6. Уныние

Внезапно налетел холодный ветер, небо почернело, и хлынул дождь. Стало темно как ночью и, когда мои ноги стали увязать в грязи по колено, я поняла, что сбилась с пути. В состоянии, близком к отчаянию, я продолжала озираться по сторонам, надеясь высмотреть дорогу.

Внезапно я увидела слева огонек света и пошла на него, сопротивляясь порывам ветра и едва передвигая ноги. Наконец я подошла к большому деревянному дому и постучала в дверь.

Мне открыла женщина средних лет, одетая во всё черное. Она приветливо улыбнулась и пригласила:

- Заходи, милая, ты вся промокла!

Она провела меня по коридору, в конце которого стоял большой письменный стол. За столом сидел седой старец с бородой, а перед ним лежала огромная раскрытая книга.

Старец внимательно посмотрел на меня и спросил моё имя. Я ответила. Он долго листал свою книгу и, наконец, сказал:

- Должен тебя огорчить. Твоё имя не написано в Книге Жизни.

- Как же так? – воскликнула я. – Я же ходила в церковь, каялась, постилась, причащалась…

Вместо ответа старец достал ещё одну книгу, втрое толще прежней и, полистав её, прочитал:

- Гнев, ненависть, злопамятство, мстительность. Приравнивается к убийству. Смертный грех. Полагается геенна огненная. Кроме этого есть ещё грехи…

Он продолжал читать, но я его уже не слышала. Передо мной ярким мучительным хороводом закружились картины: вот я кому-то позавидовала, вот кого-то осудила, вот солгала, оскорбила, отказала в помощи…

В смятении я повернулась было к выходу, но меня остановила впустившая меня женщина.

- Ну куда ж ты пойдёшь в такую бурю? Останься! Переоденешься, согреешься, поспишь.

Утешающе поглаживая по спине, женщина повела меня по темному коридору и привела в большую длинную комнату с низким потолком, почти лишённую освещения. Только у входа горело несколько свечей, дальняя же часть терялась в темноте. В стенах имелись небольшие ниши с кроватями, на них сидели или лежали люди. Некоторые ниши были отгорожены от общей комнаты занавесками. В комнате было грязно и неуютно. Спёртый воздух пропитался запахом помоев, мочи и немытых тел.

- Можешь здесь устроиться, - сказала женщина и указала на одну из свободных ниш. – Одежду сейчас принесу.

- Не надо! – остановила я её. – Я только пережду бурю и пойду.

- Куда ты пойдешь?

- Мне надо в храм.

- Ты что? – вскричала моя собеседница. – Тебе туда нельзя! Как только ты туда войдешь, тебя отправят в геенну! Ты же слышала: твое имя не написано в Книге Жизни. У тебя полн о грехов! Тебе лучше всего остаться здесь. Понимаю, не праздник, но всё же лучше, чем гореть в аду. Здесь спокойно и ничего не надо делать. У тебя будет своя кровать, знай лежи или спи хоть целыми сутками.

Меньше всего на свете мне хотелось оставаться в этом унылом месте. К тому же я вспомнила, что уныние – самый тяжёлый грех.

- Я всё равно уйду. Когда буря кончится.

- Она никогда не кончится, - сказала женщина и махнула рукой в сторону единственного окна. За стеклом бушевала стихия.

- Значит я уйду прямо сейчас, - сказала я и направилась к выходу.

Что удивительно, когда я вышла из дома, буря улеглась, небо очистилось, занимался рассвет. Я выбралась на дорогу.

Храм был уже близко.

⇐ Предыдущая 1 2 345 Следующая ⇒