На осколках прошлого 3 страница

Ярешилазаткнуться, ипростонаслаждаласьпрогулкойвегосильныхруках. Онсомнойнарукахмолчашелпоулицеиостановилсятолькоу Cannal Walk. ЗдесьМайклпоставилменянаноги, ясхватиласьзаограждениеивдохнулаполнойгрудью. Свежийвоздухразвевалволосы, ночнойРичмонд, подсвеченныйогнямифонарей, завораживал. РукиМайклаобнялименясзади, ияпочувствовалаегомощноетело, когдаонтесноприжалсякомне.

— Ники, вгостиприглашаютнетолькошлюх, — прошепталмненаухо.

Чтоонделал… Всеэтобылочертовскиромантично.

— НоВы, всеравно, менянетрахнете.

— Господи, кактебепришлаидеясоздатьженщин? — ЗадалриторическийвопросМайклиопятьподнялменянаруки.

Наэтотразонпосадилменянаскамейкуи… снялсменятуфли.

— Что, ужезабираетеподаркиобратно? Платьенеотдам, поканеокажусьдома. Аещемоилюбимыенайкисталининачтогодны… — пожаловаласья.

— АзачемВывнихходилипогрязи?

— ЧтобыВынепошлисомнойнасвидание.

— Глупо. Зато, честно, — по-добромуулыбнулсяон, иясноваоказаласьунегонаруках.

— ЧегоВыменя, каккуклу, туда-сюдатаскаете? Тосрук, тонаруки.

— Замолчите. Прошу.

— Окей.

Яуткнуласьемувплечо, оцениваядорогуютканьпиджака, иулыбнулась. Амненравилосьнаходитьсярядомсним, какбыянистроилаизсебясучку…

Когдая, водиннадцатьчасовночи, упаланакроватьвсвоей, подчёркиваю, своейквартире, ниочёмдуматьяуженемогла. Этотвечеризмоталменяконкретно. Он, похоже, потешалсянадомной. ЯнепонималаМайкла. Ипростоемуневерила. Искреннеэтовсе, ага, конечно. Осталосьвытерпетьещёодносвидание. Ивсё. Когдаонобудет, незнаю, но, чемпозже, темлучше, аможет, онпередумает, итогдауже — никогда. Наэтойоптимистичноймыслияпровалиласьвглубокийсон.

Глава 6.

Деньсегоднявыдалсяисключительнодурацким. Погодарадовала, авотнастроение — нет. Впоследниеднименявсечащеодолевалагрусть, вголовероилисьненужныемысли, перебиваясвоиммонотоннымжужжаниемедкиешуточкиисаркастическиезамечания. Наулицебылотеплоисолнечно, поэтому, недолгодумая, янакинулабелую, свободнуюфутболку, джинсы-скинни, легкуюнакидкусверху, обулабелыекедыиотправиласьнапляж. Слававсембогам, вэтиутренниечасылюдейпочтинебыло. Тишинуизредканарушалотявканиесобак, которыхяпросебяназывалалысымикрысами, чтонемногомешаломоемууединению. Забравшисьповышевдюны, яспряталасьотвсехзакаким-токустом.

Накидкапригодилась — послужилаподушкойдлямоейпятойточки. Ядосталанаушники, нажалакнопку «play», имирпересталдляменясуществовать. Необъяснимаямагиямузыки: тольковнаушникахзазвучитдоболилюбимаямелодия, границыстираются. Душанаружу, иникакихмасок. Клоунусталсмеяться, уклоунаскорозакончатсясилы.

«Грусть, тынеуходишь, инеуходи.

Расскажи, кактамтвояжизнь,

Намдомаядалеко, неспеши».

Явздохнулаизакрылаглаза, прислоняяськдереву. " Расскажи, грусть, кактамтвояжизнь. Хотя, язнаювсеотебе, ведьты — этоя". Зачерпнулавладоньпесокивыпустилаегосовздохом. Чертасдва, какдавноянебыланаединессобой! Майклсталпричиноймоейгрусти, катализаторомдлявыходавсегонакопившегосявомнедерьманаружу. Ужедовольнодолгоевремяяневозвращаласьмыслямикотцу, Итану, матери… Ихнебыловмоейжизни, отнынеинавсегда. Амама, таквообще, быламертва.

Дурацкиеслезы! Ясозлостьюстукнулакулакомпопеску, прибавляягромкость.

«Когдавладониосталсялишьпесок,

Тыпонял, чтопривкускровииболевойпорог —

Лишьступеньдлярывка... »

Зажмурилась, непомогло. Глупаяслеза, всеравно, скатиласьпощеке. Всеголишьдвадцать… Гдеэтакрасочнаяжизнь, которуювечнорисуютвкнигахикино? Почемуже, вместорадостииулыбок — отравляющеедушуодиночество? Вместопринцанабеломконеили, просто, хорошегопарня — придурковатыйкотителекссотнейканалов, чтобыскоротатьвечер? Почемувместосемьи — папаша-алкаш?

Нет, нет, яже — НикиКросс! ТасамаяКросс, чейротникогданезакрывается, шуточкинекончаются, асамаонавечносмеется, иникогданеплачет. Но, сколькобыясебениприказываласобратьсоплииутеретьслезы, неполучалось. ЕщеэтотМайкл-Тестостеронпристал. Зналбыон, какяхотеласнимпереспать. Давсе, чтоугодно, яхотеласним. Настоящихмужчинвмоейжизниможнобылопопальцампосчитать: Спайдермен, БредПитти… пожалуй, все. Отецвсегдабылкускомэкскрементов, егодрузья — тоже. Никакогопримерассамогодетства. Имамынебылорядом, чтобызащитить… Майклвиделсямненастоящиммужчиной, живымитакимлегкимнаподъем. Что-тожезаставилоегоостановитьсвойвзгляднамне? Только, вот, неверилая, чтоэтобылаискренняясимпатия. Слишкомпросто.

Прошларовнонеделяснашего «свидания» смистеромМитчеллом, аонтакинеобъявился. Наверное, решил, чтоянезаслуживаюегоцарскоговнимания. Ионправ. Явеласебя, какдура, инежалеюобэтом. Результатналицо — онотсталотменя. Отчегожетогдабабочкинесбиваликрыльявпыль, летаявбрюшнойполости? Притихли, предательницы.

Развсётак «хорошо», и «душапоёт», ярешилапорисовать. Свернуласвойминипикниксгрустьюиодиночествоминаправиласьдомой. Книмже…

Акогомнерисовать, какнемистера-раздутое-самомнение? Егоибудудорисовывать. Втотразнеуспеласнимзакончить, остановиласьнадилеммесвыборомцветаглаз. Процесспошёлбыбыстрей, будьуменянатурщик, нообэтомглупобылоидумать. Лицоярешилапокадетальнонепрорисовывать, пустьостанетсявобщемвиде. Займусь-каятелом. Ода, телом… Мысли, типичныедлядвадцатиоднолетнейдевственницы. Стоп, почтидлядвадцатидвухлетней. Двадцатьпервогооктябряпроизошлосиенедоразумение — родиласья. Месяц, иможноотмечатьдвадцатидвухлетиебезрадостногосуществования. Ужепредвкушаю, какбудуотмечатьэтознаменательноесобытие. Разгуляюсь, такразгуляюсь — позволюсебе-такикилограммконфетзаразичай, коллекционный, которыйруканеподнималаськупить. Этогрустно. Язнаю. Нобезконфетичаябудетещегрустней…

Так, зарисованиемпортретаимыслямиобесцельнопрожитыхгодах, япровелабольшуючастьутра. Остановиласьтолько, когдазазвонил, аточнее, истошнозарычалмойтелефон, оповещаяменяотом, чтопришласмс-ка. Надосменить Bring me the horizon настандартныйзвонок, атоокружающиебоятсямоегоувлечениятяжелымроком. Интересно, откогосообщение? Чащевсегомнеприходятсообщенияотом, чтозакончилисьденьгинателефоне. Ноянедавнопополняласчёт. Оченьинтересно. Поглядим-ка... Так, интуицияменянеподвела.

«МиссКросс, добрыйдень. Какнастроение? Нежелаетелипровестиэтотденьвпарке? Повеселимсяотдуши».

Что-томнеуженерадостно. Совершеннонехочетсятащитьсявпарк. Чтоонтамневидел? Скамейки, жирныхголубейилицелующихсяпарочек? Специальноромантикунаводит. Значит, надоэтосделать, иотделатьсяотМистератестостеронанавсегда. Стоп! Откудаунегономермоеготелефона? Ах, да, информация — непроблема, когдаестьденьги.

Итутменяпронзилаужаснаядогадка. Если, приналичииденег, вседвериоткрыты, значит, онможетзнатьобомнегораздобольше, чемрасписаниеиномермобильного. Менясковалстрах. Чтоделать? Бежатьотнего, покаонничегонезнает? Но, еслионначнёткопатьглубже, томожетвытащитьмоёгрязноебельёнаружу. Аянемогусебепозволитьубегатьснова. Здесьжизньначаласьсчистоголиста. Пустьлистибылчистымлишьотносительно, но, всеже, гораздочище, чемтогда… Когдатригоданазад, ясбежалаизокругаКолумбиявнадеждезатерятьсявбольшомгороде, гденикомунетделадругдодруга. Но, видно, несудьба.

«Конечно, мистерМитчелл, уменяженетвыбора».

Воттак, кратко, нопосути.

«Выборвсегдаесть, миссКросс. ЗаедузаВамичерезчас».

Снетерпениемжду, чёртбытебяпобрал.

Черезчас… Донеизбежногоосталосьвсегопятьдесятдевятьминут. Незнаю, чтонаменяопятьнашло, возможно, чрезмернаягрусть, ноярешиласьнаэто. Залезланатабуреткуидосталасверхнейполкиих — ярко-оранжевыезамшевыебосоножкинаогромномтолстомкаблуке. Книмвытащилаиздальнегошкафчикакороткуюоранжевуююбочкуизплиссированнойткани, белуюблузку, паруяркихукрашений, накрасиланогтивтонковсемуобразу. Чтоэтосомной? Ужнерешилалиты, Кросс, покоритьМайклавпоследнийраз? Яосмотреласебявзеркало, иосталасьдовольной. Почувствоваласебябогиней. Найкисегодняуступилиместоэтимсмертоноснымбосоножкам, уровеньопасностикоторыхравнялсяпятиизпятивозможных. Неверноедвижениеногой, ивсе — этойногиуменябольшенет. МайклМитчелл, чтотысделалссероймышкойНикиКросс?..

Черезчасясиделанапассажирскомсидении Maybach 57 S. Какжепафосно! ХотясамМайклбылодеточеньдажеповыходному. Джинсыирубашка-поло — какразто, чтонужнодлявесёлогоднявпарке. Ещёбычасысвоидорогущиеснял, ибылобыотлично. Номойвнешнийвид, явно, произвелнанегосильноевпечатление. Онуставилсянаменя, какнапризрака.

— Тольконенадошуточекотом, чтояпохожанаапельсин. МиссисКерсти, изквартирынапротив, ужетакпошутила, — ярешилапойтиватакупервой, чтобынебылотакобидно. — Вообще, чтоВамненравится? Вроде… нормальновыгляжу. МойнарядидеальноподходиткВашемупафосномустилюсегодня.

— Ники, Вы, каквсегда. Яиртараскрытьнеуспел, аВыужеобвинилименявовсехгрехахидажеоскорбитьуспели.

— АпочемуВытакнаменясмотрите?

— Просто, пытаюсьпонять, какВысобралиськататьсянакаруселяхипрыгатьнабатутевэтихубийственныхбосоножках. Сейчас, какраз, Вашилюбимыенайкибыпригодились.

— Во-первых, отрагедииснайкамивызнаете. Во-вторых, чтоВысказали? Каруселиибатут?!

— Ну, да… — Майклтакпосмотрелнаменя, будтодонего, наконец-то, дошло, скемонсвязался.

— Какогочерта? Выжесаминаписали, чтоидеммывпарк.

— Впаркаттракционов.

Ячутьлинезарычалананего. Адослова «аттракционы» ядолжнабыласамадодуматься? Вырядилась, какполнаяидиотка. Вочереднойразмогусебепоаплодировать. Хорошо, чтобалеткиположилавсумку. Зналаведь, чтобольшечасаневыхожувэтихтуфлях-убийцах.

— Ники, незлитесь. ЯбудуноситьВаснаруках, есливашиногиустанут. Почему-то, словоненапечаталось, извините. НоВывыглядитероскошно. ХочувидетьВастакойвсегда.

Боже, ну, развеможнонанегозлиться? Ясейчасбылапохожанасмайлик, ссердечкамивместоглаз.

— ЧтобыВы, случайно, незабыли, напомню — видимсямывпоследнийраз.

— Какскажете.

Онзавелдвигатель, имашинатронуласьвпуть.

— Пешком, конечноже, несудьбадойтидоэтогопарка? ПередкемВысобираетесьбросатьпонты? Переддетьмииихигрушечнымимашинками? Посмотри, мальчик, какаяудядимашинка, аутебятакойнет? ДлясвоихтридцатилетВыслишкомпафосны, мистерМитчелл.

—Ямогусебепозволитьездитьнатакоймашине, иябудуэтоделать. Простопотому, чтомогу, анезатем, какВывыразились, чтобы «бросатьпонты». Ходмышления — типичныйдлядвадцатиоднолетнейдевушки.

— Почтидвадцатидвухлетнейдевушки, мистерМитчелл. Тольконенадотуткозырятьвозрастом. Дедулямнезавидую.

— Дедулям?! Этот «дедуля» дастфорувсемвашиммолодымухажёрам.

— Васниктонепроситдаватьникомуфору. Приберегитесилы, васждутамериканскиегорки. Атоещёразвалитесь. Яваспокусочкамсобиратьнебуду.

— Непереживайте. Внужныймоментнеразвалюсь, — сверкнулглазамиМайкл-тестостерон, какбынамекая, чтоэтобудетзамомент. Сейчасуровеньтестостеронаунеговкровизашкаливал.

— ЯВамужеговорила, нужногомоментанебудет.

Онубралоднурукусруляиположилмненаколено. Язадохнуласьотподобнойнаглости! Идажеюбкунемоглаоттянутьвниз, нечегобылооттягивать. Майклсжалколенорукойиувереннопроизнес: " Слова — этослова, миссКросс. Внужныймоментвыскажетемне «да»".

— Да, мистерМитчелл, — пропелавответя, ионсамодовольноулыбнулся. — Атеперьуберитеруку, илиявамеёоткушу.

Егоглазарасширились, аналицечиталось: «Яеебоюсь». Дальшемыехаливтишине. Все-таки, молчаниенамбылоневтягость. Многиепарымоглибынампозавидовать.

Впаркеоказалосьлюдно, особенно, дляэтоговременигода. Отобилияцветовизвуковуменязакружиласьголова. Асколькосмехаирадости, сколькосчастливыхулыбокдетейиихродителей! ЭтохудшееместонаЗемледлятакогочеловека, какя. Вэтуминутуясебяощущаласамымнастоящимапельсином, толькоссодраннойкожурой. Совершеннобеззащитнымапельсином.

— Ники, пойдёмтевтир! ЯвыиграюВаммедвежонка, атоВыкакая-тогрустная, — радостнопозвалменяМайкли, схвативзаруку, потащилзасобой.

— Да, конечно, пойдёмте.

Отэтогомнесразустанетвеселей. Просто, всяжизньраскраситсяяркимикрасками.

— Дауж, япростосгибаюсьподтяжестьюВашеговыигрыша, — съязвилая, когдамывышлиизтираспустымируками.

— Ну, извините. Нетакойужяиметкий, какмнераньшеказалось.

— Нечегобылотогдаобещатьмнемедвежонка, мистер-зазнайство.

— Хорошо, еслиВамтакнуженэтотмедведь, яегоВамкуплю. Могудаженастоящего.

— Яхотелаименноизтира! — Ясновавключилакапризнуюдевочку.

Ну, ачто? Пустьзапомнитэтопоследнеесвидание.

— Тогдамнепрощекупитьэтоттир, ивывыберетемедведя, которыйВампонравится. Идёт?

Опять, что? Правильно — замашки «королямира».

— ЕслиВытакойкрутой, токупитемнепланетуЗемля, иявыберусебеживогомедведя, которыймнепонравится.

— Извините, ноэтоуженевмоейкомпетенции, — веселоответилон.

Ипочему, когдаонулыбаетсяилисмеётся, сразумолодеетлетнапять? Эдакиймальчишка!

— Значит, несчитайтесебявсемогущим. Этобесит.

— Конечно, конечно. Всё, ямолчу.

Надеюсь, доконцаэтойпрогулки. Нонетут-тобыло.

— Идёмтуда, тамчудесноемороженоепродаютимолочныекоктейли. Аещётаместьприкольныежелатинки. Датамвсеесть, ивсе — прикольное.

— Выжеобещалимолчать?

— Поверьте, Вамбольшепонравитсято, чтояделаюоткрытымртом, нежелизакрытым… — Бросилон, сексуальноизогнувбровь, а-ляСашаГрей. Ияемуповерила.

Ещёиподмигнул, гад!

— Ммм… ужехочуэтоувидеть. Сделайтеэтопрямосейчас, тут. Яготоваувидеть, начтоспособенВашрот. Кромеболтовни, конечно.

— Ники, Выувидите, обязательно, — прошепталонмненаухо, обнимаязаталию. — Аяуслышу… Например, какВыкричите, — быстросказали, шлепнувменяпозаднице, вошелвкафе.

Черт, черт, черт! Трусикампришелконец, ониокончательнонамокли. Злаянасебясамуисвоетело, япоплеласьследомзаним. Наемсямороженогодоотвала. Майклзанялнамстоликивыбиралсладости. Онносилсяотоднойстойкикдругой, невсостояниичто-товыбрать. Наконец, онвыбралмороженое. Огромныйрожокцветногомороженого. Каконеговротсобралсязапихнуть? Вспоминаяегорот, япокраснела. Ненадоэтого.

— Вамниктонеговорил, чтовыведётесебя, какребёноквпарке? — обратиласькнемуя, когдаонвернулсясдвумягигантскимиморожеными.

— Почемуэто? Япростолюблюсладостииаттракционы.

— Да, ноВытаксмотрелинамашинки, будтоэтонеуВас «майбах». АкакВыпотащилименянагорки? Атир? Выпобежалитуда, какмальчишка, дажезная, чтонеумеетестрелять! Иещёмороженое. Такаядетскаярадость.

Ипочемуянеумеювовремязамолчать? Почемуятакаяненаблюдательная? Почемунезаметила, каконнапрягсяипосерьёзнел? ДядюшкаФрейдбымнойнегордился — хреновыйизменяпсихолог.

— Ярад, чтоуВасбылосчастливоедетствоивсеэтирадости. Яжездесьвторойразвжизни.

О, тоесть, унегобылонезолотоедетство? Простаясемья, значит. Да, мыснимпохоживчём-то.

— Аяздесьвпервые, мистерМитчеллитожевдетственичеготакогоневидела, еслинесчитатьгорокводворе. Но, поверьте, онинебылитакроскошны, какэти. Так, дайтемнемоемороженое!

— Ники, попробуйтефисташковое. Онореальновкусное!

— Данетже. Шоколадноелучше, — спорилаяснабитымртом. Вкуснотища. Аещеуменя, наверное, ужеишоколадныеусынарисовались.

— Ерунда. Вы, что, шоколаднеели? Фисташкивмороженом, вотэтотема.

— Давайтеещеразругаемсяукогомороженоелучше, — рассмеяласья. — Предлагаютост: занас!

Мычокнулисьэтимиогромнымирожками, какбокалами, ипродолжилитрапезу, веселопереглядываясь.

— МистерМитчелл, акогдаВыбылиздесьвпервыйраз? Наверное, ещё, будучималенькиммальчиком?

— Явамужеговорил, чтонебылвподобныхместахвдетстве. Полгоданазадяинвестировалвремонтэтогопарка, тогдаипобывалздесь.

— Ничегосебе. Ядумала, уВас «майбах» ужевдетствебыл.

— Вдетствеуменянебылоничеговыдающегося. Считайте, чтоисамогодетстватоженебыло.

Лицоегоприэтомоставалоськаменным, буквально, маскаспокойствия. Новглазах — пламя, гневи… боль?

— Уменятоже, — пробормоталая, доедаямороженое.

— Что, простите?

— Ничего. Мысливслух. Все, янаелась. Навесыбольшеневстану.

— Ачтотак?

— Онисломаются!

Закончивсмороженым, мывышлинаулицу. Ясразуупаланаскамейку. Никогдастольконеела. Просто, ни-ког-да.

— Яумираю… Илиябеременна. Илиявоздушныйшарик.

— Ники, увасстранныйассоциативныйряд, — засмеялсяМайкл.

— Язадыхаюсь, будтоумираю. Мнекажется, чтоменяразнесло, каквоздушныйшарик. И… ябысъелаещешоколадку, какбеременная. Теперьвселогично?

— Логично, беременный, умирающийвоздушныйшарикНики! — Зашелсяотсмехаон.

— Хватитвам, честноеслово. Домой?

— Домой?! Нет, чтоВы! Яхочунабатут.

Моиглазачутьнелопнули, такширокояихоткрыла. Батут! Какой, нафиг, батут? Яемутутрассказываю, чтоумираю, аонмне — батут!

— Не-ет, нет, нет, нет! — Отнекиваласья, покаонтащилменявсторонубатутов. — Майкл! Этоуженесмешно. Какойбатут? Ондлядетей!

— Выжеменясегодняназвалиребенком.

— Япошутила.

— Поздно!

Онзаплатилсмотрителюизадорнопосмотрелнаменя.

— Скидывайтесвоичудовищасног, и… бегомнаверх!

Хм… Апочемубыинет? Такоговесельяуменяотродясьвжизнинебыло. Плеватьнавсех. Оставивтуфлинаковрикеубатута, яполезланаверх. Детибылившокеотнас. Апрыгатьбылострашно… Мальчишкасзадиподтолкнулменя, истрахиспарился. Якубаремпокатиласьвниз, визжавовсегорло. Небудувставать, иточка! РядомупалМайкл, такойжезапыхавшийся. Детивокругсмеялисьитыкаливнаспальцами. Клево!

— Надовыбиратьсяотсюда, — отдышавшись, предложилаяМайклу.

Исновамырасположиласьнаскамейке. Вотэтояпонимаю, замечательныйденьвпаркеаттракционов! Какбудтопрошласьповсемкругамада. Отгорокивертелок, добатута. Желудокмой, точно, останетсяздесь. КудазапропастилсяМайкл? Яогляделасьинашлаегоулавкисигрушками. Господи, чтоонещенадумал?

— Ники, смотрите, водяныепистолеты! — Майклпоказалмнедвацветныхпистолета.

Язакатилаглазаивздохнула, зачтоиполучилапопервоечисло. Внихбылавода! Онобстрелялменяводойтакбыстро, чтоядажеопомнитьсянеуспела.

— ЧертбыВаспобрал! ЧтоВыделаете?! — Буквальнозаоралаянанего, когдаосознала, чтостоювсямокрая. — Ненатунапали!

Выхвативунеговторойпистолет, япревратилаеговтакогожемокрого, облезлогокота, какимонсделалменя. Аулыбка, по-прежнемунесходиласеголица. Паршивец! Мыстоялисним, какдваидиота, мокрыеисчастливые. Майклзаключилменявобъятияиподнялнадземлей.

— СпасибоВамзаэтотчудесныйдень. Теперьямогусмелоговорить, чтодетствоуменябыло.

— Аямогуговорить, чтоуменябылаприческа. Сейчас, какВывидите, еенет…

— Ники, Выпрекрасны, самоеочарование, — нежнопрошепталон, убираясмоеголицамокрыепрядкиволос.

Надосрочноотнегоизбавляться, атояуженачалапроникатьсякнемусимпатией. Этоочень-оченьплохо. Явысвободиласьизегорук, селанаскамейкуиснялаэтичертовыбосоножки. Наделабалеткиипошлакмашине. Путьдомоегодомапрошелвпривычнойдлянастишине, нотеперьонабыланеловкой. Янехотеласнимобщаться, потомучтоонвызывалвомнесимпатию. Ситуацияпринялаопасныйповорот.

Ужестояудверейдома, я, всёже, решиласьспросить.

— БольшеВыменянепотревожите? Яправильнопонимаю?

Вопроспрозвучалравнодушно, нопочемумнетакхотелось, чтобыонответил «нет»?

— Только, еслиВысаминепопроситеменяобэтом. Нодоконцамесяцаможетежитьспокойно, яуезжаю.

Что? Надеюсь, оннезаметил, какярасстроилась.

— Да? Акуда?

— ВВашингтон. Этомояродина. ВРичмондеявременно, поделам.

Понятно. Хотя, нет, ничегонепонятно. ОнтожеизВашингтона? Воттебесюрприз! Мужчинизэтогогороданадоизбегать.

— АяизСпрингфилда, штатОрегон, — совралая, дажеглазомнеморгнув.

Там, когда-то, жиламоябабушка, такчто, ябывалавСпрингфилде, идажежила. Нолучшебыязаткнулась. Кчему, вообще, яэтосказала?

— Ядумал, Выместная. ПочемуВыпокинулисемью?

Потому, чтоеёуменянет.

— Хотелосьстатьсамостоятельной.

— Отчаянныйшаг. ЯВамивосхищаюсь.

— АВасчтосподвиглосюдаприехать?

— Семейныедела, — посленекоторойзаминкиответилон. Майклзадумался: почемуониспытывалугрызениясовести, разговариваясНики? Онже, действительно, приехалсюдапосемейнымделам — узнать, каконаможетбытьсвязанасегоотцом. Ноонаемунравилась…

Семейныедела? Какже! Снакачаннымигубамииогромнымзадом? Ну, конечно. Иоткудавтебестолькожелчи, Кросс?

— Понятно. Удачнойпоездки, мистерМитчелл.

— Майкл.

— Что?

— ЗовитеменяМайклом. Порабыужеперейтина «ты».

— Ок. ИВы... тоесть, тызовименяНики.

— Досвидания, Ники.

— Досвидания, Майкл.

Вдесятыйраззасегодняшнийдень, язадаласебевопрос, начинающийсясослова «почему». Почемумнетакгрустно? Почему, впервыевжизни, язахотелавидетьвсвоейпостелинекого-то, аконкретногочеловека? Инетольковпостели, чтобылосамымстрашным… Ипочемуяточнознала, чтоэтогоникогданеслучится?..

Глава 7.

Майклпопривычкевключилкофеваркуизабылпронее. СвежиевыпускигазетпестрелиегосНикифотографиями. Онбылнеосмотрителен…

— Какнастрой, Микки? — Каквсегдавесело, поинтересовалсядруг. — УжескучаешьпомороженкамижелатинкамсКросс?

— Мэтт, заткнись. Этотебевместодоброгоутречка, — хмуроответилМайкл.

— Унасстобойсамаякрепкаяинерушимаядружбавэтоммире. Ятебеслово, тымне — «заткнись». Затоилюблютебя, Микки!

Метьюужеобследовалхолодильникдруганапредметсъестного. Дауж… йогуртыкакие-то, творог, фрукты…

— Чтозабабскаяедавтвоемхолодильнике? Настоящемумужикунечемсутраподкрепиться!

— Настоящиймужикдолжензавтракатьвсвоемдоме, понял? Вследующийразприготовлю(специальнодлятебя) топленыйжир.

— Никакогочувстваюмора, — констатировалМэтт, разбиваянасковородкудваяйца. — Знаешь, чегоянепонимаю?

— Ятакпредполагаю, сейчасузнаю, да?

— Толькоеслитысамзахочешь.

— Нехочу.

— Тогдаслушай, — проговорилМэтт, незамечая, какблизкоМайклбылкубийствуближнегосвоего. — Япроснулсявтвоемдоме, потомучтотысамвчеразахотелнапитьсяипорезвитьсясцыпочками. Кстати, тыстакоймалышкойушел… простосупер! Ичтовитоге?! Тывытолкалихзадверьпосрединочи, воднихтрусах, какполныйпридурок!

— Янесобираюсьобсуждатьстобойсвоюличнуюжизнь… Иточка.

— Майкл…

— Точка, Мэтт! Да, яхотелпереспатьскакой-нибудь «цыпочкой», кактылюбишьговорить, но… несмог.

— Черт, брат. Утебяужепроблемысэтимделом? Маякнестоит? Быстрогаснет, да?

— Боже, ещеслово — ияубьютебя. Тызнаешь, денегмнехватитоткупитьсяотсуда.

— О, яичницаготова. Сейчасяпоем, исмеломожешьменяубивать. Умиратьголодным… как-тонеаристократично, — веселилсявовсюМэтт. — Ладно, язаткнулсяимолчаем. Рассказывай.

— УменяневыходитизголовыНики. Еесловаотом, чтоонанешлюха, ияеенетрахну, заселивмозгахидолбятих.

— Атыбыхотелсамдолбитьее?

Майклсвернулгазету, которуючитал, исовсейдуриударилдругапоголове.

— Нет. Тоесть, да. Да, да, да, яхочуее. Такойнеприступнойкрепостияещеневстречал. Но… мнехорошосней. Понимаешь? Хорошоснеймолчать, говорить, смеятьсяидажеругаться. Всеостальныедевушкисейчаскажутсялегкодоступными — самыенастоящиешлюхи.

— Дружище, тысовсемспятил. Давайвернемсякотправнойточке, когдатыещебылмужиком, аневтюрившимсямальчишкой. Зачемты, вообще, снейсвязался?

— Чтобыузнать, каконасвязанасмоимотцом.

— Тыузнал?

— Нет. Затоузнал, чтоонахорошоврет. Никисказала, чтоонаизСпрингфилда, штатОрегон. Ноэтонетак. ОнаизВашингтона, какиееотец.

— Вчемпроблема — раскрытьеебиографию?

— Проблемынет… потомучтонетбиографии. Нанеенетничего, также, какинаДоминика. Мэтт, онбывшийсенатор! Егобиография — чистыйлист, ивсяегосемьятожеподзащитой. Этовинтересахправительства.

— Дауж, чувствуюсебяактеромвкрутомбоевике: красивыедевушки, тайны, главныйгерой — олух. Молчу.

— Недошуток, Мэтт. Язашелвтупик. Онанебудетговорить, этоужеясно.

— Джулианна?

— Мыникогданебыливхорошихотношениях. Возможно, оначто-тознает, ноянемогудонеедозвониться. Даикчертуее, самвсеузнаю.

— Онабылаофициальнойженойтвоегоотца. Тыпридурок? Онавсезнает!

— Найдимнееё, итогдаяпоговорюсней.

— Микки, тебевголовунеприходилаидея, чтовсеэтопопахиваетчушью? Ну, фигурировалоееимявзапискетвоегоотца. Даонмогпростотакнаписать. Малоличто!

— Естьтакиемысли. Никинекажетсямнедевушкойссейфомправительственныхсекретовдома. Правда, деловышлоиз-подконтроля.

— Влюбился? — серьезноспросилМэтт, отбрасываяшуточкивсторону.

— Нет, поканет. Мнехочетсясейчаскней. Яхочузнать, чтоонаделает, хочууслышатьеёехидныешутки, получитьещеодинотворотповорот. Простохочу, чтобыонабыларядом. Нояневлюбился. Счегобы?

— Будьчестенссобой, друг. Есливлюбился — забейнавсеипокоряйэтувершину. СобирайчемоданивалиобратновРичмонд. Будьсней.

— Немогу, Мэтт, — удрученноответилМайклизакрылголовуруками. — ПослеТинынемогу…

— ЯнезнакомсэтойКросс, но, похоже, твоиденьгии, чтосамоепечальное, твойчлен, еенеинтересуют. НикакогосходствасТиной.

— Вдругионаменябросит? Прощеуложитьеевпостель, атам, какпойдет.

— Небудьослом, Микки. Онатебянебросит, потомучтотыее, тупо, недобьешься.

— Откудатакаяуверенность? — ВстрепенулсяМайкл. — Чтовнейтакого, чегоянесмогудобиться?

— Незнаю, незнаю. Ставлю, чтонедобьешься, — подначивалегодруг.

— Авотипосмотрим. Яеедобьюсь, трахну, спрошупросвоегоотца, апотомпустьвсепойдет, какпойдет.

— Датыпростоподонок! — рассмеялсяМэтт. — Какиепланыпопокорениюэтойсамочки?

— Унеечерезнесколькоднейденьрождения. Планируюпригласитьксебе.

— Вамнужнобольшеобщаться, иначеонапростонепойдетктебе. Киска-тоскоготками, какяужепонял. Пригласиеевклуб, таксказать, подготовитьсякпразднованию.

— Точно! Хорошаяидея. ВыезжаюсегоднявРичмонд.

— Иястобой.

— Не-ет…

— Да! Скажи, чтобыподругупокрасивейприхватила. Толькообязательнообрисуйпараметры: грудь, попа, лицо. Никакогобогатоговнутреннегомиранапервомместе.

Майклглубоковдохнуливыдохнул. Будет, каквсегда, весело…

***

Чайпочтизаварился, горячийпарподнималсянадкружкой. Яустроиласьзастолом, скрестивногинастуле. Чувствоусталостиобрушилосьнаменяволной. Ужебылодвенадцатьдня, иячувствоваласебяразбитой. Двенадцать! Япозжевосьминикогдавжизниневставала. Передомнойстояламискасшоколаднымиконфетами. Яглянулананихсопаской, отвелавзгляд, ноневыдержала. Быланебыла! Развернулаоднуизакинулаврот. Цезарьзапрыгнулмненаколении… спокойнолег. Янедышала.

— Воттак, Цезарь, — грустноконстатировалаяснабитымшоколадомртом. — Яегооттолкнула. Конечно, ктозахочетобщатьсястакойдурой. Дажетычастомордуворотишь.

Котпротестующезамяукалисталластитьсякомне. Конфетхочет, хитраяморда.

— Тебенельзясладкое, ослепнешь. Мнетоженельзя — разжирею. Новедькогдагрустно — можно?

Майклдействительноуехал. Почтимесяцонёмнебылонислухунидуху. Нет, мненегрустно. Счегоэтоядолжнагрустить? Просто, черезтриднямойденьрожденья, анаулицедождь, ипоздравительнойоткрытки, скореевсего, ниоткогонебудет. РассылкаотГугланевсчет. Раньшебабушкапоздравляла, ноонаумерла, когдамнебыловосемьлет. Родственникампопапинойлинии, также, какисамомупапе, доменянетникакогодела. Нуиотлично! Кчертямэтогоалкаша! Пустьсопьетсяисдохнет. Этобылбылучшийподарокнаденьрожденья. ОтпразднуюсМел. ИЦезарем. Сдвумясамымилюбимымисуществаминапланете, которыетожеменялюбят. Правда, вбольшинствеслучаев, ихлюбовьпринимаетформутруднорешаемыхпроблем. Но, чегонесделаешьрадилюбимых! Аначнуяпраздноватьссегодняшнегодня.

— Алло, Мел?

— Привет, Ники! Нучто, какпредпраздничноенастроение? Каквсегда, плохое?

— Тызнаешьменя, каксвоипятьпальцев, Мелани, — вздохнулая.

— Какойофициоз! Наэтотразунасособаяпрограмма. ПомнишьТомми?

— Скоторымтыужедвенеделиспишь?

— Тытожезаметила, чтоунасвсёсерьёзно? Таквот, уТоммиестьсимпатичныйдружокФред. Потусуемсяпарочками. Кактебеидея?

Отличная. ТолькоуменяпередглазамисейчасстоитнеФред, аМайкл. Ипочемудажеслово " стоит" вогналоменявкраску?

— Даженезнаю. Ябыпредпочлаотметитьвспокойнойдомашнейобстановке.

— Прекращайхандрить, подруга. Вчетверг, вдевять, встречаемсяу «Miss Sin».

— Хорошо, договорились, — безособогоэнтузиазмаответилая. Ну, какой, нафиг, Фред? Майклозаменитель, честноеслово.

НоразвеМелпереспоришь? Онаужевсёрешила. Значит, тактомуибыть. Отмечусвой, ибезтогодурацкийденьрождениявдурацкомместе, сдурацкимФредом. Иктотолькопишетсценариймоейжизни?

— Эмм, Ники, аэтоправда, чтотывстречаласьсМайкломМитчеллом?

Что?! Откудаонаузнала?

— Правда. Атыоткудазнаешь?

— Всезнают. Ты, что, невиделасвежийвыпуск «International news»?

— Янечитаюжёлтуюпрессу. Еслитолькозаголовокнегласитотом, чтоДжексонаукралиинопланетянеилиРианнародилалягушку. Что-товэтомдухе… Ичтотам?

— Тамвашифотоиз «Marylandpark». Вытам, какдваголубка, — сладкопропелаМел, зная, чтоголубьпоимениНикипростовзорветсяоттакоготона.

— Скорее, какнесчастныйголубьинапыщенныйпавлин. Ничегосерьёзного, поверь. Яснимужемесяцневиделась, инеувижусьникогда.

— Ну, ладно, небудувыпытыватьподробности.

Этолишьозначало, чтопотелефонуейнеудобнодавитьнаменя, ионасделаетэтоприличнойвстрече. ПридётсясмиритьсяисэтойкатастрофойпоимениМеланиАндерс. Положивтелефон, япосмотреланаЦезаря. Ониестьмоякомпаниянавека.

— Нехочешьпосмотретьтенемногочисленныефотки, чтоуменяесть? — спросилаяЦезаря, доставаямаленькийфотоальбом.

Ялегланадиван, скрестивноги, аЦезарьзабралсямненаспинуиустроилсятак, чтобыегомордавыглядывалаиз-заплеча. Яначалалистатьфотки, умиляясьтому, чтоони, вообще, сохранились.

— Здесьмнедесятьлет. Страшнойябыла, да?

Цезарьмяукнул, ноянепоняла, согласилсяонсомнойилинет. Учитываяегохарактер, ярешила, что, скорее, это «да».

— Атут, смотри! Янафоненашегостарогодома. Какимгадкимутенкомябыла! Папашавсегдабылправ, говоря, чтоя — обузадлявсехвэтойжизни. Ай! — Вскрикнулая, когдаЦезарьударилменялапойигромкозамяукал. — Тычего?

Такогоотсвоегошкодливогокотаянеожидала. Онсползвнизилизнулменявщеку, затемустроилсярядомсмоейрукойимирноприкрылглаза. Нужнобыловидетьмоелицовэтотмомент. ПодобныенежностиотЦезарямнетолькоснились… даито, вужастиках, где, витоге, онменяубивал. Закрывальбомиотбросивненужныемысли, яположилаголовунадиванрядомскотом.

— Эх, ты, любимыйкомокшерстисперепадаминастроения, — япотрепалакотапошерсткеиуснула.

⇐ Предыдущая 1 234 5 Следующая ⇒