ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Выяснилось, что доктор Сейширо Лейбер живет в съемном доме в жилом районе на западе Норбриджа, недалеко от места своей работы. Когда Йоханнес подвел туда фургон, Майлз приказал ему сделать круг вокруг квартала, чтобы оценить окрестности и соседей. В это прекрасное воскресное утро многие обитатели выбрались на свои крохотные лужайки перед домом, подстригая и приводя их в порядок. По участкам с шумом и гамом носилась компания детей, со смехом улепетывающая за угол всякий раз, когда газоновладельцы на них орали. Должно быть, примерно в таком же районе выросли Джин с Миной.

Сосредоточенные изыскания Майлза прошлой ночью выявили в дополнение к уже известному разве что школьные данные Лейбера. По полицейским архивам он не проходил; его имя не значилось ни среди сторонников или спонсоров Лизы Сато, ни в списках арестованных после беспорядков на митинге — кстати, большинство из них вскоре освободили без предъявлений каких-либо обвинений. Их выдвинули уже позже и только против двоих погибших и троих, включая Сато, подозрительно замороженных. Все аккуратно и тихо.

Свою ученую степень доктор Лейбер получил не рано, а в разумные двадцать восемь, и все четыре года после этого проработал на «Новый Египет». Его диссертация — Майлз ее пролистал — была посвящена проблеме усовершенствования криорастворов, что было совершенно логично, учитывая, что консорциум корпораций финансировал грант в этой области. Некоторые крупнейшие корпорации содержали собственные исследовательские отделы, которые, помимо контроля качества, занимались патентованными разработками к собственным процедурам криозаморозки, предназначенными для привлечения клиентов в конкурентной борьбе. В этом тоже нет ничего странного.

Йоханнес по указанию Майлза посадил машину на углу квартала.

— Полагаю, здесь нашей самой большой проблемой могут стать чересчур любопытные соседи, а не электронная система слежения. Просто остановиться не получится: люди неизбежно подойдут посмотреть, чем это ты тут занят. Так что я оставлю открытым комм-канал с вами, Йоханнес. — Свой комм на время визита Майлз поставил на запись. — Найдите тихое место, где можно посидеть, возьмите там кофе и что-нибудь к нему. По дороге туда высадите Роика. — Майлз оглядел своего телохранителя, одетого нейтрально, но все же не совсем по местной моде — Жаль, что мы не можем замаскировать тебя под фонарный столб, Роик.

— Как-нибудь обойдусь, — отозвался Роик.

Майлз кивнул, сделал Ворону знак идти за ним и вылез на тротуар.

На звонок им открыл моргающий от яркого света темноволосый малый с кружкой в руке, в штанах, футболке и босиком. Несмотря на воскресную щетину и отсутствие лабораторного халата, Майлз моментально опознал свою жертву со снимка.

— Доктор Лейбер? — улыбнулся он, и, не давая тому ответить, продолжил: — Я Майлз Форкосиган, а это мой компаньон, доктор Ворон Дюрона из Группы Дюрона.

Последнее имя явно показалось Лейберу знакомым:

— Дюрона? Из эскобарской клиники? — озадаченно переспросил он.

— О, вы слышали о нас? — Ворон ослепительно улыбнулся.

— Читал в журналах.

Майлз перехватил инициативу:

— Мы оба приехали в ваш город на межгалактическую конференцию неделю назад и рассчитывали встретиться с вами. Можно нам войти? — Он специально построил фразу так, чтобы Лейбер подумал, что их визит связан с биологическими разработками. Рассказывать про свою роль межпланетного следователя Майлз предпочел бы уже в доме, и то если потребуется.

Объяснение прозвучало логично. Лейбер допил свой чай и посторонился, предлагая гостям войти; Майлз поспешил воспользоваться приглашением. Хозяин дома провел их в маленькую гостиную, где Майлз тут же сел, чтобы его труднее было выставить. Остальные последовали его примеру.

— Вы были на конференции? Я не помню, чтобы видел вас там. — На самом деле Майлз специально проверил заранее: Лейбер на конференции не появлялся.

— Нет, и очень жалею, что пропустил ее. Я видел в новостях, что вы попали в неприятности с Н. О. Н. Н., верно?

— Я — нет, а вот Ворон — да.

Ворон подхватил разговор и, чтобы разбить первый лед, рассказал несколько забавных историй про свое пребывание в заложниках. Правда, об участии в этом барраярцев он практически умолчал. Затем он перешел к рассказу о конференции с профессиональной точки зрения, и постепенно Лейбер разговорился, задавая один вопрос за другим: из области как биохимии, так и малоприличных сплетен. Ворон также затронул тему диссертации Лейбера, с которой на самом деле ознакомился лишь прошлой ночью, штудируя ее, пока у него глаза не остекленели.

Теперь Лейбер совершенно расслабился, и Майлз решился на прямой подход.

— На самом деле я сегодня пришел сюда от имени ближайших родственников Лизы Сато. Кажется, вы имели с ней какие-то дела восемнадцать месяцев назад, незадолго до ее ареста?

Лицо Лейбера застыло в неприкрытом шоке и смятении. «Что ж, он типичный ученый, а не мастер притворяться, и лжец из него неважный. Тем лучше для меня».

— Но откуда вы зна… с чего вы это взяли? — промямлил Лейбер, в точности подтверждая первое впечатление.

— Свидетельство очевидца.

— Но никто не видел… не было… Суваби же мертв!

— Другой очевидец.

Лейбер сглотнул и попытался собраться с духом:

— Извините. Это было страшное время. Тяжелое.

Майлз приготовился произнести что-нибудь утешающее, но тут Лейбер вскочил на ноги.

— Извините, вы меня несколько разволновали. Чай. Чай все поправит. Хотите чаю?

Майлз предпочел бы не давать Лейберу времени на изобретение каких-нибудь отговорок, что неизбежно задержит выяснение правды, но тот уже вылетел на кухню, не оглянувшись. Майлз махнул рукой, чего хозяин дома попросту не увидел.

Ворон поднял бровь:

— Поздравляю.

— Определенно попадание.

Грохот тарелок, журчание воды, слабый скрип и быстрый щелчок открывшейся и закрывшейся двери…

— Оп-па. — Майлз подхватил трость и выскочил за Лейбером.

Кухня оказалась пуста, в тишине булькал, закипая, электрический чайник. Дверь вела в задний дворик. Калитка в переулок еще качалась на петлях.

Майлз поднес комм к губам.

— Роик? Наш подозреваемый только что выбежал на улицу через заднюю дверь.

— Преследую его, м'лорд, — мрачно подтвердил Роик.

Звук тяжелых шагов, быстрое дыхание, вскрик — но не Роика, снова шаги… «Дерьмо! » — а вот это уже выругался Роик.

— Что случилось? — уточнил Майлз.

Чуть запыхавшийся голос Роика сообщил:

— Он забежал в соседский дворик. Влетел в дом. Из окна на меня смотрят женщина и двое детей. Теперь она спорит с Лейбером. Точнее, она спорит, он ловит ртом воздух. — Секундная пауза. — И вам не нужно, чтобы я туда заходил. Это — нарушение границ частной собственности и нападение.

Твердый тон его голоса не дал Майлзу начать спор насчет их потенциального дипломатического иммунитета.

— Она ушла в дом, — продолжил Роик. — Наверное, вызвать полицию. Что вы сделали с этим парнем?

«Ничего — явно неверный ответ».

— Сам не знаю, — сказал Майлз. — Хорошо, тогда уходи и найди Йоханнеса.

— Понял.

Майлз повернулся к Ворону.

— Отлично, у нас есть минут пять, чтобы осмотреть этот дом. Ты вниз, я наверх.

— Что мы ищем?

— То, что он прячет.

Наверху оказалась спальня, еще одна жилая комната, переделанная в кабинет, и ванная. Трогательно скромная, по галактическим стандартам, коллекция порнографии в его спальне располагалась на самом виду, ясно указывая на то, что в данный момент подружки у Лейбера нет. В шкафах — только одежда и обувь, плюс кое-что из спортивного снаряжения. На комм-пульт Майлз посмотрел с досадой: выгрузить его содержимое не было ни времени до прихода полиции, ни технической возможности — свои СБшные устройства он оставил в консульстве. И тут по комму его окликнул Ворон:

— Майлз?

— Пора смываться, Ворон; полиция наверняка уже на пути сюда.

— Вряд ли Лейбер ее вызвал. — Любопытное замечание, особенно произнесенное чуть протяжно, с нотками изумления в голосе.

— Что ты нам нашел?

— Иди сам посмотри.

Майлз спустился по лестнице с большей осторожностью, чем карабкался наверх, и по дороге подобрал свою трость.

Нижний этаж — даже не подвал — дома Лейбера был устроен вполне ожидаемо: прачечная, механическая и электрическая начинка дома, и одно помещение побольше, без отделки, предназначенное для грязных работ. Лейбер отвел его под склад всяческого барахла. Ворон ждал Майлза, стоя между пыльным тренажером и какой-то длинной штукой, на которую было накинуто старое покрывало.

— Та-дам! — пропел он и сдернул покрывало. Под ним оказалась переносная криокамера. Подключенная к электросети дома. Работающая. И не пустая.

— Это то, о чем мы оба думаем? — уточнил Ворон.

— Да! — выдохнул Майлз с должным восхищением. — Хотя… разве это нормально — хранить криотруп у себя в подвале? Я имею в виду, на Кибо?

— Не знаю, — ответил Ворон, разглядывая устройство со всех сторон в поисках идентификационных меток. — Спроси лучше Йоханнеса или Форлынкина. Или Джина. А вот мне интересно, как она сюда попала?

— Тайком и в глухую полночь, я полагаю.

— Нет, вопрос в том, как он спустил ее по лестнице? Там негде развернуться. Значит, должна быть… ага, дверь в гараж. Уже лучше.

Ворон отгреб от створки какую-то рухлядь, открыл ее и высунул голову. — Какой милый воздушный мотоцикл.

Майлз заглянул под криокамеру. Это была не самая дорогая модель, без встроенной антигравной платформы. Она стояла, водруженная на подпорки из стопок каких-то кирпичей и бетонных блоков, а втиснутые сверху и расплющенные бумаги (что-то научное) показывали, где платформу из-под нее вытащили. Вытащили и куда-то унесли; в подвале ее видно не было.

Майлз поднес к губам комм:

— Йоханнес?

— Я только что подобрал Роика, сэр, — отрапортовал тот немедля. — Следует подъехать и забрать вас?

— Сначала один вопрос. У вас до сих пор на борту та антигравная платформа, которой мы пользовались вчера?

— Да, виноват; у меня не было времени вернуть ее в прокат.

— Отлично. Обогните квартал сзади. В доме есть полуподвальный гараж. Будем ждать вас у выхода. У меня для вас припасен тяжелый груз.

— Еду.

Ворон поднял брови.

— Кража? Со взломом и проникновением?

— Ну, домовладелец же нас сам впустил. Разве что кража с побегом. Эту криокамеру крадут не в первый раз. Конечно, и честного человека можно обмануть, но нечестные гораздо менее склонны обращаться после этого с жалобой властям. Не думаю, что Лейбер кому-то расскажет, — добавил он, все еще осматривая криокамеру снизу. — Ты нашел на этой штуке какие-нибудь номера?

— Метку изготовителя. Довольно распространенная марка. А, вот и серийный номер. Возможно, это нам поможет.

— Да, но позже. — Сначала самое важное. «Если я до сих пор не знаю, как узнать тактический момент и схватить его за хвост…» Возможно, он окажется впечатляюще неправ. Или все же прав. Но то, что это будет впечатляюще в любом случае — факт.

Когда прибыли Йоханнес и Роик с фургоном, Майлз с Вороном уже открыли дверь гаража. Майлз оставил мускулам работу, для которой те предназначены, а сам поднялся на кухню и поискал там что-нибудь пишущее и бумагу. Под руку подвернулись список для бакалейного магазина на половинке листа и карандаш. Он подумал, перевернул лист и набросал несколько слов.

Появился Роик.

— Немного неудобно, но в фургон мы ее занесли. Пришлось поставить внаклон, с опорой на задние двери, а

то они не закрывались. Что вы делаете?

— Написал Лейберу записку. — Майлз прикрепил листок к дверце холодильника.

— Какого черта? — Роик наклонился прочесть. — Хороши грабители, которые оставляют записки!

Майлз гордился расплывчатостью своей формулировки. «Позвоните мне в консульство, как только сможете». Ни подписи, ни даже инициалов.

— Мы с ним не закончили разговор, — объяснил Майлз. — У нас есть то, что ему нужно. Он придет. А мы хотя бы сэкономим на слежке. Черт. Йоханнес — единственный из вас, кого он не видел, но он мне нужен для другого. Ты бы порадовался, зная, как я сожалею, что не взял с собой отряд СБшников, о чем ты меня вечно просишь.

— Так себе утешение, — вздохнул Роик. — А почему нам просто не подождать, пока Лейбер вернется домой?

— Он не вернется, пока мы здесь. Если я правильно предполагаю, он рискует своей работой, а может, и жизнью, ради спасения того, что мы нашли в подвале. Он затаится на какое-то время, пока не успокоится и не соберется с мыслями.

«А затем придет в ужас».

Деликатно закрыв за собою гаражную дверь, они все погрузились в фургон.

— К госпоже Сюзи, — приказал Майлз Йоханнесу. — Кружным путем и без спешки.

Ворон перегнулся через спинку сиденья.

— А вдруг мы украли бабушку этого бедолаги? Вот конфуз будет.

Майлз, пришедший в веселое расположение духа, только усмехнулся.

— Тогда мы ее просто вернем. Оставим на лужайке у дома, как стемнеет. Или перешлем почтой, анонимно. Нет, чтобы меня сконфузить, этого слишком мало.

Мысль, правда, показалась не такой уж забавной, едва он вспомнил случившееся вчера утром. Роик то ли фыркнул, то ли вздохнул, но Майлз в любом случае притворился, что не заметил.

* * *

Когда в молодости Роик служил патрульным в муниципальной страже Хассадара, им читали курс оказания первой помощи. После того, как он принял торжественную присягу графского оруженосца, ему пришлось пройти гораздо более продвинутый курс полевой военной медицины. Там, среди всего прочего, их учили проводить криоподготовку при неотложной медицинской помощи; они практиковались на имитации криораствора и пугающе реалистичном манекене с полным анатомическим подобием. Но, к счастью, кошмары его потом не беспокоили. Теперь же, помогая переносить тело госпожи Сато на операционный стол, Роик уже не был так уверен, что отныне она не станет сниться ему по ночам.

Срезая защитный чехол и готовя неподвижное тело к операции, Ворон и Танака действовали слишком профессионально, чтобы беспомощная женщина вызывала у Роика излишнее смущение. Она не выглядела как манекен, не походила на труп — но и живой она тоже не была. Возможно, в примитивном обезьяньем мозгу просто нет места для такого понятия. Если когда-нибудь, не дай бог, Роику придется самому проводить криоподготовку, этот опыт поможет ему справиться с ситуацией гораздо лучше, потому что теперь он понимал смысл каждого из механически заученных шагов. У него возникло странное ощущение сопричастности.

По крайней мере, сегодня, в отличие от позавчерашней путаницы, м'лорд совершенно уверен, что у них на столе нужная женщина. Хорошо, что вчера вечером, когда они привезли свою добычу к Сюзи и развернули, ему не пришла в голову идея притащить сюда несчастных детишек для опознания. Джину с Миной пока никто не сказал, что их маму нашли. Когда Роик спросил м'лорда «А как будет лучше? », тот ответил просто: «Никак». Словно подвел черту.

Ворон ввел под оттаявшую кожу множество трубок и осторожно подсоединил их по одной к выбранным сосудам. Роик постарался хранить неподвижность. Но когда раздался короткий стук в дверь, он вздрогнул и настороженно развернулся на месте.

В дверь заглянул консул Форлынкин.

— Лорд Форкосиган, пришло сообщени… ой.

— На этот раз вы не притащили с собою детей? — обеспокоенно уточнил м'лорд.

— Нет-нет. С ними сидит Йоханнес. Они еще не знают.

— Фу-ух. Хотя, если все пойдет хорошо, вскоре вы сможете их сюда привести.

— А если не пойдет? — уточнил Форлынкин мрачно.

М'лорд вздохнул.

— Тогда, наверное, привести их придется мне.

— Заходите, — кинул Ворон через плечо, — только наденьте фильтрующую маску. Нечего торчать в проеме, как кот.

Ако поспешила вручить Форлынкину маску и помогла ее правильно надеть; он поморщился, когда самоподгоняющаяся кромка присосалась к коже. Консул сделал несколько осторожных шагов к операционному столу. — Мне было интересно, на что же это похоже.

— Пока проблем нет? — поинтересовался м'лорд. Он восседал на высоком табурете — конечно, оттуда было легче наблюдать за процедурой, но Роик заподозрил, что в основном его туда усадили, чтобы он не мешал, расхаживая туда-сюда.

— Пока нет, — ответил Ворон. Он протянул руку и впустил в сосуды пациентки первую порцию согретого, обогащенного кислородом внутривенного раствора. Ее кожа начала менять свой цвет: от глинисто-серого к призрачному оттенку бледного льда. Что удивительно, кто-то очень постарался уберечь при заморозке ее длинные волосы, смазав их гелем и закатав в оболочку; сейчас они причудливой спиралью лежали у нее на плече. У мадам Чен волосы были подстрижены практичным с медицинской точки зрения ежиком.

Госпожа Сато оказалась выше, чем ожидал Роик, больше метра семидесяти. Это плюс темные волосы придавали ей странное неуютное сходство с женой м'лорда, леди Катериной, о котором Роик предпочел промолчать. У нее было правильное овальное лицо с четко очерченными ровными скулами и стройное тело, наводящее скорее на мысли о стрессе, чем о спортивном образе жизни. Эльфийская леди, подсевшая на наркотики и связавшаяся с дурной компанией.

— Она же не… — Форлынкин смотрел, не в силах отвести глаз. — С ваших слов я сначала решил, что она выглядит просто ужасно. Вся в крови, кожа клочьями, волосы выпадают, ну и так далее.

— С ней было все в полном порядке, когда ее положили в криостаз, — ответил Ворон, — и, похоже, она прошла первоклассную современную криоподготовку. Когда лорд Форкосиган попал к нам на операционный стол, то был в состоянии намного хуже среднего. И это мягко говоря. Итого, чтобы получить это самое среднее, кто-то из пациентов просто обязан быть в очень хорошем состоянии.

— Она выглядит, как создание из волшебной сказки.

— Что, — не выдержал м'лорд, постукивающий ботинком по ножке табурета, — Белоснежка и всего один гном?

Форлынкин покраснел и всем лицом изобразил «я этого не говорил! »

М'лорд фыркнул, глядя на него.

— Теперь все, что нам нужно — это принц.

— А кто же тогда лягушка? — уточнил Роик, втайне радуясь, что не у него одного такое буйное воображение.

— Это другая сказка, — любезно сообщил ему м'лорд. — Я надеюсь.

Ворон переключил трубки, и прозрачная жидкость сменилась темно-красной. Ледяная женщина стала менять свой цвет: от чуть розоватого оттенка холодного рассвета к теплому бежево-золотистому, словно ей в вены вливали лето. Тем временем Ворон перекрыл отводную трубку, выходящую из ее бедра, запечатав сосуд и кожу пластповязкой. Ворон и Танака что-то быстро делали с трубками, проводами и странной шапочкой.

— Чисто, — объявил Ворон и поднял взгляд, чтобы убедиться, что все зрители расступились. Треск стимулирующего разряда оказался тише, чем ожидал Роик, и все же заставил его вздрогнуть.

Когда грудь неподвижной женщины поднялась в первый раз, ее кожа внезапно показалась не просто мягкой и упругой, но и живой. Пара секунд рваных икающих всхлипов — пока Танака разглядывала свои мониторы, а Ворон, прищурясь, не сводил глаз с пациентки. Его лицо было спокойно, но руки в перчатках сжались в кулаки. Затем губы лежащей разошлись в долгом вдохе — один, другой, и кулаки Ворона расслабились. Роик сам вспомнил, как дышать, лишь за мгновение до того, как позорно рухнул бы в обморок.

— Все, есть, — сказал Ворон, выключая внешний насос.

М'лорд прикрыл глаза в безмолвной благодарности. А остолбеневший Форлынкин выдохнул:

— Поразительно!

— Моя самая любимая часть этого дела, — мечтательно признался Ворон куда-то в пространство. — Чувствуешь себя богом. Или по меньшей мере, чародеем.

Губы м'лорда дрогнули в улыбке.

— Наркотик для твоего эго?

— И самый лучший, — согласился Ворон. — Я живу ради этих мгновений.

— Всегда приятно видеть, когда человек влюблен в свою работу, — пробормотал м'лорд.

Ворон обошел вокруг тела пациентки, постукивая кончиком карандаша то там, то тут, в каком-то одному ему ведомом важном порядке. И этот порядок был очень древним.

— Рефлексы в наличии. Периферические нервы функционируют, прекрасно, — доложил он и, подойдя к голове пациентки, убрал выбившуюся у нее со лба прядь странно нежным движением. — Госпожа Сато? — позвал он. — Лиза?

Веки затрепетали, открылись, снова плотно зажмурились. Глаза Лизы Сато были классической миндалевидной формы, и складка эпикантуса в уголке свидетельствовала о ее земных корнях. Радужки густого темно-карего цвета уменьшили ее сходство с леди Форкосиган — у той были глаза поразительного серо-голубого оттенка.

— Слух функционирует, — пробормотал Ворон. — По крайней мере, в грубом приближении. — Лиза? — позвал он снова. — Вы уже здесь?

Вряд ли эту женщину успокоит увиденное, когда она откроет глаза в кругу людей со скрытыми под масками, точно у грабителей, лицами. Особенно если последнее ее воспоминание — лица людей, которые ее почти убили. Смотрели ли они на нее со злобой? С холодным профессионализмом? Или просто безразлично? В любом случае, это были настоящие грабители: они украли ее волю, ее мир, ее жизнь.

Роик склонился над ней и своим самым успокаивающим «полицейским» тоном произнес:

— Мэм, с вами все в порядке. Вы живы и в безопасности. Спасены. Оба ваших ребенка также в безопасности и под присмотром. Скоро вы с ними увидитесь.

Снова трепетание век; стон.

— Гортань также работает, — радостно прибавил Ворон. — Что должно вас порадовать, милорд Аудитор.

— Еще бы, — согласился м'лорд.

Она снова вздохнула, и напряжение покинуло ее тело.

— После оживления она проспит несколько часов, — сообщил Ворон. — Чем больше, тем лучше.

— Мы ее вымоем и перенесем в изолированный стерильный бокс, — добавила медтехник Танака. — Ако, можешь помочь мне с обработкой кожных покровов.

Трубки и иглы убрали, провода свернули в бухту, приборы выключили. Роик помог перенести пациентку с процедурного стола на каталку. М'лорд слез с табурета, потянулся, расправляя спину, и оперся на трость.

— Через какое время мы сможем перевезти ее в консульство?

— Зависит от количества лейкоцитов у нее в крови и еще кое чего, — объяснил Ворон. — Возможно, уже послезавтра. Однако вам надо будет обеспечить ей несколько дней покоя в одной из спален наверху.

— Конечно, сделаем, — согласился Форлынкин.

М'лорд обернулся к консулу.

— Погодите, а вы почему здесь? Обнаружился Лейбер?

— Пока нет. Но нам на узел дальней связи пришло запечатанное послание с Барраяра. Поскольку доступа к нему у нас нет, я не знал, насколько оно срочное. — Он помолчал и неохотно признался: — Кроме того, мне было любопытно, как идут дела. Учитывая необходимость иметь дело с Миной и Джином… — Он не хочет снова попасть впросак, перевел Роик. Что ж, вполне понятно.

— А, ладно, — отозвался м'лорд. — Ворон, если все в твоих руках, то, я, наверное, могу вас покинуть?

Ворон жестом подтвердил, что да, и вышел вслед за медтехником и Ако, увозящими пациентку. После их ухода палата внезапно показалась пустой, печальной и неприбранной, словно гостиная утром после зимнепраздничной вечеринки.

Форлынкин поморгал и встряхнулся, словно возвращался в себя откуда-то издалека.

— Как все странно. Я никогда не видел, как человек умирает, но это… как будто время потекло вспять. Или что-то вроде.

— Я — видел… и да, пожалуй, что так, — согласился м'лорд.

— Мы что же, играем в бога? — беспокойно поинтересовался Форлынкин.

— Не более, чем те, кто уложил ее в заморозку. И справедливость на нашей стороне, — провозгласил м'лорд и добавил себе под нос: — Я надеюсь. — Нахмурившись, он выудил свою аудиторскую печать на цепочке и покачал ее перед самым лицом, сведя глаза к переносице. — Запечатанное послание, да? Знаете, в возрасте Джина я с ума сходил от желания иметь собственное декодирующее кольцо. А теперь, когда оно у меня есть, ощущение — словно я таскаю на шее мешок кирпичей. Печальная штука — несвоевременность.

М'лорд похромал в коридор обменяться на прощание парой слов с Вороном, и Роик с консулом ненадолго остались вдвоем.

Консул с ошеломленным видом посмотрел вслед низенькой удаляющейся фигурке.

— Лорд Форкосиган — совсем не то, чего я ожидал, когда меня предупредили, чтобы консульство готовилось к визиту Имперского Аудитора.

Роик остался невозмутим и даже не хихикнул.

— Когда встретишь девятерых Имперских Аудиторов, то понимаешь, насколько они не похожи один на другого. Лорд Аудитор Фортиц, дядя м'леди, выглядит как старый взъерошенный профессор-технарь, каковым в сущности и является. Еще среди них есть несдержанный на язык адмирал, отставной дипломат, промышленник… а м'лорд стал в каком-то смысле экспертом Грегора по галактическим делам. Император поразительно точно определяет, какому Аудитору какое расследование поручить. Хотя я и полагаю, что рано или поздно нам выпадет пустышка, но до сих пор он ни разу не посылал нас в галактику с бесполезными заданиями. — Вообще-то Роик надеялся когда-нибудь получить пустышку. Можно будет просто отдохнуть.

— Это утешает. — Форлынкин помолчал. — Наверное.

Услышав уточнение, Роик криво усмехнулся:

— Ага.

* * *

Оказавшись в консульской комнате дальней связи, Майлз сразу проверил на послании код отправителя и успокоился. Похоже, это еженедельный доклад от Катерины, что и объясняет отсутствие обычных пометок «срочно». Хоть что-то хорошее во всей этой мути. Размышляя о разнице между «срочным» и «важным», Майлз наклонился и своей Аудиторской печатью открыл послание.

Едва над видеопластиной появилось улыбающееся лицо его жены, он поставил запись на паузу, просто чтобы немного на нее полюбоваться. В последнее время ее жизнь представляла собой сплошную череду сложностей и помех, с которыми она успешно справлялась, однако подолгу на одном месте Майлз видел ее, разве что когда она спала. Ясные серо-голубые глаза смотрели честно и прямо, гладкие темные волосы совсем не тронула седина, хотя Катерина была старше Майлза на пару месяцев. Учитывая, что за шесть лет он наградил ее четырьмя отпрысками, отсутствие седины можно было считать почти чудом. И хотя все их дети вызрели в маточных репликаторах, но тем не менее. Сам Майлз был у своих родителей единственным ребенком, с самого рождения обремененным болезнями, которые к его нынешнему возрасту не столько прошли, сколько сменились новыми. Возможно — нет, наверняка! — он недооценил, сколько сил требуют нормальные здоровые дети. Какую бы поддержку тебе ни обеспечивали деньги и положение в обществе, но есть родительские обязанности, которые не передашь никому. Как самое лучшее и дорогое.

И хоть Майлз помнил, что Катерина смотрит сейчас в камеру, а не на него, но под ее чуть насмешливым взглядом он почувствовал себя невесть с чего виноватым и вновь запустил запись.

«Здравствуй, мой милый», — произнесла Катерина. — «Твое последнее письмо мы получили с большим облегчением и радостью. К счастью, я не успела поделиться с детьми новостью про твое первое тревожное послание до того, как его догнало второе. Меня в дрожь бросает, едва я подумаю, через что прошли твои родители за время твоей прежней службы. Хотя, полагаю, при таком известии твой отец по-форски не дрогнул бы лицом, а мать… нет, тут мое воображение отказывает. Возможно, выдала бы какую-нибудь бетанскую колкость».

В прежние дни проблем такого рода оперативник СБ Майлз Форкосиган избегал очень просто: вообще почти никогда не отправлял домой ни сообщений, ни уточнений к ним вдогонку. Разумеется, отчет о его работе отец мог запросить у шефа СБ в любой момент, как только захочет. «Или как только слишком разволнуется», словно наяву услышал он язвительный голос матери.

Катерина начала с четкого бодрого рассказа о делах в Округе. Потом наступит черед домашних новостей; в первую очередь самое важное — давно сложившийся обычный порядок, и если бы она его вдруг поменяла, Майлз бы серьезно встревожился за свою семью. Майлз напомнил себе, что запустил дела графства. Впрочем, на этой неделе вроде не случилось ничего, о чем нужно срочно известить его депутата в Совете. Отцовского депутата, если быть точным, но родители вот уже несколько лет служили императору на Сергияре как вице-король и вице-королева.

Славная форкосигановская традиция — пренебрегать своими интересами, служа Империи. Такова цена. Со скупой гордостью Майлз припомнил, как однажды деревенский староста в его Округе сказал ему про Катерину: «Мы чувствуем, что вы служите Империи, а вот леди Форкосиган служит нам».

«Еще бы».

«А вот последние достижения на домашнем фронте…» — продолжила она свой рассказ. Изображение переключилось на другое, правда, немного дрожащее.

«Молодец, Хелен», — произнес за кадром голос Катерины. Перед глазами Майлза завертелось изображение комнаты, но, несмотря на мельтешение, он узнал свою библиотеку. — «Только веди камеру медленнее, пожалей папин вестибулярный аппарат».

«А что такое вес-ти-бу-ряный? » — донесся сбоку детский голосок. Саша? Нет, это Лиззи, боже правый. Катерина немедленно объяснила: «Вестибулярный. У него голова закружится».

«А-а». — Новое слово было усвоено тут же.

Наконец камера остановилась на Таури, десяти месяцев от роду, с серыми глазами и шапкой пушистых черных кудряшек. Она стояла, мрачно вцепившись в край низенького столика. За ней на кушетке расселись Саша, которому шел шестой год, его близняшка Хелен и трехлетняя Лиззи. Лиззи скучала и болтала ногами, всем своим видом показывая: «Я так уже умею, ну и чего шуметь? »

«Иди сюда, Таури», — проворковала Катерина, — «иди к мамочке».

Эффект был сногсшибательный: Майлз чуть не рухнул на поверхность комма, потянувшись к источнику этого соблазнительного голоса. Таури повернулась, качнулась на своих коротеньких ножках, одной рукой выпустила столик и замахала ею для равновесия. Потом отцепила вторую и косолапо заковыляла в протянутые мамины руки. Для Майлза всегда было загадкой, как дети в подгузниках учатся ходить. Но вот его дочь шагает — топ-топ-топ — и со смехом падает в руки Катерины, а та в восторге подкидывает ее в воздух.

«Дай мне», — потребовал Саша, как будто сестренка была новой игрушечной машинкой. Он опустился на колени на ковер напротив мамы и подбодрил младшую: «Ну же, Таури, иди, сюда, ты можешь! »

Окрыленная своей первой победой, Таури взвизгнула и поковыляла к нему еще быстрей, но сразу упала на живот и завопила, скорее от расстройства, чем от боли — детские интонации Майлз умел различать даже разбуженный посреди ночи.

Саша со смехом подхватил ее: «Эй, сначала ходить научись, а потом бегай! » — Он развернул сестренку к маме, и на этот раз попытка прошла удачнее.

Тем временем Лиззи сползла с кушетки и принялась крутиться и вертеться, распевая «Вестибулярный, вестибулярный! ». Она тут же попыталась ухватить видеокамеру, но, судя по рывку картинки, старшая сестра поспешно подняла ее повыше. «Нет! Я хочу камеру! » — донесся голос Лиззи. — «Дай-дай! Мама, скажи, пусть она отдаст…»

Увы, семейная драма подошла к финалу слишком быстро. Майлз отмотал запись назад и прокрутил еще раз. Интересно, действительно ли это были первые шаги Таури или представление устроили специально для него? Приготовленная заранее видеокамера подсказывала, что скорее второе.

Снова появилось лицо Катерины. На этот раз фоном изображения служил ее заваленный бумагами кабинет на третьем эт

аже в северном крыле, за окнами которого поверх верхушек земных деревьев виднелся барраярский сад.

«Так жаль, что сержант Таура не успела увидеть нашу дочь, названную в ее честь», — задумчиво произнесла она, — «но ты хотя бы рассказал ей о малышке перед ее кончиной. Может, стоило дать это имя второй дочке, а не именовать Лиззи в честь твоей бетанской бабушки? Кстати, об именах. Саша объявил, что отныне он зовется Алексом. Вероятно, потому, что на Ксандера ему никого уговорить не удалось. Лекси и Эй-Ал тоже окончательно отвергнуты. Обоснование довольно разумно: если мы не зовем его Эйрелом по одному дедушке, не стоит звать и Сашей по другому. А к этому имени он, кажется, привязался, да и Хелен наконец его поддержала. Так что в твоем следующем послании обязательно назови его лордом Алексом. Логика и решимость заслуживают награды».

Вот уж точно. В самом начале своего отцовства Майлз был сильно встревожен, когда ему показалось, что у Саши — у Алекса — задержка речевого развития в сравнении с его сверстницей Хелен. Он волновался за сына до тех пор, пока Катерина не заметила, что сестра просто не дает ему вставить ни слова. Его «отставание в развитии» было нежеланием ссориться, и он быстро заговорил целыми фразами, как только их с Хелен развели по разным комнатам, и она перестала говорить за него.

«Если подумать», — продолжала Катерина, — «то разве перед тобой никогда не вставала проблема, каким именем называться? Просто ты тогда был намного старше. История повторяется, хотя и не точь-в-точь. Твой сын, как бы его ни звали, любит тебя. И мы все любим. Береги себя, Майлз, и возвращайся домой как можно скорей».

Экран потемнел.

«Эх, если бы я мог нырнуть сквозь поверхность комма и сжатым лучом со скоростью света полететь на Барраяр…» Майлз вздохнул. Всю его жизнь дом — это было такое место, откуда он стремился поскорее убежать. Когда полярность так радикально поменялась?

Ему не давала покоя фраза Роика: «Если бы вы остановились на достигнутом в минуту выигрыша…» Что ж, эта путаница на Кибо-Дайни — не только его рук дело.

Скорее бы объявился Лейбер. Сейчас самое время. Для Майлза оказалось сюрпризом, что они не могли заполучить доктора так долго. В конце концов, придется кого-нибудь за ним послать. Лиза Сато может очнуться с временной криоамнезией или просто не знать ответа на его вопрос. Хотя нет, все, что знает Лейбер, должна знать и она. «Ставлю бетанский доллар против горсти песка, это как раз он ей все и рассказал».

Майлзу не давала покоя явная паника Лейбера. «Почему он нас так испугался? Он ведь нас даже не знал». Очевидно, он слишком боялся какой-то местной угрозы, и, возможно, той самой, которая как раз и интересовала Майлза. Но Майлз пока с трудом мог предположить, о чем идет речь.

Если Сато — приманка для Лейбера, то они вдвоем — приманка для… Для кого? И почему? И в прежние дни Майлзу случалось выставлять перед врагом живую приманку, точно козленка перед тигром, но у тех людей не было детей. Или были, просто раньше родственные связи его не интересовали? Он не мог вспомнить. Если у него не хватает персонала даже чтобы поймать Лейбера, значит, ему некого выставить на круглосуточную охрану консульства и людей, в нем укрывшихся. Одного Роика вместе с Йоханнесом слишком мало для такой задачи, даже не будь у них других дел, а давать им такое поручение без какой-то поддержки просто жестоко. Ворон не единственный, кто терпеть не может проваливать дело.

И, несмотря на разлуку с родными, Майлз испытал легкий трепет благодарности к Грегору за то, что тот то и дело отправляет его с Аудиторской миссией подальше от дома. Ведь расстояние лежало не только между ним и его семьей, но между его семьей и любым человеком, обозленным на его вмешательство. «Злить плохих парней ради вящей славы Барраяра — вот что гласит моя должностная инструкция. В каком-то смысле».

«Кстати говоря, о любви к своей работе…»

Наклонившись к комм-пульту, он принялся составлять аудиторский запрос в посольство на Эскобаре с требованием выслать ему взвод охраны, немедленно, с примечанием, что СБшный эксперт-бухгалтер и, возможно, команда юристов, должны также ожидать наготове. Единственное, что Майлз знал про своего невидимого врага — тот играет радикально.

Пять дней, чтобы взвод охраны долетел до Кибо, на максимальной скорости. Были ли у него пять дней назад основания запрашивать такую помощь? «Вряд ли».

Майлз снова вывел на комм данные по криоцентру «Нового Египта» и принялся заново перечитывать. Лиза Сато может в ближайшее время и не заговорить.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒