Благодарности 2 страница

Этого конкретного плохого парня при рождении окунули в озеро красоты. Сложенные на широкой груди руки бугрились мускулами. Полные, слишком чувственные, чтобы оставаться спокойной, губы сложились в угрюмую прямую линию. Темные волосы, по которым вечно ножницы плачут, вились у шеи и густыми локонами падали на лоб. А если присмотреться, держу пари, что смогла бы разглядеть длинные густые ресницы, веером лежащие на щеках.

Мимо прошел какой‑ то мужчина и махнул рукой. Рейес кивнул ему в ответ и в тот же миг, видимо, почувствовал, что я за ним наблюдаю. Секунду назад он смотрел вниз и вот теперь – прямо на меня. Сердитый взгляд встретился с моим. Несколько долгих напряженных мгновений мы смотрели друг другу в глаза, а потом с медлительной целеустремленностью он дематериализовался – его тело превратилось в дым и пыль, пока от него не осталось и следа.

Рейес умел отделяться от физического тела. Его нематериальная форма, которую я видела так же легко, как призраков, могла оказаться в любой точке мира, стоило Рейесу только захотеть. Это меня ни капельки не удивило. Зато удивило другое. В нематериальном состоянии Рейеса никто из людей, кроме меня, видеть не мог. Но тот мужик помахал. Увидел Рейеса и помахал ему. Это означало, что у кирпичной стены стояло его физическое тело.

Это означало, что физическое тело Рейеса дематериализовалось. Испарилось в прохладном утреннем воздухе.

Но ведь это невозможно.

Глава 2

Сложно ничего не делать. Никогда не знаешь точно, когда закончил.

Надпись на футболке

Вся моя сила воли до последней капли ушла на то, чтобы оторваться от окна. Неужели Рейес и правда только что дематериализовался в человеческом теле? Вдруг нагрянула следующая мысль: какого черта он вообще тут торчал? И еще одна: с какой стати он такой сердитый? Моя очередь злиться. А у него нет никаких причин. И я бы сказала ему это прямо в лоб, будь у меня хоть малейший стимул выйти из дома и попытаться его догнать. Но дома я чувствовала себя слишком уютно. Мысль о том, чтобы выйти и вступить в борьбу с сыном абсолютного зла, казалась мне такой же разумной, как и летающие муравьи. То есть где логика? Муравьи сами по себе жуткие, ни к чему давать им возможность еще и летать.

Совершенно сбитая с толку, я вошла в гостиную.

‑ Снаружи был Рейес Фэрроу. Стоял у стены бара и смотрел на мои окна.

Куки так и подскочила. Секунд десять она смотрела на меня с отвисшей челюстью, а потом перепрыгнула через диван и бросилась ко мне в спальню, чуть не выдавив наружу окно. Когда речь идет о мужчинах, проворства ей не занимать. Мне не хватило духу признаться, что из гостиной было бы видно лучше. Причем прямо с того места, где она и сидела. Не рискнула я сообщить ей и о том, что Рейеса там уже нет.

‑ Его там нет, ‑ сказала Куки взволнованным и испуганным голосом.

‑ Как? – спросила я, притворяясь удивленной, бросилась к окну и выглянула из‑ за занавесок. Само собой, его там не было. – А ведь минуту назад был. – Я нарочито внимательно оглядела всю улицу.

Куки нахмурилась:

‑ Ты знала, что он ушел.

Я пристыженно съежилась.

‑ Извини. Ты так погрузилась в свою гимнастику, что не хотелось тебя отвлекать. Представляешь, как трудно было бы объяснить копам, почему ты выпала из окна и умерла лепешкой на асфальте? – Я снова посмотрела туда, где стоял Рейес. – Клянусь, если этот мужик сидит у меня на хвосте…

‑ Солнце, чтобы кто‑ то сидел у тебя на хвосте, тебе нужно хоть куда‑ нибудь ходить. А так он вроде как просто за тобой следит.

Она права. И это тоже я ему в лицо брошу, если когда‑ нибудь захочу с ним поговорить.

Я опустила голову, а Куки продолжала изучать глазами парковку в надежде, что он снова появится. Трудно ее за это винить.

‑ Пока мы не сменили тему, мне кажется, он дематериализовался в человеческом теле.

Куки тут же взвилась:

‑ Я думала, такое невозможно. Ты уверена?

‑ Нет. – Я вернулась от окна в загроможденную коробками гостиную. На ум пришла другая мысль. Чертов синдром дефицита внимания. – Будь предельно искренней: сильно я на мели?

Глубоко вздохнув, Куки поплелась за мной. Перед тем как ответить, она печально оглядела меня с ног до головы.

‑ По шкале от одного до десяти… в общем, тебя на этой шкале нет. Ты скорее на отметке в минус двенадцать.

‑ Вот блин. – Я посмотрела на памятный браслет Джеки Кеннеди, чувствуя большой и ужасный груз в душе. Расстегнула застежку. – Вот. Его тоже верни.

Куки взяла браслет.

‑ Точно?

‑ Ага. Все равно я только притворялась, что он сочетается с Маргарет. Вот будь он черным, да с черепами…

‑ Боюсь, Джеки нечасто носила черепа. Знаешь, у нас ведь еще парочка клиентов, которые нам должны.

‑ Правда?

Звучало обнадеживающе. Я обошла коробки, направляясь к мистеру Кофе. В последнее время свидания с ним – единственное активное действие, которое я себе позволяла.

‑ Угу.

Куки явно колебалась, а значит, что‑ то не так. Налив себе кофе, я обернулась к ней, вопросительно изогнув брови.

‑ Кто, например?

‑ Например, миссис Аллен.

‑ Миссис Аллен? – Я поелозила ложкой в блюдце со сливками и добавила в кофе заменитель сахара. – Она платит мне печеньем. Не думаю, что это поможет со счетами.

‑ Верно, но за прошлый раз, когда ты нашла Пипи, она не заплатила.

Пипи, он же Принц Филипп, – шизанутый пудель миссис Аллен. Ей надо было назвать его Гудини. Этот песик может смыться даже из запертого банковского хранилища. Но, по правде сказать, Куки ошибалась. Чувствуя себя виноватой, я прикусила губу и отвела взгляд.

Куки ахнула:

‑ Она тебе заплатила?

‑ Вроде того.

‑ И ты не поделилась?

‑ Ну…

‑ Целая тарелка печенья, а ты не поделилась? И это после того, как вся беготня легла на мои плечи?!

У меня отвисла челюсть.

‑ Беготня? Ты подошла к окну и заметила его у мусорного бака!

‑ Да, но я шла, ‑ она двумя пальцами наглядно изобразила процесс ходьбы, и мне стало немножко веселее, ‑ к окну на своих двоих.

‑ Да, но ведь это я гналась за зловредным кусочком дерьма семнадцать кварталов.

‑ Три.

‑ И он меня укусил.

‑ У него нет зубов.

‑ Деснами тоже больно. – Я машинально почесала руку, вспоминая весь тот ужас.

‑ Он пудель. Неужто он может так сильно прижать деснами?

‑ Прекрасно. В следующий раз сама будешь за ним гоняться.

Куки громко вздохнула:

‑ А как насчет того парня? Билли Боб? Он до сих пор нам должен.

‑ Ты имеешь в виду Бобби Джо? Парня, который считал, что подружка пытается убить его арахисом? Так он заплатил натурой.

‑ Чарли, ‑ укоризненно произнесла Куки, ‑ сколько раз тебе говорила: не торопись спускать штаны!

‑ Не в том смысле, ‑ разобиделась я. – Он покрасил нам стены в офисе.

Долго и нудно Куки смотрела на меня раздраженным взглядом, а потом уточнила:

‑ В том офисе, где нас больше нет?

Я робко пожала плечами:

‑ Ну да. Я забыла его предупредить, и он покрасил стены, когда мы уже выехали. Еще радовался, что там так пусто и под ногами никто не путается.

‑ Ну просто фантастика. – Ее энтузиазм показался мне фальшивым, и это было непривычно. – Наверняка кто‑ то еще нам должен денег, ‑ добавила она.

И тут меня осенило. Вот он – ответ на все наши молитвы! Или как минимум на некоторые.

‑ Ты права, ‑ сказала я. Рейес Фэрроу мне должен, и должен неслабо. Я усмехнулась, глядя на Куки. – Я раскрыла дело. Мне задолжали обычную таксу плюс медицинские расходы и моральный ущерб.

Ее лицо посветлело от надежды.

‑ Какое дело? И кто должен?

По тому, как я решительно стиснула зубы, она сразу поняла, о ком речь. Взгляд у нее тут же сделался рассеянным и мечтательным.

‑ Можно я помогу тебе с тем, чтобы нам вернули долг?

‑ Нетушки, твоя задача – отослать все это барахло обратно. Иначе на что мы будет питаться в следующем месяце?

‑ Вечно я в стороне от веселья.

‑ Сама виновата.

Куки откашлялась.

‑ Как вот в этом, ‑ она широко развела руки, ‑ виновата я?

‑ Это тебе за то, что оставила меня без присмотра. Чеки на возврат нашла?

Она подняла стопку бумажек:

‑ Да.

‑ У себя дома справишься?

‑ Справлюсь.

Собрав все чеки, Куки пошла на выход. Опять на те же грабли.

‑ Кстати, ‑ сказала она, перед тем как открыть дверь, ‑ у меня твой пульт, так что даже не думай.

А вот это уже было лишнее.

* * *

Куки ушла, а я сидела и пыталась придумать план действий. Жаль, что я не могла связаться с Ангелом. Вот если бы кто‑ то сумел найти этого противного, гадкого…

‑ Как ты это сделала? – раздался позади голос, и я подскочила от неожиданности.

Ух, какой высокий! Скачок, не голос. Прижав руки к груди, я повернулась к тринадцатилетнему мертвому гангстеру по имени Ангел Гарса. Он стоял посреди моей квартиры, одетый в свои вечные джинсы и грязную футболку. На голове красовалась бандана.

‑ Ангел, какого черта?

‑ Как это «какого черта»? Что ты сделала?

‑ Чего? – переспросила я, уговаривая сердце успокоиться. Обычно я так не пугаюсь, когда появляется Ангел.

Темные глаза вопросительно сощурились:

‑ Как ты это сделала?

‑ Не знаю. А что я сделала?

‑ Только что я был на кинсеньере[1] у кузины, и вот торчу у тебя.

‑ Серьезно?

‑ Так это твоих рук дело?

‑ Вряд ли. Я просто подумала о тебе, а ты тут как тут.

‑ Ну, тогда прекрати так делать. Странно это было. – Он обнял себя и потер ладонями.

‑ Это же круто. Ты никогда не приходишь, когда надо.

‑ Я твой детектив, pendeja[2], а не комнатная собачонка.

‑ Поверить не могу, что это сработало.

‑ Откуда такая прорва коробок?

‑ Ты только что назвал меня pendejа?

Наконец Ангел обратил на меня внимание, и я заметила знакомый взгляд.

‑ Неплохо выглядишь, босс.

‑ А ты выглядишь на свои тринадцать.

Напомнить Ангелу о его возрасте – это всегда эффективно. Он тут же ощетинился и отвернулся, притворившись, будто рассматривает мою новую фондюшницу. То, о чем я собиралась его спросить, ему явно придется не по вкусу, поэтому я поднялась и решительно встала прямо перед ним с суровым выражением на лице.

‑ Мне нужно знать, где он.

От удивления Ангел выпрямился, но сразу взял себя в руки и пожал плечами:

‑ Кто?

Он совершенно точно знал, о ком я говорю.

‑ Минуту назад он был на улице прямо перед домом. Где он остановился?

Ангел огорченно вздохнул:

‑ Ты неделями не желала его видеть. С чего вдруг сейчас?

‑ Он мне денег должен.

‑ Меня это не касается.

‑ Коснется, если я не смогу выдать тебе зарплату. – За работу в качестве детектива я каждый месяц анонимно высылаю его матери чек. В своем нынешнем неплотном состоянии пользоваться деньгами Ангел не может, зато может его мама. Идеальное соглашение.

‑ Вот же дерьмо. – Он исчез за стеной из коробок. – Каждый раз, когда ты рядом с ним, с тобой случается всякая фигня.

‑ Неправда.

Он опять появился, но только частично.

‑ Что такое флоуби[3]?

‑ Ангел. – Я коснулась его пальцем под подбородком, ощутив едва заметную щетину, только‑ только обозначившуюся у него на лице. – Мне нужно знать, где он.

‑ Может, сначала разденешься мне на радость?

‑ Нет.

‑ Хочешь, чтобы разделся я?

‑ Нет. И фу‑ у.

Он обиженно расправил плечи.

‑ Будь я живой, то был бы старше тебя.

‑ Но это не так, ‑ мягко напомнила я. – И мне очень, очень жаль.

‑ Тебе ответ не понравится.

‑ Ничего. Мне только нужно знать, где он, и все.

‑ Сегодня вечером он будет в районе складов в доках компании «Гарбер».

‑ В районе отгрузочных складов? – удивилась я. – Он там работает?

У Рейеса есть деньги. Куча денег. Мне его сестра рассказывала. Так зачем ему пахать на судоходную компанию?

Несколько долгих мгновений Ангел молча грыз заусеницу на пальце, а потом ответил:

‑ Смотря что называть работой.

* * *

Информация о новой, так сказать, должности Рейеса, так меня потрясла, что на какое‑ то время я лишилась дара речи. Потом подошла к двери и взялась за ручку. Что я делаю? Собираюсь встретиться с Рейесом Фэрроу. Без оружия. Он никогда не пытался лично причинить мне вред, но на свободе он уже два месяца. Кто знает, на что он вообще способен? А с момента выхода из тюрьмы мог приобрести уйму вредных привычек и научиться плохому. Например, блефовать в покер. Или мочиться в публичных местах.

Вообще‑ то я не очень люблю носить с собой огнестрельное оружие. Всякий раз, когда пушка при мне, перед глазами так и пляшут картинки, как ее у меня отбирают и ею же убивают не отходя от кассы. Но несмотря на это я все же вернулась в спальню за Маргарет. По‑ моему, при личной встрече с грязным лживым мерзавцем вроде Рейеса Фэрроу невозможно переборщить с осторожностью. Или с количеством оружия. Поэтому я продела ремень в петли на джинсах, засунула «глок» в кобуру и щелкнула застежкой.

Глубоко вздохнув, я вышла за дверь, дошла до лестницы и растеряла весь запал. По этой самой лестнице я спускалась и поднималась миллионы раз. Но сейчас она казалась круче. Опаснее. Руки тряслись на перилах, когда я останавливалась на каждой ступеньке, собираясь с духом шагнуть на следующую и раздумывая, что, черт возьми, со мной не так. Согласна, прошло немало времени с тех пор, как я в последний раз выходила из дома, но вряд ли мир снаружи мог сильно измениться.

Когда мне в конце концов удалось одолеть два лестничных пролета до первого этажа, я уставилась на металлическую входную дверь в здание. Она была чуть приоткрыта, и дневной свет просачивался в щели по краям. Дыхание стало поверхностным и частым, от напряжения вспотели ладони. Усилием воли я по очереди заставила ноги шагать. Потянулась трясущейся рукой к вертикальной ручке и толкнула. В коридор ринулся ослепительно яркий свет дня. У меня перехватило дыхание, и я захлопнула дверь. Держась за ручку, чтобы не упасть, я огромными глотками глотала воздух и старалась успокоиться.

Одна минута. Мне нужна всего минута, чтобы собраться с мыслями. Вечно они разбегаются кто куда, и потому в голове первостатейный бардак.

‑ Мисс Дэвидсон?

Не задумываясь, я достала из кобуры пистолет и навела на затененную лестницу, откуда услышала голос.

Женщина ахнула и отскочила, огромными глазами глядя на целившееся ей в лицо дуло.

‑ И‑ извините. Я думала…

‑ Кто ты? – спросила я, уверенно держа пушку. А ведь думала, что такое невозможно, учитывая, какой хаос царил у меня внутри.

‑ Харпер. – Она подняла руки, показывая, что безоружна и не собирается сопротивляться. – Харпер Ло…

‑ Чего тебе надо?

Я понятия не имела, почему до сих пор в нее целюсь. Как правило, симпатичные женщины без скрытых намерений меня не пугали. Жуть какая‑ то.

‑ Я ищу Чарли Дэвидсон.

Я опустила пистолет, но в кобуру засовывать не стала. Рано еще. Вдруг она окажется психопаткой. Или продавцом, который ходит по домам.

‑ Это я. Чего надо? – От резкости в собственном голосе я даже поежилась. Почему я так ужасно себя веду? Хорошо ведь позавтракала.

‑ Я… я бы хотела вас нанять. По‑ моему, кто‑ то хочет меня убить.

Я сощурилась, изучая ее внешность. Длинные темные волосы. Высокая и фигуристая, с округлостями там, где им и положено быть. Мягкие черты лица. Опрятно одета. Вокруг шеи свободно повязан нежно‑ голубого цвета шарф, концы которого спрятаны под темно‑ синим пальто. Глаза у нее были большие, теплые и пленительные. Ну никак не похожа на сумасшедшую. Впрочем, большинство психов выглядят очень даже нормально.

‑ Сыщика ищешь? – Мало ли. У меня два месяца работы не было. Судя по всему. Я глянула вверх, где находилась квартира Куки.

‑ Да. Мне нужен частный детектив.

Я глубоко вздохнула и убрала Маргарет в кобуру.

‑ Я вроде как переезжаю в другой офис. Можем поговорить у меня дома, если устроит.

Она поспешно кивнула. В каждом ее движении сквозил страх. Бедняжка. Она явно не заслуживала лицезреть мою неприглядную сторону.

Стыдясь самой себя, я свесила голову и стала подниматься наверх. Это оказалось намного проще, чем спуститься. А по идее, наоборот. Особенно после двухмесячной овощной диеты. Мышцы у меня должны были уже атрофироваться.

‑ Чего‑ нибудь выпьешь? – спросила я, когда мы оказались у меня в квартире. Запыхалась я совсем чуть‑ чуть.

‑ Нет‑ нет, спасибо. – Харпер изучала меня настороженным взглядом. И поделом мне. Мои навыки общения срочно необходимо отшлифовать. – С вами все в порядке? – спросила она.

‑ Все прекрасно. Через минуту перестану сопеть. Я по лестницам уже давненько не ходила.

‑ В здании есть лифт?

‑ М‑ мм, нет. Видишь ли, мне почему‑ то не кажется мудрым поступком пойти домой к тому, кто только что целился в тебя из пистолета.

Она разглядывала бедлам, он же мой дом/офис/бальный зал. С поправкой на то, что танцевать тут никак не получится. Услышав мои слова, она смущенно опустила взгляд.

‑ Наверное, я немножко в отчаянии.

Жестом предложив ей присесть на кресло, я плюхнулась на диван. Хорошо, что бабушка Лиллиан еще не вернулась из Африки. Я взяла блокнот и ручку и поинтересовалась:

‑ Так в чем дело?

‑ Со мной происходят странные вещи, ‑ тяжело сглотнув, ответила Харпер. – Очень странные.

‑ Например?

‑ Кто‑ то вламывается ко мне домой и… оставляет там всякое.

‑ Что значит «всякое»?

‑ Ну, вот сегодня утром у себя в постели я нашла мертвого кролика.

‑ Надо же. – Застигнутая врасплох, я сморщила нос от отвращения. – Нехорошо это, конечно. Но, может быть… ну не знаю, кролик покончил с собой.

Она торопливо пресекла любые мои попытки продолжить:

‑ Вы не понимаете. Такое происходит постоянно. Кролики с перерезанными глотками. Перерезанные тормоза.

‑ Секундочку. Тормоза? В машине?

‑ Да. Да! – Харпер начинала паниковать. – Тормоза в моей машине. Они просто отказали. Как могут тормоза просто взять и отказать? – Она была напугана, и у меня в ответ разрывалось сердце. Руки у нее тряслись, глаза наполнились слезами. – А потом моя собака. – Она спрятала лицо в ладонях и спустила с поводка до сих пор подавляемые эмоции. – Ее больше нет.

Теперь мне уже всерьез было не по себе из‑ за того, что я вообще достала Маргарет. Я наказала ее суровым взглядом. Маргарет. Не Харпер. А Харпер с рыданиями, от которых ее всю трясло, выплакивала свои страхи. Я подалась вперед и положила руку ей на плечо. Через несколько минут она начала успокаиваться, и я снова стала задавать вопросы:

‑ В полицию обращалась?

Вытащив платок из кармана пальто, Харпер промокнула нос.

‑ Снова и снова. Так много раз, что в конце концов одному из офицеров поручили изучить мои жалобы.

‑ Надо же. И какому офицеру?

‑ Офицеру Тафту, ‑ ответила она с намеком на резкость в голосе. Стало ясно, что симпатией тут и не пахнет.

‑ Понятно. Я с ним знакома. Могу поговорить с ним, чтобы…

‑ Он мне не верит! Никто из них не верит.

‑ А как насчет тормозов? Наверняка можно узнать, были ли они испорчены намеренно.

‑ Механик не сумел определить, имело ли место умышленное вмешательство. Поэтому в полиции просто не обратили на этот случай никакого внимания. Как и на все остальные.

Я снова откинулась на спинку дивана и задумчиво постучала ручкой по блокноту.

‑ Давно это происходит?

Харпер прикусила губу и смущенно отвела взгляд.

‑ Уже несколько недель.

‑ А что говорят родные?

Она пальцами разгладила край шарфа.

‑ Мои родители не из тех, кто бежит на помощь по первому зову. А бывший муж… Ну, он при любой возможности обратил бы все против меня. Поэтому я ничего ему не рассказывала.

‑ Ты его подозреваешь?

‑ Кеннета? – тихонько фыркнула она. – Нет. Он гад, конечно, но безобидный.

Стараясь быть предельно осторожной, я спросила:

‑ Он платит тебе алименты?

‑ Нет. Ни цента. У него нет причин желать мне смерти.

Я не была в этом так уж уверена, но пока решила согласиться.

‑ Как насчет коллег по работе?

И снова я ее смутила. Под моим вопросительным взглядом Харпер слегка побледнела.

‑ У меня… Я… Уже какое‑ то время я не работаю.

Любопытно.

‑ Как же ты оплачиваешь счета?

‑ Мои родители весьма обеспеченные люди. Они регулярно платят мне, чтобы я не лезла в их жизнь. Ситуация устраивает и их, и меня.

Так и напрашивался вывод, что, не будь Харпер поблизости, им не пришлось бы ее содержать. Может статься, родители еще меньше готовы прийти на помощь, чем ей представляется.

‑ А что они думают по поводу происходящего?

Харпер пожала плечами:

‑ Они верят мне даже меньше, чем офицер Тафт.

На Тафте она меня подловила. Врагами мы с ним не были, но и друзьями тоже. Была у нас с ним разок стычка, закончившаяся тем, что он отчихвостил меня на чем свет стоит и пулей вылетел из моей квартиры. А такие стычки я не забываю. В той, о которой я говорю, была замешана его сестра, умершая, когда он сам был совсем еще мальчишкой. Тафт вышел из себя, когда я сказала, что сестра увязалась с тех пор за ним. Некоторые люди становятся ужасно обидчивыми, когда я им говорю, что их умершие родственники ходят за ними попятам.

‑ Ладненько, ‑ сказала я, ‑ я возьмусь за это дело при одном условии.

Казалось, напряжение отпустило Харпер. Не знаю только почему: потому что я согласилась взять дело, или потому что она действительно так сильно боялась за свою жизнь.

‑ Что угодно, ‑ проговорила она.

‑ Ты должна пообещать, что будешь со мной абсолютно честной. Как только я возьмусь за твое дело, я на твоей стороне. Понимаешь? Представь, что я твой врач или психоаналитик. Ничего из того, что ты мне скажешь, я никому не разболтаю без твоего разрешения.

Харпер кивнула:

‑ Я расскажу вам все, что смогу.

‑ Вот и славно. Итак, есть у тебя какие‑ нибудь мысли или подозрения, кто может хотеть твоей смерти?

У большинства людей, которые становятся жертвами угроз, такие наметки есть. Но Харпер покачала головой:

‑ Я не раз пыталась понять, кому это нужно, но ума не приложу, кто бы хотел причинить мне вред.

‑ Довольно искренне. – Мне не хотелось на нее давить. Она казалась по‑ настоящему хрупкой, и то, что я тыкала ей в лицо пушкой, только усугубляло ситуацию.

Я записала имена родных и друзей Харпер – всех, кто мог подтвердить ее историю. Покушение на убийство – дело не шуточное. Как и преследование, и запугивание. Меня тревожило, что ближайшие родственники не принимают ее всерьез. Надо будет нанести им нежданный визит в ближайшее время.

‑ Тебе есть где остановиться, чтобы не возвращаться домой? – спросила я, закончив с писаниной.

Едва заметно Харпер покачала головой, и от этого легкого движения волосы упали ей на лицо.

‑ До сих пор даже не задумывалась. Но, наверное, нет. Там, где я буду в безопасности, точно нет.

Это могло оказаться проблемой. Хотя…

‑ А знаешь, у меня, кажется, есть такое местечко. Почти как приют, только это тату‑ салон.

‑ Ох, хорошо.

Похоже, она была не против. Я уж точно за.

‑ Супер. Тогда посиди пока здесь, а я передам всю информацию своей помощнице. Она живет напротив. А потом отвезу тебя туда.

Харпер рассеянно кивнула, глядя на коробку, стоявшую на диване рядом со мной. Это была полная коллекция фигурок членов группы «Kiss».

‑ Да‑ да, ‑ согласилась я с ее искренним недоумением. – К таким решениям приводит избыток кофеина.

‑ Могу себе представить.

Я вышла в коридор, испытывая небывалый подъем от мысли, что сейчас брошу Куки в лицо своего нового клиента – не буквально, конечно, а то неудобно бы получилось, – и едва не вписалась в мистера Самору, нашего управдома.

‑ Привет‑ привет, ‑ поздоровался он.

Пухлый человечек был ниже меня ростом, его волосы цвета соли с перцем всегда выглядели так, будто за ними никто никогда нормально не ухаживал. Сам он постоянно носил треники и футболки, какие не увидишь даже на самом зачуханном наркомане. Но хозяин из него был что надо. Когда у меня посреди декабря накрылся обогреватель, мистер Самора починил его всего за каких‑ то там две недели. Само собой, от отчаянного желания хоть немного поспать в тепле мне пришлось долбиться в его дверь. Всего одна ночь у него на диване, которая стоила мне ночных кошмаров и эпилептического припадка, и этот тюлень раскочегарился не хуже «мерседеса». В общем, потрясно получилось.

‑ Привет, мистер Зи[4].

Он тащил на себе стремянку, защитную пленку и галлон краски. И направлялся в квартиру в конце коридора. Это как, черт возьми, понимать? Когда я только сюда въезжала, я хотела занять ту квартиру. Просила. Умоляла. Но ее хозяева не желали раскошеливаться на ремонт. А теперь вдруг мистер Зи сам ее красит? Теперь им вдруг приспичило?

‑ А что тут происходит? – как можно равнодушнее поинтересовалась я.

Он остановился передо мной с ключом в руке. Наши с Куки квартиры находились напротив друг друга. А площадь квартиры в конце коридора, дверь в которую располагалась в торцовой стене, была равна обеим нашим. Все равно что взять обе наши квартиры и объединить в одну. Несколько лет назад квартиру затопило, а деньги по страховке хозяева просадили в казино раньше, чем успели закончить ремонт. Поэтому там годами никто не жил. Чего я лично до сих пор не понимаю.

‑ Заканчиваем наконец‑ то с этой квартиркой, ‑ ответил мистер Самора, ключом указывая на дверь. – После обеда приедут ребята из строительной бригады, так что, может, шумно будет.

У меня в груди буйным цветом, как бегония весной, расцвела надежда. Из‑ за всех новоприобретений моя квартира стала чересчур тесной. Кому‑ кому, а мне уж точно не помешает берлога побольше да получше.

‑ Я ее хочу, ‑ вырвалось у меня помимо воли.

Он изогнул брови.

‑ Не выйдет. Сдана уже.

‑ Как же так, мистер Зи? Я эту квартиру хотела, когда только пришла к вам. И вы обещали внести меня в список потенциальных квартиросъемщиков.

‑ А ты и так в списке. Прямо после этих людей.

Я ахнула:

‑ То есть вы сжульничали?

‑ Нет. Мне дали взятку. Это не одно и то же.

Он пошел к двери в вожделенную квартиру. Я угрожающе встала перед ним.

‑ Если помните, я вам тоже взятку давала.

‑ Так то была взятка? – фыркнул он. – А я‑ то думал, мне на чай.

Теперь я официально обалдела.

‑ А еще я предлагала вам платить больше, чем плачу за эту коробку от печенья.

‑ Оскорбляешь мое здание?

‑ Нет, ваши моральные принципы.

‑ Если мне память не изменяет, ты предлагала за эту квартиру на пятьдесят баксов больше, чем платишь за свою.

‑ Так и есть.

‑ За квартиру, которая в два раза больше твоей.

‑ И что с того? Тогда у меня больше не было.

‑ Как я понимаю, новый съемщик платит в три раза больше, чем ты за свою квартиру. К тому же оплачивает весь ремонт.

Гадство. Вряд ли я могу себе такое позволить. Разве что верну кофемашину, которая варит эспрессо. И электрошуруповерт.

‑ Поверить не могу, что вы так всадили мне нож в спину.

Мистер Самора удобнее поддернул стремянку.

‑ Не думаю, что сдать квартиру – это всадить тебе нож в спину, мисс Дэвидсон. Но если тебя это так задело, всегда можешь поцеловать меня в зад.

‑ Мечтать не вредно.

С тихим смешком он скрылся за дверью. Мне удалось заметить зашитые в новенький и некрашеный гипсокартон стены. Много же я успела пропустить.

Проклиная на все лады свою дерьмовую удачу и такой же слух, я зашла к Куки.

‑ Ты знала, что мистер Зи сдал квартиру 3В?

Куки оторвалась от монитора компьютера и посмотрела на меня.

‑ Не может быть. Я ее хотела.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒