3. Старое дерево

Солнце ещё только собиралось зайти за горизонт, когда Мамору вернулся домой. Прогулка со странной девочкой разбавила его волнения, а море успокоило боль. Сама же Хоши, по всей видимости, забыла о своей обиде: при нём она вела себя вполне дружелюбно, открыто и непринуждённо.

Дома Мамору ожидали запах рыбного супа и таинственная атмосфера: дед сидел посреди комнаты, расположившись на татами. Вокруг него рядами разлеглись различные инструменты и несколько деревянных заготовок. Сам же старик, аккуратно держа в руках одну из коряг, старательно вырезал мелкие детали. Заметив внука, он жестом руки пригласил его присесть рядом. Тот, повинуясь, снял обувь и подошёл ближе.

– Что на этот раз, дедушка? – без видимых эмоций поинтересовался Мамору.

– Это кошка. Вот. Видишь? – старик с улыбкой протянул грубо обработанную фигурку внуку прямо под нос. – Но над ней ещё стоит потрудиться, прежде чем она станет как живая.

Дед вздохнул, мельком посмотрел Мамору прямо в глаза и продолжил:

– Знаешь, мальчик мой, некоторые вещи кажутся нам глупыми, потому что мы их не понимаем. Вот как эта деревяшка, – наклонившись, старик дотянулся до совсем необработанной заготовки протянул её. – Держи. А теперь – хорошо подумай и скажи мне, что таится в плену этой грубой формы.

Мамору принял неровный брусок дерева из морщинистой руки и хорошенько рассмотрел его. Деревянные волокна небрежно протянулись по всей его длине. Светло-матовая древесина щекотала пальцы, встречая их приятным бархатом. Однако формой заготовка не напоминала ровным счётом ничего. Мамору поставил её на пол и произнёс:

– Я думаю, дедушка, в ней таится самое прекрасное, на что ты способен.

Слова внука, разумеется, обрадовали Танаку-старшего, потому что он расплылся в широкой улыбке.

– Верно. Самое прекрасное. То, на что способен каждый из нас. Я, ты, любой из твоих друзей или даже врагов. Надо лишь приглядеться и почувствовать, насколько восхитительно то, что спрятано за неказистой оболочкой. И если не поленишься однажды показать самому себе, насколько сильно ты ошибался, – старик взмахнул стамеской, – ты уже никогда не забудешь о том, что ты увидел.

Мамору опустил глаза и задумчиво улыбнулся. Дед ничего не говорит просто так.

– Однажды ты поймёшь, как прекрасно было время, которое ты проводишь здесь, в Кацууре. Я очень надеюсь, что у тебя будет настроение увидеть прекрасную сердцевину этой грубоватой, на первый взгляд, ситуации, – старик вернулся к резьбе по фигурке, а сам добавил: – Угостись рыбным супом. У тебя был долгий день.

Мамору сумел убедить деда разделить с ним трапезу. В качестве благодарности за еду он провёл тщательную уборку на рабочем месте, где накопилось немало стружек и древесной пыли. А когда дедушка отправился спать, юноша и сам поднялся в свою комнату. Однако сколько он ни ворочался на кровати, сон категорически отказывался впускать его в свои объятия. И почему-то в голове всё не стихало эхо нежного пения голубоглазой девочки Хоши. Хоть тряси головой, хоть засунь её под подушку – всё бестолку. Странности этой недавней знакомой теперь даже не казались ему отвратительными. А её глупая широкополая соломенная шляпа стала объектом приятных воспоминаний.

Мамору встал с кровати и прошагал к открытому окну. Выглянув, ахнул: трава на улице покрылась ковром из светящихся, снующих кругами зелёных точек. " Светлячки... " – пронеслось в голове у юноши. И тотчас же, почувствовав острую необходимость сейчас быть там, на улице, он наспех оделся и покинул дом.

Ночь разила своей тишиной и спокойствием. Городок спал. Было слышно лишь отдалённое стрекотание и шелест бессонной растительности. Мамору, играючи касаясь кончиками пальцев высоких острых травинок, побрёл в сторону песчаного пляжа, где намедни он прогуливался с Хоши. Пугаясь, светлячки разлетались от Мамору, но некоторые из них, полные любопытства, всё же преследовали его.

Юноша пересёк пару холмов и небольшой перелесок. Поднявшись на очередной холм, он увидел раскрывшиеся перед ним красоты побережья. В ночной тьме волны казались почти чёрными, а на них верхом катались серые барашки пены. От воды веяло прохладой и почему-то особым духом романтики. Мамору снял обувь и побрёл вдоль песчаного пляжа. В темноте всё казалось совсем не таким, как днём. Это место приобретало новые черты. Новые краски.

Парень шёл по остывшему песку, пока вдруг не увидел неподалёку странный силуэт. Там, казалось, кто-то сидел, укрыв плечи пледом, чтобы не замёрзнуть. И кому вдруг понадобилось спускаться к морю на ночь глядя? Хотя если подумать, сам-то не лучше.

Собравшись с духом, Мамору уверенно зашагал по направлению к силуэту, чтобы, может быть, разбавить бессонницу незатейливым диалогом. Но с каждым новым шагом напряжение росло, пока наконец он не остановился рядом с большим каменным валуном, чьи очертания оставили его в дураках, заставив поверить в то, что тут сидел живой человек.

Мамору усмехнулся себе под нос, понимая, как глупо это вышло. Он сел рядом с камнем на песок и прислонился к нему. К своему удивлению, он почувствовал, как внутри камня хранилось тепло. Странное, родное тепло, которое почему-то заставило слёзы выступить на его глазах.

– Мама… – тихо прошептал юноша в ночную темноту. – Мама, почему? Почему я здесь, вдали от вас с отцом? Что я должен понять? Разве вам так сложно решать проблемы сообща?

Мамору шмыгнул носом и захлопал глазами, запрокинув голову. Невообразимо стыдясь того, что готов расплакаться, он прижался к тёплому камню. Но ничего не смог с собой поделать: в горле встал ком, а слёзы сами собой покатились из глаз. Накрыв голову капюшоном, он положил её на " плечо" каменного силуэта и сам не заметил, как вскоре забылся сном.

Пробудился Мамору с первыми лучами солнца. Развалившись на песке рядом с крупным валуном, посреди пустынного пляжа. Оглядевшись по сторонам, он убедился в том, что вокруг ни души, встал и отряхнулся от песка. Несмотря на затёкшие мышцы, моральное состояние чувствовалось просто превосходным.

Взгляд парня вновь упал на камень, а скользнув по нему, и на крохотный обломок дерева, который лежал совсем рядышком. Прищурившись, Мамору поднял его и покрутил перед глазами с разных сторон. Бесформенная чепуха, конечно, но возможно, дедушке придётся по нраву.

Так и держа в руках эту корягу, юноша отправился домой. Там, внутри он обнаружил деда за завтраком. Вроде, тот даже нисколько не был удивлён ни ночным исчезновением внука, ни внезапным его появлением.

– Доброго утра! – приветливо кивнул старик, жестом приглашая Мамору присесть рядом.

– Доброго, дедушка. Смотри! – парень показал корягу, покрутив её в своих руках.

– Море хорошо позаботилось об этой древесине, – с прищуром молвил старик. – Что ты собираешься сделать с нею?

– Честно говоря… – почесал затылок Мамору. – Я хотел отдать её тебе.

Танака-старший решительно покачал головой:

– Нет. Хозяин заготовки – только ты. Посему именно ты и её и обработаешь. А теперь, пожалуй, скажи мне: что ты видишь в ней? Что-нибудь особенное. То, что взаправду хранится внутри. Ну же?

Мамору задумался, всматриваясь в деревяшку. Ответить можно было что угодно. Придумать, что там сидит котик, щенок, заяц или какое-нибудь божество. Но в голове надоедливо вращался лишь один образ.

– Цикада. Там хранится цикада, дедушка.

– Вот как, значит? – старик хитро улыбнулся. – Почему именно цикада?

– Я… не знаю, – растерянно ответил Мамору. Но деду этого оказалось достаточно, чтобы отставить чашку чая и принять корягу из рук внука. Он хорошенько рассмотрел её, кое-где подковырнул ногтём, кое-где постучал костяшками пальцев. После этой нехитрой процедуры он вернул деревяшку в молодые руки.

– Я помогу тебе освободить цикаду из плена, как только ты скажешь, что хочешь заняться этим.

– Пока не хочу, дедушка. Спасибо.

Мамору поклонился деду и, захватив с собой грубый деревянный обломок, отправился в комнату под крышей. Там он оставил вещицу на подоконнике, а сам уже собрался было достать с полки книгу, чтобы почитать, нежась на кровати. Но вдруг за окном, внизу, промелькнуло что-то пёстрое. Парень подскочил обратно к проёму и радостно кивнул сам себе: девочка, одетая в джинсовое платьице; без сачка, но всё в той же глупой шляпе, куда-то направлялась в гордом одиночестве. В руках она держала большую плетёную корзину, накрытую мягкой красной тканью.

Раздумья у Мамору не заняли и нескольких секунд: чтению он моментально предпочёл прогулку со странной девочкой, хотя бы ради того, чтобы разнообразить этот день. К тому же, если она сегодня без сачка, то идёт явно не за цикадами. Так зачем же?

Юноша выскочил из комнаты и, соскочив с лестницы, мельком попрощался с замершим от неожиданности дедушкой. Наспех натянув на ноги кроссовки и миновав входную дверь, Мамору крикнул:

– Нарита! Ты куда?

Хоши, услышав голос юноши, обернулась, придерживая шляпку. Она улыбнулась уголками губ и сощурилась, ожидая, пока Мамору подойдёт ближе.

– Так, Нарита, – выдохнул он, подбегая буквально вприпрыжку. – Какие планы?

– Иду распугивать рыб и ковыряться в глине, Танака-сан! – с сарказмом подметила девочка, очевидно, находясь не в самом худшем расположении духа.

– Очень забавно! – парень подразнился, высунув язык, и добавил: – А на самом деле?

– Я просто гуляю. Сегодня замечательный день, чтобы… Ой! Точно! Хотите, я покажу вам самое старое дерево в наших местах?

Хоши так широко распахнула глаза, что Мамору даже увидел в них своё отражение. Ему ничего не оставалось, кроме как лишь растерянно кивнуть:

– Да…

– Отлично! – энергично продолжила девочка. – Тогда пойдёмте. В городе такого не встретишь, так что… думаю… вы будете поражены.

Хоши устремилась вперёд, но Мамору сразу же поравнялся с ней, чтобы не отставать ни на шаг. Дело шло к полудню, и юноша начал понимать, зачем девочке такая большая шляпа: солнце в этих краях не щадило ни капли.

– Далеко идти-то? – поинтересовался парень, на что незамедлительно получил ответ:

– Вовсе нет!

Хоши резко сменила направление и сошла с тропинки. Теперь ребята направлялись в густой солнечный перелесок, сплошь и рядом утыканный длинными зелёными деревьями. Путь поднимался в гору, но по крайней мере, там хоть была защита от солнца. Мамору ковылял молча, лишь время от времени украдкой поглядывая на Хоши.

Что-то в ней притягивало его, удивляло, манило. И в то же время, казалось очень простым. Теперь, когда они шагали в тишине и спокойствии, он разглядел в спутнице то, чего не замечал раньше: небольшие, но пухлые нежные губки, длинные ресницы, округлые и правильные черты лица. Чёлку, красиво прикрывавшую часть широкого лба и мягко ложившуюся на скулу. Чуть ниже – нежные очертания шеи и тонкие, даже хрупкие ключицы.

Мамору и сам не заметил, как задумавшись, он случайно приблизился к спутнице и задел рукой её руку. Издав короткий писк, Хоши отскочила от него и, спрятав руки за спиной, опустила голову:

– Вы чего?

– Я случайно. Извини, Нарита! – поспешно воскликнул Мамору и виновато отвернулся. – Идём дальше?

– Я… да, – тихо пробормотала девочка и засеменила дальше, лишь бросив мимолётный взгляд на парня. Но даже один этот взгляд небесно-голубых глаз ледяной стрелой пронзил сердце юноши.

" Что со мной происходит? Почему именно она? " – с ужасом вопрошал себя Мамору остаток пути. Наконец, Хоши остановилась на небольшой полянке и довольно заулыбалась. Перед ними, раскинув пышные ветви, величаво стояло невероятно огромное дерево. Запрокинув голову, Мамору даже не видел его верхушки, но был уверен, что оно могло заткнуть за пояс любого из своих меньших собратьев.

– Это и есть то самое место?.. Эй! Ты что это делаешь? – поинтересовался Мамору, опустив взгляд на девчонку. Хоши успела поставить свою корзину меж корней и, достав из неё отрез пёстро-красной ткани, стелила её на землю.

– Как что? Я буду завтракать. Хотите присоединиться?

– Я… Это… – засомневался Мамору, вспомнив, что он не держал во рту ни крошки со вчерашнего вечера.

– Не беспокойтесь! Тут достаточно еды на двоих, – произнесла Хоши, извлекая из корзины несколько миниатюрных коробочек для завтраков. – Я не рассчитывала двух одинаковых блюд, поэтому просто выберите себе что-то по вкусу. Угощайтесь, пожалуйста!

Девочка была так добра, что Мамору был просто не в силах отказать ей. Кивнув, он присел напротив неё на землю и помог открыть коробочки. Наугад показав на одну из них, он спросил:

– Нарита, эту можно?

– Да, – пропела Хоши и взялась за другую коробочку. – Хорошо сегодня. Солнечно. Только ветер усиливается, так что будет шторм.

– Когда?

– Скоро уж. Через день, два. Это я точно знаю, – произнесла девочка и на миг задумалась, но затем, ожив, произнесла:

– Приятного аппетита!

– Приятного аппетита, – повторил Мамору и взялся за палочки.

Во время трапезы он лишь пару раз восхитился вкусом еды, не более того. Всё остальное время ребята наслаждались стрекотанием цикад и пением редких птиц. Но спустя некоторое время, заканчивая еду, Хоши обратилась к Мамору:

– Танака-сан, хотите, я открою вам один секрет?

– Валяй, – улыбнулся юноша, подняв взгляд на личико девушки.

– Под корнями этого дерева у меня есть тайник.

– Что?

– Тайник. Клад, – повторила Хоши, акцентируясь на таинственности своего тихого голоса. – Каждый год, в июле, я выкапываю свою коробочку и добавляю туда по одному маленькому предмету, который для меня очень важен. Эти вещички напоминают мне о событиях, которых, к сожалению, уже не вернуть. Но им так хорошо в моём сердце!

– Вот как… – произнёс Мамору, внимательно выслушав девочку. – Уже июль. В этом году ты ничего ещё не закапывала?

– На этот раз мне и хранить-то нечего, – с грустью подметила Хоши. – Но месяц ещё не закончился, так что не всё потеряно.

– И то правда, – согласился Мамору, но сам о чём-то задумался. Похоже, он знал, чем можно помочь. – Хочешь, я подарю тебе что-нибудь?

– Нет! Не стоит… – смутилась девочка. – Не нужно. Я рассказала не для того, чтобы выпрашивать что-то. Как же глупо-то вышло…

Хоши опустила голову, краснея от стыда. Мамору, недолго размышляя, коснулся кончиками пальцев её руки.

– Я хочу что-то подарить, Нарита. Позже.

– Ой! – встрепенулась девочка от неожиданности и вспыхнула ярче прежнего. – Вы чего?

– Спасибо за завтрак, – беспечно ответил Мамору и отнял руку. Хоши осталась неподвижно сидеть, уставившись на свои ноги, и лишь шевельнула губами:

– Пожалуйста.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 Следующая ⇒