Проф. И.М.Андреев

А. С. Пушкин
(Основные особенности личности и творчества гениального поэта)

Нет никакого сомнения в том, что в этом стихотворении Пушкин выражает свое мучительное раскаяние в прошлых грехах, хотя имеются в литературе попытки иного толкования, надуманный и натянутый характер которых резко бросается в глаза (см. напр.: Вересаев В. В. " В двух планах". М., 1929. С. 126: " " Воспоминание" - это не восстание совести, не горькое покаяние человека, стыдящегося ненормальной своей жизни; это - тоска олимпийского бога, изгнанного за какую-то вину на землю, томящегося тяжкой и темной земной жизнью" ). Еще нелепее попытка придать этому стихотворению характер политического раскаяния в своих " грехах" перед революцией (см.: Степанов Н. А. " Лирика Пушкина". М., 1959).
Первым большим по объему произведением Пушкина была поэма " Руслан и Людмила". Начата эта поэма была еще в лицее, в 1817 году; продолжал он писать ее в селе Михайловском (во время летнего там пребывания) и в Петербурге, в период " Зеленой лампы", среди самой рассеянной жизни. Окончена эта поэма была на Страстной неделе в Великую пятницу 26 марта 1820 г. Эпилог поэмы был написан позднее, 26 июля 1820 г., уже на Кавказе. Пролог (" У лукоморья дуб зеленый" ) был написан еще позже, в селе Михайловском [приложен ко 2-му изд. поэмы. - Сост. ]. Поэма была напечатана в 1820 году.
26 марта (в день окончания поэмы) Жуковский подарил Пушкину свой портрет с трогательной искренней надписью - " Победителю-ученику от побежденного учителя". Это была правда: в 1820 году Пушкин уже превзошел своего учителя - Жуковского (первого учителя - Державина он превзошел еще в Лицее). В это же время и Батюшков (третий учитель Пушкина) признал превосходство поэта и воскликнул: " Злодей, как он стал писать! "
Воейков [32] написал о " Руслане и Людмиле": " Стихи, пленяющие легкостью, свежестью, простотою; кажется, что они не стоили никакой работы, а сами собой скатывались с лебединого пера нашего поэта". Но это так только казалось, что стихи не требовали работы. В большой, прекрасной, исчерпывающей по полноте и глубине анализа, статье М. Г. Халанского (в I томе сочинений Пушкина под редакцией Венгерова, 1907 г. ) показана огромнейшая работа поэта над первой своей поэмой и приведена обширная литература, использованная им. А сам Пушкин, работавший долго и напряженно, не был доволен поэмой, ни тотчас по ее окончании, ни впоследствии. Недостатки ее он объяснял молодостью и рассеянной жизнью.
В этот же период своей жизни (то есть от окончания Лицея до окончания " Руслана и Людмилы", с 1817 по 1820 г. ) Пушкин написал много так называемых " вольных стихов" (ода " Вольность", " Деревня", эпиграммы на императора Александра Павловича, на Аракчеева, на архимандрита Фотия, на князя Голицына [33], на Карамзина и др. ), следствием чего и явилась ссылка поэта на юг России.

Но если эпиграммы подчас были и грубы, и неприличны, и вульгарны, и дерзки, и несправедливы, то в оде " Вольность" были и умные, и правдивые, и справедливые строки, как например:

Владыки! вам венец и трон Дает Закон - а не природа, - Стоите выше вы народа, Но вечный выше вас Закон.

Конечно, " вечный", то есть религиозно-нравственный закон - выше всего.

И горе, горе племенам, Где дремлет он неосторожно, Где иль народу, иль царям Законом властвовать возможно!

То есть, где Царь или народ не исполняют этого вечного закона.

И днесь учитесь, о цари: Ни наказанья, ни награды, Ни кров темниц, ни алтари Не верные для вас ограды. Склонитесь первые главой Под сень надежную Закона, И станут вечной стражей трона Народов вольность и покой.

В " Деревне" - также имеются искренние, правдивые строки законного возмущения несправедливостью:

Здесь барство дикое, без чувства, без закона, Присвоило себе насильственной лозой И труд, и собственность, и время земледельца. <... > Здесь девы юные цветут Для прихоти бесчувственной злодея.

А конец стихотворения - умен, благороден и правдив:

Увижу ль, о друзья! народ неугнетенный И рабство, падшее по манию Царя, И над отечеством свободы просвещенной Взойдет ли наконец прекрасная заря?

Невольно вспоминается дивная народная русская песня, созданная в год освобождения крестьян, в 1861 году, когда законное чаяние Пушкина именно так и осуществилось:

Ах ты, воля, моя воля, Воля чудная моя; Воля сокол поднебесный, Воля светлая заря, Не с зарей ли ты спустилась, Не во сне ли вижу я, Знать горячая молитва Долетела до Царя.

Если период " Зеленой лампы", период нравственных падений завершается покаянным настроением (стихотворение " Возрождение" ), то и период бурных политических страстей (под влиянием атмосферы " декабрьского движения" ) не целиком захватывал поэта, что видно из других произведений этого же периода. В 1818 году Пушкин написал в ответ на предложение фрейлины Н. Я. Плюсковой [34], следующее стихотворение в честь Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Елизаветы Алексеевны впервые напечатано в " Соревнователе просвещения и благотворения", 1819, № 10):

На лире скромной, благородной Земных богов я не хвалил И силе, в гордости свободной, Кадилом лести не кадил. Свободу лишь учася славить, Стихами жертвуя лишь ей, Я не рожден царей забавить Стыдливой музою моей. Но, признаюсь, под Геликоном, Где Касталийский ток шумел, Я, вдохновенный Аполлоном, Елисавету втайне пел. Небесного земной свидетель, Воспламененною душой Я пел на троне добродетель С ее приветною красой. Любовь и тайная свобода внушали сердцу гимн простой, И неподкупный голос мой Был эхо русского народа.

Эта свободная независимость личных суждений и оценок чрезвычайно характерна для Пушкина. Пушкин никогда не был и не мог быть партийным, а потому и политические его оценки носили нравственный характер. Смелое прямодушие заставляло его мужественно защищать справедливость, на чьей бы стороне она ни была. (В этом отношении подобен Пушкину был поэт А. К. Толстой - ср. его " Двух станов не боец, но только гость случайный". ) Поэтому Пушкиным и возмущались то правые, за стихи " Послание в Сибирь", " К Чаадаеву" и т. п., то левые, когда он воспевал митрополита Филарета или Императора Николая Павловича.

С особым глубоким подъемом и покаянной искренностью написано знаменитое стихотворение Пушкина, посвященное митрополиту Филарету:

В часы забав иль праздной скуки, Бывало, лире я моей Вверял изнеженные звуки Безумства, лени и страстей. Но и тогда струны лукавой Невольно звон я прерывал, Когда твой голос величавый Меня внезапно поражал. Я лил потоки слез нежданных, И ранам совести моей Твоих речей благоуханных Отраден чистый был елей. И ныне с высоты духовной Мне руку простираешь ты, И силой кроткой и любовной Смиряешь буйные мечты. Твоим огнем душа палима Отвергла мрак земных сует, И внемлет арфе Серафима В священном ужасе поэт.

(Примечание: Первоначальный текст, измененный по требованию цензора, был таков:

Твоим огнем душа согрета Отвергла мрак земных сует, И внемлет арфе Филарета В священном ужасе поэт. )

Едкие и грубые эпиграммы Пушкина на Аракчеева, архимандрита Фотия, на министров, на крупных сановников, даже на самого Государя (" Сказки" ) в большом количестве списков распространялись среди населения. Появилось много антиправительственных стихов, написанных не Пушкиным, но ходивших по рукам под именем пушкинских. Правительство Императора Александра Первого решилось, наконец, принять меры. Последней каплей, переполнившей чашу снисхождения, была, по-видимому, эпиграмма на Аракчеева. Государь чрезвычайно разгневался. Тучи над головой Пушкина сгустились. Поэту грозила ссылка в Сибирь или в Соловецкий монастырь. Друзья Пушкина не на шутку встревожились и начали хлопотать. Жуковский, Вяземский, Тургенев, Чаадаев, Гнедич, Ф. Глинка, затем князь Васильчиков (по просьбе Чаадаева, который был у него адъютантом), директор лицея Энгельгардт, президент академии художеств и директор публичной библиотеки Оленин и, наконец, сам Карамзин - своими ходатайствами смягчили Императора Александра.

Пушкина вызвал к себе генерал-губернатор граф Милорадович [35]. Поэт был предупрежден друзьями о том, что у него будет обыск, и уничтожил все бумаги. При беседе с Милорадовичем Пушкин сказал: " Граф! все мои стихи сожжены! - у меня ничего не найдется на квартире; но, если Вам угодно, все найдется здесь (указал пальцем на свой лоб). Прикажите подать бумаги, я напишу все, что когда-либо написано мною (разумеется, кроме печатного), с отметкою, что мое и что разошлось под моим именем". Подали бумаги. Пушкин сел <... > и написал целую тетрадь". Все это лично сам Милорадович рассказал Ф. Глинке. В заключение Милорадович сказал: " Пушкин пленил меня своим благородным тоном и манерою обхождения". Все это смягчило гнев Государя. Наказание оказалось сравнительно мягким.
Пушкин был переведен на службу в канцелярию главного попечителя колонистов Южного края, генерала И. И. Инзова [36], находившуюся тогда в г. Екатеринославе. При этом по Высочайшему повелению Пушкину было выдано на проезд 1000 рублей. От Министерства иностранных дел и Иностранной коллегии генералу Инзову было послано письмо, составленное графом И. Каподистрией [37], подписанное графом К. В. Нессельроде [38] и утвержденное Императором Александром Павловичем. В этом письме были следующие замечательные строки:

" Исполненный горестей в продолжение своего детства, молодой Пушкин покинул родительский дом, не испытывая сожаления. Его сердце, лишенное всякой сыновней привязанности, могло чувствовать одно лишь страстное стремление к независимости. Этот ученик (Лицея) уже в раннем возрасте проявил гениальность необыкновенную. Успехи его в Лицее были быстры, его ум возбуждал удивление, но его характер, по-видимому, ускользнул от внимания наставников... Нет такой крайности, в какую бы не впадал этот несчастный молодой человек, как нет и такого совершенства, которого он не мог бы достигнуть превосходством своих дарований... Несколько стихотворений, а в особенности ода на свободу, обратили на г. Пушкина внимание Правительства: наряду с величайшими красотами замысла и исполнения, это последнее стихотворение обнаруживает опасные начала, почерпнутые в современной школе или, лучше сказать, в той анархической системе, которую люди неблагонамеренные называют системой прав человека, свободы и независимости народов. Тем не менее, гг. Карамзин и Жуковский, узнав об опасности, угрожавшей молодому поэту, поспешили преподать ему свои советы, побудили его сознаться в своих заблуждениях и взяли с него торжественное обещание навсегда от них отказаться". (Примечание: Карамзин об этом писал Дмитриеву иначе: " Я просил о нем из жалости к таланту и молодости: авось, будет рассудительнее; по крайней мере, дал мне слово на два года". ) Письмо, так умно и справедливо составленное министром Каподистрией генералу Инзову, заканчивалось так: " Его судьба (т. е. Пушкина) будет зависеть от Ваших добрых советов. Благоволите же преподать ему таковые. Благоволите просветить его неопытность, внушая ему, что достоинства ума без достоинств сердца являются почти всегда гибельным преимуществом и что весьма многие примеры показывают, что люди, одаренные прекрасным гением, но не искавшие в религии и нравственности охраны против опасных уклонений, были причиной несчастий как для себя самих, так и для своих сограждан".
Объективное, честное изучение обстоятельств высылки Пушкина на юг России, заставляет нас признать: 1) Пушкин был виновен, и Правительство не могло не принять мер против него; 2) Пушкин, несомненно, заслуживал большого снисхождения, и Правительство ему это снисхождение в высшей степени оказало. Невольно напрашивается вопрос: как поступило бы с Пушкиным советское коммунистическое Правительство, если бы он посмел писать антикоммунистические стихи, эпиграммы на Ленина, Сталина, Хрущева и иже с ними?

Благое Провидение было очень милостиво по отношению к Пушкину. Генерал Инзов оказался прекрасным человеком. В молодости он некоторое время был масоном, но далее отрезвел. Он искренно полюбил поэта и отечески о нем заботился.

По приезде в Екатеринослав Пушкин простудился и заболел. В это время через Екатеринослав проезжал прославленный герой войны 1812 года генерал Н. Н. Раевский [39] своей семьей (сыном и двумя дочерьми). Сын генерала, молодой Николай Раевский [39а], был другом Пушкина. Раевские попросили генерала Инзова отпустить поэта с ними в путешествие по Кавказу и Крыму. Во время этого путешествия Пушкин особенно отметил и чрезвычайно высоко оценил младшую дочь Раевского Марию Николаевну [40], бывшую тогда еще почти девочкой. Впоследствии (в 1825 г. ) Мария Раевская вышла замуж за декабриста князя С. Г. Волконского и последовала за ним в ссылку в Сибирь. (Некрасов позднее воспел ее в своей поэме " Русские женщины". ) Мария Волконская, несомненно, является одним из прообразов Татьяны Лариной (" Евгений Онегин" ). Ей же, по-видимому, посвящена и поэма " Полтава".

Пока Пушкин путешествовал (с конца мая по 2 сентября 1820 г. ), генерал Инзов был переведен в г. Кишинев. Начался кишиневский период жизни Пушкина. Его можно назвать своего рода повторением периода " Зеленой лампы", причем нравственные падения поэта на этот раз были еще глубже и страшнее. Но и муки совести были не меньше. Безделье, кутежи, карты, попойки, ссоры, дуэли, увлечения женщинами - вот канва его внешней жизни. А одновременно с этим, в глубине глубин его души шла мучительная внутренняя борьба и зрели творческие силы.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒