Примечания 17 страница

Каждый день Майлз беседовал с адмиралом Авакли, интересуясь, как продвигается дело. Авакли имел привычку отвечать довольно уклончиво, но все же Майлз сумел понять, что постепенный прогресс имеется. Хотя бы – в области отсеивания предположений. Он не хотел давить на Авакли, требуя более конкретных ответов. Не тот случай, когда можно допустить даже малейшую ошибку. Да и торопиться особенно некуда. Максимальный ущерб, который можно было нанести, уже нанесен, и с этим ни Майлз, ни Авакли, ни кто бы то ни было другой ничего поделать не мог.

Прорыв, которого так ждал Майлз, произошел на шестой день, но не у группы адмирала Авакли. Криохирург и невропатолог Императорского госпиталя сумели записать показания, когда с Майлзом случился припадок прямо в лаборатории.

Он вышел из привычной темноты, пересыпаемой россыпью конфетти, и обнаружил, что лежит на столе. На голове у него датчики, и весь он опутан проводами. Вокруг копошились три возбужденных медтехника. Наверное, они держали его, чтобы не свалился на пол во время конвульсий. А может, следили за подключением мониторов. Полковник Ченко, невропатолог, и капитан де Гиз, криохирург, громко переговаривались и оживленно жестикулировали, показывая друг другу новые данные. Это было лучшее зрелище с тех пор, как на ярмарку в Хассадаре привезли на велос

ипеде медведя, который до смерти перепугал лошадей. Майлз застонал, но никто не обратил на него ни малейшего внимания. Мониторы, похоже, представляли куда больший интерес, чем сам пациент.

Врачи так и не заговорили с ним. Тогда он оделся и пошел дожидаться в кабинет Ченко. Даже его аудиторский статус не заставил их поторопиться. Ченко, энергичный подтянутый мужчина средних лет – ходячая реклама профессии медика, соизволил наконец вспомнить о Майлзе. Он зашел в кабинет с целой пачкой дискет в руках. Радостное возбуждение сменилось у него некоторым самодовольством.

– Нам известно, что с вами, лорд Форкосиган, – провозгласил Ченко, усевшись за комм-пульт. – Как мы и предполагали, механизм ваших припадков имеет идиосинкразическое происхождение. Но теперь мы точно знаем, что это такое!

– Превосходно, – холодно произнес Майлз. – И что же это такое?

Не обращая внимания на его тон, врач вставил диск в комм и включил изображение.

– Судя по всему, после криооживления ваш мозг начал работать с очень высокой скоростью функционирования нейронов. Это подняло их деятельность до чрезвычайно высокого уровня. Практически до предела, как вы видите вот тут. Вот обычный уровень, а вот – ваш. Видите разницу? Затем что-то провоцирует гиперактивную мозговую деятельность – стресс или какое-нибудь возбуждение, – и все нейронные связи начинают функционировать одновременно. Видите вот этот пик? Это временно парализует обычную нейронную деятельность вашего мозга, откуда и галлюцинации. Через несколько минут все нормализуется, и активность опускается до нормы – даже ниже нормы. От этого вы и теряете сознание. Затем равновесие восстанавливается, и вы приходите в себя, ощущая небольшую усталость. И весь цикл начинается заново. Это чисто биохимическая, а не фазовая форма эпилепсии. Весьма захватывающее и уникальное явление. Де Гиз хочет написать об этом статью – ваша анонимность, конечно, гарантируется.

Майлз молча пытался осознать свою роль в истории медицины.

– Итак, – сказал он наконец, – что вы можете с этим сделать?

– М-м-м… Случай не локальный, глобальный, захватывает большой участок мозга. Хотя, возможно, к счастью, это главным образом лобные доли, а не ствол, иначе припадок убил бы вас на месте. Это не обязательно требует хирургического вмешательства.

«Никто не коснется моего мозга, ты, придурок! »

– Рад слышать. Тогда какое же лечение необходимо?

– А! – Доктор Ченко несколько утратил апломб и замолчал. – А! Хм-м… – промычал он через некоторое время.

Майлз ждал, пытаясь сохранить остатки терпения. Медицинские познания и сообразительность доктора Ченко вряд ли улучшатся, если Имперский Аудитор прыгнет на него через комм-пульт и попытается удушить. К тому же Майлз не был уверен, распространяется ли неприкосновенность аудитора на случаи, когда тот сам на кого-то нападает.

– Одним из методов лечения фазовой эпилепсии, – родил наконец доктор Ченко, – является вживление в мозг стабилизирующего чипа. Когда начинается припадок, биочип перехватывает его противофазой. Своего рода система с отрицательной обратной связью. Это не вылечивает, но по крайней мере снимает основные симптомы.

– Боюсь, я не доверяю биочипам, – выдавил Майлз. – Особенно нейронным.

– О, это весьма надежный и апробированный образчик технологии, – заверил его Ченко. – Просто я не уверен, что в вашем случае это поможет.

«Лекарство существует, только ты не можешь его получить. Блестяще».

– Тогда что же?

– Нам с доктором де Гизом придется посовещаться. Теперь, когда у нас появились данные, полагаю, мы сможем выработать пару-тройку подходящих вариантов. Поскольку ваш случай уникален, придется провести ряд экспериментов. Возможно, придется перепробовать несколько вариантов, прежде чем подобрать оптимальный.

Довольно логично.

– Итак, речь идет о днях? Неделях? Месяцах?

«Годах? »

– Ну, вряд ли о месяцах. Если вас это утешит, я думаю, что после сегодняшнего припадка до следующего пройдет некоторое время. Что, кстати, наводит меня на мысль… – Взгляд Ченко стал отсутствующим, он начал что-то быстро набирать на комме, остановился, затем принялся еще быстрее стучать по клавишам. Майлз некоторое время понаблюдал за ним, потом встал и тихонько вышел.

– Я вам завтра позвоню, милорд, – торопливо бросил ему вслед Ченко, когда дверь закрылась.

Войдя в черно-белый холл особняка Форкосиганов, Майлз обнаружил Иллиана сидящим на лавочке возле ступеней. Саймон побрился, причесался и был при полном параде со всеми регалиями и орденами. Майлз пережил ужасное мгновение, подумав:

а) Иллиан запутался и думает, что ему предстоит встреча с императором.

б) Майлз запутался, и Иллиану действительно предстоит встреча с императором.

– Что происходит, Саймон? – притворно небрежно спросил он.

– А, вот и ты, Майлз! Куда, ты сказал, пошел? А, в госпиталь, вот куда. Извини. Да. Леди Элис попросила меня сопроводить ее на концерт, который она желает послушать сегодня вечером.

– На концерт? А я и не знал, что ты любишь концерты. Куда?

– В Центральный концертный зал Форбарр-Султана. И я понятия не имею, люблю я концерты или нет. Когда я в этом здании обеспечивал безопасность Грегора, мне ни разу не удалось спокойно посидеть и послушать музыку или посмотреть спектакль. Может, теперь я наконец выясню, почему такие красивые люди, как твоя тетя, ходят туда.

– Чтобы покрасоваться друг перед другом, – хмыкнул Майлз. – Хотя, надо думать, это не единственная причина, по которой места там проданы на два года вперед. Видимо, концертный зал столицы – лучший на всем Барраяре.

Надо же, концерт. Ну ничего ж себе! Первое появление Иллиана на публике после срыва, несомненно, произведет фурор в светском обществе. Иллиан выглядел столь же проницательным, как всегда, когда изображал имперского офицера. Послеоперационный шрам почти зажил и, прикрытый волосами, был практически незаметен. Не бросалось в глаза и то, что взгляд его приобрел некоторую неуверенность: раньше, когда Саймон просматривал память чипа, вид у него тоже был несколько отсутствующий, но не такой. Да, но если кто-то специально повредил чип, произвел своего рода нападение… не попытается ли этот некто атаковать снова? Майлз вполне мог представить, как находящийся в депрессивном состоянии Иллиан становится жертвой убийцы, но ему казалось неправильным, что при этом невинной жертвой может оказаться и его, Майлза, единственная тетка.

– А какие ты принял меры безопасности, Саймон?

– Ну, Майлз… сегодня это – проблемы Имперской СБ. Думаю, что им я их и оставлю. – На губах Иллиана заиграла странная улыбка. – А, вот и она!

Из-за двойной входной двери донесся шум приближающейся машины леди Элис. Шелест откидывающейся кабины, шаги шофера. Быстрая поступь леди Элис… Майлз распахнул двери перед своей улыбающейся тетушкой. Нынче вечером на ней было нечто бежевое, с переливающимися складками и оч-чень форское.

– Здравствуй, Майлз, милый, – проворковала она, потрепав его за плечо. Уж лучше так, чем традиционное чмоканье в щеку. По крайней мере она не погладила его по головке. – Саймон!

Иллиан встал и склонился к ее руке.

– Миледи…

Что ж, леди Элис, возможно, и не даст ему заблудиться. Майлз отошел в сторону, позволив ей пройти и забрать свою жертву, которая, кажется, вовсе не возражала. Ради Бога, ведь Иллиан – гость, а не арестант!

– Хм… Будьте поосторожнее! – крикнул Майлз вслед уходящей паре.

Иллиан махнул рукой, затем остановился.

– Подождите. Я… кое-что забыл.

– Да, Саймон? – Леди Элис была само терпение.

– Послание для тебя, Майлз. Очень важное. – Он потер правый висок. – Я положил дискету на твой комм-пульт. Что же там было? А, да. Это от миледи, твоей матери. Она только что вылетела с Комарры и будет здесь через пять дней.

Майлз каким-то образом сумел проглотить готовое сорваться «О черт! ».

– Да? А отца с ней нет?

– По-моему, нет.

– Нет, он не летит, – подтвердила леди Элис. – Я сама сегодня получила послание от Корделии – должно быть, она отправила их одновременно. Я так рада, что она поможет мне с помолвкой… Ну, не то чтобы поможет. Ты же знаешь, как твоя мать относится к светским обязанностям. Во всяком случае, окажет моральную поддержку. А нам еще так много нужно успеть.

Губы Иллиана искривились.

– Что-то ты не прыгаешь от радости, Майлз.

– О, думаю, что буду очень рад ее увидеть. Но ты же знаешь, как по-бетански она пытается измерить мою эмоциональную температуру. Одна только мысль о теплой материнской заботе вызывает у меня желание спрятаться и бежать куда подальше.

– М-м-м… – сочувствующе промычал Иллиан.

– Не будь ребенком, Майлз, – твердо заявила тетя Элис.

Шофер поднял колокол кабины, и Иллиан помог леди Элис и ее платью расположиться на сиденье. Годы пристального наблюдения за форами, несомненно, обучили его хорошим манерам.

И Иллиан с теткой уехали, оставив Майлза шататься по особняку и размышлять. Почему же он не водит леди на концерты? Что ему мешает? Ну конечно, припадки. И история с Иллианом. Но и то, и другое, похоже, скоро кончится, и что тогда? Нет, Боже сохрани, никаких двойных свиданий на пару с Айвеном! Майлз вздрогнул, припомнив кое-какие эпические катастрофы. Нет, ему нужно что-нибудь новенькое. Он все еще в лимбе, пленник старых привычек. Он слишком молод для отставника, черт подери! Если бы только Куин была здесь…

Он надеялся, что тетя Элис сегодня вечером будет осторожна. Однажды днем он пошел с Иллианом погулять. Капрал Кости скрытно следовал за ними, и тем не менее Иллиан чуть было не потерялся в двух кварталах от особняка Форкосиганов. Он беспокоился бы гораздо меньше, если б Иллиан с леди Элис остались дома играть в карты.

Иллиан в сопровождении леди Элис вернулся только в два часа ночи. Концерт уже давным-давно закончился. Майлз ворчливо встретил их у самых дверей.

Иллиан не смог скрыть удивления.

– Привет, Майлз! Ты еще не спишь? – Выглядел он нормально, и от него отчетливо пахло хорошим вином и дорогими духами.

– Где ты был столько времени? – требовательно спросил Майлз.

– Сколько столько?

– После концерта.

– О, мы катались. Поужинали. Разговаривали. Ну, ты знаешь.

– Разговаривали?

– Ну, говорила леди Элис. Я слушал. И обнаружил, что это действует на меня успокаивающе.

– А в карты играли?

– Сегодня нет. Иди ложись, Майлз. Во всяком случае, я-то иду спать.

Иллиан, зевая, направился к лестнице.

– Так как тебе понравился концерт? – поинтересовался Майлз.

– Очень, – не оборачиваясь, ответил Иллиан.

«Проклятие, мы все с ума сходим из-за твоего чипа. А ты почему спокоен? »

Нет, нечестно обвинять Иллиана в том, что он стареет. Может, шеф СБ пришел к выводу, что поломка чипа произошла по естественным причинам, и смирился с этим. А может, он лишь более терпелив и искусен в охоте на охотника, чем Майлз. И это тоже неудивительно.

К тому же почему бы Иллиану не провести вечер где-нибудь? Он-то ведь не падает на публике в эпилептическом припадке. Раздраженно хрюкнув, Майлз отправился в постель, но заснуть не мог. Ожидание звонка от доктора Ченко обещало быть долгим.

Доктор Ченко приблизил лицо к своему комму и заговорил:

– Вот что нам удалось сделать на данном этапе, лорд Форкосиган. Мы вынуждены были отказаться от чисто медицинского подхода к проблеме, как, к примеру, ввод наркотиков, замедляющих работу нейронов. Если бы были задействованы только несколько связей, но у вас речь идет о десятках и даже сотнях, а может, и обо всех. Мы не можем их все подавить и, в любом случае, если бы могли, то это лишь снизило бы частоту припадков. К тому же, внимательно изучив данные, мы пришли к выводу, что проблема вообще на молекулярном уровне.

Второй вариант кажется более приемлемым. Мы полагаем, что сможем сделать микроверсию того нейронного стимулятора, с помощью которого мы спровоцировали припадок в лаборатории. Это приспособление можно имплантировать вам вместе с сенсорами, которые будут улавливать возрастающую активность ваших нейронов. Тогда с приближением критического состояния вы сможете вызывать припадок в определенном месте и в определенное время, что обеспечит, так сказать, вашу безопасность. К тому же, вызванные по графику, припадки станут тише и короче.

– И я смогу водить машину? Летать?

«Командовать? »

– М-м-м, если все как следует отладить, то почему нет? Если это вообще сработает.

После короткой внутренней борьбы – с кем? – Майлз буркнул:

– Я был уволен по болезни из-за этих самых припадков. Смогу я… восстановиться? Вернуться на службу?

– Да, я не совсем понимаю… вас должны были отправить на обследование до принятия окончательного решения о вашей отставке. Хм. Ну ладно. Если бы вы еще были на действительной службе, вы могли бы просить – или нажать на все имеющиеся у вас рычаги – и добиться кабинетной работы. Но, поскольку вы уже уволены, вам, безусловно, понадобится… больше рычагов.

Ченко улыбнулся, демонстрируя, что он далек от того, чтобы недооценивать рычаги, имеющиеся в распоряжении лорда Форкосигана.

– Кабинетная работа. Ни на корабле, ни полевым командиром?

– Полевым командиром? Я думал, что вы галактический оперативник Службы безопасности.

– Ах, это… Скажем так, в криокамере я оказался не в результате несчастного случая во время учений.

«Хотя это было весьма поучительно».

– Хм. Ну, это уже не по моей части. Служба безопасности – сама себе хозяйка. Вашу судьбу будут решать медики СБ. Что же касается остальных родов войск, вам понадобится просто потрясающее стечение обстоятельств, чтобы получить что-либо, кроме кабинетной работы.

«Готов поспорить, что смогу их обеспечить».

Но кабинетная работа – совсем не то, она не вписывается в дальнейшее существование лорда Форкосигана. Провести остаток жизни, занимаясь прачечными, или, того хуже, оказаться на должности метеоролога на какой-нибудь Богом забытой базе, в ожидании повышения, которое никогда не придет… нет, будь благоразумным. Без сомнения, он окажется в комфортабельном кабинете в подвалах Службы безопасности и будет анализировать сведения, добытые другими галактическими оперативниками. Будет регулярно получать денежное довольствие – но будет избавлен от стрессов, связанных с возможностью получить должность начальника департамента или главы Имперской безопасности. Будет каждый вечер возвращаться домой, в особняк Форкосиганов, в точности как Айвен каждый день топает к себе в квартиру. И спать один? Не обязательно.

Если бы только он не подделал это чертов доклад!

Майлз вздохнул:

– Боюсь, все это из области предположений. Что же касается контролируемых припадков… На мой взгляд, это не полное излечение. Не так ли?

– Верно. Но пока не появится кто-нибудь умнее меня, это временно решит проблему.

– Допустим, никого умнее вас не появится. Я буду страдать от этих проклятых припадков до конца дней?

Ченко пожал плечами:

– Честно говоря, понятия не имею. Ваш случай – совершенно уникальный в моей практике.

Некоторое время Майлз сидел молча.

– Хорошо, – наконец сказал он. – Давайте попробуем. И посмотрим, что получится.

Он улыбнулся любимому обороту речи Грегора. Своего рода семейная шутка.

– Отлично, милорд. – Ченко пробежал свои записи. – Нам нужно будет встретиться с вами… м-м-м… через неделю. – Он помолчал, подняв глаза на Майлза. – Простите мое любопытство, милорд… но чего ради Имперский Аудитор желает вернуться на службу лейтенантом СБ?

«Капитаном СБ. Я хотел восстановиться капитаном».

– Я всего лишь исполняю обязанности Аудитора. И мои полномочия закончатся, как только закончится порученное мне дело.

– Хм… И какое же дело вы ведете?

– Очень тонкое.

– Ах, вот как. Прошу прощения.

Выключив комм, Майлз задумался над вопросом Ченко. Хороший вопрос. И у него, кажется, нет достаточно вразумительного ответа.

Глава 20

Шли дни, и Майлз невольно все больше и больше склонялся к тому, что генерал Гарош прав и чип поломался по естественным причинам. Новый и. о. шефа Службы безопасности явно уделял этому делу все меньше внимания. Да и чего ради Гарошу беспокоиться, если все тихо и новой атаки в период всеобщего замешательства не последовало? Переход власти прошел без шума. Если целью возможного заговора была дестабилизация работы Имперской безопасности, а не устранение Иллиана, то этот заговор завершился пшиком.

За три дня до прибытия графини Форкосиган нервы Майлза сдали, и он решил удрать в Форкосиган-Сюрло. Конечно, он не надеялся, да и, по правде говоря, не хотел вообще избежать встречи со своей матушкой. Просто сейчас он к этому еще не готов. Может, несколько дней на лоне природы помогут ему набраться мужества. Кроме того… там – хорошее убежище для Иллиана. Местность – малонаселенная, чужаки заметны сразу, уберечь бывшего шефа СБ от покушения будет не трудно.

Единственное, что вызывало у Майлза сомнение, это удастся ли ему уговорить поехать с ними свою кухарку. Однако Мартину это удалось: матушка Кости отважно решилась покинуть привычный город и отправится в неизведанную глухомань. Майлз начал подумывать о повышении жалованья не кухарке, а ее сыну, чтобы удержать его, а значит, и ее у себя на службе. Но, может быть, вскоре водитель ему больше не понадобится?

Иллиан отнесся к предстоящей экскурсии без особого энтузиазма, даже с прохладцей.

– Эта неделя, скорее всего – последняя, когда здесь еще стоит хорошая погода, – соблазнял Майлз. Действительно, погода в городе портилась все сильнее: похолодало, стало больше дождливых дней, даже выпал первый снег.

– Будет… интересно снова побывать там, – сдался Иллиан. – Посмотреть, соответствуют ли мои воспоминания действительности.

Очередная самопроверка. Саймон мало говорил об этом. Возможно, потому что результаты большинства таких самопроверок были обескураживающими. А может, потому что он быстро забывал об этих самых результатах.

Быстрые утренние сборы – и Майлз, и Иллиан привыкли путешествовать налегке – закончились приятным послеобеденным чаепитием на веранде у озера. Невозможно было не расслабиться этим теплым осенним днем, сидя в тенечке и глядя на окруженную горами зеленую гладь блестящей воды. Деревья уже почти потеряли всю листву и не загораживали панораму. А процесс переваривания пищи излечивал зрителя от последних амбиций. Если так пойдет и дальше, подумал Майлз, придется основательно заняться физической подготовкой, иначе он рискует стать таким же упитанным, как его клон-брат Марк, и свести на нет все старания братца. Он мысленно сделал себе пометку держать Марка подальше от матушки Кости.

В ожидании десерта матушки Кости Иллиан разглядывал лужайку перед домом.

– Хм. Это здесь умер капитан Негри, да? Первая жертва дворцового переворота Фордариана.

– Так мне рассказывали, – ответил Майлз. – А ты тогда был тут? Видел?

– Нет-нет. Я был в столице. Меня переворот застал врасплох, как и всех остальных. – Иллиан задумчиво вздохнул. – Или я так полагаю. Единственное, что я помню – ко мне прибежал кто-то из подчиненных – не могу вспомнить его фамилию – с криком «переворот! », а потом я куда-то еду в машине. И что я до смерти перепуган. Это я помню очень живо, как со страху свело живот. Странно… Почему я помню это, а не… более важные факты?

– Наверное, потому что ты всегда это помнил. Чип регистрировал твои эмоции?

– Нет. Хотя, просматривая информацию, можно было их восстановить.

– Вычислить? Или пережить заново?

– Более или менее.

– Странное, должно быть, ощущение.

– Я привык, – иронически улы

бнулся Иллиан, глядя на зеленую лужайку. – Чуть ли не первым моим заданием, когда твой отец сделал меня шефом Имперской безопасности, стало расследование убийства моего предшественника. Кстати, если припомнить, то же можно сказать и о первом задании, полученном Негри на этом посту. Конечно, ему было легче, ведь убийство своего предшественника он организовал сам. Да, все, что на Барраяре повторяется дважды, становится традицией. Пожалуй, я еще легко отделался. Никогда не думал, что смогу расстаться со своей работой, не расставшись с жизнью, хотя отставка твоего отца в прошлом году подавала надежду.

– Это тогда… ты начал рассматривать мою кандидатуру на роль твоего преемника?

– О нет, задолго до того. Точнее, мы с Грегором.

Майлз не был уверен, что хочет задумываться над этим.

– Так… А теперь, поразмышляв неделю, ты все еще считаешь, что чип сломался по естественным причинам?

Иллиан пожал плечами:

– Ничто не вечно. Люди, приборы… Ну, адмирал Авакли рано или поздно сообщит о результатах. Интересно, что поделывает сегодня леди Элис?

– Прочесывает список гостей и составляет окончательный, а попутно заставляет своих секретарей тренироваться в каллиграфии. Во всяком случае, так она сказала.

Вчера леди Элис это говорила им обоим.

– А, – только и сказал Иллиан.

Прибыл десерт, и за столом воцарилось молчание, нарушаемое лишь звуком жующих челюстей и невнятными одобрительными восклицаниями.

– Итак, – произнес наконец Иллиан, – чем же занимаются отставные офицеры и джентльмены на отдыхе за городом?

– Чем им угодно. Спят?

– Этим мы занимались всю неделю.

– Верховая езда тебя привлекает?

– Не очень. Генерал, твой дедушка, время от времени настаивал на том, чтобы учить меня, когда я бывал здесь. Я могу выжить, сидя верхом на лошади, но что-то не припомню, чтобы это можно было назвать сибаритским времяпрепровождением. Скорее из области мазохизма.

– А! Тогда можно погулять. И поплавать, хотя с моей стороны это не очень осторожно… впрочем, я могу надеть спасательный жилет.

– Вода, должно быть, уже прохладная, или нет?

– Не так, как весной.

– Думаю, обойдусь без водных процедур. Все это – для более молодых.

– Да, для ребенка здесь – сплошное раздолье! – Майлз прокрутил оставшиеся варианты. – Можно рыбку поудить. Я-то никогда этим не увлекался. Сержант Ботари не любил чистить рыбу.

– Заманчиво.

– Согласно традиции, следует взять в деревне местного пива – там одна женщина делает просто отменное – и свесить бутылки за борт. Если пиво становится слишком теплым, чтобы его можно было пить, значит, для рыбалки слишком тепло.

– И в какое же время года такое бывает?

– Ни в какое, насколько мне известно.

– Мы, безусловно, станем соблюдать все традиции, – с серьезной миной произнес Иллиан.

На то, чтобы вытащить лодку из сарая, ушло полдня, и в результате они оказались на озере в дневную теплынь, а не в туманную утреннюю прохладцу. Что вполне устраивало Майлза. Основных принципов рыбалки он не забыл, а тонкостей никогда и не знал. Необходимость протыкать крючком несчастных извивающихся червей отпала с изобретением протеиновых кубиков, которые, согласно надписи на упаковке, привлекают рыб стаями, косяками или как там это называется.

Они с Иллианом сложили пиво в сетку, свесили ее за борт и уселись, наслаждаясь тишиной и прекрасным видом. Охранник, один из трех, приставленных сопровождать сюда Иллиана, устроился на берегу возле маленького гидрофлайера и издали наблюдал за ними.

Лески почти одновременно переметнулись через борт, грузила ушли под воду, и крючки с наживкой исчезли в глубине. На таком расстоянии от берега каменистое дно уже не было видно. Майлз с Иллианом расположились на складных стульчиках и открыли по бутылке пива. Напиток оказался пенистым и почти таким же темным, как воды озера. Вне всякого сомнения, он просто бурлил витаминами. Пиво скользнуло Майлзу в глотку с приятным покалыванием, и хмельной аромат ударил в ноздри.

– Было бы интереснее, – заметил через некоторое время Иллиан, – если бы рыба была вооружена и открывала ответный огонь. Как ты думаешь, если бы рыбы ловили людей, какой бы наживкой они пользовались?

Майлз живо представил удочку, на конце которой висит кусок пряного персикового торта.

– «Пошли на людоловлю? » Не знаю. А какой наживкой привык пользоваться ты?

– Человеческими слабостями. Деньги, власть, месть, секс… Вообще-то на самом деле все не так просто. Самое хитроумное дело, которое я помню… Бог мой, почему я помню это, когда не могу вспомнить… А, ладно! Суть в том, что тогдашний премьер-министр Фортала вел тяжелые переговоры с Полом по поводу доступа к п-в-туннелю и перепробовал все, что только мог придумать, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки. Посол Пола тогда намекнул Фортале, что больше всего на свете он хочет живого слона. Я по сей день не знаю, действительно ли он хотел слона, или это была просто самая невозможная и абсурдная вещь, которая пришла ему в тот момент в голову. Однако что сказано, то сказано… Вообще-то это было проблемой департамента по делам галактики, но я лично дал задание своему агенту, чтобы понаблюдать за реакцией. До сих пор помню его остекленевший взгляд, когда он выдавил: «И… каких размеров должен быть слон, сэр? » Немного было таких моментов в моей работе. Я их лелею и холю. Это произошло еще до тебя, иначе ты же понимаешь, о ком я бы подумал в первую очередь.

– О, премного благодарен. Ну и… нашел твой агент слона?

– Он был элитой СБ. Конечно, нашел. Маленького. Я, естественно, лично присутствовал, когда Фортала доставил этого самого слона в посольство Пола, произнеся своим сладеньким тоненьким голоском: «Подарок от моего сиятельного владыки, императора Грегора Форбарры…» Грегору тогда было лет десять, и он скорее всего предпочел бы оставить скотинку себе. Твой отец весьма предусмотрительно не сказал ему, что подарил кому-то слона.

– И Фортала получил свой договор?

– Конечно. Думаю, посол действительно мечтал о слоне, потому что когда он вышел из ступора, то был просто счастлив. Они держали слона на задворках посольства около года, и посол сам мыл его и ухаживал за ним, а потом увез домой, на Пол. И это расширило мой кругозор. Деньги, власть, секс… и слоны.

Майлз хрюкнул. Он подумал о своих слабостях, которые вели его так долго и завели так далеко. К смерти и воскрешению. Деньги его не прельщали, видимо, потому, что он никогда не испытывал недостатка в деньгах, разве что в астрономических количествах, необходимых для починки боевых крейсеров. Марк, наоборот, сам сколачивал себе неплохое состояние. Власть? Он отнюдь не стремится править Империей или Дендарийским флотом. Просто он не терпит, когда кто-то пытается управлять им самим. Это не жажда власти, это страх. Страх перед чем? Страх стать жертвой их некомпетентности? Страх быть уничтоженным, как мутант, если постоянно не доказывать свое превосходство? Сознательно, видимо, так оно и есть. Его собственный дед, как ему рассказывали, пытался убить его. Внук-мутант – позор семьи! И в детстве случались еще всякие неприятности. Не будь рядом с ним в то время сержанта Ботари… Но вряд ли это скрытая мотивация. Нет, это не та слабость, из-за которой вляпываешься в крупные неприятности, сам не понимая почему.

Он сделал еще глоток прохладного пива. «Личность. Вот мой слон», пришла уверенная мысль. Не слава как таковая, хотя известность имеет определенное значение. Ты тот, кем тебя делают твои деяния. «А я сделал многое». Если жажду стать личностью можно перевести в категорию пищи, то он был бы таким обжорой, что Марку и не снилось. «Это иррационально, стремиться быть кем-то так сильно, до боли». А достаточно – это сколько?

Иллиан тоже отхлебнул пивка и подергал леску.

– Ты уверен, что здесь вообще водится рыба?

– О, да! Она водится здесь уже не одно столетие. Можно лечь на причал и понаблюдать за мальками, снующими возле камней, или поплавать среди них. Это озеро было терраформировано сразу, как только закончился Период Изоляции. Причем терраформировали его старым добрым дедовским способом: покидали туда всякий органический мусор, украденные водоросли и разнообразных рыбешек, авось возникнет земноподобная экосистема. Поскольку во времена графа – моего дедушки была целая толпа ребят, работавших в администрации графства в Хассадаре, которые занимались научным терраформированием и рыбоводством провинции, то воду можно спокойно пить, а рыба водится вполне приличная. Озерная форель, окуни, пресноводный лосось… тут, под нами, плавают весьма ценные сорта.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒