Джеки Коллинз. Бал Сатаны. Джеки Коллинз. Бал Сатаны

Джеки Коллинз

Бал Сатаны

Джеки Коллинз

Бал Сатаны

ГЛАВА 1

Вторник, 10 июля 2001 года, Лос‑ Анджелес

Рейс «Американ Эрлайнз» из Нью‑ Йорка прибывал в Лос‑ Анджелес с трехчасовым опозданием, и Мэдисон Кастелли была сердита. Она рассчитывала сразу из аэропорта ехать домой к своей лучшей подруге Натали Дебарж. Однако Натали предупредила, что в восемь часов встречается со своим братом Колом в ресторане. И теперь из‑ за опоздания самолета Мэдисон решила направиться прямиком в «Марио» – небольшой итальянский ресторанчик на бульваре Беверли.

– Увидимся в ресторане, – сказала она подруге, позвонив ей из аэропорта по мобильному телефону.

Ей не терпелось вновь увидеться с друзьями. Точнее говоря поделиться своими терзаниями, поведать о том, как в одночасье ее жизнь дала трещину. За какие‑ то несколько дней рухнуло все. Отца Майкла обвинили в двойном убийстве. Давно живущая отдельно его жена Стелла (мачеха Мэдисон) была застрелена вместе с любовником. Теперь выдан ордер на арест Майкла, а сам Майкл таинственным образом исчез.

Вдобавок ко всем бедам пропал без вести ее приятель Джейк. Пылкий и нежный Джейк, большая умница, первоклассный фотограф. В последнее время с двумя коллегами‑ журналистами он расследовал деяния одного колумбийского наркокартеля. От группы вот уже десять дней не было ни слуху ни духу, и это не давало Мэдисон покоя. В Колумбии похищение людей – дело обычное. Как и убийство.

Тревожные мысли не выходили у Мэдисон из головы, пока она получала багаж, ловила такси и ехала в ресторан. Она и в Калифорнию‑ то поехала, чтобы сбежать от навалившихся неприятностей. С этой целью Мэдисон намеревалась потусоваться несколько дней с друзьями и побездельничать, никакой работы. И никаких проблем. Чтобы потом вернуться в Нью‑ Йорк отдохнувшей и готовой к новым свершениям.

К тому моменту, как она добралась до ресторана, Кол уже был там. Необычайно симпатичный высокий негр двадцати с небольшим лет, в превосходной форме и с неотразимой улыбкой, Кол работал частным инструктором по фитнесу. Помимо всего прочего, он был гомосексуалистом и гордился этим.

Они обнялись и расцеловались.

– Выглядишь потрясающе, подруга, – объявил Кол, обводя ее взглядом.

– Скажешь тоже! – горестно вздохнула Мэдисон и прибавила: – Кончай свои лос–анджелесские штучки.

– Что ты удивляешься? Я тут живу как‑ никак, – усмехнулся он и повел ее к столику в углу зала.

– Ага! Значит, так у вас в Лос–Анджелесе разговаривают с женщинами?

– Нет, – хмыкнул он, – это я так разговариваю с парнями – помогает им с эрекцией. Могла бы и догадаться.

– А ты меня просвети, – усмехнулась Мэдисон и села.

В свои тридцать Мэдисон и в самом деле выглядела сногсшибательно: высокая, стройная, с пышной грудью, тонкой талией и неимоверно длинными ногами. Трудно было поверить, что на свой счет она весьма скромного мнения, – зеленые глаза миндалевидной формы, четко очерченные скулы, выпуклые соблазнительные губы и пышная черная шевелюра делали ее настоящей красавицей. К тому же она была большой умницей – у Мэдисон была репутация респектабельной журналистки, набившей руку на проникновенных материалах о богатых, знаменитых и власть имущих. Она работала в журнале под названием «Манхэттен стайл», а недавно выпустила книгу о связях высших кругов с мафией и теперь занималась журналистским расследованием в отношении одного преступного клана в Нью‑ Йорке. Последний год ознаменовался для нее одним личным откровением: Мэдисон узнала, что прошлое ее отца было не совсем таким, как казалось. Она даже засомневалась, что вообще хорошо знает своего отца. И решила, что до правды придется докапываться.

– А где Натали? – спросила она, бросив взгляд на часы.

– Как всегда, опаздывает, – ответил Кол. – Ты же ее знаешь.

– Она мне нужна, – с сожалением произнесла Мэдисон.

– Ты ей тоже. Просто позор, что вы живете в разных городах. Вас это до добра не доведет.

– Как у нее дела на радио?

– Передача идет на ура. Натали обожает сидеть у микрофона – ее ведь хлебом не корми, дай покрасоваться.

Вскоре появилась Натали. Она вошла стремительной походкой, как всегда, хорошенькая и сияющая – маленького роста, энергичная, с соблазнительной фигуркой и сочным ртом.

– Извиняюсь, извиняюсь, извиняюсь! – воскликнула она, бросаясь подруге на шею. – Никак не получалось вырваться. Это что‑ то! – Она опустилась в кресло. – Мне необходимо выпить.

– Мне тоже.

Мэдисон подозвала официанта, и к ним подошел изящный итальянец с пышной черной шевелюрой и приятным акцентом.

– Вина, пожалуйста, – произнесла Натали. – Сил нет.

– Красного или белого, синьора?

– Красного. Вашего лучшего. Всем.

– Хорошая мысль, – одобрила Мэдисон. Официант отправился выполнять заказ.

– Хм–мм… – протянула Натали, глядя ему вслед. – Симпатяга какой.

– Да, я уж заметил, – усмехнулся брат. – Интересно, он за какую команду играет?

– За мою! – отрезала Натали. – Это сразу видно.

– Я бы не стал говорить так уверенно, – усмехнулся Кол.

– Эй, вы! – возмутилась Мэдисон. – С вами рядом находиться опасно!

– Неправда, – возразила Натали. – Старикам и малолеткам до пятнадцати бояться нечего.

– Кошмар! – ахнула Мэдисон.

– Мы всего лишь называем вещи своими именами, – заявила Натали.

Внезапно их внимание привлекло странное оживление у стойки.

– Что там творится? – Натали вытянула шею.

– Понятия не имею, – сказал Кол.

И тут произошло нечто невообразимое. На середину зала вывалились трое вооруженных людей в масках.

– Не двигаться! Всем сидеть на местах, уроды, не то вышибу мозги!

От этих страшных указаний, да еще из уст вооруженного человека с маской на голове, в ресторане мгновенно наступила тишина. Мэдисон недоуменно смотрела на налетчиков. Мало того что прошедшая неделя вымотала ей все нервы, так еще и это. Нет, этого просто не может быть!

Но это было: ресторан «Марио» подвергся нападению, и они оказались в его эпицентре. Трое вооруженных бандитов, все в черном, с трикотажными масками, закрывающими лицо и голову, захватили зал, отрезав выход на улицу и вход в кухню.

– Господи! – сквозь зубы процедил Кол, а Натали окаменела, похолодев от ужаса.

Мэдисон знала причину ее оцепенения. Десять лет назад, когда они были соседками по студенческому общежитию, Натали подверглась групповому изнасилованию. Она сумела это пережить и добилась многого в профессии репортера, интервьюирующего знаменитостей, но сейчас случайное бандитское нападение повергло ее в шок.

–Сидите спокойно, обе! – тихо предостерег Кол. Он был готов ко всему, хотя понимал, что спорить с пулей, по меньшей мере, глупо.

Мэдисон машинально подалась вперед и прошептала подруге:

– Поверить не могу!

– А ты лучше поверь, – негромко ответил Кол. – Ты в Лос‑ Анджелесе. Здесь и не такое случается.

– Заткнись! – проревел главарь, с «узи» наперевес.

Он был подвижный, как ртуть, ни секунды не стоял на месте и развинченными движениями напоминал бегуна в конце изнурительной дистанции. Мэдисон заметила, что сквозь прорези в маске он смотрит прямо на них. Злобно смотрит, с неприкрытой ненавистью. Ей показалось: он совсем юный. Нервный агрессивный подросток, злой на весь мир. Только этого им не хватало!

– Вытряхивайте кошельки, снимайте драгоценности, да поживей! – заорал он.

Второй налетчик, с пистолетом в одной руке и черным пластиковым мешком для мусора – в другой, стал перемещаться от одного стола к другому и собирать в мешок деньги, бумажники, часы, кольца, мобильные телефоны и прочие ценные вещи. А третий тем временем под дулом пистолета вывел в зал персонал кухни.

Мэдисон пыталась сохранять спокойствие, но сердце ее безудержно колотилось. Она не желала превращаться в жертву. Надо было что‑ то предпринять – что угодно, только не сидеть сложа руки, трусливо трясясь над своим добром!

За соседним столиком пожилая дама пыталась снять с себя жемчужное ожерелье, но руки у нее дрожали, и расстегнуть бусы никак не удавалось. К ней наклонилась ее молодая спутница, чтобы помочь.

Хрясь! Бандит, собиравший добычу, ударил молодую женщину рукояткой пистолета по лицу. Она отшатнулась, из раны на висок побежала кровь.

– О, господи! – ахнула пожилая. – Что вы сделали с моей дочерью?!

Мэдисон не могла такого стерпеть, это был ничем не спровоцированный акт насилия.

– Трус! – крикнула она подонку. – Бросается с пистолетом на беззащитных женщин!

– Не лезь! – зашипел на нее Кол. – Сиди где сидишь. Не выступай.

Но было уже поздно. Бандит повернулся к Мэдисон и стал тыкать ей дулом в лицо.

– Не лезь не в свое дело и гони сюда часы! – Он повел дулом в сторону Натали. – И ты!

Натали все еще была в ступоре, в ее карих глазах стоял ужас. Мэдисон поняла, что должна соблюдать осторожность хотя бы ради подруги.

– Нэт, дай мне свои часы, – попросила она, стараясь говорить спокойно и уверенно.

Та не шевельнулась.

– Ну давай же, милая, сними их, – уговаривала Мэдисон. Натали не двинулась с места. Тогда грабитель, ни слова не говоря, схватил Натали за руку и сорвал золотые часы от Картье. Натали завизжала – так громко и пронзительно, что почти заглушила отдаленные звуки полицейских сирен.

– Твою мать! – разозлился налетчик и злобно повернулся к Колу. – Кто это вызвал легавых?

В этот момент дюжий мужик за соседним столиком одним коротким движением выхватил из‑ под мышки пистолет и направил на главаря.

– Бросай оружие! – скомандовал он. – Шевелись, пока не натворил еще больших бед!

На какой‑ то миг Мэдисон показалось, что главарь готов покориться и сейчас велит сделать то же самое своим сообщникам. Но нет. Даже сейчас, когда за окнами уже виднелись полицейские мигалки, он не желал сдаваться.

– А ну, сам брось пистолет! – оскалился он. – А не то угадай, что я сейчас сделаю?

Мужчина тоже не собирался уступать. Судя по всему, это был отставной полицейский, готовый умереть героем, и никакому подонку его было не остановить.

– Послушай, сынок, не глупи… – начал он покровительственным тоном с легким ирландским акцентом.

Последнее слово сыграло роковую роль. Налетчик мгновенно принялся палить. Люди закричали, а пожилой мужчина повалился на пол с удивленным выражением лица.

– Это кто тут еще глупит? – заорал главарь, угрожающе поводя своим «узи». – Я, что ли?

Он крикнул сообщникам, чтобы заперли двери и согнали всех на середину.

– Черт! – пробормотал Кол. – Теперь нам хана. У Мэдисон было скверное ощущение, что он прав.

Вторник, 10 июля 2001 года, Лас‑ Вегас

Винсент Касл из‑ под полуприкрытых век наблюдал за своей очаровательной женой Дженной. Она была не просто хорошенькая, а настоящая ягодка – натуральная блондинка с янтарными волосами до плеч, с гладкой и мягкой кожей, широко расставленными голубыми глазами, натуральным бюстом и потрясающе длинными ногами.

Винсент и сам был недурен: рост сто девяносто, темные вьющиеся волосы, пронзительные черные глаза, прямой нос, подбородок с ямочкой и хорошо тренированное тело. Женщины по нему с ума сходили. Тридцатишестилетний Винсент Касл являлся партнером в весьма преуспевающем отельно–игорном бизнесе, так что, ко всему прочему, был еще и богат. Но, к несчастью для дам, вечно круживших роем вокруг такого завидного кавалера, он был женат на восхитительной Дженне.

А самое главное – он хранил супружескую верность.

Конечно, женаты они были всего только год, так что в этом плане все у него еще было впереди.

– Сегодня у Дженны настроение как никогда, – игриво пропела женщина, сидящая рядом с Винсентом в кабинке ресторана, отделанной красной кожей, и непринужденно положила ухоженную руку ему на ляжку.

Соседку звали Джоли Санчес, она была женой делового партнера и друга детства Винсента – Нандо. Джоли тоже была необычайно хороша – кошачьи желтые глаза, капризные чувственные губки и длинные волосы цвета воронова крыла.

Винсент знал: стоит ему захотеть, и Джоли будет вся к его услугам.

Но он не хотел. Жены друзей были не его стихией, а тем более – жена делового партнера. К тому же у Нандо, наполовину колумбийца, наполовину француза, характер был взрывной. Как‑ то раз он отрезал ухо одному парню, который, как ему показалось, надул его в деле. Бедняга чуть не умер от потери крови, так что с тех пор Нандо стал думать, прежде чем давать волю своему темпераменту.

– Она обожает кинозвезд, – ответил Винсент и будто невзначай подвинул ногу так, чтобы Джоли пришлось убрать руку.

– А… Но среди них нет ни одного такого красавца, как ее муж, – пробормотала та, как всегда, прибегая к лести.

Винсент криво усмехнулся, не давая волю поднимающейся в груди злости. Повиснув на Энди Дейле, парне с жидкими темно‑ русыми волосами и мальчишечьей улыбкой, некогда прославившемся в одной‑ единственной картине, Дженна явно дискредитировала мужа. Энди Дейл прибыл в Вегас с подружкой – неприветливой темнокожей супермоделью Анаис. Но она успела так нанюхаться, что ей было ровным счетом плевать, с кем и как обнимается ее приятель. На ужин их привел Нандо, а сам быстро улизнул, сославшись на неотложную деловую встречу.

В последнее время Винсент все чаще задавал себе вопрос: не совершил ли он ошибки, женившись на Дженне? Она еще слишком молода, всего двадцать два года, и на удивление неопытна. Он‑ то все годы был весьма и весьма искушен – отец в свое время постарался. Когда Винсенту было семнадцать, его отец Майкл снял для него номер люкс в роскошном отеле и на двадцать четыре часа оставил наедине с двадцатилетней девицей по вызову, взяв на себя все расходы. Вот это был денек! Вот это был папаша!

Девица обучила его всему, что требовалось знать мужчине, чтобы доставить удовольствие женщине. И хотя в то время ему еще не очень нравилось работать языком, он очень скоро постиг, насколько это нравится девчонкам.

– Внешность – еще далеко не все, чтобы добиться своего места в жизни, – наставлял отец. – Надо быть самым умным и расторопным в бизнесе. И уметь доставить женщине радость в постели. Сумеешь – считай, весь мир у твоих ног. Поверь мне, сынок, только так можно стать настоящим мужиком.

У самого Майкла Кастелли мир действительно лежал у ног. Винсент мечтал стать похожим на него и готов бьш простить отцу, что тот так и не женился на его матери, Дэни.

Винсент еще ничего не знал об ордере на арест и об исчезновении отца. Со своей сводной сестрой Мэдисон он практически не общался – собственно, виделись они всего однажды, с полгода назад, да и то при весьма странных обстоятельствах. Ему позвонил отец и попросил об одолжении. Естественно, Винсент не счел возможным отказаться.

«Одолжение! » Мэдисон сидела взаперти в номере отеля в Вегасе со своей подружкой Джеми и трупом сынка какого‑ то миллиардера. Джеми, судя по всему, заласкала его до смерти. В задачу Винсента входило потихоньку избавиться от тела. Что он и сделал. Не задавая вопросов.

Его тогда разозлило, что Мэдисон понятия не имела о существовании у отца другой семьи. Как это вышло, что ему сказали правду, а ее уберегли от неприятных подробностей и позволили вести безмятежную жизнь единственной дочечки?

Так вот, никакая она не единственная! Есть еще он и его сестренка София. И если эта Мэдисон думает, что она лучше их, то она глубоко заблуждается.

– Перестань, противный! – капризно протянула Дженна и шутливо отпихнула от себя Энди Дейла. Щеки ее вспыхнули румянцем.

– Что происходит? – спросил Винсент, стараясь держать себя в руках.

– Энди проверяет, не боюсь ли я щекотки, – хохотнула Дженна.

– Спорим, боишься? – засмеялся Энди, снова подаваясь вперед и нахально проводя руками по ее упругой груди.

Винсент поднялся.

– Энди, – любезно произнес он, – давай я тебе кое‑ что покажу.

– Что? – спросил тот. Молодой, знаменитый и самовлюбленный. Ну как же, кинозвезда, как–никак! Может иметь все, что захочет. Или кого захочет.

– Тебе понравится. – Винсент широко улыбнулся.

– Не надо! – прошептала Джоли едва слышно.

Энди встал. В нем было сто семьдесят два сантиметра, да и то благодаря сшитым на заказ туфлям на каблуках – без них он и до ста шестидесяти семи не дотягивал.

– Куда пойдем? – спросил он, следуя за Винсентом в битком набитый игорный зал.

– У меня есть кое‑ что в кабинете, что может тебя заинтересовать, – ровным голосом объявил Винсент.

– Если это можно нюхать или трахать – буду только рад, – фыркнул тот.

«Кретин, – подумал Винсент. – Еще один‑ два фильма – и тебе конец».

Вторник, 10 июля 2001 года, Марбелъя, Испания

София Кастелли была особой своенравной. Высокая, загорелая, поджарая, умеющая за себя постоять, она понятия не имела, как распорядиться своей жизнью. В пятнадцать лет ее выгнали из школы, после чего она три года колесила по свету j в компании двух подружек и одного голубого парня. Ни у одного из них не обошлось без неприятной истории. Сначала одну девушку арестовали в Таиланде за контрабанду наркотиков. Через год на Газайях вторая сбежала с женатым серфингистом, которого знала всего пять дней. А Джейс, ее приятель–гомосексуалист, умудрялся нарваться на кулаки, где бы они ни появлялись.

– Послушай, чем ты их так достаешь? – спрашивала она.

– Ничем, – чеканил он в ответ. – Просто стараюсь быть самим собой.

В представлении большинства людей Джейс был слишком уж голубой.

В конце концов София осталась без компании, если не считать череды кратковременных увлечений.

Вынужденная сама заботиться о своем пропитании, София тем не менее не рвалась домой в Лас–Вегас, где ею вечно помыкал братец Винсент, да и мамаша неустанно воспитывала. Казино давно потеряли для нее всякую притягательность в качестве источника существования, и вместо того, чтобы ехать домой, София отправилась в Марбелью и заделалась вольным фотографом. В основном она работала в ночных клубах в туристский сезон.

В восемнадцать лет София окончательно сформировалась как вольная пташка, и никто уже был не в силах ее остановить. Ни мать, которая, видит бог, прилагала к этому все усилия, ни брат, с которым ее связывали отношения любви и ненависти. И уж тем более не отец, Майкл, которого она на дух не выносила – ведь его никогда не было рядом, когда она в нем нуждалась.

София принадлежала исключительно самой себе. Только вот сегодня обычная уверенность ей изменила. Сегодня она очутилась в пентхаусе в обществе двух обдолбанных испанских плейбоев – старых (не меньше сорока) и жутко похотливых.

Вечером в клубе она затесалась в одну компанию, и поначалу ей было даже весело. Она была не из тех, кто отказывается от шампанского и травки на халяву, вот почему и направилась вместе со всеми в этот пентхаус, откуда все как‑ то разом испарились, оставив ее наедине с двумя старыми котярами.

– Простите меня, ребята, но мне пора, – безразличным тоном объявила она.

– Куда? – возмутился испанец номер один. Звали его Пако, у него были прищуренные глаза и прилизанные блестящие волосы.

– Ты останешься с нами, – заявил испанец номер два. Он был худой, в легком светлом костюме и лакированных комбинированных туфлях.

Хоть и обкуренная, но София четко знала, что пора сматываться. Она незаметно тронула ручку входной двери. Так и есть, заперта. Черт возьми, надо же было так глупо вляпаться!

– Мой отец полицейский, – сердито произнесла она. – Мы же не хотим неприятностей, а? Так что лучше вы меня выпустите. И поживей!

– Нет‑ нет, кара, иди сюда, – пропел Пако. Он приблизился к девушке и положил свою потную лапищу ей на плечо. – Мы тебе покажем настоящий секс.

– Нет уж, спасибо. – София резко отстранилась. – Открой‑ ка лучше дверь, пока я ее не вышибла!

Мужчины обменялись заговорщическими взглядами, и Пако грубо схватил ее за руку.

В первый раз в жизни Софии стало по–настоящему страшно. Она поняла, что попала в беду.

Вторник, 10 июля 2001 года, Лас‑ Вегас

«Моя девочка в беде». Эта мысль не выходила у Дэни Касл из головы. Утром она проснулась от кошмара, который явно был как‑ то связан с Софией, и с тех пор никак не могла отделаться от дурного предчувствия. Сейчас был уже вечер, она ужинала с человеком, за которого ей давно следовало бы выйти замуж, и все равно не могла сосредоточиться. Мысли ее были далеко.

Дин Кинг, интересный мужчина шестидесяти с небольшим лет, высокий и широкоплечий, ни разу ее не подвел, ни разу не поступил с ней низко. Однако, несмотря на длительные с ним отношения, Дэни продолжала надеяться, что в один прекрасный день на ней женится Майкл и легализует их давний союз.

Майкл Кастелли. Мужчина ее жизни, отец двоих ее детей, Винсента и Софии. Она любила его. И знала, что всегда будет любить.

В свои пятьдесят три года Дэни все еще была красива. Высокая натуральная блондинка, с гладкой кожей, глазами цвета морской волны и фигурой эстрадной танцовщицы. Когда‑ то она была известной в Вегасе артисткой, а сейчас организовывала пиар – акции в отеле, принадлежащем сыну. Винсентом она очень гордилась, он многого добился – и это при совсем незначительной помощи со стороны отца.

Да, Винсент уж точно в состоянии за себя постоять. Кто ее действительно беспокоил, так это София.

И сын, и дочь были очень похожи на отца. От Майкла они унаследовали смуглую кожу и черные волосы. А к Софии еще, несомненно, перешёл и его необузданный нрав. Однажды после серьезной ссоры с отцом она бросила школу и уехала из дома, оставив короткую записку. А ведь ей было всего пятнадцать лет.

С тех пор Дэни довольствовалась редкими телефонными звонками и открытками. А что она могла поделать? Сила воли у Софии была железная – в точности как у Майкла, которого ее уход из дома как будто нимало не тревожил.

– Девочка сама о себе прекрасно позаботится, – успокаивал он. – Перестань за нее беспокоиться.

Ему легко было говорить.

Временами Дэни казалось, что из всех его детей Майкл по–настоящему любит только Мэдисон – дочь от той, другой женщины.

– О чем ты думаешь? – спросил Дин, подавшись вперед и протягивая к ней руку.

Дэни нахмурилась. Преданность Дина не имела границ. Может, действительно отказ цементирует любовь? В его случае это правило работало без сомнения.

Дин жил в Хьюстоне, владел нефтяной компанией и был сказочно богат. «Что же ты не выходишь за него, Дэни? » – иногда спрашивала она себя. И сама же отвечала: «Потому что я никогда его не любила».

– Я думаю о Софии. – Дени вздохнула и сделала глоток вина. – Я о ней ужасно беспокоюсь. Мне хочется ее увидеть.

Дин пристально вгляделся в ее лицо.

– Когда от нее в последний раз были известия?

– Больше месяца назад. Она где‑ то в Испании, но отказывается называть точное место.

– Сколько я раз тебе говорил: если хочешь, я найму людей, ее отыщут и привезут домой.

– Нет. – Дэни покачала головой. – София вернется тогда, когда будет к этому готова.

– Тогда перестань волноваться.

«Черт! Он говорит точь‑ в‑ точь как Майкл».

– У меня назначена встреча, – объявила Дэни, положила салфетку на стол и встала.

– Иными словами, ужин окончен?

– Ты ведь не станешь возражать?

– А разве это имеет какое‑ то значение? – грустно усмехнулся Дин. Он подумал, что эта женщина сводит его с ума. Причем давно. Проблема заключалась в том, что ему никак не удавалось ее разлюбить. Два брака с другими женщинами ничего не изменили, в нем продолжала гореть прежняя страсть.

– Конечно, – солгала Дэни, не понимая, зачем продолжает держать его на привязи.

– Тогда я бы мог отложить отъезд и еще на денек задержаться, – с сомнением произнес Дин.

«Это ничего не изменит», – хотела сказать Дэни, но промолчала. Доставлять ей удовольствия – в этом для Дина заключался весь смысл жизни, а для нее он был в том, чтобы угодить Майклу, от которого вот уже несколько месяцев не было ни слуху ни духу. Интересно, где он сейчас и чем занимается?

Сама ему Дэни не звонила – у нее была гордость.

Тридцать шесть лет назад, семнадцатилетней девчонкой, она произвела на свет его единственного сына, а потом, спустя восемнадцать лет, дочь, но он так на ней и не женился. А Дэни не смогла его разлюбить.

«Да, это так и есть, – с горечью подумала она. – Отказ лишь укрепляет любовь».

Вторник, 10 июля 2001 года, Нью‑ Йорк

«Я в бегах, – подумал Майкл Кастелли. – Бегу, как крыса по канализационным трубам, и ненавижу себя за это. Но у меня нет другого выхода.

Ни малейшего».

Прошлое наконец настигло его. Одно из двух – либо бежать дальше, чтобы узнать правду, либо гнить в вонючей камере.

Майкл знал, что нового заключения ему не вынести. Не выжить.

Выживание – в его мире именно в этом и заключался смысл жизни.

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒