Эпилог: Разлука. 2 страница

-Но ведь вы не успеете полностью оправиться, – запротестовал Джон, резко встав со стула. – Вам не рекомендуется...

-Простите, – перебила блондинка, – но это вопрос жизни и смерти, иначе бы я разумеется полежала бы здесь столько, сколько нужно. Я несу ответственность за свою жизнь, поэтому умоляю, не стойте у меня на пути. Я завтра же выйду от сюда, дайте мне написать заявление на выписку, я это решила твёрдо.

Врач невесело на неё покосился и перед уходом сказал:

-Ваша взяла, но знайте, ваша самоуверенность вас может угробить, хотя я вас всё-таки очень даже понимаю, вы правы где-то, если уж всё так и вправду серьёзно. Кстати, я думаю, вам надо обратиться в полицию, так как я думаю, что вам намеренно могли нанести такие серьёзные повреждения. Завтра встетимся, а пока желаю вам спокойной ночи, Кетрин.

-Большое спасибо, – с искренней улыбкой поблагодарила Кейт, и врач вышел, выключив свет в палате и закрыв дверь. Едва звук шагов стих, девушка снова съехала в постель, закрыла глаза, улыбнулась и ласково шёпотом произнесла:

-Я знаю, кто это сделал со мной, но я ни за что не стану обращаться в полицию. Это личное...

Кейт вспомнила ту ночь. Её травма чётко дала ей понять, что увиденное тогда не было всего лишь сном, кошмаром. «Я дала себе обещание. Элизабет. Мне даже не верится, что ты жива. Я так рада, вернее даже счастлива. Я вернусь туда завтра же. Я не знаю слишком многого. Ты не останешься одна, я общаю... Хм. Ты спасла мне жизнь, а робот бы так не поступил». Она чувствовала в своей душе вновь разгорающуюся надежду и невообразимую нежную радость. И под эти сладостные мечты, рассуждения, мысли и чувства, Кетрин вскоре вновь уснула.

Ближе к ночи на следующий день Кейт выписали из больницы, перебинтовав руку. Она вышла на больничную парковку в надежде найти такси, но к своему удивлению она обнаружила там свой Ford. «Я же ведь оставила машину в лесу около старого дома! Как она здесь очутилась? ». Подумав, что на это ответ всё равно скоро получит, не теряя времени даром, Кейт села за «баранку», завела двигатель, вставив ключи в замок зажигания и повернув, и поехала в ближайший гипермаркет за продовольствием, ведь планировала остаться в этом городе ещё на несколько дней.

Спустя 2 часа (было уже 22 часа) она вновь вернулась туда. На этот раз она была более осторожной. Снова этот вид старого дома на фоне леса, с которым она связывала так много чувств и воспоминаний. Былые радость и горе, всё это было запечатано в этом доме, в этих стенах, досках, камнях и траве. Сейчас они не были такими мрачными как тогда, когда она приехала сюда до этого, ведь она вновь начала дышать полной грудью. Один из оковов, что блокировал её сердце, с её появлением, разрушившись, упал в бездну всего забытого. Но до этого девушка не боялась, а сейчас ей вдруг стало очень страшно. В этот раз страх потери любимого человека смешивался со страхом за свою жизнь. Кетрин вышла из машины, быстро вошла на территорию двора дома, и начала осматриваться вокруг. Она пыталась поймать глазами в темноте то, чем предстала перед ней её подруга той ночью: эту фигуру, металлическую юбку, хвостики по бокам головы или хотя бы зелёные глаза; одним словом: искала аниматроника. Но она не смогла ничего найти или просто не сумела разглядеть в темноте. Кейт очень хотела встречи с ней, поэтому решилась вызвать её, при этом понимая, что сильно рискует.

- Элиза! – громко окликнула она Элизабет. – Элизабет! Ты где?.. Это я, Кейт!

-Кейт?! – послышался знакомый голос за ней в тот момент, когда девушка повернулась к дому.

Кейт обернулась: за ней стояла Элизабет в том же самом роботизированном обличие, что и тогда, с клешнёй на замахе. Но узнав дорогую светловолосую подругу, она опустила свою металлическую руку, сделав веками прищуренный и одновременно довольный взгляд. Клоунесса даже не скрывала удивления в голосе:

- Я не думала, что ты вернешься.

- А я просто не могла поверить, что это мог быть всего лишь сон, – ответила Кейт с такой интонацией, будто давно готовила эти слова для неё.

- И ты вернулась? – спросила Элизабет с тем же удивлением.

-Ты думала, что я испугаюсь тебя? – вопросом на вопрос ответила блондинка.

-После того, что я с тобой сделала? – этот вопрос прозвучал из уст аниматроника как-то виновато.

-Я не держу на тебя зла. Не хочу держать, поверь мне. Ты всегда была мне слишком дорога. Я потеряла любимого человека, тебя, но теперь мне так приятно осознавать, что ты жива. Я счастлива, Элиза, ведь я вновь ожила. Я думаю, ты понимаешь меня.

-Очень понимаю, я тоже самое чувствую сейчас, – ласково ответила Элизабет, закатив веки за глаза, а потом словно выдохнула: – Кейт…

-Элизабет… – также нежно выдохнула Кетрин, вновь, как и тогда, вспыхнув райским пламнем.

Они с разбегу бросились в объятия и прижались друг другу.

-Прости меня! – шёпотом произнесла робот-клоунесса.

-Мне не за что тебя прощать, Элизабет... Прощаю, ладно. Я тебя прощаю, мне не хочется злиться на тебя. Ведь после долгой разлуки я вновь обрела тебя.

Они отпустили друг друга и посмотрели друг другу в глаза, сгорая от жажды поговорить наедине, вдали от всего. Кейт широко натянула улыбку, смотря на аниматроника, а та, в свою очередь, приподняла нижние веки на треть всего глаза, выражая радость. Обе стояли и пялились друг на друга, рассматривали друг друга вдоль и поперёк, общались взглядами. Потом девушка вынесла правую руку ладонью вверх, и Элизабет не сразу, но положила на неё свою левую железную руку, на пальцах которой оказывается были острые когти, похожие на маленькие изогнутые конусы, и Кетрин заметила это только сейчас. Они взяли друг друга за ладони, и Элизабет повела её к старому дому. Весь этот короткий путь они то и дело, что обменивались взглядами, проверяя, наяву ли всё это произходит. Хватка аниматроника за ладонь блондинки была в этот раз совсем не сильной и очень даже мягкой, поэтому сразу было понятно, что Элизабет старается обращаться с подругой как можно аккуратнее, применять минимум силы, которой она на самом деле обладала в обличие робота. Девочки подошли к крыльцу, Элизабет толкнула дверь клешнёй на правой руке, и та спокойно поддалась, отворившись внутрь. Войдя в дом, клоунесса включила люстру в потолке, и всё помещение заполнилась тёплым жёлто-оранжевым светом. Кейт удивилась не столько тем, что здесь имеется электричество, но больше тем, что внутреннее убранство дома совсем не изменилось. Дверь с улицы здесь вела не в коридор, а сразу в широкую гостинную. Посреди комнаты стоял старый алый диван, около противоположной ему стены имелся комод, на котором стоял телевизор, чем-то напоминающий небольшой чёрный пластиковый ящик, в правом углу относительно двери имелся угловой шкаф с вставленным в него зеркалом, рядом с комодом был камин, видимо уже давно не зажигавшийся, а в другом конце гостиной около стены стоял небольшой столик. После столика были два коридорчика, ведущие на кухню и в спальню, а посреди одного их них был вход в туалет. Кейт стояла на пороге, с удовольствием рассматривая помещение, в котором раньше жила. Всё осталось настолько неизменным в квартире, что девушке казалось, будто это её воспоминания проецируются в реальность.

-Здесь почти ничего не поменялось! Как это так? – спросила она, удивлённо уставившись на Элизабет, которая тем временем отошла немного дальше, приблизившись к столику.

-Это я постаралась, – ответила Элизабет, обернувшись на девушку. – Я решила оставить всё, как было, чтобы не забыть тебя, твою семью. Я сохранила всё это. Не только ты пришла сюда, чтобы вспомнить.

-Ты знаешь, зачем я здесь?

-Догадалась.

Кейт подошла и села на диван, скрестив ноги и вновь широко улыбнувшись. Но тут она вдруг вспомнила, с кем вообще говорит. Клочок страха вновь застрял у неё в груди, и она поняла: «Мне снова страшно... Чтобы не бояться, мне нужна... правда, иначе я не знаю, чего от неё ждать. Мне нужна правда! ». Вздохнув, девушка заговорила:

-Элизабет, ты меня прости, у меня есть вопросы, которые жаждут ответа. Уделишь ли ты мне время? И ответишь ли ты на них ради меня?

Элизабет присела к ней рядом, и пружины дивана под ней заскрепели, но выдержали, в чём Кейт сначала сомневалась. Она старалась не задевать своей металлической красной юбкой спинку дивана, поэтому слегка нагнулась, сидя, вперёд. Повернув голову на девушку, она округлила свои зелёные окуляры и понимающе кивнула головой, явно намекая: «Ладно. Я тебя внимательно слушаю. Не бойся. Говори». Поняв её мысли, Кетрин начала расспрашивать:

-Ты умерла. Погибла. Я была позже на твоих похоронах, видела твою могилу, твой гроб. Я не верила, но потом мне пришлось принять это, пришлось смириться с тем, что потеряла тебя навсегда. Я была убеждена в том, что тебя больше нет. Мне было очень больно. Но я приехала сюда, и ты сразу предстаёшь передо мной живой. Правда не такой, какой я хотела бы тебя видеть. Мы сначала не узнали друг друга. Я не узнала, потому что не думала, что нечто, которым ты стала, может быть тобой. Как ты ожила? Да ещё и в таком страшном обличие? Ты стала... аниматроником. Роботом. Как? Почему имено им ты стала? Как ты стала живой машиной?

Сразу было заметно, что Элизабет сначала немного помялась, услышав одновременно чувства подруги и расспросы. Поэтому аниматроник-клоунесса решила тщательнее подбирать слова. Вновь подняв глаза на блондинку, она решила аккуратно начать с обычного вопроса:

-Скажи мне, Кейт, кого я тебе сейчас напоминаю? Ты помнишь, чей это внешний вид на самом деле? Он не мой.

Подумав, Кейт вдруг узнала в подруге их любимого аниматроника. Только сейчас она поняла, почему аниматроник-Элизабет был ей изначально очень знаком. Она — почти точная, но всюду разломаная копия того самого аниматроника, чьими поклонниками они с Элизабет были в детстве. Кейт выдохнула:

-Бэйби…

-Моё сердце разбито, Кейт, – резко заявила Элизабет, положив левое предплечье на колено. – Я когда-то любила эту бездушную машину, а теперь ненавижу её, и получается, что ненавижу саму себя. Хочешь знать, кто мой убийца? Я сама случайно подписала себе смертный приговор. Бэйби. Это она меня умертвила.

-Что!? – Кейт была ошеломлена таким ответом, ведь такого поворота она совершенно не ожидала. Все милые представления о Цирковой Бэйби мгновенно рассыпались. Где-то в душе она уже начала злиться на этого робота, который отобрал у неё любимого человека.

-Я зря не послушала отца, – продолжила Элизабет. – Он говорил не подходить к ней без взрослых слишком близко. Отец говорил, что она ещё не стабильна, и может дать системный сбой. Я не думала, что если я ослушаюсь, то это будет стоить мне жизни. Получается, что убийца — я сама. Кейт, их внешность на самом деле обманчива. Посмотри на меня. Вот кто они на самом деле.

Элизабет открыла все пластины своей металлической маски. Её разломанное бледное лицо, разделённое линиями на несколько частей, разошлось в стороны, явив внутренности головы. Кейт ужаснулась: под этой маской было второе ужасное лицо эндоскелета. Оно было сделано из комбинаций роботизированных частей, как и во всех других роботах, и из трубчатых металлических проводов, где-то образующие некое подобие мышц. В этом металлическом черепе были вставлены небольшие челюсти, имеющие сплошные острые зубы ровно в ряд. Нижняя челюсть просто свисала и не двигалась. Получается, что аниматроник говорил исключительно через голосовой модуль. Элиза закрыла маску, сложив своё лицо обратно воедино, и умолкла.

-Но как ты такой стала? – спросила обеспокоенно Кетрин, вернувшись к изначальному.

-После смерти я оказалась внутри неё, – ответила Элизабет, – я оказалазь будто бы заперта в ней. Я хотела бы упокоиться, но это тело стало для меня тюрьмой. Но в тоже время я уже не хочу умирать второй раз. Мне страшно. И вот, к чему это привело. – Она показала руками на себя. – Я вся буквально разбита, сломана, можно сказать уничтожена. Именно поэтому я стала похожа на то, что ты видишь перед собой сейчас. Как видишь, мне трудно живётся.

Кейт обратила внимания на пробития в металлическом костюме Элизабет. Весь её корпус был искорёжен, во многих местах были дыры, через которые видны были детали механических внутренностей. Её проволочные разноцветные волосы не шли ни в какое сравнение с рыжими пластиковыми волосами Бэйби, которую девушка в последний раз видела 20 лет назад. Поэтому аниматроник-Элизабет больше был похож на убийцу, нежели очень милая аниматроник-клоунесса с белым лицом и ярким кремово-красным корпусом. Элизабет — это изуродованиое подобие оригинала. «Да ты будто бы на войне побывала, дорогая моя. Как это так? Что же с тобой случилось за эти 20 лет на самом деле? » – мысленно спрашивала Кейт. Но вместо того, чтобы озвучить эти беспокоющие её вопросы, она просто вздохнула, отвернувшись в сторону, и уставилась в пространство. «Ещё не время». Элизабет тоже отвернулась, взявшись левой рукой за клешню, будто бы скрещивая пальцы, и уставилась туда же. Блондинка почувствовала в своей душе сильное чувство сожаления, представила себя на её месте, поэтому невольно нежно пробормотала не рассчитывая на то, что та услышит её:

-Как же я тебя понимаю…

-Врядли… – почти сразу отрезала её Элизабет, как-то расслышав тихие слова девушки. Этим Кейт была очень удивлена, поэтому сначала вытаращила на неё глаза, но тут же вспомнила: «Она — робот. Не удивительно то, что она меня услышала, ведь у неё наверняка слух усиленный теперь. Хм, а робообличие даёт ей свои плюсы». Вернувшись из мыслей в реальный мир, Кетрин вновь всмотрелась в глаза Элизабет. Её выражение лица изменилось: верхние веки были опущены под таким углом, что на её мёртвом лице всё-таки читалась явная печаль. Едва увидив это, девушка сразу решила, что пора развеселить подругу, и она прекрасно знала, чем именно.

-Хм… Я сейчас, – заявила она, встав с дивана, а Элизабет по рефлексу вдруг встала за ней и проследила, как та уходит. Кейт вышла за дверь на улицу, Элизабет осталась стоять около дивана, уставившись на дверь, будто бы дала системный сбой. Через две минуты она всё-таки дождалась блондинку, которая на её удивление пришла не с пустыми руками. Кейт вернулась с едой, цветами в пакете и спальным мешком подмышкой. Элизабет, покосившись на подругу, сразу загорелась радостью, догадавшись, что та задумала:

-Неужели ты решила… – начала она радостно, незакончив.

-…остаться, – закончила с у широкой улыбкой Кейт, отложив все эти вещи на подоконник рядом с дверью. – Я не брошу тебя.

Эти слова словно зажгли бедную душу аниматроника. Элизабет скрыла верхние веки за глаза, тут же явив нижние в радости. Она вся воспылала, такой радости она не чувствовала уже очень давно, где-то 20 лет.

-Спасибо! – произнесла клоунесса, а потом вдруг обратила внимание на пакет, который девушка притащила, и подошла к подоконнику, сначала глянув на всякий случай в окно. Потом она сунула свою металлическую руку в пакет, пытаясь ничего не задеть своими когтями, и вытащила от туда небольшой букет цветов. По человеческой привычке Элизабет поднесла букет к своему лицу, а Кейт тем временем, исквшая до этого место в комнате, где будет отдыхать, обернулась на неё и мысленно встревожилась: «О нет! Это сейчас напомнит ей о плохом, ведь будучи роботом, она не почувствует запаха. Минус этого роботела». Но Элизабет на удивление блондинки отреагировала совершенно противоположно, словно от дежавю:

-Приятный запах!

-Разве ты можешь чувствовать запахи? – удивлённо спросила Кетрин, скрестив руки за собой.

- Я оборудована какими-то рецепторами, которые позволяют мне это, – пояснила Элизабет, – кое-где их своровала и приделала к себе. Я знаю, как это делается. Да-да, я высокотехнологична.

-Ты не перестаёшь меня удивлять! – энергично заявила Кейт, хотя у неё читалось кое-какое недопонимние, словно спрашивающее: «Откуда у тебя такие «высокотехнологичные» познания? ». Поняв это и положив цветы обратно в пакет, Элизабет подошла к дивану с передней стороны, со скрипом в своём теле нанулась и нашла левой рукой под ним пульт, а потом нажатием кнопки включила старый телевизор, что стоял на камоде напротив дивана. Экран сначала побелел, а потом появилось изображение. Появился телеведущий, показывающий прогноз погоды на следующий день:

-Завтра будет весь день солнечно, к ночи возможны осадки. Расчётная температура на дневное время составляет 25 градусов по Цельсию, на ночное время — 15 градусов... – Элизабет выключила телевизор и положила на комод рядом с ним пульт, потом повернулась на Кейт, снова присевшую на диван, и произнесла, показав рукой на только что выключенный чёрный ящик:

-Я от жизни не отстаю. А-а, извини, я зря выключила телевизор, да? Ты хотела что-нибудь посмотреть?

Кейт тяжело зевнула:

-Нет, спасибо, Элизабет, ты очень добра. Но мне уже хочется спать. Правда.

Её глаза начали слипаться от сонливости. Девушка встала с дивана, подошла к подоконнику, взяла спальный мешок и расстелила его на полу перед диваном, и тут Элизабет продолжила говорить:

-Хорошо. Я поняла, ты очень хочешь спать, и я тоже отдохноть не прочь. Но, пожалуйста, сначала выполни мою просьбу. Подсоедини меня к электричеству.

-Что, прости? – не понимая, спросила Кейт с такой интнацией, будто подруга решила пошутить, но туже поняла, что та не пошутила, повернув на аниматроника голову. Элизабет достала из-за телевизора самодельный зарядный шнур и подключила один его конец к электричеству в розетку рядом с комодом. Оглянувшись и держа другой конец шнура в левой ладони, она протянула его девушке со словами:

-Я теперь не питаюсь от еды, как ты. Я ведь более не человек. Жаль... Я больше не смогу никогда почувствовать вкуса еды. Если бы я могла есть, то первое, чего бы я отведала, это была бы свежевыпеченная пицца по-французски.

-Я тебя поняла. Действительно, очень жаль, – состадающе сказала Кейт, но тут с тревогой заметила, что взгляд подруги вдруг погас, и причина сразу бросилась ей в глаза: – Эм-м… Элиза! Твои глаза погасли!

-Заряд батареи – 10%, – сразу пояснила Элизабет без тревоги, будто бы ожидала этих слов. – Это режим энергосбережения. Я становлюсь немного слабее и окуляры отключаются, чтобы сберечь как можно больше энергии. Не пугайся, и подключи меня поскорее.

Кейт подключила второй конец шнура в спину Элизабет. Её глаза вновь запылали зелёным цветом. Она встала около потухшего камина и довольно уставилась на белокурую девушку.

-Спасибо, Кейт. – благодарно сказала Элиза. – А ты почти не изменилась.

-Я всё такая же, – заверила Кетрин, при этом понимая, что на самом деле это совсем не так. На это у неё были личные причины, связанные с её личной жизнью. Но сейчас она не хотела об этом думать. Поэтому она продолжила расправлять свой мешок, чтобы было удобно в него лечь, а потом присев, сняла туфли и куртку, оставив алую футболку на себе, отложила их под диван и засунула ноги внутрь постели. Элизабет тем временем дотянулась до переключателя на стене и повернула голову на неё.

-Доброго сна тебе, – сказала она, выключив свет и встав около телевизора.

- И тебе того же, – ответила с той же лаской Кейт, погрузившись целиком в свой спальный мешок за исключением головы. – Спасибо за то, что приютила... Божечки... Мне до сих пор не верится, что ты жива.

Но этих слов аниматроник-клоунесса уже не слышала. Элизабет перешла в спящий режим, погасив при этом окуляры. Её голова медленно опустилась, руки повисли, как лианы, и она стала похожа на металлическую безжизненную статую. Увидив, что та вроде бы уснула Кейт закрыла глаза... Но не спала она ещё долго. Она постоянно открывала глаза и оглядываась на Элизабет, словно боясь того, что она проснётся. Девушка не понимала, почему это с ней присходит. Она должна быть просто счастлива, но её по-прежнему преследовала та ночь, в которую она и Элизабет встретились. Тогда она перенесла такую сильную боль, почти агонию, она тогда чуть не поплатилась жизнью. «Если бы я тогда была бы не Я? Если бы это была бы другая девушка? Что было бы, если бы моя фотография с ней не выпала бы у меня из кармана тогда? Что бы тогда со мной бы сделала Элизабет? Она бы меня убила, разорвала бы меня пополам. Элизабет, подруга, почему ты стала такой жестокой? Я не могу поверить, что ты способна на такое. Почему?? Ты выжила, я тебя понимаю, ты пережила то, что сильно меняет абсолютно любого человека, но не до такой же степени. Ты уже разрываешь мне сердце. Зачем тебе это?? Не понимаю... Но ведь ты спасла мне жизнь. Я должна быть благодарна... вроде бы». Она снова оглянулась на спящую Элизабет и опять попыталась уснуть, но... СТРАХ.

Глава 4

Мало кто знает, что наблюдать за восходом солнца на свежем воздухе на много интереснее, чем в мегаполисе. Этот утренний восход в былые времена всегда был особенным для Кейт. Но это утро было для неё ещё особеннее, чем тогда. Она отвыкла от этого дома, но ей было так приятно проснуться здесь, в родном месте, где провела своё незабываемое детство. «Как же это было чудесно... » – постоянно говорила себе девушка с каждым сладким утренним пробуждением. Но в тоже время эта мысль до этих дней причиняла боль, ведь переходила в воспоминания о давно мёртвом человеке. Но сейчас она вспомнила об этом с настоящей сладостью, без боли, ведь симптом этой боли был недавно похоронен в забытом. «Я... жива... ».

Раннее утро, она стояла, облокотившись на подоконник и до этого момента смотрела в окно, а потом пошла в ванную. Помимо прочего, в гипермаркете она успела прихватить щётку и зубную пасту. Почистив зубы и умывшись, Кейт посмотрелась в зеркало, сразу заправив назад свои белые волосы, что немножко свисали перед её лицом. Её случайно забеспокоил её внешний вид, и девушка посмотрела на свою любимую одежду, что была на ней. Алая футболка, тёмные джинсы, чёрные туфли с низкими каблуками, всё было почти в наилучшем виде, но на брюках всё-таки была грязь, которая не сразу бросалась в глаза. Кейт быстро попыталась оттереть её пальцами, наклонившись, а потом, вновь заправив руками свои волосы за плечи, направилась к деревянной двери наружу. Выйдя из ванной, она вернулась в гостинную. Кетрин посмотрела на Элизабет, всё ещё стоявшую около камина в спящем режиме. Она спасла мне жизнь. Почему ты стала такой жестокой? В тоже время Кейт пыталась вспомнить, какой её подруга была в прошлом. Вчера она не заметила ни одной странности или изменения в её характере, но прекрасно понимала, что одного дня явно не достаточно, чтобы вновь узнать Элизабет. Девушка вернулась из своих мыслей и вновь посмотрела на аниматроника, стоящего, словно металлический монумент. «Она ещё спит? Странный у неё, однако, образ сна» - подумала Кейт. Она подошла к окну. Снова любуясь восходом, она ласково думала вслух:

-Вернуть бы те времена, времена моего детства.

Стены около окна осветило зелёное свечение. Кейт подумала, что это ей чудится, она протёрла глаз, но свечение не исчезло, а значит не было иллюзией, и тут девушка услышала за собой щелчки сервоприводов. Она обернулась на источник света.

-Не только ты об этом думаешь. – Элизабет очнулась ото сна.

-Ты проснулась, – сказала Кейт, поняв, что источником свечения являются её светящиеся окуляры.

-Что тебе снилось? – спросила Элизабет, наклонив голову на бок и слегка прищурившись глазом. Кейт вспомнила, что этот вопрос та всегда задавала на утро, если оставалась у неё ночевать или наоборот — Кейт оставалась у Элизабет. «Так! Это уже больше похоже на неё. Отлично! » – тут же сделала вывод блондинка, широко улыбнувшись, а потом с радостью ответила:

-Детство. В основном наши с тобой приключения. Я так любила эти счастливые моменты, что теперь они начали мне просто сниться. Ты снишся мне человеком, весёлой, но сдержанной девочкой, которую я всегда помнила. Я даже пытаюсь представить нынешнюю тебя ей.

Пройдя пару шагов, Элизабет присела на диван. Кейт подошла к дивану сбоку и уставилась на её бледное разломанное клоунское лицо. Было такое ощущение по её мёртвой металлической физиономии, будто она чем-то обижена. Её зелёные глаза снова говорили сами за себя: верхние веки были слегка набок опущены. Кейт мгновенно поняла, что с ней что-то не так или что-то сильно её беспокоит. Девушка встала перед ней, взялась руками за бёдра, а потом перешагнула через свой спальный мешок и встала рядом с сидящей Элизабет.

-Что с тобой? – озабоченно спросила Кейт.

Элизабет повернула голову на подругу. И да, на её лице читалась конкретная обида на что-то. Кейт даже сначала показалось, что та обижена на неё, но не знала за что.

-Везёт же тебе — ты видишь хорошие, добрые сны. Я тоже могу видеть сны. Но я несчастна. Я не могу избавиться от одного и того же ночного кошмара, что приследует меня почти каждую ночь уже целых 20 лет, – длинно ответила Элизабет, взявшись левой рукой за лицо, а та вздохнула с облегчением, поняв, что не является причиной её обиды. Чувство сострадания девушки усилилось. Кейт присела рядом и положила руку ей на волнистую плечевую оборку. «Расскажи мне... ». Элизабет повернула на неё глаза и, словно прочитав мысли подруги, начала рассказывать с глубокой печалью в голосе:

-Кейт, я единственная, кто знает, что такое смерть. Я испытала это на себе. Это ужасно, пойми, так ужасно. Я чувствовала всё это каждой частью своего человеческого тела. А ведь я была всего лишь девочкой. Я не заслуживала этого. Смерть. В моём случае это очень сильный испуг, отчаяние, ужас, адская боль, агония, разочарование, буря эмоций. Всё это происходит в один момент. А потом гаснет сознание. Все чувства в этот же момент тухнут, в последний раз чувствуешь, как тело немеет навсегда, а дальше перестаёшь быть его частью. Я не знаю, сколько времени я пробыла в безмолвной пустоте. Пытаясь очнуться, я испытывала сильную душевную боль. Я была беспомощна, ничего не могла сделать. Позже мне проснуться всё-таки удалось, но всё изменилось. Вместо обычного взгляда на мир, я начала видеть цифры, пробегающие перед глазами. Я будто впечатана в монитор с камерой наблюдения, - она показала на свои зелёные глаза. – Я стала живым компьютером, который может чувствовать. Я посмотрела на своё новое тело. С глубочайшим ужасом мне пришлось осознать, что стала той самой машиной, которая меня и убила. «Я…я стала этим…монстром!? ». Узнав об этом, в пиццерию приехал отец. Он был в ужасе. Он достал и моего механического «я» моё мёртвое тело. Он горевал. Я хотела подойти к нему, чтобы посочувствовать, явить себя, сказать, что я жива, но я не смогла пошевелиться. Я была удалённо заблокирована, суставы будто бы насмерть проржавели. У меня раскалывалась душа при виде страданий отца. Впервые за всю свою жизнь я увилела, как он плачет. Но потом он ушёл, так и незаметив меня. Позже меня отправили туда, откуда привезли – в Sister Location. Я пробыла там 4 года, как будто в тюрьме. Я тосковала, рыдала, сильно страдала. И я понимала, что превращаюсь в чудовище, пыталась противиться этому, старалась не сойти с ума, ведь у меня было, во что верить. Я думала, что если я вновь обрету свободу, то найду способ воссоединиться со своей семьёй... и с тобой заодно, заставив их и тебя поверить, что я — это Я. Ну ладно, не заставить, лишь попробовать. Потом мне удалось сбежать оттуда, пожертвовав при этом своим роботелом. А это тело я собрала на свалке... едва. Все эти годы я собирала саму себя, искала детали, пока, наконец, не стала более менее завершённой, – Элизабет приложила свою клешню к одной из своих металлических пластин, намекая на то, чем она стала.

-Но почему ты не вернулась к семье, как и хотела? – обеспокоенно спросила Кейт, придвинувшись к ней немного ближе.

-Я опоздала. Моей семьи уже не было в том доме. Они все куда-то пропали. Я не знала, где их искать. Мне вновь было очень больно осознавать, что потеряла их возможно навсегда. Но потом я поняла, что они меня уже врядли признают такой, и отказалась от поисков. Это мне тоже было больно признавать, ведь в те времена я выглядела ещё ужаснее и страшнее, чем сейчас. И вдруг я вспомнила тебя, захотела навестить в надежде на приют. При этом я знала, что ты скорее всего мне не поверишь, поднимишь крик, едва увидив меня над своей кроватью, ведь ты была в те времена такой же девочкой,... хотя тебе уже должно было исполниться 17 лет, ты уже была подростком. Я решила, что оставлю тебе подсказку, намёк, который указал бы тебе на то, что я жива. Изначально я планировала написать тебе письмо, но потом решила, что оставлю тебе свой голосовой модуль, который может работать дистанционно, и он то точно убедил бы тебя в том, что я погибла, но воскресла, ведь ты бы слышала мой голос и навеняка бы узнала его. Я пришла сюда, чтобы тайно отдать его тебе, но не нашла тут ни тебя ни твоей семьи. Ты пропала, как и все, кого я любила.

-Прости меня, Элизабет, – извинилась Кейт, виновато опустив голову. – Я была слишком сильно потрясена твоей смертью. Спустя год, родители решили переехать. Они думали, что это пойдёт мне на пользу. Да, мне это на пользу пошло, но я только сейчас поняла, что зря уехала.

-Теперь всё понятно. Тебя тут не было уже три года. – Элизабет с металлическим скрипом опустила голову. – И я решила остаться в этом доме, увидев, что здесь можно жить, заряжаться и, хоть немного, не скучать.

-Ты прожила здесь 16 лет? Совершенно одна? И сюда никто не приезжал? – удивлённо спросила Кетрин, вновь повернув на неё голову.

-Было такое один раз. Сюда приезжали люди, но не такие, как ты. Они приехали с ружьями и топорами. Сюда они не заходили, думая, что этот дом полностью заброшен. Я наблюдала, пыталась избегать с ними контакта, но потом всё пошло наперекосяк. Я слышала каждый выстрел, каждый крик животного, погубленного ими. Они прикончили напуганную медведицу с медвежатами у меня на глазах, пока я пряталась в тени. Я надеюсь, ты не забыла, как я отношусь к природе.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 Следующая ⇒