Дурацкая затея 2 страница

Ей хотелось остаться верной Тодду, но и так же хотелось утешить Николаса. Сейчас она просто не знала, что делать. И надо же было такому случиться именно в день, когда она должна быть самой счастливой.

Она обвела взглядом комнату, сдерживая слезы. Затем до нее дошли слова Николаса:

– Я же прошу так мало, Лиз: позволь мне пригласить тебя на ужин. Проведи со мной хоть пару часов.

«Вот ведь ирония судьбы, – подумала вдруг Элизабет, – половина девчонок Ласковой Долины заложили бы свои души за шанс поужинать с Николасом Морроу, а я стою и мучительно колеблюсь».

«Может, следует согласиться? – думала Элизабет. – В конце концов, он новый человек в городе, и мне действительно интересно узнать его получше».

Она совсем не хотела ставить его в неловкое положение своим отказом. Это не будет похоже на свидание, пыталась она оправдать себя, просто ужин с товарищем.

Наконец она сдалась и, весело улыбнувшись, произнесла:

– Хорошо, Николас, я поужинаю с тобой.

Наградой ей была улыбка, такая лучезарная, что могла бы затмить и солнце.

Но как только эти слова были сказаны, новая забота обрушилась на Элизабет. Тодд! Она должна будет сказать ему про ужин с Николасом. Другого выхода не было.

Конечно, она не будет спрашивать у нeгo разрешения. И она, и Тодд свободны в своих поступках. Но они всегда были честны друг с другом, и порядочность требует, чтобы она поставила его об этом в известность. У нее не было ни малейшего намерения обманывать Тодда.

Но как сказать? И когда?

Как можно скорее, решила Элизабет.

Она оглядела комнату. Тодда нигде не было видно, но взгляд ее остановился на Джессике, беседующей с Рэнди Мейсоном.

«Что бы это значило? – пыталась догадаться Элизабет. – Ведь Джессика обычно его просто не замечала».

Элизабет знала, что Рэнди был славным парнем, но совсем не того типа, который нравился Джессике. Худой и долговязый, с очками в роговой оправе и копной черных волос, падающих на лоб, Рэнди был по-своему обаятелен, но, безусловно, не был красавцем. И, находясь в обществе девушек, он обычно не мог и слова вымолвить, так же как Николас Морроу в начале сегодняшнего вечера. Зато он был просто гением в математике. И Элизабет слышала, что он был дока по части компьютеров.

До нее доносились обрывки их разговора. Элизабет ясно услышала слова Джессики:

– Я просто очарована компьютерами. Буквально очарована. – Джессика взмахнула ресницами и подарила Рэнди одну из тех своих улыбок, которые разили наповал.

У Элизабет от удивления открылся рот. Очарована компьютерами? Да Джессика никогда не говорила о них.

Потом Элизабет поняла, что сестра что-то задумала, и сердце ее тревожно забилось. Элизабет не знала, что на уме у Джессики, но была уверена, что и сейчас она действует только в своих интересах.

«О, Джес, – подумала она, – ну как ты можешь! »

Но Элизабет трудно было долго сердиться на сестру. Более того, она даже испытывала к ней легкую зависть.

«Была бы я как Джессика, – думала Элизабет, – насколько проще была бы моя жизнь. Тогда я не стала бы тревожиться о том, как бы не задеть чувства Николаса и Тодда».

Но она была другой. Поэтому строго приказала себе смотреть фактам в лицо. Ей придется рассказать обо всем Тодду, хотя ясно, что это ему не понравится. И все же, если он любит ее и доверяет ей – а это так, сказала она себе, – он поймет.

Николас что-то говорил, но Элизабет была так глубоко погружена в свои мысли, что не слышала. Взглянув на него, она поняла, что тот ждет ответа.

– Извини, – сказала она с улыбкой. – Кажется, я замечталась.

– Ничего, – сказал юноша, направляясь вместе с ней к двери. – Я просто хотел узнать, устроит ли тебя следующая суббота.

Элизабет покачала головой:

– Не пойдет. Это вечер Тодда. У нас уже назначено свидание.

– Тогда воскресенье?

Элизабет задумалась на мгновение затем кивнула:

– Это день рождения мамы Тодда Он проведет его с ней.

– Итак? – спросил Николас, когда они дошли до конца холла.

– Воскресенье подойдет, – сказала Элизабет.

– Значит, воскресенье, – подытожил Николас, открывая дверь. Прежде чем выйти, он поцеловал ее в щеку. – Прекрасно. Я позвоню тебе в среду вечером, хорошо?

– Да, – сказала Элизабет. – Позвони мне в среду. – Но как только она произнесла эти слова, ее охватило дурное предчувствие.

Ничего хорошего из этой встречи не выйдет, подумала она.

Но обещание дано, и нужно его сдержать. Элизабет могла только надеяться, что ее страхи беспочвенны.

Глава 3

Николас прошел по тропинке к своему джипу. Он завел мотор, затем высунулся из окна, чтобы помахать Элизабет.

– Воскресенье, – сказал он с улыбкой до ушей. – Это будет великий день.

Элизабет помахала в ответ, думая о том, какую кашу она заварила. Потом закрыла дверь и пошла искать Тодда.

Войдя в гостиную, где «Друиды» упаковывали свои инструменты, Элизабет увидела, что Рэнди Мейсон все еще разговаривает с Джессикой. Вернее, слушает ее.

Джессика придвинулась ближе к Рэнди и наклонила голову к его лицу.

– Компьютеры – это, по-моему так сложно, – сказала она, обиженно надувая губы. – Я совершенно не понимаю, как можно разбираться в них. Я даже не могу отличить байта от бейсбольной биты!

Элизабет пришла в смятение от того, что Рэнди так легко попался на удочку Джессики. Он отвечал ей застенчивой, но счастливой улыбкой:

– На самом деле они не такие уж и загадочные, Джес. И как только ты поймешь, как они работают, тебе будет казаться, что ничего трудного тут нет.

– Может быть, тебе они кажутся простыми, – сказала Джессика. – Но для меня… – Она покачала головой, опять обиженно надувая губы. – Когда дело доходит до таких вещей, я становлюсь абсолютной тупицей. Ведь у меня нелады даже с математикой. – Она усмехнулась, иронизируя над собой. – Я открою тебе один секрет: я еле-еле выучила таблицу умножения.

Рэнди засмеялся:

– Что ты, Джес! Да математику любой может выучить. И каждый может понять, как работают компьютеры!

– Как хочется и мне в этом разбираться! – вздохнула Джессика.

Рэнди сглотнул. Он долго смотрел на Джессику. Наконец, откашлявшись, охрипшим голосом сказал:

– Ну, если ты в самом деле хочешь узнать, как работают компьютеры, может быть, я мог бы помочь тебе?..

У Джессики загорелись глаза, и она в восторге захлопала в ладоши.

– О, Рэнди! Неужели? Ты правда думаешь, что я смогла бы научиться?

– Конечно, – ответил Рэнди, мучительно краснея, но все же улыбаясь. – А ты бы хотела этого, Джессика?

– Хотела бы я этого? – умильно проговорила она. – Ах, Рэнди, я только об этом и мечтаю! О, Рэнди…

Джессика придвинулась еще ближе к нему, но Элизабет в этот момент уже вышла из комнаты и направилась через столовую в кухню, пытаясь отыскать Тодда. Там его не оказалось, но Элизабет, чувствуя себя виноватой в том, что мало внимания уделяла своим гостям, остановилась, чтобы поговорить с Оливией Дэвидсон, редактором раздела искусства в «Оракуле», и с ее приятелем Роджером Барретом. Затем она прошла во внутренний дворик.

Там она сразу увидела Тодда. Он сидел в одном из шезлонгов, поставленных вокруг бассейна. Его руки свисали, как будто налитые свинцом, он рассеянно щелкал пальцами. Элизабет сразу поняла, что ее ждут неприятности.

– Тодд, – сказала она, ероша его каштановые волосы. – Что ты здесь делаешь в полном одиночестве?

В ответ он пробурчал что-то невразумительное.

– Ты знаешь, – продолжала Элизабет, – весь вечер у меня не было никакой возможности поговорить с тобой.

– Я бы не сказал «весь вечер», – заговорил, наконец, Тодд. Но голос его звучал угрюмо. – У тебя не стало возможности поговорить со мной после появления Николаса Морроу.

– Послушай, Тодд, – Элизабет старалась говорить спокойно, – Николас – недавно в нашем городе. И ты знаешь, как трудно бывает приспособиться к жизни на новом месте, когда тебя никто не знает.

– Так что, ты решила взять на себя роль дамы из рекламного фургона для приезжих?

В ответ на быструю улыбку Элизабет Тодд чуть усмехнулся. Но затем снова стал осыпать ее упреками:

– Почему он крутился возле тебя весь вечер?

– Перестань, Тодд! Он не делал этого.

– Не делал? Да он с тебя глаз не спускал.

Элизабет мягко коснулась плеча Тодда.

– Ну потанцевал он со мной пару раз, – спокойно возразила она ему. – А потом ушел куда-то с Джессикой.

– Потом твоя сестрица уволокла его за собой, – сказал Тодд. – Но, может быть, они друг друга стоят.

Элизабет была чувствительна к мнению о Джессике и, выслушивая его от Тодда, легко могла определить, в какой степени он обижен на нее саму.

– Тодд Уилкинз! Ты ревнуешь! – сказала она с мягким упреком и поцеловала его в макушку.

– Разве можно меня в этом винить? – спросил Тодд мрачно. – Николас богат и хорош собой, поэтому он считает, что весь мир принадлежит ему. И сейчас он решил приударить за самой замечательной девушкой в Ласковой Долине, которая, как предполагается, любит меня. По крайней мере, я так считал.

– Я действительно люблю тебя, Тодд, – сказала Элизабет просто и искренне.

Тодд с благодарностью улыбнулся ей, затем притянул девушку к себе и, усадив рядом с собой, обнял.

– Я думаю, что всегда знал это, Лиз, так же, как и знаю, что всегда могу доверять тебе, – сказал он с заметным облегчением и крепко поцеловал ее в губы.

От этого поцелуя вся решимость Элизабет рассказать Тодду о Николасе сразу же улетучилась.

«Сейчас не время, – сказала она себе. – Нельзя этого делать, когда Тодд только что успокоился. Через несколько дней я смогу представить все это как пустячный эпизод, что и было на самом деле».

Остановившись на таком решении, Элизабет под руку с Тоддом вернулась к гостям.

Немного погодя разошлись и оставшиеся гости, но Тодд уходил последним. Уже в дверях он снова поцеловал Элизабет – это был долгий и страстный поцелуй. Затем он сел в машину и уехал.

Девушка смотрела ему вслед до тех пор, пока его машина не скрылась из виду, а затем вернулась в гостиную. Мистер и миссис Уэйкфилд отправились спать, и сейчас в гостиной не было никого, кроме Джессики, свернувшейся калачиком в углу кушетки.

Почти автоматически Элизабет начала собирать стоявшие повсюду пустые стаканы.

– Джес, помоги мне, – сказала она сестре. – Эта комната выглядит так, будто по ней прошелся ураган.

– Обязательно, Лиз, – сказала Джессика, не вставая с места.

– Ну давай, – сказала Элизабет.

– Сейчас. Но сначала я хочу поговорить с тобой.

– Разве мы не можем разговаривать во время уборки? Я устала.

Джессика схватила скомканную бумажную салфетку и двинулась на кухню следом за сестрой, несшей в обеих руках стаканы.

Джессика лениво начала раскладывать все по местам на кухне, а Элизабет схватила поднос и отправилась за оставшейся посудой. Когда Элизабет вошла в кухню, шатаясь под тяжестью перегруженного подноса, Джессика сидела на табуретке. Взглянув на Элизабет, она вдруг пылко воскликнула:

– Ты единственный человек, который по-настоящему меня понимает!

– Ладно, Джессика, я тебя понимаю, – сказала Элизабет, начиная загружать посудомоечную машину. – Так что же ты хочешь мне сказать?

Ответа не последовало, и Элизабет, повернувшись, взглянула на сестру. Лицо Джессики преобразилось – на нем появилось выражение высшего блаженства.

– Ну так что? – спросила Элизабет.

– Лиз… – начала Джессика, но затем последовала полная драматизма пауза.

Элизабет снова принялась загружать посудомоечную машину, но остановилась, когда Джессика объявила:

– Я влюбилась.

«И это все новости? » – подумала Элизабет.

Вслух же спросила:

– И кто же этот счастливец?

– Лиз! Ты ни за что не поверишь, что это серьезно, – со вздохом произнесла Джессика.

– Может быть, да, может быть, нет, – сказала Элизабет. – Но я не смогу этого сказать, пока не узнаю, кто он, ведь так?

– Да, я думаю, в этом ты права, – согласилась Джессика. – Это Николас Морроу!

– Николас Морроу?! – воскликнула Элизабет.

– Именно! И знаешь, Лиз, я уверена, что и он любит меня!

– Ну что ж, тебе виднее, – тихо произнесла Элизабет.

На какое-то время Элизабет выбросила проблемы Джессики из головы, очищая тарелки от остатков пищи и ополаскивая столовые приборы. Затем она спросила:

– Если ты любишь Николаса, а Николас любит тебя, тогда о чем ты так долго говорила с Рэнди Мейсоном?

– А, ты об этом? – Джессика пожала плечами. – Разве это не очевидно?

– Мне – нет, – сказала Элизабет, нахмурясь.

– Лиз! – вздохнула Джессика. – Ну как ты можешь быть такой непонятливой? Рэнди знает все о компьютерах. А семейство Морроу занимается компьютерным бизнесом. И Николас берет год перед колледжем, чтобы изучить их…

– Я все это знаю, – сказала Элизабет. – И что из этого следует?

– Ну я же сказала, что это очевидно. Николасу вряд ли может понравиться кто-либо, – я имею в виду, серьезно понравиться, – не разделяющий его интересов.

– И эти интересы – компьютеры?

Джессика, пританцовывая, пересекла кухню и обняла сестру.

– Лиз, твои дедуктивные способности просто невероятны, – сказала она.

У Элизабет защемило сердце. А она то все никак не могла понять, в чем дело. Теперь ей стало ясно, что задумала Джессика. Ее совершенно не интересовал Рэнди. Она только использовала его, чтобы завлечь Николаса.

Теперь Элизабет стала беспокоить другая мысль: можно ли говорить с Джессикой о своей собственной проблеме с Николасом? В глубине души она рассчитывала, что сестра сможет помочь ей в этом деле. Но теперь она никоим образом не сможет довериться ей. Никоим образом! Как можно это делать, когда парень, по которому сходит с ума Джессика, влюблен в нее, Элизабет!

Она ходила из кухни в столовую и обратно, а сестра следовала за ней по пятам. Все мысли Элизабет были об одном: встречаться ей с Николасом или нет. Она так задумалась, что пропустила большую часть того, что говорила ее сестра, и с испугом вернулась к действительности, лишь когда Джессика произнесла:

– Он самый великолепный парень всех, кого я встречала. – И она приложила руку к сердцу и вздохнула.

Не дождавшись ответа, Джессика продолжала молоть вздор:

– Ах, Лиз! Где он был раньше? Мне уже шестнадцать лет, и в первый раз, единственный раз, я встретила настоящего… настоящего…

– Адониса? – спросила Элизабет.

– Адониса?.. Я не помню…

– Это такой греческий бог, о котором нам рассказывали на уроках английского.

– Тогда, значит, это он и есть! – возбужденно воскликнула Джессика. – Николас Морроу – настоящий Адонис. А ты сама разве так не считаешь?

– О, безусловно, – сказала Элизабет без всякого энтузиазма.

Но Джессику так увлекли мечты, что она этого не заметила.

– Сестричка, – произнесла она, опускаясь на кушетку, – Николас Морроу – парень, которого я ждала всю жизнь.

Ваза с воздушной кукурузой, которую Элизабет держала в руках, с треском упала на пол. Она наклонилась, чтобы собрать рассыпавшиеся зерна, а Джессика все не умолкала:

– Лиз! Ты можешь себе представить, что это такое – свидание с Николасом?

От этих слов Джессики, прозвучавших как насмешка судьбы, на Элизабет накатила волна отчаяния. Джессика мечтала о свидании с Николасом, а Элизабет и впрямь предстояла с ним встреча! Как отреагирует сестра, узнав об ужине, на который Николас пригласил Элизабет? Поднимая с пола последнее зернышко кукурузы, она поняла, что не сможет рассказать Джессике об этом свидании; придется держать это в тайне. Она слишком хорошо знала вспыльчивый нрав сестры и решила не рисковать. Элизабет расскажет о Николасе Тодду, но не Джессике. Если сестра не узнает об этом, то и не испытает чувства обиды.

«А она никогда не узнает», – дала себе слово Элизабет.

А что касается Николаса, он получит шанс, о котором просил ее. Но она настоит на том, чтобы их обед был очень скромным и чтобы о нем никто не узнал. И чтобы он прошел быстро. Они отправятся в какой-нибудь ресторан, где будет исключена всякая возможность встретить кого-либо из знакомых. И как только ужин закончится, она расстанется с Николасом и сразу же вернется домой.

Девушка знала, что он может обидеться, и искренне сожалела об этом. Но ведь они договаривались только об ужине, и Элизабет сдержит слово. Как и обещала, она даст ему возможность сделать по крайней мере одну попытку.

Глава 4

Элизабет дожидалась Джессику в маленьком красном «фиате». На этой неделе миссис Уэйкфилд, работавшая дизайнером по интерьерам, взяла отпуск и оставалась дома, поэтому она разрешила дочерям ездить в школу и обратно на машине.

Девушка почувствовала, что ждет сестру уже как минимум пару столетий, и нетерпеливо посигналила. Джессика тут же выскочила из дома и спустя несколько мгновений сидела в машине. На ней была бледно-голубая мини-юбка и в тон ей свитер с клинообразным вырезом на шее.

– Как ты думаешь, можно было бы пойти в этом, если бы Николас назначил мне свидание? – спросила она, разглаживая юбку.

– Николас Морроу – это единственное, что занимает твои мысли? – спросила Элизабет, раздражаясь при упоминании его имени.

Она озабоченно взглянула на часы и, дав задний ход, осторожно выехала с подъездной дорожки.

Джессика проследила за ее взглядом.

– Ты всегда так торопишься, Лиз, – сказала она. – Почему бы тебе не последовать моему примеру? Выброси эту маленькую тикающую бомбу, которую ты носишь на руке. Ну что будет с того, что мы приедем в школу не до, а после первого звонка?

– Тебе, может, и все равно, а мне нет, – отрезала Элизабет.

– Если бы они мне разрешили водить… – Под словом «они» подразумевались родители, которые запретили Джессике пользоваться машиной из-за полученной ею уймы штрафных квитанций.

– Но они не разрешат, – сказала Элизабет ровным голосом. – Так что, если хочешь ездить на машине, тебе придется одеваться побыстрее и выходить из дома вместе со мной.

– Лиз! Тебя послушать, так уши вянут. Говоришь прямо как надоедливая бабулька какая-нибудь. Не знаю, что с тобой происходит, – сухо проговорила Джессика.

– Со мной абсолютно ничего не происходит, – ответила Элизабет, пытаясь побороть раздражение, – к твоему сведению….

– А к твоему сведению, – сказала Джессика, – ты все время какая-то злючая. Честное слово, ты ведешь себя, как эти чудовища из лиги несовершеннолетних. Не дай Бог, мы встретимся с Николасом. Ты еще отпугнешь его.

– Со мной абсолютно ничего не происходит, – сердито повторила Элизабет.

– Это тебе так кажется. А мне так сдается, – Джессика открыла косметичку, вынула блеск для губ и подправила макияж, который и без того был близок к совершенству, – что каждый раз, когда я упоминаю имя Николаса Морроу, ты готова мне голову оторвать.

Элизабет наклонилась вперед, концентрируя внимание на дороге. Джессика продолжала что-то болтать, но сестра ее не слушала. Ее так беспокоило предстоящее свидание с Николасом, что ни о чем другом она просто не могла думать; в голове постоянно вертелись одни и те же вопросы, и ей стало казаться, что она стала похожа на граммофонную пластинку, которую заело и она все крутится, крутится и крутится на одном и том же месте. Как рассказать Тодду о Николасе? А что, если кто-нибудь узнает, что она отправилась с ним ужинать, и расскажет Джессике? Она ее просто в порошок сотрет.

Элизабет надеялась, что к тому времени ее сестра забудет о Николасе. Пока, однако, казалось, что она только о нем и говорит. Прошлым вечером она спросила:

– Лиз, как ты думаешь, стоит мне позвонить Николасу?

– Звони, если хочешь, – ответила Элизабет, прекрасно зная, что на самом деле Джессика вовсе не нуждается в ее совете и сделает так, как сочтет нужным.

Позднее, когда Лиз была в ванной, находившейся между ее комнатой и комнатой Джессики, она услышала, как сестра разговаривает с Николасом.

– Ты такой умный, Ник, – говорила она, захлебываясь от восторга, – ты, наверное, будешь поступать в один из этих элитных университетов на востоке, правда? А может, даже в МТИ?? [1] Ведь именно туда поступают, чтобы изучать электронику?

Сейчас, когда Элизабет вела машину к школе, Джессика объявила:

– Знаешь, Лиз, я встречаюсь с ним после занятий.

Мысли Элизабет были заняты другим. Но, услышав это, она резко выпрямилась на сиденье и с испугом посмотрела на Джессику:

– С Николасом Морроу?

– Лиз, – сказала Джессика, надувая губы, – ты что, не слышала ни слова из того, что я говорила? Я только что сказала тебе, что у меня после школы серьезное дело с Рэнди Мейсоном, так что я не поеду с тобой домой.

– Я ничего не имею против, – сказала Элизабет.

«Бедный Рэнди, – добавила она про себя, – ему все это не сулит ничего, кроме неприятностей».

Рэнди ждал Джессику под большими часами в романском стиле, которые были гордостью школы Ласковой Долины. Он с беспокойством оглядывался вокруг, то и дело проверяя свои часы. Когда он наконец заметил девушку, шедшую в его сторону неторопливым шагом, его лицо прояснилось. Он помахал рукой и бросился ей навстречу.

Та улыбнулась ему тщательно подготовленной приветливой улыбкой и затараторила:

– Ах, Рэнди! Я так тронута, что ты не жалеешь своего времени и усилий только для того, чтобы показать мне, как работают компьютеры.

Она казалась охваченной таким бурным восторгом, что у Рэнди едва не остановилось сердце. Покраснев как рак, он смущенно пробормотал:

– Что ты, Джессика, это ерунда.

– Рэнди! – девушка уставилась на него в изумлении. – Это не ерунда! Нет, не ерунда!

Она придвинулась ближе к нему, так, что ее голова оказалась у него на плече. Рэнди смущенно поежился и отодвинулся – еще ни разу в жизни он не испытывал такой неловкости. В горле у него пересохло.

– Ну тогда пойдем, – еле выговорил он. – Нам лучше поспешить.

Джессика хохотала в душе. Рэнди действительно принял ее игру за чистую монету. Она всерьез интересуется им – да такое даже на миг невозможно представить! Он что, сам не знает, какая он зануда? Компьютеры-то ей нужны, только чтобы произвести впечатление на Николаса. Иначе она бы на этого Рэнди даже и не взглянула.

Но сейчас он был нужен Джессике, поэтому она села в разбитый старый драндулет, который Рэнди выдавал за машину. Когда он поехал по направлению к своему дому, она кинула на него восхищенный взгляд. Хотя мысли ее были только о Николасе, она поддерживала оживленный разговор.

– Это же смешно, – настаивала она. – Я живу в двадцатом веке и не имею ни малейшего представления о компьютерах.

– Да будет тебе, Джес. Так многие говорят. Ты сама удивишься, когда увидишь, как много уже знаешь.

– Рэнди! Я ведь сказала тебе, что с трудом могу сложить два и два.

– Компьютеру это все равно, – решительно сказал Рэнди.

– Ну, что бы там ни думал компьютер, я знаю что знаю. – Джессика застенчиво улыбнулась. – Или чего я не знаю.

Рэнди подъехал к построенному на разных уровнях дому, который был почти таким же, как дом Уэйкфилдов.

– Давай мы это выясним, – сказал он.

Они вошли в дом, и Рэнди повел Джессику в свою комнату. Мебели там было мало: шкаф с зеркалом, кровать у стены, а возле нее стул. Большая же часть комнаты была занята тем, что Рэнди называл своим «рабочим центром» – компьютером, терминалом и принтером.

– Здорово, да? – Он гордо погладил свой компьютер – примерно так же, как Брюс Пэтмен гладил капот своего «порше».

Джессике стало интересно, уж не наводит ли он ежедневно на него глянец, как это делал Пэтмен.

– Здорово, – согласилась Джессика, заставляя себя улыбнуться. – Но у меня все еще нет ни малейшего представления о том, как за ним работать. Я хочу сказать, что это мне кажется ужасно трудным. Все эти клавиши, приспособления… И этот экран. Как можно догадаться, для чего они?

– Это просто! Давай я тебе покажу. – Рэнди включил компьютер, затем достал дискету и протянул ее Джессике. – Это называется гибким диском.

– В самом деле? – Джессика широко открыла глаза, имитируя изумление. – Мне кажется, я никогда его раньше не видела, – солгала она.

– Не видела? – Рэнди казался таким удивленным, что лгунья испугалась, не перестаралась ли она в этот раз.

Но, на ее счастье, он ничего не заподозрил, будучи так увлечен своими объяснениями, что почти не замечал ее.

«Это первый случай в моей жизни, – подумала девушка, – когда приходится конкурировать с машиной! »

– Ты вставляешь диск вот так, – начал объяснять Рэнди.

Джессика кивнула:

– Да, понимаю.

– Конечно, понимаешь. Ты такая умная! Ты сможешь сделать все, если захочешь, – сказал Рэнди с искренним восхищением.

– Я так не думаю, – лицемерка скромно потупила глаза.

Ей было смертельно скучно слушать Рэнди. Но если она узнает достаточно, чтобы произвести впечатление на Николаса и он назначит ей свидание, жертва будет не напрасной. Для Николаса она бы сделала все, что угодно!

Рэнди и понятия не имел о том, что было в мыслях у Джессики. Он все говорил и говорил, то и дело повторяя: «СИ-ПИ-ЭМ», «ФОРТРАН», «генерация операционной системы» и тому подобные словечки. Наконец он предложил девушке самой запустить программу.

Она сделала это так легко, что Рэнди пришел в восторг.

– Вот видишь! – радостно воскликнул он. – Я же сказал тебе, что ты сможешь. У тебя это заняло так мало времени, а смотри, как много ты уже усвоила.

Джессика одарила Рэнди улыбкой столь лучезарной, что она почти ослепила его.

– У меня бы самой никогда не получилось, – сказала она. – Ты так увлекательно об этом рассказываешь… Держу пари, что, если бы ты преподавал математику в школе Ласковой Долины, я бы никогда не провалилась, – добавила она, рассыпая комплименты.

Темные глаза Рэнди сияли за стеклами очков.

– Я мог бы помочь тебе и с математикой, – предложил он с надеждой в голосе.

– Этого не может никто, – сказала Джессика с тяжелейшим вздохом. Она покачала головой, думая о своих трудностях с этим предметом. – Абсолютно никто.

– Положи на место! – выпалила Элизабет, когда сестра отошла от ее шкафа, держа в руках новый бирюзовый комбинезон. – Это мой костюм!

– Я знаю, что твой, Лиз, – сказала Джессика, подходя к зеркалу и держа костюм перед собой. – Он не висел бы в твоем шкафу, если бы не был твоим.

– У меня создается такое впечатление, что он может перекочевать в твой шкаф, – сказала Элизабет.

Она лежала, свернувшись калачиком на кровати, держа перед собой открытую книгу. Внезапно она поняла, что смотрит на одну и ту же страницу уже по меньшей мере десять минут.

Она захлопнула книгу и сбросила ее на пол.

– И все-таки что ты хочешь с ним делать?

– Я хочу его надеть, – сказала Джессика, тряхнув головой.

Элизабет застонала:

– Так я и думала.

– Тебе не кажется, что на мне он будет выглядеть просто великолепно? – весело спросила Джессика.

– Он выглядел бы нормально, – согласилась Элизабет, – если бы я позволила тебе надеть его.

– Раньше ты всегда давала мне поносить свои вещи.

– Так то было раньше.

С видом полнейшего отчаяния Джессика собралась было вешать комбинезон в шкаф Элизабет, но вдруг повернулась к сестре.

– Что с тобой происходит, Лиз? – спросила она.

Элизабет покачала головой.

– Я не знаю, – сказала она рассеянно. Глаза ее затуманились. – Извини, Джес, – продолжала она. – Я не хотела. Конечно, ты можешь надеть комбинезон. К тому же, на тебе он, по-моему, будет сидеть лучше, чем на мне.

– О, Лиз! – Джессика обвила сестру руками. – Ты самый добрый, самый великодушный, самый сердечный человек на свете!

Элизабет слабо улыбнулась сестре.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 Следующая ⇒