ЧАСТЬ ВТОРАЯ 3 страница

Дуглас уже поравнялся с ними и теперь стоял, слушая их беседу, гневно сжав кулаки. Он безуспешно пытался подавить бушевавшую в нем злость.

– Я не знаю, чьих это рук дело, – ответил Харрисон. – Я спрашивал, но никто мне ничего не сказал. Когда я смотрю на него, я как‑ то забываю о шрамах и просто вижу перед собой его, Мак‑ Хью.

– Мак‑ Хью? Какое странное имя, – заметила Мэри Роуз и тут же спохватилась, поняв, что, возможно, оскорбила Харрисона. – То есть я хотела сказать – красивое, – поправилась она, – Странное и в то же время красивое, – закончила она, кивком подтверждая, что говорит искренне.

Она изо всех сил щадила его самолюбие. Харрисон улыбнулся – девушка и впрямь казалась очень доброй и совершенно неиспорченной. Пожалуй, она являлась приятным исключением из всех женщин, с которыми ему доводилось сталкиваться.

– Я назвал его так в честь одного из моих упрямых предков. Мне кажется, между ними есть кое‑ что общее, – снова заговорил Харрисон, ухватившись за первую попавшуюся тему.

– Вот как?

– Чертовски уродливый конь, – подал голос Дуглас, стоявший у Харрисона за спиной.

– Если не обращать внимания на шрамы, вы увидите, что это чертовски хорошая лошадь, – ответил Харрисон, не оборачиваясь.

– Вы так считаете? – шепотом спросила Мэри Роуз.

– Да.

У девушки вырвался едва слышный вздох облегчения. Ей стало ясно, что Харрисон – добросердечный и честный человек. Большинство мужчин привлекает только эффектная внешность – по крайней мере у нее сложилось такое мнение. Она знала только четырех мужчин, способных читать в сердцах людей, – своих братьев. Они были добрыми и честными, даже когда хотели казаться иными. Возможно, Харрисон был таким же. Мэри Роуз от души надеялась, что не ошибается – истинные мужчины встречались очень редко, особенно в Монтане. Кроме того, они часто погибали молодыми из‑ за своего благородства. Девушка твердо решила сделать все возможное, чтобы научить Харрисона выживать в диких местных условиях.

Мак‑ Хью тем временем разыгрывал перед присутствующими настоящее представление. Он брыкался, храпел и вел себя так, будто съел целое ведро ядовитой травы. Харрисон уже привык к его штучкам – он знал, что жеребец пытается напугать смотрящих на него людей, и когда конь, имитируя нападение, помчался к изгороди, по встревоженному лицу Мэри Роуз было видно, что ему это удалось. Девушка бессознательно придвинулась к Дугласу, а Харрисон вдруг пожалел, что она ищет защиты у брата, а не у него.

– Он позволяет вам ездити на себе верхом? – спросила Мэри Роуз.

– В противном случае он не купил бы его, Мэри Роуз. Бога ради, думай, что говоришь, – Дуглас уже успокоился и принимал участие в общей беседе.

– Я в любом случае купил бы его, – возразил Харрисон.

– А вот это уж совсем глупо, – заметил Кол.

– Наверное, – ответил Харрисон, нисколько не обидевшись.

– Все потому, что он похож на вашего предка? – спросила девушка.

Харрисон кивнул.

– Ну и в чем заключается это сходство? – поинтересовалась Мэри Роуз.

– Если верить легендам, мой предок был очень упрям, и этот конь такой же. Когда я его увидел, у него в глазах полыхал огонь, но не только. Там было и еще что‑ то. Я думаю, терпение по отношению к людям, которые его не понимали.

Харрисон и представить себе не мог, что творится в душе у девушки. В глазах ее появилось мечтательное, отсутствующее выражение, и она подумала, что не иначе как в сердце ее зарождается любовь.

– Мне показалось, что я смогу кое‑ чему научиться у этого коня, – сказал Харрисон, обращаясь к Дугласу. – Мне как раз не хватает терпения.

Услышав эти слова, Мэри Роуз решила, что из Харрисона получился бы прекрасный муж.

– У него сильные ноги, – заметил Дуглас и подошел поближе к изгороди. – Вообще‑ то он не так уж плох. Вы его осматривали?

– Да.

– Как, по‑ вашему, он ничем не болен?

– Нет.

– Где вы его купили?

– Рядом с Хаммондом, у Финли. Слышали про это место?

Глаза Мэри Роуз округлились от изумления.

– У Финли? Господи, да он покупает только тех лошадей, которых собирается забить. Сколько вы заплатили?

– Двенадцать долларов.

– Вас обобрали, Макдональд, – не без удовольствия заявил Кол.

– Как посмотреть, Кол, – возразил Дуглас. – Возможно, это не такая уж плохая сделка.

– Это замечательная сделка, – запротестовал Харрисон. – Мне здорово повезло. Опоздай я хотя бы на час, Мак‑ Хью бы зарезали.

– Поэтому‑ то вы и говорите, что купили бы его в любом случае, – с улыбкой произнесла Мэри Роуз. – Правда, он прелесть? – тихо спросила она, повернувшись к Колу.

– Он просто болван, – прошептал в ответ Кол.

Харрисон услышал их обмен фразами, пожал плечами и направился к воротам. Мак‑ Хью, находившийся с другой стороны изгороди, последовал за ним. Поначалу казалось, что стоит Харрисону оказаться в коррале, как жеребец затопчет его или загрызет. Но, когда Макдональд вошел в загон, конь всего лишь сильно толкнул его и тут же успокоился.

Он оставался кротким и послушным до той минуты, когда к нему попытался приблизиться Дуглас. При его появлении он насторожился, но Харрисон, ухватившись за уздечку, снова сумел его успокоить. Все же, когда брат Мэри Роуз, закрыв за собой ворота, направился к животному, оно опять забеспокоилось.

– Оставайтесь на месте! – крикнул Дугласу Харрисон. – Пусть он сам к вам подойдет. Если вы не будете двигаться, он не причинит вам вреда.

Дуглас кивнул и, широко расставив ноги, принялся ждать, что сделает конь. Как только Харрисон выпустил из рук уздечку, жеребец тут же поскакал к Дугласу. Мэри Роуз не сомневалась, что Мак‑ Хью убьет брата. С губ ее едва не сорвался предостерегающий крик, но она подавила его усилием воли. Кол тут же потянулся к оружию, решив пристрелить животное, пока оно не растоптало брата в лепешку.

– Ты что, совсем спятил, Дуглас? – прошептал Кол.

Мак‑ Хью остановился всего в нескольких дюймах от человека, но не сразу отказался от тактики запугивания и окончательно угомонился лишь после того, как дважды взбрыкнул.

У Мэри Роуз задрожали поджилки, и она прислонилась к Колу.

– Теперь погладьте его, если хотите, – обратился к Дугласу подошедший Харрисон и стал рядом с конем. – Я же сказал, что он вам ничего не сделает. Ему просто нравится устраивать спектакли. Вы как, в порядке?

Последний вопрос он задал, заметив, как побледнел Дуглас. Брат Мэри Роуз перевел дыхание, прежде чем заговорил:

– Да, но вы забыли предупредить, что он меня чертовски напугает. Протянув руку, Дуглас хотел похлопать жеребца по холке, но Мак‑ Хью тут же попытался его лягнуть. Дуглас захохотал и снова потянулся к коню.

– Я только вблизи рассмотрел, как он хорош. Давненько я не видел таких замечательных животных, – сказал Дуглас и добавил с восхищением в голосе: – Вы сделали правильный выбор.

Я здесь ни при чем, – произнёс Харрисон, – выбор сделал Мак‑ Хью.

Макдональд не стал углубляться в детали, но Дуглас, похоже, понял, что имелось в виду.

– Высота в холке у него почти семнадцать ладоней, верно? И он удивительно незлобивый для жеребца, – заметил Дуглас.

– У нас в Шотландии бывают кони и побольше, – ответил Харрисон.

– Это та страна, откуда вы приехали?

Харрисон кивнул.

– А вы, как я понимаю, ирландец? – спросил он, в свою очередь, надеясь заставить брата Мэри Роуз заговорить о себе.

На лице Дугласа появилось удивление:

– Кто это вам сказал?

– Ваша сестра.

– Ну тогда, пожалуй, что так… – промолвил Дуглас с улыбкой. – Иногда.

Харрисон хотел было переспросить, но решил, что умнее будет снова перевести разговор на жеребца, поскольку догадался, что брат Мэри Роуз заподозрил неладное.

– Не давайте Мак‑ Хью ввести себя в заблуждение. Конь добр только тогда, когда ему этого хочется. Он может быть смертельно опасным, особенно если чувствует себя загнанным в угол.

– То же самое относится и ко многим мужчинам, – ответил Дуглас, не слишком прислушиваясь к предупреждению Харрисона. Между Дугласом и Харрисоном возникла некая общность, в основе которой лежала любовь первого ко всем животным и явная привязанность последнего к Мак‑ Хью.

Кол все это время неподвижно стоял на месте. Он не допустит, чтобы брат в чем‑ то превзошел его. Если Дугласу удалось проделать опасный фокус с этим чудовищем, думал он, то это под силу и ему. Через некоторое время жеребец испытал и его храбрость.

Мэри Роуз тоже захотела пощекотать нервы, но братья не позволили ей входить в корраль. Не помогло и замечание Харрисона, что Мак‑ Хью неравнодушен к женщинам – когда их сестра решительно направилась к входу в загон, оба изо всех сил отрицательно затрясли головами.

– Вечно она нас не слушается, – пробормотал Кол.

– Она самостоятельная, – заступился за сестру Дуглас, обращаясь к Харрисону.

– Заметно.

Мэри Роуз остановилась в воротах, стараясь не показать своего страха. Ей хотелось закрыть глаза, но она превозмогла себя, опасаясь насмешек братьев, Жеребец не обратил на нее никакого внимания. Она подождала несколько минут, пока он наконец приблизился.

Когда Мак‑ Хью рысью подбежал к девушке, она похлопала его ладонью и принялась тихонько беседовать с ним, словно с ребенком. Коню явно понравился ее запах, и жеребец с удовольствием позволил девушке приласкать его.

– Ты полюбишь Роуз‑ Хилл, – прошептала она. – Может быть, вы с твоим другом Харрисоном захотите остаться там очень надолго.

Впрочем, Мэри Роуз осознавала, что ее мечты несбыточны. Она познакомилась с Макдональдом всего двадцать или тридцать минут назад, и он чуть ли не сразу сказал, что лишь подумывает поселиться в здешних местах. Он вполне мог посчитать, что жизнь в Монтане слишкам примитивна, упаковать свои вещи и уехать еще до наступления зимы.

Девушка украдкой взглянула на Харрисона, и у нее снова перехватило дыхание. Она не понимала, что с ней происходит, отказывалась верить, будто ее странная реакция объяснялась лишь внешней красотой мужчины. Не потому ли ей вдруг не стало хватать воздуха – Харрисон был хорошим и очень добрым человеком.

Она не могла отвести от Макдональда глаз. Неужели любовь возникает так быстро?

Братья постоянно твердили Мэри Роуз, что в конце концов она выйдет замуж, но до сего дня мысль о том, что настанет время, когда брачные узы на всю жизнь свяжут ее с каким‑ нибудь мужчиной, вызывала у нее тошноту. Но теперь все неожиданно изменилось.

Еще одной проверкой ее эмоций мог бы стать поцелуй Харрисона. До этого ее целовали всего пару раз, и она не испытывала ничего, кроме омерзения.

Мэри Роуз понимала, что подобные мысли – самое настоящее бесстыдство, но ей было на это наплевать.

Она в последний раз похлопала Мак‑ Хью и, повернувшись, вышла из корраля. Жеребец покорно последовал за ней.

Братья заметили, что их сестра не сводила глаз с Харрисона. Не укрылось это и от Макдональда, и теперь он ломал голову над тем, что бы это значило. Внезапно до них донеслось пение девушки.

– Что это с ней, черт побери? – спросил Кол, обращаясь к Дугласу.

– Наверное, мечтает о чем‑ то, – предположил тот.

Харрисон все еще стоял посреди корраля и смотрел на Мэри Роуз. Девушка действительно вела себя странно. Когда она глядела на него, на лице у нее появлялось неподдельное изумление, и ему ужасно хотелось знать, о чем она в эти минуты думала. Похоже, он видит перед собой натуру импульсивную, а это никогда не нравилось Харрисону. По роду его деятельности ему всегда было необходимо знать, что у других на уме. Разумеется, Макдональд не умел читать чужие мысли, но мог предсказать поведение людей в тех или иных обстоятельствах.

– Брось это, Макдональд, – сказал Кол, направляясь к стойлам. Ему надоело ждать, пока старый Симпсон оторвет свой зад от стула и оседлает его лошадь – он решил заняться этим сам.

– Что бросить? – не понял Харрисон.

– Пытаться понять ее, – объяснил Дуглас. – Тебе вовек не разгадать Мэри Роуз.

Дойдя до задней двери конюшни, Кол обернулся:

– Харрисон, может, ты все‑ таки заберешь своего коня? Кажется, он собрался провожать мою сестру до самого ранчо.

Макдональд чертыхнулся и метнулся вдогонку, не понимая, что с ним происходит – он даже не заметил исчезновения Мак‑ Хью. Его оплошность не ускользнула от внимания Кола, который всласть посмеялся над Позорищем Макдональдом, хотя и признавал, что такое поведение довольно невежливое.

Реакция Мак‑ Хыо на Мэри Роуз нисколько не удивила Кола. Жеребец точно так же, как и подавляющее большинство животных, населяющих округу, хорошо разбирался в людях.

Впрочем, так относились к Мэри Роуз не только животные, но и мужчины. И те, и другие ходили за ней по пятам.

Девушка жила в настоящем раю. Взобравшись на вершину холма, поднимавшегося над ранчо Клэйборнов, Харрисон в изумлении уставился на лежащую внизу долину. Ее устилал ковер из пышной травы, покрывавший и подножия высящихся на горизонте гор. Макдоиальд невольно прищурился: казалось, будто солнце опустилось прямо на землю и превратилось в сверкающие россыпи изумрудов. По ярко‑ зеленому фону были щедро разбросаны бесчисленные островки диких цветов, поражающих глаз богатством и разнообразием красок. Их сладковатый аромат смешивался с чистым воздухом.

На севере и на западе высились величественные, древние словно само время горы; на востоке неслась вниз извилистая широкая река. Пейзаж был поразительно красив и очень напоминал долину в горах Шотландии, где Харрисон когда‑ то появился на свет. Внезапно на него нахлынули воспоминания о родной стране и о доме, который ему пришлось покинуть.

Меланхолическое настроение, впрочем, исчезло так же быстро, как и возникло, и на него снизошли мир и спокойствие. Он упивался этим ощущением, и с каждым вздохом тоска отступала. Харрисон подумал, что здесь он с удовольствием остался бы навсегда.

Эта мысль поразила его. Он тут же попытался прогнать ее из своего сознания – сердце его принадлежало Шотландии, и рано или поздно он возвратится на родину, чтобы вернуть себе то, что принадлежало ему по праву.

Наконец Харрисон переключил свое внимание на ранчо Клэйборнов. Ему казалось, что они живут в таком же бревенчатом доме, какие на каждом шагу попадались ему во время путешествия. Но жилище Клэйборнов было двухэтажным, отделанным доской клиновидной формы и выкрашенным белой краской. Дом был довольно скромным как по размерам, так и по архитектуре, но Макдональду показался весьма внушительным. С трех сторон строение опоясывала веранда, поддерживаемая белыми столбами.

На довольно большом расстоянии от жилища стояли два огромных сарая, служившие, судя по всему, конюшнями. Вокруг этих строений, которые разделяли шестьдесят – семьдесят ярдов, располагались пять корралей.

– Сколько у вас лошадей? – спросил девушку Макдональд.

– Иногда мне кажется, что их тут сотни, – ответила она. – От лошадей зависят наши доходы. Мы выращиваем их и продаем. По моим подсчетам, у нас их никогда не бывает больше шестидесяти или семидесяти, а порой остается всего голов тридцать. Время от времени Кол пригоняет диких мустангов. Конечно, у нас, кроме этого, есть скот, но его поголовье гораздо меньше того, которое, по мнению Трэвиса, мы должны держать.

– Трэвис самый младший из ваших братьев?

Мэри Роуз нашла очень приятным желание Харрисона выяснить как можно больше об их семье.

– Да.

– Сколько ему было лет, когда родились вы?

– Девять, шел десятый. А почему вы об этом спрашиваете?

– Интересно, – ответил Макдональд, пожимая плечами. – Трэвис похож на Дугласа или на вас с Колом?

– Он похож на… себя. Вы задаете много вопросов, Харрисон.

– Правда?

Девушка кивнула.

– Как вам место, где я живу?

Харрисон еще раз окинул взглядом поразивший его пейзаж. Если он просто скажет девушке, что долина красива, вряд ли он передаст ощущения, которые будит в нем окружающая природа. Макдональд не понимал, почему для него столь важно найти нужные слова, но он преисполнился решимости выразиться с максимальной точностью.

– Ваши края напоминают мне родину, а это, Мэри Роуз, самая высокая похвала, которую можно услышать из уст шотландского горца. Девушка улыбнулась от удовольствия. Макдональд ничуть не лукавил. Мэри Роуз вдруг снова захотелось глубоко вздохнуть. Господи, как же ей нравился этот добрый и любезный мужчина! Она чуть склонилась к нему с седла и шепотом спросила:

– Знаете, что я думаю?

– Нет, – шепнул Харрисон.

– Мы с вами очень похожи.

В тот же миг Харрисон испугался. По его убеждению, они с Мэри Роуз были полными противоположностями. Он уже понял, что поведение девушки полностью продиктовано эмоциями, чего ни в коем случае нельзя было сказать о нем. Сюрпризов он не выносил; в его работе это могло привести к гибельным последствиям, поэтому Харрисон тщательно планировал все свои действия. Он любил, чтобы в жизни был порядок, а Мэри Роуз, судя по всему, не смущает никакой хаос. К тому же она была очень доброй, невероятно наивной и гостеприимной по отношению к незнакомым людям. Господи Боже, эта девушка, казалось, могла довериться первому встречному!

Нет, Харрисон и Мэри Роуз ничуть не похожи. Он не верил никому и был циником – как по природе, так и в силу своей профессии.

Девушка скорее всего даже не представляла, как сильно ошибалась насчет Макдональда – она ведь ничего о нем не знала и свято поверила бы любым его россказням. Пока Макдональд будет притворяться простодушным городским парнем, она будет считать их родственными душами.

– Вас не интересует, почему я решила, будто мы с вами похожи? – спросила она.

– Почему? – повторил Макдональд, встряхнувшись.

– Мы одинаково смотрим на вещи, – ответила девушка. – Перестаньте хмуриться, Харрисон. Я вас вовсе не оскорбила.

Черта с два не оскорбила, подумал он.

– Разумеется, нет. А можно конкретнее?

– Мы слушаемся голоса сердца.

– Я уже давно научился обуздывать свои эмоции, – сказав Макдональд. – Моя жизненная философия очень проста.

– Ив чем же она состоит?

– Сначала ум, потом сердце.

– И вы никогда не позволяли себе жить… страстями? Вам обязательно надо прежде все обдумать?

– Конечно. – Харрисону понравилось, что Мэри Роуз его поняла. Было бы совсем неплохо и ей придерживаться этого принципа, подумал он.

– Какой вы правильный, Харрисон. И непогрешимый.

– Благодарю вас, – улыбнулся он.

– Вы понравитесь Адаму.

– Интересно, почему?

– Он придерживается тех же взглядов, что и вы. По‑ моему, иногда я просто свожу его с ума. Мне жаль, но когда я смотрю в мою долину…

Мэри Роуз внезапно запнулась, на ее щеках проступил густой румянец.

– В чем дело? – спросил Харрисон.

– Вы сочтете меня сумасшедшей.

– Нет.

Девушка перевела дыхание.

– Иногда я ощущаю свою связь с этой землей. Когда меня ничто не отвлекает, мне кажется, что я вот‑ вот услышу, как бьется ее сердце.

Девушка прямо‑ таки пожирала глазами Харрисона. Ей показ лось, что он сдерживает ухмылку, и Мэри Роуз решила как‑ то оправдаться:

– Я думала, вы тоже чувствуете это, Харрисон…

– Мэри Роуз, ты будешь наконец шевелиться? Боже правый, целый день только и делаю, что дожидаюсь, – прорычал сзади Кол и девушка тут же пришпорила лошадь.

– Мой брат не выносит всякие задержки. Вообще‑ то он очень добродушный, но скрывает это.

По наблюдениям Харрисона, добродушием Кол не отличался, и он недоумевал, как строптивца до сих пор не убили. Он был не просто вспыльчивым, а самым нетерпимым и задиристым человеком, с каким Макдональду приходилось когда‑ либо сталкиваться. И это, судя по всему, было далеко не худшим его качеством.

Самого младшего из братьев они застали около основной конюшни, но церемонии знакомства с ним Харрисону пришлось ждать довольно долго. Спешившись, он стал уговаривать Мак‑ Хью войти в стойло. У жеребца, однако, не было настроения слушаться хозяина. Он несколько раз взбрыкнул задними ногами, а потом принялся храпеть и гарцевать, толкая Харрисона мордой в плечо.

Макдональд попытался призвать коня к порядку, но животному, должно быть, не понравились интонации его голоса. Он снова толкнул Харрисона, и на сей раз хозяин шлепнулся на пятую точку, подняв тучу пыли.

Харрисон чуть не провалился сквозь землю от унижения. Мэри Роуз снова и снова просила братьев как‑ нибудь ему помочь, но никто и не подумал приблизиться к лошади. Дуглас тактично улыбался даже тогда, когда жеребец вторично повалил Харрисона на землю.

Кол, напротив, хохотал так, что из глаз его потекли слезы. Харрисон испытывал острейшее желание заехать ему по физиономии, но разум все же возобладал. В конце концов Мэри Роуз расстроилась бы, если бы гость отметелил ее брата, и поняла, что Макдональд не промах. Поразмыслив, Харрисон решил прекратить борьбу с конем. Бросив поводья, он пошел к корралю. Мак‑ Хью еще раз громко всхрапнул, погарцевал немного и двинулся за хозяином. Проследовав рысью в глубь загона, жеребец остановился и, пока Макдональд расседлывал его, стоял неподвижно, словно изваяние.

– Харрисон, познакомьтесь с Трэвисом, – позвала Мэри Роуз.

– Что это за имя – Харрисон? – спросил Трэвис достаточно громко, чтобы Макдональд его услышал.

– Фамильное, – пояснил Харрисон. Он повесил седло и попону на изгородь, закрыл за собой ворота и подошел к самому младшему из Клэйборнов. – А Трэвис что за имя? Ирландское?

– Возможно, – весело согласился тот.

Такой ответ не устроил Харрисона, но расспросить Трэвиса подробнее не удалось, так как Мэри Роуз уже принялась рассказывать, как она познакомилась с Харрисоном.

Пока она говорила, Харрисон разглядывал Трэвиса, и в голове у него вертелась одна и та же мысль: этот человек не мог находиться в кровном родстве с остальными Клэйборнами. Правда, Макдональд все больше убеждался, что отсутствие сходства друг с другом характерно для членов этой семьи. Черт возьми, Трэвис больше всего походил на Мак‑ Хью.

Последнее сравнение заставило Харрисона улыбнуться. У Трэвиса были каштановые волосы с рыжеватым отливом и зеленые глаза. Он был почти одного роста с Дугласом, но менее осанистым, тонким, словно тростинка, и явно уступал силачу Колу.

Харрисон решил, что теперь его уже ничто не удивит. Если бы Мэри Роуз сказала, что у Трэвиса есть брат‑ близнец, чистокровный индеец кроу, он бы спросил у этого близнеца, не ирландец ли он, с самым невозмутимым видом.

Он прислушался к общему разговору лишь тогда, когда Мэри Роуз объявила Трэвису, что Макдональд останется поужинать. Брат принял эту новость совершенно спокойно, и Харрисон уже было подумал, что Трэвис вовсе не столь задирист, как Кол, но тут младший из братьев Клэйборнов вдруг опроверг его мнение.

– У вас сильный характер, если вы ездите верхом на таком уроде.

– Трэвис, не груби, – приказала Мэри Роуз.

– Наоборот, я хотел сделать Харрисону комплимент, – пояснил Трэвис и повернулся к гостю. – Извините, если я вас обидел.

– Харрисон, вы будете завтра седлать Мак‑ Хью? – прокричал Кол, разгружавший экипаж.

– А что? – поинтересовался в ответ Макдональд, почуяв неладное.

Кол взвалил на плечо мешок с мукой и лишь после этого сказал:

– Я хочу посмотреть, как вы это делаете.

Харрисон скрепя сердце промолчал, ибо понял, что о любых своих словах он впоследствии пожалеет.

Кол пересек веранду и вошел в дом, и тут только Харрисон заметил высокого чернокожего мужчину, прислонившегося к столбу веранды. Этот широкоплечий человек с волосами, тронутыми сединой, в очках в золотой оправе, был одет в темно‑ красную рубашку из шотландки с расстегнутым воротом и коричневые брюки. Мужчина держался так свободно и уверенно, словно находился у себя дома.

Харрисон подумал, что это, вероятно, еще одна заблудшая душа, которую Мэри Роуз взяла под свое крыло и пригласила на обед. Судя по всему, мужчина явно решил задержаться у Клэйборнов подольше. – Не обращайте внимания на Кола, Харрисон. Ему просто нравится дразнить людей. Вообще‑ то он очень добрый, душевный человек, – сказала девушка и улыбнулась, словно просила Макдональда поверить в эту чушь. Лишь благодаря большому усилию воли он не рассмеялся ей в лицо.

– Ради всего святого, Мэри Роуз, Харрнсон не маленький мальчик, – одернул девушку Трэвис, идущий следом за Макдональдом. – Со временем вы привыкнете к моей сестре. Вечно ее беспокоят чьи‑ нибудь чувства – прямо‑ таки ничего с собой поделать не может. Не принимайте близко к сердцу.

Дав гостю столь мудрый совет, Трэвис обогнал его и устремился дальше.

– Вам осталось познакомиться с еще одним моим братом, и тогда вы будете знать всех. Поторопитесь, Харрисон. Адам ждет нас.

Мэри Роуз взбежала по ступенькам и почему‑ то остановилась рядом с незнакомцем.

– Адам, я хочу представить тебе моего друга Харрисона Макдональда из Шотландии.

Адам отодвинулся от столба и повернулся к Харрисону.

– В самом деле? – спросил он. – Ну что же, добро пожаловать в Роуз‑ Хилл, мистер Макдональд.

Харрисон был настолько поражен, что не мог выдавить ни слова. Он недоуменно переводил взгляд с Мэри Роуз на Адама, но ни тот, ни другой не пришли ему на помощь. Они просто смотрели на него и ждали, как он отреагирует на услышанное.

Конечно, ему очень бы хотелось узнать, с какой стати чернокожий называет себя братом девушки и почему она с этим соглашается. Но по зрелом размышлении Харрнсон решил, что не вправе задавать какие‑ либо вопросы, а Адам с Мэри Роуз не обязаны объясняться.

Харрисон лишь молил Бога, чтобы кто‑ нибудь когда‑ нибудь растолковал ему, в чем тут дело.

– Рад познакомиться, сэр. Ваша сестра любезно пригласила меня поужинать. Надеюсь, мое присутствие не доставит неудобства, – сказал Харрисон и протянул Адаму руку. Поколебавшись секунду‑ другую, тот ответил Макдональду рукопожатием.

– Разумеется, нет. Мы уже привыкли к тому, что Мэри Роуз приглашает трапезничать незнакомых людей. – Он сделал паузу и улыбнулся, глядя на сестру. – Шотландия далеко отсюда.

Харрисон согласно кивнул.

– Прошу к столу, – объявил Адам. – Руки вы сможете помыть в доме.

С этими словами он двинулся вперед, за ним зашагала Мэри Роуз, а Харрисон так и остался стоять на месте, стараясь привести в порядок мысли. Откуда у Мэри Роуз четыре брата, которые к тому же столь не похожи друг на друга?

Открыв дверь, девушка терпеливо ждала, пока гость войдет. Наконец Харрисон, тряхнув головой, сбросил оцепенение.

– Что касается Адама… – начала Мэри Роуз.

– Да?

Макдональд уже приготовился к очередному сюрпризу девушки.

– Я хочу предупредить ваш вопрос.

Харрисон едва не завопил от восторга – наконец‑ то он получит какие‑ то резонные, серьезные объяснения.

– Так что же вы хотели сказать?

– Он не ирландец, – с улыбкой произнесла Мэри Роуз.

1 июля 1862 года

Дорогая мама Роуз,

Мы переживаем ужасное время, приучая малышку не пачкать трусики. Понимаете, мы, мальчики, делаем некоторые вещи не так, как девочки. Однажды малышка увидела, как справляет нужду Трэвис, и с тех пор подражает ему. Мы много раз пытались объяснить ей, что девочкам так делать не подобает, но Мэри Роуз, наверное, не осознает, что к чему. Адам клянется, что она редкостная умница, но она еще и упрямая, как Кол. Мы порешили, что без женского участия нам не обойтись. Адам предложил отнести малышку в каморку к Белл, поскольку она единственная женщина в нашей округе. Но Кол принял эту идею в штыки. Он не хочет, чтобы маленькая Мэри Роуз общалась со шлюхой. Но у Белл очень доброе сердце. И ни для кого не секрет, что она так ненавидит свое ремесло, что рассказывает всем мужчинам, которые к ней таскаются, как у нее противно и гнусно на душе. Вышло так, что теперь ее называют Грустная Белл…

Ваш любящий сын

Дуглас Клэйборн.

Глава 4

Ужин превратился в настоящий допрос. Хозяева незаметно перевели разговор на Харрисона, и хотя тот был совершенно уверен, что в любую минуту может перехватить инициативу в беседе или по крайней мере остановить сыпавшийся на него град вопросов, он решил продолжать эту игру. На то имелись свои причины: он получил немало ценных сведений вообще и о семье Клэйборнов в частности.

У каждого из братьев был свой подход. Кол задавал вопросы в лоб и явно старался запугать гостя, Дуглас частенько вплетал кое‑ какую информацию о семье, Трэвис проявлял завидную методичность и вел себя весьма дипломатично. Адам же был самым скрытным – в продолжение всего ужина он сохранял настолько непроницаемое выражение лица, что Харрисону оставалось лишь гадать, о чем он думает.

Старший брат оказался прямой противоположностью своей сестры. В душе Мэри Роуз можно было читать, как в раскрытой книге. Все ее эмоции отражались на лице и в глазах. Харрисон впервые встретился с такими людьми. Ему захотелось познакомиться поближе с этой прямодушной, честной и удивительно доброй девушкой.

Впрочем, он признавал, что на самом деле она еще и хорошенькая. Ее глаза словно гипнотизировали, а нежные губы вызывали сонм грешных мыслей. Но больше всего ему хотелось постичь душу прелестной девушки.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒