Действие Первое

КОММУНАЛКА или ЖИВЕМ, ПОКА ЛЮБИМ (Сентиментальная комедия)

Действующие лица:

Он и Она – приятные молодые люди в самом начале жизненного пути.

Алевтина Федоровна – строгая худая дама преклонного возраста. Как раньше говорили, из благородных, со следами былой красоты на лице. Всегда прямая спина, волосы аккуратно зачесаны в пучок на затылке. По-прежнему использует металлические шпильки и сухую пудру.

Семен Петрович – сосед по лестничной площадке. Пенсионер-жизнелюб. Любит пошутить. Периодически начинает изъясняться «высоким штилем».

Надежда Васильевна – соседка. Пенсионерка. Живет в той же квартире, что и Семен Петрович. Обычная, ничем не примечательная женщина. Из породы «вечно всем недовольных». По крайней мере, изображает из себя таковую. Улыбается редко, лицо чаще всего нахмурено.

Сосед снизу – дворник, человек непонятной, но явно неславянской национальности.

Непонятно Кто – персонаж среднего возраста с гитарой. Выходит в паузах между сценами и поет песни. Иногда пытается заигрывать с другими действующими лицами.

Сцена представляет собой развернутую к зрителю лестничную площадку обычного московского многоэтажного дома с лифтом посередине. Справа - дверь в квартиру Семена Петровича и Надежды Васильевны. Слева – двухкомнатная квартира Алевтины Федоровны и молодых «в разрезе». Интерьер и мебель – стенка, диваны, кресла - эпохи второй половины прошлого века.

Действие Первое

Происходит на авансцене, на фоне занавеса с изображением обычного московского спального микрорайона. Из-за кулис с гитарой в кейсе выходит Непонятно Кто. Оглядывает зал. Радуется, что «на улице» так много народа. Подходит к скамейке в правом углу сцены. Открывает кейс, достает гитару. Открытый кейс, как и положено уличному певцу кладет на пол перед собой. Достает из кармана горсть мелочи, бросает в кейс. Берет гитару, поет песню «БИЛЕТ В ОДИН КОНЕЦ»:

Нам при рождении вручают всем билет в один конец.

И мы летим вперед под перестук сердец.

И мы летим вперед, не ведая пути,

На поезде, с которого нельзя сойти.

Нам дан билет, но неизвестно направленье.

На том пути нет указателей движенья.

И в расписаниях ответа нет,

Где тот конец, куда нам дан билет.

Летит тот поезд, все летит вперед.

То прямо едет, то он вдруг свернет.

И не дано заранее узнать,
Когда-куда он вдруг свернет опять.

Стучат колеса. За окном мелькают лица.

Потерь, находок, встреч, прощаний вереница.

Меняются попутчики в вагоне.

Спешат куда-то будто бы в агонии.

И хочется подчас остановиться,

Но ключ от двери прячет проводница.

Не спрыгнуть с поезда, чтобы назад вернуться.

Да нет и времени, чтобы просто оглянуться.

И с каждым годом все быстрее мы летим.,

Хоть этого уже и не хотим.

И гложет страх, что остановка будет рано.

Но только нет в том поезде стоп-крана.

…Нам при рождении вручают всем билет в один конец.

И мы летим вперед под перестук сердец.

И мы летим вперед, не ведая пути,

На поезде, с которого нам можно только один раз сойти.

Песня заканчивается. Непонятно Кто встает и жестами предлагает залу бросить деньги в кейс. В этой время на другой стороне сцены появляются Он и Она. Непонятно Кто делает навстречу им пару шагов, жалостно смотрит на них с надеждой, но они его игнорируют. Закрывает кейс, забирает гитару и разочарованно уходит.

Она (смеясь): - Ну, и куда ты меня притащил?! Что за сюрприз? Пол-Москвы проехали. Поближе нельзя было...

Он (усаживая подругу на скамейку): - Я хочу с тобой серьезно поговорить! Если не забыла, у нас скоро свадьба…

Она (с улыбкой перебивает его): - Да ладно! Спасибо, что напомнил…

(Смеется)

Он: … Если ты, конечно, не передумаешь.

Она: - А сам-то не расхочешь? А тебе мама разрешила?!

Он: - Ой, как смешно. Сама шутит – сама смеется! Обхохочешься. Но сейчас не об этом. Короче, я тут подумал…

Она (опять его перебивает): - Ты с этим поосторожнее. Не злоупотребляй.

Он: - Все, отшутилась? А теперь давай серьезно. Вопрос у нас такой – где мы будем жить? Выбор – одно из трех. Можно, с твоей мамой. Большую часть года твоя бабушка на даче, так что ее железная кровать типа в нашем распоряжении. Но уж больно она скрипучая…

(Потягивается как сытый кот и довольно улыбается. Толкает подругу локтем в бок. Следует долгий поцелуй.

В это время мимо них проходит Алевтина Федоровна. Невозмутимо оглядывает молодых людей с ног до головы. Сдержанно улыбается. )

Она (довольным голосом): - Ой, ну ты и наглый!

Он: - Но все-таки, это не комильфо. Я, конечно, очень хорошо отношусь к твоей маме и – в отличие от тебя – она ко мне тоже, но в маленькой двухкомнатной квартире, боюсь, нам будет тесновато. Да и бабушке надо где-то спать. Когда она не на даче.

Она: - Да уж…

Он: - Можно, конечно, у моих родителей. Квартира побольше, и у меня есть своя комната. Но после твоего столь эффектного там появления…

Она: -Да разбила то всего пару чашек.

Он: - Ну не пару, а полсервиза.

Она: - Да я вообще не виновата, что какой-то идиот так фигово сушку повесил. Я, между прочим, твоей маме помогала посуду мыть, показывала, какая я хозяйственная.

Он (со смехом): - Вот и показала. Кто сушку вешал, об этом история умалчивает. А вот кто ее грохнул, теперь на века в анналах останется. Короче, думаю, что это тоже не вариант. Мирного сосуществования между вами явно не получится, а домашней «холодной войны» моя нервная система точно не выдержит.

Она: - И что делать будем? Снимать квартиру у нас денег нет. О, я знаю: давай поженимся – назло твоей маме. Сыграем свадьбу, оторвемся по полной, подарки поделим. А потом разведемся. И мы удовольствие получим, и мамочка твоя будет счастлива.

Он: - Нет, это не вариант. Я же тебя - дурочку - люблю.

(Обнимает ее и долго целует. В это время мимо них проходит Семен Петрович. Останавливается. Радостно их рассматривает. Улыбается. Вздыхает, идет дальше. )

Она (отдышавшись, кокетливо): - Ну, если ты хочешь, мы можем и потом встречаться, только тайно, чтобы никто не знал.

Он: - Неа, не хочу тайно. Хочу всегда, и в открытую, и днем, и ночью, и утром, и вечером…

Она (со смехом): - А силенок у твоей хотелки хватит так часто…

Он: - Ну вот, взяла и все опошлила. Я тебе о высоком, а ты… Молчи лучше.

(Она пытается что-то сказать, но он опять прерывает ее слова долгим поцелуем. А в это время мимо них проходит Надежда Васильевна. Увидев целующуюся пару, что-то недовольно бормочет себе под нос. Даже порывается сказать им что-то, но все же отворачивается и с недовольным видом уходит).

Он: - С тобой вообще невозможно серьезно разговаривать.

Она: - Сам дурак.

Он: - Не спорю. Рядом с тобой точно дурею. Но сейчас не об этом.

Она: - И что же делать? Как говорит твоя бабушка в таких случаях, одно из трех, но третьего не дано.

Он: На этот раз редкое исключение из правила. Как раз благодаря бабушке. Я недавно узнал, что у нее, оказывается, есть комната в коммунальной квартире. Знаешь, что это такое? Это когда несколько семей живут в одной квартире, только в разных комнатах.

Она (иронически): - Да ладно?! Типа как в отеле?! И у каждой свой отдельный туалет с ванной!? А готовят они где?

Он: - Не хочу тебя шокировать, но унитаз у них один на всех, и ванная одна. И кухня тоже общая.

Она: -Офигеть! Я в такой квартире не смогу жить. Помру от разрыва мочевого пузыря. Я в кафе и то брезгую в туалет ходить, а тут, небось, как сортир на вокзале – грязно, вонюче и стая мух.

Он: - Не боись. Тут совсем другой вариант. Квартира маленькая - всего одна соседка. Такая же старушка. Вроде очень милая чистенькая дамочка. Комнатка, правда, небольшая, но зато своя. Никаких родителей. Бабушка там практически и не жила. Ей дали в свое время, она и взяла, чтобы типа показать маме, что у нее есть своя жилплощадь, куда, если что, она всегда может уйти.

Она (с показным испугом): - Ты что, предлагаешь, как Раскольников старушку зарубить топором и завладеть всей квартирой?

Он: - Свежая мысль. Но, думаю, обойдемся пока без кровопролития. Короче, квартира вот в этом доме. Мы, собственно, и приехали ее посмотреть. Я, между прочим, целый месяц бабушку уламывал, чтобы она ключи отдала. На такие жертвы пошел – ни словом сказать, ни пером описать. И в магазин ходил, и мусор выбрасывал, даже ковер выбивал. Представь – сам рубашки себе гладил.

Она: - Рубашки – это хорошо, потому что я тебе их гладить не собираюсь. А я смотрю – что-то ты в последнее время как-то осунулся, щеки ввалились. А это вон оно че!

Садится к нему на колени.

Она: - Ты мой герой!

( Обнимает его и долго, нежно целует. А в этом время из-за угла появляется дворник. Он подметает тротуар. Доходит до скамейки. Останавливается, опирается на метлу и тупо на них в упор смотрит).

Дворник (с явным азиатским акцентом): - Слюшяй, у вас, что, дрюгой мэста нэт. Совсем бесстижий такой, а! Иди отсюдова, видишь, мюсор убырать буду.

Парень хватает девушку за руку, они вскакивают с лавочки и убегают. Дворник, что-то мурлыча себе под нос, продолжает подметать, вытряхивает урну, с интересом рассматривая каждую бумажку из мусора. Найденные бутылки складывает в отдельный пакет. Он не торопится. Проходит несколько минут.

Из-за кулис снова появляются Он и Она.

Она (горячо): - Нет, нет и нет. Никогда. Я никогда не смогу здесь жить. Не комната, а какой-то гробик. Там, то ли плесенью пахнет. То ли дешевой пудрой. А твоя старуха – просто мегера. Штурмбанфюрер в юбке. Шапокляка с пучком. Ты видел, как она на нас смотрела. Да просто как на врагов народа каких-то. Был бы у нее пистолет, наверное, сразу пристрелила. «Я надеюсь, что на кухне и в туалете будет всегда чисто». Да я вообще туда ходить не буду.

Он (смеясь): -Ну ладно, купим тебе горшок. Хочешь розовый с утенком? А готовить ты все равно не умеешь…

Она: - Ты у меня сейчас договоришься! Нет, нет, никогда.

Уходят за кулисы. Им навстречу выходит Непонятно Кто с гитарой. Девушка чуть не сбивает его с ног. Смотрит им вслед, улыбается. Садится с лавочку. Опять повторяется процедура с кейсом и мелочью. Поет песню «Никогда не говори никогда»:

Все же свое берут года.

Все чаще к горлу комок подступает.

И очень хочется иногда

Про жизнь объяснить тем, кто чего-то не понимает…

Никогда ни о чем не жалей.

Что дано, все равно случится.

Понапрасну слезы не лей.

Не хмурьте красивые лица.

Никогда ничего не желай.

Можно хотеть, но немного.

А желание через край

Раздражает людей и бога.

Припев:

Что было, то было,

Было и прошло.

Что будет, то будет.

Значит время пришло.

Никогда ничего не проси.

Не опускайся до униженья.

Лучше уж молча сноси

Выпавшие лишенья.

Никогда ничего не теряй.

Ни любви, ни надежды, ни веры.

А рассудку не доверяй.

Только в сердце есть чувство той меры.

Припев:

Что было, то было,

Было и прошло.

Что будет, то будет.

Значит время пришло.

Никогда ничего не прощай.

Ни предательства, ни измены.

Но злом им не возвращай.

Не нужны нам такие обмены.

Никогда ничего не бойся.

Ничего нет страшнее страха.

От него надеждой укройся.

Ведь страх – предвестник краха.

Припев:

Что было, то было,

Было и прошло.

Что будет, то будет.

Значит время пришло.

…Написал я все эти строки.

Но прожитые вспомнил года.

Жизнь дает нам другие уроки:

Никогда не говори никогда…

Припев:

Что было, то было,

Было и прошло.

Что будет, то будет.

Значит время пришло.

Уходит. Занавес с видом городского пейзажа поднимается, открывая сцену.

Поздний вечер. Темно. Слышатся хлопки открывающихся бутылок шампанского, звон бокалов, возгласы молодых людей: «Горько! », «Ну, мужик, не подведи! », «Бурной вам ночи! » И другие тому подобные возгласы свадебной толпы.

Лифт открывается. Из лифта выпадает Она в белом платье невесты, Он в темном костюме.

Она (заплетающимся языком): - Ну, наконец-то, все закончилось. Не могу понять - меня шатает от усталости или я просто пьяная. Вроде держала себя в руках, особо не пила. Не думала, что свадьба – это так утомительно. Я, пожалуй, больше никогда не пойду замуж. Больше никаких свадеб.

Он: - Очень надеюсь… Да уж, лучше быть гостем на чужой свадьбе, чем женихом на своей. Как-то это утомляет. Ничего – завтра суббота, отоспимся.

Подходят к двери квартиры. Он одной рукой пытается найти в карманах ключи. А другой придерживает прислонившуюся к стене подругу. Наконец, удается открыть дверь. Он подхватывает девушку на руки и заносит ее внутрь.

Она: - Смотри не урони…

Слышится грохот падающей мебели, непонятные сдавленные возгласы типа «Твою мать! » Дверь комнаты, наконец, раскрывается, и они впадают внутрь. Осторожно кладет девушку на диван.

Он: - Ну вот, вроде дошли. Ты как, к первой брачной ночи готова?

Она (бормочет полусонно): - Первая брачная ночь – это пережиток эпохи феодализма! Во, блин, как красиво сказала! Размечтался! Лучше помоги снять это чертово платье…Пока я совсем не задохнулась.

Он (с иронией): - Просто снять или романтично?

Она: - Как хочешь! Хоть как с мертвого тела. Мне уже все равно.

Помогает ей раздеться. Оставшись в одном белье, Она сладко потягивается и забирается под одеяло. Он тоже начинает раздеваться.

Она: - Поторопись, если хочешь застать меня живой.

Он: - Прямо из милицейского протокола: «На диване лежал труп, он еле дышал».

Она (неожиданно абсолютно трезвым голосом): - Да иди уже скорее. Протокол завтра будем писать.

Гаснет свет.

Утро. Слышатся звуки просыпающегося города. Молодые еще спят. В их комнате темно.

В комнате Алевтины Федоровны зажигается свет. Несмотря на ранний час, она уже аккуратно причесана. Говорит по телефону. Видимо, с его бабушкой.

Алевтиина Федоровна: - Твои заявились за полночь. Никакие. Сначала снесли вешалку, потом опрокинули стул и тумбочку с телефоном. Пытались ключом открыть дверь в ванную вместо своей комнаты. Наконец, догадались включить свет. Говорили шепотом, но очень громко. Кстати, твой внучок матерится как сапожник.

Что было потом? Откуда я знаю… Я им свечку не держала. Да и белой простыни утром никто не вывешивал. Ты знаешь, я думаю, то, что потом, у них было раньше.

…Да прям сейчас! Нет, завтрака – даже в порядке исключения – я им готовить не буду. Может, им еще кофе в постель отнести!? Типа «Room service. Вам кофе в постель или ну его на…? »

Сами разберутся. Ну, давай, пока, пока.

Вешает трубку. Гасит свет, выходит из комнаты. Неожиданно утреннюю тишину разрывают звуки песни «Рюмка водки на столе», включенной на полную мощь кем-то из соседей. Зажигается свет в комнате молодых.

Он: -Какой.. удак в такую рань включил музыку?!

Она: - И тебе доброе утро, милый! Ну и повадки у нашей соседки. Я тебе говорила, что она мне сразу не понравилась.

Он: - Нет, это откуда-то снизу. Сейчас разберусь.

Пытается встать, но вдруг понимает, что на нем из одежды только галстук. Старается дотянуться до брюк на стуле, прикрываясь одеялом. Соответственно оно начинает сползать с девушки. Она автоматически хватает одеяло и тянет на себя. После нескольких секунд борьбы ему все же удается дотянуться до штанов. Одевается, подходит к трубе стояка и дубасит по ней попавшимся по дороге ботинком.

Он: - Сейчас приду.

Выходит в коридор. Слышен его разговор с Алевтиной Федоровной.

Он: - Доброе утро! У вас так всегда по утрам весело?

Алевтина Федоровна (без тени улыбки): - Нет, только по субботам. Это – дворник внизу. Он говорит, что выходной – это праздник, а праздник должен начинаться музыкой. Раньше вообще в 7 утра включал. Даже участкового вызывали. Теперь вот в 9 утра начинает веселиться.

Он: -Ладно. Разберусь.

Выходит на лестничную площадку. Навстречу ему поднимается дворник.

Дворник: - Слюшай, зачем шюмишь. Хюлиганить не надо.

Он (передразнивая дворника): - Слюшай сюда. Вот тебе сто рюблей. Это плата за чистоту на нашем этаже. Причем она вкл-ю-чает тишину по сюбботам. До 12. 00. Я доступно объясняю? Через месяц полючишь еще 100 рублей.

Дворник: - Так бы сразу и сказал, а то стючит, шюмит. Людям кюльтурно отдыхать мешает.

Дворник уходит к себе, Он в свою комнату. Залезает к подруге под одеяло. Музыка затихает.

В комнате молодых. Сладко потягиваясь, они начинают потихоньку приходить в себе.

Она (оглядываясь по сторонам, задумчиво): - Да, не так я себя представляла пробуждение на утро после свадьбы. Ой, не так.

Он: - А первую брачную ночь ты себе такой представляла?

Она: - Не знаю. Я пока еще не все помню.

Заглядывает под одеяло. Довольно улыбается. Потягивается.

Он: - А свадьбу-то помнишь?

Она: - Помню… Частично... Помню, как мама твоя в ЗАГСе плакала. Я все думала – это она с горя, что ты на мне женишься, или так от чувств-в-в.

Он: - От радости, что будет тебя теперь видеть только по большим семейным и пролетарским праздникам. На самом деле, конечно, с горя. Для матери свадьба сына – почти как похороны. Она его кормила, растила, а тут появляется какая-то смазливая вертихвостка и его уводит. Сыновья – это материнская собственность, понятно?

Она: - Спасибо, что объяснил. А как ты думаешь, что мой бюстгальтер делает на люстре?

Он: - Залетел, наверное, в темноте случайно. Зацепился и повис.

Она: - За что тебя люблю, так это за то, что ты умеешь так хорошо все объяснять.

А я есть хочу!

Он: - Сейчас посмотрю, что есть в холодильнике. Мне некогда было, ребят просил чего-нибудь купить.

Он встает, прикрываясь подушкой. Подходит к высокому узкому шкафу, стоящему в углу около окна. На его крышке стоит маленький холодильник «Морозко». Открывает дверцу холодильника и оттуда на него вываливается куча коробок с презервативами. От этой картины девушка заливается почти истерическим смехом.

Он: - Блин, полудурки. Шутников как собак нерезаных развелось. Пусть только появятся – натяну им эти резинки на все конечности.

Она (с трудом говоря от смеха): - Представляю себе эту картину.

Он: - Так что, извиняй, подруга, но остается только позавтракать любовью? Сейчас пойду, посижу на батарее, завтрак подогрею…

Она:

- Вот только не надо старых пошлых анекдотов. А можно сначала чашечку кофе и круассан с джемом?

Он: - Можно, но только не сначала, а потом.

Она (кокетливо): - А вариант «вместо» не проходит, как я понимаю? Шторы закрой, а то солнце прямо в глаза светит. К тому же у меня такое чувство, что весь микрорайон с биноклями у окон сидит и смотрит: «Что же там молодожены сейчас делать будут! »

Юноша подходит к «окну» на авансцене. Смотрит.

Он: - Смотри-ка. И вправду – куча людей с биноклями уставились. По-моему, они меня рассматривают.

Она (хихикает): - Да уж, конечно. У тебя-то, что там рассматривать. Хотя в бинокль, может, и можно кое-что разглядеть…

Он: - Ха-ха-ха. Вот сейчас и поглядим, у кого чего в бинокль надо рассматривать…

Пытается задернуть шторы одной рукой, другой придерживая подушку. Но у него ничего не получается. Меняет руки. Опять безрезультатно. В отчаянии убирает руку от подушки, но она остается на месте. Задергивает шторы обеими руками. Занавес опускается

12 3 Следующая ⇒