ГЛАВА ШЕСТАЯ

В ту ночь Клер не могла заснуть. Болела рука. Болела голова. Ныло самолюбие.

Ей было не по себе от слов Малчека, что какой-то извращенец выстрелил в нее в момент сексуального возбуждения. Малчек сказал – потому, что она молода и красива. Клер чувствовала себя омерзительно грязной, как будто ее на самом деле изнасиловали.

И от его поведения легче не стало. Он смотрел на нее, словно она была в чем-то виновата. Старая песня, вали все на жертву. Но что она сделала, кроме как ловила такси?

А потом еще Дэн приехал, окружив ее цветами, суетой, ласками и поцелуями, обращаясь с ней словно с двухлетним ребенком.

Она недовольно завозилась на кровати, раздраженно дергая простыню. По крайней мере, один человек ее бы понял. Тот полицейский.

Нелепее всего было то, что, когда он вошел в палату, Клер понравилось, как он выглядел. Его лаконичные движения, собранная манера держаться. От его глаз разбегались улыбчивые морщинки, но было очевидно, что ими давно не пользовались. Интересно, почему он такой сердитый? «Наверно, у него язва желудка», – решила Клер и заставила его образ исчезнуть из палаты. Она поудобнее устроилась на кровати, обращаясь с перевязанной рукой как можно бережнее. Двадцать минут спустя Клер уже спала. Кошмары о хмурых полицейских, ревнивых любовниках и маньяках с винтовками ее не беспокоили. Это был глубокий исцеляющий сон, и действительность вернулась к ней только вместе с утром и солено-сладким запахом бекона.

В десять часов пришел доктор, посветил ей в глаза, потыкал иголкой в предплечье и сказал, что она может убираться на все четыре стороны и им нужна кровать.

Дэн появился в полдвенадцатого, веселый и ободряющий. Он считал, что ей пора вернуться в офис как можно скорее, чтобы отвлечься от неприятностей в рабочей кутерьме. Он называл это «вернуться в седло».

Клер не соглашалась. Снова и снова. В конце концов он сдался и повез ее домой на квартиру. Клер объяснила ему, что ей необходимо собраться с силами, прежде чем выйти на работу – ведь она так и не добралась домой прошлой ночью. Значит, ей нужно хотя бы переодеться в свежее белье. На самом деле она просто хотела остаться наедине с коробкой жареных цыплят и книжкой, чтобы как можно меньше вспоминать о реальности. Дэн вряд ли одобрил бы подобную послешоковую терапию.

«Что лишний раз доказывает, как мало он меня знает», – подумала Клер, пока они шли по ковровой дорожке к ее квартире.

– Я зайду совсем не надолго и помогу тебе устроиться, – настаивал он, не обращая внимания на ее протесты.

– Первый раз вижу сторожевого пса в очках, – резко сказала Клер, входя в гостиную и позволяя домашней обстановке впитать ее в себя. Полуденное солнце разбросало по ковру лужицы света и раскрасило покрытый пледом мягкий диван. За окном голубела гладь залива, и над холмами позади него дрожала дымка зноя.

– Я думаю, тебе следует чем-нибудь подкрепиться, – сказал Дэн, энергично потирая руки (жест, который всегда ее раздражал). – Не могу же я оставить тебя здесь совсем одну и к тому же голодную.

– Правда, Дэн, я совсем не хочу есть, – соврала она.

– Ты всегда хочешь есть, и сама это знаешь. Давай иди и переоденься во что-нибудь роскошное. А я продемонстрирую тебе, что значит поменяться ролями, и при готовлю салат.

– Я не хочу салат, – крикнула она из спальни.

Ей хотелось огромную расползающуюся пиццу и галлон кофейного мороженого. Салаты предназначены для утонченных людей, которые сидят на всяких диетах. Она же хотела, чтобы что-то стекало у нес по подбородку.

– Тогда хлебец по-французски. Или, знаешь, я умею готовить бесподобный…

Она так никогда и не узнала, что же было его коньком

До неприличия короткий взрыв отбросил Дэна Фоулера и содержимое холодильника через кухню, просеивая их по дороге сквозь декоративную стальную решетку стойки для завтрака прежде, чем та поддалась и рухнула на пол. Защищенную от мощи взрыва дверью спальни, Клер все же откинуло на кровать, и она сползла по ней на белый мягкий ковер секунду спустя.

Еще некоторое время раздавались звуки бьющегося стекла, падающих предметов и трескавшегося дерева. Потом первые язычки пламени начали лизать краешек ковра в гостиной, превращая бронзовые ворсинки в черные и опаляя обтрепанные куски пиджака из льна и полиэстра, который однажды принадлежал «сторожевому псу в очках». Дым и сладковатая вонь пластиковой взрывчатки клубились по квартире, затуманивая восхитительный пейзаж за окном, проникая во все щели, обволакивая книги, мебель, одежду, шторы.

Клер лежала без сознания и не слышала ни топота бегущих ног, ни голосов испуганных людей, собравшихся около вылетевшей с петель двери, ни завывающих воплей сирен пожарных и полицейских машин.

Это было единственной милостью к ней в этот день.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒