Эрих фон Дэникен 11 страница

Почему Хельмут Хаммер не может быть на правильном пути? Естественнонаучное объяснение я охотно сравнил бы с аналогичным разумным объяснением из специальной археолого‑ этнологической литературы, однако комментарий [31] к Кодексу Борджиа содержит лишь сентенции вроде этой:

«Четыре бога дождя несут три разных дерева и куст агавы. Костяными ножами они указывают на те четыре дня‑ знака, с которых начинаются четверти календаря тональпохуалли. Они стоят вокруг красного круга с глазами‑ звездами. Ночь».

Действительно, ночь. С объяснениями подобного рода более чем за 100 лет мы не продвинулись ни на шаг. Из рукописей майя и древне мексиканских пиктографических рукописей якобы постоянно выскакивают только боги и их символы, ягуары, магические символы и много других фокусов.

Археолого‑ этнологические толкования могут мирно сосуществовать с естественнонаучными: «дни‑ знаки» могут изображать дни‑ знаки, точно так же как они могут представлять и аминокислоты. Я хотел бы только приоткрыть дверь к новым возможностям. Даже если я еще раз скажу, что не вижу, плодотворно ли предложение Хаммера, то непременно услышу в ответ, что древние народы Центральной Америки не имели понятия о клетках, их строении и генетическом коде, ведь они же были народами каменного века.

Поскольку сказанное мудрым Белым Медведем, который из истории своего народа знает, что на втором этаже «университета» в Паленке ученикам преподавали строение жизни и химические элементы, не помещается в ящички научных знаний, его слова пропускают мимо ушей. Их первыми преподавателями были качина – наставники, прибывшие из Вселенной.

Если согласиться с этим, станет также понятно, что сотни раз переписанные кодексы были передаваемыми из поколения в поколение учебниками.

«Иметь фантазию – не значит что‑ то придумывать. Это значит что‑ то делать из вещей».

Томас Манн (1875–1955).

ТЕОТИУАКАН – ОГРОМНЫЙ ГОРОД, ВОЗВЕДЕННЫЙ ПО ПЛАНАМ БОГОВ

Строить воздушные замки ничего не стоит, но разрушать их очень дорого.

Франсуа Мориак (1885–1970)

«Место, где становятся богом» – «Боги» и избиение ацтеков – Большой город, возведенный по плану, но не имеющий истории? – Теотиуакан – кандидат в Книгу рекордов Гиннесса – Расследование тайн с воздуха и с помощью компьютеров – Каким основным модулем пользовались планировщики Теотиуакана? – Специалисты поражаются, дилетанты удивляются – Загадочные географические карты – Облака тумана из ящика фокусника – То, чего не знали… – Краткие выводы – У нас все сверкало перед глазами

Тот, кто сегодня протискивается в хаосе Мехико, не подозревает, что ходит по земле с богатой историей. Я не знаю, имеют ли об этом представление местные жители.

В крупнейшем городе мира – на высоте 2440 м в высокогорной долине Анауак – живут примерно 18 млн человек, более точно сказать нельзя, поскольку каждая перепись дает другие данные. Эксперты ООН подсчитали, что в 2000 г. при продолжающемся бурном росте на этих 1500 км будут жить около 40 млн, если к тому времени город не погибнет сам по себе, как тот, на древних руинах которого он стоит.

Миллионы задыхаются под колпаком смога; ежегодно 100000 случаев смерти относят за счет отравленного воздуха. Мексиканцы, потомки ацтеков, с фатальным равнодушием губят свои легкие ядовитым воздухом, словно древние боги требуют от них человеческих жертвоприношений.

С шести утра до глубокой ночи в ушах стоит гул автомобильных гудков трех миллионов легковушек; в высокогорной котловине гудки кажутся более пронзительными, более громкими, сильнее бьющими по нервам. Более 20000 автобусов выбрасывают иссиня‑ черные клубы дыма, против которого влажные носовые платки в качестве фильтров бессильны. 17000 полицейских в синих мундирах пытаются резкими свистками и по‑ южному небрежными жестами управлять лавиной металла, она же ползет очень медленно – несмотря на грандиозные городские автомобильные магистрали, медленнее, чем пара лошадей сто лет назад. Насколько поражена система кровообращения этого гигантского города, видно по фонарям, которые по вечерам загораются и часто полностью гаснут на время, это демонстрирует перегруженная телефонная сеть, в которой звонки превратились в лотерею с сомнительным выигрышем, это показывает питьевая вода, вечно воняющая хлором и другими неопределимыми химикатами. Даже без войн люди могут массово убивать себя.

Город Мехико – это роскошные дворцы таких отелей, как «Камино реал» и «Эль президенте Чапультепек», в которых находятся филиалы самых изысканных парижских ресторанов, например «Максим» и «Фуке». Множество кафетериев и бистро, небольших закусочных с фольклорными программами и не всегда солидная элегантность на сверкающих проспектах небрежно скрывают бедность и перенаселенность. В нескольких же кварталах от центра в жалких трущобах царствует нищета, люди живут в крошечных хижинах рядом с помпезными средневековыми соборами и церквями, у края дороги фешенебельного квартала колониальной эпохи сидят бродяги.

В парке Чапультепек зеленеют кусты и огромные древние деревья ауэуэте в пышном великолепии, по‑ видимому, они адаптировались к ядовитым выхлопам. В этом парке когда‑ то прогуливались ацтекские цари, Моктесума II построил здесь на холме свою летнюю резиденцию. По воскресеньям тут объединяются бедность и богатство. Гордые мексиканцы восхищаются фонтанами, плавают на лодках по озерам, танцуют в ритмах самбы, приглашают туристов в свой задорный круг. Артисты – и те, кто себя таковыми считает, – демонстрируют свое певческое искусство добровольным слушателям. Туристы на газонах наблюдают за оригинальным мексиканским образом жизни во время пикников, танцев и игр. Подходят мальчишки с коробками или деревянными ящиками, в которых они носят свои нехитрые принадлежности; покорно‑ вопросительными взглядами они просят у иностранцев позволения наполировать до блеска их запыленную обувь. В толпе, словно феи былых времен, танцуют красивые девушки с черными волосами, огромными темными глазами и прелестной смуглой кожей.

_{Раскопки посреди Мехико}

Тут и там обтяпывают свои дела воришки: иностранцы на проспектах совершают покупки, в том числе в сотнях ювелирных магазинов, покупают настоящие и поддельные камешки, а в камешках воришки знают толк. Бутики соблазняют дорогими витринами, а рядом с ними нищие в дырявых брюках тусклым взглядом и просящими жестами морщинистых рук умоляют дать пару песо.

Мехико – город контрастов. Треть населения живет в трущобах, например в пригороде Незауалькойтль босоногие люди обосновались вдоль дороги в город Пуэбла в хижинах из гофрированного листа и картонных коробок, автомобильных шин, деревянных палок и стальных прутьев. Здесь, естественно (! ), процветает алкоголизм; мужчины пьют текилу или дешевую пульке, убивающую их водку из агавы. И это неудивительно при уровне безработицы почти 60 %. «Жителям Мехико приходится постоянно что‑ то делать, – сказал мне один из 150 000 водителей такси, – а если они ничего не делают, они пьют».

Недалеко от этого царства нищеты находится величественная Государственная опера. Каждый день на площади Гарибальди играют группы музыкантов‑ марьячи в широкополых шляпах и расшитых серебром одеждах. Такие великолепные здания, как Дворец изящных искусств, Дворец изразцов, относящиеся примерно к 1600 г., Национальный дворец, построенный Кортесом на развалинах резиденции Моктесумы, и другие соборы, церкви и музеи повествуют о богатой истории города.

За всеми ужасающими контрастами Мехико показывается портрет ацтеков и их предков. Копии нет нигде. Оригинал – этот крупнейший город мира.

В июле 1520 г. Эрнандо Кортес, завоеватель Мексики, со своим отрядом из 438 солдат пережил свою noche triste, «ночь печали»: ему, потерпевшему поражение, униженному и израненному, пришлось оставить столицу ацтеков Теночтит‑ лан; сначала он бежал в город Отумба – в 40 км к северо‑ востоку от Мехико. Через несколько дней против Кортеса и его шайки выступило войско ацтеков из 200000 воинов. С возвышенностей вблизи Отумбы Кортес, должно быть, заметил в 2 км к югу холмы подозрительно однообразной формы. Хотя это не отмечено ни в одной хронике, Кортес, возможно, скакал между холмами и холмиками, не подозревая, что скрывает земля под копытами коня. Ацтеки называли район холмов ацтекским словом теотиуакан, что означало «место, где становятся богом». Добросовестный исследователь культуры и миссионер‑ францисканец Бернардино де Саагун записал: «Они назвали местность Теотиуакан, потому что тут было место погребения богов» [1]. На самом деле первоначальное название этого места неизвестно; никто не знает, кем были теотиуаканцы и откуда они пришли, никто также не знает, на каком языке они говорили [2].

Во времена ацтеков Теотиуакан уже лежал в руинах, поросших травами, мхом и кустарником. Ацтеки оказались в плену заблуждения, когда решили, что Теотиуакан когда‑ то выполнял роль кладбища для огромных существ, их древних богов. Теотиуакан был чем угодно, но не городом мертвых, по крайней мере, могилы богов не обнаружены до сих пор.

Достоверно известно одно: ацтеки видели Теотиуакан только в руинах и знали о нем лишь по легендам [1]:

«В ночное время, когда солнце еще не светило, когда день еще не наступал, говорят, что тогда собирались боги и совещались боги на том месте, которое называли Теотиуакан, и говорили друг другу такие слова: «Подходите, боги! Кто займется тем, чтобы сделать так, что появится солнечный свет, что наступит день? »»

Боги – как видно из этого предания – боялись, и предприятие по спасению солнца казалось им опасной авантюрой.

В совете богов в Теотиуакане принимали также участие Ситлалиникуэ, богинязвездного неба, и красный Тецкатлипока, бог в звездном облачении. Кецалькоатль, «змей в зеленых перьях», бог Луны и утренней звезды, – согласно другому преданию – тоже участвовал в важной встрече [3]. Только двое богов из светлейшего общества – Текусицтекатль и На‑ науацин – согласились на рискованную авантюру.

Оба эти смельчака четыре дня исповедовались, потом искупались в священном пруду, а затем натерлись белым мелом и облачились в дорогие, украшенные перьями одеяния. Между тем коллеги‑ боги растопили «печь богов» и разожгли большой пылающий огонь, чтобы потом бросить обоих героев, наряженных для этого предприятия, именно в эту «печь богов». В огне и дыму божественные жертвы исчезли на небосводе.

Этнолог Карл Коленберг [4] видит в этом предании «типичный пример того, как в мифических рассказах причина и следствие часто принимаются одно за другое», и считает, что это описание с таким же успехом могло быть обратным отсчетом перед пуском ракеты.

Такой современный подход вполне может представлять смысл: сначала боги оказались виновными в том, что Солнце исчезло – из‑ за взрыва планеты X или крупного астероида. Потом они совещались, как можно справиться с бедой. Возможно, они обсуждали, можно ли раздробить обломок астероида или отбуксировать его на другую орбиту, но, очевидно, отказались от такого вмешательства и предпочли благородную жертву двух своих коллег. Четыре дня экипаж из двух богов занимался подготовкой к предприятию, пока остальная команда готовила к запуску «печь богов». Потом наконец появились оба добровольца «в дорогих одеяниях» (в космических скафандрах? ), чтобы броситься в «печь богов». В клубах дыма и языках пламени они исчезли в просторах Вселенной.

Согласно ацтекской легенде, обоим склонным к риску богам‑ астронавтам не удалось удовлетворительно выполнить задание из‑ за возникших трудностей. В вахтенном журнале было записано, что одного из смельчаков поразила «в лоб» стрела постороннего звездного бога; он упал вниз «в девятикратный поток, в море Запада». Наконец находящимся в центре запуска богам не осталось ничего иного, как самим полететь и принести себя в жертву, потому что только их кровь могла возвратить Солнцу силу и жизнь.

То, что с древнейших времен описывалось в мифах, привело в конечном счете к ужасным человеческим жертвам среди ацтеков.

Это было еще до завоевания Теночтитлана, когда Кортес во время добропорядочного общения с правителем ацтеков Моктесумой попросил разрешения войти в большой храм в центре города. Кортес пришел в ужас. Стены храма были покрыты засохшей человеческой кровью, на алтарном камне лежали три человеческих сердца. В коридорах воняло хуже, чем на скотобойне, хуже, чем тысяча разложившихся трупов. Когда Кортес со своей свитой спустился по лестнице храма, он увидел на холме большую деревянную постройку. Зайдя в нее, испанцы сделали еще одно жуткое открытие: от пола до потолка там были уложены черепа. Их насчитали 136 ООО штук – свидетельства ужасной резни при владычестве ацтеков. Это подтверждено в «Истории царств Кол‑ хуакана и Мексики» [5]:

«И те, которые участвовали в освящении, были пленные, которых принесли в жертву.

Погибли:

Цаптеки – 16000

Тлаппанеки – 24000

Уэшоцинки – 16000

Циукоуаки – 24400».

Что же общего имеют человеческие жертвоприношения ацтеков с погибшим городом Теотиуакан, который никогда им не принадлежал?

В Теотиуакане боги принесли себя в жертву ради людей; они отдали свою кровь, чтобы снова светило солнце, а земля проснулась.

Люди во все времена искали примеры – и часто ошибались. Здесь мысли тоже перепутались: люди подражали богам, которые принесли в жертву себя. Они превратно поняли предание, верили и боялись, что солнце будет светить им лишь тогда, когда они будут жертвовать ему потоки человеческой крови. То, что было хорошо для богов, должно быть уместно для людей.

У ацтеков и майя ритуалы жертвоприношений достигли невообразимых масштабов. Народы Месоамерики – области высокоразвитых культур – вели войны, «чтобы сделать достаточный запас человеческой крови», «не расходуя запасы собственного племени» [6]. Исполненные священным сумасбродным усердием, они были убеждены в том, что солнце следует «кормить» кровью.

В соответствии с ритуалом двое крепких мужчин прижимали жертву за руки и ноги к жертвенному камню; чтобы торжественное зрелище видело как можно больше людей, жертвенный камень располагался высоко вверху на пирамиде перед небольшим храмом. Облаченный в великолепные разноцветные одежды, украшенный драгоценными перьями жрец ловким хирургическим разрезом своего богато украшенного обсидианового ножа вынимал сердце из груди жертвы. Часто он протягивал солнцу как трофей еще бьющееся сердце; по особым случаям с убитых сдирали кожу, которую жрец надевал на себя, чтобы в ней плясать.

Испанские хронисты описывали жертвенную церемонию майя: сначала жертва, ничего не подозревая, плясала с мужчинами племени, затем ей на грудь наносили белую метку и привязывали к деревянной раме. Во время пляски жертва служила живой мишенью: каждый участник выпускал стрелу в раненое тело. Продырявленное сердце вырезали из груди.

Вас удивляет, что жертвы безропотно позволяли вести себя на смерть? Но они ведь считали, что отдают кровь ради жизни солнца, а значит, ради существования своего народа. Некоторые находились также под действием опиатов; они не понимали, что с ними происходит.

Во всех крупных городах майя и ацтеков были хранилища для костей, в которых хранились и гордо демонстрировались черепа и кости жертв; они служили доказательством того, что это племя не сидело сложа руки, глядя, как гаснет солнце [7].

Прежде чем боги после бурных обсуждений улетели из Теотиуакана и исчезли во Вселенной, они оставили планы огромного города, планы, которые постепенно становятся понятны лишь сегодня.

Никто не знает, кем были те жрецы‑ архитекторы, ибо ни один человек не может сказать, кто и когда начал строительство Теотиуакана. В споре мнений, предположений и рассуждений Теотиуакан бесспорно считается древнейшей цивилизацией на Мексиканском нагорье и городом, который не имел предшественников.

Археолог Лоретта Сежурне несколько лет руководила раскопками в Теотиуакане и опубликовала несколько отчетов. Она считает:

«Истоки этой высокоразвитой культуры представляют собой самую неприступную из всех тайн… Если трудно предположить, что такие культурные признаки, как различные архитектонические характеристики, ориентация зданий или особенности ваяния и живописи с самого начала получили свой окончательный вид, то еще труднее представить себе, что вдруг просто возник соответствующий, полностью сформировавшийся, комплекс духовных предпосылок. У нас нет никаких материальных свидетельств такого удивительного процесса развития…» [8]

Кто же побудил древних строителей к возведению Теотиуакана? Неужели все‑ таки «боги»?

Теотиуакан был, безусловно, крупнейшим городом Месоамерики: в период расцвета его протяженность составляла 25 км, а количество жителей оценивалось в 200000. Согласно существующей теории, строительство было начато около 300 г. до н. э. Теотиуакан расширялся в пять этапов, примерно к 600 г. н. э. было возведено около 2600 важных зданий. 900 лет – с 300 г. до н. э. по 600 г. н. э. – большой срок, но в каждом поколении архитекторы и строители придерживались заданных планов. Такое «послушание» возможно представить только в рамках мощной всеохватной религии.

Около 650 г. н. э. Теотиуакан был в полном расцвете. Однако, видимо, тогда произошел мятеж. Причины его неизвестны. Возможно, крестьяне вместе с «простым» людом взбунтовались против правителей, а может быть, рабы – постоянные жертвы ритуальных жертвоприношений – оказали сопротивление убийственному произволу жрецов, не исключено, что городом овладели чужеземные захватчики. Высказываются даже предположения, что жрецы сами разрушили свои храмы [9], но для этого нет видимых причин. Многоплановая загадка Теотиуакана становится еще запутаннее. Должно быть, после жестокого разрушения жители, а также жрецы вернулись назад, поскольку доказано, что и после 650 г. в самом городе и вокруг него велось строительство… и только около 800 г. Теотиуакан перестал существовать. Лишь небольшие группы остались жить в руинах, но и они вскоре переселились. Древним городом богов завладела растительность.

Всего в 40 км от Теотиуакана начало формироваться царство ацтеков, столицей которого стал Теночтитлан. Это на его руинах грохочет сегодня Мехико.

Теотиуакан вызывал изумление своей огромной протяженностью, а по своей совершенной инфраструктуре являлся просто чудом. Современные специалисты по планировке городов могут научиться здесь очень многому.

С севера на юг проходила блистающая роскошью трехкилометровая улица шириной в 40 м, сегодня ее называют Ка‑ мино де лос муэртос (Дорога мертвых). На этой роскошной главной улице располагались небольшие пирамиды и платформы с храмами; в северном направлении бульвар имел 30‑ метровый подъем, так что наблюдатель с юга становился жертвой оптического обмана: ему казалось, что великолепная улица ведет в небо. И сегодня, если вы станете на нижнем конце улицы, то увидите «бесконечную» лестницу с одинаковыми ступенями, которые сливаются с пирамидой Луны. Дело в том, что Дорога мертвых заканчивается перед пирамидой Луны – вздымающимся ступенчатым комплексом с основанием 150 х 200 м (больше, чем два футбольных поля). С южной стороны сооружение представляет собой пирамиду с пятью террасами и широкой лестницей посередине, по которой можно подняться на самый ее верх.

Если вы будете смотреть со стороны пирамиды Луны, то по левой стороне роскошной улицы увидите самое монументальное сооружение Месоамерики – пирамиду Солнца. Она имеет квадратное основание 222 х 225 метров и сориентирована на запад. Хотя ее высота составляет 63 м, что на 19 м больше, чем высота пирамиды Луны, у наблюдателя при взгляде на Теотиуакан с вершины пирамиды возникает впечатление, что оба сооружения имеют одинаковую высоту. Такой эффект возникает из‑ за уклона проспекта.

Размеры пирамиды Солнца больше, чем пирамиды Хеопса в Гизе под Каиром. Масса ее внутреннего материала оценивается в 1 млн тонн сырцового кирпича воздушной сушки. Сердцевина пирамиды состоит из камней и сырцового кирпича; наружные фасады из застывшего известкового раствора первоначально были покрыты слоем извести.

То, что сегодня открывается взору туристов, весьма впечатляет, но несопоставимо с нетронутыми сооружениями периода расцвета метрополии. Тогда пирамиды и храмы сияли разными цветами. Сегодня на сглаженных пирамидах нет храмов, на пирамиде Луны нет трехметровой каменной фигуры весом в 22 тонны, которую обнаружили и раскопали у подножия пирамиды. Изначально на вершине пирамиды Солнца стояла покрытая золотом и серебром статуя какого‑ то бога; во времена испанских завоевателей она еще была, но францисканец Хуан де Сумаррага (1478–1548), первый епископ Мексики, велел ее демонтировать и расплавить [10]. Таким образом, нет возможности сказать, о каком именно божестве шла речь.

_{Дорога мертвых сфотографирована в двух направлениях: с юга на север улица кажется бесконечной лестницей, поднимающейся в небо; если смотреть с севера на юг, она кажется роскошной улицей, на которой исчезли все искусственные террасы!}

Ацтеки рассказали испанцам, что Теотиуакан – город‑ кладбище их царей и богов. Исходя из этих сообщений, археологи предполагали, что пирамиды – это богато украшенные гробницы. В 1920–1930‑ е гг. и относительно недавно в пирамиде Солнца были пробиты туннели – могил не нашли. Если они здесь все‑ таки есть, то, по всей вероятности, находятся глубоко под пирамидами.

Третье по размерам сооружение – «цитадель» с храмом Кецалькоатля. Название, присвоенное городу после его гибели, не имеет смысла; оно не происходит ни от строителей, как и названия пирамид Луны и Солнца, ни от теотиуаканцев. Кецалькоатль был летающим богом ацтеков и майя, но Теотиуакан не связан с историей ацтеков, да и вообще цитадель имеет так же мало общего с бастионом фортификационного сооружения, как индийский храм с центральным вокзалом в Цюрихе.

_{Размеры пирамиды Солнца больше, чем пирамиды Хеопса в Гизе под Каиром}

При боковой длине цитадели 400 м строители заложили с северной, южной и западной сторон по четыре пирамиды, от которых остались одни возвышения.

_{Храм Кецалькоатля}

Надо признать, что храм Кецалькоатля – самое красивое сооружение Теотиуакана, украшенное богатейшей отделкой (ныне отреставрированной). Украшенные перьями змеиные тела извиваются по идущему по периметру фризу, со стен лестниц и рельефов взирают маски демонических существ, змеиные тела ползут вокруг цоколя храма. То, что сегодня при солнечном свете мы видим в серовато‑ коричневых тонах, прежде сверкало яркими цветами радуги; у каждого бога и каждого демона был «свой» цвет. Рельефы были не только украшением, но и служили в религиозных целях. Священные послания выражались в монументальных сооружениях во всех деталях. Ничего, совсем ничего не было оставлено на откуп вдохновению художника, все до мельчайших нюансов делалось по предписанию.

_{Прежде стены храмов и пирамид сверкали яркими цветами радуги}

_{До 1983 г. были обнаружены 2010 жилых кварталов}

Орнаментальные мотивы внутри и снаружи храма подтверждают, что символ крылатого бога‑ змея был известен в Месоамерике задолго до эпох ацтеков и майя. Эти мотивы почти идентичны более поздним изображениям «настоящего» бога ацтеков Кецалькоатля, который у майя носил имя Кукулькана. Тем самым из комиксов были убраны стандартные утверждения о «белом бородатом человеке», который в эпоху майя, как говорили, пришел «с востока» [11]. Может быть, в эпоху майя с востока и пришел белый бородатый человек и звали его Кецалькоатль – первый, первоначальный и настоящий Кецалькоатль был еще у теотиуаканцев. Об этом все говорит в городе, правда, от многих сооружений сохранились лишь жалкие остатки. Между тем археологи, ведущие раскопки, считают, что прежде наружные стены всех сооружений были украшены искусными фигурами и символами. Найдены впечатляющие остатки рельефов с масками и орнаментами, настенные панно в ярких цветах. Во внутренних помещениях расчищено около 350 фресок, а, по предположениям специалистов, их может быть тут десятки тысяч [12].

Позади храмов и пирамид, которые обрамляли роскошную улицу, располагались здания, которые сегодня считаются жилыми, – помещения, состоящие из соединенных между собой дворов и комнат. Как установлено, в среднем такой жилой блок состоял из 30 помещений, но раскопано несколько блоков и со 175 помещениями. До 1983 г. были обнаружены 2010 жилых кварталов; некоторые были пристроены к храмам и молитвенным помещениям. Огромные жилые помещения были оборудованы превосходными водопроводом и канализацией. Обнаружение гончарных мастерских и необходимых для работы инструментов позволяет сделать вывод, что кварталы располагались в зависимости от ремесла, которым занимались их обитатели. В городе с населением 200000 жителей гончарное ремесло предположительно процветало и даже давало возможность экспортировать предметы, потому что вплоть до Гватемалы были найдены гончарные изделия из Теотиуакана и подтверждена их подлинность. Теотиуакан был более крупным центром, чем античный Рим в эпоху Цезаря.

Американскому археологу Рене Миллону из Рочестерского университета пришла в голову блестящая идея. Чтобы разглядеть систему в лабиринте развалин раскопанных сооружений, он поднялся в воздух на самолете и открыл схему инфраструктуры города. Из сотен аэрофотоснимков он сложил воедино головоломку, на которой был виден огромный фантастический город, четко разделенный на четыре части. Дорога мертвых служила осью север – юг, две большие поперечные улицы – осью восток – запад.

Более 5000 мелких и более крупных квадратов обозначали жилые дома и мастерские ремесленников. Теотиуакан представлял собой сеть совершенно прямых улиц, пересекавшихся исключительно под прямым углом. Наконец удалось в прямом смысле слова получить картину древнего крупного города.

Весной 1971 г. профессор Миллон попросил о помощи своих коллег с факультета компьютерных наук. В базу данных было введено 281 базовое сообщение. Эта программа немедленно выдала сведения, в каком районе города уже были зарегистрированы такие же или подобные артефакты; очень скоро удалось установить 300 гончарных мастерских и 400 мастерских по обработке обсидиана [13]; была также закартографирована выполненная по плану оросительная система.

Сегодня археологи придерживаются мнения, что Теотиуакан был городом, посвященным богу дождя Тлалоку – вероятно, потому, что вода текла из тысяч труб. Две тысячи лет скульптура этого божества была зажата между скал возле деревушки Коатлинчан – в 20 км от Теотиуакана. Сегодня горчичного цвета чудовище охраняет Национальный музей антропологии в Мехико. 168‑ тонная статуя была доставлена в столицу на особом 48колесном грузовике, специально нанятом для этого в Техасе. Теперь старик Тлалок дремлет на своем постаменте. Руки он потерял, лицо его изуродовано до неузнаваемости, но под подбородком у него висит что‑ то вроде корзины с многочисленными отверстиями, из которых прежде якобы капал дождь. Поскольку возле пирамиды Луны было найдено небольшое изваяние большого зловещего бога дождя, Теотиуакан посвятили толстяку Тлалоку. Должно быть, в головах обеих скульптур вертятся дикие мысли, они то и дело вопрошают, почему их прообраз Тлалок объявлен богом дождя. Но это остается тайной беспомощной науки.

_{Найдено две скульптуры толстяка Тлалока – одна из них ныне находится в Национальном музее антропологии в Мехико}

Теотиуакан оказался единой большой каменной «космической моделью» [14], изображением нашей Солнечной системы. Американский исследователь Питер Томпкинс [15] определил поразительные взаимосвязи между культовыми сооружениями и звездной Вселенной. Томпкинс сослался на факты, которые установил его соотечественник Хью Харлстон‑ младший [16], занимавшийся во время четырехлетнего пребывания в Мексике решением главного для себя вопроса. Будучи инженером, он сказал себе, что никогда проектирование не было возможно без единой меры… и занялся поисками основного модуля, которым пользовались планировщики Теотиуакана.

Повсюду Харлстон находил в качестве единицы 57 м; или измерения длины сторон зданий и храмовых платформ давало 57 м либо кратные величины, или сооружения находились на расстояниях, делившихся на 57. Например, по Дороге мертвых заметные сооружения находятся между собой на расстоянии 114 (= 2*57) и 342 (= 6 57) метров; стена цитадели составляет ровно 399 (= 7*57) метров.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒