2. Колыбельная

Мамору пробудился от яркого солнечного света, агрессивно бившего ему прямо в глаза. Вчера он и сам не заметил, как уснул, даже не разобрав своего чемодана. Что же, никогда не поздно исправить!

Осторожно приоткрыв дверь из комнаты, юноша огляделся и прислушался. Похоже, дедушка либо спал, либо уже куда-то ушёл. Не исключено, что отправился на рыбалку. Тем лучше. Мамору и сам понимал, что накануне повёл себя отвратительно, проявив слабость и поддавшись эмоциям. Теперь же, вдоволь выспавшись, он понимал, что всё не так уж и плохо. В конце концов, здесь тоже есть привычная городская серость: стоит лишь заехать на велосипеде чуть дальше, туда, где виднеются высокие телевизионные вышки. Цивилизация… Да, похоже, Мамору без неё совсем не мог.

Он вздохнул, вернулся в комнату и раскрыл чемодан, после чего вывалил из него все вещи, которые там были. В основном, там находились книги и одежда, а также предметы личной гигиены. Парень разложил по полкам в комнате учебную и художественную литературу, чтобы обращаться то к одной, то к другой, в зависимости от настроения. За разбором сумки и раскладыванием вещей последовал поход в ванную комнату, завтрак, зарядка. Повседневная необходимая рутина. Лишь после этого Мамору отважился выйти на свежий воздух, чтобы немного прогуляться наедине с собой. На смену туфлям, брюкам и рубашке пришёл школьный комплект спортивной одежды. В этой глуши одежды лучше просто не сыщешь.

Едва отворив дверь на улицу, Мамору столкнулся нос к носу с девочкой Хоши, которая общалась о чём-то с дедом. Тот также стоял рядом, держа в руках ведро, на дне которого болталась пара рыб, и удочку. Мамору оценивающе оглядел девчонку. Сегодня она снова нахлобучила эту глупую соломенную шляпу, а её ладони по-прежнему сжимали длинный рыболовный сачок. Как будто она даже не возвращалась домой, а так тут и стояла со вчерашнего вечера.

Хоши заметила Мамору и поклонилась:

– Здравствуйте.

– Ага.

Дедушка обернулся и улыбнулся внуку, затем коротко спросил:

– О! Мамору! Ты, наверное, хотел что-то сказать Нарите-сан?

В ответ Мамору замялся, но очень быстро понял, что выхода просто нет. Кроме того, он в действительности поступил несправедливо, поэтому попросить прощения бы не помешало. Он мог быть сколько угодно раз грубияном, но старался быть честным.

– Простите меня, Нарита-сан. – склонил голову Мамору, уставившись на свои кроссовки. – Я зря обидел вас.

– Что вы, что вы! – замахала руками Хоши, краснея с каждой секундой всё больше. – Выпрямитесь, пожалуйста! Забудем об этом!

Дедушка, наблюдая за этой картиной, тихо рассмеялся и поспешил скрыться в доме, на ходу бросив:

– Прогуляйтесь. Нарита, покажи Мамору любимые здешние места.

– Да, – кивнула Хоши и, мельком оглянувшись на юношу, развернулась и пошагала по тропе. Ускорившись, Мамору быстро догнал девочку. За их спинами раздался звук закрываемой двери.

Хоши шла уверенной походкой, направляясь в сторону холмистой лесной местности. Стараясь звучать непринуждённо, Мамору поинтересовался:

– А мы разве не на речку идём?

– Нет, – решительно и коротко ответила Хоши, даже не повернув голову. Следующие несколько шагов прошли в полном безмолвии. Затем Мамору снова подал голос:

– Можно называть тебя просто Нарита?

– Можно. А по имени – нельзя, – всё так же холодно отозвалась девочка, глядя куда-то вперёд.

– Так. Слушай! – остановился Мамору. – Понимаю, я тебя вчера обидел. Но я уже извинился перед тобой! Что тебе ещё нужно?

– Ну… – Хоши обернулась. – Мне от вас совсем ничего не нужно, Танака-сан. Пойдёмте, я покажу вам, как ловить цикад.

Девочка едва слышно хихикнула и снова поплелась впереди. Было очевидно, что напускная холодность и обида давались ей тяжким трудом. Решив подыграть, Мамору пошёл следом за ней.

Стрекотание сотен цикад, засевших на деревьях, становилось всё громче и громче, по мере того, как молодые ребята поднимались на лесистый холм. Совсем скоро они оказались со всех сторон окружены зелёными зарослями, а спустя ещё несколько молчаливых мгновений вышли на небольшую полянку, где редкие лучи солнца пробивались через ветви деревьев и ложились на траву.

– Мы пришли, – кратко проинформировала Хоши.

– Так значит… ты будешь ловить их… сачком для рыбы?

Мамору старался не интересоваться, зачем девчонке вообще взбрело в голову ловить бедных насекомых, поэтому решил задавать вопросы попроще, чтобы не оказаться в её глазах последним дураком.

– А чем же ещё? – Хоши удивлённо захлопала глазами. – Я делаю это не в первый раз. Или вы считаете, что умнее меня?

Мамору пожал плечами и кивнул в сторону деревьев:

– Вперёд. Я посмотрю.

В ответ Хоши задрала нос и, нарочно громко топая, подошла к одному из деревьев. Затем, замерев на месте, она прислушалась и пристально взглянула куда-то наверх, где на ветвях уселись, по крайней мере, несколько десятков цикад. Все они довольно громко стрекотали, однако обнаружить их было не так-то просто.

– Мин-мин-мин-мин-мин! – громко пропищала Хоши.

Мамору вытаращился на неё, разинув рот:

– Ты чего?

– Мин-мин… что?.. Ах, ну я их так зову, – невозмутимо откликнулась девочка и продолжила подражать звукам насекомых. Парень не удержался и расхохотался, а девочка тем временем притихла, напряглась и, подпрыгнув, взмахнула сачком. Тот ударился о толстый сук дерева и отскочил. Соломенная шляпа, не выдержав такого резкого движения, слетела с головы Хоши и покатилась по траве.

– Ха-ха-ха! – продолжал громко смеяться Мамору, позабыв напрочь про все свои проблемы. – Ты просто… Нарита, ты смешная!

– Я? – растерянно пробормотала девочка, приглаживая свободной рукой волосы, всё так же собранные в мягкий хвостик.

– Ну не я же! – краснея от смеха, Мамору подошёл к девочке и потянулся к древку сачка. – Дай, я сам попробую.

Не желая уступать, Хоши сперва дёрнула рукой, убирая сачок, но юноша оказался куда проворнее. Его ладонь случайно накрыла ладошку девочки, отчего та, вмиг смутившись, отскочила на пару шагов назад и тихо ойкнула.

– Извини, – небрежно бросил Мамору, завладевая освободившимся сачком. Его взгляд уже блуждал по стволу ближайшего дерева.

– Вы… это… зовите их, – пробормотала за его спиной Хоши.

– И думать забудь.

– Мин-мин-мин-мин… – продолжила настойчиво пищать голубоглазая девочка.

– Тихо ты! – похоже, Мамору отыскал среди ветвей одну из цикад и теперь аккуратно приближал к ней сетку сачка. Как только она оказалась прямо под насекомым, он резко стукнул древком по ветке, чтобы стряхнуть его. Несмотря на то, что ранее таким ему заниматься не приходилось, успех не заставил себя ждать.

Стараясь не позволить цикаде выпорхнуть из сетки, парень ловко описал сачком дугу и опустил прямо на траву. Затихшее насекомое оказалось в западне.

– Мастер! – вмиг оказавшаяся рядом, Хоши восторженно потирала ладошки. – Танака-сэмпай!

Мамору, натянув на лицо довольную ухмылку, подобрался к сетке сачка и запустил под неё ладонь. Спустя несколько мгновений он достал оттуда, бережно зажав в руке, здоровенную цикаду. Размерами она, пожалуй, могла сравниться с хрупким кулачком Хоши. Затем юноша встал и повернулся к девочке.

– Вот. И что ты будешь с ней делать?

– Я… – Хоши топталась на месте, не решаясь снова прикоснуться к рукам Мамору, чтобы забрать у него цикаду. – Может, отпустим её? А я вам расскажу, зачем ловлю их. Идёт?

Парень пожал плечами и раскрыл ладонь. Насекомое уселось на ней поудобнее и громко застрекотало, чем вызвало умилённые улыбки обоих охотников.

– Теперь рассказывай, – плавно усаживаясь на траву, произнёс Мамору. Он держал ладонь на уровне груди, стараясь не спугнуть цикаду. Хоши послушно присела напротив него, подобрав платьице.

– Я… Знаете, как у нас говорят? " Цикада поёт – звёзды слушают".

– Никогда не слышал, – отрицательно помотал головой парень, изучая взглядом свою добычу.

– Вот. А у нас говорят! И мне их так жалко… Они ведь поют для других. Но никто не поёт для них, Танака-сан. Должно быть, порой им совсем тоскливо, ведь иногда они даже плачут, – Хоши глубоко вздохнула и продолжила. – Потому я и решила, что буду приходить и петь для них. обычно я ловлю цикад по одной, чтобы спеть колыбельную и отпустить. Понимаю, что это глупо. Но как знать: быть может, им после этого спится намного лучше...

Хоши замолчала и подняла глаза на Мамору, который ошеломлённо смотрел на неё. Очевидно, он был несколько шокирован её словами.

– То есть… ты хочешь сказать, что ты ловишь их… чтобы спеть и отпустить? – он усмехнулся. – А не проще ли просто прийти и спеть свою песню для них всех, раз тебе всё равно нечем заняться?

– Это не то. Скажите мне, насколько сладко вы бы спали, Танака-сан, после прослушивания аудиокассеты с колыбельной?

– Я не… – хотел было возразить Мамору, но Хоши перебила его.

– Уверена, толку с того мало. Потому что кассеты записывались для всех. А вот если спеть специально для вас…

Собравшись с духом, Хоши склонилась над цикадой, расположившейся на ладони Мамору. Когда она вновь разомкнула губы, то уже не для того, чтобы что-то объяснять. Она тихо и нежно запела. И как по волшебству, чарующий голос девочки заставил цикаду успокоиться. Вмиг перестав стрекотать, та зашевелила головой, прислушиваясь к мелодии.

Простые слова известной колыбельной песенки из уст Хоши звучали совсем иначе. Было очевидно, что Хоши старалась специально для этого насекомого. Мамору был удивлён, шокирован, и в то же время, сражён наповал её нежным голосом, напевавшим столь ласковую мелодию.

Когда Хоши закончила петь, она ласково подула на цикаду. Та, расправив большие крылья, взмыла куда-то вверх.

– Я надеюсь, – тихо произнесла голубоглазая девочка, – что им это нравится. А может, мне просто скучно одной, без братика или сестрички.

Хоши поднялась на ноги и отряхнула полы платьица от травинок. Мамору, по-прежнему не зная что и сказать, встал следом.

– Пойдёмте, Танака-сан. Я покажу вам наше побережье.

Девочка подняла шляпу и водрузила её себе на голову, затем подняла с земли сачок. Загадочно улыбаясь, она посмотрела юноше прямо в глаза.

– Если настаиваешь, – только и сумел выдавить Мамору.

– Настаиваю. Оно очень красивое.

Развернувшись, девочка побежала вперёд, покидая полянку. Мамору кинулся за ней, и то ли ему показалось, то ли цикады взаправду кричали им вслед: " Мин-мин-мин! Мин-мин! "

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 Следующая ⇒