ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

На следующий день после успешного криооживления госпожи Сато, когда ближе к полудню доктор Лейбер так и не связался с консульством, м'лорд признал, что мог ошибаться в своих расчетах, и отправил Роика с Йоханнесом на его поиски. Жаль, что м'лорд не пришел к подобному умозаключению раньше, тогда Роику было бы гораздо проще выполнить свою работу. Сперва Роик сделал две самые очевидные вещи: позвонил ученому домой — там никто не ответил — и на работу. Там он узнал, что, по словам Лейбера, тот вчера заболел — какой-то желудочный вирус, как он сказал своему ассистенту — и предположительно его не будет на работе еще пару дней. Что ж, все верно. Тогда он распорядился, чтобы Йоханнес подобрал что-нибудь из лучшего консульского оборудования для слежки и снова отвез его к дому Лейбера.

Еще в прошлый визит внимание Роика привлек строящийся поблизости жилой комплекс. Он повернул голову, разглядывая рекламную растяжку: на ней было название «„Столетие“. Агентство недвижимости» и ниже — «Вы родились 130–150 лет назад? Зайдите к нам! »

— О чем это они? — поинтересовался он у Йоханнеса.

— Анклав сторонников «поколений», — ответил Йоханнес. — В больших городах они встречаются то тут, то там. Часто оживленным в конечном итоге приходится не по вкусу новый Кибо, и тогда они — по крайней мере, те, кто проснулся, имея достаточно денег и здоровья — собираются вместе, стараясь воссоздать время своей молодости.

— Хм. Нечто вроде доморощенной исторической реконструкции? Что ж, по крайней мере, таким соседям понятны все твои шутки.

— Наверное, — с сомнением в голосе согласился Йоханнес.

Роик приказал лейтенанту посадить фургон за домом доктора Лейбера, а сам пошел к передней двери. На стук ему никто не ответил, но вскоре Йоханнес отпер дверь изнутри.

— Дверь гаража не заперта. И воздушный мотоцикл исчез.

— Хорошо. Пойдем оглядимся, а потом проверим комм-пульт.

Ни в одной комнате, гардеробной, шкафу или мусорном ящике достаточного размера, чтобы там поместился труп, такового не оказалось. Намекающая «записка от грабителя», оставленная милордом на холодильнике, исчезла. Сам холодильник оставался набит холостяцкими готовыми обедами, кухня прибрана, кровать наверху более-менее заправлена или хотя бы прикрыта покрывалом. Лейбер мог взять с собой какую-нибудь одежду и обувь — много ли влезет в баул, пристегнутый на багажник воздушного мотоцикла? — но в шкафах ее тоже осталось прилично. Туалетных принадлежностей не было.

Йоханнес принялся за комм-пульт, копируя его содержимое через слот защищенного кабеля на свой СБшный записывающий аппарат. На голоэкране высвечивалось, какой процент уже выполнен.

— Ого! — произнес он вдруг. — А его комм отслеживается. Интересно, Лейбер знал, что его пасут?

Роик склонился вперед. А ведь правда!

— Перекачка данных не насторожит тех, кто ним следит?

— Не должна.

Звучит не слишком оптимистично.

— Можешь отследить жучок?

— Частично. До конца могу только из нашего узла связи.

— Дай обзор его контактов за последние два дня, после нашего визита.

Их оказалось всего три, все вчера утром. Сначала Лейбер позвонил на работу и сказал, что заболел, затем заказал билет на скачковый корабль до Эскобара и, наконец, перевел большую часть своих сбережений на пару универсальных кредиток на предъявителя. Никаких личных сообщений родным или друзьям. Он, конечно, мог оставить ключ от дома и инструкции соседям, но по всему как-то не похоже. Роик не хотел поднимать лишний шум, расспрашивая всех вокруг: люди могут вспомнить их позавчерашний визит. Интересно, как Лейбер объяснил их появление соседке? Вряд ли он сказал правду, подозревал Роик.

— Его корабль улетает только завтра вечером, — обратил внимание Йоханнес.

— Да, вижу.

— Думаешь, он уже на борту?

Роик, хмурясь, изучал расписание.

— А-а. Нет. Его корабль выходит на внутреннюю орбиту Кибо только сегодня днем. — Он поразмышлял. — Едва он пройдет линию охраны космопорта, как окажется на виду у всех, кто захочет его найти. Где можем отыскать его мы, там могут и враги. А если его ищет одна из криокорпораций, они не стеснены в средствах. Нет, с посадкой он станет тянуть до последнего. Значит, ему нужно где-нибудь затаиться.

— Может, у друга? Тогда его трудно будет найти. — Йоханнес прищурился на комм-пульт. — Хотя это может помочь.

— То, как Лейбер сбежал, свидетельствует, что он опасается за свою жизнь. Возможно, он не захочет втягивать в это друзей, — медленно произнес Роик. — М'лорд говорил, что Лейбер не производит на него впечатления безжалостного типа.

— Город большой, — заметил Йоханнес.

— Тогда давай начнем с самого очевидного. — Роик поднялся на ноги. — Пакуй все это и поехали в космопорт.

В фургоне Роик развернул свой комм-пульт — с СБшной защитой — и запустил поиск по съемным комнатам в окрестностях космопорта. Два здания стоят внутри охраняемой зоны, с полдюжины — разбросаны в окружающем космопорт промышленном районе. Роик прикинул, с какой гостиницы начинать: с самой дорогой или самой дешевой — и остановился на втором варианте.

Пока они летели, Роик отметил: удивительно, как общая для всей галактики транспортная сеть формирует облик городов-космопортов, придавая планетам куда как больше сходства, чем он мог представить, когда впервые покинул Барраяр. «С тех пор провинциальный паренек проделал долгий путь». В каком-то смысле Роик был счастлив, что в юности ему не явилась добрая фея и не подарила то будущее, о котором он тогда мечтал. Ведь оно было бы таким маленьким…

— Что теперь? — спросил Йоханнес, когда фургон завис над участком бюджетной гостиницы. — Взять под наблюдение выходы из здания, расспросить консьержа?

— Не уверен, что кто-нибудь вспомнит Лейбера, даже если его здесь и видели, — ответил Роик, — В подобных местах процветает самообслуживание.

Съемные комнаты здесь, конечно, не такие тесные, как на космических станциях — там Роику попадались закутки для сна, которые сдавались с почасовой оплатой и напоминали помесь платяного шкафа с гробом — но утилитарные очертания здания выглядели тоже не особо привлекательно. Гостиница граничила с какой-то фабрикой и тянулась вдоль бетонных опор автострады; даже в полдень здесь было сумрачно.

— Опиши над ним круг. Мы ищем воздушный мотоцикл.

Под навесом позади дома укрылась стоянка мотоциклов. Роик узнал машину Лейбера, припаркованную среди полудюжины прочих.

— Прямо с первого раза! — восхищенно выпалил Йоханнес.

— Я набрался кое-какой практики, пока ездил с м'лордом, — скромно пояснил Роик, ни слова не сказав про слепую удачу. Ну, допустим, зрячую и умную удачу. Он был бы откровенно удивлен, если бы они ничего не нашли с первых трех попыток.

На посадку им потребовалась пара минут. Тем временем Роик пытался думать так, как думает м'лорд. Нет, к черту. Лучше попытаться думать, как Лейбер. А еще лучше — как Роик.

Кого пришлют их враги за своей добычей: полицию или наемных бандитов? Если против них играет криокорпорация, для нее полицейские не проблема — например, достаточно выдвинуть против своего сотрудника обвинение в краже. Полиция может просто ждать на пункте досмотра в космопорте и арестовать Лейбера, едва он туда войдет. Но останется след: имена, записи на камерах безопасности, множество свидетелей, которых они не в состоянии напрямую контролировать. Нанятые частным образом громилы возьмут Лейбера прежде, чем тот попадет в космопорт, и проделают все гораздо тише. И если Роик смог вычислить, где искать доктора, то, возможно, и умные местные ребята в этих чудных штанах тоже догадаются.

В их с м'лордом команде красноречие досталось явно не Роику. Сумеет ли он убедить Лейбера, что поехать с ним в консульство безопасно, даже если м'лорд в этом не преуспел? «Что ж. Придется попробовать».

Он посмотрел наверх:

— А это еще что?

Мигающий голубой свет бликовал на бетонной стене. Его источник находился где-то перед зданием.

— Здесь синими мигалками пользуются спасательные службы и скорая помощь, — беспокойно прокомментировал Йоханнес.

— Облети здание и сядь возле входа.

Перед входом стоял фургон без всяких надписей. Двое медиков Скорой Помощи в голубых хирургических костюмах вытащили оттуда гравиплатформу и поспешили сквозь автоматические стеклянные двери в вестибюль. Ребята были довольно крупные: один высоченный, а у второго, похоже, в семейном древе затесались борцы сумо. По обеим линиям. Разве обычно напарниками в Скорой Помощи ставят не мужчину и женщину? Возможно, правда, не всегда. Когда дежурство круглосуточное, комбинации выпадают самые разнообразные; это Роик лично выяснил на опыте своей борьбы с расписанием дежурств по особняку Форкосиганов и двум другим резиденциям милорда.

— Жди здесь. — Роик вылез и подошел осмотреть стоящий рядом чужой фургон. Задняя дверь была глухой, без окошек, зато ее оставили незапертой. Какая беспечность со стороны медтехников, если внутри наркотические средства или дорогое оборудование. Роик тихонько приоткрыл дверь, сунул голову внутрь и тут же поднес к губам наручный комм.

— Любопытно, Йоханнес. Внутри ничего нет. Это не фургон скорой помощи, а обычная машина.

— Ого!

— Я сейчас зайду внутрь и перехвачу этих парней на выходе. А ты прикрывай мне спину отсюда. — Роик по-прежнему не до конца понимал, что происходит, но кое-какие поспешные догадки у него уже сложились.

Когда он вошел в вестибюль, молодая женщина за стойкой администратора обеспокоенно вглядывалась куда-то вглубь главного холла.

— Что происходит? — спросил Роик.

— Очевидно, одному из наших гостей стало плохо. Почему он не позвонил нам на ресепшен? Мы бы ему помогли…

— Он инопланетник? Как думаете, он не мог принести с собою какую-нибудь заразную болезнь? — уточнил Роик.

— Нет-нет! Я так поняла, с ним случилось что-то вроде внезапного приступа. Ему повезло, что он успел дотянуться до наручного комма. — Служащая попыталась успокоиться. — Надо будет пойти запереть за ними дверь, чтобы вещи джентльмена никто не тронул. — Она покосилась на Роика. — Вы хотели зарегистрироваться, сэр? Сейчас на дежурстве только я одна…

— Не спешите. Сперва то, что важнее, — отмахнулся Роик, и девушка поспешила через холл к гравиплатформе, выезжающей из коридора со своим грузом. Высокий медтехник прикрепил капельницу к стойке и наклонился, проверяя пациента.

Издалека Роик разглядел, что мужчина прикрыт простыней и крепко пристегнут ремнями, а кислородная маска на лице заглушает его стоны. Платформа поплыла через холл, по бокам ее сопровождали два медика. Роик шагнул к ней, всем своим видом излучая любопытство и озабоченность.

Доктор Лейбер моргал затуманенными глазами и стонал из-под пластиковой маски.

— Что случилось? — на ходу поинтересовался Роик, направляясь вместе с ними к выходным дверям. — Это что-то опасное? Вам помощь не нужна?

— Спасибо, нет, — заверил его высокий медик. — Все под контролем.

— У него сердечный приступ?

— Мы пока не знаем, — ответил тот. — Ему просто стало плохо.

— Что, наркотики?! Тут такое дурное место? Я только приземлился. — Теперь нездешний вид и выговор Роика работал на него. — Хотел заселиться сюда, чтобы отоспаться после прыжковой задержки, но теперь уж не знаю…

Широкоплечий медтехник раздраженно нахмурился.

— Нет, все в порядке. Идите заселяйтесь. — Они с товарищем вдвоем распахнули задние двери фургона настежь и затолкали платформу внутрь, а потом влезли в кузов, чтобы ее зафиксировать.

Роик сунул голову вслед за ними. В кузове не было окон.

— А вы уверены?

— Да, все безопасно! — сердито огрызнулся тот, что повыше.

— Хорошо, — согласился Роик и, выхватив парализатор, срезал лучом обоих.

Так ему не пришлось ни таскать тяжести, ни драться. Драки Роик терпеть не мог. Если ты большой парень, то совсем не обязательно, что тебе нравится, когда тебе делают больно.

Прямо за его плечом — уже не из комма — раздался запыхавшийся голос Йоханнеса:

— Черт, что тут у тебя?

Конечно, Роик приказал лейтенанту прикрывать ему спину, но не так вплотную! Впрочем, любопытство Йоханнеса вполне понятно. Тот с изумлением вглядывался в полумрак фургона.

Роик убрал парализатор в наплечную кобуру.

— Мы только что спасли доктора Лейбера. Хотя я не уверен, что он расценит все именно так.

Он залез в кузов и проверил состояние обеих своих жертв. Луч парализатора отнюдь не полностью безвреден; у людей со скрытыми заболеваниями он может спровоцировать массу различных проблем. К счастью, эти двое оказались полностью здоровы. Обеспечив хорошее поведение своих пленников выстрелом на минимальной мощности в основание шеи, Роик аккуратно уложил оба тела рядом. Потом повернулся к Лейберу.

Зато, в конце концов, ему не пришлось монотонно твердить Лейберу ободряющую мантру «Мы вас спасли, будьте нам благодарны, я везу вас в убежище», во что он и сам не особо верил: тот уже был без сознания. Роик только искренне понадеялся, что ему вкололи оглушающий наркотик, а не смертельный яд. Даже если Лейбера собирались тайно и кроваво прикончить, на месте его врагов Роик оставил бы жертву в живых, пока не допросил бы под фаст-пентой. Вообще-то он и сам хотел допросить его под фаст-пентой. Хотя решение остается за м'лордом. Лейбер продолжал ровно дышать, и цвет его кожи опасений не вызывал. Так что пока все хорошо.

— Следуй за мной до криоцентра Сюзи, — проинструктировал Роик Йоханнеса. Там не только условия подходящие, но прямо сейчас находится доктор Дюрона. Секунду подумав, он поправился: — Хотя нет, лучше ты сам лети к Сюзи, а я за тобой.

Роик запер грузовые двери фургона, погасил мигалку и вслед за Йоханнесом поднял машину со стоянки. Интересно, не заразился ли он от м'лорда его подходом к жизни — точнее, к Аудиторскому расследованию? Никогда прежде Роик не нарушал правила так бесцеремонно. Трудно сказать, откуда у м'лорда такая манера: потому, что тот искренне предан долгу, привык к безмерным форским привилегиям или просто спятил. Роик знал только одно: непонятно с чего у него вдруг возникло желание весело насвистывать.

Вместо этого он поднес к губам наручный комм, вызывал м'лорда и коротко доложил о результатах выполнения утреннего задания (если лаконичный приказ м'лорда «Роик, достань мне этого идиота» можно вообще назвать заданием).

Зато потом, сидя в одиночестве в водительской кабине, он насвистывал всю дорогу.

* * *

В воображении Джина вспыхивала одна возможность за другой, пока он, сидя за столом на консульской кухне, в очередной раз пересчитывал деньги. Их Роик торжественно вручил им с Миной сегодня за завтраком. Свои Мина уже спрятала в рюкзачок и теперь с интересом наблюдала, как Джин перетасовывает стопку банкнот: пять тысяч новойен, столько у него ни разу в жизни не было. Даже в старые добрые времена, еще до смерти папы, ему на день рождения дарили не больше пяти сотен.

— А что ты с ними сделаешь? — поинтересовалась Мина.

— Пока не знаю. Можно купить хорошего корма для моих животных н

а много месяцев. Или завести кого-нибудь нового. Я всегда хотел рыбок, но тетя Лорна ни за что бы мне не позволила, а у Сюзи тоже завести было нельзя. Их же не возьмешь с собой, если придется жить на улице.

Мина наморщила лоб.

— Думаешь, мы здесь будем жить так долго?

Джин колебался:

— Я не знаю.

— А как ты думаешь, мне хватит на пони?

— А где ты станешь его держать? Для пони нужно, ну, много терраформированной земли, по-моему, так. Сад за домом не настолько большой.

— У тети Лорны дворик был точно небольшой, — согласилась Мина. — У консула тут хотя бы трава растет.

Джин попытался представить себе эту картину. Пятачок газона за консульством по размерам едва превышал гостиную. Есть где побегать курам, но вряд ли подойдет для кого-нибудь покрупней.

— Знаешь, — подбодрил он, — у тебя уже есть Леди Мурасаки. У пони четыре ноги, а у нее целых восемь, так что она вдвое лучше, верно?

Мина окинула его взглядом холодного презрения.

— Посмотрю я, как ты наденешь на паука седло, уздечку и все эти штуки.

Джин попробовал представить себе упряжь для паука — может, из скрученных ниток? И какое насекомое согласится прокатиться на пауке-волке? Вот только как сделать, чтобы паук его не съел? Скачки стали бы гораздо более захватывающим спортом, если бы пони были хищниками, как пауки. Нельзя ли в консульстве позаимствовать катушку ниток?..

Но прежде, чем он успел обдумать свою мысль до конца, на кухню, надевая пиджаки, вошли консул Форлынкин и Майлз-сан.

— Форлынкин отвезет меня к Сюзи-сан, мне нужно там кое-что посмотреть, — сообщил Майлз-сан. Вчера они с Роиком надолго там задержались и вернулись мрачные и задумчивые. А Ворон-сенсей вообще не вернулся. — Здесь останется Юичи Мэтсон, так что вы будете не одни. Но если по делам консульства придет кто-то незнакомый, вы не должны будете выходить в передние комнаты и вестибюль. Наверху или в саду за домом можно, только не очень шумите.

— Я сразу вернусь, — пообещал Форлынкин.

Мина посмотрела на него.

— Вы думаете, что найдете маму?

— Надеюсь, что вскоре у нас появятся хорошие новости, — ответил Майлз-сан.

Джин не знал, как ему понимать этот успокаивающий тон. Взрослый снова лжет им? По кислой физиономии Мины стало ясно, что она на эти заверения тоже не купилась.

Она вдруг спросила:

— Лорд Форкосиган! А если бы у вас были дети, вы бы подарили им пони, да? А не пауков?

Майлз-сан был ошарашен.

— Есть и да. В смысле у меня есть дети, и да, я им их дарил пони, не пауков. Хотя если они захотят паука, они его получат. Бог свидетель, масляные жуки у нас уже есть. С монограммой. Я вам показывал мои снимки?

И тут, к удивлению и растущему смятению Джина, он вытащил из кармана голокуб и продемонстрировал. На снимках оказалась темноволосая, обычного роста женщина — про ее рост Джин понял, потому что на некоторых снимках они с Майлзом-сан были вместе, и он едва доставал макушкой ей до плеча — и дети всех возрастов, в которых Джин сначала запутался. Он разобрался, только когда увидел групповой портрет: темноволосый мальчик и рыженькая девочка немного помладше Мины, младенец на руках у красивой женщины, и карапуз в центре снимка. Четверо детей. Хоть бы Мине хватило ума изобразить интерес, а не разочарование. Джин до сих пор не знал точно, кто такой Майлз-сан, но, похоже, он очень важный человек. Даже консул делает все, что он скажет.

— Вот Хелен со своим пони в Форкосиган-Сюрло — это наш дом за городом, на озере — а вот Саша гладит своего. Ксандер. То есть Алекс.

Неужели Майлз-сан такой невнимательный папа, что не может запомнить, как зовут его сына? Ведь мальчик у него только один. Не надо перебирать всех, пока не доберешься то того, кто его рассердил, как порой получалось у дяди Хикару с ним, Кеном и Тетсу. А вот пони действительно славные, вынужден был признать Джин: один светло-серый, другой — блестящий темно-коричневый, с черными носочками, хвостом и гривой и белой звездочкой на лбу. У них были влажные, темные, дружелюбные глаза, и они терпеливо сносили все, что с ними делали дети. Мина таращилась на снимки, открыв рот в неприкрытой зависти. Да и еще раз да — большой дом за городом, где есть много животных. Позади на снимках Джин видел кошек, собак, птиц, и кто знает, что еще за животные водятся в лесу на этих холмах? Рыбы в настоящем озере, а не просто в маленьком аквариуме, и, может, еще всякие ползающие местные диковины, живущие в ручьях… Больше, чем Джин когда-либо смел себе вообразить.

И все это принадлежит другим детям. Детям, у которых живы мама с папой. Как у детей дяди Хикару. Те, у кого есть родители, получают подарки. А те, у кого родителей нет — не получают, вот и весь урок. Он посмотрел на детей на снимке, на Майлза-сан, такого откровенно довольного и гордого, и понял, что Мина вот-вот расплачется. У него самого горло перехватило от зависти и нелепой злости. Ведь Майлз-сан не прятал специально свою семью от Джина, только чтобы сделать так больно сейчас?

— Отказаться их учить верховой езде я не посмел, — продолжил рассказывать Майлз-сан. — Призрак моего дела проклял бы меня за это… хотя старый черт и так это делает. Форы сложились как военная каста в Период Изоляции. Своего рода рыцари — или бандиты, смотря с какой стороны посмотреть. Но в любом случае — кавалеристы. Это традиция. — Он подчеркнул последнее слово особым образом, словно оно было странным на вкус. — В наши дни — совершенно бесполезный навык, но мы все равно его храним.

— Нам пора идти, — позвал Форлынкин, и Майлз-сан отозвался: — Да, — бережно убирая голокуб в карман, как очень дорогую для него вещь. И они ушли через сад к большому гаражу.

Джин с Миной переглянулись.

— Ну… — протянула Мина наконец. — А про пони я была права. — Она быстро поморгала и потерла покрасневшие глаза.

Джин мрачно воззрился на свою маленькую стопку денег, которая только несколько минут назад казалась ему огромной кучей возможностей.

— Ну вот, ничего хорошего, — сказала Мина. — Нет и не было. Может, нам лучше просто вернуться к тете Лорне и дяде Хикару.

«И прекратить бороться? »

— Ты-то можешь вернуться, — горько посетовал Джин. — А я — нет. Эй, погоди, тебе тоже нельзя — ты все разболтаешь!

Мина негодующе фыркнула, вскочила и пошла к дверям. На самом выходе из кухни она обернулась и припечатала:

— А у двух пони целых восемь ног, вот так!

С таким заявлением не поспоришь, подумал Джин.

Пока Джин теребил свою пачку денег, размышляя, можно ли ему самому взять что-нибудь поесть, в кухню зашел консульский клерк, чтобы налить себе чашку зеленого чая. Прислонившись к разделочному столу, он внимательно посмотрел на Джина, и тот поежился под его холодным взглядом.

— Вы ведь дети Лизы Сато? Активистки движения за криоправа?

— Э… да? — Джин не знал, насколько все нужно держать в тайне, но Мэтсон-сан и так уже был в курсе.

Мэтсон-сан отпил чая и нахмурился.

— Вообще-то никто мне никто ничего не говорил. Но, гм… хочешь, я вызову полицию для тебя и твоей сестры, пока барраярцы не вернулись? Я могу.

Джин взлетел на ноги, чуть не опрокинув стул, и в ужасе завопил: — Нет!!!

Мэтсон-сан дернулся, расплескал горячий чай, выругался, и, поставив чашку, потер ошпаренную руку о штанину.

— Это полиция забрала маму! — попытался объяснить Джин.

— Тогда, может, позвонить вашим родственникам?

— Нет! Это еще хуже.

— Э-э, — неуверенно протянул Мэтсон-сан. — Так значит, вас с сестрой не, гм… вас здесь не в плену держат?

— Конечно, нет! Майлз-сан нам помогает. — Джин вспомнил все, что случилось за последние дни, и поправился: — Пытается нам помочь. — Прозвучало совсем неубедительно и неблагодарно, тогда Джин добавил: — Больше нам помочь никто даже не пытался. — Теперь получилась чистая правда.

Мэтсон-сан почесал в затылке и скривился: — А-а. — Он снова взял свою чашку. — Что ж, если передумаешь, просто скажи мне, ладно? — Джин покосился на него сердито и перепугано, и Мэтсон-сан успокаивающе выставил ладонь: — Я тоже просто пытаюсь вам помочь.

Джину хотелось крикнуть «Не нужна мне такая помощь! », но с взрослыми так грубо разговаривать не принято, поэтому он решительно заявил:

— Ладно. Но я не передумаю.

Мэтсон-сан неловко пожал плечами и ушел обратно в свой кабинет. А Джин собрал свои деньги и сбежал прятаться наверх.

* * *

В криоцентре Сюзи находилось сейчас четыре человека, которых Майлз хотел расспросить, правда, трое из них были без сознания — спасибо Роику. Так что Майлзу пришлось начать с госпожи Сато.

Она сидела на узкой койке в изолированном боксе с прозрачными стенами и мягким светом, бледная и уставшая, но в целом — в весьма неплохой форме для человека, только что вернувшегося к жизни. Стройное тело поверх свежей больничной рубашки укутывал теплый стеганый халат, защищающий ее как от простуды, так и от любопытных глаз. Майлз подозревал, а скорее — знал по своему немалому больничному опыту, что для нормального душевного равновесия второе может быть даже важнее первого. Ако смыла с ее волос гель, и теперь они спадали с плеч шелковистой волной.

Майлз вошел в бокс. Интересно, как она его воспринимает: как угрозу или просто как странного человечка? По ее мрачному взгляду не скажешь. Он откашлялся и поправил маску.

— Добрый день, госпожа Сато. Меня зовут Майлз Форкосиган. — Он успокаивающе улыбнулся и тут же сообразил, что она не видит его губ. — Извините за маску. Но доктор Дюрона обещает, что скоро ваша иммунная система восстановится. Тогда в стерильной среде больше не будет необходимости, и вы сможете отсюда выйти.

— Вы врач? — Голос был хриплый, но отчетливый.

— Нет. Ваше оживление проводил доктор Ворон Дюрона, эскобарский специалист. Он работает на меня, — сообразил добавить Майлз. Объяснять ей детально, кто такой он сам, слишком долго и сложно.

— Я его уже видела. — Она сглотнула: отчасти от волнения, отчасти потому, что привыкала заново контролировать свое тело. — Где я? Мне сказали, что я в Норбридже. — Судя по голосу, она сомневается и не верит. Похоже, сейчас она вообще ничему не верит.

Майлз огляделся. Сквозь стеклянную стену бокса была видна только темная и пустая послеоперационная палата. Без окон, так что даже стену соседнего здания отсюда не увидеть.

— Вы в Норбридже, все верно. Это здание старого списанного криоцентра в южной части города, а теперь его заняли некие сообразительные незаконные поселенцы.

— Кто-то говорил, что у вас мои дети… — Горло у нее перехватило так, что последние слова она произнесла почти беззвучно.

Майлз пожалел, что не привел детей с собою, хотя при одном воспоминании о случившейся ошибке его до сих пор бросало в дрожь.

— Да, Джин и Мина сейчас в безопасности в барраярском консульстве. — Похоже, она не знает, как ей это понимать: успокоиться или испугаться. Майлз прибавил: — Джин взял с собою всех своих животных, включая сокола Вихря и вашу старую кошку, так что он доволен. Мина держится вместе с братом. — Майлз надеялся, что упоминание о знакомом Лизе Сато передвижном зоопарке убедит ее, что он говорит правду.

— В барраярском консульстве! Но почему? — Она снова сглотнула. — Кто вы такой и что здесь делаете? — Она не спросила «что здесь делаю я? », хотя это явно подразумевалось.

— Что вы помните?

Она плотно сжала губы.

Майлз предпринял еще одну попытку.

— Последнее, что помнят Джин с Миной — как вас арестовала муниципальная полиция Норбриджа восемнадцать месяцев назад. Два дня назад я со своими людьми обнаружил переносную криокамеру с вашим замороженным телом в подвале дома доктора Сейширо Лейбера. Сейчас я пытаюсь заполнить это белое пятно длиною в полтора года. Полагаю, в наших общих интересах.

Его слова оказались для нее настоящим шоком: во взгляде, обращенном на Майлза, читались теперь не страх и гнев, который он вроде как не заслужил, но полнейшее смятение.

— Что?!

Майлз вздохнул и присел на табурет в ногах ее кровати. Аудитор нужен, чтобы слушать, а не рассказывать — одна из шуточек Грегора, да? — но эта женщина заслужила ясности. Кроме того, скорее всего Лиза Сато знает про Барраяр так мало, что даже не найдет его на карте П-В туннелей.

— Лучше я начну с самого начала. Я инопланетник. Моя официальная должность — Имперский Аудитор, что означает в Барраярской Империи государственного следователя высокого ранга. Несомненно, вы спрашиваете себя, что я делаю на Кибо-Дайни. — Вопрос, на который Майлз порой сам не знал ответа. — Изначально меня отправили сюда проверить одну дурно пахнущую ситуацию с крупной франшизой, которую компания «Белая Хризантема» собирается открыть на Комарре — это вторая планета нашей империи. — Так коротко, как мог, он пояснил суть мошенничества с планетарными акциями, не забыв упомянуть и о том, что ему успешно вручили взятку.

В первый раз за весь разговор Лиза Сато самую малость повеселела.

— Да, нанести им удар в самое сердце — то есть в бумажник, — удовлетворенно пробормотала она. — Хотя «Белая Хризантема» — еще не худшая из корпораций.

— Запомните эту мысль, мы к ней еще вернемся. А теперь мне надо объяснить, как я познакомился с вашим сыном Джином и обнаружил это место…

Здесь Майлзу пришлось вернуться к рассказу о своем посещении криоконференции и нападении Н. О. Н. Н.

— Вот ведь кровожадные идиоты! — Что приятно, теперь презрение в голосе Лизы Сато предназначалось не Майлзу.

— В их защиту можно сказать, что на сей раз у них обошлось без жертв. Хотя, надо признать, совсем не оттого, что плохо старались. И все же я им в некотором роде обязан: они придали моему расследованию направление, в котором я сам бы не двинулся. Хотя сама схема комаррского мошенничества в этом деле неизбежно всплыла бы. В любом случае, я от них сбежал и потерялся в Криокатакомбах…

Дальше она слушала как зачарованная. Майлз догадался поцветистее расписать ту часть истории, где появляется Джин, и госпожа Сато быстро втянулась в повествование. Схему действий Сюзи она поняла гораздо оперативнее, чем в свое время Майлз, когда столкнулся с ней в первый раз.

— Но как Джин попал сюда? — растерянно переспросила она. — Я оставила детей на мою сестру Лорну. Я предполагала, что ухожу на одну ночь, может, на день-другой, пока не свяжусь с адвокатом, но… восемнадцать месяцев?!

— Вы помните, как вас заморозили? Кто это сделал?

Она свела брови, силясь вспомнить.

— Я находилась в муниципальном полицейском участке, там было что-то вроде камеры предварительного заключения, скорее просто комната. Вошел мужчина. Я подумала, что он, наверное, пришел от моего адвоката. У него был пневмошприц, и… — Она покачала головой, поморщилась. Головная боль после криооживления, конечно же. У самого Майлза голова тогда болела невыразимо.

Ввели ли ей оглушающий наркотик или гипнотик, разницы большой нет. Майлз подозревал, что даже по прошествии срока, за который окончательно проходит криоамнезия, — симптомы которой, кстати, у Лизы Сато почти не отмечались — дальнейшего она не вспомнит.

— После того, как вас незаконно — а вернее, суперзаконно — заморозили, ваши сестра и деверь, как и следовало ожидать, взяли на себя заботу о племянниках. Через некоторое время Джин от них убежал — подозреваю, когда начались конфликты из-за содержания его зверей в переполненном доме. Мина осталась. Она уже пошла во второй класс, когда из-за моих действий — все получилось непреднамеренно — Джина заставили вернуться к тете. Тогда они сбежали уже вместе. И пришли ко мне. — Она с удивлением посмотрела на Майлза, недоумевая, причем тут он, и ему пришлось добавить: — Когда вы увидитесь с Джином, он сам вам все подробно расскажет.

Майлз понадеялся, что отношение Джина к барраярцам стало достаточно лояльно, чтобы мальчик заверил маму в добрых намерениях лорда Аудитора. Увы, насколько хороший из того актер, он пока не проверял.

— Но довольно про меня — «Поговорим про вас». Слава богу, все попытки Майлза познакомиться с женщинами в баре остались далеко в прошлом (хотя даже тогда это в основном случалось по долгу службы), но ощущение, как тебя отшивают, он помнил весьма отчетливо. Ему нужно убедить Лизу Сато доверять ему, причем быстро.

— Какие у вас отношения с Сейширо Лейбером? Как вы познакомились?

За время затянувшейся паузы он успел испугаться, что Лиза снова закроется и замолчит, но она одарила его очередным холодным взглядом и ответила:

— Сейширо пришел к нам — к нашему совету по политической деятельности — с тайной, которую обнаружил по роду своей работы.

— Сколько раз он бывал у вас?

— Два или три.

— Кому он еще об этом рассказал? Он встречался сразу со всем вашим советом?

— Сначала мы разговаривали с ним втроем: я, Джордж и Эйко. Потом была еще одна встреча, на которой мы вместе планировали митинг: я, Джордж Суваби, Сейширо, Ли Кан, Руми Хосла и Эйко Тенноджи.

Все имена были хорошо знакомы Майлзу по его изысканиям.

— Позвольте мне угадать. Вы решили публично предать его тайну огласке на том самом митинге, с которым потом все так скверно обернулось.

Раньше она смотрела куда-то вниз, но тут подняла глаза на Майлза, сощурилась, окинула его острым, как нож, взглядом:

— Проблемы на митинге создали не наши люди! Громилы из Н. О. Н. Н. устроили рядом и в то же время собственное сборище. Тем вечером они должны были расположиться на другом краю парка. Мы не сумели нанять на вечер зал, и они тоже.

— Это действительно был Н. О. Н. Н. или, может, люди, которых специально наняли их изобразить?

— Действительно они. Я узнала пару человек из местных.

— М-м, но, возможно, их все же наняли. Чтобы натравить на вас.

Она склонила голову, обдумывая эту мысль и отчасти соглашаясь.

— Драку прекратила полиция. Для такого небольшого инцидента там оказалось на удивление много полиции, и прибыли они очень быстро. Как будто их предупредили заранее. У кого-то была в кровь разбита голова, кто-то лежал на земле. — Казалось, воспоминания ее пугают; Майлз напомнил себе, что для нее все случилось только вчера — Это не наша форма протеста. По-моему, Н. О. Н. Н. и корпорации — две стороны одной монеты. В буквальном смысле. Одних волнуют только их деньги — других — только деньги, которых у них нет. И никому из них нет дела до человеческих жизней.

Мудрое суждение, подумал Майлз.

— Может, вернемся к доктору Лейберу? — «И его тайне». — Похоже, в этом деле он ключевая фигура, сразу в нескольких смыслах.

Она разглядывала его и, кажется, пришла к определенному решению.

— Что ж, если вы — такой чудной шпион криокорпорации, вы это и так знаете. И знаете, что я знаю. — «Так чего мне еще терять? » повисло в воздухе непроизнесенным.

— На всякий случай, я особо отметил, что доктор Лейбер вел исследования для «Нового Египта» в области химии криорастворов.

Она осторожно кивнула.

— Сейширо обнаружил, что некий состав криораствора, который появился на рынке примерно поколение назад, через пару десятилетий разлагается на химические составляющие. И тысячи, миллионы людей, которые были им обработаны и положены в морозильники корпораций, сейчас на самом деле мертвы, и оживить их невозможно. Следовательно, их голоса недействительны, а их активы должны быть возвращены наследникам. На кону стоят, вероятно, миллиарды новойен, и это не считая огромных судебных издержек и стоимости дополнительных процедур, направленных на выяснение того, к какому периоду относится каждый из замороженных клиентов.

Майлз беззвучно присвистнул. Кусочки головоломки со скоростью света складывались в единое целое. Перепродаваемые контракты, еще бы! О, как ему нужен в СБшной команде с Эскобара не только бухгалтер, но еще эксперт-аналитик в области метаэкономики, причем прямо сейчас. И все оборудование по взлому банков данных, какое они смогут привезти с с

обою, уже настроенное на особенности местной информсети.

Он отдаст такой приказ, едва переступит порог консульства. Но все равно ближайшие несколько дней ему придется обходиться старым добрым мозгом. Модель б/у, изрядно потрепанная в жизненных передрягах.

Вслух он лишь подвел итог:

— Несомненно, вот и причина всего.

Включая, возможно, и тот факт, что на место Сато Лейбер положил бедняжку Алису Чен. Чем она была, приманкой? Подсказкой? Или бомбой с часовым механизмом?

— Мы сочли, что именно эта тайна, а точнее — ее раскрытие, нанесет по-настоящему жестокий удар власти криокорпораций на Кибо, — пояснила Лиза Сато. — Даже уничтожит их господство. — Она оглядела комнатушку, посмотрела на свои руки, только недавно бывшие льдом. — И думаю, мы были правы. — Тут она нахмурилась. — Подождите… Вы хотите сказать, они умудрились все скрыть на целых полтора года? Это не тот секрет, который корпорации в состоянии хранить вечно: как только неудачных оживлений в этом поколении станет непропорционально много, люди обнаружат закономерность. Вот почему Джордж хотел, чтобы мы нанесли удар быстро, ради максимального общественного воздействия. Почему же не… ох. — Ее взгляд внезапно помрачнел, и Майлз содрогнулся, предчувствуя, что ему предстоит дальше. — Нас было шестеро. Что стало с остальными? Почему никто из них не выступил после того, как меня забрали? Их тоже арестовали?

— Мне очень жаль приносить вам дурные вести, госпожа Сато, но все так, как вы догадываетесь. Кан, Хосла и вы в течение нескольких дней после митинга оказались заморожены на основании спорного медицинского диагноза. Джордж Суваби погиб предположительно в результате аварии флайера над озером. Госпожа Тенноджи выпала из окна своей квартиры, причем у нее в крови обнаружили большую дозу алкоголя. Не говоря уж о том, что мне очень любопытно поглядеть на того парня из вашего отдела по расследования убийств, который откроет эти два дела заново. Э-э… она сильно пила?

Госпожа Сато свела брови. Губы у нее были сейчас белее, чем тогда, когда она оттаивала от заморозки.

— В общем, да. У нее сильно болели суставы. Но о предметы она не спотыкалась. О, нет, бедный Джордж…

— И самая большая странность в этом деле — доктор Лейбер. Он как ни в чем не бывало вернулся на свою работу, где и продолжал трудиться эти полтора года.

— Но это же абсолютно бессмысленно!

— Как раз об этом я и собираюсь его расспросить. Когда он очнется.

— Он тоже заморожен?

— О, нет. Сегодня утром ему досталась доза обычного снотворного, как мне доложил мой человек Роик. Ворон — доктор Дюрона — это подтверждает. Мы заперли его здесь у Сюзи, пока он не очнется. Когда Роик его спас, он собирался покинуть планету, а кто-то хотел ему в этом помешать. Пожалуй, допрос может оказаться весьма интересным.

Майлз помедлил. В конце концов, она — мать Мины и Джина. Именно от нее дети получили — унаследовали или научились — свою поразительную решимость и сообразительность. Нельзя требовать доверия, если не доверяешь сам.

— Хотите поприсутствовать?

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒