|
Глава 0. Пролог
В середине лета Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс, как обычно, почти опустела.
Минерва МакГонагалл быстро шла безлюдными коридорами в подземелья, которые даже в разгар лета были по-зимнему холодными и сырыми. Женщина поежилась и плотнее запахнула мантию. В гнетущей тишине ее шаги гулко отражались от стен. Если замок казался временно необитаемым, то подземелья — заброшенными. Даже призраки, казалось, избегали появляться в них летом. Но МакГонагалл знала, что здесь был один человек, который нисколько не тяготился одиночеством этого места. Она остановилась перед массивной дверью и коротко постучала.
— Войдите, — последовал приглушенный ответ.
Распахнув дверь, МакГонагалл обнаружила Северуса Снейпа, который внимательно вглядывался в зелье, кипящее в его котле.
— Северус, я как раз собиралась составлять списки классов на будущий учебный год. Я не вижу имени мистера Поттера в списках твоих шестикурсников.
— Правильно, его там нет, — сказал Снейп, записывая что-то в блокноте и даже не взглянув на коллегу.
— Могу ли я узнать, почему? — сухо поинтересовалась МакГонагалл.
Зельевар убавил огонь под котлом и развернулся к ней.
— Я принимаю только самых способных студентов в мои классы уровня ТРИТОН, — сказал он спокойно. — Мистер Поттер к таковым не относится.
— Он получил «Превосходно» по зельеварению на экзамене СОВ.
— Как бы то ни было, его не будет в моем классе.
Два преподавателя вперились друг в друга взглядами в безмолвном противостоянии. Наконец профессор трансфигурации заговорила с плохо скрываемой яростью.
— Северус, я смотрю сквозь пальцы, когда ты запугиваешь моих студентов, но если ты думаешь, что я буду стоять в стороне и позволю тебе разрушить будущее мистера Поттера из злости, ты глубоко ошибаешься.
— Как я вижу, знаменитое обаяние Поттера, наконец, очаровало тебя, — издевательски протянул Снейп.
— Не надо оскорблений, — отрезала МакГонагалл. — Мальчик заслужил право учиться Высшим зельям. У тебя нет оснований для его исключения.
— Я удивлен, что он желает продолжить занятия в моем классе, учитывая его обычно ужасные результаты, — презрительно сказал Снейп.
— Он хочет быть аврором, и тебе прекрасно известно, что для этого требуется зельеварение уровня ТРИТОН.
— Аврор, — зельевар усмехнулся. — Естественно. Казалось бы, он уже достаточно боролся с темными магами, но, я полагаю, соблазн славы и известности слишком велик. Минерва, почему бы тебе не оказать услугу всем нам, посоветовав Поттеру профессионально заняться квиддичем? Конечно, это дало бы ему достаточно фанатов, внимание которых так тешит его эго.
— Это то, что ты действительно думаешь о мальчике, Северус? Он эгоист? Разве не приходило тебе в голову, что Поттер, возможно, вполне резонно решил, что, только став аврором, он сможет остаться в живых?
— Однако его отца это не спасло.
Глаза МакГонагалл вспыхнули, губы сжались в тонкую линию.
— Я дала мистеру Поттеру обещание сделать все, что в моих силах, чтобы помочь ему стать аврором, и я намерена сдержать свое слово.
— К сожалению, решать, кого я стану учить, не в твоей компетенции, — отрезал зельевар.
Декан Гриффиндора слегка улыбнулась.
— Нет, но как заместитель директора школы, я могу очень усложнить твою жизнь, и ты это знаешь. Поттер уйдет всего лишь через два года. А я останусь. Ты действительно хочешь сделать меня своим врагом?
Снейп прищурился, пристально глядя на свою собеседницу.
— Прекрасно, — сказал он, — я приму мистера Поттера на шестой курс. Но если он не сможет соответствовать моим требованиям, я его выгоню.
МакГонагалл вздохнула, зная, что это было лучшее, чего она могла добиться от Снейпа.
— Хорошо, — сказала она, но, уходя, остановилась в дверях.
— Знаешь, Северус, — произнесла женщина, оглянувшись, — я думаю, ты мог бы узнать мальчика гораздо лучше.
Она вышла из кабинета, оставив нахмурившегося мастера зелий в одиночестве.
Глава 1. Лето
Гарри направил палочку на бледного молодого человека, скорчившегося у его ног.
— Crucio! — прошипел он.
Юноша кричал и катался по земле. Гарри почувствовал, как его губы скривились в усмешке, и неохотно опустил палочку.
— Может быть, теперь ты скажешь мне то, что мне нужно, — голос звучал низко и угрожающе.
— Пожалуйста! — всхлипывал парень. — Я не знаю, где он, я клянусь, я сказал бы вам, если бы знал! Пожалуйста! Я говорю правду!
Гарри посмотрел в глаза своей жертвы, и понял, что это правда. Придурок ничего не знает.
— Превосходно, — сказал Гарри. — Я тебе верю.
Он снова направил палочку на дрожащее существо:
— Avada Kedavra!
Зеленый свет заклинания ударил юношу в грудь. Тот упал на спину и затих, в остекленевших глазах застыл ужас.
Гарри вскочил в постели, задыхаясь. Он понятия не имел, кем был этот человек, но точно знал, что где-то далеко Волдеморт только что убил его. Включив ночник, Гарри принялся мерить шагами комнату.
Со дня окончания семестра прошло всего три недели, но это лето уже обещало стать худшим в жизни Гарри. В прошлом году он кусал локти от досады из-за отсутствия информации о темном волшебнике. Только теперь он понял, какое это было счастье. Бойся своих желаний! Они могут исполниться! — уныло подумал он.
После того, как возвращение Волдеморта стало достоянием общественности, Пожиратели Смерти начали активные действия. «Ежедневный пророк» почти каждый день сообщал о пытках, убийствах и исчезновении людей. Вряд ли хоть одна ночь обходилась без Черной Метки в небе. Но для того, чтобы быть в курсе событий, Гарри не нуждался в «Ежедневном пророке». Мысленная связь с монстром позволяла наблюдать все ужасы из первого ряда.
Более чем когда-либо Гарри сейчас сожалел, что не старался на уроках окклюменции в предыдущем семестре. Тогда ему катастрофически не хватало информации, и он не хотел блокировать ее единственный источник. Однако наблюдая возрождение организации Пожирателей Смерти, он понял, почему Дамблдор считал, что продолжение этих видений — плохая идея. Гарри казалось, что он сходит с ума.
Я больше не могу так. Я должен что-то сделать, —отчаянно думал Гарри. Он мог бы написать Дамблдору, но вряд ли это поможет, ведь пока он на Прайвет-драйв, директор ничего не может сделать. Ничем не помогут и Рон, Гермиона, или Люпин — те люди, к которым он мог бы обратиться за помощью. При мысли о Сириусе в груди знакомо заныло. Гарри знал, что крестный также был бы бессилен, однако с ним было бы спокойнее.
Смерть Сириуса оставила огромную рану в душе Гарри, и он не знал, как ее исцелить. Только Сириус стал настоящей семьей для него, семьей, которой у мальчика никогда не было, в которой о нем заботились. Конечно, у Гарри было много близких друзей, но почему-то это совсем не то же самое, хотя он не мог объяснить, почему. Действительно, никакой другой взрослый не уделял ему столь пристального внимания и не оказывал такой безусловной поддержки, как Сириус. Никто больше не вел себя с ним по-отечески. Почти шестнадцатилетний юноша был зол от осознания, насколько он все еще нуждается в этом.
Гарри покачал головой, прогоняя грустные мысли. Нет смысла хандрить. Его родители и Сириус умерли, поэтому нужно просто стать самостоятельным и срочно найти способ контролировать свои видения. Три месяца окклюменции со Снейпом! Конечно, хоть что-то полезное должно было остаться в голове. Юноша вспомнил, что говорил ему профессор. Очистите ваш разум. Контролируйте эмоции. Хотя, занимаясь со Снейпом, Гарри обнаружил, что это было легче сказать, чем сделать, сейчас он должен был хотя бы попробовать.
Гарри сел на край кровати и закрыл глаза, попытавшись расслабиться и ни о чем не думать. Он старался делать медленные глубокие вдохи. Сосредоточьтесь на дыхании. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Через несколько минут Гарри открыл глаза. Он чувствовал себя спокойнее, но был не вполне уверен, что это поможет избавиться от видений. Увы, сейчас он не мог сделать большего. Гарри лег в постель, выключил свет и еще раз сосредоточился на дыхании. К счастью, его сон больше не был нарушен ни видениями, ни кошмарами.
Утром Гарри поднялся, как обычно, в половине шестого, и приступил к выполнению заданий тети Петунии. К полудню он прополол клумбы и вымыл окна. Затем, сделав себе бутерброд, Гарри ушел в спальню, чтобы заняться домашней работой. Впрочем, большую часть этого задания он определил себе сам.
Когда прошел шок от осознания того, что, согласно пророчеству, он должен убить Волдеморта или погибнуть от его руки, Гарри стал прилежно оттачивать свои навыки защиты. Он гордился всем, чему научился вместе со своими товарищами на занятиях Армии Дамблдора, однако этого было недостаточно для успешной борьбы с Волдемортом. Гарри знал, что только везение помогло ему избежать смерти в прошлых встречах с темным магом. Раз уж он решил сражаться, для победы в следующий раз ему потребуется нечто большее, чем просто удача.
В первую неделю каникул Гарри написал Люпину с просьбой прислать ему книги по ЗОТИ. Ремус ответил практически сразу, подарив огромный том «Полный курс проклятий и контрпроклятий» авторства Беатрис Арронби.
Гарри был поражен тем, как много существовало различных проклятий, особенно продвинутого уровня. Многие из них помогли бы ему месяц назад, во время сражения с Пожирателями Смерти в Министерстве Магии. Другие настолько очевидно относились к Темной магии, что от них по коже начинали бегать мурашки. Борясь с отвращением, вызываемым некоторыми иллюстрациями в огромной книге, он постарался выучить многие проклятия и контрпроклятия, которые могли оказаться полезными. К тому же, он практиковался.
Гарри знал, что только теории заклинаний ему не хватит, и был полон решимости оттачивать свои рефлексы, чтобы действовать не задумываясь. Разумеется, он не колдовал. После того, как прошлым летом его едва не исключили, мальчик тщательно следил за тем, чтобы не применять магию на каникулах. Для этого он припас ветку, оставшуюся от обрезки деревьев в саду Десли, и сделал из нее грубое подобие палочки, которым и размахивал в своих воображаемых дуэлях с Волдемортом и Пожирателями. Вероятно, он слишком усердно тренировался в тот день, потому что в эту ночь, несмотря на занятия окклюменцией перед сном, видения вернулись.
Гарри тихо скользил по земле, любуясь искрами, рвавшимися в ночное небо из охваченного огнем дома. Фигуры в темных мантиях и масках обступили старика и старушку — их, очевидно, уже пытали, но они все еще смотрели на противников с вызовом. Он даже повел языком от удовольствия, когда приблизился к ним и ощутил привкус крови в воздухе.
— Вы не вернетесь к аврорам, — произнес Пожиратель. — К тому времени, как мы закончим, ни одного из них не останется в живых.
Старики с вызовом смотрели на Пожирателей Смерти, но Гарри чувствовал пьянящий запах их страха. Он приблизился к ним и ощутил прилив ужаса, вызванный его появлением. Тогда он чуть подался назад и тут же атаковал.
Когда Гарри проснулся после наполненной видениями ночи, все пережитые им ужасы стояли перед глазами. Его настроение не улучшилось с приходом «Ежедневного пророка». Заголовок гласил «Пожиратели Смерти бежали из Азкабана! », а в статье подробно описывался побег Пожирателей Смерти, захваченных месяц назад в Министерстве Магии.
Гарри выругался. Конечно, он ожидал этого, но новость вызвала раздражение, особенно то, что Люциус Малфой теперь на свободе. Он наслаждался мыслью о Малфое в Азкабане. Хуже всего, что этот побег, несомненно, повлечет за собой новые нападения, которые он будет вынужден наблюдать во сне, будучи не в силах их предотвратить. Гарри передернуло, и он начал просматривать газету в надежде найти что-то, что поможет ему отвлечься от видений.
Он листал ее, пока не дошел до редакционной страницы. Она была почти столь же удручающей, как и новости о побеге Пожирателей Смерти. Авторы большинства колонок, едва не заламывая руки, кто прямо, кто обиняком, взывали к нему о помощи.
«Мальчик-Который-Выжил, ускользнувший от Сами-Знаете-Кого уже не один, а целых четыре раза…», «Молодой человек, который дает нам надежду…», «Он уже победил Сами-Знаете-Кого однажды. Он может сделать это снова! »
Единственное противоположное мнение принадлежало Эвериллу Пемброку. Он был главным редактором «Ежедневного пророка» и, казалось, не испытывал к Гарри ничего, кроме презрения.
«Любого волшебника, считающего, что какой-то мальчишка может победить Того-Кого-Нельзя-Называть, нужно отправить в госпиталь Святого Мунго! ».
Гарри не был уверен, какое из этих суждений тревожило его больше, и со злостью отбросил газету в сторону. Вдруг он почувствовал, что больше не может находиться в запертой комнате, поскольку стены давят на него. Мальчик натянул футболку и джинсы и спустился вниз. Тетя Петуния пыталась остановить его, чтобы вручить список домашних дел, но он окинул ее безразличным взглядом и вышел из дома. Утро было прекрасным, но Гарри не замечал этого. У него не было определенной цели, так что он просто шел, как будто увеличение расстояния до дома номер четыре на Прайвет-драйв каким-то образом уменьшало видения, тревожившие его ум.
Было уже поздно, когда Гарри вернулся домой, и он даже не открыл книгу по защите от темных сил. Вместо этого он потратил остаток вечера на занятия окклюменцией. По его мнению, успокаиваться и очищать разум получалось уже лучше, хотя он все еще сомневался, что это действительно может помочь контролировать видения. Гарри не верил, что Снейп мог научить его чему-нибудь полезному. Тем не менее, упражняться было не лишним, и у него все равно не было других идей для блокирования его мысленной связи с Волдемортом. Мальчик засиделся допоздна, но, наконец, обреченно заполз под одеяло. Он заснул почти сразу и провел ночь без видений, хотя ему приснился кошмар о том, как Сириус падал в завесу в Отделе Тайн, что, учитывая все обстоятельства, было не намного лучше.
Через три недели, за завтраком, дядя Вернон получил письмо в аккуратном голубом конверте. Десли как раз открыл его, когда Гарри спустился к завтраку.
— Посмотри, Петуния, — сказал он, передав письмо жене. — Мы выиграли в лотерею. Мы выиграли!
Тетя Петуния слегка нахмурилась.
— Я не помню, чтобы мы участвовали в лотерее.
— Тем не менее, — пробормотал Вернон, жуя кусок колбасы, — мы выиграли ужин на троих сегодня вечером в «Chez Vous». Это вроде бы французский ресторанчик возле цирка Ромни?
— Да, — глаза тети Петунии загорелись при мысли об изысканных блюдах. — И очень неплохой, как я слышала.
Они оба обернулись на Гарри, равнодушно наблюдавшего за разговором.
— Слушай, мальчишка! — предупредил дядя Вернон, размахивая вилкой. — Мы уйдем только на несколько часов, и я не хочу, чтобы тут творились какие-нибудь странные дела, пока нас не будет. Ты меня понимаешь?
— Я не разрушу дом в ваше отсутствие, — сказал Гарри, вгрызаясь в тост.
— Я не хочу, чтобы тут болтались такие, как ты, — проревел дядя Вернон, и его подбородок затрясся от гнева.
— Не волнуйтесь. Я не знаю никого, кто хотел бы приехать сюда. — Гарри не скрывал своего презрения.
— Ты должен быть благодарен, что ты здесь! — заорал дядя Вернон, багровея. — Ты еще имеешь наглость задирать нос перед порядочными людьми!
— Сожалею, — совершенно неискренне отозвался Гарри. Он дожевал последний тост, поднялся и ушел, оставив дядю Вернона выпускать пар в одиночестве.
Вернувшись в свою комнату, Гарри размышлял, будучи не в силах решить, заняться ли изучением проклятий или окклюменцией. Он вздохнул, так как не был уверен, что хорошо усвоит хоть что-то. Вернувшись на насест, Хедвиг мягко заухала. Мальчик нежно погладил ее, но это не помогло ему избавиться от уныния.
Он лежал на своей кровати, уныло глядя в потолок, когда беспокойный совенок влетел в открытое окно и начал кружить по комнате. Гарри не сдержался и улыбнулся, узнав сову Рона, Боровутку, хотя Хедвиг была крайне возмущена его прибытием. Она села на насест, пока Гарри ловил крошечную птицу с несоразмерно большим свертком. Гарри открыл первое письмо, в котором оказалась поздравительная открытка. В ней говорилось:
С днем рождения, Гарри!
Надеюсь, магглы не совсем сволочи? У нас в Норе все тихо, потому что Фред и Джордж свалили! Зато они так классно управляются в своем магазине на Диагон-аллее, что даже ма махнула рукой и признала, что это лучшее занятие для них. Они шлют тебе в подарок свое последнее изобретение. Сможешь испробовать его на Дадли, прикольно? Джинни тоже послала тебе что-то, но скрывает от меня, что. Ох уж эти девчонки!
Я уверен, ты уже читал газеты, так что я не буду занудствовать, как все серьезно. Там многое преуменьшено, но Сами-Знаете-… Волдеморт пугает всех. На самом деле, все фигня! У нас все хорошо, так что не дергайся. Береги себя!
Рон.
Гарри медленно выдохнул. Рон, возможно, хотел обнадежить его, разрядить напряжение, но Гарри слишком хорошо знал, насколько серьезны нападения Пожирателей Смерти. Он был защищен от опасности, которую несет Волдеморт, здесь, в маггловском мире, особенно на Прайвет-драйв, где Волдеморт не мог добраться до него. Но должно быть, для Рона и его семьи было ужасно находиться в самом пекле, тем более, что симпатия Уизли к магглам и магглорожденным не была секретом. Гарри почувствовал, как его желудок скрутило от страха, и сжал в кулаке письмо Рона, зная, что на этот раз его лучший друг, вероятно, в большей опасности, чем он сам.
Боровутка закричал и ущипнул Гарри за ухо. Гарри угостил нервного совенка, а затем обратил внимание на посылку. Рон, вполне предсказуемо, подарил ему книгу о квиддиче. Близнецы прислали пакет «Всекрасочного Драже Уизли» — разноцветных мармеладных горошин, которые на неопределенный срок окрашивали того, кто их ел, в такой же цвет. Гарри усмехнулся при мысли о том, как Дадли позеленеет.
Подарок Джинни был в небольшой коробочке, завернутой в простую оберточную бумагу. Гарри открыл ее и увидел оловянный талисман на цепочке. Он был сделан в виде головы собаки, которая казалась странно знакомой. Краткая записка от Джинни гласила:
Он всегда будет с тобой.
Гарри перевел взгляд с записки на талисман. Он вынул его из коробочки, осторожно положил на ладонь и стал тихо водить пальцем по вытравленному на металле рисунку. Через некоторое время Гарри глубоко вздохнул, вытер глаза рукавом, застегнул цепочку на шее и засунул подвеску за пазуху.
Остальные подарки он спрятал под половицу, рядом с книгой о древней магии, которую прислала ему Гермиона несколько дней назад. Затем нацарапал отдельные благодарственные письма Рону, Джинни и близнецам, и отправил с Боровуткой. Наконец, он сел писать письмо Гермионе. Это было нелегко, он не хотел, чтобы девушка беспокоилась о нем, как он о Роне. Тем не менее, ему хотелось бы знать, если Гермионе известно что-то, чего он сам не знает.
Привет, Гермиона!
Еще раз спасибо за подарок на день рождения. Боров прилетал сюда из Норы. Рон пишет, что у них довольно спокойно, но я задаюсь вопросом, не слышала ли ты что-нибудь от них о Волдеморте. Рон не говорит всего, и я немного волнуюсь.
Гарри.
Так будет лучше, — подумал он. Пусть она считает, что он просто чувствует себя покинутым. Он привязал письмо к лапке Хедвиг, и она вылетела в окно.
Десли уехали на ужин в шесть часов, мрачно напомнив Гарри, чтобы он ничего не натворил, пока их не будет дома. Гарри задумался, не залепить ли жевательной резинкой все замочные скважины, как когда-то сделал Пивз, но решил, что овчинка выделки не стоит. Он потратил вечер на изучение проклятий и контрпроклятий на диване в гостиной, а перед сном выполнил упражнения по окклюменции.
В эту ночь у него не было ужасных видений, не было даже кошмаров о смерти Сириуса. Вместо этого он увидел во сне окрестности и знакомый до тошноты уличный пейзаж, который наблюдал каждое лето.
Было темно и холодно. Уличные фонари освещали опустевшие улицы и фасады домов. Он подошел к перекрестку с улицей Магнолий, прошел мимо детской площадки и остановился на углу Прайвет-драйв. Он посмотрел на дом номер четыре, но движение слева привлекло его внимание. Из тени вышла мрачная фигура. Одетый в черное человек молча подошел к нему так тихо, будто аппарировал, но Гарри не чувствовал страха. Когда человек заговорил, мальчик почувствовал радостное предвкушение.
— Все готово, мой Лорд, — тихо сказал Люциус Малфой. — Дом окружен. На этот раз мальчишка не сбежит.
Гарри улыбнулся.
— Хорошо, Люциус, — прошипел он вкрадчиво. — Очень хорошо. Пора избавиться от Гарри Поттера.
Мальчик открыл глаза, слишком испуганный, чтобы закричать. Он был уверен, что только что увиденное им не было сном. Волдеморт шел за ним сюда. Гарри вскочил с кровати, схватил очки и палочку. Его шрам уже пульсировал болью. Гарри выбежал из своей комнаты в коридор.
— Проснись! — отчаянно застучал он в дверь комнаты Дадли. То же самое он повторил и у двери комнаты тети Петунии и дяди Вернона.
— Проснитесь! Вы должны уйти из дома!
Ответа не было, и Гарри распахнул дверь. Комната была пуста, кровать, очевидно, не расстилалась. Гарри нахмурился и побежал в комнату Дадли — тоже пусто. Где они были? Они уехали на ужин в ресторан, но, безусловно, уже должны были вернуться.
Где бы ни были его родственники, их явно не было в доме. Гарри понял это, проверив все комнаты и обнаружив, что они пусты. Он прислонился к стене в коридоре, чувствуя облегчение от того, что, по крайней мере, Десли не придется столкнуться с Волдемортом.
Тень мелькнула в окне гостиной, и Гарри сильнее стиснул в руке палочку. Во рту пересохло. Он на цыпочках подошел к окну и выглянул в просвет между шторами. В сумерках были едва различимы две темные фигуры, притаившиеся в тени по обе стороны сада. Юноша отошел от окна, почти не дыша, и прокрался на кухню. Так незаметно, как только было можно, он выглянул в окно, и увидел еще троих человек. Содрогаясь, Гарри перевел дыхание и отступил в коридор, где снова прислонился к стене. Итак, это правда. Пожиратели были здесь, а дом стал ловушкой.
Но как такое могло случиться? Его враг не должен был суметь обнаружить его благодаря защите родственной крови. Очевидно, он нашел способ обойти это, — с горечью подумал Гарри. Тем не менее, он знал, что за домом наблюдает Орден Феникса. Кто-то, наверняка, видел Волдеморта с Пожирателями Смерти и послал за помощью. Если только Волдеморт не убил их прежде, чем они успели поднять тревогу, — скептически заметил он. Люциус Малфой из видения не казался озабоченным тем, что его могут поймать, как, впрочем, и его хозяин.
«И один должен умереть от руки другого... » — вспомнил Гарри слова пророчества. Если ему предназначено убить Волдеморта или умереть от его руки, Гарри знал, какой исход наиболее вероятен в данный момент. Волдеморт и Пожиратели Смерти окружили его, а он стоял здесь один, безоружный, босиком и в пижаме.
Ну, нет, так просто он им не дастся. Гарри вернулся назад в прихожую и встал так, чтобы ему было хорошо видно входную дверь, и в то же время слышно, если кто-то пойдет через кухню. Он до предела обострил все свои чувства, чтобы не пропустить ни единого звука или движения с улицы. Затем он услышал звук неторопливых размеренных шагов: на дорожке, ведущей к дому… на ступеньках… у входной двери. Сердце мальчика то бешено колотилось, то пропускало удар. Шаги смолкли. Внезапно, к ужасу Гарри, дверь сорвало с петель. Борясь с паникой, он бросился на кухню, в то время как неестественно высокий и худой человек перешагнул порог дома номер четыре на Прайвет-драйв. В темноте Гарри задел стол и опрокинул стул.
— Гарри, — от голоса Волдеморта мальчик похолодел. – Нет смысла бежать. Лучше встретиться со мной лицом к лицу и умереть, как подобает мужчине.
Мальчик слышал, как Волдеморт шел по прихожей. Толчком он распахнул дверь на задний двор, а затем быстро и тихо прошмыгнул через столовую назад в гостиную. Украдкой пробравшись в коридор, он услышал, как Волдеморт через заднюю дверь зовет Пожирателей. Беззвучно скользнув мимо остатков входной двери, мальчик поднялся вверх по лестнице. Он добрался до своей комнаты, когда услышал, что его преследователь вернулся в прихожую.
— Я знаю, ты наверху, Гарри! Тебе некуда бежать.
Больше не имело смысла таиться. Он рывком распахнул окно и взобрался на подоконник. На лестнице послышались быстро приближающиеся шаги, и мальчик обреченно посмотрел по сторонам, ища путь к спасению. Над его головой поднимался крутой скат крыши, но там не за что было ухватиться, кроме водосточного желоба, при этом мальчик не был уверен в том, что он выдержит его вес. Он искал, за что бы зацепиться, когда скорее почувствовал, чем услышал, что за его спиной кто-то есть. Обернувшись, он увидел Волдеморта. Тот стоял на пороге спальни, нацелив на Гарри свою палочку.
Инстинкт выживания взял верх. Гарри качнулся влево и повис, зацепившись за крышу в тот самый момент, как позади него ударил зеленый луч. Мальчик вскарабкался на крышу над своим окном и стал ждать. Мгновение спустя из окна под ним высунулась уродливая голова.
— Stupefy! — завопил Гарри, но Волдеморт, видимо, ожидавший этого, успел отпрыгнуть назад. Гарри услышал его холодный надтреснутый смех.
— Хорошо, Гарри, в самом деле, хорошо сделано. Но ты не можешь победить.
Внезапно часть крыши рядом с Гарри взорвалась. Он потерял равновесие и упал, заскользив вниз. Перевалившись через край, он машинально ухватился за выступ. Острые края впились в ладони, ноги болтались в воздухе, а палочка была где-то там, внизу, в кустах гортензии. Гарри слышал, как туда кто-то бежит. Пожиратели смерти! На секунду он закрыл глаза, смирившись со своей участью, а потом посмотрел на улыбающегося монстра. Волдеморт поднял свою палочку, но в это самое мгновение по крыше пронеслись две серые тени и с шипением вцепились в него. Волдеморт выругался и отбросил кошек.
— Гарри, — позвал голос снизу.
Он посмотрел вниз и изумился, увидев стоящего под окном Ремуса Люпина.
— Прыгай, Гарри, прыгай!
Он отцепился от крыши и свалился прямо в кусты. Люпин попытался поставить его на ноги, но он, сопротивляясь, что-то ощупью искал на земле вокруг себя.
— Мне надо найти палочку, я уронил ее.
Волдеморт успешно отбил кошачью атаку, но теперь во дворе появились еще люди, присоединившиеся к сражению. Красные и зеленые искры выписывали дуги над головой, тогда как Гарри с Люпином продолжали шарить в темноте в поисках палочки.
— Но это же смешно, — наконец одумался Люпин. — Accio палочка!
Палочка немедленно вылетела из ближайшего куста, и мальчик с благодарностью схватил ее.
— Пошли, — сказал старший волшебник, подталкивая Гарри перед собой. Они побежали, пригнувшись к земле, стараясь держаться ближе к дому, потом скользнули за угол, где уже не было видно развернувшуюся во дворе яростную битву. Люпин остановился и поднял ржавую банку.
— Это портал, — пояснил Ремус, — держись.
Ошеломленный Гарри взялся за ручку, а Люпин с силой надавил какую-то кнопку.
— Муравьед! — выкрикнул он, и Гарри почувствовал неприятный рывок в области живота – портал сработал. Через мгновение они очутились в грязноватом сквере возле дома номер двенадцать на площади Гриммо.
— Пошли, Гарри, — сказал Люпин.
Но тот медлил. Он не был здесь с тех пор, как погиб Сириус, и не был уверен, что сможет сейчас справиться со своими воспоминаниями. Люпин все понял. Он положил руку ему на плечо.
— Пойдем, Гарри, — мягко позвал он. — Сириус хотел бы знать, что ты здесь в безопасности. Кроме того, ты ведь не можешь вернуться в Литтл Уиннинг, думаю, это ясно?
Гарри кивнул и следом за ним вошел в дом. Внутри все было точно так, как он помнил. Портрет миссис Блэк по-прежнему висел в холле напротив входной двери, и мальчик, стараясь не разбудить ее, прошел за Люпином на кухню. От нахлынувших воспоминаний перехватило горло, он постарался отогнать их от себя.
— Орден по-прежнему использует этот дом как штаб?
— Да, — ответил Люпин. – Сириус оставил его мне, поэтому мы продолжаем собираться здесь, так как это самое безопасное место, каким мы располагаем.
Он помедлил, потом неуверенно продолжил.
— Сириус хотел оставить его тебе, но подумал, что ты этого не захочешь, учитывая всю историю рода Блэк.
Гарри снова кивнул.
— Я рад, что он достался тебе. Это правильно. Я не знал бы, что с ним делать.
Он замолк, и Люпин озабоченно нахмурился.
— Может, принести тебе чего-нибудь? Чаю хочешь?
— Нет, профессор, спасибо.
— Я больше не твой профессор, Гарри, так что зови меня по имени, пожалуйста.
— Хорошо, Ремус, — Гарри чуть улыбнулся. — Послушай, мне нужно найти тетю и дядю. Они уходили обедать, но уже пару часов как должны были вернуться, и я не знаю, где они.
— Не беспокойся, с ними все в порядке.
— Почему ты так в этом уверен? — нахмурился Гарри.
— Мы, э… устроили им нечто вроде приключения в дороге, — произнес Ремус немного виновато.
— Что?
— Это мы организовали им приглашение на обед этим вечером. Затем мы наложили Confundus на их машину, чтобы они были не в состоянии найти дорогу домой, — Ремус не смог сдержать усмешки. — Всю ночь кружили в поисках дома.
Гарри уставился на своего бывшего учителя и почувствовал, как у него зашевелились волосы.
— Так значит, вам было известно, что произойдет?
— Да. Мы получили сообщение о том, что Волдеморт собирается этой ночью прийти за тобой.
— И ВЫ НЕ ПРЕДУПРЕДИЛИ МЕНЯ? — взорвался Гарри.
— Мы не могли.
— Почему? Вам же хватило времени на то, чтобы убрать с дороги тетушку, дядю и Дадли?
— Это выглядело бы слишком подозрительно. Волдеморт должен был думать, что сможет застать тебя врасплох, иначе мы подвергли бы опасности наш источник информации.
— Меня едва не убили! — зло отрезал Гарри.
Ремус дернулся.
— Это моя вина, — сказал он. — Мы были уверены, что, когда Волдеморт придет, ты будешь спать, а не стоять в прихожей. Я аппарировал в твою спальню как раз перед тем, как он высадил входную дверь. У меня чуть сердце не оборвалось, когда я обнаружил, что ты уже спустился вниз. Когда я услышал, что ты открываешь дверь на кухне, я подумал, что ты хочешь бежать через нее, и аппарировал на задний двор.
Люпин сделал паузу, сокрушенно покачав головой:
— Мне пришлось затаиться и позволить остальным орденцам, которые уже были во дворе, действовать без меня. К тому времени, как я разобрался в происходящем, и вернулся к входу, ты уже висел, зацепившись за крышу. Слава Богу, Минерва подоспела.
— Вы имеете в виду профессора МакГонагалл?
Ремус улыбнулся.
— Ну да, она и кот Арабеллы Фигг, мистер Тибль. Вдвоем им удалось отвлечь Волдеморта как раз настолько, чтобы мы успели вытащить тебя оттуда.
Гарри оторопел от мысли о том, что яростно шипящий мохнатый клубок, атаковавший Волдеморта, на самом деле был его чопорной деканшей, но заставил себя вернуться к разговору.
— Откуда вам было известно, что они придут этой ночью? — спросил юноша, подозревая, что уже знает ответ на свой вопрос.
— Уверен, Гарри, что ты знаешь, от кого мы получаем информацию о Волдеморте и Пожирателях.
— Снейп! — Презрительно сказал Гарри. — Ну, тогда не удивительно, что меня чуть не убили. Странно, что он вообще побеспокоился о том, чтобы предупредить вас.
— Гарри! — Ремус остолбенел от услышанного, но Гарри это не остановило.
— Он ненавидит меня, Ремус, и никогда не упустит случая показать это! Это по его вине погиб Сириус, и я уверен, что ему плевать на это. Поверь, если бы выбор был за ним, я бы тоже был уже мертв!
Ремус побледнел, но прежде, чем смог заговорить, знакомый бесстрастный голос протянул:
— Ваша благодарность просто неподражаема, Поттер, — в дверях стоял Снейп. В его голосе, как всегда, звучала нотка сарказма. — Учитывая, что я рисковал своей жизнью, чтобы спасти вашу, не стану комментировать услышанное.
Гарри медленно повернулся к учителю зельеварения.
— Как бы вы ни рисковали, вы делали это не для меня, так что не думайте, что облагодетельствовали меня, уж я-то лучше знаю.
— Вы ничего не знаете. И слишком самонадеянны для того, чтобы понять это.
— Меня чуть не убили сегодня в доме, где, как считалось, ваш Темный Лорд не может до меня добраться. Если вы так хорошо все знаете, объясните мне, как ему это удалось?
— Ваша кровь, Поттер. Она лежит в основе той магии, которая защищала вас в доме сестры вашей матери. Никто, в ком нет хоть капли вашей крови, не смог бы войти туда, чтобы причинить вам вред. Но в Темном Лорде, как вы, должно быть, помните, течет ваша кровь.
Гарри вспомнил, как на кладбище его привязали к надгробию, чтобы Волдеморт смог возродиться, вспомнил, как Хвост взял кинжал и порезал ему руку.
— Это произошло больше года назад, — сказал Гарри, — почему же ему понадобилось столько времени, чтобы схватить меня?
— Вы уехали от вашей тетки прошлым августом, примерно через два месяца после его возвращения. В то время он был еще слишком слаб, его силы только восстанавливались, к тому же он знал, что вас охраняет Орден. Ему пришлось выжидать до тех пор, пока он не стал абсолютно уверен в том, что победит.
— Почему бы вам было не рассказать мне об этом? — спросил Гарри, не в силах унять нервную дрожь.
Снейп слегка поколебался, потом продолжил:
— Это стало ясно не сразу, он только на днях понял, как можно обойти защиту вашего дома.
— В самом деле? Уверены? А может, вы просто не хотели, чтобы я узнал об этом?
— Если бы я хотел вашей смерти, Поттер, вы сейчас не стояли бы здесь.
— Так, хватит, — Ремус встал между ними. – Гарри, уже поздно, иди спать. Очевидно, ты не совсем ясно мыслишь после сегодняшних событий.
Гарри хотел возразить, но взгляд Люпина остановил его.
— Я сказал, иди спать, — тихо повторил оборотень, и Гарри понял, что сейчас с ним лучше не спорить.
— Хорошо!
Гордо вскинув голову, мальчик вышел из кухни и поднялся по лестнице. Он нашел ту комнату, в которой останавливался в прошлом году, и бросился на кровать. Вскоре он услышал внизу тихие голоса, потом до него донесся звук хлопнувшей входной двери. Через пару минут в дверь его комнаты постучали.
На мгновение Гарри хотел притвориться спящим, но подумал, что это было бы трусостью.
— Войдите, — крикнул он.
Ремус вошел к нему с видом отца, готового вернуть заблудшее чадо на путь истинный. Но не гнев был в его глазах, а разочарование. У Гарри перехватило горло.
— Ну, — сказал Ремус, — ты не хотел бы объясниться?
— А что объяснять?
Ремус вздохнул и сел на край кровати.
— Гарри, я знаю, что Северус Снейп тебе несимпатичен. Как и мне. Но зачем ты злишь его? Ты не умер бы, если б вел себя повежливее. Ведь он действительно очень рисковал, чтобы спасти твою жизнь.
— Он сделал это для Дамблдора и для Ордена, а не для меня.
— Какая разница? Ты жив, и он не заслуживает того, чтобы его оскорбляли.
— Он-то никогда не переживает из-за того, что оскорбляет других, ему это нравится!
— Ты хочешь опуститься до его уровня?
— Это он виноват в смерти Сириуса.
— Идет война, Гарри. Люди погибают. В этом нет ничьей вины.
— Может, ты и смог простить его, а я нет!
Повисла долгая пауза. Ремус печально взглянул на Гарри.
— Я знаю, что не смогу переубедить тебя. Я и Сириуса никогда не мог изменить, хотя, видит Бог, пытался. Но я надеялся, что его гибель сможет чему-то научить тебя. Тебе стоит как следует подумать о том, сколько еще жизней ты собираешься принести в жертву своей ненависти.
Ремус поднялся и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Гарри вернулся в кровать, но успокоиться не получалось. Он метался и ворочался до тех пор, пока, наконец, не забылся тревожным сном. В этом сне было множество людей в масках, и звенел жестокий, надтреснутый смех.
Когда на следующий день Гарри проснулся, солнце было уже высоко. Он лежал и думал о том, что произошло вчера ночью. Он размышлял, вернулись ли тетя Петуния и дядя Вернон домой, и увидит ли он их снова когда-нибудь. Правда, он легко обошелся бы без этого и, в любом случае, он вряд ли сможет снова появиться на Прайвет-драйв.
Из задумчивости его вывело громкое урчание в животе. Пришлось встать и спуститься вниз в поисках завтрака. В доме было совсем тихо. Казалось, все еще спят. Гарри понял, что он даже не знает, есть ли в доме еще кто-нибудь кроме него и Ремуса.
Добравшись до кухни, он обнаружил Люпина, склонившегося над кастрюлей, в которой что-то варилось. От поднимавшегося аромата в животе у Гарри заурчало еще громче.
— А, Гарри, я уж думал, что ты проспишь и второй завтрак.
— А который час?
— Почти полдень. Ты выспался?
— Вполне, — честно ответил Гарри, подозревая, что Ремусу это, похоже, не удалось. Он выглядел осунувшимся, однако о вчерашней ссоре Гарри со Снейпом больше не вспоминал.
— Садись, — пригласил Люпин, — ты, наверное, проголодался.
Он придвинул мальчику большую тарелку с супом собственного приготовления и блюдо бутербродов.
— Как вкусно! — восхитился Гарри, налегая на еду. — Я не знал, что ты умеешь готовить.
— Чему только не научат годы одиночества, иной раз сам удивляюсь, — улыбнулся Ремус, подсаживаясь к нему. — Сириус называл это моим самым большим вкладом в дело Ордена.
Он натянуто улыбнулся, бросив на Гарри тревожный взгляд.
— Все в порядке, Ремус, я вовсе не против того, чтобы ты говорил о нем. Это помогает мне, правда.
— Ты знаешь, Гарри, я сделаю все, что смогу, чтобы помочь тебе, только скажи.
— Я знаю.
Гарри сглотнул ком в горле и сменил тему разговора.
— Здесь живет еще кто-нибудь?
— Сейчас нет. Утром заходил Мундугнус, принес твои вещи. Кстати, Отдел Магических Катастроф проделал блестящую работу: восстановил дом, вернул на место дверь и стер память всем соседям. Твои родственники никогда не узнают, что что-то случилось. Мы оставили им записку о том, что ты приедешь к ним только через год, но они могут с тобой связаться.
— Думаю, они только обрадуются моему отсутствию. А Рон и Гермиона не собираются переселиться сюда?
— Позже, ближе к началу занятий. Сюда может приезжать и уезжать кто угодно, так что не беспокойся, ты не застрял здесь только со мной.
— С тобой как минимум в тысячу раз лучше, чем с Десли, тут и говорить не о чем.
Ремус рассмеялся.
— Кстати, к обеду приедет Тонкс, — сказал он. — Она останется на ночь и если тебе что-нибудь понадобится, можешь обращаться к ней. Она готовит не так хорошо, как я, но, думаю, вы все равно поладите.
— Ты не останешься здесь?
Люпин слегка смутился, потом улыбнулся.
— Сегодня полнолуние, Гарри.
Гарри покраснел.
— Извини, я забыл.
— Тебе и не нужно помнить, — Ремус снова слабо улыбнулся. — В отличие от меня большинство людей не обращает внимания на фазы луны, так что сегодня ночью я буду у себя в кабинете.
— Ты пьешь Антиликантропное зелье?
— Да. Так как активность Пожирателей за последнюю пару месяцев возросла, Дамблдор считает, что я не могу каждый раз выходить из строя на несколько дней.
— А кто его готовит?
— Твой любимый учитель зелий, естественно, — Люпин озорно улыбнулся.
— Снейп?
— Не говори с таким ужасом, Гарри. Он один из лучших зельеваров. К тому же он член Ордена, что позволяет избежать лишних вопросов.
— Ты доверяешь ему?
— Конечно, почему нет? — Ремус встал из-за стола. — Теперь послушай меня. Не беспокойся ни о чем, постарайся отдохнуть, чувствуй себя как дома. Я буду занят большую часть дня, но если тебе что-нибудь понадобится, зови меня.
Гарри не понравилось, что Ремусу приходится полагаться на Снейпа и его Антиликантропное зелье, но было ясно, что Люпин больше не собирается это обсуждать. Гарри проводил его взглядом до библиотеки и вернулся в спальню, прихватив свои вещи, сваленные в холле.
Он с радостью обнаружил, что Мундугнус Флетчер забрал из его комнаты у Десли все, включая спрятанные под половицей подарки. Он втащил чемоданы в свою комнату и занимался их разборкой до тех пор, пока Ремус не постучал к нему.
— Гарри, я ухожу к себе на всю ночь.
— Может, тебе что-то нужно?
— Нет, все в порядке, увидимся утром.
Гарри еще какое-то время занимался своими делами, пока снизу не раздался страшный грохот. Он пошел на шум падающей посуды и обнаружил на кухне Тонкс, стоящую на четвереньках перед буфетом, в который она зарылась с головой.
— Привет, Тонкс!
— Привет, Гарри! Как ты думаешь, где Ремус держит большие кастрюли?
— Ох, не знаю.
— Я хочу сварить спагетти, но нашла только сотейники.
В это время зазвонил входной колокольчик.
— Кто-то должен прийти? — удивился Гарри.
Тонкс пожала плечами.
— Возможно. Никогда не знаешь, кто заглянет сюда.
Она вновь принялась рыться в шкафу, а Гарри пошел открывать дверь. К его удивлению и радости, это была миссис Уизли.
— Гарри, дорогой, как ты? — она крепко обняла его и поцеловала в щеку.
— В порядке, — сказал Гарри. — А мы вас не ждали. Что-то случилось?
— Нет-нет, все хорошо. Я на минутку. Я просто зашла убедиться, что ты ни в чем не нуждаешься, ну, по поводу полнолуния и того ужаса, которого ты натерпелся прошлой ночью.
— Ты случайно не знаешь, где у Ремуса стоят большие кастрюли? — донесся голос Тонкс.
Пока миссис Уизли шла за ним на кухню, Гарри объяснил ей, что Тонкс хочет приготовить ужин. Миссис Уизли взглянула на учиненный разгром и взяла готовку на себя. Пока она хлопотала у плиты, Гарри с Тонкс накрывали на стол и беседовали. Магорадио было включено, и Гарри вдруг услышал, как в эфире прозвучало его собственное имя.
— Итак, мистер Пемброк, — говорил диктор, — вы не верите в то, что Гарри Поттер — это достойный ответ на возвращение Того-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут?
— Конечно, нет, — произнес Пемброк с той самоуверенностью, какую Гарри и ожидал услышать. — Величайшие волшебники нашего времени не смогли победить Того-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут. Смешно думать, что это сможет сделать какой-то мальчишка.
— Но Гарри Поттер вовсе не «какой-то». Он — Мальчик-Который-Выжил, и за последние годы ему неоднократно удавалось ускользнуть от Сами-Знаете-Кого.
— Ему просто везло, к тому же ему наверняка помогали. Но сейчас, когда Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут вновь обрел свою силу, речь идет лишь о том, сколько времени понадобится…
Миссис Уизли выключила радио.
— Какой вздор! Не нашли ничего лучше, чем сидеть и болтать о том, о чем они сами ничего не знают! Гарри, дорогой, не обращай внимания.
Гарри кивнул, слабо улыбнувшись в ответ. На кухне повисла гнетущая тишина. Однако вскоре ужин был готов. Гарри и Тонкс собрались подкрепиться, но миссис Уизли отказалась присоединиться к ним.
— Я приготовила печенье, — сказала она, собирая вещи, — его осталось только поставить в духовку.
— Вы уходите? — спросил Гарри.
— Боюсь, что мне уже пора домой, к Артуру и детям. Но мы все очень скоро увидимся. Отдыхай, Гарри! Ты в безопасности.
Миссис Уизли обняла его, улыбнулась напоследок и ушла, а на Гарри вдруг навалилось чувство бесконечного одиночества.
Он старался не впадать в уныние, пока они с Тонкс сметали со стола ужин, и она рассказывала ему о последних операциях Ордена, по крайней мере, о тех, которые не были секретными. Они оказались вовсе не такими впечатляющими, как думал Гарри. Большинство было связано с выявлением Пожирателей Смерти и их сторонников. Это, конечно, была необходимая работа, но орденцы никого не спасали, а Гарри надеялся, что позже будет заниматься именно этим.
Гарри вежливо слушал, но если прошлым летом он вникал в каждую деталь и стремился любым способом участвовать в делах Ордена, то сейчас обнаружил, что ему все равно. Вечером он лег спать пораньше, устав не столько физически, сколько эмоционально.
На следующее утро Гарри разбудило солнце, бившее прямо в окно. День выдался прекрасный, но и это не подняло настроение. Он валялся в постели, а в его ушах звучал голос Эверелла Пемброка: «Величайшие волшебники нашего времени не смогли победить Того-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут. Смешно думать, что это сможет сделать какой-то мальчишка».
Пемброк отвратителен, но он прав, — это действительно смешно. Если такой могущественный волшебник, как Дамблдор, не смог победить Волдеморта, что мог сделать он, Гарри? Непрошеные воспоминания о том, что случилось на Прайвет-драйв, пришли на ум вместе с обреченной уверенностью в том, что он умрет от руки Волдеморта, не сумев его остановить.
Гарри выбрался из кровати и спустился вниз, надеясь, что физическое движение поможет упрятать мысли в какой-нибудь укромный уголок сознания. На кухне он обнаружил Люпина, пьющего чай. Тот выглядел бледным и усталым, но вполне невредимым.
— Доброе утро, Гарри. С днем рождения тебя!
Гарри вздрогнул. Он совсем позабыл о том, что сегодня у него день рождения.
— Спасибо, Ремус. Как ты?
— Лучше, чем выгляжу. Садись, я сделаю тебе завтрак.
— Я и сам в состоянии.
— Глупости, ведь это твой день рождения!
Пока Гарри накрывал на стол, Ремус готовил. Несмотря на то, что тот старался не подавать виду, Гарри заметил, что оборотню все-таки нездоровится.
— Ешь, потом оденешься, — сказал Люпин, когда они завтракали. — Сегодня пойдем на Диагон-аллею. Утром сова принесла список со всем необходимым для шестого курса.
Ремус протянул мальчику плотный лист бумаги. В нем было только два новых учебника для шестого курса — «Заклинания» и «Продвинутая трансфигурация».
— Тебе пришло еще кое-что, — оборотень достал официальный конверт из Министерства Образования.
У Гарри ёкнуло сердце. Должно быть, это результаты его СОВ. Он взял письмо, сделал глубокий вдох и вскрыл конверт.
«Уважаемый мистер Поттер!
Рады сообщить Вам, что Вы набрали следующие проходные баллы по предметам уровня СОВ для обучения на шестом курсе:
Астрономия — Удовлетворительно
Уход за магическими животными — Удовлетворительно
Заклинания — Выше ожидаемого
Защита от темных искусств — Превосходно
Гербология — Удовлетворительно
История магии — Удовлетворительно
Зельеварение — Превосходно
Трансфигурация — Выше ожидаемого
С уважением,
Адальберт Данс,
Отдел образования»
Гарри облегченно выдохнул. На самом деле, он переживал только из-за последних двух предметов. Ему было необходимо попасть на продвинутый курс как зельеварения, так и трансфигурации, если он собирался стать аврором; при этом и МакГонагалл, и Снейп требовали только высшие оценки для зачисления на свой предмет. Особенно его беспокоила оценка по зельеварению. Получалось, что без ходящего по классу и отвлекающего его своими замечаниями Снейпа ему удалось отлично справиться с заданием.
— Хорошие новости? — поинтересовался Люпин.
Гарри заулыбался и показал ему письмо.
— Прекрасно, Гарри! Отличная работа! Я бы сказал, это повод для двойного праздника. Как ты думаешь, после того, как мы купим все для школы, не посидеть ли нам у Флориана Фортескью, заказав самое большое мороженое, какое у него только есть?
— Здорово! — восторженно согласился Гарри. Прогулка была именно тем, что ему сейчас требовалось. Проглотив последний кусок, он оделся, и они отправились в соседнее кафе, откуда перенеслись на Диагон-аллею.
Гарри не потребовалось много времени, чтобы приобрести все необходимое для школы. Он делал это уже несколько лет подряд и хорошо знал, что ему нужно и где это можно найти. Он посмеивался над малышами-первоклашками, которые впервые совершали путешествие по Диагон-аллее. Они замирали у каждой витрины и широко открытыми глазами смотрели на выставленные чудеса, пока родители тщетно пытались сдвинуть их с места.
Конечно, краем глаза он видел, что Ремус неважно себя чувствует. Сначала он сомневался в том, что тот сможет выдержать такое путешествие сразу после полнолуния. Также он беспокоился, что его бывшему учителю будет неинтересно покупать все эти перья и пергаменты, но тот, казалось, получал удовольствие, следуя за Гарри из магазина в магазин, рассматривая все с неподдельным интересом и весело болтая то о квиддиче, то о наступающем учебном годе.
«Должно быть, он очень одинок, — впервые подумал Гарри. — Наверное, он скучает по Сириусу еще больше, чем я».
— Думаю, это все, — сказал Гарри Ремусу, когда они вышли от Флориша и Блоттса.
— А ингредиенты для зелий?
— У меня нет перечня.
Ремус немного нахмурился.
— Ну, ничего, полагаю, ты сможешь купить все, что необходимо, в Хогсмиде. А сейчас мы отправимся в самый новый магазин на Диагон-аллее.
Гарри широко улыбнулся. Он точно знал, что имеет в виду Ремус.
Магазин «Всевозможных Волшебных Вредилок» братьев Уизли, находившийся в доме номер девяносто три, представлял собой зрелище, на которое стоило посмотреть! Само здание постоянно меняло цвет: из оранжевого оно вдруг становилось фиолетовым, потом болотным, переливаясь практически всеми известными и неизвестными Гарри красками. Из окна на втором этаже высовывался огромный язык, вдруг начинавший плеваться в прохожих, а внутри что-то постоянно лязгало, бренчало, стучало, звенело, гремело и взрывалось. Гарри и Ремус с улыбкой переглянулись и вошли в магазин.
Фред и Джордж Уизли стояли в окружении полудюжины восхищенных ребят, в которых Гарри смутно узнал учеников Хогвартса, поскольку все они были младше него и не из Гриффиндора.
— Итак, это именно то, что вам нужно для нарушения всевозможных запретов в замке, — говорил Фред, указывая на нечто, похожее на шоколадную плитку в руке Джорджа, — Хрустелка-Хамелеон, одна из наших последних разработок. Джордж, не будешь ли ты так добр показать нам, как она действует?
Джордж лучезарно улыбнулся и откусил от плитки маленький кусочек, после чего постепенно растворился в воздухе, сливаясь с висевшими за его спиной полками.
— Как видите, она работает как Дезиллюминационные Чары. Одна плитка гарантирует вам двадцать минут почти невидимого состояния. Конечно, вам не следует сразу съедать ее целиком — маленького кусочка вполне достаточно, чтобы проскользнуть через холл.
Двое мальчишек позади группы обменялись быстрыми взглядами.
— Нам дюжину, — сказал один из них, в то время как второй выворачивал карманы в поисках денег.
— И еще коробку «Отсутствующего Чая», — добавил его товарищ по нарушению дисциплины.
— Превосходный выбор, джентльмены! Не сворачивайте с избранного пути! — сказал Джордж, снова становясь видимым. — Все, кто хочет совершить покупки, подходите, пожалуйста, к центральному прилавку. Не забудьте, что для вашего удобства у нас есть каталоги.
Стайка учеников проследовала за ним к кассе.
— Гарри! — воскликнул Фред, увидев Гарри и Ремуса. — Добро пожаловать в магазин «Всевозможных Волшебных Вредилок»! Мы рады, что вы заглянули к нам. Ремус, как ты?
— Хорошо, — Люпин пожал руку Фреду. — Гарри только что приехал, чтобы провести у нас остаток лета, вот я и подумал, что стоит привести его сюда.
— Фред, это просто великолепно! — воскликнул Гарри.
— Ну, всем этим мы обязаны тебе, дружище.
— Ничем вы мне не обязаны!
— Нам ничего не удалось бы сделать без тебя. Ты же нас финансировал.
— Это верно, — сказал Ремус с веселым огоньком в глазах. — Я кое-что слышал об этом. Должен сказать, ты умеешь делать хорошие вложения.
— Я просто дал денег, — сказал Гарри, чувствуя себя неловко. — Фред и Джордж — вот кто гении.
— Гении? — переспросил Джордж, который присоединился к ним, проводив к выходу учеников, нагруженных покупками. — Я только что слышал, как кто-то назвал нас гениями, Фред?
— В самом деле, Джордж! Гарри всегда отличался исключительной проницательностью, в отличие от наших преподавателей. К тебе это не относится, Ремус!
— Я и не принял это на свой счет, — ответил он с тихим смешком.
Дверь в магазин открылась, и человек, приблизительно ровесник Люпина, вошел внутрь, стирая каким-то обрывком огромный плевок с плеча своей роскошной мантии.
— Могу я помочь вам, сэр? — спросил Джордж.
— Нет, спасибо — сказал незнакомец, едва взглянув на него. Вместо этого он направился к Гарри и Ремусу.
— Мистер Поттер, не так ли? Гарри Поттер? — поинтересовался человек и представился. — Эверелл Пемброк, «Ежедневный пророк».
Гарри нахмурился. Меньше всего ему хотелось беседовать с журналистом, особенно с Пемброком.
— С тех пор, как вы приняли участие в тех драматических событиях, и возвестили миру о возвращении Сами-Знаете-Кого, все только о вас и говорят, мистер Поттер, — продолжал Пемброк. — Однако до сих пор вы были крайне необщительны. Я надеялся узнать, что вы думаете о том, что весь магический мир ждет от вас руководства.
— Я думаю, люди просто напуганы, вот и все. А если кому-то нужно, чтобы ими руководили, пусть обращаются в Хогвартс, к профессору Дамблдору. Больше я ничего не могу предложить.
— Стало быть, все слухи о том, что вы лично противостоите Сами-Знаете-Кому, беспочвенны?
— Почти каждый противостоит Волдеморту, — сказал Гарри. Он почувствовал удовлетворение, увидев, как побледнел Пемброк, услышав имя Волдеморта. Однако это не остановило журналиста.
— Так значит, вы не боитесь его?
— Нет, не боюсь.
— Это говорит о том, что вы либо очень отважны, либо очень глупы, мистер Поттер, особенно учитывая недавние события.
Пемброк любезно улыбался, но его глаза оставались ледяными. Гарри не смог бы объяснить, как он это понял, но теперь он был абсолютно уверен: Пемброк — Пожиратель Смерти.
— Я все еще жив, — сказал Гарри осторожно. — И вы можете сказать … — Гарри сделал паузу, бросив взгляд на его левую руку, — можете передать, что я собираюсь жить дальше.
Выражение лица Пемброка ничуть не изменилось, только стало жестче, и Гарри понял: его слова услышаны.
Ремус подался вперед.
— Думаю, достаточно вопросов на сегодня.
— А вы кто? — спросил Пемброк, даже не пытаясь скрыть пренебрежение.
— Друг, — ответил Гарри, опередив Люпина.
— Мы тоже, — присоединился Джордж, дружеским жестом положив руку на плечо Пемброка.
— А это как раз наш магазин, — добавил Фред, кладя свою руку на другое плечо репортера.
— А так как мы считаем, что клиент всегда прав… — продолжил Джордж, отводя журналиста от Гарри и направляя его к выходу.
— …Поскольку вы так ничего и не купили у нас, мы думаем, что вам пора уходить, — закончил Фред.
Приблизившись к двери, они так подтолкнули Пемброка, что тот едва удержался на ногах.
— И не приходите к нам больше, — с вежливой улыбкой сказал Джордж, захлопывая дверь за разъяренным журналистом.
— Какой мерзавец! — возмутился Фред.
— Отец рассказал нам, что произошло в доме твоих родственников, — сказал Джордж с несвойственной для него серьезностью. — Мы уверены, ты в безопасности с Ремусом.
— Но если тебе что-нибудь понадобится, — сказал Фред тем же серьезным тоном.
— Что бы то ни было, — добавил Джордж.
— Ты только дай нам знать, и мы будем иметь это в виду, — закончил Фред.
Гарри улыбнулся близнецам.
— Вы лучше берегите себя.
Фред и Джордж весело улыбнулись.
— Не беспокойся о нас, Гарри, — сказал Фред.
— О да! Мы крупные специалисты по самозащите, — подытожил Джордж.
Выйдя из магазина близнецов, верный своему обещанию Люпин повел Гарри в кафе Флориана Фортескью и купил ему самое большое мороженое, украшенное фруктами, орешками и политое сиропом. Гарри осилил только полпорции, прежде чем его слегка замутило. На площадь Гриммо они вернулись к концу дня. Он поднялся к себе и только закончил укладывать купленное для школы в чемодан, как его позвал Ремус.
— Гарри, не поможешь мне в библиотеке? На минутку!
— Иду! — отозвался он, спускаясь вниз и открывая дверь. — Что делать, Ремус?
— Сюрприз!!!
От неожиданности Гарри чуть не подпрыгнул. В комнате было полно народу, все аплодировали и улыбались ему. Мистер и миссис Уизли прибыли вместе с Роном и Джинни, Фред и Джордж стояли рядом с Гермионой, за ней он увидел Моуди, Тонкс и других членов Ордена, которых он едва знал. Гермиона и Рон подошли к нему.
— С днем рождения, Гарри, — сказала Гермиона, крепко обнимая его.
— Что все это значит? — спросил Гарри, обретая, наконец, дар речи.
— Это вечеринка, идиот! А ты что подумал? — сказал Рон, хлопнув его по плечу. – Пошли, там подарки, пирог и вообще полно всякой еды.
Гарри позволил втащить себя в комнату. Рон оказался прав. Здесь были горы всего самого вкусного и чудесный пирог, испеченный миссис Уизли. А еще там было столько подарков, сколько Гарри никогда не получал. Но самым замечательным было то, что с ним были его друзья. Вне всякого сомнения, это был самый лучший день рождения в его жизни.
Глава 2. Снова в школу
Следующие недели прошли спокойно, по крайней мере, настолько, насколько могла быть спокойной жизнь в доме номер двенадцать на площади Гриммо. Члены Ордена приходили и уходили в любое время дня и ночи, но Гарри не пытался узнать, о чем говорилось на закрытых собраниях в библиотеке. После смерти Сириуса он потерял всякое желание знать тайны Ордена. Его это совсем не волновало. Кроме того, видения открывали даже больше, чем ему хотелось знать.
Гарри проводил много времени за уроками в своей комнате. Если ему было скучно или одиноко, он спускался на кухню, где Ремус или другие члены Ордена составляли ему компанию. Все, кроме Снейпа, разумеется, который появлялся там слишком часто. Но, если не считать пары неприязненных взглядов, учитель зельеварения полностью игнорировал Гарри, что очень устраивало мальчика.
На последней неделе августа приехали Рон, Джинни и Гермиона. Гарри был в восторге. Он не видел друзей со своего дня рождения и, хотя они постоянно переписывались, ему их не хватало. К тому же он очень беспокоился. До сих пор Гарри никому не рассказывал подробности своего разговора с Дамблдором в конце прошлого семестра, и в частности, о пророчестве. Знание, что ему суждено убить Волдеморта или быть убитым им, тяготило Гарри, и он не хотел перекладывать эту ношу на плечи друзей. Неудобно было также обсуждать содержание видений. Разумеется, мальчик между делом упомянул, что они продолжаются, но не сказал, насколько кошмарным стало происходящее. Вместо этого он отложил заботы и наслаждался общением с друзьями.
Наконец настал день возвращения в Хогвартс. Ремус самым строгим профессорским тоном велел упаковать вещи накануне вечером, что они и сделали. Или, по крайней мере, думали, что сделали. Тем не менее, в последнюю минуту оказалось забыто столько мелочей, что они едва не опоздали.
— Вы четверо, собираетесь опоздать на поезд? — раздраженно прикрикнул Ремус — Гарри, Рон, быстро давайте сюда чемоданы! Гермиона, пожалуйста, сними Косолапсуса со шторы в библиотеке! Пора идти!
Дети спустились по лестнице, стуча чемоданами и громко топая ногами. Аластор Моуди, Тонкс и Мундугнус Флетчер ждали внизу вместе с Ремусом, чтобы проводить их на Хогвартс-экспресс. Им, наконец, удалось собрать багаж и отыскать все личные вещи, загадочным образом потерянные накануне.
Путь до вокзала прошел без осложнений, и вскоре они стояли на платформе девять и три четверти. Гарри с друзьями сели в поезд и помахали на прощание взрослым, когда Хогвартс-экспресс тронулся в путь. Большая часть купе была уже занята, но, примерно в середине вагона, они наткнулись на одиноко сидящих Невилла и Луну. Гарри сразу понял, почему никто не присоединился к ним. Невиллова Мимблус мимблетония сильно выросла за лето и заняла все сиденье. Казалось, она раскачивалась и напевала сама по себе, и у Гарри возникло неприятное чувство, что растение смотрит на него.
— Привет, Невилл, Луна! Не возражаете, если мы сядем с вами? — спросила Джинни, заталкивая свой чемодан в купе.
— О, привет, входите, — ответил Невилл, и все расселись по местам. Гарри отодвинулся от растения так далеко, как только было возможно, и заметил, что Рон и Гермиона последовали его примеру, но Джинни, похоже, была не против такого соседства. Компания болтала о летних событиях, но Гарри притих, не желая говорить о нападении на Прайвет Драйв.
Речь зашла о школе, и Рон обеспокоенно сказал:
— Я надеюсь, что у нас будет достойный учитель по защите в этом году.
— Вероятно, он будет достойным. Его зовут Комин Райан, — ответила Луна. — Он выпускник Хогвартса, но последние два десятилетия путешествовал по континенту.
— Откуда ты знаешь? — удивилась Гермиона.
— Отец услышал об этом от коллеги, когда мы были в Швеции в прошлом месяце. Папа иногда работал с Райаном.
— Это обнадеживает, — скептически заметил Рон, и Джинни пнула его по ноге.
— Я уверена, он будет отличным учителем, — сказала она.
— Интересно, на каком факультете Хогвартса он учился? — спросил Невилл.
— Слизерин, — ответила Луна, не отрываясь от «Придиры».
— Ты, должно быть, шутишь! — воскликнул Рон. — Учитель защиты — слизеринец? Дамблдор сошел с ума?
— Ну, он вряд ли будет хуже Амбридж, — пожала плечами Гермиона.
— Нет, зато он будет вроде Снейпа. И это именно тогда, когда я, наконец, избавился от этого мерзавца!
— Я думаю, у Дамблдора не было особого выбора, — сказала Джинни. — Кажется, никто не рвется на эту должность.
— Да, но теперь, когда Сами-Знаете-Кто вернулся, можно было найти кого-нибудь получше, — сказал Рон.
— А вдруг он окажется хорошим? — обнадеживающе спросила Гермиона.
— Да, а вдруг я получу в наследство миллион галеонов? — усмехнулся Рон.
Прибыв на станцию, они пересели в запряженные фестралами кареты и добрались до замка. Сортировочная Шляпа снова пела о необходимости единства между факультетами, затем последовало распределение новичков. Когда сортировка завершилась, Дамблдор встал для приветственной речи.
— Наступили трудные времена. Нет никакого смысла делать вид, будто опасности не существует. На самом деле, это было бы серьезной ошибкой. Однако будьте уверены, что в Хогвартсе вы в безопасности от любой внешней угрозы. И, конечно же, наш новый учитель Защиты от Темных Искусств сделает все возможное, чтобы научить вас противостоять опасности и за стенами школы. Для меня большая честь представить вам профессора Комина Райана.
Красивый мужчина лет пятидесяти поднялся с места и изящно поклонился сперва Дамблдору, затем собравшимся студентам. На нем была темно-зеленая с серебром мантия и слизеринский шарф вокруг шеи. У мужчины были короткие каштановые волосы, мушкетерская бородка и теплая открытая улыбка. В голубых глазах мерцали веселые искорки, и Гарри пришлось признать, что на первый взгляд профессор производил впечатление приятного человека. Кроме того, хорошим знаком можно было считать неприязненные взгляды, которые Снейп бросал на нового преподавателя.
Когда вежливые аплодисменты стихли, Дамблдор продолжил.
— Вы убедитесь, что профессор Райан — исключительно квалифицированный преподаватель, и я надеюсь, что все вы будете прилежными учениками. Теперь, я полагаю, пришло время ужина.
Тарелки с едой мгновенно появилась на столах, и студенты принялись за еду и разговоры. Когда праздник закончился, студенты разошлись по спальням, чтобы приготовиться ко сну. Перед сном Гарри выполнил упражнения по окклюменции. Вряд ли они помогали уберечься от видений, но после таких тренировок он определенно лучше спал.
Следующим утром за завтраком МакГонагалл раздала студентам их расписания.
— Поттер, я полагаю, летом вы получили неполный список необходимого, — сказала она, протягивая Гарри еще один лист бумаги в дополнение к его расписанию. — Вот правильный список.
Гарри посмотрел на список и замер.
— Список ингредиентов для зельеварения? — он просмотрел длинный список. — У меня их нет.
— Я так и подумала, — сказала МакГонагалл. — Вот учебник.
Она достала толстую книгу и протянула ее Гарри.
— Составьте список необходимых вам ингридиентов, я отправлю заказ в Хогсмид. Вы, очевидно, не читали учебник, поэтому я ожидаю, что вы сегодня проштудируете эту книгу.
МакГонагалл пошла дальше, оставив Гарри озадаченно смотреть на «Продвинутое Зельеварение» Эйнсворта Чистовара.
— Ты не сделал домашнюю работу по зельям? — Гермиона была в шоке.
Гарри нахмурился.
— Я забыл, что было что-то задано.
— Держу пари, что Снейп не забыл, — сказал Рон. — Он потребует ее с тебя, даже не сомневайся.
— Это я знаю, — согласился Гарри. — Когда первый урок зельеварения?
— Завтра утром, — ответила Гермиона.
— По крайней мере, у меня есть немного времени. Что у нас сегодня?
— Посмотрим, — Гермиона взглянула в расписание и нахмурилась. — Сдвоенная защита со слизеринцами.
— Что? — не поверил Рон, впервые заглядывая в свой листок. — Не может быть!
— Тем не менее, это так, — сказала Гермиона.
— Отлично, я хочу посмотреть, каким окажется Райан, — сказал Гарри, взглянув на преподавательский стол, где новый профессор защиты дружески беседовал с профессором Спраут.
— Да, но защита со слизеринцами! — отозвался Рон. — Это будет похуже, чем зелья с ними!
— Нет, не будет, — спокойно произнес Гарри. Он пристально смотрел на стол Слизерина в другом конце Большого зала, и, в частности, на Малфоя. — Мы дрались с Пожирателями Смерти, так что мы сможем защититься от всего, что слизеринцы направят против нас.
— Э-э, да, пожалуй, ты прав, — голос Рона звучал не слишком уверенно.
Гриффиндорцы быстро доели завтрак, чтобы пораньше придти в класс ЗОТИ. Вскоре подтянулись и слизеринцы. Две группы студентов расселись по разные стороны кабинета и ненавидяще смотрели друг на друга, ожидая профессора Райана. Атмосфера в классе мгновенно накалилась.
— Ну как, Поттер, — глумился Малфой. — Хорошо провел лето? Как чувствуют себя твои родичи-магглы?
— Отлично, как ни жаль тебе это слышать.
— Ну, вероятно, это ненадолго. Знаешь ли, иногда бывают трагические случайности…
У Гарри засосало под ложечкой, но он удержал лицо.
— Нет, если твой отец приложил к этому руку. Он запорол уже вторую попытку убить меня. Думаю, Волдеморта это не слишком обрадовало.
Малфой побледнел от ярости.
— Я сам убью тебя, Поттер!
Гарри улыбнулся.
— Нет, ты не сможешь, но я жду не дождусь твоих попыток. С прошлого лета, когда я сражался с твоим отцом, у меня не было случая проклясть кого-нибудь. Будет интересно посмотреть, дерешься ли ты также паршиво, как он.
Малфой мгновенно вскочил на ноги и вытащил палочку, но Гарри оказался быстрее, и уже направлял свою палочку в грудь блондина. Остальные гриффиндорцы и слизеринцы вскочили с мест, целясь друг в друга.
— Ах, как приятно наблюдать такой энтузиазм студентов! — одобрительно заметил Райан, входя в класс. — Однако сейчас не слишком подходящий момент, — добавил он, проходя между рядов нацеленных палочек. Дойдя до учительского места, он присел на угол стола, радостно потирая руки. В его глазах плясали веселые искорки.
— Ну, чему мы научились сейчас?
Студенты, все еще стоя с палочками наготове, оглядывались в растерянности.
— Никто не знает? Никогда не позволяйте спровоцировать себя! Это один из самых важных уроков, которые нам предстоит усвоить в этом классе. Мистер Малфой, так как вы позволили мистеру Поттеру спровоцировать вас, я снимаю пять баллов со Слизерина.
— Что? — возмущение Малфоя не уступало его удивлению.
— Любой, кто позволит спровоцировать себя в этом классе, будет оштрафован. Не волнуйтесь, Малфой, я уверен, что вы не останетесь единственным. Теперь все садитесь и начнем.
Студенты вернулись на свои места.
— Я уверен, что вам всем интересно, почему я решил проводить совместные уроки для ваших факультетов в этом году, — начал Райан. — К этому моменту вы все знаете немало проклятий и контрпроклятий. Два ваши факультета, по тем или иным причинам, особенно продвинуты в этом отношении, и некоторые из вас мерились силами даже со взрослыми волшебниками. Так что овладение большим количеством проклятий не слишком улучшит ваши способности.
Тем не менее, зачастую поединки выигрываются или проигрываются отнюдь не за счет знания проклятий. Победитель определяется здесь. — Райан постучал по лбу. — Это состязание умов, поймите. Поэтому самоконтроль — первый, и, возможно, самый тяжелый урок, который нам необходимо выучить. Когда вы позволяете гневу или любой другой эмоции взять верх над разумом, вы даете преимущество противнику. Если же вы научитесь не реагировать друг на друга, у вас будет больше самообладания, чем у большинства волшебников.
И последнее. Я здесь, чтобы научить вас всех защищаться от темных искусств. Мне все равно, кто ваши родители, сколько у вас денег и на каком вы факультете. Меня также не волнуют ваши дела вне школы. Я буду судить о вас только по вашей работе на моих уроках, и я буду относиться ко всем одинаково.
Я делаю это не из альтруизма, а потому, что на протяжении многих лет убеждался: потакание мелким предубеждениям — один из самых распространенных способов недооценить противника. Люди, которые так делают, — дураки, а дураки всегда выбрасывают свою жизнь на ветер. Сделайте себе одолжение — не будьте одним из них. Теперь соберите свои вещи и следуйте за мной.
Райан повел удивленных студентов из замка вниз к озеру.
— Что вы думаете о Райане? — спросил Невилл, догоняя Рона и Гарри.
— Не знаю, — сказал Рон. — Он, конечно, не то, на что я надеялся, но любой, кто снимает баллы с Малфоя, уже не может быть плохим.
— Ну, если он собирается преподавать нам психологию поединка, это должно быть увлекательно, — сказала Гермиона взволнованно. — Я читала кое-что по этому вопросу…
— А я просто хочу, чтобы он научил нас эффективно драться, — прервал Гарри. — Мы воюем, и меня не интересует теория.
Они пришли к озеру, и Райан быстро хлопнул в ладоши, чтобы привлечь внимание класса.
— Здесь мы будем проводить наши занятия, независимо от погоды. Каждый выберет соперника с другого факультета, и мы будем тренироваться. Сегодня только заклятия. Не проклятия. Я хочу оценить ваш уровень. И конечно, я не хочу, чтобы вы проклинали друг друга.
Мистер Малфой, мистер Поттер, если вы на мгновение перестанете сверлить друг друга взглядами, я бы хотел обратить ваше внимание на то, что я не хочу, чтобы кто-то оказался в больничном крыле в мой первый учебный день, тем более, на моем самом первом уроке. Вряд ли это прибавит мне расположения директора. Следовательно, если любой из вас применит нечто более опасное, чем летучемышиный сглаз, вы потеряете пятьдесят баллов и получите неделю отработок. Вы меня поняли, господа?
Гарри и Малфой все еще пристально смотрели друг на друга, но согласно кивнули.
— Это также касается всех, — сказал Райан. — Начинаем.
Студенты сражались, пока один из пары не был выведен из строя, на что, как правило, требовалось всего несколько минут. После того, как все поединки были завершены, Райан избавил пострадавших от наихудших последствий проклятий, все поменяли противников и начали снова. Те студенты, которые уже не могли драться, просто наблюдали. Поединки продолжались до конца урока. К тому времени, как Райан, наконец, остановил бои, все, кроме Гарри, были задеты, по меньшей мере, одним заклятием. Хотя Райан залечил большинство последствий, все были грязные и уставшие, хотя, в основном, в приподнятом настроении.
Райан отпустил студентов, и они толпой отправились в замок. По дороге они не ругались — часы жестоких поединков, казалось, временно устранили необходимость в словесных нападках. Войдя в холл, они столкнулись с профессором Снейпом, который неодобрительно посмотрел на их перепачканную и помятую одежду.
— Что случилось?
— Урок защиты, сэр, — ответила Панси Паркинсон. — Поединки у озера.
Снейп осуждающе смотрел на них.
— Тогда идите и приведите себя в порядок, все. Вы не можете прийти на обед в таком виде.
Студенты что-то пробормотали в знак согласия и разошлись: слизеринцы проследовали в подземелья, а гриффиндорцы направились к лестнице.
— Мистер Поттер, — холодный голос Снейпа остановил Гарри. — Как так получилось, что вы, кажется, единственный, кто не измазан, в отличие от ваших одноклассников?
Гарри выдержал взгляд Снейпа и ответил:
— Я выиграл все свои поединки, сэр, — он продолжал смотреть в глаза Снейпу, ожидая, что профессор найдет повод придраться к нему.
Но видимо Снейп так и не нашел, потому что все, что он сказал, было: «Понятно», после чего отвернулся.
Гриффиндорцы-шестикурсники умылись, почистили одежду и вернулись в Большой зал на обед. Джинни подсела к ним.
— Так, как было на защите? Райан такой же гад, как и Снейп?
— О, пожалуйста, не спрашивай! — с чувством сказал Гарри.
— Он замечательный! — сказал Рон. — Я думаю, что он лучший учитель ЗОТИ, который у нас был!
Гарри вздохнул.
— Он трещит о том, какой Райан великий, с тех пор, как урок закончился. Мы едва заставили его замолчать.
— Но он слизеринец, — удивилась Джинни.
— Ну, он не такой, как они! — с энтузиазмом начал Рон, — по крайней мере, он не поступает, как любой из тех слизеринцев, которых я встречал. Он и Снейп отличаются как день и ночь. Он даже вычел баллы с Малфоя!
— Ну, как я вижу, теперь он твой любимый учитель, — рассмеялась Джинни.
— Я серьезно. Подожди до своего урока. Ты поймешь, что я имею в виду.
Во вторник утром у шестикурсников были зелья. Гарри отдал бы все, чтобы иметь возможность бросить уроки Снейпа, как это сделал Рон. Снейп был последним человеком, с которым Гарри хотел проводить время. Но ему нужен был ТРИТОН по зельям, если он собирался стать аврором, так что после завтрака они с Гермионой направились в подземелья.
Первое, что заметил Гарри — что в классе были не только гриффиндорцы и слизеринцы, как было в предыдущие годы, но и студенты из Райвенкло и Хаффлпаффа. Малфой тоже присутствовал, но, к счастью, Крэбба и Гойла не было.
Снейп вошел своей обычной быстрой походкой и встал перед учениками.
— К началу следующего года половины из вас уже не будет, — начал он. — Я терплю бездарную работу и лень младших студентов, потому что у меня нет выбора, но я не собираюсь спускать их с рук здесь. Я выгоню всех, кто не приложит достаточно старания. Если вы не готовы упорно работать, уходите сейчас, дверь там.
Никто не вышел. Никто даже не дышал.
— Нет? Тогда начнем. — Снейп медленно шел по проходу и говорил.
— Сегодня вы будете варить Перечное зелье, — объявил он. — Рецепт на странице сорок три. Откройте книги и начинайте.
Гарри начал было открывать свой учебник, но Снейп положил на нее руку, остановив его.
— Не вы, мистер Поттер, — протянул Снейп. — Мне говорили, вы стремитесь стать аврором. Так что, я подготовил вам индивидуальное задание, немного более подходящее для вашей будущей работы.
Снейп ухмыльнулся Гарри, поднял флакон с фиолетовой жидкостью и обратился к классу.
— Это яд Круциатус, о котором вы все должны были прочесть на каникулах.
Гарри не читал, но понадеялся, что это не имеет значения. Снейп, тем временем, продолжал.
— Хотя действие этого яда далеко не так интенсивно, как проклятие Cruciatus, основная его функция заключается в причинении длительной боли, которая постепенно обостряется, пока жертва не теряет сознание. Противоядие довольно простое. Любой четверокурсник может сварить его в нормальных условиях, но для аврора условия бывают только полевыми.
Гарри нервно сглотнул. Он понял, куда клонит Снейп.
— Одна из основных причин, по которым в подготовке авроров требуется зельеварение, — возможность помочь самому себе. Как правило, гораздо быстрее сварить зелье на месте, чем где-то достать его. Особенно это относится к зельям, которые не хранятся долго, таким, как противоядие к яду Круциатус. Зачастую жизнь аврора зависит от уровня его квалификации в зельеварении.
— Таким образом, — сказал Снейп, вновь обернувшись к Гарри, — мы увидим, насколько сильно вы хотите спасти свою жизнь. Яд Круциатус действует относительно медленно. Боль не становится непереносимой по крайней мере час. У вас будет время сварить противоядие.
— Я не буду это пить! — Гарри вызывающе смотрел на Снейпа.
Снейп встретил его взгляд и произнес совершенно спокойно:
— Пейте, или вы никогда больше не переступите порог этого класса.
У него не было выбора. Выпить яд или потерять всякую надежду стать аврором. В любом случае, Снейп выигрывал, и мальчик знал это. Гарри ненавидел своего учителя. Кинув на профессора последний дерзкий взгляд, он схватил флакон и залпом проглотил содержимое.
Снейп снова усмехнулся, затем повернулся к сидевшей рядом с Гарри Гермионе, в ужасе смотрящей на них.
— Мисс Грейнджер, сегодня вы пересядете назад, чтобы не отвлекать мистера Поттера.
— Но профессор, — начала было протестовать она.
— О, мы можем подождать сколько угодно, пока вы спорите! — сказал Снейп, отвратительно улыбаясь.
Гарри в отчаянии посмотрел на Гермиону и покачал головой. Он уже ощущал действие яда, и остро чувствовал каждую потерянную секунду. Гермиона поняла. Бросив на него сочувственный взгляд, она схватила свои книги и направилась к задней парте.
— Теперь, мистер Поттер, вы можете начинать.
Презрительно усмехнувшись, Снейп отвернулся, и Гарри начал работу над противоядием. Зелье не было сложным, однако требовалось тщательно отмерять ингредиенты, прежде чем положить их в котел. Гарри торопился, как мог, понимая, что время работает против него.
К сожалению, несмотря на утверждение Снейпа, что яд Круциатус действовует медленно, боль возникла практически мгновенно. Гарри и прежде приходилось испытывать мучения, так что пока это было не так плохо по сравнению с тем, что ему довелось пережить, но действие яда постоянно, неумолимо усиливалось.
То, что началось с тупой боли в животе, быстро перешло в судороги, распространившиеся от паха до груди. Острая резь пронзила плечо Гарри, дыхание перехватило. Он попытался сосредоточиться на зелье, но это было бесполезно. Сосредоточиться и думать не получалось. Он знал, что противоядие не было трудным в приготовлении, но также понимал, что наверняка сделал ошибку. Дрожащей рукой он вытер пот со лба.
— Какие-то проблемы, Поттер? — самодовольно промурлыкал Снейп прямо в ухо. Гарри стиснул зубы, но ничего не сказал.
— Явно что-то не так, — продолжал Снейп, с пренебрежением заглядывая в котел. Он вытащил из кармана флакон и показал его Гарри. — Противоядие должно быть зеленого цвета, а не желтого. В самом деле, Поттер, я был уверен, что даже вы сможете справиться с таким простым зельем.
— Я не думаю, что даже авроры смогут приготовить с первого раза зелье, когда они отравлены, — возразил Гарри, ощущая, как особо острая боль вспарывает его живот.
— Оправдания не спасут вам жизнь, Поттер, — глумился Снейп.
— Да заткнетесь вы наконец?! — прорычал Гарри.
— Что вы сказали? — обманчиво мягко спросил Снейп, но в его тоне звучала смертельная угроза.
Гарри повернулся к учителю зелий. Слишком много бессонных ночей, наполненных кошмарами, вынудили его закричать это, а ненависть и боль уничтожили всякую мысль об осмотрительности.
— Я сказал, заткнись!
Весь класс уставился на Гарри в шоке.
— Ну, Поттер, ваша глупость, кажется, равна вашей грубости, — глаза Снейпа сузились от гнева. — Совершенно очевидно, что вы не будете больше заниматься в моем классе!
— А я и не нуждаюсь в вашем обучении! Только маньяк травит своих учеников!
— Я собирался дать вам противоядие, так как вы, очевидно, не в состоянии сварить его! Но, возможно, вы предпочитаете страдать от последствий вашей неудачи?
Гарри потянулся за флаконом, который держал Снейп. Тот хотел убрать его, но Поттер оказался быстрее, и схватился за горлышко флакона. Снейп, однако, был сильнее, и крепко держал противоядие. В ярости Гарри дернул так сильно, как только мог, флакон выскочил из рук, пролетел через весь класс и разбился о каменный пол.
В классе повисла абсолютная тишина.
— Это, мистер Поттер, — медленно произнес Снейп, — было невероятно глупо.
Он перевел взгляд с разбитого флакона на остальных студентов, которые в шоке и неверии уставились на Гарри.
— Так, все быстро продолжают работать, — прикрикнул он, схватил Гарри за руку и потащил его к двери. — Малейший беспорядок в мое отсутствие, и весь класс получит отработку.
В последний раз хмуро глянув на учеников, он вытолкнул Гарри из класса.
— От вас одни неприятности, Поттер, — выговаривал Снейп, таща Гарри вниз по коридорам.
— Я ни в чем не виноват! Это вы решили отравить меня!
— Теперь это уже не имеет значения. Вопрос в том, что делать с вами.
— Просто дайте мне противоядие, а потом, ладно, наказывайте!
Снейп остановился, швырнул Гарри к стене и впился в него яростным взглядом.
— Больше нет противоядия, Поттер! И времени на его приготовление тоже нет! Яд начнет действовать менее чем через час.
Гарри изумленно уставился на учителя зельеварения, не будучи в состоянии поверить услышанному. «Этого не может быть»! — в отчаянии думал он.
Внимание Снейпа привлекла следующая по коридору дверь, на которой не было таблички.
— Покажите мне вашу палочку, — сказал он вдруг.
Гарри автоматически вынул палочку из кармана. Снейп ловко выхватил ее из его рук и сунул к себе в карман.
— Отдайте палочку, — опешил Гарри.
— Поверьте, Поттер, она вам не понадобится.
Снейп оттащил его от стены, открыл дверь и втолкнул в крохотную комнатенку, оказавшуюся кладовкой для метел.
— Что вы делаете? — в недоумении воскликнул Гарри.
— Оставайтесь здесь, — сказал Снейп, делая шаг назад, чтобы закрыть дверь.
Гарри мог испытывать сильную боль, но его реакция была отточена годами игры в квиддич. Он подскочил к двери, встал, не давая закрыть ее, и схватил Снейпа за руку.
— Вы не можете бросить меня здесь!
— Сейчас это самое подходящее для вас место. Я не собираюсь тащить вас через весь замок в больничное крыло, где мадам Помфри все равно ничем не сможет вам помочь.
Снейп вновь толкнул Гарри, и тот, споткнувшись, влетел в кладовку, где стояли швабры и ведра. Дверь со стуком захлопнулась, и он услышал, как Снейп произнес Запирающее заклинание.
— Подождите! — крикнул Гарри, бросаясь на дверь, но та не поддавалась. — Профессор, пожалуйста! Не оставляйте меня здесь! Вы не можете так поступить!
— Перестаньте вопить, Поттер, — раздраженно сказал Снейп.
Потом Гарри услышал, как его учитель наложил Заглушающие чары, и все окутала мертвая тишина. Он сполз на пол и прислонился к двери словно оглушенный. Даже зная, что профессор зельеварения ненавидит его, он не мог поверить в то, что Снейп был настолько жесток, чтобы бросить его умирать здесь, в темной кладовке, в полном одиночестве. Острая боль разрезала живот, и Гарри завалился на бок, ловя ртом воздух. У него было такое ощущение, словно каждый мускул его тела был растянут до предела, и он задумался, сколько боли он сможет выдержать до того, как потеряет сознание. Прижавшись лбом к холодному каменному полу, он пытался получить хотя бы временное облегчение. Он стонал и теперь даже радовался тому, что никто не слышит его предсмертных мучений.
По крайней мере, теперь можно было больше не беспокоиться ни о Волдеморте, ни о своих видениях. Теперь он сможет увидеть Сириуса, родителей. И потом, разве Дамблдор не говорил, что смерть — всего лишь новое большое приключение? Но ни одна из этих мыслей не могла отогнать холодный ужас, сжимавший его сердце.
Гарри стиснул зубы от боли, быстро переходившей в агонию. Это был конец, он знал это. Снейп сказал, что ему осталось меньше часа, но время, казалось, остановилось в этой тесной каморке, где он мучился и корчился от все нарастающей боли, уже едва замечая ведра, швабры и метлы, о которые бился. Его одежда смялась и намокла от пота, но у него не хватало сил, чтобы привести ее в порядок. Он осознавал, что кричит, но это уже не заботило его, и он уже не боялся умереть: теперь он на это надеялся. Наконец, его отчаянная борьба сменилась конвульсиями, судорогами, и мальчик потерял сознание.
— Поттер, вставайте!
Он почувствовал, как кто-то трясет его, и открыл глаза. Около него на коленях стоял Снейп.
— Вы не можете лежать здесь весь день. Поднимайтесь.
Гарри смотрел на него с удивлением, размышляя, может ли это быть странным предсмертным видением.
— Поттер, вы слышите меня?
Он кивнул, все еще уверенный в том, что происходящее ему, должно быть, снится.
Снейп вздохнул, обхватил его руками и посадил.
Свет, хлынувший в темную кладовку через открывшуюся дверь, заставил Гарри зажмуриться. Страшная боль отступила, но тело все еще ломило. Что ж, раз болит, значит, он еще жив?
— Вы сделали противоядие?
— Нет, — нахмурился Снейп, — я уже говорил вам, что на его приготовление нет времени.
— Тогда почему я еще жив?
— Что?
— Почему я жив?
Страшная догадка мелькнула в глазах профессора, раздражение исчезло.
— Поттер, вы прочитали хоть что-нибудь из того, что было задано на лето? Яд Круциатус не смертелен. Он предназначен для пыток, а не для убийства! Надеюсь, вы не решили, что я оставил вас здесь умирать?
Гарри ничего не ответил, потому что именно так он и подумал.
Снейп качнул головой.
— Я столько раз спасал вашу бесполезную жизнь, — сказал он с какой-то брезгливостью. — Когда вы, наконец, перестанете подозревать меня в том, что я только и жду случая, чтобы убить вас?
— Вы только что отравили меня и заперли в кладовке! Что я, по-вашему, должен был думать? Пытки как-то не прибавляют доверия!
— Я вовсе не собирался заходить так далеко.
— Конечно, вы просто хотели унизить меня перед всеми! — Гарри задохнулся от обиды. — Хотели вынудить меня сделать что-нибудь такое, что дало бы вам право вышвырнуть меня из класса! Когда вы собирались дать мне противоядие, профессор? Хотели заставить меня умолять вас? Долго же вам пришлось бы ждать, потому что я скорей бы умер, чем сделал это!
Они сердито смотрели друг на друга, потом Гарри снова заговорил.
— А моя палочка, зачем вы ее забрали?
— Чтобы она случайно не сломалась, пока вы тут метались.
Снейп достал палочку и протянул ее Гарри.
— Мне она, естественно, не нужна. Так как вы, совершенно очевидно, не выполнили за лето ни единого домашнего задания, я сказал бы, что вы заслужили тот страх, который пережили сегодня утром. А теперь — выметайтесь отсюда!
Не нуждаясь в повторении приглашения, Гарри выскочил из кладовки и бросился к лестнице. Профессор окликнул его.
— Поттер!
Он обернулся. Взгляд Снейпа был холоден, а от его слов по телу пробежал озноб.
— Если я когда-нибудь захочу вас убить, вы об этом даже не узнаете.
Резко развернувшись, профессор зашагал по коридору.
— Гарри, — спросила Гермиона, когда они все вместе собрались за обеденным столом в Большом зале, — где ты был? Мадам Помфри сказала, что ты к ней не приходил.
— Гермиона рассказала нам, что сотворил Снейп, — добавил Рон. — Я считаю, что его надо уволить, а еще лучше, заставить его самого выпить какое-нибудь его пойло.
— Куда он тебя увел? — не успокаивалась Гермиона.
— Запер в кладовке с метлами возле своего кабинета, — сухо ответил Гарри.
— Что? — поперхнулся Рон, забрызгав тыквенным соком стол. — Что он сделал?
Гарри вздохнул.
— Он забрал мою палочку, запер меня в кладовке и наложил Заглушающие чары, чтобы меня не было слышно.
Рон и Гермиона изумленно уставились на него. Потом Рон вскочил и, стиснув зубы, с ненавистью посмотрел в сторону преподавательского стола, где сидел Снейп.
— Сядь, Рон, — прошептала Гермиона, дергая его за рукав.
— Я сейчас его убью!
— Ты не сделаешь этого. Рон, это не смешно.
— Еще как сделаю! Это ему даром не пройдет! Мне надоело видеть, как он обращается с Гарри и со всеми нами, да еще удовольствие от этого получает!
— Мне тоже не нравится все это, Рон, но Гермиона права: ты не можешь убить его здесь, при всех, не будь дураком. А если попытаешься, тебя исключат из школы к его же радости.
Тяжело дыша, Рон сел на место.
— Когда-нибудь я его обязательно убью, клянусь.
Прошло несколько недель, и Гарри к своему удивлению обнаружил, что стал отставать почти по всем предметам. Несмотря на постоянные занятия окклюменцией, видения не прекращались, как и вызываемые ими кошмары. Чуть ли не каждую ночь он просыпался в холодном поту от ужаса. Понимая, что мешает Рону, Дину, Симусу и Невиллу, иногда мальчик просто не ложился спать, чтобы не будить однокурсников своими криками. В результате он все больше уставал, все труднее стало сосредоточиваться на уроках, а профессора все чаще и чаще стали посматривать на него с разной степенью озабоченности и недоумения.
Хуже всего дело обстояло с зельеварением, поскольку оно требовало точности и аккуратности, на что мальчик в последнее время редко был способен. Снейп, конечно, смаковал его затруднения, делая всеобщим достоянием каждый новый промах, но даже он время от времени бросал на Гарри озадаченные взгляды. Во всяком случае, он больше не пытался отравить Поттера, вероятно исчерпав весь запас жестокости. Было очевидно, что, зайдя слишком далеко, учитель теперь хочет исправить создавшуюся ситуацию. Беспокоило его и то, что сказал бы Дамблдор, если бы ему стало известно о попытке отравления ученика Хогвартса, которого после этого еще и заперли в кладовке. Правда, самого Гарри это мало волновало, раз Снейп более-менее оставил его в покое.
С гербологией и уходом за магическими существами было проще, они требовали действий, а не умственного напряжения. С чарами тоже так или иначе можно было справиться.
Что до истории магии, которая и так-то всегда наводила сон, то сейчас он был уже просто не в состоянии не спать на ней. Его сил хватало только на первые лекции, а потом они словно куда-то улетучивались. Одно время Рон старался будить его, но Гарри все равно снова задремывал, и его друг оставил эти попытки. Более того, впервые за шесть лет обучения Гарри поймал себя на том, что с нетерпением ожидает лекций по истории магии, сожалея, что их читают всего лишь два раза в неделю. В эти дни он приходил в класс пораньше, усаживался в заднем ряду и часто засыпал еще до того, как профессор Биннс начинал свой рассказ. После пары недель Поттера уже никто не трогал, а если он вдруг начинал храпеть, Гермиона просто накладывала на него Чары Тишины.
Другое дело трансфигурация. Здесь недостаточно было просто прочитать учебник, чтобы наверстать пропущенное на лекции. На занятиях требовалось выполнять практические работы, а он чаще всего не мог сконцентрироваться.
Сегодня, например, следовало трансфигурировать подушку, сшитую из блестящей набивной ткани, разрисованной птицами и цветами, в кота. В результате его манипуляций у подушки появился хвост, четыре лапы и два глаза, пристально смотревших на него из-под бахромы. Потом она вдруг спрыгнула со стола и стремглав понеслась через весь класс.
— Эй, вернись! — крикнул Гарри, бросаясь за ней.
Профессор МакГонагалл ловко поймала это, легким взмахом палочки снова превратила в простую подушку и протянула Гарри.
— Мистер Поттер, это не самая лучшая из ваших работ.
— Да, профессор, извините.
Он вздохнул, вернулся на свое место и без какого бы то ни было энтузиазма уставился на свою подушку. Напротив него сидела Гермиона, поглаживая симпатичного чеширского кота, чей мех слегка напоминал затейливый узор подушки. Кот терся головой о ее руку и громко мурлыкал.
— Ты мой хороший, ты мой миленький, — ворковала она.
Гарри глянул на них с завистью и сжал голову руками. «Сосредоточься, — сказал он себе, — тебе нужно собраться».
— Поттер!
Он распахнул глаза. Его голова покоилась на подушке, которая, как он рассеянно отметил, оказалась очень удобной. К несчастью, в этот же самый момент он обнаружил, что рядом с его столом стоит весьма раздосадованная профессор МакГонагалл.
— Уж если вы решили спать на ней, возможно, вам следовало бы трансфигурировать ее в кровать!
— Простите, профессор, — огорчился Гарри. Он выпрямился и посмотрел по сторонам, пытаясь понять, сколько еще человек слышали разговор. К счастью, большинство не обратило на них никакого внимания.
— Мистер Поттер, я хочу, чтобы вы зашли ко мне после занятий. Если вы, конечно, не заснете до этого.
— Да, профессор, — ответил он, тоскливо подумав, что только отработки ему сейчас и не хватает.
Вскоре занятия закончились, и Гарри отправился вслед за МакГонагалл в ее кабинет.
— Мистер Поттер! За все годы преподавания еще ни один ученик не засыпал на моих уроках. Что случилось?
— Ничего, профессор, все в порядке, просто я немного устал — не выспался этой ночью. Полагаю, я должен быть наказан?
МакГонаггал внимательно посмотрела на него: бледный, изможденный, под глазами темные круги.
— У вас и в самом деле нездоровый вид. Хорошо, отправляйтесь к мадам Помфри, пусть она даст вам Перечное Зелье. И, ради Бога, Поттер, отдохните хотя бы немного.
— Спасибо, профессор, я так и сделаю.
Гарри вышел из кабинета, радуясь, что не получил отработку, но в больничное крыло не пошел: он уже пробовал Перечное зелье и знал, что оно не поможет.
Он промучился всю гербологию, с трудом написал эссе по зельям, радуясь, что ему удалось проскочить их, и, наконец, отправился на обед с Роном и Гермионой. Едва они уселись за стол, как пришла запыхавшаяся, сияющая Джинни с остальными пятикурсниками. Она подсела к Гермионе.
— Посмотрели бы вы, как мы сегодня на Защите отделали этих слизеринцев, — сказала она, счастливо улыбаясь. — Мы разбились на команды по четыре человека с каждой стороны и две их команды сбросили прямо в озеро!
Гарри взглянул на слизеринский стол, где угрюмо сидели злые пятикурсники. Он здорово засомневался в том, захотят ли они вообще пойти на следующие лекции.
В отношении профессора Райана Рон оказался прав. Подавляющее большинство учащихся на шестом–седьмом курсах сошлись во мнении, что после Люпина он — лучший преподаватель Защиты. И если некоторых все еще настораживал тот факт, что Защиту от Темных Искусств преподает выходец из Слизерина, остальные нисколько не волновались об этом, радуясь, что у них такой опытный учитель.
Что было странно, так это вялая реакция самих слизеринцев. Они совершенно равнодушно относились к преподавателю ЗОТИ, и, кажется, Гарри догадывался, почему. Снейп! Ни для кого не было секретом, что он сам очень хотел занять эту должность и потому с разной степенью презрения относился ко всем прежним преподавателям, однако это не шло ни в какое сравнение с той ненавистью, которую он открыто выказывал по отношению к Райану. Даже Ремус Люпин не вызывал у него подобных эмоций. Райан же, напротив, обращался со Снейпом очень любезно, даже по-дружески. Вместе с тем однажды Гарри заметил, как его широкая улыбка стала откровенно хищной, когда он смотрел на учителя зелий. Во всяком случае, что бы там на самом деле ни происходило между двумя профессорами, слизеринцы, казалось, мудро решили не принимать ничью сторону.
Как раз в это время за преподавательским столом появился Райан. По своему обыкновению он выглядел так, словно был на вершине блаженства. Что-то прошептав МакГонагалл, отчего та восхищенно улыбнулась ему, он улыбнулся ей в ответ и сел. Снейп стал похож на змею, приготовившуюся к броску на свою жертву.
— Как ты думаешь, он действительно может убить Райана? — нервно спросил Невилл.
— Конечно, нет! — ответила Гермиона. — В любом случае Дамблдор навряд ли даст ему место преподавателя Защиты.
— Это не из-за Защиты, — авторитетно заявила Джинни. — Я как-то случайно услышала разговор нескольких слизеринцев, так вот: Райан хочет стать деканом Слизерина.
— Ты шутишь, — сказал Гарри, — он здесь всего лишь месяц!
— Ну, — возразила Джинни, — слизеринцы известны своими амбициями.
— Знаешь, — жуя, проговорил Рон, — это не самое худшее, что может сделать Дамблдор.
— Он не поступит так, — возразила Гермиона. — У Снейпа и стаж больше, и факультет он возглавляет уже много лет. Отстранение от должности декана оскорбит его сильнее, чем даже увольнение.
— Понятное дело, — откликнулся Рон, — только Райан был бы примерно в тысячу раз лучшим деканом, чем Снейп. Мы хотим, чтобы все факультеты дружно работали вместе, или нет? Потом, может, это вдохновило бы его остаться здесь дольше, чем на год. Я так считаю, раз Райан этого хочет, значит, Дамблдор должен сделать его деканом, а Снейп, если ему это не нравится, может собирать вещички.
Гарри не мог не согласиться с этим и весь обед только и думал о том, как было бы здорово, если бы поблизости не было Снейпа.
К началу занятий по защите он уже всерьез размышлял, могут ли они что-нибудь сделать, чтобы убедить Дамблдора назначить деканом Слизерина Райана, раз уж единственным возражением против этого является то, что Драко Малфой относится к нему с явным пренебрежением.
— Мистер Малфой, — обратился Райан к слизеринцу, когда они вместе с Гарри отрабатывали защиту и нападение. — Вам никогда не победить Поттера в прямой атаке, он быстрее вас. Вам следует придумать что-то, что застанет его врасплох.
— Я сам знаю, что мне делать, — огрызнулся Малфой.
Райан пожал плечами и отошел в сторону. Драко свирепо смотрел на Гарри.
— Spicula!
Тот ловко увернулся от заклинания и в свою очередь крикнул:
— Expelliarmus!
Палочку выбило из рук Драко. Гарри торжествующе улыбнулся, а слизеринец вспыхнул от досады и злости.
— Крайне сожалею, но я предупреждал вас именно об этом, — сухо прокомментировал Райан.
Малфой набросился на учителя.
— Вы называете себя слизеринцем? — кричал он. — Вам следовало бы помогать нам, а вы вместо этого высмеиваете все, что бы мы ни делали! Поттер самый лучший, да? Самый быстрый, самый умный! Может, на самом деле вы — гриффиндорец?
— Я не гриффиндорец, мистер Малфой, — спокойно ответил Райан, — но я и не профессор Снейп. Я предпочитаю учить, а не прикрывать слабости своих учеников. Вы никогда ничему не научитесь, если никто не будет говорить вам о ваших ошибках. Я не собираюсь попусту тратить ни свое, ни ваше время.
— А мне и не нужна защита от Темных Искусств, — усмехнулся Малфой.
— Почему, мистер Малфой? Потому что ваш отец — Пожиратель Смерти?
Все замерли. Такое оскорбление можно было бросить друг другу в коридоре, но чтобы учитель высказался со столь обескураживающей прямотой, да еще на занятиях, это было просто шоком.
Райан оглядел учеников. Его брови взметнулись вверх от изумления.
— Да полно вам! Мы ведь не собираемся заниматься всей этой чепухой, не так ли? Я считаю, что если о чем-то умалчивают, значит, именно это следует сказать вслух. — Он повернулся к Малфою.
— Меня совершенно не заботит, кому именно вы преданы, мистер Малфой, но не обманывайтесь насчет того, что этого достаточно, чтобы сделать вас лучшим. Нет ничего более опасного, чем высокомерие. И запомните: то, в чем вы сделаете себе поблажку, ваш враг не преминет использовать против вас.
Райан заговорил громче, обращаясь ко всем.
— В самом скором времени мы узнаем, чему каждый из вас смог научиться на наших занятиях. Я разговаривал с директором, и он разрешил нам через две недели провести школьный чемпионат по ЗОТИ.
Невилл поднял руку.
— Это будет как тот дуэльный клуб, который существовал в школе четыре года назад?
Райан улыбнулся.
— Это не просто демонстрация поединков, а настоящие соревнования, мистер Лонгботтом, так что это может показаться вам несколько жестоким.
Чемпионат должен был состояться во вторую субботу октября на поле для квиддича. Для тех, кто не принимал в нем участия, вокруг соорудили открытые трибуны для наилучшего обзора.
Правила были просты. Все участники разбивались на пары. Победивший в паре выходил в следующий раунд, и так до тех пор, пока не останется лишь двое участников. Поединок между ними и определит победителя. Ограничений было всего два: нельзя было использовать Непростительные заклинания, а также заклинания, которые могут привести к смерти или увечью. Все остальное допускалось.
Наибольшую выгоду из этого, само собой, извлекли слизеринцы, использовавшие разные хитрые приемы для достижения победы, однако знаменитая гриффиндорская отвага уравняла их шансы.
В самом начале в пары вставали ученики с разных факультетов, но это продолжалось недолго. По мере того, как выбывало все больше и больше участников, уже близкие друзья выбивали друг друга из соревнований. Джинни очень гордилась тем, что одержала верх над Роном, при этом Рон заявлял, что она, как его сестра, имела явное преимущество. Гермиона победила Невилла и Симуса, ее победил Гарри. Драко победил Джинни, использовав против нее не очень честный прием, так что Гермионе пришлось держать Рона, чтобы тот не вмешался в их поединок. В финал вышли Малфой и Поттер, легко победивший своих противников. Глядя на слизеринца, Гарри понимал, что он пойдет на все ради того, чтобы выиграть, но решил, что ни за что не допустит этого.
Они стояли друг против друга в ожидании начала. Вдруг позади Гарри раздался громкий взрыв, и он бросился к стоявшей за его спиной группке слизеринцев, чтобы посмотреть, что случилось, но тут же осознал свою ошибку.
— Reducto! — крикнул Малфой.
У Гарри не было времени, чтобы отразить заклинание, поэтому он просто бросился на землю, и оно пролетело мимо. Перекатившись, он увидел, что Драко вновь нацелил на него свою палочку.
— Relashio!
— Protego!
В последний момент Гарри удалось отразить заклятие Малфоя и ответить своим.
— Diffindo! — закричал он.
Мантию блондина рассекло спереди, что застало его врасплох.
— Expelliarmus! — заорал Гарри, и палочка Малфоя вылетела из его рук.
Гарри вскочил на ноги и направил палочку на Драко, стиснувшего зубы в бессильной ярости.
— Когда-нибудь, Поттер, мы подкараулим тебя, — сказал он. — Ты не можешь все время быть начеку.
Он ушел с поля как раз в тот момент, когда к Гарри подошел Райан.
— Отлично, Поттер! — сказал он. — Я не встречал еще ни одного человека вашего возраста, который бы сражался лучше вас.
— Спасибо, сэр.
— Его умения достаточно для того, чтобы справиться со сверстником, — раздался знакомый насмешливый голос.
Обернувшись, Гарри увидел Снейпа, с усмешкой смотрящего на него.
— Думаете, вы сможете на равных состязаться со взрослыми?
Гарри стиснул зубы.
— Мне уже приходилось сражаться с ними.
— Ну да, только здесь у вас не будет возможности сбежать.
Поборов искушение запустить в Снейпа каким-нибудь заклинанием, Гарри заставил свой голос звучать ровно.
— Не думаю, чтобы в этом была необходимость.
Глаза Снейпа опасно блеснули, он шагнул ближе.
— Ну, так давайте выясним это, если хотите.
— С удовольствием!
— Если вы это серьезно, — небрежно заметил Райан тоном, средним между опасением и предвкушением развлечения, — то должен напомнить вам: никаких Непростительных или смертельных заклинаний.
— Естественно, — проворковал Снейп.
— Идет! — отозвался Гарри.
При этом ни тот, ни другой даже не обернулись на Райана. Их взгляды были прикованы друг к другу, а исходившая от них ненависть была такой силы, что, казалось, до нее можно было дотронуться.
Райан вздохнул.
— Итак, займите ваши места. Профессор Снейп, с вашего позволения! — Он взял Гарри за руку, повернул к себе, заставив, наконец, оторвать взгляд от учителя зельеварения и отвел в сторонку.
— Поттер, ваш противник не дилетант! — прошептал он ему на ухо. — Будьте начеку, и, ради Мерлина, не дайте ему спровоцировать себя!
— Постараюсь, сэр.
Вернувшись к Снейпу, который был готов к поединку и выглядел гораздо более спокойным и уверенным, чем он сам, Гарри кивнул в знак того, что он тоже готов.
Райан подал сигнал.
«Reducto», которое бросил Снейп, было такой силы, что Гарри показалось, будто он столкнулся с автобусом — совершенно ошеломленный, он пролетел почти половину поля, дыхание сбилось.
— Spicula! — произнес Снейп.
Гарри понимал, что не сможет отразить заклинание, но его реакция все еще была превосходной. Он откатился в сторону в тот самый миг, как серебряная стрела заклинания ударила туда, где он только что лежал.
— Помнится, вы говорили, что не собираетесь бежать, — съязвил Снейп.
— Relashio! — Гарри с силой бросил свое заклятие, но Снейп только отмахнулся от него легким движением палочки.
— Жалкое зрелище. И это все, на что вы способны?
Гарри не ответил, но колкость Снейпа дала ему время, чтобы вскочить на ноги. Снейп усмехнулся при виде взмокшего, взъерошенного парня и снова атаковал.
— Reducto!
На этот раз Гарри был готов.
— Protego!
Несмотря на то, что он ощутил всю силу заклинания, выставленные им щитовые чары смогли отразить его, и оно рикошетом полетело в Снейпа.
— Murus! — заклятие было остановлено легким взмахом кисти.
— Diffindo! Stupefy! — быстро прокричал Гарри оба заклинания.
Снейп легко блокировал их, но это не позволило ему атаковать самому, на что и рассчитывал Гарри. Все свои силы он вложил в третье заклинание.
— Inflictum! — прокричал он, и невидимый сгусток энергии обрушился на защитное поле Снейпа, прогнув его. Застигнутый врасплох учитель зельеварения, задохнувшись, упал на песок, покрывавший квиддичное поле. Теперь уже Гарри холодно улыбался, пока Снейп, разъяренно глядя на него, вставал на ноги.
Они кружили, выискивая малейшую слабость, стараясь предугадать следующее движение противника, атакуя, защищаясь, делая ложные выпады. Еще никогда в жизни Гарри не был настолько сосредоточен. Он даже не замечал, как пот ручьями стекал по его спине. Затаив дыхание, он ни на минуту не сводил глаз со Снейпа, двигаясь с ним в каком-то подобии танца. По мере того, как они все лучше узнавали стиль и приемы друг друга, заклинания вылетали все быстрее и быстрее.
— Turbo! — Гарри подхватило вихрем, пронесло через все поле и бросило на землю. Он сжался в комочек.
— Onis! — огромные градины сорвались с кончика его палочки и со свистом понеслись в Снейпа.
— Declino! — ледяной поток разделился надвое и пролетел мимо, не причинив тому никакого вреда.
— Relashio! — крикнул Гарри.
— Spicula! — в этот же момент прокричал Снейп.
Заклинания столкнулись на полпути и рикошетом полетели в зрителей. Ученики с визгом отскочили в сторону, при этом пихая и отталкивая друг друга, чтобы ничего не пропустить. Но ни Снейп, ни Гарри ничего этого даже не заметили, настолько они были поглощены поединком.
— Murus! — крикнул Снейп.
— Prote… — Гарри не договорил, сообразив, что Снейп применил защитные чары, но не понимая, почему он это сделал, ведь Гарри не атаковал его. Минутное замешательство привело к тому, что он заколебался. Снейп рассчитывал на это.
— Expelliarmus! — крикнул он.
Защитные чары опоздали всего на мгновение. Палочка вылетела из рук Гарри, а сам он упал на кучу песка. Он помотал головой, приходя в себя, сел и увидел, что палочка Снейпа нацелена ему в грудь, тогда как его собственная палочка лежит в другой руке профессора.
— Вас легко сбить с толку, Поттер, — сказал он. — Вам никогда не победить в настоящем поединке.
Гарри в гневе сжал кулаки и вдруг обнаружил, что они полны песка. Не раздумывая, он швырнул его. Мелкие песчинки полетели в лицо Снейпу, и тот задохнулся от боли и неожиданности, потеряв на время возможность видеть. Не дожидаясь, пока он придет в себя, Гарри собрал все свои силы и бросился на него, думая только об одном. Он вцепился в свою палочку, и в результате они оба растянулись на земле. Выхватив палочку, Гарри мгновенно приставил ее к горлу профессора.
— Я еще не проиграл, — сказал он, тяжело дыша.
На мгновение глаза Снейпа расширились от изумления, затем он с чудовищной силой схватил Гарри за воротник. По его взгляду тот понял, что профессор сейчас придушит его на месте. Неподдельный страх охватил Гарри, и он сильнее вдавил кончик палочки в его шею.
— Я сделаю это. Клянусь, сделаю.
Но хватка Снейпа не ослабла. Напротив, он рванул Гарри еще ближе к себе, так, что их лица почти соприкасались.
— Вперед!
Мгновение они сверлили друг друга ненавидящими взглядами, пока Гарри лихорадочно пытался найти заклинание, которое на таком близком расстоянии не повредило бы ему самому.
— Довольно!
Они вздрогнули и посмотрели вверх — над ними возвышалась разгневанная профессор МакГонаггал.
— Сейчас же вставайте, вы оба! — скомандовала она.
Гарри выкарабкался и встал на ноги. Когда Снейп поднялся таким же образом, ему удалось сохранить лишь немного больше достоинства.
— Отвратительно, что, устроив этот спектакль в попытке потешить собственное себялюбие, вы чуть не покалечили других учеников. — МакГонаггал была смертельно бледна. — Я прекращаю эту псевдозаконную драку, устроенную вами на глазах у всей школы.
Гарри взглянул на трибуны и с огорчением увидел потрясенные лица зрителей.
— Поттер, немедленно отправляйтесь к своим товарищам.
Он хотел было извиниться, но МакГонаггал подняла руку.
— Ни слова, Поттер. Ступайте.
Вздохнув, он пошел с поля.
— Вы тоже помолчите, Северус, — сказала она, когда Гарри уже не мог их слышать. — Я просто потрясена! Вы уже не шестнадцатилетний подросток, бросающий заклинания в Джеймса Поттера! Вы — преподаватель, ну так и ведите себя соответственно!
Снейп сложил на груди руки и свирепо смотрел на МакГонаггал, которая отвечала ему не менее злым взглядом.
— Но Поттер атаковал меня самым нечестным образом, — зло сказал он. — Именно он…
— Так делает не только Поттер, так что даже не предлагайте снять хоть один балл с Гриффиндора, — перебила его МакГонаггал. — С самого начала было ясно, что ни один из вас не собирается соблюдать никаких правил.
— Но это не дает ему права шельмовать!
— Он не шельмовал, Снейп, он просто сменил тактику, — любезно сказал Райан, присоединяясь к их разговору. В отличие от МакГонаггал, он выглядел вполне довольным. — Моим единственным условием был запрет на применение Непростительных и опасных для жизни заклинаний. Я не верю в то, что большинство правил соблюдается. В конце концов, это не имеет никакого отношения к реальной жизни! Пожиратели Смерти не будут сражаться по правилам.
— Это школа, профессор Райан, — возразила МакГонаггал, — и вседозволенность здесь абсолютно недопустима!
— Чепуха, — все так же дружелюбно сказал Райан. — Сегодня каждый ученик и большинство преподавателей получили бесценный урок. Никогда не сдаваться! Делать все возможное, чтобы победить, а если не можешь одержать верх, значит, добейся ничьей. Я не мог и мечтать о лучшем наглядном примере, — он широко улыбнулся Снейпу, который лишь сердито нахмурился в ответ.
— Тем не менее, — настаивала МакГонаггал, — если вы собираетесь устроить еще что-нибудь подобное, необходимо ввести более строгие правила.
— Как скажете, профессор, — легко согласился Райан. — Я тоже так считаю.
Он кивнул обоим профессорам и удалился.
— Не дуйся, Северус, — сказала успокоившаяся МакГонаггал, ровно улыбаясь. — Поттер победил тебя честно, и ты знаешь об этом.
— Он не победил меня, — возмутился Снейп.
— Боюсь, что остальные не согласятся с тобой, — она кивнула в сторону участников соревнований, к которым присоединился Райан. Вокруг Поттера собралось множество людей, совершенно очевидно поздравлявших его с победой. Снейп скривился. День, когда Поттер покинет школу, будет самым счастливым в его жизни.
Казалось, что ученики, окружившие Гарри, не смогли бы выглядеть более счастливыми, даже если бы он только что победил самого Волдеморта. Не только участники соревнований, но и большинство зрителей, за явным исключением слизеринцев, старались пожать ему руку и поздравить его.
— Это необходимо отметить, — сказал Рон, хлопая Гарри по спине. — Вечером мы устроим веселую вечеринку в нашей гостиной.
Гарри улыбнулся ему, но прежде чем он успел что-нибудь сказать, к ним обратился Райан.
— Итак, что вы поняли сегодня?
— Снейп не такой уж крутой, как он о себе думает, — немедленно отозвался Рон. Со всех сторон послышался одобрительный гомон.
Райан ничего не ответил, продолжая смотреть на Гарри.
— Мистер Поттер, как бы вы описали стиль профессора Снейпа, в котором он вел поединок, если сравнить его с вашими школьными товарищами?
Прежде чем ответить, Гарри на мгновение задумался. Райан часто просил их анализировать поединки друг друга, и сейчас он понимал, что многое в манере Снейпа восхищало его и было полезным.
— Он знает гораздо больше заклинаний, чем любой из нас, — заговорил он. — Я понятия не имел, что именно он может использовать против меня в следующий момент. Потом, он намного сильнее меня. Его заклинания, которые я отразил бы от любого другого человека, сбивали меня с ног. Еще он проделывает все невероятно быстро, мне с трудом удавалось следить за ним.
— Тогда почему же вы смогли одолеть его?
— Потому что Гарри — лучше всех! — воскликнул Дин под всеобщие одобрительные возгласы.
Райан не отрывал взгляда от Гарри, и он понял, что профессор имеет в виду не только манеру ведения поединка.
— Мне повезло, — честно сказал он, — победить должен был профессор Снейп.
— Тогда почему он не победил? Когда везет одному, это, как правило, означает, что другой совершил ошибку. В чем же была его ошибка?
— Он не думал, что я могу победить его, — быстро ответил Гарри, чуть улыбнувшись. — Когда он отобрал мою палочку, ему следовало послать в меня заклинание, а он вместо этого стоял и говорил, дав мне возможность атаковать себя.
Райан одобрительно улыбнулся.
— Отлично, Поттер! Вот чему вы все должны были сегодня научиться. Превосходный пример того, о чем я говорил вам на нашем первом занятии. Ваш внутренний настрой по меньшей мере так же важен, как манера сражаться. Вы абсолютно правы, мистер Поттер. Вы хороший боец, но вы еще не можете быть достойным противником профессору Снейпу. Просто он недооценил вас. Он хотел преподать вам урок. Вы хотели победить его.
Райан оглядел собравшихся вокруг него учеников и улыбнулся.
— Ну, а теперь идите праздновать, вы заслужили это.
Все стали расходиться, но Райан задержал Гарри.
— Я хотел бы вам кое-что сказать.
— Слушаю вас, профессор.
— Постарайтесь на какое-то время не попадаться лишний раз на глаза профессору Снейпу, — тихо сказал Райан. — Этот человек не любит проигрывать.
Гарри кивнул.
— Спасибо, профессор, я постараюсь.
Вслед за остальными он отправился в замок, где гриффиндорцы договорились устроить в общей гостиной зажигательную вечеринку. Но как бы счастлив он ни был, у него из головы не шло предостережение Райана, и он все время спрашивал себя, не слишком ли дорого ему придется заплатить за свою победу.
Глава 3. Окклюменция и легилименция
Гарри не составило труда избегать Снейпа несколько следующих дней. Учитель зелий, видимо, укрылся в подземельях, залечивая уязвленное самолюбие и вынашивая планы мести, в чем Гарри был абсолютно уверен. Его бурное воображение рисовало множество болезненных и унизительных способов, которыми может воспользоваться Снейп, чтобы отомстить. Нисколько не помогало и то, что вся школа, казалось, говорила о его поединке с зельеваром, да еще кто-нибудь регулярно останавливал его в коридоре, чтобы поздравить с победой, отчего настроение Гарри становилось все хуже и хуже.
К утру вторника он смирился с судьбой, будучи уверен, что уже сегодня все разрешится, и только гадал, окажется ли он в итоге в больничном крыле или его выставят на посмешище перед всей школой еще до полудня. Он занял свое место в классе зельеварения с еще большим страхом, чем обычно.
— Сегодня мы будет варить Кровоостанавливающее зелье, — сказал Снейп, едва войдя в класс. — Все нужные ингредиенты на столах. Рецепт в учебнике. Начали.
Снейп не смотрел на Гарри, так или иначе терпя его присутствие, и мальчик искренне надеялся, что учитель и дальше будет его игнорировать. Он склонился над своим котлом и занялся зельем, стараясь быть как можно незаметнее. Работая в тишине вместе с остальным классом, он только позволил себе слегка расслабиться, как вдруг понял, что что-то не так. Его зелье было того же кроваво-красного цвета, что и у всех, но гораздо больше пенилось. Он попытался уменьшить огонь под котлом, но зелье забурлило еще сильнее. Затем оно внезапно взорвалось, забрызгав все вокруг. Находящиеся поблизости одноклассники отпрыгнули в сторону, но основной удар принял на себя Гарри. Он стоял, ошеломленный, покрытый брызгами красной жидкости, которая залила учебник и теперь капала со стола.
— Так, так, так, Поттер, — усмехнулся Снейп, подходя к месту катастрофы. —Похоже, вы как всегда неспособны сварить зелье. Это будет стоить вам двадцати баллов с Гриффиндора и отработки.
Гарри не ответил. Он смертельно побледнел и невидящим взглядом уставился на растекающуюся на полу кроваво-красную лужу.
Владелец книжного магазина был стар и слаб, но он не выказал страха, когда Пожиратели Смерти вытащили его из постели в жилой комнате его магазинчика. Гарри скользил среди полок с книгами и наблюдал. Из обрывков разговора он понял, что пожилой маг бросил вызов Волдеморту, за что и должен понести наказание. Гарри наблюдал, как пытали старика и громили его владение. Наконец, Пожиратели вытащили свою жертву на улицу и привязали перед разрушенным магазином.
Один из них вышел вперед и Гарри узнал голос Беллатрикс Лестрейндж.
— Ты послужишь примером для всех, кто осмелится противостоять Темному Лорду!
Направив палочку на старика, она произнесла незнакомое заклинание. Десятки крошечных, острых, как бритва кусочков металла сорвались с конца палочки и полетели в него. Они разрезали кожу на открытых участках и вспарывали ткань ночной рубашки, добираясь до нетронутой плоти. Сотни мелких ран появились на всем его теле, руки, ноги и лицо покрылись кровью. Он стонал и корчился в агонии, но металлические занозы все продолжали впиваться в него. Гарри ощутил на языке привкус крови, стекающей на мостовую сначала каплями, затем сплошным потоком, который иссяк только тогда, когда кровь иссякла в жилах теперь уже мертвого человека. Кап, кап, кап…
— Поттер? Поттер!
Гарри очнулся и посмотрел на Снейпа. Их взгляды встретились, и в этот момент к горлу мальчика подступила тошнота. Он не мог дышать, надо было немедленно выйти из класса. Молча протиснувшись мимо Снейпа, он побежал к двери.
— Поттер, вернитесь немедленно!
Не обращая внимания на окрик профессора, он распахнул дверь, вылетел в холодный пустой коридор и прислонился к стене, прижавшись вспотевшими ладонями к камню и глотая холодный влажный воздух. Он закрыл глаза, надеясь успокоить колотящееся сердце и избавиться от воспоминаний о крови и смерти.
На плечо мальчика опустилась рука, и он увидел Снейпа, смотрящего на него с ужасом.
— Поттер, что с вами? — требовательно спросил Снейп.
— Профессор, извините. Мне плохо, правда, мне… — Гарри запнулся, почувствовав, что если учитель потребует доказательств, его может стошнить прямо на профессорскую мантию. Но Снейп смотрел внимательно и, казалось, верил.
— Отправляйтесь в Больничное крыло, мадам Помфри вас осмотрит.
— Да, сэр, — Гарри оттолкнулся от стены, и ему удалось пройти по коридору, почти не шатаясь. Он не пошел к мадам Помфри, поскольку не смог бы объяснить медсестре, что случилось. Вместо этого он отправился в свою спальню, где свернулся калачиком на постели и лежал так, пока не перестал дрожать.
Он пропустил чары, зная, что от него все равно не будет толку на уроке, и не желая давать одноклассникам еще больше пищи для слухов. И так ученики, наверное, уже обсуждали его утренний побег с зелий. Вместо этого Гарри просидел за учебниками, пока с занятий не вернулся Рон.
— Вот ты где! — воскликнул он. — Что случилось?
—Мне нездоровится, просто нужно было полежать.
Рон нахмурился, явно не поверив его лжи, но не зная, стоит ли продолжать дальше.
—А на обед ты пойдешь? Ты же знаешь, как беспокоится Гермиона.
Гарри почувствовал угрызения совести: он не хотел волновать друзей.
— Да, уже иду, — ответил он и спустился в гостиную, где их уже ждала Гермиона.
— Гарри, ты как? — встревоженно спросила она.
— Все нормально, — ответил он, оглядываясь вокруг, не наблюдает ли кто за ними. — Я просто приболел, совсем немного. Уже все прошло.
— Я поняла, почему твое зелье взорвалось, — продолжала Гермиона. — Кто-то добавил порошок рога двурога в толченые когти гиппогрифа на твоем столе.
— Дайте я угадаю, кто бы это мог быть, — сказал Рон с отвращением. — Конечно же, Снейп.
— Тебе никогда не доказать этого, — возразила она. — Но я не могу представить, кому еще это могло понадобиться. Наверное, так он отомстил тебе за субботу.
— Неважно, — устало отозвался Гарри. — Если это худшее, что он мог сделать мне за это, то мне повезло. Пойдемте лучше обедать.
В Большом зале Гарри улыбался как ни в чем не бывало, а Рон и Гермиона делали вид, что верят, будто с ним не произошло ничего серьезнее расстройства желудка.
— После обеда мы в библиотеку, — сказал ему Рон. — Пойдешь?
Гарри заколебался. Обычно он с радостью шел вместе с ними куда угодно, чтобы хоть ненадолго забыть о своих проблемах, но сейчас Рон и Гермиона смотрели на него с плохо скрываемым беспокойством.
— Нет, мне нужно приготовить кое-что к уроку Хагрида. — Гарри встал. — Идите, увидимся позже.
Он улыбнулся им и вышел из зала.
В библиотеке было тихо. Рон и Гермиона сидели с раскрытыми учебниками, но их мысли были далеко от учебы.
— Рон, ты должен поговорить с ним, — настаивала Гермиона, отложив свою работу по чарам.
— Я пытался, — в отчаянии взмолился Рон, — ты же знаешь!
— Замечательно! Но он не может прогуливать уроки и целый день спать. Он запустит все предметы.
— Думаю, учеба его сейчас беспокоит меньше всего.
— Поэтому-то и нужно что-то предпринять!
— Мисс Грейнджер, мистер Уизли, — появившись из ниоткуда, обратился к ним Снейп. — Библиотека предназначена для занятий, а не для болтовни, и старосты должны подавать в этом пример. Думаю, вам лучше пойти со мной.
— Но, сэр, мы как раз занимаемся — запротестовала Гермиона.
Свирепый взгляд Снейпа заставил ее умолкнуть.
— Я сказал, идите за мной.
Рон и Гермиона собрали книги и покорно проследовали за Снейпом в свободный кабинет неподалеку. Они были готовы к тому, что получат отработку или как минимум потеряют баллы, не считая обычных оскорбительных комментариев, но когда Снейп закрыл дверь и обратился к ним, его слова застали их врасплох.
— Что происходит с мистером Поттером?
— Что? — переспросил Рон.
—У меня мало свободного времени, Уизли, постарайтесь быть внимательнее. Я спросил вас, что происходит с мистером Поттером.
— Эээ… Ничего, сэр! — промямлил Рон. Он прочистил горло. — Ну, вы знаете, я имею в виду, он немного рассеян, конечно. Ну, то есть, он много думает обо всех этих вещах про Сами-Знаете-Кого, вот и все. С тех пор, как Сириус, ну, то есть, вы же знаете, он немного расстроен этим…
Лицо Снейпа не изменилось, но в его спокойном голосе зазвучала явная угроза.
— Вы принимаете меня за дурака?
— Нет, сэр, конечно, нет! — сказал Рон.
— Хорошо. Итак, одно дело дремать на истории магии и совсем другое — заснуть на трансфигурации. Мысли Поттера постоянно в другом месте. Он едва способен сосредоточиться, чтобы справиться с чарами, не говоря уж о зельях.
— Конечно, это не ускользнуло от вашего внимания, мисс Грейнджер, учитывая, что именно ваши постоянные усилия не дают ему взорвать мой класс, — добавил Снейп, глядя на Гермиону.
— Это несколько серьезнее, чем «немного рассеян» и «немного расстроен». Меня мало заботит то, что Поттер отстает по всем предметам, но когда он дошел до такого состояния, что едва не упал в обморок на моем уроке, я чувствую себя обязанным вмешаться.
Рон повернулся к Гермионе.
— Он чуть не упал в обморок? Ты не говорила мне, что все так плохо.
Девушка бросила на Рона предостерегающий взгляд.
— Его просто затошнило, вот и все. Он слегка приболел.
— Мисс Грейнджер, я учитель зелий в этой школе и как минимум знаком с симптомами тошноты. Мистер Поттер не был болен, он был в шоке, и я хочу знать, почему.
Рон и Гермиона тревожно переглянулись, но ничего не сказали.
— Что ж, если для вас это предпочтительнее, я могу просто отчислить его со своего курса.
— Нет! — хором воскликнули гриффиндорцы.
— Пожалуйста, сэр, — взмолилась Гермиона. — Гарри нужно изучать зелья, нужно!
— Тогда ответьте на мой вопрос.
Гермиона прикусила губу.
— Мы обещали, что никому… — жалобно сказала она.
— Что?
Рон вздохнул.
— Он взял с нас обещание никому не рассказывать.
Мгновение Снейп смотрел на них, затем его губы презрительно скривились.
— Вашу верность непременно восславят на его похоронах, хотя я, признаться, думал, что благополучие вашего друга будет для вас важнее детских обещаний. Видимо, Поттеру не везет с друзьями так же, как с врагами.
Рон и Гермиона побледнели. Секунду они смотрели на Снейпа, затем Рон решился.
— Это все его сны, — начал он. — Хотя мне кажется, это больше похоже на видения.
— Вы знаете о них? — спросила Гермиона Снейпа.
— Кое-что.
— Гарри всегда снились кошмары, и шрам болел, — продолжал Рон, — но в этом году стало хуже, чем раньше. Он почти каждую ночь просыпается с криком, а иногда вообще не спит. Пару недель мы с Невиллом, Дином и Симусом по очереди бодрствуем, чтобы следить за ним. Потихоньку, конечно, чтобы он не заметил. Иногда он ждет, пока все заснут, потом спускается в гостиную и просто сидит там всю ночь, глядя в остывший камин.
— Он не говорит нам, что ему снится, сколько бы мы ни спрашивали, — вставила Гермиона. — Он просто продолжает повторять, что нам не о чем беспокоиться, и что он сам может справиться. Мы просили, чтобы он пошел к профессору Дамблдору, но он не хочет. Говорит, что никто не сможет ему помочь.
Гермиона поколебалась, прежде чем продолжить:
— Пожалуйста, профессор. Я знаю, вы недолюбливаете Гарри, но если вы только можете хоть чем-нибудь ему помочь, пожалуйста, сделайте это.
— Мисс Грейнджер, я пока не знаю, как помочь мистеру Поттеру, — тяжело вздохнул Снейп, — но будьте уверены, что он получит любую помощь, какую только может предоставить эта школа. Однако сейчас, я считаю, пришло время рассказать обо всем директору. Идемте со мной.
Рон и Гермиона кивнули и в сопровождении учителя зельеварения вышли из кабинета.
Гарри смертельно устал. Уроки с Хагридом всегда выматывали. Сегодня они изучали раздражаров, и бесконечный поток оскорблений, несшийся от них, переполнил чашу его терпения. Ему было легче задушить похожее на хорька существо, чем накормить его.
Он не разговаривал с Роном и Гермионой с обеда. Они чуть было не опоздали на занятия, а после уроков он не стал их ждать. Он был не в настроении, все, чего ему хотелось — завалиться на кровать до самого ужина.
— Не так быстро, дорогой, — остановила его Полная леди, когда он подошел к входу в гриффиндорскую башню, — тебя вызывает директор.
— Зачем? — удивился Гарри.
— Не знаю, кто я такая, чтобы мне знать? Но, кажется, это срочно, так что тебе лучше пойти прямо сейчас.
Гарри вздохнул. Срочный вызов к Дамблдору — это не к добру. По крайней мере, его хотя бы не вызвали с урока. Он оставил книги в гостиной и отправился в кабинет директора.
— Гарри Поттер пришел к директору, — сообщил он горгулье у входа. Ее глаза вспыхнули, и дверь распахнулась, открывая знакомую винтовую лестницу. Гарри ступил на нее, и весь путь наверх боролся с желанием повиснуть на перилах.
Дамблдор сидел за столом, но встал, чтобы поприветствовать Гарри.
— Ах, Гарри! Спасибо, что пришел! Надеюсь, я не слишком нарушил твои планы?
— Конечно, нет, сэр, — ответил Гарри, заметив беспокойство за теплым приветствием директора.
— Отлично! Присаживайся, Гарри. Хочешь мятных карамелек?
— Нет, спасибо, сэр. Что-то случилось?
— Профессор Снейп рассказал мне, что сегодня утром ты весьма неожиданно ушел с его урока, — мягко начал Дамблдор.
Гарри уже почти забыл свои утренние страхи. Ну, конечно, Снейп нажаловался на него Дамблдору, подумал он кисло, тем не менее почувствовав облегчение — по крайней мере, никто не умер.
— Я просто плохо себя чувствовал, сэр, — гладко лгал Гарри, — должно быть, съел что-нибудь за завтраком. Но уже все прошло.
— Профессор Снейп был абсолютно уверен, что это не просто недомогание.
— Значит, профессор ошибся, — холодно сказал Гарри. — Не вижу никакой причины для его беспокойства.
— Пока вы в Хогвартсе, в обязанности преподавателей входит не только обучение, но и забота об учениках.
— Не думаю, что профессор Снейп — тот, кто будет заботиться обо мне.
— Он не единственный из учителей, кто беспокоился о тебе в последнее время.
Дамблдор ждал ответа, но Гарри молчал. Когда директор заговорил снова, в его голосе звучало разочарование.
— Я надеялся, Гарри, что ты достаточно доверяешь мне, чтобы поговорить со мной откровенно, но если есть кто-то другой, с кем ты предпочитаешь поделиться, просто скажи об этом.
— Я доверяю вам, сэр, — ответил Гарри, — и нет, нет никого другого, с кем я мог бы поговорить. На самом деле, просто не о чем говорить.
— Честно?
Гарри вздохнул.
— Это всего лишь сны. Они участились, поэтому я не высыпаюсь.
— А что случилось на зельях?
Гарри колебался, но проницательный взгляд Дамблдора не отрывался от него.
— Мы делали Кровоостанавливающее зелье, — сказал Гарри, во рту у него вдруг пересохло. — Мое зелье взорвалось и это напомнило мне…
Он отвел взгляд, снова почувствовав тошноту от этих воспоминаний. Дамблдор моментально оказался рядом, сжав его плечо
— И как часто у тебя бывают такие видения?
Лгать дальше не имело смысла.
— Как минимум раз в неделю, иногда чаще. Это гораздо хуже, чем в прошлом году, гораздо сильнее. Начиная с лета, они становятся все более отчетливыми. Я постоянно делал упражнения, как учил меня профессор Снейп, чтобы блокировать их; я старался, правда. Но, думаю, мне уже ничто не поможет.
Гарри покачал головой и продолжил:
— Наверное, я делал их неправильно. Ведь я действительно не обращал никакого внимания на наши занятия в прошлом году. Я так хотел побольше узнать о том, что же на самом деле происходит, что никогда по-настоящему и не пытался блокировать эти видения. А после того, как Сириус… — он сглотнул и подавленно закончил, — я не хочу больше видеть все это, но я не знаю, как от этого избавиться.
Директор на мгновение задумался.
— Как ты думаешь, Волдеморт знает о том, что с тобой происходит? Ты считаешь, это он посылает тебе эти видения?
Гарри покачал головой.
— Нет, не думаю. О чем-то из того, что я видел, я читал потом в «Ежедневном пророке», так что я точно знаю, что это было на самом деле, и это не похоже на то… на то, что я видел в прошлом семестре.
Дамблдор кивнул, но его ответ заставил Гарри насторожиться.
— Тебе надо возобновить занятия окклюменцией. Видения измучили тебя гораздо больше, чем я мог себе представить. Ты должен научиться контролировать свою связь с Волдемортом, иначе это погубит тебя.
Гарри колебался. Директор был прав, он понимал это. Слишком часто он стал просыпаться по ночам, весь в холодном поту от увиденного.
— А кто будет учить меня? — спросил он, тщетно пытаясь унять нервную дрожь.
Директор сделал вид, что не замечает его волнения.
— Полагаю, лучше всего будет вновь начать заниматься с профессором Снейпом.
— Но вы сказали, что было ошибкой поручить Снейпу заниматься со мной! Вы говорили, что вам следовало самому учить меня!
— Да, это было бы лучше. Но я не могу. А теперь, с учетом последствий твоего обучения окклюменции в прошлом семестре, у тебя, полагаю, просто нет иного выхода, кроме как возобновить занятия с профессором Снейпом.
— Последствия? — у Гарри резануло в груди. — Вы имеете в виду гибель Сириуса?
— Я имею в виду все, что произошло в результате твоих занятий с профессором Снейпом.
— Но чему такому может научить меня он, чему не можете научить вы?
— Говоря иначе, занятия с профессором Снейпом дадут тебе гораздо больше, чем занятия со мной. А то, чему ты будешь учиться, тебе действительно необходимо знать.
— Чему я буду учиться?
— Этого я не могу тебе сказать.
Гарри разочарованно вздохнул.
— Почему?
— Есть вещи, которые нельзя объяснить, поверь мне. Их следует открывать самому. И то, о чем я тебе говорю, является крайне важным, уверяю тебя.
— Раз вы так считаете, профессор, — мальчик понурился. — Только думаю, это будет пустая трата времени. Мне не кажется, что я хоть чему-нибудь научился у профессора Снейпа в прошлом семестре.
— А ты стремился к этому? — мягко спросил Дамблдор.
— Что вы имеете в виду? — нахмурился Гарри.
— Но ты ведь только что сам признал, что не пытался заниматься окклюменцией. Ни один даже самый лучший учитель не сможет научить тебя тому, чему ты сам не хочешь научиться. Уверен, что ты и со мной не продвинулся бы дальше, чем с профессором Снейпом. Даже если бы он не перестал заниматься с тобой, результат был бы точно таким же.
Дамблдор говорил тихо, ни в чем не обвиняя, но Гарри почувствовал угрызения совести. Результат был бы точно таким же. Сириус. Нет, это не его вина! Если бы Снейп не прервал тогда занятия… Но привычное оправдание на этот раз казалось неубедительным. Разве еще пара недель занятий изменила бы что-нибудь? Он почувствовал, как горечь подступила к горлу, понимая, что честный ответ был «нет».
— В том, что случилось, нет твоей вины, — мягко продолжал Дамблдор. — Но точно так же, как ты не должен обвинять себя, ты не должен обвинять и профессора Снейпа. Нелепые обиды вкупе c предвзятым отношением приводят только к горечи и страданиям. И если ты пока ничему не научился у своего учителя зельеварения, я хотел бы надеяться, что ты еще сделаешь это.
Гарри кивнул.
— Расскажи, как проходят тренировки по квиддичу?
— М-м-м… хорошо, сэр, — Гарри растерянно заморгал от такой резкой смены темы разговора.
— Я слышал, что мисс Белл идет по стопам мистера Вуда и мисс Джонсон, сурово обращаясь с вами на тренировках.
У Гарри только глаза округлились.
— Ну, да…
— Полагаешь, она чересчур сильно гоняет вас?
— Да нет, она права, — вздохнул он, — я и сам, наверное, делал бы то же самое. Нам обязательно надо все отрабатывать на тренировках, иначе мы не подготовимся к игре, хотя иногда нам действительно здорово достается.
— Абсолютно верно, — улыбнулся Дамблдор, — уверен, ты понимаешь, что этот принцип распространяется не только на квиддич. Мы на войне, и ты должен сделать все, от тебя зависящее, чтобы быть готовым к противостоянию с Волдемортом и его приспешниками, даже если для этого придется попадать в неприятные ситуации или иметь дело с неприятными людьми.
— Такими, как профессор Снейп, да?
— Возможно. Скажи, у кого ты лучше научишься играть в квиддич, у того, кто будет поддаваться тебе, или у того, кто приложит все свои силы, чтобы победить тебя?
— Я понимаю, о чем вы говорите, сэр. С профессором Снейпом мне будет труднее, чем с вами. Только после того, что произошло тогда, я не думаю, что он захочет учить меня.
— Ты удивишься, но сегодня утром он был совершенно искренне озабочен тем, что с тобой происходит.
Гарри недоверчиво нахмурился. Он никак не мог представить себе профессора Снейпа, переживающего из-за него.
— А если он откажется, вы будете заниматься со мной?
— Да, но должен предупредить тебя, что это произойдет только в самом крайнем случае, до которого, надеюсь, дело не дойдет. Уверен, ты сможешь уговорить профессора Снейпа возобновить ваши занятия.
— Я?! Я думал, это вы попросите его!
— Нет, Гарри, будет гораздо лучше, если инициатива будет исходить от тебя.
— Но он едва разговаривает со мной!
— Значит, тебе следует поговорить с ним.
— Но профессор…
— Гарри, ты оказывался лицом к лицу с Волдемортом, стало быть, ты в состоянии поговорить с профессором Снейпом.
К моменту возвращения в башню Гриффиндора Гарри был в самом мрачном расположении духа. «Прекрасно! — со злостью думал он. — Вдобавок ко всему, я еще должен идти и умолять Снейпа снова учить меня окклюменции».
Дамблдор, конечно, мог поверить в то, что Снейп беспокоился о нем, но самому-то Гарри лучше было знать. Даже если он согласится возобновить занятия, это только еще больше усложнит жизнь Гарри.
Он вихрем пронесся через портретный зал, влетел в гостиную и бросился в одно из кресел у камина, возле которого занимались Рон и Гермиона. Друзья тревожно взглянули на него, но Гарри уже не обращал на это внимания.
— Ненавижу Снейпа! — выпалил он.
Его друзья быстро переглянулись.
— Что случилось? — спросила Гермиона.
Гарри встал и прошелся перед камином.
— Он ходил к Дамблдору из-за того, что я сегодня утром самовольно ушел с занятий. Полагаю, он сказал, что беспокоится обо мне, потому что теперь Дамблдор хочет, чтобы я снова начал заниматься с ним окклюменцией!
— Ну, это не такая уж плохая идея, — рискнул заметить Рон. — Ты плохо спишь, а остальное время словно витаешь где-то в облаках. С этим надо что-то делать, приятель.
— Не думаю, чтобы Снейп ходил к Дамблдору в каких-нибудь низких целях, — поддержала его Гермиона. — Мне кажется… Я хочу сказать, ты в самом деле ужасно выглядел утром, когда уходил из кабинета, и я думаю, он действительно был этим обеспокоен.
Гарри остановился, с раздражением посмотрев на своих друзей. Он-то ожидал, что они с негодованием встретят предложение директора.
— Значит, вы оба считаете эту идею хорошей? — зло спросил он.
— Я считаю, — Рон понизил голос до шепота, — что твои видения сведут тебя с ума, если не попытаться как-то прекратить их.
— И ты думаешь, что Снейп поможет мне в этом?
— Ну, во всяком случае, он отнесся к этому даже более серьезно, чем я могу тебе передать.
— Откуда ты знаешь? — подозрительно прищурился Гарри.
Рон и Гермиона виновато переглянулись.
— Он же не идиот, — сказала Гермиона. — Он понял, что сегодня утром с тобой приключилось не просто недомогание. Он даже вытащил нас днем из библиотеки, чтобы поговорить о тебе.
— И вы все рассказали Снейпу? — с негодованием воскликнул он.
— У нас не было выбора, — Рон вскочил и встал вплотную к товарищу. — Иначе он выгнал бы тебя со своего курса.
— А я рада, что мы рассказали ему, — Гермиона тоже поднялась. — Я больше не могу выдержать это. И ты не можешь. Тебе нужна помощь.
— Но только не от Снейпа!
— Ну а Дамблдор считает, что так будет лучше, — возразил Рон.
— Он не знает всего, и он может ошибаться!
— Ты тоже можешь! — вспылила Гермиона. — Может быть, если бы ты в прошлом году прислушался к советам и серьезно занимался окклюменцией, то сейчас спал бы нормально ночью, а не на лекциях! Может быть, тогда этим утром тебе не стало бы плохо на зельях! Ты тоже не знаешь всего, Гарри, поэтому оставь это свое заносчивое упрямство! Мне плевать, насколько сильно ты ненавидишь Снейпа, но если он может помочь тебе, значит, ты, проклятый упрямец, позволишь ему сделать это!
В гостиной повисла мертвая тишина. Все взгляды были обращены на них. Рон даже открыл рот от неожиданности.
Гарри побледнел. Гермиона с вызовом смотрела на него, и мальчик опустил глаза.
— Ну что ж, раз, кажется, все знают, что именно будет лучше для меня, значит, у меня нет выбора.
Он развернулся, прошел через коридор с портретами и направился к кабинету Снейпа, с каждым шагом становясь все угрюмее. Остановившись перед запертой дверью, он сделал глубокий вдох и вдруг вспомнил дракона, с которым ему пришлось иметь дело три года назад на Турнире Трех Волшебников. Гарри покачал головой, слегка улыбнувшись. «Забавно, — подумал он, — Снейп для меня гораздо хуже того дракона».
Он решительно постучал в дверь, пока мужество не покинуло его, и услышал раздраженное «Войдите! ».
Сделав еще один глубокий вдох, Гарри открыл дверь и вошел в кабинет. Снейп был занят проверкой эссе по зельям. Он поднял голову, и выражение его и так всегда недовольного лица стало еще более мрачным.
— Поттер, какого дьявола вам здесь нужно?
— Мне надо поговорить с вами, профессор.
— Вопросы лучше задавать в классе, а сейчас я занят, — он вновь склонился над лежавшими на его столе свитками.
— Это не про зелья, — запнулся Гарри, а потом выпалил. — Мне нужны уроки окклюменции.
Снейп посмотрел на него, откинулся на спинку кресла, и на его губах заиграла привычная насмешливая улыбка.
— В самом деле, мистер Поттер? — подчеркнуто учтиво проговорил он. — И сколько же бессонных ночей вам понадобилось, чтобы прийти к подобному заключению? Или хватило того, что утром вы едва не потеряли сознание на моем уроке?
Гарри стиснул зубы от злости, но когда он заговорил, его голос звучал почти так же ровно и серьезно, как голос Снейпа.
— Профессор Дамблдор настаивает, чтобы я вновь начал занятия, после того, как вы пожаловались ему, что сегодня я самовольно вышел из класса. Вы будете учить меня или нет?
Снейп подался вперед и посерьезнел.
— Почему я? Вы проявили полную беспечность в отношении этих видений. Если честно, я сомневаюсь в том, что вы вообще способны заниматься окклюменцией, Поттер. Она требует полной самоотдачи. Мне даже трудно вообразить, что вы вообще умеете учиться.
— Могу я тогда сказать директору, что вы отказываетесь?
— Если бы я хоть на минуту мог представить себе, что ваши намерения серьезны…
— А вы можете хоть на минуту представить, что я пришел бы сюда, если бы это было не так? — буркнул Гарри. — Послушайте, — процедил он сквозь зубы, — мне необходима ваша помощь. Этого достаточно
— Неужели? — слегка улыбнулся Снейп, явно наслаждаясь его унижением.
На мгновение Гарри захотелось стереть с его лица эту самодовольную улыбку каким-нибудь заклинанием, но профессор, должно быть, угадав его мысли, встал и обратился к нему.
— Вот что я вам скажу, Поттер. Учитывая сложившиеся обстоятельства, а также то, какие гибельные последствия имела ваша прошлогодняя неудача, я поговорю с директором от вашего имени. Уверен, мне удастся убедить его самому проводить с вами уроки.
Его улыбка стала самодовольной и снисходительной.
«Готов держать пари, — подумал Гарри, сощурившись, — ты не хочешь учить, поэтому думаешь спихнуть меня на Дамблдора, да еще представить это как свое благодеяние».
— На самом деле, сэр, я только что разговаривал с директором, и он сказал, что готов заниматься со мной, если вы откажетесь.
— Если он уже согласился учить вас, зачем вы пришли ко мне? — нахмурился Снейп.
— Я хочу, чтобы вы меня учили.
— Прошу прощения? — от удивления Снейп даже оставил свой обычный сарказм.
«Понятно»! — подумал Гарри, на этот раз улыбнувшись по-настоящему.
— Я сказал, что хочу, чтобы меня учили вы, сэр, а не профессор Дамблдор.
Снейп уставился на Гарри так, словно не совсем расслышал его. Несколько раз он открывал рот, порываясь что-то сказать, но каждый раз отказывался от своего намерения.
— Почему? — наконец выдавил профессор.
— Потому что вы ненавидите меня так же, как Волдеморт, а может, даже больше, — Гарри оперся о стол, не сводя с профессора ненавидящих глаз. — Если я собираюсь научиться бороться с ним, мне необходим учитель, который будет таким же безжалостным садистом, как он.
Гарри бросал оскорбления в лицо своему учителю, но хотя они все еще звенели в его ушах, он не мог до конца поверить, что только что действительно произнес все это. Он понимал, что зашел слишком далеко. Однако по лицу Снейпа невозможно было что-либо понять, а когда он заговорил, его голос прозвучал неожиданно спокойно.
— Понимаю.
Теперь уже Гарри остолбенел от удивления. Губы Снейпа дрогнули, и на секунду он подумал, что профессор прилагает усилия, чтобы не рассмеяться, однако в следующий же момент он увидел знакомую усмешку и понял, что это ему, конечно же, только показалось.
— Вы абсолютно правы, Поттер, — продолжал Снейп в своей обычной бесстрастной манере, подчеркнуто медленно выговаривая слова. — Вы меньше всего нуждаетесь в том, чтобы директор нянчился с вами. Признаться, не ожидал от вас такого понимания сути вещей. Полагаю, это с вами впервые.
— Означает ли это, что вы согласны обучать меня?
— Да, мистер Поттер, я буду заниматься с вами при двух условиях. Первое, вы должны будете прилагать к занятиям все свои усилия. Если я только заподозрю, что вы не стараетесь, я немедленно прекращу обучение. Это понятно?
Гарри кивнул. На этот раз он действительно собирался сделать все, что в его силах.
— Второе, вы никогда не будете называть Темного Лорда по имени в моем присутствии.
Должно быть, Гарри слишком скептически отреагировал на его слова, потому что профессор очень серьезно продолжил.
— Не знаю, позволит ли вам это понять ваша юношеская бравада, но у меня для этого есть свои основания. Или вы отнесетесь к ним с уважением, или мы на этом и закончим.
— Но я не собираюсь называть его «Сами-Знаете-Кто» и не думаю, что смогу искренне называть его «Темным Лордом».
— Меня мало заботит, как вы будете его называть при условии, что это не будет его собственное имя, — нетерпеливо заметил Снейп. — Такой дерзкий и непочтительный человек как вы, наверняка что-нибудь придумает.
— Ладно, придумаю что-нибудь, — согласился Гарри.
— Прекрасно. Придете сегодня вечером в семь часов. Посмотрим, запомнили вы хоть что-нибудь из того, чему я старался научить вас в прошлом году. И не опаздывайте.
Снейп вернулся к груде эссе, лежащей на его столе, а Гарри, поняв, что может идти, отправился назад в гриффиндорскую гостиную.
Северус Снейп расхаживал по кабинету. «Проклятый Альбус Дамблдор! — думал он. — Когда я только перестану недооценивать этого человека»?
Поттер отчаянно нуждался в занятиях окклюменцией. Он понял это, когда взглянул в полные ужаса глаза мальчишки и увидел в его воспоминаниях кровь и смерть. Оставшуюся часть утра он провел в попытках узнать что-нибудь о нем у своих коллег. «Да, в последнее время Поттер как-то странно ведет себя». «Да, он выглядит усталым, нервным, расстроенным». Но, казалось, никто не был этим встревожен.
«Неужели нужно, чтобы Темный Лорд полностью овладел душой парня, чтобы кто-нибудь заметил, что что-то не так, — зло думал он. — Ну почему на меня вечно сваливается обязанность присматривать за этим великовозрастным дитятей»?
К тому времени, как он вытащил Уизли и Грейнджер из библиотеки, ему нужно было просто подтверждение своих догадок, тем не менее, их признания заставили его похолодеть. Он был потрясен тем, что его друзья допустили, чтобы ситуация зашла так далеко. Грейнджер была достаточно разумна, уж она-то, по крайней мере, могла бы сообразить, насколько это опасно. Конечно, Поттер лгал им, говоря, что у него все в порядке. Как всегда чрезмерно самонадеян в своем стремлении справиться со всем самостоятельно.
Снейп фыркнул и упал в кресло. Он отвел Уизли и Грейнджер к директору, где они послушно повторили свой горестный рассказ. Дамблдор уверил их, что все будет хорошо, но как только они ушли, сразу заговорил о занятиях окклюменцией. Снейп ожидал этого и был, как ему казалось, готов к разговору, но он ошибся.
— Северус, — начал директор, — совершенно ясно, что Гарри уже не может выбирать, заниматься ему окклюменцией или нет, теперь это ему просто необходимо.
— Вне всякого сомнения, — согласился Снейп. — Я бы даже сказал, что требуется сделать все, чтобы он достиг в этом максимально возможных успехов.
— Что ты предлагаешь?
— Ну, раз мои усилия оказались тщетными, полагаю, вам следует самому заниматься с ним.
— Ты слишком строг к себе, Северус. Я уверен, что вина за прошлогоднюю неудачу лежит на Гарри, а не на тебе.
— Как бы то ни было, совершенно очевидно, что нам не удалось достичь взаимопонимания. Поэтому будет лучше, если с мальчиком станет заниматься человек, с которым он сможет работать.
Дамблдор мягко улыбнулся, в глазах вспыхнул огонек.
— Как приятно видеть, что ты так переживаешь за Гарри, Северус, — сказал он без тени сарказма. — Я согласен с тобой. Раз уж так получилось, лучше всего будет, если мальчик сам решит, с кем из нас он будет заниматься. Думаю, ты не станешь возражать.
Снейп с жаром согласился, будучи уверен, что Поттер скорее выпьет противоядие, приготовленное слизеринцем-четверокурсником, чем проведет в его обществе несколько лишних секунд. А теперь парень стоял здесь и вопреки здравому смыслу говорил, что именно с ним, Снейпом, он хочет заниматься окклюменцией. При этом неприкрытая ненависть, с которой Поттер смотрел на него, делала всю ситуацию настолько абсурдной, что ему с трудом удалось удержаться от смеха. Если бы была хоть какая-то возможность отказаться от занятий, он сделал бы это, но он дал Дамблдору слово и теперь не мог его нарушить.
По крайней мере, сейчас он не сомневался в искренности Поттера. В его удивленном взгляде, когда Снейп дал согласие заниматься с ним, не было и тени разочарования. Альбус, без сомнения, хорошо обработал мальчишку. Северус ни минуты не сомневался в том, что за всем этим стоит директор, хотя почему тот хотел, чтобы он занимался с Поттером, было выше его понимания. Ну, а влияние, которое Дамблдор имел на парня, было всем хорошо известно и, естественно, сыграло свою роль.
Однако, соглашаясь заниматься с ним, он шел на вполне реальный риск. Чем теснее он будет связан с Поттером, тем больше вероятность того, что Темный Лорд может обнаружить в памяти мальчишки, если вдруг решит заглянуть туда, что-нибудь не совсем подходящее. Снейпу было слишком хорошо известно, что в этом случае произойдет.
«И никому нет до этого дела, — с горечью подумал он. — Единственное, что имеет значение, это драгоценный Поттер».
Стук в дверь вывел его из задумчивости.
— Что? — рявкнул он, прежде чем сообразил, что это, должно быть, Поттер пришел на занятия в назначенное время.
Пауза затянулась, и Снейп уже решил, что человек за дверью, скорее всего, ретировался. Затем дверь открылась и действительно, в нее просунулась взъерошенная голова Поттера. К удовлетворению профессора, вид у него был такой, словно он сейчас сбежит.
— Профессор? — нерешительно спросил он.
— Вы уже должны были быть здесь, — резко ответил Снейп.
— Вы сказали, в семь часов, — запротестовал Поттер, целиком протискиваясь в дверь и закрывая ее за собой. — Часы только что пробили.
«Не такой уж он и робкий, с учетом всего, что произошло», — подумал Снейп.
— Тогда начнем. Я не собираюсь всю ночь возиться с вами.
Гарри встал возле стола напротив Снейпа. Казалось, каждый его нерв был натянут. Теперь, когда он принял решение заниматься окклюменцией с учителем зельеварения, он дал себе слово приложить все усилия, чтобы защититься от вторжений Снейпа в его разум. Ведь сейчас он действительно занимался, другое дело, что от этого его видения не стали реже. Он беспокоился о том, что так и не сможет заблокировать их, но выбросил эти мысли из головы, когда Снейп заговорил.
— Хорошо, Поттер, мы начнем постепенно, — он поднял палочку. — Legilimens.
Гарри собрался, приготовившись к тому, что сейчас на него хлынет поток воспоминаний, но ничего не произошло. Мгновение они смотрели друг на друга, затем профессор откашлялся.
— Ну, что ж, можно попробовать менее осторожно.
Он собрался и повторил.
— Legilimens.
На этот раз воспоминания пришли, но немедленно, словно яркая вспышка, сработала его решимость противостоять видениям.
— Нет!
Гарри не знал, сказал он это вслух, или только про себя, но эффект был мгновенным. Голова Снейпа дернулась, словно его толкнули. Профессор отступил на шаг, и воспоминания мигом исчезли из головы Гарри. Снейп восстановил равновесие и оценивающе прищурился.
— Ну, ладно, — сказал он самому себе, в третий раз поднимая палочку и пристально глядя на Гарри. Тот почти ощущал силу, которую на этот раз сконцентрировал профессор.
— Legilimens!
Воспоминания волной накрыли Гарри, и его унесло в прошлое.
Он мчался через парк, преследуемый Дадли и его бандой, и слышал как колотится его сердце… На восьмой день рождения Дадли Гарри, лежа в своем чулане под лестницей, слушал, как кузен и его друзья открывают подарки и объедаются тортом.
Прекрати! — в отчаянии приказал он себе. — Я никогда не смогу сразиться с Волдемортом, если не в состоянии противостоять Снейпу. Страх и гнев на собственную слабость слились в обжигающую белую ярость, всколыхнувшуюся в ответ на вторжение в его сознание. «Прочь»!
Вспышка силы, и Гарри смог вдохнуть: воспоминания неожиданно исчезли. Первым, что он смог осознать, было то, что он стоит на коленях, сотрясаемый крупной дрожью. Следующее, что он увидел, был согнувшийся профессор, неподвижно лежащий у противоположной стены.
Паника охватила Гарри, и он бросился к потерявшему сознание Снейпу. «Только не это! » Гарри с трудом сглотнул.
— Профессор? — позвал ученик, дотронувшись до его плеча, и с облегчением услышал слабый стон, когда Снейп пошевелился в ответ.
— С вами все в порядке, сэр? - начал Гарри, но замер, когда Снейп, придя в себя, посмотрел на него убийственным взглядом.
— Я прошу прощения. Я не хотел…
— Вы даже не пытались! — рявкнул Снейп.
— Что?
— Я думал, вы просто ленивы и бестолковы, — Снейп осторожно сел, — но, как видно, я слишком хорошо о вас думал. Скажите, Поттер, как долго вы собирались попусту тратить мое время? Вам больше нечем заняться?
Гарри в замешательстве слушал, как Снейп бредит. Инстинктивно он посмотрел на дверь, размышляя, не пора ли позвать мадам Помфри.
Снейп перехватил его взгляд и презрительно усмехнулся.
— Нет, Поттер, я еще не сошел с ума, хотя если кто и может довести меня до этого, так это вы.
Он встал и привел в порядок мантию.
— Итак, скажите мне, как получилось, что после месяцев безрезультатной работы вы вдруг оказались настолько продвинуты в Окклюменции?
Гарри был поражен.
— Но это не так. В смысле, я занимался тем, чему вы меня учили в прошлом году, но это не помогало. Видения стали даже более частыми, чем раньше, и я не знаю, как прекратить их.
Снейп хмуро и задумчиво смотрел на Гарри, потом, видимо, пришел к какому-то заключению.
— Я должен глубже заглянуть в ваше сознание, чтобы посмотреть, что это за видения.
— Зачем? — нервно спросил Гарри.
— Насколько мне известно, Темный Лорд пока не подозревает о вашем присутствии в его сознании. Вопрос: почему? Если я буду знать, что вы видели, это, возможно, прольет некоторый свет на загадку.
— Хорошо, — с неохотой согласился Гарри.
— Сейчас я буду вынужден использовать непрямую форму легилименции, — продолжил Снейп. — Это будет более глубокое, целенаправленное исследование. Оно довольно неприятно, но необходимо, и поэтому очень важно, чтобы вы сейчас не сопротивлялись мне. Чем лучше вы сможете открыть для меня свое сознание, тем легче будет нам обоим. Вы поняли?
Гарри кивнул, не совсем уверенный в том, что понял, и совершенно не в восторге от того, что Снейп будет копаться в его памяти.
— Сядьте, Поттер, — сказал Снейп. Он не поднял палочку, а просто посмотрел на Гарри пронизывающим взглядом, — Теперь смотрите мне в глаза и помните, что я пытаюсь найти ваши самые жуткие воспоминания о Темном Лорде.
Гарри не смог бы назвать ни одного воспоминания о Темном Лорде, которое не было бы жутким. С этой мыслью он и погрузился в воспоминания.
Дом был охвачен пламенем, а в ночном небе над ним полыхала Темная Метка. «Нет, пожалуйста, только не это»! — Гарри знал, чем закончится это видение. Ему до сих пор снились кошмары о матери с дочерью, лежащих бездыханными у его ног. — Пожалуйста, не надо, пожалуйста!
Гарри поднял палочку и указал на ребенка. Мать пронзительно кричала, а его сердце разрывал его собственный беззвучный крик.
Мальчика выбросило из воспоминаний обратно в кабинет Снейпа. Он стоял на четвереньках и его снова била дрожь. Гарри зажмурился, стараясь сдержать готовые хлынуть слезы.
— Поттер! — Это был голос Снейпа, но Гарри никогда не слышал в нем столько… чего? Потрясения? Гарри внутренне сжался. Ему вполне хватало того, что Рон и Гермиона бросали на него тревожные взгляды, когда думали, что он этого не замечает. Те, к счастью, немногие люди, которые знали о его видениях, смотрели на него либо с жалостью, либо со страхом. Но пока никто из них не знал, насколько на самом деле ужасно было то, что он испытывает. Снейп только что увидел один из наихудших эпизодов.
Гарри как мог собрался с силами и посмотрел на учителя. Снейп хмурился, но ужаса, который Гарри ожидал увидеть в его глазах, не было. Напротив, его взгляд был твердым, почти злым.
— Почему вы никому не рассказали об этом?
— Я не думал, что кто-то может мне помочь.
Снейп раздраженно покачал головой.
— Тогда, Поттер, вы заслужили те мучения, которые испытываете. Ждите здесь.
Он повернулся и исчез за боковой дверью. Оставшись один, Гарри сел на пол, прислонившись к столу, подтянул колени к подбородку и уставился в пустоту. Через несколько минут Снейп вернулся, неся какой-то бокал. Он протянул его Гарри.
— Вот, выпейте. Это должно помочь.
— Что это? — спросил Гарри, беря бокал.
— Мое собственное изобретение. Пейте, — определенно, это приказ.
Гарри не был в восторге от того, что ему придется пить зелье, принесенное Снейпом, тем более, какое-то неизвестное варево. К несчастью, у него не было возможности отказаться. Решив, что вряд ли учитель решится отравить студента в собственном кабинете, Гарри сделал глубокий вдох и осушил сосуд.
Эффект был потрясающим. Воспоминания поблекли, утихла боль в груди, прошла дрожь. Он еще не успокоился окончательно, но уже был в состоянии мыслить ясно.
Снейп усмехнулся, увидев изумление на его лице.
— А вы чего ожидали? — спросил он тоном, не оставлявшим никаких сомнений в том, что ему было прекрасно известно, о чем думал ученик.
Ответа не требовалось, и Гарри спросил:
— Это потрясающе, профессор! Что это было?
— Кое-что из того, что я всегда держу под рукой, — ответил Снейп, — К сожалению, пользоваться им нужно с осторожностью, нельзя принимать часто.
— А… — разочарованно протянул Гарри.
— Не волнуйтесь, мистер Поттер. Уверен, мы сможем избавиться от этих видений.
— Как?
— С практикой, конечно, — небрежно ответил Снейп.
Гарри почувствовал всплеск ярости.
— Я уже практиковался, — огрызнулся он, — Что я делал не так?
— Я не сказал, что вы что-то неправильно делали, Поттер. Вам просто нужно научиться лучше контролировать себя. Темный Лорд не знает о ваших видениях, так что непосредственной опасности нет. Имейте терпение.
— Терпение?! — Гарри вскочил на ноги. — Вы можете себе представить, что значит, смотреть его глазами? Ложиться в постель и знать, что увидишь новые ужасы, хуже прежних?
Он понимал, что не должен кричать на Снейпа, но не мог остановиться.
— Может быть, вы можете позволить себе роскошь быть терпеливым, профессор, а я нет!
Гарри умолк. Он стоял, уставившись на учителя, в ожидании, что сейчас его безо всяких церемоний вышвырнут вон, но Снейп по-прежнему спокойно смотрел на него.
— Вы не убивали их, вы знаете это, — сказал Снейп. — Это сделал он. Если вам нужно кого-то винить, обвиняйте его, а не себя.
Гарри ошарашено смотрел на профессора. Он открыл рот, чтобы сказать, что, конечно, он не убивал их. И он не винил себя — это все сделал Волдеморт. Но слова замерли на языке, потому что это было правдой. Он чувствовал себя убийцей. И не имело значения, что Волдеморт держал палочку. Он произносил слова. Он чувствовал силу, текущую по жилам, и какая-то его часть наслаждалась этим.
Гарри никогда не смел признаться в этом даже самому себе. Он хранил видения в тайне от лучших друзей, чтобы никто не мог увидеть его вину и его стыд. Но больше нельзя было это отрицать — Снейп знал.
Гарри не оглядываясь кинулся прочь из кабинета. Он даже не заметил, что Снейп не пытался остановить его.
Снейп пронесся через холл со своей привычной целеустремленностью. Было поздно, и студентов почти не встречалось. Те немногие, с кем ему довелось пересечься, торопливо убирались с его дороги, но он был слишком сосредоточен на своем, чтобы заметить это. Злость и негодование, которые он чувствовал немногим ранее, ушли, уступив место сильному беспокойству. Ситуация с Поттером была гораздо хуже, чем он думал.
Снейп дошел до кабинета Дамблдора и произнес пароль: «Пончики с джемом». Движущаяся лестница донесла его до директорских владений. Его не удивило то, что Дамблдор сидел за своим столом, и он не стал тратить время на вступления.
— Я не смогу сделать это, Альбус. Мальчишка нуждается в помощи, которую я не могу ему оказать.
— Северус, как это мило с твоей стороны, заглянуть ко мне. А то я уже сам собирался навестить тебя, чтобы спросить об успехах Гарри. Присаживайся. Могу я предложить тебе мятных карамелек?
— Нет, спасибо, — коротко ответил Снейп, отказываясь и от сладостей, и от предложения присесть. — Окклюменции будет недостаточно. Поттеру необходимо не теряя времени освоить и легилименцию.
— Да, я думал об этом, — согласился Дамблдор.
Снейп вспыхнул от раздражения.
— Тогда зачем вы послали его ко мне?
— Насколько я помню, мы пришли к соглашению, что Гарри сам выберет, с кем ему заниматься.
— Только не рассказывайте мне, что вы не приложили руку к этому выбору. Я не настолько глуп.
— Но почему ты решил, что выбор неправильный только из-за того, что Гарри нужно выучиться легилименции? Ты можешь научить его не хуже, чем я.
— Мои воспоминания не самое лучшее место для тренировок шестнадцатилетнего мальчишки. Навряд ли ему нужно больше пищи для кошмаров, чем та, что у него уже есть.
— Я полагаю, Северус, молодой человек более чем способен понять твои воспоминания.
— Я не хочу, чтобы он лез в мой разум!
— Понимаю, — сказал Дамблдор, и его тон посуровел, — Однако речь идет не о том, что ты хочешь, а о том, что необходимо.
— Вы осознаете риск?
— Да.
— Но это, естественно, не имеет значения, — с горечью сказал Снейп.
— Безусловно, имеет! — Дамблдор поднялся. — Но у меня есть заботы и кроме вас с Гарри. Есть Орден Феникса и Министерство, есть наши дела заграницей, полной информацией о которых владею я один. Ты всерьез хочешь, чтобы Волдеморт получил доступ к моей памяти?
Снейп тяжело вздохнул и рухнул в стоящее рядом кресло.
— Нет, конечно же, нет, — сказал он, сдаваясь.
Дамблдор обошел стол и положил руку на плечо младшего коллеги.
— Северус, я никогда не стал бы подвергать тебя риску или пренебрегать твоими чувствами, если бы в этом не было крайней необходимости. Ты единственный, кто может это сделать. Со временем, надеюсь, ты поймешь, что эта ноша не так страшна, как кажется.
—Неважно. Я переживал и худшее, чем Гарри Поттер. Раз вы требуете, я буду его учить.
Гарри уклонился от расспросов Рона и Гермионы о своем первом уроке окклюменции и лег в постель сразу после возвращения в гриффиндорскую башню. Он не собирался спать, но видимо устал сильнее, чем думал, потому что быстро погрузился в сон. Впервые за несколько месяцев его не тревожили ни кошмары, ни видения, и следующим утром он проснулся отдохнувшим. Гарри мог только гадать, было ли это действием зелья, которое дал ему Снейп.
К сожалению, мысли о Снейпе немедленно испортили его хорошее настроение, вызвав тревогу. Вчера он умудрился дважды без разрешения уйти с его занятий, и было совершенно очевидно, что профессор навряд ли будет доволен этим. Гарри поморщился. Он должен извиниться и ему остается только надеяться, что Снейп не будет кричать на него слишком долго.
Гарри оделся и отправился на завтрак вместе с Роном и другими ребятами.
—Как ты, Гарри, хорошо спал? — спросил Симус.
— Да, отлично, — честно ответил он.
— Вот и хорошо, — с энтузиазмом отозвался Рон. — У нас утром защита. Не терпится узнать, что нам сегодня приготовил Райан.
— Не знаю, — протянул Дин. — По мне, так он иногда слишком много философствует.
— Наше отношение к Темным Искусствам так же важно, как и изучение заклинаний для защиты от них, — вставила Гермиона, вместе с Джинни присоединяясь к мальчикам. — Слишком легко подпасть под чье-либо влияние, стоит только утратить бдительность.
— Согласен, — неуверенно отозвался Дин.
Гарри улыбался, но улыбка вмиг исчезла с его лица, как только они спустились в главный холл, где вечным вестником неприятностей стоял Снейп. У Гарри возникло неприятное предчувствие, что тот дожидается именно его. Минуту спустя оно подтвердилось, когда Снейп поймал его взгляд, нетерпеливо вздернув бровь.
— Все хорошо, Гарри? — спросил Невилл, нервно глянув на Снейпа.
— Да, идите. Я догоню вас, — ответил Гарри. Мысленно готовя свои извинения, он направился к месту, где его ждал Снейп, но профессор не дал ему заговорить.
— Я буду ждать вас сегодня вечером, Поттер. Не опаздывайте.
Снейп быстро пошел прочь, не дожидаясь его ответа. Гарри посмотрел вслед черной фигуре, удалявшейся по коридору. «Да, сэр», — пробормотал он сам себе.
— Учитывая, что вы занимаетесь в моем классе для сдачи ТРИТОНов, мы вряд ли сможем оправдать ваше присутствие здесь необходимостью занятий с вами как с отстающим, — начал Снейп, когда Гарри появился в его кабинете тем же вечером. — Я также не могу назначать вам по четыре взыскания в неделю.
— Четыре раза в неделю?
— Да, Поттер. Я буду ждать вас здесь в это же время каждые понедельник, среду, пятницу и субботу. И не планируйте ничего на время после наших занятий. Вы будете не в том состоянии, чтобы заниматься еще чем-нибудь.
Гарри испуганно уставился на профессора, гадая, когда же ему теперь придется делать домашние задания.
— Уверяю вас, Поттер, что испытываю не большее желание находиться здесь, чем вы, но вам нужно многое усвоить, а времени на это, боюсь, слишком мало.
— Да, сэр.
— Что, однако, не решает проблему, под каким предлогом вы будете ходить на эти уроки.
— Что если для дополнительной работы по зельям? — Гарри тоже думал об этом.
— Даже мисс Грейнджер не получает от меня дополнительных заданий, Поттер. Никто не поверит, что я дал их вам.
— Не дополнительные задания, а дополнительная нагрузка, чтобы удержаться в классе. Всем прекрасно известно, что вы не довольны уровнем моих знаний и не хотите, чтобы я посещал ваши уроки, — сказал Гарри, не сумев скрыть горечь в голосе, — дополнительные занятия могут быть поводом, чтобы заставить меня уйти.
— И это мое искреннее желание, как видно, не имеет надежды на осуществление, — кисло заметил Снейп. — Что ж, прекрасно, пусть будет дополнительная работа. Теперь вернемся к нашим занятиям. Я говорил с директором, и он согласился, что одних уроков окклюменции будет недостаточно, чтобы прекратить видения, которые вас мучают.
— Почему нет, сэр? — спросил Гарри, нахмурившись, — Я думал, это поможет блокировать вторжение Вол… его в мою голову.
— Так и есть. К несчастью, окклюменция не защищает вас от проникновения в его сознание.
Кровь застыла в жилах Гарри, когда до него дошел смысл сказанного Снейпом.
— Что?
— Поттер, я не берусь утверждать, что понимаю уникальную связь между вами и Темным Лордом. Я знаю только то, что он не насылал на вас видения сознательно и что ему не известно о том, что вы их видите. Также я с трудом верю в то, что это он инициатор всего происходящего.
— Вы считаете, что я сам это делаю? — спросил Гарри, закипая от гнева. — Думаете, я хочу на это смотреть?
— Нет, но я уверен, что ваша связь почти автоматическая, и ваш спящий мозг слишком недисциплинирован, чтобы контролировать себя. Вспомните все, что вы знаете о легилименции, Поттер. В первую очередь ее используют для того, чтобы видеть мысли другого человека, что наиболее эффективно, когда жертва испытывает сильные эмоции. А теперь подумайте о природе своих видений. Вы можете проникнуть в мысли Темного Лорда именно в те моменты, когда он испытывает сильные чувства.
Гарри в отчаянии опустился на свой стул.
— И что мне теперь делать? Раз я уже пользуюсь легилименцией, чем мне поможет ее изучение?
— Окклюменция не позволяет другим проникнуть в ваше сознание или видеть определенные мысли. Легилименция — искусство контролировать свое собственное сознание, в том числе удерживать его от проникновения в чужое. Кроме того, легилименция значительно труднее для изучения и гораздо более опасна. Как правило, обучаться ей позволено только хорошо подготовленному совершеннолетнему магу. Это строго контролируется Министерством магии.
— А они знают, что вы собираетесь учить меня, сэр?
— Я думаю, что профессор Дамблдор может получить разрешение, если пожелает, — уклончиво ответил Снейп, — но мы же не хотим, чтобы о ваших тренировках стало всем известно? Надеюсь, вы это понимаете.
— Вы не хотите, чтобы он узнал?
— Совершенно верно.
Гарри кивнул.
— Что мне нужно делать?
— Встаньте и достаньте палочку.
Гарри так и сделал.
— Теперь вы должны сконцентрироваться на желании узнать, о чем я думаю.
— Я должен читать ваши мысли?
— Это очевидно, Поттер, — раздраженно ответил Снейп, — чьи же еще? Поверьте, меня это радует не больше, чем вас.
Гарри глубоко вздохнул.
— Хорошо, — сказал он так ровно, насколько мог.
— Прежде, чем мы начнем, уясните, что я жду от вас абсолютного благоразумия. Если вы скажете кому бы то ни было хоть слово о том, что увидите в этой комнате, вы сильно пожалеете об этом.
— Не нужно меня запугивать, профессор, — сказал Гарри, — я не собираюсь никому рассказывать о ваших воспоминаниях. Даю вам слово.
— Прекрасно, — кивнул Снейп. — Помните, как в прошлом году вы использовали Протего, чтобы защититься и оказались в моих воспоминаниях?
— Да, сэр.
— Начнем с того же самого, так вы сможете привыкнуть к ощущениям, которые возникнут при просмотре моих мыслей. Я использую Legilimens и хочу, чтобы вы не сопротивлялись мне, а с помощью Протего отразили заклинание обратно, как вы это уже делали. Попытайтесь расслабиться и используйте всю силу своего разума, чтобы проникнуть в мой.
Гарри кивнул, и Снейп поднял палочку.
— Legilimens!
Шестилетний Гарри лежал, плача, на матрасе в чулане под лестницей. Было темно и страшно… десятилетний Гарри стирал пыль с каминной полки, когда Дадли влетел в комнату. Он толкнул стол распахнувшейся дверью и сбил вазу с цветами.. Ваза разлетелась на осколки. Дадли перевел взгляд с нее на Гарри и нехорошо ухмыльнулся. «Мам, — крикнул он — Гарри разгрохал вазу! »
Воспоминания поблекли, становясь все прозрачнее. Их сменили другие, чужие, незнакомые. Следовать этим воспоминаниям было сложнее, так как он не знал, что будет дальше. Он также не знал, кто эти люди, хотя догадывался.
Темноволосая женщина тихо плакала, лежа на кровати, а маленький мальчик, не старше пяти лет, молча смотрел на нее из дверного проема… Мальчик, в котором Гарри уже мог узнать Снейпа, одиноко стоял на кладбище. Он был одет в хогвартскую мантию и ему было не больше одиннадцати. Он наклонился и положил маленький букетик цветов на могилу. Гарри прочел на надгробии: «Эйлин Снейп. 1926-1967». Снейп смотрел на могилу еще какое-то время, потом развернулся и пошел прочь… В Хогвартсе царила зима, и вся территория была усыпана снегом. Снейп вместе с одноклассниками пробирался сквозь глубокие сугробы перед теплицами. Выглядел он не старше, чем в прошлом воспоминании. Вдруг большой, мокрый снежок врезался ему в затылок. Он обернулся посмотреть, кто его кинул и получил другим снежком прямо в лицо. Нападавшими оказались двое мальчишек, ровесников Снейпа, одного из которых Гарри чуть было не принял за себя. Они, смеясь, бежали обратно к замку.
Воспоминания исчезли, и Гарри снова смотрел на профессора. Его голова раскалывалась.
— Вам нужно расслабиться, Поттер. Вы слишком напряжены.
Гарри глубоко вздохнул.
— Да, сэр.
— Попробуем еще раз, — Снейп снова поднял палочку.
— Это была могила вашей матери? — ляпнул Гарри, не подумав.
Профессор колебался.
— Да, Поттер. Она умерла, когда мне было семь. Теперь соберитесь и попробуем снова.
Глава 4. Любовь и ненависть
N. B.: небечено, позже заменю на отбеченый вариант.
Следующие несколько недель стали едва ли не самыми несчастными в жизни Гарри. То пребывая в видениях, то погружаясь в память Снейпа, он, казалось, больше времени проводил в мыслях чужих людей, чем в собственных. Видения стали тяжелыми, как никогда, но гораздо больше его волновали воспоминания Снейпа, хотя он и сам не понимал, почему.
Ничего ужасного в них не было. Большинство эпизодов были вполне обыденными, но при их просмотре Гарри не мог избавиться от непреодолимого чувства одиночества. Детство Снейпа, насколько он понял, было беспросветно мрачным. У мальчика не было друзей, его отец был суров и сдержан в тех редких случаях, когда вообще был рядом. По большей части ребенок был предоставлен самому себе, и, похоже, проводил почти все время за изучением книг о темных искусствах.
В Хогвартсе он также оставался чужаком, даже среди однокурсников-слизеринцев. Среди немногих тех студентов, с которыми Снейп общался, Гарри узнавал будущих Пожирателей Смерти, но и они явно не считали его другом, а лишь признавали его полезность в качестве знатока темных искусств и зелий. Казалось, единственным студентом, обращавшим внимание на Снейпа, был Джеймс Поттер, поистине отравлявший его жизнь в Хогвартсе.
Гарри не встретил ничего столь же унизительного, как то, что он увидел в воспоминаниях профессора годом раньше, но, тем не менее, Джеймс (Гарри не мог воспринимать этого ребенка как своего отца), очевидно, использовал любую возможность, чтобы достать Снейпа. Конечно, тот наносил ответный удар, и мстил безжалостно, что отчасти успокаивало совесть Гарри, но он все равно знал, что не хотел бы дружить со своим отцом, учись они одновременно, и ненавидел Снейпа за это.
Хуже всего было то, что, несмотря на все его усилия, в изучении легилименции не наблюдалось никакого прогресса. Хотя он научился использовать Протего для просмотра воспоминаний Снейпа, заклинание Легилименс по-прежнему не выходило. Сколько бы он ни пытался очистить разум и сконцентрироваться, ничего не получалось. Гарри был разочарован и почти дошел до отчаяния. С каждой новой неудачей он все более убеждался, что не сможет добиться успеха. Не помогало и то, что Снейп, никогда не отличавшийся терпением, явно не знал, что делать. Досада сменилась раздражением, граничащим с яростью.
— Поттер, вы не стараетесь!
— Я пытаюсь, но я не знаю, как это сделать! — протестовал Гарри. Его собственные нервы тоже были изношены до предела.
— Но вы уже делали это! Вы применяли Протего, оно ничем не отличается.
— Конечно, отличается! Оно для обороны, а легилименция — это нападение, поэтому я не могу применять его!
— О, пожалуйста, только не говорите мне, что вам мешает ваша стеснительность! — рявкнул Снейп. — Я прекрасно знаю, что у вас нет уважения к моей личной жизни, особенно после вашей нескромной выходки в прошлом году. Может быть, вы просто боитесь, вот и все? Опасаетесь, трусите узнать, каким на самом деле был ваш отец?
Гарри побледнел от ярости. Кровь застучала в ушах, и он почувствовал абсолютную, кристалльную ненависть к человеку, стоявшему перед ним. Снейп заслужил все страдания и унижения, которые претерпел в жизни, и гораздо больше! Внезапно Гарри ощутил головокружение от того, что вдруг резко изменилось восприятие, и он очутился в разуме Снейпа. Вокруг него клубились воспоминания, но его гнев и ненависть отбрасывали их в сторону, как ненужный мусор. Тут он понял, что что-то сопротивляется его присутствию, пытается вытеснить его.
«Это Снейп» — понял Гарри с новым всплеском ненависти и ярости. Учитель думал, что может контролировать его, говорить, что ему следует делать, думать и чувствовать, какие воспоминания смотреть. Только не в этот раз!
«Убирайся с дороги! » — злобно подумал он. Сопротивление пало и Гарри ощутил вкус власти. Это было то же самое, что он чувствовал в видениях, когда Волдеморт поражал своих жертв. Это была власть над жизнью и смертью, власть убивать.
Гарри ахнул и отшатнулся, ухватившись за край стола, чтобы не упасть. Его связь с разумом Снейпа прервалась так же внезапно, как и началась, и Гарри чувствовал себя так, будто получил удар под дых. Но Снейпу, безусловно, было хуже.
Профессор стоял на коленях, дрожа всем телом. Дыхание было прерывистым, он прикрыл рукой глаза, очевидно, страдая от боли. Ярость и ненависть Гарри исчезли, сменившись ужасом от осознания того, что он только что сделал.
— Профессор? — начал Гарри, но остановился, увидев, как Снейп вздрогнул при звуке его голоса.
— Уйдите, Поттер, — сказал Снейп. — Просто уйдите сейчас.
Но мальчик будто остолбенел.
— Профессор, я… я не…
— Пошел вон!
Гарри выбежал из кабинета, и бежал без остановки до гриффиндорской башни. Он привалился к стене возле входа за портретом, и попытался успокоиться перед тем, как войти в гостиную, но тщетно. Он не знал, как ему удалось проникнуть в голову Снейпа без применения заклинаний, но в одном был абсолютно уверен. Если бы Снейп не разорвал связь, он убил бы своего профессора. Гарри знал это, и был уверен, что Снейп тоже знал.
Гарри закрыл глаза. Ему было настолько стыдно, что он даже не думал, что может испытывать что-либо подобное. Неужели я настолько ненавижу его? — удивлялся он. Конечно, Снейп делал все от него зависящее, чтобы осложнить жизнь Гарри. Он несомненно презирал его, а в этом году, в частности, безжалостно третировал мальчика на зельеварении. Он придирался, оскорблял, был несправедливым, но… достаточно ли этого, чтобы породить желание убить? Означает ли это, что я легко могу стать убийцей? — мальчик содрогнулся от этой мысли.
— Гарри, что с тобой? — открыв глаза, он увидел Джинни, озабоченно смотревшую на него.
— Все хорошо, — автоматически ответил он.
Джинни недоверчиво подняла бровь:
— Ты ужасно выглядишь.
— Я приду в себя. Занятие со Снейпом сегодня было очень тяжелым.
Джинни нахмурилась.
— Гарри, если Снейп плохо к тебе относится…
— Нет, — прервал Гарри, не желая перекладывать вину на учителя. — Просто обучение очень трудное, вот и все. Все будет в порядке.
— Надеюсь, — сказала Джинни, заходя в гостиную. — Завтра наша первая игра против Слизерина, так что тебе лучше отдохнуть.
— Хорошо, — пообещал Гарри. Но сколько он ни лежал в постели, сон не приходил. Как был он ни был измотан, он не мог прекратить вспоминать сцену в кабинете Снейпа. Лютая ненависть, которой он дал волю и которая едва не убила его учителя, наполняла его ужасом. Снейп, по крайней мере, знал, как защититься, но что, если бы он напал на кого-то другого? Гарри метался по постели, пока не начало светать. Он поднялся, оделся и вышел из башни, ни с кем не разговаривая.
Квиддичные матчи Гриффиндор-Слизерин всегда были напряженными и перед выходом на поле Гарри понял, что не готов к этому ни физически, ни морально. Он не спал, не ел, и впервые ему было все равно, выиграют они или проиграют. Слизеринцы не знали этого и потратили немало усилий, создавая ему помехи. Малфой все еще жаждал крови, и, очевидно, подговорил всю команду отомстить. Слизеринцы постоянно толкали Поттера. Бладжер за бладжером летели в него, и пару раз он всерьез задумался, а не стоит ли позволить смертоносным шарам попасть в цель? Один хороший удар по голове, и все его проблемы были бы разрешены. Но инстинкт самосохранения побеждал, и он уклонялся от мячей.
Между атаками слизеринцев, погруженный в свои печальные мысли, он не заметил появления снитча. К тому времени, как на трибунах поднялся рев, Малфой был уже на полпути к золотому шарику, и догнать его было невозможно. Помимо того матча, когда на поле появились дементоры, впервые за последние шесть лет Гарри не удалось поймать снитч. Даже слизеринцы удивлялись своей победе, а гриффиндорцы и вовсе были в шоке.
К счастью, остальные члены команды играли блестяще, Рон пропустил всего один мяч за игру, так что они не так уж сильно отстали по очкам. Приземлившись, команда стала считать, с каким перевесом им нужно выиграть следующую игру, чтобы выиграть у Слизерина квиддичный кубок.
— Все в порядке, Гарри, — сказала Джинни. — Было бы чудом поймать снитч под непрерывными атаками слизеринцев.
— Да, — поддержал Рон. — Не беспокойся. Мы выиграем кубок.
Гарри кивнул и выдавил из себя слабую улыбку. Независимо от того, что говорили друзья, он знал, что подвел команду. Однако, единственное, о чем он мог думать по дороге к замку, был урок у Снейпа этим вечером.
В течении дня Поттер все мрачнел и мрачнел. К счастью, все думали, что он расстроен из-за поражения в квиддиче. После нескольких бесплодных попыток поднять ему настроение, друзья оставили его в покое. Гарри пытался заниматься, но после того, как понял, что трижды прочитал одну и ту же страницу в учебнике по чарам, не поняв ни слова, решил, что это безнадежно и сдался. Он не мог больше усидеть на месте, и отправился гулять.
Вечерело. На улице было холодно и тени становились все длиннее. Гарри запахнул мантию и пошел к озеру. Найдя место, где сидел в июне после смерти Сириуса, он машинально потянулся за талисманом, подаренным Джинни. Горе уже притупилось, но он больше, чем когда-либо, хотел, чтобы Сириус был рядом. Он никогда не чувствовал себя таким одиноким и отчаянно нуждался в ком-то, с кем он мог бы поговорить. Не было никого, кому он мог бы доверить свои страхи, как когда-то крестному.
Звезды уже взошли на небосвод, когда Гарри вернулся в замок. Он опоздал на ужин, но ему было все равно. Он быстро поел и отправился в кабинет Снейпа. Гарри не был уверен, что учитель зелий ждет его, но ведь Снейп не запрещал ему возвращаться, и мальчику некуда было больше пойти.
Войдя в кабинет, он обнаружил Снейпа, углубившегося в старинный том; на столе перед ним ждала своей очереди целая груда книг. Не решаясь присесть, Гарри неуверенно остановился у двери, готовый к тому, что учитель прогонит его.
— Проходите, мистер Поттер, — сказал Снейп, подняв на него глаза, — садитесь.
Казалось, он ничуть не был расстроен, напротив, его настроение было лучше, чем обычно, и взгляд не был враждебным. Гарри сел, по-прежнему напряженный, не зная, чего ожидать.
— Вы ужасно сыграли сегодня, — непринужденно заметил Снейп. — Как только вы могли позволить Малфою опередить вас?
Гарри моргнул. Утренний квиддичный матч, казался таким далеким, будто это было целую жизнь назад, и он не понимал, почему Снейп вспомнил о нем.
— Прошу прощения?
— Не то чтобы я не был доволен победой Слизерина, но было совершенно очевидно, что вы витали в облаках, и думали далеко не об игре.
— Я не спал прошлой ночью, — ответил Гарри.
— Я и не думал, что вы сможете спать, — тихо заметил Снейп. Несколько секунд он задумчиво смотрел на Гарри, а мальчик пытался побороть желание отвести взгляд.
— Поттер, есть причины, по которым обучение легилименции имеет столько ограничений, — заговорил профессор. — Это очень сложная магия, и, следовательно, опасная по своей природе. Инциденты, подобные случившемуся вчера вечером не редкость на ранних стадиях обучения. К сожалению, я недооценил интенсивность ваших эмоций. Это была моя ошибка, и я уверяю вас, этого больше не повторится. Поверьте, вы не единственный ученик, пытавшийся напасть на своего учителя легилименции.
Гарри уставился на Снейпа. Он ожидал чего угодно, но только не этого. Перед ним был человек, никогда не прощавший даже мелкие огрехи, который с радостью наказывал за каждый, самый незначительный, проступок. Но теперь, когда Гарри совершил по-настоящему преступное действие, Снейп вел себя, будто это был всего лишь несчастный случай. Он представил дело вполне приемлемым и обычным, но Гарри знал, что это не так. Не могло быть так.
— Я едва не убил вас, — медленно произнес Гарри.
— Да. Но вы этого не сделали.
— Но я хотел! — все больше раздражаясь, закричал Гарри в лицо невозмутимого Снейпа. — Вы же знаете!
— Конечно, знаю, — нетерпеливо перебил Снейп. — Я видел ваши мысли, Поттер. Вряд ли они могли меня удивить, или вы думаете, полагаете, что мне неизвестно ваше ко мне отношение? Вы действительно думаете, что мне не все равно?
Я, конечно, мог бы и дальше наслаждаться вашим самообвинением, у нас нет на это времени. Что бы ни вообразил ваш переутомленный мозг, вы не сделали ничего, чтобы испытывать такое сокрушающее чувство вины, в которой, вы, кажется, вознамерились погрязнуть! Так что не ломайте руки из-за преступления, которое вы могли бы совершить, а также из-за того, что ваши мысли не так чисты и благородны, как вам бы того хотелось — избавьте меня от этого зрелища. Если это худшее, что вы можете откопать для самобичевания, не рассчитывайте на мое сочувствие.
Гарри не знал, как реагировать. Тем не менее, Снейп настаивал, что инцидент был не только нормальным, но несущественным, и его слова постепенно возымели свое действие. Впервые за прошедшие сутки Гарри смог подумать о практических последствиях случившегося.
— Вы сказали, что это опасно. А насколько? Может быть, вы и можете защититься, но что если я… я имею в виду, я не хочу напасть на кого-нибудь еще.
— Вы ведь не собираетесь нападать на кого-либо в замке, но если это вас беспокоит, то… — продолжил Снейп, — должен сказать, что активная практика настроила наши разумы друг на друга, поэтому я стал особенно уязвим для вас. У вас не получилось бы также эффективно атаковать кого-то другого. Кроме того, я сомневаюсь, что даже Малфой сможет спровоцировать вас настолько же эффективно, как это сделал я. Конечно, вам необходимо научиться лучше контролировать эмоции. Вот, возьмите, это должно помочь.
Снейп передал Гарри книгу, которую читал до того. Она называлась «Медитативные техники для ментальных искусств».
— Здесь объясняются различные методы, которые будут вам полезны для того, чтобы успокоить ваш разум и научиться контролировать его, — объяснил Снейп. — Я хочу, чтобы вы прочитали те разделы, которые я отметил, до следующего урока, чтобы быть готовым к практике. И вы должны понимать, Поттер, что хотя я могу направлять вас, вы сами должны учиться контролировать свой ум. Я не могу сделать это за вас.
Гарри кивнул, сжимая книгу и пытаясь сосредоточиться на инструкциях учителя.
— Да, сэр.
Снейп обошел вокруг стола, остановившись перед Гарри, и достал из кармана мантии флакон.
— Так как вы, что совершенно очевидно, не в состоянии сегодня заниматься, — продолжил он, — то я предлагаю вам принять зелье и немного поспать.
Гарри поднялся и взял у него зелье Сна-без-сновидений. Его явно отпустили, но он не мог двинуться с места, все еще пребывая в смятении и завидуя тому, насколько Снейп был уверен в себе. При других условиях Гарри, возможно, нашел бы его спокойную уверенность раздражающей или высокомерной, но сейчас он ощущал, будто это единственный клочок земли посреди бушующего моря.
Снейп вздохнул, видя явный ступор мальчика, положил руку на его плечо и решительно подтолкнул к двери.
— Поттер, хотя бы на этот раз сделайте, как я говорю. Спите, и я вам обещаю, что к утру вам станет лучше.
Раздраженный тон Снейпа был очевиден, но при этом рука, лежавшая на плече, ободряюще сжала его, когда в дверях Снейп повернулся к своему ученику. Гарри посмотрел в глаза профессора. Впервые за несколько месяцев он не чувствовал себя одиноким.
— Да, сэр.
Гарри покинул подземелья, обретя новую цель. Сейчас он сразу ляжет спать, а завтра займется изучением книги, которую дал Снейп. Однако его благие намерения пошли прахом, едва он вошел в гриффиндорскую гостиную и увидел, как Гермиона и Рон кричат друг на друга. Правда, гораздо больше, чем их ссора, его удивило то, что никто, казалось, не обращал на них никакого внимания.
— То, что я серьезно отношусь к своим занятиям, еще не дает тебе права на грязные намеки! — кричала Гермиона.
— А я ни на что не намекаю, — в свою очередь орал Рон. — Пожалуйста, встречайся с кем хочешь, хоть с чертом! Не удивительно, что он с Рейвенкло!
— Ты стал невыносим! — Гермиона бросилась к лестнице, ведущей в спальню девочек. Гарри заметил, что в ее глазах блеснули слезы.
— Что случилось? — спросил он.
Рон повернулся к нему с глуповатым видом.
— Рон вел себя, как мерзавец, это уже вошло у него в привычку, — отозвалась сидящая у камина Джинни, не отрывая глаз от книги.
— Ничего подобного! — запротестовал Рон. — Если она собирается все свое время проводить с Энтони Голдштейном, почему бы ей прямо не сказать, что они встречаются?
— Может быть, потому, что это не так? — ответила Джинни, по-прежнему не глядя на брата.
Рон фыркнул и взлетел по лестнице в спальню мальчиков. Когда он ушел, Джинни повернулась к Гарри.
— Если ты считаешь, что тебе здорово достается на занятиях со Снейпом, попробуй посидеть каждый вечер с этими двумя. Ты застал только конец, но, клянусь, они нас всех сведут с ума.
— А о чем это Рон? — спросил Гарри, усаживаясь напротив нее.
— У Гермионы и Энтони совместная курсовая работа по арифмантике, а Рон извелся от ревности, хотя, конечно, никогда не признается в этом! Правда, Гарри, ты бы поговорил с ним. По-моему, он просто спятил.
Гарри вздохнул. Только этого ему не хватало ко всем его проблемам. Но ведь Рон и Гермиона — его лучшие друзья.
— Ладно, обязательно поговорю.
Поднявшись в спальню он обнаружил, что Рон лежит на своей кровати и сверлит взглядом потолок. Гарри чувствовал себя слишком усталым, чтобы деликатничать.
— Рон, почему ты до сих пор не признался Гермионе, что она тебе нравится?
— Что?! — в ужасе посмотрел на него Рон.
— Но это же и так всем ясно, лучше уж вам объясниться, чем вечно ссориться.
Рон пристально посмотрел на Гарри, потом снова уставился в потолок.
— Я не могу.
— Почему?
— Потому. Просто не могу и все.
— Рон, но это ведь всего лишь Гермиона.
— Тебе легко говорить, — зло глянул на него Рон. — У тебя, небось, сердце не замирает каждый раз, когда она рядом. А что, если она относится ко мне по-другому? Вдруг она просто посмеется надо мной?
— Она не будет смеяться. А что, если ты ей тоже нравишься? Неужели ты не хочешь узнать?
— Конечно, хочу.
— Как же ты узнаешь, если до сих пор не поговорил с ней?
— Погоди-ка, — внезапно воодушевился Рон, — точно! Гарри, ты ведь можешь поговорить с ней обо мне!
— Нет! Ни в коем случае!
— Но Гарри, ты же можешь спросить у нее!
— Я не буду спрашивать у Гермионы, нравишься ты ей или нет.
— Ты прав. Надо будет попросить об этом Джинни.
— Рон, почему ты сам не можешь поговорить с ней?
— Потому что это — Гермиона, — сказал Рон таким тоном, как будто это все объясняло, только на Гарри его ответ не произвел никакого впечатления.
— Ну, пойми же, Гарри. Мы дружим с первого курса, мы вместе прошли через такое! Я не хочу разрушить все это. Если я ей не нравлюсь, я смогу выдержать это, но я не перенесу, если потеряю ее дружбу.
— Рон, я думаю, ты скорее потеряешь ее дружбу, если будешь постоянно грубить ей. Так не поступают с теми, кто тебе дорог.
Рон откинулся на подушку и жалобно вздохнул.
— Ты прав, я веду себя как последний гад!
— Это точно. Вот и попробуй все исправить. Хуже, чем есть, уже не будет.
Рон тяжело вздохнул и сел.
— Ладно, я сделаю это, — сказал он с таким видом, будто ему предстояло встретиться с дюжиной дементоров.
Гарри ободряюще улыбнулся другу, и тот вышел. Мальчик разделся и лег в кровать. Он был абсолютно измотан и начал было открывать флакончик, данный ему Снейпом, но передумал. После беседы с учителем он был в приподнятом настроении и был уверен, что сегодня кошмаров не будет. Осторожно поставив флакон в тумбочку на тот случай, если он еще понадобится, Гарри лег, закрыл глаза и постарался очистить разум. Через минуту он уже спал.
Рон ходил взад-вперед по гостиной. После его настойчивых просьб Джинни отправилась сказать Гермионе, что брат хочет поговорить с ней, однако прошло уже десять минут, а никто из них так и не появился. Рон уже начал думать, что никто не придет. Еще ни разу в жизни он так не волновался. Гарри с Джинни были правы, он действительно вел себя ужасно, и ему стало стыдно за то, как он обращался с Гермионой. Он не винил ее в том, что она не хочет с ним разговаривать, и не удивился бы, узнав, что только что сам разрушил их отношения. У него оборвалось сердце. Уже невозможно было надеяться на то, что она сможет относиться к нему по-прежнему. С какой стати? У нее на это больше не было никаких оснований.
Рон уже был готов сдаться и уйти к себе, когда на лестнице появилась Гермиона. Было заметно, что она недавно плакала, и он почувствовал угрызения совести. Он не стоит и ее мизинца. Она заслуживает лучшего, такого, как Энтони — остроумного, красивого, кто не станет постоянно орать на нее и заставлять ее плакать. Рон понимал, что не достоин ее дружбы, но был полон решимости заслужить ее. Он скажет ей всю правду о своих чувствах и стойко перенесет, если она ответит, что ее это не интересует. А потом, возможно, все опять пойдет своим чередом.
— Ты хотел видеть меня? — натянуто спросила Гермиона.
Рон кивнул.
— Может, выйдем куда-нибудь?
Она немного нахмурилась, потом пожала плечами:
— Ладно.
Они прошли через портретный холл, пользуясь тем, что как старосты имели относительную свободу передвижения по ночному замку, и вошли в ближайший класс.
— Так что же такое ты хочешь сказать мне, о чем не мог прокричать в присутствии всего факультета? — холодно спросила Гермиона.
— Я хотел извиниться за то, что сделал.
— Понятно. Значит, оскорблять меня при всех ты можешь, а извиниться при всех — никак, да?
— Нет, — подавленно сказал Рон. — Пожалуйста, Гермиона, я только не хочу, чтобы ты начала ненавидеть меня.
— Тогда почему ты так стараешься этого добиться?
— Потому что идиот! Я так боюсь потерять тебя, что просто схожу с ума. Гермиона, ты мой лучший друг, и я не хочу лишиться твоей дружбы.
Гермиона скептически посмотрела на него.
— Рон, ты в самом деле сумасшедший. Я вовсе не собираюсь прекращать нашу дружбу.
— Нет, это может произойти, — серьезно возразил Рон. — Однажды ты встретишь кого-то особенного, будешь заботиться о нем, и у тебя просто не останется времени на эту детскую дружбу.
— Этого никогда не будет! — запротестовала Гермиона.
— Обязательно случится, — голос Рона звучал спокойно и очень уверенно. Он набрал в грудь побольше воздуха.
— Гермиона, ты замечательная! Ты такая умная, такая красивая, такая отважная — настоящая львица! Ты не боишься отстаивать свое мнение и бороться за справедливость, даже если не обязана этого делать. Ты самый лучший человек из всех, кого я когда-либо знал, с тобой любой будет счастлив.
Рон не мог отвести взгляд. Его била нервная дрожь. Гермиона закусила губу, и его сердце пропустило удар. Наконец она заговорила дрогнувшим голосом.
— А ты, Рон? Ты не захочешь остаться со мной навсегда. У тебя прекрасное чувство юмора и очаровательная улыбка. В твоем присутствии все чувствуют себя непринужденно. А еще — ты самый надежный, добрый, заботливый. В целом мире нет никого, лучше тебя, с тобой любая будет счастлива. Когда-нибудь ты встретишь такую девушку, и у тебя уже не останется времени на меня.
Рон шагнул к ней.
— Клянусь, Гермиона, пока я жив, этого не будет!
Она говорила шепотом, но в ее голосе прозвучал вызов.
— Уверен?
— Да. Навсегда.
Гермиона в свою очередь придвинулась к нему на шаг.
— Насколько я понимаю, мы влюблены друг в друга, — сказала она, глядя прямо в его глаза.
— Похоже на то. У нас теперь все хорошо?
— Да!
Она стояла так близко, что Рон чувствовал ее дыхание. Горло перехватило, он весь напрягся, собираясь сделать следующий шаг, однако Гермиона опередила его — приблизившись, она поцеловала его в щеку.
Гарри крепко спал, когда Рон растолкал его.
— Гарри, проснись, — потребовал друг.
Поттер резко сел.
— Что случилось? — с тревогой спросил он.
— Я все так и сделал! Прямо как ты сказал! Я все выяснил!
— Что? — Гарри понятия не имел, о чем говорил Рон.
— Гермиона! Я разговаривал с ней и сказал, что она мне нравится!
— Правда?
— Ага! Я понятия не имел, как это сделать, но она сама обо всем догадалась.
— Здорово, Рон, — с облегчением сказал Гарри, ложась обратно, и успокоившись, что ничего опасного не произошло.
— Похоже, это сработало. Кажется, я ей тоже нравлюсь.
— Потрясающе. — Гарри зевнул и закрыл глаза.
— Мы даже поцеловались!
Сон как рукой сняло.
— Ты поцеловал Гермиону? — спросил Гарри.
— Ага, м-м, э-э, вообще-то это она поцеловала меня. По-моему, это у нее был первый поцелуй. А после него, знаешь, нам было так приятно… обоим.
Спать расхотелось. Одно дело, советовать Рону признаться в своих чувствах Гермионе, и совсем другое — представить своих лучших друзей...
— Ты как, не против? — спросил Рон.
— Нет, что ты, конечно, нет. Это прекрасно! Просто я немного устал, вот и все. Я ведь почти не спал последнее время.
— Извини, друг, мне не следовало тебя будить.
— Все в порядке; рад, что у тебя все получилось. Это просто здорово: ты и Гермиона! Я говорил тебе, что все получится.
— Ага, спасибо тебе, ну, за все за это! В общем, теперь ты можешь спать.
Рон лег в кровать. Гарри задернул полог, откинулся на подушку и уставился в потолок. Сна не было ни в одном глазу. Он тяжело вздохнул. «Забавно! », — расстроено подумал он. Ему было необходимо выспаться и уж совсем не хотелось всю ночь лежать без сна, думая о Гермионе с Роном или о том, что у него самого — в этом семестре-то уж точно — нет никакого шанса даже думать о девушках, не то, что поцеловать какую-нибудь из них.
Перевернувшись, он как следует взбил подушку, чтобы было поудобнее, закрыл глаза и сосредоточился на дыхании. «Я знаю, что могу сделать это», — думал он, стараясь очистить разум, потом стал дышать глубже и провалился в сон.
Утром он чувствовал себя гораздо лучше, чем накануне. Ребята уже ушли, и Гарри был благодарен за то, что ему дали поспать, так как сон был для него сейчас важнее завтрака. Однако если он поторопится, то еще успеет спуститься в Большой зал и поесть.
Быстро одевшись, он побежал вниз по лестнице. Кое-кто из гриффиндорцев еще сидел за столом, в том числе и Рон с Гермионой, расположившиеся в сторонке. Гарри помедлил, вспомнив, что говорил ему Рон. Сначала он подумал, не приснилось ли ему это, однако первый же взгляд, брошенный на парочку, рассеял эти сомнения.
Они так смотрели друг на друга, что ему стало неловко. Пожалуй, если бы стены замка сейчас рухнули, они навряд ли заметили бы это. Остальные присутствующие с большим или меньшим успехом пытались сдержать смех. Джинни поймала взгляд Гарри и помахала ему рукой.
— Слышал новость, — спросила она, — или попробуешь отгадать?
— Вообще-то Рон уже рассказал мне обо всем прошлой ночью, — сказал Гарри, накладывая себе еду. — Так они что, действительно, э-э-э…
— Заболели? — предложил свою версию Симус. — Угу, я бы так и сказал. Рон не перестает улыбаться, а Гермиона все время хихикает. — Симус явно считал подобное преступное поведение неопровержимым свидетельством сумасшествия.
— Может быть, они хотя бы не будут ругаться? — с надеждой спросил Невилл.
— Трудно сказать, — ответил Дин. — Иногда люди начинают спорить еще больше, хотя в данном случае это вряд ли возможно.
— По крайней мере, за ними забавно наблюдать, — заметила Джинни. — Они, кажется, действительно влюблены друг в друга.
Все дружно закивали, за исключением Гарри, который ел молча. Ни Рон, ни Гермиона не заметили его, а ему почему-то было неудобно подойти к ним, хотя, конечно, было странно оставаться здесь и не обращать внимания друг на друга. Остальные гриффиндорцы начали выходить из зала, и он, быстро доев свой завтрак, присоединился к ним. Ему действительно было нужно прочитать книгу, которую дал Снейп, а с друзьями он мог поговорить и попозже.
Но после завтрака Рон с Гермионой задержались в гостиной только для того, чтобы собрать книги и уйти заниматься в библиотеку. Когда они выходили, Джинни насмешливо заметила, что не верит в это ни на йоту.
Гарри с головой погрузился в занятия: прочитал книгу Снейпа, сделал задание по защите, а к обеду почти закончил эссе по зельям. Однако когда он пришел обедать, ни Рон, ни Гермиона так и не появились, и он решил, что было бы глупо бродить тут в ожидании их прихода.
Дело шло к вечеру, когда все собирались в гостиной. Гарри уже сделал все свои задания и начал перечитывать данную Снейпом книгу, когда его друзья, наконец, вошли в гостиную.
— Привет, Гарри. Что читаешь? — спросила Гермиона.
— Это для Снейпа.
Ему хотелось остаться с ними наедине и рассказать о последних занятиях со Снейпом, о новой силе, которую он познал в себе, и о новых страхах, появившихся из-за этого. Ему не хватало юмора Рона и рассудительности Гермионы, чтобы обдумать последние события. Но Рон обнимал Гермиону за талию, и Гарри подумал, что это не самое подходящее время для обсуждения его проблем. Вместо этого он прервал свое чтение и они втроем присоединились к Джинни, игравшей с Дином в подрывного дурака.
Вечер прошел весело, а когда пришло время ложиться спать, разговор свернул на то, что было на уме у всех мальчишек.
— Ну, Рон, давай, колись, — сказал Дин, — какая она?
— Что ты имеешь в виду? — невинным тоном спросил Рон. — Ты же знаешь Гермиону.
— Но не так хорошо, как ты, — подначивал Дин.
Рон метнул на него уничтожающий взгляд.
— Мы просто поцеловались.
— Говорят, можно много сказать о девушке, судя по тому, как она целуется, — встрял Симус.
— Я и так хорошо знаю Гермиону, спасибо за беспокойство, — ответил Рон, забираясь в кровать.
— Да ладно тебе, Рон! — не унимался Дин. — Ты ведь не из тех, кто не рассказывает о своих девчонках!
— Спокойной ночи, — улыбнулся Рон и задернул занавеску.
— Ну и тип! — возмутился Дин и резко задернул свой полог. Остальные тоже стали укладываться спать.
Гарри тоже лег, но, в отличие от Дина, он был очень благодарен Рону за то, что тот не стал трепаться.
Следующая неделя оказалась непростой для Гарри. Несмотря на то, что он, Рон и Гермиона занимались своими обычными делами, их отношения все-таки изменились. Дело не в том, что теперь они не скрывали при нем своих нежных чувств, этого не было. Зато появилось что-то другое, неуловимое: случайное прикосновение, чуть меньшее, чем прежде, расстояние между ними, что-то очень личное в их улыбках, что не было предназначено для Гарри. В результате он чувствовал себя ужасно одиноко, а хуже всего было то, что его друзья, казалось, ничего не замечали.
Был субботний полдень, и Рон ждал Гермиону возле класса Арифмантики, в котором девушка проводила большую часть выходных, работая над совместным проектом. С тех пор, как две недели назад они официально начали встречаться, Рон взял за правило ждать подругу здесь. Двери открылись, и вышли несколько студентов. Энтони Голдштейн дружелюбно улыбнулся Рону, и тот умудрился ответить тем же, несмотря на всколыхнувшуюся ревность. В конце концов, вышла и Гермиона, нагруженная таким количеством книг, что хватило бы на небольшую библиотеку.
— Гермиона, что это? — спросил Рон.
— В основном — материалы для нашего проекта, — ответила та, пытаясь поправить сваливающуюся сумку и удержать стопку книг так, чтобы они уравновешивали друг друга. — Нам многое нужно было сделать сегодня. А остальное — для занятий с тобой и Гарри.
— Я думал, мы занимаемся только Чарами и Историей, — заметил Рон.
— Я предпочитаю быть готовой ко всему.
Рон покачал головой. Некоторые вещи не меняются.
— Давай я возьму что-нибудь, — сказал он, пытаясь взять стопку книг из рук девушки.
— Не надо, Рон, — запротестовала Гермиона, — я справлюсь.
— Конечно, справишься. Просто я не хочу выглядеть невоспитанным болваном, идя за тобой по замку налегке, — ответил Рон, отбирая у нее книги. — Это абсолютно эгоистичное желание.
Гермиона придвинулась ближе.
— Думаю, немного эгоизма я смогу пережить, — она легко коснулась его губ поцелуем. — Пойдем. Мы должны встретиться с Гарри в библиотеке.
Они спустились вниз и даже не заметили Гарри, который вошел в холл и остановился в паре шагов от них. Он смотрел им вслед, а когда друзья скрылись из виду, повернулся и направился обратно в Гриффиндорскую башню.
— Где ты был? — спросил Рон, когда тем же вечером на ужине они с Гермионой сели напротив Гарри. — Мы же хотели позаниматься в библиотеке?
— Я, наверное, забыл, — ответил Гарри. — Простите.
— Да все нормально, приятель, но ты пропустил краткий рассказ Гермионы о восстании великанов в 1390 году. Передай картошку, пожалуйста, — Рон повернулся к Гермионе. — Честное слово, не думаю, что без тебя я бы пережил уроки Бинса.
— Конечно, пережил бы. Честно говоря, ты знаешь предмет. Не понимаю, зачем тебе было слушать, как я бубнила об этом.
— Мне просто нравится слушать твой голос, — Рон придвинулся к девушке, — По сравнению с Биннсом, ты совсем не скучно рассказываешь.
— Если это комплимент, то очень жалкий, — сказала Гермиона, пытаясь выглядеть уязвленной. Рон усмехнулся.
— Похоже, я обязан найти способ исправить это?
Гермиона вздернула подбородок, но не смогла сдежать улыбки.
— Безусловно.
— Знаете, у меня занятие со Снейпом, так что я лучше пойду, — сказал Гарри, вставая из-за стола.
— Хорошо, увидимся позже, — машинально отозвался Рон, почти не глядя на него.
Гермиона только улыбнулась куда-то в его сторону, и Гарри, надувшись, пошел прочь. Предполагалось, что Рон и Гермиона его лучшие друзья, но сейчас они вообще перестали замечать его. Ему все чаще было неуютно в их обществе, хотя, разумеется, он не мог сказать им об этом.
Время урока еще не наступило, и Гарри отправился побродить по замку, пытаясь успокоиться, но настроение только ухудшилось. Он устал обходиться без свободного времени, устал от видений и ночных кошмаров, устал от всеобщих ожиданий, но больше всего он устал от того, что ему не с кем было поговорить.
Он всерьез подумывал написать Ремусу. Гарри был уверен, что старый друг отца ему посочувствовал бы, но Ремус наверняка был занят делами Ордена, так что ему хватало более важных забот. Кроме того, написать письмо — это не совсем то, что ему было нужно. Ему хотелось выговориться. Он больше не мог держать в себе свои переживания. Может Снейп и умел это делать, а вот у него не получалось.
В конце концов он направился в сторону подземелий. Гарри знал, что Снейп не обрадуется, но его это не заботило. Если Снейп вышвырнет его, будет неплохо — все равно эти уроки не очень-то помогают. В последние недели в деятельности Пожирателей наблюдалось некоторое затишье, что позволило Гарри отдохнуть от видений, но то немногое, что ему пришлось наблюдать, было, как и прежде, ужасным.
Гарри вошел в кабинет учителя зелий и сел на обычное место. Снейп взглянул на него из-за нагромождения исписанных свитков и нахмурился.
— Что случилось? — нетерпеливо спросил он.
Гарри закатил глаза. За последние месяцы он научился немногому, зато Снейп довел до совершенства способность оценить его состояние одним беглым взглядом.
«Хотел бы я, чтобы мои друзья знали меня так же хорошо! » — зло подумал Гарри. Но вслух ответил только:
— Ничего, сэр. Со мной все в порядке.
Снейп отложил перо и раздраженно качнул головой.
— Поттер, вам еще раз напомнить, что контроль над вашими эмоциями – это первый шаг в освоении как оклюменции, так и легилименции?
— Я помню, сэр.
— Тогда объясните, зачем вы тратите мое время?
Выражение лица Снейпа было суровым, в его глазах не было и намека на сочувствие. Гарри ощутил знакомый всплеск ярости и вскочил на ноги.
— Прошу прощения, что потратил ваше время, профессор, — буркнул он раздраженно, и поспешил к выходу, пока Снейп не остановил его.
— Даже не пытайтесь выйти отсюда, Поттер, — произнес Снейп угрожающе тихим тоном.
Гарри оглянулся на профессора.
— Почему нет? Вы сказали, я трачу ваше время. Уверен, вы можете заняться чем-то более интересным. Сэр.
Снейп вышел из-за стола и подошел вплотную к Гарри.
— Сядьте.
Несколько мгновений Гарри пристально смотрел на учителя, потом тяжело опустился на стул, уставившись на бутыль с пометом летучих мышей, стоявшую на краю стола.
Снейп сложил руки на груди и сердито посмотрел на Гарри.
— Поттер, вы замкнуты и расстроены уже много дней. Это продолжается слишком долго. Что происходит?
— Ниче…
— И не говорите «ничего».
Гарри вздохнул и посмотрел на Снейпа.
— Ничего, в чем вы могли бы мне помочь.
Губы Снейпа изогнулись в усмешке.
— Помочь вам, Поттер? Не помню, чтобы я говорил о помощи. Просто я хочу, чтобы вы наконец-то поняли: если вы думаете, что можете приходить ко мне на занятия для того, чтобы хандрить здесь, вы глубоко ошибаетесь. Если вы собираетесь приносить свои личные проблемы с собой, вы должны мне о них рассказывать. Возможно, это подтолкнет вас в дальнейшем оставлять их за пределами класса.
Гарри уставился на Снейпа. Он что, серьезно? Гарри не собирался объяснять профессору все о Роне и Гермионе. Снейп не сможет понять. Кроме того, во всем мире не было менее способного на сочувствие человека.
— Вам действительно больше нечем заняться, кроме как мучиться из-за романтических отношений Уизли с Грейнджер? — спокойно спросил Снейп.
Гарри в изумлении распахнул глаза.
— Неужели вы думали, я не замечу? — продолжил Снейп с обычной презрительной усмешкой. — Они даже не пытаются это скрывать. И как долго вы собираетесь позволять подобной чепухе вас мучить?
— Это не чепуха, — запротестовал Гарри. — Они мои лучшие друзья и они смотрят сквозь меня, будто я больше не существую.
— А кто в этом виноват?
— Что?
— Поттер, мистер Уизли и мисс Грейнджер не специально игнорируют вас. У них временное помрачение из-за гормонального взрыва. Безусловно, отвратительное, но не такое уж редкое явление в их возрасте. И это только ваш выбор — сбегать и замыкаться в себе. Что такого случилось этим вечером? Разве они отказались спуститься с вами к ужину? Честно говоря, если это так волнует вас, поговорите с ними, но прекратите скулить, как брошенный щенок, жалея себя. Вы не можете позволить себе роскошь потакать своим слабостям, и я устал мириться с этим!
Гарри в ступоре смотрел на Снейпа, гадая, беспокоился ли этот человек о ком-нибудь хоть раз в жизни. Вероятнее всего, нет.
— Извините, профессор, если мои проблемы вас раздражают, но не думаю, что я нуждаюсь ваших советах.
— Думаете, вы единственный человек из живущих, чью дружбу разрушил любовный роман? Или вы просто ревнуете, оттого что перестали быть центром их вселенной? — продолжал насмехаться Снейп.
— Я не ревную! — сердито ответил Гарри.
— Так и есть. Вы ревнуете к тому, что они имеют наглость быть счастливыми в тот момент, когда вы так несчастны, и что их жизнь не сводится только к тому, чтобы беспокоиться о вас.
Гарри вскочил на ноги.
— Это неправда!
— Неужели? — усмехнулся Снейп. — Тогда в чем проблема?
Поттер злобно смотрел на преподавателя. По правде говоря, этот человек был слишком близок к истине. Не один раз Гарри ревновал своих друзей, да и как же иначе? Но это было только малой частью всего. Мальчик не знал, как выразить свои ощущения, и чувство неудовлетворенности вплеснулось наружу.
— Поскольку у вас, профессор, нет друзей, сомневаюсь, что вы в состоянии понять, — холодно сказал Гарри.
— Понять что, Поттер? — спросил Снейп, подхватывая его тон. — Одиночество? Или вес бремени, которое нельзя ни с кем разделить?
Гарри застыл пораженный, его ярость уступила место какому-то непонятному страху. Снейп знал, что он испытывает. Более того, он понимал. Гарри не мог сказать точно, почему, но это его ужасно встревожило.
— Что же будет дальше, Поттер? — спросил Снейп. — Вы собираетесь упиваться жалостью к себе и позволите своим эмоциям управлять вами, или предпочтете их контролировать?
— У ведь меня нет выбора, сэр?
— Да, если вы хотите справиться с вашими видениями.
Гарри медленно кивнул.
— Хорошо. Давайте начнем.
Было очень поздно, когда Гарри наконец вернулся в Гриффиндорскую башню. Этим вечером Снейп был особенно жесток, и голова Гарри просто раскалывалась, но он не так уж плохо справился. Несомненно, он значительно продвинулся в Окклюменции. К сожалению, ему все еще не удавалось выбраться из памяти Снейпа во время сеансов Легилименции. С огромным облегчением он понял, что несмотря на упавшее настроение, он справился не хуже, чем обычно, и в нормальных обстоятельствах радовался бы, но этим вечером воспоминания о разговоре со Снейпом не отпускали его.
«Одиночество и вес бремени, которое нельзя ни с кем разделить». Нельзя было лучше подытожить то, что мучило его душу. Но как Снейп смог настолько точно определить его чувства, когда он сам был не способен на это? И почему никто другой даже не попытался это сделать?
Это было несправедливо. Единственный, кто смог понять, что ему приходится испытывать, был последним человеком, с которым он согласился бы обсуждать это. Снейп был холоден и неприступен как всегда. Почему это не мог оказаться кто-то, кто не усложнял бы его жизнь при любой возможности?
Гарри прогнал эти мысли. Хватит жалеть себя! Снейп был прав — это не поможет.
Рон и Гермиона еще не спали, когда он пришел в факультетскую гостиную. В последнее время они долго разговаривали здесь по вечерам. Гарри даже не узнал их, направившись к лестнице. Голос Рона, окликнувшего его, застал его врасплох.
— Гарри, дружище, у тебя все в порядке?
Гарри обернулся, готовый отмести все вопросы и идти спать, но слова Снейпа неожиданно всплыли в памяти. «Это только ваш выбор — сбегать и замыкаться в себе». Он посмотрел на друзей. Снейп был прав. Они не пытались причинить ему боль.
— Что-то не так? — спросила Гермиона.
Гарри подошел и сел напротив друзей.
— Да, — сказал он. — Я вел себя как последний придурок и прошу прощения.
— Что? — воскликнула Гермиона. — Ты вовсе не…
— Он самый, просто ты не заметила, — перебил ее Гарри. — Было очень трудно привыкнуть, что вы двое теперь вместе. Не то чтобы я не рад за вас, еще как рад! Но полагаю, я чувствую себя немного… лишним.
— Ох, Гарри! Мы вовсе не хотели, чтобы так думал, — Гермиона вздохнула. — Я признаю, что мы игнорировали тебя, но мы не знали, что это имеет для тебя значение.
— В каком смысле?
— Ты был как будто за тысячу миль от нас с самого лета, — ответил Рон. — Ты почти не разговаривал с нами, не хотел ничего рассказывать. Как будто ты в своем собственном мире и не желаешь никого туда впускать.
— Я знаю, ты просто не хочешь, чтобы мы за тебя беспокоились, — добавила Гермиона. — Но мы друзья, Гарри. Что бы ни волновало тебя, ты не сможешь скрывать это вечно.
— И если мы не обращаем на тебя внимания, просто скажи, что мы болваны, — вставил Рон. — Со всеми бывает.
Гарри рассмеялся.
— Ну, хорошо, так и сделаю, — сказал он. — И еще, мне действительно нужно поговорить с вами.
Он начал рассказ о своих уроках, о том вечере, когда он напал на Снейпа и о том, что, кажется, ему не удается контролировать собственное сознание. Рон и Гермиона слушали молча, пока Гарри не остановился.
— Я просто боюсь, что никогда не научусь этому, — закончил он.
— Конечно научишься, Гарри! — ответила Гермиона так уверенно, будто возможности провала даже не существовало, — легилименция — очень сложный раздел магии, а ты изучаешь ее совсем недавно. Дай себе немного времени.
— Кроме того, — добавил Рон, — если бы ты был действительно безнадежен, Снейп не стал бы возиться с тобой. Ты же знаешь, он не будет делать поблажек.
— Это точно, — согласился Гарри.
— Просто делай все что можешь, и все будет в порядке, — сказала Гермиона.
Гарри улыбался в ответ на ее пылкие подбадривания. Получив возможность высказаться о своих проблемах, он чувствовал себя гораздо лучше. Было похоже, словно с его плеч свалился тяжелый груз. Спать он пошел, чувствуя себя счастливее, чем все предыдущее время. Устроившись под одеялом, он снова вспомнил слова Снейпа. «Одиночество и вес бремени, которое нельзя ни с кем разделить». Ничего не могло быть хуже, и Гарри пообещал себе, что не попадется в ту же ловушку снова. Он вовсе не один. У него есть друзья, которые помогут ему нести эту ношу.
Гарри умиротворенно закрыл глаза, но потом снова распахнул их. Его посетила неожиданная мысль. Что делает Снейп, чтобы справиться со своим одиночеством и своей ношей? Гарри не мог представить себе, чтобы этот человек стал бы рассказывать свои сомнения и страхи другому, пусть даже Дамблдору. Но ведь Гарри знал, что они существуют. Иногда он почти мог чувствовать их, к тому же этим вечером Снейп слишком хорошо понимал его проблемы.
Гарри отогнал провокационные мысли прочь. Проблемы Снейпа его не касаются. Для беспокойства хватает и своих. Он снова закрыл глаза снова и расслабился, а вскоре уже мирно дремал.
С момента первого вторжения в память Снейпа, едва не приведшего к его смерти, прошел целый месяц. К счастью, подобное больше не повторялось, но Гарри быстро понял, что легилименция значительно труднее окклюменции.
— Поттер, одно дело — неловко барахтаться в чужих мыслях, — нетерпеливо втолковывал Снейп, — и совершенно другое — уметь тонко и изящно контролировать связь. Вам нужна абсолютная концентрация, совершенный контроль.
Сказать было легче, чем сделать. Изучить основы окклюменции оказалось довольно просто, как только Гарри постарался это сделать. По сравнению с ней, изучение легилименции шло медленно и утомительно. У Гарри больше не было сложностей с проникновением в сознание Снейпа, но когда он там оказывался, воспоминания кружили его в каком-то непонятном водовороте, и он был не в состоянии высвободиться. Хуже всего было то, что теперь Гарри знал об учителе зельеварения гораздо больше, чем когда-либо хотел узнать, и это сильно смущало. Естесственно, Снейп был не более счастлив от этой вынужденной откровенности, чем Гарри.
— Поттер, это просто невероятно! — жаловался учитель. — Вы сами посылаете заклинание! Как вы можете не контролировать его?
Слушая привычную критику, Гарри только вздыхал, изучая потолок из лежачего положения, в котором оказался, в очередной раз выброшенный из мыслей Снейпа.
— Профессор, вам не приходило в голову постелить в кабинете ковры? — спросил он, пытаясь избежать обсуждения своего последнего провала. Последовала пауза, во время которой Снейп, казалось, изучал его.
— Я варю зелья, мистер Поттер. Ковры были бы крайне непрактичны.
— Вы могли бы наколдовать несколько только на время наших уроков, — предложил Гарри, держась за живот и даже не пытаясь подняться. — Учитывая как часто я падаю на пол, это могло бы помочь. Люди начитают спрашивать, почему я все время в синяках.
— Можете сказать им, что занятия по зельям очень опасное дело. Собираетесь лежать так весь вечер?
— Не знаю, сэр. Собираетесь снова швырнуть меня на пол?
— Это, мистер Поттер, зависит исключительно от вас, — спокойно ответил Снейп, протягивая руку. Гарри взял ее и позволил Снейпу поставить себя на ноги.
— Поттер, в чем дело? — устало спросил Снейп. — Мои воспоминания настолько вас завораживают, что вы не можете оторваться? Я думал, что новизна уже стерлась к этому моменту.
— Я не знаю! — ответил Гарри с неудовлетворением в голосе. — Я просто не знаю, как выбраться.
Снейп вздохнул и потер глаза.
— Хорошо, — сказал он, — попробуем еще раз, готовы?
Они встали друг перед другом. Гарри сделал глубокий вдох и поднял палочку. «Legilimens! »
Он стоял на коленях на какой-то лесной поляне. Была ночь. Сбоку от него горел костер, бросая длинные тени на площадку, простиравшуюся перед ним. Он был окружен фигурами в длинных черных мантиях и серебряных масках — Пожиратели Смерти. Прямо перед ним стоял Волдеморт. Гарри не испытывал ужаса, только нервное ожидание.
— Северус! — обратился к нему Волдеморт, — для тебя наступило время занять свое место среди моих верных приверженцев. Ты готов?
— Готов, — он протянул обнаженную руку, и Волдеморт поднял палочку.
Гарри было довольно сложно отделить свои собственные эмоции от тех, что принадлежали Снейпу из воспоминания. Ужас и страх, покорность и согласие слились воедино в его голове. Затем Волдеморт кончиком своей палочки коснулся бледной чистой кожи предплечья, и все мысли исчезли в ослепительно жгучей боли, хуже которой Гарри не приходилось испытывать. Это была не просто физическая боль. Пытка, казалось, проникла в сознание, опутывая невидимыми узами его душу. Это была ошибка. Он не хотел, чтобы это с ним случилось, но не мог остановить происходящее. Он не мог кричать, не мог даже дышать. В какой-то момент Гарри понял, что умирает, и обрадовался долгожданному избавлению. Смерть была желанным выходом, гораздо лучше, чем рабство.
— Готово, — произнес Волдеморт холодным твердым голосом, прозвучавшим так, словно лязгнула захлопнувшаяся дверь.
— Поттер, Поттер, очнитесь!
Гарри открыл глаза. Он снова лежал на полу. Снейп стоял возле него на коленях и выглядел более потрясенным, чем когда-либо. Воспоминание о поляне промелькнуло в голове Гарри. Он издал полузадушенный всхлип, перекатился на живот и встал на колени, сжимая левое предплечье. Еще один звук — наполовину стон, наполовину рыдание —вырвался у него, и он рухнул бы снова, если бы Снейп не обхватил его сзади за плечи.
Гарри вырвало.
Когда рвотные позывы закончились, он закрыл глаза и обвис на Снейпе, слишком вымотанный, чтобы беспокоиться о том, что профессор может о нем подумать.
— Поттер, да что с вами такое?! Зачем вы это терпели?
— Я не знал, как это остановить, — тупо ответил Гарри, — я знаю, что должен был, но у меня не получилось, так что не надо снова говорить про это, ладно?
Последовала долгая неловкая пауза, затем Снейп сказал:
— Мне не следовало проводить вас через это. Я думал, что если воспоминание будет достаточно отвратительным, вы сможете вырваться.
Гарри посмотрел на Снейпа. Это было извинение? Потом до него дошел смысл сказанного.
— Вы можете контролировать то, что я вижу?
— Конечно, Поттер. В этом смысл окклюменции, если вы помните. Я могу увести вас от определенных воспоминаний и направить к другим.
Гарри отсутствующе кивнул.
— Теперь соберитесь, — сказал Снейп. — Это не реальность, это только воспоминание.
Гарри посмотрел в глаза учителю.
— Для вас это было по-настоящему, — прошептал он. На этот раз отвернулся Снейп, не выдержав его взгляда.
— Это было очень давно.
— Сколько вам было лет? — вопрос сорвался с губ до того, как Гарри понял, о чем спросил. Снейп немного помедлил, прежде чем ответить.
— Семнадцать.
Гарри пришлось снова справляться с тошнотой.
— Профессор, у вас еще осталось то зелье, что вы давали мне раньше? Боюсь, оно сегодня мне понадобится.
Снейп кивнул, молча поднялся и вышел. Гарри глубоко вдохнул, пытаясь взять себя в руки. Его бросало в жар, и он был слишком измучен, чтобы встать с пола. Одна единственная мысль крутилась в его голове. Семнадцать. Он был только на год старше, чем я сейчас.
Снейп вернулся и молча протянул Гарри бокал. Тот взял его, выпил все и вернул, не глядя на профессора. Закрыв глаза, он позволил зелью подействовать. Было слышно, как Снейп опустился на стул перед ним, как прошептал очищающее заклинание, чтобы убрать с пола следы рвоты. Удивительно, но молчание между ними совсем не было неловким.
— Профессор, что, если я не смогу этому научиться? — спросил Гарри.
— Вы волшебник, мистер Поттер, вы научитесь. Просто одним это дается труднее, чем другим.
— Почему вы в этом так уверенны?
— Я знаю ваше сознание. Знаю, на что вы способны. Нет причин, почему вы бы не смогли это освоить.
Хотел бы Гарри быть настолько уверенным. Но если он так и не научится выходить из сознания, которое просматривает, к чему это может привести?
— Профессор, почему вы?.. — Гарри остановился. Он почувствовал, что задать вопрос, который его интересовал, было бы неуместно. Но Снейп угадал, что он хочет спросить.
— Почему я что, мистер Поттер? Почему я стал Пожирателем Смерти?
Гарри поднял глаза.
— Почему вы стали шпионом?
— Потому что это казалось правильным поступком.
— И только?
— А какая еще может быть причина? Почему вы делаете то, что делаете? Зачем идете трудным путем, когда рядом есть более простой?
— Чаще всего у меня нет выбора, — тихо ответил Гарри.
— Всегда есть выбор, Поттер, просто не всегда приятный. А сейчас вам стоит пойти спать.
— Да, сэр, — согласился Гарри, поднимаясь на ноги. — Доброй ночи, профессор.
Несколькими днями позже после ужина в гриффиндорскую гостиную вошла профессор МакГонагалл.
— Пожалуйста, прошу внимания. Те, кто собирается остаться в школе на Рождественские каникулы, поднимите руки.
Несколько студентов подняли руки, то же самое сделал и Гарри.
— Только не в этот раз, приятель, — сказал Рон, опуская его руку, — в этом году ты едешь в Нору на традиционное Рождество Уизли! Мама уже все уладила с Дамблдором.
— Правда? — спросил Гарри. — Почему ты мне не сказал?
— Ну, мы хотели быть уверены, что все получится, прежде чем что-то рассказывать, — ответил Рон. — Ведь ты хочешь поехать, правда?
— Не будь идиотом, Рон, — рассмеялся Гарри. — Конечно, хочу! Не могу дождаться!
— Замечательно! Гермиона тоже приедет, и даже Чарли вернется из Румынии! Не будет ничего сверх обычного, но мы всегда отлично проводим время.
— Звучит превосходно! — ответил Гарри. Перспектива провести Рождество с семьей Уизли здорово подняла ему настроение.
— Куда вы собираетесь? — Снейп пришел в ужас.
— К Рону на Рождество, — повторил Гарри, пораженный его реакцией.
— На две недели? — тон Снейпа не оставлял никаких сомнений, что он считает эту идею сумасшедшей.
— Это Рождество! Имею я право на праздник?!
— Ну, если для вас это важнее здравого рассудка!
— Я думаю, моему рассудку будет только лучше, если я ненадолго исчезну из школы. В любом случае, вы должны радоваться, что отдохнете от меня.
— Да, Поттер. Гораздо удобнее тратить мои вечера на вас во время учебного года, когда я должен еще и преподавать. Честное слово! Почему я вообще беспокоюсь о вас? Но, конечно, делайте, как вам нравится! Вы всегда так делаете. Есть ли смысл напоминать вам, что нужно тренироваться, пока вы будете в отъезде, или в вашем плотном расписании не найдется для этого времени?
— Я буду заниматься. Обещаю.
— Посмотрим, когда вернетесь.
Гарри покинул кабинет Снейпа и пошел по коридору в крайнем раздражении. Только из-за того, что у Снейпа нет нормальной жизни, он думает, что и у других ее тоже не должно быть?! Гарри заслужил этот праздник. Ему это нужно. И нет ни одной причины, почему он должен чувствовать себя виноватым.
Глава 5. Рождество в «Норе»
N. B.: Дорогие читатели!
Мы, переводчики, знаем, как вы ждете обновлений " Врага внутри". К сожалению, нас трое, а гамма и бета - по одному человеку со своей загрузкой и обстоятельствами. Да, они много делают для фика и довольно много правят, поэтому обойтись без них, дорогих, мы не можем. Но у нас есть предложение: мы можем выкладывать неотгаммленые и неотбеченые главы, а потом заменять их на готовые. Конечно, качество перевода будет чуть хуже (сейчас в таком " сыром" виде мы на пробу выложили пятую главу), но вы получите довольно частые регулярные обновления и весь текст главы. Просим в комментариях высказаться за или против.
Мы всегда рады вашим комментарием, они вдохновляют нас на труд.
Ваши переводчики.
Наконец настало время отправляться на Рождественские каникулы. Все пребывали в отличном настроении, а Гарри и думать забыл о своих проблемах, в то время, как поезд увозил его, Рона, Гермиону и Джинни в Лондон, где мистер Уизли с женой встретили их на вокзале. Миссис Уизли по очереди обняла каждого из них. Затем все они втиснулись в машину, одолженную отцом Рона в Министерстве, и поехали в направлении Оттери-Сент-Кэчпоул.
Когда они подъехали к Норе, уже стемнело. В саду Фред и Джордж демонстрировали Чарли, вернувшемуся этим утром из Румынии, свои самые эффектные изобретения. Старший брат был под впечатлением предпринимательских талантов и успехов близнецов.
— Подумать только, а ведь мама не хотела, чтобы мы открывали магазинчик вредилок, — с невинным видом сказал Фред, убедившись, что мама слышит его слова.
— Ну, раз это приносит вам честный доход… — фыркнула миссис Уизли. — Было бы здорово, если бы вы хоть иногда бывали дома, вместо того чтобы болтаться там целыми днями. Честное слово, вы просто поселились в этом магазине.
— Мам, ты же знаешь, почему мы все время там, — сказал Джордж. — Нам с Фредом нужно обогнать конкурентов, а выкроить время для разработки новых товаров можно только после работы.
— Что ж, каждому свое, полагаю. Это ваше дело.
— Именно, и дело процветающее, — сказал Фред. — Мы наняли помощника на время праздников, но даже с ним едва справляемся с заказами.
— Думаешь, вам может понадобиться помощь летом? — спросил Рон. — За плату я готов наняться.
— А для чего тебе деньги, братишка? — спросил Фред.
— На какие-нибудь реликвии от «Палящих Пушек»? — предположил Джордж.
— Я понял, он хочет запастись полной коллекцией Волшебных Вредилок Уизли и думает, что получит скидку, если будет на нас работать, — подначил Фред.
— Да нет, он же понимает, что мы не будем настолько щедрыми, — вставил Джордж. — Знаешь, я думаю, что у него новое увлечение.
— Невозможно! — в притворном изумлении воскликнул Фред. — Это не может быть что-то кроме квиддича, я уверен!
— Еще как может! — настаивал Джордж. — Из достоверных источников мне стало известно, что малыш Ронни сражен в битве с прекрасным полом.
— Что?! Наш малютка-братец? — спросил Фред. — Ах, как быстро растут дети!
— Да заткнитесь, вы оба! — вспылил Рон.
— Ага, мы задели его за живое, — возликовал Джордж.
— Гермиона, неужели это правда? — спросил Фред. — Мы слышали, ты симпатизируешь этой несчастной пародии на парня.
— Ты всегда казалась такой умной девушкой, — добавил Джордж.
— Отстаньте от нее! — рассердился Рон. — Ладно, когда вы со мной ведете себя как придурки, но Гермиону-то оставьте в покое!
— Рон! — раздраженно вмешалась девушка.
— Что? Я же защищаю тебя!
Фред с Джорджем покатились со смеху.
— Черт побери, Рон, ну ты и разошелся! — откровенно веселился Фред.
— Послушай, приятель, — Джордж приобнял Рона за плечи, — дела обстоят вот каким образом. Гермиона нам все равно что сестра, уже с давних пор, если ты еще не заметил.
—Не говоря о том, что в будущем она может стать нашей невесткой, — подмигнул Фред.
— И мы оскорблены предположением, что нам не следует относиться к ней именно таким образом, — сказал Джордж.
— Только полный болван не заметит, что мы шутим, — многозначительно добавил Фред.
— Кроме того… — начал Джордж.
— Кроме того, — перебила его Гермиона, — рыцарство это, конечно, очень мило, но я и сама в состоянии справиться с этими двумя, если они уж слишком разойдутся, так что не надо меня защищать.
Рон как-то стушевался, а близнецы радостно заухмылялись.
— Вот видишь, — сказал Фред Рону, — Гермиона не возражает. А сейчас не пойти ли нам в дом посмотреть, что мама готовит на ужин?
— Пока мы ждем, можно рассказать несколько потрясающих историй, Фред, — предложил Джордж.
— Превосходная идея, Джордж! — согласился Фред. — Не говоря уж о том, что у нас есть очаровательные семейные фотографии, которые Гермиона просто обязана увидеть, прежде чем строить твердые планы на будущее.
Рон побледнел.
— Вы же не станете?..
— Рон, — с обидой в голосе, произнес Джордж, — как ты можешь спрашивать? Конечно, станем.
— Пойдем, Гермиона, милая, — Фред подал девушке руку.
— Мы все тебе расскажем о нашем маленьком братике.
Гермиона кинула на Рона озорной взгляд.
— Почему бы нет?
Они втроем, взявшись за руки, направились к дому, причем близнецы уже кормили девушку байками о младенческих годах Рона.
— Надо было остаться в школе, — простонал парень. — О чем я только думал?
— Все нормально, Рон, — сочувственно произнес Гарри. — Перестань. Пойдем в дом, посмотрим, чем все занимаются.
Следующие несколько дней были заняты бесконечными делами. Гарри, Гермиона, Рон и Джинни помогли миссис Уизли установить Рождественскую ель. Это было первое настоящее Рождество для Гарри, и все происходящее его очень увлекало. Мистер Уизли обрадовался его энтузиазму и, перебирая елочные украшения, пересказывал события прошлых рождественских праздников. Он даже показал Гарри, как создавать маленькие мерцающие огоньки на ветках. Елка получилась потрясающей, гораздо лучше, чем та блестящая искусственная подделка, которую Десли вытаскивали каждый год из подвала.
После этого все занялись работой по дому. Развешивали венки на окнах и омелу над дверными проемами, отчего с Рон периодически заливался румянцем.
Миссис Уизли взяла на себя уборку и готовку, что означало бесконечный поток пирожков и пудингов для друзей и родни. Чарли вызвался помочь и отвезти все это в деревню, чтобы отправить почтой, что вызвало облегчение у Гарри, который был уверен, что Эррол не переживет, если ему придется доставлять такое количество посылок.
Близнецы появлялись нечасто, слишком занятые в своем магазине в период рождественских распродаж. Но когда они приходили, то обычно скрывались в дальних уголках дома, о чем-то шепчась над семейными фотоальбомами. О своих планах они не рассказывали, но Гарри подозревал, что готовится какая-то каверза для Рона.
В рождественский сочельник приехал Билл вместе с Флер Делакур.
— Здг’аствуйте, — поприветствовала всех француженка, — Рон, ‘Арри. ‘Ада вас снова видеть.
Гарри обратил внимание, что, глядя на Рона, невозможно было представить, что еще пару лет назад он был страстно увлечен этой девушкой. Гермиона без сомнения тоже заметила это, потому что поздоровалась с Флер довольно тепло.
— Перси не приедет? — тихо спросил Гарри у друга.
— Нет, — тем же тоном ответил Рон. — Он все еще не общается с родителями. Слишком горд, чтобы признать, что совершил ошибку, поддерживая этого идиота Фаджа! Мама притворяется, что ей все равно, но я точно знаю, что это не так, особенно на Рождество, когда все собираются здесь. Ну, в этот раз он хотя бы не прислал обратно свой свитер, это уже что-то.
— Ужин готов, — позвала миссис Уизли.
Все поспешили на кухню, площадь которой по такому случаю немного увеличили, чтобы вместить всех желающих попробовать каждое из потрясающих блюд, приготовленных Молли, за одним столом.
К концу ужина Гарри не мог больше съесть ни кусочка. Он помог убрать со стола, а потом вышел в сад. Стояла ясная, холодная ночь. Сметя со скамейки снег, Гарри устроился на ней и стал смотреть на мерцающие над ним звезды. Из дома позади него доносились голоса и смех, и он не мог вспомнить, был ли он когда-либо настолько счастлив.
— Все в порядке?
Гарри вздрогнул. Он не слышал, как подошла Джинни.
— Да. Мне просто стало жарко, и я решил проветриться.
Девушка села рядом.
— Мне тоже нравится это место. Здесь так мирно. Легко забыть обо всех проблемах.
— Да, — согласился Гарри. — Кстати, как ты думаешь, что Фред и Джордж задумали сделать с теми старыми фотографиями?
— Не знаю, но это как-то связано с желанием подшутить над Роном. Они действительно устроили ему веселую жизнь.
—Да, но Гермионе это, кажется, нравится.
Джинни рассмеялась.
— Точно. Она говорит, что Рон заслужил это за то, что слишком опекал ее.
— Он серьезно влюбился, — улыбнулся Гарри.
— Тебя это не беспокоит?
— Нет, конечно, по-моему, это здорово.
— Я спрашиваю потому, что не так давно ты выглядел очень расстроенным.
— Ну, что-то похожее было, но сейчас все нормально. Кстати, с кем ты теперь встречаешься?
— Я сделала перерыв, — сказала Джинни. — С квиддичем и предстоящими СОВами у меня совершенно нет времени на парней.
Гарри кивнул. Он отлично понимал ее.
— А как ты? — спросила Джин. — Тебе кто-нибудь нравится?
— Я? — рассмеялся он. — У меня не было случая даже задуматься об этом. Кроме того, все свободное время я провожу со Снейпом.
Джинни поморщилась.
— Как все продвигается, кстати?
— Иногда мне кажется, что что-то получается, а иногда я уверен, что никогда не смогу справиться с этим.
— А сам Снейп? Наверное, ужасно учиться у него.
— Все не так плохо, — быстро ответил Гарри, не желая, чтобы Джинни начала его жалеть, в следующую же секунду осознав, что сказал правду.
— Поначалу было плохо, — парень заговорил спокойнее. Он никогда не задумывался раньше, на что похожи его уроки со Снейпом. — Но, думаю, мы притерлись друг к другу. В каком-то смысле…
Гарри оборвал себя, не уверенный, что ему следует высказать эту мысль до конца, но Джинни переспросила:
— Что — «в каком-то смысле»?
— Иногда с ним легче, чем с другими.
Джинни озадаченно посмотрела на него.
— Почему?
— Потому что мне не нужно притворяться, будто у меня все хорошо, когда это не так. Не нужно все объяснять. Есть некоторые вещи, о которых я не могу говорить, Джинни. Мне сейчас слишком тяжело и чем больше за меня волнуются, тем тяжелее становится. А Снейп меня не жалеет и не беспокоится обо мне.
Джинни задумчиво кивнула.
— Думаю, в этом есть смысл. Просто не забывай, что у тебя много друзей, Гарри, и мы всегда рядом, когда понадобимся.
— Я знаю, поверь мне, — улыбнулся он. Я очень благодарен за это. Не знаю, что бы я без вас делал. И я очень ценю, что твои родители пригласили меня на Рождество.
— Ты же знаешь, что ты для нас как член семьи. Мы бы и раньше пригласили тебя, если бы могли. В этом году мама просто насела на Дамблдора, настаивая, чтобы ты приехал. Она сказала, что было бы слишком бесчеловечно оставить тебя одного в школе.
— Думаю, «бесчеловечно» — это чересчур, — снова рассмеялся Гарри.
— Ну, мама, может быть, драматизирует, — Джинни тоже засмеялась, — но она права. На Рождество никто не должен оставаться в одиночестве.
Гарри бросил острый взгляд на девушку. Он понимал, что она имеет в виду его, но ее слова всколыхнули другие воспоминания.
— Хорошо, — сказал он. — Пойдем в дом.
Они обнаружили всех в гостиной, где Фред с Джорджем рассказывали что-то уморительное. Миссис Уизли просто сияла, не скрывая радости от того, что столько ее детей собралось дома.
Джинни хотела присоединиться к остальным, но остановилась, когда Гарри направился к лестнице.
— Куда ты?
— Я вернусь через минуту, — ответил он и поспешил наверх.
В комнате Рона он начал рыться в чемодане, пока не нашел кусок пергамента и перо, и уселся за письмо. Тут вышла заминка. Он понятия не имел, о чем писать. Вообще-то, ничего не заставляло его это делать, кроме мысли о том, что Джинни была права: никто не должен оставаться один в Рождество. Гарри слишком хорошо понимал, на что это похоже, вспоминая все те многочисленные дни наутро после праздника, когда Дадли открывал гору подарков, а он сидел, забытый всеми. Но теперь в его памяти были и другие рождественские дни — в доме без намека на праздник, лишенном любви и радости. Гарри тяжело вздохнул. Возможно, он об этом пожалеет, но сейчас его это мало волновало. Он начал писать.
Профессор!
Я просто хотел сказать, что устроился у Уизли. Я повторяю упражнения, которым вы меня научили, но это совсем по-другому, чем когда занимаешься с кем-то. Но, надеюсь, все получится. Увидимся в следующем семестре.
Гарри Поттер.
P. S.: Желаю вам Счастливого Рождества.
Гарри запечатал письмо, пока не успел передумать и подошел к Хедвиг, которая наблюдала за ним сверху, сидя на своей клетке.
— Пожалуйста, девочка, — сказал он, привязывая письмо к лапке совы, — нужно, чтобы завтра утром это было в Хогвартсе.
Сова ухнула в знак согласия и вылетела в окно.
Гарри посмотрел ей вслед и глубоко вздохнул. Его раздражала собственная глупость. Нет повода нервничать. Ведь это просто письмо. Он закрыл окно и спустился по лестнице. Мистер Уизли разносил эггног< 1> и горячий сидр со специями, Гермиона увлеченно обсуждала с Биллом и Флер их работу, а потому Гарри присоединился к Рону и Джинни, игравшим в шахматы. Рону сложно было сконцентрироваться, так как Фред с Джорджем не оставляли его в покое.
— Ты часто играешь с Гермионой в шахматы, Рон? — с невинным видом спросил Фред, понизив голос так, что его было слышно только собравшимся у шахматной доски.
— Готов поспорить, они играют каждый день, — тихо промурлыкал Джордж. — И кто из вас выигрывает чаще? Или можно сказать, что вы заканчиваете вничью?
— Уверен, Гермиона отлично знакома с шахматной доской, — сказал Фред. — Спорим, тебе приходится быть в отличной форме, чтобы она не съела твоего короля.
— Да заткнитесь вы! — в бешенстве прошипел Рон.
— Шах и мат, — сказала Джинни.
— Что? — не веря своим глазам, Рон смотрел на доску, затем сердито взглянул на братьев. Близнецы только радостно усмехнулись.
— Почему бы нам не сыграть в подрывного дурака? — предложила Джинни.
— Да, давайте, будет весело, — согласился Гарри.
— Мы согласны, — отозвались Фред и Джордж.
Рон был готов наброситься на братьев прямо через стол, но подошла Гермиона.
— Не возражаете, если я тоже сыграю? — спросила она.
— Отличная идея, — быстро согласился Гарри. Девушка улыбнулась ему, и Гарри понял, что она слышала большую часть разговора между Роном и близнецами. До поздней ночи все болтали и играли в разные игры и, в конце концов, разошлись по комнатам.
Гарри проснулся от того, что кто-то стучал в дверь спальни. Он сел и потянулся за очками, когда Фред просунул голову в комнату.
— Эй, вы двое! Мы не собираемся ждать вас все утро! Вставайте, пора открывать подарки.
Гарри и Рона не нужно было упрашивать. Спрыгнув с кроватей, они вслед за Фредом спустились вниз, где вокруг Рождественской Ели уже начали собраться остальные члены семьи, одетые по-домашнему. Было прекрасное солнечное утро, а за окном был виден ослепительно белый снег и чистое синее небо. Мистер Уизли встал ближе всех к елке, просто сияя от радости. Гарри подумал, что тот не выглядел бы более счастливым, даже будь он маленьким ребенком, и даже если бы все подарки были предназначены ему.
— Счастливого Рождества! — пожелал мистер Уизли, сияя от удовольствия. Такое настроение было очень заразительным, и Гарри поймал себя на том, что он тоже радостно улыбается в предвкушении раздачи подарков.
Каждый получил по Уизли-свитеру. Флер привезла для всех французские пирожные, на которые было наложено заклинание Консервации, чтобы сохранить их свежими. Чарли подарил по драконьему зубу каждому, кроме миссис Уизли, которой достался замечательный румынский шарф. Близнецы подарили Гарри и Рону такое количество Волшебных Вредилок, что можно было разнести школу до основания, и мальчишки были счастливы, хотя миссис Уизли не очень-то обрадовалась. Мистер Уизли открыл подарок, полученный от близнецов, и с недоумением принялся его рассматривать.
— Хм… а что это такое? — наконец спросил он.
— Тостер, пап, — ответил Фред.
— Маггловское изобретение, — добавил Джордж.
Мистер Уизли просиял.
— На самом деле? — воскликнул он. — А как он работает? Ему нужно эклетричество?
Казалось, что вот сейчас он вскочит и убежит в свою мастерскую, но миссис Уизли его остановила.
— Артур, ты посмотришь эту вещь попозже! Еще не все подарки открыты.
— Конечно, Молли, — мистер Уизли неохотно отставил тостер в сторону, но Гарри успел заметить, как он тайком погладил подарок, прежде чем переключить внимание на елку.
— Открывай свой подарок, мам, — Джордж показал на большую коробку.
Миссис Уизли открыла ее и изумленно ахнула. Внутри оказалось несколько элегантных и, несомненно, дорогих мантий.
— Фред, Джордж, но это же так дорого!
— Вовсе нет, — откликнулся Фред. — Мы же говорили, что дела идут успешно.
— И нам все равно больше не на что тратить деньги, — добавил Джордж.
— Гермиона, это тебе, — продолжил Фред до того, как мама успела сказать еще что-нибудь.
Гермиона разорвала оберточную бумагу и обнаружила большой альбом ручной работы. Открыв его, она заулыбалась.
— Это потрясающе!
— Что это? — подозрительно спросил Рон.
— Это, братишка, вся твоя жизнь от рождения до настоящего времени, — ответил Джордж.
— ЧТО?!!
Отбросив кучу упаковочной бумаги и несколько коробок, Рон склонился над Гермионой, чтобы рассмотреть подарок. Издав потрясенный вопль, он попытался вырвать альбом из рук подруги.
— Рон, прекрати! — возмутилась Гермиона, крепко прижимая к себе альбом.
— Ты не можешь на это смотреть!
— Это мой подарок!
— Это мои фотографии!
Гарри тоже заглянул в альбом. На первой странице была фотография рыжеволосого малыша не старше шести месяцев. Он довольно агукал и сосал пальцы на ноге. Кроме того, он был совершенно голый. Гарри не смог удержаться от смеха.
— Отлично! А еще друг называется! — возмутился Рон.
— Рон Уизли! Прекрати немедленно! — рассердилась миссис Уизли, желая пресечь все споры. Между делом она тоже кинула взгляд в альбом.
— Ой, я не видела эту фотографию тысячу лет! — воскликнула она. — Какая прелесть! Артур, иди, взгляни.
Рон закрыл лицо руками и жалобно взвыл.
— Не волнуйся, Рон, — утешил его брат. — Там не только фотографии. Мы много чего туда вставили.
— Да, — добавил Джордж. — Мы даже нашли то стихотворение о плюшевом мишке, которое ты написал в шестилетнем возрасте.
— Молли, у нас еще остались неоткрытые подарки, — напомнил мистер Уизли своей жене, продолжающей улыбаться над фотографией младшего сына.
— Да, конечно, дорогой, — встрепенулась она. — Прошу прощения.
Послав Рону сочувствующую улыбку, миссис Уизли начала открывать оставшиеся подарки.
Рождественское утро в Хогвартсе все оставшиеся обитатели замка провели за столом в Большом Зале. Дамблдор был одет в необычную красную с золотом мантию, украшенную различными движущимися картинками с рождественскими сценками. В одной из них дети скатывались на салазках со снежной горки, в другой — открывали подарки под елкой, на правом рукаве — тихонько распевали рождественские гимны. Директор, казалось, был в восторге от своего одеяния и любезно беседовал со всеми подряд, включая двух благоговейно взирающих на него первогодков, которым он рассказывал старинную Рождественскую историю.
Профессор Спраут получила от дочери новый шарф и с гордостью демонстрировала его всем окружающим. Профессор МакГонагалл читала длинный свиток, присланный ее сестрой, и тихонько хихикала, а время от времени даже смеялась во весь голос.
— Ради бога, Минерва! — наконец раздраженно бросил Снейп. Он сидел справа от нее и хмурился над очередным номером «Дневного Пророка». — Я пытаюсь читать.
— Северус, может быть ты хоть один день проживешь без печальных новостей? — не менее язвительно, но не теряя при этом приподнятого настроения, ответила МакГонагалл. Вернувшись к письму, она продолжала посмеиваться. Снейп закатил глаза и закрылся развернутой газетой.
Тем временем белоснежная полярная сова грациозно приземлилась в центре стола. Все, кроме Северуса, посмотрели на нее. Сова прыгнула в сторону учителя зелий, распушила перья и негромко ухнула. Снейп ее проигнорировал. Птица наклонила голову, оскорбленная таким невниманием к великолепно проделанной работе, и ущипнула Северуса за палец.
— Ай!
Снейп дернулся и оторвался от газеты, чтобы встретить суровый взгляд совы.
— Что тебе нужно?
— Очевидно, чтобы ты забрал письмо, — сухо ответила МакГонагалл. — Или ты хочешь, чтобы за тебя это сделала я?
Снейп окинул коллегу недовольным взглядом и забрал у Хедвиг послание.
— Разве это не сова Поттера? — спросила Минерва, протягивая руку, чтобы погладить птицу.
— Она самая, — Дамблдор возник позади Снейпа и предложил сове кусочек тоста. — Привет, Хедвиг. Что тебя привело сюда в рождественское утро?
Вопрос был адресован сове, но все взгляды устремились к Снейпу, который прочел письмо, перевернул лист, проверяя его обратную сторону и, нахмурившись, еще раз перечитал написанное.
— Что-то случилось? — с улыбкой спросил Дамблдор, кинув взгляд на послание через плечо Северуса.
— Нет, — откликнулся Снейп. Он выглядел озадаченным.
— Тогда в чем же дело? — спросила МакГонагалл.
— Ни в чем, — Снейп с досадой посмотрел на нее. — Мальчишка ничего не написал.
— Он послал тебе чистый пергамент, Северус? Должно же там быть хоть что-нибудь.
— Ничего важного, — ответил Снейп с обычной усмешкой. Он бросил письмо МакГонагалл. Она подхватила его и прочитала. Что-то мелькнуло в ее глазах, но исчезло еще до того, как Северус смог определить, что это было. Когда Минерва обратилась к нему, она абсолютно владела своим голосом и не смотрела на него.
— Совершенно очевидно, что мистер Поттер нуждается в своего рода поддержке. Тебе следует немедленно написать ему.
— Это шутка? — удивился Снейп.
МакГонагалл посмотрела на него фирменным взглядом заместителя Директора.
— Это элементарная вежливость, Северус.
Рядом с локтем профессора зельеварения появилось перо и лист пергамента. Он поднял взгляд и увидел добродушно улыбающегося Дамблдора.
— Всегда ношу с собой, на всякий случай.
Северус взял пергамент и оглянулся на собравшихся за столом. С облегчением он увидел, что остальные учителя озадачены не меньше его. Тем временем МакГонагалл не сводила с него взгляд.
— Прекрасно. И что я должен ответить? Безумно счастлив, что вы мне написали? Продолжайте в том же духе?
— Если это лучшее, на что ты способен, — МакГонагалл проигнорировала его сарказм.
Профессор фыркнул и взялся за перо.
— Не стоит торопиться, Северус, — вмешался Дамблдор. — Хедвиг будет не против немного отдохнуть.
Он погладил птицу, которая нежно ущипнула его за палец.
— Не думаю, что Гарри с нетерпением ждет ответа. Он на каникулах, среди друзей. Я просто уверен, что мальчику есть чем заняться.
Снейп слегка нахмурился и снова кинул взгляд на послание Поттера, потом взглянул на выжидающие лица вокруг. Определенно, это было не лучшее место, чтобы заниматься перепиской. Собрав свои вещи, он поднялся.
— Хедвиг будет в моем кабинете, когда понадобится, — сказал Дамблдор.
Снейп вернулся в свой кабинет и перечитал письмо еще раз, хотя уже знал его наизусть. В этом не было никакого смысла. Дамблдор прав. У мальчишки полно своих дел, чтобы тратить время на письма в школу, особенно такие нелепые.
Не то что бы он сам был способен написать что-то лучшее, был вынужден признаться Снейп. Профессор не мог вспомнить, когда последний раз писал что-то кроме профессиональной корреспонденции. В этом он преуспел. В этом был смысл. Но бесцельное бумагомарание никогда не было его сильной стороной. Когда он пытался написать что-то в этом роде, его творения походили на… что-то напоминающее письмо Поттера, вымученное и неловкое. Что ж, он не собирается сдаваться. Минерва желает, чтобы он написал Поттеру ободряющее письмо, хорошо, мальчишке будет потом что вспомнить.
Это был идеальный день, лучший в жизни Гарри. После того, как все подарки были открыты, они отлично позавтракали и съели французские пирожные, привезенные Флер. Потом играли в квиддич и это даже смогло заставить Рона перестать думать о злополучном альбоме с фотографиями. Бил с Чарли летали великолепно, и игра оказалась не менее захватывающей, чем в школе. После обеда все устроились около камина и сражались в шахматы и в подрывного дурака. Каждый раз, как Гарри поворачивался к миссис Уизли, она предлагала ему что-нибудь вкусное, так что когда пришло время ужинать, он был наполовину сыт. Но что это был за ужин!
Стол был накрыт простой белой скатертью, уставленной праздничной едой. Тут была и индейка, определенно еще при жизни попавшая под чары Прожорливости, и невероятное количество выстроившихся в боевой порядок блюд, доверху заполненных всевозможными начинками, картошкой, рождественским пудингом и другой вкуснятиной.
Миссис Уизли надела новую мантию, подаренную близнецами, и выглядела просто прекрасно. Все говорили ей об этом, но Гарри заметил, как она покраснела, заметив восторженную улыбку мистера Уизли. Это напомнило Гарри тот взгляд, каким Рон иногда смотрел на Гермиону. Мистер Уизли поцеловал жену в щеку.
— С Рождеством, Молли, — сказал он нежно. Миссис Уизли вспыхнула, одарив мужа светлой улыбкой, а Гарри вдруг задумался, будет ли в его жизни человек, который будет так смотреть на него?
Чудесное мгновение промелькнуло, и все заняли свои места за столом, разговаривая и смеясь. Гарри был совершенно ошеломлен осознанием того, как ему повезло стать частью этой семьи, пусть даже только на время. После обеда он растянулся на кровати в комнате Рона. Он уже задремал, когда услышал стук в окно. Это была Хедвиг.
Гарри вскочил и впустил птицу. Она взгромоздилась на свою клетку и распушила перья. Гарри покормил сову и нахмурился, заметив письмо, которое она принесла. Он не ожидал, что Снейп напишет ему ответ! Медленно протянув руку, он взял у Хедвиг письмо и прочитал его.
Мистер Поттер!
Я безмерно благодарен Вам за пожелание счастливого Рождества, хотя на самом деле оно было значительно приятнее до того момента, как Ваша жалкая сова ущипнула меня. Я не виню птицу — она, несомненно, учится у хозяина. В следующий раз лучше сразу напишите, что у Вас на уме, а не несите бессмысленную чепуху. Даже у Вас хватит на это остроумия.
С. Снейп.
Да, и я уверен, что у Вас прекрасное Рождество.
Гарри уставился на письмо, потеряв дар речи. Снейп был просто невероятен! Ну, конечно, он не мог просто проигнорировать письмо Гарри или написать формальный ответ! Нет, профессор бросил оскорбление ему в лицо! Нет, такое нельзя оставить просто так, решил Гарри. Не только Снейп умеет оскорблять! Поттер схватил кусок пергамента и яростно застрочил, а затем повернулся к Хедвиг:
— Извини, девочка. Мне нужно, чтобы ты слетала еще разок.
На этот раз Хедвиг приземлилась не на столе. Вместо этого она уселась на спинку кресла Снейпа и громко заухала.
— Ты что, серьезно? — недоверчиво обратился он к сове.
В ответ она нетерпеливо протянула ему свою лапку. Нахмурившись, профессор отвязал записку и стал читать.
Уважаемый профессор Снейп!
Я заставил Хедвиг пообещать, что она больше не будет Вас щипать. Не хочу, чтобы она что-нибудь подцепила. Вы абсолютно правы: у меня было замечательное Рождество до тех самых пор, пока после обеда я не получил Ваше письмо. Извините за бессмысленную чепуху. Я просто хотел поздравить Вас с Рождеством, но боялся, что Вы за это свернете мне шею. Приятно знать, что на свете существуют предсказуемые вещи.
С уважением, Г. Поттер
Благодаря многолетнему самоконтролю, уже вошедшему в привычку, Снейп ничем не выказал своего удивления. Ну что ж, по крайней мере, Поттер оставил лицемерную любезность и вернулся к своему обычному хамству, на этот раз, пожалуй, даже превзойдя самого себя. Но Снейп, конечно, не спустит ему такую дерзость.
— Все в порядке, Северус? — тихо спросил Дамблдор.
— В полном, — отозвался Снейп, вынимая из кармана перо. Смахнув со стола записку Поттера, он начал что-то быстро писать, слегка улыбаясь, а закончив, привязал послание к лапке Хедвиг. Одарив его оценивающим взглядом, сова улетела.
— Что понадобилось Поттеру сегодня? — спросила МакГонагалл.
— Кое-какие инструкции, — любезно отозвался Снейп, — хотя я был уверен, что объяснил ему все предельно ясно. Не думаю, что он напишет еще раз.
Тем не менее, на следующее утро Хедвиг вернулась.
— Как видно, твоих объяснений не хватает, — заметила МакГонаггал, стараясь не рассмеяться при виде оцепеневшего Северуса. — С моими заданиями у мальчика никаких проблем нет.
Он зло глянул на нее, молча выхватил письмо у не менее раздраженной птицы, прочитал и швырнул его на стол.
— Парень стал абсолютно невыносим! Могу я отдохнуть от него хотя бы на каникулах!
— Возможно, Северус, он перестанет писать, если ты перестанешь отвечать ему, — высказался Дамблдор.
— Оставить за ним последнее слово? — Снейп был потрясен.
— Но о чем он, в конце концов, пишет? — спросила МакГонаггал, беря письмо.
— Это тебя не касается, — Снейп попытался забрать его, но Минерва держала письмо так, что он не мог до него дотянуться.
— Он учится на моем факультете, Северус, значит, касается.
Закончив чтение, она взглянула на Снейпа. Сложившаяся ситуация казалась ей одновременно и шокирующей и забавной, что невольно отразилось в ее взгляде. Молча вернув письмо, МакГонагалл сосредоточила все свое внимание исключительно на завтраке, не преминув заметить, что, раз ученик находится вне школы, нельзя ни назначить отработку, ни снять с факультета баллы.
— Кому пишешь?
Гарри вздрогнул. Он был настолько погружен в сочинение своего последнего письма, что не заметил, как подошел Рон.
— Никому.
— Ты всю неделю ежедневно пишешь этому «никому» и думаешь, никто не видит, как Хедвиг постоянно летает туда-сюда?
— Просто я пишу в школу. Я, э-э, обещал профессору Снейпу сообщать ему, как продвигаются мои занятия.
— И как, все нормально, нет? — мгновенно насторожился Рон.
— Ну да, конечно. Просто я должен постоянно докладывать ему.
— Мог бы дать тебе немного расслабиться на каникулах.
Гарри взглянул на свою недописанную филиппику< 2> и почувствовал угрызения совести.
— На самом деле это не занимает так уж много времени. Если честно, это была моя идея, — сказал он, что было недалеко от истины.
— Ладно, давай скорее, а то мама уже открыла сидр и скоро мы начнем встречать Новый год.
Гарри быстро дописал письмо и отправил Хедвиг в ее уже ставший привычным путь, а сам присоединился к остальным обитателям дома. Встреча Нового года началась как раз после полуночи и была отмечена несколькими самыми эффектными и оригинальными изобретениями Фреда и Джорджа, установленными в саду. Миссис Уизли высказала свое неодобрение, заявив, что близнецы только чудом не спалили дом, однако все остальные радовались, как дети. Примерно во втором часу ночи Рон с Гарри наконец-то отправились спать. Гарри юркнул под одеяло усталый, но счастливый, выключил свет и быстро заснул.
— Гарри, проснись!
Он распахнул глаза и увидел склонившегося над ним Рона, который тряс его за плечо.
— Гарри, что случилось?
Дрожащий, весь в испарине Гарри начал потихоньку успокаиваться, когда осмотрелся и сообразил, где находится.
— Ничего, все в порядке, — с трудом отозвался он и сел, обнаружив, что кроме него и Рона в комнате собрались Гермиона, Джинни и близнецы. «Неужели я так громко кричал», — удивился он.
— Тебе еще никогда не было так плохо, — мрачно сказал Рон.
— Да, согласился Гарри, — сегодня ночью Волдеморт превзошел самого себя.
Сжав голову руками, Гарри попытался заблокировать мысли. Персонал детского приюта понятия не имел о том, что произошло и, естественно, не имел никакой надежды на спасение. Пожиратели смерти убили всех, и у Гарри до сих пор стоял в ушах ужасный детский крик, эхом отдававшийся в голове.
Чья-то рука легла на его плечо. Подняв голову, он увидел Джинни. Она не сказала ни слова, но твердость и сострадание, отражавшиеся в ее взгляде, помогли Гарри немного справиться с овладевшим им ужасом.
— Проклятый Волдеморт со своими проклятыми Пожирателями! — воскликнул Рон. — Неужели никто ничего не может сделать, чтобы остановить их?
— Разве ты не слышал, — саркастически отозвался Фред, — нас собирается спасти Гарри.
— Не смешно! — резко бросила Джинни.
— Расскажи это «Ежедневному Пророку», — раздраженно сказал Джордж. — У них на все один ответ, что бы ни случилось.
— Папа говорит, что Министерство делает все, что в его силах, — разочарованно продолжал Фред, — но у них не хватает авроров, чтобы патрулировать.
— Плюс никто, естественно, не хочет связываться с Волдемортом, — добавил Джордж. — Многие слишком напуганы, чтобы бороться с ним.
— Но до тех пор, пока не смогут остановить Воледморта, тебе нужно найти какой-то способ блокировать эти видения, — строго сказала Гермиона. — Гарри, твои занятия с профессором Снейпом вообще дают хоть что-нибудь?
— Пока нет, — вздохнул Гарри, и вдруг у него оборвалось сердце. Снейп. Он ясно вспомнил, что написал своему учителю в последнем письме, и это явно не соответствовало моменту. Спрыгнув с кровати, он начал рыться в рюкзаке в поисках пергамента.
— Что ты делаешь? — спросил Рон.
— Мне надо написать Снейпу.
— Прямо сейчас? В два часа ночи?
— Знаю, но мне надо, чтобы оно попало в Хогвартс до того, как туда прилетит Хедвиг. Можно мне послать твоего Свина?
Рон посмотрел на Гарри как на сумасшедшего, но прежде, чем он смог что-нибудь выговорить, раздался голос Фреда.
— Вот это да! Это что, те самые послания, которыми вы со Снейпом обменивались все это время? — Фред с Джорджем склонились над открытым рюкзаком и читали письма.
— Отдайте! — Гарри попытался выхватить у них записки, но близнецы легко отодвинули его.
— Да ладно тебе, Гарри, не каждый день увидишь столько оскорбительных выражений, раздаваемых направо и налево, — сказал Джордж. — Очень впечатляет!
— О чем это вы? — Гермиона подошла поближе и взяла у Джорджа одно из писем. — Ты что, Гарри! Он же убьет тебя!
— Вовсе нет, — отозвался Джордж, — перечитай!
Гермиона вновь пробежала письмо глазами.
— О, Боже! С чего вообще все это началось?
Рон с Джинни, стоя за Гермионой и близнецами, тоже начали читать письма. Гарри вздохнул.
— Я написал Снейпу глупое письмо, и он, конечно, оскорбил меня в ответ. Тогда я разозлился и тоже ответил ему, а теперь уже, думаю, просто никто из нас не хочет отступить.
— Гарри, я не могу поверить, что ты писал весь этот бред профессору Снейпу, — в голосе Рона звучал благоговейный ужас.
— Да, — проговорил Фред, — кто бы мог подумать, что у него такое великолепное чувство юмора!
— Что? — не понял Гарри.
— Гарри, профессор Снейп уже давно прикончил бы тебя прямо здесь, если бы воспринял всерьез хоть что-нибудь из твоей писанины, — пояснил Джордж. — Он просто развлекается, понятное дело.
— Точно, — добавил Фред. — Все это просто потрясающе, Гарри, только ни один человек не стал бы писать подобным образом, если бы действительно был зол. Если честно, думаю, ты тоже не злишься на него, правда?
— Правда, — согласился Гарри, удивившись, что так оно и есть.
— Вот видишь! — сказал Джордж. — Слушай, Фред, у меня тут возникла одна идея насчет нового изобретения.
— Какого именно?
— «Ядовитая ручка-перо»! — с воодушевлением начал вещать Джордж. — «Оскорбляйте своих друзей в изысканных выражениях»!
— Здорово! У нас буду раскупать их тысячами! — подхватил Фред.
— Рад, что вам обоим это так понравилось, — перебил Гарри, — но, поверьте, будет совсем не до смеха, когда утром Снейп получит мое последнее письмо вместе с «Ежедневным Пророком»!
— Не горячись, — сказал Фред, — можешь взять нашего Меркурия, он поймает Хедвиг.
— Самая быстрая птица во всей Британии. Фирма гарантирует! — пообещал Джордж.
— Вы разрешаете мне взять вашего Меркурия?
— Нашему благодетелю и вдохновителю, обеспечившему нам новые доходы? — воскликнул Фред. — Безусловно!
— Давай, пиши свое письмо, а мы позаботимся о Меркурии, — сказал Джордж, и они вышли из комнаты, на ходу обсуждая хитросплетения чар, которые будет нужно наложить на перья.
Гарри уселся за письмо. Когда он закончил, вернулись близнецы, неся огромного красивого серого филина, преисполненного достоинства от осознания того, что он принадлежит Фреду и Джорджу Уизли. Пока Гарри привязывал свое послание, Джордж объяснял филину, что нужно делать.
— Вот какое дело, Мерк. Сова Гарри улетела в Хогвартс к профессору Снейпу часа три назад, и она далеко не копуша. Нам нужно, чтобы ты опередил ее. Сможешь, приятель?
Меркурий решительно ухнул и сорвался с места, почти сразу растворившись в ночном небе.
На первой странице «Ежедневного Пророка» напечатали изображение разрушенного приюта. Сам рассказ был предельно кратким, так как свидетелей почти не было, однако никто не сомневался, что это дело рук Пожирателей Смерти.
— Чудовищно, просто чудовищно! — восклицал профессор Флитвик.
— Самое ужасное из всего, что он сотворил в последнее время, — присоединилась мадам Помфри.
— Но зачем ему понадобилось убивать этих бедных детей? — спросила мадам Спраут. — Какая ему от этого польза?
— Они магглы, — сказала МакГонагалл, с трудом сдерживая ярость. — Для него этого достаточно.
— Уверен, что дело не только в этом, — печально произнес Дамблдор. — Думаю, таким образом он пытался предать забвению свое прошлое.
— Что ты имеешь в виду, Альбус? — спросила МакГонагалл.
— Навряд ли я ошибусь, предположив, что это был приют, в котором рос Том Риддл, — объяснил Дамблдор.
Снейп молчал, не обращая внимания на разговор. Сейчас его мысли были заняты только одним человеком, и он машинально поглядывал на потолочные балки, куда обычно прибывали совы. Нет, Снейп не думал, что сова Поттера доставит какую-нибудь полезную информацию: понятно, что он отправил ее перед тем, как лечь спать. Профессор хмурился. Сегодня утром ему было не до обмена колкостями. Как раз в это время в Большой зал спланировала сова, но это была не Хедвиг, а огромный серый филин, приземлившийся точно перед Снейпом. Все взгляды обратились на незнакомого посланца.
— Кажется, Северус, тебе стали писать больше, чем обычно, — прокомментировала МакГонаггал.
Снейп протянул руку за письмом, когда появилась Хедвиг и бесцеремонно уселась рядом с большой серой птицей. Обе совы пристально разглядывали друг друга, потом серая прыгнула ближе к Снейпу. Хедвиг растопорщила перья и тоже прыгнула поближе к нему.
— Тихо, вы обе! — шикнул Снейп. Птицы мгновенно замерли, и он, пользуясь случаем, забрал оба письма.
Первым он развернул письмо от серого филина и сразу узнал почерк Поттера.
Профессор!
Пожалуйста, не обращайте внимания на письмо, принесенное Хедвиг. Если вы получили «Ежедневный Пророк», то поймете, почему. Я знаю, вы скажете, что я уже должен был бы научиться блокировать эти видения, но я уже все перепробовал и теперь просто не знаю, что еще сделать. Вы были правы. Мне следовало остаться в школе. По крайней мере, там это стало привычным. Не нужно было приносить этот кошмар в Нору.
Я не буду надоедать вам пожеланием счастливого Нового года. Думаю, сейчас никто на это не надеется.
С уважением, Г. П.
Не говоря ни слова, Снейп протянул письмо МакГонагалл. Та, прочитав, в свою очередь передала его Дамблдору. Когда директор закончил чтение, МакГонагалл спросила:
— Альбус, может быть мне стоит забрать Поттера сюда?
— Нет, Минерва. Что бы ни думал сам Гарри, сейчас ему будет лучше рядом с друзьями. Пустынный замок не самое лучшее место для доведенного до отчаяния человека.
— Тогда напиши ему!
— Я считаю, Северус вполне в состоянии ответить на свои письма, — заметил Дамблдор.
Они взглянули на погруженного в свои мысли Снейпа, не выказывавшего ни малейшего признака того, что слышит их разговор. Он сидел, опустив голову, скрестив руки на груди. Его губы были твердо сжаты.
— Северус? — осторожно окликнул Дамблдор.
Снейп поднял глаза и вздохнул:
— Я позабочусь об этом, директор. Я уже обещал вам это.
Встав, он стремительно вышел из зала.
Гарри без особого энтузиазма принимал участие в новогодних празднествах. Они поиграли в квиддич, но даже это не отвлекло его от увиденного ночью. Ел он без особого аппетита, что заставило миссис Уизли опекать его еще больше, чем обычно. Однако на этот раз Гарри было не до еды. Он был удручен не только своими видениями. Ничуть не меньше его беспокоило то, что может ответить ему Снейп. Джордж с Фредом были правы. Гораздо проще было обмениваться колкостями с профессором, чем попытаться по-настоящему поговорить с ним.
Ближе к вечеру в кухонном окне наконец-то раздался легкий стук, возвестивший о возвращении Меркурия. Птица подлетела прямо к Гарри. Он взял письмо и начал читать. Все столпились вокруг него.
Поттер!
В какое бы замешательство ни приводили вас ваши сны, помните, что это только видения. Вы не можете влиять на события, свидетелем которых становитесь и потому не можете нести за них ответственность. Даже если бы вы совсем не спали этой ночью, нападение все равно состоялось бы. Однако, ради вашего же блага, необходимо свести эти видения к минимуму, и вы научитесь справляться с ними. Уж я об этом позабочусь, даю вам слово.
С. С.
P. S. Профессор МакГонагалл настояла на том, чтобы ваша сова переночевала в Хогвартсе, так как «она нуждается в отдыхе», которого давно не имела. Птица вернется к вам завтра вечером.
— Ой, как скучно, — с притворным разочарованием протянул Фред. — Он даже не написал тебе ни одной гадости.
Гарри никак не отреагировал на это замечание. Он с облегчением понял, что Снейп воспринял его письмо абсолютно серьезно и знал, что профессор был прав — он ничем не мог остановить нападение на приют. Однако последнее предложение привлекло его внимание и вселило надежду. «Уж я об этом позабочусь, даю вам слово». За последний месяц он успел многое узнать о Снейпе и был уверен, что этот человек никогда не дал бы свое слово, если бы не собирался сдержать его.
— Гарри, ты как? — спросила Джинни.
Он посмотрел на нее и улыбнулся.
— Хорошо, теперь хорошо.
_____________________
1 Напиток на основе взбитых яиц с добавлением молока, коньяка или рома, сахара и специй. (прим. переводчика)
2 Фили́ ппика - гневная обличительная речь. От названия речей древнегреческого оратора Демосфена против царя Филиппа Македонского. (прим. переводчика)
Глава 6. Защита от темных искусств
N. B.: Небечено, негаммлено.
Как ни хорошо было в доме Уизли, Гарри обрадовался, когда Хогвартс-экспресс прибыл в Хогсмид. За время каникул ему удалось наверстать пропущенное в школе, и хотя, по общему мнению, делал он это не столько добровольно, сколько благодаря понуканиям Гермионы, все же Гарри очень хотел вернуться к учебе. Но больше всего ему хотелось вновь начать заниматься с профессором Снейпом.
Гарри все еще мучили кошмары после видения уничтожения детского приюта, когда он увидел еще два нападения, произошедших всего несколько дней назад. С наступлением нового года активность Пожирателей вспыхнула с новой силой. Волдеморт, казалось, стремился превзойти самого себя, что, в свою очередь, заставило Гарри решительно возжелать избавиться от всех своих видений раз и навсегда.
Когда ученики добрались до замка, профессор МакГонагалл отозвала Гарри в сторонку.
— Мистер Поттер, мне нужно с вами поговорить.
Он последовал за своим деканом. Войдя в кабинет, МакГонагалл села за стол и строго посмотрела на ученика и вздохнула.
— Садитесь, Поттер.
Гарри становилось все больше не по себе. Он гадал, что же могло случиться, если его вызвали к декану еще до начала семестра.
— Профессор Снейп хочет, чтобы вы пришли к нему сразу после ужина, — сказала МакГонагалл, словно угадав его вопрос.
— И вы, профессор, вызвали меня, чтобы сказать об этом?
— Еще меня крайне интересует, почему вам показалось уместным обвинить профессора этой школы в том, что мучить вас для него — самая большая радость в жизни, да еще и обвинить в письменном виде!
Гарри остолбенел.
— Это он вам сказал?
— Нет, я прочитала это среди других ваших высказываний. Ради всего святого, Поттер, с чего вы вдруг начали писать все эти ужасные вещи?
Гарри не знал, что сказать. Было унизительно думать, что профессор МакГонагалл читала его письма к Снейпу.
— Вам, Поттер, в самом деле так хочется сделать ваши и без того враждебные отношения еще хуже?
— Не я это начал, — обиженно пробубнил он.
— Не сомневаюсь. Вот только когда вы научитесь не поддаваться на провокации? Неужели так трудно было проявить немного благоразумия и просто не обращать внимания? Вам так необходимо было оскорблять его?
— Я вовсе не хотел его обидеть.
— В таком случае я даже знать не хочу, что в вашем понимании является обидным.
Гарри вздрогнул. Конечно, МакГонагалл права. Он действительно был ужасно груб, и при этом было невозможно объяснить, что на самом деле он не имел в виду большей части всего того, что написал и был уверен, что со Снейпом дело обстояло точно так же. Еще труднее было объяснить то, что эти оскорбительные письма, были, кажется, единственно возможным способом общения между ними. А вдруг Снейп принял все это всерьез? Сейчас, сидя в кабинете МакГонагалл, Гарри начал сомневаться.
— Он очень зол на меня?
— Вы считаете, что у него нет на это оснований?
Гарри не ответил, и МакГонагалл продолжала:
— Хотя профессор Снейп и не может строго наказать вас за ваше поведение вне стен нашей школы, я не сомневаюсь в том, что он сумеет найти способ, как это сделать иным путем.
— Ну и ладно, — сказал Гарри, расстроено отводя взгляд. — Может назначать мне отработку хоть на месяц. Мне все равно.
Она удивленно вскинула брови.
— Я извинюсь, — продолжал он, — пусть это и не поможет.
МакГонагалл внимательно посмотрела на него, и ее суровость несколько смягчилась.
— Ну, не думаю, что вам следует заходить так далеко, — сказала она, и тень улыбки промелькнула на ее лице. — Просто мне хотелось быть уверенной в том, что вы понимаете, что натворили. Тем не менее, я считаю, что профессор Снейп воспринял ваши письма именно в том смысле, какой в них и подразумевался.
Гарри слегка нахмурился при этих словах, сомневаясь, верно ли он расслышал.
— То есть, вы хотите сказать… профессор не сердится? — медленно произнес он.
— Не более, чем обычно, — насмешливо глянула на него МакГонагалл. — Но это не означает, что вам не грозит отработка, сами понимаете.
— Понимаю, профессор, все правильно.
— Будьте осторожны, Поттер, — уже серьезно сказала она. — Северус Снейп не тот человек, с которым можно позволить себе такие вольности.
— Я знаю.
— Надеюсь, что знаете. Ну, а сейчас вам стоит пойти ужинать.
— Да, профессор.
Гарри поднялся, но когда он был уже у двери, МакГонагалл окликнула его.
— И, Поттер, я вам ничего не говорила, понятно? Иначе получите отработку и от меня.
— Да, профессор.
— Отлично! Можете идти.
Выйдя от МакГонагалл, он спустился в Большой зал и подсел к остальным ученикам. Каждый рассказывал о том, как провел каникулы, и вскоре Гарри присоединился к оживленной беседе. Тем не менее, он посматривал на преподавательский стол и когда увидел, что Снейп собирается уходить, быстро проглотил десерт и пошел за ним. Не то чтобы он стремился поскорее увидеться с профессором, просто после разговора с МакГонагалл ему хотелось не затягивая выяснить, насколько серьезно положение, в которое он влип.
Постучав в дверь кабинета, он подождал, но никто не ответил. Только он собрался постучать еще раз, как в конце коридора открылась дверь, из которой вышел Снейп. Увидев Гарри, он нахмурился.
— Ну-ну, Поттер. Неужели сегодня вы решили быть пунктуальным?
Закрыв за собой тяжелую полированную дубовую дверь, учитель направился к нему.
— Профессор МакГонагалл сказала, вы хотели меня видеть, сэр.
— Да, хотел.
Снейп прошел в свой кабинет. Гарри вошел вслед за ним и закрыл дверь. Он стоял перед профессором, но тот не торопился садиться.
— Так как вы продемонстрировали определенные навыки в окклюменции, в прошлом семестре я решил сосредоточиться главным образом на легилименции, — начал Снейп, едва закрылась дверь. — Однако сейчас я считаю, что будет лучше, если мы будем заниматься и тем и другим вместе.
— Но сейчас я уже знаю, как заблокировать свои мысли с помощью окклюменции, — возразил Гарри.
— В самом деле? Что вы ели сегодня на завтрак?
Гарри нахмурился, услышав такой странный вопрос, и тотчас же подумал о том, что он ел на завтрак. Но он не успел ответить, так как Снейп заговорил снова:
— Яйца, сосиски, тыквенный сок и тосты.
Профессор насмешливо улыбнулся, увидев изумление на лице своего ученика.
— Задача заключается в том, чтобы помешать мне распознавать ваши мысли. Ну, нет, Поттер, отводить взгляд — это не выход. В том-то и дело, что вы должны научиться смотреть прямо в глаза и не позволять мне отслеживать каждую мысль, промелькнувшую в вашей голове, не пользуясь при этом ни палочкой, ни заклинаниями.
— Как же тогда? — раздраженно спросил Гарри, злой и смущенный от того, с какой легкостью Снейп узнал его мысли о завтраке.
— Поттер, вы, конечно, понимаете, что на самом деле ни окклюменция, ни легилименция не используются таким образом, как вы проделываете это на наших занятиях. Чтобы добиться успеха и то и другое следует применять украдкой. Вы ведь не думаете, что сможете добыть нужную информацию, размахивая перед чьим-либо носом палочкой и крича: «Legilimens»? То же самое произойдет, если вы силой вытолкнете легилимента из своего разума: он решит, что вам есть, что скрывать и найдет другой, менее изящный способ получить от вас то, что ему нужно. Стало быть, суть дела именно в том, чтобы ваш противник даже не заподозрил, что вы можете пользоваться каким-нибудь из этих средств. Вы изучили основы искусства окклюменции. Это может защитить вас от явных атак Темного Лорда, производимых на расстоянии, но от более тонкого проникновения в ваш разум это не спасет. Теперь вам следует научиться более изощренной технике, что заодно позволит потренироваться в легилименции. Итак, начнем.
Снейп поднял палочку.
— Почему вы можете пользоваться палочкой, если мне нельзя? — спросил Гарри, пытаясь подготовиться к его атаке, а сам подумал: «Позволить Снейпу наброситься на меня с чем-то новым после двухнедельного пропуска в занятиях»!
— Потому что это освежит ваши воспоминания и поможет вам собраться с силами, чтобы заблокировать их. Если я не буду пользоваться палочкой, у вас, принимая во внимание уровень вашей подготовки, вообще не будет никакой надежды на успех. Ну же, соберитесь! Legilimens!
Воспоминания детства затопили его, и он не понимал, как их остановить. Это было так же ужасно, как на первом занятии по окклюменции в прошлом году. Затем воспоминания внезапно исчезли.
— Жалкое зрелище, Поттер, — с отвращением сказал Снейп. — Вашим разумом до смешного легко управлять.
— Я ничего не могу поделать, я не могу защищаться без палочки!
— Нет, можете. Вспомните тот вечер, когда вы напали на меня: у вас не было никакой палочки, вы не произносили заклинаний. Вы использовали свой разум — нет никакой разницы.
— Но я же не знаю, как я это сделал!
— Тогда советую вам поскорее выяснить это, так как пока вы этого не сделаете, вы не выйдете отсюда.
— Что?
— Для защиты от Темного Лорда вам необходимо овладеть как окклюменцией, так и легилименцией, но вы не можете обучаться этому вечно, а я не могу тратить время на то, чтобы вы продолжали лоботрясничать. Я заставлю вас научиться, и если вы считаете, что я жестоко выбрасываю вас в ваше прошлое, то вы еще просто не понимаете, через что я могу вас провести.
— Угрозы не помогут мне обучаться быстрее, — возразил Гарри.
— Тогда может быть не угрожать, а просто показать? Legilimens!
Гарри отбросило в другое воспоминание, но это было уже не очередное унижение из детства, а одно из нападений Волдеморта. Когда воспоминание закончилось, он, как всегда, весь дрожа, стоял на четвереньках. Рядом бесстрастно глядя на него, стоял Снейп.
— У вас в запасе еще несколько воспоминаний о Темном Лорде, — произнес профессор, пока Гарри с трудом поднимался на ноги. — Желаете просматривать их весь вечер?
Гарри вытащил палочку и направил ее на Снейпа, пока тот не сообразил, что он хочет сделать.
— Нет, не желаю! — зло сказал он. — И если вы думаете, что я собираюсь здесь оставаться, вы просто сошли с ума!
Никак не отреагировав на эту вспышку, Снейп слегка махнул палочкой в сторону двери и запер ее заклинанием. Поттер инстинктивно оглянулся на дверь, и бывший наготове Снейп сейчас же воспользовался его минутным замешательством:
— Expelliarmus!
Палочка выскользнула из рук Гарри и со свистом понеслась к профессору. Тот поймал ее в воздухе и убрал в карман, даже не взглянув на парня.
— А теперь, мистер Поттер, — сказал Снейп так спокойно, словно ничего не произошло, — продолжим наши занятия? Соберитесь и постарайтесь остановить меня на этот раз.
Гарри стошнило, вернее, это был позыв к тошноте. Хотя его желудок судорожно сжимался, рвоты не было и, похоже, это имело свое объяснение: он уже не помнил, в который раз за этот вечер его тошнило, но, в любом случае, в желудке уже ничего не осталось. Он не понимал, который теперь час, но осознавал, что до утра еще далеко, и всерьез начинал беспокоиться о том, что его здоровье может не выдержать.
Ему так и не удалось остановить ни одного воспоминания, вызванного Снейпом. Почти забытые им ужасы теперь всплывали в памяти во всех зловещих подробностях. Профессор же не выказывал ни сострадания, ни намерения остановить пытку. Гарри понимал, что он больше не выдержит, паника лишала его способности соображать.
«Я должен остановить его», — в отчаянии думал он.
— Посмотрите на меня, Поттер, — сказал Снейп. — Я не позволю вам трусливо уклоняться.
В его раздраженном тоне послышалось что-то, что Гарри уже не пытался определить, так он был измучен. Трусливо это или нет, но он больше не будет смотреть в его глаза. Во всяком случае, так легко Снейп этого не добьется.
— Поттер, неужели вам хочется ко всему прочему пережить еще и унижение, вынуждая меня заставить вас смотреть мне в глаза? Вы же знаете, что я могу это сделать.
Гарри понимал, что это, действительно, вероятнее всего. Навряд ли Снейпа остановит такая нехитрая уловка, как отказ смотреть на него, а без палочки Гарри не мог защитить себя иным способом. Что ж, тогда лучше встретить неизбежное с достоинством. Он лишь спрашивал себя, хватится ли его хоть кто-нибудь до того, как он окончательно сойдет с ума и станет годен только на то, чтобы отправиться в больницу Св. Мунго. Впрочем, он отогнал эту мысль и поднял голову, чтобы посмотреть на Снейпа.
Взгляд профессора был пугающим, да и сам он тоже выглядел полубезумным в своем лихорадочном возбуждении: глаза горели странным огнем, на лбу блестели капельки пота.
— Legilimens!
Гарри был в Министерстве магии, в глубине Отдела тайн. Яростная битва была в самом разгаре. Неподалеку от него на помосте сражались Сириус и Белатрикс Лестрейндж.
— Только не это! — тихо взмолился Гарри. — Пожалуйста, только не это!
Сириус рассмеялся, и тут заклятие Белатрикс ударило в него, и он упал за завесу…
— Неееееееееееет! — закричал Гарри. Он отшвырнул воспоминание и испытал огромное облегчение. Он сделал это! Ему удалось отбить атаку Снейпа, даже не пользуясь палочкой!
— Наконец-то, — с таким же облегчением сказал профессор. — Теперь, если вам удастся повторить это, не будучи доведенным до отчаяния, значит, мы сумели чего-то добиться.
Снейп говорил так спокойно, как если бы Гарри сумел, наконец, постичь какие-то тайные законы зельеварения. Парень в изумлении уставился на него.
— Вы сошли с ума. Вы понимаете это? — самым серьезным образом спросил он.
— Нет, Поттер, я не сошел с ума, я просто устал — мне надоело смотреть на то, как медленно вы продвигаетесь в обучении. После вашего отчаянного письма, присланного мне несколько дней назад, я понял, что нужно что-то делать.
— И вы решили, что эта пытка мне поможет? — разозлился Гарри, теряя самообладание.
— Это сработало, — сказал Снейп. — Кроме того, инстинкт самосохранения — самый мощный из всех инстинктов. Вы бы никогда не позволили причинить себе серьезный вред, не оказав достаточного сопротивления. Даже ваш разум сильнее этого. Просто вам нужно было дойти до такого состояния, в котором вы бы ощутили реальную угрозу.
— Все? — холодно спросил Гарри. — И вы думаете, я поверю, что вы сделали это только для того, чтобы помочь мне?
Глаза Снейпа зло блеснули.
— Я тоже был вынужден проходить через ваши воспоминания, Поттер, — тихо сказал он. — Или, по-вашему, это доставляло мне удовольствие?
Гарри поймал пристальный взгляд профессора. «Уверен, что вам это нравилось», — злобно подумал он, но, не успев облечь эти мысли в слова, вдруг понял, что, несмотря на постоянный самоконтроль, Снейп сейчас находится почти на грани срыва. «Да, — подумал Гарри, — учитель и сам все еще во власти этого ужаса». Он устало потер глаза, чувствуя, как гнев отступает:
— Нет, конечно, это не доставляло вам никакого удовольствия.
Закрыв глаза, он попытался справиться с пульсирующей в голове болью и пропустил тревожный взгляд Снейпа. Через секунду учитель успокоился и потянулся за стоявшим рядом графином.
— Вот, — сказал он, наливая знакомое зелье в бокал и протягивая его Гарри.
— Вам тоже надо выпить это, сами знаете, — внезапно сказал Поттер.
Снейп еще раз внимательно посмотрел на него, налил немного зелья себе и выпил. Гарри последовал его примеру. Когда он поставил бокал на стол, профессор вернул ему палочку.
— Увидимся завтра, — сказал Снейп, умудрившись произнести обычные слова как угрозу.
Гарри вздохнул. «Потрясающе»! — подумал он и ответил:
— Да, сэр.
Выйдя из кабинета Снейпа, он отправился спать. Этот день был долгим и изнуряющим, и Гарри был уверен, что если Снейп продолжит в том же духе, следующий день будет не легче.
— Интересно, чем мы будем заниматься на Защите в этом семестре? — вслух размышлял Рон, когда следующим утром гриффиндорцы направились к озеру. — Оглушать Кребба с Гойлом уже надоело. Они и сами по себе наполовину стукнутые, так что можно не стараться.
Райан ожидал их; его энергии, как обычно бьющей через край, январский холод был нипочем.
— Сегодня вы будете работать в парах, так что каждый должен выбрать партнера.
Подобным образом они занимались довольно часто, поэтому студенты начали разбиваться на пары.
— Не с вашими обычными партнерами, — сказал Райан. — Сегодня я хочу, чтобы вы выбрали кого-нибудь с другого факультета.
Воцарилось всеобщее молчание, никто не двигался.
— Что-о?
В голосе Малфоя в идеальной пропорции смешалось неверие и отвращение. На этот раз Гарри был с ним согласен.
— Вы хоть чему-нибудь научились в прошлом семестре? — спросил Райан. — Или вы думаете, что тратили часы на изучение стилей сражения друг друга просто ради забавы? Мистер Малфой, когда вы сражаетесь, то пытаетесь отвлечь противника и перехитрить его, чтобы одержать верх. Вы деретесь достаточно хорошо, но всегда ищете обходной способ, чтобы подставить оппонента. С другой стороны мистер Поттер, вы почти никогда не нападаете первым. И никогда не пытаетесь застать вашего противника врасплох. Но, начав поединок, вы деретесь смело и не отступаете. Поймите, что ни один из этих подходов сам по себе не является единственно верным. В некоторых ситуациях требуется отвага, в других — более тонкое решение. Но одно совершенно ясно: если вы умеете сражаться только одним способом, вы будете проигрывать тому, кто более универсален в тактике. На данный момент, каждый из вас крайне предсказуем. Моя задача — избавить вас от этого, и лучший для вас способ добиться результата — учиться друг у друга. Теперь, поскольку вы не склонны выбирать партнеров, я сделаю это сам. Мисс Грейнджер и мисс Булстроуд, вы будете работать вместе.
Гермиона и Миллисент обменялись настороженными взглядами, но подошли и встали рядом.
— Мистер Кребб, вы будете с мистером Уизли. Мистер Поттер, вы — с мистером Малфоем.
— Я не буду работать с ним, — заупрямился Малфой.
— Профессор, я действительно считаю, что у нас получится лучше с другими партнерами, — согласился Гарри.
— В самом деле? Тогда в следующий раз, когда я попрошу выбрать партнера, возможно, вы об этом вспомните. А сейчас, дамы и господа, делайте то, что вам сказано и больше не прерывайте меня, иначе оба получите отработку.
Гарри и Малфой обменялись яростными взглядами, пока Райан заканчивал распределение по парам. Потом учитель подобрал команды из составленных пар, и все разошлись.
Для сражения студентов командами Райан использовал иную технику, нежели для индивидуальных поединков. Вместо того, чтобы просто разойтись и начать битву, каждой паре было определено свое место битвы возле озера. Это значительно увеличило пространство для маневра и позволило студентам развивать тактические качества, а не просто с воплями кидаться проклятиями. По этой причине команда-противник обычно выбирала другую дорогу к месту поединка, чтобы спланировать свою стратегию без лишних ушей.
В первом сражении Гарри и Малфой должны были победить Гермиону и Миллисент. Девушки направились в одну сторону, ребята, с угрюмым видом — в другую.
— Не могу поверить, что Райан действительно ждет, что я буду сотрудничать с тобой, — презрительно бросил Малфой. — Я тоже не в большом восторге, знаешь ли, — раздраженно парировал Гарри.
Стала видна поляна, где должен был состояться поединок, и Малфой обошел Гарри, чтобы укрыться позади большого дерева с краю. Гарри нахмурился, но последовал за слизеринцем и спрятался поблизости.
— Попридержи свой гриффиндорский героизм, Поттер, и делай, что я говорю, — отчеканил Малфой, с ухмылкой глядя на своего так называемого партнера.
— Размечтался, Малфой! — Гарри окинул его холодным взглядом. — Главное, не забудь, в кого нужно целиться.
— Не доверяешь мне, Поттер? — презрительно усмехнулся слизеринец.
— Ни на йоту.
— Я не настолько туп, чтобы связываться с тобой на Защите. Поверь мне, когда я соберусь это сделать, свидетелей не будет.
— Много болтаешь, Малфой, а толку мало. Хочешь победить меня? Валяй! В любое время.
— Impedimenta!
Синхронно выполненое заклинание застало обоих, и Гарри, и Малфоя врасплох, и мгновение спустя оба лежали на земле не в состоянии пошевелиться. Гарри поднял глаза и увидел Гермиону с Миллисент, возвышавшихся над ними.
— Вам следовало бы поменьше болтать и быть повнимательнее, — пожурила их Гермиона.
— Все из-за тебя, Поттер! — яростно возмущался Малфой.
— Из-за меня? Ты первый начал задираться.
— Если бы ты просто делал, что тебе говорят…
— Я не твой лакей, Малфой!
— Может, наложить на них Silencio? — спросила Миллисент у Гермионы. Та в ответ улыбнулась, и они дружно подняли палочки.
Гарри ворвался в замок, стряхивая канареечные перья со своей мантии, по пятам преследуемый Малфоем.
— Как ты мог позволить Невиллу Лонгботтому подкрасться к нам! — слизеринец вытряхивал из волос перья. — Ты что — ослеп?
— Это ты должен был следить за тылом!
— Я пытался обойти Гойла!
— Спасибо, что предупредил!
— Я не собираюсь докладывать тебе каждый свой шаг, Поттер!
— Придется, раз мы должны работать вместе! — Они замерли, увидев Снейпа, который, скрестив руки, стоял у них на пути. Он был явно недоволен и смерил их обоих презрительным взглядом.
— Мистер Филч не обрадуется всем этим перьям в холле, — сказал учитель. — Уберите их, Поттер, пока не получили отработку.
Профессор зельеварения пристально посмотрел на Гарри, и тому вдруг показалось, что он с трудом сдерживает смех. Эта абсурдная мысль исчезла через секунду, когда учитель зашагал прочь.
Малфой ухмыльнулся.
— Ага, Поттер, убери-ка тут! — сказал слизеринец и направился в сторону подземелий, стряхивая перья.
— Гарри!
Он обернулся и увидел Рона, Гермиону и Невилла, входящих в холл.
— Ты в порядке? — спросил Невилл. — Я даже не думал, что заклинание окажется таким эффективным.
— Да, все нормально. Только Снейп приказал убрать перья из холла, или я получу отработку.
— Ради Бога, Гарри! — раздосадовано сказала Гермиона и подняла палочку. — Evanesco!
Все перья исчезли.
— Гермиона, я еще не говорил тебе, что ты просто великолепна? — спросил Рон, чмокнув девушку в щеку.
— Спасибо, Гермиона, — Гарри почувствовал себя гораздо лучше, когда все отправились на обед.
День превратился в вечер гораздо быстрее, чем хотелось бы Гарри, и наступило время снова отправляться к Снейпу. Поттер не был уверен, что справится еще с одним уроком, подобным вчерашнему. Гриффиндорец все еще чувствовал злость на учителя за то, что тот заставил его пройти через такое унижение, а воспоминание о смерти Сириуса снова всколыхнуло ненависть, которую он испытывал к зельевару. Рассуждая логически, Гарри понимал, что крестный погиб не из-за Снейпа, но, тем не менее, продолжал винить профессора.
Снейп поднял глаза на Гарри, когда тот вошел в кабинет и сел на привычное место. Откинувшись на стуле, учитель посмотрел на студента с непонятным выражением лица. Гарри ответил ему бесстрастным взглядом, борясь с желанием съежиться. Но когда Снейп поднялся и направил на него палочку, Гарри не удержался и вздрогнул.
— Нервничаете, Поттер? — протянул Снейп, явно забавляясь.
Гарри стиснул зубы и поднялся, встав лицом к профессору.
— Я готов. Давайте начнем.
Профессор усмехнулся и снова поднял палочку. На этот раз гриффиндорец даже бровью не повел.
— Legilimens!
К удивлению и облегчению Гарри, воспоминания, хлынувшие на него, были из разряда его детских унижений, которые он уже много раз просматривал. К еще большему удивлению, он обнаружил, что может прогнать их, даже не используя палочку. Не без усилий, и не каждый раз, но достаточно часто, что показалось бы совершенно невероятным еще пару дней назад.
Наконец Снейп остановил тренировку. Гарри даже вспотел от напряжения, но профессор, казалось, был удовлетворен достигнутым прогрессом.
— Хорошо, Поттер, на сегодня достаточно. Посмотрим, насколько вы запустили легилименцию.
Гарри закатил глаза. Он уже измучился и не занимался легилименцией целых две недели. Снейп прекрасно знал это, и Гарри был уверен, что учитель просто пытается рассчитаться с ним за то, что он уехал на каникулы. Гарри набрал в грудь побольше воздуха и сосредоточился, направив палочку в лицо Снейпа.
— Legilimens! — произнес он, и его шрам взорвался болью. Вскрикнув, он упал на колени и схватился за лоб. В ту же секунду Снейп оказался рядом.
— Блокируй его! Ты знаешь, что делать! Соберись!
Гарри пытался. Сквозь пелену боли он пытался применить те навыки, которые использовал всего несколько минут назад. Боль стала отступать. Он сконцентрировался еще сильнее, и боль пропала совсем.
— Поттер, вы должны всегда быть наготове! — отругал его Снейп. — Мы же здесь не теорию изучаем!
Гарри посмотрел на учителя и вздохнул.
— Я знаю, профессор, — грустно сказал он. — Поверьте, я знаю.
Снейп взял его за руку и поставил на ноги.
— Хватит на сегодня. Отправляйтесь отдыхать.
— Да, сэр, — отозвался Гарри. Секунду он колебался, затем продолжил. — Он чем-то сильно рассержен. Не знаю чем, но он в бешенстве.
Выражение лица Снейпа не изменилось, но Гарри почувствовал, как учитель сжал его руку.
— Не стоит беспокоиться об этом. Нужно просто подождать и посмотреть, что станет известно, — сказал профессор, провожая Гарри до двери. — Выбросьте это из головы.
Поттер закатил глаза.
— Я попытаюсь, сэр, — сказал он, не очень-то веря в успех. Они дошли до двери, но Снейп остановил его.
— Поттер, я уже говорил вам, — начал он недовольно, — что это не ваше дело — следить за Темным Лордом.
— Ну, это не так-то просто сделать, когда он снится мне чуть ли не каждую ночь! — Гарри позволил выплеснуться собственному гневу. Они сверлили друг друга взглядами, но парень слишком устал, чтобы играть в эти игры. Он вздохнул.
— Профессор, обещаю, что попытаюсь не беспокоиться о том, что он там еще затевает. Можно мне идти? Я устал и очень хочу спать.
Снейп еще несколько секунд изучал его лицо, затем смягчился и отступил в сторону. Гарри потянул на себя дверь и молча вышел, даже не оглянувшись.
Следующим утром Гарри сидел в Большом Зале и потягивал тыквенный сок. Ковыряясь в завтраке, он снова кинул взгляд на часы. Казалось, что с того момента, когда он смотрел на них в последний раз, стрелки вообще не сдвинулись с места. Гарри вздохнул и откусил кусочек тоста. Он был измотан. Последнее время он плохо спал, и эта ночь была не лучше других. Ему хотелось забыть о ней и заняться чем-нибудь до того, как он заснет прямо тут за столом.
Не то чтобы Гарри сильно соскучился по Зельям. Он все еще не знал, как вести себя со Снейпом. Хрупкое понимание, образовавшееся между ними до каникул, исчезло. Снейп казался более жестким, чем когда-либо раньше и был готов взорваться в ответ на малейшую провокацию. Конечно, в этом не было ничего нового. Гораздо сильнее Гарри тревожило то, что профессор казался… обеспокоенным. По крайней мере, Гарри думал, что это так. Разговаривать со Снейпом было трудно, но накануне вечером он определенно видел в его глазах что-то, похожее на тревогу, когда пытался справиться с болью в шраме.
Гарри не хотелось думать о том, что заставило Снейпа беспокоиться. Это был не тот человек, которого можно было запросто напугать. Парень провел значительную часть ночи в мучительных размышлениях, пока не сдался. Угадать что-то о Снейпе было невозможно, и Гарри понимал, что только измучится, строя безосновательные догадки. Сейчас ему хотелось всего лишь оказаться в классе, где можно будет забыть о Волдеморте, о видениях, и просто побыть нормальным шестнадцатилетним учеником.
«Если только эти глупые часы наконец-то сдвинутся с места», — подумал Гарри, снова сердито посмотрев на массивный циферблат. Стрелки переместились лишь на дюйм.
Симус присвистнул. Сидя напротив Гарри, рядом с Роном, он читал «Пророк».
— Вы видели это? — спросил он у одноклассников. — Пожиратели смерти прошлой ночью убили семью в Оксфорде. Мать была магглорожденной. Отец и шестилетний сын тоже погибли.
Гарри отвернулся. Он был уверен, что на бумаге не написано ничего, кроме общей информации об убийстве. Там не упоминалось ни об удивленном взгляде матери, застывшем навечно, когда она упала мертвой, едва открыв дверь, ни о рыданиях отца над телом мертвого сына. Гарри поднялся, не в силах больше выносить шум Большого зала и запах пищи.
— Ты в порядке?
Он повернулся к Джинни, с беспокойством смотревшей на него.
— Да, просто кое-что забыл, — ответил Гарри и пошел к выходу, не дожидаясь вопросов. В одиночестве он спустился в подземелья.
Было еще слишком рано, и коридор около класса Зелий был пуст. Гарри прислонился к каменной стене и закрыл глаза. Прохлада и тишина помогли успокоить тошноту.
— Мистер Поттер?
Открыв глаза, Гарри увидел Снейпа, который пристально смотрел на него.
— Обычно вы не появляетесь так рано, — сказал учитель.
«Вы тоже», — подумал Гарри. Но он прекрасно понимал, что Снейп шел за ним следом, и потому ответил на невысказанный вопрос:
— Я плохо спал.
Профессор коротко кивнул и шагнул мимо него, чтобы открыть дверь в класс. Когда Гарри вошел за учителем внутрь, у него промелькнула мысль: интересно, что бы понял человек, подслушавший этот разговор, из их несвязанных реплик. Гарри занял свое место, и вскоре начали подходить остальные студенты. Когда все собрались, Снейп обратился к классу.
— По своему опыту знаю, что две недели — более чем достаточный срок для среднестатистического студента, чтобы забыть все, на что я потратил три с половиной месяца кропотливого труда. Могу ли я надеяться, что хоть кто-нибудь из вас составит исключение?
В классе воцарилось всеобщее молчание, и каждый студент старался смотреть куда угодно, только не на учителя. Каждый, за исключением Гермионы, конечно, которая, как обычно, жаждала показать себя.
— Кто назовет мне семь вариантов использования рога двурога и разницу в приготовлении для каждого случая?
Рука Гермионы немедленно взметнулась вверх. Гарри смутно помнил, что учил это, но за пару месяцев успел позабыть. Очевидно, остальные тоже не помнили, потому что поднятая рука Гермионы осталась в одиночестве.
Снейп проигнорировал девушку и окинул сердитым взглядом остальной класс.
— Какие ингредиенты используются в антикоррозийной смеси? Гермиона по-прежнему держала руку поднятой. Больше никто не пошевелился. Большинство студентов теперь смотрели на Снейпа с той или иной степенью изумления. Ну не мог же он действительно надеяться, что кто-то запомнит состав! Ведь он только вскользь упоминал об этом!
— Что и в какой последовательности вы будете делать для сбора и подготовки мандрагоры как ингредиента для Оживляющего тоника? Мисс Грейнджер, опустите руку. Мне известно, что вы знаете ответ. Хотелось бы выяснить, знает ли его кто-нибудь еще.
Гермиона опустила руку, а Снейп окинул класс ледяным взглядом.
— Никто? — едва слышно спросил он бархатным голосом.
Весь класс замер. Даже у слизеринцев был испуганный вид. Они давно знали, что чем тише говорил профессор, тем злее он был. Пока он кричал, все было еще не так плохо. Сейчас же никто не смел даже дышать, опасаясь получить отработку на месяц или того хуже.
— Ни один из вас не сдаст экзамен, — с досадой заметил Снейп. — Мистер Поттер!
Гарри даже подпрыгнул, когда Снейп обратил на него разъяренный взгляд.
— Какие два ингредиента никогда нельзя использовать в зелье одновременно?
— Асфодель и мандрагору, — немедленно ответил Гарри.
Снейп моргнул, затем его глаза удивленно расширились.
— Правильно.
Было очевидно, что Снейп не ожидал от Гарри верного ответа, да и, честно признаться, сам Гарри тоже. Он просто выпалил первые два ингредиента, которые пришли ему в голову, и был не меньше учителя удивлен тем, что не ошибся.
Гарри был уверен, что Снейп по его лицу мог догадаться, что он ответил наугад, и почти видел, как во взгляде Снейпа появляется понимание. Но вместо ожидаемой насмешки, Снейп бросил на него торжествующий взгляд.
— Что ж, мистер Поттер. Я вижу, что дополнительные занятия по зельям начинают приносить свои плоды.
В недоумении Гарри слегка нахмурился. Снейп никогда не упускал случая оскорбить его и уж точно никогда его не хвалил. Самое странное, что профессор, казалось, был искренне доволен им. Гарри моргнул.
«Нет, не может этого быть», — подумал он. На лицо Снейпа вернулось прежнее холодное и отчужденное выражение, что и всегда.
«Я схожу с ума? » — подумал Гарри.
«Нет».
Холодок пробежал у него по спине. Не подлежало сомнению, что он получил ответ на свой невысказанный вопрос, но Гарри был уверен, что этот ответ не был его мыслью. Он просто возник в его голове, как… асфодель и мандрагора.
Неожиданно до него дошло. Он не знал ответа на вопрос, но Снейп знал.
— Очевидно, что даже вы способны к обучению, если потратите достаточно времени и усилий, — сказал ему Снейп. Учитель зелий отвернулся от Гарри и посмотрел на остальной класс:
— Это означает, что и другие способны справиться не хуже. Я жду от вас эссе на тему взаимодействия всех стандартных ингредиентов, перечисленных в учебнике. Не менее трех футов в следующий четверг к началу урока.
Большинство студентов упали духом от этой новости, но были достаточно опытны, чтобы не застонать вслух. Глаза Гермионы загорелись воодушевлением, и Гарри не сомневался, что уж она-то в восторге от предстоящей работы. Сам он был настолько ошарашен тем, что с ним произошло, что не очень обеспокоился домашним заданием. Снейп уже приступил к объяснению новой темы, и Гарри пытался изо всех сил сконцентрироваться, но это было практически невозможно. В голове все смешалось. Неужели он действительно прочитал мысли Снейпа? Это казалось невероятным, но чем больше он об этом думал, тем больше убеждался, что другого ответа не существует.
Гарри посмотрел на Гермиону. Ему отчаянно хотелось с ней посоветоваться. Если было какое-то другое объяснение того, что с ним произошло, он был уверен, что Гермиона найдет его. Он не мог дождаться окончания урока, чтобы переговорить с ней.
Казалось, что занятия тянутся целую вечность. Не один раз Гарри смотрел на часы, уверенный, что они просто прослушали звонок с урока. Когда, наконец, занятия закончились, он быстро собрал свои вещи.
— Гермиона, мне нужно с тобой поговорить, — сказал он.
— Что-то случилось, Гарри?
— Нет, все нормально. Просто нужно сказать кое-что тебе и Рону.
— Поттер, на пару слов, — позвал его Снейп и добавил, выразительно посмотрев на Гермиону, — без свидетелей.
— Да, сэр, — откликнулся Гарри. Повернувшись к Гермионе, он сказал:
— Увидимся на чарах.
— Хорошо, Гарри, — ответила девушка, посмотрела на Снейпа, потом на Гарри, и вышла следом за остальными студентами.
— Что ж, Поттер, — сказал Снейп, как только они остались одни, — хотя я предпочел бы, что бы вы на моих занятиях изучали то, что относится к зельям, полагаю, что легилименция — вполне приемлемая альтернатива.
— Значит, я действительно прочел ваши мысли? — взволнованно спросил Гарри.
— Вы знали ответ на мой вопрос?
— Нет, сэр, — признал он. — У меня не было ни единой мысли
—В таком случае вы прочли мои мысли. Ничего удивительного, на самом деле. Я был в бешенстве, вы — напуганы. Оба испытывали сильные эмоции.
— Но я ничего специально не делал. Поначалу я даже не понял, что случилось.
— Да, это я заметил, — сказал Снейп со своей обычной снисходительной усмешкой.
Гарри сжал губы от досады.
— Так что, так и должно быть? — спросил он. — Или я должен как-то это контролировать?
— Нет, Поттер, так быть не должно, и — да, совершенно очевидно, что вам нужно научиться контролировать себя, — раздраженно ответил Снейп. — Ваша проблема в том, что вы не обращаете внимания на то, чем занят ваш разум, поэтому вас легко захватить врасплох.
— Как мне научиться контролировать это, сэр?
— Как и все остальное, на практике.
Неожиданно в голову Гарри пришла мысль.
— А откуда вы знаете, что я использовал легилименцию, профессор?
— Просто я знаю, что знаете и чего не знаете о зельях вы, Поттер.
— Я мог просто угадать.
Снейп презрительно поднял бровь в ответ на такое предположение, но не стал высказывать своего мнения по поводу эффективности слепого угадывания на уроке зелий.
— Естественно, я почувствовал ваше присутствие в моем сознании, так что о возможности того, что вы просто угадали, даже не задумывался.
— Простите, что вы почувствовали? — спросил Гарри.
— Ваше присутствие, Поттер. Ваше сознание, — пояснил Снейп, видя непонимающий взгляд студента. — Тот, кто владеет окклюменцией, может чувствовать присутствие легилимента в своем разуме. Это делает возможной защиту.
— А… — протянул Гарри, не слишком понимая, что Снейп имеет в виду.
— Не имеет значения, Поттер, мы разберемся с этим завтра вечером на вашем занятии. Теперь идите, пока не опоздали на следующий урок.
Гарри едва успел влететь в класс Чар до звонка и сидел на уроке еще более рассеянный, чем обычно. Но, наконец, наступило время обеда, и он с друзьями направился в Большой Зал.
Гермиона заговорила первой:
— Гарри, что-то случилось? Ты хотел поговорить с нами. Все в порядке?
— Все нормально, — ответил Гарри и объяснил, что произошло в классе. Рон тихо присвистнул.
— Классный трюк. Хотел бы я читать мысли профессоров. Не пришлось бы больше учиться. Думаешь, это сработает во время экзамена?
— Рон! — одернула его Гермиона.
— Честно, не уверен, — ответил Гарри.
— Из-за этого профессор Снейп задержал тебя?
— Да, он хотел поговорить об этом.
— А откуда он узнал, что ты использовал легилименцию? Ты мог просто знать ответ, — спросил Рон.
— Любой хороший окклюмент узнал бы, — ответила Гермиона. — Я об этом читала. Окклюмент чувствует присутствие легилимента, когда тот вторгается в его мысли.
— Снейп так и сказал. И еще о том, что мне нужно быть более внимательным к тому, что делает мой мозг, чтобы я не забредал в чужие мысли по случайности.
— Да, думаю, это действительно важно, — Рон немного встревожился. — Хм…Гарри, ты ведь никогда… Ну, в смысле, ты бы нам сказал, если бы…
— Я никогда не читал ваши мысли, Рон, — уверенно подтвердил Гарри.
— Ты в этом уверен?
— Да!
— Ну ладно, ладно, я просто спросил.
Остаток дня прошел в круговороте уроков и домашних заданий. Гарри был счастлив узнать, что они закончили изучать раздражаров на Уходе за магическими существами, хотя и не был уверен, что грюмошмели будут намного лучше. Только новых поводов, чтобы впасть в еще большую депрессию, чем обычно, ему и не хватало.
После обеда Гермиона приперла его к стенке и потребовала, чтобы они вместе сделали эссе для Снейпа. Это заняло остаток вечера, но благодаря ее помощи он был уверен, что сделал вполне приличную работу.
Следующим утром Гарри, как следует запахнувшись в мантию от холодного утреннего воздуха, шел следом за классом к озеру на урок по Защите.
— То же задание, что и в понедельник. С теми же партнерами, — объявил Райан, на настроение которого холод не действовал.
— Простите, профессор, — как можно дипломатичнее заговорил Гарри, — у нас с Малфоем не очень хорошо получилось в прошлый раз.
— Действительно, мистер Поттер, — легко согласился Райан. — Надеюсь, сегодня вы справитесь лучше.
Гарри хотел возразить, но Малфой остановил его.
— Не трать силы, Поттер. Пошли.
Они побрели вокруг озера к месту, где должны были встретить другую команду для поединка.
— Слушай, — сказал Гарри, — Нам нужно как-то работать вместе.
— О да! — насмешливо улыбнулся Малфой, — Святой Поттер протягивает оливковую ветвь. Хочешь заключить мир, не так ли?
— Нет, просто не хочу и сегодня избавляться от перьев. Может, тебе очень хочется провести полтора часа еще под каким-нибудь проклятием?
Малфой скривился.
— Ладно, Поттер, выкладывай, что там у тебя на уме.
— Мы просто не должны драться друг с другом. Наши противники — Рон и Кребб, правильно? Так вот, я знаю Рона и уверен, что могу его победить. Если ты возьмешь на себя Кребба, все будет нормально.
—Я справлюсь с Креббом, — фыркнул Малфой. — Но все равно мы должны быть осторожны. Пойдем.
— Куда ты собрался? — спросил Гарри, когда слизеринец пошел не в том направлении.
— Просто помолчи и доверься мне хоть раз, Поттер. Я знаю, что делаю.
Гарри проглотил ехидный ответ и последовал за Малфоем, который продвигался через кусты так тихо, как только было возможно. В конце концов, слизеринец остановился и предупреждающе поднял руку. Гарри тоже остановился, затем прокрался вперед, чтобы укрыться рядом с Малфоем.
От поляны, где должен был состояться поединок, их отделял небольшой участок, покрытый водой. Поляна была пуста, но прямо перед ними, тоже спрятавшись за кустами и вглядываясь в происходящее на поляне, сидели Рон и Кребб.
Малфой склонился ближе к Гарри.
— Экспеллиармус на счет три, — шепнул он.
Гарри кивнул, и Малфой, подняв руку, пальцами стал показывать отсчет: раз, два, три. На счет «три» они вскочили и одновременно взмахнули палочками.
— Expelliarmus!
Рон с Креббом были захвачены врасплох, и их палочки взлетели в воздух.
— Ничего себе, приемчики! Подкрадываться и нападать сзади, — с негодованием заявил Рон.
— Ага, а вы двое просто присели отдохнуть за этими кустами, — откликнулся Гарри, не испытывая никакого сочувствуя к лучшему другу.
Остаток занятий прошел значительно удачнее для Гарри и Малфоя, чем в прошлый раз. Им удалось удержать в узде взаимную неприязнь и выстоять против большинства своих противников. Во время обеда настроение Гарри было на высоте.
— Расписание тренировок, — Кэти Белл подошла к Гарри, Рону и Гермионе, как только они сели обедать в Большом Зале. Девушка подала листы пергамента Гарри и Рону и продолжила. — Мы играем против Хаффлпафа через месяц с небольшим и должны их победить. Я рассчитываю, что на тренировках каждый будет выкладываться по полной.
— Но из-за этого мы должны пропускать обед трижды в неделю в дополнение к субботней утренней тренировке! — запротестовал Рон, заглянув в график.
— Ты предпочитаешь есть или выигрывать, Уизли?
По виду Рона можно было сказать, что он скорее предпочел бы еду, но он не посмел произнести такое под суровым взглядом Кэти.
— Прихватите что-нибудь с собой и идем, — сказала девушка.
— Что? Ты хочешь начать прямо сегодня?
— В расписании стоит среда, не так ли? Встречаемся на поле через десять минут.
Кэти двинулась вдоль стола, чтобы собрать остальную команду. Как только она оказалась вне зоны слышимости, Рон раздраженно выдохнул:
— Это что, должность квиддичного капитана делает из нормальных людей сумасшедших?
—Это ее задача сделать все, чтобы быть уверенной в победе, — заметила Гермиона. — Не волнуйся, Рон, я захвачу что-нибудь для всех вас в гостиную.
— Обо мне не беспокойся, — откликнулась Джинни, вставая из-за стола и заталкивая в карман сэндвич. Гарри тоже поднялся. Он положил сэндвич с яблоком в карман и залпом допил свой тыквенный сок.
— Обо мне — тоже. Я обойдусь.
— Давай, Рон, не умрешь от голода, — сказала Джинни.
—Да ладно, ладно! — сказал Рон. Он запихнул два сэндвича в карманы и схватил здоровый кусок пирога, пытаясь проглотить его целиком.
— Жахвахы аошки, — обратился он к Гермионе.
Джинни с отвращением посмотрела на брата и повернулась к подруге:
— Не понимаю, что ты в нем нашла.
— Хо? — спросил Рон, когда она направилась к дверям.
— Пошли, — бросил Гарри и пошел за Джинни. Он был не против пропустить обед. Он бы также согласился пропустить и завтрак с ужином. После неудачного выступления против Слизерина он был полон решимости выиграть следующий матч.
Когда все собрались на поле, Кэти дала простые и четкие инструкции.
— Тренируемся с бладжерами. Загонщики, я хочу, чтобы вы отбивали все подряд в в кого ни попадя. Не осторожничайте. Остальные — не зевайте. Гарри, я буду считать, сколько раз ты поймаешь снитч.
Все согласно закивали и сели на метлы. Гарри взмыл вверх, настроенный не позволить верткому снитчу улизнуть. Со времени занятий по Защите не стало теплее, и холодный воздух щипал кожу, но Поттеру это нравилось. Паря высоко над полем, он чувствовал, как уходят прочь все заботы, и его наполняет радость полета. Он кружил над площадкой, ныряя вниз и переворачиваясь на лету. Легко уклонившись от бладжера, Гарри обнаружил снитч, метавшийся между вратарными стойками на другой стороне поля. Обрадовавшись, он бросился в погоню. Еще пара бладжеров попалась ему по пути. Уклонившись от первого и обогнав второй, он с легкостью поймал в воздухе золотой мячик.
— Это первый, Поттер! — крикнула Кэти, улыбнувшись.
Гарри тоже улыбнулся ей в ответ, отпустил снитч и смотрел, как тот исчезает за трибунами. Оставшуюся тренировку он отрывался по полной, поймав снитч одиннадцать раз. С самого Рождества он не был так счастлив. Его настроение было настолько хорошим, что он даже не заснул на уроке у Биннса и оставался веселым вплоть занятий легилименцией со Снейпом.
— Легилименция, — объяснял Снейп, — более трудна в изучении, чем окклюменция и, насколько вы помните, именно ее освоение является целью наших занятий. У вас есть склонность вторгаться в мысли и чувства других, даже не осознавая этого и, похоже, вы не в состоянии себя контролировать. Короче говоря, ваш мозг совершенно недисциплинирован, что становится серьезной проблемой. К сожалению, моя задача — избавить вас от этого. Итак, приступим?
Гарри скривился и достал палочку. Его страшило то, что должно было произойти. Он никогда не был хорош в легилименции так, как в окклюменции, и последний раз тренировался три недели назад. У него не было никакой уверенности, что он справится. Сконцентрировавшись изо всех сил, он поднял палочку.
— Legilimens! — произнес он.
Воспоминания накрыли Гарри, но они были настолько интенсивными, что он с трудом мог отличить одно от другого.
Снейп мысленно толкнул его, и связь между ними прервалась.
— Это было отвратительно, Поттер! — профессор сердито смотрел на ученика. — Вы не сможете контролировать свое сознание, если будете действовать таким образом. Соберитесь и попробуем снова.
Гарри вздохнул. Как он и думал, у него ничего не получилось.
— Поттер, вы совсем не можете себя контролировать? — раздраженно крикнул Снейп.
— Видимо, нет! — огрызнулся Гарри.
Они продолжали в том же духе целый час, и Гарри не добился никаких успехов. На самом деле он подозревал, что действует все хуже. Его голова раскалывалась, и у него уже не хватало терпения выслушивать ехидные замечания профессора. Он старался изо всех сил и был еще больше, чем Снейп расстроен своей неспособностью контролировать воспоминания, когда находился в сознании учителя. Какое-то время он даже думал, что профессор специально мешает ему, но пришел к выводу, что это невозможно. Снейп, казалось, искренне недоумевал и сердился на него.
— Поттер, следите за тем, что вы делаете, — повторял он в двадцатый раз. — Легилименция требует особой тонкости и изящества. Вы же изящны как горный тролль!
— Я стараюсь!
— Значит, надо стараться лучше! Попробуем еще раз!
Гарри вздохнул и попытался сконцентрироваться еще сильнее. Встретившись взглядом с учителем, он поднял палочку.
— Legilimens!
На этот раз Снейп вздрогнул и немедленно отбил магическую атаку.
— Поттер, какое слово вам непонятно, тонкость или изящество?
Гарри снова вздохнул. Он не понимал, что он делает не так. Голова гудела от напряжения, и он стал тереть виски, чтобы облегчить боль. Снейп делал то же самое, и Гарри в голову пришла одна мысль.
— Профессор, — обратился он к учителю. — Вчера вы сказали, что можете чувствовать мое сознание. А сейчас вы его чувствуете?
— Как дубину, — с отвращением ответил Снейп.
— Может быть, я слишком сильно стараюсь?
Глаза Снейпа сузились, и несколько секунд он изучал Гарри. — Возможно, — наконец согласился он. — Расслабьтесь и освободите разум.
Гарри сделал глубокий вдох и последовал указаниям учителя.
— В этот раз, когда произнесете заклинание, прикладывайте не больше усилий, чем для Люмоса. Ни на чем не концентрируйтесь. Просто держите сознание пустым и спокойным насколько возможно.
Гарри кивнул. Сделав еще один глубокий вдох, он поднял палочку.
— Legilimens.
Воспоминания Снейпа послушно возникли перед ним, но в этот раз они не были настолько подавляющими, и Гарри обнаружил, что в состоянии не потеряться в них, как это обычно с ним случалось. Он оттолкнул воспоминания, как научился на окклюменции, и они исчезли.
— Именно так, Поттер! Значительно лучше! — сказал Снейп. — Наконец-то вы сделали первый реальный шаг в изучении легилименции.
— Давайте попробуем еще раз? — Гарри поднял палочку, но Снейп покачал головой.
— Достаточно на сегодня.
— Но, профессор….
— Теперь вы сможете это повторить. А сейчас вам необходим отдых. Я не хочу, чтобы вы спали завтра на Зельях.
— Да, сэр.
Гарри вышел из класса Снейпа и побрел в Гриффиндорскую башню. Успех в легилименции воодушевил его и дал надежду, что Снейп прав, и однажды он сможет справляться с ней так же легко, как и c окклюменцией. Его сильно тревожило то случайное вторжение в сознание учителя, которое произошло накануне. Он запросто мог представить себе ситуацию, когда бы он вообще не контролировал свое сознание и был бы вынужден беспомощно читать все мысли людей, с кем его угораздило встретиться взглядом. Разумом он понимал, что все не на столько плохо, но это все еще тревожило его.
И еще был Волдеморт.
Из-за видений Гарри становилось все хуже и не только потому, что они участились. Связь между ним и Волдемортом стала, казалось, еще глубже и иногда, лежа один в темноте, он до смерти боялся, что однажды может полностью потерять себя. Если Снейп научит его, как положить конец этим видениям, все перенесенные унижения и все потраченное время будут того стоить.
Глава 7. Зелья
Приход утренней почты стал накалять обстановку в Хогвартсе… Начиная с Нового года, Волдеморт устроил настоящее буйство террора. В течение вот уже целого месяца Пожиратели Смерти почти каждую ночь совершали свои нападения, и теперь студенты и преподаватели с одинаковым страхом разворачивали «Ежедневный пророк», хотя любопытство все-таки было сильнее страха. Этим утром в Большом зале раздался громкий вопль ужаса, так как последнее нападение оказалось особенно чудовищным. Была убита семья из четырех человек, и свидетели рассказали, что самого младшего ребенка проглотила огромная змея.
Снейп оторвался от газеты и взглянул на стол гриффиндорцев, где Финниган вслух читал эту же статью всем, кто находился в зоне слышимости. Его сокурсники, хоть и были напуганы, тем не менее, ловили каждое слово. Все, кроме Поттера. Он, измученный, сидел, уставившись невидящим взглядом в одну точку и, казалось, не слышал ни единого слова.
«А через полчаса он в таком состоянии придет ко мне на занятия», — недовольно подумал Снейп. Поттеровские видения по-настоящему отравляли существование профессора и не только потому, что он получил дополнительную нагрузку, обучая мальчишку контролировать их. Нынешний шестой курс оказался серьезной проверкой на прочность для его нервов. В зависимости от того, как прошла предыдущая ночь, Поттер мог быть собранным и довольно-таки сносным, а мог оказаться до такой степени рассеянным, что начинал представлять опасность для окружающих.
Снейп снова посмотрел на Поттера. Да, парень явно не в себе. Скверно, так как сегодня они должны варить особенно трудное зелье. Но не может же он просто освободить мальчишку от занятий? Профессор не собирался создавать подобный прецедент. Точно так же он не может весь урок простоять за спиной своего ученика, следя за тем, чтобы тот не взорвал класс.
Обдумав все, профессор решил, что надо просто положиться на Грейнджер, которая сможет удержать Поттера от ошибки, чем она, собственно, и занималась все это время. Снейп знал это. Он не раз видел, как Грейнджер, сидящая за одним столом с Поттером, останавливала своего товарища, когда тот в очередной раз пытался состряпать какую-нибудь взрывоопасную смесь. Она всегда делала это тайком, боясь привлечь внимание учителя и вызвать его неудовольствие. Может быть, именно поэтому она все-таки пропустила несколько достопамятных поттеровских ошибок. Однако сегодня она не должна пропустить ни одной из них.
Большой зал опустел — ученики разошлись по классам. Снейп тоже поднялся и направился в подземелья.
— Гарри, ты уверен, что с тобой все в порядке? — уже в третий раз спросила его Гермиона.
— Я же сказал тебе, все нормально, — раздраженно ответил тот. — Просто я немного устал, вот и все. Зря Симус читал за завтраком «Ежедневный пророк».
— Знаю, — расстроенно сказала Гермиона, — но Симус не понимает.
— Давай не будем об этом, ладно? Хватит и того, что сейчас у нас зелья.
Они вошли в кабинет зельеварения и сели на свои места, пока вереницей входили остальные студенты. Снейп, как всегда, вошел последним и начал с порога:
— Зелье Вечного Сна, которое вам предстоит варить сегодня, называется так потому, что тот, кто его выпьет, погружается в состояние почти полного прекращения жизнедеятельности и может спать так веками, не старея при этом ни на один день. Единственный способ вернуть его к жизни — дать противоядие, которое, к сожалению, обладает некоторыми побочными эффектами, так что не советую вам пробовать это зелье шутки ради. Надеюсь, вы все прочитали о том, как оно готовится. Инструкции написаны на доске, все необходимые ингредиенты перед вами.
Он помедлил и обвел взглядом класс.
— Это зелье представляет особую опасность в приготовлении и требует самого пристального внимания даже в мелочах, — Профессор прохаживался вдоль парт, окидывая строгим взглядом каждого студента. — Мельчайшая ошибка может оказаться гибельной, и у меня нет ни малейшего желания, чтобы кто-нибудь из вас отправился сегодня в больничное крыло.
Говоря это, он особенно пристально посмотрел на Поттера.
— Поэтому я требую от каждого из вас, чтобы не было сделано ни единой ошибки. Произнося последние слова, Снейп устремил пронизывающий взгляд на Гермиону, что было абсолютно излишне: Гарри был уверен, что она еще ни разу не допустила на зельях ни одной ошибки. Но, обращаясь к Гермионе, профессор мельком глянул на Поттера. Девушка настороженно проследила его взгляд и едва заметно кивнула.
Гарри почувствовал, как краска заливает его лицо. Он был уверен, что все сидящие рядом заметили этот тайный обмен взглядами. Его соседи, уже привыкшие к почти постоянной рассеянности своего товарища во время приготовления зелий, уже потихоньку отодвинулись от него, насколько это было возможно. Остальные соорудили по краям столов импровизированные барьеры из книг, и теперь все они с надеждой смотрели на Гермиону. Даже слизеринцы посылали ей подбадривающие взгляды.
Гарри разъярился. Он не недоучка! В конце концов, он получил «Превосходно» по СОВ! Он не нуждается в том, чтобы Гермиона нянчилась с ним!
Снейп велел начинать. Гарри поднял палочку, чтобы разжечь огонь под котлом, но в это время Гермиона кашлянула, и он обернулся к ней.
Подруга пристально смотрела на доску. Проследив ее взгляд, Гарри уставился на начало инструкции. Первый же пункт приковал к себе его внимание: «Смешайте в холодном котле первые три ингредиента и оставьте на пять минут».
Гарри с трудом подавил вздох. Ладно, пусть сегодня он не в лучшей форме! Стиснув зубы, парень твердо решил во всем, до последней буквы, следовать инструкции, чтобы больше не ошибаться, но на третьем пункте сдался: он сегодня слишком устал и расстроен, поэтому и не может собраться.
Он начал просто копировать каждый жест Гермионы, но при этом мог бы поклясться в том, что она об этом знает — Гермиона, всегда все делавшая очень быстро, сейчас сбавила свой обычный темп так, чтобы Гарри мог успевать за ней, но благодаря этому ей, по крайней мере, не приходилось останавливаться между последовательно выполняемыми шагами, дожидаясь его.
Наконец зелье было готово. В котле Гарри оно кипело так же замечательно, как и в котле Гермионы, но это не обрадовало его, ведь было ясно, что он не смог бы сварить зелье сам. Пока остальные студенты выстраивались в очередь, чтобы сдать флаконы с зельем, Гарри остался на месте и начал вытирать свой стол.
Когда в классе начался шум, и все задвигались, так что Поттер мог быть уверен в том, что его никто не заметит, он заклинанием уничтожил содержимое котла и вышел.
К большому облегчению гриффиндорцев утро в эту среду было холодным, но ясным. Райан, верный своему слову, по-прежнему проводил занятия по Защите в низине у озера, причем делал это даже тогда, когда, по мнению Гарри, на улице была метель.
Они продолжали тренироваться парами, составленными из студентов разных факультетов. Гарри оставался в одной команде с Малфоем, что наводило на него тоску, хотя он не мог не признать, что кое-чему все-таки научился. Навряд ли он сам стал бы использовать эти хитрые приемы, однако было весьма полезно узнать, какую тактику может применить противник. Они настолько хорошо научились сражаться вместе, что побеждали всех, за исключением Гермионы с Миллисентой — их сплоченная, несмотря на все различия, пара оставалась непобедимой.
— Как это вам удается, вы что, читаете мысли друг друга? — спросил Рон, когда они возвращались в замок, запорошенные поздним январским снегопадом.
— Конечно, нет. Просто мы используем свои сильные стороны, вот и все. Профессор Райан прав, мы можем многому научиться друг у друга.
— У Миллисенты Булстроуд?
— Она не такая уж плохая, Рон.
Гарри слушал их разговор вполуха. Он продрог, перепачкался и вымотался так, что едва смог защищаться на занятиях. Всю эту неделю у него не было ни одной ночи спокойного сна. Ему так и не удалось научиться блокировать свои видения, хотя и он понимал, что они оказывают на него разрушительное воздействие. Рассеянный более, чем когда-либо, он с трудом держался на занятиях, не имея сил собраться даже на Защите.
Понуро дотащившись до входа в холл, он увидел Снейпа, с отвращением разглядывавшего вернувшийся с урока класс. Однако на этот раз учитель не стал ругать их, а набросился на преподавателя Защиты, вошедшего в холл вслед за Гарри.
— Райан! — отрывисто сказал он. — Это необходимо, чтобы студенты каждый раз возвращались с ваших занятий в таком виде?
Райан оглядел грязных перемазавшихся студентов.
— Они вполне здоровы, — любезно ответил он. — В чем дело?
— Это просто позор для школы! У нас в Хогвартсе существуют определенные правила поведения, если вы случайно об этом не знали.
— Снейп, в мои обязанности не входит заботиться о том, чтобы у студентов был опрятный вид. Все, что меня волнует, это научить их защищаться от Темных Искусств. Хотя, конечно, я отдаю себе отчет в том, что для вас, принимая во внимание все обстоятельства, это не является первоочередной задачей.
Снейп побелел от ярости, но Райан быстро проскользнул мимо него в Большой зал, не дожидаясь ответа на свои намеки. Студенты, прекрасно зная своего учителя Зелий, бросились врассыпную, пока его гнев не обрушился на них. Даже слизеринцы бегом понеслись в подземелья, не решаясь взглянуть на своего декана. Гарри, Рон и Гермиона юркнули в ближайший боковой коридор, не горя желанием выказать гриффиндорскую храбрость и не отваживаясь пойти по главной лестнице.
— Вы видели, какое лицо было у Снейпа? — ликующе завопил Рон.
— На самом деле Райану не стоит так обращаться с ним, — возразила Гермиона. — Он разве что не назвал его Пожирателем Смерти. Миллисента рассказывала, что Райан уже несколько месяцев досаждает слизеринцам своими намеками на сомнительную благонадежность Снейпа. На мой взгляд, это уже перешло все границы, если он при всех начинает высказываться подобным образом.
— Райан в сам знает, как себя вести, а Снейп заслужил это. Во всяком случае, было приятно посмотреть на то, как ему пришлось попробовать собственное лекарство. Правда, Гарри?
— Наверное, — ответил тот безо всякого интереса.
— Наверное? — изумился Рон. — При том, как он ужасно обращается с тобой, тебе должно было понравиться, как для разнообразия поиздевались над ним самим.
Гарри бросил на него быстрый взгляд и сжал губы.
— Я устал и хочу есть, так что меня мало волнует, что Райан и Снейп говорят друг другу, — раздраженно заметил он. — Давайте приведем себя в порядок и пообедаем, идет?
— Отлично, — согласился Рон, хотя было видно, что он раздражен не менее Поттера.
Обед прошел в мрачном настроении. Гарри слишком устал, чтобы заметить, что он нагрубил другу. Рон все время хотел что-то сказать, но не решался, а Гермиона с беспокойством поглядывала на них.
Вскоре началась лекция по Истории магии, и Гарри с удовольствием устроился на своем месте. Как всегда, Биннсу не понадобилось много времени на то, чтобы своим монотонным чтением вогнать его в сон.
— Мой Лорд, мы нашли предателя, — сказал Люциус Малфой, низко кланяясь Гарри.
Два других Пожирателя вытащили какого-то человека и бросили его на колени. Гарри сразу узнал его. Игорь Каркаров дрожал, охваченный диким ужасом.
— Игорь, — тихо прошипел Гарри, — как мило с твоей стороны, что ты наконец-то присоединился к нам.
— Мой Лорд, — хрипло прошептал Каркаров.
— Ты ведь не думал, что я забуду, как ты предал меня, правда? — вкрадчиво продолжал Гарри.
— Я не предавал вас, мой Лорд! Я просто думал, что вы погибли. Я никогда не отрекался от вас, пока вы были живы.
— Ты предатель, Игорь, — презрительно сказал Гарри, — и ты отвратителен мне. Я покажу тебе, что ожидает изменников.
Он поднял палочку.
— Нет, мой Лорд! — взмолился Каркаров. — Пожалуйста!
Гарри вскрикнул и вскочил с места. Остальные студенты, большинство из которых, как и он, задремали на лекции, вздрогнули. Некоторые тоже вскрикнули, другие, вскочив со своих мест, смахнули со стола учебники. Невилл от испуга упал со стула, и даже Биннс прервал свою лекцию и поднял взгляд на студентов.
Гарри дико озирался вокруг, встречая удивленные взгляды однокурсников, пока не осознал, где он находится. Вконец смутившись, он попытался успокоить колотившееся сердце.
— Извините, — пробормотал он. — Просто кошмар.
С пылающими щеками он сгорбился за своим столом, все тоже расселись по местам, а Биннс продолжил свою лекцию. Гарри старался быть начеку, но не обращал абсолютно никакого внимания на то, что говорил Биннс. Пытка, свидетелем которой он только что оказался, была одной из ужаснейших, которые ему довелось видеть, и он чувствовал себя абсолютно обессиленным. К счастью, вскоре занятия закончились.
— Гарри, ты в порядке? — спросила Гермиона, когда они вышли из класса.
— Волдеморт нашел Каркарова, —ответил он так тихо, чтобы только Гермиона и Рон услышали его.
— Он мертв? — у Гермионы перехватило дыхание.
— Еще нет. Во всяком случае, был еще жив, когда я очнулся.
— Надо рассказать Дамблдору, — предложила Гермиона.
— Его нет, — отозвался Рон. — Вспомни, он сегодня весь день в Министерстве.
— Тогда МакГонагалл, — настаивала она.
— Я расскажу Снейпу, — сказал Гарри. — У меня сегодня занятия с ним как раз после ужина.
С трудом дождавшись окончания дня, он пришел в кабинет Снейпа, прекрасно понимая, что не в состоянии заниматься этим вечером. Гарри, конечно, вообще никуда бы не пошел, если бы мог надеяться, что ему удастся прогулять безнаказанно, однако он был абсолютно уверен в том, что если не явится, Снейп отправится на его розыски. Какое-то время он размышлял, не пойти ли ему под предлогом расстройства желудка к мадам Помфри, но передумал, решив, что профессора не обмануть такой уловкой. К тому же, ему было, что рассказать учителю.
Когда Поттер пришел, Снейп, как всегда, проверял домашние задания. Гарри опустился в ставшее привычным кресло и стал рассматривать склянки с ингредиентами для зелий, расставленные на тянувшихся вдоль стен кабинета полках.
— Они нашли Каркарова, — мрачно сообщил он.
Снейп замер, потом резко поднял голову.
— Это случилось на Истории магии, — сухо продолжал Гарри. — Не знаю, умер он или нет. Возможно, умер, но я очнулся до того, как они закончили. Я не знаю, известно вам об этом, или нет.
Повисла долгая пауза, прежде чем Снейп заговорил.
— Нет. Я не знал, — его голос звучал ровно. — Спасибо, мистер Поттер. Буду иметь в виду.
Гарри устало кивнул, все еще не поднимая глаз на профессора, так как чувствовал на себе его изучающий взгляд.
— Почему вы вчера не сдали свое зелье? — наконец спросил Снейп.
Удивленный неожиданным вопросом, Гарри посмотрел на него.
— Я не смог приготовить его, — ответил он.
— Тогда чем же вы занимались все это время?
— Я повторял то, что делала Гермиона. У меня не получилось точно следовать инструкции, поэтому я просто копировал все, что делала она.
— В таком случае, у вас должно было получиться превосходное зелье.
— Это было не мое зелье, а ее. Сдать его было бы нечестно.
Губы Снейпа презрительно дрогнули.
— Ну, конечно, благородный Поттер как всегда выше даже намека на недостойное поведение. Скажите, вы действительно считаете, что я неопытный преподаватель?
— Конечно, нет, сэр.
— Тогда почему же вы решили, что я не заметил, что вы делали? Раз уж вы были не в состоянии следовать моей инструкции, было полезно, по крайней мере, следовать за мисс Грейнджер, которая, фактически, вела вас за руку.
Гарри сверкнул глазами.
— Замечательно! Просто чудесно! Обещаю, что теперь всегда буду сдавать зелья. Сэр!
— Вы можете сделать кое-что получше. Так как считается, что вы ходите ко мне на дополнительные занятия, полагаю, настало время на самом деле провести одно из них. Идите за мной.
Снейп поднялся, вышел из кабинета и вошел в соседний класс. Гарри не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Он обнаружил, что Снейп раскладывает на столе ингредиенты для какого-то зелья.
— Вы хотите, чтобы я что-нибудь сварил? — Гарри не верил своим глазам.
— Я хочу, чтобы вы приготовили зелье Вечного Сна, которое мы варили вчера.
— Вы шутите?
Нахмурившись, Снейп надменно взглянул на Гарри.
— По моему виду можно сказать, что я шучу?
Нет, думал Гарри, конечно, он серьезен. Но это же безумие. Ему бы просто пережить этот день, не то, что варить такое сложное зелье! Впрочем, какая разница? При такой жизни он лишится рассудка еще до начала ТРИТОНов. Предложение Снейпа было настолько нелепым, что единственное, на что хватило Поттера — это не рассмеяться. Но профессор явно не собирался отступать, и Гарри вдруг почувствовал странное спокойствие, овладевшее им.
— Хорошо, профессор. Раз вы этого хотите.
Он подошел к столу, просмотрел длиннющую инструкцию и обвел взглядом несметное количество разложенных перед ним ингредиентов, не понимая, как он сможет справиться со всем этим.
— Поттер, в приготовлении этого зелья нет ничего такого, чего бы вы уже раз двадцать не делали и притом вполне успешно. Единственная трудность заключается в том, чтобы быть предельно сосредоточенным на своей работе. Соберитесь, точно следуйте предписаниям, и вы не ошибетесь.
— Да, сэр, — ответил Гарри, стараясь не захихикать.
Снейп одарил его последним хмурым взглядом и прошествовал к столу в центре класса.
Гарри сосредоточился на зелье. Он варил его всего день назад, и хотя лишь повторял то, что делала Гермиона, многое запомнил. Еще раз прочитав инструкцию, он разложил ингредиенты по порядку, как это делала Гермиона, и начал.
В отсутствие спешки, которая всегда была на занятиях, выяснилось, что это зелье действительно не так уж сложно варить, если только не витать в облаках. А так как он не желал взлететь на воздух вместе с классной комнатой, то весьма прилежно выполнял все, что было написано в инструкции.
Минуты плавно перетекали в часы. Методично нарезая, измельчая, растирая, взвешивая и помешивая, Гарри и думать забыл о своих видениях. Он уже заканчивал, и, на его взгляд, все было сделано верно. Теперь осталось добавить последний ингредиент, и он узнает это наверняка. Если все правильно, зелье станет светло-голубым, если нет – оно эффектно взорвется.
Гарри с опаской смотрел на лежавшую перед ним муховертку, когда подошел Снейп и нетерпеливо заглянул в котел через его плечо.
— Еще не закончили?
— Последний шаг, сэр.
— Ну так давайте!
Набрав побольше воздуха, Гарри бросил муховертку в котел. Зелье мгновенно с шумом закипело и вдруг успокоилось, став прозрачно-голубым и тихонько побулькивая.
— Готово, — изумленно сказал Поттер, все еще не веря, что у него все получилось.
— Что ж, это говорит о том, что вы не полностью бестолковы, — нехотя признал Снейп.
— Извините, что разочаровал вас, сэр, — не подумав, ляпнул Гарри.
— Конечно, если вам удастся сотворить такое на занятиях, это будет поистине удивительно, — продолжал профессор, не обращая внимания на наглую реплику. — Уберите здесь и на сегодня достаточно.
— Да, сэр, — сказал Гарри вслед выходящему из класса Снейпу.
Он быстро вытер стол. То, что ему удалось успешно сварить зелье, с одной стороны приободрило его, а с другой — разозлило. Он не неумеха. Пусть ему никогда не стать отличным зельеваром, но все-таки он не безнадежен, и ему надоело, что Снейп обращается с ним как с идиотом. Хотя Гарри и не мог не понимать, что сам в этом году дал учителю зелий немало поводов для насмешек то испорченными зельями, то невыполненным домашним заданием.
Далее так не могло продолжаться. Чего бы это ни стоило, он больше никогда не войдет в кабинет зелий неподготовленным.
Гарри вышел из класса и направился вниз по коридору, но, подойдя к кабинету Снейпа, замедлил шаги. Дверь была приоткрыта, и за ней слышались голоса. Бесшумно подойдя ближе, он остановился прямо за дверью. Теперь было слышно совсем хорошо, и он узнал льстивый голос Драко Малфоя.
— Понимаете, профессор, нам хотелось бы дополнительно позаниматься зельеварением, но в студенческом хранилище нет нужных ингредиентов.
— Шкурка бумсланга — довольно сильный ингредиент, мистер Малфой, — ответил Снейп, — и он используется всего лишь в нескольких зельях, которые без опаски можно было бы варить в вашей спальне.
— Я понимаю, сэр, — продолжал Малфой, — и уверяю вас, что мы настроены абсолютно серьезно, и это нужно для благого дела.
— Как бы то ни было… — Снейп колебался, и Гарри придвинулся ближе, чтобы лучше слышать.
Неожиданно дверь рывком распахнулась, и гриффиндорец встретил обвиняющий взгляд профессора.
— Подслушиваете, мистер Поттер? — спросил Снейп раздраженным тоном.
— Нет, сэр! — быстро ответил Гарри, — Я закончил уборку класса, как вы сказали. Все на своих местах. Я хотел узнать, могу я идти?
Гарри понимал, что его уже отпустили, и знал, что его оправдания Снейпа не обманут, но надеялся, что учитель зельеварения не станет заострять на этом внимание. Он бросил взгляд на Малфоя, которого явно позабавила мысль о том, что Гарри пришлось убирать в классе Зелий. Очевидно слизеринец находил такую грязную работу самой подходящей для недруга.
— Хорошо, мистер Поттер, — ответил Снейп. — Можете вернуться к себе. Но если класс не окажется в идеальном состоянии, когда я буду его проверять, вы получите отработку. Ясно?
— Да, сэр, — ответил Гарри.
Снейп повернулся к Малфою.
— Мистер Малфой, зайдите ко мне завтра после уроков, и я дам то, что вам нужно.
— Спасибо, сэр, — сказал Малфой. Он благодарно кивнул Снейпу и, кинув снисходительный взгляд на Гарри, исчез в направлении слизеринской гостиной.
— Мистер Поттер, надеюсь, вы не собираетесь простоять всю ночь в коридоре? — спросил профессор.
— Нет, сэр. Спокойной ночи.
Гарри торопливо вернулся в свою гостиную, где нашел Рона, Гермиону, Джинни и Невилла, играющих в Подрывного дурака.
— Привет, Гарри, — сказала Джинни. — Присоединишься?
— Конечно.
Поттер сел между Джинни и Гермионой, и они начали новый тур.
— Гермиона, — спросил Гарри, — в каких опасных зельях используется шкурка бумсланга?
— Шкурка бумсланга? Таких много.
— Худшее из таких зелий, которое способен сварить Малфой?
— Малфой! Тогда круг немного сужается. А зачем тебе?
— Я только что подслушал, как Малфой выпрашивал у Снейпа эту шкурку, — объяснил Гарри. — Для чего бы она ни была нужна, я уверен, он затевает что-то плохое.
— Малфой и его компания справятся только с одним зельем — Оборотным, — сказала Гермиона.
— Для чего оно ему? — спросил Рон. — Не могу себе представить, чтобы Малфой захотел бы поменяться внешностью с кем-нибудь.
— Может быть, его будет пить не он, — предположила Джинни.
— А кто тогда? — удивился Невилл.
— И какой идиот согласится выпить что-то, сваренное Малфоем? — добавил Рон.
— Я уже могу назвать два имени, — сказала Джинни.
— Кребб и Гойл, — продолжил Невилл.
— Допустим, но на что у них хватит мозгов, даже если они выпьют зелье? — возразил Рон.
— Может, они планируют выдать себя за вас с Гарри? — с застывшим лицом предположила Гермиона.
— Очень смешно, — откликнулся Рон.
— Они что-то затевают, — сказал Гарри. — Нам лучше за ними приглядывать.
Все согласно закивали.
На другой день они по очереди следили за Малфоем, и это сразу же принесло результаты. Джинни заметила, как слизеринец проскользнул в один из неиспользуемых классов в глубине обычно пустующего коридора в подземельях.
— Мне нужно попасть внутрь и понять, что они готовят, — сказала Гермиона, когда Джинни принесла эту новость.
— Можно использовать мантию-невидимку сегодня ночью, — предложил Гарри.
— Я тоже пойду, — сказал Рон.
— Вообще-то, я думаю, будет лучше, если мы с Джинни пойдем одни, — возразила Гермиона.
— Что? — удивился Гарри.
— Нет! — воспротивился Рон.
— Мы все не влезем под мантию-невидимку, — объяснила Гермиона. — Джинни знает, где этот класс, я же должна посмотреть на зелье. Мы справимся.
— А если вас поймают? — с беспокойством спросил Рон.
— Еще один повод, чтобы мы пошли без вас, — сказала Джинни, — Не нужно, чтобы половина команды по квиддичу оказалась наказанной.
Ни Рону, ни Гарри такой план не нравился, но им пришлось согласиться, что это разумно. Ребята встретились в гостиной в полночь, и Гарри отдал мантию-невидимку вместе с Картой Мародеров.
— Так вот она какая, Карта Мародеров, — Джинни с интересом смотрела на нее. — Фред и Джордж говорили о ней все лето, но я не знала, верить им или нет. Ух ты, она и вправду показывает всех. Смотрите! А вот мы в гостиной.
— Лучше смотри, где находятся учителя и Филч, — раздраженно сказал Рон. — Вам нужно постоянно следить по карте, чтобы ни на кого не наткнуться.
— Не волнуйся, прослежу, — Джинни недовольно закатила глаза.
— Просто будьте осторожны.
— Будем, Рон, — Гермиона легко поцеловала его в щеку. — Ну, честное слово! И еще меня обвиняете, что я слишком беспокоюсь обо всем.
Они с Джинни скользнули под мантию и исчезли. Рон открыл проход за портретом и подождал.
«Все в порядке», — шепнули из прохода, и он закрыл дверь.
Гарри сел перед камином и попытался не обращать внимания на Рона, мерявшего шагами комнату. Казалось, прошла целая вечность до того, как раздался стук за портретом. Рон рванул открывать, и через секунду Джинни и Гермиона появились из-под мантии–невидимки.
— Это точно оборотное зелье, — сказала Гермиона.
— Но мы все еще не знаем, зачем оно им, — вставила Джинни.
— Зелье будет готово не раньше, чем через две недели, — продолжила Гермиона. — Будем следить.
Все отправились по спальням. Гарри был почти рад загадке, возникшей вокруг Малфоя и Оборотного зелья. По крайней мере, теперь ему было чем заняться, и на некоторое время он мог отвлечься от своих видений.
К следующему вечернему уроку со Снейпом Гарри готовился с особой тщательностью. Он повторил несколько ментальных упражнений, чтобы сфокусировать и контролировать свое сознание. Теперь, когда они с друзьями выслеживали Малфоя, нужно было быть особенно осторожным. Парень не хотел, чтобы Снейп узнал, что они затеяли. К счастью, Гарри неплохо освоил окклюменцию. Теперь он был в состоянии с легкостью рассеять свои воспоминания в тот же момент, как Снейп вторгался в его сознание, и потому был уверен, что сохранит свой секрет.
Гарри пришел в кабинет Снейпа, и они начали занятия с окклюменции, что стало уже привычной практикой. Когда потекли воспоминания, он почувствовал, что может их контролировать. Но в тот момент, когда он собирался развеять воспоминание о Дадли, выталкивающем его из дома под дождь, он ощутил нечто совершенно незнакомое.
Это было трудно описать. Ему показалось, что кто-то легонько дышит ему в затылок, только мысленно. В следующий момент ощущение пропало, и Гарри даже подумал, не приснилось ли ему это.
— Вы рассеяны, Поттер, — отметил Снейп. — Сконцентрируйтесь.
— Да, сэр.
Гарри сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, и попытался сосредоточиться на проносящихся перед глазами воспоминаниях. Он сосредоточился на своих мыслях… и снова почувствовал то странное присутствие в своем сознании. Мгновенно потеряв всю свою сосредоточенность, Гарри инстинктивно выставил все мысленные барьеры, каким научился.
— Поттер, что вы вытворяете? — раздраженно спросил Снейп.
— Извините профессор. Я просто… что-то почувствовал…
Гарри замолчал, не зная, как описать свои ощущения. Кроме того, он в любом случае не был уверен, что Снейп ему поверит.
— В самом деле? — спросил профессор, бросая на него пристальный взгляд и пряча палочку в карман. — Освободите свой разум и оставайтесь спокойным насколько это возможно.
— Да, сэр.
Для Гарри это больше не представляло трудности, он делал это каждый раз. Закрыв глаза, он сконцентрировался на дыхании и медленно освободил свой разум от любых мыслей, стараясь дышать спокойнее.
—Сосредоточьтесь на вашем сознании, — продолжил Снейп. — Сохраняйте спокойствие.
Гарри выполнил указание.
— Теперь, не ослабляя внутренней концентрации, откройте глаза и посмотрите на меня.
Гарри открыл глаза. Он прекрасно контролировал свои эмоции. Чувствуя себя отстраненным от всего окружающего, он без малейшего волнения встретил взгляд Снейпа.
И снова почувствовал ЭТО.
Ощущение было сильнее, чем раньше, и теперь Гарри понял, что это такое: легкий шепот чужого сознания, прикасающегося к его разуму.
Гость слегка задел его, и Гарри ахнул. В следующий миг все исчезло.
— Что ж, кажется, вы делаете успехи, — сказал Снейп.
— Это … были вы? — спросил Поттер.
— Естественно.
— Я никогда раньше не чувствовал ничего похожего.
— Верно, — согласился Снейп. — Только те, кто в достаточно мере овладели искусством окклюменции, в состоянии почувствовать вторжение в их сознание. Первые несколько раз это сбивает с толку, но потом вы привыкнете.
Если профессор думал утешить его таким образом, он здорово прогадал. От одной только мысли снова почувствовать присутствие Снейпа в своем разуме, Гарри охватывал неописуемый ужас.
— Не думаю, что хотел бы привыкнуть к такому, — сказал он.
— Поттер, а как иначе вы собираетесь пользоваться окклюменцией? — нетерпеливо спросил Снейп. — Вы должны чувствовать, когда в ваше сознание вторгаются. Ментальная чувствительность, в которой вы только что тренировались, предупредит вас об атаке, так что нравится вам это или нет, вы должны привыкать. Теперь перейдем к легиллименции.
— Да, сэр.
До конца урока не произошло ничего особенного, и Гарри больше не чувствовал присутствия Снейпа. Он вышел из кабинета профессора в полном смятении.
Следующим утром на завтраке Гарри все еще продолжал думать о странном опыте, пережитом накануне. Кинув взгляд в сторону учительского стола, где Снейп с головой погрузился в какие-то бумаги, Гарри пытался понять, почему его настолько задело вчерашнее происшествие. Они с профессором несколько месяцев рассматривали воспоминания друг друга, а о нашествии убийственных мыслей Волдеморта вообще можно было и не говорить… Тут же было просто прикосновение разума, и его даже нельзя было назвать неприятным. Не было никаких причин, чтобы чувствовать себя настолько потрясенным, но, тем не менее, было именно так. Может быть, Снейп прав? И он привыкнет к этому ощущению? Непонятно почему, Поттер был уверен, что этого не произойдет.
— Гарри!
Он вздрогнул и посмотрел на сидящего напротив Рона.
— Я просил передать джем.
— Ага, извини, — ответил Гарри, передавая баночку.
— Ты где-то витаешь с утра пораньше, — Рон оглянулся, пытаясь понять, куда смотрит его друг. — Что ты там увидел?
— Ничего, — торопливо откликнулся Поттер.
Рон понимающе посмотрел на него.
— Снейп тебя загонял вчера?
— Нет, в общем-то, нет.
— Ты делаешь успехи? — спросила Гермиона.
— Не знаю. Наверное. Вчера вечером я почувствовал нечто особенное, когда мы занимались окклюменцией.
— Что ты имеешь ввиду под словом «особенное»? — спросил Рон.
— Обычно я просто вижу свои воспоминания или воспоминания Снейпа, но вчера я почувствовал… не знаю, что-то вроде присутствия в моей голове, как если бы там был кто-то еще.
Гарри понимал, что это звучит несколько безумно, и Рон смотрел на него именно так, как если бы беспокоился о его психической вменяемости. Гермиона, напротив, обрадовалась.
— Гарри, ты почувствовал сознание Снейпа! — зашептала она с воодушевлением.
— Что? — спросил Рон.
— А ты не помнишь? Я же говорила! Хороший окклюмент способен чувствовать, когда проникают в его сознание. Гарри, если ты способен это почувствовать, значит, у тебя огромный прогресс! Это же прекрасно!
— Ага, просто замечательно, — откликнулся Гарри без особого энтузиазма.
— А в чем проблема? — спросил Рон. — Гермиона права. Это же хороший признак?
— Да, — согласился Поттер, — конечно, хороший. Просто… не знаю, как это объяснить. Когда я начал заниматься со Снейпом, то думал, что ничего не может быть хуже, чем то, что кто-то будет смотреть мои воспоминания. Это и так достаточно унизительно. Но в этот раз было по-другому, тоньше. С какой-то стороны, это даже более….
Гарри пытался подобрать правильное слово, чтобы описать, что он чувствовал.
— Интимно? — подсказала Джинни.
Гриффиндорец бросил на нее острый взгляд, который она спокойно выдержала.
— Да, — согласился Гарри, — именно так. Слишком интимно.
— Может, ты просто не привык? — спросил Рон.
— Наверное, — Гарри кивнул. — Снейп так и сказал, что поначалу это сильно смущает.
— Послушай, не беспокойся об этом, — сказала Гермиона. — Уверена, все устроится само собой. Может, пойдем в библиотеку? Хоть ненадолго отвлечешься от размышлений о Снейпе.
— Вообще-то, я хотела переговорить с Гарри, — встряла Джинни до того, как он успел что-нибудь ответить.
— Конечно, — ответил он, — не проблема.
— Хорошо, увидимся позже, — кивнула Гермиона. Они с Роном поднялись из-за стола и направились к выходу.
— Так о чем ты хотела поговорить? — спросил Гарри.
Джинни оглянулась.
— Не хочу говорить об этом здесь. Пойдем.
Она поднялась, и он пошел за ней следом. Но вместо того, чтобы повернуть к гриффиндорской башне, Джинни увлекла его в боковой коридор.
— Куда мы идем? — спросил Гарри.
— Туда, где нас никто не потревожит.
Дойдя до пустого класса, Джинни позволила ему пройти вперед, закрыла дверь и повернулась к нему с необычайно серьезным лицом. Гарри почувствовал себя не в своей тарелке и подумал, что, возможно, было бы лучше пойти с Роном и Гермионой.
— Я знаю, почему Снейп так подействовал на тебя вчера вечером, — сказала Джинни.
— Правда? — от удивления весь дискомфорт исчез.
— Я никогда никому не рассказывала об этом, потому что думала, что никто не сможет понять. На первом курсе, когда я осознала, что Риддл делает со мной, это было похоже на то, что, по твоему описанию происходит с тобой и Снейпом. Риддл заставлял меня поступать против моей воли, это унижало и страшно пугало. Но даже когда он контролировал меня, мы были разделены. Как будто между нами был барьер, между нашими сознаниями. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Он кивнул.
— Но однажды, я попыталась сопротивляться, и он сильно разозлился, и… Я чувствовала, как он прикасается ко мне, своим сознанием. Как будто меня раздели и изнасиловали. Хуже этого я ничего не испытывала.
Гарри в ужасе уставился на Джинни. Ему было плохо от присутствия Снейпа в сознании даже с учетом того, что они довольно долго занимались с профессором. Он не хотел даже думать, на что это могло быть похоже для Джинни, когда Риддл разозлился на нее. Гарри не знал, что сказать, поэтому просто шагнул вперед и обнял девушку. Она обняла его в ответ и так, молча, они простояли некоторое время.
— Мне очень жаль… — наконец прошептал Гарри.
— Знаю. Все нормально, — Джинни взглянула на него. — Я только хотела, чтобы ты знал, что нет ничего странного в том, что ты чувствуешь, после того, что произошло между тобой и профессором.
Она отодвинулась и ободряюще сжала его руку.
— Гермиона права, все пройдет само собой.
Улыбнувшись напоследок, девушка исчезла. Гарри следил за ней глазами, мечтая чувствовать себя также уверенно, но память о прикосновении сознания Снейпа наполняла его смертельным ужасом, и он не спешил повторить подобный опыт. Может быть, он больше никогда не почувствует присутствие профессора в своей голове. Однако скоро эта надежда растаяла.
Во время следующих занятий Гарри стало очевидно, что его ум настроен на то, чтобы чувствовать чужое сознание. Он злился на самого себя и считал, что его собственный разум, делавший то, что самому Гарри делать не хотелось, почти предал его. Ментальное присутствие Снейпа сильно отвлекало и приводило в замешательство. Хуже того, последние видения превратили уже унылое настроение Гарри в абсолютно беспросветное.
— Вот это да! — Симус даже присвистнул. — Вы читали это? Прошлой ночью ограбили Гринготтс! Похищены сотни тысяч галлеонов!
— Ты хочешь сказать, они преодолели гоблинскую защиту банка? — спросил Дин. — Тогда это действительно что-то!
— А зачем вообще было нападать на Гринготтс? — удивился Невилл. — Глупо злить гоблинов.
— Думаю, — ответил Рон, — даже всемогущим злым колдунам нужны деньги.
— Скорее всего, это просто новая фаза террористической кампании, — сказала Гермиона. — Защита Гринготтса всегда считалась непреодолимой. То, что они справились с ней, создает Волдеморту образ абсолютно непобедимого мага.
— А пострадавшие есть? — спросила Джинни.
Симус пробежал глазами страницу.
— Только один аврор, случайно оказавшийся рядом. Его убили.
Гарри бросил вилку и посмотрел на сидящих рядом однокурсников.
— Мы вообще можем с утра говорить о чем-нибудь другом, кроме того, что написано в этом паршивом листке?
Друзья с удивлением посмотрели на него, не ожидая такой вспышки.
— Это про Гринготтс, Гарри, конечно, это важно, — ответил Симус.
— К тому же все не так уж плохо, — добавил Рон.
— Замечательно! — Гарри швырнул салфетку на стол и поднялся. — Увидимся на Защите.
Он вышел из зала, оставив озадаченных товарищей, которые в недоумении смотрели ему вслед и направился к озеру, зло бормоча себе под нос.
— Чертова идиотская газетенка! — Мало того, что приходится наблюдать за нападениями Волдеморта ночью, так еще надо обсуждать все подробности за завтраком! Почему друзья не могут этого понять?
— Доброе утро, мистер Поттер! — приветствовал его профессор Райан.
— Похоже на то, — резко ответил он.
Райан удивленно поднял бровь, но ничего не сказал. Студенты начали потихоньку подтягиваться, и вскоре они разбились на пары, чтобы начать первую тренировку. Малфой с Поттером выбрали для поединка с Роном и Гойлом небольшую рощицу и разошлись по сторонам, чтобы обойти противника с флангов.
Крайне раздраженный и расстроенный Гарри спрятался за деревом. Обнаружив неуклюже ковылявшего в его сторону Гойла, он вышел из укрытия и крикнул:
— Stupefy!
Но Гойл внезапно исчез, юркнув за дерево, что, в общем-то, и спасло его: Гарри вложил в свое заклинание столько силы, что оно расщепило деревце, росшее как раз у тропинки, по которой шел Гойл. Они оба в изумлении уставились на сломанный ствол.
— Expelliarmus!
Палочка вылетела из рук Поттера, и он, развернувшись, увидел довольно усмехавшегося Рона. Прилив дикой ярости охватил Гарри, хотя он и не смог бы сказать, на кого она была направлена — на Рона, или на себя самого.
В это время к ним подлетел Малфой.
— Да что с тобой! — завопил он в бешенстве. — Ты что, не мог нормально прицелиться, или наоборот старался привлечь к себе внимание? Как ты умудрился не заметить Рона, ведь он открыто шел по тропинке? Я его еще с другой стороны рощи увидел! Странно, что ты хоть Гойла разглядел!
— Слушай, заткнись, ладно? — Гарри выплеснул свой гнев на Малфоя.
— Не указывай, что мне делать, Поттер, бестолочь гриффиндорская!
Гарри внезапно разъярился. Не соображая, что делает, позабыв про палочку, он набросился на Малфоя, повалил его на землю и ударил кулаком по лицу. Когда он замахнулся, чтобы ударить еще раз, в него вцепился Рон.
— Прекрати, Гарри! — сказал он, оттаскивая его от Малфоя. — Он того не стоит.
Малфой поднялся, потрогал разбитую губу.
— Ты просто спятил, Поттер.
— Может, и спятил, так что держись от меня подальше, Малфой! Лучше не подходи ко мне, или, клянусь, ты об этом пожалеешь!
Он оттолкнул Рона и бросился бежать. На полпути к замку он, наконец, остановился, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Он был в ярости и не мог понять, почему. Раньше Малфой обзывал его гораздо худшими словами, чем «бестолочь», и он уже научился не обращать внимания на язвительные замечания слизеринца. Почему же сегодня он набросился на него?
«Ты спятил, Поттер»! — слова Малфоя эхом отдались в голове вместе с его собственным ответом: «Может, и спятил». Это правда? Неужели он и впрямь, в конце концов, сошел с ума? С утра он был подавлен, никак не мог сконцентрироваться, и понимал, на что похожа эта прорвавшаяся вспышка гнева. Но было еще кое-что, что беспокоило его гораздо больше. Он ощущал какое-то отчаяние, которого не знал раньше, и это пугало его.
— Гарри! — к нему подбежал Рон. — Не позволяй Малфою провоцировать себя! Он же нарочно злит тебя, ты ж понимаешь! — встревожено сказал он.
— Да, — огрызнулся Поттер, — я действительно зол. Малфой прав: Гойл мог подкрасться ко мне, а я бы этого даже не заметил. Я не понимаю, что со мной происходит, — закончил он, шагая с Роном к замку.
— Хватит тебе изводить себя, — ответил Рон. — Ты неделями не высыпаешься. Не удивительно, что тебе уже не хватает сил. Ты просто вымотался.
Гарри взглянул на Рона.
— Я ничего не могу с этим поделать.
— Слушай, почему бы тебе не полежать до того, как начнутся занятия у МакГонагалл? — предложил Рон. — Не станет же Волдеморт убивать людей среди бела дня, а ты сможешь немного поспать.
— У нас в полдень тренировка по квиддичу.
— Забудь об этой тренировке. Ты вполне можешь обойтись без нее, а я скажу Кэти, что тебе нездоровится.
Гарри на мгновение задумался, и его ярость начала постепенно утихать.
— Ладно, — сказал он наконец, — может, ты и прав.
Они вошли в замок, и Гарри, оставив Рона в холле, поднялся в спальню.
Прямо в одежде он повалился на кровать. Может быть, Рон действительно прав. Может, ему просто нужно выспаться. Но, несмотря на усталость, сон все не шел. Вместо этого мысленно он все время возвращался к сегодняшнему завтраку в Большом зале.
«Нападение на Гринготтс», — гласила передовица «Ежедневного пророка». Но ведь Рон прав. По сравнению с тем, сколько людей было замучено и убито за последние месяцы, это было не так уж ужасно. Сотни тысяч галлеонов не очень-то важны, да и само по себе нападение не было особенно кровавым.
Но, несмотря на это, видение прошлой ночи все крутилось и крутилось в его голове. Почти вся защита Гринготтса была магической, а Волдеморт преодолел ее одним взмахом палочки. Затем появился аврор. По команде Волдеморта Пожиратели смерти отошли в сторону, оставив поле битвы своему господину. Аврор здорово сражался, бросая такие заклятия, о которых Гарри доводилось только читать. Но этого, конечно, было мало. Для Волдеморта это сражение было всего лишь развлечением. Гарри вспомнил, с какой снисходительностью он без особых усилий отбил самое сильное заклинание аврора. Так он забавлялся, пока ему это не надоело, а потом легким движением палочки положил конец этой игре. Гарри помотал головой, чтобы отогнать видение.
Похоже, все боялись Волдеморта, чье могущество поистине уже стало легендарным в мире магов, но Гарри точно знал, насколько невозможно ему сопротивляться. Парня буквально замутило, когда новая волна безнадежности и ужаса захлестнула сознание.
«Прекрати! — сказал он сам себе. — Ты должен заснуть».
Как это часто бывало в последнее время, он начал делать упражнения, чтобы очистить разум. Если его занятия со Снейпом больше ничего не дадут, то этому-то он, по крайней мере, научился, чему был искренне рад, так как был уверен, что действительно начнет сходить с ума, если не выработает привычку блокировать свои самые худшие мысли. Расслабившись, он погрузился в сон.
Проснувшись, Гарри почувствовал себя отдохнувшим, но все еще слегка сонным, что было очень приятно. Он вновь закрыл глаза, наслаждаясь теплом постели, в то время как косые лучи вечернего солнца расчерчивали стену. Он сел на кровати и посмотрел в окно. Так и есть: длинные тени стелились по земле. Посмотрел на часы — около пяти. Гарри замер: он проспал до пяти, пропустив все послеобеденные занятия. Смущенный, он вылез из постели и спустился в гостиную, где Рон и Гермиона играли в шахматы.
— Дневные занятия отменили, или вы просто позабыли обо мне? — обратился он к Рону.
— Я тут ни при чем, — ответил тот, защищаясь, — это была идея Гермионы дать тебе выспаться.
Гарри обернулся к девушке, но она спокойно встретила его укоризненный взгляд.
— Да, это так. Я пригрозила, что запущу заклинанием в любого, кто разбудит тебя. В кои-то веки тебе удалось как следует выспаться, а для тебя сейчас хороший отдых важнее, чем занятия. Все равно было бесполезно идти туда. Я сказала профессору МакГонагалл и профессору Спраут, что ты плохо себя чувствуешь, и они, кажется, поняли это.
Гарри оставалось только улыбнуться. То, что Гермиона сочла, что есть вещи более важные, чем занятия, удивило его, но он согласился с ней — на занятиях от него было бы мало толка.
— Спасибо. Мне действительно нужно было отдохнуть и сейчас я чувствую себя гораздо лучше.
В самом деле, сейчас, когда дремотное состояние постепенно проходило, он чувствовал себя более бодрым, чем когда бы то ни было, менее напряженным и владел собой гораздо лучше, чем утром. К тому же он проголодался, проспав обед. К счастью, наступило время ужина, и Гарри с удовольствием поел, а не ковырялся в еде, как он это делал последнее время. Затем он отправился в кабинет Снейпа.
— Привет, профессор! — обратился он к учителю.
— Добрый вечер, мистер Поттер, — сказал тот, поднимаясь с места, и, как обычно, посмотрел на ученика проницательным взглядом. Гарри встретил его без тени смущения.
Ни один из них даже не подумал поднять свою палочку. Гарри хорошо выспался и нормально поел, а потому чувствовал себя гораздо более собранным, чем обычно. Он проигнорировал присутствие Снейпа в своем разуме и сконцентрировался на том, чтобы отгонять вызванные им воспоминания.
Гарри висит, зацепившись за крышу дома номер четыре по Прайвет Драйв, а снизу на него смотрит Волдеморт. Легкое мысленное усилие, и видение исчезло. Гарри сидит в тускло освещенной комнате, а рядом свернулась огромная змея — исчезло. Гарри стоит на кладбище в окружении Пожирателей Смерти, а Волдеморт потешается над ним — исчезло. Над ним стоит Том Риддл, а яд василиска уже начинает оказывать свое действие — исчезло.
Воспоминания закончились, и Гарри удивленно посмотрел на Снейпа: учитель никогда не прерывал занятий, а сейчас почему-то хмурился, глядя на него.
— Что-то не так, профессор?
— Сегодня все ваши воспоминания связаны исключительно с Волдемортом. Могу я поинтересоваться, почему?
— Сегодня ночью у меня опять было видение.
— Вы видели вещи и пострашнее атаки на Гринготтс, — нетерпеливо сказал Снейп. — Почему именно это вдруг произвело на вас такое впечатление?
— Вовсе нет, — ответил Гарри, отводя взгляд.
— Вы отъявленный лжец, Поттер, — мгновенно отозвался профессор. — Вам это известно?
Гарри закатил глаза и вновь взглянул на Снейпа.
— Какой смысл изучать окклюменцию, если все ваши чувства написаны у вас на лице? — продолжал профессор. — Расскажите, в чем дело.
Последние слова были произнесены знакомым тоном, не терпящим возражений, и Гарри досадливо вздохнул. Ему не хотелось думать о том, что он видел сегодня ночью. Проснувшись после обеда, он выбросил все увиденное из головы, а сейчас оно вновь живо предстало перед ним.
— Да ни в чем, — ответил Гарри, стараясь не обращать внимания на страх, который вновь охватывал его душу. — Просто, как правило, они не сопротивлялись. Я имею в виду, его жертвы. Большинство погибали, даже не пытаясь защититься, а тот аврор сражался! И он был хорошим бойцом. Но это ничего не изменило. Все его заклинания пролетели мимо, все его усилия не увенчалось успехом.
— Если бы Темного Лорда было так легко победить, кто-нибудь уже давно сделал бы это. Конечно, вы это поняли.
— Конечно, понял, я же не идиот! — огрызнулся Гарри. У него начались колики, и он пожалел, что так много съел за ужином.
Снейп в гневе сжал губы и строго спросил:
— Тогда в чем дело?
— Ни в чем! — выкрикнул Гарри, не соображая, что делает. Знакомое отчаяние нарастало в нем вместе с яростью, похоже, всегда сопровождавшей это чувство.
Глаза Снейпа блеснули, и Поттер еще раз ощутил прикосновение его разума к своему. На мгновение он отвел взгляд.
— Перестаньте! — в ярости сказал мальчишка, вновь глядя на профессора. — Не лезьте в мой разум!
— Тогда перестаньте лгать!
— А я и не лгу!
— Нет, вы что-то скрываете!
Гарри смутился и увидел, как в глазах Снейпа блеснуло торжество. Он понял, что его ловко провели и возмутился таким грубым нарушением его прав.
— Ну и что из того, что все мои воспоминания о нем? Какая разница? Какое вам до этого дело?
— Потому что это моя работа, Поттер, — резко ответил профессор. — Потому что вы не можете собраться, как только в ваших мыслях появляется Темный Лорд. А теперь расскажите мне, почему это нападение имеет для вас такое значение?
— Нет! — с вызовом ответил парень.
— Прошу прощения? — голос Снейпа стал зловеще тих.
— Я сказал, нет, — в тон ему ответил Гарри.
Профессор обошел стол, чтобы быть к нему поближе.
— Не подходите ко мне! — прошипел мальчишка.
— Поттер, держите себя в руках, — зло сказал Снейп.
Он сделал еще шаг навстречу Гарри, но тот попятился. Глаза профессора расширились от удивления, и он оценивающе посмотрел на мальчика.
— Поттер, что случилось? — Снейп внимательно изучал его.
Гарри не знал, что ответить. Его сердце бешено колотилось, но он не понимал, почему его охватила такая паника. Проглотив комок, он попытался успокоиться. Снейп осторожно приблизился к нему еще на шаг, словно опасаясь, что Поттер сейчас сбежит как испуганный зверек, если двигаться слишком быстро. Гарри действительно хотелось броситься наутек, но он не тронулся с места, когда профессор медленно приблизился к нему еще на один шаг, оказавшись между ним и дверью. Снейп скрестил руки и нахмурился.
— Что вас так напугало?
— Ничего не напугало, — ощетинился Поттер.
— В самом деле? — насмешливо спросил учитель.
Парень снова отвернулся, мысленно собрав все свои силы для защиты, хотя все равно понимал, что сейчас Снейп как никогда близок к тому, чтобы обнаружить этот темный страх, затаившийся в его разуме. Он не мог этого перенести. Он не мог показать этот страх другому человеку. Ни Снейпу, ни даже себе самому.
— Посмотрите на меня, — приказал профессор.
Гарри вновь почувствовал всплеск ярости и позволил ей охватить себя целиком, чтобы отогнать все другие чувства. Он поднял голову и посмотрел на учителя.
— Нет! Я больше не хочу терпеть вас в своем разуме, он мой! Я устал от того, что вы постоянно рыщете в моих мыслях, словно имеете на это право! У вас его нет!
Гарри ощутил еще одно мысленное прикосновение Снейпа и собрал все свои силы, чтобы избавиться от вторжения, но присутствие профессора, слегка помедлив, исчезло, словно не желая вступать в противоборство. Выражение его лица не изменилось, и острый взгляд все так же продолжал сверлить Гарри, который вдруг с ужасом осознал, что профессор и без легилименции в состоянии проникнуть в его разум.
— Я не смогу помочь вам, если вы не позволите мне сделать это, — спокойно произнес Снейп. — Или вы доверяете мне, или нет.
— Нет, не доверяю! — прорычал парень, желая только одного — оттолкнуть учителя, чтобы он перестал так внимательно разглядывать его. Это сработало. Хотя Снейп не сделал ни одного движения, он словно замкнулся в себе, а когда вновь заговорил, его голос был равнодушен и холоден как всегда.
— Что ж, в таком случае вы постигли все, чему я смог научить вас. Уверен, ваши вечера доставят вам больше удовольствия, если вы будете проводить их в любом другом месте. В отношении моих вечеров это не подлежит сомнению.
— Вы прекращаете наши занятия? — Гарри был ошеломлен.
— Я не могу продолжать их, раз вы не доверяете мне. Совершенно ясно, что вы не верите в мои намерения помочь вам, а у меня нет ни времени, ни желания доказывать обратное.
— Если все дело в этом, почему вы тогда вообще начали заниматься со мной? — огрызнулся Гарри, понимая, что все его надежды рухнули.
Снейп весь как-то подобрался, и выражение его лица стало совсем непроницаемым.
— Если мне не изменяет память, вы попросили меня об этом.
Он говорил спокойно, без каких бы то ни было эмоций, но Гарри отвернулся, вдруг осознав, что он не в состоянии смотреть в глаза своему учителю.
— Выбор за вами, — продолжал Снейп все тем же тихим ровным голосом. — Оставайтесь или уходите, но перестаньте попусту тратить мое время.
— Не беспокойтесь, не буду! — Гарри с трудом контролировал себя. Протиснувшись за спиной Снейпа, он, не оглядываясь, выскочил из его кабинета.
Глава 8. Полет
Гарри медленно брел в Гриффиндорскую башню. Гнев опустошил его, и сейчас он не чувствовал ничего, кроме угрызений совести. Друзья, Дамблдор, даже Снейп, — все считали занятия легилименцией и окклюменцией крайне необходимыми, и вот, только что, он все бросил. Гермиона будет вне себя, когда узнает об этом.
Хуже всего было то, что он не просто ушел от Снейпа, но еще и оскорбил его. Зачем я сказал, что не доверяю ему? Конечно, на самом деле так оно и было, даже по прошествии стольких месяцев Гарри все еще не доверял Снейпу, во всяком случае, не мог открыть ему свои самые сокровенные чувства и мысли, но зачем же было орать об этом? Конечно, это был не самый умный из его поступков, — позволить своей злости выплеснуться наружу, что, собственно, происходило с ним сегодня целый день.
«Постоянно контролируйте себя, Поттер». Гарри вспомнил, как Снейп бессчетное количество раз твердил ему об этом, и вздохнул. Да, тут он явно не добился успеха. Еще никак не получалось понять, из-за чего отношения со Снейпом испортились так стремительно. Теперь, задним числом, парень не мог не признать правоту своего учителя. Так что, если кто и был виноват в случившемся, так это он сам. Совесть снова заговорила, но он отмахнулся от нее, равно как и от непрошеного осознания того, что он был несправедлив к профессору. Неважно. Снейп тоже никогда не был справедливым. Но уж он-то, конечно, не стал бы отказываться от занятий, учитывая, сколько времени и сил он в них вложил. Гарри нахмурился. Подобные мысли совсем не приносили облегчения.
Вернувшись к себе, он, ни с кем не разговаривая, сразу отправился спать, но долго не мог заснуть. Когда же это ему, наконец, удалось, никаких видений не было. Вместо этого ему приснился сон.
Он был в темном, непроходимом лесу, по пятам за ним гнались дементоры. Куда бы он ни побежал, они везде подстерегали его, высасывая чувства, не оставляя ничего, кроме отчаяния и безысходности. Наконец, загнанный в угол, он поднял палочку, чтобы вызвать Патронуса, но смог сотворить только быстро растаявшее серебристое облачко. Он пытался вспомнить что-нибудь радостное, чтобы его Патронус смог обрести форму, но ничего не получалось, отчаяние вытеснило все остальные чувства. Внезапно ему стало все равно, просто хотелось, чтобы все поскорее закончилось. И когда ближайший дементор протянул к нему свои гниющие руки, он опустил палочку.
Вздрогнув, как от толчка, Гарри проснулся и какое-то время приходил в себя, пока, наконец, не осознал, что находится в своей спальне, а не в приснившейся ему чаще. Тяжело вздохнув, он попытался унять бешеное сердцебиение. Сна как не бывало. Оставаться в кровати и вспоминать приснившееся не хотелось, но было еще слишком рано, чтобы можно было пойти завтракать. Кусочек неба за окном едва начал светлеть. Все ребята еще крепко спали.
Поттер разглядывал звезды, но тут на фоне ночного неба промелькнула какая-то тень, потом еще одна. «Совы; наверное, возвращаются с охоты», — подумал он, и вдруг ему в голову пришла одна идея. Она была довольно-таки безумной, но чем больше он размышлял над ней, тем заманчивее она казалась. Осторожно выскользнув из кровати, Гарри тихо, чтобы не разбудить спящих товарищей, оделся и накинул поверх мантии плотный дорожный плащ. Затем, вытащив из сундука мантию-невидимку, он взял метлу и вышел из спальни.
Предрассветное февральское утро было ужасно холодным, но не настолько темным, как он думал — в отражающемся от снега лунном свете было хорошо видно. Сняв мантию-невидимку, он засунул ее под одно из сидений на трибуне квиддичного поля, оседлал метлу и оттолкнулся от земли. Внезапная радость охватила душу, и он широко заулыбался, взмыв над полем. До этого он лишь однажды летал на метле ночью, когда около года назад за ним пришли члены Ордена Феникса, чтобы забрать с Прайвет-драйв на площадь Гриммо. Тогда его будоражило чувство опасности, но сейчас все было гораздо лучше. Носиться над знакомыми местами на фоне чернеющего, погруженного в сон замка, было весело, и это рассеяло последние воспоминания о его сновидении.
Так он летал до тех пор, пока на светлеющем небе не начали гаснуть звезды, и он испугался, что его могут увидеть. Понимая, что дело, вне всякого сомнения, кончится отработкой, если его обнаружат в столь ранний час, парень нехотя приземлился, снова закутался в мантию-невидимку и вернулся к себе. Рон, Дин, Симус и Невилл еще не вставали. Рон сонно взглянул на вошедшего:
— Ты где был?
— Ходил полетать.
— Полетать? — Рон сел на кровати. — Там такая холодрыга!
— Не так уж и холодно, а мне нужно было немного прогуляться.
Рон покачал головой совсем как миссис Уизли, но ничего не сказал. Вскоре проснулись остальные, быстро оделись и все пошли завтракать. От утреннего полета у Гарри разгулялся аппетит, и он быстро очистил тарелку. Потом они отправились на зелья. Гарри боялся встречи с учителем, но тот, к счастью, не обращал на него никакого внимания. Мальчик постарался выбросить из головы их ссору и сосредоточился на своей работе. Однако к следующему вечеру уже невозможно было делать вид, что ничего не произошло.
За целый день он так и не смог рассказать друзьям о том, что перестал заниматься со Снейпом. Но когда ужин подошел к концу, Гарри понял, что ему придется как-то объяснять, почему он, как обычно, не отправляется в подземелья. Он как раз обдумывал различные варианты, когда Гермиона прервала его размышления:
— Гарри, ты не опоздаешь?
Он перевел взгляд с нее на Рона.
— Ах, да, верно. Я, пожалуй, пойду.
Он поднялся и вышел из зала. Чувствуя себя ужасно из-за того, что так и не сказал друзьям правду, мальчик пытался оправдаться тем, что Большой зал — не самое подходящее место для подобных откровений. Он все расскажет им потом, наедине. А сейчас он решил воспользоваться удобным случаем, чтобы пройтись и собраться с мыслями. Почти все ученики или еще ужинали, или уже разбрелись по своим гостиным, так что коридоры были пусты, и это как нельзя больше устраивало Гарри. Погруженный в свои мысли, он бродил по лестницам и коридорам, не обращая внимания на то, куда именно идет. Внезапно лестница, на которой он в это время находился, повернулась, и он очутился перед знакомой дверью. Это был вход на третий этаж, тот самый, где сидел Пушок, когда Гарри учился еще на первом курсе. Он открыл дверь и вошел в коридор.
Лежащий повсюду толстый слой пыли свидетельствовал о том, что в этой части замка по-прежнему никто не бывал. Единственным признаком жизни была цепочка маленьких следов, оставленных, как догадался Поттер, миссис Норрис. Он с опаской осмотрелся, но кошки мистера Филча нигде не было видно. К тому же, эта секция больше не была запретной, и отбоя еще не было, так что, находясь здесь, он не нарушал никаких правил.
Гарри успокоился.
— Lumos!
Следуя за огоньком, светившимся на кончике его волшебной палочки, он осторожно продвигался по темному коридору, заглядывая в каждую комнату, мимо которой проходил. Последняя комната оказалась круглой. Взглянув в окно, Поттер заметил видневшийся месяц. Он только что взошел над горизонтом белым осколком растущей луны и казался огромным на фоне вечернего неба, словно тускло мерцающий ятаган, занесенный над миром. Гарри придвинулся ближе к грязному окошку и протер его рукавом, чтобы лучше видеть. Усевшись на подоконник, он задумчиво глядел на тени, лежавшие на земле под самым окном.
Вокруг было совсем тихо, и Гарри вдруг осознал, насколько же редко ему удавалось побыть одному. Он всегда отдавал себе отчет в том, что постоянно окружен людьми и должен держать при себе свои мысли и чувства. Даже в собственной постели он не мог расслабиться до конца, чтобы не мешать своим товарищам. Зато здесь никто не мог ни увидеть, ни услышать его.
Он так и сидел, не отрываясь от окна, пока месяц поднимался все выше, и на небе, наконец, вспыхнули звезды. Затем мальчик вернулся в Гриффиндорскую башню. В гостиной кто-то занимался, кто-то играл в шахматы. Друзья радостно встретили его возвращение.
— Привет! — воскликнул Рон. — Вид у тебя усталый. Что, трудный вечер со Снейпом?
— Да, — отозвался Гарри, немного поколебавшись. Он снова почувствовал угрызения совести оттого, что в очередной раз солгал друзьям, но решил не думать об этом. Нельзя было сказать, что он так уж здорово провел вечер, но это было чем-то очень личным, что совсем не хотелось ни с кем обсуждать.
Он отправился спать и, на этот раз, уснул почти сразу. И вновь не было никаких видений, и вновь ему приснился сон.
Гарри шел по коридору третьего этажа, который вдруг превратился в коридор Департамента тайн. Из тени выступил Сириус. Он был таким же, каким Гарри видел его в последний раз, только выглядел печальным и разочарованным.
— Ты подвел нас, Гарри.
— Извини, Сириус, я не хотел, я старался помочь.
За спиной Сириуса возникла Беллатрикс Лестрейндж. Гарри хотел предупредить крестного, но не мог ни пошевелиться, ни закричать.
— Crucio! — и Беллатрикс разразилась жестоким смехом, глядя, как Сириус упал и забился в мучительной агонии.
Внезапно Сириус превратился в Снейпа, который с осуждением смотрел на Гарри.
— Из-за тебя мы все теперь в опасности, — сказал профессор.
Тут в него ударил зеленый луч, и он замертво упал к ногам Поттера.
В ужасе Гарри бросился бежать по бесконечному коридору, и только смех Беллатрикс несся за ним, гулким эхом отдаваясь от стен.
Наутро Гарри проснулся с ощущением какого-то неясного беспокойства, но не мог вспомнить ничего из того, что приснилось ему ночью.
Следующие две недели оказались крайне напряженными. Все преподаватели начали задавать огромные по объему домашние задания, и если бы не Рон с Гермионой, Поттер ни за что бы не справился. Его видения стали еще более частыми, чем обычно, и он с трудом мог сконцентрироваться на уроках из-за постоянного недосыпания. Ночи напролет подросток лежал без сна, размышляя, правильно ли он сделал, что перестал заниматься со Снейпом, или ему стало бы легче контролировать свои видения, если бы он продолжал занятия? Немного успокаивали мысли, что у него просто не хватило бы времени на все сразу: и на выполнение домашних заданий, и на занятия с профессором.
При этом Поттер так до сих пор и не сказал своим друзьям о том, что занятия прекратились. Даже самому себе он не мог объяснить, почему не рассказал им обо всем, однако, уже было невозможно делать вид, что это простая оплошность, или что не представился удобный случай для разговора. Он осознавал, что лжет им, и это начинало мучить его всякий раз, как он уединялся на третьем этаже. Эти вечера, проводимые в одиночестве, уже превратились в своеобразный ритуал, и Гарри с нетерпением ожидал их наступления. Каждый раз, когда считалось, что он занимается со Снейпом, он быстро проглатывал свой ужин, озабоченный только тем, как бы ему незаметно проскользнуть в свое убежище. Он нуждался в этом уединении, чтобы немного успокоиться и почти все вечера посвящал упражнениям или медитации, которым научился у Снейпа.
Единственной отдушиной в жизни Гарри были полеты. Только тогда он мог избавиться от тяжелых воспоминаний, только летая, ощущал себя свободным и полным жизни. Из-за этого ему так нравились тренировки по квиддичу, поэтому при каждом удобном случае, когда поле было свободно, и когда он сам был свободен от занятий, он устремлялся туда и носился взад-вперед между трибунами, закладывая крутые виражи вокруг стоек с воротами. Почти каждое утро Гарри вставал еще до рассвета, украдкой пробираясь на поле, и летал, пока не наступало время завтракать. Как выяснилось, это был единственный способ очистить сознание после особенно тяжелой ночи.
Именно поэтому одним субботним утром Поттер, закутавшись в мантию-невидимку и крепко сжимая в руке метлу, крадучись, шел через холл. Немного задержавшись у лестницы, он осмотрел вестибюль. Никого. Ни Пивза, ни миссис Норрис. Быстро и осторожно спускаясь по центральной лестнице, он был уже почти у ее подножия, как вдруг распахнулась входная дверь. Гарри замер на ступеньках, с удивлением глядя, как в вестибюль тихо проскользнул человек, одетый во все черное.
Это был Снейп.
Осторожно закрыв за собой дверь, профессор стремительно и бесшумно направился к подземельям. Слышен был только шорох его тяжелого черного плаща, видневшегося из-под дорожной мантии. На полпути Снейп внезапно остановился и посмотрел на лестницу, прямо туда, где стоял Гарри. Затаив дыхание, юноша моментально отвернулся и выставил защиту, чтобы закрыть сознание. Он не понимал, как это возможно, но был уверен, что Снейп каким-то образом почувствовал его присутствие.
Профессор, слегка нахмурившись, постоял в некоторой нерешительности, а потом продолжил свой путь и скрылся за дверью, ведущей в подземелья.
Наконец-то Гарри смог перевести дух. Он повернулся и пошел назад в свою башню. Летать этим утром уже совсем не хотелось. Одна единственная мысль крутилась в его голове: плащ, который был на профессоре, был совсем не похож на его обычную одежду, но, тем не менее, Гарри узнал его. Он видел такой всего полчаса назад в своем видении. Точно в такие же плащи были одеты приближенные Волдеморта — Пожиратели смерти.
— Нужно поговорить, — сказал Гарри Рону и Гермионе, когда некоторое время спустя они спускались к завтраку.
— Что случилось? — поинтересовалась Гермиона, видя мрачное выражение лица друга.
— Я плохо спал прошлой ночью и с утра решил потренировать пару квиддичных приемов, — прошептал Гарри. — Успел добраться до холла, и угадайте, кого встретил?
— Кого?
— Снейпа.
— Снейп всегда бродит в неурочное время, — заметил Рон.
— Как правило, не в одежде Пожирателя смерти.
— Что? — Рон остановился настолько резко, что шедшие за ним студенты едва не налетели на него.
Гермиона взяла его за руку и вытащила из потока студентов в один из боковых коридоров. Гарри последовал за ними.
— Он был одет как Пожиратель? — переспросил Рон. — Ты уверен?
— Однозначно, — ответил Гарри. — В видениях я достаточно насмотрелся на их одежду.
— Наверное, его вызывал Волдеморт, — задумчиво сказала Гермиона. — Интересно, зачем? Может быть, Волдеморту понадобились зелья или что-то другое… Что?
Последний вопрос был адресован друзьям, с ужасом глядевшим на нее.
— Как ты можешь так спокойно рассуждать об этом? — спросил Рон.
— О чем?
— О Снейпе!
— Ох, Рон, честное слово! Не говори мне, что ты думаешь, что он работает на Волдеморта!
— Ты только что сама сказала, что Снейп, похоже, был у него!
— Ну да! — резко ответила Гермиона. — Волдеморт думает, что Снейп верен ему, что вовсе не значит, что это так.
— Тогда почему он возвращается тайком посреди ночи? — наседал Рон.
— А что он должен делать? Маршировать по замку в одежде Пожирателя смерти среди бела дня?
— Рон может быть прав, Гермиона, — вставил Гарри.
— Вот видишь! — сказал Рон, оправдываясь, но Гермиона не обратила на него внимания. Она смотрела на Гарри, не веря своим глазам.
— Ты не можешь всерьез так думать, — медленно проговорила она.
— Мы не можем быть уверены в том, что Снейп за нас, а я не буду слепо доверять ему.
— Нет, ты предпочитаешь слепо ему не доверять! — Гермиона рассердилась. — Сколько раз Снейп спасал твою жизнь? Он всех нас спасал! Он тратит свое время, пытаясь научить тебя управлять видениями. Как ты можешь по-прежнему не верить ему?
— За все время, что я провел с ним, он ничем не помог мне!
Гермиона поджала губы.
— Хорошо, — сказала она. — Тогда иди и скажи Дамблдору, что ты видел.
Гарри колебался.
— Если Снейп — Пожиратель смерти, Дамблдор должен узнать об этом! — сказала Гермиона, словно объясняя другу непонятное домашнее задание. — Если же нет, тебе не помешает убедиться, что ты ошибся. Так или иначе, мы должны выяснить правду. Если ты не поговоришь с Дамблдором, я сама это сделаю!
— Хорошо, — согласился Гарри. — Я пойду к нему сразу после завтрака.
Поттер развернулся на каблуках и направился к лестнице. Друзья последовали за ним и в молчании спустились вниз. В Большом зале Гарри не мог не посматривать украдкой в сторону завтракающего Снейпа. Тот выглядел уставшим, но в остальном ночные события на нем не отразились. Гермиона все еще сердилась и даже не смотрела в сторону Гарри. Рон сделал отважную попытку вовлечь друзей в разговор о квиддиче, но сдался после нескольких односложных ответов и одного особенно свирепого взгляда Гермионы. Гарри быстро поел, чтобы успеть в кабинет Дамблдора.
— Это Гарри Поттер, к директору, — сказал он каменной горгулье. Глаза статуи коротко сверкнули, и она отодвинулась, открывая винтовую лестницу. Гарри прошел наверх и увидел Дамблдора, сидящего за столом.
— Ох, Гарри… Чему я обязан удовольствием видеть тебя?
— Мне нужно поговорить с вами о профессоре Снейпе.
— Конечно, Гарри. Присаживайся. — Дамблдор указал на стул перед своим столом и подождал, пока мальчик сядет. — Что ты хотел обсудить?
— Сегодня рано утром я видел его, входящего в замок, и я уверен, что он был у Волдеморта.
Брови Дамблдора приподнялись от удивления.
— Ты, должно быть, очень рано встал, чтобы это увидеть.
— Вы знаете? — спросил Гарри недоверчиво.
— Естественно, — сказал Дамблдор. — Редко бывает, чтобы Волдеморт вызвал профессора Снейпа, а я не знал об этом. Конечно, он сообщил мне.
— И он сообщил вам, что два человека убиты? — спросил Гарри, надеясь пробить спокойное равнодушие директора. Но Дамблдор был по-прежнему невозмутим.
— Да, — сказал он. — Мы с профессором Снейпом уже обсудили этот вопрос. Я уверен, ты понимаешь, Гарри, что я не могу рассказывать тебе подробности.
— Да, сэр. Но я и не особенно хочу знать их.
—Тогда, возможно, ты хочешь знать, почему профессор Снейп остается в стороне и позволяет совершаться таким злодеяниям?
Голос Дамблдора как-то незаметно окреп, и Гарри отвернулся от пронзительного взгляда голубых глаз.
— Что бы ты хотел, чтобы он сделал, Гарри? Любая попытка вмешаться только привела бы к его собственной смерти. Наверняка ты понимаешь это.
— Думаю, да.
— И, тем не менее, он тебе не нравится, — отметил Дамблдор. — Ты настолько сильно ему не доверяешь?
Мальчик нервно заерзал на стуле.
— Я бросил свои уроки у профессора Снейпа.
— Я знаю, он сказал мне.
— И вы не станете говорить мне, что это было неправильно?
— Я не могу судить, так ли это. Только ты это знаешь.
— Но вы объясняли, что для меня важно научиться управлять своими видениями!
— Да, это очень важно, но это не единственное соображение. Ты получал не просто элементарные навыки блокировки сознания. Ты, в частности, изучал очень продвинутую технику Окклюменции с личным педагогом. Я уверен, сейчас ты понимаешь, что нет связи более личной, чем между студентом и преподавателем этих умственных дисциплин. Без взаимного доверия уроки принесут больше вреда, чем пользы.
— Значит, вы думаете, что я был прав, прекратив занятия?
— Я не говорил этого, — Дамблдор послал Гарри укоризненный взгляд. — Если в твоем сердце нет доверия профессору Снейпу, то я задаюсь вопросом, как ты можешь доверять мне, ведь он действует с моего одобрения.
— Как вы можете быть уверены в этом, особенно когда он с Волдемортом?
— Я знаю Северуса Снейпа. Я понимаю, что ты хотел бы услышать другой ответ, но это единственное, что я могу тебе сказать. Я бы доверил ему свою жизнь, Гарри. Более того, я бы доверил ему и твою. Как бы он к тебе ни относился, профессор Снейп никогда не навредит тебе и не позволит причинить вред, если в его силах будет предотвратить это.
Гарри закусил губу и снова отвернулся. Сейчас ему хотелось оказаться где угодно, лишь бы не сидеть здесь под пристальным взглядом директора. Он поднялся с места.
— Спасибо, что поговорили со мной, профессор!
— Спасибо, что пришел ко мне. Я не хотел бы, чтобы ты нес больший груз, чем уже несешь. Моя дверь всегда открыта для тебя.
Расстроенный, Гарри покинул кабинет Дамблдора. Конечно, Гермиона оказалась права. Как обычно, его подозрения насчет Снейпа были необоснованны, и, более того, деликатные упреки Дамблдора заставили Гарри чувствовать себя ужасно. Однако всего этого было недостаточно, чтобы заставить его доверять Снейпу.
Не то чтобы Гарри действительно мог вспомнить что-нибудь, какой-то поступок Снейпа, который оправдал бы такое недоверие, вдруг осознал он. Юноша нахмурился, задумавшись. Нет, ни одного случая не приходило на ум. Много раз все думали, что Снейп ведет себя подозрительно, временами косвенные улики, казалось, указывали на нечестную игру с его стороны. Но эти подозрения всегда оказывались неверными.
«Неужели я не доверяю ему только потому, что не люблю его? — удивился Гарри. — Мало мне настоящих врагов? » Он покачал головой, чувствуя отвращение к самому себе.
По крайней мере, Гермиона была достаточно милосердна, чтобы не заявить: «Я же говорила», когда он вернулся в башню Гриффиндора.
— Пойти к Дамблдору было разумно, Гарри, — сказала она. — Это нужно было сделать ради твоей собственной безопасности.
Тем не менее, Рона было не так легко убедить. Он все еще не доверял Снейпу из чистого принципа и остался глух даже к самым сильным логическим аргументам Гермионы. Гарри оставил двоих друзей обсуждать преданность Снейпа, взял метлу и направился к квиддичному стадиону, чтобы компенсировать пропущенную утром тренировку. Был идеальный для полетов день — холодный, ясный и почти безветренный.
— Гарри!
Обернувшись, он увидел Джинни, бегущую к нему по заснеженной лужайке с метлой в руке.
— Можно составить тебе компанию? Я бы тоже потренировалась.
— Конечно, это будет здорово!
Следующий час прошел замечательно. Гарри обнаружил, что летать с Джинни гораздо увлекательней, чем в одиночку, когда он то заставлял метлу нырять почти до самой земли, то в следующий миг взмывал в высоту. Лучше всего было то, что Джинни, казалось, всегда знала, как его рассмешить. С ней он почти мог поверить, что все получится, Волдеморт будет побежден, и у них будет будущее, о котором они мечтают.
Около полудня они вернулись в замок. Большой зал шумел, так как все спешили пообедать: это был выходной с посещением Хогсмида, и все школьники торопились отправиться в путь. Гарри и Джинни присоединились к Рону и Гермионе за столом Гриффиндора.
— Вовремя вы появились, — проворчал Рон. — Мы уже собрались было идти без вас.
— Не волнуйся, Рон, — сказала Джинни. — Сладкое Королевство не сможет распродать все прежде, чем ты придешь туда.
— Может, и нет, но мне нужно время, чтобы заглянуть в Зонко и в «Высший пилотаж»— посмотреть последний завоз товаров для квиддича, — сказал Рон. — А ты, Гарри? Какие у тебя планы?
— Э-э-э…, я не уверен.
— Но ты все же идешь, правда? — спросила Гермиона, слегка нахмурившись.
— Я еще не думал об этом, — признался друг.
— Ой, Гарри, ты должен пойти! — вмешалась Джинни. — Ты просто похоронил себя в учебе последние несколько недель.
Гарри скривился. Джинни была права. До этого он был слишком подавлен, чтобы общаться с друзьями, а сейчас, — не то чтобы ему не нужно было лишнее время для занятий, но пора было сделать перерыв.
— Да, хорошо, — уступил он. — Я пойду.
Джинни улыбнулась, и у Гарри сразу поднялось настроение. Будет здорово просто пойти в Хогсмид, отложив на некоторое время все свои проблемы.
Встретив Луну Лавгуд и Невилла в холле, они вшестером направились в Хогсмид, весело болтая о том, что они купят в Зонко и в Сладком Королевстве. Пока они шли, Гарри подумал, что эта их прогулка гораздо приятней, чем прошлая. При этом воспоминании у него сжалось сердце, и он посмотрел на своих товарищей, гадая, чувствуют ли они то же самое. Но все беззаботно смеялись и болтали, как будто происходящее в мире их не касалось, так что Гарри прогнал грустные мысли. Невилл достал из кармана кусок пергамента и принялся изучать его.
— Что там, Невилл? — спросил Гарри. — Список покупок?
— Да. Моя Мимбулус мимблетония приболела, и мне нужны ингредиенты для тоника.
— Невилл, это растение, — заметил Рон.
— Я знаю, — защищался Невилл. — Но растения тоже чувствуют. У Луны есть рецепт тоника, который должен помочь.
— Еще мы собираемся присмотреть какую-нибудь успокаивающую музыку для нее, — добавила Луна. — Растения любят музыку.
— Если все получится, я напишу по этой теме работу для профессора Спраут, — вставил Невилл.
— Надеюсь, все получится, — серьезно сказала Гермиона.
— Спасибо, — поблагодарил Невилл. — Увидимся позже.
Они с Луной свернули в боковую улочку, и Гермиона тяжело вздохнула.
— Это может сработать, — неуверенно предположила Джинни.
— Похоже, Невилл слишком много времени проводит с Луной, — заметил Рон.
Гарри фыркнул, потом рассмеялся:
— Да ладно, пойдемте.
Сперва они остановились в Сладком Королевстве, где набрали столько сладостей, сколько могли унести, затем пошли в Зонко. Гарри только смотрел, а Рон авторитетно заявил, что у Фреда с Джорджем выбор гораздо лучше. Ко всему прочему, Гарри обнаружил, что потерял вкус к разным шуткам и трюкам.
Посасывая сладкие перья, ребята дошли до магазина письменных принадлежностей Писсаро.
— Рон, зайдем на минутку? Мне нужно купить кое-что, — спросила Гермиона.
— Конечно, мне тоже нужно, — кивнул Рон, а Джинни предложила:
— Тогда встречаемся в «Трех метлах».
— Вообще-то, — вставил Гарри, — я бы тоже… ой!
— Прости, пожалуйста! Это была твоя нога? — воскликнула Джинни, крепко беря его под руку. — Ну, пошли, купим сливочного пива.
— Э… ну, ладно, — согласился парень.
— Тогда увидимся позже, — улыбнулась Гермиона, и они вместе с Роном вошли внутрь. Гарри проводил друзей взглядом и повернулся к Джинни.
— Не стоило наступать мне на ногу!
— Сегодня день Святого Валентина. Им нужно побыть вдвоем.
— Ну да, но ведь можно было просто сказать.
— Это нетактично.
Гарри закатил глаза.
— Ну, так что, идем в «Три метлы», или и это была какая-то шифровка для Гермионы?
Джинни усмехнулась.
— Идем уже.
Они пошли дальше по улице, обсуждая предстоящий квиддичный матч против Хаффлпаффа, и были уже почти у «Трех метел», когда Гарри заметил Малфоя и Кребба с Гойлом, свернувших в переулок. Кребб что-то торопливо говорил, а Малфой кивал в ответ.
— Странные дела, — Гарри остановился, разглядывая слизеринцев.
Кребб почти никогда не разговаривал, разве что по приказу Малфоя. И было шокирующим открытием видеть, что он способен поддерживать беседу, ну а то, что Малфой прислушивался к его словам, казалось вообще невероятным.
В этот момент Гойл, видимо, выставленный в качестве охраны, заметил Гарри и Джинни и шепнул через плечо пару слов своим приятелям.
Малфой и Кребб немедленно замолчали.
— Ну-ну, Поттер и Уизли, — ухмыльнулся Малфой. — А где остальные из вашей жалкой магглофильской шайки?
Гарри и Джинни одновременно вспыхнули от гнева. Девушка шагнула к Малфою и сказала с отвращением:
— Ты, мерзкий червяк. Однажды кто-нибудь заткнет твой грязный рот.
Глаза Малфоя опасно блеснули, он выхватил палочку.
— Хочешь попробовать?
Гарри, выхватив свою палочку, встал рядом с Джинни. Девушка тоже приготовилась защищаться. Гойл в свой черед направил на них волшебную палочку. Поттер не мог не отметить, что вдвоем против Малфоя с дружками — такой расклад был не так уж плох. Но до того, как кто-либо начал драку, Кребб наклонился к Малфою и что-то прошептал, быстро взглянув на Гарри. Это не походило на его обычный тупой взгляд. На лице слизеринца была написана настоящая злоба, и у Гарри по спине пробежали мурашки.
— Знаешь что, — сказал Малфой, — мы отпустим вас на этот раз. У меня есть дела поважнее, чем проклинать тупых гриффиндорцев, так что проваливайте.
Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом Гарри проронил:
— Пошли отсюда, Джинни.
Девушка кивнула. Они отступили из переулка и быстро зашагали по главной улице, но Гарри не покидало ощущение, что что-то было неправильно во время этой встречи.
«Три метлы» были забиты студентами, наслаждающимися выходными вне школы, и ликующая атмосфера скоро избавила Гарри от неприятных мыслей о стычке с Малфоем. Вдвоем с Джинни они нашли свободный столик и заказали сливочного пива.
— Ну? — спросила девушка. — Ты хочешь поговорить об этом?
— О чем?
— О том, что тебя беспокоит последнюю пару недель. И не думай, что мы не заметили, что ты на грани срыва. Вставать в пять утра, чтобы полетать, это немного чересчур.
Гарри совсем не хотелось говорить о проблемах, но спокойное открытое лицо Джинни настраивало на откровенность.
— Просто мои сны все хуже и хуже в последнее время.
— А что думает профессор Снейп?
— Снейп?
— Ты же говорил с ним об этом?
— Ну, нет, вообще-то, — признался Гарри.
— Он должен тебе помогать. Если то, чему он там тебя учит, не работает, ты должен ему рассказать.
Гарри неловко заерзал и отвел глаза. Нужно было сказать Джинни правду, но он не мог себя заставить.
— Гарри, я знаю, Снейп тебе не нравится, — продолжала Джинни. — Он никому из нас не нравится. Я бы с ума сошла, если бы пришлось проводить с ним столько времени. Но у тебя проблемы, и нужно найти способ прекратить видения.
Гарри вздохнул.
— Знаю. Обещаю, что сделаю все возможное, хорошо?
Джинни перестала хмуриться, и ее лицо осветилось улыбкой.
— Сойдет! — кивнула она и, к удивлению и большому облегчению Гарри, завела разговор о квиддиче. Джинни явно не собиралась втолковывать ему очевидные и неприятные вещи, за что он был ей ужасно благодарен.
Следующий час пролетел незаметно. Гарри был бы рад вот так вот сидеть и болтать с девушкой и дальше, но появились Рон и Гермиона. Пара выглядела очень счастливой, хотя, похоже, они так ничего и не купили. Невилл и Луна, в свою очередь, еле протиснулись в двери с набитыми сумками. Они тоже выглядели довольными, наверное, раздобыли все ингредиенты для тоника.
Все вместе ребята отправились в Хогвартс, отлично поужинали, после чего Гарри с друзьями-гриффиндорцами провел остаток вечера за играми в гостиной. В общем, день прошел замечательно, но чем ближе подступало время сна, тем быстрее таяло хорошее настроение, сменяясь мрачными опасениями.
«Глупость какая! — думал парень. — Я боюсь ложиться спать! Джинни права, с этим нужно разобраться».
К сожалению, свернувшись в постели, Гарри смог придумать только один вариант. Парень печально вздохнул. Он разберется с этим завтра. Не хотелось думать об этом прямо сейчас. Закрыв глаза, Гарри очистил сознание от мыслей и вскоре заснул.
На следующее утро Гарри проснулся рано. Видений не было, но настроение все равно оставалось плохим. Просидев над завтраком двадцать минут и так и не дождавшись, когда появится аппетит, парень решил, что нет больше смысла откладывать. Он отодвинул тарелку и отправился в подземелья, репетируя в воображении то, что нужно сказать Снейпу. Гарри подошел к кабинету профессора Зелий и, собрав все свои силы, постучал в двери.
Никто не ответил.
Гарри постучал снова, внимательно прислушиваясь, но по-прежнему никто не откликался. Слегка нахмурившись, Поттер прошелся по коридору и попробовал открыть дверь в класс. Она оказалась заперта. Приложив ухо к двери в класс, он застучал еще настойчивее. Нет, все верно, внутри никого не было. Гарри вернулся к кабинету учителя и, прислонившись к двери, стал слушать, есть ли за нею кто-нибудь живой.
Где мог быть Снейп? Завтрак он пропустил, но какие дела могут быть у него в воскресное утро? Может, Дамблдор отправил его с каким-то срочным поручением для Ордена? Или, того хуже, Волдеморт вызвал зельевара снова? Но к этому времени профессор уже должен был вернуться.
— Поттер!
Гарри подпрыгнул и развернулся, ударившись головой о дверь.
Снейп стоял в дверном проеме в конце коридора и выглядел устрашающе. Захлопнув тяжелую полированную дубовую дверь, он подошел к Гарри.
— Что вы вытворяете?
— Я… э… хотел поговорить с вами, сэр, — ответил Гарри, потирая шишку на голове.
— И для этого вам понадобилось подслушивать под дверью?
— Я не подслушивал, — запротестовал парень. — Я стучался, но никто не ответил.
— И вместо того, чтобы понять, что меня нет, вы решили поиграть в шпиона? Зачем? Вообразили, что я от вас прячусь? Признаю, это соблазнительная идея.
— Мне нужно поговорить, и я не знал, где еще вы можете быть.
— Поттер, как ни трудно в это поверить, я не живу в своем кабинете, и глупо было надеяться, что я по первому зову окажусь в вашем распоряжении.
Гарри покраснел от смущения, осознав очевидное. Конечно, Снейпа не было в кабинете рано утром в воскресение. Он наверняка был в своих комнатах. Гарри глянул на дверь, из которой появился профессор.
— Извините. Я не подумал.
— Какой сюрприз, — заметил Снейп.
— Гарри покраснел еще больше, но встретил усмешку на лице учителя с максимальным достоинством, на какое был способен.
— Простите, что побеспокоил, сэр, — натянуто выдавил он, поворачиваясь, чтобы уйти.
— Поттер?
Остановившись, Гарри оглянулся на учителя.
— Вы, кажется, хотели поговорить? — спросил Снейп.
Гарри колебался. Казалось, момент, чтобы просить о помощи, был выбран неудачно. Профессор как будто почувствовал его мысли.
— Что бы это ни было, уверяю, лучшего времени обсудить вашу проблему вы не найдете.
Гарри знал, что Снейп не имеет в виду ничего хорошего. Пропасть между ними казалась непреодолимой, и парень был слишком разочарован, чтобы хотя бы попытаться преодолеть ее.
— Неважно, профессор. Так, ерунда.
Гарри повернулся и пошел прочь. Он чувствовал, как учитель зелий провожает его взглядом, но профессор ничего не сказал, а он не стал оглядываться.
Глава 9. Темная Метка
Всю следующую неделю Гарри боролся с чувством абсолютного одиночества. Ему ужасно не хватало Сириуса. Он думал написать об этом Ремусу, но выразить свои чувства в письме не получалось. По правде говоря, он не был уверен, может ли вообще их объяснить. К счастью, у него было несколько дел, не позволивших ему впасть в полное уныние.
Тайна малфоевского оборотного зелья все еще оставалась неразгаданной. Гермиона была уверена, что зелье будет готово в ближайшее время, однако, несмотря на всю возможную слежку, ребята до сих пор не имели ни малейшего представления о том, зачем оно ему нужно.
Тем не менее, предстоящий матч против Хаффлпаффа все больше и больше отвлекал Гарри, Рона и Джинни от решения этой задачи. Команда Гриффиндора усердно тренировалась последние несколько недель, и Гарри, абсолютно уверенный в победе, находился в приподнятом настроении в ожидании матча.
В день матча выдалась прекрасная погода — холодная, но ясная, и вся школа, как обычно, собралась на трибунах.
С самого начала стало ясно, что хаффлпаффцы уступают гриффиндорцам, которые играли, как одержимые. Через час у Гриффиндора было уже на 120 очков больше, и тут Поттер заметил снитч. Рванув к нему, Гарри увидел, что ловец Хаффлпаффа, Кевин Уитби, тоже мчится к крошечному мячику. Они должны были оказаться около снитча одновременно, и Гарри вплотную прижался к метле, чтобы выжать максимальную скорость. Толпа внизу кричала, поддерживая то одного, то другого ловца. Гарри почти достиг снитча и был уверен, что поймает его раньше хаффлпаффца. Бешеные аплодисменты, раздававшиеся внизу, стали оглушительными, как вдруг они сменились всеобщим вздохом. Внезапно настала полная тишина, которую секундой позже прорезал вопль ужаса.
Гарри в тревоге взглянул вниз, чтобы понять, что случилось. Тем временем одиночные выкрики слились в общий шум.
Сбавив скорость, Поттер оглянулся на других игроков, но все они словно остолбенели. Кевин Уитби, который вместе с Гарри гнался за снитчем, замер на метле и в ужасе смотрел вверх. Гарри проследил за его взглядом и, наконец, понял, что так напугало присутствующих. Над ним, прямо над квиддичным полем, горела Темная Метка.
Гарри был ошеломлен. Невозможно! Пожиратели Смерти никак не могли пройти через барьер, защищающий школу. Но не Волдеморт же навестил Хогвартс! Сердце Гарри ухнуло в груди при этой мысли, но в следующий же миг он понял, что на самом деле Волдеморта тут действительно не было. Гарри не чувствовал даже намека на боль в шраме, которая непременно появилась бы, будь Волдеморт где-то поблизости. Парень почувствовал огромное облегчение. Впервые в жизни он радовался тому, что у него есть этот шрам.
Однако облегчение тут же сменилось яростной решимостью. Кто-то выставил Темную Метку, и Гарри собирался найти его. Он направил метлу вверх и закружил над стадионом. Оттуда он пытался разглядеть, не находится ли кто-нибудь в месте, где его быть не должно. Однако за исключением нескольких учеников, в ужасе убегающих со стадиона, никого не было видно. Кто бы ни выбросил Темную Метку, ему удалось скрыться незамеченным.
Снизившись, Гарри вернулся к трибунам, на которых уже начиналась паника. Выходы были забиты учениками, так как все одновременно бросились бежать, и Гарри был уверен, что в такой давке непременно кого-нибудь раздавят.
Положение осложнялось тем, что большинство учителей никак не могли добраться до перепуганных детей. Только МакГонагалл и Снейпу удалось достать метлы. Они летали над толпой, безуспешно пытаясь навести порядок, но двоим было не под силу остановить панику.
Гарри пришла в голову одна идея, и он посмотрел на остальных игроков. Обе команды по-прежнему сидели на метлах. То ли игроки были слишком ошеломлены, чтобы думать о приземлении, то ли им хватило ума понять, что в воздухе безопаснее. Поттер приблизился к ним.
— Летим! Мы должны помочь там, внизу! — сказал он.
Игроки непонимающе уставились на него.
Прекратите сейчас же! — заорал Гарри и показал на трибуны. — Посмотрите, что там делается! Мы должны помочь, а то еще раздавят кого-нибудь!
Это подействовало, и хотя игроки все еще выглядели испуганными, они уже были в состоянии что-то делать.
— Хаффлпаффцы, вы берете левую сторону стадиона; гриффиндорцы, мы возьмем правую. Просто летайте над трибунами и делайте все возможное, чтобы всех успокоить.
Они согласно кивнули и разлетелись к левым и правым трибунам. Гарри вплотную подлетел к сектору райвенкловцев и попытался привлечь внимание стоящих поблизости школьников.
— Перестаньте толкаться! — крикнул он. Кто-то из учеников мельком взглянул на него, но на большинство его призыв не возымел действия. Поттер подлетел прямо к центру толпы, забившей проход. Люди были так спрессованы, что было непонятно, как они вообще умудряются дышать.
Гарри спикировал прямо на толпу.
— Назад! — заорал он.
Пораженные внезапным маневром Гарри, школьники остановились. И хотя им некуда было отступать, было видно, что ребята немного успокоились и почти незаметно подались назад. Тем не менее, это небольшое движение прокатилось по плотно утрамбованной толпе и стало набирать скорость, сбив с ног нескольких учеников. Волна разбилась о край трибуны, и Гарри с ужасом увидел, как троих школьников выбросило за перила. Одного из них поймали его одноклассники, а двое других падали на землю. Но Поттер уже мчался к ним. Он поймал школьницу, втащил ее на метлу перед собой и резко спикировал вниз, догнал другого ученика и схватил его за руку. Земля была очень близко, и Гарри потянул метлу вверх.
В одиночку он легко бы вырулил. Десятки раз он выходил из пике и покруче, как на тренировках, так и на матчах. Но под весом троих человек его «Молния» просто не могла оставаться такой же маневренной. Он почти выровнял метлу, когда они упали на землю.
Гарри услышал хруст и крик боли, когда он и два райвенкловца, кувыркаясь, полетели на поле. Они рухнули на землю спутанным клубком. Гарри показалось, что из него вышибло дух, но в целом он не пострадал. Девочка, по виду первоклашка, рыдала взахлеб, но, кажется, тоже осталась цела. Мальчик стонал от боли, крепко сжимая лодыжку, которая, похоже, была сломана. В остальном равенкловец вроде бы тоже был в порядке. Главное, никто не погиб.
Гарри оглянулся: вокруг было столпотворение. Школьники пытались выбраться с трибун и в панике беспорядочно толкались во все стороны. Одни плакали, другие кричали. Вокруг творился настоящий бедлам, и это был один из немногих случаев в жизни, когда Гарри чувствовал себя совершенно беспомощным.
— ВСЕМ УСПОКОИТЬСЯ! — прогремел глубокий голос, легко перекрывая шум и гвалт толпы.
Это было так неожиданно, что все сразу угомонились и только оглядывались в поисках говорившего. В самом центре поля стоял Дамблдор, спокойный и властный.
— ЗДЕСЬ НЕТ НИКАКОЙ УГРОЗЫ! ЕДИНСТВЕННАЯ ОПАСНОСТЬ В ТОМ, ЧТО МЫ САМИ МОЖЕМ ПОВРЕДИТЬ ДРУГ ДРУГУ!
Он взмахнул палочкой по направлению к небу и небрежно, словно удаляя последствия неудачного колдовства первоклашек, произнес:
— ФИНИТЕ ИНКАНТАТЕМ!
Темная Метка бесследно исчезла. Толпа облегченно выдохнула.
В этот же момент к Гарри подбежала мадам Помфри. Она выглядела слегка измученной, но ее профессионализм ей не отказал.
— Мистер Поттер! Кто-нибудь ранен?
— Мне кажется, у него сломана нога, — сказал Гарри, указывая на лежащего рядом мальчика.
Медсестра быстро осмотрела его ногу и исцелила ее взмахом палочки.
— Возвращайтесь в замок и проводите мисс Бентли, — сказала она пострадавшему и повернулась к Гарри. — Мистер Поттер, мне нужно, чтобы вы подняли меня к трибунам.
Гарри кивнул. Он взял метлу, приготовил ее, и подождал, пока мадам Помфри усядется за его спиной.
— Облетите все поле, чтобы я могла понять, кто еще ранен, — попросила Помфри. Гарри понимающе кивнул и поднялся в воздух.
Он медленно кружил над трибунами. Паника улеглась. Большинство учителей уже были рядом со своими учениками, и все, кто мог идти сам, начали организованно расходиться. Однако число пострадавших в давке вызывало беспокойство. Некоторые были без сознания, по крайней мере, Гарри искренне надеялся, что это действительно был всего лишь обморок.
Поттер тревожно озирался в поисках своих друзей и одноклассников. Почти сразу в гриффиндорском секторе он заметил Рона и Гермиону. МакГонагалл была там же, и они пробивались к Невиллу, который был ранен, но, вроде бы, не тяжело. Не увидев рядом с ними Джинни, Гарри встревожился и начал внимательно оглядываться по сторонам, пытаясь найти ее. Наконец, он обнаружил ее в секторе Райвенкло, где они вместе с Луной Лавгуд помогали раненым.
— Летим туда, — мадам Помфри указала на группу хаффлпаффцев.
Гарри приземлился, увидев девчушку, лежавщую без сознания на руках безудержно рыдавшей девушки, должно быть, ее старшей сестры. Мадам Помфри опустилась на колени, чтобы осмотреть малышку. Профессор Спраут была рядом и, казалось, тоже была готова разреветься. Эрни Макмиллан, стоявший возле них, заговорил первым.
— Когда все начали толкаться, Элис упала, — сказал он виновато. — Элеонора, Оуэн и я старались добраться до нее, но было слишком много людей. Мы не смогли ей помочь.
— Это ее первый год, — девушка задыхалась в рыданиях. — Она была так взволнована предстоящей учебой в Хогвартсе! Пожалуйста, мадам Помфри, скажите, с ней все будет в порядке?
— Она получит самый лучший уход, мисс Брэнстон, обещаю, — Помфри говорила очень любезно, но Гарри отметил, что фактически она не ответила на вопрос девушки.
Мадам Помфри зачаровала носилки и уложила на них раненую. Хаффлпаффцы отошли в сторону, освобождая проход. Профессор Спраут обняла Элеонору Брэнстон за плечи и они пошли вслед за носилками.
Гарри осмотрелся, пытаясь понять, не нужна ли еще кому-нибудь его помощь, но, похоже, все закончилось. Он ободряюще похлопал Эрни по плечу, они кивнули друг другу, и Гарри взлетел.
Стадион почти полностью опустел. Всех раненых отправили в замок, несколько учителей собирали оставшихся учеников. Гарри полетел прямо к замку и приземлился на лужайке. Это было запрещено школьными правилами, но навряд ли сейчас это хоть кого-то волновало.
Вокруг собирались группки учеников. Некоторые были еще испуганы или не отошли от шока. Многие гадали, откуда могла взяться Темная метка. Гарри увидел приближающегося Дамблдора. Как и на стадионе, директор выглядел абсолютно спокойным и полностью контролирующим ситуацию. Следом за ним шли профессора МакГонагалл и Снейп.
МакГонагалл явно была в бешенстве и напоминала готовую броситься в бой кошку с вздыбленной шерстью. Ее волосы выбились из строгого пучка, взгляд впивался в каждого ученика, мимо которого она проходила, выискивая раны, ушибы или проявления отчаяния, которые, похоже, только подпитывали ее ярость. Снейп, напротив, выглядел мрачным и замкнутым. Казалось, он вообще не замечал школьников и полностью погрузился в свои размышления.
Учителя поднялись по ступеням, ведущим в холл, и Гарри, секунду поколебавшись, последовал за ними. Дамблдор с преподавателями сразу же направились в больничное крыло, переполненное детьми, получившими травмы. Гарри пришлось пробираться внутрь, чтобы увидеть директора, тепло здоровающегося с каждым, и МакГонагалл, которая, казалось, воспринимает каждое ранение ученика как личное оскорбление. Снейпа нигде не было видно, и Гарри подошел к Дамблдору.
— Профессор, могу я поговорить с вами?
— Конечно, Гарри.
— Сразу после того, как появилась Темная Метка, я поднялся повыше, чтобы осмотреться, и не увидел ничего подозрительного. Кто бы это ни был, он либо был невидим, либо спрятался на стадионе.
Дамблдор обменялся беглым взглядом с МакГонагалл, затем обратился к юноше:
— Спасибо, Гарри. Это нам поможет.
В этот момент профессор Снейп и мадам Помфри вышли из палаты, которая находилась за спинами собеседников.
— Зелье для вас будет готово завтра после полудня, — пообещал Снейп.
— Спасибо, профессор, — ответила Помфри. — Состояние мисс Брэнстон критическое, и я ничего не смогу для нее сделать без порции Регенерирующего Нервы Тоника.
— Директор, — сказал Снейп, когда они подошли к Дамблдору, — мадам Помфри срочно нуждается в моей помощи. Я боюсь, что другие мои обязанности придется отложить.
— Безусловно, Северус, — ответил Дамблдор. — Здоровье учеников — наша первейшая забота.
Снейп кивнул и вышел из палаты. Он даже не взглянул на Гарри.
— Мистер Поттер, вы ранены? — спросила мадам Помфри.
— Нет, мадам.
— Тогда я хочу, чтобы вы ушли отсюда, — строго сказала целительница. — Здесь сейчас нет места для посетителей.
— Хорошо, — Гарри кивнул профессорам и вышел, направившись в башню Гриффиндора.
Факультетская гостиная была полна учеников. Гарри высмотрел Джинни и Невилла и начал проталкиваться к ним через толпу.
— Привет, Гарри. Где ты был? — спросил Невилл, прижимая холодный компресс к большой шишке на лбу.
— Просто сбегал вниз в больничное крыло, — сказал Гарри.
— Ты не ранен? — забеспокоилась Джинни.
— Нет, просто мне нужно было поговорить с Дамблдором, — ответил Гарри. — А где Рон и Гермиона?
— Собрание префектов, — пояснил Невилл. — Они только что ушли. Мы все должны ждать здесь, пока они вернутся.
Гарри поднялся в спальню мальчиков, чтобы переодеться после матча, потом вернулся назад в гостиную, где ученики все еще обсуждали, кто же мог выпустить Темную Метку. Через полчаса Рон и Гермиона вернулись, как и другие префекты, и рассказали всем то, что узнали.
Они встречались со старостами школы и деканом Гриффиндора, которая сказала им, что уже прибыли министерские авроры и осматривают квиддичное поле. Была найдена та самая палочка, из которой была выпущена Темная Метка. Однако эта палочка не от Олливандера, и до сих пор нет никаких предположений, кому она могла бы принадлежать, и уж тем более, кто бы мог использовать ее, чтобы наколдовать Темную Метку. Все ученики должны оставаться в помещениях своего факультета до обеда, когда Дамблдор даст всем дальнейшие инструкции.
— И это все? — недовольно сказала Лаванда. — Все, что они сказали?
— Им пока не так уж много известно, — откликнулась Гермиона.
— И МакГонагалл была в том еще состоянии, скажу я вам, — встрял Рон. — Я никогда не видел ее такой разъяренной. Поверьте, было не самое подходящее время требовать у нее объяснений.
— Но почему они держат нас в гриффиндорских комнатах? — спросил Дин. — Как вам кажется, они ожидают новых нападений?
— Пока Дамблдор здесь, я не волнуюсь, — сказал Гарри. — Для Волдеморта было бы самоубийством пытаться атаковать Хогвартс. Тот, кто выпустил Темную Метку, просто пытался напугать нас, а я не хочу бояться.
Кто-то одобрительно кивнул, и все вроде бы успокоились. К счастью, уже приближалось время обеда, и гриффиндорцы все вместе отправились вниз, в Большой зал. Атмосфера стояла подавленная, хотя Малфой и его дружки выглядели невыносимо самодовольными. Гарри посмотрел на стол преподавателей и отметил, что МакГонагалл все еще выглядела сердитой, ее губы были сурово сжаты.
Дамблдор, напротив, казалось, уже забыл об этом инциденте. Он выглядел спокойным, как будто ничего не произошло. Наклонившись, он что-то сказал МакГонагалл. Взглянув на него, она, словно нехотя, улыбнулась и заметно расслабилась.
Гарри вглядывался в сидящих за столом. Все учителя выглядели более сдержанными, чем обычно. Кто-то был встревожен, кто-то заметно мрачен, кто-то просто расстроен. Гарри перевел взгляд на Снейпа и поразился, обнаружив, что учитель зелий наблюдает за ним. Лицо Снейпа было непроницаемым. Кроме Дамблдора он один не выказывал никакой реакции на послеобеденные события. С другой стороны, Снейп всегда был сдержан и погружен в себя. На какое-то мгновение их взгляды встретились, а потом Гарри посмотрел на Дамблдора, который встал, чтобы выступить перед школой. Зал замолк в ожидании.
— Трудные времена наступили, — сказал директор. — Это слова, с которыми я обратился к вам в начале года, и они по-прежнему верны. Сегодня днем мы все убедились в этом, происшествие случилось прямо в нашей школе. Но также по-прежнему верно, что для вас именно здесь, в Хогвартсе, безопаснее всего. Школа и дальше будет оставаться оплотом против тьмы, расползающейся по всему нашему миру. Я даю вам слово, что не позволю трусам, выпустившим Темную Метку, терроризировать нашу школу. Мы не будем жить в страхе. Поддаться страху означало бы отдать победу в руки противника. Я призываю каждого из вас перестать бояться и не терять надежду, ибо пока она жива, нас не смогут победить.
— Кроме того, из-за непредвиденных обстоятельств, Гриффиндору и Хаффлпаффу придется провести переигровку матча, которую я назначил на 19 апреля. Желаю обеим командам удачи и обещаю, что следующий матч будет куда более обычным, чем сегодняшний. А сейчас давайте наслаждаться приятным обществом и вкусной едой!
Внезапно на столах появились разные блюда. Слова Дамблдора всем подняли настроение, ученики набросились на еду, и атмосфера в зале заметно потеплела. Они ели и разговаривали, а когда закончили, Гарри вместе с одноклассниками поднялся из-за стола, чтобы вернуться в гриффиндорскую башню. Они как раз выходили в холл, когда появился Малфой со своими прихвостнями.
— Так значит, у вас будет переигровка, — протянул Малфой. — Замечательно. Не хотелось бы пропустить, как вы продуете Хаффлпаффу.
Остальные слизеринцы зло рассмеялись.
— Очень смешно, — сказал Рон. — А вот я думаю, что это вы сговорились и наколдовали Темную Метку, чтобы не дать нам победить.
— Для этого не нужна Темная Метка, — усмехнулся Малфой. — Готов держать пари, что в следующем матче Поттер просто лопнет от злости.
Посмотрев на Гарри, Малфой снова презрительно усмехнулся.
— Помнится, ты не был таким самоуверенным, когда несколько недель назад вы проиграли Рейвенкло, — вмешалась Джинни.
— Вот-вот, — горячо поддакнул Рон. — Мы еще посмотрим, кто посмеется, когда будут вручать кубок этого года.
— Это ты сделал, — тихо сказал Гарри, пристально глядя на Малфоя. — Ты послал Темную Метку.
Все удивленно посмотрели на Поттера, а с лица Малфоя стала медленно сползать улыбка.
— Что? — спросил он как можно небрежнее.
— Ты вызвал Темную Метку, — спокойно и уверенно повторил Гарри. Ученики тревожно переглянулись.
— Ты спятил, Поттер! — огрызнулся Малфой.
По лицам ребят было видно, что они скорее согласны с Малфоем. Однако Поттер был уверен, что в глазах слизеринца мелькнул страх.
— Я знаю, что это сделал ты, я видел…
— Поттер!
Гарри обернулся. К нему спешил охваченный яростью Снейп, перед которым расступались школьники.
— Двадцать баллов с Гриффиндора и отработка, немедленно!
Снейп схватил парня за руку и потащил к двери, ведущей в подземелья.
— Профессор, это правда! — Разозлился Гарри.
— Ни слова больше, или я сниму с вас пятьдесят баллов!
Гарри просто кипел от злости, пока молча шел за Снейпом в его кабинет. Профессор открыл дверь и втолкнул мальчишку внутрь с такой силой, что тот чуть не упал. Войдя в комнату, Снейп захлопнул за собой дверь.
— Вы с ума сошли? — крикнул он. — Вы что, совсем ничего не соображаете? О чем вы только думали, бросая Малфою такое обвинение?
Гарри молча уставился на профессора, от потрясения он даже не мог говорить. Они и раньше часто ссорились с Малфоем, но Снейп никогда не реагировал на это подобным образом. Единственный раз он видел учителя в таком состоянии, когда в прошлом году подсмотрел в Омуте Памяти его воспоминания.
— Честное слово, Поттер, просто удивительно, как это вы до сих пор живы, при вашей-то глупости! — продолжал свой разнос бледный от гнева Снейп.
— Но это правда! — не унимался Поттер, раздражаясь оттого, что учитель оскорбил его. — Это Малфой вызвал Темную Метку!
— Думаете, я не знаю об этом? — рявкнул профессор.
Увидев смущение на лице парня, он расстроено потер глаза.
— Что вы собирались сказать ему? — презрительно продолжал он. — Что вы знаете, кто это сделал, потому что заглянули в его разум? Послушайте, Поттер, вы в самом деле настолько неосторожны?
Гарри в ужасе уставился на Снейпа. Так оно и было. Он действительно прочитал мысли Малфоя. Он смотрел в глаза слизеринцу и понял, что это сделал он. Но это произошло настолько естественно, настолько машинально, что он даже не понимал, что делает, и только сейчас с дрожью осознал, что чуть не выдал себя.
— Простите, сэр, я не подумал.
— Вы никогда не думаете! — отрезал Снейп. — Послушайте, Поттер, вы отдаете себе отчет в том, что Темного Лорда живо интересует все, что вы делаете?
— Да, сэр.
— А вы случайно не забыли, кем является отец Драко Малфоя?
— Нет, сэр.
— Тогда, конечно, вы не настолько глупы, чтобы не понимать, что все, что вы скажете при этом мальчишке, вполне может достичь ушей Темного Лорда? Или вы действительно такой тупоголовый?
— Нет, сэр.
— Тогда почему вы позволили Малфою спровоцировать себя?
Гарри отвел глаза. Сказать было нечего. Он просто, не думая, отреагировал на слова Малфоя, вот и все.
— Совсем никаких мыслей? — съязвил Снейп. — Вы хоть когда-нибудь думаете о том, какие последствия могут иметь ваши поступки?
— Конечно! — отозвался Гарри, задетый колкостями профессора.
— Неужели? В таком случае объясните мне, почему вы сегодня выкинули этот безответственный фокус во время матча? О чем вы думали, летая над толпой? Вы хотя бы представляете, сколько человек могло пораниться или погибнуть?
— Я как раз и пытался не допустить, чтобы кто-нибудь поранился или погиб, —огрызнулся Гарри. — Я не безответственный! Но я не собираюсь стоять в сторонке, ничего не делая, когда положение становится отчаянным.
— Даже если ваши действия могут причинить вред?
— Никто же не погиб!
— Да, к счастью ваше искусство летать намного превосходит вашу способность соображать. Только то, что на этот раз никто не погиб из-за вашего скудоумия, вовсе не означает, что так было всегда, разве нет?
Гарри побледнел. Снейп никогда не говорил о прошлогоднем сражении в Министерстве магии или о гибели Сириуса, но сейчас было совершенно ясно, что он имеет в виду именно это.
— Ваши друзья могут с радостью умереть за честь следовать за вами, выполняя любое дурацкое поручение, которое вам будет угодно придумать. Но не я, — сердито продолжал Снейп. — Вы позволяете эмоциям управлять вами. Вы идете на неоправданный риск. Вы действуете неосторожно, не думая. Если вы и дальше будете таким вот образом учитывать обстоятельства, в которых приходится действовать, могу пообещать, что ваш покойный крестный будет не единственным человеком, погибшим по вашей вине.
Гарри охватила холодная ярость. То, что Снейп посмел обвинить его в смерти Сириуса, да еще при том, как он сам с ним обращался, было просто невероятным.
— Уверен, что уж вы-то не лишились сна из-за гибели Сириуса, а?
— Ни в малейшей степени.
— Еще бы! Вы только все время осуждали его, заставляя чувствовать себя бесполезным. Он бы никогда не пошел в Министерство! Он просто пытался как-то проявить себя, и все из-за вас!
— Так все это время вы уверяли себя, что это произошло по моей вине? — Снейп одарил Гарри презрительной улыбкой. — Вы всерьез думаете, что хоть что-то могло удержать Блэка от того, чтобы броситься на выручку своему дражайшему крестнику?
— Если бы вы хоть как-то помогли мне…
— Я делал все, чтобы помочь вам! Или от вашего внимания как-то ускользнуло, что и вы, и ваши друзья могли бы умереть, если бы я это допустил? Вы обвиняете меня в том, что я не защитил вас от вашего собственного безрассудства? Тогда скажите мне, Поттер, почему вы сразу не обратились ко мне за помощью? Вы что, не понимали, что я смогу разобраться, в чем дело, или вы не подумали об этом? Ах, ну конечно, вы же не доверяете мне. Вы лучше будете пытаться воплотить свой очередной безумный план, пытаясь угробить и себя, и своих товарищей. Могу добавить — это единственное, в чем вам удалось преуспеть. Ну, хорошо, скажите, Поттер, а почему другие должны доверять вам?
Гарри не мог произнести ни слова. Он был слишком потрясен даже для того, чтобы злиться на Снейпа. Острая боль в сердце заглушила все остальное. Снейп прав, он сам виноват во всем. Пошел, как дурак, прямо в западню, подстроенную Волдемортом. Сможет ли он распознать очередную ловушку? Сколько еще людей погибнет, пытаясь защитить его, и есть ли в этом смысл? Гарри в оцепенении повернулся к двери.
— Поттер, я не отпускал вас!
Никак не отреагировав на слова профессора, парень взялся за дверную ручку, но Снейп схватил его за плечо и развернул к себе.
— Позвольте мне уйти, — прошептал Гарри, не глядя на учителя.
— В чем дело, Поттер? Наш бравый гриффиндорец не в силах перенести суровую правду? Что ж, вам было необходимо услышать эти слова, ведь слишком мало кто может отважиться сказать вам это, щадя ваши нежные чувства!
— Я УЖЕ ЗНАЮ ПРАВДУ! — выкрикнул Гарри. — Я понял, это была моя вина! Я был идиотом и совершил чудовищную ошибку, которую никогда не смогу исправить, так? Извините, что тоже не умер! Может быть, если вам повезет, я умру в ближайшее время! Уверен, ничто не доставит вам большего удовольствия!
Реакция Снейпа была молниеносной. Гарри даже в голову не приходило, что профессор может ударить его, поэтому когда Снейп дал ему пощечину, у него перехватило дыхание скорее от изумления, чем от боли.
— Никогда не смейте разговаривать со мной подобным образом.
— Почему? Это же правда! Вы ненавидите меня!
— И что из этого? Разве у вас мало друзей и обожателей?
— Врагов у меня тоже хватает!
— Я не враг! Если бы я был им, вы были бы уже мертвы! Но я не собираюсь нянчиться с вами. Вы погрязли в болезненных воспоминаниях и мучаетесь от ночных кошмаров.
— Ничего подобного!
— Вот как? А сколько времени вы провели на третьем этаже, тревожно размышляя в полном одиночестве?
Гарри распахнул глаза от удивления, но Снейп продолжал:
— Я тоже брожу по ночным коридорам, Поттер, и не только потому, что надо держать в рамках правил строптивых гриффиндорцев. Вы, по крайней мере, не виноваты в тех зверствах, свидетелем которых являетесь.
— Это не из-за снов, — сказал Гарри.
— Тогда из-за чего?
— Я не смогу сделать это!
— Что «это»?
— Убить его!
Поттер увидел тревогу и понимание, мелькнувшие в глазах учителя, но это уже не имело значения. Он высказал тот самый страх, который все эти месяцы, никуда не исчезая, таился в самой глубине его разума, изредка всплывая в мыслях. Страх, о котором он никогда ни с кем не говорил. После нападения на Гринготтс этот страх превратился в уверенность, и не было никакого смысла делать вид, что он, Гарри, не понимает, что скрывается за этим страхом. Он уже больше не мог оставаться в этом тупике и сейчас, когда он, наконец, высказал это, все самые темные опасения вырвались наружу от безнадежности и отчаяния.
— Все считают, что я смогу победить его, — с горечью продолжал Гарри. — Даже Дамблдор! И еще это дурацкое пророчество говорит, что я единственный, кто может сделать это. Только я не могу! Нет такого способа, чтобы я смог победить его в схватке! Он слишком силен и с каждым днем становится все сильнее. И если я все еще жив, то это просто потому, что мне везет! Раньше или позже это везение кончится, и он убьет меня. Но дело даже не в этом. А потом, что будет потом? Он победит? Люди гибнут, и я отвечаю за то, чтобы остановить это! А что случится, когда меня не станет?
Гарри замолчал, и за его вымученными словами наступила оглушительная тишина, от которой было гораздо больнее, чем от вцепившегося в плечо Снейпа. Мальчишку слегка трясло от усилий, которые он прилагал, чтобы сохранить хоть какое-то подобие спокойствия. Он знал, что учитель и без легилименции понимает, в каком отчаянии он находится, но сейчас его мало заботило то, что мог подумать или сказать Снейп. Боль в груди стала такой острой, что парень уже едва мог дышать.
Снейп разжал пальцы и отступил на шаг.
— Сядьте, мистер Поттер.
Его речь была неторопливой, без какого-либо намека на эмоции, но Гарри уже достаточно хорошо знал своего учителя, а потому заметил и напряжение в плечах, и стиснутые зубы, — все говорило о том, какие сильные чувства испытывает сейчас профессор. Парень вжался в кресло и потер рукой глаза. Он не смотрел на учителя. Было огромной ошибкой выпалить ему все, но он уже не переживал из-за этого и даже не пытался собраться с силами, чтобы выдержать упреки, которые приготовился услышать.
— Вот почему я презираю пророчества, — с силой сказал Снейп. Продолжая говорить, он начал ходить по комнате, с трудом сдерживая гнев. — Эти смутные, банальные и бесполезные шарады, чье истинное значение становится ясным только тогда, когда все уже произошло.
— Вы не верите в предсказания? — спросил Гарри, поднимая на него удивленный взгляд.
— Ну, какие-то из них, я полагаю, вполне достоверны, — с иронией сказал Снейп, останавливаясь и пожимая плечами. — Однако вместе с пользой, которую они приносят, предсказывая реальные события, они точно так же могут оказаться и чистым вымыслом. До сих пор не могу поверить, что директор заморочил вам голову этим предсказанием.
Гарри инстинктивно бросился на защиту Дамблдора.
— Ему не так уж легко было сказать об этом, а я все равно должен знать.
— В таком случае вам нужно знать и то, как его истолковать.
Снейп остановился прямо перед Гарри, устремив на него пристальный и непривычно серьезный взгляд.
— Поттер, судьба мира отнюдь не лежит исключительно на ваших плечах. Вы ведь, разумеется, заметили, что все люди стараются противостоять Темному Лорду? Думаете, что все их усилия напрасны? Я так не считаю.
Профессор вновь принялся беспокойно мерить комнату шагами.
— Действительно, каким-то образом ваше участие является весьма важным условием победы, однако я даже не стану гадать, каким именно. Тем не менее, ни один человек в здравом уме не станет ожидать, что вы победите Темного Лорда голыми руками!
Снейп остановился и снова посмотрел на Поттера.
— И уж конечно, вы не несете никакой ответственности за гибель людей. Я уже говорил об этом ранее, но, как видно, так и не смог убедить вас!
Он наклонился к Гарри, уперся в ручки кресла, на котором тот сидел, и вонзил в молодого человека горящий взгляд. Поттер вздрогнул от такой внезапной близости, но ему удалось сдержаться и не отшатнуться от учителя.
— На вас нет ни малейшей вины или ответственности за действия Темного Лорда, — отрывисто сказал Снейп. — Вы поняли это, Поттер?
Профессор в отчаянии повысил голос.
— Может, вы все-таки как-нибудь ухитритесь и позволите этой простой истине пробить, наконец, ваш медный лоб?
— Да, сэр, — пробормотал парень, не совсем понимая, почему Снейп так разозлился. «Ну почему он вечно орет на меня»? — жалобно подумал Гарри.
Казалось, в то же самое мгновение профессор осознал, что перешел на крик. Отступив назад, он уже более спокойно взглянул на мальчишку.
— Поттер, никому не станет лучше, если вы позволите себе впасть в отчаяние.
— Да, сэр.
— Это ослабляет ваши способности к рассуждению, которыми вы и так-то никогда не блистали.
— Да, сэр.
— А в тягостных размышлениях и вовсе нет ничего хорошего!
— Да, сэр, — обиженно произнес Гарри. — Спасибо, что сказали об этом. Мне сразу стало как-то легче.
Снейп вздохнул, потом снова заговорил, с трудом сдерживая себя.
— Я всего лишь хочу сказать, что вы не должны позволять тревоге уничтожать вас. Ваша ноша достаточно тяжела и без того, чтобы возомнить себя единственным спасителем всего магического мира.
Гарри неуверенно кивнул и отвел глаза. Снейп глянул на несчастного мальчишку и раздраженно покачал головой.
— Вы обсуждали это хоть с кем-нибудь? Может быть, с вашими друзьями?
— Нет, я не могу говорить об этом с ними. Это испугает их, а они и так все время волнуются из-за меня. Да и не скажешь о таком во время разговоров о квиддиче или уроках. Дамблдор слишком занят, и, в общем-то, здесь не с кем поговорить.
— Пожалуй, что так, — тихо сказал Снейп.
Какое-то время оба молчали, потом Поттер едва слышно спросил:
— Профессор, вы действительно думаете, что мы сможем победить?
Он попытался заглянуть в глаза Снейпу и увидел, что в его взгляде нет ни малейших сомнений.
— Уверен.
И хотя это было просто слово, сказанное со спокойной убежденностью, оно принесло Гарри невероятное облегчение и надежду, которую, как ему казалось, он уже потерял.
— Поттер, — продолжал Снейп, — я не пророк, но в одном я убежден абсолютно: если бы ваша смерть была неизбежна, пророчество не могло бы указать на вас, как на победителя Темного Лорда. В этом есть надежда и единственное, что вам следует делать, это не сдаваться.
Гарри кивнул. Больше всего на свете он хотел поверить своему учителю, поверить в то, что действительно есть хоть какая-то надежда. Но также он понимал, что обязан сделать еще одну вещь.
— Профессор, я хотел бы снова заниматься с вами. Вы правы, я не могу входить в разум других людей, не осознавая этого, это слишком опасно. К тому же мои видения… Кажется, с ними стало еще хуже.
Похоже, его просьба не удивила Снейпа.
— Легилименция отличается от других видов магии. Можно быть посредственным зельеваром, единственным следствием этого будет несколько испорченных зелий. Это же относится и к другим дисциплинам. Даже окклюменция не требует совершенного мастерства — обычных навыков будет вполне достаточно. Но, как вы уже поняли, легилименцией нельзя овладеть наполовину. Как только осознаешь свою способность проникать в разум других людей, этому необходимо серьезно обучаться, иначе это будет происходить самопроизвольно.
— Почему вы не говорили об этом раньше?
— Разве это изменило бы что-нибудь?
— Нет, сэр, наверное, нет, — согласился Гарри.
— Мы сможем обсудить это в понедельник вечером в ваше обычное время. А сейчас, я думаю, вам следует пойти к себе и постараться хотя бы на время отвлечься от всех этих мыслей.
Гарри с трудом верилось, что такое возможно. Тем не менее, он неопределенно кивнул, встал и повернулся, чтобы уйти, но Снейп остановил его.
— Мистер Поттер, если вам нужно… — он помедлил, затем договорил. — Безо всяких колебаний приходите ко мне в любое время, если вам потребуется моя помощь.
— Хорошо, сэр, — удивился Гарри. — Спасибо, сэр. Я буду помнить об этом.
Пустыми коридорами Поттер возвращался в Гриффиндорскую башню. После того, как он рассказал Снейпу о своих страхах, он с удивлением почувствовал, что ему действительно стало легче. Казалось, разговор о том, что так тревожило его, каким-то образом уменьшил эти тревоги. Ведь он, и правда, не одинок. С ним Дамблдор, Орден Феникса, его друзья. А он только подводил их, позволяя эмоциям управлять собой. «Все, хватит», — пообещал он сам себе. Идет война, и он должен начать сражаться!
— Гарри, ты вернулся, — обрадовалась Джинни, увидев, как он пробирается в отверстие за портретом. — Все нормально?
— Мы боялись, что Снейп убьет тебя, — присоединился Рон.
— Да нет, — спокойно ответил Поттер, — он просто здорово наорал на меня.
Рон с отвращением фыркнул:
— Снейп отъявленный мерзавец! Вечно он защищает Малфоя, что бы тот ни натворил.
— Никакой он не мерзавец, — возразил Гарри. — Он был прав. Это я сделал глупость.
— Но ты же был прав, Гарри! — запротестовал Рон. — Когда он уволок тебя, мы с Гермионой пошли посмотреть на то зелье, что варил Малфой. Так вот, оно исчезло. Должно быть, он использовал его чтобы послать Темную Метку. Без него точно не обошлось.
— Знаю, я увидел это в его разуме.
На мгновение воцарилась тревожная тишина, потом заговорила Джинни:
— Ты смог увидеть то, что было в разуме Малфоя?
— Да, правда, я не сразу осознал это. К счастью, Снейп сразу все понял.
— Почему к счастью? — удивился Рон.
— Потому что, если бы стало понятно, что Гарри может читать мысли Малфоя, он подвел бы и себя, и профессора Снейпа, — объяснила Гермиона. — Не удивительно, что Снейп так разозлился.
Рон смутился.
— Гарри, мне неприятно говорить об этом, но тебе не кажется, что все это как-то немного вышло из-под контроля? Я хочу сказать, что видеть во сне Волдеморта, это одно, а забираться в разум других людей, даже не осознавая этого, это что-то совсем другое. Твои занятия со Снейпом вообще могут помочь справиться со всем этим?
Гарри заколебался, но потом решил, что если их дружба хоть чего-нибудь стоит, он должен сказать правду.
— Я бросил заниматься с ним три недели назад.
— Как? — изумилась Гермиона. — Почему?
— Потому что я уже не мог общаться со Снейпом, постоянно рыскающим в моей голове.
— Но тогда куда же ты уходил по вечерам? — спросила Джинни.
— Ходил по замку, — ответил Гарри, еще не вполне готовый открыть свое тайное убежище. — Мне хотелось побыть одному. Извините. Знаю, что не должен был обманывать вас.
— Но почему же ты ничего нам не сказал? — Гермиона явно была сбита с толку.
— Тогда я еще не мог рассказать об этом. Я виноват и понимаю, что разочаровал вас.
— Ох, Гарри! — воскликнула Гермиона, крепко обнимая его. — Мы никогда не разочаруемся в тебе. Просто мы переживаем за тебя, вот и все.
— Знаю, вот я и не хотел, чтобы вы волновались еще больше, — он слегка покраснел, пока Гермиона держала его в своих объятиях. — Так или иначе, сейчас все в порядке. Я сказал Снейпу, что снова хочу заниматься с ним.
— И он согласился? — спросила Джинни.
Гарри кивнул:
— После того, что произошло с Малфоем, не думаю, что у нас обоих есть выбор. Рон прав. Я должен научиться контролировать себя.
— Что ж, ладно, — подвела итог Гермиона. — По крайней мере, этот вопрос улажен.
— Просто помни: что бы ни случилось, мы рядом, — сказала Джинни.
Остальные кивнули, и Гарри снова испытал чувство благодарности за то, что у него такие друзья.
Спустившись на следующее утро в центральный холл, гриффиндорцы обнаружили там огромную толпу учеников.
— Что случилось? — обратился Рон к кучке хаффлпаффцев.
— Журналисты, — ответил один из них.
Гарри протолкался к выходу через толпу учеников и высунулся наружу. Рон, Гермиона и Джинни держались рядом, чуть позади. На улице стояло около полудюжины незнакомцев, хотя одного Гарри узнал. Эверелл Пемброк стоял позади группы репортеров, и один только взгляд на него заставил парня почувствовать холодок в груди. Разгневанная профессор МакГонагалл преграждала путь журналистам.
— Это школа, — возмущалась она. — Вам здесь нечего делать.
— Мы здесь, чтобы написать про Темную Метку, — отчеканил высокий долговязый волшебник.
Вот и пишите, — отрезала МакГонагалл. — Для этого вам не нужно болтаться по школе.
— Нам хотелось бы услышать показания свидетелей.
— Я тоже свидетель и прекрасно могу рассказать, что произошло.
—Нам хотелось бы поговорить с игроками в квиддич, возможно, они видели что-нибудь сверху, — сладко улыбаясь, вступила пухленькая ведьма.
— Вы не будете разговаривать с учащимися, в любом случае они не видели ничего особенного.
— У вас есть какие-нибудь предположения насчет того, кто мог послать Темную Метку? — поинтересовался робкий волшебник.
— Нет.
— Сколько учеников покинуло Хогвартс со вчерашнего дня? — спросил долговязый.
— Ни одного.
— Собираетесь ли вы закрыть школу? — уже без улыбки встряла толстушка.
— Вы с ума сошли? Конечно нет!
— Когда авроры закончат расследование? — пропищал робкий.
— Понятия не имею. Спросите у них.
— А где же Дамблдор? Почему с ним нельзя поговорить и что именно он делает для прояснения ситуации?
— Директор занят расследованием, потому и не может тратить время на беседы с вами.
Школьники высыпали на крыльцо, чтобы следить за этим словесным поединком. Гарри страшно гордился своим деканом. Если репортеры надеялись вывести МакГонагалл из себя, они сильно просчитались.
Увлекшись спором, никто не заметил одинокой фигуры, приближающейся к замку, пока человек не оказался совсем рядом.
— Папа? — прошептала Джинни.
Гарри, Рон и Гермиона повернулись в ту сторону, куда смотрела она, и увидели Артура Уизли, озадаченного представшей перед ним сценой. Он тихо шел по дорожке, надеясь проскользнуть в замок, но тут его заметили репортеры и разом повернулись к нему, словно стая волков, почуявших добычу.
— Мистер Уизли, вы здесь от имени Министерства? — атаковала пухлая волшебница.
— Э-э, нет, — ответил Уизли.
— Как, разве вы прибыли сюда не для того, чтобы расследовать дело о Темной Метке? — изумился долговязый.
— Если только вы не думаете, что нужно что-то предпринять в связи с неправильным использованием маггловского артефакта, — отозвался мистер Уизли. — Я здесь просто для того, чтобы увидеть своих детей.
— То есть, вы считаете, что Дамблдор не контролирует ситуацию? — впервые подал голос молчавший все это время Эверелл Пемброк.
— Я уверен, что профессор Дамблдор полностью держит ситуацию под контролем.
— Тем не менее, вы настолько беспокоитесь о безопасности своих детей, что приехали сюда, чтобы лично посмотреть, что здесь творится, — настаивал Пемброк.
— Не ваше дело, почему я приехал, — отпирался Уизли, но Пемброк уже выбрал жертву и не собирался упускать ее.
— Но как отец вы должны признать, что безопасность Хогвартса поставлена под угрозу. Если Пожиратели смерти смогли пробраться в школу и выпустить Темную Метку, кто знает, что еще они могут сделать?
— Повторяю еще раз, я полностью доверяю директору.
— Позвольте в таком случае спросить, — Пемброк сменил тактику. — Не кажется ли вам странным, что никто из Министерства не приехал в Хогвартс, чтобы провести расследование?
— Расследованием занята дюжина авроров, мистер Пемброк, — вступила МакГонагалл, вставая между Уизли и репортерами.
— Но никого из Министерства.
— Я работаю в Министерстве и заверяю вас, что там к этому происшествию отнеслись чрезвычайно серьезно.
— Так вы здесь от лица Министерства?
— Нет, — стиснув зубы выдавил мистер Уизли. — Я просто сказал то, что знаю. Министр делает все возможное для борьбы с Пожирателями и для нашей безопасности.
— Вы знаете об этом благодаря работе в отделе Неправильного использования маггловских артефактов?
— Я знаю об этом потому, что сейчас у всех, работающих в Министерстве, есть только одна цель — победить Сами-Знаете-Кого, и никто не трудится над этим больше, чем Министр.
— Вы доверяете Министру? — перебил Пемброка долговязый, уставившись на Артура Уизли.
— Да.
— Это ваше профессиональное или личное суждение? — встрял толстяк.
— И то, и то.
— Мистер Уизли, это правда, что четыре года назад вы были обвинены в применении волшебства к изобретениям магглов? — вмешался Пемброк, плавно забирая контроль в свои руки. На мгновение повисло молчание. Все ждали ответа.
— Это был несчастный случай, — сказал мистер Уизли, тщательно подбирая слова. — И это доказывает, что нам необходимо научиться лучше понимать магглов и их общество.
— Я бы сказал, что это доказывает только то, что любые связи с магглами представляют огромную опасность.
— Это неправда! — раздраженно ответил мистер Уизли. — Играя на подобных суеверных страхах, Сами-Знаете-Кто пытается пробиться к власти. Мы не можем прятаться от того, чего не понимаем. Я общался с магглами и скажу прямо, некоторые из них нравятся мне гораздо больше, чем кое-кто из знакомых волшебников! Нельзя притворяться, что маггловского мира не существует! Мои дети ходят в школу с детьми из семей магглов. Возможно, кто-то из моих детей вступит в брак с магглорожденным или магглом. В этом нет ничего постыдного, это вам говорит чистокровный волшебник, принадлежащий к одной из древнейших семей! Пока мы не искореним страх и предубеждения, мы не освободимся от зла, которое воплощает в себе Сами-Знаете-Кто.
Глаза Пемброка сузились, но другие репортеры уже строчили своими перьями.
— Могу ли я чем-нибудь помочь?
Все обернулись.
В дверях стоял появился спокойный и властный Дамблдор. Ученики расступились, позволяя ему спуститься по лестнице и подойти к репортерам. Никто из них не решался первым обратиться к директору.
Дамблдор терпеливо ждал. Наконец, прокашлявшись, заговорила толстушка.
— Директор, мы здесь чтобы узнать подробности о Темной Метке.
— В таком случае, боюсь, вы ошиблись с местом, — ответил Дамблдор. — Темная Метка появилась над полем для квиддича. Вы можете искать там все, что вам угодно, если авроры не будут возражать.
— Мы бы хотели поговорить с очевидцами, — вставил долговязый.
— Учителя уже дали свои показания аврорам, которые поделятся с вами информацией.
— А ученики? — спросил Пемброк.
— Они достаточно травмированы вчерашними событиями. Я не позволю волновать их еще больше. В любом случае, они видели то же самое, что уже зафиксировано в протоколах.
Журналисты нервно переглянулись и замялись. Очевидно, никому не хотелось спорить с Дамблдором.
— Квиддичное поле там, — дружелюбно сказал директор, махнув рукой в сторону поля.
Кинув последний голодный взгляд на глазеющих с лестницы школьников, акулы пера развернулись и направились туда, куда указал им Дамблдор.
Профессор МакГонагалл и мистер Уизли, вместе с директором, поднялись по ступенькам в холл следом за толпой учеников.
— Невыносимые люди! — бросила МакГонагалл, как только они вошли в замок. — Никакого уважения к личной жизни! Ну в самом деле, директор! Вы были слишком вежливы с ними!
Дамблдор виновато улыбнулся.
— Они просто делают свою работу.
МакГонагалл недовольно фыркнула и повернулась к ученикам.
— Все на завтрак! — быстро сказала она. — Здесь нечего смотреть!
Ученики немедленно потянулись в Большой Зал. Рон, Джинни, Гарри и Гермиона подошли к мистеру Уизли.
— Папа, что ты тут делаешь? — спросила Джинни, обнимая отца.
— Пришел повидать Дамблдора. У вас все в порядке? — спросил мистер Уизли, обращаясь больше к Гарри и Гермионе, чем к своим детям.
Четыре головы кивнули.
— Отлично. Здесь вы в полной безопасности. Просто поглядывайте по сторонам, — он ободряюще улыбнулся и последовал за Дамблдором вверх по лестнице.
Глава 10. Последствия
Утром понедельника Гарри не мог дождаться начала уроков, в надежде, что, занявшись обычными делами, все успокоятся. В Хогвартсе царило напряжение, все без исключения обитатели замка шарахались от малейшей тени и оглядывались на каждом шагу. Многие студенты всерьез считали, что нападение было, несмотря на то, что после исчезновения Темной метки жизнь потекла своей чередой.
Учителя были настороже больше обычного, присматривая за перепуганными подопечными. Авроры крутились вокруг до воскресной ночи, исследуя каждую пядь квиддичного поля и окрестностей, но расследование так ничего и не дало. По-прежнему было неизвестно, кто послал Темную метку, и это подстегнуло новую волну переживаний среди обитателей замка. Слава Богу, хотя бы репортеры убрались прочь.
— Эй, Рон! Про твоего отца напечатали в газете, — объявил Симус, прерывая размышления Гарри.
— Что? — переспросил Рон.
— Вот, смотри, — Симус передал газету Рону. Джинни и Гермиона стали заглядывать тому через плечо, чтобы прочитать заметку.
— Только послушайте, — сказал Рон.
«Представитель Министерства, Артур Уизли, поддержал вчера призыв Министра к прекращению травли магглов. Он утверждает, что предубеждение против магглов и магглорожденных — это «суеверный страх, играя на котором Сами-Знаете-Кто пытается пробиться к власти».
«Мы не можем продожать прятаться от того, чего не понимаем, — сказал мистер Уизли. — Нельзя притворяться, что маггловского мира не существует! Мои дети ходят в школу с детьми из семей магглов. Возможно, кто-то из моих детей вступит в брак с магглорожденным или магглом. В этом нет ничего постыдного, это вам говорит чистокровный волшебник, принадлежащий к одной из древнейших семей! Пока мы не искореним страхи и предубеждения, мы не освободимся от зла, которое воплощает в себе Сами-Знаете-Кто».
— Неплохо, как думаете? — Рон улыбался во весь рот.
— Наконец кто-то высказал свое мнение о том, чем занимается Волдеморт, —заметила Гермиона. — Твой отец прав, Рон. Ненависть и предубеждения несут реальную опасность. Пока они есть, волшебники, подобные Волдеморту, будут использовать их, чтобы добраться до власти.
— Это действительно смело, сказать такое! — добавил Невилл. — Ты, должно быть, очень гордишься отцом.
Рон и Джинни просияли.
Гарри вспомнил, как тоскливо ему было за завтраком. Должно быть здорово, что Рону и Джинни есть, кем гордиться. А ему — совсем некем. Он не мог гордиться Десли. Теперь он даже не мог гордиться собственным отцом — только не после того, что он узнал о заносчивом хулигане Джеймсе Поттере, каким тот был в школе. Отбросив эту мысль, парень сосредоточился на еде, пока не настало время отправляться на урок Защиты. Поднявшись с остальными гриффиндорцами-шестикурсниками, он пошел в холл.
— Гарри!
Повернувшись, он увидел Элеонору Брэнстон, пробирающуюся к нему через толпу учеников.
— Как хорошо, что я тебя поймала, — сказала девушка, подходя. — Я только хотела поблагодарить за то, что ты сделал в субботу. Если бы ты не помог мадам Помфри добраться до трибун, не знаю, что бы стало с Элис.
— С ней все будет хорошо? — спросил Гарри, не на шутку волнуясь за пострадавшую девочку.
— Да, — Элеонора колебалась, кусая губы. — У нее был перелом шеи и она должна была умереть, но мадам Помфри — просто чудо! Она дала Элис Регенерирующий Нервы Тоник, и пообещала, что моя сестра полностью выздоровеет.
— Это потрясающе!
Элеонора улыбнулась.
— Да, я так благодарна! Я просто хотела, чтобы ты знал…
— Я ничего не сделал, на самом-то деле, — ответил Гарри, слегка краснея и чувствуя себя недостойным благодарности. — Если хочешь кого-то поблагодарить, благодари профессора Снейпа. Это он приготовил Регенерирующий Нервы Тоник.
Улыбка Элеоноры дернулась, девушка вопросительно посмотрела на Гарри:
— Профессора Снейпа?
— Да, — нахмурился Гарри, смущенный её реакцией. — Я слышал, как он и мадам Помфри говорили об этом.
— А… — Элеонора продолжала странно смотреть на Гарри. — Ну… ладно. Не буду тебя больше задерживать. Пока, Гарри.
Элеонора ушла, озадачив юношу своим странным поведением. Снейп больше, чем кто-либо, сделал для спасения ее сестры, а она, похоже, совершенно не испытывает к нему благодарности. Гарри пожал плечами и поспешил следом за друзьями.
Когда они подошли к озеру, около которого должно было проходить занятие по Защите, Гарри обратил внимание, что профессор Райан выглядит непривычно серьезным.
— Следуйте за мной, — объявил Райан, как только все собрались.
Больше он ничего не стал объяснять, просто куда-то пошел, и недоумевающим студентам не оставалось ничего другого, как только идти за ним следом. Их любопытство вскоре было удовлетворено, когда стало понятно, куда ведет их Райан. Гарри пошел быстрее и поравнялся с учителем.
— Профессор, мы идем на квиддичное поле?
— Совершенно верно, мистер Поттер.
Гарри оглянулся и увидел, как остальные ученики взволнованно переглядываются.
— Можно спросить, зачем мы туда идем, сэр?
— Я с удовольствием объясню это всему классу, когда мы дойдем туда.
Гарри приотстал, сравнявшись с одноклассниками, и вскоре они добрались до места. Райан остановился недалеко от столбов с кольцами и жестом пригласил учеников собраться вокруг.
— Здесь есть кто-нибудь, не присутствовавший на субботнем матче? — спросил учитель.
Ни одна рука не поднялась, и Райан продолжил.
— Хорошо. Все вы значительно продвинулись в умении вести поединки. Вы даже научились отставлять в сторону личные чувства и сотрудничать с неприятными вам людьми. Потому выходка, свидетелями которой мы стали в субботу, случилась в самый подходящий момент, ибо мы как раз приступаем к обсуждению нашей следующей темы: стратегия и тактика. Сперва обсудим технические моменты. Мистер Малфой, если бы вы собирались наколдовать Темную Метку, как та, что появилось в небе в субботу, где бы вы должны были находиться?
Малфой слегка побледнел, но ответил с обычной бравадой:
— Я не стал бы этого делать с трибуны, где сидел. Меня бы заметили.
— Хорошее замечание. Никто бы не смог послать это заклинание с трибуны, не будучи увиденным или услышанным.
— Они так же не могли быть на поле, — сказал Дин. — Там бы они точно попались на глаза.
— Значит, они были где-то снаружи стадиона, — решил Рон.
Гарри покачал головой.
— Я взлетел повыше, чтобы осмотреться, и я не видел, чтобы кто-нибудь убегал, — он старался не смотреть на Малфоя.
— Может быть, у них была мантия-невидимка, — предположил Невилл.
— Вполне возможно, — согласился Райан.
— Или это был анимаг, — высказала предположение Гермиона.
— И такая вероятность существует, хотя анимагов не так уж много.
— У Волдеморта наверняка есть на службе анимаги, — сказал Рон.
— Или это было Оборотное зелье? — предположил Гарри.
Малфой застыл и испуганно посмотрел на него.
— Зачем этому типу Оборотное? — удивился Симус.
— Приняв образ одного из студентов, можно было затеряться в толпе и остаться незамеченным, — Гарри старательно игнорировал Малфоя.
Как хорек провернул это дело, было непонятно, но Гарри чувствовал, что почти прижал слизеринца.
— Интересная идея, Поттер. Но не забывайте, что для этого понадобилась бы прядь волос или ногти человека, в которого хотел бы превратиться исполнитель.
— Уверен, это несложно организовать, — вставил Рон.
— Вы правы, мистер Уизли, — согласился Райан с легкой улыбкой. — Хорошо, обсудим другой важный вопрос. Зачем? Для чего Волдеморту понадобилось тратить свои силы на то, чтобы устроить подобное представление на квиддиче? Чего он добился?
— Он сделал это для того же, для чего напал на Гринготс, — заговорила Гермиона. — Он хочет, чтобы люди боялись. Ему нужно, чтобы все поверили, что больше нет безопасных мест, и он доберется куда угодно.
— Так и есть, — сказал Малфой. — Чем быстрее люди поймут это, тем лучше для них.
— То есть, чем больше народа Волдеморт запугает, тем лучше для него? — возразила Гермиона.
— И вы, грязнокровки, одними из первых станете показательным примером, — презрительно усмехнулся Малфой.
Лицо девушки потемнело, но прежде, чем она успела что-то ответить, Рон наставил палочку на Малфоя.
— Повтори, что ты сказал!
— Защищаешь подружку, Уизли? — начал издеваться тот. — Предатели крови, такие, как ты, даже хуже грязнокровок. Поверь мне, люди твоего сорта первыми заплатят за это.
— Ты болен, Малфой, — сказал Рон с отвращением.
— Довольно, оба! — оборвал перепалку Райан. — Это не дискуссионный клуб. Я учу вас, как защитить себя на войне, и независимо от того, на чью сторону вы встанете, умение предвидеть следующий шаг противника тоже включено в обучение, и вы должны этому научиться. Домашнее задание к понедельнику — проанализировать политические и социальные причины и последствия возвышения Волдеморта, а также влияние его стратегии и тактики на дальнейшее. Не меньше трех футов.
Весь класс уставился на Райана, потеряв дар речи, и в глаза профессора вернулась обычная хитринка.
— Леди и джентльмены, я уже говорил вам, что большинство битв выигрывается вот здесь, — он постучал себя по лбу. — Надеюсь, вы приложите достаточно усилий. Все свободны.
— Политические и социальные причины и последствия… — тоскливо повторил Рон, когда они возвращались в замок. — Я даже не знаю, что это такое.
— Это значит, что послужило причиной его возвышения, и к чему привело.
— Ну и откуда мне это знать?
— Он хочет узнать наше мнение, Рон, — со смирением ответила Гермиона. — Здесь нет правильного или неправильного ответа, поэтому мы можем свободно высказывать, что думаем.
Определенно, ей не терпелось приступить к заданию.
— Даже не представляю, как все уместить в три фута, — сказала она.
Рон закатил глаза и посмотрел на Гарри.
— Это хорошо, что нет правильного или неправильного ответа, — шепнул он.
Они вошли в холл и уже собирались идти завтракать, когда знакомый голос заставил их остановиться.
— Ну-ка, ну-ка, что тут у нас? — с ноткой сарказма произнес Снейп, оглядывая класс. — Никто не вымазался, никто не промок до нитки, и никому не нужно отправляться в больничное крыло. Неужели это действительно был урок Защиты у профессора Райана?
— Мы разбирали стратегию и тактику действий того, кто выпустил Темную Метку, — сказал Райан, входя в холл. — Урок прошел в обсуждении увлекательнейшего вопроса о том, как преступнику удалось скрыться незамеченным. Они думают, что кто-то использовал Оборотное зелье, чтобы выдать себя за одного из студентов. Что вы об этом думаете, Северус?
Снейп прищурился, украдкой взглянув на Гарри.
— Вполне возможно, — согласился профессор зелий.
— Удивительно только, как им удалось раздобыть прядь волос одного из наших студентов? Мне кажется, им потребовалась помощь кого-то из обитателей замка, не думаете?
Снейп еще больше прищурился. Он явно понимал, к чему клонит Райан, но не был расположен выслушивать его инсинуации.
— Может быть, — ответил Снейп, растягивая слова. В его голосе появились опасные бархатные нотки. — Если, конечно, ваша теория верна. Не думаю, что у вас действительно есть какие-то доказательства.
— Ни малейших, — добродушно отозвался Райан. — Это всего лишь предположения.
— В таком случае оставляю вас с вашими фантазиями, — ответил Снейп. Он повернулся, чтобы уйти, но не успел сделать и трех шагов, как Райан остановил его.
— Снейп, ведь вы единственный человек в Хогвартсе, у которого есть ингредиенты для Оборотного зелья, не так ли?
Снейп медленно повернулся к преподавателю Защиты. Казалось, он был готов задушить Райана, но ему удалось сохранить самообладание.
— Да, — ответил он угрожающе.
— Спасибо, Северус, — улыбнулся Райан. — Это все, что я хотел узнать.
Профессор Защиты развернулся и неторопливо пошел в Большой зал. Снейп возмущенно посмотрел ему вслед, а потом направился в подземелья.
Гарри проводил учителей мрачным взглядом. Он следил за только что развернувшейся сценой с нарастающим волнением. Райан использовал его предположение об Оборотном зелье, чтобы опять донимать Снейпа, к чему Гарри вовсе не стремился. Только Райан никогда не упускал возможность подколоть своего коллегу. Казалось, эти двое не могут находиться в одной комнате без того, чтобы не обменяться едкими замечаниями. Однако если Снейп пренебрежительно отзывался о профессиональных достоинствах Райана, то последний всегда завуалировано обвинял Снейпа в предательстве.
Поттера злили эти постоянные намеки. Вечная веселость Райана начинала становиться неприятной, Гарри не доверял ему. Не секрет, что Райан считался претендентом на пост декана Слизерина, и он открыто делал все возможное, чтобы подсидеть Снейпа.
Вслед за одноклассниками Поттер пошел обедать. Он скользнул взглядом по столу, за которым сидели преподаватели. Райан рассказывал что-то смешное своим коллегам, и те искренне смеялись. Гарри захлестнула волна негодования. Неужели никто не понимает, чем занимается этот человек?
— Похоже, Райан начал второй раунд, — сказал Рон, когда все уселись. — Честное слово, непонятно, почему Снейп просто не уходит при его приближении.
— Не знаю, — ответил Невилл. — Не думаю, что наживать себе такого врага, как Снейп, мудро.
— Райан сам о себе позаботится, — продолжал Рон. — Кстати, не похоже, чтобы у него не было приятелей, — он небрежно кивнул в сторону преподавательского стола.
— Кажется, он ладит со всеми остальными учителями, — заметила Гермиона.
— Не говоря уж об учениках, — добавил Симус.
Гарри взял сэндвич, стараясь не обращать внимания на завязавшийся разговор.
— Я действительно надеюсь, что Дамблдор сделает его деканом Слизерина, — присоединилась Лаванда.
— Точно, — согласился Рон. — Может, тогда в будущем году они просто возьмут нового преподавателя Зелий, вместо того, чтобы опять искать нового по Защите.
— Думаешь, Снейп действительно уйдет? — поинтересовался Невилл.
— Вот было бы здорово, — сказал Дин.
— Райан лучше учит, — присоединилась Парвати, — и, конечно, он больше подходит.
— Ага, — не выдержал Гарри, — если уж он такой замечательный, почему же он тогда при каждом удобном случае старается оскорбить Снейпа?
— Потому что Снейп — гад, — сказал Рон таким тоном, словно это все объясняло и других аргументов уже не требовалось.
— По крайней мере, Снейп не обвинял Райана в том, что тот выпустил Темную Метку, — возразил Гарри.
— Просто Райан сказал то, что думают остальные, — ответил Симус.
— Вот как? — не унимался Гарри. — Забавно. А вот мне никогда не приходило в голову, что Снейп может иметь какое-то отношение к этому делу! Неужели никто из вас не понимает, что Райан пытается навредить Снейпу только ради своей собственной выгоды?
— Ну и что из этого? — спросил Дин. — Он самый лучший учитель Защиты, какой у нас только был за все это время! И он очень хорошо с нами обращается. А Рон прав, Снейп — отпетый гад!
— Может, он и гад, — вскочил Гарри, — но уж, во всяком случае, он никогда не нападает исподтишка.
В раздражении он бросил салфетку на стол и пошел прочь из зала. Он прошел уже половину холла, когда его нагнал Рон.
— Гарри, подожди!
— Что еще? — Гарри продолжал свой путь, не оглядываясь на друга. — Хочешь рассказать мне, какое чудо этот Райан?
Рон схватил Гарри за руку, и тот оказался лицом к лицу с товарищем.
— Гарри, в чем дело? Почему ты защищаешь Снейпа?
— Ну, похоже, больше никто не собирался этого делать!
— С чего это им защищать его? Мы ж говорили о Снейпе.
— Он не посылал Темную Метку, и ты знаешь об этом!
— Конечно, не посылал! Он просто дал Малфою все, что нужно для Оборотного зелья! И заметь, ничего не сказал об этом!
— Ты же знаешь, он не может выдать Малфоя.
— Единственное, что я знаю, так это то, что если он и не Пожиратель смерти, то, во всяком случае, производит такое впечатление.
Гарри в бешенстве сжал кулаки и уже был готов наброситься на своего лучшего друга, когда к ним подбежала Гермиона.
— Гарри, что с тобой происходит? — зашептала она. — Ты хочешь, чтобы профессора Снейпа убили?
— Что? — изумился Гарри.
— Ты не забыл, что все думают, будто он на стороне Волдеморта? Как, по-твоему, выглядит со стороны, что ты начал защищать его? Гарри, Малфой не дурак, и если только он заподозрит…
Гермиона не договорила, да этого и не нужно было. У Гарри замерло сердце.
— Я сказала всем, что ты вышел из себя, потому что после того, что тебе пришлось испытать, сама мысль о том, что в школе есть сторонники Волдеморта, тебе просто невыносима. Кажется, все поверили, так что, наверное, все будет в порядке.
Гарри облегченно вздохнул.
— Спасибо, Гермиона. Извини, я не знаю, почему так вышло. Ты права. Я должен был подумать об этом.
— Я понимаю, это нелегко, но ты должен быть осторожнее!
— Так, — встрял Рон, — просто чтобы все прояснить. Вы что, оба доверяете Снейпу?
— Да, — без колебаний ответили оба хором.
— Вот это да! Остается только надеяться, что вы правы, — неуверенно протянул Рон.
Ровно в семь вечера Поттер, полный нехороших предчувствий, пришел к Снейпу на урок. Прошел месяц с тех пор, как он бросил занятия, и после их новой стычки в субботу вечером Гарри не знал, что можно ожидать от Мастера Зелий. Но ему не стоило волноваться. Снейп вел себя так, словно их уроки никогда не прерывались, и ни словом не обмолвился о том, что произошло в его кабинете. Гарри был ему за это очень благодарен, хотя, естественно, не сказал об этом.
Молча поднявшись из-за стола в качестве приветствия, Снейп обратился к Гарри:
— Посмотрим, как у вас обстоят дела с легилименцией.
Гарри кивнул и поднял палочку.
— Уберите ее, она вам не понадобится.
— Но я никогда не пробовал заниматься легилименцией без палочки, — запротестовал парень.
— Не говорите ерунды, Поттер. — Вы прочитали мысли Малфоя так же хорошо, как и мои, и кто знает, скольких еще ничего не подозревавших одноклассников. Тот факт, что вы этого не хотели, к делу не относится.
Вздохнув, Гарри спрятал палочку в карман и неуверенно встал перед учителем.
— Ну? — протянул Снейп.
— Что «ну»?
— Нужно произнести заклинание, Поттер.
— Как?
— Надо успокоить свой разум и сосредоточиться, как вы всегда это делали. Только вместо палочки используйте энергию вашего разума. А сейчас посмотрите мне в глаза и скажите, что я ел сегодня на завтрак?
— Когда?
— На завтрак, Поттер! Это простейшее воспоминание, не нуждающееся в истолковании.
В легкой панике Гарри уставился на Снейпа. Просто это или нет, он понятия не имел, как прочитать разум Снейпа, не используя палочку.
— Поттер, я не стану тратить на вас время, если вы даже не пытаетесь попробовать! — нетерпеливо сказал Снейп.
— Я не знаю, как! — раздраженно ответил Гарри.
— Все ясно, вы даже не собираетесь заниматься всерьез, — усмехнулся профессор.
— Нет, собираюсь! — разозлился Гарри.
— Ничего подобного! И избавьте меня от ваших решительных возражений! Просто вы боитесь взять на себя ответственность за свой собственный разум! Гораздо проще быть жертвой, не так ли? Или вам просто нравится быть посвященным в сокровенные мысли Темного Лорда?
Если бы между ними не было стола, Гарри набросился бы на профессора.
— Думаете, я хоть на минуту остался бы здесь, если бы не хотел прекратить эти видения? — зло спросил он. — Я стараюсь изо всех сил! Почему вы не можете помочь мне, а только обвиняете? В конце концов, хотя бы намекните! Это вы понапрасну тратите время, или вам нравится смотреть, как у меня ничего не получается? Думаю, что если бы вы действительно захотели…
— Что, мистер Поттер? — Снейп наклонился к нему через стол. — Не отворачивайтесь! Не боитесь, так докажите это! Чего я хочу? О чем думаю прямо сейчас?
— Что вы научите меня легилименции, даже если это убьет нас обоих, — выпалил Поттер.
По губам профессора скользнуло подобие улыбки.
— Немного преувеличено, — произнес он. — Но хватит об этом. Сейчас сконцентрируйтесь на вашем разуме. Ощущаете сосредоточенность и открытость разума одновременно? Вам придется научиться вызвать это состояние по своему желанию. А теперь скажите мне, что я ел на завтрак.
Гарри ясно увидел это воспоминание.
— Тост с джемом и чай, — уверенно ответил он.
— Итак: вы смогли, вы увидели это.
Снейп отступил на шаг, связь прервалась, и воспоминание исчезло. Профессор был как всегда сдержан. Гарри молча уставился на него. На лице мальчишки появилось понимание.
— Вы просто издеваетесь надо мной, — возмущенно сказал он, — вы специально разозлили меня!
— Я все делаю специально, Поттер, — ответил Снейп, и не думая извиняться. — Это единственный способ преодолеть вашу скованность и показать вам правильный способ. Учитесь использовать приемы легилименции сами, тогда мне не придется провоцировать вас.
Гарри зыркнул на профессора. Он злился на него за то, что тот манипулировал им, но еще больше злился на себя самого за то, что позволял это делать. Однако Поттер был вынужден признать правоту профессора. Это был самый простой способ продемонстрировать Гарри, как надо открывать свой разум.
— Теперь попробуйте еще раз и, может быть, на этот раз вам удастся управлять процессом, — сказал Снейп.
Гарри набрал в грудь побольше воздуха, расслабился и попытался вызвать нужное состояние разума. Он встретился глазами со Снейпом и постарался мысленно дотянуться до него. Внезапно вокруг него закружил целый океан воспоминаний и эмоций. Гарри почувствовал, что тонет в этом водовороте, и постарался выскочить из него.
— Спокойно, Поттер, — сказал Снейп, разрывая ментальную связь. — Попробуйте еще раз, но на этот раз сохраняйте контроль.
— Да, сэр.
Гарри использовал методы окклюменции, с помощью которых возводил барьер в собственном сознании, и еще раз попробовал проникнуть в разум учителя. Он почувствовал то же самое, что испытал в ту ночь, когда атаковал разум Снейпа с убийственными намерениями, но сейчас он не был взвинчен, и месяцы вынужденных тренировок помогли ему разобраться в теперешних переживаниях. Они были интенсивнее и более богаты оттенками, чем при легилименции с помощью палочки, и Гарри, несмотря ни на что, был просто очарован. Он смог уловить не только то, что происходило со Снейпом, но и то, что тот думал по этому поводу. Обрывки мыслей и эмоций обрушились на юношу, но ускользнули прежде, чем он смог их распознать. Гарри потянулся глубже, пытаясь догнать эти неуловимые призраки.
— Поттер!
Гарри наткнулся на стол и крякнул от боли, ударившись локтем о твердое дерево. Давно уже Снейп не давал ему таких сильных ментальных пинков, и Поттер был искренне удивлен агрессивной реакцией своего профессора. Он выпрямился, потирая локоть, и вытаращился на Снейпа.
— Что? — возмутился Гарри. — Я думал, идея в том, чтобы я заглянул в ваш разум!
— Заглянул, а не поселился в нем! Честно говоря, не удивительно, что вы не можете отделить ваш разум от разума Темного Лорда! Попробуйте еще раз и на этот раз немного сдержаннее!
— Да, сэр, — вздохнул Гарри.
В течение нескольких следующих недель жизнь в Хогвартсе постепенно налаживалась, вместе с тем, как забывалась история с Темной Меткой и исчезал страх, что на школу снова нападут. Гарри продолжал проводить большую часть свободного времени на квиддичном поле, но теперь чаще всего с ним была Джинни. Время от времени Рон и Гермиона приходили поддержать их.
Малфой старался не привлекать к себе внимания, и Гарри был доволен, решив, что причиной тому стала его слежка за слизеринцем. А Малфой кидал в его сторону настороженные взгляды, когда думал, что Гарри этого не замечает.
Между тем уроки Гарри со Снейпом превратились в рутину, которая одновременно разочаровывала и успокаивала. Гарри был разочарован, потому что его обучение Легилименции продвигалось мучительно медленно. Он очень хотел научиться и уже мог уверенно проникать в разум Снейпа без палочки. Однако он почти не контролировал свои действия после вторжения, с трудом ориентировался среди пены воспоминаний и эмоций, которые всколыхнул, и лишь изредка ему удавалось самому разорвать контакт.
Удивительно, но Снейп не критиковал его за провалы и, кажется, был более или менее доволен их продвижением. Независимо от того, воздерживался ли Снейп от критики, так как боялся, что Гарри может еще раз бросить занятия, или просто потому, что не ждал большего, мальчика это не беспокоило. Их отношения стали столь же простыми, как были до Рождества, и Гарри с удивлением осознал, как ему этого не хватало. Пусть это не надолго, но сейчас уроки были приятными и не вызывали напряжения.
— Поттер…
— Я не знаю! — закричал Гарри. Разорвав зрительный контакт со Снейпом, он развернулся, чтобы пересечь кабинет. Этот вечер нес сплошные разочарования. Все усилия Гарри оказывались тщетными, и он чувствовал, что скоро взорвется.
— Я не могу узнать, ели вы сегодня на завтрак яичницу с колбасой, или фруктовые мюсли, или что-то еще. Вы едите завтрак каждое утро! Как я могу отделить сегодняшний день от вчерашнего или недельной давности?
— С практикой это придет.
Гарри закатил глаза, не скрывая скептической гримасы, и сказал:
— О, спасибо, профессор. Я не могу выразить, как это мне помогло!
— Поттер, что с вами? — раздраженно спросил Снейп. — Легилименция — очень сложная область магии. Взрослые волшебники тратят годы на ее изучение. Неужели вы настолько высокомерны, что ожидали освоить ее за пару недель?
— Нет, конечно. Я просто не знаю, что именно я делаю не так.
— Вы не совершаете никаких ошибок, — сказал Снейп. — Вы просто делаете это не совсем правильно.
— Что, простите?
Снейп вздохнул.
— Поттер, вы знаете, в чем цель этих упражнений?
— Чтобы я научился читать ваши мысли, — ответил Гарри.
— Нет! Цель — научить вас самоконтролю. Вы могли бы прямо сейчас заглянуть в мой разум и отыскать сколько угодно трагических воспоминаний о моей жизни. Но это не научило бы вас ничему, что вам нужно знать. Привычка различать тонкие оттенки воспоминаний заставляет вас дисциплинировать ум. То есть учит именно тому, что нужно, чтобы блокировать ваши видения. Если вы хотите контролировать свой ум во сне, эта привычка должна стать вашей второй натурой, пока вы бодрствуете.
Гарри обдумал сказанное Снейпом, и ему пришлось признать, что в этом есть смысл.
— Но как я смогу это сделать? — спросил Гарри.
— Читать чужие мысли — это искусство. Вряд ли кто-нибудь будет думать именно о том, что вы хотите увидеть и ни о чем больше. Так что вы должны научиться отсеивать зерна от плевел. Большинство воспоминаний не слишком уникальны и даже те, что индивидуальны, практически невозможно сортировать по времени. Конечно, по одиночке трудно выбрать какое-то из них. Но воспоминания очень ассоциативны. Поиск подходящих ассоциаций поможет придать смысл тому, что вы видите.
— И как мне найти эти правильные ассоциации?
— Время и практический опыт научат вас, как подобрать ключи.
— Сколько времени?
— Это зависит от вас, но нетерпение не поможет ускорить процесс.
Настала очередь Гарри вздохнуть. Он чувствовал себя полностью обескураженным.
— Просто я не думаю, что у меня есть годы на обучение.
— Поттер, вы всерьез полагаете, что я обещал бы научить вас Легилименции, если бы думал, что на это потребуются годы? — спросил Снейп.
Гарри не смог сдержать улыбку.
— Не думаю, сэр.
— Полагаю, мы достаточно поработали сегодня, — сказал Снейп. — Кроме того, у вас, помнится, на завтра задано эссе по зельям, и я почему-то уверен, что вы еще не принимались за него.
Гарри закатил глаза в притворном негодовании:
— Вот что значит учиться у человека, который может читать твои мысли.
Снейп усмехнулся:
— Уверяю вас, для этого не нужно быть легилиментом. Я хорошо знаю, сколько усилий вы затрачиваете на мои уроки. Не то, чтобы я думал, что большее прилежание улучшило бы ваши оценки…
Гарри остановился, взявшись за ручку двери.
— Знаете, профессор, однажды я смогу действительно научиться и удивить вас.
— Я верю, что когда-нибудь это случится. Спокойной ночи, мистер Поттер.
— Спокойной ночи, профессор.
Гарри распахнул дверь и чуть не наткнулся на Драко Малфоя. Двое мальчишек уставились друг на друга в изумлении.
— Проходите, мистер Малфой, — равнодушно сказал Снейп. — Поттер уже уходит.
Малфой взглянул на Снейпа, потом снова на Гарри, быстро протиснувшегося мимо слизеринца в коридор. Гарри подождал, пока дверь кабинета захлопнется, потом остановился и оглянулся. В пустом коридоре царила мертвенная тишина, и Гарри поклялся бы, что слышит, как бешено колотится его сердце. Всего на мгновение заглянув в глаза Малфоя, он увидел в них зародившееся подозрение, и это охладило его гораздо сильнее, чем промозглый холод подземелья. Оставалось всей душой надеяться, что Снейп тоже это заметил.
Гарри вернулся в гостиную Гриффиндора, где его ждало необычное зрелище: в углу сидел Невилл со своей мимбулус мимблетонией. Гарри не понял, когда растение успело так вырасти. В нем было, по меньшей мере, четыре фута в высоту. Играла тихая нежная музыка, и Невилл напевал под нее, слегка фальшивя. Он опрыскивал растение чем-то, что даже на расстоянии не особенно приятно пахло. Гарри заметил, что все отсели подальше от Невилла, счел это решение мудрым и поспешил присоединиться к Гермионе и Джинни у камина.
Гермиона, свернувшись калачиком на диване, удерживала на коленях одновременно Косолапсуса и учебник по Нумерологии. Джинни тоже читала, сидя в кресле. Гарри уселся на стул напротив неё.
— Чем занят Невилл? — поинтересовался он.
— Они с Луной приготовили тоник, — нахмурилась Джинни. — Могли бы постараться сделать его запах получше!
— В тесной комнате его запах еще труднее вынести, — вставила Гермиона, отложив книгу, чтобы погладить кота, который терся об нее головой, напрашиваясь на ласку. — Рон, Дин и Симус поклялись, что нашлют на Невилла проклятие, если он притащит свое растение обратно в спальню.
— Хорошо, — сказал Гарри, морща нос от доносившегося из противоположного угла комнаты запаха.
Отверстие за портретом открылось, и вошел Рон. Он сердито глянул в сторону Невилла, затем подошел и сел рядом с Гермионой. Косолапсус, до того громко мурлыкавший от удовольствия, навострил уши и выскочил из рук Гермионы. Сердито мяукнув, он начал ходить у камина.
— Готов поклясться, твой кот ненавидит меня, — заметил Рон.
— Наверное, просто завидует, — улыбнулась Джинни.
— Не беспокойся, он погуляет и вернется, — заверила Рона Гермиона, прижимаясь к нему поближе. Она обратилась к Гарри, понизив голос.
— Как твои уроки у профессора Снейпа? — спросила она.
— Отлично, — сказал Гарри. — Но меня беспокоит Малфой. Я столкнулся с ним, выходя вечером из кабинета Снейпа, и, готов поклясться, он что-то заподозрил.
— Думаешь, он знает, что Снейп на самом деле учит тебя не зельям? — шепнула Джинни, поглядывая вокруг, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает.
— Нет, — сказал Гарри, наклонившись к ним и понизив голос. — По крайней мере, пока нет. Но мы не можем допустить, чтобы он узнал. Если он донесет Волдеморту, что Снейп учит меня Окклюменции и Легилименции, это не слишком здорово.
— А Снейп знает, что Малфой подозревает? — поинтересовалась Гермиона.
— Не знаю, — ответил Гарри. — Наверное, да. Он определенно знает, что Малфой может представлять угрозу.
— Ну что ж, я не думаю, что стоит об этом беспокоиться, — успокаивающе сказал Рон. — Шпионит же Снейп за Волдемортом, в конце концов. Если бы он не мог справиться с такими, как Малфой, не думаю, что он дожил бы до сегодняшнего дня.
— Все же убедись, что ты не выказываешь никакой симпатии к профессору Снейпу на людях, — предупредила Гарри Гермиона. — Если Малфой действительно вас подозревает, ты не можешь позволить себе ошибок.
— Хорошо, — согласился Гарри.
— Одно радует — Малфой не слишком проницателен, — сказала Джинни. — Ты, наверное, больше знаешь о его мыслях, чем он знает о тебе и Снейпе.
— Малфой не более, чем высокомерный хвастун, который думает, что знает гораздо больше, чем есть на самом деле, — сказала Гермиона. — Ты умнее, его, Гарри. Так же, как и профессор Снейп.
— Наверное, ты права, — согласился Гарри.
— Знаешь, мне нравится, когда ты оскорбляешь Малфоя, — ласково шепнул Рон, быстро чмокнув в щеку Гермиону.
— Мряв! — Косолапсус мяукнул громче, хлеща себя хвостом по бокам и расхаживая перед камином.
— Замолчи! — прикрикнул Рон.
Разговор с друзьями помог Гарри успокоиться. Гермиона была права: Малфой подлец, но он, конечно, недостаточно умен, чтобы одержать верх над Снейпом. Гарри решил следить за слизеринцем, но не позволяя волнению захлестнуть себя. Этот урок он усвоил.
Остаток вечера Гарри писал эссе по зельеварению, решив доказать Снейпу, что он может сделать работу хорошо, если постарается. Ложась спать, он был доволен собой и радостно слушал, как Невилл с энтузиазмом рассказывал, насколько лучше стало Мимбулус мимблетонии с началом его лечения. Гарри обменялся скептическим смешком с Роном, отвернулся и задремал.
Глава 11. Худшее воспоминание Гарри
Даже во сне Гарри понимал, что это не сон. Ему много раз снилась Нора, но сейчас все, что было знакомо, виделось по-другому.
Ночь была холодной, но не морозной. От сильного ветра шелестели деревья, где-то ухали совы. На фоне полной луны скользили легкие облака. Гарри втянул в себя воздух, впитывая запахи ночи.
Женский крик разорвал тишину, и Гарри улыбнулся. Он наслаждался звуками боли и страха. Весь магический мир в ужасе замер перед ним. Медленно поднявшись по ступеням, он вошел в дом. Четверо Пожирателей смерти стояли над скорчившейся жертвой. Один их них угрожающе взмахнул палочкой.
— Crucio!
Невозможно было не узнать холодный, жестокий голос Белатрикс Лестрейндж. Миссис Уизли снова закричала.
— Хватит, Белла, — сказал Гарри. — Она нужна нам вменяемой.
Белатрикс слегка взмахнула палочкой, и крик сменился судорожным дыханием.
Гарри шел мимо своих Пожирателей, глядя на миссис Уизли, в ужасе смотревшую на него.
— Добрый вечер, мадам, — любезно сказал он. — Мы ищем вашего мужа.
Казалось, миссис Уизли взяла себя в руки. Она вызывающе вздернула подбородок.
— В таком случае вы зря потеряли время. Его здесь нет.
— Где же он? — вежливо, но со скукой в голосе осведомился Гарри.
— Думаю, с сотрудниками Министерства выслеживает одного из ваших Пожирателей.
— И когда же, по-вашему, он должен вернуться? — её реплика вызвала у Гарри досаду.
— Понятия не имею. Иногда он не возвращается до самого утра.
— Что ж, не повезло, — в голосе Гарри послышалось легкое разочарование. — Вам, — добавил он, поднимая палочку.
Гарри стремительно сел в кровати, судорожно хватая ртом воздух. Он инстинктивно взглянул на кровать Рона, но не смог разбудить друга. Не сейчас. Нужно позвать на помощь! Парень вскочил. Схватив свою мантию, он выскользнул из спальни, спустился по лестнице и вышел из гостиной. Теперь он бежал.
Какой-то частью разума Гарри удивлялся: почему так всегда бывает, если ему нужно незаметно прокрасться по замку, то так и кажется, что кто-то специально караулит его, чтобы поймать, а сейчас, когда ему так отчаянно нужна помощь, он как безумный несется прямо через холл, и хоть бы кто-нибудь попался ему навстречу. Наконец, запыхавшись, он добежал до своей цели и заколотил в отполированную дубовую дверь. Казалось, прошла целая вечность, хотя на самом деле всего через несколько мгновений дверь рывком отворилась — на пороге стоял явно только что проснувшийся Северус Снейп.
— Поттер? Какого…
— Это в Норе! — выпалил Гарри. — В доме Рона! Миссис Уизли… Они…
Остатки сна мгновенно улетучились. Снейп схватил парня за руку, втащил в комнату и закрыл дверь.
— Он там прямо сейчас?
Поттер кивнул.
Снейп быстро провел Гарри вглубь комнаты и, толкая его в кресло у камина, поднял палочку:
— Incendio!
В камине вспыхнуло пламя. Взяв с каминной полки коробочку, Снейп вынул из неё щепотку каминного порошка и бросил в огонь.
— Директор? — позвал он. — Альбус!
— Да, Северус, я здесь, — в камине Снейпа появилась голова Дамблдора. — Что случилось?
— У меня мистер Поттер. Он только что сообщил, что Пожиратели смерти находятся в доме Уизли.
Гарри увидел, как Дамблдор помрачнел.
— Вы знаете, сколько их? — спросил директор.
Снейп посмотрел на Гарри.
— Как минимум, четверо, — ответил тот. — Волдеморт тоже там.
— Ты видел кого-нибудь из Уизли? — мягко спросил Дамблдор.
— Мистера Уизли нет дома, по-моему, миссис Уизли там одна… — выдавил из себя Гарри, потрясенный увиденным.
Дамблдор сочувственно кивнул и вновь обратился к Снейпу:
— Я свяжусь с аврорами. Будет лучше, если вы оставите Гарри у себя до моего возвращения.
В следующее мгновение голова директора исчезла, но Гарри продолжал смотреть на огонь.
Какое-то движение привлекло его внимание. Он поднял голову и увидел перед собой профессора, протягивающего ему маленький котелок.
— Если вас начнет тошнить, воспользуйтесь котелком, — сказал Снейп и отвернулся.
Поттер уставился в котелок. Его слегка мутило, но он решил, что в том оцепенении, в котором он находится, его вряд ли стошнит. Рядом снова появился Снейп и протянул ему бокал. Гарри схватил уже ставшее знакомым зелье и залпом проглотил его. Почти сразу же в голове прояснилось, и шок начал ослабевать, но, в отличие от прошлого раза, ему не стало легче. Одно дело стать свидетелем зверств, совершенных по отношению к незнакомым людям, когда Гарри мог думать, что этого не было на самом деле, но оказаться в Норе и увидеть миссис Уизли…
Вскочив с кресла, он начал возбужденно ходить по комнате, словно надеясь, что это изгонит из памяти увиденное. Не помогло даже то, что он до боли сжал кулаки, вонзив ногти в ладони — перед глазами стояла миссис Уизли, мужественно бросившая вызов Волдеморту. Ей было страшно, но она не показывала этого, даже не вздрогнула, когда темный маг поднял палочку.
— Нет, — простонал Гарри. Он остановился и закрыл лицо руками, пытаясь остановить сцену, повторяющуюся в его памяти. — Нет!
Снейп схватил его за плечи и встряхнул.
— Поттер, перестаньте, посмотрите на меня!
— Нет! — в отчаянии повторял Гарри, не в силах избавиться от увиденного.
Профессор потряс его сильнее:
— Посмотрите на меня!
— Нет! — крикнул Гарри, пытаясь вырваться. Он не хотел, чтобы Снейп увидел его воспоминания. Чувство вины и боль были намного сильнее, чем он мог вынести.
— В этом нет вашей вины! — Снейп не выпускал его из рук. — Вы же знаете это!
Не обращая на его слова никакого внимания, парень стал вырываться еще яростнее. Он пытался оттолкнуть учителя, но руки Снейпа были словно стальные.
— Дайте мне уйти! — крикнул Гарри.
— Не раньше, чем вы сделаете то, что я велю, — учитель еще раз встряхнул его. — Посмотрите на меня!
Гарри поднял взгляд. Глаза Снейпа горели мрачным огнем.
— В этом нет вашей вины, — повторил профессор. Его пальцы впились в плечи мальчишки, но тот даже не замечал боли — разве могла она сравниться с болью, разрывавшей сейчас его сердце?
— Я убил ее, — прошептал Гарри.
Лицо Снейпа смягчилось.
— Я знаю, — сказал он так бережно, как еще ни разу не говорил с Поттером.
В комнате повисла такая жуткая тишина, что Гарри слышал потрескивание огня в камине и свое собственное прерывистое дыхание. Они с профессором молча смотрели друг на друга, да и о чем было говорить?
Снейп продолжал держать его за плечи, и Гарри вдруг испытал чувство огромной благодарности за то, что учитель так и не выпустил его из рук. Он почувствовал, что Снейп находится в его разуме, но это не вызвало ни отвращения, ни ужаса, — только ощущение усталости, сожаления и спокойной решимости. Это тихое присутствие, так разительно отличавшееся от его собственного смятения, принесло неожиданное утешение.
— Северус? — позвал из камина голос Дамблдора.
— Да, директор, — откликнулся Снейп, не отрывая глаз от Гарри.
— Авроры только что сообщили мне, что в Норе схвачены двое Пожирателей, остальные сбежали. Я говорил с Артуром Уизли. Он сейчас на пути в Хогвартс. Минерва пошла будить его детей, она приведет их ко мне. Не могли бы вы привести и Гарри? Думаю, Артур вот-вот будет здесь.
— Это действительно так необходимо? — спросил профессор.
Директор поколебался.
— Боюсь, что да. Надо кое-что выяснить, и лучше сделать это прямо сейчас.
— Хорошо.
Снейп все еще смотрел на Гарри, абсолютно уверенного в том, что только пристальный взгляд учителя помогает ему держаться на ногах.
— Я не смогу, — в отчаянии взмолился Поттер, — я не смогу прямо сейчас встретиться с Роном и Джинни.
— Сможете, вы сталкивались кое с чем и похуже.
— Но…
— Вы всего лишь ни в чем не повинный свидетель, Поттер. Вы не несете ответственности за то, что произошло. Ведь на самом деле этой ночью вы, похоже, спасли жизнь Артура Уизли, вы хоть понимаете это? Никто не смог бы сделать большего, и вы не должны требовать большего от себя самого.
Гарри удрученно кивнул:
— Да, сэр.
Снейп повел Поттера к кабинету Дамблдора. У Гарри было такое чувство, словно он шел на собственную казнь. Что он может сказать Рону и Джинни?
Они слишком быстро дошли до горгульи, и Снейп назвал пароль. Когда дверь, повернувшись, открылась, профессор отступил на шаг, пропуская Гарри, но тот замер.
— Ведь вы пойдете со мной, правда? — спросил он, не в силах справиться с бившей его дрожью.
Снейп посмотрел на мальчишку. В глазах профессора мелькнуло удивление, но он, не колеблясь, ответил:
— Разумеется.
Успокоившись, Гарри ступил на лестницу. Снейп последовал за ним.
Войдя в кабинет Дамблдора, они увидели сидевшую на маленьком диванчике МакГонагалл, в объятиях которой рыдала Джинни. Рон сидел на стуле, закрыв лицо руками. Рядом с ним, положив руку на его плечо, стоял директор.
— Гарри, проходи, пожалуйста, — тихо сказал он.
Поттер неуверенно шагнул вперед. Рон посмотрел на него, и Гарри чуть не потерял самообладание, увидев столько боли в глазах друга.
— Простите, — едва слышно проговорил Гарри.
— Ты видел это? — Рон с трудом справлялся с волнением.
У Гарри перехватило горло, он кивнул.
— Как это произошло? — спросил Рон. — Они?.. Она… мучилась?
Рон пристально вглядывался в друга, пытаясь найти хоть какое-то утешение, и Гарри захотелось оказаться где угодно, только бы не стоять сейчас здесь. Джинни тоже смотрела на него в ожидании ответа.
— Нет, — соврал Гарри. — Она… она не мучилась. Они… ворвались в дом и… застали ее врасплох. Она пыталась сражаться, но их было слишком много. В нее попали сзади. Она даже не поняла, как это произошло.
Слезы хлынули из глаз Рона, и он отвернулся. Джинни тоже заплакала. Им обоим стало легче, — это было хоть и маленькое, но все же утешение.
В дверь тихо постучали, и Гарри обернулся, радуясь, что можно отвлечься от тягостного разговора. Вошел мистер Уизли. Как ни тяжело было смотреть на откровенное горе Рона и Джинни, но увидеть беспомощные, полные скорби глаза их отца было еще хуже.
Рон и Джинни бросились к отцу. Мистер Уизли горестно прижал к себе вцепившихся в него детей. Гарри отвернулся, смущенный тем, что стал невольным свидетелем их горя. Дамблдор шагнул вперед и положил руку на плечо мистера Уизли.
— Артур, мне очень жаль. Могу ли я что-нибудь сделать?
— Нет, не сейчас, — покачал головой мистер Уизли.
— Дайте мне знать, если что-нибудь понадобится, — настаивал директор.
— Обязательно. Благодарю вас. Просто нам нужно время, — Артур пытался сдержать навернувшиеся слезы.
Дамблдор понимающе качнул головой и печально улыбнулся.
— Мы всей душой с вами, — сказал он.
Мистер Уизли кивнул и обратился к детям:
— Идемте, соберите ваши вещи.
Они вышли из кабинета в сопровождении профессора МакГонагалл.
— Гарри, — остановил Дамблдор. — Не мог бы ты подождать меня? Мне нужно переговорить с Артуром наедине, но я быстро вернусь.
С этими словами директор тоже вышел.
Какое-то мгновение Гарри смотрел на дверь, затем опустился на ближайший стул, судорожно вздохнул и, закрыв лицо руками, наконец-то дал волю слезам. Отчаянные рыдания эхом отдавались в пустом кабинете. В этой ужасающей тишине чье-то прикосновение к плечу буквально заставило его подскочить от неожиданности, — он совсем забыл, что здесь остался Снейп.
— Вот, возьмите, — сказал профессор, протягивая ему носовой платок.
— Спасибо, — пробормотал Гарри. Не глядя на учителя, он взял платок из простой белой материи и вытер слезы.
— Извините меня.
— За что, мистер Поттер?
Снейп стоял, скрестив на груди руки, и серьезно смотрел на Гарри. Парень глянул на него и тут же отвел глаза.
— Я… я не знаю… Просто… Я знаю, что не должен… Я хочу сказать, что все еще не могу поверить, что её больше нет. Я видел её на Рождество. Она связала мне свитер, коричневый, с моими инициалами. Она каждый год вяжет свитера для всей семьи, даже для Билла и Чарли. И для мистера Уизли тоже.
Он не понимал, зачем рассказывает все это Снейпу, но не мог остановиться.
— Когда я был на первом курсе Хогвартса, она связала мне зеленый. Впервые в жизни кто-то сделал мне… подарок. Я знаю, она просто жалела меня, но она всегда относилась ко мне, как будто я был членом их семьи, и… я понимаю, она не моя мама и я не имею права…
Гарри понимал, что говорит бессмыслицу. Хуже того, у него опять потекли слезы, и он не мог справиться с ними.
Снейп опустился рядом с ним на колени.
— Поттер, вам не нужно никакого права для того, чтобы оплакивать кого бы то ни было, — сказал он мягко. — Вам нечего стыдиться.
У Гарри сдавило горло, он пытался сдержать слезы.
— Да, сэр.
Открылась дверь, и в кабинет вошел Дамблдор. Снейп тут же поднялся и отошел в сторону. Директор склонился к мальчику и взял его за руку.
— Гарри, мне очень жаль. Если бы я только мог сделать хоть что-нибудь, чтобы облегчить эту боль!
— Я знаю, сэр. Спасибо. Просто мне страшно за Рона и Джинни, за всю их семью.
— Они позаботятся друг о друге. Мы же должны позаботиться о тебе. Ты пережил ужасную ночь. Я хочу, чтобы до утра ты побыл в больничном крыле.
— Я в порядке, сэр, правда, — запротестовал Гарри.
— Как бы то ни было, я бы предпочел, чтобы профессор МакГонагалл могла поговорить с учениками факультета до того, как тебе начнут задавать разные вопросы. Я освобождаю тебя от всех завтрашних занятий и настаиваю, чтобы ты как следует отдохнул.
— Да, сэр.
— Северус, вы не отведете Гарри к мадам Помфри, вы ведь все равно пойдете мимо?
— Конечно, директор. Идемте, мистер Поттер.
— Отдохни хоть немного, Гарри, и помни, мои двери всегда открыты для тебя, что бы тебе ни понадобилось, — добавил Дамблдор.
— Да, сэр. Спасибо, сэр.
Вслед за Снейпом Гарри вышел из кабинета директора, и они пошли в больничное крыло. Поттер чувствовал себя опустошенным и измученным, в груди что-то болело. Снейп оставил его в палате, а сам пошел будить мадам Помфри. Они быстро вернулись и по тому, как целительница захлопотала вокруг него, Гарри понял, что профессор рассказал ей о ночном происшествии. Она отвела его в дальнюю палату, показала кровать и нашла шерстяное одеяло. Как ни странно, Снейп последовал за ними, молча наблюдая за происходящим, словно желая увериться, что все будет в порядке. Когда Гарри лег, мадам Помфри дала ему зелье Сна-без-сновидений, и тут Снейп наконец заговорил:
— Только полдозы. Он уже пил сегодня зелье, блокирующее сны.
— Хорошо, профессор.
Она налила нужную порцию и протянула её Поттеру.
— Выпейте все, мистер Поттер, увидимся завтра утром.
Гарри сделал, как было велено, и почти сразу же уснул. Последнее, что он запомнил, был внимательный взгляд Снейпа.
Северус Снейп сидел в своей комнате и смотрел на огонь. Было уже совсем поздно или, вернее, еще совсем рано. Скоро рассветет, а он совсем не спал с тех пор, как ночью в его дверь забарабанил бледный как смерть Поттер и, заикаясь, рассказал о Пожирателях и Уизли. Поттер… Ну почему с этим мальчишкой вечно что-то происходит?
За свою жизнь Снейп повидал много ужасов, немало ужасного сотворил сам, но убийства матери своего лучшего друга за ним не числилось, и он справедливо полагал, что это перевесило бы любой из длинного списка его грехов. Никакого значения не имело то, что Поттер не убивал ее, потому что он чувствовал себя так, как будто сделал это на самом деле. Снейп видел все это в разуме мальчишки: чудовищное воспоминание и нестерпимое чувство вины. Переживания Поттера захлестнули тогда и самого Северуса, хоть он и умел защищать себя от таких вещей. Глядя в зеленые глаза парня, он на долю секунды всерьез испугался за его рассудок.
Совершенно очевидно, что Поттер просто обязан как можно скорее научиться блокировать подобные видения. Тем более, что он уже многого достиг в Легилименции, это-то Снейп знал наверняка. Растущее беспокойство и тревога мальчишки свидетельствовали не о том, что у него нет способностей, а о том, что он действительно стремится овладеть этим искусством. Честно говоря, профессору еще не приходилось встречать более развитого от природы ума, чем у Поттера, хотя Северус, разумеется, вовсе не собирался сообщать ему об этом. Но даже с учетом его одаренности, потребуется немало времени, чтобы парень смог овладеть сложнейшим искусством ментальной магии.
К несчастью, Снейп понимал, что именно время улетучивается просто на глазах. Еще несколько потрясений, подобных сегодняшнему, и обезумевший Поттер попадет в больницу Св. Мунго. Беседа в кабинете Дамблдора также вполне могла поспособствовать этому.
Невзирая на то, что у Рона Уизли только что погибла мать, Снейп готов был придушить этого идиота, когда он начал расспрашивать Поттера о том, что тот видел. Можно подумать, что описание смерти матери могло принести ему облегчение. Наблюдая за тем, как парень лгал, чтобы утешить друга, профессор испытал глубокое уважение к этому молодому человеку, хотя даже не думал, что тот сможет когда-нибудь вызвать подобное чувство. Снейп был неправ. В самом деле, единственное, что он сейчас осознавал с абсолютной ясностью, это то, насколько он ошибся в Гарри Поттере.
Хоть Северус и видел бесконечную череду воспоминаний Поттера о его безрадостном детстве, он до конца не понимал, насколько тот был одинок и обделен любовью близких. А, может быть, просто не хотел понимать. Да и Поттер умело скрывал это, держась всегда самоуверенно и дерзко. Но этой ночью все было по-другому.
Сегодня в директорском кабинете он словно впервые в жизни увидел этого бледного, обезумевшего от горя мальчишку, который на самом деле был уверен, что не имеет права горевать о миссис Уизли, что он почему-то недостоин этого. Снейпу и без легилименции было понятно, что происходит с Поттером. Было невыносимо видеть стыд и одиночество, написанные на его лице, не в последнюю очередь потому, что эти чувства были так знакомы и самому профессору! «И как только я мог принять его за Джеймса? »
Снейп вздохнул. Бессонница давала о себе знать. Он взглянул на часы, стоявшие на каминной полке. Половина пятого. Первый урок начнется в девять утра, значит, он еще может поспать часа четыре. Что ж, подчас он спал и меньше. Северус поднялся, выпил порцию зелья Сна-без-сновидений из своих запасов и лег в постель.
Серым, пасмурным утром Гарри проснулся в больничном крыле и даже не потянулся, как обычно, за очками.
— Гарри, как ты?
Поттер взглянул на расплывающееся пятно, говорившее голосом Гермионы.
— Гермиона? Что ты здесь делаешь? — он запоздало начал нащупывать очки.
— Я подумала, тебе может понадобиться, чтобы кто-то был рядом.
Надев очки, Гарри заметил, что девушка плакала.
— Профессор МакГонагалл рассказала нам, что произошло, но я до сих пор не могу в это поверить. А ты видел все это?
Гарри кивнул.
— Мне так жаль, Гарри!
— Это Рону и Джинни нужно выражать сочувствие. Это они потеряли свою маму.
— Знаю, и я сказала им об этом. Но за тебя я тоже ужасно волнуюсь. Кстати, об этом больше никто не знает. О том, что ты видел, естественно. Профессор МакГонагалл только сказала всем, что известие о нападении пришло поздно ночью, а потом она отвела меня в сторонку и рассказала все, что случилось на самом деле.
Гарри откинулся на подушку, ясно осознавая, что он не сможет выдержать шквал вопросов, которыми забросают его школьники. В это время вошла мадам Помфри.
— Мистер Поттер, как вы себя сегодня чувствуете?
— Я в порядке. Мне нужно вернуться в Гриффинор. Который час?
— Около десяти, — ответила женщина. — Мисс Грейнджер, разве вам не нужно быть на занятиях?
— Нет, мадам Помфри, меня на сегодня освободили.
Целительница бросила на Гермиону скептический взгляд, но не стала настаивать.
— Мистер Лонгботтом принес вам одежду, мистер Поттер. Она лежит на стуле у кровати. Если сегодня вам вдруг что-нибудь понадобится, не стесняйтесь, заходите снова.
— Спасибо. — Гарри подождал, пока мадам Помфри выйдет и повернулся к Гермионе.
— Это Снейп освободил тебя? — недоверчиво спросил он.
— Вообще-то, нет, — девушка покраснела. — Это я сама не пошла. Ну не могла же я позволить тебе проснуться здесь одному!
Гарри улыбнулся.
— Спасибо, Гермиона, — искренне поблагодарил он, затем задвинул шторки, быстро переоделся, и они вдвоем отправились в Гриффиндорскую башню.
По дороге он, не вдаваясь в подробности, рассказал о том, что произошло этой ночью в Норе, сказав только, что он знает, что миссис Уизли погибла. Также он не стал рассказывать ни о том, что произошло у Снейпа, ни потом в кабинете Дамблдора.
Гермиона сосредоточенно слушала, наморщив лоб.
— Как же здорово, что ты поднял тревогу до того, как вернулся мистер Уизли. Он не справился бы с четырьмя Пожирателями, да еще и с Волдемортом. Знаешь, похоже, ты спас ему жизнь, — сказала она, когда Гарри закончил.
— Снейп тоже так сказал. Жаль, что мне от этого не легче.
Гермиона внимательно взглянула на него, хотела что-то сказать, но передумала.
— Что? — спросил Гарри.
— А почему ты пошел к профессору Снейпу?
— Мне же нужна была помощь, — удивился парень.
— Ну да, только профессор МакГонагалл живет намного ближе и к тому же она наш декан. Во всяком случае, к профессору Дамблдору тоже ближе идти. Почему ты не обратился ни к кому из них?
Гарри заморгал. Он не знал, что ответить. Почему он пошел к Снейпу? До вопроса Гермионы это казалось ему совершенно естественным, но она права, в этом, действительно, не было совсем никакого смысла.
— Не знаю, — сказал он. — Я не думал об этом. Возможно, потому что я провожу с ним так много времени, он был первым, о ком я подумал.
Они пришли в свою башню. Гермиона назвала пароль, открывающий холл за портретом, затем, нахмурившись, повернулась к Гарри.
— Мне нужно идти на занятия, а ты постарайся хоть немного отдохнуть, ладно?
— Ладно, не беспокойся обо мне.
Гермиона закусила губу, а потом, к удивлению Гарри, шагнула к нему и крепко обняла.
— Увидимся после обеда, — сказала она.
Прежде, чем Гарри успел что-либо сказать, Гермиона развернулась и стремительно выскочила из гостиной. Он смотрел ей вслед, внезапно почувствовав ужасное одиночество. Как бы ему хотелось, чтобы она сейчас осталась с ним! Он подавил нелепое желание позвать ее и вместо этого побрел в факультетскую гостиную. Там было пусто, все гриффиндорцы были на занятиях. Не мешкая, Гарри поднялся в спальню. Его кровать так и осталась неприбранной, в том самом виде, в каком он оставил ее прошлой ночью, при этом он заметил, что кто-то аккуратно заправил постель Рона. Воспоминания вновь нахлынули на него, и он почувствовал, что не сможет оставаться один в комнате. К счастью, Гарри чувствовал себя хорошо отдохнувшим — ему удалось выспаться в больничном крыле. Он быстро заправил постель, накрыв ее покрывалом, словно это каким-то образом могло бы набросить покров и на ужасную трагедию, которую ему довелось пережить этой ночью. Затем, вытащив из ящика немного печенья и схватив метлу, он вышел из комнаты.
Весь день Поттер провел вне замка. Он немного полетал, а потом, приземлившись, долго сидел на дальнем берегу озера. Наконец, уже в сумерки, он вернулся, чтобы пообедать. В Большом Зале было как всегда шумно, только за гриффиндорским столом было заметно тише. Гарри сел напротив Гермионы и Невилла.
— Привет, Гарри, — сказал Невилл. — Не видел тебя сегодня, как дела?
— Все хорошо, — откликнулся Гарри.
Повисло неловкое молчание, пока Гермиона не прервала его.
— Я взяла для тебя домашние задания и скопировала все записи уроков. У меня есть конспекты Парвати с Зелий, так что все в порядке.
— Хорошо.
— У Мимбулус мимблетонии тоже все нормально, — вставил Невилл. — Она сильно поздоровела с тех пор, как я начал использовать тоник и терапию музыкой. Я скоро закончу работу для профессора Спраут.
— Это замечательно, Невилл, — отозвалась Гермиона.
Они снова погрузились в молчание, что вполне устраивало Гарри. Он был голоден, не съев за день почти ни крошки, и был рад посвятить все свое внимание еде.
Настроение в общей комнате после ужина тоже было тихое, Гермиона сразу утащила его в уголок и принялась растолковывать все, что он пропустил на уроках. Она сунула ему стопку записей и начала рассказывать, какое домашнее задание ему нужно выполнить сегодня вечером. На этот раз Гарри не испытывал возражений против её одержимости учебой и послушно сел выполнять задание по Чарам. К тому времени как он дописал эссе по Истории магии, было уже так поздно, что даже у Гермионы слипались глаза.
— Пора спать, — заметил Гарри.
— Да, ты прав, — согласилась Гермиона.
Они собрали книги и поднялись каждый в свою спальню. Гарри помедлил за дверью. Он помнил, как тяжело ему было находиться в комнате утром, и сомневался, сможет ли уснуть в своей кровати. Он осторожно проскользнул в комнату, так как все уже спали, и сразу пошел к своей кровати, потом, стараясь не смотреть в сторону пустой кровати Рона, стянул с себя одежду.
На прикроватном столике стояла маленькая бутылочка. Это было странно. Гарри был уверен, что прошлой ночью ее не было. Он взял ее и с облегчением прочел этикетку: «Зелье Сна-без-сновидений». Конечно, это именно то, что нужно, но ему самому даже в голову не пришло сходить к мадам Помфри за снотворным. Видимо медсестра подумала об это заранее и прислала ему немного, за что Гарри был ей очень благодарен.
Он залез в кровать, открыл флакончик и проглотил содержимое. Сон накрыл его, едва он лег и натянул одеяло.
Первое, что Гарри увидел, проснувшись, была пустая кровать Рона, и он снова почувствовал горечь. Он встал и быстро оделся: движения помогали держать воспоминания под контролем; потом спустился на завтрак, но ел без аппетита. Вскоре подошла Гермиона и села напротив. Она тоже едва притронулась к завтраку и тайком поглядывала на друга. Раз или два ему показалось, что она хочет что-то сказать, но, видимо, она передумала.
— Гермиона, ты хочешь о чем-то поговорить? — наконец не выдержал Гарри.
Гермиона вздрогнула, но взяла себя в руки.
— Я еду в Нору после обеда, — сказала она.
Секунду Гарри смотрел на нее, усваивая информацию.
— Ты едешь в Нору?
— Да. Рон попросил меня приехать. Я вчера отправила родителям сову, и они разрешили. Билл заберет меня, и я останусь там на похороны.
Гарри молчал, не зная, что сказать.
— Жаль, что ты не сможешь поехать, Гарри, — продолжила Гермиона. — Я знаю, что Рон и Джинни хотели бы тебя видеть, но…
— Сириус мертв, а мои дядя с тетей никогда не дадут разрешения, — закончил за неё Гарри.
Гермиона закусила губу.
— Гарри…
— Все в порядке, — остановил он ее. — Поезжай и передай всем мои соболезнования.
Он встал и вышел из Большого Зала, чувствуя себя еще боле одиноким и несчастным, чем раньше. Здорово, что Гермиона собиралась к Уизли, но было горько оттого, что он не может поехать, а ведь ему так хотелось быть вместе со своими друзьями. Что ранило больнее всего, так это то, что Рон даже не попросил его приехать. Конечно, Рон знал, что он не сможет покинуть Хогвартс, и мог попросту решить, что бесполезно приглашать его, но про себя Гарри не мог избавиться от мысли, что Рон просто не хочет его видеть. Рон мог не знать всего о видениях Гарри, но понимал, что Гарри не был просто свидетелем. Может быть, Рон не хотел видеть на похоронах своей матери человека, причастного к ее смерти? Гарри оттолкнул эту мысль и, вытерев глаза рукавом, поспешил в класс.
День прошел, словно в тумане. Гарри переходил из класса в класс, но так ничего и не запомнил. К счастью, учителя отнеслись к этому с пониманием и его почти не спрашивали. Вечером, спускаясь в подземелья на урок к Снейпу, Гарри почувствовал, как его охватывает паника. Стоя за дверью кабинета профессора, он колебался. Воспоминания о минувшей ночи были еще слишком свежи, и впервые его беспокоили воспоминания не о том, что случилось в Норе.
Той ночью он был в ужасном состоянии. Он не хотел, чтобы самый близкий друг видел его таким, но то, что свидетелем его бессвязных рыданий стал Снейп, было невероятно унизительно. Еще больше беспокоило то, что Гарри перешел черту, разделяющую его и учителя, а этого не следовало делать. Он не хотел, это вышло само собой. Он был в таком отчаянии, а присутствие Снейпа в его сознании успокаивало и давало ощущение стабильности. Как можно было отказаться от этой поддержки? Снейп вздрогнул от удивления, но не оттолкнул Гарри, и чувствуя надежное присутствие учителя в своем разуме Гарри смог справиться с паникой и начал снова контролировать свои эмоции. Но вот прямо сейчас он не знал, чего ожидать.
Гарри был уверен, что Снейп сделает вид, что ничего не произошло, как он поступал почти всегда во время неуместных эмоциональных взрывов, случавшихся с Гарри. Тем не менее, парень волновался, что подобное нарушение субординации может сказаться на уроках. Если он когда-либо и нуждался в том, чтобы на уроках все было как всегда, так это сейчас, и ему не хотелось, чтобы что-то изменилось. Гарри вздохнул. Болтаясь по коридору, не решить проблему, а потому он собрался с духом и вошел, чтобы встретиться со Снейпом.
— Добрый вечер, мистер Поттер, — сказал тот в своей привычной ничего не выражающей манере, поднимаясь навстречу Гарри.
— Добрый вечер, профессор, — ответил Гарри с той же официальной вежливостью.
— Начнем с окклюменции. Вы готовы?
Гарри кивнул и почти в ту же секунду почувствовал в своем разуме присутствие Снейпа. Потекли воспоминания.
Ему десять, и Дадли со своей бандой загнал его в переулок. Кузен толкнул его к кирпичной стене и прицелился мясистым кулаком прямо в лицо.
Гарри сделал усилие, чтобы избавиться от воспоминания, и появилось другое.
Было темно, хоть глаз выколи, Гарри лежал на матрасе в своей каморке под лестницей. Ему было не больше шести, и он дрожал, один в кромешной тьме.
Это часто случалось, когда Гарри был маленьким, и воспоминание удалось прогнать с легкостью. Тревога улеглась, как только он расслабился и собрал силы, но следующее воспоминание было ему незнакомо. Он видел себя таким, таким, каким он был сейчас, сидящим за столом, сгорбившись над кучей пергаментов. Только Гарри был точно уверен, что никогда не бывал в этой комнате раньше.
— Пойдем, Гарри, пора пожелать папе спокойной ночи, — сказала молодая женщина с ребенком на руках, поднимаясь с кресла.
Гарри сразу узнал маму, молодой человек за столом поднял голову, и Гарри понял, что тот, кого он принял за себя, на самом деле был его отцом. Только тот уже не был тем чванливым подростком, каким он видел его в других воспоминаниях.
Джеймс имел вид человека, обремененного многими заботами, но улыбка, которую он подарил сыну, сияла любовью и гордостью. Малыш засмеялся от удовольствия и потянулся к отцу. Джеймс взял Гарри, крепко обнял и поцеловал, Лили с нежной улыбкой смотрела на них обоих.
Неожиданно Лили кинула быстрый взгляд на дверь и замерла.
— Джеймс, ты слышал?
— Нет, — откликнулся тот, нахмурившись, и посмотрел в том же направлении. Усадив Гарри на пол, Джеймс встал, чтобы обнять жену.
— Лили, все в порядке. Не беспокойся, — сказал он, — мы здесь в безопасности. Нас никто не найдет.
Малыш Гарри не понимал, о чем говорят родители, но тот Гарри, которому уже исполнилось шестнадцать, все понимал, и ужасная мысль пришла ему в голову.
«О, нет, пожалуйста! » — в отчаянии подумал он. — Только не это! »
В этот момент словно по сигналу взорвалась входная дверь. Лили закричала, а Джеймс толкнул ее за себя, выхватывая палочку.
— Лили, это он! — крикнул Джеймс. — Бери Гарри и уходи!
На секунду Лили застыла, затем подхватила сына и побежала. До Гарри доносились звуки жестокого сражения, развернувшегося позади, пока мама бежала по коридору. Заклинание ударило в стену там, где они только что проскочили. Лили вскрикнула и метнулась в комнату справа, захлопнув и забаррикадировав за собой дверь. Но это не помогло. Через мгновение дверь распахнулась, и в комнату вошел Волдеморт.
— Отойди, глупая девчонка, — сказал он.
— Нет, не Гарри! Пожалуйста, только не Гарри! Я сделаю, что угодно! — плакала Лили.
Волдеморт поднял палочку, и Лили повернулась к нему спиной, защищая своим телом сына.
Воспоминание исчезло, Гарри стоял на коленях, сотрясаясь от дрожи. Снейп в ужасе смотрел на него.
— Я должен был остановить это, — сказал Гарри в оцепенении. — Не знаю, почему я этого не сделал. Извините.
В следующее мгновение Снейп шагнул вперед, опустился на колени и, схватив Гарри за плечи, как следует встряхнул его.
— Прекратите! — сердито сказал он. — За свои шестнадцать лет вы пережили столько, сколько многие люди не испытывают за всю свою жизнь! Не смейте извиняться за это — ни передо мной, ни перед кем бы то ни было!
Снейп встал и помог подняться Гарри. Потянув его к двери, он рывком открыл ее и вытолкнул парня в коридор.
— Идите! Вы не в состоянии ничего выучить! Мы продолжим, когда вы будете в состоянии контролировать себя!
И Снейп захлопнул дверь прямо перед лицом Гарри. Звук эхом прокатился по пустому коридору. Поттер стоял как истукан, не веря происходящему. Злость сменила ощущение горя, которое он чувствовал буквально за секунду до этого.
«Ну и гад»!
Сказать про Снейпа просто «бессердечный», значит, ничего не сказать. Этот тип не способен на элементарные человеческие чувства — доброту или вежливость. Гарри развернулся и рванул в башню Гриффиндора, бормоча себе под нос все, что думал о Снейпе.
Северус сидел за столом, обхватив голову руками и пытаясь унять дрожь. Надо было вышвырнуть Поттера из его воспоминания раньше, но он был слишком потрясен увиденным. Джеймс и Лили, такие юные. Они были так молоды, и вся их жизнь разрушилась за одну ночь.
Воспоминание Поттера всколыхнуло его собственную память, и в какой-то ужасный момент он подумал, что сорвется прямо перед мальчишкой.
Вместо этого он выгнал Поттера. Снейп чувствовал угрызения совести, но уже ничего нельзя было поделать. Он не мог позволить Поттеру увидеть, насколько глубоко потрясен этим воспоминанием. Но, возможно, еще есть способ как-то все исправить? Снейп провел рукой по глазам и подошел к камину. Взяв горсть летучего пороха, он кинул его в огонь.
— Директор?
Через секунду в пламени появился Дамблдор.
— Да, Северус?
— Мистер Поттер только что видел у меня в кабинете очень старое и болезненное воспоминание. Я думаю, сейчас идет в Гриффиндорскую башню.
— Понятно, — откликнулся Дамблдор, внимательно вглядываясь в учителя зелий. — Что-нибудь еще нужно?
— Нет, сэр, — ответит Снейп.
Немного поколебавшись, директор кивнул
— Хорошо, я повидаюсь с Гарри.
Гарри не стал торопиться в Гриффиндорскую башню. Он был не в настроении разговаривать с кем-нибудь, а бросающееся в глаза отсутствие Рона не давало забыть о смерти миссис Уизли ни на секунду. Он плелся по коридору, когда из-за поворота появился Дамблдор.
— Гарри, — мягко произнес директор. — Тебя-то я и ищу. Как прошел вечер?
— Все нормально, сэр. Лучше, чем вчера. У вас есть известия от Уизли?
— Не напрямую, с ними Ремус Люпин и он передал, что вчера вечером приехал Чарли. Все потрясены, конечно. Но они крепкая семья, Гарри. Они справятся.
— Я знаю, что справятся, — откликнулся Гарри.
— У тебя есть причина бродить в одиночестве по коридору? — спросил Дамблдор.
Гарри пожал плечами.
— Слишком трудно оставаться в общей гостиной.
— Разве сегодня вечером у тебя нет урока с профессором Снейпом?
Голос Гарри стал жестче.
— Профессор Снейп сказал, что мы продолжим занятия в другое время.
— Может, это даже к лучшему. После всего, что тебе пришлось пережить, уверен, тебе нужно время, чтобы прийти в себя. Воспоминания слишком свежи и могут сильно повлиять на тебя. Дети Уизли не единственные, кому довелось потерять родного человека. Абсолютно нормально, что сейчас ты гораздо острее чувствуешь свою собственную потерю.
Гарри кивнул, но на самом деле ему не хотелось думать о том, что он увидел сегодня в кабинете Снейпа. Вместо этого он воспользовался возможностью обратиться к директору с вопросом, который целый день не давал ему покоя:
— Когда будут похороны?
— Через неделю, скорее всего. Но дата еще не назначена.
— Я могу пойти?
Дамблдор посмотрел на него оценивающе.
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты смог присутствовать. Я буду более чем счастлив, если ты пойдешь вместе со мной.
Настроение Гарри улучшилось.
— Спасибо, сэр. Я вам очень благодарен за это.
— Не за что, Гарри. А теперь тебе лучше вернуться в спальню.
Гарри кивнул и отправился к Гриффиндорской башне. Мысль, что он сможет быть на похоронах миссис Уизли, подняла ему настроение, и вместе с Невиллом, Дином и Симусом он провел весь вечер над домашними заданиями. Когда он, наконец, поднялся в спальню, то с удивлением обнаружил на тумбочке у кровати зелье Сна-без-сновидений. Гарри показалось странным, что мадам Помфри продолжает посылать ему зелье и даже не оставляет записки. Он не думал, что оно ему нужно, но, поразмыслив немного и вспомнив увиденное в кабинете Снейпа, решил, что это не такая уж плохая идея. Он разделся, нырнул в кровать и, как и накануне, опустошил флакончик.
Следующим утром, спускаясь к завтраку, он чувствовал себя почти нормально. Шок, который он испытал, увидев нападение на Годрикову лощину, уже прошел. В конце концов, он давно знал, как погибли родители, и встреча с дементорами на третьем курсе была куда как хуже. Он даже чувствовал что-то вроде благодарности за то, что смог увидеть родителей, какими они были, когда он был еще ребенком. Они казались любящей семьей, и Гарри впервые за долгое время почувствовал, что смог что-то узнать о них.
Его мысли были прерваны появлением Элеоноры Брэндстоун с сестрой, только что выписавшейся из больничного крыла. Рядом с девочками стояла мадам Помфри.
— Теперь запомни, несколько дней у тебя может немного болеть голова. Это побочный эффект зелья. Если тебе вдруг станет плохо, приходи ко мне.
— Да, мадам Помфри, — кивнула Элис. — Спасибо.
Девочки пошли по своим делам, а женщина повернулась, намереваясь пойти назад в лазарет.
— Мадам Помфри, — Гарри подбежал к медсестре.
— Да, мистер Поттер? Вы отлично выглядите, даже непривычно как-то. Чем я могу вам помочь?
— Ничем. Я только хотел поблагодарить вас за зелье Сна-без-сновидений. Думаю, оно мне больше не понадобится.
Медсестра слегка нахмурилась.
— Прошу прощения?
— Оно очень помогло две последние ночи, но больше не нужно.
Мадам Помфри нахмурилась сильнее.
— Мистер Поттер, я не посылала вам никакого зелья.
Теперь настала очередь Гарри хмуриться в недоумении.
— Разве это не вы послали мне маленький флакончик с зельем вчера вечером и позавчера?
— Конечно, нет. Я не назначаю зелья без предварительного осмотра, и если кто-то послал вам зелье, вам, возможно, следует переговорить с профессором МакГонагалл.
— Нет, — медленно отозвался Гарри. — Нет, все в порядке, кажется, я знаю, кто его присылал.
Он повернулся и пошел прочь, оставив мадам Помфри в недоумении смотреть ему вслед.
Снейп не выносил педсоветы. Ему всегда казалось, что он может переделать кучу дел вместо того, чтобы сидеть в учительской и слушать разговоры коллег о разных мелких школьных проблемах. На самом деле, его мало что волновало. Если ему что-то было нужно, он сразу шел напрямую к директору.
— И последний вопрос, — сказал Дамблдор, привлекая к себе внимание Снейпа тем, что собрание, похоже, скоро закончится.
— Как многие знают, похороны Молли Уизли назначены на завтра. Дети Уизли вернутся в школу после обеда в субботу, и я уверен, что могу рассчитывать на то, что вы с участием отнесетесь к их потере.
Дамблдор пристально посмотрел на Снейпа, и тот нахмурился в ответ.
— Вы передадите Артуру наши глубокие соболезнования, директор? — спросил профессор Флитвик. — Молли была так молода…
Дамблдор печально улыбнулся.
— Я уже разговаривал с Артуром и передал глубочайшие соболезнования. К несчастью, я не смогу присутствовать на церемонии, так как в это время у меня срочная встреча в Министерстве, которую мне никак нельзя перенести.
— Кто же, в таком случае, отправится с Поттером? — спросил Снейп.
Все в комнате повернулись в его сторону. Зельевар застыл под изучающими взглядами и прокашлялся.
— То есть, я полагаю, он должен туда пойти. Уизли практически усыновили его.
— Я рад, что вы вспомнили об этом, Северус, — Дамблдор слегка улыбнулся. — Я дал Гарри слово, что он сможет присутствовать на похоронах Молли, но, к сожалению, мне придется его расстроить. Пожиратели смерти активизировались, и я не могу позволить Гарри покинуть Хогвартс без сопровождающего, который достаточно силен в Защите.
— Минерва может забрать его. Она прекрасно справится с тем, чтобы защитить мальчишку, — заметил Снейп.
— Я заместитель директора, — отозвалась МакГонагалл, — и не могу отлучаться из Хогвартса, когда директор в отъезде, да еще в такое время.
— Едва ли армия Пожирателей смерти начнет штурмовать ворота Хогвартса, пока вы в отъезде, — усмехнулся Снейп.
— Рада это слышать, но сомневаюсь, что большинство родителей поверит вам на слово, — парировала МакГонаггал.
— Ну так придумайте что-нибудь! — бросил Снейп. — Он же на вашем факультете. Как и Уизли, кстати. Будь он слизеринцем, я бы сам отвез мальчишку.
— Да неужели? — спросил Райан, лукаво глядя на учителя Зелий. — Ну так почему бы вам этим и не заняться?
— Не думаю, что это будет уместно, — презрительно процедил Снейп.
— Почему же? Вы признанный специалист в Темных Искусствах.
Снейп с ненавистью прищурил глаза, но прежде чем он смог что-то ответить, Дамблдор кашлянул.
— Вообще-то, Северус, Комин в чем-то прав, — сказал он.
Снейп в изумлении взглянул на директора.
— Вы шутите?
— В этом есть смысл. Я не знаю никого кроме вас, кому бы мог доверить мальчика, к тому же вы понимаете необходимость его поездки. Вы оказали бы мне этим личную услугу.
Снейп начал протестовать, но Дамблдор прервал его.
— Мы можем обсудить детали позже, а сейчас, если нет других вопросов, предлагаю завершить собрание.
Большая часть преподавателей поднялась и пошла к выходу. МакГонагалл одарила Снейпа холодным взглядом и покинула комнату. Дамблдор тоже поднялся, но Снейп преградил ему путь.
— Альбус, я не собираюсь сопровождать Поттера на похороны матери Уизли, — начал он сердито.
— Мы поговорим об этом в моем кабинете, Северус, а сейчас мне очень нужно переброситься парой слов с Пивзом. Он забил канализацию в мужском туалете на четвертом этаже, и Аргус в ярости. Подожди меня, пожалуйста, здесь, я вернусь очень скоро.
Дамблдор величественно выплыл из комнаты, оставив позади почти дымящегося от ярости Снейпа.
— Да ладно, Северус, не все так плохо!
Снейп развернулся к усмехающемуся Райану, который все еще сидел, развалившись в кресле.
— Это все из-за вас!
— Спокойнее, Северус. Это не я настаивал, что мальчишке нужно отправиться на похороны. Вам бы следовало выучить пару-тройку приемов, чтобы не нарываться на неприятные задания, да еще добровольно.
— А вам следовало бы научиться не совать нос в мои дела!
— Я бы так и сделал, если бы вы сами знали, как с ними справляться.
— Вы даже понятия не имеете, о чем идет речь.
— Неужели? — Райан поднялся с кресла. Когда он оказался лицом к лицу со Снейпом, его ухмылка испарилась. — Для умного человека вы слишком опрометчиво себя ведете. Уж если директор школы дал вам задание отвести Поттера на похороны Молли Уизли, вы обязаны это сделать, хотите вы того, или нет. Это понятно любому. С другой стороны, как восхитительно, что вы взялись отстаивать интересы Поттера! Думаю, вы этого даже не заметили, но все смотрели на вас так, будто у вас вторая голова выросла. Я бы на вашем месте больше думал о том, не просочится ли такая информация к вашим друзьям, чем беспокоился, кого отправят с Поттером на похороны.
Райан вышел, оставив Снейпа одного в учительской. Учитель зелий хотел было разозлиться на невыносимого человека, но то, что он чувствовал в данный момент, было слишком похоже на страх. Райан был прав, ему не следовало заступаться за Поттера. Еще сильнее тревожило то, что он и не собирался этого делать, это вырвалось само собой. Подобная беспечность могла стоить ему жизни. Да мальчишка вообще ему не нравится!
Ему следовало быть более осторожным, особенно, в присутствии Райана. Слишком многое тот замечал, был слишком внимательным, и Снейп не доверял ему. Он был уверен, что Райан не владеет Оклюменцией и Легилименцией, тем не менее, учитель Защиты прекрасно скрывал свои мысли и чувства, и Снейп еще не понял, на чьей он стороне. Только в одном зельевар был уверен: Райан что-то скрывает.
К тому времени, как вернулся Дамблдор, Снейп нетерпеливо ходил из угла в угол.
— Прошу прощения, Северус. Пивз оказался гораздо упрямее, чем я надеялся. ожидал. Пришлось просить Кровавого Барона убедить его прекратить затапливать туалет. Так о чем вы хотели поговорить?
— Как вы можете думать, что я отвезу Поттера на похороны к Уизли? — нетерпеливо спросил Снейп. — Я едва знал эту женщину и не могу себе представить, чтобы мне там кто-нибудь обрадовался.
— Глупости, Северус. Артур уважает вас, и вы будете представлять там Хогвартс вместо меня, одновременно сопровождая Гарри. Этого более чем достаточно.
— Почему я?
— Вы сами заговорили об этом.
Глаза Дамблдора лукаво блеснули, и Снейп нахмурился, ожидая продолжения.
— Но, как я и сказал на собрании, главное, что меня заботит — это безопасность Гарри. Я уверен, что Волдеморт использует любую возможность, чтобы добраться до него. На похоронах, вне всякого сомнения, будет очень много людей. Я хочу быть уверен, что ничего не случится. Как бы я ни уважал таланты наших коллег, никто кроме вас не способен противостоять Пожирателям.
Снейп нетерпеливо качнул головой.
— Альбус, Пожиратели не станут нападать на Поттера в присутствии десятков людей, половина из которых авроры и члены Ордена.
— Дорога до Оттери Сент-Кетчпоул долгая. Мало ли, что может случиться в пути.
— Но если действительно придется драться, вы действительно готовы рискнуть, потеряв меня в качестве шпиона?
— Если мы потеряем Гарри, не думаю, что наши дальнейшие усилия будут иметь какое-то значение.
— Тогда почему не оставить его здесь? — раздраженно спросил Снейп.
— Думаю, вы и сами знаете ответ. Ему нужно излечиться, пережить эту трагедию и я не знаю лучшего способа направить его на путь выздоровления. Похороны Молли вылечат не только его боль. Но мне нужно, чтобы вы были рядом с ним, Северус. И я прошу вас об этом, как о личном одолжении.
Снейп вздохнул. С этим доводом ему было не справиться.
— Хорошо. Я отведу его, — нехотя согласился он.
Дамблдор засиял.
— Спасибо, Северус. Я высоко ценю вашу жертву.
Гарри уже почти закончил обедать, когда почувствовал, как кто-то тронул его за плечо. Подняв голову, он увидел нависшего над ним Снейпа.
— Поттер, нам нужно поговорить, — сказал тот и развернулся на каблуках, не дожидаясь Гарри. Парень вздохнул, залпом допил свой сок и поспешил за Снейпом.
Профессор ждал его за дверью и заговорил сразу, как только Гарри вышел.
— Похороны миссис Уизли назначены на завтра. Директор попросил меня сопровождать вас. Встречаемся здесь в десять. Наденьте что-нибудь приличное и не опаздывайте.
Снейп развернулся, чтобы уйти, но Гарри остановил его.
— Профессор, погодите! Вы отвезете меня? Я думал, что профессор Дамблдор…
— Он будет на собрании в Министерстве и передает вам свои извинения. Однако вы не можете уйти из школы в одиночку, поэтому с вами отправлюсь я. Мое время ценится определенно меньше, чем время других учителей, раз выбрали меня. Еще вопросы?
— Что вы имели в виду, сказав «надеть что-нибудь приличное»?
Снейп нахмурился и окинул Гарри внимательным взглядом.
— Наденьте школьную форму, Поттер. Этого будет достаточно.
Глава 12. Оттери-Сент-Кэчпоул
На следующий день Гарри стремглав бежал по коридору, ведущему к центральному холлу. За утро он успел трижды переодеться, пытаясь подобрать что-то подходящее из одежды, хотя и не имел ни малейшего представления о том, что это должно быть. В конце концов он остановился на свитере, который миссис Уизли связала ему к Рождеству, простых брюках и школьной мантии. За завтраком он так и не смог ничего съесть и почти все утро промаялся в факультетской гостиной. О занятиях и речи не могло быть, и Гарри, доведенный до отчаяния попытками хоть как-то отвлечься от обдумывания предстоящей поездки в Оттери-Сент-Кэчпоул, фактически сам вызвался помочь Невиллу переставить его Мимбулус мимблетонию на место посветлее. Это было ошибкой. То ли ему просто не повезло, то ли он не понравился растению, но как только Гарри водрузил горшок на маленький, залитый солнечными лучами столик, цветок бесцеремонно окатил его с ног до головы своим зловонным соком. Парню пришлось переодеться еще раз, и теперь он почти опаздывал к назначенному Снейпом времени.
— Гарри!
Затормозив прямо на бегу на верхней пощадке центральной лестницы и оглянувшись, Поттер увидел стоявшую неподалеку Луну Лавгуд.
— Привет, Гарри, я надеялась, что смогу перехватить тебя.
— Привет, Луна, — откликнулся он, окидывая взглядом центральный холл. К счастью, Снейп еще не подошел. — Слушай, сейчас не самое подходящее время.
— Я знаю. Ты собираешься на похороны миссис Уизли, да?
— Да, верно, я должен сейчас встретиться с профессором Снейпом, — сказал Гарри, боком продвигаясь к лестнице.
— Я только хотела, чтобы ты кое-что взял, — продолжала Луна, вынимая из кармана письмо и, казалось, не замечая его беспокойства. — Если бы ты мог передать это Джинни, я была бы тебе очень благодарна.
— Конечно, — Гарри схватил конверт и сунул его в карман мантии.
— И скажи Джинни, что я понимаю, что она сейчас чувствует, но со временем ей станет легче.
— Поттер! Опаздывать на похороны — дурной тон, — прервал их нетерпеливый голос Снейпа. — Вы идете или нет?
Обернувшись, Гарри увидел недовольного Мастера зелий, стоявшего за его спиной.
— Уже иду, сэр, — сказал Поттер. — Мне пора, — добавил он, обернувшись к Луне.
— Ладно, пока, — девушка ободряюще помахала ему рукой.
Вслед за Снейпом Гарри спустился по лестнице и вышел из замка.
Утро было ясным и свежим. Морозный зимний воздух вызывал озноб, и Гарри порадовался, что надел дорожную мантию. Не дожидаясь Поттера, Снейп прямо через лужайку направился к главным воротам. К счастью, за лето Гарри здорово вытянулся и по росту почти сравнялся с ним, так что теперь он без особых усилий шагал рядом.
— Профессор, а как мы попадем в Оттери-Сент-Кэчпоул?
— Возьмем портключ в Хогсмиде, — сказал Снейп, не глядя на Гарри.
— Почему в Хогсмиде? Почему мы не можем воспользоваться им здесь?
— Потому что в Хогсмиде находится Управление портключей.
— ЧТО портключей?
— Местное отделение агентства, санкционирующего перемещения с помощью портключей, — Снейп раздраженно взглянул на Гарри. — Честное слово, Поттер, вы вообще знаете хоть что-нибудь?
— Я думал, люди могут сами наколдовывать себе свои собственные портключи.
— Конечно, так тоже можно, — пожал плечами профессор, — но это слишком утомительно, к тому же для этого нужен какой-нибудь предмет как с места назначения, так и из точки отправления, а потому было бы слишком непрактично хранить у себя на всякий случай кучу вещей из тех мест, куда возможно когда-нибудь понадобится перместиться. Управление портключей обеспечивает перемещения не только во всех населенных пунктах Британии, но и за границей.
Гарри подумал, что в этом есть смысл. Потом он решил выяснить другой беспокоивший его вопрос.
— Сэр?
— Что? — по тону Снейпа было понятно, что он готов взорваться, но Гарри проигнорировал это.
— Как проходят похороны волшебников?
— В каком смысле?
— Они похожи на похороны магглов?
— Откуда мне знать? — Снейп уже не скрывал раздражения.
— Но вы же можете рассказать мне хоть что-нибудь о том, как все это происходит, — разозлился Гарри.
— Я что, по-вашему, похож на завсегдатая похорон, Поттер? — вспылил Снейп.
На самом деле Гарри именно так и думал, тем более, что профессор всегда одевался в черное, однако счел за благо не высказывать подобные мысли вслух.
— Просто я не хочу сделать что-нибудь не так и кого-нибудь этим обидеть.
— Это похороны, а не торжественный прием в Министерстве. Если вы не станете смеяться или оскорблять покойную, мне трудно себе представить, чем вы можете кого-то задеть. Ведите себя тихо и спокойно, — это все, что от вас требуется, — Снейп глянул на Поттера и хмыкнул. — Хотя, впрочем, следует признать, что именно на это вы и не способны.
— Извините, сэр, — вздохнул Гарри. — Думаю, я просто немного нервничаю.
— Поттер, там соберутся десятки людей и, в виде исключения, на этот раз не вы окажетесь в центре всеобщего внимания. Так что у вас нет никаких причин нервничать. Ведь Уизли ваши друзья, разве не так?
— Да, сэр, наверное, вы правы.
Гарри умолк. Ему не хотелось признаваться, что он не знает, как его встретят в Норе. От Рона все еще ничего не было слышно, а сам Гарри так и не написал другу. Он понимал, что как минимум должен был сообщить Рону, что будет на похоронах, но боялся, что тот попросит его не приходить.
Учитель и ученик добрались до Хогсмида, и Снейп направился к тому, что, по-видимому, и было Управлением портключей. Несмотря на то, что Гарри бывал в Хогсмиде много раз, он никогда не замечал этого Управления раньше, и сразу понял, почему: больше всего оно походило на огромный, огороженный забором двор, превращенный в свалку. На одном конце двора стоял довольно-таки потрепанный сарай (Гарри так и не сумел подобрать более лестного определения для этого сооружения). Сам двор был до краев забит всякого рода хламом. Рядом со ржавыми трубами и поношенной одеждой валялись старые башмаки; пустые консервные банки и заплесневелые лохмотья громоздились поверх погнутых канистр; всюду лежали битые бутылки и расколотые деревяшки.
— Вы уверены, что это то, что нам нужно? — спросил Гарри.
Снейп бросил на него страдальческий взгляд и вошел во двор. Они осторожно пробирались через весь этот мусор, пока не достигли сарая. За старым прилавком на высоком табурете сидел растрепанный молодой человек чуть старше Поттера.
— Здрасьте! Чем, господа, помочь вам?
— Нам нужно в Оттери-Сент-Кэчпоул, — сказал Снейп.
— Отлично! Желаете что-то конкретное, сэр? — жизнерадостно спросил служащий.
— Что-нибудь… чистое, — произнес профессор, поморщившись при виде царившего вокруг запустения.
— Тут придется постараться, сэр.
С этими словами молодой человек выскочил из сарая и начал рыться в валявшемся мусоре. Гарри вышел за ним.
— Это все портключи?
— Может стать портключами, — откликнулся молодой человек, отбросив пахнувшее навозом ржавое ведро. — У меня есть шкаф, полный тотемов, так что я могу заколдовать любую из этих штук, и она доставит вас, куда вы только захотите. В пределах разумного, конечно, — усмехнулся он.
Гарри тоже улыбнулся в ответ. Несмотря на повод, из-за которого он оказался здесь, хорошее настроение юноши оказалось заразительным.
— Похоже, это самое лучшее, что я могу предложить, — сказал тот, вытаскивая старую плетеную корзину для пикника с проломленным дном.
— Должно подойти, — согласился Гарри.
Они вернулись в сарай, и служащий начал копаться в картотеке.
— Так, посмотрим… Оркни… Орлеан… Оттери. Вот! Оттери-Сент-Кэчпоул. — Он вытащил обрывок пергамента, положил его и корзинку на старый металлический стол позади прилавка и начал бормотать заклятие, которое, как полагал Гарри, должно было создать портключ. Гарри не мог разобрать ни слова, но смотрел как завороженный, тогда как Снейп откровенно скучал.
— Я подожду снаружи, — сказал профессор, направляясь к двери. — Позовете меня, когда все будет готово.
Гарри рассеянно кивнул, не отрывая глаз от того, что делал служащий. Наконец молодой человек выпрямился.
— Все, можете отправляться, — сказал он, ставя корзину на прилавок. — Это обойдется вам в двенадцать сиклей. Отличная штука для одного путешествия, — продолжал он, пока Гарри отсчитывал деньги. — Все, что нужно — взяться за корзину и сказать: «Allez». То же самое вернет вас домой. А потом просто выбросите ее.
— Здорово! — восхитился Гарри, беря корзину. — Спасибо.
— Вы с отцом направляетесь на игру «Пушек»?
— Что? — вздрогнул Гарри.
— «Пушки». Они сегодня играют с «Лужей», вы ж знаете. Старина Барни Уолбот в «Ежедневном пророке» сказал, что лет сто назад у них была лучшая команда. Может, и в этом году они смогут показать приличную игру. Может, даже выиграют сколько-то матчей.
— Мы с мистером Поттером, — чуть растягивая слова произнес за спиной Гарри знакомый бархатный голос, — направляемся по служебным делам Хогвартса.
Снейп чуть наклонился вперед, пронзая клерка своим фирменным взглядом.
— И ни одно из этих дел вас не касается, — рявкнул он. — Я ясно выражаюсь?
Молодой человек побледнел и поперхнулся.
— Да, сэр! Конечно, сэр. Я… Извините, сэр!
Снейп вырвал корзину из рук Поттера и, бросив напоследок уничтожающий взгляд на клерка, вышел из сарая.
Застыв на месте, Гарри в отчаянии посмотрел на ошеломленного молодого человека.
— Вы тут ни при чем. Он всегда такой.
Это прозвучало довольно-таки смешно, и служащий посмотрел на парня так, словно не знал, удивляться ему, или ужасаться. Гарри решил, что лучше ему уйти отсюда, не дожидаясь, пока он брякнет еще что-нибудь. Выскочив из сарая, он увидел, что Снейп ждет его у ворот.
— Поторопитесь, Поттер, у нас не так много времени.
Смущение Гарри внезапно сменилось гневом.
— Да что ж это с вами происходит? — воскликнул он.
— Не смейте разговаривать со мной в подобном тоне, — предостерег его Снейп, но Гарри пропустил это мимо ушей.
— Вы готовы терроризировать первого встречного шутки ради?
— Он нахал!
— Он просто поддерживал беседу! Это то, что люди делают из вежливости! Я, конечно, и не ожидал, что вы об этом знаете. Нет, вы предпочли почувствовать себя оскорбленным!
— А вы — нет? — насмешливо улыбнулся Снейп.
— Почему это я должен был оскорбиться? — потерянно уставился на него Гарри.
— Я думал, вам покажется унизительным, что этот простофиля принял меня за вашего отца.
Гарри открыл рот и почувствовал, что краснеет. Не решаясь встретиться взглядом с профессором, он отвернулся.
— Нам нужно идти, — спокойно сказал Снейп, пртягивая парню корзину. — Какое у неё ключевое слово?
— Allez, — ответил Гарри, все так же отвернувшись и даже не пытаясь прикоснуться к корзине.
Снейп вздохнул.
— Поттер, мы должны прибыть вовремя.
Гарри взглянул на него с вызовом. Взявшись за ручку корзины, он шагнул к профессору и посмотрел ему прямо в глаза.
— Единственное, что было для меня унизительным, это то, как вы вели себя. Allez!
Едва он произнес ключевое слово, как почувствовал знакомый рывок в районе пупка, и мир стремительно понесся за его спиной, а потом резко остановился. Они с профессором все еще продолжали смотреть друг на друга, только теперь они стояли в роще. Было слышно, как где-то рядом шумела река, а в ветвях деревьев порхали птицы. Снейп отпустил корзину и пошел прочь.
— Сюда, — сказал он, направившись, казалось, наугад. Гарри пошел за ним. Шум реки становился все громче, и они вышли из рощи на пустынную проселочную дорогу, тянувшуюся вдоль небольшой речушки. Через четверть мили Гарри увидел старый деревянный мост, перекинутый через речку, а за ним — живописное селение; вероятно, это и был Оттери-Сент-Кэчпоул. Снейп продолжал уверенно шагать по дороге. Гарри быстро спрятал громоздкую корзину в росших за раскидистым деревом кустах, чтобы на обратном пути ее было легче отыскать, и бросился за Снейпом.
В отличие от Хогсмида, в поселке Оттери-Сент-Кэчпоул жили не только волшебники, среди его обитателей явно допускалась возможность быть не таким как все. Когда они со Снейпом вошли в поселок, Гарри видел как магглов, так и волшебников, спешивших каждый по своим делам и при этом вежливо приветствовавших друг друга. Кто-то обращал внимание на вновь прибывших, но никто, казалось, не был шокирован их одеянием и никто не пытался заговорить с ними. Правда, Гарри был абсолютно уверен, что этим они обязаны грозному виду Снейпа.
Напряжение, возникшее между ними, не спадало, и они оба всю дорогу молчали. Конечно, Снейпа должно быть ужасно разозлило предположение, что между ними могут быть хоть какие-то родственные отношения, Гарри следовало понять это с самого начала. «Странно, как вы только вообще выносите, что вас видят рядом со мной, профессор», — зло подумал он. Наконец он не выдержал:
— Вы собираетесь разговаривать?
Снейп не замедлил шаг и даже не взглянул на Поттера, но отозвался мгновенно:
— Вы слишком впечатлительны.
Гарри остановился как вкопанный.
— Это я впечатлительный?! — воскликнул он.
— Да! — Снейп тоже остановился и повернулся к Поттеру. — Какое вам дело до того, что я делаю или говорю? Я же не стал тогда критиковать ваше поведение! Вам бы уже следовало успокоиться.
— Я еще и извиняться должен! — не мог остановиться Гарри.
— Что вы должны? — оторопел Снейп. — Да как вы смеете?! — он шагнул к Поттеру, и в его глазах блеснула смертельная угроза.
Гарри решительно выдержал этот взгляд.
— А вам, профессор, какое дело до того, что говорю или делаю я? — возразил он.
Они злобно смотрели друг на друга, и никто не желал уступить. Наконец Снейп глубоко вздохнул и заговорил почти нормальным тоном:
— Поттер, что вы так злитесь? Чего вы от меня хотите?
— Я хочу, чтобы вы вели себя по-человечески, — с горечью ответил Гарри.
— А если я пообещаю, что постараюсь вести себя как можно лучше, — хмыкнул Снейп, — вы сможете держать себя в руках, чтобы, по крайней мере, быть вежливым, когда мы доберемся до Уизли? Может быть, я и не специалист в области этикета, но сдается мне, кричать друг на друга на пороге их дома не совсем то, что приличествует нынешним обстоятельствам.
Похороны! Гарри так разозлился, что совсем забыл, ради чего они здесь находятся. Снейп ясно понял выражение его лица и презрительно усмехнулся.
— Уверен, что Уизли будут тронуты вашим участием по поводу их утраты. — Профессор круто развернулся на каблуках и не оглядываясь пошел дальше по улице.
Гарри молча плелся за ним с пылающим от стыда лицом. Снейп прав. Как он только мог из-за такого дурацкого повода позволить себе забыть, зачем они сюда прибыли?
Наконец они увидели Нору, и профессор остановился.
— Это здесь? — с сомнением спросил он.
Гарри кивнул. Снейп вздохнул и покачал головой. Он пошел было дальше, но обнаружив, что Поттер не идет за ним, вновь остановился.
А Гарри словно врос в землю. При виде Норы воспоминания, включая самые последние, вновь прокрутились в его голове. Он с трудом проглотил ком в горле и почувствовал, как под ложечкой засосало от страха.
— Поттер?
Гарри поднял глаза и обнаружил, что Снейп стоит рядом с ним и внимательно на него смотрит.
«Я не могу, — подумал Гарри, встретив пристальный взгляд профессора. — Не могу вернуться в этот дом. Не могу снова столкнуться со всем этим»!
— Значит, он победил, — сказал Снейп, отвечая на его мысли. — Не позволяйте ему одержать победу, не доставляйте ему такого удовольствия.
Гарри набрал в грудь побольше воздуха, кивнул и с решительным видом зашагал к Норе.
Когда они вошли в сад, Гарри заметил, что в доме непривычно тихо. Он всегда бывал здесь только по праздникам, когда все семейство собиралось вместе. В такое время постоянно хлопали двери, кто-нибудь бежал вверх или вниз по лестнице, слышались крики или жалобы и как минимум три пары вели непрерывный разговор. А еще — смех. Постоянный смех. Слишком много народа в слишком маленьком помещении, но, несмотря на это, никто из них не хотел бы жить по-другому.
А сейчас здесь царила тишина.
Снейп постучал в дверь и почти сразу ее отворил мистер Уизли. Никогда еще он не выглядел таким постаревшим и усталым.
— Профессор Снейп, Гарри, я так рад, что вы оба смогли прийти. Проходите, пожалуйста.
— Мистер Уизли, примите мои глубочайшие сожаления в связи с утратой вашей супруги, — сказал Снейп, когда они вошли в дом, и с выражением искреннего сочувствия пожал руку мистеру Уизли. — Мы все в Хогвартсе глубоко опечалены этой трагедией. И Альбус очень расстроен тем, что не смог прийти к вам сегодня.
— Благодарю, благодарю вас, это так много значит для всех нас, — слабо улыбнулся мистер Уизли, и в его глазах блеснули слезы.
— Как ты, Гарри? — спросил он.
— Я в порядке, сэр, — пробормотал Гарри, чувствуя себя абсолютно косноязычным по сравнению со Снейпом.
— Рон наверху, — продолжал мистер Уизли. — Не мог бы ты пойти к нему и попросить его спуститься? Мы вскоре должны отправляться на кладбище.
— Конечно, — Гарри был благодарен за то, что может хоть чем-то заняться.
Он поднялся к Рону. Дверь в его комнату была закрыта. Немного поколебавшись, Гарри постучал, но ему никто не ответил. Тогда он приоткрыл дверь и заглянул в нее. Рон лежал, уставившись в потолок.
— Рон? — тихо позвал Гарри.
— Гарри, ты все-таки приехал! — с облегчением воскликнул Рон, вскакивая с кровати. — А я боялся, что у тебя не получится.
— Ты знал, что я приеду? — удивился Гарри, заходя в комнату и закрывая за собой дверь.
— Ага, Дамблдор сообщил об этом пару дней назад, а потом отец сказал, что директор не сможет, вот я и решил, что раз так, ты тоже не сможешь.
Гарри почувствовал, как с его души свалилась огромная тяжесть.
— Рон, ты же знаешь, ни за какие сокровища мира я не променял бы возможность приехать сюда.
— Я не был уверен, — Рон смущенно пожал плечами. — Я ж не знал, вдруг тебе было бы слишком тяжело прийти сюда после… ну, ты понимаешь.
— Не тяжелее, чем тебе видеть меня здесь.
— Не сходи с ума, — сказал Рон таким тоном, словно это была самая большая глупость, какую он когда-либо слышал. Гарри только заулыбался в ответ.
— Как же тогда ты попал сюда? — спросил Рон.
— Профессор Снейп привез меня.
— Снейп?
— Дамблдор послал его со мной, — кивнул Гарри.
— Ты хочешь сказать, что он сейчас здесь? — ужаснулся Рон. — В Хогвартсе столько учителей, а Дамблдор послал именно его?
— Не беспокойся, — реакция Рона заставила Гарри улыбнуться. — Все будет хорошо.
В дверь постучали, и в комнату заглянула Джинни, ее глаза радостно сияли.
— Гарри, мне показалось, что я слышу твой голос, — девушка вошла в комнату и крепко обняла его. — Я так рада, что ты смог приехать!
— Я тоже, — сказал парень, обнимая её в ответ.
— Снейп здесь, — мрачно заметил Рон.
— Знаю, я видела его внизу с папой, — девушка нахмурилась в замешательстве. — Он действительно был такой вежливый.
Брат скептически глянул на неё, но ничего не сказал.
— Да, кстати, — вспомнил Гарри, — твой отец просил тебя спуститься. Скоро уже надо будет идти.
Гарри, Рон и Джинни спустились вниз, но услышав за дверью комнаты злой голос, остановились.
— Мы уже поплатились, — с горечью говорил Перси. — Пусть теперь кто-нибудь другой сражается на этой войне.
— Я не могу сделать этого, — возражал мистер Уизли, — Особенно сейчас. Твоя мать ни за что не захотела бы сдаться.
— Точно так же она не захотела бы, чтобы еще кто-нибудь погиб! Это слишком большой риск! Я уже столько раз говорил об этом. Фред и Джордж тоже втянуты во все эти дела, и Билл, и Чарли.
— Они уже взрослые. Ты действительно думаешь, что я смог бы помешать им присоединиться к Дамблдору в этой борьбе?
— А ты пробовал?
— Перси…
— А Рон и Джинни? В прошлом году их вообще могли убить в Министерстве. Ты же только поощряешь их. Остановись, хотя бы ради их спасения.
— Рон, не надо! — прошептала Джинни, но Рон шагнул вперед, не обращая на неё внимания. Резко открыв дверь, он набросился на брата.
— Да я лучше умру!
— Рон, — мистер Уизли поднял руку, пытаясь остановить младшего сына, но все было напрасно.
— Я лучше тебя знаю, что такое опасность, — кричал Рон, — и если ты думаешь, что отказ отца от борьбы будет иметь для меня хоть какое-то значение, значит ты меня вообще не знаешь!
— Тебе не победить, — упорствовал Перси.
— Значит, я умру, пытаясь сделать это! — выкрикнул Рон. — Если ты струсил, это еще не значит, что мы все трусы!
— Я не стал ни трусом, ни твоим врагом только потому, что не хочу, чтобы в нашей семье погиб кто-нибудь еще, — Перси развернулся и направился к выходу.
— Перси, подожди! — крикнул мистер Уизли.
— Я пойду на кладбище помочь Биллу и Чарли, раз здесь мне явно нечего делать. Не беспокойся. Думаю, это не последние похороны, которые нам предстоят.
С этими словами Перси рывком открыл дверь и с шумом захлопнул её за собой. В комнате повисла неловкая тишина.
— Пап, не переживай ты из-за Перси, — сказала Джинни, подходя к отцу и беря его за руку.
— Почему бы вам не пойти к тёте Розе, вдруг ей нужна помощь? — сказал мистер Уизли, отвернувшись.
Гарри, Рон и Джинни молча переглянулись и вышли из комнаты. Пока они шли в сад, Рон продолжал кипеть от злости.
— Перси просто законченный гад! Он и раньше месяцами приставал к отцу, чтобы тот перестал поддерживать Дамблдора, но все время давить на него сейчас — клянусь, Перси просто позорит всех нас!
— Он просто не понимает, Рон, — откликнулась Джинни. — Он считает, что бороться бесполезно.
— Не он один, — серьезно заметил Гарри. — Большинство волшебников согласно с ним.
— Вот пусть и отсиживается вместе с ними, а нас оставит в покое.
В саду они увидели близнецов, стоявших рядом с невысокой худенькой женщиной с седеющими рыжими волосами. Она деловито заканчивала последние приготовления к большому приему.
Для внушительного банкета были накрыты два длинных обеденных стола, уставленных сырными тарелками, блюдами с овощами и разнообразными салатами. Возле вереницы огромных тарелок с жареным мясом и ветчиной стояли миски с картошкой и подливой, остававшиеся теплыми благодаря волшебству. Стол ломился от всевозможных пирогов, пудингов и бочонков со сливочным пивом.
На расставленных повсюду столах, покрытых белыми льняными скатертями, стояли скромные букетики. Такими же цветочными композициями были украшены изгородь и установленные около ворот шпалеры. В целом все выглядело очень гостеприимно.
Женщина управлялась со всем в энергичной и не принимающей возражений манере.
— Фред, Джордж, не переставите это? — спросила она, указывая на четырехфутовый деревянный ящик около одного из банкетных столиков. — Я хочу поставить там еще один стол.
— Конечно, тетя Роза, — отозвался Фред, уже левитируя ящик в сторону сада. Тетя Роза махнула палочкой, и круглый столик метнулся на освободившееся место. Ящик приземлился рядом, и Фред улыбнулся, заметив Гарри.
— Привет, рад, что тебе удалось прийти, — сказал он.
— Рад тебя видеть, — добавил Джордж, подходя и пожимая Гарри руку.
Появилась Гермиона с большим кувшином тыквенного сока.
— Гарри! — воскликнула она, быстро поставила сок на ближайший столик и обняла друга, как раньше Джинни. — Я так рада, что ты смог приехать! Я знала, что Дамблдор что-нибудь придумает!
— Спасибо, — сказал Гарри.
— Не мог бы Дамблдор что-нибудь придумать, чтобы Перси держался подальше от дома? — мрачно заметил Рон.
— Что? Перси снова устраивает сцены? — спросил Джордж.
— Они с папой начали по второму кругу, — объяснила Джинни.
— Он делает все, чтобы сделать жизнь отца невыносимой! — добавил Рон.
— Будь помягче с Перси, Рон, — сказала Гермиона. — Я уверена, что он чувствует себя виноватым за то, что поссорился с родителями. Это должно быть просто ужасно.
— Ага, ему есть, за что чувствовать вину! — с негодованием воскликнул Рон.
— А тебе будто нет? — вступил Джордж.
— Всегда считал тебя более понимающим, Рональд, — добавил Фред.
— С каких это пор вы защищаете Перси? — изумился Рон.
— А мы не защищаем, — откликнулся Фред.
— Но мы полжизни занимались тем, что разбивали маме сердце, — объяснил Джордж. — Так что нам кое-что известно о чувстве вины.
— Мы должны были быть дома в тот момент, — объяснил Фред Гарри непривычно сухим тоном.
— Мама всегда ворчала, когда мы возвращались поздно, — Джордж печально покачал головой. — А мы не обращали внимания.
— Мы вечно возимся с каким-нибудь изобретением, вместо того, чтобы работать или сидеть дома и болтать за чаем, — Фред словно обвинял самого себя.
— И в тот вечер, закрыв магазин, мы опять занялись новыми идеями для Ядовитого Пера, — поддержал брата Джордж.
— А чуть заполночь в двери постучал аврор и сказал, что нам нужно срочно домой, — закончил Фред.
— Если бы вы были здесь, то вас наверняка бы убили, — сказал Гарри, чувствуя пробежавший по спине холодок.
Джордж пожал плечами.
— Да мы знаем, но от этого не легче.
—Ясно только одно, — сказал Фред, — нельзя предвидеть будущее. Мама терпеть не могла, когда мы задерживались на работе, потому что волновалась, но эта привычка спасла нам жизнь. Никогда не знаешь, как повернется. Просто приходится выбирать и надеяться, что однажды судьба не заставит дорого заплатить за выбранное решение.
— Мы смирились с тем, что сделали, — пояснил Джордж, — но Перси понимает, что был большой скотиной, и ему совсем хреново. Конечно, в его случае это проявляется в еще большем сволочизме, но мне кажется, тут уже ничего не изменишь.
— Перестаньте его оправдывать! — крикнул Рон. Все молча уставились на него в изумлении. Он шумно вздохнул, пытаясь взять себя в руки, и выговорил нормальным тоном:
— Мне нужно пройтись.
— Я с тобой, — предложила Гермиона.
— Нет! — оборвал ее Рон и снова попытался успокоиться. — Мне просто нужно побыть одному.
Развернувшись, он пошел прочь.
Гермиона смотрела ему вслед, покусывая губу.
— Я схожу за булочками, — сказала она и ушла в дом, оставив ребят в неловком молчании.
— Ты точно не хочешь вновь заняться квиддичем в школе, Гарри? — сменил тему Фред.
— Он, скорее всего, хочет вернуться к Зельям, — вмешался Джордж. — Все тут немного сошли с ума.
— Он хочет сказать, чуть больше, чем обычно, — поправил Фред.
— Фред, Джордж, нужно закончить расставлять стулья, — к ним шла тетя Роза.
— Хорошо, тетя, — сказал Фред. — Кстати, познакомьтесь, наш друг Гарри. Гарри, это сестра мамы, тетя Роза.
— Рад познакомиться, — сказал Гарри. — То есть… я очень сожалею — это…
— Да, дорогой, — мягко откликнулась женщина. — Мы все сожалеем. Это просто кошмар! Поможешь нам? Мы не успеваем.
— Э… хорошо, — Гарри кивнул.
— Спасибо, дорогой. Да, Джинни, принеси, пожалуйста, с кухни еще один кувшин тыквенного сока.
Джинни кивнула и вернулась в дом, чуть не столкнувшись в дверях с отцом.
— Вы еще не закончили? — спросил мистер Уизли усталым голосом, хотя теперь он уже больше походил сам на себя, чем раньше. — Нам надо идти.
— Сперва нужно закончить тут, Артур, — объявила тетя Роза. — Если ты поможешь разобраться со стульями, это сильно упростит дело.
— Может быть, закончим все после? — спросил мистер Уизли, взмахивая палочкой в сторону кучи стульев, сваленных на земле. Стулья подпрыгнули и переваливающейся походкой направились к ближайшему столу, толкаясь друг с другом, чтобы занять лучшее место.
— Артур, придет сотня людей. То, что должно быть сделано, нужно сделать сейчас. Джинни, поставь сок на следующий стол к стаканам.
— Я не хочу опаздывать, — сказал мистер Уизли.
— Пап, они не начнут без нас, — вставил Джордж, направляя строй стульев с одной стороны стола, в то время как Фред делал то же самое с другой.
— И мама никуда не торопится, — добавил Фред.
— Фред! — укорил его мистер Уизли.
— Она никуда не денется, разве я не прав? — не успокаивался Фред.
Мистеру Уизли нечего было на это ответить, и он занялся расстановкой стульев. Гарри принялся помогать, пытаясь понять, что же происходит в этой семье?
Гарри так беспокоился, как Уизли примут его, что не успел подумать ни о чем другом. Тем не менее, чего бы он ни ожидал, но явно не этого. Эмоции зашкаливали, но как-то странно, — никто не выглядел особенно расстроенным, кроме, разве что, мистера Уизли. Будничная суета, царящая тут, казалась раздражающе неуместной в свете печального события, послужившего ее причиной.
Наконец последний стул был водворен на свое место, и все направились к выходу из сада, где их ждали Рон и около дюжины членов ордена Феникса. Рон разговаривал с Ремусом, и было похоже, что теперь друг чувствовал себя гораздо лучше. Гарри, Гермиона и Джинни присоединились к ним.
— Привет, Ремус, — сказал Гарри. — Это что, наш эскорт?
— Мы подумали, что это не будет лишним, — кивнул Ремус.
Гарри готов был спросить, почему, но мистер Уизли в этот момент обратился к Кингсли Шеклболту, стоящему рядом.
— Мы готовы.
Тот кивнул и пошел к выходу. Мистер Уизли и тетя Роза пошли следом в сопровождении Фреда и Джорджа. Гарри, Джинни, Гермиона и Рон последовали за ними, а Ремус с остальными фениксовцами пошли позади всех.
Гарри заметил, как Гермиона пожала Рону ладонь. Рон ответил тем же, извиняюще улыбнувшись, и девушка с любовью улыбнулась ему в ответ.
До кладбища оказалось недалеко, и Гарри обнаружил, что это очень приятное место. Деревья бросали тени на холмистые участки, поросшие всевозможными растениями, большую часть которых Гарри не знал. Все направились к старинной церкви, и он был рад видеть, как много людей пришло выразить свое уважение к покойной. Тетя Рона не преувеличивала, когда говорила о сотне людей. Скорее уж она преуменьшила реальное количество.
Гарри думал затеряться в толпе, но Рон и Джинни повели его в первый ряд, где сидели члены семьи. Сперва ему было неловко, но Гермиона тоже была здесь, и Флер Делакур, беседовавшая с Биллом, тоже, и это помогло справиться со смущением. Никто не возразил, когда он тихонько сел между Роном и Джинни. Тетя Роза заняла место слева от племянницы, а мистер Уизли — рядом с ней, Гермиона оказалась рядом с Роном. За ней Фред с Джорджем, затем Билл, Флер, Чарли и, наконец, Перси.
Когда все заняли свои места, пожилая ведьма в белом, которой, похоже, было не меньше лет, чем церкви, вышла вперед и поздоровалась с Уизли. После чего она обратилась к остальным собравшимся.
— Приветствую и благодарю всех собравшихся почтить память нашей дорогой Молли, — сказала она. — Меня зовут Агата, и я служу в этой церкви уже много лет. Я знаю Молли и Артура с тех пор, как они принесли крестить своего первого сына, Билла. Как вы догадываетесь, это было довольно давно, — она улыбнулась Биллу.
— Молли была любящей женой и матерью, заботливой и надежной подругой, сильной, отважной женщиной. Она и Артур вырастили семерых детей в такие мрачные времена, каких наш мир еще не знал, показав невероятную веру в будущее в момент, когда мало на что можно было надеяться. Темные дни снова вернулись, и я прошу каждого из вас продолжать надеяться. Молли всегда верила, что за будущее стоит бороться, и что все обязательно изменится в лучшую сторону. И хотя нас собрало вместе горе, не позволим ему превратиться в отчаяние. Молли не захотела бы такого исхода. Пусть ее жизнь ведет нас в будущее, а не ее смерть.
Гарри услышал всхлипы справа и скосил глаза. По щекам Рона текли слезы. Фред и Джордж тоже плакали, Гермиона беззвучно всхлипывала на плече Рона. У Гарри перехватило горло, и он снова обратил все внимание на Агату, начавшую пересказывать историю жизни миссис Уизли. Взглянув налево, Гарри увидел, что тетя Роза обнимает безмолвную Джинни, по щекам которой текут слезы. Горе девушки задело Гарри сильнее, чем переживания остальных, и он отвернулся. Он и сам чувствовал, как из глаз текут слезы, но в этот раз не испытывал за них стыда. Все эти люди собрались, чтобы разделись с семьей Уизли общее горе, и он тоже был здесь для этого. У него хватало причин, чтобы горевать. И дело было не только в миссис Уизли — вспомнились и родители, и Сириус, и все те, чьи смерти он был вынужден наблюдать в своих видениях. Гарри снял очки и опустил голову. Он чувствовал себя смертельно уставшим. До этого момента он не ощущал, как много боли скрывалось внутри все это время. А еще он злился. Он испытывал настоящую ярость, направленную на Волдеморта, и даже не из-за смертей, за которые тот был в ответе, но за все горе и боль, сотворенную им.
Наконец Гарри почувствовал, что к нему возвращаются силы. Так больше не может продолжаться. Он должен найти способ остановить Волдеморта. Он должен. Но, даже понимая это, юноша продолжал испытывать знакомые неуверенность и отчаяние, все набиравшие силу. Разве сможет он противостоять Волдеморту?
— Артур?
Гарри поднял глаза, услышав, что старая колдунья обращается к мистеру Уизли. Она махнула палочкой в сторону гроба, и тот оторвался от помоста, паря в воздухе. Мистер Уизли и дети поднялись и окружили гроб. Гермиона тоже встала, и Гарри последовал ее примеру, не зная, что делать дальше. К счастью, тетя Роза встала между ним и Гермионой, положив руки на плечо каждого из них. Агата повела Уизли с парящим гробом к выходу из церкви. Тетя Роза, Гарри и Гермиона шли следом, за ними поднялись все остальные.
Когда они оказались на кладбище, гроб беззвучно опустился в могилу. Джинни горько заплакала, и отец притянул ее к себе. Колдунья заговорила снова, но Гарри не слушал. Все его внимание было сосредоточено на Джинни, чьи всхлипывания подчеркивали царящую вокруг тишину, хотя отец и пытался утешить девушку, шепча ей что-то успокаивающее. Братья стояли вплотную в немом единстве, никто из них не плакал. Казалось, каждый из них решил неуклонно следовать примеру матери и поддерживать остальных.
Гарри услышал слово «Нора» и понял, что служба закончена и Агата приглашает всех вернуться в дом для поминок. Люди стали проходить перед могилой, чтобы выразить свое уважение усопшей, прежде чем уйти.
Вскоре кладбище почти опустело, остались только члены Ордена, ждавшие, когда смогут сопроводить их домой. Семья задержалась, собравшись тесным кругом, каждый старался утешить остальных. К облегчению Гарри, Джинни перестала плакать и пыталась слабо улыбаться в ответ на то, что ей говорил Фред. Гарри ждал на расстоянии, не желая мешать. Кто-то коснулся его руки, он обернулся и увидел, что это Гермиона. Ее глаза покраснели, но она улыбалась ему.
— Как ты? Нормально? — спросила она.
— Да, — ответил Гарри, не доверяя собственному голосу.
Гермиона крепко обняла его, и он тоже обхватил ее руками. Так они и стояли, обнявшись, пока кто-то еще не тронул его за плечо.
— Можно вас прервать? — спросил Рон, вызвав у Гарри и Гермионы улыбку. — Пойдемте, пора домой.
–––––––––
Печальная процессия направилась к Норе. Вскоре стал виден дом, и они услышали шум и голоса приглашенных задолго до того, как дошли до ворот. Дом и сад были полны людей, и это порадовало Гарри, пусть он и не знал большинства гостей. Поминальная служба выжала из него все соки, и теперь, пробираясь сквозь толпу и слушая обрывки будничных разговоров, он почувствовал себя лучше.
Гарри, Джинни, Рон и Гермиона взяли, чем перекусить с накрытого фуршетного стола и устроились за свободным столиком.
— Хорошая была служба, — сказала Гермиона.
— Да, правда, — согласился Гарри.
— Всем занимались Билл и Чарли, — рассказала Джинни. — Папа… ему было не до того.
Она потерла глаза, и Гарри почувствовал ужасную вину. Желая утешить Джинни, Гермиона положила ладонь на руку подруги. Но та покачала головой, будто сердясь на себя, глубоко вздохнула и высоко подняла голову.
— Ему тяжелее всего, — продолжила она твердым голосом. — Все остальные родные далеко, а он и мама были очень близки. Я знаю, что ему смертельно ее не хватает.
— Фред и Джордж остаются здесь, — сказала Гермиона. — И Билл всего лишь в Лондоне. Они будут помогать.
— Я знаю. Просто мне хотелось бы остаться дома подольше и побыть с ним.
— Папа редко бывает дома, — вставил Рон. — С тех пор как Фадж был отстранен, Министерство работает круглые сутки, чтобы найти способ борьбы с Волдемортом и Пожирателями. А когда папа не на работе, он с Орденом.
— И все равно я бы хотела остаться, — настаивала Джинни.
— Как дела в школе, Гарри? — решила сменить тему Гермиона.
— Нормально. Все очень сочувствуют и шлют свои соболезнования, — Гарри повернулся к Рону и Джинни. — Вот, вспомнил.
Он полез в карман за письмом, которое Луна дала ему утром, достал его и протянул Джинни.
— Почти забыл. Луна передала это для тебя.
Джинни открыла письмо, прочитала и слегка улыбнулась, затем передала его Гермионе, которая прочитала послание вслух.
Дорогая Джинни,
Мне ужасно жаль слышать о смерти твоей мамы. Я знаю, каково это. Просто помни, что нельзя печалиться всю жизнь. Твоя мама совсем бы этому не порадовалась! Она хотела, чтобы ты была счастлива и жила своей жизнью.
Твоя Луна Лавгуд.
— Слабенькое утешение, — сказал Рон.
В этот момент их внимание привлек взрыв смеха. За длинным столом недалеко от них Фред и Джордж оживлено обсуждали что-то с окружающими, не забывая при этом опустошать стаканы со сливочным пивом, наполняемые из большого бочонка.
— Знаете, думаю, Фреду и Джорджу понравилась бы Луна, — сказал Рон.
— Да ладно, — Джинни встала. — Пойдемте, посмотрим, что там. Смех меня устраивает.
Остальные трое переглянулись, но пошли за ней к Фреду и Джорджу. Когда они приблизились, говорил Джордж.
— Мама была в ярости! Она сказала, что просила нас избавиться от гномов, а не наряжать их в пачки и учить танцевать.
— У нас никак не получалось сделать с ними канкан, — добавил с сожалением Фред. — Конечно, нам ведь было всего десять.
— О, а я об этом и забыл! — Рон удивленно распахнул глаза, вспоминая. — Я думал, вы единственные, кому удавалось настолько напугать гномов.
Новый взрыв смеха прокатился по толпе.
— Так, у кого есть еще история? — спросил Джордж, отпивая из стакана.
— У меня.
Все повернулись к тете Розе, сидящей в конце стола.
— Когда мы были в школе, для Молли это был четвертый год, одна из ее соседок по комнате безумно влюбилась в мальчишку по имени Эдмонд Фосс. Девочку звали Инес Бобкин, и она не оставляла мысли подлить Эдмонду в тыквенный сок любовное зелье. Она варила его много дней, а Молли вызвалась добавить его в чашку мальчика за завтраком, пока Инес отвлечет его. Все прошло без сучка и задоринки, но результаты превзошли все, что бедная Инес могла себе вообразить.
Эдмонд настолько проникся, что начал преследовать ее повсюду, цитировал образчики отвратительной поэзии, вдруг выскакивал откуда-нибудь с любовной песней, кидался ей в ноги и умолял быть его вечной избранницей. Бедняжка Инес настолько перепугалась, что убежала к себе и заперлась, не выходя даже чтобы поесть.
— И никому не пришло в голову дать Эдмонду антидот? — поинтересовалась Гермиона.
— Никто не знал, как сделать противоядие, да это и не помогло бы. — Тетя Роза хихикнула, вспоминая, и хитро улыбнулась Гермионе. — Молли не подливала зелье в его чашку.
— Что?
— Она предупредила Эдмонда о том, что Инес хочет сделать, и они придумали план, как разобраться с ней. Все было розыгрышем, и Эдмонд блестяще сыграл свою роль! Мы все знали, что происходит. Молли все организовала, участвовал почти весь факультет. Я лично написала несколько отвратительных стишков!
Когда Инес трусливо сбежала в комнату, остальные долго над ней смеялись. Через три дня мы наконец сжалились и сказали, что зелье больше не действует. Но следующие несколько недель Эдмонд вел себя с ней просто жутко, имитируя последствия окончания влияния зелья.
— МАМА это сделала? — спросил Фред со страхом и недоверием.
— А нам такое никогда не приходило в голову, — пожаловался Джордж. — Это было бы гениально!
— Упущенные шансы, — вздохнул Фред.
— В вас двоих очень много от вашей мамы, — сказала тетя Роза. — Она была той еще хулиганкой, пока не начала встречаться с вашим отцом.
Близнецы усмехнулись, польщенные, и Джордж спросил:
— А как они сошлись, кстати?
— Ну…
— Роза, — мистер Уизли прервал ее явно шокированным тоном.
— Думаю, это история для другого раза, — сладко закончила тетя Роза.
Все рассмеялись, кроме близнецов, которые выглядели крайне разочарованными.
— Привет, Гарри.
Гарри повернулся и увидел рядом Люпина.
— Привет.
— Есть минутка? Я надеялся, что мы сможем поговорить.
— Конечно, — с готовностью откликнулся Гарри. Они отошли от группы, где Фред и Джордж начали новый рассказ о маме. Пройдя через толпу, Гарри и Ремус остановились в дальнем углу сада.
— Как у тебя дела? — спросил Люпин.
— Я в порядке, — отозвался Гарри. — В школе все нормально. У нас классный учитель по Защите в этом году, хотя он, конечно, не так хорош, как ты.
— Не подлизывайся, я слышал, что он превосходен, — улыбнулся Ремус. — Но я спрашивал не о твоих успехах в учебе. Я хотел узнать, как ты себя чувствуешь.
— Нормально. Не хуже, чем остальные, сейчас, по крайней мере.
— Я смог переговорить с Роном, Джинни и Гермионой на этой неделе, — сказал Ремус. — Они беспокоятся о тебе, ты же знаешь. Они говорят, ты почти ничего им не рассказываешь.
Гарри пожал плечами.
— Нечего рассказывать.
— На самом деле?
Гарри изучал ближайший куст.
— Они уже знают о моих снах. Я просто не хочу их обсуждать, — он потянулся и сорвал цветок камелии.
Ремус подвинулся ближе.
— Ты не сказал им о пророчестве, — мягко сказал он.
Гарри посмотрел на него и снова отвел взгляд.
— Я не могу.
— Гарри, они твои друзья…
— Им хватает собственных забот. К тому же, они не смогут понять.
— Конечно, смогут.
— Нет. — Гарри повернулся к Ремусу. — Что я им скажу? Что я умру? Потому что именно так они и воспримут пророчество.
— Ты думаешь, оно означает именно это? — тихо спросил Ремус.
Гарри снова отвернулся и уставился на деревья, на которых только набухли почки.
— Я не знаю, — прошептал он.
Ремус положил руку ему на плечо.
— Гарри, я знаю, что меня не было рядом, когда тебе это было нужно. — Ремус вздохнул. — И Сириус больше всего сожалел о том же, — что не мог быть с тобой. Мне следовало постараться навестить тебя за эти месяцы. По крайней мере, можно было написать.
Гарри повернулся к старому другу отца.
— Ремус, ты не виноват. Я сам должен был написать. Не знаю, почему я этого не сделал. Просто я не умею описывать словами то, что чувствую.
— Понимаю. Кроме того, письма не заменят личного разговора. Поэтому тебе нужно довериться друзьям.
Гарри вздохнул.
— Я знаю, что нужно было рассказать Рону и Гермионе, но вот только как это сделать? Да и сейчас это только все усложнит. И вообще, у меня все нормально пока, не беспокойся обо мне.
Ремус нахмурился и скептически посмотрел на него.
— А что с твоими снами?
— Они все такие же отвратительные, — признался Гарри. Но тут никто не поможет.
— Твои уроки с профессором Снейпом хоть как-то помогают?
Гарри качнул головой.
— Пока нет. Он сказал, что блокировать видения — самая сложная часть, но он уверен, что я, в конце концов, справлюсь.
— Он тебе такое сказал? — с легким удивлением переспросил Ремус.
— Ну, нет, но я знаю, что он так думает. — Гарри слегка улыбнулся. — Я ведь и впрямь изучаю Легилименцию.
— Он с тобой хорошо обращается?
— Да. Он был вполне снисходителен со мной. Просто иногда он странно себя ведет.
— Что ты имеешь в виду?
Гарри пожал плечами.
— Он то оскорбляет меня, то будто бы заглядывает мне прямо в душу и точно знает, что я чувствую. И еще он ненавидит признаваться в этом. Мне тоже неприятно это признавать, но он единственный, кто действительно понимает, что это такое — моя связь с Волдемортом. Думаю, он понимает меня лучше всех на свете.
Гарри вдруг осознал, что именно сказал, и виновато посмотрел на Ремуса. Но тот не выглядел обиженным. Он задумчиво изучал его взглядом.
— Это из-за ваших уроков?
Гарри задумался.
— Частично. Но большей частью из-за того, что мы оба связаны с Волдемортом. — Гарри посмотрел на Ремуса, надеясь, что тот понял сказанное. — Никто другой не обязан сражаться в этой войне, Ремус. Ты мог бы все бросить, если бы захотел. Любой мог бы. Но мне не уйти от этого, как и Снейпу. Мы привязаны к Волдеморту, и неважно, как далеко мы уйдем, — нам не спрятаться. Пока он жив, мы никогда не будем свободны. Так или иначе, он будет контролировать наши жизни.
Ремус побледнел и взглянул на Гарри с ужасом и печалью.
— Я никогда не думал об этом с этой точки зрения, — мягко сказал Ремус. — Я не осознавал. Безусловно, Северус должен понимать тебя лучше, чем кто-либо другой.
— Тебя это беспокоит? — спросил Гарри.
— Нет, конечно, почему я должен беспокоиться из-за этого?
Гарри пожал плечами.
— Сириус бы взбесился. Он и мой отец ненавидели Снейпа.
Ремус грустно улыбнулся.
— Ты прав, Сириус был бы в ярости от мысли, что у вас со Снейпом есть что-то общее. Но я — не Сириус, а ты — не Джеймс. Ты должен делать то, что считаешь правильным.
— Ты знаешь, Гарри, — продолжил Ремус, — иногда наши родные и друзья могут слишком заботиться о нас, чрезмерно беспокоиться. Иногда нужен кто-то со стороны, кто лучше поймет, что мы испытываем.
Когда я был маленьким, еще до Хогвартса, образование было для меня постоянной проблемой. О поступлении в обычную школу не могло быть и речи. Я слишком много пропускал бы из-за своего состояния, кроме того, никто из родителей в семьях волшебников не хотел видеть меня рядом со своими детьми. Мама пыталась обучать меня сама, но на мое лечение уходила уйма денег, и она не могла оставаться дома и не работать.
В конце концов, родители решили нанять мне репетитора. Его было непросто найти, но все же они нашли миссис Гилрой, суровую, вечно все запрещавшую даму, по сравнению с которой профессор МакГонагалл сама мягкость. Мне было девять, я был застенчивым ребенком и жутко ее боялся.
В первый месяц, когда подошло полнолуние, она не прекратила мои уроки, как обычно делала в этот период мама. Наоборот, она нагрузила меня больше обычного. Когда я указал на это, миссис Гилрой сказала: «Люпин, вы никогда не справитесь с заданием, если будете находить себе извинения. Вы знаете, когда у нас полнолуние. Спланируйте свои дела и не пользуйтесь своей болезнью, как поводом уклониться от обязанностей».
Мама сильно рассердилась из-за того, что у этой женщины не было ко мне жалости, и собиралась прогнать ее, но я уговорил маму не делать этого. Понимаешь, миссис Гилрой оказалась первым человеком, кто отнесся ко мне как к нормальному ребенку. Все воспринимали меня как монстра, родители же носились со мной как с хрустальным, окружали заботой, а миссис Гилрой не делала ничего подобного. Она была жестокой, но в то время это мне было нужнее, чем нежная сострадательность моих родителей.
Гарри понимающе кивнул.
— Я чувствую что-то похожее. Мне не хочется, чтобы обо мне беспокоились или жалели меня.
— Поэтому нет ничего удивительного, что тебе проще показать свою боль профессору Снейпу, чем своим друзьям. Если он сможет помочь, пусть попытается. И помни, что хотя я и не понимаю, через что тебе приходится проходить, так, как он, я всегда рядом, когда тебе понадоблюсь.
— Я запомню, — заверил Гарри.
— Хорошо. А теперь ступай к друзьям.
Гарри улыбнулся и начал пробираться сквозь толпу. Заметив Джинни, он направился к ней, и тут к ним подскочил Джордж.
— Привет обоим! Мы собираемся поиграть в квиддич. Фред пошел за метлами.
— Квиддич? — изумился Гарри. — Сейчас?
— А почему нет? Пошли! Рон, Билл и Чарли тоже будут играть, а Гермиона будет нашей болельщицей.
Гарри и Джинни переглянулись.
— Ладно, — сказала Джинни, — но я буду играть вместе с Чарли.
— Предательница! — воскликнул Джордж. — Но ты-то ведь не оставишь своих старых товарищей? — обратился он к Гарри.
— Что, если мы с вами и Роном выступим против Билла, Чарли и Джинни, — предложил Поттер.
— Блестяще! — обрадовался Джордж. — Мы возьмем их в кольцо!
— Ну, это мы еще посмотрим! — парировала Джинни.
Снейп всегда предпочитал уединение сборищу народа, и эта давка в Норе была ему неприятна. Более того, она делала наблюдение за Гарри почти невозможным. Теперь он понял, почему Дамблдор настоял на том, чтобы именно он сопровождал Поттера. Даже несмотря на присутствие членов Ордена Феникса, обеспечение безопасности собравшихся совершенно не соответствовало их количеству. Кто угодно мог беспрепятственно бродить по дому и прилегавшему к нему участку. Так что Снейп целиком посвятил себя тщательному наблюдению за этим, по-видимому, бесконечным, потоком людей, пришедших на поминки.
Отметив появление нескольких сослуживцев мистера Уизли, он, взглянув вверх, обнаружил Поттера и детей Уизли, парящих высоко в небе над ближайшим полем. Какое-то мгновение он смотрел на них, не веря своим глазам, но его удивление тут же сменилось яростью. Мальчишка что, хочет, чтобы его убили? Он что, не понимает, что приспешники Темного Лорда могут быть повсюду? Снейп стоял, тихо кипя от злости из-за беспечности Поттера.
— Не беспокойся, Грюм и Тонкс следят за ними, — прошептал кто-то сзади.
Это был Люпин. Он выглядел более усталым и измотанным, чем это обычно бывало даже после полнолуния.
— Ну да, это меня сразу успокоило, — раздраженно усмехнулся Снейп.
— В движущуюся мишень труднее попасть, — объяснил Люпин.
Снейп нахмурился, не желая признавать его правоту. Но в небе Поттер действительно был в большей безопасности, чем в этой толпе незнакомцев. Снейп также отметил, что, несмотря на явную усталость, взгляд Люпина был внимательным и настороженным.
— Кстати сказать, — вежливо продолжал Люпин, — очень мило с твоей стороны, что ты пришел сегодня.
— Это не мое решение, — буркнул Снейп, внимательно осматривая толпу — не вызвали ли игроки в квиддич чье-либо повышенное внимание.
— Я знаю, — слегка улыбнулся Люпин, так же внимательно оглядывая людей, толпящихся в саду. — Все равно, спасибо, что привел Гарри, ему очень нужно быть сегодня здесь. Как он вообще, как держится?
— Почему ты спрашиваешь об этом меня? — удивился Снейп.
Люпин украдкой взглянул на него и тихо сказал:
— Альбус рассказал мне, что произошло в ту ночь, когда погибла Молли. Так что тебе лучше всего известно, в каком состоянии находится его рассудок. Как он?
— Как и следовало ожидать, — пожал плечами Снейп.
— Это ничего не объясняет. Ты бы мог рассказать подробнее.
— Почему ты не поговоришь об этом с ним самим? — раздраженно спросил Снейп?
— Уже поговорил. Мне хотелось бы узнать твое мнение.
— Едва ли в мои обязанности входит обсуждение этих вопросов, если только ты не думаешь, что мальчишка захочет, чтобы о его самых тайных страхах и воспоминаниях судачили за его спиной.
Люпин мрачно посмотрел на Снейпа.
— Все так плохо?
— Да.
— Я могу хоть чем-нибудь помочь?
Снейп пренебрежительно качнул головой.
— Нет, я в состоянии позаботиться о нем.
Они снова погрузились в молчание. Снейп продолжал наблюдать за толпой, тогда как Люпин глубоко задумался.
— Знаешь, — наконец сказал он тихо, — ты был бы последним человеком, которому Джеймс захотел бы доверить Гарри.
Снейп вздрогнул от неожиданного оскорбления.
— Да, он никогда не был силен в выборе тех, кому можно доверять, не так ли? — холодно заметил Снейп, испытывая мстительное удовлетворение при виде того, как побледнел Люпин.
— Северус, я совсем не в этом смысле, — с искренним раскаянием сказал Люпин, но Снейп не обратил на это никакого внимания.
— Меня мало волнует, что именно ты имел в виду, — отрезал он и развернулся, чтобы уйти, но Люпин схватил его за руку.
— Шестнадцать лет — трудный возраст, даже когда вокруг все складывается наилучшим образом, — загадочно произнес Люпин.
Снейп нахмурился, не вполне уверенный в том, что оборотень хочет этим сказать, и встревоженный его неожиданной серьезностью.
— У тебя еще никогда не было более подходящего случая, чтобы доказать, что Джеймс был неправ, — продолжал Люпин.
— Хотелось бы думать, что такой случай у меня уже был, — Снейп высвободил руку и медленно пошел прочь.
— Гарри, ты просто сумасшедший, — восхищенно крикнул Чарли.
— Ты и сам тоже чокнутый, — широко улыбнулся Гарри, держа в руке снитч, который он ухитрился поймать на смертельно опасном вираже.
— Станешь чокнутым, постоянно уворачиваясь от драконов!
— Слушайте, хватит болтать, — вмешался Билл. — Давайте еще раз.
— Боюсь, что нет, Билл, — сказал Джордж.
— Нам надо возвращаться, — объяснил Фред.
— Почему? — удивилась Джинни.
— Мы тут кое-что приготовили для гостей, — заявил Джордж, как нечто само собой разумеющееся.
— Это очень изысканно, — подчеркнул Фред в ответ на устрашающий взгляд, которым Джордж сопроводил свое заявление. — Правда, Джордж, ты так говоришь, словно они нам не доверяют!
— Ни капельки, — твердо сказала Джинни.
— Не хотите прийти и убедиться во всем сами? — хмыкнул Фред. Они с Джорджем развернулись и направили свои метлы к Норе.
— Мы лучше посмотрим в сторонке, — ответил Билл, и они вслед за близнецами полетели к саду.
Приземлившись, они убрали метлы в сарай, а по дороге в сад наткнулись на Перси.
— Веселитесь, да? — он ткнул в их сторону стаканом, расплескав часть содержимого на землю. Запахло спиртным. Перси сделал большой глоток и слегка покачнулся. — Я так и знал, что даже смерть матери не помешает вам играть в квиддич.
— Похоже, он пытается напиться с горя, — сказал Чарли, озабоченно глядя на брата. Он подошел к нему и положил руку на плечо. — Пойдем, думаю, тебе уже хватит.
Перси не обратил внимания на его прикосновение и застыл с высокомерным видом.
— Спасибо, я уже взрослый и в состоянии сам решить, сколько мне выпить.
— Правильно, — добродушно согласился Билл, присоединяясь к Чарли и подходя к Перси с другого бока. — Почему бы нам втроем не прогуляться, ты бы рассказал нам о своей работе.
— А я не хочу прогуливаться, — раздраженно возразил Перси. В отличие от некоторых, я не собираюсь «прогуливаться» на поминках собственной матери.
— Мерлин! Перси, ты просто строишь из себя дурака, — не выдержал Рон.
— Не лезь, Рон, — одернул его Билл, но было уже поздно.
— Это я строю из себя дурака? — возмутился Перси. — Забавно, Рон! Всю свою жизнь я старался вести себя достойно: старался быть хорошим студентом, хорошим сыном, хорошим служащим. А ты? Ты никогда ни о чем не думаешь, словно нарочно стараясь упустить любой шанс, который тебе выпадает. Водишься с каким-то полоумным, ищущим донкихотских приключений в надежде победить Сам-Знаешь-Кого! Тебе хватает ума думать, что ты сможешь справиться с ним, и при этом ты называешь дураком меня? Это ты сумасшедший, вы все сумасшедшие, а самый большой безумец — отец!
— Не смей так говорить о нем! — Рон потемнел от гнева, и все вокруг замерли, наблюдая за их стычкой.
— Почему? — возразил Перси. — Это же правда. А ты знаешь, что на работе над ним смеются? Над ним и над его одержимостью всеми этими маггловскими штучками. А знаешь, как это унизительно, когда сослуживцы считают твоего отца дурачком?
Рон бросился к Перси, но Фред и Джордж удержали его.
— Отец всех погубит, — не унимался Перси, — всю семью!
— Это ложь! — проорал Рон.
— Из-за него умерла мама! И вы все это знаете, просто не хотите признаваться!
Повисла полная тишина. Все потрясенно смотрели на Перси.
— Ты прав, — мистер Уизли пробрался сквозь толпу зевак и встал рядом, печально глядя на Перси. — Это моя вина. Я никогда не пытался скрывать, какой из сторон сочувствую. Если бы не это, если бы я был менее откровенным, ваша мама, скорее всего, была бы жива. И с этой мыслью мне придется жить всю свою жизнь. Но это не заставит меня отказаться от того, что я считаю правильным, потому что я, Перси, знаю, что это такое — жить в созданном им мраке. Ты — нет. Вы были слишком малы, чтобы запомнить, но мы с вашей мамой прошли последнюю войну. И мы не хотели, чтобы вам пришлось пережить тот постоянный страх, тот ужас, в котором жили мы. Вот почему мы сразу поняли, что не сможем отсидеться в сторонке, ни во что не ввязываясь. Ваша мама всегда говорила мне: «Артур, никогда не обращай внимания на то, что думают другие. Всегда поступай так, как считаешь правильным». И потом, когда Сами-Знаете-Кто вернулся, она все повторяла: «Кто-то же должен бороться с ним. Кто же, если не мы»? Может быть, ты и прав, Перси. Может быть, это и неправильно. Кто я такой, чтобы думать, что я смогу что-то изменить? — Всего-навсего низкооплачиваемый чиновник среднего уровня. Но если я стану защищать то, что считаю правильным, может быть, и другие поймут, что они тоже могут это делать. Да, это опасно. Но есть вещи страшнее смерти, и жить рабом в постоянном страхе — одна из них. Я не смогу так жить и не позволю, чтобы так жили мои дети. Не смогу, и твоя мама тоже не смогла бы. Она умерла, сражаясь за правое дело, и я не допущу, чтобы ее жертва осталась напрасной.
Мистер Уизли повернулся, и толпа расступилась перед ним, давая пройти. Никто не произнес ни слова, пока он не скрылся в доме.
— Молодец, Перси, — нарушил тишину Джордж. — А я-то думал, что это мы с Фредом окажемся сегодня в центре внимания.
Рон вырвался из рук братьев и, бросив злобный взгляд на Перси, вихрем помчался за отцом. Гермиона, не раздумывая, бросилась за ним.
— Пойдем, Перси, пройдемся немного, — твердо сказал Билл, беря брата за руку. На этот раз Перси не сопротивлялся и позволил старшим братьям увести себя.
— Думаю, стоит предложить всем сливочного пива и еще чего-нибудь такого, чтобы поднять настроение, — обратился Фред к брату, обводя взглядом собравшихся.
— Точно, — согласился Джордж и, повысив голос, обратился к гостям. — Дамы и господа, минуточку внимания!
— Вас ожидает приветствие от магазина «Всевозможных Волшебных Вредилок» братьев Уизли, — провозгласил Фред.
— Мы хотели бы почтить память самой лучшей мамы в мире! — закончил Джордж.
Они взмахнули волшебными палочками, и огромный деревянный ящик, который Гарри уже видел чуть ранее, распахнулся, выпуская десятки китайских фонариков. Еще из него вылетел огромный полупрозрачный шар и, поднявшись в воздух, поплыл над садом. Гарри, как и все, с любопытством следил за происходящим. Внезапно шар лопнул и осыпал всех собравшихся лепестками роз и сирени. Шепот удивления и восхищения пронесся над толпой, и Гарри обнаружил, что он улыбается. Кто бы мог подумать, что близнецы способны создать такое прекрасное зрелище?
Гарри обернулся, ему хотелось сказать об этом Джинни, но ее не оказалось рядом. Он посмотрел по сторонам и увидел, как девушка пробирается сквозь толпу по направлению к дому. Он пошел за ней, а в это время из ящика близнецов выпорхнули стайки разноцветных птиц и нежно запели, рассевшись по всему саду.
Гарри нашел Джинни под ивой, росшей в центре сада. Девушка стояла к нему спиной и тихо плакала, обхватив себя руками. Гарри хотел подойти ближе, но остановился в нескольких шагах.
— Джинни?
Та тихонько всхлипнула, но не обернулась.
— Джинни, я понимаю, Перси вел себя ужасно, но уверен, на самом деле он вовсе не думает того, что наговорил.
— Это не из-за Перси, — Джинни обернулась. — Я всегда считала его идиотом. Просто после смерти мамы я чувствую, как эта война рвет на части нашу семью. Папы фактически не бывает дома, все свободное время он проводит на работе. Билл и Чарли все больше и больше занимаются делами Ордена, Фред и Джордж тоже. Я слышала, как только вчера они говорили Ремусу о новых разработках, сделанных по просьбе Ордена. Рон, как и папа, тоже не бывает дома. Он постоянно твердит, что хотел бы уйти из школы, чтобы присоединиться к Ордену. Я не боюсь сражаться или умереть, Гарри, но я боюсь потерять свою семью. И я боюсь, что Перси прав. Боюсь, все, что мы делаем, так или иначе не имеет никакого значения. Нам ничем не остановить Волдеморта.
Гарри шагнул к ней и обнял за плечи.
— Мы в состоянии остановить его, Джинни. Он вовсе не так уж непобедим, я знаю это. Только мы не должны терять надежду.
— Хочу верить, Гарри. Я не вынесу, если окажется, что мама погибла зря.
В ее глазах было столько боли, что у Гарри сжалось сердце.
— Джинни, мне так жаль. Если бы я только мог что-нибудь сделать… Но я не могу остановить его. Не могу…
Джинни смущенно посмотрела на Поттера, потом понимающе кивнула.
— Гарри, ты ни в чем не виноват!
— Знаю, но у меня такое чувство, что все это из-за меня.
Глаза Джинни внезапно вспыхнули от злости.
— Прекрати! — крикнула она, отталкивая его. — Не смей даже думать об этом! Отец винит во всем себя, Фред и Джордж тоже! Я не выдержу, если ты тоже начнешь вести себя, как идиот! Ты не виноват, вообще никто не виноват! Маму убил Волдеморт точно так же, как до этого он убил десятки других людей и как собирается убивать дальше, пока кто-нибудь не найдет способ остановить его. Ты знаешь об этом как никто другой и, обвиняя себя, ты только позволишь ему одержать еще одну победу!
Джинни была права. Гарри понимал, что самообвинениями делу не поможешь.
— Давай договоримся, — предложил он, протягивая ей руку. — Ты обещаешь не терять надежду, а я пообещаю не винить себя в том, что творит Волдеморт. Что скажешь?
Джинни на секунду задумалась, потом улыбнулась и пожала протянутую руку.
— Кажется, я тоже становлюсь идиоткой. Как будто переживаниями из-за тех ужасов, которые могут произойти, поможешь делу.
И как раз в этот момент в чистом вечернем небе вспыхнул очередной залп фейерверка.
— Пойдем, посмотрим, что происходит, — предложил Гарри, радуясь, что хоть что-то отвлекло их от Волдеморта.
Они вернулись к собравшимся. Раздался новый залп, вспышки следовали одна за другой. Когда последняя из них растаяла, люди зааплодировали. Фред и Джордж поклонились в знак благодарности и отправили опустевший ящик в дальний угол сада.
Подошли Гермиона и Рон, который, казалось, забыл, что разозлился на Перси.
— Это самое лучшее из всего сделанного близнецами, что я только видел, — признался Рон. — Они явно стали еще изобретательнее. Только не говорите им, что я так сказал, — добавил он, когда Фред с Джорджем приблизились к ним.
— Ну, как тебе? — спросил Фред.
— Неплохо, — отозвался Рон.
— Неплохо? — Возмутился Джордж. — Да это самое лучшее из всего, что мы когда-либо делали!
— А, по-моему, это было великолепно! — вмешалась Гермиона.
— Вот, — восхитился Джордж, — вот женщина, у которой есть вкус!
К ним подошел Ремус.
— Фред, Джордж, великолепная работа! Слушайте, мне пора идти, но вскоре я с вами увижусь.
— Уже уходите? — расстроился Гарри.
Ремус кивнул и понизил голос:
— Дамблдор только что прислал сообщение, что ему нужно видеть весь Орден. Жаль, что у меня было так мало времени, но пообещай, что с тобой все будет в порядке.
— Обещаю.
Ремус положил руку на плечо юноши и крепко сжал его, затем повернулся, чтобы уйти, но Гарри остановил его.
— Ремус, будь осторожен.
— Буду, — улыбнулся Ремус. — Не беспокойся обо мне, тебе и своих забот хватает. — Он ласково потрепал вечно взъерошенные волосы паренька и исчез в толпе. Гарри смотрел ему вслед, вновь остро почувствовав свое одиночество.
— Мистер Поттер.
Гарри обернулся и увидел за своей спиной Снейпа. Он и забыл, что профессор тоже здесь. Они не виделись с тех пор, как пришли, и Гарри напрасно беспокоился, думая, что Снейп избегает его.
— Уже поздно, нам пора идти, — сказал профессор.
— Еще и пяти часов нет, — запротестовал Поттер. — У нас же завтра нет занятий.
— Скоро совсем стемнеет и нам пора возвращаться в школу. Без возражений.
Гарри вздохнул.
— Все правильно, дружище, — сказал Рон. — Завтра и мы вернемся.
— Мы тоже свяжемся с тобой, — заверил его Фред, и Гарри нехотя кивнул.
К тому времени, как он попрощался с мистером Уизли и остальными членами их семьи, уже наступили сумерки, и как только они покинули Нору, Снейп ускорил шаг.
— Поттер, когда я говорю, что пора идти, я вовсе не имею в виду, что вы можете еще полчаса прощаться со всеми своими друзьями, — проворчал он.
— Я не хотел быть грубым, — беззаботно объяснил Гарри.
— Бывают вещи и поважнее вежливости, — ответил профессор, вновь прибавляя шаг, так что теперь Поттеру приходилось почти бежать, чтобы успевать за ним.
— Что за спешка такая? — удивился парень.
— Помолчите, Поттер. Просто старайтесь не отставать.
Гарри вздохнул. Невозможно было предугадать настроение Снейпа. Они прошли деревню, в которой уже зажглись огни, и перешли по мосту реку. Здесь, среди деревьев, было уже совсем темно, и Снейп заметно сбавил шаг. Гарри вынул палочку. Он хотел произнести «Lumos», чтобы стало лучше видно, но профессор предостерегающе схватил его за руку.
— Нет, — сказал он тихо. — Держите ее наготове, но незаметно.
— Почему? — так же тихо спросил Поттер.
— За нами идут. Не оборачивайтесь! — прошипел Снейп, когда Гарри невольно посмотрел через плечо. — Не надо показывать, что мы их видели.
Гарри подумал, что он и на самом деле никого не видел. Даже сейчас, стараясь заметить какой-нибудь особый звук или движение, он не мог сказать, что позади них кто-то есть. Он подумал, что профессор мог ошибиться и быстро взглянул на него украдкой. Нет, непохоже, Снейп не из тех людей, которым свойственны подобные ошибки. Он двигался почти бесшумно, настороженно всматриваясь в лежащую перед ними дорогу.
— Сколько их? — спросил Поттер.
— Думаю, двое, но впереди, несомненно, больше. Скорее всего, они прячутся среди тех деревьев, куда теперь сворачивает дорога.
У Гарри пересохло во рту, но его голос прозвучал спокойно.
— Что вы собираетесь делать?
Снейп бросил на него оценивающий взгляд.
— Когда дорога свернет, те, что идут сзади, на несколько секунд потеряют нас из вида. Я направлю Incendio в сторону деревьев, стоящих справа от нас, а вы сделаете то же самое, только налево. Потом спрячьтесь и посылайте заклятия во все, что движется. Только будьте осторожны! Нам нельзя разделиться, иначе мы можем попасть друг в друга.
Гарри кивнул. Они были уже рядом с поворотом. Парень чувствовал, как в ожидании опасности участился пульс, и под действием адреналина обострились все чувства. Это было похоже на состояние перед квиддичем: он был расслаблен и в то же время предельно собран.
Снейпа мало волновало, есть у них шансы, или нет: двое Пожирателей или, возможно, больше, впереди, плюс двое сзади. Его беспокоило не их количество, а то, что они прятались среди деревьев, тогда как он и Поттер были на виду. На узкой дороге невозможно маневрировать, да и бежать некуда. Они оба попали в засаду, и если он неверно оценил местонахождение противника, они могут погибнуть.
Снейп злился на самого себя и, будь у него время, проклинал бы свою собственную глупость. Ну почему он не взял с собой порт-ключ? Конечно, это выглядело бы странно, да и неудобно было тащить эту громоздкую корзину, но, по крайней мере, это спасло бы их, вот только когда они добрались сюда, он не думал, что придется спасаться. Они оба руководствовались этими нелепыми доводами, а теперь он, кипя от злости, вынужден красться в темноте. Естественно, что мальчишка, не подумав об опасности, оставил портключ по дороге, профессор не винил его за это. Ведь это он, Северус, отвечал за безопасность парня. Дамблдор доверил ему это задание, а он, похоже, провалил его.
Правда, у них было некоторое преимущество. Пожиратели вряд ли будут стремиться убить их, скорее всего, просто постараются вывести из строя. К тому же, те самые заросли, что сейчас скрывают Пожирателей, помешают им целиться. Но самым главным, на что Снейп горячо надеялся, было то, что Пожиратели не ожидают, что он станет сражаться. Этот просчет противника даст ему перевес в несколько решающих мгновений.
Они приблизились к повороту. Снейп ускорил шаг, и Поттер автоматически сделал то же самое. Гарри осматривал деревья, надеясь уловить малейшее движение, и это ему удалось. Описав палочкой дугу, он крикнул: «Incendio»!
Росший перед ним кустарник охватило пламя. Гарри удовлетворенно услышал испуганный вскрик, и две фигуры выскочили из своего укрытия.
— Stupefy! — крикнул Гарри, направляя палочку на ближайшего Пожирателя. Тот тяжело осел на землю, а в это время его напарник уже прицелился в Гарри. У парня не было времени, чтобы блокировать заклятие, поэтому он просто упал ничком, и красная вспышка пронзила воздух в том самом месте, где он только что стоял. Поттер вжался в землю.
— Expelliarmus! — заорал он, но Пожиратель успел нырнуть за дерево, и Гарри промазал. Мельком глянув на сражение, происходящее с другой стороны дороги, он даже не успел подумать, как держится Снейп, так как увидел еще двоих. Те Пожиратели, которые шли за ними, услышали звуки разгоревшейся битвы и, торопясь принять в ней участие, допустили ошибку: вместо того, чтобы спрятаться между деревьями, они выскочили на открытую дорогу.
— Stupefy! — выкрикнул Гарри. Его заклятие прозвучало в унисон с заклятием, донесшимся с другой стороны дороги, и двое Пожирателей свалились на месте.
— Expelliarmus!
Палочка Гарри взлетела в воздух. Повернувшись, он слишком поздно увидел, что Пожиратель, в которого он только что не попал, подкрался к нему сзади. Обезоруженный парень инстинктивно дернулся в сторону, а вслед ему полетело заклятие. Он перекатился, и новое заклятие ударило в то место, где он только что лежал. Перекатившись еще раз, он ударился о дерево, рядом с которым рос непроходимый кустарник. Больше ему некуда было деваться, и стоявшему перед ним Пожирателю это было ясно.
— Stupefy!
Пожиратель окаменел и рухнул, потеряв сознание. Снейп, не глядя, перешагнул через распростертое тело, схватил Гарри за руку и рывком поднял его.
— Никогда не теряйте из виду своего противника, Поттер! — зло выговаривал профессор. — Иначе прямиком отправитесь на тот свет. Accio, палочка!
Палочка Гарри послушно вылетела из кустов и подлетела к ним. Гарри поймал ее, а Снейп продолжал:
— Возвращайтесь в Хогвартс и найдите Дамблдора. Он уже должен вернуться. Расскажите ему, что произошло.
— А как же вы?
— Мне еще надо будет тут кое-что уладить. Постарайтесь никому ничего не рассказывать, только директору.
— А если он еще не вернулся?
— Тогда идите к профессору МакГонагалл, но больше ни с кем об этом не разговаривайте, особенно любой ценой избегайте Райана. Понятно?
— Да, сэр, — кивнул парень.
— Ну, идите, Гарри!
Не дожидаясь повторения, Поттер бросился бежать. Было уже совсем темно. Он знал, что заклятия, которые они использовали против Пожирателей, действуют недолго, и ему было не по душе то, что он оставил Снейпа одного. Наконец замаячил силуэт раскидистого дерева, которое высматривал Гарри. Он залез под ветви и достал портключ.
— Allez!
Где-то в районе пупка привычно дернуло, и юноша очутился на земле около Управления Портключей в Хогсмиде. Отбросив ставшую бесполезной корзину, он вскочил и помчался в Хогвартс.
Глава 13. Шпион
Запыхавшийся, весь взмокший Гарри наконец-то добежал до движущейся лестницы и каким-то чудом вспомнил пароль, действовавший несколькими днями ранее. Войдя в кабинет директора, он с облегчением обнаружил, что Дамблдор на месте.
Увидев Гарри, старый волшебник озабоченно нахмурился.
— Гарри, что случилось?
— На обратном пути на нас с профессором Снейпом напало несколько Пожирателей, — ответил Гарри, пытаясь выровнять дыхание. — Мы оба в порядке, — быстро добавил он. — Нам удалось справиться с ними, и профессор Снейп послал меня за вами.
— Где именно это произошло? — посерьезнел директор.
— В лесу, неподалеку от Оттери-Сент-Кэчпоул.
— Хорошо, я сразу же отправлюсь туда, — Дамблдор стремительно вышел из-за стола и положил руку на плечо парня. — А пока, Гарри, я вынужден попросить тебя никому не говорить о том, что сегодня случилось.
— Почему, сэр? — Гарри снедало любопытство. И Дамблдор, и Снейп, оба требовали держать все в секрете.
— Я не могу объяснить все прямо сейчас, — ответил Дамблдор, провожая Гарри к выходу. — Так что пока я попросил бы тебя просто довериться мне. В самом скором времени все выяснится, обещаю.
— Хорошо, — согласился Гарри.
— Вот и славно. Тогда тебе было бы лучше всего пойти пообедать.
— Да, сэр.
Выйдя из директорского кабинета, Гарри почувствовал себя гораздо спокойнее, он был уверен, что Дамблдор сможет проконтролировать ситуацию. Перед обедом он решил переодеться и умыться. В гостиной, как и в спальне, никого не было, а потому он сделал все очень быстро.
Несмотря на схватку с Пожирателями, Гарри чувствовал себя лучше, чем несколько дней назад. Похороны миссис Уизли помогли ему справиться с чудовищным воспоминанием о ее гибели. Было так отрадно видеть Нору, полную родственников и друзей, любивших ее. Там плакали, но точно так же там смеялись и радовались, и это самым непонятным образом исцелило его.
Внезапно Гарри подумал о том, как выглядели бы его собственные похороны, случись ему умереть. Никто из родственников не приехал бы, так как у него их нет. Конечно, там собрались бы его друзья — Дамблдор, семейство Уизли, Гермиона и Ремус, а также многие одноклассники. Но в основном там было бы, наверное, множество незнакомых ему людей, пришедших отдать дань уважения знаменитому Гарри Поттеру. Эта мысль почему-то навела на него тоску.
«Не будь дураком! — оборвал он сам себя. — Тебя там в любом случае не будет, так не все ли равно»? — Он покачал головой, удивляясь собственной глупости, и пошел вниз обедать.
Снейп стоял над лежавшим без сознания Пожирателем Смерти. Джеймсон, новичок, недавно вступивший в армию Темного Лорда, один из незадачливых болванов, застигнутых врасплох на дороге. Снейп не был хорошо с ним знаком, но, тем не менее, узнал его. Однако, что было гораздо важнее, человек тоже мог узнать его. Снейп поднял палочку.
— Ennervate!
Джеймсон шевельнулся и заморгал, растерянно озираясь вокруг. Снейп наклонился, грубо схватил его за воротник и встряхнул.
— Где Поттер? — зло спросил он.
— Что… Снейп? — изумился Пожиратель.
— Мальчишка, где мальчишка? Поверь на слово, тебе не поздоровится, если наш Лорд узнает, что ты позволил мальчишке сбежать!
От испуга Джеймсон выпучил глаза и начал дико озираться, словно надеясь, что Поттер прячется за каким-нибудь деревом.
— Не знаю, куда он подевался, — в отчаянии сказал Пожиратель. — Мы услышали звуки сражения и бросились на помощь, но в меня попало заклятие.
— В меня тоже попал какой-то идиот! А где остальные? Ты же был здесь не один! Сколько вас было?
— Шестеро. Двое шли за вами, остальные должны были поджидать на дороге. Но я не знаю, где они сейчас! — оправдывался Джеймсон. — Минутку! — воскликнул он, и его глаза засветились надеждой. — Если их здесь нет, значит, они схватили Поттера и вернулись к Лорду! — с видимым облегчением сказал он.
— Вполне возможно, — Снейп отпустил его воротник и выпрямился.
— Это единственное, что можно предположить.
— Пожалуй, — согласился Снейп, небрежно поднимая палочку:
— Avada Kedavra!
Джеймсон тяжело завалился на землю, и Снейп бесстрастно отметил, что в его глазах даже не успело появиться удивление: они по-прежнему были полны надежды. Зельевар положил палочку Джеймсона рядом с ним. С ее помощью он только что убил пятерых Пожирателей и больше не нуждался в ней. Развернувшись, он зашагал к дороге, чтобы дождаться прибытия Дамблдора. Ему не пришлось долго ждать.
— Северус? — раздался за его спиной тихий голос директора, лишь этим выдавая его присутствие. — Все под контролем?
— Да. Все Пожиратели уничтожены.
Дамблдор устало вздохнул.
— Я позабочусь обо всех деталях, разумеется. Я могу еще что-нибудь сделать?
— Вы имеете в виду что-то кроме того, чтобы больше не просить меня сопровождать Поттера в загородных прогулках? — огрызнулся Снейп и тут же пожалел о своих словах. — Простите, директор, — сказал он официальным тоном, — сегодня выдался слишком напряженный день.
— Вы имеете полное право злиться на меня. И даже лучше, если вы сорвете свою злость на мне, чем на студентах или на ком-то из преподавателей. А теперь возвращайтесь в школу, я тоже скоро буду там.
Снейп кивнул и аппарировал.
— Гарри, ты вернулся! — обрадовался Невилл, когда Поттер присоединился к своим товарищам за обедом. — Как там Рон и Джинни?
Гарри уселся за стол и рассказал Невиллу и остальным гриффиндорцам о похоронах и последовавших за ними поминках, уделив особое внимание тому, как почтили память своей матери Фред и Джордж. Естественно, он ни словом не обмолвился ни о Пожирателях Смерти, ни о своем споре со Снейпом, о чем уже полностью позабыл. Он был так счастлив, словно у него гора с плеч свалилась.
После обеда он вернулся в гостиную и провел прекрасный вечер, в подрывного дурака и доделывая домашнее задание. Пустая кровать Рона больше не вызывала в нем чувства невыносимой горечи и угрызений совести. Напротив, он испытывал сочувствие ко всем своим товарищам. Похороны миссис Уизли сделали его более благодарным, чем когда бы то ни было, по отношению ко всем, кто заботился о нем. В таком мирном состоянии он и погрузился в сон.
К сожалению, это душевное спокойствие длилось недолго.
На следующее утро за завтраком Симус открыл свежий номер «Ежедневного пророка» и присвистнул.
— Ого! Гарри, слушай! — он прочистил горло и стал читать заметку.
«Вчера вечером в окрестностях Оттери-Сент-Кэчпоул шестеро Пожирателей Смерти пытались устроить засаду аврорам, служащим в Министерстве Магии. Никто не может с уверенностью сказать, зачем они там оказались, но это то же самое поселение, которое в прошлый понедельник уже подверглось нападению, в результате чего погибла длительное время проживавшая там Молли Уизли.
Никто из авроров не пострадал, тогда как все Пожиратели были ликвидированы. Министерство ведет расследование».
— Что?! — Гарри перегнулся через стол, выхватил у Симуса газету и быстро пробежал заметку.
— Мерлин! — воскликнул Невилл. — Думаешь, они хотели схватить тебя, Гарри?
— А может, они искали мистера Уизли? — озабоченно спросил Дин.
— Я рад, что авроры смогли расправиться с ними! — сказал Симус. — Мерзкие, грязные Пожиратели!
— Хорошо, что вы с профессором Снейпом не напоролись на них, — обрадовался Невилл. — Двое против шестерых — это круто.
Гарри оторвался от газеты и посмотрел на преподавательский стол. Снейп наблюдал за ним с непроницаемым выражением лица.
— Точно, — у Гарри пересохло во рту. — Круто.
Разговор переключился на другие темы, но Гарри даже не заметил этого. Он ковырял завтрак, стараясь ничем не выдать своих чувств. Сколько бы раз эти мысли ни прокручивались в его голове, он неизменно приходил к одному и тому же выводу: это Снейп убил их — намеренно умертвил, прикончил, пока они были без сознания. Гарри содрогнулся от одной этой мысли, но другого объяснения не находил. Он вспомнил, как Снейп сказал, что ему нужно кое-что уладить и почувствовал, как его затошнило, когда он понял, что означали эти вскользь брошенные слова.
Взглянув на директора, полностью увлеченного беседой с профессором Спраут и с интересом поддакивавшего всему, что говорила профессор гербологии, Гарри подумал, что Дамблдор тоже полон таинственности. Ведь он должен знать правду, однако ни в малейшей степени не выглядит огорченным из-за того, что его преподаватель совершил убийство. Значит, Дамблдор закрывает глаза на то, что творит Снейп? Или он убедил директора, что убийство Пожирателей Смерти может быть оправдано?
Гарри справился с желанием посмотреть на Снейпа, он не смог бы еще раз встретиться с ним взглядом. Отставив недоеденный завтрак, Поттер поднялся. Ему нужно было время, чтобы обдумать все в одиночестве.
Снейп также не притронулся к еде. Вчера он был на грани провала, но, к счастью, Дамблдор смог мастерски спрятать следы разыгравшегося сражения. Директор связался с Кингсли Шеклботом и тот, договорившись с надежными аврорами, дал нужную информацию «Ежедневному пророку». Обо всех деталях тщательно позаботились, и любой, кто начал бы раскапывать это дело, обнаружил бы вполне правдоподобную историю, которая не вызвала бы у него ни малейшего подозрения. Никто никогда даже не догадался бы, что скрывается за всем этим; никто, кроме Поттера.
Незначительная досада — вот самое большее, что должен был испытывать Северус по поводу этого происшествия. В конце концов, он убил их быстро, не очень-то раздумывая и не испытывая при этом никаких эмоций. И сделал это не ради удовольствия, а по необходимости. Он прекрасно понимал это, и мнение какого-то шестнадцатилетнего подростка не могло иметь никакого значения.
Тем не менее, Снейп, к своему удивлению, никак не мог забыть, как посмотрел на него Поттер, прочитав сегодняшнюю заметку. Не то чтобы Снейпа заботило, что думает о нем мальчишка, конечно, нет! Но ужас, сквозивший в пронизывающем взгляде этих зеленых глаз, никак не шел у него из головы. Краем глаза он заметил, как Поттер вышел из зала.
Гарри решил отправиться в свое убежище на третьем этаже, но не успел дойти даже до лестницы, как его окликнул Снейп.
— Мистер Поттер!
Парень замер посреди холла, потом медленно повернулся к человеку, которого он менее всего хотел бы сейчас видеть.
— Ко мне в кабинет, немедленно, — приказал профессор.
Гарри всерьез раздумывал, не отказаться ли ему, но взгляд Снейпа быстро положил конец этим размышлениям, и парень нехотя поплелся в подземелья за своим учителем.
— Садитесь, — сказал Снейп, занимая свое обычное место за столом.
Гарри тяжело вздохнул и сел в уже ставшее привычным кресло.
— Судя по выражению вашего лица за завтраком, вы догадываетесь о том, что произошло вчера вечером в ваше отсутствие, — продолжал Снейп.
— Вы убили их, — Гарри понимал, что деликатничать не имеет смысла.
— Да, — просто ответил Снейп. — Ох, Поттер, только не смотрите на меня с таким видом! — рявкнул он, увидев выражение, появившееся на лице мальчишки. — Вы не ребенок и уж конечно не настолько наивны! Мы на войне!
— Что не оправдывает убийства!
— Это было необходимо.
— Нет, не было! — Гарри вскочил с кресла и через стол наклонился к Снейпу. — Они же были без сознания! Вы вполне могли отправить их в Министерство!
— Ну да, — устало согласился Снейп. — Я бы отправил их в Министерство, а из Министерства их отправили бы в Азкабан. И что потом? Азкабан уже далеко не та неприступная крепость, какой он был когда-то. Люциусу Малфою хватило месяца, чтобы сбежать. Думаете, джентльменам, на которых мы вчера напоролись, понадобилось бы больше времени? Я могу объяснить шесть трупов. А вот объяснить, почему на пустынной дороге, без свидетелей, когда вы были один против шестерых, я вдруг бросился защищать вас вместо того, чтобы остаться в стороне, позволив своим товарищам захватить такую ценную добычу, я не в состоянии.
Гарри открыл рот.
— Вы хотите сказать… они думали, что вы дадите им схватить меня?
— Естественно! — Снейп вскочил, сверля Гарри взглядом. — Я же на их стороне, во всяком случае, настолько, насколько это интересует Темного Лорда. И поверьте, я вовсе не горю желанием лишать его этой иллюзии.
Потеряв дар речи, Гарри уставился на Снейпа; тот только покачал головой от досады.
— А вы что подумали, — Снейп презрительно усмехнулся, — что я сделал это из спортивного интереса? Или, по-вашему, это доставило мне удовольствие? — в его голосе слышалась горечь, которую не мог скрыть всегдашний сарказм.
— Нет, конечно, нет, — попытался заверить его Гарри.
— Вы, видно, считаете само собой разумеющимся, что у меня нет ни капли совести, — продолжал Снейп. — И это было бы неудивительно, ведь вы вечно подозреваете меня в самых худших вещах!
В ответ на обвинения Снейпа Гарри ощетинился, хотя и знал, что в словах профессора есть доля правды.
— Хорошо, а как я, по-вашему, должен был реагировать? Я узнал обо всем только из газеты, и вы думали, что эта новость оставит меня равнодушным? Почему вы ничего не рассказали мне вчера ночью?
— Слишком много дел было вчера. Если бы у вас работало воображение, вы бы поняли, сколько мелочей необходимо было предусмотреть, какие меры предпринять, чтобы в сегодняшней газете появилось подробное описание этой истории. У нас не было времени, чтобы осведомить вас обо всем, почему я и делаю это только сейчас.
На секунду поймав взгляд Снейпа, Гарри опустился в кресло. Снейп тоже сел. Они молчали, не глядя друг на друга. Наконец Гарри нарушил тишину.
— Вы ведь знали, что за нами будут следить, да? Поэтому вы так хотели поскорее покинуть Нору?
Снейп вздохнул.
— Да, я подозревал, что кто-нибудь из слуг Темного Лорда будет поджидать вас.
— И вы даже не сказали мне об этом?
— Какой смысл? Это ничего бы не изменило, а вам и так хватало переживаний.
— Я мог бы серьезнее отнестись к вашим словам о том, что пора уходить.
Снейп пренебрежительно мотнул головой.
— На самом деле может оно и к лучшему, что мы встретились с ними в темноте.
— Почему?
— Это кое-что упростило.
По тому, как именно Снейп произнес это, Гарри понял, что ему вовсе не хочется уточнять, что означает это самое «кое-что», однако теперь его начала беспокоить совсем другая мысль.
— Профессор, вы ведь их всех убили, правда?
— Правда, Поттер, — раздраженно ответил Снейп, — не было никакого смысла кого-то убить, а кого-то оставить в живых.
Поттер посмотрел Снейпу в глаза.
— А что, если кому-то удалось сбежать?
Профессор выдержал его взгляд.
— В таком случае, я окажусь в большом затруднении, — спокойно ответил он.
«В большом затруднении, — подумал Гарри, — иными словами — погибну». Поттер впервые ясно осознал, какую опасную игру ведет Снейп, и какой тяжелый выбор ему приходится делать. Парень тяжело сглотнул.
— Откуда вы знаете, что справились со всеми? Как вы можете знать, что там не было никого, кроме тех, с кем мы сражались? Такое вполне могло быть. Ведь было темно, и…
— Поттер, — перебил его Снейп, — если бы я был беспечен, я бы не дожил до сегодняшнего дня. Есть способ — не спрашивайте меня, какой — получить точные сведения. Просто поверьте мне, когда я говорю, что знаю, сколько их было.
Гарри кивнул, хотя ответ учителя и не убедил его окончательно.
— Надеюсь, теперь вы понимаете, почему так важно сохранить все в секрете?
— Конечно, сэр, — с готовностью отозвался Поттер.
— Это значит, вы никому не должны об этом говорить, даже самым близким друзьям.
Гарри заколебался. Он не был уверен, что сможет сохранить все в тайне от Рона и Гермионы.
— Точно так же я не дожил бы до сегодняшнего дня, если бы полагался на благоразумие других людей, — добавил Снейп. — Вы можете доверить своим друзьям вашу собственную жизнь, мою — нет.
Снейп был прав, Гарри понимал это.
— Хорошо, сэр. Я никому не скажу, даю слово.
— Отлично. Теперь, что касается ваших занятий. Я переговорил с директором, и он согласился заниматься с вами вместо меня. Вы сможете начать уже завтра вечером.
— Что? — изумился Гарри. — Почему?
Снейп хмуро взглянул на него, словно ответ и так был очевиден.
— Учитывая все обстоятельства, я полагал, что вы захотите сменить учителя.
Снейп произнес это небрежно, без какой бы то ни было обиды, вполне допуская, что после происшествия в лесу Поттер не захочет иметь с ним дела. Гарри сжал губы от возмущения.
— Вы ошиблись. Вы сами сказали, что я не ребенок и не настолько наивен. Что бы вы ни совершили вчера, это не может быть хуже того, чему я становился свидетелем в своих видениях. Кроме того, было бы некоторым лицемерием с моей стороны, если бы я не стал обсуждать с вами убийство этих Пожирателей.
— Почему? — уже в шутку нахмурился Снейп.
— Потому что мне предстоит или убить его, или погибнуть, — спокойно ответил Гарри, — и мне, по крайней мере, хотелось бы надеяться, что я не умру. Так что, поверьте мне, профессор, я принимаю участие в планировании убийства, даже когда и не помышляю об этом.
Гарри выдержал взгляд учителя и заметил, как в глубине черных глаз мелькнуло нечто, похожее на боль.
— Очень хорошо. В таком случае, мистер Поттер, если у вас все, увидимся завтра вечером.
— Я приду, сэр.
Гарри провел остаток утра в общей гостиной, делая домашнюю работу. Где-то перед обедом проход за портретом открылся, и вошли Рон, Джинни и Гермиона. Рона и Джинни сразу окружили друзья, приветствуя их от всей души. Когда все перездоровались и выговорились, Гарри, наконец, смог и сам подойти к ним.
— Вы быстро вернулись, — сказал он.
— Ты же знаешь Гермиону, — откликнулся Рон. — Она просто не может жить без учебников.
— Неправда! — возмутилась Гермиона. — Кроме того, я уже купила все, что мне необходимо.
— На самом деле, мы хотели вернуться, — добавил Рон. — Чарли и тетя Роза уехали утром, а остальные заняты своими делами, так что дома, в сущности, делать нечего.
— Я думаю, папа очень хотел поскорее отправить нас сюда после того, что случилось прошлой ночью, — сказала Джинни. — Ты читал о Пожирателях, Гарри?
— Да. Читал.
— Папа решил, что, наверное, будет лучше, если мы пока не будем жить в Норе. Они с Фредом и Джорджем некоторое время поживут у Ремуса.
— Может, так правильнее, — заметил Гарри. — Не стоит рисковать.
— Да, — ответил Рон. — Но меня бесит, что нас буквально выгнали из нашего собственного дома.
— Ладно, — вмешалась Гермиона. — Пойдемте обедать, после него тебе полегчает.
Четверо гриффиндорцев с остальными ребятами отправились в Большой Зал, но пока все спускались по лестнице, Гермиона придержала Гарри за рукав.
— Гарри, — спросила она негромко, — ты не видел вчера ничего или никого необычного?
— Э, нет, — ответил Гарри. — А почему ты спрашиваешь?
— Просто странно, что Пожиратели снова напали на мистера Уизли. Все-таки он не самая главная фигура в этой войне, кроме того, им должно быть известно, что вчера в Норе были приняты особые меры безопасности. Просто я не могу отделаться от мысли, что целью нападения был совсем другой человек.
— Хочешь сказать, что они приходили за мной? — спросил Гарри как можно более равнодушно.
— Возможно. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что ты будешь там. Волдеморт пойдет на что угодно, чтобы добраться до тебя.
Гарри кивнул.
— И все равно, я думаю, хорошо, что мистер Уизли, Фред и Джордж поживут у Ремуса, — сказал он.
— Это для них самое лучшее, особенно, для мистера Уизли. Ему полезно сменить обстановку, — согласилась Гермиона.
Гарри и Гермиона догнали Рона и Джинни на последнем пролете лестницы.
— Говорю тебе, у них нет никаких шансов против нас, — убеждал Рон сестру.
— Не будь столь самоуверенным, — проворчала Джинни. — Хаффлпаффцы не такие уж легкие противники. Я видела их на тренировках. А Кэти тебе голову оторвет, если узнает, что ты так рассуждаешь.
— Кэт просто свихнулась. Наверное, других не пускают в квиддичные капитаны.
— Нам нужно придерживаться плана тренировок, — сказала Джинни.
— О, нет! — охнула Гермиона.
— Вот и я чувствую то же самое, — согласился Рон.
— Нет, — повторила Гермиона и указала на вход в зал. — Смотрите.
Снейп почти пересек холл, направляясь на обед, а с другого края наперерез ему шел Комин Райан, и явно не просто так.
— Профессор Снейп, — окликнул Райан.
Остановившись, Снейп повернулся к нему. Гарри хватило одного взгляда, чтобы понять: профессор был совсем не в настроении разговаривать с Райаном, но, казалось, учителя защиты это мало беспокоило.
— Я еще не здоровался с вами после возвращения, — громко произнес Райан. — Как прошли похороны миссис Уизли?
— Чудесно, — сухо ответил Снейп, — если вам, конечно, так нравятся похороны.
— Какая удача, что вы не наткнулись на тех Пожирателей Смерти, — продолжал Райан.
Снейп почти незаметно напрягся.
— Действительно, — ответил он ровным голосом.
Снейп говорил почти шепотом, но в холле стояла такая тишина, что его было слышно всем. Студенты специально останавливались, чтобы подслушать разговор, ловя каждое слово и даже не пытаясь делать вид, что не обращают внимания на перепалку учителей.
— Знаете, — продолжал Райан, — я все удивлялся, почему вы так настаивали на том, чтобы мистер Поттер отправился на эти похороны, но при этом не хотели сопровождать его. Однако теперь, когда Пожиратели так и рыскают вокруг, мне стало понятно, почему вам так хотелось остаться в стороне — на случай, если произойдет что-то непредвиденное.
— Вы слишком много себе позволяете, — зло сверкнул глазами Снейп.
— Правда? — улыбнулся Райан. — Скажите, те Пожиратели знали, что вместо Поттера наткнутся на группу авроров, или у вас не было возможности их предупредить?
Снейп мгновенно выхватил палочку и направил ее на Райана, но тот был не менее стремителен. Его палочка появилась словно из ниоткуда. Двое преподавателей стояли друг перед другом, а студенты рванули прочь с линии огня.
Зельевар дрожал от ярости, тогда как учитель защиты прекрасно держал себя в руках. Он улыбался, и его глаза светились торжеством.
— Ну же, — подзуживал он. — Начинайте.
Снейп оглянулся на студентов, затем снова посмотрел на Райана, с трудом овладев собой.
— Когда-нибудь вам придется заплатить, — он опустил палочку и направился в сторону подземелий.
Райан тоже спрятал палочку и пошел в Большой Зал.
— Их вражда уже перешла все границы! — сказала Гермиона, когда они уселись за стол. — Обвинения Райана становятся просто вопиющими.
— Но ты должна признать, что Снейп почти всегда ведет себя подозрительно, — прервал ее Рон.
— Он не Пожиратель, Рон, и ты это прекрасно знаешь! — отрезала Гермиона, понижая голос.
— Я-то знаю, — также шепотом ответил ей Рон, — а вот Райан не знает. Это как бы секрет, разве нет?
— Райан, должно быть, задел за живое, раз Снейп так разозлился, — сказал Симус, присаживаясь и кидая на Гарри тревожный взгляд.
— Серьезно, Дамблдор должен что-то сделать, — добавила Лаванда, тоже посмотрев на Гарри.
Гермиона беспечно покачала головой, накладывая себе салат.
— Я уверена, что Дамблдор доверяет Снейпу.
— Да, но ему уже приходилось ошибаться, — мрачно заметил Дин, — и Снейп не первый Пожиратель, пробравшийся в Хогвартс.
— Это точно, — согласился Симус. — Вспомните Квиррела и ту запутанную историю с Грюмом. Дамблдор так и не догадался про них.
— Но ты же не думаешь всерьез, что Снейп — Пожиратель? — обеспокоено спросил Невилл.
— Ну, мне кажется, это очевидно, — ответил Дин. — Посмотри, как он нянчится с Малфоем и его бандой, а все знают, кто они такие.
Сидящие за столом согласно закивали.
— Он был лучшим другом отца Малфоя, — добавил Симус. — И если хотите знать, они оба должны были отправиться в Азкабан.
Такое высказывание вызвало общий согласный шепот, потом вскочила Лаванда.
— Я говорила с хаффлпаффцами, — сказала он. — Мама Эрни знала Снейпа еще в школе и не верит ему ни на йоту. Она считает, что Дамблдор должен уволить его. И остальные родители думают так же.
Гермиона удивленно уставилась на нее.
— Не слишком ли ты преувеличиваешь? Я хочу сказать, что нет никаких доказательств.
— Есть только один способ доказать это, — сказал Симус. — Оглушить его и взглянуть на левую руку. Ставлю десять галеонов, у него там Темная метка.
У Дина загорелись глаза.
— Это дело для Райана! Может, предложить ему?
— Сперва ему придется разобраться со мной.
Все замолчали, изумленно уставившись на Гарри.
— Я не доверяю Райану, — резко бросил он. — Может, вы уже забыли про Грюма и Квиррела? Они оба преподавали защиту, и никто ни в чем не подозревал их, пока не стало слишком поздно. Снейп не пытался убить меня эти шесть лет, и я не стану беспокоиться на его счет. А вот Райан вызывает у меня большие подозрения.
Гарри встал.
— Я пойду еще потренируюсь в квиддиче, — объявил он, ни к кому прямо не обращаясь.
— Я с тобой, — поднялась Джинни.
Гарри поколебался, но потом кивнул, и они вместе молча вышли из зала. На полпути до квиддичного поля Джинни, наконец, заговорила.
— Не волнуйся за Снейпа, Гарри. Он сможет сам о себе позаботиться.
Гарри посмотрел на нее с удивлением.
— Нет, я не читаю мысли, — сказала Джинни, — но я знаю, когда тебя что-то беспокоит.
— Я не беспокоюсь, — ответил Гарри. — Просто то, что творит Райан, неправильно. Он заставляет всех думать, что Снейп — Пожиратель.
— Но Рон прав. Разве это не к лучшему? То есть, по крайней мере, никто не станет подозревать, что на самом деле он работает на Дамблдора.
— Наверное, да, — согласился Гарри. — Но я прекрасно знаю, каково это, когда тебе никто не верит. Знаешь, это совсем не весело.
Они дошли до поля, и Джинни вытащила палочку:
— Акцио, метла!
Гарри достал свою палочку и повторил заклинание. Через секунду из замка к ним прилетели две метлы. Джинни поймала свою и залезла на нее.
— Давай, Гарри, – сказала она. — Я знаю, как отвлечь тебя от мыслей о Снейпе и Райане.
Она оттолкнулась от земли и взмыла в воздух.
Гарри оседлал свою метлу и рванул за ней.
В течение нескольких следующих недель жизнь Гарри и его друзей медленно возвращалась в привычную колею. Похороны миссис Уизли немного смягчили боль от ее гибели, более того: Гарри не знал почему, но сейчас он чувствовал себя достаточно спокойным — впервые после смерти Сириуса.
Гарри вернулся к своим урокам со Снейпом, и все пошло в привычном ритме. Они не обсуждали события той недели, когда погибла миссис Уизли. Снейп делал вид, будто ничего не произошло, и Гарри с радостью следовал его примеру. Ему не больше, чем Снейпу хотелось разбираться в том пугающе странном понимании, которое возникло между ними. Пока он не думал об этом, он мог забыть о том ужасе, который скрывался как в его сознании, так и в сознании Снейпа. К счастью, было много других, более приятных вещей, требовавших его внимания.
— До нашего повторного матча с Хаффлпаффом осталась одна неделя, — громко сказала Кэти, когда Гарри и Рон уселись в Большом Зале завтракать.
— Мы умеем считать, Кэти, — нетерпеливо сказал Рон и потянулся за сосиской. — Вчера было восемь дней, а завтра будет шесть, так что, может, хватит объявлять об этом каждое утро?
Кэти сердито посмотрела на него и направилась в конец стола.
Рон закатил глаза.
— Не подумай чего, — обратился он к Гарри. — Кэти мне нравится, правда, но я рад, что она уже на последнем курсе.
— Смотря, кто будет капитаном в следующем году, — заметил Гарри.
— Да ладно, Гарри. Мы с тобой справились бы не хуже ее.
— А кто сказал, что капитаном станет кто-то из нас? Джинни может стать капитаном.
Рон подавился яичницей.
— Она ни за что не станет капитаном раньше нас! — сказал он, а Гарри усмехнулся, глядя на встревоженное лицо друга.
— Кстати о Джинни, с кем это она разговаривает? — спросил Гарри.
Гермиона, сидящая рядом с Роном, оторвала взгляд от учебника по древним рунам и ответила:
— Джереми Бэнкс и Уолтер Сатон.
— Кто? — спросил Рон, следом за Гарри вглядываясь в парней, с которыми в другой части зала разговаривала Джинни.
— Они в ее команде в классе Райана, — ответила Гермиона.
Гарри не знал этих парней, но они уже встречались. Он видел их в магазине Фреда и Джорджа, куда заходил летом. Казалось, они были всерьез увлечены изобретениями близнецов. Джинни и мальчишки кивнули друг другу, с чем-то соглашаясь, и Джинни подошла к столу гриффиндорцев, а ее собеседники направились к столу слизеринцев.
— Они слизеринцы? — с ужасом спросил Рон.
— У пятого курса тоже смешанные команды, — подтвердила Гермиона.
— Доброе утро, — сказала Джинни и села напротив Гарри и Рона.
— О чем ты там болтала со слизеринцами? — спросил Рон.
— Мы обсуждали нашу стратегию для урока защиты, — ответила она.
— А в классе вы это не можете обсуждать?
Джинни нахмурилась.
— Мы и обсуждаем, но у Джереми и Уолтера появилась идея, которой они захотели поделиться со мной.
— А подождать это не могло? — с подозрением спросил Рон.
— Рон, да что с тобой такое? — раздраженно спросила Джинни.
— Они слизеринцы. Тебе не нужно с ними водиться.
— Как гармонично сосуществование двух факультетов, — пробормотала Гермиона.
— Я с ними не вожусь, — возразила Джинни, — а даже если бы и водилась, тебе-то что?
— Я им не доверяю.
— Ты их даже не знаешь.
— Не все слизеринцы — Пожиратели, Рон, — устало добавила Гермиона.
— Я бы не был так в этом уверен, — ответил он. — У нас война, не забывайте.
— А мне предстоят СОВы, не забудь, — напомнила Джинни. — И я хочу их сдать.
Симус прервал их перепалку.
— Еще один аврор пропал без вести, — вздохнул он и положил на стол «Ежедневный пророк».
— Просто чудо, что они вообще еще остались, — сказал Дин. — Ты уверен, что хочешь стать аврором, Гарри?
— Да, уверен, и больше, чем когда-либо, — ответил Поттер, заканчивая завтракать. — Кто-то же должен противостоять Волдеморту.
Большинство соседей по столу вздрогнули.
— Гарри! — воскликнул Симус. — Ты называешь его по имени?
— Да, — Гарри встал. — Я не боюсь имен.
Внезапно его шрам пронзило такой болью, какой он еще никогда не испытывал. Сжав голову руками, парень пошатнулся. Боль была столь сильной, что он почти не видел и не слышал, как звали его друзья. Он пытался сопротивляться, но ярость, исходившая от Волдеморта, была просто сокрушающей.
Очнулся Поттер в больничном крыле. Рядом стояли Дамблдор, МакГонагалл и мадам Помфри.
— Гарри, — обратился к нему Дамблдор, — как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, сэр, — ответил тот, садясь в кровати. — Что случилось?
— Ты потерял сознание во время завтрака, — ответила МакГонагалл.
— Можешь рассказать, что произошло? — спросил Дамблдор.
— Шрам, — сказал Гарри, осторожно дотрагиваясь до лба рукой. — Волдеморт сильно разозлился, сильнее, чем когда бы то ни было.
— Ты помнишь что-нибудь еще?
Гарри задумался. Когда он потерял сознание, его разум был открыт, и он чувствовал ярость и ненависть Волдеморта, как свою собственную, но кроме этого не помнил ничего.
— Нет, сэр, — ответил он директору. — Больше ничего.
В этот момент появился Снейп с кубком, наполненным какой-то дымящейся жидкостью. Гарри взглянул на учителя, и жестокая боль стрелой пронзила его шрам. Он задохнулся и попытался закрыть сознание. Боль стала медленно уменьшаться, пока не исчезла совсем. Он вновь осторожно посмотрел на Снейпа, почти ожидая, что лоб снова взорвется болью, но ничего не произошло. Зельевар с явным страхом наблюдал за ним, а Дамблдор, ставший непривычно серьезным, переводил взгляд с учителя на ученика. Снейп шагнул вперед и протянул кубок.
— Выпейте это, — сказал он. — Должно помочь.
Гарри выпил зелье и сразу почувствовал, как боль в шраме стала медленно исчезать.
— Спасибо, профессор, — сказал он и повернулся к Дамблдору. — Теперь я могу идти?
Он чувствовал себя неловко под испытующими взглядами столпившихся вокруг него взрослых.
Профессора переглянулись, и Дамблдор сказал:
— Можешь идти, если пообещаешь немедленно сообщить, если боль в шраме вернется, и не важно, насколько слабой она будет.
— Хорошо, — согласился Гарри и встал. Быстренько покинув больничное крыло под обеспокоенными взглядами учителей, он вышел в холл, где его ждали Рон и Гермиона.
— Гарри, как ты себя чувствуешь? — спросила девушка.
— Да нормально, — искренне ответил Гарри. — Это все из-за моего шрама.
— Он не беспокоил тебя сто лет, — заметил Рон.
Гарри нахмурился.
— Волдеморт чем-то сильно расстроен.
— Ну, стало быть, это хороший знак, — воодушевился Рон.
— Да, может быть, — согласился Гарри, но что-то подсказывало ему, что все совсем не так.
К тому моменту, как Поттер пришел на урок к Снейпу, он уже и думать забыл про свой шрам. У него наметился устойчивый прогресс в легилименции, и удавалось сохранять контроль, который, как не уставал повторять Снейп, был ему так необходим. Его больше не сбивали воспоминания и эмоции, которые он проживал. Гарри научился находить подсказки и ключи, позволяющие эффективно искать конкретное воспоминание в памяти Снейпа. Но лучше всего было то, что после долгих попыток ему, наконец, удалось начать контролировать свои видения. По крайней мере, он мог заставить себя проснуться по желанию, что уже можно было считать успехом.
Впервые у Гарри появилась надежда, что когда-нибудь он действительно освоит легилименцию и положит конец этим видениям.
Гарри наслаждался процессом урока гораздо больше, чем был готов признать. Сознание Снейпа стало таким знакомым, что ему почти нравилось ощущать присутствие профессора в собственном разуме. И теперь, когда он перестал беспомощно барахтаться, мысленные тренировки со Снейпом оказались интересным занятием.
— Хорошо, Поттер, — сказал Снейп. — Расскажите мне, что я делал сегодня после обеда.
Гарри кивнул и сконцентрировался, пристально глядя на учителя. Хотя в сознании Снейпа было много гораздо более интересных вещей, Гарри чувствовал гордость, что потихоньку учится разбирать скучные будничные дела Снейпа. Он очень четко увидел воспоминание об обеде и смог проследить, что делал профессор после этого. Гарри слегка нахмурился.
— Вы провели всю вторую половину дня над проверкой домашних заданий, — ответил он.
— Правильно, — откликнулся Снейп так спокойно, как если бы Гарри всего лишь верно ответил на элементарный вопрос по зельям.
— Но это неправда. — Гарри нахмурился сильнее. — Это — фальшивка.
Снейп уставился на него с удивлением.
— Что?
— Те воспоминания были поддельными, — ответил Гарри, для которого вдруг все стало абсолютно ясно. — Они из какого-то другого периода, а вы каким-то образом заставили меня думать, что это произошло сегодня.
— Вы не в состоянии этого доказать! — сердито настаивал Снейп.
Гарри моргнул.
— Вообще-то, я могу, — Гарри разозлился, что Снейп обманул его, и был ужасно рад видеть своего обычно такого самоуверенного учителя в замешательстве.
Снейп некоторое время сверлил Гарри взглядом, потом сдался.
— Как вы узнали?
Гарри широко улыбнулся.
— Я сжульничал.
— Сжульничали? — переспросил Снейп. — В каком смысле?
— После обеда Гермиона ходила к вам насчет эссе по зельям. Вас не было месте, но она наткнулась на Миллисент Булстроуд, которая сказала, что вы встречаетесь с префектами.
Снейп несколько секунд удивленно смотрел на Гарри, потом раздраженно покачал головой.
— Что ж, пусть это будет сегодняшним уроком, Поттер. Как бы вы ни были опытны в окклюменции, факты все равно когда-нибудь всплывут.
— Сколько воспоминаний из тех, что я видел, были фальшивыми? — спросил Гарри. Он хотел, чтобы вопрос прозвучал небрежно, хотя все еще злился из-за того, что его обманули.
— В действительности, Поттер, они все настоящие, просто у некоторых я сменил контекст, — ответил Снейп. В его устах это звучало просто, но Гарри знал, что это не так. Он мог только гадать, как часто учитель пользуется этим приемом.
— Я не обманывал вас ни в чем важном, — сказал Снейп, отвечая на невысказанный вопрос Гарри, в последнее время он делал это довольно часто.
Гарри удовлетворенно кивнул. Он ни секунды не думал, что Снейп станет лгать ему в лицо. Он обдумал то, что сказал учитель. Связь между воспоминаниями, которые он видел, была идеальной. Если бы он не знал наверняка, то сказал бы, что они шли одно за другим, по порядку.
— Существует ли способ узнать, что с воспоминаниями поработали? — спросил Гарри. Снейп не ответил. Он сосредоточенно хмурился.
— Профессор?
Снейп взглянул на Гарри.
— Это разговор для другого раза, — резко ответил он. — На сегодня мы закончили. Пожалуйста, возвращайтесь к себе.
— Но мы только начали, — удивленно запротестовал Гарри. — Что…
Он оборвал фразу, заметив, как Снейп потирает левое предплечье, словно оно причиняло ему боль. Гарри тяжело сглотнул, его кольнул страх.
— Сэр, у вас… все в прядке?
Снейп проследил за взглядом Гарри и нахмурился.
— Все хорошо. А теперь делайте то, что вам говорят, и возвращайтесь к себе в спальню.
— Да, сэр — ответил Гарри, но так и не двинулся с места. Он прекрасно знал, что сейчас должен сделать Снейп, и ему безумно захотелось попросить его никуда не уходить.
Лицо профессора смягчилось.
— Все нормально, Поттер, — тихо сказал он. — Это не в первый раз, вы же знаете. Ступайте.
Гарри кивнул, нисколько не успокоившись, но все же пошел к двери. В последний раз взглянув на своего профессора, он выскользнул в коридор и отправился обратно в гриффиндорскую башню. На ходу он пытался избавиться от одолевавших его опасений. Ему самому совсем не хотелось бы оказаться лицом к лицу с Волдемортом, но Снейп, очевидно, делал это не в первый раз. Он должен был быть верным Пожирателем Смерти, так как только это давало шанс, что время от времени его будут вызывать. Гарри знал это, так сказал ему Дамблдор. Мысли о директоре помогли немного успокоиться. Оба, и Снейп, и Дамблдор, конечно, знали, что делают. Но даже доверие, испытываемое Гарри к директору, не могло полностью избавить его от беспокойства.
Гарри все замедлял шаги и, наконец, остановился, осознав, насколько он на самом деле напуган. Он чуть было не повернул обратно, только Снейп, наверное, уже ушел, но даже если и нет, все равно, он никогда бы не прислушался к смутным сомнениям Гарри. Он собрался было пойти к Дамблдору, но даже директор не сможет действовать без достоверной информации. Гарри нужно было сначала узнать про Волдеморта.
Поттер побежал к башне Гриффиндора. Войдя, он направился в спальню, сбросил мантию и забрался в постель. Было еще довольно рано, и он ничуть не хотел спать, но знал, как с этим справиться. Сунув руку в ящик для белья, он нашел зелье Сна-без-сновидений, которое Снейп дал ему несколько месяцев назад. Отпив небольшой глоток, он сразу же почувствовал себя расслабленным, его веки отяжелели. Закрыв бутылочку, он лег, закрыл глаза и почти мгновенно уснул.
Два десятка Пожирателей Смерти стояли на поляне, образуя круг. Факелы освещали окружающий их лес. Гарри стоял в центре круга, а у его ног лежал человек, который явно был мертв.
— Как все мы помним, — обратился Гарри к собравшимся, — три недели назад шестеро из нас были убиты в Оттери-Сент-Кэчпоул. Это — один из авроров, который, по моим сведениям, приложил к этому руку. Как видите, он дорого заплатил за это оскорбление.
Шепот одобрения пробежал по рядам присутствующих.
— Мы должны поблагодарить Элиаса Кроули за то, что он вывел нас на этого аврора, — милостиво продолжал Гарри. — Кажется, его информатор сообщил, что этот человек был одним из нападавших.
Названный Пожиратель Смерти надулся от гордости.
— Да, мой Лорд, у меня есть очень ценный и надежный источник.
— Так ты мне сказал, — мягко продолжил Гарри. — Можешь себе представить мое удивление, когда я обнаружил, что этот человек в действительности не имел абсолютно никакого отношения к смертям в Оттери-Сент-Кэчпоул?
Гарри улыбнулся, наблюдая панику и смятение, охватившие Кроули.
— Что? Но... Мой Лорд, я... Это невозможно, мне сказали…
— Тебя дезинформировали, — прошипел Гарри.
Кроули беспомощно уставился на него.
— Простите меня, мой Лорд, — отчаянно взмолился он. — Мой источник был уверен, что этот аврор был одним из тех, кто отвечал за операцию.
Гарри усмехнулся при виде его раболепия.
— Нет необходимости просить прощения на этот раз, — раздраженно сказал он. — Этот человек — один из тех, кто был должен понести ответственность. Он признался в убийстве, хвастался им и даже точно рассказал мне, как он и его товарищи захватили моих слуг врасплох, но я видел его мысли и знал, что его слова лживы. Он никогда не был в Оттери-Сент-Кэчпоул, а его признание было уловкой.
— Господин, простите меня, — сказал Люциус Малфой, кланяясь, — но зачем ему было хвастаться убийством, которого он не совершал?
— Для защиты истинного виновника, Люциус. Этот подлог явно дело рук Дамблдора. — Ноздри Гарри гневно раздувались, он начал ходить по кругу. — Он, как всегда, перемудрил. Если не авроры ответственны за смерть моих слуг, значит, это Дамблдор. Он и его так самонадеянно названный «Орден Феникса» имеют мерзкую привычку появляться в самый неподходящий момент.
Все стоящие на поляне кивнули, соглашаясь. Дамблдор и его последователи были единственной серьезной угрозой для Волдеморта, и Пожиратели Смерти легко могли себе представить, что это Орден сорвал их последнюю попытку захватить Поттера.
— Есть, однако, во всем этом кое-что интересное, — добавил Гарри небрежно, обходя круг последователей и пристально разглядывая каждого из них. — Я спрашиваю себя, ради кого Дамблдор мог зайти так далеко, кого охранял бы так тщательно? Конечно, никто из этого сброда его последователей не требует такой защиты. Тогда, возможно, это тот же самый человек, который учит Гарри Поттера закрывать от меня свой разум?
Гарри остановился перед Снейпом и спросил обманчиво ласковым голосом:
— Как ты думаешь, Северус?
На поляне воцарилась мертвая тишина. Гарри и Снейп, не мигая, сверлили друг друга взглядом, а остальные Пожиратели Смерти потрясенно смотрели на них, не смея вздохнуть.
— Ты очень, очень хорош, Северус, — горько прошептал Гарри. — Даже сейчас я не ощущаю лжи в твоем уме. Но можешь не сомневаться, больше я не обманусь. Я знаю, что ты меня предал.
Снейп на мгновение взглянул в глаза Гарри, затем медленно выдохнул.
— Откуда? — спросил он тихо и обреченно.
Его хладнокровие вызвало гнев Гарри, но он сдержался, улыбнувшись с мрачным удовлетворением.
— Хогвартс не так уж непроницаем, как думаете вы с дураком Дамблдором, поверь, — усмехнулся Гарри. — Не для тех, кто может пробраться туда через самую маленькую щелку.
Он взглянул на человека, который стоял, ерзая, по левую руку своего господина.
— Петтигрю, — сплюнул Снейп и горько рассмеялся. — Как предсказуемо.
Он посмотрел на низенького Пожирателя, который нервно переминался с ноги на ногу, но настаивал на своем.
— Я шпионил за всеми вами несколько месяцев, — сказал Петтигрю. — Прямо за камином Гриффиндора есть просто идеальная нора. Тебя удивит, что студенты говорят в гостиной, когда думают, что их никто не слышит.
— Ну, Северус? — ласково сказал Гарри.
— Что?
Гарри захлестнула волна гнева, и он атаковал:
— Круцио!
Снейп охнул и упал на колени. Он кричал от боли до тех пор, пока Гарри, наконец, не отпустил его. Он не стал подниматься, но посмотрел на Гарри с лютой ненавистью.
— Я имел в виду, что ты хочешь мне сказать? — прорычал Снейп сквозь стиснутые зубы. — Стоит ли тратить наше время, отрицая это? — Он презрительно усмехнулся. — Ты все равно мне не поверишь и к тому же ты знаешь, что я не прошу пощады.
Губы Гарри растянулись в тонкой, жестокой улыбке, когда он посмотрел на Снейпа. Затем он протянул костлявую руку и провел пальцем вдоль щеки предателя. Он почувствовал, как человек вздрогнул от его прикосновения, и широкая улыбка превратилась в хищный оскал.
— О, ты будешь просить, Северус, — пробормотал он. — Ты будешь умолять о пощаде и смерти. Ты будешь готов душу продать за минутную передышку. Но не будет ни конца, ни облегчения. Ты забудешь, что было такое время, когда ты не страдал, а боль все еще будет длиться. И ты раскаешься в том, что предал меня.
Снейп был смертельно бледен; Гарри видел страх и обреченность в его глазах, но голос шпиона был тверд.
— Предать тебя, — сказал Снейп, — было единственным решением в моей жизни, о котором я никогда не пожалею.
— Посмотрим! — ледяным тоном прошипел Гарри и направил палочку на Снейпа.
— Круцио!
Гарри промчался по коридору, выкрикнул пароль горгулье перед входом в кабинет директора, проскочил в двери и взлетел по лестнице. Фоукс мирно спал на жердочке, но Дамблдора нигде не было видно.
— Профессор! — нетерпеливо крикнул Гарри. — Профессор Дамблдор!
Дамблдор появился на верху лестницы, ведущей на другой этаж, где прямо над кабинетом располагалась гостиная.
— Гарри, что случилось? — спросил он, быстро спускаясь.
— Профессор Снейп! — вскричал Гарри. — Волдеморт знает!
Дамблдор, казалось, постарел прямо на глазах. Он тяжело оперся на свой стол и опустил голову.
— Он мертв? — тихо спросил старик.
— Нет, но скоро будет, если мы не придумаем что-нибудь! — ответил Гарри. — Нужно связаться с Орденом, вызвать авроров из Министерства…
Дамблдор поднял руку, останавливая его.
— Ни Орден, ни Министерство ничем не смогут помочь профессору Снейпу, Гарри.
— Конечно же, смогут! Там, правда, пара дюжин Пожирателей, но если вы тоже пойдете, и мы захватим их врасплох…
— Гарри, — прервал его Дамблдор с болью в голосе. — Ты знаешь, где находится профессор Снейп?
Гарри моргнул.
— Нет. Где?
— Вот и я не знаю. Никто не знает. Мы не можем помочь ему, потому что не сможем его найти.
Гарри уставился на Дамблдора, не веря своим ушам.
— Но должен же быть какой-то способ, — настаивал он.
— Ты видел, где они были, Гарри. Было ли там хоть что-нибудь, что помогло бы определить, где это место находится?
Гарри сглотнул.
— Нет. Они были на поляне в каком-то лесу.
— Таких полян в Британии сотни.
Гарри отвернулся от директора. Этого не может быть, думал он в ярости. Ему хотелось закричать или что-нибудь разбить. Видение не выходило из головы, и это было ужасно. Ну почему он так беспомощен, так неспособен ничем помочь?
— Это несправедливо! — выдавил он.
— Да, несправедливо. И я понимаю, тебе совсем не легче от того, что ты в этом не виноват. Но мы ничего не можем сделать. Волдеморт никому не позволяет узнать место, где происходят встречи.
Гарри снова повернулся к Дамблдору. Отчаянная мысль пришла ему в голову.
— Волдеморт знает, где они!
— Верно. Он призывает Пожирателей к себе.
— Тогда я могу узнать!
Директор внимательно посмотрел на него.
— Гарри, я не уверен, что твоих умений…
— Я искал воспоминания в сознании профессора Снейпа, я смогу сделать то же самое с Волдемортом.
— Гарри, эта ситуация совсем не похожа на то, с чем ты сталкивался на уроках, — предупредил Дамблдор.
— Я знаю, но я должен попытаться! — взмолился Гарри. — Я знаю, что Волдеморт с ним делает! Я не могу сидеть просто так, сложа руки!
Дамблдор окинул взглядом сходящего с ума от беспокойства парня, и согласно кивнул.
— Гарри, — осторожно начал он. — Ты же понимаешь, что когда ты войдешь в сознание Волдеморта снова, ситуация может быть гораздо хуже, чем в тот момент, когда ты там был в прошлый раз?
Гарри кивнул.
— Прекрасно, — сказал Дамблдор. — Пойдем к мадам Пофри, нам понадобится одно их ее сонных зелий.
Им потребовалось совсем мало времени, чтобы добраться до больничного крыла и объяснить Поппи Помфри, что им нужно, но Гарри казалось, что минуты тянутся бесконечно. Он чувствовал каждую секунду и ходил кругами, пока мадам Помфри искала снотворное.
— Вот оно, — сказала она, возвращаясь с кубком. — Здесь четверть дозы, так что ты сможешь с легкостью проснуться.
Гарри кивнул, взобрался на ближайшую кровать и протянул руку за зельем.
— Гарри, — начал Дамблдор, дотронувшись до его руки, — если это не сработает…
— Я знаю — это не моя вина, — нетерпеливо закончил за него Гарри. — Просто дайте мне попробовать.
Он выпил зелье одним глотком и улегся на кровать. В следующую секунду он уже спал.
Крик, взметнувшийся над поляной, мог принадлежать раненому зверю, но вырвался у человека, лежащего у его ног. Снейп что-то простонал, его стошнило кровью.
На один ужасный миг Гарри был настолько поражен увиденным, что испугался немедленно проснуться.
«У меня есть задание, — сказал он себе, пытаясь собрать все силы, чтобы успокоиться. Как ни странно, холодный смех, в следующий миг вырвавшийся, казалось, из его собственного горла, помог справиться с собой. — Вот так! Сконцентрируйся на Волдеморте, а не на Снейпе».
— Должен признать, Северус, ты отлично держишься. Большинство под Круциатусом к этому моменту уже умоляло бы о смерти.
Снейп был в слишком сильном шоке, чтобы отвечать, если он вообще был в состоянии понять, что сказал ему Волдеморт.
— Возможно, — продолжал Гарри, — стоит немного разнообразить. Oblido!
Раздался такой звук, будто что-то треснуло. Через секунду он понял, что это была кость. Кость в правой ноге Снейпа была раздроблена от колена до стопы. Тот странно закричал и потерял сознание.
— Нет, нет, Северус, — сказал Гарри. — Это не будет так просто. Ennervate!
Мучительный всхлип подсказал ему, что Снейп пришел в себя.
«Хватит, — обругал себя Гарри. — Соберись! Где мы»?
Он сфокусировал свое внимание, чтобы воспринимать только тело, в котором находился, сконцентрировался на дыхании Волдеморта, его движениях, ощущениях и мыслях.
«Пожалуйста, — думал он, — пожалуйста, пусть это сработает».
Чудесным образом что-то стало происходить. Поляна, Пожиратели, даже Снейп начали блекнуть, и Гарри почувствовал, как перед ним открывается сознание Волдеморта. Он очутился среди множества воспоминаний и мыслей, одна мрачней другой. Горечь, ненависть, мстительность царили повсюду, куда бы Гарри ни повернул, и он почти отпрянул в ужасе. Волдеморт был настоящим злом, внутри еще более уродливым, чем снаружи.
Гарри заставил себя сосредоточиться. «Где мы находимся? » Тотчас же он увидел поляну, где они расположились, но она была пуста. Очевидно, это были воспоминания о событиях, произошедших ранее.
Гарри повернулся и пошел сквозь деревья, пока не дошел до дороги, которая резко поворачивала и вилась вниз по крутому холму к лежащему внизу, в узкой долине, городку. На повороте дороги стоял указатель, и парень разобрал истертые буквы: " Ист-Бендинг, 2 мили".
— Вот оно! — Гарри вскочил в постели, не обращая внимания на испуганный вскрик мадам Помфри. Дамблдор был возле него и удержал Гарри пронзительным взглядом.
— Ты их нашел?
— Да! В двух милях от Ист-Бендинга, на гребне горы, откуда виден город, у поворота дороги.
Дамблдор на мгновение поймал взгляд Гарри, словно старался запомнить его. Потом он улыбнулся. Однако это была не его обычная доброжелательная улыбка. Эта была вполне определенная, опасная усмешка. Он похлопал Гарри по плечу.
— Хорошо, Гарри! — сказал он. — Обещаю, мы найдем их.
Он развернулся и без лишних слов вышел из больничного крыла.
Поттер откинулся на подушки и глубоко вздохнул. От поисков в разуме Волдеморта он был измотан как физически, так и умственно. Он почувствовал, что засыпает, и резко пробудился. Нет, он не хотел видеть это снова!
«Тогда не надо! » — сказал он себе. Один раз он уже сделал это и сможет сделать еще. Знал, что сможет. Гарри расслабился и вскоре спал безо всяких видений.
Глава 14. В больничном крыле
Гарри проснулся от звука голосов. Еще наполовину сонный, он не мог с точностью осознать, о чем именно велся разговор. Затем голоса стихли, и он увидел знакомое лицо.
— Ремус? — удивился Гарри, уже совсем проснувшись. — Что ты здесь делаешь?
— Я один из тех, кто сегодня испортил Волдеморту вечеринку, — улыбнулся Ремус Люпин. — Это был лучший рейд за весь последний год, Гарри. Слышал, это тебя мы должны поблагодарить за это.
— Может быть. А известно что-нибудь о профессоре Снейпе? — с тревогой спросил Поттер.
— Мы нашли его. Дамблдор смог вернуть его в Хогвартс, и сейчас он с мадам Помфри.
— Значит, он жив?
Ремус слегка замялся.
— Да, Гарри, он жив.
— Но? — спросил Гарри, чувствуя, что Ремус что-то не договаривает.
Ремус тяжело вздохнул.
— Он в ужасном состоянии. Я еще ни разу не видел… — казалось, Ремус тщательно подбирал слова. Он снова улыбнулся. — Ну, в общем, я ж не колдомедик, что я в этом понимаю? Как только Дамблдор что-то узнает, уверен, он придет к тебе.
— Люпин, мы не можем всю ночь околачиваться здесь! — проворчал Грозный-Глаз-Грюм, доковыляв до палаты. — Нам еще есть, чем заняться.
Увидев Гарри, он криво усмехнулся.
— Хорошая работа, Поттер! Мы уложили восьмерых Пожирателей. Лучший рейд с прошлогодней схватки в Министерстве. Продолжай и дальше снабжать нас информацией, и мы покажем этим подонкам.
— Не думаю, Грюм, что в ближайшее время Гарри собирается предоставить нам еще какие-либо сведения, — сурово отозвался Люпин. — Он должен учиться.
— А я думаю, что Поттер сам знает, чем ему следует заниматься, Люпин. На этой войне каждый должен делать то, что может, если мы хотим победить, — Грюм повернулся к Гарри. — Здесь полно людей, которые будут благодарны тебе за любую помощь, какую ты только сможешь им оказать. Просто не забывай об этом, Поттер, — развернувшись, Грюм захромал к выходу. — Ты идешь, Люпин? — бросил он через плечо.
Ремус проводил старого аврора взглядом.
— Послушай, Гарри, не обращай на Грюма внимания. Твое дело — продолжать учебу здесь, в Хогвартсе, а не играть в ментальные шахматы с Волдемортом. Обещай мне, что ты будешь держаться подальше от его разума, за исключением самой крайней необходимости.
Несмотря на хмурый вид Ремуса, Гарри вовсе не хотелось давать такое обещание. Раз он может помочь сражаться с Волдемортом…
— Люпин! — позвал Грюм, стоя в дверях и нетерпеливо топая своей деревянной ногой.
— Уже иду! — крикнул Ремус. — Обещай, Гарри! — настойчиво повторил он.
— Хорошо, — сдался Гарри, кивая. — Обещаю.
Ремус с явным облегчением похлопал парня по плечу.
— Отлично. Береги себя. Вскоре я свяжусь с тобой.
Вслед за Грюмом Люпин вышел из палаты.
Поттер задумчиво смотрел им вслед. Сможет ли он использовать легилименцию, чтобы выведывать планы Волдеморта? Все то время, пока он изучал окклюменцию и легилименцию, речь шла только о самозащите, но если с их помощью можно победить Волдеморта, что ж, тем лучше. Конечно, существует опасность, что Волдеморт тоже начнет считывать его разум или расставит западню, подсунув ложные образы. Гарри все еще не знал, как отличить настоящие мысли от ненастоящих. Надо будет спросить у Снейпа, есть ли какой-нибудь способ. Снейп!
При мысли о том, какие чудовищные испытания выпали вчера на долю его учителя, у Гарри сжалось сердце. И никто даже не удосужился прийти к нему и рассказать, что происходит.
«Естественно», — с раздражением подумал парень.
Ну, все, он не собирается больше ждать. Поттер поднялся и через ряды кроватей решительно направился к небольшой комнате в конце больничного крыла, обычно использовавшейся для преподавателей или тяжело больных. Подойдя к двери, он услышал тихие голоса и смог уловить обрывки разговора.
— … из Святого Мунго?
— … они ничего не смогут сделать…
— Есть кто-нибудь из родственников?
— Нет.
— Гарри? Заходи, пожалуйста.
Последняя фраза принадлежала Дамблдору, который понял, что это именно Гарри бродит за дверью.
Рядом с директором стояли профессор МакГонагалл и мадам Помфри. Все трое выглядели непривычно мрачно.
— Все в порядке, Гарри, — сказал Дамблдор, заметив его нерешительность.
— Просто я хотел узнать, как дела у профессора Снейпа, — сказал Поттер, входя в комнату.
Мадам Помфри отвела глаза, а Дамблдор и МакГонагалл обменялись быстрыми взглядами. Все это нисколько не уменьшило боль, сдавившую сердце Гарри.
— Он поправится?
— Нет, Гарри, — мягко сказал Дамблдор. — Мне очень жаль, но он не поправится.
Поттер уставился на директора, стараясь вникнуть в его слова.
— Вы хотите сказать… что он… он что... ?
— Да, Гарри. Он умирает. Мадам Помфри исцелила все, что только можно было исцелить. На все остальное нужно время, а у него нет ни сил, ни желания выжить. Он не доживет до утра.
Гарри задохнулся от резкой боли, полоснувшей по сердцу. В ту же секунду Дамблдор оказался рядом и положил руку ему на плечо.
— Гарри, ты сделал все, что мог, и даже больше, — мягко сказал директор. — И это было не напрасно. Ты избавил его от множества страданий. Он сможет умереть спокойно, окруженный людьми, которые заботятся о нем, а не в мучениях, один среди врагов.
Гарри машинально кивнул.
— Можно мне увидеть его?
— Конечно.
— Директор, — протестующе начала МакГонагалл.
— Он заслужил это право, Минерва, — возразил Дамблдор.
Он пропустил Гарри вперед и раздвинул занавески на ближайшей кровати. Снейп выглядел лучше, чем ожидал Гарри; мадам Помфри явно приложила героические усилия, чтобы залечить его раны. Профессор был страшно бледен, но при этом казалось, что он просто спит и в любой момент может открыть глаза. Его обычно нахмуренный лоб был ясным, да и все лицо казалось менее строгим. Он выглядел гораздо моложе и спокойнее, чем когда бы то ни было.
Гарри судорожно глотнул и быстро заморгал. Даже присутствие Дамблдора не смогло уменьшить боль, вновь резанувшую по сердцу.
— Мистер Поттер, — мягко сказала МакГонагалл. — Вам больше нечего здесь делать. — Она взяла его за руку. — Пожалуйста, Мадам Помфри приготовила для вас зелье Сна-без-сновидений.
— Нет. Я не хочу спать.
— Вам нужен отдых. Этой ночью вам пришлось столько пережить, — продолжала настаивать МакГонагалл.
— Я знаю, сколько я пережил. И не нужно гладить меня по голове и отправлять в постель. Просто оставьте меня одного, ладно?
— Мистер Поттер, вы не можете здесь оставаться, — вмешалась мадам Помфри.
— Почему? Он же умирает, так чем я могу повредить ему?
— Это против всех правил, — продолжала МакГонагалл, — а если даже и нет, все равно, ваше присутствие ничем не поможет.
— Так значит, вы хотите, чтобы я просто пошел спать и больше ни о чем не беспокоился? А я не могу так! И плевать мне на ваши правила. Можете исключить меня завтра из школы, если вам так хочется, но я никуда отсюда не уйду!
Дамблдор откашлялся.
— Минерва, Поппи, возможно будет лучше, если мы позволим Гарри остаться. Учитывая сложившиеся обстоятельства, не думаю, что еще несколько часов, проведенных им без сна, будут иметь какое-то значение.
— Альбус! — в ужасе вскричала МакГонагалл.
— Он видел гораздо более страшные вещи. Уверен, Гарри лучше нас знает, что ему сейчас нужно. Мы можем на этот раз сделать исключение.
МакГонагалл с явным неудовольствием поджала губы. Однако, увидев яростную решимость в глазах Поттера и спокойствие в глазах принявшего окончательное решение директора, вздохнула, поняв, что ей не переспорить их.
— Хорошо, — сказала она.
Мадам Помфри согласно кивнула.
— Что бы тебе ни понадобилось, Гарри, пожалуйста, не стесняйся и зови любого из нас, — сказал Дамблдор. Затем он выпроводил МакГонагалл и Помфри, и Гарри остался один в пустой палате. Придвинув кресло к самой кровати, он уселся в него, закрыв глаза руками. Конечно, МакГонагалл была права: он совершенно измучен. Сидя в больничном полумраке, он почувствовал, как на него навалилась усталость.
Зачем он здесь? Почему настоял на том, чтобы остаться? Он несет какую-то ответственность за то, что произошло? Нет. В этом не было его вины. «Почему же тогда так сильно болит? Разве мало было людей, о которых я горевал»?
Гарри оперся локтями о край кровати и закрыл лицо руками, пытаясь разобраться в своих чувствах, вызвавших настоящее замешательство. Кто-то накинул ему на плечи шерстяное одеяло и, с удивлением подняв глаза, Гарри обнаружил стоявшего за его спиной Дамблдора.
— В такой ситуации, как эта, — сказал директор, — наши эмоции могут нас запутать. Иногда чувства так поверхностны, что мы не можем понять, что же происходит на самом деле.
— Он всегда говорил мне, что я должен научиться контролировать свои видения, как я сделал это сегодня ночью. Он дал слово, что добьется этого.
— Северус всегда держал свое слово. И ты знаешь, тебе нечего стыдится за то, что ты переживаешь о нем.
— Знаю. Просто не могу понять, почему я переживаю. Вроде бы я не должен переживать так сильно.
— Не должен бы? Гарри, не может быть такого, чтобы мы не испытывали сострадание к тем, кто пожертвовал всем в борьбе со злом.
— Тогда все, что я сейчас чувствую, это просто сожаление о нем?
— Вот ты и скажи мне. Только ты сам можешь ответить на этот вопрос.
Гарри отвел глаза.
— Тебе не нужно ничье разрешение, чтобы оплакивать кого-то.
Гарри быстро глянул на печально улыбавшегося Дамблдора.
— Да-да, — кивнул директор. — Даже Северус знает об этом. Ведь это горе, да?
Гарри кивнул, не решаясь заговорить.
— Мне тоже будет не хватать его, Гарри, — мягко сказал старый волшебник.
Парень закусил губу, но бесполезно — он не смог сдержать слез. Дамблдор сгреб его в охапку.
— Это нечестно! — плакал Гарри. — Почему он не мог умереть тогда, когда мне было все равно? Ну почему он умирает сейчас?
— Гарри, ты действительно предпочел бы не мучиться? Разве было бы лучше, если бы ты услышал эту новость во время завтрака и не почувствовал бы ничего, кроме удивления?
Гарри представил себе сцену в Большом Зале. Вот Дамблдор торжественно и таинственно сообщает, что их Мастер Зелий погиб. Он даже почти услышал досужие сплетни: «Как он умер? Кто теперь будет вести занятия»? И все это, затаив дыхание, обсуждалось бы над тарелками с яйцами и сосисками.
— Нет, — Гарри задохнулся от гнева и волнения. — Я так не хочу.
— Тогда, боюсь, ты можешь только оплакивать его. Поэтому-то ты и остался, — Дамблдор отступил назад и посмотрел Гарри в глаза. — Позволь себе горевать о нем.
Он сжал плечо молодого человека, пытаясь как-то утешить его:
— Увидимся утром.
Директор тихо вышел, и Гарри снова остался один. Он посмотрел на Снейпа, неуверенно наклонился вперед и прикоснулся к руке учителя. Шрам просто взорвался болью, и Гарри отдернул руку. Он потер лоб, а когда боль постепенно утихла, снова подался вперед и осторожно отодвинул рукав рубашки Снейпа. Ясно видневшаяся Темная Метка казалась почти черной по сравнению с бледностью профессора.
Внезапно Поттер ощутил лютую ненависть к Волдеморту. Гарри не знал, мог ли Снейп чувствовать, как горит сейчас его Метка, но было что-то отвратительное в том, что учитель вынужден носить отметину, сделанную чудовищем, которое так безжалостно издевалось над ним.
Гарри инстинктивно потянулся вперед и сжал левую руку Снейпа с полыхавшей Меткой. Он ощутил неестественный жар, исходивший от нее, но ничто не могло сравниться с обжигающей болью, вновь пронзившей шрам. Тем не менее, Гарри по-прежнему не хотел уходить. Он держал Снейпа за руку, словно желал защитить своего учителя от зла, так долго омрачавшего жизнь их обоих. Юноша закрыл глаза и изо всех сил старался использовать все, чему научился, чтобы разрушить связь с Волдемортом. Он уже делал это прежде, но еще никогда присутствие монстра не было таким мощным и всеобъемлющим. Дыхание Гарри прерывалось, но он не желал сдаваться. Более чем когда-либо он был настроен на то, чтобы отшвырнуть Волдеморта прочь.
«Я не брошу вас, профессор, — думал Гарри. — Я не позволю ему снова добраться до вас». При этой мысли он почувствовал, как боль начала уменьшаться. Она все отступала и отступала, пока не исчезла совсем. Гарри открыл глаза. Рука Снейпа уже не была такой лихорадочно горячей, а очертания Темной метки из огненно-черных стали сероватыми. Парень с облегчением вздохнул и посмотрел на неподвижно лежавшего учителя.
— Надеюсь, это хоть немного помогло, — сказал Гарри, обращаясь к не приходившему в сознание профессору. — Простите, что не могу сделать больше. И простите, что я так ни разу и не поблагодарил вас за все, что вы для меня сделали. Не думаю, что я продержался бы весь этот год без вашей помощи. Имею в виду не только занятия. Мои видения были такими ужасными, и то, что было между ними, и это предсказание — все, о чем я ни с кем не мог поговорить. Только вам ничего не нужно было объяснять, — вы всегда понимали, что я испытываю, иногда даже лучше, чем я сам.
Гарри сглотнул комок в горле.
— Мне очень страшно, профессор. Я словно в ловушке и не понимаю, как из нее выбраться. Не знаю, как победить Волдеморта и, возможно, мне придется умереть. Но, по крайней мере, когда я с вами, мне кажется, что я не буду одинок, когда столкнусь с ним, — внезапно голос Гарри прервался, и он всхлипнул. — Пожалуйста! Не оставляйте меня одного!
Северус Снейп тихо плыл в абсолютной темноте, исполненной совершенного покоя. Никогда ранее не испытывал он такого полного покоя и страстно желал полностью, без остатка раствориться в нем. И он знал, что очень скоро это произойдет.
Только оказалось, что не все так хорошо. Кто-то плакал. Он никак не мог понять, как можно плакать в таком тихом, спокойном месте и попытался не обращать внимания на раздававшиеся рыдания, но они становились все сильнее и, наконец, перешли в страстную мольбу. Кто-то испытывал ужасную боль, и его рыдания и мольбы были обращены к нему, Северусу Снейпу. Он почувствовал, как его тихий покой разбился вдребезги, и темнота улетучилась.
Снейп открыл глаза и прищурился от яркого утреннего света, пробивавшегося в больничное крыло. Он медленно осознал, где находится, и нахмурился. Что он делает в лазарете? Он попытался поднять голову и не смог. Что бы ни случилось, похоже, дела плохи. У него было такое ощущение, словно по нему промчалось стадо взбешенных гиппогрифов.
Профессор тихо лежал, стараясь собраться с силами, чтобы еще раз попытаться поднять голову, как вдруг услышал это. Какой-то странный звук раздавался рядом с его левой рукой. Любопытство победило там, где сила воли потерпела поражение. Ему удалось приподнять голову и посмотреть влево. На первый взгляд, это было шерстяное одеяло, перекинутое с кресла на край его кровати. Снейп прищурился и обнаружил, что из одеяла торчит копна черных растрепанных волос, и все это тихо похрапывает.
Снейп вновь уронил голову на подушку и задумался. Он, конечно, узнал вихры Поттера, следовательно, и сам парень тоже должен быть здесь. Профессор протянул налитую свинцом руку и потрогал одеяло. Точно, под ним находился человек.
— Поттер, — прохрипел Снейп.
В награду раздалось нечленораздельное бормотание:
— Уже встаю, Рон. Отвяжись.
Снейп сильнее потыкал в одеяло.
— Поттер! Проснитесь!
Парень открыл глаза и сонно взглянул на профессора, затем смущенно нахмурился. Он явно не понимал, где находится и почему видит перед собой своего учителя. Однако уже в следующую секунду он все осознал. Глаза мальчишки расширились от ужаса, и он с такой скоростью вскочил с кресла, что чуть не опрокинул его.
— Профессор! Вы… Вам… Вы…
— Поттер, хватит заикаться! — приказал Снейп.
У Гарри словно ком застрял в горле.
— Я… Думаю, мне лучше пойти за мадам Помфри, — едва выговорил Гарри. Он запнулся за занавеску, огораживавшую кровать, и Снейп услышал, как парень опрометью бросился к кабинету мадам Помфри, находившемуся в глубине лазарета.
Снейп разозлился. И так-то было нездорово, что он лежит в лазарете и при этом не может вспомнить, как он сюда попал. Но, вдобавок ко всему, обнаружить рядом со своей кроватью спящего Поттера, — это было не просто нарушением всех школьных правил, это было вторжением в его личную жизнь. Хотел бы он сказать пару теплых слов тому, кто это разрешил! Хотя, возможно, никто и не разрешал. Похоже, Поттер просто тайком пробрался в палату. По крайней мере, это объясняет, почему он так смутился, когда его обнаружили.
Скорее всего, именно так и было, решил Снейп с бо'льшим облегчением, чем следовало бы. Поведение мальчишки привело его в полное замешательство, и он был рад, что нашлось приемлемое объяснение этому поступку. Однако его облегчение длилось недолго. Он услышал приближающиеся шаги, и занавески вокруг его кровати раздвинулись, пропуская мадам Помфри и Поттера. Хоть медсестра лучше мальчишки умела скрывать свои чувства, Снейп безошибочно отметил ее прерывистое дыхание.
Его сердце дрогнуло. «Неужели я так ужасно выгляжу»? — удивился он.
Не легче стало и от того, что сказала Помфри, обернувшись к Поттеру:
— Ступайте за директором. Летучий порох возьмете в моем кабинете.
Поттер кивнул и вновь умчался. Затем мадам Помфри улыбнулась Снейпу своей профессиональной улыбкой и начала осмотр.
— Ну, профессор, — чересчур бодро сказала она, — хорошо, что вы проснулись.
— Что со мной случилось? Почему я здесь?
— Не беспокойтесь, все будет хорошо, — сказала медсестра, не обращая внимания на его слова. — Просто вам нужно как следует отдохнуть.
Снейп был зол, но у него не было сил, чтобы повторить свой вопрос. Через несколько секунд занавески вновь распахнулись. Поттер опять вернулся, на этот раз
с Дамблдором. К счастью, директор не стал вздрагивать, увидев Снейпа.
— Северус, как хорошо, что вы решили вернуться в наш мир, — весело сказал Дамблдор и, обернувшись к Помфри, добавил, — как он, Поппи?
— Тут еще много чего нужно лечить, но ему стало лучше.
— Отлично, — воскликнул Дамблдор, затем обратился к Поттеру. — Гарри, скоро все в школе проснутся, так что тебе стоит вернуться в Гриффиндорскую башню.
Парень явно хотел возразить, но Дамблдор продолжал:
— Полагаю, мистер Уизли будет вне себя, если, проснувшись, обнаружит, что тебя нет. К тому же, уверен, тебе очень хочется увидеть своих друзей.
Поттер кивнул и, бросив последний взгляд на Снейпа, вышел.
— Поппи, можно я переговорю с Северусом наедине? — осведомился Дамблдор.
Мадам Помфри замялась, но потом кивнула.
— Ему необходим отдых, директор, так что постарайтесь покороче. — Она медленно выплыла за занавески, и Дамблдор остался один на один со Снейпом.
— Что произошло? — немедленно спросил тот.
— А вы не помните? Ну, это, в общем-то, и не удивительно, — Дамблдор сел в кресло, освободившееся после Поттера, и осторожно дотронулся до руки Снейпа. Он со всей серьезностью смотрел на профессора Зелий.
— Вас вызвали прошлой ночью.
«Вызвали»?
Верно, Снейп вспомнил, как горела Темная метка. Он вышел из замка и аппарировал, а потом…
— О, Боже! — у Снейпа даже дыхание перехватило, когда он вспомнил все. Дамблдор сжал его руку.
— Все в порядке, Северус! Здесь вы в безопасности.
— Этого не может быть, — помотал головой Снейп. — Я не мог выжить после всего этого.
— Вы были на волосок от смерти. Если бы мы вовремя не нашли вас, вы могли умереть.
— Вы нашли меня? — воскликнул Снейп, не веря своим ушам. — Как?
Дамблдор слегка улыбнулся, и в его глазах вспыхнули знакомые искорки.
— Гарри.
«Только не это».
— Поттер все видел?
— На самом деле, я надеюсь, что он видел не так уж много, хотя, конечно, и этого было более чем достаточно. Однако похоже на то, что он далеко продвинулся в легилименции. Он сумел не только освободиться от видения, но и проникнуть в разум Волдеморта, чтобы обнаружить, где вы находитесь.
— Каким образом? — Снейп явно был ошеломлен.
— Думаю, отчаяние помогло ему перешагнуть границы своих возможностей.
— Прекрасно, — простонал Снейп. — Когда-нибудь наступит время, когда я не буду ничем обязан никому из Поттеров?
— Весьма сомневаюсь, что Гарри подсчитывает свои заслуги.
— Почему он оказался здесь утром?
Дамблдор внимательно посмотрел на Снейпа.
— Я отвечу, если и вы ответите на мой вопрос.
— Конечно, если смогу, — сказал Снейп, не будучи уверен, что сможет припомнить все детали прошедшей ночи. Однако вопрос Дамблдора полностью выбил его из колеи.
— Почему вы остались живы? — совсем просто спросил Дамблдор.
— Простите?
— Когда мы перенесли вас в Хогвартс, вы были в ужасном состоянии. Мы были уверены, что вы не доживете до утра. Вы просто не могли дожить до утра. У вас нет никаких мыслей насчет того, как вам это удалось?
«Так вот почему Поттер и мадам Помфри так смотрели на меня, когда я очнулся», — понял Снейп.
— Не знаю, директор. Боюсь, мне трудно объяснить мою живучесть.
Дамблдор оценивающе посмотрел на него.
— Вам что-нибудь снилось этой ночью?
Снейпа вновь поразил его неожиданный вопрос. И не потому, что сам вопрос был странным, а потому, что он действительно видел сон, и этот сон был… необычным.
— Да, — ответил Северус.
— Могу я спросить, что именно вам приснилось?
Снейп отвернулся. Ему почему-то стало не по себе.
— Мне снилось, что меня кто-то зовет, вот и все.
— Вы не знаете, кто это был?
— Конечно, нет, Альбус, — с раздражением ответил Снейп. — Это же был сон.
— Вы видели сон даже несмотря на то, что Поппи дала вам Зелье Сна-без-сновидений? — мягко возразил Дамблдор.
Снейп несколько секунд смотрел на директора, потом осторожно спросил:
— Вы хотите сказать, что это был не сон?
— Уверен, что нет. Скажите, Северус, кто звал вас?
Снейпа охватил необъяснимый страх, когда он вспомнил голос, звавший его во сне. Голос, исполненный горя, задыхавшийся от слез. Но теперь он понял, что узнал его.
— Это был Поттер, — устало сказал Северус.
— Так я и думал, — кивнул Дамблдор. — Это все объясняет.
— Каким образом?
— Северус, вы непревзойденный легилимент. Тем не менее, вы постоянно игнорируете более плодотворный аспект этой науки. Хоть это и само собой разумеется, но вам следовало бы помнить, что Легилименция, как и вообще вся магия, может использоваться как во благо, так и во зло; она может взломать чужой разум, а может поддержать, утешить или даже исцелить. Должно быть, инстинктивно, именно с её помощью Гарри этой ночью не дал вам тихо перейти от жизни к смерти. Хотя даже я могу только догадываться, как ему это удалось.
— Инстинктивно? — То есть, у него не было такого намерения?
— Нет, думаю, он и сам не понимал, что делает.
— Хорошо, — с облегчением вздохнул Снейп.
Выражение лица Дамблдора стало непривычно холодным.
— Северус, хочу надеяться, что вы тщательно обдумаете, как вы намереваетесь вести себя после того, что произошло.
— Альбус, — нахмурился Снейп. — Я действительно ужасно себя чувствую. Если вы пытаетесь мне что-то сказать, скажите это прямо.
— Не обращайтесь с Гарри грубо из-за того, что он беспокоится о вас.
— Я вовсе не собираюсь ругать парня за то, что он спас мне жизнь.
— Может быть и так, но вы обладаете каким-то непостижимым даром отталкивать от себя людей. Не делайте этого. Сейчас неподходящее время.
Это было высказано не как совет, но как приказ. Слова Дамблдора звучали сурово, и в выражении его лица не осталось ничего от доброго старика.
Это поразило Снейпа. Дамблдор и раньше упрекал его за неприязнь к Поттеру, но никогда еще директор не говорил с ним таким тоном. Снейп замер от плохого предчувствия.
— Чего именно вы от меня хотите, Альбус?
— Просто не отталкивайте его. Пока этого будет достаточно.
Раздался звук приближавшихся шагов, и из-за занавесок появилась мадам Помфри.
— Директор, я вынуждена просить вас уйти. Профессору Снейпу действительно нужен отдых.
— Конечно, Поппи, — откликнулся Дамблдор. — Я навещу вас попозже, Северус. Поспите немного.
Мадам Помфри проследовала за директором, и Снейп остался один. После всего, сказанного Дамблдором, события этой ночи вновь всплыли в его памяти. Это было уже слишком. Северус выбросил все из головы, и когда мадам Помфри вернулась, чтобы проведать его, он спал.
Поттер в оцепенении добрел до Гриффиндорской башни. Когда он вошел в спальню, ни Рон, ни другие ребята ни о чем его не спросили. Они только что встали, и Гарри без труда окунулся в привычную утреннюю суматоху. Пока они одевались и спускались к завтраку, он не проронил ни слова, не зная, как рассказать друзьям о ночном происшествии. К счастью, его выручил Дамблдор.
— Я должен сделать объявление, — сказал директор, когда большинство студентов собралось в Большом зале. — Профессор Снейп заболел, а потому занятия по Зельям временно отменяются вплоть до следующего объявления.
Радостные восклицания, раздавшиеся по всему залу, стихли, когда Дамблдор добавил:
— Тем не менее, вы получите домашнее задание, чтобы не отставать.
Восторженный шепот, пронесшийся до этого, заставил Гарри съежиться.
— Гарри, ты чего? — удивился Рон. — Ты должен бы скакать от радости.
— Мне нужно поговорить с тобой и Гермионой.
Рон моментально нахмурился.
— Все нормально? — озабоченно спросил он.
Гарри кивнул.
— Просто нужно поговорить.
Он встал, и пока Рон что-то настойчиво шептал Гермионе, направился к двери. Друзья вышли вслед за ним и все вместе они вернулись в Гриффиндорскую башню. Там они решили устроиться в спальне для мальчиков, где им никто не смог бы помешать.
— Гарри, что случилось? — спросила Гермиона, как только они вошли в комнату.
Гарри набрал в грудь побольше воздуха.
— Волдеморт обнаружил, что Снейп шпионил на Дамблдора. Вот почему профессор в больничном крыле. Этой ночью Волдеморт чуть не убил его.
Гермиона ахнула, прижав руку к губам, а Гарри тем временем рассказывал, как он побежал к директору, и что случилось потом. Он не вдавался в подробности увиденного, тем не менее, когда рассказ подошел к концу, Гермиона была белой, как мел, и даже Рон выглядел потрясенным.
— Ты уверен, что с профессором Снейпом все будет в порядке? — озабоченно спросила девушка.
— Мадам Помфри так сказала.
— Ага, — заметил Рон, — только она же до этого утверждала, что он умрет. Так что я бы не очень доверял ее диагнозам.
— Он пришел в себя, когда я уходил, поэтому я думаю, что с ним действительно все будет в порядке.
— Чего и следовало ожидать, — буркнул Рон. — Такого гада так просто не убьешь.
— Рон! — возмутилась Гермиона. — Как ты можешь так говорить после всего, чего он натерпелся?
— Ну, не знаю, кто еще смог бы выжить после такого. К тому же меня больше волнует, чего натерпелся Гарри, — Рон посмотрел на Поттера. — Копаться в Волдемортовых мыслях не такое уж приятное занятие, дружище.
— У меня не было выбора. Просто я не мог оставить Снейпа умирать.
— Ага, уверен, он будет искренне признателен, — хмыкнул Рон.
— Рон, да что с тобой? — вновь не выдержала Гермиона.
— Просто я думаю, что Снейп скорее умер бы, чем согласился иметь своим спасителем Гарри, вот и все. Помнишь, дружище, ты говорил, что Снейп не смог простить твоему отцу одной вещи – того, что тот спас ему жизнь. Сомневаюсь, что теперь он придет в неистовый восторг, узнав о тебе.
— Знаешь, Рон, не думаю, что сейчас ему стоит волноваться об этом, — разозлилась Гермиона. — Гарри, тебе нужно отдохнуть. Увидимся позже, — девушка бросила на Рона свирепый взгляд и направилась к двери. — Пошли!
Рон скривился и, кивнув приятелю, вышел вслед за ней.
Гарри отрешенно стащил с себя школьную форму и улегся на кровать. Он был рад, что Снейп выжил, даже больше, чем просто рад, — он испытывал несказанную благодарность и облегчение. Вот только ни одно дело, в котором так или иначе был замешан Снейп, не было простым. Не стало исключением и это. Рону, конечно, не хватало такта, но он был прав. Снейп уж точно не обрадуется, узнав, что это Гарри спас его. А то, что он обнаружил Гарри спящим возле своей кровати, только усложняло ситуацию. Парень был уверен, что Снейп все слышал!
Однако не предстоящее выяснение отношений со Снейпом беспокоило его больше всего. Главное было в том, что он никак не мог понять, как же он теперь на самом деле относится к своему учителю. Гарри уставился в потолок и попытался разобраться со своими чувствами. Ему не нравится Снейп, в этом он не сомневался. Но точно так же он не мог отрицать и того чувства невосполнимой потери, которое испытал прошлой ночью. Это было так же ужасно, как и тогда, когда погиб Сириус, в этом-то и была загвоздка.
Гарри чувствовал себя предателем. Как он мог испытывать к Снейпу то же самое, что испытывал к Сириусу? Ведь он любил Сириуса и сейчас любит, и он знал, что Сириус сделал бы для него все на свете. Он даже умер ради него. Разве можно было рассчитывать на такое от них обоих?
Разве это не требовало от него быть более преданным крестному? Если бы Сириус и Снейп не ненавидели друг друга, возможно, все было бы иначе. Но дела обстояли именно так, а значит, он не мог относиться к этим двоим одинаково, ведь верно?
С другой стороны, Снейп тоже спас ему жизнь, не говоря уж о здоровье. Парень нисколько не сомневался в том, что если бы не бесконечные усилия Снейпа, который возился с ним весь этот год, он давно бы стал просто буйно помешанным. Разве это не стоит благодарности и преданности с его, Гарри, стороны?
Однако Сириус, как лучший друг отца, был его крёстным, даже если он и не слишком годился на роль опекуна. Тут Гарри нахмурился. Откуда только взялась эта мысль? Сириус был замечательным опекуном!
Но, хотя Гарри и подумал так, он знал, что это неправда. Ведь он беспокоился о Сириусе ничуть не меньше, чем Сириус о нем. Кроме того, Сириус и сам часто вел себя как мальчишка. Точно, именно так, — Сириус, скорее, был похож на старшего брата, которым Гарри восхищался и которого боготворил. Веселый, бесшабашный брат, который мог послать тебе на день рождения лучшую в мире метлу! Гарри нежно улыбнулся своим воспоминаниям, потом вздохнул.
К сожалению, воспоминания о Сириусе не помогут ему решить проблему со Снейпом, человеком, который никогда не был ни веселым, ни бесшабашным и никогда не доставлял ему ничего, кроме огорчений из-за любой, даже самой малюсенькой, ошибки. Он всегда был придирчивым и требовательным, всегда ненавидел его, но, тем не менее, почему-то всегда оказывался рядом, чтобы защитить Гарри, когда он больше всего в этом нуждался. День за днем этот человек учил его, как защитить свой разум, даже когда сам Гарри, потеряв всякую надежду, готов был отказаться от этой затеи; и именно этот человек помог ему обрести силы, чтобы перенести самые тяжелые испытания в его жизни.
Гарри уселся на кровати. Неужели за этот год он действительно стал настолько полагаться на Снейпа? «Я не хочу так сильно зависеть от него»! — в отчаянии подумал он. Более того, и Снейп тоже не хотел бы этого. Но, в конце-то концов, Снейп же ничего не знает о том, что испытывает Гарри. Ведь когда он плакал возле своего учителя, тот, к счастью, был без сознания. Гарри подумал, что он умер бы со стыда, узнай Снейп обо всем.
Раздавшийся стук заставил парня подскочить на месте. Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
— Войдите.
Дверь открылась, и вошедший директор улыбнулся Поттеру.
— Так я и думал, Гарри, что найду тебя здесь. Не помешал, надеюсь?
— Конечно, нет, сэр, — Гарри спрыгнул с кровати и начал собирать брошенную на пол одежду. — Извините, у меня тут небольшой беспорядок.
— Брось, Гарри. Это совсем неважно. Меня гораздо больше волнует, как ты себя чувствуешь.
— Хорошо. Просто немного устал, вот и все.
— Я хотел убедиться в этом. Слишком много всего произошло этой ночью. Может быть, хочешь что-нибудь обсудить?
— Как профессор Снейп?
— Спит сейчас, но не бойся, он полностью поправится.
Гарри сел на кровать и задумался.
— А что теперь? Ведь он больше не сможет шпионить, и Волдеморт жаждет его смерти.
— Здесь профессор Снейп в большей безопасности, чем где бы то ни было. И он явно не единственный человек, чьей смерти жаждет Волдеморт.
Гарри тихо улыбнулся под пристальным взглядом директора.
— Насколько трудно будет Ордену, потерявшему такого шпиона?
— Не так тяжело, как ты можешь подумать. Конечно, это удар, — потерять такую возможность доступа к тайному совету Волдеморта, но есть и другие, менее прямые пути. Сторонники Волдеморта организованы по принципу паутины, раскинутой во все стороны и имеющей сложные внутренние связи. Поэтому у того, кто хорошо знаком с этим сообществом и с тем, как можно истолковать его проявления, есть много возможностей собрать нужную информацию. Гораздо большим ударом было бы, если бы мы потеряли профессора Снейпа. Тем, что мы сделали, мы всецело обязаны тебе.
— Думаю, что и вы, и все остальные тоже много сделали для этого, — покраснел Гарри.
— Конечно, мы тоже сыграли свою роль, — согласился Дамблдор. — Но мы ничего не смогли бы без тебя. Ты добился поразительных успехов в легилименции. Профессор Снейп просто поражен этим.
— Вы рассказали ему? — ужаснулся Гарри.
— Гарри, он прекрасно понимал, что мы не имели никакой возможности найти его. Конечно, он спросил об этом.
— А он спросил, почему я был там сегодня утром?
— Да.
Гарри судорожно сглотнул.
— И что вы ему сказали?
— Я абсолютно уверен, что он и сам в состоянии сделать все необходимые выводы о том, что ты там делал.
Парень зажмурился.
— Гарри, это вовсе не так ужасно по сравнению со всем остальным и, конечно, ты не мог думать, что он ничего не поймет.
— Надеялся, что не поймет, — жалобно проговорил Гарри.
— Все это разрешится само собой, — улыбнулся Дамблдор. — Обещаю.
На этот раз Поттер вовсе не проникся оптимизмом директора. Тот явно не знал Снейпа так, как знал его Гарри. Но какой смысл противоречить ему? Гарри улыбнулся как можно более естественно и сказал:
— Да, сэр.
— Отдохни немного, Гарри, — Дамблдор потрепал его по плечу, ободряюще подмигнул напоследок и вышел.
Гарри снова рухнул на кровать. Он злился на Снейпа, злился на самого себя, а больше всего на то, что жизнь, кажется, не собирается давать ему ни малейшей передышки. Он понятия не имел, как ему вести себя при встрече со Снейпом и только пытался представить, сколько язвительных замечаний тот не преминет сделать. Потом он подумал, что профессор может вообще ничего не сказать. Поддаться искушению высмеять Гарри, означало бы для Снейпа признать, что именно ему удалось совершить, а на это профессор ни за что не пойдет, в этом Гарри был абсолютно уверен.
Парень встал, высунулся из окна и стал смотреть на огромное, просторное синее небо. Стояла прекрасная погода, весенние запахи ворвались в открытое окно, и Гарри вдохнул их полной грудью. Потом он грустно вздохнул. Трудно сказать, что хуже: чтобы над его чувствами посмеялись, или чтобы их полностью проигнорировали. В любом случае было ясно одно: предстоящая встреча с учителем не сулит ничего хорошего.
Гарри обрадовался, когда, наконец, пришла пора обедать. По крайней мере, на какое-то время это отвлечет его мысли от Снейпа. Но не успел он присоединиться в Большом зале к своим товарищам, как Дамблдор поднялся с места, чтобы сделать объявление.
— Могу я попросить у вас минуточку внимания? — сказал директор. — Так как профессору Снейпу скорее всего придется какое-то время провести в больничном крыле, я, чтобы студентам Слизерина было к кому обратиться в случае необходимости, решил на время назначить нового декана Слизерина. Профессор Райан охотно согласился исполнять обязанности декана на время болезни профессора Снейпа.
Его слова вызвали почти всеобщее ликование, раздались аплодисменты, свист и крики одобрения. Райан радостно улыбался и выглядел более чем довольным.
«Можно подумать, его только что назначили министром магии», — мрачно подумал Поттер. Его задело, что так обошлись со Снейпом. Еще и полдня не прошло, а Дамблдор уже назначил нового декана!
Дамблдор поднял руки, успокаивая студентов, и улыбнулся.
— Я также хотел попросить вас оказать поддержку профессору Райану, но ясно вижу, что в этой просьбе нет никакой необходимости.
Дамблдор вновь занял свое место, и тут же раздался звон вилок и ложек, так как все приступили к обеду.
— Здорово, что Дамблдор, наконец-то, принял правильное решение и назначил Райана деканом Слизерина, — радостно сказал Симус.
— Может, если у Райана все будет нормально, Дамблдор оставит его насовсем, — добавил Рон. — Во всяком случае, будем надеяться.
Гарри стиснул зубы и сосредоточился на обеде, яростно тыча вилкой в картошку.
— Вам не кажется все это немного странным? — спросила Парвати. — Я имею в виду, странно, что профессор Снейп заболел так надолго.
— В любом случае, интересно, что с ним случилось, — поддакнула Лаванда.
— Может, выпил одно из своих зелий, — вставил Дин, и его слова были встречены одобрительным смехом гриффиндорцев.
Гарри совсем не было смешно. Сидевшая напротив него Парвати озабоченно спросила:
— Ты в порядке? А то ты тоже как-то не очень хорошо выглядишь.
— Угу, — согласился Невилл. — Ты лучше будь поосторожней, ты ж не хочешь, чтоб с тобой случилось то же, что со Снейпом.
Гарри внимательно посмотрел на своих одноклассников и криво усмехнулся:
— Это точно, мне бы тоже этого не хотелось.
— Поттер! Даже не думай заболеть! — ужаснулась Кэти. — До матча с Хаффлпаффом осталось меньше недели!
— Кэти, может, оставишь его в покое? — закатил глаза Рон.
— Не беспокойся, — сухо заверил её Гарри. — Я постараюсь дотянуть до победы в этом матче.
Гарри вернулся к обеду, а Рон прошептал, наклонившись к нему:
— Слушай, что ты имеешь против Райана? Ты злишься всякий раз, как кто-нибудь произносит его имя.
Гарри оглянулся, чтобы убедиться, что их никто не слышит, и тихо сказал:
— Ты знаешь, что пришлось пережить Снейпу. Просто я думаю, что слишком рано назначать в Слизерин нового декана, вот и все.
— Просто ты не любишь Райана.
— Да, не люблю.
— Слушай, если какой-нибудь факультет и нуждается в том, чтоб за ним присматривали, так это Слизерин. А кого, по-твоему, должен был назначить Дамблдор? Биннса?
— Нет, конечно.
— Ну, так и оставь Райана в покое.
Гарри понимал, что Рон прав, больше некого было назначить. Может, он действительно придирается к Райану?
— Ладно, — согласился Гарри. — Кто-то же должен следить за Малфоем и его бандой. Думаю, лучше Райана с этим никто не справится.
Рон довольно улыбнулся и перевел разговор на «Палящие Пушки», которым удалось победить в последнем матче. Энтузиазм Рона оказался заразительным, и Гарри радовался, что дал приятелю возможность в деталях описать прошедшую игру. Это позволило ему забыть как о своей неприязни к Райану, так и о беспокойстве из-за Снейпа.
Глава 15. Расплата
Прошло три дня с тех пор, как Волдеморт чуть не убил Снейпа, и жизнь в Хогвартсе опять вошла в привычное русло. Тем не менее, Гарри никак не мог избавиться от чувства нарастающей тревоги. Несмотря на то, что видения прекратились, не было и ночи, чтобы он не проснулся в холодном поту. Его прежние опасения стали подкрадываться к нему в ночных кошмарах, становившихся все страшнее и страшнее, и это все увеличивающееся беспокойство мучило его целыми днями.
Не радовало даже то, что занятия по зельям так и не возобновились, — ведь это лишний раз напоминало, какое суровое испытание довелось перенести Снейпу. Тот факт, что Гарри до сих пор так и не придумал, что сказать своему учителю, когда он поправится, занимал его гораздо меньше того, что может сказать ему Снейп. Может быть, и в самом деле будет лучше, если они оба просто забудут о том, какую роль сыграл Поттер в спасении профессора.
Из мрачной задумчивости Гарри вывел Симус, как обычно читавший заголовки из «Ежедневного пророка».
«Этой ночью в Бристоле была убита семья из четырех человек», — механически отрапортовал он.
— Можно посмотреть? — попросил Гарри.
Симус кивнул и протянул ему газету. Парень внимательно прочитал заметку, испытывая странное чувство некоторой отстраненности. Согласно «Пророку», эта атака была особенно жестокой, но что поразило Гарри больше всего, так это её полная неожиданность. Это была первая атака пожирателей, начиная с лета, которой он не видел, и было немного странно не иметь своего собственного представления об этой резне. Хотя, конечно, это было не так уж плохо.
— Ты ничего не знал об этом? — спросил Рон, кивая на газету.
— Нет. Этой ночью мне приснился кошмар, но ничего похожего.
— Гарри, так это же здорово! — воскликнула Гермиона. — Значит, ты действительно научился контролировать свои видения.
— Похоже на то, — без особого энтузиазма отозвался парень.
— Ну, так в чем тогда дело? — раздраженно спросил Рон, протягивая руку еще за одним куском черного пудинга*? — Ты ж целый год только об этом и мечтал. Ради этого столько времени занимался со Снейпом. Должен бы радоваться.
— Боюсь, я просто не совсем уверен, — ответил Гарри. — В конце концов, это было только одно нападение.
— Одно или двадцать, думаю, ты вполне можешь отпраздновать это.
Гарри улыбнулся Рону, но не почувствовал ни малейшего чувства гордости, на которое вполне мог рассчитывать. Напротив, он был, скорее, разочарован. Даже если он действительно научился полностью блокировать свои видения, не это было сейчас самым важным. Ведь семья из Бристоля была убита.
Гарри помялся и вернул газету Симусу.
— У тебя все нормально, Гарри? — спросила Гермиона.
— Да, конечно, — ответил парень, хотя в глубине души вовсе не был в этом уверен.
Когда они пришли к озеру, где, как обычно, проходили занятия по защите, Поттер все еще думал о своем. Однако он приложил все силы, чтобы не хмуриться при виде Райана, который с неуемной энергией приветствовал гриффиндорцев и слизеринцев. После своего недавнего разговора с Роном Гарри решил беспристрастно относиться к преподавателю защиты, и хотя он и не сиял, подобно Райану, тем не менее, не мог не признать, что тот был отличным учителем. Все студенты делали потрясающие успехи, пройдя огромный путь от тех неуклюжих, неуверенных в себе подростков, какими они были в начале года, и Гарри считал, что почти каждый из одноклассников сможет выдержать настоящий бой.
Сам он по-прежнему оставался лучшим бойцом в классе и неизменно с легкостью побеждал своих партнеров. Сегодняшнее занятие не было исключением. Райан разбивал учеников на пары, и Гарри раз за разом оказывался победителем независимо от того, с кем он сражался, — с гриффиндорцами или слизеринцами.
— Малфой, Поттер, ваша очередь, — скомандовал Райан, назначая новые пары.
— Да, профессор, — улыбнулся Райану Малфой и вежливо кивнул, подходя к Гарри. Учитывая, что Малфой, как правило, не мог даже просто взглянуть на Райана без того, чтобы не скроить презрительную мину, его ответ так удивил Гарри, что он вопросительно вскинул брови, когда они заняли свои места для поединка.
— С чего это ты стал так любезен с Райаном? — спросил Гарри, поднимая палочку. — Я слышал, ты ненавидишь его. Spicula! — серебристая стрела сорвалась с кончика его палочки.
— Protego! — парировал Малфой, вынуждая Гарри уворачиваться от отскочившего рикошетом заклятия. — Я вовсе не полюбил Райана, просто сотрудничество с новым деканом никогда не повредит. Reducto!
— Muras! — Гарри с легкостью отразил заклятие. — Ты хочешь сказать, временно исполняющим обязанности декана? А что будет, когда Снейп вернется и узнает, как вы тут спелись с его соперником? Onis!
— Turbo! — мощный вихрь с градом вылетел из палочки Малфоя и ударил в Поттера, заставив его отступить. Малфой усмехнулся. — А кто сказал, что он вернется?
— Inflictum! — крикнул Гарри. Малфоя отбросило назад, и он грохнулся на землю. — Дамблдор сказал.
Малфой вскочил на ноги, его усмешка стала злобной.
— Дамблдор — дурак. Spicula!
— Declino! — парировал Гарри, взмахнув палочкой, и серебристые стрелы, не причинив вреда, пролетели рядом с ним. — Однако именно он назначает деканов.
— Считаешь себя очень умным, Поттер, но тебе не все известно, — Малфой посмотрел по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слышит, затем заговорщически понизил голос. — Не в интересах Дамблдора, чтобы правда всплыла наружу, но я-то все знаю о болезни Снейпа, — он свалился вовсе не от гриппа.
У Гарри оборвалось сердце, но он сумел сохранить невозмутимый вид.
— О чем это ты? — спросил он, надеясь, что его голос выражает нужные оттенки любопытства и нетерпения.
— Спорим, Снейп больше не будет деканом Слизерина? — Малфой самодовольно пыжился от сознания собственной важности. — Relashio!
— Protego! — машинально отозвался Гарри. — С чего это ты так уверен?
— Вот увидишь, — Малфой с легкостью увернулся от отскочившего рикошетом заклятия, а от его улыбки у Гарри по спине пробежал холодок. — Inflictum!
— Muras! — Гарри едва сумел вовремя отразить заклятие, чья мощь вновь заставила его отступить.
Малфой шагнул вперед.
— Уверен, ты не будешь возражать, если в следующем семестре появится новый учитель зелий, а, Поттер? Turbo!
Вырвавшийся из его палочки вихрь ударил в Гарри, и он покатился по земле, не успев даже произнести отражающее заклятие.
— Expelliarmus!
Палочка вылетела из рук Поттера, и Малфой довольно усмехнулся.
— Отлично сделано, мистер Малфой! — сказал Райан, подходя к ним.
— Благодарю вас, сэр, — Малфоя просто распирало от гордости.
— На сегодня все, господа, — продолжал Райан. — Урок окончен. Все свободны.
Малфой снисходительно усмехнулся Поттеру и пошел прочь. Поднявшись, Гарри пошел за палочкой, по пути стряхивая с одежды грязь.
— Поттер, мне нужно поговорить с вами, — сказал Райан, подзывая его к себе, пока остальные ученики расходились. — Сегодня вы были рассеяны в поединке с Малфоем. Вас что-то беспокоит?
— Нет, сэр, — соврал Гарри. — Думаю, мне просто не удалось собраться.
Райан бросил на него проницательный взгляд.
— Мистер Малфой весьма искусен в умении лишать своих противников бдительности. Думаю, вам следует научиться не позволять манипулировать собой с такой легкостью.
— Мне жаль, сэр.
— Сожаления не спасут вашу жизнь. Позволяя противнику манипулировать своими эмоциями, вы даете ему в руки мощное оружие, так что если вы собираетесь стать аврором, вам нужно иметь шкуру потолще. Аврор не может позволить чувствам взять верх над собой. Потеряете голову с Пожирателями Смерти, — погибнете, даже не успев понять, в чем именно вы ошиблись.
— С чего это вы взяли? — возмутился Поттер, не сумев сдержаться при виде вызывающе спокойной самоуверенности профессора. Ведь Гарри уже сражался с Пожирателями; к тому же он почти целый год наблюдал за их нападениями в своих видениях, а потому был уверен, что знал, как их можно победить. По крайней мере, не хуже Райана, который почти все время первого владычества Волдеморта, устроившего чудовищный террор, странствовал по Европе.
— Мне известно много такого, о чем вы даже не подозреваете, Поттер, — любезно ответил Райан, нимало не задетый дерзостью ученика. — Например, я знаю, что если вы станете уделять больше времени своим собственным проблемам вместо того, чтобы заниматься проблемами других, вам от этого будет только лучше.
Райан выразительно посмотрел на Поттера.
— Профессор Дамблдор, естественно, сообщил преподавателям об истинных причинах нездоровья профессора Снейпа. Я понимаю, что побуждает вас переживать о нем, но какого бы восхищения ни заслуживал ваш порыв, вы ничем не сможете ему помочь. Он сделал свой выбор и знал, на что идет. Теперь он за это расплачивается.
— И что это значит?
— Это значит, что вы должны перестать беспокоиться о нем и начать больше думать о себе.
— Да, вполне по-слизерински, — ощетинился Гарри. — Думать только о себе и больше ни о ком не беспокоиться.
— Почти так, Поттер, — ответил Райан, никак не реагируя на его грубость. — Мы заботимся о своих интересах и не беспокоимся о том, чего не можем изменить.
— Ну да, вот только я — не слизеринец!
— Да, вы гриффиндорец до мозга костей, — слегка разочарованно покачал головой Райан. — Вот только — если это вдруг ускользнуло от вашего внимания — профессор Снейп слизеринец. Неужели вы хоть на минуту могли подумать, что он по достоинству оценит ваше беспокойство?
Гарри отвел взгляд и тихо произнес:
— Уверен, что нет.
— Тогда зачем переживать? У вас что, своих проблем нет?
— Ни одной, что я мог бы решить, — мрачно ответил Гарри.
— Да, в этом вы, пожалуй, правы, — согласился Райан. — Просто не забудьте, что Снейп — не единственный человек, о чьей смерти мечтает Волдеморт.
— Вряд ли я смогу об этом забыть, — буркнул Гарри.
— Надеюсь, что так. Всему свое место: и гриффиндорской принципиальности, и слизеринскому прагматизму. Вы должны понимать разницу.
Райан зашагал прочь. Проводив его взглядом, Поттер пошел прямо в противоположном направлении. Вместо обеда он отправился на квиддичное поле, где вся команда собралась на тренировку.
По дороге он думал о том, что сказали ему и Малфой, и Райан. Разумеется, учитель по защите был прав; надо было быть дураком, чтобы так расслабиться, и он был уверен, что этого больше не повторится. Однако независимо от того, что сказал Райан, угроза Малфоя продолжала беспокоить. Если бы только он не потерял самообладания и использовал против слизеринца легилименцию, то, по крайней мере, знал бы теперь, говорил тот серьезно или нет. Но, конечно, тогда это не пришло ему в голову, а теперь уже ничего нельзя было поделать. Злясь на самого себя, Гарри ускорил шаг.
Когда он пришел на поле, Кэти была уже там. Постепенно подтянулись остальные игроки, и вскоре Гарри уже парил высоко в небе, уворачиваясь от бладжеров и гоняясь за снитчем. Необходимость маневрировать захватила все его внимание, оставив в стороне мысли о Малфое. Однако когда тренировка закончилась, его вновь охватило беспокойство.
Так как Гермиона тоже пришла на поле, чтобы посмотреть на тренировку, Гарри воспользовался случаем, чтобы на обратном пути в замок обсудить с ней и Роном угрозы Малфоя. К его ужасу, друзей это ничуть не озаботило.
— Малфой вечно болтает, — небрежно сказал Рон. — Думаю, Райан прав. Этот гад просто пытается напугать тебя.
— А если это было больше, чем болтовня?
— Даже если он говорил серьезно, — вмешалась Гермиона, — ни у Волдеморта, ни у кого бы то ни было из его Пожирателей, нет никакой возможности повредить профессору Снейпу здесь, в Хогвартсе. Если бы они могли это сделать, они бы уже давно явились сюда за тобой.
Гермиона была права, но Гарри никак не мог успокоиться:
— А как тогда Малфою удалось узнать о Снейпе?
— Райан сказал, что Дамблдор рассказал учителям, что произошло, — ответил Рон. — Может, Малфой подслушал, как они обсуждали это между собой.
— Может и так, — неуверенно согласился Гарри.
— А профессор Райан слышал, что говорил Малфой? — спросила Генрмиона.
Гарри задумался.
— Уверен, кое-что он слышал. В любом случае, суть он уловил.
— Ну, так значит не о чем и беспокоиться, — заявил Рон. — Райан — преподаватель защиты от темных искусств. Уж он наверняка справится с Малфоем, что бы он там ни состряпал.
— Как-то я не очень уверен, что Райан будет так уж надрываться, чтобы защитить Снейпа, — нахмурился Гарри. — Не могу себе представить, что он станет разбиваться ради этого в лепешку, если может насовсем остаться деканом Слизерина.
— Гарри, Райан не будет игнорировать реальную угрозу только потому, что они со Снейпом не ладят между собой, — возразила Гермиона.
— И не один только Райан не станет жалеть, если со Снейпом что-нибудь случится, — недовольно вставил Рон.
— Рон! — предостерегающе воскликнула Гермиона.
— Но это ж правда! Какой смысл делать вид, что это не так? Его многие ненавидят. — Рон посмотрел на Гарри. — Если помнишь, ты тоже всегда терпеть его не мог. Так что немного забавно, что ты не доверяешь Райану только потому, что он не любит Снейпа. Честно говоря, я бы меньше доверял ему, если б Снейп ему нравился.
Гарри слушал Рона с каменным выражением лица. К счастью, они уже пришли на занятия к Биннсу, и Гермиона торопила их, чтобы они садились по местам, так что Гарри не представилась возможность сказать Рону, что именно он думает о Райане. Гарри продолжал злиться на Рона и на гербологии, и даже перестал обращаться к нему. Рон со своей стороны злился ничуть не меньше. Когда же они, наконец, вернулись в гостиную, Гермиона вытащила огромную тарелку с домашним тыквенным печеньем, переданным ей тетей Розой, и это, вроде бы, немного разрядило обстановку. Все втроем они уселись за домашнее задание, и вскоре дружеские отношения были восстановлены. Гарри поглощал уже пятое печенье, когда портрет на входе отодвинулся, пропуская Невилла. Профессор Спраут попросила его задержаться после занятий, и теперь он выглядел несколько ошарашенным.
— Невилл, ты в порядке? — спросила Гермиона, когда парень плюхнулся в стоявшее рядом кресло.
— Что? А, да.
— Почему профессор Спраут оставила тебя после уроков? — с набитым печеньем ртом спросил Рон.
— Она просто хотела поговорить со мной об исследованиях, которые я проводил с Мимбулус мимблетонией, — слегка покраснел Невилл.
Троица переглянулась.
— Ну и как, — спросила Гермиона, — все хорошо?
Невилл торжественно кивнул.
— Она сказала, что это одно из лучших исследований, какие ей приходилось встречать. Еще сказала, что если я буду продолжать работать так же, я наверняка получу «Превосходно» на ТРИТОНах.
— Это же просто чудесно, Невилл! — искренне обрадовалась Гермиона.
Остальные ребята, находившиеся в гостиной, сгрудились вокруг него с поздравлениями. Невилл был удивлен реакцией одноклассников и смущенно улыбался. Гарри тоже улыбался. Он был рад успехам Невилла, особенно после всех трудов, которые тот вложил в свою работу. Невиллова самооценка теперь, конечно же, повысится. Гермиона уже засыпала одноклассника кучей вопросов, слишком заумных для того, чтобы Гарри хоть что-то в них понял, а потому он, потянувшись за очередным печеньем, вернулся к домашнему заданию по чарам.
День уступил место вечеру; домашние задания сменились игрой в шахматы и подрывного дурака. Постепенно все разбрелись по спальням. Наконец, Поттер тоже решил лечь. В комнате уже все спали. Он тихонько разделся и юркнул в постель. Выполнив уже ставшие привычными упражнения, закрывающие разум от вторжений, он внутренне сконцентрировался, как тогда в больничном крыле, и сделал глубокий, спокойный вдох. Теперь он был полностью уверен, что надежно заблокировал свой разум от видений и надеялся, что это также избавит его и от кошмаров.
Несмотря на все успехи, достигнутые им в окклюменции и легилименции, Гарри лежал, боясь заснуть. Но, к сожалению, бодрствовать всю ночь было невозможно. Вздохнув, он закрыл глаза, надеясь на приятные сновидения.
Гарри преследовал Беллатрикс Лестрейндж по всему Министерству магии. В атриуме она остановилась и обернулась к нему.
— Crucio! — крикнул Гарри, но заклятие не сработало. — Avada Kedavra! — отчаянно закричал он, но Беллатрикс только рассмеялась.
— Бедный маленький Гарри. У тебя нет того, что необходимо, чтобы справиться со мной.
— Оставь его в покое! — выкрикнул прибежавший на помощь Невилл, но прежде, чем он успел произнести заклинание, Беллатрикс вскинула палочку:
— Crucio!
Невилл рухнул, закричав от мучительной боли, и Беллатрикс мстительно рассмеялась. Её смех сменил тонкий высокий смешок Волдеморта, и Гарри внезапно оказался лицом к лицу с Темным магом. Тот поднял палочку:
— Avada Kedavra!
Ударил зеленый луч, но Гарри заслонила собой выпрыгнувшая из фонтана волшебная золотая статуя. Треснув, она опрокинулась и рухнула к его ногам. Только это уже была не статуя, — это был Снейп.
— Гарри, иди сюда! — кричал через арку Ремус, маша ему рукой.
Гарри бросился к нему, и очутился совершенно один где-то в лабиринте коридоров Министерства. Он побежал еще быстрее, но жестокий смех Волдеморта преследовал его, эхом отдаваясь от стен.
— Тебе не сбежать от меня, Гарри.
Внезапно коридор закончился знакомым кругом дверей. Гарри пытался открыть их одну за другой, но все они были заперты.
— Гарри, ты должен найти путь, — настаивала Гермиона, но как он ни старался, ни одна дверь почему-то так и не открылась.
— Ты в самом деле думаешь, что сможешь победить меня, Гарри? — надменно спросил Волдеморт.
Гарри повернулся к нему лицом.
— Avada Kedavra! — крикнул маг.
Но прежде, чем Гарри успел среагировать, его закрыл собой Рон. Заклинание ударило в него, и он упал на пол. Вскрикнув, к нему бросилась Гермиона, но Волдеморт сделал палочкой рубящее движение, и девушку с чудовищной силой отбросило назад. С отвратительным хрустом она ударилась о стену и тихо сползла вниз, застыв безжизненным комочком.
Гарри наставил на Волдеморта палочку и вложил в заклинание всю свою ненависть:
— Avada Kedavra!
Из кончика палочки вылетел зеленый луч, но Волдеморт поднял руку, и луч рикошетом отлетел в сторону, ударив в Джинни. С выражением легкого удивления, застывшего в опустевших глазах, она упала на пол.
— НЕТ! — закричал Гарри.
— Больше не осталось никого, кто бы мог умереть за тебя, — с торжествующей улыбкой сказал Волдеморт, вновь поднимая палочку. Гарри был настолько убит горем, что даже не пытался ни убежать, ни сражаться.
Волдеморт рассмеялся.
— Avada Kedavra!
Ловя ртом воздух, Гарри подскочил на кровати. Высокий надтреснутый смех Волдеморта все еще звенел в ушах. Только осторожно осмотревшись, —занавески на месте, из-за них доносится тихое похрапывание спящих рядом товарищей, —парень, наконец-то, осознал, что все это ему только приснилось. Он откинулся на подушку, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Это был самый жуткий из всех его кошмаров.
Гарри перевернулся и судорожно вцепился в подушку, пытаясь использовать все ментальные упражнения, чтобы успокоить разум, только все было бесполезно. Он никак не мог избавиться от этого полного безнадежности страха, который только что испытал, и с горечью недоумевал: ну почему так получается, что самые страшные кошмары стали приходить к нему именно сейчас, когда ему наконец-то удалось научиться контролировать свои видения. Несомненно, здесь была скрыта какая-то причина, и должен найтись способ, чтобы избавиться от этих чудовищных снов.
Сам того не желая, Гарри вдруг понял, что ему хочется поговорить со Снейпом, и нахмурился. Последние несколько дней он постоянно ловил себя на этой мысли, и это начинало беспокоить. Парень даже помотал головой, как будто мысль была надоедливым насекомым, которое можно было отогнать подобным образом. Но желание поговорить становилось все настойчивее, и пока Гарри лежал один в темной тихой комнате, ничто не могло отвлечь его внимания ни от этой мысли, ни от той истины, которую он постепенно осознал: он соскучился по своему учителю. Не то чтобы он мог когда-нибудь рассказать об этом Снейпу, или, если на то пошло, кому-нибудь другому, конечно, нет! Но здесь, в тишине, погруженный в свои самые сокровенные мысли, он наконец-то смог себе в этом признаться. Ему не просто была нужна помощь Снейпа, — ему хотелось посоветоваться с ним.
Вздохнув, Гарри удивился: ну почему понадобилось так много времени, чтобы понять это. Возможно, так получилось потому, что ему пришлось слишком много заниматься со Снейпом, и это просто заслонило собой то, что он начал искренне дорожить временем, проведенным со своим учителем. Снейп никогда не смягчал выражений и всегда знал, как пробиться к сути проблемы, пусть даже ценой беспощадной прямоты. Но при этом он всегда был честным и, казалось, всегда умел находить нужные слова, чтобы успокоить воспаленные нервы Гарри. Наверняка, сумел бы и сейчас, когда это казалось Гарри таким необходимым, хоть он и не мог до конца понять, почему. Единственное, что он знал точно, так это то, что охватившее его чувство тревоги нарастало с каждым днем. Что до остального, он не желал разбираться в потоке темных эмоций, захлестнувших его. Не в одиночку.
Гарри сел на кровати и посмотрел на часы. Было почти пять утра, не так уж и рано, чтобы встать; в любом случае, он больше не был в состоянии оставаться в постели. Поднявшись и быстро одевшись, он схватил метлу и направился на квиддичное поле.
Солнце уже выглянуло из-за горизонта, когда Гарри вернулся в замок. Поставив метлу в спальню, он, не дожидаясь товарищей, которые только начинали собираться, спустился к завтраку. Ему хотелось есть и вовсе не хотелось разговаривать. Тем не менее, в холле он увидел весьма довольного собой Малфоя, идущего из подземелий. И тут Гарри внезапно вспомнил о таинственных угрозах слизеринца, сделанных им накануне. Вчера Гарри не использовал возможность проверить, говорил тот правду, или нет, а потому решил не упускать такой шанс еще раз и двинулся вперед, чтобы перехватить мальчишку.
— Ты сегодня просто светишься от счастья, Драко. Кто-нибудь умер? — приветливо осведомился Гарри.
Малфой сердито посмотрел на него, потом усмехнулся:
— Еще нет.
Он хотел пойти дальше, но Поттер преградил ему дорогу.
— Я тоже все знаю о болезни Снейпа, — он пристально посмотрел на Малфоя. — И если ты думаешь, что кто-то сможет обойти Дамблдора, ты просто свихнулся.
Слизеринец лукаво прищурился, затем улыбнулся. Гарри охватил ужас.
— Всегда есть способ разделаться с предателем, Поттер, и если ты думаешь, что Дамблдор сможет защитить его, значит, ты сам свихнулся. Трус получит по заслугам, это я тебе обещаю.
Гарри захлестнула волна бешенства. Не соображая, что делает, он прижал Малфоя к стене и приставил к его горлу палочку.
— Никогда не смей называть его трусом! — прорычал он, еще сильнее надавив концом палочки на шею слизеринца. — Ты даже понятия не имеешь о том, что такое мужество, а он гораздо отважней всей той мрази, что дружно ползает у ног Волдеморта.
— Ты защищаешь его, Поттер? — нервно хохотнул Малфой, не веря своим ушам. — Это в самом деле очень трогательно, особенно учитывая, как он ненавидит тебя.
— Еще больше он ненавидит Волдеморта.
— Ну что ж, давай, защищай его, как тебе будет угодно, — огрызнулся Малфой, которому злость придавала сил. — Только у тебя ничего не выйдет, потому что Темный Лорд никогда не прощает. Снейп не сможет вечно прятаться. Поверь мне, Поттер, он уже покойник. Это только вопрос времени.
Бешенство Гарри сменилось холодной, спокойной яростью. Он крепче сжал палочку, но в это время кто-то схватил его за плечо и развернул к себе.
— Двадцать баллов с Гриффиндора, Поттер! — рявкнул Райан. — И уберите свою палочку, пока я вам еще и отработку не назначил!
Посмотрев на Малфоя, он скомандовал:
— Быстро на завтрак!
Малфой расправил мантию, бросил последний взгляд на Гарри и отправился в Большой зал.
Райан повернулся к Гарри.
— Я сказал, уберите вашу палочку, Поттер.
Парень, все еще крепко сжимавший палочку, сунул её в карман.
— Идемте со мной, — преподаватель защиты развернулся и пошел из холла. Гарри нахмурился, но последовал за ним. Они в молчании прошли несколько коридоров, пока не достигли кабинета Райана, — просторного, рационально организованного помещения, на первый взгляд казавшегося нежилым. Однако присмотревшись повнимательнее, Гарри обнаружил в почти пустом кабинете некоторые признаки, по которым можно было понять, что он обитаем.
Почти все книжные полки пустовали, только на некоторых стояло несколько вещиц. В частности, Гарри обратил внимание на вредноскоп, не намного больше того, что на третьем курсе дал ему Рон. Только вредноскоп Райана был лучше сделан и стоил явно дороже. Он стоял за деревянной коробочкой с причудливой резьбой, по бокам которой едва виднелась какая-то надпись кириллицей. На другой полке стояла маленькая, потертая кожаная сумка, внутри которой, по всей видимости, были флакончики с ингредиентами для зелий. На столе лежала аккуратная стопка свитков с домашними заданиями, ожидающими проверки, а также несколько книг. Поттер машинально взглянул на верхний том с загнутыми уголками страниц, на котором было что-то написано, кажется, по-французски, но что именно, он не разобрал.
В кабинете находились и другие вещи, назначения которых Гарри не знал, но все было самого лучшего качества и не было ничего, что служило бы просто украшением. Казалось, все использовалось по своему назначению, и многое было довольно-таки потертым от частого употребления.
— Ну, мистер Поттер, — сказал Райан, усевшись в кресло и кладя ноги на стол. — Не соблаговолите ли объясниться?
Гарри пожал плечами.
— Мы с Малфоем поспорили.
Райан слегка вскинул брови.
— Это не давало вам права накладывать на него заклятие.
— А никакого заклятия и не было, — запротестовал Гарри.
— Вы были на грани этого, — Райан выдержал пристальный взгляд парня, осмелившегося спорить с преподавателем. Гарри отвел взгляд.
Райан вздохнул.
— Ну, и что с вами делать, Поттер?
— Назначьте отработку, — равнодушно сказал Гарри, но Райан покачал головой.
— Я говорю не о наказании. Неужели ничего из сказанного мной вчера не произвело на вас ни малейшего впечатления? Вам следует контролировать свои эмоции, что бы там ни кипело у вас внутри. Вы просто не выживете, если не научитесь этому.
— Я постараюсь, сэр, — холодно ответил Гарри.
Райан снова вздохнул.
— Хорошо, Поттер, вы свободны, — на сегодня. Но я назначу вам отработку, когда придумаю подходящее наказание. А пока держитесь подальше от Малфоя.
— Да, сэр, — Гарри направился к двери, потом остановился и обернулся к преподавателю.
— Малфой действительно угрожал профессору Снейпу. Это были не просто слова.
Райан оценивающе взглянул на встревоженного Поттера, и парень заметил, как в его глазах промелькнуло нечто, похожее на усмешку.
— Угрожать легко, мистер Поттер. Еще легче поверить в угрозы. Но привести их в исполнение? — Райан хитро улыбнулся. — Для этого требуется кое-что иное. Ну, а теперь идите завтракать.
Гарри ушел из кабинета Райана основательно озадаченный. Он понятия не имел, как относиться к преподавателю защиты. Возможно, Гермиона и Рон правы; может, Райан действительно поможет Снейпу, только Гарри все еще не доверял ему и никак не мог избавиться от чувства, что Райан что-то скрывает.
Когда Поттер вернулся, его товарищи уже завтракали, и Симус был в самой гуще обсуждения кровавых подробностей последнего нападения Пожирателей Смерти. После пережитого ночного кошмара Гарри был не в состоянии выслушивать новости из «Ежедневного пророка», а потому взял тост и быстро ушел.
Остаток дня прошел довольно-таки спокойно, однако Гарри без особого энтузиазма отсидел занятия; он все думал, сколько еще Снейп пробудет в лазарете. К концу обеда нетерпение, наконец, одолело его. Когда все шестикурсники пошли в Гриффиндорскую башню, он направился в больничное крыло проведать учителя.
Придя туда, он обнаружил, что главная палата была пуста. Пациентов на данный момент не было, мадам Помфри тоже отсутствовала. В поисках медсестры Гарри направился к палате, в которой лежал Снейп, но, подойдя к двери, услышал знакомые голоса.
— Ты уверен, что он жив? — довольно-таки нервно спросил Крэбб.
— Конечно, жив, идиот, — раздраженно ответил Малфой. — Он же дышит.
— Выглядит-то он не очень хорошо, — раздался голос Гойла.
Гарри приник к двери и услышал, как Малфой вздохнул.
— Ты бы тоже не очень хорошо выглядел, если б тебя замучили почти до смерти. Ладно, я увидел, что хотел, пошли отсюда.
Услышав приближающиеся шаги, Гарри юркнул за занавеску ближайшей кровати.
— Никак не могу поверить, что Снейп оказался предателем, — сказал Гойл, проходя мимо спрятавшегося Поттера.
— Не беспокойтесь, он заплатит за свою подлость, — заверил приятелей Малфой, и они вышли.
Гарри откинул занавески и осмотрелся. Уже второй раз за сегодняшний день он слышал угрозы Малфоя в адрес Снейпа, так что утренние заверения Райана не смогли ослабить его тревогу. В больничном крыле не было никакой охраны, любой обитатель замка мог проникнуть сюда, а Снейп был явно не в том состоянии, чтобы защитить себя. К сожалению, даже будучи уверен в том, что Малфой что-то затевает, Гарри не представлял себе, что именно он собирался сделать, а обращаться к преподавателям со своими смутными тревогами он тоже не мог, — ведь только сегодня утром Райан уже отмахнулся от его опасений. Оставалось одно: не спускать с Малфоя глаз, пока Снейп не выйдет из больничного крыла, или пока слизеринец случайно не выдаст свою тайну.
Приближалась полночь, и почти все гриффиндорцы уже спали. В гостиной царил полумрак. Гермиона читала, сидя на диване и подсвечивая себе палочкой, Рон устроился рядом, сонно уставившись на лежавший перед ним пергамент. Гарри присел в кресло у остывшего камина, опершись подбородком на руку.
— Ну? — спросил он так, словно это было в сотый раз.
Рон уныло оторвался от карты мародеров.
— Прошел уже почти час, а Малфой просто расхаживает по спальне.
Гарри закатил глаза, встал и тоже принялся ходить. После того, что он услышал этим днем в больничном крыле, он обратился к Рону и Гермионе с просьбой помочь следить за слизеринцем, и все согласились, что проще всего будет воспользоваться картой мародеров. Вот только они никак не ожидали, что Малфой страдает бессонницей.
— Гарри, мы не можем просидеть так всю ночь, — жалобно проговорил Рон.
— Все-таки мне не верится, что Малфой может представлять угрозу для профессора Снейпа, — сказала Гермиона, отрываясь от книги. — То есть, я хочу сказать, что не могу поверить, будто он действительно попытается убить его. Это не так-то легко. Даже если он знает, как наложить заклятие «Avada Kedavra», то если он воспользуется для этого своей палочкой, это будет очень просто отследить, а использовать чью-то еще ему, уверена, не удастся. Это очень продвинутая магия. Скорее всего, ему придется взять какой-нибудь яд, но это будет означать, что он вломился в личные запасы профессора Снейпа.
— Кто вломился в личные запасы Снейпа? — зевая, поинтересовалась спускавшаяся по лестнице Джинни.
— Ты чего здесь делаешь? — накинулся Рон на сестру, свернувшуюся клубочком в освобожденном Гарри кресле.
— Я встала в туалет и услышала, как вы разговариваете. Вы-то сами, что здесь делаете, втроем?
— Гарри считает, что Малфой собирается убить Снейпа, — сухо ответил Рон.
— Что? — моргнув, Джинни полностью проснулась.
— Я этого не утверждал, — откликнулся Гарри, — но уверен: Малфой затевает какую-то пакость.
Джинни смотрела на них в таком изумлении, что им пришлось рассказать ей все и о том, как Волдеморт пытал Снейпа, и о последовавших за этим завуалированных угрозах Малфоя.
— Какой ужас! — воскликнула девушка, испытывая нескрываемое сочувствие к учителю зелий. — Подумать только, а мы так издевались над ним! Но вы же не думаете всерьез, что Малфой попытается убить его, а, Гарри?
Гарри взглянул на скептически настроенных товарищей.
— Ну, может, и нет, — уступил он, — но мне бы все-таки хотелось знать, чем он занимается.
Нахмурившись, Гарри склонился к карте, и все вместе они стали следить за маленькой точкой с надписью «Драко Малфой», кружившей по спальне.
— Похоже, — заметил Рон, — он пытается вытоптать свой ковер до дыр. По-моему, нам следует пойти спать, а он пусть топчется.
Джинни задумчиво смотрела на карту.
— Он словно ждет чего-то.
— Или кого-то, — добавила Гермиона, и все тревожно переглянулись.
— Но вы же не думаете, что он собирается впустить в замок чужих? — нервно дернулся Рон.
Гермиона, нахмурившись, закусила губу, потом покачала головой.
— Это было бы слишком рискованно. Даже если воспользоваться Оборотным зельем, которое действует всего час, все равно есть опасность быть пойманным, если будешь бродить по замку ночью. Не думаю, что кто-то из приспешников Волдеморта попытается проникнуть в Хогвартс, даже с помощью Малфоя. Здесь нельзя аппарировать и в замке полно разных помещений. Через главный вход тоже просто так не пройдешь.
— Сириус-то прошел, — сказала Джинни, и все посмотрели на неё. — Не то чтобы он был опасен, — поспешно добавила она, — но ведь ему удалось проникнуть в замок, даже когда его охраняли дементоры.
— Это потому, что он анимаг, — отмахнулась Гермиона.
Гарри вздрогнул и посмотрел на девушку. Внезапно его осенило:
— Анимаг!
Схватив карту, он, не обращая больше внимания на подземелья, нашел больничное крыло. К нему медленно продвигалась точка с именем, которого он так опасался: Питер Петтигрю.
Выругавшись, Гарри выскочил в холл с портретами, Рон и Гермона бросились за ним. Он несся через холл с одной только мыслью: они могут опоздать. Ворвавшись в главную палату, он побежал в её конец, но звук разбившегося стекла заставил его остановиться; Рон и Гермиона на бегу врезались в него. В это время раздался разъяренный вой, и что-то покатилось по полу. Гриффиндорцы тревожно переглянулись и на цыпочках двинулись вперед.
Гарри рывком открыл дверь в палату, и все уставились на развернувшуюся перед ними картину. На полу валялось разбитое стекло и множество мелких предметов, несколько занавесок, висевших вокруг кроватей, было изодрано в клочья, а по комнате вслед за каким-то крошечным серым пятном носился свирепо плюющийся рыжий мохнатый шар.
Серое пятно метнулось к двери, но, обнаружив на своем пути троих учеников, крыса в ужасе заверещала и, сменив направление, вскочила на ближайшую кровать. Кот с яростным шипением прыгнул за ней, сбив с прикроватной тумбочки металлический поднос, с грохотом упавший на пол, а крыса в это время выскочила в окно. Кот щелкнул зубами, опоздав всего лишь на мгновение. Петтигрю сбежал, а Косолапсус, сидя на подоконнике, грозно урчал и недовольно бил хвостом.
Гарри и Гермиона среагировали одновременно. Гарри бросился к кровати Снейпа, где с облегчением обнаружил крепко спящего, совершенно невредимого Мастера Зелий.
Тем временем Гермиона подбежала к коту и, схватив его в охапку, нежно прижала к себе.
— Косолапсус, хороший мальчик! Ты прогнал эту ужасную крысу, да? Ты просто чудо!
— Чертовски хорош, это точно! — сказал Рон, подходя к Гермионе. — Отличная работа, Косолапсус!
Кот надменно взглянул на него, затем, вырвавшись от Гермионы, спрыгнул на кровать, подошел к Рону и ткнулся головой в руку удивленного гриффиндорца. Рон послушно погладил кота, потом широко улыбнулся девушке:
— Я ему нравлюсь!
— Косолапсус — очень проницательное животное, — раздался из коридора голос Дамблдора. Спокойно и внимательно он осмотрел разгромленную палату, а Гарри вдруг подумал, спит ли он вообще когда-нибудь.
— Это не мы, директор, — поспешно сказал Рон, указывая на следы побоища. — Это крыса. Она приходила за профессором Снейпом.
— Это был Питер Петтигрю, — уточнил Гарри. Директор тем временем подошел к кровати Снейпа. — Косолапсус остановил его, но он сбежал через окно.
— Вижу, — невозмутимо произнес Дамблдор, нисколько не удивленный новостью. — А как так получилось, что вы втроем оказались здесь?
— Мне бы тоже хотелось узнать об этом, — в палату в сопровождении Джинни вошла профессор МакГонагалл в халате из шотландки, с заплетенными в косу длинными волосами. Однако, несмотря на это, ей удавалось выглядеть как всегда величественно и внушительно. Деканша сурово оглядела учеников.
— Ради всего святого, объясните, что здесь произошло?
Троица переглянулась.
— Сегодня я дважды слышал, как Малфой угрожал профессору Снейпу, — заговорил Гарри. — Когда я услышал это в первый раз, я рассказал обо всем профессору Райану, но мне показалось, что он не воспринял это всерьез. Поэтому когда угрозы повторились, я не стал обращаться к преподавателям. Просто мы решили сами следить за Малфоем.
— Ну да, — подтвердил Рон, — только он весь вечер проторчал в своей спальне.
— Мы подумали, что Малфой чего-то ждет, — сказала Гермиона. — Но если кто-то и может проникнуть в Хогвартс, так это анимаги. Тут мы подумали о Петтигрю и пошли сюда.
— Только Косолапсус опередил нас, — встрял Рон. — И это было здорово. Если бы не он…
Недоговоренная фраза на секунду зависла в воздухе, а затем, гневно раздувая ноздри, заговорила МакГонагалл.
— К счастью, у кота мисс Грейнджер оказалось больше ума, чем у вас всех вместе взятых! Мистер Поттер, вам следовало сообщить о любых угрозах, сделанных в отношении ученика или сотрудника этой школы, особенно, если они исходили от сына Люциуса Малфоя! Я просто поражена, что ни у кого из вас не хватило здравого смысла прийти ко мне по такому серьезному поводу!
— Это моя вина, — с горечью сказал Поттер. — Я должен был в первую очередь догадаться, что это будет Петтигрю.
— Гарри, но ты же не мог об этом знать, — вмешалась Джинни.
Парень вздохнул.
— Да нет, мог. Той ночью, когда Волдеморт вызвал профессора Снейпа, Петтигрю признался, что пробирался в замок, чтобы шпионить за нами. Так он и узнал, что Снейп предал Волдеморта.
— Что? — в ужасе воскликнула Гермиона.
Гарри вздрогнул и виновато глянул на потрясенные лица смотревших на него людей. Один только Дамблдор, казалось, не был поражен услышанным.
— Это многое объясняет, — задумчиво сказал он.
— Поттер, но если вы знали, что Петтигрю может проникать в замок, почему же вы ничего нам не сказали?
Гарри отвел взгляд и покраснел.
— Я забыл.
— Дамблдор и МакГонагалл переглянулись, а Гарри совсем съежился.
Тут снова заговорил директор.
— В этом нет ничего удивительного, Гарри, — добродушно сказал он. — Та ночь, помнится, была полна событий. Но не беспокойся, твоя забывчивость не причинила никакого вреда, а после того, как Косолапсус чуть не поймал сегодня Петтигрю, уверен, больше он сюда не сунется. В любом случае, наш высокочтимый страж из семейства кошачьих сможет поймать его.
Дамблдор подмигнул надувшемуся от гордости коту.
— Страж? — переспросила Гермиона.
— Кто же лучше кота поймает крысу, мисс Грейнджер?
— Подождите, — не понял Рон. — Вы хотите сказать, что Косолапсус оказался здесь неспроста? Вы знали, что Петтигрю попытается пробраться в замок?
— Я вовсе не был в этом уверен, просто подстраховался на всякий случай. В конце концов, Питер Петтигрю не первый анимаг, который сумел сюда пробраться. Ведь не думаете же вы, что я мог что-то упустить и не принять все необходимые меры предосторожности для защиты профессора Снейпа?
При этих словах Дамблдор посмотрел прямо на Гарри. Тот смущенно замялся.
— Ваше беспокойство просто потрясает, — продолжал директор, снисходительно улыбаясь и обращаясь уже ко всем ученикам. — Обещаю вам, что я лично прослежу за безопасностью этой палаты, так что нет необходимости геройствовать. Ну, а сейчас уже довольно-таки поздно и завтра утром у вас занятия. Так что предлагаю всем отправляться спать.
Ребята согласно кивнули и пошли к себе. Все успокоились, и только Гарри тяжело переживал из-за ночного фиаско. Ну как он мог забыть про Петтигрю? Однако обещания Дамблдора сняли с его души огромную тяжесть: если директор сам будет присматривать за Снейпом, значит, с учителем не случится ничего плохого.
Друзья вернулись в гриффиндорскую башню и прошли через портретный холл. Поттер взял карту мародеров, которую они бросили на столе, и еще раз взглянул на подземелья. Малфой уже был в постели. Медленно поднимаясь в спальню, Гарри раздумывал: как много на самом деле знает слизеринец, и откуда только он черпает свою информацию? Рон уже лег, задернув занавески кровати. Тогда Гарри тоже быстро разделся, нырнул в кровать и сразу же уснул.
Утром Гарри, зевая, рассеянно возил ложкой по тарелке с овсянкой.
— Встряхнись, Поттер! — сказала Кэти, как всегда по утрам обходившая членов команды. — Завтра матч с хаффлпаффцами, давай, поэнергичней!
— Успокойся, Кэти, завтра мы возьмем их в тиски, — горячо заверил её Рон.
— Молодец, Уизли, вот это, я понимаю, боевой дух, — одобрительно сказала Кэти и пошла дальше. Рон самозабвенно зевнул.
— Больше никаких ночных приключений, Гарри, — сказал он, — мы уже слишком стары для них.
Поттер зыркнул на Рона, но прежде, чем он успел что-нибудь сказать, Симус, как всегда просматривавший «Ежедневный пророк», тихо присвистнул.
— Мерлин! — воскликнул он, в ужасе глядя на передовицу свежего номера.
Гарри поморщился; ему в самом деле не хотелось ничего слышать о новых ночных нападениях Пожирателей, но следующие слова, произнесенные Симусом, ошеломили его.
— Если верить этому, — сказал Симус в изумлении, — ночью прошлой субботы Пожиратели чуть не убили Снейпа.
— Что?
Гарри вскочил и бросился в толпу ребят, окруживших Симуса. Все, буквально разинув рты, смотрели на газету. На первой странице жирным шрифтом был напечатан заголовок:
Нападение на преподавателя Хогвартса ставит под вопрос безопасность школы!
А под заголовком была напечатана фотография Снейпа.
— Думаешь, это правда? — спросила Лаванда.
— А почему бы и нет? — вопросом на вопрос ответил Симус. — Не думаю, что они врали, когда сообщали о предыдущих нападениях. Это ведь не тот случай, когда не хватает правды и нужно еще что-то изобретать.
— Тогда почему же Дамблдор ничего не сказал нам об этом? — нахмурилась Парвати.
— Ну, наверное, не хотел нас пугать, я так думаю, — ответил Дин. — Во всяком случае, это объясняет, почему Снейп все это время находится в лазарете.
Было заметно, как при этих словах вздрогнул Невилл.
— А почему Пожиратели захотели убить его? — спросил он.
— Пемброк не говорит, — откликнулся Симус.
— Кто? — резко спросил Гарри.
— Эверелл Пемброк, — оторвал глаза от газеты Симус. — Это он написал статью.
Поттер вырвал из рук товарища газету и быстро пробежал заметку. Это было короткое сообщение о нападении на Снейпа.
В прошлую субботу Северус Снейп, профессор Школы чародейства и волшебства Хогвартс, подвергся нападению, в результате которого чуть не погиб. И хотя ему удалось выжить, он все еще остается в критическом состоянии.
Угрозы, исходящие из анонимного источника, говорят о том, что Тот-Кого-Нельзя-Называть приговорил профессора к смерти, а потому можно с уверенностью ожидать новых нападений. Ходят слухи, что Пожиратели Смерти уже предприняли успешную попытку проникнуть в Хогвартс, чтобы завершить начатое. Тем не менее, директор Альбус Дамблдор отказывается признать риск, грозящий студентам.
Только высшая степень безответственности позволяет Снейпу до сих пор находиться в школе. Остается надеяться, что Совет попечителей предпримет шаги для увольнения Снейпа, пока все это не обернулось трагедией для учеников.
Гарри раздраженно хмыкнул. Пемброк представил все так, словно целая армия Пожирателей готовилась в любой момент напасть на школу. Совершенно очевидно, что статья была написана с целью посеять панику, и у Гарри ёкнуло сердце, когда он понял, что эта цель была успешно достигнута.
— Минуту внимания! — раздался из-за учительского стола призыв Дамблдора. — Сейчас, когда вы все имели возможность ознакомиться с утренней газетой, я вынужден попросить вас не верить всему, что вы прочитали. Статья в «Ежедневном пророке» отнюдь не содержит полного описания событий, относящихся к госпитализации профессора Снейпа, и я могу заверить вас, что его пребывание в Хогвартсе не представляет никакой опасности для студентов школы. А сейчас, так как занятия должны вот-вот начаться, я предлагаю вам заканчивать завтрак и отправляться по классам.
Уверенность директора не очень-то успокоила большинство учеников. Тревожно переглядываясь, они нехотя отложили газеты, быстро проглотили завтрак и собрали вещи для занятий.
— Не понимаю, как это Дамблдор мог сказать, что Пожиратели Смерти не опасны, — с тревогой сказала Лаванда.
— Ну, я убежден, что на самом деле они не могли пройти сюда, в Хогвартс, за Снейпом, — не очень уверенно отозвался Невилл.
— Ясно одно, — сказал Рон. — Еще до вечера сюда налетит несколько сотен сов от родителей, желающих знать, что здесь происходит, и кому-то придется отвечать на их вопросы.
Как оказалось, Рон несколько недооценил количество прибывших птиц. По дороге на обед Гарри увидел, как староста седьмого курса подбежала к МакГонагалл и сообщила, что совятня переполнена.
— Они уже начали хозяйничать на Астрономической башне, — сказала девушка. — Профессор Трелони говорит, что они мешают ее внутреннему оку.
МакГонагалл пробормотала что-то явно не очень вежливое, хотя Поттер и не расслышал, что именно. Профессор быстро ушла со старостой, однако Гарри просто не представлял, каким образом она собиралась найти место для такого количества сов, не говоря уж об их содержании. Конечно, староста, наверное, все преувеличила. Тем не менее, каждый раз, когда Гарри выглядывал из окна, он видел, что сов становится все больше. И это заметил не только он. Остальные ученики тоже в изумлении останавливались у окон, и Гарри задался вопросом: сколько же всего человек смогло написать в школу? Однако оценить весь масштаб совиного вторжения парень смог, только выйдя из замка, пока вместе с другими шестикурсниками шел на занятия по уходу за магическими существами.
Совы заполонили каждую скалу, каждую беседку; они топорщили свои перья на скамьях и ухали в кронах деревьев. Гарри с друзьями обеспокоено переглянулись и заторопились к хижине Хагрида, где сов, к счастью, не было.
Гарри, с бó льшим энтузиазмом, чем обычно, принялся кормить своего нарла. Все шло хорошо, пока чей-то вскрик не привлек всеобщее внимание. Невилл стоял, схватившись за руку, а его разозлившийся нарл убежал в садик Хагрида. Лонгботтом стоял с обреченным выражением лица, пока рядом с ним не появился полувеликан.
— Я вовсе не хотел его обидеть, — пожаловался Невилл.
— Не расстраивайсь ты с этого, — ободрил его Хагрид, осматривая руку паренька. — Кусачий попался. Лучше б тебе, это, сходить к мадам Помфри.
— А что будет с моим нарлом? — спросил Невилл. Было слышно, как животное рыскало по саду.
— Не беспокойсь о нем, — небрежно ответил Хагрид, провожая ученика, — мы словим его.
Из сада донеслось злобное рычание, и Гарри подумал, что поймать нарла будет совсем не так просто, как обещал Хагрид.
— Гарри, Рон! — позвал Хагрид. — Поможете?
— Друзья страдальчески переглянулись, но отправились в сад. Все оставшееся от урока время ушло на то, чтобы загнать ёжеподобное существо в угол. Сад, естественно, не мог не пострадать, но Хагрид был неустрашим.
— Слегка, это, обидчивый тип, — радостно сказал он, запихивая рычащее животное в его загончик и отпуская класс.
По дороге к замку Рон с отвращением покачал головой.
— Я бы придумал для этой твари более подходящие названия, — мрачно пробурчал он.
Гарри улыбнулся, но прежде, чем он успел ответить, рядом потрясенно ахнули. Он повернулся к Гермионе, которая просто остолбенела на тропинке, ведущей к замку. Остальные ученики, дойдя до них, тоже замерли, глядя туда же, что и девушка. Гарри проследил их взгляд и открыл рот.
— Сколько их, — в благоговейном ужасе прошептал Дин.
Совы были везде. Их стало еще больше, чем до урока у Хагрида. Каждый подоконник, каждая башенка, каждый зубец стены, казалось, обросли перьями. Гарри охватило ужасное чувство беспомощности.
— Давайте вернемся в замок, — угрюмо процедил он.
— Насколько можно судить, их там больше тысячи, — сказал Рон, опускаясь после обеда на край дивана, стоявшего в гостиной. Старосты встречались с МакГонагалл, заверившей их, что с совами разберутся, только не сказала, каким именно образом.
— Ясно, — продолжал Рон, — что их прислали не только семьи учеников. Похоже, не осталось такого человека, который бы не озаботился безопасностью нашей школы, — он покачал головой. — Разве можно было подумать, что люди окажутся настолько боязливыми.
— Думаю, да, — сказала Джинни, усаживаясь рядом с братом. — Волдеморт всех запугал.
— Что бы мы ни думали о Пемброке, он все очень ловко устроил, — заметила Гермиона, отрывая взгляд от «Ежедневного пророка».
Гарри был уверен, что она читает статью о Снейпе как минимум уже в десятый раз, и удивился, что девушка никак не может запомнить её. Казалось, она искренне озабочена тем, что написал Пемброк, и это заставило Гарри насторожиться.
— Но чего он хочет? — спросил парень. — Какой смысл в этой статье?
— Разве неясно? — ответил Рон. — Он хочет погрести нас под птичьим пометом.
— Может, он пытается запугать всех, как тогда Пожиратели со своим нападением на Гринготтс, — предположил Невилл.
Джинни фыркнула.
— В таком случае, сказала бы я, он в этом преуспел.
Гарри слушал товарищей, а потом взглянул на Гермиону. Она, как ни странно, молчала, хмурясь и кусая губы.
— А ты что думаешь, Гермиона? — обратился к ней Гарри. Его вопрос вывел девушку из задумчивости.
— Да-да. Вполне возможно, так оно и есть, — рассеянно ответила она.
Она солгала, и Гарри понял это. В её разуме он ощутил тревогу, но прежде чем ему удалось определить, что именно беспокоит её, Гермиона отвела взгляд. Гарри оглянулся, чтобы посмотреть, не заметил ли еще кто-нибудь её странное поведение, но все, казалось, были заняты своими мыслями.
На следующий день жизнь в Хогвартсе нормализовалась. Все совы, собравшиеся накануне, улетели, была только обычная совиная почта, доставлявшаяся в Большой зал. Статья Пемброка была, казалось, забыта, и темой всех разговоров стал матч по квиддичу. Затем пришел очередной номер «Ежедневного пророка».
— Чтоб мне провалиться! — воскликнул Симус. — Еще одна.
— Что «одна»? — переспросил Рон, однако Гермиона сразу вскочила и заглядывая через плечо Симуса начала читать газету.
«Причина нападения все еще под вопросом», — процитировала она. — Это о Снейпе, — Гермиона обвела взглядом товарищей.
Было в её тоне что-то такое, отчего у Гарри зашевелились волосы.
— Можно взглянуть? — попросил он.
— Симус кивнул и передал ему газету. Гарри быстро пробежал её взглядом. Это была короткая заметка, напечатанная в центре передовицы. Одна фраза привлекла к себе особое внимание.
Все, что можно сказать наверняка, это то, что Снейп довольно долго общался с людьми, известными как Пожиратели Смерти, или с подозреваемыми в принадлежности к ним, включая печально знаменитого Люциуса Малфоя, находящегося на свободе после его дерзкого побега из Азкабана, совершенного прошлым летом. Вполне возможно, что именно связи Снейпа с этими опасными преступниками и спровоцировали нападение.
Поттер нахмурился и передал газету Рону. Пемброк совершенно ясно намекал, что Снейп сотрудничает с Пожирателями и, скорее всего, является одним из них. Гарри посмотрел по сторонам, но, в отличие от вчерашнего дня, никто из учеников не выказал особого интереса к статье. Он с облегчением вздохнул, а потом до него дошло, что все и так считали Снейпа Пожирателем, поэтому разоблачение Пемброка в их глазах несколько устарело.
Гарри повернулся к друзьям и увидел на лице Гермионы то же самое озабоченное выражение, что и накануне вечером.
— Ну, и что ты об этом думаешь? — многозначительно спросил он.
Гермиона вздохнула.
— Что Пемброк — великолепный пропагандист. Знаешь, что особенно бесит? Все, что он сказал, действительно правда.
— Только не вся.
— Да, он по своему усмотрению отобрал её отдельные частицы, а потом сплел их, чтобы обтяпать свое дело.
— «Свое дело»? — отозвался Рон, отрываясь от газеты. — Ну, и что он пытается сделать? Погубить доброе имя Снейпа? Как будто там есть что губить! Вот уж к кому к кому, а к нему это не относится.
— Не валяй дурака, Рон, — огрызнулась Гермиона, забирая у него газету. — Он добивается того, чтобы Снейпа уволили, неужели непонятно?
— Уволили? Почему? — удивился Невилл.
— Потому что он — Пожиратель Смерти, — не выдержал Гарри. — Пемброк, не Снейп, — добавил он, увидев, как смущенно посмотрел на него Невилл.
— Пемброк Пожиратель? — изумился Дин.
— Скорее всего, — ответила Гермиона, помахав газетой. — Только в этом случае его нападки на Снейпа имеют какой-то смысл.
— Не понятно, — возразил Симус, — зачем кому бы то ни было понадобилось тратить свое время на то, чтобы Снейпа уволили.
— Потому что Волдеморт хочет убить его, — объяснила Гермиона, — и он понимает, что пока Снейп в Хогвартсе, он не сможет до него и пальцем дотронуться.
От этих слов одноклассники вздрогнули.
— С другой стороны, — продолжала девушка, — если Снейпа вынудят уйти, он окажется беззащитным.
Она швырнула газету на стол, и все уставились на листок бумаги, обсуждая сказанное.
— Всем известно, — высказался, наконец, Рон, — что я отнюдь не фанат Снейпа, но, должен сказать, не хотел бы я сейчас оказаться на его месте. Представляете, каково это, когда тебя выслеживают Пожиратели и только и ожидают того момента, чтобы застать тебя врасплох и убить?
— Представляю, — сухо ответил Гарри.
Рон дернулся и бросил на него виноватый взгляд:
— Извини.
— Но ведь Дамблдор никогда не уволит Снейпа, — сказала Джинни.
— Это зависит не только от него, — возразила Гермиона. — Совет попечителей может отменить его решение, и если на нашу школу высадится еще один десант из тысячи сов, так оно и будет. Не знаю, каковы планы Пемброка, но не сомневаюсь, что мы еще услышим о нем.
Поттер бросил взгляд на безобидную с виду заметку. Простые слова могут оказаться не менее опасными, чем заклинания, а Пемброк мастерски владел словом. Гарри слишком хорошо знал, как тяжело защищаться от такого рода нападений и почувствовал, как в его сердце закрадывается страх. Машинально он посмотрел на преподавательский стол, но, как это часто бывало за последний год, Дамблдор на один день отлучился в Лондон. Гарри обвел взглядом зал и замер: прямо на него смотрел Малфой, и когда их глаза встретились, слизеринец торжествующе усмехнулся.
— Всем приготовиться, — сказала Кэти, обходя стол и отвлекая внимание Гарри от Малфоя. — Через пятнадцать минут тренировка. Мы все ждали этого дня. Я хочу, чтобы вы показали все, на что способны. Поттер, ты готов?
Гарри оглянулся на Малфоя, потом еще раз посмотрел на газету. Сейчас они ничего не могли сделать против Пемброка. Стиснув зубы, он кивнул:
— Да, готов.
* Чёрный пудинг – начинка кровяной колбасы. Один из видов колбасы, главным ингредиентом которой является бычья, телячья и/или свиная кровь, очищенная от кусочков свернувшейся крови. Фарш для такой колбасы состоит из свиного мяса, шкурок, или обрезок от других колбас и приправы; в ряде случаев также добавляется бычий, телячий или свиной язык. На стол кровяная колбаса может подаваться как горячей, так и холодной. Согласно древнегреческому комедиографу Менандру, лучшим поваром в Афинах слыл некий повар Афтеней, который и изобрёл кровяную колбасу. (Прим. переводчиков по материалам Википедии).
Глава 16. Правда и ложь
Квиддич всегда был для Гарри одним из способов забыть о проблемах. Радость полета и волнение от игры прогоняли все проблемы прочь, пока он парил над стадионом под рев толпы на трибунах.
С самого начала матча Гриффиндор захватил инициативу, но снитч оказался весьма своенравным и показался только дважды почти за четыре часа игры, да и то на пару минут. Оба раза Гарри и Кевину Уитби удавалось помешать друг другу поймать его. Теперь обе команды были уже измотаны, и Хаффлпафф отставал от Гриффиндора на 130 очков. Поднявшись повыше над полем, Поттер, наконец, заметил снитч впервые за последние полтора часа. Кевин еще не увидел мяч, и Гарри был полон решимости на этот раз схватить неуловимый шарик, пока он снова не исчез. Гриффиндорец прильнул к метле и помчался к золотой искорке, которая резко нырнула к земле, а потом бросилась в гущу игроков.
Гарри следовал за снитчем, неуклонно нагоняя вёрткий мячик. Он видел, что Кевин уже мчится к нему с другого конца поля, но сам он был уже близко и знал, что второй ловец не успеет. Сейчас это был только вопрос времени. Гарри так увлекся погоней за золотым мячиком, дразняще парящим вне зоны досягаемости, что не видел бладжер и не слышал предупреждающих криков своей команды. Он схватил снитч правой рукой как раз в тот момент, когда бладжер врезался в его левое плечо. Левая рука мгновенно онемела и, учитывая, с какой силой толкнул его бладжер, у него не осталось шансов удержаться на метле.
Разогнавшись до предела, чтобы поймать снитч, Гарри, кувыркаясь в воздухе, теперь падал вниз с той же головокружительной скоростью. Земля приближалась ужасающе быстро, но он успел подумать, какая ирония в том, что Волдеморт столько времени пытался убить его, а погибает он в квиддичном матче. Затем Гарри упал на землю.
Гарри открыл глаза и сразу узнал больничное крыло. Был вечер, смеркалось. Он сел и потянулся за очками на прикроватном столике.
— Итак, герой квиддича, наконец, проснулся, — протянул знакомый саркастичный голос с другого конца комнаты. Гарри повернулся и увидел на кровати напротив усмехающегося Снейпа.
— Отважный Гарри Поттер вновь делает все, чтобы выиграть матч. В чем дело, Поттер? Ваша жизнь недостаточно увлекательна сама по себе, раз вы хотите покончить с собой в квиддиче?
Квиддичный матч и падение Гарри помнил смутно.
— Что случилось? — спросил он.
— Во время игры с Хаффлпаффом бладжер сбил вас с метлы сразу после того, как вы поймали снитч. Вы помните, с какой скоростью летели перед падением на землю?
Память возвращалась к Гарри. Он вспомнил, как земля приближалась невероятно быстро. У него перехватило горло.
— Быстро. Я думал, что умер.
— Как и все на стадионе. Очевидно, они услышали, как ваши ноги ломают верхнюю трибуну.
Гарри вздрогнул.
— Как я выжил?
— Хотя вы и переломали себе множество костей, каким-то чудом шеи среди них не оказалось. Мадам Помфри смогла вылечить переломы за полдня. Конечно, повреждения внутренних органов исцелялись дольше.
— Как долго я валялся без сознания?
— Больше двух дней. Сейчас вечер понедельника.
Гарри откинулся на подушку. Он чувствовал себя больным и неуклюжим, но в целом, с учетом всех обстоятельств, довольно-таки неплохо.
Он услышал шелест бумаги и снова посмотрел на Снейпа, кровать которого, как он теперь заметил, была завалена свитками.
— Что вы делаете? — спросил Гарри.
— Проверяю домашние задания, — ответил учитель, не отрываясь от чтения.
— Когда мадам Помфри вас выпишет?
— Надеюсь, раньше, чем я сойду с ума.
— Как вы себя чувствуете?
Снейп вздохнул и посмотрел на него.
— Чувствовал бы себя лучше, если бы мне не приходилось выносить бесконечное множество ваших поклонников, приносящих вам дары, — раздраженно буркнул Снейп, указывая на кровать справа от Гарри.
Гарри проследил за его жестом, и увидел, что кровать, стоявшая рядом с его, была усыпана открытками, конфетами и другие подарками. Похоже, половина школы прислала ему что-нибудь, и Гарри покраснел от смущения. Всё, что он сделал на этот раз — упал с метлы!
Гарри лег и уставился в потолок.
— Мне хотелось бы, чтобы люди не делали этого, не приносили мне все эти штуки вещи, — сказал он.
— Почему нет?
— Потому что я этого не заслуживаю.
— Конечно, не заслуживаете, но известность имеет свои преимущества.
Она имеет и свои недостатки, знал Гарри, но Снейп не поверил бы в это. Этот человек чуть не погиб в борьбе против Волдеморта, но Гарри был готов биться об заклад, что никто не удосужился отправить Снейпу хоть одну открытку. Он посмотрел на мастера зелий, уже погрузившегося в чтение. Его голова склонилась, и свесившиеся вперед волосы почти скрыли хмурое сосредоточенное лицо.
Это напомнило Гарри тот последний раз, когда он провел ночь в этой палате. Неужели это действительно было чуть больше недели назад? Он задавался вопросом, как много Снейп помнил о той ночи или был готов признать, что помнил? Все спутанные и противоречивые мысли Гарри об учителе зельеварения вернулись. Мальчик заёрзал. Он хотел поговорить со Снейпом, по крайней мере, узнать, как он к нему теперь относится, но в мире не было менее доступной души.
Гарри поёрзал еще немного и, наконец, сел, слегка поморщившись от боли. Снейп не обратил на него никакого внимания. Мальчишка спустил ноги с кровати и осторожно встал. Он бросил на Снейпа раздраженный взгляд, оставшийся незамеченным, и обернулся, чтобы внимательнее рассмотреть, что прислали ему его друзья. Это были всевозможные сладости и горы открыток. Огромная открытка от команды Гриффиндора, открытки от команд Рейвенкло и Хаффлпаффа. Наверное, каждый гриффиндорец послал ему что-нибудь, как и многие хаффлпаффцы и рейвенкловцы, особенно его однокурсники. Естественно, ни один слизеринец не отметился.
Гарри взглянул на Снейпа еще раз и нахмурился — профессор по-прежнему не обращал на него внимания. Мальчишка сделал глубокий вдох, набрал в грудь побольше воздуха, сгреб горсть сладостей с тумбочки и подошел к кровати Снейпа, не обращая внимания на тупую боль в ногах.
— Шоколадную лягушку?
Ошарашенный Снейп поднял глаза.
— Простите, что?
— Хотите шоколадных лягушек или, может быть, «Всевкусные орешки Берти Боттс»? Вообще-то, у меня тут почти все, что можно представить.
В доказательство Гарри высыпал всю пригоршню на тумбочку Снейпа. Профессор склонил голову набок и разглядывал Гарри так, как будто не был уверен, сошел ли молодой человек с ума или придумал какую-то странную шутку.
— Нет, спасибо, — сказал он холодно, возвращаясь к лежавшему перед ним эссе. — И, если вы не возражаете, мистер Поттер, я немного занят.
— А мадам Помфри знает, что вы их проверяете?
Снейп покачал головой, и его глаза опасно сверкнули.
— Поттер, что вам надо?
— Я хочу знать, сердитесь ли вы на меня.
Учитель усмехнулся.
— За то, что мешаете, или невыносимо раздражаете?
— За спасение вашей жизни.
Снейп с удивлением уставился на Гарри.
— С какой стати я должен сердиться на вас за это?
Гарри пожал плечами.
— Вы ненавидели моего отца за то, что он спас вам жизнь.
— Это совсем другое! Это была, в первую очередь, его вина и он, уж конечно, спасал меня не из альтруизма. Вы действительно думаете, что я могу злиться на вас после всего, что вы пережили ради меня?
— Я не всегда понимаю, почему вы ведете себя так или иначе, профессор, — сказал Гарри. — Я не был уверен, чего можно ожидать.
— Будьте уверены, мистер Поттер, я не совсем нелогичен, — сказал Снейп и сдвинул в сторону лежавшие перед ним эссе.
— Садитесь.
Гарри помедлил, затем присел на край его кровати.
— Как вам это удалось? — спросил Снейп.
— Вы имеете в виду, как я вас нашел?
Профессор кивнул, и Гарри нахмурился, пытаясь сформулировать.
— Просто я должен был отстраниться от происходящего и сосредоточиться на своих мыслях и чувствах, — он посмотрел на Снейпа. — Вы когда-нибудь применяли к нему легилименцию?
Снейп был явно удивлен.
— Я никогда не посмел бы…
Гарри поморщился.
— Поверьте, вы ничего не потеряли. Он — зло, которое невозможно описать словами. Там нет ничего, кроме ненависти и жажды мести. Не думаю, что он вообще умеет сострадать.
— Он и не умеет, — Снейп мрачно покачал головой. — Не требуется заглядывать в его разум, чтобы понять это. Его действия говорят сами за себя.
Он посмотрел на Гарри.
— У вас были еще видения?
— Нет.
Снейп кивнул и еще какое-то мгновение хмурился, затем его лицо просветлело. — Ну, мистер Поттер, я бы сказал, вы заработали «Превосходно» по легилименции. Уверен, вы будете рады узнать, что ваши вечера снова свободны.
Гарри опешил.
— Что?
— Ваши уроки окончены, Поттер. Вы, совершенно очевидно, освоили все, чему я мог вас научить.
Это была действительно высокая похвала, и Гарри знал, что она заслужена, раз ему удалось контролировать ментальную связь с Волдемортом, но почему-то при этом известии он ощутил только разочарование. Ему никогда не приходило в голову, что его занятия со Снейпом могут закончиться. Гарри уставился на своего учителя и единственным ответом, который он смог выдавить из себя, был слабый возглас удивления:
— Ооо…
Это было совсем не то, что нужно было сказать в этой ситуации. Снейп нахмурился, явно сердясь:
— Это все, что вы можете сказать? Я думал, вы будете в восторге!
— Я просто… удивлен, вот и все, — Гарри старался говорить весело, но знал, что это звучит не убедительно. Кроме того, Снейп смотрел на него со странным, почти встревоженным выражением лица. Мальчишка отвернулся.
— Вы, конечно, можете приходить, — сказал Снейп, осторожно подбирая слова. — В случае если у вас возникнут трудности или вопросы. Но необходимость в регулярных уроках отпала.
Гарри кивнул и одарил учителя слабой, но искренней улыбкой.
— Спасибо, сэр, — сказал он. — Я ценю всё, что вы сделали для меня.
— Не за что, Поттер. Очевидно, это стоило усилий. Сейчас, полагаю, нам обоим лучше немного поспать до того, как мадам Помфри придет угрожать, что оставит нас здесь еще на неделю.
Гарри усмехнулся.
— Да, сэр. Спокойной ночи.
Он вернулся в свою постель с чувством облегчения, что всё прошло не так плохо, как он опасался. Конечно, они толком не поговорили, но, по крайней мере, Снейп не унижал и не игнорировал его и, по правде говоря, Гарри вовсе не чувствовал себя так хорошо, как ему сначала показалось. Всё тело болело, и он очень устал за те недолгие минуты, что провел не в кровати. У него будет время поговорить со Снейпом позже, когда они оба поправятся. Гарри глубоко вздохнул и расслабился, чувствуя себя гораздо более довольным, чем всю прошлую неделю. Он закрыл глаза и вскоре крепко спал.
Снейп лежал с открытыми глазами, прислушиваясь к еле слышному ритмичному дыханию, доносившемуся с другого конца палаты, и уже в сотый раз проклинал себя. Как он мог оказаться настолько неосторожным? Он никогда не задумывался о тех взаимоотношениях, которые возникли между ним и Поттером за последние несколько месяцев, относя их на счет как врожденной фамильярности мальчишки, так и неизбежного сближения, возникшего в результате их занятий. Даже известие о том, что Поттер всю ночь горевал у его постели, когда он чуть не умер, само по себе не произвело на него какого-то особого впечатления. Воспоминание о сне было чем-то таким, что Северус мог объяснить или, на худой конец, проигнорировать. Но то, что физиономия Поттера удрученно вытянулась, когда он услышал об окончании занятий, было совершенно очевидно. Снейп вздохнул. Мальчишка так и не научился скрывать свои чувства.
Конечно, хорошо известно, что при изучении ментальных искусств между учителем и учеником возникает, как некий побочный эффект от занятий, своего рода эмоциональная связь, но Снейп даже представить себе не мог, что подобный риск существует в отношении Поттера. Слишком сильна была их взаимная неприязнь, или же он просто так думал. В любом случае, он явно переоценил степень ненависти, которую мальчишка испытывал по отношению к нему. Вопрос заключался в том, что теперь с этим делать.
К сожалению, Снейп растерялся. Он никогда не сближался с учениками и даже с опекаемыми им слизеринцами вел себя сугубо официально. Он из принципа отдавал им предпочтение перед другими студентами, но это никогда не переходило ни в привязанность, ни в симпатию. И уж конечно, ни один из них за все годы его преподавания не смотрел на него так, как Поттер.
Снейп знал, ему следует просто одернуть мальчишку, но почему-то никак не мог собраться с духом, чтобы сделать резкое замечание, которое заставило бы Поттера держаться от него подальше. Возможно, причиной было то потрясение, которое испытал Снейп, когда понял, что Поттеру не хочется завершать их занятия. Так или иначе, но где-то в глубине души его все еще мучило сомнение. Однако больше всего беспокоило то, что он сам, пусть всего на мгновение, действительно испытал сочувствие к Поттеру, когда тот, окончательно поняв, что занятий больше не будет, замер и отвел взгляд. Подобным порывам он не собирался потворствовать.
Негодуя на самого себя, Снейп помотал головой. Эти странные чувства — просто результат физической и эмоциональной травмы, которую они оба перенесли на прошлой неделе. А его собственная столь не свойственная ему слабость связана, скорее всего, с тем шоком, который он испытал, увидев Поттера, доставленного в больничное крыло после матча.
Находясь в лазарете, Снейп, в основном, спал, а замок, совершенно опустевший из-за проводимого в субботу матча по квиддичу, предоставил идеальную возможность спокойно отдохнуть. Задернув занавески, он крепко уснул, как вдруг был внезапно разбужен таким шумом, словно в палату сбежалось ползà мка. Судя по углу падения солнечных лучей, близился вечер, и Снейп никак не мог понять, в чем заключается причина этого едва поддающегося контролю хаоса, творящегося как раз рядом с его кроватью.
— Мистер Уизли, уведите всех отсюда, — скомандовала МакГонагалл, перекрывая всеобщий гвалт.
— Но, профессор!..
— Подождите в коридоре. Обещаю, что как только мы узнаем, в каком он состоянии, я вам сообщу.
— Слышали, что сказала заместитель директора? — спросила Спраут. — Идемте все со мной.
Раздалось громкое шарканье. Судя по всему, Спраут выпроводила толпу из палаты. Снейп услышал, как хлопнула дверь, и снова наступила тишина, прерываемая только доносившимся с другого конца палаты звяканьем склянок с зельями и торопливо произносимыми заклинаниями. Он сосредоточенно вслушивался в происходившее, начиная тревожиться все больше и больше. Пациент мадам Помфри явно очень сильно пострадал.
— Поппи? — тревожно окликнула медсестру МакГонагалл.
— Еще не знаю, Минерва, — голос мадам Помфри звучал напряженно. — Чудо, что он вообще остался жив.
Снейп сел в кровати. Внезапно он понял, над кем так хлопочут его коллеги. Где бы ни возникали проблемы, Поттер был тут как тут, оказываясь в центре самых сложных из них.
Северус встал и, испытав приступ боли и головокружения, стал собираться с силами. Он ослаб сильнее, чем предполагал, но, надеясь, что ему удастся не свалиться, отдернул занавески и огляделся. Поппи Помфри лихорадочно колдовала над своим пациентом, склонившись к кровати, находившейся в другом конце палаты, как раз напротив Снейпа. Рядом стояла встревоженная МакГонагалл. Больше в палате никого не было.
Снейп набрал в грудь побольше воздуха и, поддерживая равновесие, направился к МакГонагалл, тихо встав за её спиной. Он всмотрелся в лежавшего человека, и у него подкосились ноги. Узнать Поттера можно было с трудом. У него было так сильно разбито лицо, что оба глаза совсем заплыли, нос был сломан, а волосы слиплись от крови, вытекающей из многочисленных порезов на голове. И это еще не самое страшное. Одежда, и даже кожа под ней свисали лоскутами, всё было в крови. Там, где кожа не содралась, виднелись синяки, а из неестественно вывернутых рук и ног торчали осколки костей.
— О, Боже! — задохнулся Снейп.
Вздрогнув от звука его голоса, МакГонагалл обернулась.
— Северус! — воскликнула она каким-то придушенно высоким голосом, так не похожим на её обычный тон, спокойный и властный. — Ты с ума сошел? Ради всего святого, что ты здесь делаешь?
Мадам Помфри, будучи слишком занята с Поттером, мельком взглянула на коллегу:
— Профессор Снейп, немедленно возвращайтесь в постель, — приказала она, но Снейп пропустил замечания обеих женщин мимо ушей.
— Что случилось? — Спросил он, в ужасе глядя на Поттера и слегка покачиваясь от слабости.
— Ничего страшного, — МакГонагалл схватила Снейпа за руку и потащила прочь от Поттера к его собственной койке. — Тебе нужен покой, Северус! Честное слово! Вы оба доведете меня до нервного срыва!
— Он выживет? — с сомнением спросил Снейп, укладываясь в постель.
МакГонагалл взяла оба одеяла Снейпа и с громким хлопком встряхнула верхнее.
— Не знаю, — не глядя на него, она начала расправлять одеяло. — Он бросился за снитчем и не заметил бладжер. И летел слишком быстро и слишком близко к земле. Никто из нас не успел среагировать.
Она аккуратно подоткнула одеяло и взялась за второе.
— Минерва, перестань суетиться! — Снейп выхватил у неё край одеяла и нахмурился. Он вовсе не нуждался в том, чтобы его укутывали, как ребенка.
МакГонагалл взглянула на него, и ужас, застывший в её глазах, заставил его похолодеть.
— Поппи делает всё, что может. Скоро всё станет ясно. — Не произнеся больше ни слова, она плотно задернула занавески вокруг его кровати и ушла.
Снейп неподвижно лежал, уставившись в потолок. Он был совершенно измотан и знал, что ему нужно поспать, но не мог заснуть от негодования, — он был слишком зол сейчас. «Позволить Поттеру угробить себя на квиддиче», — с горечью подумал он. Самонадеянный мальчишка, вне всякого сомнения, как обычно выкинул какой-нибудь фокус. Весь в папашу! Джеймс никогда ни о чем не думал и не беспокоился, лишь бы пустить пыль в глаза. Однако Гарри Поттер, по всей видимости, меньше других хотел, чтобы о нем беспокоились, и, скорее, пытался всех защищать, вместо того, чтобы быть таким же беспечным, эгоистичным, испорченным, как…
Внезапно занавески вокруг его кровати распахнулись.
— Что? — рявкнул Снейп на Минерву. Несмотря на усталость, она все-таки умудрилась укоризненно посмотреть на него.
— Просто я подумала, ты захочешь знать, что Поттер выживет, — сухо сказала МакГонагалл. Она не сводила глаз с рассерженного Снейпа до тех пор, пока тот не смягчился.
— Естественно, — буркнул он.
По губам МакГонагалл скользнуло подобие улыбки.
— Поспи немного, Северус, — решительно приказала она и вновь ушла. Снейп наконец-то мог позволить себе вздохнуть с облегчением. Однако уже в следующую секунду он нахмурился, браня себя за свое собственное безрассудство. Уж ему-то следовало знать, что Поттер не может умереть просто так, от несчастного случая, а потому вовсе не стоило так пугаться. Несомненно, он стал таким непривычно взволнованным, потому что совсем недавно сам был на волосок от смерти.
Убедив себя в этом, Снейп наконец-то расслабился и снова заснул.
Однако сейчас, мысленно возвращаясь в тот день, он уже не был так уверен, что страх, который он испытал, был вызван всего лишь его собственным столкновением со смертью, а не чем-то иным, что беспокоило его гораздо больше. Не могло ли так случиться, что напряженные занятия окклюменцией и легилименцией повлияли на чувства не одного только Поттера?
«Ну, нет»! — зло подумал он, отказываясь даже допустить подобную возможность. Поттер еще может быть слабохарактерным сентиментальным дураком, но он — никогда. Его беспокойство о мальчишке было чисто профессиональным. По всеобщему мнению Поттеру самой судьбой было предназначено сыграть решающую роль в войне против Темного Лорда и его, Снейпа, обязанностью было присматривать за мальчишкой, чтобы ровно до тех самых пор с ним ничего не случилось. Никакого иного повода переживать о нем у Северуса не было. Он перевернулся на другой бок и заставил себя расслабиться. Он уже начал было засыпать, как вдруг крик, донесшийся с другого конца палаты, вновь разбудил его.
— Нет! — кричал Поттер. — Не уходите!
Снейп сел на кровати и посмотрел на другой конец плохо освещенной комнаты.
— Нет! Ну пожалуйста! — стонал Поттер, явно находясь во власти ночного кошмара.
Снейп поморщился. Ну как тут уснешь, если Поттер вытворяет такое? Парень вновь закричал, и Снейп вздохнул. Откинув одеяло, он встал с кровати и пошел к шкафчику с зельями, что-то бормоча себе под нос. Отыскав дозу зелья Сна-без-сновидений, он направился в другой конец палаты. «Неужели больше никто не в состоянии присмотреть за Поттером? — подумал он. — Почему этим вечно должен заниматься я»? Он подошел к кровати беспокойно мечущегося во сне подростка и обиженно посмотрел на него.
— Пожалуйста, профессор, не умирайте, — бормотал мальчишка. — Не надо, пожалуйста.
Снейп похолодел. Это была та самая отчаянная мольба, которую он слышал тогда, ночью, когда был при смерти. Но, услышав это сейчас, произнесенное громко, он испытал шок. Полное осознание того, что именно сейчас снится Поттеру, поразило его. Склонившись над мальчишкой, он как следует потряс его:
— Поттер, проснитесь!
Парень открыл глаза и, находясь между сном и явью, уставился на Снейпа. Вцепившись в его руку, он заволновался:
— Профессор, с вами все в порядке?
— Конечно, — буркнул Снейп. — Вам приснился кошмар, вот и все. А теперь выпейте это, — он помог мальчишке выпить зелье, и тот сразу же погрузился в глубокий спокойный сон.
Снейп выпрямился и посмотрел на него. Совсем юный, еще почти ребенок. Сейчас он мирно спал и единственным напоминанием о тяжелом сновидении были волосы, прилипшие к вспотевшему лбу. Снейп машинально протянул руку, чтобы поправить ему челку, но остановился. Кончики его пальцев замерли в дюйме от лица спящего мальчишки, затем он отдернул руку.
— Северус?
Снейп вздрогнул и обернулся. За его спиной стоял Дамблдор.
— Я шел на кухню — выпить стакан теплого молока, а по дороге решил проведать вас. Всё в порядке?
— Да, — быстро ответил Снейп. — Мистеру Поттеру приснился кошмар, поэтому я дал ему немного зелья Сна-без-сновидений, — он протянул пустой флакон, словно в подтверждение своих слов.
— Ах, да, — печально сказал директор, подойдя к нему и посмотрев на спящего ученика. — Думаю, не так уж много тех ночей, когда Гарри не преследуют ужасы, свидетелем которых он стал. Это страшно, когда на таком молодом человеке лежит такое тяжкое бремя.
Дамблдор протянул руку и, не раздумывая, осторожно отодвинул волосы со лба подростка. Потом повернулся к Снейпу.
— Я рад, что вы присматриваете за ним, Северус, но вам и самому не мешало бы поспать.
— Да, директор.
Дамблдор развернулся и на цыпочках вышел из палаты. Снейп бросил последний долгий взгляд на Поттера, потом вернулся в свою кровать.
На следующее утро Гарри проснулся от громкого спора.
— Вы не можете держать меня здесь против моей воли! — кричал Снейп.
— Нет, могу, — возражала окончательно выведенная из себя мадам Помфри.
Гарри дотянулся до очков, потом высунулся из-под одеяла. Снейп и мадам Помфри стояли посередине палаты почти нос к носу, сверля друг друга взглядами.
— Если у вас есть жалобы, пожалуйста, можете обсудить это с директором, — сказала мадам Помфри. — А сейчас вернитесь в постель!
Снейп стоял, упрямо скрестив руки на груди, и явно не собирался выполнять распоряжения медсестры.
— Профессор Снейп, не вынуждайте меня успокаивать вас насильно.
— Вы не посмеете, — хмыкнул Снейп.
Помфри вытащила палочку и направила её на пациента. По её лицу Гарри понял, что она не шутит. Снейп тоже ясно понял это, и его плечи поникли.
— Вы можете, по крайней мере, передать директору, что я хочу его видеть? — спросил он, стиснув зубы.
— Я сию же минуту сообщу ему об этом, — заверила его Помфри, улыбнувшись, однако палочка её не дрогнула, и Снейп нехотя поплелся к кровати.
Довольная тем, что её пациент решил остаться, медсестра торопливо выбежала из палаты. Когда она ушла, Снейп с раздражением вздохнул:
— Несносная женщина!
Не в силах больше сдерживаться, Гарри прыснул от смеха.
— Поттер! Пять баллов с Гриффиндора.
Отбросив одеяло, Гарри скочил.
— За что?
— За то, что подслушивали.
— Как я мог подслушивать, если вы знали, что я здесь?
— Вы только делали вид, что спите.
— Как же я мог спать, когда вы с мадам Помфри так кричали друг на друга? — возмутился Гарри.
Снейп раздраженно фыркнул, лег и натянул одеяло, ясно давая понять, что вопрос исчерпан. Гарри понимал, что еще легко отделался. С учетом того, в каком отвратительном настроении находился Снейп, ему просто повезло, что он потерял всего пять баллов. Осторожно, чтобы не побеспокоить мастера зелий, мальчишка вылез из кровати и пошел посмотреть присланные ему открытки, которые увидел только накануне. Он был на полдороги, когда вернулась мадам Помфри.
— Мистер Поттер, вы встали? — обрадовалась она.
— Да, мадам Помфри.
— Дайте-ка я посмотрю, — сказала медсестра, подходя к нему и начиная осмотр. — Знаете, молодой человек, вам очень повезло. Вы здорово расшиблись. Эти современные метлы слишком быстро летают. Готова поклясться, что кто-нибудь обязательно свернет себе шею, это просто вопрос времени! — Она неодобрительно покачала головой, затем, отступив на шаг, улыбнулась Гарри.
— Ну, что ж, по крайней мере, выглядите вы неплохо. Ваша одежда лежит на кровати, а остальные вещи я отправила в Гриффиндорскую башню. Вы можете идти, мистер Поттер.
— Ему вы позволяете уйти? — разгневанно спросил Снейп, садясь в кровати.
— Да, профессор, и вы будете рады услышать, что вас я тоже выписываю, — ответила медсестра, пока Снейп не начал снова препираться с ней. — Вашу одежду сейчас принесут.
Гарри быстро переоделся и побежал к себе. Почти все, кого он встретил по дороге, радостно приветствовали его, и он вошел в гостиную в приподнятом настроении. Время близилось к обеду, и комната была полна студентов, вернувшихся с занятий. Первой его заметила Гермиона.
— Гарри! — воскликнула она, бросившись обнимать его, и все столпились вокруг них. — Как же здорово, что ты вернулся! Мы думали, ты погиб!
— Точно, — сказал Рон. — Когда я увидел, как ты грохнулся на землю, я чуть сам не свалился с метлы!
Невилл, Симус и Дин с трудом протолкались сквозь толпу и начали хлопать его по спине.
— У тебя больше жизней, чем у кошки, Гарри, — сказал Дин.
— Ага, — согласился Симус. — Твое прозвище «Мальчик-который-выжил» получило новый смысл.
Поттер радостно заулыбался.
Затем к нему протиснулась Джинни и крепко обняла его.
— Никогда больше не смей так пугать нас, — упрекнула она его.
— Я постараюсь, — пообещал Гарри, слегка покраснев.
Наконец, когда все приветствия стихли, Гарри с Роном, Гермионой и Джинни устроились в уголке.
— Я ничего не пропустил? — между делом осведомился Гарри.
Его друзья быстро переглянулись, и хорошее настроение парня мигом улетучилось.
— Что еще случилось?
— Этим утром, — заговорила Джинни, — «Ежедневный Пророк» сообщил, что школьный Совет попечителей будет решать вопрос, уволить или нет профессора Снейпа.
— Что? — изумился Гарри. — Вы шутите!
— Хотела бы я, чтобы это было шуткой, — сказала Гермиона. — Помнишь статью Пемброка о Снейпе? Ну вот, он не оставил своих стараний. Каждый день появлялось новое заявление о том, что Снейп представляет собой угрозу для школы.
— И все это с таким подтекстом, что он как-то связан с Пожирателями Смерти, — добавила Джинни.
— Можешь представить себе, какая последовала реакция, — сказал Рон. — У нас был просто неиссякаемый поток сов с письмами, требующими увольнения Снейпа.
Гермиона вздохнула.
— Совет соберется в конце недели, так что совершенно ясно, чем все это закончится. Пемброк может гордиться тем, какую истерику ему удалось организовать, поэтому сейчас Совет попечителей просто хочет остановить общественное возмущение.
Несколько секунд Гарри сидел молча, пытаясь вникнуть в сказанное.
— А Снейп знает или нет? — тихо спросил он.
— Нет, — ответила Джинни. — Весь персонал пытается скрыть это от него, пока все не определится. Вот почему мадам Помфри так долго держала его в лазарете.
— Сейчас, когда столько всего произошло, думаю, Дамблдор скажет ему, — добавил Рон.
Поттер кивнул, потом вскочил и направился в портретный холл.
— Гарри, куда ты? — крикнул вдогонку Рон, но парень не ответил. Даже не взглянув на товарищей, он быстро вышел из гостиной, провожаемый любопытными взглядами.
Сойдя с движущейся лестницы, Гарри постучал в открытую дверь кабинета Дамблдора.
Директор оторвал взгляд от лежавших перед ним бумаг и тепло улыбнулся. Казалось, он ничуть не был удивлен приходом своего посетителя.
— А, Гарри, проходи. Рад, что мадам Помфри наконец-то смогла выписать тебя. Чем могу помочь?
— Вы не можете позволить Совету попечителей уволить профессора Снейпа! — выпалил Гарри. — Он не заслуживает этого, вы же знаете! И ведь именно этого добивается Волдеморт!
— Боюсь, это решение не зависит от меня, — с сожалением сказал Дамблдор.
— Но вы же директор! — возразил Гарри.
— Да, и я уже говорил с Советом, пытаясь убедить их, что несправедливо поддаваться истерии, однако, боюсь, они не услышали меня.
— Но вы же можете что-то сделать, — не унимался парень. — Вы же самый могущественный маг в мире!
— Возможно, Гарри, но я не всемогущ. Если бы это было так, разве я позволил бы тебе перенести все то, что тебе пришлось испытать? — Директор горестно посмотрел на него. — Страх, Гарри, сильнее всех других эмоций, и он заставляет людей совершать отвратительные поступки. Он опаснее ненависти и даже мстительности, потому что может охватить любого. Сейчас, подпитываясь невежеством, он становится просто неудержимым. Я не в силах остановить его, не в силах изменить сердце и разум тех, кто ослеплен и раздавлен им.
Гарри почувствовал глубочайшее разочарование.
— Так что ж теперь? — с горечью спросил он. — Его просто вышвырнут на улицу, чтобы Волдеморт смог убить его?
— Гарри, надеюсь, ты достаточно хорошо знаешь меня, чтобы понять, что я не позволю этого. Решение Совета ни в малейшей степени не является обязательным, однако если профессора Снейпа вынудят покинуть Хогвартс, есть и другие безопасные места, куда он сможет отправиться. Поверь, я уже рассматривал такую возможность.
Парень с некоторым облегчением кивнул, но было видно, что он все еще сильно огорчен.
— Это так нечестно!
— Да, верно, — согласился Дамблдор, — и не только по отношению к нашему преподавателю зелий.
Грустно улыбнувшись, он сказал уже громче:
— Профессор Снейп, входите, пожалуйста. Вам нет необходимости ждать за дверью.
Поттер обернулся. На пороге стоял мрачный как никогда Снейп. Гарри не знал, что из их беседы он слышал, но, по-видимому, ему хватило.
— Профессор МакГонагалл сказала, что вы хотели меня видеть, директор, — сказал профессор, входя в кабинет. Взглянув на Поттера, он неодобрительно нахмурился. — Надеюсь, я не помешал.
— Нет, Гарри уже уходит, — с легкостью отозвался Дамблдор и улыбнулся, отпуская Гарри. Тот кивнул и быстро вышел, не глядя на Снейпа.
При виде того, как парень фактически выбежал из кабинета, Снейп нахмурился. Затем он повернулся к директору и молча бросил ему на стол последние выпуски «Ежедневного пророка». Из пачки нахально высунулся заголовок: «Совет попечителей решит судьбу профессора».
— Вижу, Минерва уже ознакомила вас с ситуацией, — просто сказал Дамблдор.
— Да, — раздраженно ответил профессор. — Хотя, как вы сами понимаете, это вам следовало сообщить мне обо всём.
— И привести вас в еще худшее расположение духа, чем то, в котором вы уже находились? Я не стал сваливать это на Поппи Помфри. К тому же, лежа на больничной койке, вы все равно ничего не смогли бы сделать, только расстроились бы.
— Очевидно, я буду уволен? — спросил Снейп.
— Это еще только будет решаться, и я буду бороться против этого всеми способами, какие только есть в моем распоряжении.
Снейп с отвращением мотнул головой и принялся ходить по кабинету.
— Не тратьте свое время. Пемброк поднаторел в пропаганде. Не думаю, что даже ваших усилий хватит, чтобы исправить причиненный им вред. К тому же есть и гораздо более важные сражения.
— Напротив, — возразил Дамблдор. — Я считаю этот случай в высшей степени важным. Вы нужны студентам здесь, в Хогвартсе.
Снейп остановился и скептически глянул на директора.
— Не думаю, что хоть один из них согласится с вами. Полагаю, все они с удовольствием воспримут мой уход.
— Я не сказал «каждый», — Дамблдор слегка улыбнулся. — Как раз только что Гарри был сильно расстроен подобной перспективой.
Губы Снейпа пренебрежительно скривились.
— Как всегда, мистер Поттер является исключением из правил. Тем не менее, я уверен, что вы сумеете найти на мое место знающего преподавателя, чтобы занятия продолжались. Вряд ли для обучения моих студентов потребуется опытный зельевар. Тут сойдет почти любой, у кого есть простейшие навыки.
— Меня беспокоят не зелья, — возразил Дамблдор. — Здесь нужны более важные способности.
Лицо Снейпа потемнело, и он заговорил холодным, прерывающимся голосом:
— Обучение мистера Поттера полностью завершено, и я уже потерял гораздо больше, чем просто время, потраченное на этого мальчишку с тех самых пор, когда вы, умело манипулируя, вынудили меня заниматься с ним окклюменцией и легилименцией. Хотелось бы думать, что я заслужил право на передышку.
— Манипуляция — грубое слово, Северус. У меня, уверяю вас, не было никаких коварных замыслов, когда я попросил вас заниматься с Гарри. Просто выбрать вас было самым логичным. И вы добились исключительных успехов.
— О, да, исключительных, — проворчал Снейп. — А теперь что прикажете мне с ним делать?
Дамблдор с легким любопытством взглянул на Снейпа.
— Не уверен, что понимаю, о чем это вы.
— Прекрасно понимаете! — с укором сказал Снейп, зло глядя в небесно-голубые глаза директора. — По своему характеру я не наставник! У меня нет мудрых советов, я никому не могу предложить слов утешения, и менее всего — Поттеру!
— Ох.
В глазах профессора мелькнуло подозрение.
— Вы знали, что так получится.
— Северус, это просто паранойя.
— Почему вы не предупредили меня?
— О чем? — Дамблдор пристально посмотрел на него. — О том, что Гарри начнет относиться к вам с уважением и доверием? Это давно было ясно всем и каждому.
— Замечательно, — протянул Снейп. — Значит, я был единственным тупицей, который этого не заметил?
— На самом деле, думаю, Гарри и сам понял это только на прошлой неделе.
Снейп закатил глаза.
— В таком случае, из нас получилась отличная парочка.
— Северус, ну почему вы сопротивляетесь самому лучшему, что в вас есть? — с легким беспокойством спросил Дамблдор. — Гарри нужно не так уж много помимо вашего уважения и понимания. И вы давали ему это на протяжении последних месяцев независимо от того, осознавали вы это, или нет.
— С меня вполне хватает своих забот, Альбус, и у меня нет ни сочувствия, ни терпения, чтобы разбираться еще с чьими-то проблемами.
— Думаю, вы недооцениваете себя. Надеюсь, вы передумаете, потому что вы нужны не только Гарри, я бы даже сказал, что он не единственный ученик, которому сейчас нужна ваша помощь.
Снейп нахмурился.
— Что вы имеете в виду? — настороженно спросил он.
— Я считаю, вы должны дать слизеринцам исчерпывающие объяснения о том, почему на прошлой неделе вы не могли исполнять свои обязанности декана.
Какое-то мгновение Снейп молча смотрел на Дамблдора.
— Исчерпывающие, директор? Что именно, по-вашему, я должен им рассказать?
— Правду, — Дамблдор встал и, выйдя из-за стола, подошел к профессору.
— Моим величайшим сожалением как директора школы является то, что я не смог помешать лорду Волдеморту соблазнить моих учеников одного за другим. Вам не хуже меня известно, под каким давлением они находятся, пытаясь стать достойными его. Не говоря уже о том, скольких из них мы потеряем совершенно напрасно.
Те из них, кто больше всего находится под впечатлением от его лжи, не станут слушать такого, как я. Но вы — декан Слизерина. Вас они уважают и знают, что вы понимаете их и разделяете многие из их взглядов. Вас они послушают, и они отчаянно нуждаются в вашем руководстве. Теперь, когда вы можете говорить с ними открыто, вы должны помочь им осознать, к чему на самом деле приведет их приверженность Волдеморту.
— Альбус, вы не можете всерьез говорить такое! — сказал Снейп, потрясенный предложением директора.
Дамблдор улыбнулся.
— Навряд ли это самое страшное из того, о чем я вас когда-либо просил.
— Все зависит от мнения, — ответил Снейп. — Не припомню, чтобы в мою бытность студентом, наш декан утруждал себя тем, чтобы предупредить нас об истинной сути Темного Лорда.
— Тогда было другое время. О Волдеморте было известно гораздо меньше, да и ваш декан не был лично знаком с ним*. Вы — иное дело, и у вас есть возможность использовать свой опыт на благо вашим ученикам.
— Мои ученики в состоянии решать сами и не думаю, что они примут в расчет мое мнение. Их семьи и друзья имеют на них гораздо больше влияния, чем я.
— Не соглашусь с вами. Считаю, что многие из них гораздо более открыты к исходящим от вас инициативам, чем вы думаете. Вы — единственный, кто может говорить с ними, основываясь на личном опыте. Правда может быть жестокой. Возможно, многие из родителей хотели бы, чтобы кто-нибудь поговорил с их детьми. И если есть шанс удержать хоть одну душу от неверного шага, это нужно сделать, и как можно скорее. Если Совет попечителей проголосует за ваше увольнение, у нас останется очень мало времени.
Снейп вздохнул.
— Хорошо. Раз вы настаиваете, я поговорю с ними, — нехотя пообещал он.
— Спасибо, Северус. Правда — наш лучший союзник.
*Фик был написан автором до выхода в свет «Принца-Полукровки».
Глава 17. Учитель зелий
Гарри спустился на обед в полном унынии. То, что Совет попечителей собирался уволить Снейпа только из осторожности, основываясь на косвенных намеках, было совершенно несправедливо, и тот факт, что с этим никто ничего не мог поделать, бесил до крайности.
Парень скользнул на свое место за столом, взял сэндвич и вяло откусил пару раз, ловя ведущиеся поблизости разговоры, но ни один из них не касался увольнения, грозящего учителю зелий и это тоже раздражало.
В зал вошла МакГонагалл и встала перед учительским столом.
— Прошу внимания, пожалуйста, — сказала она, и студенты затихли. — Профессора Снейпа этим утром выписали из больницы, и он немедленно возвращается к своим обязанностям декана Слизерина, уроки зелий возобновятся с завтрашнего утра.
Эта новость была встречена всеобщим стоном студентов. МакГонагалл приподняла брови, но больше ничего не сказала.
— Не могу поверить, что Дамблдор позволяет Снейпу продолжать учить, — сказала Лаванда. — В смысле, в данных обстоятельствах…
Она умолкла, и разговор подхватил Рон.
— Ну, выбор такой: либо учить, либо просто сидеть и ждать, пока на голову упадет топор.
— В конце концов, нам не придется терпеть его дольше, чем один урок, — заметил Дин. — Во всяком случае, на выходных его тут уже не будет.
Гарри налил себе тыквенного сока, решив, что даже слушать не хочет, как его одноклассники обсуждают учителя зельеварения, но тут заметил самого Снейпа, входящего в зал через дверь для школьного персонала. Он выглядел даже мрачнее, чем в тот раз, когда Гарри столкнулся в ним в кабинете Дамблдора, а также был крайне рассеян и совершенно не обращал внимания ни на коллег, ни на уставившихся на него студентов.
Гарри уткнулся в свой стакан, краем глаза наблюдая за учителем, но тот даже не взглянул в его сторону, что расстроило еще больше. Возможно, через несколько дней Снейп исчезнет, и Гарри даже не знал, будет ли у него возможность просто попрощаться с учителем, не говоря уже о том, чтобы обсудить вещи, которые его беспокоили.
Снейп закончил обедать и выскользнул из зала так же незаметно, как и появился. Гарри тоже вышел и направился в сторону гриффиндорской башни. Его мрачное настроение ничуть не улучшилось, когда он прошел через проем за портретом и обнаружил большую коробку с открытками и сладостями, которые получил, пока был в больничном крыле. Гарри уставился на эти проявления чрезмерного восхищения и заботы.
— Ух, ты, это что такое? — спросил Невилл, пройдя через проем в гостиную вместе с другими гриффиндорцами, возвращающимися с обеда.
— Это все тебе прислали в больницу? — с улыбкой спросил Дин, разглядывая коробку. — Вот так привалило!
— Ты же поделишься, да? — с надеждой спросил Симус, разглядывая скрывавшуюся под открытками гору шоколада.
— Конечно, — ответил Гарри. — Берите, забирайте все.
Повернувшись спиной к удивленным одноклассникам, он ушел в спальню, чтобы взять метлу и отправиться на квиддичное поле.
Он сел на метлу впервые после того случая на квиддиче, но никаких неприятных ассоциаций не возникло. Летать было для него так же естественно, как дышать. Оттолкнувшись от земли, он взлетел, ощущая, как свобода, которую давал полет, поднимает настроение, даря знакомый прилив радости. Он облетел стадион, ныряя между стойками ворот, и все увеличивал скорость, позволяя опьяняющей радости смыть все тревоги.
Резко выйдя из поворота, Гарри рванул вниз к воротам и снова пронесся между их стойками. Слева промелькнула одна, и он немедленно вывернул налево, и еще одна стойка проскочила справа. Третья была прямо перед ним. Он наклонился всем телом вправо и изо всех сил рванул туда же метлу. Со стойкой они разминулись буквально в нескольких дюймах, после чего он завис на метле над центром поля. На этот раз Гарри довел себя до предела: сердце колотилось в груди, все тело покрывал пот, но он прекрасно себя чувствовал.
— Гарри!
Посмотрев вниз через плечо, он увидел летевшую к нему Джинни.
— Ты совсем спятил? — закричала она, подлетев ближе. — Ты только утром вышел из больничного крыла и уже снова пытаешься угробить себя!
Парень удивился тому, каким горьким получился её упрек.
— Я просто тренировался.
Ни капли не смягчившись, Джинни сжала губы и полетела к земле. Он спустился следом.
— Честное слово, Гарри! — начала девушка, как только они слезли с метел. — Ты можешь быть хоть немного серьезнее?
Он беспечно пожал плечами.
— Просто мне было нужно проветриться.
Джинни фыркнула и посмотрела на него.
— Ты беспокоишься о профессоре Снейпе, да?
Гарри с удивлением взглянул на неё, подумав, что уже не первый раз она угадывает, что его тревожит.
— А что, не должен?
Джинни вздохнула.
— Я знаю, что ты беспокоишься, но Дамблдор не допустит, чтобы Снейпа убили, ты прекрасно это знаешь. У него наверняка есть какой-нибудь план.
— Не в этом дело, — сказал Гарри, когда они с Джинни направились к замку.
— Тогда в чем?
Он задумался.
— Просто, так или иначе, я потерял за свою жизнь стольких людей, — расстроено произнес он.
Несколько минут они шли в молчании, потом Джинни тихо спросила:
— Он тебе действительно дорог?
Гарри пристально посмотрел на неё. Если бы это был кто-нибудь другой, он автоматически стал бы все отрицать, но Джинни была искренней, на её лице не было даже намека на неодобрение, и это вдохновляло на честный ответ.
— Да, — ответил он. — Я видел, через что его заставил пройти Волдеморт, и это меня просто потрясло.
— А как же иначе! Видеть, как кто-то почти умирает на твоих глазах… — Джинни отвела взгляд и прикусила губу. — Мы часто не осознаем, насколько нам дорог человек, пока чуть не потеряем его.
— Это правда, — мрачно согласился Гарри. — Но я точно знаю, что ему на меня плевать, так почему я должен беспокоиться о нем?
— Мы не выбираем людей, которые становятся нам дороги, — вздохнула Джинни, все еще покусывая губы. — Иногда, даже если сильно стараешься, не удается перестать волноваться за кого-то, хоть ты и знаешь, что этот человек никогда не почувствует к тебе того же.
— Это не очень-то разумно… — сказал Гарри, недовольный из-за того, что сам стал настолько сентиментальным.
— А чувства не слишком подчиняются разуму, Гарри.
Он улыбнулся ей.
— Ты права. Спасибо, что пришла за мной. Это классно, когда есть с кем поговорить.
— Ты всегда можешь поговорить со мной, Гарри, в любое время.
Парень снова улыбнулся, затем вновь слегка нахмурился. Джинни улыбалась, но в выражении её лица оставалось что-то печальное, а что — он никак не мог понять.
— Ты в порядке? — спросил он.
— Конечно, все хорошо, — ответила девушка, отводя взгляд. — Но… мне надо подготовиться к урокам, увидимся позже, хорошо, Гарри?
— Хорошо, — ответил он, и Джинни побежала к замку. Он хмурился, глядя ей в след, и размышлял, не сказал ли он чего-нибудь такого, что могло её расстроить, но не мог сообразить, что бы это могло быть.
Гарри также направился к замку, чувствуя себя гораздо лучше, чем раньше. В холле все еще толпился народ, — выходившие из Большого зала студенты направлялись на уроки. Он сразу заметил Драко Малфоя, с важным видом шедшего по коридору в сопровождении Крэбба и Гойла. К несчастью, Малфой его тоже заметил.
— Все еще живой, Поттер? — спросил он с притворным удивлением. — Какая досада.
— Даже жаль тебя разочаровывать. Кроме того, я слышал, что профессор Снейп снова стал деканом Слизерина, так что сегодня просто не твой день.
— Поверить не могу, что Дамблдор озаботился тем, чтобы вернуть Снейпу эту должность, — усмехнулся Малфой. — Какой смысл, если через несколько дней его все равно выгонят?
— Совет попечителей еще не принял решение.
Малфой засмеялся, и Крэб с Гойлом ухмыльнулись как по команде.
— Надеешься на чудо, Поттер?
— Поттер прав, мистер Малфой, — сказал подошедший Райан. — Пока Совет не проголосовал, мы не можем быть уверены в результате. Так что если у вас есть свое мнение, не советую им делиться. — Он кивнул троим слизеринцам. — Учитывая, что важнейшей заботой Совета является безопасность студентов, я уверен, что искренние свидетельства молодых людей, вроде вас, помогут Совету попечителей принять верное решение.
Райан подмигнул Малфою с друзьями и продолжил свой путь по замку, едва удостоив Гарри мимолетного взгляда.
— Неплохая идея, — сказал Малфой, широко ухмыляясь и тыкая Крэбба. — Мы можем написать Совету попечителей и рассказать, как мы обеспокоены, как ночами не спим, опасаясь, что Пожиратели могут прорваться в замок и убить нас прямо во сне.
— Ты лживый мерзкий сын пожирателя, Малфой, — в бешенстве сказал Гарри. — Совет попечителей никогда не станет тебя слушать!
Малфой принял расстроенный вид.
— Но я же просто несчастная жертва, чей отец запятнал наш великий и древний род, поддавшись влиянию Сами-Знаете-Кого, — расстроенное выражение на лице Малфоя сменилось усмешкой. — Эти идиоты в Совете любят такие штуки.
Он вновь гадко рассмеялся, и трое слизеринцев, оттолкнув Гарри, прошли мимо.
Поттер несколько секунд смотрел им вслед, после чего, почти дымясь от злости, продолжил путь в гриффиндорскую башню. Совет Попечителей должен понимать, что таких, как Малфой, слушать не стоит. С другой стороны, прислушались же они к Пемброку, и это не предвещало ничего хорошего. Нахмурившись, Гарри прошел через проем за портретом. Во всем виноват Райан! Это он подбросил Малфою и другим идею написать в Совет, чтобы быть уверенным в увольнении Снейпа, тогда он станет постоянным главой Слизерина.
«Ничего у него не выйдет! » — решительно подумал Гарри. Малфой не единственный, кто может написать в Совет.
Шмыгнув в свою спальню, мальчишка достал из сундука перо и пергамент и начал писать. Слова текли с удивительной легкостью, когда он пытался выразить свои мысли перед членами совета о несправедливости увольнения Снейпа только из-за каких-то дурацких слухов. Он настаивал, что нет безопаснее места, чем Хогвартс, и защищал Снейпа, как одного из немногих, кто отважился противостоять Волдеморту. Как они могут наказывать его за это?
Когда письмо было закончено, Гарри почувствовал себя гораздо лучше. Сам процесс написания позволил ему выплеснуть эмоции. Отдав письмо Хедвиг, чтобы она отнесла его по адресу, он сел за домашнее задание, накопившееся за то время, пока он лежал в больничном крыле. Ему удалось закончить с уроками как раз к возвращению ребят с занятий. Спустившись в гостиную, он обнаружил яростно споривших друзей.
— Что происходит? — спросил он, присоединяясь к ним.
— Снейп устроил собрание слизеринцев, — сказал Невилл. — Весь факультет должен собраться в общей гостиной перед ужином.
— А зачем? — спросил Гарри.
— В этом-то и загвоздка, — ответил Дин. — Никто не знает. Это настоящая загадка.
Снейп шел по подземельям в отвратительно мрачном настроении. С тех пор как этим утром у его кровати появилась МакГонагалл и вручила ему экземпляры «Ежедневного пророка» за прошлую неделю, всё пошло под откос, что было почти достижением, если можно так выразиться. Он не мог даже просто пройти по замку, чтобы все присутствующие не начинали пялиться на него, перешептываясь у него за спиной. Он пытался запереться в своих комнатах, но в одиночестве горечь его положения чувствовалась даже еще сильнее, чем когда его провожали любопытными взглядами в коридорах.
Теперь перед ним стояла крайне неприятная задача: попытаться отговорить слизеринцев становиться последователями Темного Лорда. Результат казался более чем сомнительным, но Дамблдор настаивал, чтобы он рассказал студентам все, что на собственном опыте узнал об истинной природе Темного Лорда, и Снейп, нехотя, согласился. Он был не из тех, кто любит откровенничать, а потому находил перспективу делиться со студентами своей личной информацией крайне отвратительной. Но, во всяком случае, это хотя бы продлится не так долго, — то, что он собирается сказать, не займет много времени.
Снейп влетел в гостиную слизерницев в своей обычной манере.
— Полагаю, все здесь? — спросил он, строго взглянув на старост.
— Да, — угрюмо ответил Малфой, отказавшись от привычного подобострастия. Снейп не обратил на него внимания и окинул взглядом собравшихся в комнате студентов. Те, в молчании, выжидающе смотрели на своего декана.
Расстегнув пуговицы на левом рукаве, Снейп закатал его и поднял руку так, чтобы все могли увидеть красовавшуюся на ней темную метку.
— Вы все, конечно, знаете, что это такое.
Некоторые студенты обрадовались, остальные нервно переглядывались, при этом никто не выглядел удивленным.
— Однако должен сказать, что никто из вас не понимает, что это означает на самом деле. Как вам всем известно, я больше не служу Темному Лорду. В действительности, я уже давно отдавал все свои силы на борьбу с ним. Но так было не всегда. Было время, когда я мечтал следовать за ним так же неистово, как, возможно, мечтают сейчас некоторые из вас.
Я получил метку, когда мне исполнилось семнадцать, и я все еще учился в школе. Я был не единственным, кто пошел на это. Я знаю, что некоторые из вас могут последовать по тому же пути. Слишком сильный соблазн. Темный Лорд многое предлагает своим последователям: власть, благополучие, престиж, и обещает смерть, и даже хуже того тем, кто будет им противостоять. Это мощный стимул. Но будьте осторожны: жизнь Пожирателя смерти не так уж привлекательна.
Если вы хотите присоединиться к Темному Лорду, потому что верите, что он даст вам власть, потому что считаете это честью, или потому что на этом настаивает ваша семья, подумайте еще раз. Потому что, — так в реальности происходит со многими вещами — жизнь Пожирателя сильно отличается от той, которую вам обещают. Я узнал об этом, к большому сожалению, почти сразу же, как получил метку.
Став слугами Темного Лорда, вы будете вынуждены увидеть гораздо больше жестокостей, чем можете себе представить. Вы станете свидетелями чудовищных преступлений. Я видел, как взрослый мужчина кричал в агонии и молил о смерти, а она все не приходила. Я сам вызывал подобную агонию у других и сам выносил эту пытку. Никому из вас не желаю испытать такое. Уверяю, на службе у него вам придется страдать, потому что он жестокий хозяин.
Вы думаете, что Пожиратели смерти обладают большой властью. Некоторые — да, но большинство — нет, и в любом случае эта власть иллюзорна. Вы можете повелевать целым миром, но вам все равно придется падать ниц перед ним. Он не потерпит рядом с собой никого, кроме пресмыкающихся рабов, так что если вы не жаждете ползать перед ним на коленях, подумайте еще раз. Если у вас есть хоть малейшее сомнение в правильности вашего решения, если желание служить ему не поглотило вас целиком, ни при каких условиях не присоединяйтесь к нему!
Это не вопрос убеждений и не имеет ничего общего с вашей позицией, касающейся чистоты крови и отношения к магглам. Темный Лорд хочет не просто очистить наш мир, он намерен полностью подчинить его себе, и начнет он с вас. Эта метка не просто символ верности. Это — клеймо раба, которое невозможно уничтожить. Стоит вам отдать ему себя, и вы будете принадлежать ему до конца жизни. Единственный способ уйти — смерть.
Его слова прервал короткий приглушенный всхлип. Профессор раздраженно глянул на группу студентов, окруживших неважно выглядевшую девушку с пятого курса. Фей Морган была неестественно бледна, а Люси Уорстер обнимала её за плечи, пытаясь как-то утешить.
— Но сэр, — сказала Люси, переведя взгляд с подруги на Снейпа. — Вы сами сказали, что больше не служите Сами-Знаете-Кому, и вы живы.
— То, что я выжил после оказанных мне «милостей» — всего лишь чудо. Я не надеюсь, что мне удастся повторить это еще раз.
— Еще раз?
— Вы думаете, Темный Лорд разрешает своим последователям уходить от него? Он не допускает, чтобы измена, даже сколь угодно мелкая, оставалась безнаказанной, а моя была огромной. Так что можете представить себе степень перенесенного мной наказания, раз после него потребовалось столь долгое лечение, только уверяю вас, что с его точки зрения и этого было недостаточно. Он не знает ни прощения, ни жалости.
Я не питаю иллюзий о своей дальнейшей судьбе, но и ни о чем не жалею. Немногие согласились бы на выбор, сделанный мной. Еще меньше тех, кто был бы способен пойти до конца. Но я лучше умру свободным, чем буду жить рабом другого.
Неожиданно, к крайнему неудовольствию Снейпа, Фей расплакалась.
— Фей, держи себя в руках, — укорила подругу Люси. — Все хорошо.
— Но, ты же знаешь, Томас…
— Я ничего не знаю, и ты тоже, — резко оборвала ее Люси, кинув испуганный взгляд в сторону Малфоя.
— Но он не хочет…
— Фей, замолчи!
Настойчивость, звучавшая в голосе подруги, в конце концов, дошла до Фей, и она оглянулась на сгрудившихся вокруг студентов, не спускавших с неё глаз. Заметив Малфоя, девушка так побледнела, что Снейп испугался, что она сейчас упадет в обморок.
— Мистер Малфой, заберите своих друзей и выйдите, — скомандовал он, не отрывая взгляд от перепуганной девушки.
Малфой не шелохнулся.
— Вообще-то мы предпочли бы остаться.
Снейп посмотрел на Малфоя с непроницаемым выражением лица, и его губы скривились в едва заметной усмешке.
— Мистер Малфой, — начал он низким, бархатным голосом, никак не реагируя на наглость парня, — мне недолго оставаться в Хогвартсе, поэтому вы, возможно, наивно думаете, что я стану терпеть неуважительное поведение своих студентов. Это не так, поверьте. Советую запомнить, что как только я перестану быть профессором этой школы, с меня будет снята обязанность защищать учеников. Бросьте мне вызов, и, уверяю вас, вы пожалеете об этом. А теперь забирайте своих друзей и убирайтесь вон.
Бравада Малфоя не шла ни в какое сравнение с подлинной угрозой, исходившей от Снейпа. Никто не усомнился, что профессор говорит совершенно серьезно. Малфой неловко дернулся и глянул на друзей. Еще раз посмотрев на Снейпа, он резко развернулся и направился к выходу из гостиной, его свита последовала за ним.
Снейп обернулся к Фей Морган.
— Пожалуйста, профессор, — забормотала она. — Мой брат, Томас. Вы помните его, он окончил Хогвартс всего год назад. Он встретил каких-то людей и примкнул к Сами-Знаете-Кому, но теперь я понимаю, что это была ошибка.
Снейп задумался. Да, он помнил Томаса Моргана: самоуверенного, жаждавшего стать кем-то важным, но абсолютно неопытного в реальной жизни парня. Можно было запросто представить, что тот не приживется на службе у Темного Лорда. К несчастью, теперь молодому человеку было уже невозможно помочь, и рыдания его сестры могли только усугубить положение.
— Мисс Морган, — предостерегающе сказал Снейп твердым голосом. — Вы не можете точно знать, в какой ситуации находится ваш брат, и поэтому можете легко ошибиться на его счет. Я, со своей стороны, не думаю, что он станет высказывать какое-либо недовольство своим положением, так что вы не имеете никакого права говорить за него. Никогда. Понимаете меня?
Фей Морган посмотрела на него с ужасом, но девушка отнюдь не была глупой, и всё поняла. С усилием выпрямившись, она вытерла слезы.
— Да, профессор. Вы, конечно же, правы.
Снейп оглядел остальных студентов. Просто удивительно, как быстро с них слетела маска надменной самоуверенности. Он мог бы пренебрежительно усмехнуться, если бы при этом они не выглядели такими потерянными и испуганными. Хуже всего, — с тошнотворным ужасом осознал Снейп, — что все они смотрели на него с таким же ожиданием, с каким накануне ночью в больничном крыле смотрел Поттер. Снейп нахмурился. Он исполнил свой долг, рассказав им правду. Чего им еще нужно?
— Это правда, что вы уходите, профессор? — спросил Джереми Бенкс.
— Вполне вероятно, что да.
— И что нам теперь делать? — спросил стоявший рядом с Бенксом Уолтер Саттон.
— Простите?
— Мой отец откажется от меня, если я не стану Пожирателем смерти, — беспомощно пробормотал один из семикурсников. — Он говорит, что много задолжал, и единственный способ расплатиться — чтобы я присоединился к Пожирателям.
Еще один парень кивнул.
— Мои родные в прошлый раз остались в стороне, и многие семьи от них отвернулись. На этот раз они не захотят наживать себе врагов.
— Мой отец один из них. И мой дядя. Как я могу сказать им «нет»? — спросил третий.
Снейп не знал, что ответить. Он снова посмотрел на своих студентов. Некоторые выглядели испуганными, другие мрачно смирившимися, но неожиданно все они показались ему невероятно юными. Это были дети. Они понятия не имели, как справиться с этой бедой самостоятельно, и никто не собирался им помогать. Их семьи, большей частью, ничего не могли сделать, остальные ученики подвергали их остракизму, и даже друг другу они не могли доверять, — только не тогда, когда Малфой с дружками всех запугал.
Дамблдор был прав: они отчаянно нуждались в руководстве, и впервые Снейп почувствовал гнев за то, что его вышвыривают из Хогвартса. Никто не знал этих детей и их семьи лучше него. Он мог бы помочь им советом как никто другой, но теперь, когда он, наконец, мог говорить с ними открыто, у него не было на это времени.
Снейп почувствовал, как его охватывает ярость, и твердо сжал губы.
— Я не допущу, чтобы кто-либо из вас попал на службу к Темному Лорду против собственной воли. Пока вы в Хогвартсе, вы в безопасности.
— А что будет, когда мы уйдем отсюда? — выкрикнул один студент.
— Что будет с нашими семьями? — спросил другой.
— Для тех, кто знает, как просить, найдется способ помочь — и в стенах этой школы, и за ними, — сказал Снейп. — Я заверяю вас, что вы получите любую необходимую поддержку, независимо от того останусь я здесь или нет, даю вам слово. А теперь слушайте внимательно, я расскажу вам, что нужно сделать.
Ужин сильно запоздал. Столы в Большом зале, к этому времени, как правило, уже уставленные блюдами, были пусты. Но, как ни странно, не это было причиной беспокойства собравшихся студентов. Разговоры велись вокруг одной темы — подозрительно пустого стола слизеринцев. Слухи о том, что на слизеринском факультете что-то происходит, быстро разнеслись по всей школе, однако не было никаких оснований так затягивать собрание, которое явно шло дольше ожидаемого, порождая тем самым многочисленные домыслы.
Рон вздохнул:
— Они там уже час. Что Снейп с ними делает?
— Объявляет о своем уходе и прощается, как ты думаешь? — спросил Симус.
— Да, наверное, — сказал Дин. — Не могу придумать другой причины, по которой он собрал бы весь факультет.
Рон нахмурился:
— Сколько времени нужно, чтобы сказать «до свидания»?
— Может быть, он говорит с ними о Волдеморте, — задумчиво заметила Джинни.
— Ну, если это так, надеюсь, это не на всю ночь, — сказал Рон, — есть очень хочется.
Гермиона сердито посмотрела на него:
— Как ты можешь думать о еде после всего, что приходится пережить профессору Снейпу?
— Ну, если бы я считал, что отсутствие ужина может ему помочь, я бы подумал об этом, но я так не считаю.
— Кажется, что-то происходит, — с надеждой сказал Невилл.
Вслед за ним и остальные взглянули на служебный вход возле главного стола. Учителя приходили один за другим, однако Снейпа среди них не было. Последним вошел Дамблдор и вышел вперед, чтобы обратиться к студентам, которые сразу притихли.
— Я хочу извиниться за задержавшийся ужин. Как вы все уже знаете, профессор Снейп встречается со студентами Слизерина. В ближайшее время они должны присоединиться к нам, — Дамблдор сделал паузу и с сожалением оглядел зал.
— Для нас наступили темные времена. Но лорд Волдеморт не является ни единственным нашим врагом, ни, не побоюсь этого слова, самым опасным. Злейший наш враг — тот, что находится внутри каждого из нас. Это страх, безнадежность, безразличие. Это любое предубеждение, которое нас разделяет. Это искушение выбрать не правильный путь, а легкий! — Дамблдор посмотрел на Гарри. — Печально, но факт: те, кто несет тяжелое бремя, часто делают это сами и втайне от окружающих. Но избавить наш мир от зла — задача не для избранных, это наша общая обязанность. Мы все должны забыть свои страхи и вместе противостоять несправедливости, или же мы никогда не освободимся от зла, которое угрожает нашему миру.
В этот момент дверь в холл открылась, и в Большой Зал вошел Драко Малфой со своей свитой. Ни на кого не глядя, они, громко топая, прошли к столу Слизерина, и в каждом их шаге сквозила едва сдерживаемая ярость. Едва они успели занять свои места, как пришли и остальные слизеринцы, выглядевшие мрачными и измученными. Все младшекурсники были взволнованы и испуганы, хотя и не так сильно, как некоторые из старших школьников, — те выглядели практически больными. Несколько девушек явно только что плакали.
В полной тишине все смотрели на слизеринцев, хотя вновь прибывшие этого, кажется, не замечали. Их внимание было сосредоточено на том конце стола, на котором расположились Малфой и его друзья, севшие отдельно от своих одноклассников. Остальные слизеринцы колебались, осторожно поглядывая друг на друга. Было видно, что никто не торопился садиться.
Наконец, Миллисент Булстроуд протиснулась сквозь толпу студентов. Она встретилась взглядом с Малфоем, прошла к противоположному концу стола и села, вызывающе глядя в пространство. Остальные слизеринцы переводили взгляд с одного конца стола на другой и, наконец, приняли решение. Некоторые присоединились к Малфою, но большинство село рядом с Миллисент. Обе группы игнорировали друг друга, никто из слизеринцев не разговаривал. Остальные студенты тоже молчали.
Эту противоестественную тишину снова нарушил звук открывающейся двери. Это был Снейп, и все в зале уставились на него. Он выглядел более усталым, чем обычно, но шел твердым шагом, прямо держа спину. Не глядя на учеников, Снейп направился к учительскому столу, его шаги эхом отдавались в тишине. Некоторые смотрели на него с беспокойством, но большинство с откровенным любопытством. Гарри обрадовался, увидев, как Малфой с дружками съежились на своих стульях, когда Снейп прошел мимо них, пусть даже они и провожали его злобными взглядами. Остальные слизеринцы, наоборот, смотрели на Снейпа почти с благоговением. Всё, что он сказал им, явно возымело свое действие.
Снейп занял свое место во главе стола, по-прежнему игнорируя всеобщее внимание студентов. Он взглянул на Дамблдора, и тот слегка улыбнулся в ответ.
— Теперь, когда мы все собрались, — вновь начал Дамблдор, — я думаю, настало время поесть.
На столах появился ужин, и гнетущая тишина начала потихоньку исчезать. Даже напряженность за столом Слизерина стала менее острой, поскольку школьники начали переговариваться между собой. Тем не менее, Малфой и его дружки продолжали обиженно поглядывать на одноклассников. В конце концов, они быстро поели и ушли.
Утром в среду раскол среди слизеринцев был всё ещё заметен. Мало того, что два враждебных лагеря не общались друг с другом за завтраком, но даже придя на урок защиты Райана, Гарри увидел, что две группы слизеринцев-шестикурсников разошлись как можно дальше и делали все возможное, чтобы не замечать друг друга.
— Урок обещает быть интересным, — прошептал Рон Гермионе и Гарри.
Райан пришел со своей обычной кипучей энергией и не выказал ни малейшего беспокойства тем напряжением, которое царило в рядах слизеринцев. По крайней мере, подумал Гарри, он выглядит удивленным.
— Сегодня дуэли в парах. Выбирайте себе партнера.
Рон немедленно повернулся к Гермионе, но та уже направилась к слизеринцам и подошла к Миллисент Булстроуд.
— Будешь моим партнером? — спросила Гермиона испуганную девушку, и все школьники замерли, удивленно глядя на них. Если Райан периодически ставил их в пару с одноклассником с другого факультета, то, имея выбор, они всегда выбирали в напарники товарища со своего факультета, так что поступок Гермионы был неслыханным.
Миллисент неуверенно посмотрела на удивленных однокурсников, наблюдая за их реакцией, но Гермиону это не испугало.
— Мы всегда побеждаем, — сказала она, заговорщически улыбаясь.
В ответ на лице Миллисент появилась осторожная улыбка.
— Да, действительно. Хорошо, почему бы и нет?
Закончив наблюдать за девушками, остальные студенты тоже поделились на пары. Малфой и его друзья остались друг с другом, не снизойдя даже до того, чтобы работать с другими слизеринцами, еще не определившимися в выборе партнеров. Процесс занял вдвое больше времени, чем обычно, но Райан выглядел совершенно довольным, несмотря на затянувшееся ожидание.
В конце концов, команды были сформированы, и в их числе оказалось четыре пары с разных факультетов, и в конечном итоге они лучше держались в поединках, чем напарники с одного факультета. Гермиона оказалась права: они с Миллисент выиграли все свои поединки, хотя один, против Рона и Гарри, едва не проиграли. Гарри жаловался, что единственная причина, почему они не победили, заключалась в том, что Рон не мог заставить себя послать заклятие в Гермиону, тогда как она не испытывала с этим ни малейших проблем.
— Я ничего не могу с собой поделать, Гарри, — извинялся Рон, когда они после урока поднимались в Большой зал. — Это же Гермиона.
Гарри недовольно покачал головой, но ничего не сказал. К несчастью для Рона, Гермиона не была столь осмотрительна и с огромным удовольствием описывала Джинни лучшие моменты их поединка, в ответ девушка улыбнулась брату.
— Подожди, пока я расскажу Фреду и Джорджу!
Рон поморщился и вжался в свой стул, но тут как раз пришли студенты, у которых утром были зелья, и разговор перешел на Снейпа. Все с облегчением услышали, что учитель зелий не был строже, чем обычно, несмотря на то, что его, вероятно, уволят со дня на день. Это, конечно, было не Бог весть что, но и этого хватило, чтобы убедить Гарри, что настало время обратиться к Снейпу со своей проблемой.
Снейп не был на завтраке и не пришел обедать, так что Гарри, проглотив свою порцию, направился к подземельям. Однако когда он прибежал к кабинету учителя, дверь оказалась закрыта, и изнутри слышались приглушенные голоса. Гарри колебался, не зная, что делать. Ему никогда не приходило в голову, что Снейп может быть занят с другим учеником, но пока он стоял в нерешительности, дверь открылась, и из неё вышел дородный слизеринец-семикурсник. Парень подозрительно покосился на Гарри, но, ничего не сказав, неуклюже пошел по коридору.
— Поттер, что вы здесь делаете? — нахмурился Снейп, едва Гарри появился на его пороге.
— Мне нужно поговорить с вами, профессор, — ответил Гарри.
— Я занят, мистер Поттер, вам придется подождать, — сказал Снейп, отворачиваясь.
— Но, сэр…
— Я же сказал, что придется подождать, — отрезал Снейп холодным, властным голосом. — Возвращайтесь в свою башню, — и он захлопнул дверь, оставив мальчишку в одиночестве.
У Гарри не было другого выхода, кроме как вернуться наверх. Он обиделся на Снейпа и всю историю магии сочинял, что скажет учителю, когда они встретятся в следующий раз. Он занимался этим до самой гербологии, когда ему, наконец, удалось отвлечься от предстоящей беседы с зельеваром.
Ожидая, пока все соберутся, у стола в центре оранжереи стоял Невилл.
— Я попросила мистера Лонгботтома прочитать классу отличное эссе, которое он написал о своей Мимбулус Мимблетонии, — обратилась к ребятам профессор Спраут.
Она ободряюще улыбнулась выглядевшему испуганным Невиллу. Он явно волновался, и когда он поднялся, чтобы обратиться к своим одноклассникам, его голос был едва слышен. Тем не менее, через несколько минут он заговорил увереннее. Ему явно нравилось рассказывать о своем растении, и выглядел он весьма воодушевленным, особенно, когда некоторые студенты начали задавать вопросы. Это получился на удивление хороший урок, и все поздравляли Невилла на обратном пути в замок.
— Знаешь, Невилл, тебе стоит серьезно подумать о том, чтобы стать учителем, — сказала Гермиона.
— Я? Учителем? — недоверчиво переспросил Невилл.
— Почему бы и нет? — пожал плечами Рон. — Нужно всего лишь быть отличным специалистом в одной узкой области, а ты блестяще знаешь Гербологию.
Невилл слегка нахмурился, когда они толпой шли через прихожую к лестнице, очевидно, пытаясь понять, был комментарий Рона комплиментом или оскорблением.
— Гарри, куда ты? — поинтересовался Рон, увидев, как приятель отбился от одноклассников и направился в подземелья.
— Я скоро вернусь, — отмахнулся Гарри и убежал вниз по лестнице прежде, чем кому-нибудь удалось расспросить его подробнее. Он еще раз пошел к Снейпу, полный решимости не позволить учителю снова выставить его вон, и постучал в дверь.
— Входите, — сразу ответил Снейп, но когда Гарри просунул голову в комнату, профессор нахмурился. — Поттер, у вас нет других занятий, кроме как досаждать мне?
— Но мне действительно нужно поговорить с вами, профессор, — настаивал Гарри, входя в комнату и закрывая за собой дверь.
Снейп раздраженно покачал головой.
— У меня сейчас нет на вас времени.
— Вы уже говорили мне это в обед.
— Да, мистер Поттер, и у меня все еще не появилось время для вас.
— Это важно, — настаивал Гарри.
Снейп недовольно поджал губы.
— У вас возникли трудности с вашими видениями?
— Нет, совсем нет, — начал было Гарри, но Снейп сразу перебил его:
— Тогда у вас нет ни единой причины находиться здесь.
Прежде чем Гарри успел возразить, раздался стук в дверь.
— Входите, — разрешил Снейп, и дверь открыла Фей Морган. Она нерешительно поглядывала на Гарри.
— Все в порядке, мисс Морган, — сказал Снейп, строго глянув на Гарри. — Мистер Поттер уже уходит.
Совершенно очевидно, не было никакого смысла спорить, так что Гарри снова ушел из кабинета и крайне разочарованный вернулся в башню Гриффиндора.
— Гарри, каковы были результаты Конгресса Вампиров в 1723? — спросил Рон, когда Гарри вошел в гриффиндорскую гостиную.
— Рон! — воскликнула Гермиона.
— Гермиона мне не говорит, — добавил Рон.
— Это есть в учебнике! — в отчаянии воскликнула девушка. — Ты не можешь просто прочитать?
Рон посмотрел на Гермиону так, будто никогда не слышал более нелепого предложения, затем повернулся к Гарри.
— Гарри, ты же поможешь мне, правда?
Гарри плюхнулся на диван.
— Я не знаю, какие там были результаты у вампирского конгресса, и меня это не волнует.
— Что случилось? — мгновенно забеспокоился Рон.
— Мне нужно поговорить со Снейпом, но стоит мне попытаться, как он оказывается занят с кем-то другим.
— Тебе нужно встать в очередь, если хочешь поговорить с ним, — вмешалась Джинни.
— С каких это пор Снейп так популярен? — удивился Рон.
— Со вчерашнего вечера, когда он встречался со слизеринцами. Он напугал их всех до полусмерти, как я слышала, и теперь многие советуются с ним, как избежать вступления в ряды Волдеморта, при этом не выступая против него. Довольно ловко, верно?
Гарри закатил глаза.
— Отлично, — он встал и начал расхаживать по комнате.
— Зачем тебе говорить со Снейпом? — спросил Рон тоном, ясно показывающим, что эта идея ему неприятна.
— Просто мне надо, — нетерпеливо отмахнулся Гарри.
— Всё хорошо? — спросила Гермиона, и Гарри обернулся к ней.
— Да, всё в порядке! — заорал он. — Ты прекратишь постоянно спрашивать меня об этом?
— Нечего кричать на Гермиону! — возмутился Рон.
Гарри перевел взгляд с рассерженного Рона на обиженную Гермиону и почувствовал себя виноватым.
— Простите, — жалобно сказал он, потом сел на диван, пригладил волосы и поднял глаза на присевшую рядом девушку.
— Гарри, что случилось? — спросила она серьезно. — Мы твои друзья. Что бы это ни было, ты можешь нам сказать.
Рон встал рядом с ним, а Джинни не сводила с него глаз. Взгляды товарищей были проникнуты сочувствием и заботой, и Гарри почувствовал благодарность за то, что у него есть такие замечательные друзья. Он еще какое-то время сомневался, потом глубоко вздохнул и решился.
— Просто каждый раз, когда я читаю о еще одном нападении Пожирателей Смерти, я чувствую себя виноватым, как будто все это по моей вине.
— Гарри, это просто смешно! — сказала Гермиона. — Ты ни в чем не виноват!
— Я знаю, но чувствую себя так, как если бы так и было. Волдеморта нужно остановить, и я — тот, кто должен это сделать.
— Что? — с явным ужасом спросила Джинни. — Гарри, с какой стати ты так думаешь?
— Это «Ежедневный пророк» виноват, — сказал Рон с отвращением. — Не проходит и недели без очередного материала о том, что ты — «Мальчик-который-выжил», собираешься победить Волдеморта и спасти всех нас. Но это просто ерунда, Гарри! Ты же знаешь это!
— Только из того, что Волдеморт пытался убить тебя, вовсе не следует, что ты обязан победить его! — настаивала Джинни. — Наоборот, из всех людей именно тебе нужно держаться от него подальше!
Гермиона начала своим назидательным тоном:
— Джинни права, ты должен перестать играть в героя. Волдеморт — самый сильный темный маг из всех живущих. Даже Дамблдор не смог остановить его, и если уж он не справился, значит, нет никакого способа, которым это мог бы рассчитывать сделать ты. Это просто безумие!
Гарри с усилием проглотил застрявший в горле ком и отвернулся.
— Да, я знаю, — сказал он тихо, потом встал и направился к выходу из гостиной.
— Куда ты? — поинтересовался Рон.
— Мне просто нужно подышать воздухом.
Выйдя из Гриффиндорской башни, он направился на четвертый этаж. Прошло уже несколько недель, как его не посещало желание уединиться в своем тайном убежище, но сейчас это было единственное место, где он мог находиться. Он устроился на подоконнике в комнате башни и, обхватив колени руками, притянул их к подбородку. Только все равно давящее чувство в сердце так и не прошло. Наоборот, боль разрослась еще сильнее, и теперь болела уже вся грудь. Но физический дискомфорт никак не мог сравниться с охватившим его чувством глубокой безнадежности.
Его друзья были правы: смешно было думать, что он может победить самого могущественного темного мага из когда-либо живших, ведь даже Дамблдор был не в состоянии это сделать. Как он мог поверить, что сможет выстоять против Волдеморта? Гарри усмехнулся над собственной глупостью. Даже его уроки окклюменции и легилименции казались сейчас бесполезными.
Он столько работал, потратил столько времени и усилий, чтобы научиться защищать свой разум от Волдеморта, и даже преуспел в этом, но что с того? Его такая тяжелая победа в обретении контроля над видениями казалась совершенно бесполезной на фоне жутких заголовков в «Ежедневном пророке», словно издевающемся над ним своими отчетами о новых нападениях Пожирателей и новых невинных жертвах. Гарри снова ощутил, как сжимается сердце, но, стиснув зубы, заставил себя посмотреть в лицо правде. Он ни на шаг не приблизился к пониманию, как можно уничтожить Волдеморта. И всё, что он делал эти шесть месяцев — упорно прятался от неизбежного. Теперь ничто не мешало посмотреть правде в глаза: Волдеморт собирается убить его, и Гарри ничего не может сделать.
Но если это правда, если нет никакой надежды, почему в пророчестве сказано, что он способен уничтожить темного мага? Это не могло быть просто жестокой шуткой; Снейп говорил, что его смерть не может быть предрешена. Гарри ухватился за это утверждение, но не имел ни малейшего понятия, как это может помочь. В этом не было смысла: он совершенно точно знал, что никогда не победит Волдеморта в поединке.
У Гарри начала болеть голова, поэтому он закрыл глаза, глубоко вздохнул и вспомнил нужные ментальные упражнения, чтобы уменьшить напряжение и избавиться от боли. И тут его глаза широко открылись. Его разум. Может быть, усилия в изучении окклюменции и легилименции не так уж бесплодны? Он смог проникнуть в сознание Волдеморта, чтобы найти информацию. Может быть, можно использовать этот же способ, чтобы напрямую атаковать волшебника? Гарри вспомнил убийственную ярость, с которой он напал на Снейпа в ту ночь. Он не любил вспоминать об этом, но не мог не признать, что способен на ненависть, которая может убить. Хватит ли ее, чтобы убить Волдеморта? Гарри содрогнулся при одной только мысли о подобной ненависти, но у него не было никакой другой надежды победить врага.
Парень откинулся назад и посмотрел в окно на золотое послеполуденное солнце, заливающее светом окрестности и прогуливающихся учеников, смеющихся или зовущих своих друзей. Он страстно мечтал о беззаботной жизни, в которой худшее, что может случиться, это экзамен по Зельям, но этого у него никогда не будет. Он либо умрет, либо сам станет переполненным ненавистью убийцей, как и его враг, которого он надеялся убить.
Гарри глубоко вздохнул и еще раз попытался успокоить свой разум. Это ему удалось лишь частично: он слишком много думал об этом и снова чувствовал знакомое неудовлетворение из-за того, что не мог ни с кем поговорить. Снова обсуждать эту тему с друзьями он не решался, а Снейп ясно дал понять, что больше не хочет его видеть. «Ничего удивительного», — с горечью подумал он. Было ясно, что Снейп станет его избегать. Это же лучший способ не вспоминать о том, что Гарри спас ему жизнь. Мальчишка тряхнул головой, испытывая отвращение к собственной наивности в отношении профессора зелий. Ему стоило хорошенько подумать, а не воображать себе, что он может поговорить со Снейпом, и, как бы тяжело ни было, следовало также признать, что поступок учителя, оттолкнувшего его, причинял боль.
Гарри злился на Снейпа, но это, по крайней мере, уменьшило его беспокойство по другому поводу. Он покинул четвертый этаж и вернулся в общую гостиную, где суета и разговоры помогли отодвинуть беспокойные мысли еще дальше. Остаток вечера прошел довольно весело, но ночью Гарри приснился очередной кошмар, который он не смог выбросить из головы на следующее утро за завтраком.
— Ты в порядке, Гарри? — спросил Невилл, намазывая тост джемом.
Гарри стиснул зубы, но заставил себя ответить спокойным голосом:
— Да, все нормально, просто устал.
— Поверить не могу! — воскликнул Симус, глядя в утреннюю газету. — Совет Попечителей проголосовал за то, чтобы Снейп остался.
— Что? — недоверчиво переспросил Рон. — Ты шутишь.
— Если бы! — ответил Симус с досадой.
Дин потянулся посмотреть заголовки и с отвращением покачал головой.
— А мы-то думали, что избавились от него.
— Почему они его оставили? — раздраженно спросил Рон. — Я думал, что с его увольнением уже все решено.
Симус не ответил. Он с довольно-таки озадаченным видом читал передовицу.
— Симус? — напомнил о себе Дин.
— Э… Здесь сказано, что Гарри — один из тех, кто выступил в его защиту.
— Что? — выпалил Гарри, все еще пытаясь осознать новость, что Снейпа не выгоняют. — Ничего подобного я не делал.
Гермиона взяла газету у Симуса и быстро пробежала статью, после чего посмотрела на Гарри.
— Они говорят, что ты написал Совету попечителей.
Гарри растерялся. Он забыл про то письмо, но оно никак не могло повлиять на решение. Хотя, если так сказано в «Ежедневном пророке»…
— Дай посмотреть, — Гарри стал читать статью, а одноклассники сгрудились вокруг, заглядывая ему через плечо.
Совет попечителей школы Чародейства и волшебства Хогвартс принял вчера единодушное решение оставить профессора Северуса Снейпа в школе в должности преподавателя зелий, несмотря на недавние покушения на его жизнь со стороны Пожирателей смерти. На решение Совета повлияло эмоциональное письмо, написанное в его защиту Гарри Поттером, шестнадцатилетним учеником школы. Поттер дал высокую оценку мужеству Снейпа в его противостоянии Тому-Кого-Нельзя-Называть и особо подчеркнул, что помощь Снейпа неоднократно срывала планы Сами-Знаете-Кого.
Гарри закрыл глаза. Его слегка замутило, и он не решился читать дальше.
— Ну и ну, Гарри, — скорее негодующе, чем удивленно воскликнул Дин. — Неужели ты действительно сказал всё это?
— Полагаю, что да. — Гарри вернул газету Симусу. — Я старался убедить Совет не увольнять его.
— Почему?
Гарри обвел товарищей взглядом. Вопрос задал Дин, но было совершенно ясно, что удивлен не он один. Почему Гарри, единственный из всех, хотел, чтобы Снейп остался в Хогвартсе? Он не знал, что сказать, в его чувствах царила неразбериха. К счастью, за него ответила Гермиона.
— А как бы вы себя чувствовали, если бы вас пытал Волдеморт, вы едва выжили, а потом вас бы вышвырнули под тем предлогом, что вы представляете опасность для школы? Какое бы жуткое впечатление ни производил Снейп, он не заслужил такого обращения. — Девушка повернулась к Гарри. — Я считаю, что ты поступил просто замечательно! Никому другому не удалось бы убедить Совет попечителей не увольнять профессора Снейпа.
— Мне ничего неизвестно об этом, — сдержанно ответил Гарри.
— Просто ты не дочитал до конца, — сказал Симус. — Гермиона права. Со всей этой шумихой, поднятой вокруг Снейпа, ничьё другое мнение не смогло бы повлиять на них. Но ты — Гарри Поттер. И раз ты сказал, что со Снейпом всё в порядке, и он должен остаться в Хогвартсе, значит, он остается.
— Я вовсе не имею такого влияния, — запротестовал Гарри.
— Имеешь-имеешь, приятель, всё правильно, — настаивал Симус, листая газету. — Вчера вся редакция говорила, что ради безопасности школы Снейп должен быть уволен, сегодня они наперебой хвалят его.
— А что написал Пемброк? — спросил Гарри.
Симус пролистал ещё несколько страниц.
— Ничего. Сегодня нет его статьи.
Гермиона довольно улыбнулась, а Гарри почувствовал себя неловко от одной мысли, что смог в одиночку повлиять на общественное мнение и изменить решение Совета.
— Что ж, — сказал Дин, — может быть сегодня на зельях у Снейпа будет хорошее настроение.
Поттер посмотрел на преподавательский стол, но профессора зелий там вновь не оказалось. Впрочем, Дин, конечно, был прав: Снейп будет доволен решением Совета. Но хотя Гарри и пытался убедить себя в этом, все равно где-то в глубине души у него оставались мучительные сомнения, от которых он никак не мог избавиться. Почему-то ему казалось, что учитель не так уж и обрадуется этому.
Снейп не пошел на завтрак. Его мало волновало, что напишет о нем в сегодняшней газете Пемброк, еще меньше хотелось терпеть шепот и брошенные исподтишка взгляды учеников. К тому же он был слишком занят. Он разделял всеобщее мнение, что в конце недели его уволят, а потому, хоть он и вел довольно-таки аскетический образ жизни, за пятнадцать лет у него скопилось достаточно бумаг и книг, которые надо было разобрать и упаковать. В настоящее время почти всё уже было сложено стопками в его гостиной.
Помещения, занимаемые Снейпом, были обставлены в рациональном стиле человека, не обращающего никакого внимания на убранство комнат. В центре гостиной расположился длинный черный кожаный диван, развернутый к рабочему столу, находившемуся у противоположной от камина стены. Немало долгих ночей дремал Снейп на этом диване в ожидании, когда сварится какое-нибудь очередное сложное зелье. Рядом с лежавшим у камина ковриком, — единственным предметом, осмелившимся прикрыть холодный серый камень, — притулилось такое же, как диван, черное кожаное кресло. Стены были пусты, на них не было ни картин, ни каких-либо иных украшений. Почти все они были заняты книжными полками. Там, где не было полок, стояло несколько шкафов, в которых хранились редкие и особо опасные ингредиенты для зелий. Терявшийся в темноте потолок был на удивление высоким, но в целом вся комната была темной и, так как окон в ней не наблюдалось, для её освещения требовались лампы. Вся стена напротив входной двери от потолка до самого пола была завешена темно-синими бархатными шторами. Они были наглухо задернуты и не давали ни малейшего представления о том, что может скрываться за ними. Перед шторами стоял стол красного дерева высотой пять футов и кресло.
За этим столом, заставленным огромными стопками бумаг, сидел Снейп. Движением руки он через всю комнату отправил в открытый ящик свои заметки о зелье из аконита, парившие в воздухе. Другая стопка поплыла прямиком в мусорную корзину, но так как та была переполнена, бумаги, неуверенно потрепыхавшись несколько секунд, рухнули на пол рядом с ней. Снейп нахмурился и вытащил палочку.
— Evanesco, — сказал он, уже второй раз за утро освобождая корзину.
В дверь постучали.
— Что? — устало спросил он.
Дверь открылась и в комнату, благодушно улыбаясь, вошел Дамблдор.
— Доброе утро, Северус, — сказал он, пробираясь через стопки коробок и книг к Снейпу, поднявшемуся ему навстречу. — Я смотрю, вы весьма продуктивно поработали.
— Что вы хотели, Альбус? — спросил Снейп, у которого уже не осталось сил на любезности.
— Ничего. Однако мне думается, вам следует взглянуть вот на это.
Директор вытащил из кармана номер «Ежедневного пророка» и протянул его профессору. Тот, секунду поколебавшись, взял газету, хмуро развернул её, глянул на первую страницу и в явном изумлении вернул директору.
— Они проголосовали за то, чтобы оставить меня?
— Они проголосовали за это единогласно, — в глазах Дамблдора заплясали веселые искорки.
— А вы думали, что ваши уговоры не произведут на них никакого впечатления, — хмыкнул Снейп.
— Мои — нет.
Снейп смущенно нахмурился, но Дамблдор только улыбнулся в ответ и кивнул на газету. Профессор прочитал текст под заголовком и почувствовал, как у него внутри что-то оборвалось. Он вновь взглянул на сохранявшего полное спокойствие директора.
— Он написал в Совет попечителей? — возмущенно спросил Снейп.
— По-видимому, да, — откликнулся Дамблдор, откровенно забавляясь. — И, кажется, его письмо возымело действие.
— Это просто какое-то издевательство!
— Вы так думаете, Северус? А мне уважение и привязанность учеников никогда не казались издевательством или унижением, скорее, наоборот. Однако если вы считаете, что Совет попечителей совершил ошибку, приняв подобное решение, вы, конечно, можете подать в отставку.
Снейп хмуро глянул на директора, но оставил свои комментарии при себе.
— Вместо всего этого, — продолжал Дамблдор, — я предлагаю вам распаковать вещи.
Старик повернулся, чтобы уйти, но вдруг остановился.
— И еще, Северус. Ну, в самом деле, не стоит вам держать шторы постоянно задернутыми. Я нахожу, что если в комнату проникнет немного света, произойдет чудо, которое позволит нам лучше видеть.
Он взмахнул рукой, и тяжелые бархатные шторы послушно раздвинулись, открыв взгляду огромные, во всю стену окна.
Было несколько неожиданно обнаружить в подземелье такие просторные окна, но вид, простиравшийся за ними, был достоин не меньшего внимания. Эта часть замка была построена на утесе, и через стёкла было видно, как отвесная скала спускается в раскинувшуюся глубоко внизу долину, открывая великолепную панораму. Утреннее солнце затопило гостиную, сделав ненужным дрожащий свет ламп.
Дамблдор улыбнулся.
— Так гораздо лучше, — сказал он и ушел.
Несколько секунд Снейп смотрел ему вслед, затем вновь опустился в кресло. Даже не взглянув в окно за своей спиной, он сидел, мрачно уставившись в газету. Еще раз медленно прочитав статью, Снейп вздохнул. С Поттером нужно что-то делать.
Последние несколько дней, приводя в порядок дела и встречаясь со слизеринцами, он был слишком занят, чтобы думать о мальчишке. Или, вернее сказать, он был достаточно занят для того, чтобы позволить себе не думать о нем. Ну, а сейчас, раз уж ему предстояло остаться в Хогвартсе, он больше не мог просто игнорировать Поттера в надежде, что тот отстанет сам. Было совершенно ясно, что парню взбрело в голову действовать в качестве личной охраны Снейпа и его ходатая, что сильно встревожило профессора.
Конечно, он сам во всем виноват. Он потворствовал возникшему чувству сострадания к мальчишке, — Северус даже в мыслях не осмеливался назвать это привязанностью, — и этим позволил Поттеру перешагнуть незримую черту, отделявшую учителя от ученика. Но, как бы там ни было, так не могло продолжаться дальше. Хоть Дамблдор и просил его не отталкивать от себя Поттера, мальчишка слишком сблизился с ним, а потому соответствующие границы должны быть восстановлены.
Прозвенели часы на каминной полке, — наступило время урока зелий на шестом курсе. Северус отложил газету и взмахнул рукой в направлении висевших за его спиной штор. Они плавно сомкнулись, вновь погружая гостиную во мрак, нарушаемый только мерцанием ламп. Поднявшись, он вышел из помещения.
— Что, Поттер, решил заделаться любимчиком?
Гарри только что сел на свое место в кабинете зелий, но, услышав ехидное замечание Малфоя, поднял голову. Слизеринец смотрел на него с отвращением и злостью.
— Ах, профессор Снейп — мой кумир, — театрально воскликнул Малфой, умоляюще глядя на Поттера. — Вы не можете уволить его! Не знаю, что я буду без него делать!
Несколько студентов хихикнуло, и Малфой зло расхохотался. Гарри почувствовал, как кровь бросилась к его щекам, но Гермиона взяла его за руку.
— Не обращай внимания, — твердо сказала она, бросая на Малфоя сердитый взгляд.
Избежать дальнейших насмешек удалось благодаря тому, что дверь рывком отворилась, и в класс неслышно ступая вошел Снейп.
— Ваши домашние работы, сделанные на прошлой неделе, просто отвратительны, — рявкнул он с порога. — С учетом того, что некоторые из вас сидят здесь не просто ради развлечения, а намереваются сдавать ТРИТОНы, вам придется заниматься гораздо лучше. Отложите ваши учебники и подготовьте эссе о шести самых распространенных зельях, в которых используется полынь. Опишите, какова её роль в каждом из них, и как изменяется её действие в зависимости от состава ингредиентов, а также от способа приготовления.
Никто не шелохнулся. Ученики ошарашено смотрели на преподавателя. Тот усмехнулся.
— Если, конечно, вы не предпочитаете получить отработку и нулевую оценку за сегодняшнее занятие, — процедил он.
Все немедленно вытащили перья, листы пергамента и принялись яростно строчить. Снейп бродил между столами, раздраженно хмыкая и качая головой, чем основательно нервировал учеников. Приблизившись к столу Поттера, он вознаградил его усилия на редкость неприязненным взглядом.
— Как жаль, что ваши познания в зельях не могут сравниться с вашей способностью убеждать. К несчастью, слава не компенсирует вашу профнепригодность. Если это все, на что вы способны, могу гарантировать, что на следующий год вы не будете учиться у меня.
Снейп отвернулся, оставив Гарри горбиться над своим эссе. Щеки парня пылали от унижения, но он пытался не обращать внимания на взгляды одноклассников.
Наконец прозвенел звонок, оповещая всех об окончании занятий. Поттер нехотя передал свое эссе. Конечно, Снейп прав, оно просто ужасно. Парень сгреб учебники и вместе со всеми вышел из кабинета.
— Полагаю, что слава также не компенсирует твою тупость, — зло сказал Малфой, останавливая Гарри в коридоре. — Я же говорил, что он ненавидит тебя, Поттер! Ты что, действительно думал, что несколько льстивых писем в Совет попечителей смогут это изменить? Окажи нам всем услугу: не оказывай больше никаких услуг ему.
Малфой стремительно умчался. Остальные ученики тоже начали расходиться, угрюмо посматривая на Поттера.
— Гарри, ты не виноват, что профессор Снейп так ужасно ко всем относится, — сочувственно сказала Гермиона, поднимаясь рядом с ним по лестнице.
— Какое это имеет значение? — сверкнул глазами Поттер. — Так или иначе, они все осуждают меня.
— Ничего, переживут. Ты поступил правильно, защитив Снейпа перед Советом, и ты знаешь это.
— Похоже, Снейп так не думает, — с горечью ответил Гарри. — Он явно не очень-то рад меня видеть.
— Ну, просто он такой, — вздохнула Гермиона.
— Ага, только с меня хватит! — Гарри едва не сорвался на крик.
Тем временем они подошли к холлу.
— Я уже устал оттого, как он ни за что ни про что сворачивает мне шею. Разговаривать со мной он не хочет. Может, он даже радовался бы, если б его уволили, лишь бы быть подальше от меня! Малфой прав: он ненавидит меня, и ничто никогда этого не изменит.
— Мистер Поттер?
Гарри обернулся и увидел Райана, стоявшего за его спиной. Он заставил себя глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться.
— Да, сэр?
— Теперь, когда вы поправились после несчастного случая на квиддиче, мне вспомнилось, что с меня причитается отработка за прошлую неделю, — сказал Райан с невероятно довольным видом.
Гарри вздохнул и стиснул зубы.
— Да, сэр.
— Сегодня после обеда вы отправитесь в кабинет зелий.
— В кабинет зелий? — нахмурился Гарри. — Почему?
— Последнюю пару дней профессор Снейп был предельно занят со своими слизеринцами и, скорее всего, будет занят и в обозримом будущем. К сожалению, это означает, что у него остается слишком мало времени на подготовку к занятиям, я имею в виду ингредиенты для зелий. А так как благодаря вам эта ситуация изменится не скоро, будет только справедливо, если вы поможете ему.
Еще вчера Гарри обрадовался бы такой отработке, но сегодня его объял ужас.
— А не мог бы я вместо этого просто отполировать кубки или вымыть туалеты?
— Даже не мечтайте, Поттер! — зубы Райана сверкнули в хищной улыбке.
Когда вечером Гарри подошел к кабинету зелий, дверь в него была приоткрыта, поэтому он открыл её, даже не собираясь постучать. Снейп стоял за одним из рабочих столов и что-то измельчал в ступке. На столе стоял ящичек, а также множество маленьких пустых склянок. Такие же ящички и склянки стояли и на других столах. Ясно, что ингредиенты для зелий должны были быть приготовлены к ближайшему занятию.
— Профессор?
Снейп поднял взгляд и поморщился:
— Поттер, что вы здесь делаете?
— У меня здесь отработка, — угрюмо сказал Гарри, делая шаг вперед.
— Отработка? — Снейп нахмурился еще сильнее. — Кто назначил?
— Райан. Он сказал, что вам нужна помощь в приготовлении ингредиентов для зелий.
— С какой стати он назначает своим ученикам отработки у меня, — раздраженно проворчал профессор, высыпая содержимое ступки в одну из склянок, стоявших перед ним, и зачерпывая из ящичка очередную порцию жучков. — И уж, разумеется, я не нуждаюсь в вашей помощи.
— Может, я и не самый лучший из ваших учеников, — ощетинился Поттер, — но, думаю, что растереть жучков я как-нибудь смогу.
Снейп посмотрел на него так, словно вовсе не был в этом уверен.
— Или, если хотите, можете просто освободить меня от отработки, — добавил Гарри.
— Это вряд ли, — усмехнулся Снейп. — Что ж, хорошо, мистер Поттер, будьте моим гостем, — поставив на стол ступку с пестиком, он махнул рукой. — Мне нужно сорок склянок крупно растертых жучков.
Профессор перешел к другому рабочему столу, взял кусочек рога Двурога и начал растирать его в мелкий порошок. Гарри переводил взгляд со Снейпа на жучков.
— Чуть живее, Поттер, если, конечно, вы не собираетесь провести здесь всю ночь.
Гарри закатил глаза, но подошел к столу, взял пестик и начал растирать жучков. Оба работали молча. Снейп полностью погрузился в свое занятие, не обращая на Гарри ни малейшего внимания. Насыпаемая им горка порошка постепенно росла. Гарри, напротив, то и дело посматривал на учителя и чувствовал нарастающее раздражение из-за того, что тот продолжал игнорировал его.
Наполнив измельченными жучками пятую склянку, Гарри вздохнул, наверное, уже в десятый раз.
— Неужели растирание жучков столь обременительно для вас, Поттер? — недовольно спросил профессор.
Гарри пожал плечами и зачерпнул побольше жучков.
— Все лучше, чем пытаться заснуть, — сказал он.
Снейп слегка нахмурился и посмотрел на парня.
— Вы же сказали, что у вас больше нет видений.
— Видений нет, только вот уже две недели мне каждую ночь снятся кошмары, один хуже другого. Так что, лучше всё что угодно, даже готовить с вами ингредиенты для зелий, чем идти спать.
Снейп задержал на нем взгляд чуть дольше, потом вернулся к приготовлению порошка. Гарри снова тяжело вздохнул.
— Поттер, если вам есть, что сказать, скажите! — не выдержал профессор.
— Вы что, умрете, если поговорите со мной? — в свою очередь огрызнулся Гарри.
— Я не любитель пустых бесед, Поттер, и мне нечего вам сказать.
— Неужели? — язвительно процедил Гарри. — Ну, ладно. Я, действительно, кое о чем думаю. Например, что, возможно, вы могли бы объяснить, почему вы избегаете меня, или почему так набросились на меня сегодня в классе?
— А вы чего ожидали, благодарности?
— Нет, профессор, об этом я даже не думал, — с горечью ответил Гарри.
— Вот и хорошо.
Они сердито смотрели друг на друга, потом вновь погрузились в угрюмое молчание. Однако через несколько секунд Поттер заговорил снова.
— Профессор, можно мне кое о чем спросить вас? — и хотя Гарри изо всех сил пытался контролировать свой голос, в нем слышалось негодование и обида.
Теперь настала очередь Снейпа вздыхать.
— Вы можете спрашивать меня о чем угодно. Отвечу я или нет, — это другое дело.
— Почему вы так ненавидите меня?
— Я не испытываю к вам ненависти. Просто я отказываюсь попусту тратить свое время. Я уже сказал вам, Поттер: вы научились всему, чему я мог вас научить.
— Вы также говорили, что я могу приходить к вам, если мне будет нужна ваша помощь, — возмущенно напомнил Гарри.
— И что вам нужно? — спросил основательно раздосадованный Снейп.
— Мне нужно иметь возможность разговаривать с вами.
— Зачем? Вы что, не можете поговорить с кем-нибудь еще? У вас ведь столько друзей!
— Я пытался разговаривать с ними. Это всё не то.
— Тогда сходите к директору.
— А почему я не могу просто поговорить с вами? — в раздражении Гарри повысил голос.
— Потому что я ничем не могу вам помочь! — Снейп сорвался на крик, не в силах скрыть свое собственное раздражение — Чего вы хотите, Поттер? Утешения? Сочувствия? Я не могу дать вам этого! Идите к тем, кто может!
Профессор снова начал растирать рог двурога, но, как заметил Гарри, с гораздо большей силой, чем требовалось. Гарри еле-еле тёр своих жучков, но всё его внимание было сосредоточено на Снейпе, за которым он следил краем глаза. Учитель действительно был в ярости, и Гарри вдруг осознал, что на самом деле не он был причиной его гнева, во всяком случае, не только он.
— Прошлой ночью мне приснилось, что я убил всех своих друзей, — спокойно сказал парень безо всякого вступления. Снейп замер и внимательно посмотрел на него, а он продолжал:
— Они умоляли меня не делать этого, упрашивали, а я только смеялся и убил их всех одного за другим. Я наслаждался этим, наслаждался властью, как это было в моих видениях, — Гарри поймал взгляд Снейпа. — Кому, по-вашему, я могу рассказать об этом?
Повисла долгая пауза, Снейп и Поттер смотрели друг на друга, не отводя глаз.
— Есть какие-нибудь мысли, почему вам приснилось такое? — негромко спросил профессор.
Гарри отвернулся и кивнул.
— Помните ту ночь, когда я напал на вас? Мы тогда только начали заниматься и вы сказали, что я смог это сделать потому, что ваш и мой разум были настроены друг на друга?
— Конечно.
— Мой разум еще теснее связан с его, и я стал думать… я подумал: а что, если бы я смог напасть таким образом на него?
— Что? — ошеломленно спросил Снейп.
Гарри взглянул на учителя.
— Я не могу одолеть его в схватке, профессор, он слишком силен, а я никогда не стану таким. К тому же, если всё, что я должен сделать, это победить его в сражении, тогда это может сделать любой. Но если только я могу справиться с ним, значит, во мне должно быть что-то такое, чего больше ни у кого нет, значит, я могу сделать что-то, что кроме меня не сможет сделать никто.
— Например, иметь возможность проникнуть в его разум, — подхватил Снейп нить его рассуждений.
— Точно! Это единственное, в чём он уязвим передо мной.
— Поттер, то, что вы смогли однажды проникнуть в его разум, вовсе не означает, что он уязвим. Вы застали его в тот момент, когда он был полностью сосредоточен на… чем-то другом, вот почему вам удалось проскользнуть незамеченным. Если вы нападете на него, всё будет по-другому. Он станет сражаться, а опыта в легилименции у него побольше, чем у вас.
— Знаю, — уныло кивнул Поттер, — но это мой единственный шанс. Поверьте, если бы только у меня была другая возможность, я бы даже не думал об этом. Я понимаю, какую сильную ненависть мне придется испытать, как сильно придется захотеть убить, чтобы пробить защиту его разума, — Гарри закусил губу и отвел взгляд. — Вот почему прошлой ночью мне приснился такой сон. Мне страшно, я боюсь того, что мне придется испытать, чтобы победить его.
Наступило долгое молчание. Наконец, Снейп нарушил его, заговорив рассудительным, почти успокаивающим тоном:
— Труднее всего справиться с тем врагом, что находится внутри нас, — тихо сказал он. — Но не стоит унывать, Поттер. Поверьте, мне пришлось бродить гораздо более мрачными путями, чем вам.
Гарри обернулся.
— Я знаю. Вот почему мне так нужна ваша помощь. Я не ищу сочувствия или утешения, профессор, и не жду, что вы решите все мои проблемы. Я понимаю, что вы не можете этого сделать. Но мне нужны ваши советы, потому что есть такие вещи, которые никто, кроме вас, не сможет понять.
Несколько секунд Снейп серьезно смотрел на него, потом вздохнул, смирившись.
— Хорошо, мистер Поттер. Если вам действительно нужно именно это, тогда в любое время, когда вам понадобиться обсудить всё, что у вас наболело, я буду в вашем распоряжении.
— Спасибо вам, профессор, — с искренним облегчением сказал Гарри.
— Но с одним условием, — не удержался Снейп. — Перестаньте защищать меня от любых угроз, оскорблений или несправедливостей, реальных или кажущихся, которые попадут в поле вашего внимания. Я был в состоянии позаботиться о себе еще до вашего рождения и не нуждаюсь в том, чтобы вы делали это за меня. Это ни в коем случае не упрек, — добавил он, взглянув на лицо мальчишки. — Это просто факт, а вам и своих проблем хватает.
Гарри замялся, но он понимал, что учитель прав, и у него словно гора с плеч свалилась. Ему действительно не стоило, вдобавок ко всему прочему, беспокоиться ещё и о Снейпе.
— Хорошо, профессор, договорились.
— Ну, а теперь, мистер Поттер, думаю, мы оба достаточно натерпелись от вашей сегодняшней отработки. Можете идти.
— Да, сэр, — Гарри отложил ступку с пестиком и повернул к выходу, но учитель остановил его.
— Дать вам зелье Сна-без-сновидений?
Гарри задумался. Тот страх, что угнетал его последние две недели, улетучился. Ему на смену пришла спокойная решимость.
— Думаю, сегодня у меня всё будет в порядке, сэр. Спасибо вам.
— Тогда спокойной ночи, мистер Поттер.
— Спокойной ночи, профессор.
|
