Восемь ядов 1 страница

Глава 5.

Ученики

У Сян сидел в окружении учеников монастыря посредине площади и горячо рассказывал им о своём общении с Дон Меном. Так же, как и люди Запада, он рассказывал это как непреложный факт. У Сян пока не постиг того, что Дон Мен пропущен через его, У Сяна, призму восприятий, а потому Дон Мен и есть У Сян. Такой спектакль искренне играют люди Запада. Для монастыря это не достойно и слишком примитивно. Однако ученики тоже пропускали речи У Сяна через своё восприятие.

Дон Мен с усмешкой наблюдал это, сидя на террасе. Он воспринимал состояния учеников и состояние У Сяна. Как должно служителю ума, У Сян преподносил свои рассказы, инстинктивно желая набрать престиж. Ученики же не реагировали на эту тональность, и баллы У Сяну шли нулевые. Это и есть типовое галлюцинирование сущности человека. Инстинктивно ум полагает соучастие слушателя в таком же свойстве. Если это происходит, то, по законам ума, тот, кто имеет причастность к авторитету, сам набирает очки. Только соучаствующего в уме можно пугать, призывать к высшему, убеждать, доказывать ему, спорить с ним. Такое для одинаковых людей Запада проистекает само по себе. Но здесь, в монастыре пребывание в инстинктах ума не «само собой». Тем более, что ученики подбираются, а затем воспитываются так, чтобы у них не было и тени закрытия.

Открыто доверяя У Сяну, они потребляли из его рассказов стимулы. Зря старался У Сян! Всё, что связано с престижем, относится к закрытию. Престиж несёт другой стороной авторитет и, следовательно, принижение. Поэтому монах и сказал, что учение Иисуса Христа согласуется с практикой монастырей.

Находящийся в закрытии ученик, прекращает развиваться. Мир ума практикует закрытие. Оно выражается в сомнении, критичности, неуверенности, скепсисе, цинизме, подозрительности. Этот список качеств ума можно пополнить стремлением к престижу или превосходству, недоверием, тщеславием, отдачей предпочтения чему‑ то, или кому‑ то. Наконец, от такой практики начнётся патология в чувствительности к комплиментам, подаркам, похвалам, заслугам, почестям… Впрочем, ещё раньше наставники заметят у ученика бесперспективность и удалят его из монастыря. Такому место в стареющем обществе. Как прошлогодние листья своим загниванием обеспечивают условия роста для молодой поросли, так и, проявивший симптом старения удаляется в мир перегноя.

Как по указанию стали появляться наставники и практикующие монахи. У Сян занял скромное место.

– Нам представилась возможность встречи с Дон Мен, объявил настоятель. – Задавайте вопросы, высказывайте своё мнение.

– У Сян сказал, что у людей Запада нет религии, – высказался один из учеников.

– Это не верно. Религией у них является ум. Они служат законам ума так же искренне и непосредственно, как вы практикуете духовность.

– Они практикуют эту религию?

– Да, для этого всех без исключения детей помещают в школы. Там упражняют свойства ума. Затем они перейдут в инстинкт и выразятся соответствующим мировоззрением и поведением.

– Какие это свойства?

– Дети по естеству своему склонны к раскрытию. Поэтому их принуждают к практике сосредоточения, внимания на выбранном объекте, например на смысле слов и содержании того, что говорит учитель.

– Мы тоже практикуем сосредоточение.

– Вы сосредотачиваетесь на качестве, на окрасках эмоций и психики. Это называется дхьяной. Ученики Запада сосредотачиваются на смысле. Это называется мышлением. Вы сами знаете, что у эмоции нет объяснения, то есть смысла. Поэтому ученики Запада удаляются, по мере своей практики, от эмоций и психических окрасок. Смыслом, словами и пакетом из слов эмоцию не вызовешь. Тем более им чужда практика духа.

– Они, что не имеют эмоций?

– На первом этапе, пока не восторжествовал ум, есть врождённая гармоничность. Она имеет эмоциональные про явления. Впоследствии появляются эмоции ума. Это эмоции отрицания.

– Ум лишен, положительных эмоций?

– Ум восторгается лишь внутренним успехом, то есть захватом очередного предмета мышления в понимание. В себе ум непогрешим. Поэтому каждый человек из мира ума всегда прав. Всё, что касается мира вне ума, подлежит отрицанию умом. Поэтому люди успешно практикуют в среде общения друг с другом отрицание. Они критикуют, раздражают друг друга, доказывают, спорят… Умом можно разозлить собеседника, или настроить против того, кого здесь нет. Умом нельзя вызвать чувство любви, счастья, одухотворения.

– Почему?

– По природе самого ума. Шесть ваших органов восприятия всегда повёрнуты к внешнему миру. Зрение, слух, обоняние, осязание, вкус и ваше тело прекращают деятельность, как только внешний мир сужается. Вы засыпаете. Другое дело ум. Он живёт только тогда, когда внешний мир угасает. Говорящий человек имеет узкую ниточку от внешнего контакта. Глубоко думающий человек вообще оторван от внешнего мира. Он весь в себе.

– Пратьяхарой тренируют обособление от внешнего мира.

– Это так, только назначения разные. Когда вы практикуете пратьяхару, то получаете выделенные психические и эмоциональные окраски. Когда тренируется ум, то он формирует систему отношений между предметами мышления. Это чистая механика. Так ум исключает эмоции, а вы их совершенствуете.

– Откуда же они берут стимулы?

– Это в них к уму не относится. Каждый ребёнок благодаря влечениям развивается. Эти влечения организуют шесть органов непосредственного восприятия. Ум будет развиваться потом. Стихия развития прекратится мерой. Стимуляторы при этом угасают. У мёртвого человека тоже есть тело и органы, но стимуляторы выродились.

– Значит, каждый из нас жив только величиной стимулов и интенсивностью стимуляторов?

– Да. Как только стимуляторы начнут угасать, то вы станете стареть. В практику «Дана» монастыря Дон Мена поставлена тренировка стимуляторов. Вы здесь стимуляторы тренируете через стимулы. Стимулами для вас являются: ваша природная молодость и повествования ваших наставников о жизни прохии. Поэтому, ум лихо ползёт там своей сетью знаний, успешно выкорчевывая стимулы.

– Разве нет у них тяги к жизненным радостям?

– Есть. Поэтому там провозглашается то, что находится в дефиците. Если на Западе будут провозглашать любовь, то значит, её нет. Если на западе будут провозглашать свободу, то значит, их задавило натуральное чувство рабства. Если на западе будут провозглашать секс, то рождаемость при этом резко падает из‑ за дефицита этих функций.

– Зачем же они тогда обманывают себя восхвалениями?!

– Из‑ за ума.

– Но даже умом понятно, что если я нахожусь в состоянии любви, то призывать меня к этому смешно. Если я изнемогаю от полового влечения, то расхваливать это качество примитивно. Разве я буду хвалить еду, если у меня её неограниченный достаток?! У них, что, нет простого здравомыслия?

– Тебе это заметить просто, потому, что ты воспитан на традициях Востока. У тебя есть сопоставление. У людей Запада нет иного варианта мышления, кроме двойственного, и при этом, однонаправленного.

– Но Вы же говорили, что там с детства совершенствуют только ум!

– Разве нельзя развить только бицепсы на руке? – пошутил Дон Мен.

– Тогда такого человека не следует называть…

– А если рука и есть судья всему?

– Уточните, преподобный.

– Ум, который не имеет иных принципов мышления кроме двойственности – судья всем видам ума. Он себя хвалит, он себя возвеличивает, он говорит о своей неисчерпаемости… И это справедливо. Мера чему‑ то лежит за пределами этого. Ум не может видеть свой примитив. Для этого нужен другой и контрастный ум.

– Какой вид ума можно считать контрастным и высвечивающим меру ума Запада?

– Например, высказывания Лао Дзы, Иисуса Христа, Будды, древних Упанишад, Веданты.

– Они же сами различаются по мироотношению?!

– Для ума Запада и этого было бы достаточно для рождения нового ростка. Постигнуть эти вариации ума они смогут лишь потом, после развития контрастного ростка ума.

– Разве нет тех, кто преподнес бы им эти учения?

– Преподносится лишь то, что есть чем взять. Когда инструментом ума является только однонаправленная двойственность, то иное будет «поломано» под неё. Именно это и совершают люди Запада. Им известно учение Иисуса Христа, но его «нечем брать». Им известны некоторые учения Востока, но они «сворачивают» их под свой линейный ум.

– Что такое двойственный ум мы знаем. Это расслоение на «добро и зло», на «истину и ложь», на «положительное и отрицательное», на «красивое и безобразное», на «хорошие и плохие» поступки. А что такое «однонаправленность»?

– Это тогда, когда ум полагает лучшее как цель и убегает от худшего.

Ученики дружно рассмеялись.

– Какая цель может быть в лучшем?! – выкрикнул один из них.

– Зря смеётесь. Ум Западных людей ставит магнитом не лучшее, а иллюзию. Они называют это по разному: «светлое будущее», «любовь», «счастье», «Царство Небесное». Всё зави сит от темы ума… Убегают они, напротив, от конкретного… Все опять дружно рассмеялись.

– Уточните, преподобный.

– Это очень просто. Иллюзия не может иметь конкретики. Поэтому она не принадлежит уму. Понятно?

– Поэтому она включает стимуляторы.

– Конкретное – это пища ума и область существования ума. Понятно?

– А ум отрицает… Выходит, что ум отрицает сам себя! воскликнул один из учеников.

– Уточню. Ум не может отрицать себя в себе. Что отрицает он?

– Себя в чужом.

– Уточню. Ум не может отрицать себя в другом человеке, если находит там себя.

– Значит, ум отрицает то, что ему не подходит.

– Хорошо. Уточню. Не подходит то, что не принадлежит уму данного человека.

– Теперь мне ничего не понятно, – сказал мальчик небольшого роста. – Это же нормально. Ум не может знать ум другого человека. Следовательно, думающий иначе человек, для ума – радость.

– Ты спутал. Ты вышел за пределы двойственного ума. Ум видит только себя в свойствах, но реализует эти свойства в темах. Так мнится разнообразие. Кстати, именно за счёт этой дурной многоликости ум мнит себя неисчерпаемым в постижении Истины.

Дружный смех теперь продолжался долго. Дон Мен с радостью смотрел на эту молодёжь. Уже теперь в них заложены равновесные ростки даже альтернативного ума. Это означает, что их не ждут агрессивность, борьба за справедливость, призывы к Истине, к добру. Их не напугаешь лишением званий, привилегий, титулов, уничижением. Они будут лишены хамства, цинизма, бездушия. Они освобождены от ошибок… Они ещё не понимают этого.

– Давайте отметим в своём знании закон ума, – прервал беззлобное веселье Дон Мен. – Ум замкнут в себе; чужой ум знать нельзя.

– Как же они общаются, если живут правилами одинакового ума? Напротив, люди Запада не должны ругаться.

– Ум каждого человека Запада одинаков в свойствах. Но весомость ценностей у каждого в конструкциях ума своя. Именно она не совпадает. Один превозносит эмоциональные качества именно по причине отсутствия их у него, другой превозносит материальные блага, третий борется за справедливость, так как сам желает стать насильником. Поэтому общаются они ощупываньем друг друга словами. До тех пор, пока слова ложатся в одинаковые цепочки, собеседники довольны друг другом. Как только магнитящая весомость ценностной потянет в свою сторону, то люди начинают спорить.

– Что такое «спорить»?

– Так как весомость ценностей никто не определяет, то диалог ведётся вслепую. Поэтому, каждый начинает подправлять чужой ум под себя. Это и есть спор.

– Кто кого подправляет.

– Тот, кто сильнее.

– Какое это отношение имеет к уму?

– Никакого.

– Как, же тогда в мир ума вмешивается сила?

– Очень просто. Через слова они находят себе подобное мышление на заданную тему у некоторого числа людей. Это их объединяет в группы, партии, то есть – в силу.

– К чему же объединяться?

– Если один отстаивает правоту конструкции своего ума силой, то он драчун. Если на уровне этого же ума объединится куча людей, то они несут справедливость.

Ученики сидели некоторое мнение в недоумении. Им никак не было возможным постигнуть такой абсурд: как перерождается один и тот же ум в качество справедливости из качества драчуна? Наконец один спросил:

– Если думает один человек, и точно так же думают тысяча человек, то, как меняется от этого ум?

– Никак. Миллионы одинаково думающих и есть всего лишь один человек.

– Когда ссорится миллион одинаковых по мышлению людей?

– Когда переходят на личное.

– Что же их объединяет до этого?

– В мышлении каждого из мира ума есть безличные обобщения: «народ», «вселенная», «человечество», «будущее». На этом сходятся все умы. Это становится козырной картой в спектакле ума. Такой картой бьют в угоду будущей конкретизации личных построений ума. Этими словами особенно козыряет группа людей, одинаково думающих.

– Разве они «народ»?

– В спектакле мира ума на наживку «во имя народа» клюнет каждый.

– Почему?

– Каждый ум ищет условия беспрепятственного саморазвития. В абстрактных обобщениях он находит своё родное. Это обещает ему беспрепятственность в единомыслии.

– А затем?

– Затем начинается конкретизация. Каждый видит, что его «надули».

– Начинается новый спектакль критики и споров. Теперь игровыми станут: «равноправие», «демократия», «справедливость», «права Человека».

– Кто выиграет себе привилегии?

– Никто.

– Но, ведь, претензии были на беспрепятственность личных схем ума. Кто‑ нибудь это получает?

– Никто. Борьба в мире ума всегда идет с проигрышем.

– Почему?

– Она упражняет отрицание. Отрицание всегда сопровождается угнетением своих физиологических функций. Даже отстоявший свои интересы обязан заболеть; одновременно он теряет эмоции.

– Разве люди Запада не понимают этих простых истин?

– Нет. Им мнится, что, когда «восторжествует правда», то тогда жизнь станет лучше. Причина этому – свойства их ума.

– У них есть друзья?

– Есть, пока не поумнеют.

– А потом?

– При ориентации на ум окажется, что каждый имеет разную весомость ценностей. Будут спорить, то есть практиковать и, накапливать отрицание.

– Не проще ли уточнить ценности? Не будет насилия одного над другим.

– Ценности находятся в непроявленном виде. У вас это совершено так же, как у людей Запада.

– Разъясните.

– Ценности «оседают» в памяти каждого человека тогда, когда было благополучие. Согласитесь, не может отложиться благодатностью момент неприятности. Здесь вступает в силу парадокс: приятное, то есть ценное для вас протекает как по маслу, незримо и само собой. Неприятность «засвечивается» в уме. Если вы были бы в мире ума западных людей, то всякое действие людей, которое совпадает с вашим благом, принимали бы как само собой разумеющееся. Но как только произойдёт несоответствие вашему благополучию, то тут же открывается незримый счёт отрицания по отношению к каждому, кто вам не угодил. Так они живут даже в семьях.

– Но мы не спорим друг с другом, и нет отрицания даже во время боя.

– В этом ваше спасение. Как только вы войдёте в отрицание, то' физиология переключится на старение. Тогда развитие останавливается. Таков человек.

– Есть предел развитию? В чём смысл бессмертия?

– В простом варианте, бессмертие – это неощущение своей смертности.

– Уточните.

– Разве кто‑ то из вас умирал?

– Наставники практикуют «Милую Смерть».

– Но они живы? Да.

– О какой смерти речь? О продолжении жизни?

– Мы имеем примером гусеницу, которая превращается в бабочку. Гусеница умирает.

– Значит, речь идёт о продолжении… Вам не придётся присутствовать на своей смерти.

– Почему?

– Как вы это определите? Для этого нужен ум, то есть его база в виде памяти. Только память – это всегда «вчера». Нет памяти «завтра». Умерев, вы хотите сохранить. Что вы собираетесь оставить, а что – сбросить?

– Бабочка сбрасывает всё.

– Тогда она не должна помнить о предыдущем. Иначе через память совершится закрепление и сохранение. Сохранение чего? Вчерашнего? А вы говорите о рождении, то есть о новом. Сохранённое и новое не совместимы. Одно исключает другое.

Тут Дон Мен поднялся высоко в воздух и рассеялся. Ученики даже не шелохнулись. Они привыкли к «чудачеству» наставников. Чудес каждый из них насмотрелся вдоволь. Теперь самому бы…

Дон Мен появился в центре храма. Тут же рядом появился монах, который умел левитировать. Стали приходить другие монахи. Они сели напротив Будды. Наконец, место рядом с Буддой занял настоятель монастыря. Жестом он пригласил Дон Мена.

– Ученики не смогут воспринимать меня дальше, – сказал Дон Мен.

– Мы это знаем. У них не хватает практики в дхьяне, – сказал настоятель. – Но мы рассчитываем на опыт Дон Мена в области ума.

– Я уже неоднократно говорил, что в практике ума я всего лишь ученик.

– Дело не в практике самого ума. Вы знакомы со свойствами ума и одновременно являетесь мастером непосредственного знания. Вам доступны все окраски дхьяны. Вы прошли все формы реинкарнаций.

– Как я буду им рассказывать о том, чего они ещё не переживали. Для чего?

– Для стимуляции. И ещё для того, чтобы грани мира ума они чувствовали чётко.

– Вам известны законы замкнутости монастыря Дон Мен:

– Да. Первый из них гласит, что эмоции и психические качества каждый человек переживает индивидуально. Нельзя передать свою эмоцию другому человеку.

– Добавьте к этому, что в развитии сущности есть жесткие переходы. Хороший пример привёл юноша с гусеницей и бабочкой. Для уровня ваших учеников есть учителя, а для уровня Будды нет учителей и нет учеников. Как гусенице передать словами полёт бабочки? Я ещё не умею это.

– Я надеюсь, что для Вас это будет практика. Наши ученики – поле для Вашей практики. Как луч света, проявляя предмет, обнаруживает себя, так и форма Дон Мен обнаружится в новом виде, проявляясь в учениках.

Дон Мен поклонился и пошел к выходу из храма.

Глава 6.

Чудеса

На склоне горы было солнечно и свежо. Лёгкий ветерок обдувал нежно лицо. Долина, раскинувшаяся внизу, создавала ощущение необъятного простора, чистоты и возвышенности.

Как и принято, монастыри строятся с учётом качеств на восприятие. Именно качества сознания подлежат здесь практике. Непременным будет, конечно, чёткое формирование физиологических разновидностей организма согласно качествам сознания. В том нет ни высшего, ни низшего. Уже с первых шагов в таком постижении сущности Человека ученикам преподносится «диалектика» существования. Никто не читает лекции по диалектике. Диалектика – это непосредственная зрелость ума. Её нельзя выучить. Напрасно отнимают время у студентов Запада на изучение диалектики. Мыслить диалектически это означает ощущать, что «бесконечное» уже «оконечено» своей бессодержательностью. Лишь опытный наблюдатель заметит что «добро» оно и есть в себе «зло», так как понимание «добра» отсчитывается с индивидуального опыта и личных пожеланий, и торжество этого «добра» приведёт к ущемлению других. Не трудно заметить, что «истина» представляет собой «ложь». Если «истина» имеет основанием область определений умом, то она против жизни и, кроме того, носит индивидуальное понимание. Если под «истиной» инстинкт ума ощущает качество, то ум заведует только качествами отрицания…

На эту тему Дон Мен практиковал своё мышление, сидя на камне. Ему было легче, чем учёным Запада – он имел несколько «точек отсчёта» ума, так что они не выстраивались в систему двухполярных отношений. Он знал о древней заповеди «адвайте», то есть «не‑ два». Уже в древности предупреждали, что вхождение в «двайту», то есть двойственность, повлечёт за собой утраты и страдания. Теперь это он нашел на примере людей Запада, которые всё своё существование строят на двойственности. Не удивительно, что жизнь их полна болезней и страданий. С другой стороны, ему знакомы тексты Упанишад. Это особая «точка отсчёта» даже для ума. Она заполняет «недвойственность» содержанием, непосильным даже фантастам Запада.

Западным учёным могла оказаться доступной ближайшая альтернатива для ума в виде высказываний Иисуса Христа и текстов Лао Дзы. Но, увы, для этого нужно сделать переход от академика в мудрецы. Ум не допускает противоречия в своих конструкциях… Впрочем, вот пример Гегеля. Кому придёт в голову, что «добро» и «зло» это одно и то же?! Мудрец идёт ещё дальше. Он смешает точку воззрения так, что судьёй всему становится не истина, а жизнь. Только с этих позиций несовместимое воспринимается бесконфликтно: От ворот монастыря к Дон Мену направился монах. Не поворачиваясь, Дон Мен знал это: Кстати, в этом монастыре тоже практикуют свойства ощущать тело обстоятельств.

Монах остановился и сел на землю почти рядом. Чувствовалось, что тема практики ума его заинтересовала. Не удивительно, в монастырях дают очень много несовместимых друг с другом мировоззрений. Даже для того, чтобы стать мудрецом их нужно чётко высветить и согласовать.

– Осмелюсь спросить, почтенный Дон Мен, почему Вы выполняете чудеса, когда прекращаете разговор на темы ума?

– Это просто. «Чудеса» строятся на органах непосредственных восприятий… Зрение, слух, обоняние, вкус, осязание, телесность развиваются у каждого человека до определённой степени. Для мастера только теперь это становится материалом. Но ближе к Вашему вопросу. Ум – это седьмой орган сознания к тем шести. Всему должна быть мера. Если ум сделает «перебор», то тут же начинается деградация. Так люди Запада развивают у себя патологию. Это я заметил сразу. Поэтому, как только мне сигналит мера ума, то я тут же перевожу своё существование на один из органов непосредственного восприятия. Зачем мне быть калекой?!

– Органы непосредственного восприятия имеют все. Почему не все совершают чудеса?

– И это очень просто. Пока эти органы развиваются в человеке, то нет ни одному из них полного предпочтения. Напротив, каждый орган «идёт в соучастие» при появлении объекта действительного мира. Если что‑ то видно, то оно должно быть осязаемым, иметь вкус и запах. Это справедливо, чтобы перестраховать человека от галлюцинаций. Но что потом? Вот анализаторы этих органов уже развиты…

Дон Мен посмотрел на монаха.

– Мне знакома терминология Запада, – успокоил тот.

– Тем проще. Созрели нервные блоки зрения, вкуса, обоняния, осязания, слуха, телесности. Теперь это может стать материалом для дальнейшего прорастания.

– Какого?

– Картофель прорастает сам из себя, зерно вырастает тоже из себя. При этом старое разлагается и перерождается в новый росток. Старое должно умереть, чтобы родиться за ново. Старыми становятся нервные блоки. Они не приращивают уже ничего. Зрение как видело, так и продолжает видеть. Теперь оно должно умереть в своих свойствах, но так, чтобы стать удобрением для нового своего ростка. Вы же практикуете Малую Смерть. Для чего?

– Нам это нам не объясняют. Это традиция, исходящая из опыта просветлённых.

– Я тоже практиковал Малую Смерть и сразу понял, Что при этом осуществляется сброс, смерть старого, при этом рождается небывалое и невиданное. Всякий раз идёт омолаживание духа и тела. Могли бы догадаться, что сброс способна осуществлять и каждая часть человека.

– Но что же при этом? Как происходит чудо?

– Я же сказал, очень просто. Нужно выполнить всего несколько условий. Первое, совершить сброс по всем органам восприятия. Это вы практикуете в виде пратьяхары. Второе, нужно сохранить сознание в одном из нервных блоков. Это будет чистым и бессодержательным качеством. Такое вы тоже практикуете, называя это дхьяной. Теперь свойствами нервных связей, например зрения, пропитывается всё существо.

– И что при этом?

– Зрение имеет недвойственные отношения. Это, вы тоже знаете, когда смотрите на Солнце.

– Подскажите, светлейший.

– Ученик после смотрения на красный свет заката, когда закроет глаза, будет иметь внутри голубой отпечаток. На желтом свете восходящего Солнца он получит фиолетовый отпечаток. На пурпурном свете садящегося Солнца отпечаток будет зелёным.

– Это так.

– Затем практикуется пратьяхара зрения. Вызывая раздельно, например, желтый цвет, пурпурный и голубой, сливают их. Получится белый свет.

– Это понятно.

– Я так долго говорю лишь для того, чтобы подчеркнуть, что притяжение Земли имеет двунаправленное отношение. Понятно?

– Вы хотите сказать, что достаточно наполнить своё существо трехзначным отношением, как гравитация…

– Нет, не исчезнет. Её нет в трёхзначных отношениях.

– Как просто!

– Вы, светлейший, прошли сквозь стену храма.

– Это тоже просто. Я всецело наполнился свойствами анализатора слуха. Слышите же вы сквозь стены.

– Но как быть с телом?

– А что такое тело?

– Совокупность…

– Вот именно, пока существует «совокупность», то каждая часть живёт и требует условий своей жизни. Из чего слеплено сознание человека?

– Из семи своих органов: зрения, слуха, обонянии, вкуса, осязания, телесности и ума.

– Ещё оно переживает свои окраски, которые называются эмоциями, и психическими состояниями. Кстати, вы это тоже практикуете, в пратьяхаре и дхьяне. Что есть ещё в сознании?

– Ничего.

– Не такой уж сложный Человек…

– К какому органу относятся понимания о Вселенной, Боге, бесконечности, Абсолюте, чудесах, загробной жизни, жизни после смерти?

– К уму.

– Я удовлетворён ответом.

– Для чего эти вопросы?

– Нужно сразу жестко понять, что поперёк практики и владения чудесами стоит ум. Ум не только занимается абсур дом в том, что говорит о том, чем не владеет, он пытается качества наполнить определениями и содержанием.

В чём здесь вред?

78.

– Мировоззрение не так уж безобидно.

– Например.

– Я только что оценивал ум Запада на сопоставлении с умом древних просветлённых. На базе Упанишад получили чудеса йоги. Это приумножило сущность Человека и увело людей от деградации. Но там предупреждением стоит «адвайта». Западный ум – тоже ум. Но он построил всё на «двайте». Чудеса тоже получены, но… механического человека. Сам же человек Запада пошел по пути деградации под эту механику. Он окружил себя чудесами, поставил эти чудеса себе В услу жение. Люди Запада тоже летают, слышат и видят на огром ных расстояниях, но… посредством неживых предметов. Они гордятся этим и при том из‑ за мировоззрения не замечают, что сами от этого не совершенствуются. Они не замечают, что отрицательный ум практикует их в уничтожении не только других, но и себя. Они беспокоятся о потере зубов и волос, но не беспокоятся об утрате при этом эмоций и благотвор ных состояний психики. Они удовлетворяются практикой от рицания в сценариях героики и не замечают, что наращивают отрицательные эмоции. Убийство, оправданное умом, ставит ся в заслугу, А убийца всегда в своей сущности – убийца. Нет «правильных» и «неправильных» убийц. Вот что такое миро воззрение.

– Не случайно в монастырях Тибета утверждают, что на Западе нет религии.

– Смотря что понимается при этом под религией. У них религия построена на инстинктах ума. Она носит в себе все свойства ума. Поэтому Бог у них – сторонний властелин. Он превыше всех, могущественнее всех, милосерднее всех. Всё это – свойства линейного ума.

– Кто‑ нибудь, из людей Запада, имеет религиозное чувствование.

– Если бы и было так, то, в силу закона замкнутости, он это не сможет выразить. Такие не попадут в поле внимания других людей. В поле внимания попадают словоохотливые. У них будет ранг, оцениваемый по тем же законам ума.

– Как выйти из замкнутости?

– Чудесами.

– Поясните, светлейший.

– В монастыре Дон Мена изучают все граничные законы. К ним относится закон «невозвратности». Это значает, что эмоцию или чувство можно назвать словом. Например, мы говорим «любовь», «счастье». Но нельзя от слова вернуться к чувству. У суфистов я слышал поговорку: «Сколько не говори слово „халва“, во рту слаще от этого не станет». Но вернемся к уму. Его инструментом и средством общения являются слова. Одним ли словом, или пакетом из слов эмоцию не вызовешь. Однако ум всегда спекулирует обещанием качеств. В конец своих построений он ставит восхваление. Он обещает духовность, прекрасные эмоции, благополучное существование. Этим каждый говорящий магнитит другого к своей индивидуальной конструкции ума. Каждый человек живёт ожиданием качеств. Тоже самое обещает ум. И вдруг кто‑ то пошел по воде. Это будет безоговорочным доказательством.

– Уму?

– Сущности человека. Впоследствии ум, как правило, паразитирует на этом и строит любые объясняющие конструкции. Они начинаются с морали поведения и кончаются научными «подкладками».

– Почему чудо резко подчиняет ум?

– Смысл чуда прост. Чудом мы называем продолжение жизни человека там, где обыденный человек погибает. В чуде смотрится бессмертие.

– Поясните.

– Иисус Христос идёт по воде, в которой обычный человек тонет. Я прошел сквозь стену. Обычный человек разобьёт себе лоб.

– Но почему в чуде вы указываете бессмертие?

– Смертен человек лишь на ощущении граничных условий существования. Убери это ощущение, и он не будет чувствовать себя смертным.

– И это всё.

– Нет. Иначе получится, что смертность и бессмертие – это просто психические окраски. Как говорят на Западе, субъективные восприятия. На самом деле – это реальность. Сознание любит лишь молодые процессы. От повторяющихся процессов оно стареет и переходит в неудовлетворение. Ум не мыслим без повторений. Ум живёт лишь законами, то есть требованием повторяемости. Поэтому ум старит человека. Кроме того, сущность ума – закреплять. Это делает организм сухим и ломким, а психику – жесткой и неконтактной. Поэтому сознание впадает в нескончаемое неудовлетворение при деятельности ума. Поэтому люди Запада мечутся в поисках выхода из этой неудовлетворённости. От этого они становятся быстростареющими и смертными.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒