Два года спустя 4 страница

Амулет, найденный нами в могильнике, представляет собой подобие так называемого тчерота, которые носят мужчины и женщины племени туарегов в качестве талисманов, предохраняющих от злых сил, но ответить на вопрос, почему он не был обнаружен во время раскопок в 1925 году, а также последующих, проводившихся в тридцатые и пятидесятые годы, не представляется возможным. Мы нашли его непосредственно в переднем помещении. Он лежал на земле совершенно открыто и не имел никаких признаков того, что был извлечен из погребения. Более того, на нем имеются надписи, которые говорят о том, что они были сделаны в регионе Адаг, [24] а красные сердоликовые диски изготовлены гораздо позднее, чем бусы из того же материала, найденные в могильнике. На каменной стене над ним мы обнаружили надпись, которую я скопировал и привожу ниже. До сих пор никто не смог расшифровать ее. Происхождение самого предмета также остается тайной».

Внизу я увидела ряд странных символов, начертанных синими чернилами.

Я сняла амулет и стала внимательно его разглядывать. Держу ли я в руках одну из вещей, принадлежавших легендарной царице? Или здесь кроется еще какая‑ то, гораздо более глубокая тайна?

Глава 7

Торопясь поскорей покинуть стоянку и уйти подальше от гнева Росси, сына Бахеди, Мариата смогла унести в загон для верблюдов только одно седло, то самое, что взяла с собой из дома в Ахаггаре. Очень красивое, сработанное из кожи и резного дерева, украшенное латунными пластинками и скрепленное медными гвоздями, оно досталось ей от прабабушки. Сидя в нем, она чувствовала себя настоящей принцессой, каковой, впрочем, казалась себе всегда. Ей очень не хотелось уступать седло старой женщине, но из вежливости она заставила себя сделать это. Посмотрев на седло, Рахма рассмеялась.

– Думаешь, мне нужна эта громоздкая старая рухлядь?

Она поцокала языком, мехари подогнул ноги и опустился перед ней на колени. Женщина привязала сандалии к уздечке, схватила животное за нижнюю губу, перекинула ногу через шею и уселась прямо на холку перед горбом. Вместо седла она поджала под себя ногу, потом посмотрела вниз и поймала на себе восхищенный взгляд девушки.

– У моего отца были только дочери. В тяжелые времена мне приходилось водить караваны.

Мариата неуверенно окинула взглядом своего мехари. Она слегка робела. Один раз ей уже пришлось путешествовать, проделав путь от Ахаггара до Аира, но большую часть времени она сидела в паланкине, как и подобало женщине ее положения.

– Наклони ему голову, – приказала Рахма.

Мариата повиновалась, и хорошо обученное животное послушно опустилось на колени.

– Сними обувь и держи ее при себе, на коленях. Чтобы повернуть налево, похлопай по шее справа, и наоборот. Ступни положи на выгиб шеи. Так ты станешь чувствовать каждое его движение и сможешь управлять им не хуже, чем вожжами. Захочешь перейти на рысь, стукни его по горбу, только не очень сильно, иначе понесет, или сожми ему пятками шею. Можно сделать и то и другое. Чтоб остановиться, натяни поводья. Если тебе надо, чтобы он опустился на колени, похлопай его по затылку как следует и свистни погромче. Поняла?

Мариата подергала за поводья, но верблюд лишь взревел низким голосом.

– А что делать, чтобы он тронулся с места? – спросила она.

Они ехали всю ночь без остановки, держась северо‑ западного направления, через узкие ущелья, изрезанные крутыми оврагами и руслами высохших речек. На безоблачном небе ярко сияла полная луна, окрашивая в серебро окружающий пейзаж. То и дело раздавался вой шакала, ему вторил другой. Эхо жутких воплей катилось по холмам, заставляя Мариату трепетать от страха.

При каждом ночном звуке она испуганно вздрагивала, ей казалось, что за ними погоня. Девушка оглядывалась, но никого не видела. За спиной вздымалась неровная цепь величественных Базганских гор, у подножия которых кое‑ где, сверкая и переливаясь всеми цветами радуги, по тучным лугам несли свои воды на юг речные потоки.

– Вон там, в полудне пути отсюда, лежит Агадес, ворота в пустыню Тенере. – Рахма неопределенно махнула рукой.

На их родном языке это слово означает «пустота» или просто «пустыня» – более тысячи миль бесплодных скал и песка. Вот и теперь отец Мариаты и братья ее идут по этой пустыне, по древнему караванному пути между ливийским Феццаном, Египтом и древней Сонгайской империей. Веками торговые караваны перевозили через пустыню Тенере, от одной великой цивилизации к другой, золото, слоновую кость, хлопок, кожи и рабов. Но дни благоденствия и покоя давно миновали. Теперь верблюды несут на своих спинах лишь сухие овощи да мешки с просом. После отчаянной торговли с народом канури, владеющим копями, караванщики получают взамен сосуды с солью, везут их в обратную сторону и выручают жалкий барыш. Ведь приходится платить пошлину племенам, чью территорию они пересекают и чьими колодцами пользуются. Порой на торговцев нападают разбойники, порой они гибнут во время свирепых песчаных бурь. Бывает, что целые караваны поглощаются зыбучими песками феш‑ феш, и только через много лет люди находят их кости. Но чаще всего от них не остается и следа.

– Нам что, идти через Тенере? – спросила Мариата.

При этой мысли ее охватило беспокойство, предчувствие какой‑ то опасности. Впервые в эту минуту, качаясь в седле в такт верблюжьей походке и вдыхая свежий ночной воздух, она ясно поняла, что не представляет, куда они направляются. Ей известно только то, что говорила Рахма. Разыскивая ее, старуха прошагала пешком восемь дней.

– Боже упаси, конечно нет! – тихо рассмеялась та.

Больше она ничего не сказала, и дальнейший путь проходил в молчании. Они спустились с плато Аир и двинулись по долине вдоль широких уэдов. По этим высохшим руслам, покрытым глинистым сланцем, верблюды вышагивали легко, лишь камни, кое‑ где попадающиеся на пути, хрустели под их огромными ногами. Позади над холмами поднялось солнце. Косые красные лучи осветили долину, и ветки акаций вспыхнули, будто объятые пламенем. Пока ничто не говорило о том, что Росси бросился в погоню.

Наконец перед ними раскинулась широкая плоская равнина. Рахма шлепнула своего верблюда, и тот немедленно прибавил шагу. Она оглянулась через плечо и прикрикнула:

– Не отставай! Они наверняка идут следом. Верблюды, которых ты украла, стоят немалых денег. Мы должны как можно больше увеличить разрыв.

Мариата с опаской потрепала своего верблюда по горбу, но тот лишь повернул к ней огромную белую голову и глянул на нее громадными равнодушными глазищами. Ему превосходно удалось выразить этим и бесконечную скуку, и неизмеримое превосходство над ней.

– Пожалуйста, – умоляла она его, колотя пятками по шее. – Пожалуйста, шагай побыстрей.

В течение дня бесконечная череда зеленой растительности и серого камня в окружающем пейзаже постепенно сменилась жесткой щеткой трав, пожелтевших и побуревших от жары. Они пересекли открытое место, где не было ничего, только голые скалы и россыпи черного как смола гравия, вперемежку с колючками и густыми зарослями кустарников, среди которых выделялся тамариск, растущий там, где уровень грунтовых вод достаточно высок. На следующий день пошли рыжевато‑ коричневые пески, бархан за барханом, как волны в океане.

Мариата смотрела вдаль, где песок, образуя мерцающую дымку, сливался с небом, и ей казалось, что рассудок ее, качаясь на этих волнах, тоже плывет сейчас к ускользающей линии горизонта. Ее охватило чувство удивительного покоя, все мышцы расслабились, ломота в костях стихла.

– Как это красиво, – прошептала она.

– И несет с собой смерть, как и все прекрасное, если не окажешь ему должного уважения, – улыбнулась Рахма.

– Ты прошла этот путь пешком?

– Да.

– Должно быть, ты очень любишь своего сына, – изумленно покачала головой Мариата.

– Да.

– Расскажи мне о нем. Он красив? Благороден? Может быть, он поэт? Носит ли он голубые одежды? Окрашена ли кожа на его лице в цвет индиго от покрывала? Ходит ли он по пустыне караванными тропами? Или, может быть, он воин, который потрясает мечом во время битвы и выкрикивает прославленное имя своего клинка?

Старуха прищелкнула языком и заявила:

– Молодые девицы все одинаковы: глупые мечтательницы и фантазерки. Да и мальчишки не лучше, пожалуй, и хуже, только и думают о войне и прочих глупостях. Сейчас я скажу тебе только, что он лежит при смерти. Если умрет, тебе не понадобится знать больше этого, а выживет, спросишь у него самого.

– Ты даже не скажешь, как его зовут? – Мариата была разочарована.

– Амастан.

– А полное имя?

– Много задаешь вопросов. – Рахма тяжело вздохнула.

– Ради этого человека я взялась пересечь пустыню. Должна же я знать о нем хоть что‑ нибудь.

Старуха довольно долго молчала, глядя куда‑ то вдаль сощуренными от яркого света глазами, потом все‑ таки сказала:

– Его зовут Амастан, сын Муссы.

– Так, значит, он сын Муссы, сына Ибы, аменокаля, верховного вождя всех племен Аира?

– Благодарение Богу, он не похож на своего отца.

– Так он сын аменокаля?

Старуха резко шлепнула своего верблюда по макушке и громко свистнула. Тот послушно остановился, опустился на колени, и она легко соскользнула на землю.

– Значит, он двоюродный брат Росси? – не отставала Мариата.

– Только не суди о моем Амастане по тому, что ты знаешь об этом трусе. Пока не родился мой мальчик, Мусса души в Росси не чаял. Стоило Росси потребовать что угодно – и он тут же получал свое: красивую безделушку, лучший кусок мяса, игрушечный деревянный меч. Но Амастан был первенец, наследник Муссы. Увидев сына, отец полюбил его до безумия, а Росси стал страшно ревновать. Когда мой мальчик рос, я постоянно обнаруживала у него синяки и царапины. Во время детских игр он никак не мог их получить. Однажды я увидела отчетливые отпечатки пальцев на горле Амастана, словно кто‑ то пытался его задушить. Он не сказал, что это дело рук Росси, но разве от матери что‑ нибудь скроется?

– Поэтому ты ушла от них?

Рахма плотно поджала губы.

– Теперь мы пойдем пешком, – сказала она.

– Пешком? – испуганно переспросила Мариата.

– Верблюды должны отдохнуть.

Старуха припала губами к бурдюку с водой и долго пила, потом передала его Мариате и обмотала платок вокруг лица так, как это делают мужчины. Она выпрямилась во весь рост и быстрым шагом тронулась дальше, ведя животное на поводу.

Слезая со своего верблюда, Мариата чуть не упала. Девушка тоже намотала на лицо темный платок, оставив открытыми только глаза. Ей непривычно было ходить так, очень неудобно, трудно дышать, но, как только с дюн прилетел первый порыв ветра, стало понятно, зачем это нужно. Песчинки неприятно впивались в кожу, больно жалили прямо в глаза. Вдобавок горячий песок жег ноги сквозь тонкие подошвы сандалий. После нескольких часов, проведенных на спине верблюда, тело утратило гибкость, и девушка передвигалась довольно неуклюже.

Несмотря на возраст и рану, полученную от Росси, Рахма двигалась легко, будто подобные путешествия для нее – привычное дело. Мариате казалось, что ее спутница шагает так же быстро, как мужчина, идущий во главе каравана, или какой‑ нибудь охотник. Она искренне восхищалась этой немолодой, но столь решительной и отважной женщиной. Когда ветер усилился, Рахма пошла с подветренной стороны верблюда, укрываясь за его большим телом. Мариата последовала ее примеру. Так они и шагали, пока солнце не поднялось высоко. Никаких признаков погони все еще не было.

Мариата почувствовала, что силы ее на исходе, однако взяла себя в руки. Она шла как в трансе, в полусне, механически переставляя ноги и крепко сжимая плетеный повод верблюда, пока не перестала чувствовать неудобство, которое так раздражало ее в начале дня. Сознание Мариаты, теперь свободное от телесных потребностей, блуждало где‑ то далеко. Зачем она отправилась в это безумное странствие с женщиной, которую едва знает, да еще при таких странных обстоятельствах? Неужели с ней случилось бы что‑ нибудь ужасное, останься она в племени? Что бы там ни говорил Росси, но кто‑ нибудь обязательно прибежал бы, если бы она позвала на помощь. Защита женщин в ее народе считалась святым долгом, они всегда были окружены всяческим уважением. Страх перед племянником Муссы лишил ее способности трезво мыслить, заставил совершать безумные поступки. Но тут она вспомнила про голодающих харатинов и бешеный нрав верховного вождя. Все говорили, что он уже при смерти. Вскоре вождем станет Росси, и тогда никто не защитит ее от его произвола. Ведь он пытался задушить сына самого аменокаля!

Она задумалась. Между Рахмой и Муссой наверняка случилось что‑ то серьезное. Развод аменокаля с женой или, того хуже, ее уход от него – дело неслыханное. Девушка чувствовала, что тут кроется какой‑ то скандал.

Такие вот мысли порхали у нее в голове, как мотыльки вокруг огня. Они то скрывались в темноте, то снова врывались в круг света и беспорядочно носились в безумной пляске.

Наконец Рахма обернулась к ней и пробормотала что‑ то неразборчивое.

Мариата подняла голову и увидела перед собой пальмы, дрожащие в раскаленном воздухе. Девушка подумала, что это мираж. Она слышала, что пустыня часто проделывает с человеком такие фокусы и неопытные путешественники всегда бывают обмануты.

– Оазис, – повторила Рахма, на этот раз более отчетливо. – Оазис Дум. Б о льшая часть пути позади.

Они напоили верблюдов, пустили их пощипать травку и наполнили бурдюки водой. Потом Рахма улеглась в тени немного поспать, а Мариата села и опустила ноги в прохладную воду гуэльты. [25] Она любовалась отражением в воде финиковых пальм и ослепительно‑ синего неба. Какой покой! Девушка еще никогда не ощущала подобной тишины и умиротворения. Прежде ее с утра и до вечера окружали какие‑ то звуки. Приходили и уходили родственники или соседи, шумели детишки, блеяли козы, лаяли собаки, и так изо дня в день. Сначала она была Мариатой, дочерью Йеммы, дочери Тофенат, дочери Усман, имела сестер и близких родственников, являлась членом племени. Потом девушка стала племянницей Дассин, чужачкой из племени кель‑ тайток, жила с народом кель‑ базган и утратила свое прежнее положение. Ее увезли из родной земли и поместили среди чужих, незнакомых людей. Поэтому ей казалось, что их очень много, гораздо больше, чем на самом деле. Мариата не знала ни их имен, ни родословных. Они сновали по территории стоянки, болтали, кричали, толковали о делах, про которые она понятия не имела. В эту самую минуту девушка стала самой собой. Одна только Рахма крепко спала рядом. С этой женщиной она познакомилась всего только день назад. Их не связывала верность соплеменниц или родственные узы. Еще с Мариатой была пустыня, прекрасная, безмятежная и вечная.

Это ощущение свободы, совершенства бытия росло в ней, пока не закружилась голова, пока не охватило чувство, будто она способна сейчас подняться на воздух и улететь в золотистую даль, как легкая паутинка…

Мариата понятия не имела, сколько времени прошло в этом оцепенении, как вдруг оно прекратилось. Раздался резкий звук, словно прямо над ухом кто‑ то ударил камень о камень.

Как кошка, которая всегда спит вполглаза, Рахма разом вскочила на ноги и приказала:

– Мариата, хватай верблюда. Быстро, быстро!

– Что случилось?

– Некогда разговаривать. Торопись!

Мариата подбежала к своему мехари, быстро сняла с него путы, схватила за повод и стояла, не зная, что делать дальше.

– Садись на него! Быстро двигай к высоким дюнам, вон там, видишь? Жди меня. Туда им не добраться, увязнут. Пошла!

– А ты?

– Делай, что говорю, иначе нам крышка!

Мариате наконец‑ то удалось заставить верблюда опуститься на колени. Как только она взобралась на него, он встал и тронулся с места, будто чувствовал, что от него требуется. Девушка шлепнула ладонью по горбу, и животное ускорило шаг. Только песок летел из‑ под огромных ног. Перед ней вздымались величественные песчаные холмы. Она направила верблюда туда, где сходились гребни двух самых высоких дюн, заставила верблюда вскарабкаться на вершину и перевалить на другую сторону. Потом, не дожидаясь, когда он преклонит колени, Мариата спрыгнула с его спины и поползла обратно к гребню. Оазис теперь казался далеко, словно в нескольких милях, и странно было, что она преодолела такое расстояние за столь короткое время. В первую минуту девушка не замечала ни Рахмы, ни ее верблюда. Охваченная все возрастающим страхом, Мариата отчаянно вглядывалась в расстилающийся перед ней пейзаж. Без Рахмы она здесь обречена. Вдруг краем глаза Мариата заметила какое‑ то движение.

Далеко справа, раскидывая во все стороны нескладные конечности, галопом мчался верблюд с Рахмой на спине. Мариата видела, как они повернули к восточному краю длинного гребня, за которым пряталась она сама, и скрылись из виду.

Потом послышался иной звук, резкий и неприятный, напоминающий чей‑ то низкий, раскатистый рев. На высокой скорости к оазису приближался покрытый пылью грузовик, в кузове которого сидели несколько человек, одетых в темное, с торчащими стволами винтовок. Мариата похолодела. Неужели Росси обратился к властям за помощью, чтобы вернуть украденных верблюдов, поймать ее и силой заставить возвратиться в племя? У нее по спине пробежал холодок.

Нет, в полицию не станет обращаться даже такой человек, как Росси. Ее народ уже тысячу лет не признает ни государственных границ, ни государственных законов. Мариата лежала на песке, время для нее словно остановилось. Она ждала, что же будет дальше. Как сложится ее судьба?

«Только бы меня не заметили, – беззвучно зашевелила она губами и тут же исправила свою молитву: – Только бы нас не заметили. Только бы они ушли и не заметили нас…»

Прошло время, измеряемое гулкими ударами сердца. Все было тихо, только кровь стучала в ушах. Даже верблюд, казалось, понял, что теперь нужно вести себя тихо. Он опустился на прохладную подветренную сторону дюны, куда еще не достали солнечные лучи, высоко поднял голову и уставил глаза с длинными ресницами куда‑ то в пространство. Лишь прозрачная пленка его третьего века двигалась туда‑ сюда, удаляя из глаз попавшие песчинки.

Потом из оазиса снова показался джип и, набирая скорость, покатил по разбитой дороге на восток, но, проехав всего несколько сотен ярдов, неожиданно свернул в сторону, как раз в том месте, где совсем недавно промчалась Рахма на своем верблюде. Мариата перестала дышать, сердце ее забухало в груди с такой силой, будто хотело выскочить. Она смотрела, как джип пополз вверх по склону дюны, а потом его колеса увязли в глубоком, мягком песке. Два человека спрыгнули, закинули винтовки за спину и стали что‑ то высматривать под ногами. Видно было, как они трогают песок, что‑ то горячо обсуждают, а потом карабкаются наверх, в то время как остальные пытаются вытолкать машину из песка. На этих двоих были не халаты, а штаны – так одеваются мужчины на Западе. Лица их оказались открытыми, на головах не тюрбаны, а фуражки.

«Похожи на пауков, темных, опасных, с тоненькими быстрыми конечностями», – подумала Мариата, глядя, как они лезут по склону.

Но скоро солдаты скрылись за складкой дюны.

Что теперь делать? Поскорей сесть на верблюда и удрать, пока ее никто не видит, или подождать, надеясь, что они ее так и не заметят? Мариата уж было решилась бежать, как вдруг услышала тихий свист. Она невольно вскочила на ноги. Укус рогатой гадюки может быть смертелен…

– Пригнись!

Это была Рахма. Она вела за собой верблюда, морду которого замотала длинным куском ткани.

Мариата послушно припала к горячему песку и прошептала:

– Кто это?

– Солдаты.

– Солдаты? Какие солдаты?

– Сейчас везде солдаты. В той стороне новая независимая страна Мали. Вон там Нигер. На севере – Алжир. – Говоря это, старуха махала руками в разные стороны. – У всех есть солдаты, в этом районе они просто кишат. Здесь под песком нашли какую‑ то дорогую руду, и все правители хотят наложить на нее свою лапу. Выдрать чрево земли наших предков, а нас самих перестрелять, если встанем у них поперек дороги.

Она вытащила из сумки еще один кусок ткани и быстро обернула его вокруг морды другого верблюда. Это, конечно, не заставит животное молчать, если ему вздумается реветь, но хотя бы приглушит звук и он их не выдаст.

– А сейчас, если тебе жизнь дорога, давай за мной, и не отставай.

Рахма повела Мариату по склону дюны, держась так, чтобы неровный гребень прикрывал их, оставаясь между ними и солдатами. Она старалась замести след пальмовой ветвью. Кочевники – хорошие следопыты. Такая хитрость не обманула бы их, но на расстоянии дюна смотрелась вполне девственной.

Спустившись по мягкому песчаному склону, они побежали по глубокой впадине между холмами песка. Рахма привела девушку в другое место, где с обеих сторон также возвышались высокие склоны дюн.

Она остановилась, сунула свой повод в руку Мариате и велела:

– Жди меня здесь.

Старуха полезла по склону вверх, чтоб посмотреть, где находятся их преследователи. Мариата присела, прижав колени к груди. Солдаты. Люди, вооруженные винтовками. Прежде она не думала о том, что у нее могут появиться враги, которые хотели бы убить ее. Между племенами, конечно, существовало соперничество, были и схватки, и набеги, но все это происходило между мужчинами. Женщине никто и никогда не угрожал насилием – разве что Росси, да он не в счет. Но даже Росси не вызывал в ней такого страха, как эти безымянные, одетые в форму люди. Впервые с тех пор, как они с Рахмой оказались в пустыне, девушка не на шутку испугалась.

Глава 8

Тени уже успели переместиться в самую низину, когда снова появилась Рахма. Она широко шагала, сердито расставив локти и вздымая ступнями облака песчаной пыли. Старуха походила на духа пустыни, глаза ее злобно сверкали, а платье было сплошь покрыто пылью. Мариата так и сидела, обхватив обеими руками колени и прижав их к груди.

– На тебя напали? – робко спросила она. – Ты ранена?

Старуха едва взглянула в ее сторону, сняла путы со своего животного, проворно взобралась ему на спину и сказала:

– Полезай на верблюда.

– Они ушли? – снова спросила Мариата, когда ей удалось догнать свою спутницу.

Рахма лишь коротко буркнула: «Да», плотно сжала губы и уставилась перед собой в пространство. Ее лоб избороздила густая сетка морщин, она явно о чем‑ то сосредоточенно размышляла.

Пока они преодолевали дюну за дюной, ехали по широкой песчаной равнине, Мариата несколько раз пыталась завести разговор про солдат, но старуха помалкивала и за два дня едва проронила словечко. Подошел к концу третий день, с тех пор как они покинули оазис, солнце склонилось к западу и закатилось, алые тона окружающего пейзажа слиняли, все окрасилось в прохладные лиловые оттенки.

Из‑ за горизонта поднялась луна и залила пески своим светом. Отдельно стоящие деревья с колючими ветвями мерцали по сторонам, как серебристые призраки. Мариата еще никогда не видела такого. Пейзаж казался ей бесконечным, холодным и безжалостным, но они не останавливались, продолжали ехать вперед. Почва под ногами теперь была более плоской и твердой, меж камнями, которых становилось все больше, торчали маленькие пучки травы. Наконец женщины оказались в местности, где повсюду высились огромные каменные глыбы и валуны.

Рахма остановила верблюда и распорядилась:

– До рассвета переждем здесь. Ночью в холмах ехать нельзя. При свете луны духи предков особенно мстительны.

С приходом ночи натура меняется даже у самых благожелательных духов. Мариата пробормотала заклинание, которое должно отогнать опасные силы, и вгляделась в холмы, укрытые тенью. Трудно было определить, где кончается земля и начинается ночное небо, но она не заметила ни одного признака стоянки, ни костров, ни светящихся ламп. Лишь валуны проступали в темноте, разбросанные по всей округе. Здесь словно играл в кости какой‑ то великан, а потом ему надоело, и он ушел.

– Это древнее заколдованное место. Тут очень много барака, [26] – тихо сказала Рахма. – Ни один дух не причинит нам вреда.

Валуны были огромными, но Мариате они не показались ни заколдованными, ни исполненными благой силы. Она устало закрыла глаза. Все мышцы болели, ей казалось, что зудят даже корни волос на голове. Девушка надеялась, что будет возможность прилечь под кровом какого‑ нибудь шалаша или шатра. Ей так хотелось подложить под щеку подушку, укрыться одеялом и спать, спать, спать. Она так измоталась, что ее качало, и, чтобы не потерять равновесие, Мариате пришлось протянуть руку к ближайшему камню. Дневная жара успела покинуть его. Пальцы ощущали прохладную шершавую поверхность, грубую, но странно живую…

Вдруг в голове у нее пронеслась вереница образов. Какая‑ то женщина. Слезы ее капают на платье цвета индиго, оставляя на нем темные пятна. Круглоголовый ребенок, вцепившийся в юбку матери, блеск взметнувшегося в воздухе меча, серебро, отсвечивающее голубым оттенком. Беспомощно лежащий на песке, завернутый в пеленку младенец с огромными темными глазами. Обнаженное тело мужчины, округлость его вздымающихся и опускающихся ягодиц в неровном пламени свечи. Потрясенная девушка быстро открыла глаза.

– Что с тобой? – резко спросила Рахма, схватив ее за руку. – Ты что‑ то увидела?

Смущенная непонятно чем, Мариата резко отдернула ладонь и ответила:

– Нет, ничего. Просто устала.

Она сняла со своего верблюда одеяло, легла на землю и попробовала заснуть, но это оказалось нелегко. Перед глазами ее все мелькало и двигалось, будто Мариата продолжала шагать, голова кружилась. Вдруг перед внутренним взором беглянки одна за другой пошли картины: вооруженные люди, вскидывающие на плечо винтовки, плотоядное лицо Росси совсем близко, почти вплотную, скелет человека, который попался им по дороге через пустыню, его кости, обглоданные хищниками и стервятниками, выбеленные солнцем. Голодные дети, плачущая женщина. Беспокойство достигло такой силы, что Мариата почувствовала тошноту. Девушка села, пытаясь освободиться от наседающих образов, и вдруг ей почудилось, что в этом жестоком мире она совсем одна и совсем беззащитная. Рядом нет ни единого человека, на которого можно было бы опереться, кроме этой странной, полубезумной женщины. Высоко в небе сияли звезды, равнодушные к ее переживаниям.

Глаза ее защипало, из них покатились слезы жалости к себе, и только тогда в ушах послышался чей‑ то голос: «Помни, кто ты такая, Мариата. Не забывай о своих предках. Ты несешь в себе всех нас. Мы всегда с тобой, все, вплоть до самой матери‑ прародительницы. Помни, кто ты такая, и не отчаивайся».

В ту ночь Мариате приснился сон, будто бы она вернулась домой. Неровные вершины холмов вздымаются в ослепительно‑ синее небо. Она сидит, греясь на солнышке, и наблюдает, как мать подвязывает лентой волосы на голове Азаза. В последний раз, когда она видела брата, он был высок и худ, почти мужчина, в одежде взрослого, с лицом, закрытым синим покрывалом. Сейчас, во сне, это оказался еще мальчик с круглыми смеющимися глазами и широкой дырой между передними зубами. Она вспомнила, как они дурачили старух и придумывали целые истории, чтобы уберечь друг друга от наказания за баловство. Байе, самый младший, ползал по песку совсем голый.

«Какая моя мама красивая», – думала Мариата, глядя на ее быстрые, ловкие руки, на освещенные солнцем тонкие черты лица.

Она не знала, долго ли длилась эта безмятежная сцена. Во сне время идет иначе, чем наяву. Над головой Йеммы плыли белые облака, солнце несколько раз заходило и вставало, пока она заплетала первые косички Байи, перебирая пальцами над своим огромным, вздувшимся животом. Потом на нее упала чья‑ то тень. Она подняла голову, улыбнулась, и весь мир неподвижно застыл. Какая это была улыбка! Мариата могла бы любоваться ею с утра до вечера. В ней было столько любви и радости. На минутку она задумалась, что же вызвало на губах матери такую счастливую, блаженную улыбку, а потом увидела себя. Она шагала рядом с отцом. Он очень высокого роста, и в руке его корзинка с фигами, которые матери нужно было есть во время этой последней беременности. Девушка поняла то, что знала всегда. Мать любит ее и не по своей воле покинула ее в этом мире. Она и сейчас наблюдает за нею.

Едва первые лучи солнца коснулись ее лица, Мариата проснулась и в первое мгновение не поняла, где находится. Но сон освежил ее силы, и на душе теперь стало спокойно. Она потянулась. Суставы не хрустели, и конечности были гибки. Девушка встала и убедилась в том, что твердо держится на ногах, мышцы нисколько не болят. Она подумала, что, возможно, есть какая‑ то правда в том, что Рахма говорила про эти камни. Наверное, они и в самом деле хранили в себе какую‑ то тайную силу. Девушка сложила одеяло и подошла к одному из валунов, чтобы разглядеть его поближе.

Три четверти огромного камня еще скрывались в тени. Она обошла его кругом, восхищаясь величиной, удивляясь прохладе тени. Наконец Мариата выбралась на восточную сторону, залитую яркими лучами восходящего солнца. Посередине плоской грани прямо от земли и до самой вершины, находящейся футах в пятнадцати над головой, были вырублены символы древнего языка ее народа. Она вытянула шею.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒