На осколках прошлого 2 страница

— Нет, можете, занебольшуюуслугувзамен.

— Какую, интересно? Рабствонанеопределённыйсрок?

— Только, еслиВысамиегопредлагаете, надобровольнойоснове. Амненуженещёодинужин-реванш.

— Но, ведьВыобещали, чтоотстанете.

— Такяиотстал. Этовамнадорасплатитьсязаодежду. Выбирайте. Увастриварианта.

— Какиеже? Явижутолькоодин — кабалу.

— Нет, чтоВы! Первый — рабство. Личноянепротив. Но, втакомслучае, онобудетсексуальным. Второй — ужин. Онбудетромантическим. Третий — Выидётедомойвбелье. Этобудетпростофеерично. ВыборзаВами.

— Ужин, — процедилаясквозьзубытак, словноонпредлагалмнестатьподопытнымкроликомнастолекриворукогохирурга, анеужинскрасивыммужчинойвдорогомресторане.

— Ужин, такужин. ЗавтраввосемьязаВамизаеду.

Вмоейголовеужесозрелплан, какэтоговсегоизбежать. Даягений! АльбертЭйнштейн — простомальчик, всравнениисженскойхитростью... илиглупостью. Будетвидно.

— Эмм, Майкл, янемогузавтра. Яработаю. Может, как-нибудь, потом? Например, никогда? — спросилая, невиннозахлопавглазками.

— Можноипотом, впятницуязаВамизаедувтожевремя. Совсемзабыл, чтоВывовторникивсредуработаете.

— Забыли? ОткудауВасмоёрасписание?

— Когдаутебяестьденьги, информация — непроблема.

Опятьэтизамашки «королямира».

— Ну, хорошо. Снетерпениембудуждатьвстречи, — чутьлинепропелаяприторносладкимголоском.

Затем, собравостаткигордостиизахвативчудомсохранившуюсясумку, яудалилась. Он, конечноже, предлагалподвезти, ноэтисамыеостаткигордостинепозволилимнесогласиться. Когдаявышлаизегодома-дворца, тогде-тосредиостанковмозгавспыхнуламысль, чтоденегуменяссобойнебыло. Апотомудомойядобраласьлишьквечеруипешком. Ноги — однабольшаямозоль, несмотрянанайки. Затогордаяипобедившая. Ну, этоятогдатакдумала.

Глава 4.

Майклпрошелнакухню. Голованемногоболелапослевчерашнего, котороеужедавноосталосьпозади. Выпилоннемного, можносказать, совсемнепил. Этовсеона… Бесеноквтелемолодой, красивойдевушки! НикиКроссоказаласьемунепозубам. Ондумал, будетлегче. Кудалегче… Мужчинанаполнилстакансвежевыжатымапельсиновымсокомиустроилсязастолом, ожидая, когдазаработаеткофемашина. Взглядзацепилсязавазочкусшоколаднымиконфетами, ионневольноулыбнулся, вспомниврепликуНикиотносительношоколада.

«— Янебудушоколадныйдесерт. Этипирожныенагломнеподмигивают, такиискушаютпойтинапреступление. Ноянебуду!

— Почему? — Онникакнемогпонять, чемжеейнеугодилиэтимилыепирожные.

— Понимаете, Майкл, шоколад — онтакой… Сейчасонтаетутебяворту, доставляянеземноеудовольствие… — Оназакатилаглазаиоблизнулагубы, так, чтоонпочувствовалнапряжениевпаху. — Апотомточнотакженаживотетаютскладки, вытекаяиз-подкупальниканапляже. Поэтому, нет, твердоенет».

Дьяволица! Однимсловоммоглазаставитьегосмеяться, краснетьидажевозбуждала. Моглапоставитьнаместо, осадитьлюбого. Чтозамыслисейчасроилисьвегоголове? Абсолютнонеправильные. Какбыонанибылаостроумнаихорошасобой, она, всеже, оставаласьНикиКросс, девушкой, котораяпривелаеговштатВиргиния. Девушка, котораямогламногоезнать…

Раздалсязвоноквдверь. Всемьутра? Службауборки, возможно.

— Микки, дружище, доброеутро! — приветствовалегоспорогадруг.

— Ятебяпредупреждал, Мэтт. ЯнеМикки. — Майклударилмужчинуподдых.

— Ну, тыизасранец! Былибымысейчасневтвоемдорогущемдоме, иеслибыятолькочтонеушелотоднойцыпочки… Твоесмазливоеличикосветилосьбыярчефонарногостолба! Атак, япрощаютебя, Микки, — отдышавшись, рассмеялсяМэттипрошелвнутрь.

Майклоткинулголовуназад, проклинаяи, одновременно, благодарянебесазато, чтоунегобылтакойдруг.

— ГдежетвояМинни, Микки? КакобстоятделасцыпочкойКросс? Онатакжехороша, какинафотографии? — спросилон, открываяшоколаднуюконфетуиналиваясебечай.

— Какогочертатытратишьмойкипяток?

Глазадругаокруглились. Один — один.

— ЭтооднаизцитатцыпочкиКросс, Мэтью. Иотэтихконфеттвоикубикипотомбудутрастекатьсянасолнце.

— Ладно. — Онотложилконфету. — Уговорил. Получуэндорфиныдругимспособом.

— Тыещенеусталтрахаться? Мытутснеделюкак, аутебяещенеопускался.

— Я — нет. МэтьюАдамссоздан, чтобыудовлетворятьженщин.

— Тебеулыбкиизрекламыжвачкинехватает. Алучше, изрекламывиагры.

— Незанудствуй. ЧтотамсКросс? Натянулее? Узналвсе, чтохотел? Мыможемвалитьизэтогоштата? Почемудождьпошелименнотогда, когдамыприехали?

— Прекратипошлить. Ненатянулинесобирался. — Майклвыключилкофемашину, нежелаяповорачиватьсякМэттулицом.

— Что? Анетылиговорил, чтоэтасмазливаядевчонкабыстреерасколется, когдатвойчленвыбьетизнеевсюдурь?

— Слушай, ты, что, цитатникведешь? Дуривней, действительно, достаточно. Но… онатакаяневинная. Красивая, да, очень, нонаделе — девчонка-подросток.

— Черт! — воскликнулМэтью.

НавопросительныйвзглядМайклаответил:

— Да, влужукакую-толипкуюнаступил. Уж, неподназваниемли «мойпоплывшийдруг»?

Внегополетелокухонноеполотенце.

— Заткнись. Тысегодняитакпокраюходишь, хотязашелкомневсегопятьминутназад, заметь.

— Язаметил. Благодарютебязабезграничноетерпение. Так, когдатыспросишьуэтойдевки, каконасвязанаствоимотцом, имысвалимотсюда?

— Зачемтывообщепритащился, дружище? Ятебянезвал, тысамувязалсязамной.

— Ненадоменяпопрекатьзаботойотвоейзаднице, дружище! Аконфетуя, все-таки, съем, кубикимнеэтопростят, — сказалМэттизакинулвротсладость. — Ммм… супер! Какпрошлосвидание?

— Этонебылосвиданием. Этобылочем-тофееричным. Онашутила, отказываласьестьпирожные, апотом… напилась.

— Тыеексебепривез, янадеюсь?

— Конечно. Онанесоображаланичего.

— Итынесмогуложитьеенасвоейтерритории? Чувак, самцыверхнегопалеолитасейчасбынадтобойпоржали. Самочкапришлавтвоюпещеру, атынесмогееуложить. Поразительно! — воскликнулМэттиоткинулсянастуле, выглядяпотрясенным.

— Уменяестьнетолькополотенце. Например, разделочнаядоска. — Майклповертелеевруках, тонконамекаядругу, чемприложитеговследующийраз, еслитотнезамолчит. — Пьянаяонабылавстельку, простотело, понимаешь? Былоявноневремядляоткровенных, обличающихбесед. Унасскоросостоитсяещеодносвидание.

— Неразочаруйменя. Ятожехочузнать, почемуееимябылонаписановпредсмертнойзапискетвоегоотца. Ставлювсенакон, онаскрываеткакие-тотайны!

— Думаю, этосвязаносееотцом. ДоминикКросс. Старшийсенатор. Тыжепонимаешь, чтоэтонеможетбытьслучайностью?

— Понимаю. Поэтомуберисвоегомалышаврукиибегом, покорятьневинных, носкрывающихчертовытайныдевочек! Аясхожунапрогулку. — Мужчинапоправилгалстук, предвкушаяновоеразвлечение.

— Сходи, прогуляйся. Устройслучку, кобель.

Мэттподмигнулдругуивышел. Майклвздохнулитожесъелконфету. НадобыупаковатьвещивпосылкудлямиссКросс. Ипочемуемунравилисьэтиигры? Нравиласьонасама?

***

Утромследующегодня, когдасолнечныйсветужепересталменяиспепелять, японяла, чтопротрезвелаокончательно. Ошметкиголовногомозганесвисалисостен, аглазаневытекалиизглазниц. Даздравствуетпохмелье! Большеникакогоспиртного. Никогда. Нет, нетак. БольшеникакогоспиртногосМайклом-тестостероном. Илилюбымофигительносексуальныммужиком. Этоправилонужнозазубрить.

Всталаясегоднярано, поэтомувремениполно, можнобылозанятьсясвоимковарнымпланомпоотшиваниюМайклаМитчелла. Но, каквсегда, напутиглобальных, коварныхплановстояливредные… коты. Наэтотразмоитапкинепострадали, онинепалиневиннойжертвойкошачьейжестокости. Палажертвой… мояблузка! Подскочивнакровати, пытаясьсобратьвединоецелоевнезапнорассыпавшийсяотрезкихдвиженийголовноймозг, яподнялаблузкуиахнула. Ахнула, аневыматерилакотавсемиизвестнымисловами, которыепишутшкольникинастенахдомоввближайшемгетто, простопотому, чтовсесловаразомпропали. Рукизадрожалиотзлости. Этублузкуякупиланапоследнююзарплату, береглаеена «белый» день. «Белыйдень» вмоемличномтолковомсловаре — этоособыйдень, пришествиеМессииилиНЛО, незнаю, вобщем, день, когдавсекрутоизменится. Иясмогунадетьэтудорогущуюблузкуипокоритьпринцасвоеймечты… Теперьямоглаубитьпринцасвоеймечтызапахомкошачьеготуалета. Фу, гадость.

Цезарьзаглянулвкомнату, окинувменянасмешливымвзглядомголубыхглаз. Пакостник! Несносныйкот! Ну, все, сейчасонуменяполучит. Ясталаподходитькнемусблузкойвруке, милоприговаривая:

— Идикомне, Цезарь. Нуже, иди. Тыжмойлюбимыйгад, — лаковоуговаривалаякота. Аонвседальшеотступал, чувствуясвоеймохнатойпятойточкойподвох. — Идикомне, засранец. — Ясхватилаеговохапку, подняланаруки, изакуталавблузку. Будетзнатьсвойприродныйзапах!

Запихнувкотавванную, ябыстровключилахолоднуюводуинаправиладушнанего. Цезарьначалжалобномяукать, незабываяиногдаскалитьсянаменя. Веговзглядеяпрочлаобещаниескоройрасправы. Еговзглядтакиговорили: «Прячьсвоивещи, крошка, яужехочувтуалет». Номенябылоненапугать. Стоимостьблузки, которуютеперьможнобылопростовыкинуть, делалаНикиКроссбесстрашной. Выключивводу, явытащилакотаиздушевойизавернулавполотенце. Этозрелище, подавленногоиуниженногоЦезаря, забавляломеня. Котыпослепринятияванныстановилисьтакпохожина… крыс. Меняпробралдикийсмех, иянесдержалась. Воспользовавшисьмоментоммоеговеселья, котоднимточнымдвижениемспрыгнулсдивана, ударилменялапойпоногеиубежалвкомнату. Видимо, строитьпланымести. Адольф, честноеслово! ИпочемуяназвалаегоЦезарем? Адольфже, вылитыйГитлер.

Ябросиларасстроенныйвзгляднаблузкуивыкинулаеевведро. Ещеоднаполоваятряпка. Где-тоубыло, где-топрибыло. Ямысленнопопрощаласьсблузкойитутжевспомнилаовеликомковарномплане, которыйчутьнесорвалЦезарь. Асостоялэтотплан, собственно, издвухпростыхпунктов. Первый — выстиратьвсевещииупаковатьвкоробку. Второй — отправитьэтукоробкуМайклу. Все. Считай, ничегонедолжна. Ида, менянесмущало, чтояполучилаодеждуабсолютноновой, авозвращала, таксказать, б\у. Поступок, может, ибылдетским, нообщениесМайкломнедоведетменядодобра. Досекса — возможно, нонедодобра. Вмоейжизнибыллишьодинмужчина, иничего, кромеболи, онмненедоставлял. Мыслиоботцевсегдапортилинастроениеивызывалираздражение. Чтобынесорватьсяиненапиться, илинеотметелитьЦезарясозлости, яглубоковдохнулаивыдохнула. Большениоднаособьмужскогополаненарушитровное, ябыдажесказала, унылоетечениемоейжизни. Пустьтечетсебедальше, нобезмужчин. Хотя, когояобманываю? Однабольшаянаглаяособьужеегонарушила, датак, чтоядосталакраскиикисточкипоследвухлетнегоперерыва.

Вдесятьябылауженаработе. Снастроениемнижеплинтуса, гораздониже. Ноэтонемешаломнеулыбатьсяклиентамвовсетридцатьдвазуба, встилечеширскогокота. МойуходиздомасопровождалсязвучныммяуканьемЦезаря, хотябольшеэтобылопохоженазвукжелеза, разрезаемоготупымножом. Япереживалазасвоюодеждуиобувьтак, чтосердцеболело. Успокаивалолишьто, чтовсесамоедорогоеяспряталавверхниеполкишкафа, хотя, какяподозревала, Цезаряэтонеостановит. Похоже, вмоеотсутствие, онпревращалсявЧакаНоррисаисовершалневозможное. КоробкабылаотправленаМайклуполчасаназад, ияждалаответнойреакции. Ябылауверена, чтоонапоследует. Правда, сдругойстороны, чтооннашелвомне? Чегоприцепился?

Деньпроходилмирно, безвсякихсюрпризов. Пришлановаяколлекцияненавистныхкостюмов, имнепришлосьееразбирать. Да, уменябыланапарница, ночистоформально. Исейчас, покаявешалакостюмы, онапродолжалатрепаться. Вобщем, делалато, чтоунееполучалосьлучшевсего. Ну, почемуонанеотправиласьнасвидание, аосталасьнавесьденьнаработе? Ивсеушимнепрожужжалапровчерашнее.

— Таквот, яемуговорю, чтокнемунепоеду. Ядевушкаприличная.

Лучшебыушлаопятьпораньше. Слушатьэтоттрёпбылопростоневыносимо.

— Поехаликнему. Ичтодальшебыло?

— Ник, тыменя, вообще, слушаешь? Яговорю, чтосекснапервомсвиданиинедляменя!

А, нуда. Унееобычносначаласекс, апотом, можетбыть, ипервоесвидание.

— Да, да, извини. Аон, что? — Яначалавыходитьизсебя, таккакодинмерзкийкостюмнехотелникаквешаться! Такисоскальзывалстремпеля.

— Ачтоон? Онвсёпонялипригласилнавторое. ЗавтраидёмвклубновыйнаПарк-стрит.

Всё, наконец-тодокостюмадошло! Ахаха. Онпонял, чтоломается, иподкоктейльделобыстреепойдёт. Мойзлорадныйсмехдлилсянедолго. Костюм, все-таки, упал. Ненавижуэтикостюмы! Ненавижуэтуработу, иэтуДжесс! Когдаееужезатрахаютдосмерти?! Фыркнув, яподнялакостюмиперешлакдругойстойке, испытываядикоераздражение. Мнебылужедвадцатьодингод! Поклассикежанранадобылобыпродолжить: «аявсеещенезамужем». Однакоэтоменяневолновало. Я, всееще, былабезобразования, безнормальнойработы, безвсякихперспективнабудущее. Хотя, ктознает, вдругповысятдоглавнойповешалкам.

ТутнашвесёлыйиоченьинтересныйразговорсДжесспрервалкурьер.

— Здравствуйте. МненужнаНикиКросс.

— Добрыйдень. Этоя, — нечтовыползлоиз-подгрудыкостюмов.

— Вампосылка. Распишитесьзадоставку.

— Можноузнать, откого?

— МайклМитчелл, Сан-стрит, 12.

Дыханиевмигоставиломеня, стоилотолькоуслышатьегоимя. Припоздниласьегоответнаяреакция. Ая, дурочканаивная, успелаужерасслабиться.

— Спасибо.

— Всегдапожалуйста. Всеговамдоброго.

Толькочтотутбылкурьер, аужеменязаплечотрясётДжесситребуетпобыстрееоткрытьпосылку. Моипотрахушкибыливажнее, конечно.

— Ну, чеготымедлишь! НеужелиэтототсамыйМайклМитчелл? Откудаон, вообще, тебязнает?

Ну, конечно, яжетакплохасобой, чтотаким, какон, неделообщатьсясомной. Воттыбыемубольшеподошла.

— Заходилнедавновмагазин, имыснимпоцапались… Вобщем, неважно.

Вкоробкеоказалисьвещи, которыеяемуотправила, изаписка. Дрожащимирукамиядосталакрасивыйлистокмятногоцвета.

«Здравствуйте, Ники. Выоченьсообразительны, нонеучлиодного — поддержанныевещинепринимаются. Либовывозвращаетеновые, либоценаповышаетсядодвухсвиданий. Предложениенасчётпятницыостаётсявсиле. Ввосемьязавамизаеду.

P. S. Каквыдобралисьвчерадодома? Надеюсь, чтовашипрелестныеножкинепринялиформукроссовок, всё-таки, ваммногопришлосьпройти».

Ятакислышалаегосмех. Гад! Нехваталозлорадносмеющегосясмайликавконце. Рукисжализаписку. Вэтотмоментяпредставляласебятитаном, сминающиммашинувладони. Таконнаблюдалзамной! Волназлостиначаламедленноподниматьсявомне. Смявзаписку, яотправилаеёвмусорноеведро. Ничего. Ведётегрязнуюигру, мистерМитчелл? Тогдадавайтеигратьвместе. Ятожеумеюизворачиватьсяидействоватьхитро.

— Ну, ничегосебе! ТыкрутишьшашнисМайкломМитчеллом. Ипочемуэтоянебылатогдавмагазине? — раздалсявозмущенныйголосБарби.

Анефигуходитьзадвачасадозакрытия, сваливаявсюработунаменя.

— Ничегоянекручу. Явообщееговидетьнехочу.

— Ага, конечно. Этоонзатобойбегает. Нет, янехочусказать, чтоты — неегоуровень, просто… Скорее, он — нетвойуровень.

Сучкадоговорится. Этоявамговорю.

— Джесс, отвали. Итакпаршивонадуше. Нампоразакрываться.

Ведьмнеещёнадоподготовитьсяморальнокэтому «романтическому» ужину. Яемуустроюромантику!

Глава 5.

Нежноеприкосновениепухаласкалокожу… Блаженство. Ядовольнопотянуласьнакроватиивнутреннерасплыласьвулыбке. Перышкопродолжилосвоедвижениепомоемулицу — уженалевойщеке, лоб… Ммм, какойпрекрасныйсон. Сквозьэторайскоенаслаждениепрорвалосьскрипучееи, явно, недовольное «мя-яу», иямоментальнооткрылаглаза. Райскоенаслаждениесменилосьпаническимстрахомивизгом. Цезарьсиделуменянагрудииводиллапамипомоемулицу, ахвостомбилпощеке.

— Цезарь, твоюмамузахвост! — Завизжалаяипопыталасьскинутькотассебя, нонетут-тобыло. Онужевыпустилкогти, намереваясьпоказатьмневсепрелестикошачьегорая. СлаваБогу, изнасдвоихвенцомтворениябылая, апотомууспеласкатитьсясдивана, покаЦезинеисполосовалмоелицо.

Черт! Теперьназадницебудетсиняк. Нолучшеназаднице, чемналице, ее, всеравно, вижутолькоя. Цезарьпротяжнозамяукалипобежалвсторонукухни. Естьзахотел, главныйкотАда? Где-товпреисподнейсейчас, точно, искаликота. Явсталаипотянулась. СегодняменяещеждалэтотдурацкийужинсМайклом! Огосподи, чегоэтотроскошный, красивый, харизматичный, софигеннымтеломбрюнетпристалкомне? Комне... ПростоНикиКросс.

Какяпоняла, встречаемсямысегоднясмистеромМитчелломвроскошномресторане «CarloRose». ДаядаженепрохожумимотакихреспектабельныхрайоновРичмонда! Мойпотолок — этоМакДак. Впринципе, рестораны — немое. Каксебятамвести… Можнолигромкосмеяться? Исмеяться, вообще? Вдруг, напыщеннаяэлитаоскорбится. Авилкииложкикакдержать?.. Попалаты, Кросс. Нагоризонтезамаячилочереднойпозор. Надеюсь, чтодоресторанадело, всеже, недойдет. Ясделаювсе, чтобыонотказалсяидтитудасомной. Да, очереднойковарныйплан. Лишьбыоннеобернулсяпротивменя, какбылосвещами.

Накануневечеромпришлаочереднаяпосылка. Красивая, строгаячернаякоробкаснадписьюРальфЛорен. Ясразузаподозрилачто-тонеладное. Неладное, связанноесфамилиейМитчелл… Иянепрогадала. Внейнаходилосьшикарноеплатье. Темно-синее, доколена, строгого, классическогокроя, сзолотымремешкомнаталии. Ктовиделтворенияэтогодизайнера, сразупойметвсебезслов. Кплатьюприлагались «Лабутены» — классическиечёрныелодочкинаогромнойшпильке, инаборукрашенийТиффани. Я, прям, потеклалужицейпривидевсейэтойроскоши. Нобыстровернуласьвсвоёестественное, твёрдоеагрегатноесостояние, кактольковмоихрукахоказаласьизысканнаязаписка. Любитжеонвсякиеписульки.

«МиссКросс, прошуваспринятьмойподарок. ЗанегоВымненичегодолжнынебудете, такчто, можетеневозвращать.

P. S. Единственнаявозможнаяблагодарность — добровольноснятьвсеэтивещивмоёмдоме».

Вотсукинсын! Недождётся. Какбымненихотелосьпримеритьвсюэтукрасоту, увы, яужевыбраланаряддлясегодняшнеговечера. Майклбудетвпечатлен —ставлювсе, чтоуменяесть. Посылкупришлосьотправитьобратно, хотя, яеедолгонемоглавыпуститьизрук. Этожемировыедизайнерскиебренды! Уменябыласумка «Гуччи», даита — фейк.

— Никакихтебебрендов, Кросс. Занихпридетсяплатить, аточнее, раздвигатьноги. Брендыпростотакнедарят, — вздыхалая, убираяпостельноевшкаф.

Взглядмойзадержалсявзеркале. Сегодняянаделановоебелье — кружевное, белое. Незнаю, вчестькакогопраздникаясменилатрусысГубкойБобомнаизысканноекружево. Может, ожидалаувидетьособенныйсон. Нотеломоесмотрелосьпотрясно. Спанч, конечно, прикольныймалый, новнеммояпятаяточканевыгляделатакой… сочнойиаппетитной. Игрудьникогданеказаласьмненормальнойвпацанскихмайках… Даиживотнеожиданносталманящеплоским. Красотка! Осталосьтольковонзитьрасческувгнездонаголове, ияпоправузаслужузвание «девушки». ИЦезарьждалсвоего, воняющегонавесьдом, корма. Ну, Цезарьподождет. Гнездобыловажней.

Вдверьпозвонили, когдаячистилазубы. Умеютженайтивремя! Кое-как, попытавшисьудержатьвортуводуизубную, япрокричала «минуточку» ибросиласьискатьхалат, чтобыприкрытьсвоюпросвечивающуюсясквозьтонкоекружевозадницу. Вваннойего, естественно, небыло. Япобежалазанимвгостиную. Новкоридореостановилась, каквкопанная. ТамстоялМайкл…

— ЧтоВыздесьделаете?! Как… Вывошли?

Майклстоял, какгромомпораженный. Боже, этадевчонка-подростококазаласьсовсемнеподростком, асногсшибательной, сексуальнойженщиной. Какиеизгибы, слегказагорелоетело, иэтобелоебелье… Что-то, сталожарко… Особенно, внижнейчаститела. Словноизниоткуда, междуееногпоявилсяпушистыйбелыйкотизамяукал.

— Вашакиска — простопрелесть, — сявнымсексуальнымподтекстомсострилМайкл, сверлявзглядомеегрудьвпрозрачныхкусочкахткани. Сорватьих — минутноедело…

— Ммм… Язнаю, — томноответилая, наматываянапалецтемныйлокон. Провелапальцемпоживотуизакусилагубу, дразняего. — ПоканенагадитвВашуобувь!

— Что, простите?

— То, простите. Кискамоя — «простосупер» дотогомомента, покавВашемботинкенетдурнопахнущейкучки. КакВы, вообще, вошли? Ключисделалиотмоейквартиры? Такяизнала, чтоВынавсепойдете!

— Ники, — усмехнулсяон, прерываямоютираду. — Дверьбыланезакрыта.

— Н-да… Ну, ладно. ИчтоВыхотели?

— Кое-чтоВамвернуть.

Онпротянулмневчерашнююкоробкусплатьем. Выкрутился! Самприперся.

— Спасибо, — сжаромсказалая, опятьпримеряянасебярользнойнойкрасавицы. — Такибыть, примувашподарок. Но… можнояВамкое-чтоскажу? Посекрету, — яприложилауказательныйпалецкгубам, строяизсебянежнуюфиалку.

— Конечно, Ники. ЯВасслушаю, — немногонапряженноответилМайкл, раздумываянадтем, чтоможеткончитьтолькоотодногоеёвида.

ЯподошлакМайклу, прижаласькнемусвоимтеломипрошепталанаухо:

— Трахнутьменя, всеравно, невыйдет.

Еголицовмигизменилось. Онбылошарашен. Аявзялакоробкуипошлавкухню, виляябедрами. Кудаделасьмояскромность? Имоймозг? Забылазакрытьдверь! Дура! Аеслибыэтобылманьяк? Нет, лучшебыэтобылманьяк. Емубынеудалосьменяизнасиловать, емубыясмогладатьотпор. Авот, Майклу…

— Разтрахнутьневыйдет, попью, хоть, чаю. Зря, чтоли, ехалсюда, — быстровзялонсебяврукии, каквсегда, безприглашенияпрошелвкухню. — Угоститегорячейводой? Можнодажебеззаварки.

— МнесейчаснедоВас, икипятканет. Водуотключили… занеуплату. Воттаквот. Давайтеужевстретимсянаужине?

— Ники, давайтенебудемначинатьновыйденьстрадиционныхпрепираний? ЧтояВамсделалтакогоплохого, чтодажечаянезаслужил?

— Ла-адно. Вру, водаесть. Налейтееевчайник, ибудетвамкипяток, — ядалауказанияиушлаобратновванную. Умылась, наделамайкуидомашниештаныивышлакнему.

— ЧегоВымнетесь? Садитесь, домВаш.

— ТолькоВыобэтомпостояннозабываете, — пробурчалаяивзялакружкусужеготовымчаем. — Спасибо.

— Да, незачто. Какиепланынадень?

— Никаких. Поваляюсьнадиванепередтелеком, позадротювфейсбуке, бесплатнопоемвресторанезаВашсчет, испать.

— Идаженепойдетевсалон? — удивилсямистерТестостерон.

— Всалон? Чтоятамзабыла?

— Ужин, всетакое…

— Пфф. Ужиниужин. Главное — волосыпричесать, имногопередрестораномнеесть. Асалонтутпричем?

— Япривык, чтоженщины, которыеходятсомнойнаужины, выглядятблистательно.

Япросебяторжествующеулыбнулась. Значит, умоегопланабыливсешансы.

— АянепривыклаходитьсВами, даи, вообще, врестораны. Придетсянамобоимпотерпеть. Илиможемвсеотменить, — радостнопредложилая.

— Данет, этобудетинтересно. Я, наверное, пойду. Небудутратитькипятокиотрыватьотважныхдел — реалитишоунеждут.

Майклпрошелквыходуи, ужеуходя, обернулся.

— Можнотеперьякое-чтоВамскажу?

— Рискните.

Онподошелближе, обвилмоюталиюрукойипритянулксебе.

— Надеюсь, Выбудетевэтихжетрусикахвечером.

Сказавэтупошлость, онбыстроскрылсязадверью, такчто, моймозгнеуспелдажеответпридумать! Ничего… вечерблизился.

…Безоднойминутывосемьястояла, готовая, какштык, удвери, вожиданииегозвонка. Ровноввосемьвдверьпозвонили, ияпошлаоткрывать.

— МистерМитчелл, радаВасвидеть, — поприветствовалаягостяирасплыласьвнеестественноширокойулыбке.

— Ники, ятоже, — как-тосзапинкой, ответилон. — ЭтоВам, — всёещёшокированоглядянаменя, онпротянулмнеогромный, нет, просто, гигантскийбукеталыхроз.

Фу, какбанально! Аонпо-прежнемуоправдываетсвоёзвание " Мистернеоригинальность".

— Да, уж, современныепринцыболеенеоригинальны.

— Вамненравится?

— Оченькрасивыерозы. Спасибобольшое, — поблагодарилая, милоулыбнувшись. — Ноуменянеттакойогромнойвазы. Иеще, нешлибыВыдовескомкэтомубукету…

— Вообще-то, этобукетидетдовескомкомне.

— Ой, бросьте. Отперестановкиместслагаемыхсумманеменяется, — отмахнуласьяипошлавкухню, чтобыпопытатьсякуда-нибудьпристроитьцветы.

Онзакатилглазаи, какужеповелось, прошелзамнойвкомнатубезразрешения. Майклсинтересомрассматривалдевчонкупередним. Онасновасталаоторвой, этакимподростком, свечнымпротестомпротиввсех. Нооннемогзабытьеетело, котороеутромсводилоегосума. Еебыбуйныйнрав, давполезноеруслонаправить… Вкровать, например.

— АВытаксобираетесьидтивресторан? — Онтолькопонял, чтоеевнешнийвиднемногонесоответствоваложидаемомуегоожиданиям.

Неожидал? Получи, фашист, гранату.

— Да. Скажитеже, шикарныйнаряд?

— Очень. Акакжемоиподарки? — собидойпроизнёсон.

— Вашиподарки? Сейчаспринесу.

Жальбылоемуотдаватькоробку, но, чтоподелаешь, нужнодержатьмарку.

— Говорят, дваждыводнурекуневойдешь. Авотподарокможновернутьидважды, — веселосказалаяиотдалаемукоробкусплатьем.

— Выуверенывсвоёмрешении?

— Да, конечно. Но, еслиВамненравится, ямогуостатьсядома. Вашежеланиедляменя — закон.

— Нет, чтоВы. Вывыглядитепростосногсшибательно. Еслимывдругпопадемвполезренияпрессы, Вызатмитевсехмоихпрежнихпассий.

Чёрт. Что-тослишкомчастоясталазватьчёртавпоследнеевремя. Асдругойстороны, когоещёмнезвать? Богдавноотменяотвернулся, наверное, сразуже, какяродилась. Чем-тояемунепонравилась, разонсделалменядочерьюмоегоотца. Так, сейчасневремя. Вернёмсякделу. Ему, действительно, нравитсямойнаряд? Неверю. Илиэтосновакакая-тоигра? О-кей. Поиграемещёчуть-чуть. Неповерю, чтоонсогласитсявзятьменяссобойвтакомвидевприличноеместо.

— Чтож, идёмте.

— Выопятьбезкуртки?

— Думаю, чтонезамёрзну.

Насамомделе, ядумаю, чтотыменяотправишьобратно, кактолькомыподойдёмкмашине. Думал, япобегупереодеваться, кактолькотысогласишьсяидтисомнойвтакомвиде? Авотнизачто! НикиКросстебенепозубам, дорогоймой.

— ДелоВаше. ПрошуВас, — Майклужеоткрытосмеялсянадомной, исиздевательскимпоклономпропустилменявперед.

Минутчерездвадцатьмыподъехаликроскошномуресторану, аявсёждала, когдажеонскажет, чтовсёэтошутка, иямогубытьсвободна. Однакоэтихсловяотнеготакинедождалась. Майклхранилгордоемолчание, чтобего! Вдушуначализакрадыватьсяпротивныесомнения.

— МиссКросс, дайтеВашуруку.

Нет, он, что, сдурел? Яникуданепойду, ируку, темболее, недам.

— МистерМитчелл, Вы, конечно, отличныйактер, уВасестьталант, рольВыисполнилинапятьсплюсом… Нопрекращайтеужеэтотцирк. Яникуданепойду.

Ухмыльнувшись, онзакрылдверцусмоейстороныивернулсявмашину.

— Цирк? МиссКросс, а, по-моему, этоВысегодня — главныйклоунгода. Причем, ссамогоутра.

Да, каконсмеет?

— Я, просто, нехотеланикудасВамиидти, — пробормоталая, какмаленькая, обиженнаядевочка.

— ЯВамтакпротивен, чтоВыготовыопозоритьисебя, именя, воттаквырядившись? Простоскажите, чтояВамсделал? Вамтакпротивно, чтоВымненравитесь? Мнеказалось, чтомоизнакивниманияникакнемоглиВасобидеть.

Нет, ачтотакого-то? Просто, несталазаморачиваться. Наделапервое, чтоподрукупопалось: водолазкуспаройдырок, вкоторойрисовалаегожепортрет, кроссовки, вкоторыхпредварительнохорошенькопоходилапогрязи, ну, иджинсы, стареенекуда, тожесдыркаминаколенях. Наголовезакрутилапучок, небрежныйтакой. Никакогомакияжа. Я — заестественность.

— Ничегоподобного. Простоэтолучшее, чтоуменяесть, — иопятьэтаневиннаяулыбочка.

— Ну, значит, пойдётевтакомвиде, — злоулыбнувшись, сказалонивышелизмашины.

— Никудаянепойду.

Дверьоткрылась, именянасильновытащилиизмашины. Какянибрыкаласьинивозмущалась, емубыловсёравно. Онпростозакинулменясебенаплечоипонёсвресторан. Урод! Дажедуматьнехочу, чтоподумалионасшвейцариадминистратор.

— Столик 2ВдлямистераМитчеллаиегоспутницы.

Мнепоказалось, иливовзглядепаренька, действительно, промелькнулосожаление?

— ВотзачемВыэтосделали? — спросилая, всякраснаяотсмущения.

Стольколюдейвокруг! Всеэтитетки, которымтолькокороннехваталонаголовах, смотрелинаменя, какнаидиотку. Да, такойяибыла. Выделиласьизсероймассы, браво!

— ЗачемВЫэтосделали? Столикбылзаказанзаранее, этосерьезноеместо, миссКросс. СпасибоВамзато, чтоВыменяопозорили. Видно, правапоговорка: неделайлюдямдобра, неполучишьзла.

Кажется, яегообидела. Япростодура. Чтосложногобыловтом, чтобыпоужинатьскрасивым, интересным, богатыммолодымчеловекомвдорогущемплатье, приполномпараде, вокружениилюдейизвысшегосвета? Всемувиной — мойдебильныйхарактер, всявпапочку. Такстыдно.

— Проститеменя, — промямлилая, неподнимаявзглядаотстола.

Майклмолчал. Козел. Хочет, чтобыяпереднимнаколеняхползала. Ладно, чутокпоползаю.

— Мнестыдно, очень. Проститеменя.

— Прощаю. Ясегоднядобрый. Подождитеменяминуту.

Онушел, иясловнопотерялащит, которыйограждалменяотокружающихлюдей. Ихнасмешливыевзглядывпилисьвменяострымииголками. Кросс, тытупаядура! Тебетольковсвоейжалкойквартиркесидеть, идиотка.

— Надеюсь, втретийразВынекинетеэтукоробкумневлицо, — сказалМайкл, протягиваямнетусамую, многострадальную, коробкусплатьем.

— Господи… Точно! ОнажебылауВас!

Явыхватилаунегокоробкуизасеменилавдамскуюкомнату, стыдливоопускаяглазавпол. Буквальновлетеввпомещение, язакрыласьвпервойжекабинкеисталастягиватьссебяэтилохмотья. Черт, найкиуженевернуть. Наделаплатье, туфли, распустилаволосыивышла. Узеркаладевушкапоправляламакияж, иярешилапопроситьунеепомощи.

— Мисс, Вынемоглибымнепомочьзастегнутьукрашения? И… неодолжитепомаду? Итени. Ипудру… Пожа-алуйста.

Онапосмотреланаменясулыбкойипомогла. ОБоже, НикиКросслиэто? Ярко-розовыегубы, оттененныекоричневымглаза, ровныйтонкожи… Ещеикольетаккрасивопереливалось. Жаль, телефонанебыло. Селфивэтомдорогомтуалете — иинстаграммой! Вышлаяизтуалетасгордоподнятойголовой, ностараласьсильновысокоголовунезадирать, всеже, нечастояходиланатакихкаблуках…

— Ники, Выпревосходновыглядите! — СделалмнекомплиментМайкл, когдаяселанапротивнего.

— АВымоглибыисразудатьмнеплатье, анепозорить, — недовольнопрошипелая.

— Выопозорилименя, я — Вас. Чтонетак? Иянепонимаюодного. КакяВасопозорил? Яприслалвамдорогоеплатье, туфли, украшения. ЭтимяобиделВас, миссКросс?

— Нет. Ладно, все, ямолчу. Всеравно, ничегохорошегосказатьнемогу.

Нампринеслиеду, имыуставилиськаждыйвсвоютарелку. Я, впервыевжизни, незнала, чтосказать. Непривычноечувство — молчать. Нельзямнесмужчинамиобщаться, янесозданадляэтого. Папашавсегдабылправ, я — осколокжизни, иникомуненужна. Сталосовсемгрустно. Эх, ипоестьнахалявунеполучится, аппетитпропал.

— Ники, может, поедемкомне? Выпьемвина, посмотрим…

— Нет.

— Почему?

— Потому, чтоянешлюха.

Майклпрокашлялся, явно, неожидаятакогоповорота. Какжеемуэтовсенадоело! Чертовеехарактер! Почемуонанеможетвестисебя, какнормальнаядевушка?! Обязательно, нужновыпускатькогтииколючки.

— Незнаю, чтосВаминетак, номнеэтонадоело, — сказалонивстал, подзываяофициантаипросясчет.

— КудаВы?

Майкл, даженеоглянувшисьвмоюсторону, оставилденьгинастолеивышел. Пришлосьегодогонять. Дакудаоншел, чертвозьми?!

— Майкл! ЯнеуспеваюзаВами! Попробуйтепоходитьнаэтихадскихкаблуках. Ктоихпридумал? Ничегочеловеческоговнемнебы… — Мояречьоборвалась, когдаонподхватилменянарукиипошелдальше.

⇐ Предыдущая 123 4 5 Следующая ⇒