![]()
|
|||||||
На осколках прошлого 2 страница— Нет, можете, занебольшуюуслугувзамен. — Какую, интересно? Рабствонанеопределённыйсрок? — Только, еслиВысамиегопредлагаете, надобровольнойоснове. Амненуженещёодинужин-реванш. — Но, ведьВыобещали, чтоотстанете. — Такяиотстал. Этовамнадорасплатитьсязаодежду. Выбирайте. Увастриварианта. — Какиеже? Явижутолькоодин — кабалу. — Нет, чтоВы! Первый — рабство. Личноянепротив. Но, втакомслучае, онобудетсексуальным. Второй — ужин. Онбудетромантическим. Третий — Выидётедомойвбелье. Этобудетпростофеерично. ВыборзаВами. — Ужин, — процедилаясквозьзубытак, словноонпредлагалмнестатьподопытнымкроликомнастолекриворукогохирурга, анеужинскрасивыммужчинойвдорогомресторане. — Ужин, такужин. ЗавтраввосемьязаВамизаеду. Вмоейголовеужесозрелплан, какэтоговсегоизбежать. Даягений! АльбертЭйнштейн — простомальчик, всравнениисженскойхитростью... илиглупостью. Будетвидно. — Эмм, Майкл, янемогузавтра. Яработаю. Может, как-нибудь, потом? Например, никогда? — спросилая, невиннозахлопавглазками. — Можноипотом, впятницуязаВамизаедувтожевремя. Совсемзабыл, чтоВывовторникивсредуработаете. — Забыли? ОткудауВасмоёрасписание? — Когдаутебяестьденьги, информация — непроблема. Опятьэтизамашки «королямира». — Ну, хорошо. Снетерпениембудуждатьвстречи, — чутьлинепропелаяприторносладкимголоском. Затем, собравостаткигордостиизахвативчудомсохранившуюсясумку, яудалилась. Он, конечноже, предлагалподвезти, ноэтисамыеостаткигордостинепозволилимнесогласиться. Когдаявышлаизегодома-дворца, тогде-тосредиостанковмозгавспыхнуламысль, чтоденегуменяссобойнебыло. Апотомудомойядобраласьлишьквечеруипешком. Ноги — однабольшаямозоль, несмотрянанайки. Затогордаяипобедившая. Ну, этоятогдатакдумала.
Глава 4. Майклпрошелнакухню. Голованемногоболелапослевчерашнего, котороеужедавноосталосьпозади. Выпилоннемного, можносказать, совсемнепил. Этовсеона… Бесеноквтелемолодой, красивойдевушки! НикиКроссоказаласьемунепозубам. Ондумал, будетлегче. Кудалегче… Мужчинанаполнилстакансвежевыжатымапельсиновымсокомиустроилсязастолом, ожидая, когдазаработаеткофемашина. Взглядзацепилсязавазочкусшоколаднымиконфетами, ионневольноулыбнулся, вспомниврепликуНикиотносительношоколада. «— Янебудушоколадныйдесерт. Этипирожныенагломнеподмигивают, такиискушаютпойтинапреступление. Ноянебуду! — Почему? — Онникакнемогпонять, чемжеейнеугодилиэтимилыепирожные. — Понимаете, Майкл, шоколад — онтакой… Сейчасонтаетутебяворту, доставляянеземноеудовольствие… — Оназакатилаглазаиоблизнулагубы, так, чтоонпочувствовалнапряжениевпаху. — Апотомточнотакженаживотетаютскладки, вытекаяиз-подкупальниканапляже. Поэтому, нет, твердоенет». Дьяволица! Однимсловоммоглазаставитьегосмеяться, краснетьидажевозбуждала. Моглапоставитьнаместо, осадитьлюбого. Чтозамыслисейчасроилисьвегоголове? Абсолютнонеправильные. Какбыонанибылаостроумнаихорошасобой, она, всеже, оставаласьНикиКросс, девушкой, котораяпривелаеговштатВиргиния. Девушка, котораямогламногоезнать… Раздалсязвоноквдверь. Всемьутра? Службауборки, возможно. — Микки, дружище, доброеутро! — приветствовалегоспорогадруг. — Ятебяпредупреждал, Мэтт. ЯнеМикки. — Майклударилмужчинуподдых. — Ну, тыизасранец! Былибымысейчасневтвоемдорогущемдоме, иеслибыятолькочтонеушелотоднойцыпочки… Твоесмазливоеличикосветилосьбыярчефонарногостолба! Атак, япрощаютебя, Микки, — отдышавшись, рассмеялсяМэттипрошелвнутрь. Майклоткинулголовуназад, проклинаяи, одновременно, благодарянебесазато, чтоунегобылтакойдруг. — ГдежетвояМинни, Микки? КакобстоятделасцыпочкойКросс? Онатакжехороша, какинафотографии? — спросилон, открываяшоколаднуюконфетуиналиваясебечай. — Какогочертатытратишьмойкипяток? Глазадругаокруглились. Один — один. — ЭтооднаизцитатцыпочкиКросс, Мэтью. Иотэтихконфеттвоикубикипотомбудутрастекатьсянасолнце. — Ладно. — Онотложилконфету. — Уговорил. Получуэндорфиныдругимспособом. — Тыещенеусталтрахаться? Мытутснеделюкак, аутебяещенеопускался. — Я — нет. МэтьюАдамссоздан, чтобыудовлетворятьженщин. — Тебеулыбкиизрекламыжвачкинехватает. Алучше, изрекламывиагры. — Незанудствуй. ЧтотамсКросс? Натянулее? Узналвсе, чтохотел? Мыможемвалитьизэтогоштата? Почемудождьпошелименнотогда, когдамыприехали? — Прекратипошлить. Ненатянулинесобирался. — Майклвыключилкофемашину, нежелаяповорачиватьсякМэттулицом. — Что? Анетылиговорил, чтоэтасмазливаядевчонкабыстреерасколется, когдатвойчленвыбьетизнеевсюдурь? — Слушай, ты, что, цитатникведешь? Дуривней, действительно, достаточно. Но… онатакаяневинная. Красивая, да, очень, нонаделе — девчонка-подросток. — Черт! — воскликнулМэтью. НавопросительныйвзглядМайклаответил: — Да, влужукакую-толипкуюнаступил. Уж, неподназваниемли «мойпоплывшийдруг»? Внегополетелокухонноеполотенце. — Заткнись. Тысегодняитакпокраюходишь, хотязашелкомневсегопятьминутназад, заметь. — Язаметил. Благодарютебязабезграничноетерпение. Так, когдатыспросишьуэтойдевки, каконасвязанаствоимотцом, имысвалимотсюда? — Зачемтывообщепритащился, дружище? Ятебянезвал, тысамувязалсязамной. — Ненадоменяпопрекатьзаботойотвоейзаднице, дружище! Аконфетуя, все-таки, съем, кубикимнеэтопростят, — сказалМэттизакинулвротсладость. — Ммм… супер! Какпрошлосвидание? — Этонебылосвиданием. Этобылочем-тофееричным. Онашутила, отказываласьестьпирожные, апотом… напилась. — Тыеексебепривез, янадеюсь? — Конечно. Онанесоображаланичего. — Итынесмогуложитьеенасвоейтерритории? Чувак, самцыверхнегопалеолитасейчасбынадтобойпоржали. Самочкапришлавтвоюпещеру, атынесмогееуложить. Поразительно! — воскликнулМэттиоткинулсянастуле, выглядяпотрясенным. — Уменяестьнетолькополотенце. Например, разделочнаядоска. — Майклповертелеевруках, тонконамекаядругу, чемприложитеговследующийраз, еслитотнезамолчит. — Пьянаяонабылавстельку, простотело, понимаешь? Былоявноневремядляоткровенных, обличающихбесед. Унасскоросостоитсяещеодносвидание. — Неразочаруйменя. Ятожехочузнать, почемуееимябылонаписановпредсмертнойзапискетвоегоотца. Ставлювсенакон, онаскрываеткакие-тотайны! — Думаю, этосвязаносееотцом. ДоминикКросс. Старшийсенатор. Тыжепонимаешь, чтоэтонеможетбытьслучайностью? — Понимаю. Поэтомуберисвоегомалышаврукиибегом, покорятьневинных, носкрывающихчертовытайныдевочек! Аясхожунапрогулку. — Мужчинапоправилгалстук, предвкушаяновоеразвлечение. — Сходи, прогуляйся. Устройслучку, кобель. Мэттподмигнулдругуивышел. Майклвздохнулитожесъелконфету. НадобыупаковатьвещивпосылкудлямиссКросс. Ипочемуемунравилисьэтиигры? Нравиласьонасама?
*** Утромследующегодня, когдасолнечныйсветужепересталменяиспепелять, японяла, чтопротрезвелаокончательно. Ошметкиголовногомозганесвисалисостен, аглазаневытекалиизглазниц. Даздравствуетпохмелье! Большеникакогоспиртного. Никогда. Нет, нетак. БольшеникакогоспиртногосМайклом-тестостероном. Илилюбымофигительносексуальныммужиком. Этоправилонужнозазубрить. Всталаясегоднярано, поэтомувремениполно, можнобылозанятьсясвоимковарнымпланомпоотшиваниюМайклаМитчелла. Но, каквсегда, напутиглобальных, коварныхплановстояливредные… коты. Наэтотразмоитапкинепострадали, онинепалиневиннойжертвойкошачьейжестокости. Палажертвой… мояблузка! Подскочивнакровати, пытаясьсобратьвединоецелоевнезапнорассыпавшийсяотрезкихдвиженийголовноймозг, яподнялаблузкуиахнула. Ахнула, аневыматерилакотавсемиизвестнымисловами, которыепишутшкольникинастенахдомоввближайшемгетто, простопотому, чтовсесловаразомпропали. Рукизадрожалиотзлости. Этублузкуякупиланапоследнююзарплату, береглаеена «белый» день. «Белыйдень» вмоемличномтолковомсловаре — этоособыйдень, пришествиеМессииилиНЛО, незнаю, вобщем, день, когдавсекрутоизменится. Иясмогунадетьэтудорогущуюблузкуипокоритьпринцасвоеймечты… Теперьямоглаубитьпринцасвоеймечтызапахомкошачьеготуалета. Фу, гадость. Цезарьзаглянулвкомнату, окинувменянасмешливымвзглядомголубыхглаз. Пакостник! Несносныйкот! Ну, все, сейчасонуменяполучит. Ясталаподходитькнемусблузкойвруке, милоприговаривая: — Идикомне, Цезарь. Нуже, иди. Тыжмойлюбимыйгад, — лаковоуговаривалаякота. Аонвседальшеотступал, чувствуясвоеймохнатойпятойточкойподвох. — Идикомне, засранец. — Ясхватилаеговохапку, подняланаруки, изакуталавблузку. Будетзнатьсвойприродныйзапах! Запихнувкотавванную, ябыстровключилахолоднуюводуинаправиладушнанего. Цезарьначалжалобномяукать, незабываяиногдаскалитьсянаменя. Веговзглядеяпрочлаобещаниескоройрасправы. Еговзглядтакиговорили: «Прячьсвоивещи, крошка, яужехочувтуалет». Номенябылоненапугать. Стоимостьблузки, которуютеперьможнобылопростовыкинуть, делалаНикиКроссбесстрашной. Выключивводу, явытащилакотаиздушевойизавернулавполотенце. Этозрелище, подавленногоиуниженногоЦезаря, забавляломеня. Котыпослепринятияванныстановилисьтакпохожина… крыс. Меняпробралдикийсмех, иянесдержалась. Воспользовавшисьмоментоммоеговеселья, котоднимточнымдвижениемспрыгнулсдивана, ударилменялапойпоногеиубежалвкомнату. Видимо, строитьпланымести. Адольф, честноеслово! ИпочемуяназвалаегоЦезарем? Адольфже, вылитыйГитлер. Ябросиларасстроенныйвзгляднаблузкуивыкинулаеевведро. Ещеоднаполоваятряпка. Где-тоубыло, где-топрибыло. Ямысленнопопрощаласьсблузкойитутжевспомнилаовеликомковарномплане, которыйчутьнесорвалЦезарь. Асостоялэтотплан, собственно, издвухпростыхпунктов. Первый — выстиратьвсевещииупаковатьвкоробку. Второй — отправитьэтукоробкуМайклу. Все. Считай, ничегонедолжна. Ида, менянесмущало, чтояполучилаодеждуабсолютноновой, авозвращала, таксказать, б\у. Поступок, может, ибылдетским, нообщениесМайкломнедоведетменядодобра. Досекса — возможно, нонедодобра. Вмоейжизнибыллишьодинмужчина, иничего, кромеболи, онмненедоставлял. Мыслиоботцевсегдапортилинастроениеивызывалираздражение. Чтобынесорватьсяиненапиться, илинеотметелитьЦезарясозлости, яглубоковдохнулаивыдохнула. Большениоднаособьмужскогополаненарушитровное, ябыдажесказала, унылоетечениемоейжизни. Пустьтечетсебедальше, нобезмужчин. Хотя, когояобманываю? Однабольшаянаглаяособьужеегонарушила, датак, чтоядосталакраскиикисточкипоследвухлетнегоперерыва. Вдесятьябылауженаработе. Снастроениемнижеплинтуса, гораздониже. Ноэтонемешаломнеулыбатьсяклиентамвовсетридцатьдвазуба, встилечеширскогокота. МойуходиздомасопровождалсязвучныммяуканьемЦезаря, хотябольшеэтобылопохоженазвукжелеза, разрезаемоготупымножом. Япереживалазасвоюодеждуиобувьтак, чтосердцеболело. Успокаивалолишьто, чтовсесамоедорогоеяспряталавверхниеполкишкафа, хотя, какяподозревала, Цезаряэтонеостановит. Похоже, вмоеотсутствие, онпревращалсявЧакаНоррисаисовершалневозможное. КоробкабылаотправленаМайклуполчасаназад, ияждалаответнойреакции. Ябылауверена, чтоонапоследует. Правда, сдругойстороны, чтооннашелвомне? Чегоприцепился? Деньпроходилмирно, безвсякихсюрпризов. Пришлановаяколлекцияненавистныхкостюмов, имнепришлосьееразбирать. Да, уменябыланапарница, ночистоформально. Исейчас, покаявешалакостюмы, онапродолжалатрепаться. Вобщем, делалато, чтоунееполучалосьлучшевсего. Ну, почемуонанеотправиласьнасвидание, аосталасьнавесьденьнаработе? Ивсеушимнепрожужжалапровчерашнее. — Таквот, яемуговорю, чтокнемунепоеду. Ядевушкаприличная. Лучшебыушлаопятьпораньше. Слушатьэтоттрёпбылопростоневыносимо. — Поехаликнему. Ичтодальшебыло? — Ник, тыменя, вообще, слушаешь? Яговорю, чтосекснапервомсвиданиинедляменя! А, нуда. Унееобычносначаласекс, апотом, можетбыть, ипервоесвидание. — Да, да, извини. Аон, что? — Яначалавыходитьизсебя, таккакодинмерзкийкостюмнехотелникаквешаться! Такисоскальзывалстремпеля. — Ачтоон? Онвсёпонялипригласилнавторое. ЗавтраидёмвклубновыйнаПарк-стрит. Всё, наконец-тодокостюмадошло! Ахаха. Онпонял, чтоломается, иподкоктейльделобыстреепойдёт. Мойзлорадныйсмехдлилсянедолго. Костюм, все-таки, упал. Ненавижуэтикостюмы! Ненавижуэтуработу, иэтуДжесс! Когдаееужезатрахаютдосмерти?! Фыркнув, яподнялакостюмиперешлакдругойстойке, испытываядикоераздражение. Мнебылужедвадцатьодингод! Поклассикежанранадобылобыпродолжить: «аявсеещенезамужем». Однакоэтоменяневолновало. Я, всееще, былабезобразования, безнормальнойработы, безвсякихперспективнабудущее. Хотя, ктознает, вдругповысятдоглавнойповешалкам. ТутнашвесёлыйиоченьинтересныйразговорсДжесспрервалкурьер. — Здравствуйте. МненужнаНикиКросс. — Добрыйдень. Этоя, — нечтовыползлоиз-подгрудыкостюмов. — Вампосылка. Распишитесьзадоставку. — Можноузнать, откого? — МайклМитчелл, Сан-стрит, 12. Дыханиевмигоставиломеня, стоилотолькоуслышатьегоимя. Припоздниласьегоответнаяреакция. Ая, дурочканаивная, успелаужерасслабиться. — Спасибо. — Всегдапожалуйста. Всеговамдоброго. Толькочтотутбылкурьер, аужеменязаплечотрясётДжесситребуетпобыстрееоткрытьпосылку. Моипотрахушкибыливажнее, конечно. — Ну, чеготымедлишь! НеужелиэтототсамыйМайклМитчелл? Откудаон, вообще, тебязнает? Ну, конечно, яжетакплохасобой, чтотаким, какон, неделообщатьсясомной. Воттыбыемубольшеподошла. — Заходилнедавновмагазин, имыснимпоцапались… Вобщем, неважно. Вкоробкеоказалисьвещи, которыеяемуотправила, изаписка. Дрожащимирукамиядосталакрасивыйлистокмятногоцвета. «Здравствуйте, Ники. Выоченьсообразительны, нонеучлиодного — поддержанныевещинепринимаются. Либовывозвращаетеновые, либоценаповышаетсядодвухсвиданий. Предложениенасчётпятницыостаётсявсиле. Ввосемьязавамизаеду. P. S. Каквыдобралисьвчерадодома? Надеюсь, чтовашипрелестныеножкинепринялиформукроссовок, всё-таки, ваммногопришлосьпройти». Ятакислышалаегосмех. Гад! Нехваталозлорадносмеющегосясмайликавконце. Рукисжализаписку. Вэтотмоментяпредставляласебятитаном, сминающиммашинувладони. Таконнаблюдалзамной! Волназлостиначаламедленноподниматьсявомне. Смявзаписку, яотправилаеёвмусорноеведро. Ничего. Ведётегрязнуюигру, мистерМитчелл? Тогдадавайтеигратьвместе. Ятожеумеюизворачиватьсяидействоватьхитро. — Ну, ничегосебе! ТыкрутишьшашнисМайкломМитчеллом. Ипочемуэтоянебылатогдавмагазине? — раздалсявозмущенныйголосБарби. Анефигуходитьзадвачасадозакрытия, сваливаявсюработунаменя. — Ничегоянекручу. Явообщееговидетьнехочу. — Ага, конечно. Этоонзатобойбегает. Нет, янехочусказать, чтоты — неегоуровень, просто… Скорее, он — нетвойуровень. Сучкадоговорится. Этоявамговорю. — Джесс, отвали. Итакпаршивонадуше. Нампоразакрываться. Ведьмнеещёнадоподготовитьсяморальнокэтому «романтическому» ужину. Яемуустроюромантику!
Глава 5. Нежноеприкосновениепухаласкалокожу… Блаженство. Ядовольнопотянуласьнакроватиивнутреннерасплыласьвулыбке. Перышкопродолжилосвоедвижениепомоемулицу — уженалевойщеке, лоб… Ммм, какойпрекрасныйсон. Сквозьэторайскоенаслаждениепрорвалосьскрипучееи, явно, недовольное «мя-яу», иямоментальнооткрылаглаза. Райскоенаслаждениесменилосьпаническимстрахомивизгом. Цезарьсиделуменянагрудииводиллапамипомоемулицу, ахвостомбилпощеке. — Цезарь, твоюмамузахвост! — Завизжалаяипопыталасьскинутькотассебя, нонетут-тобыло. Онужевыпустилкогти, намереваясьпоказатьмневсепрелестикошачьегорая. СлаваБогу, изнасдвоихвенцомтворениябылая, апотомууспеласкатитьсясдивана, покаЦезинеисполосовалмоелицо. Черт! Теперьназадницебудетсиняк. Нолучшеназаднице, чемналице, ее, всеравно, вижутолькоя. Цезарьпротяжнозамяукалипобежалвсторонукухни. Естьзахотел, главныйкотАда? Где-товпреисподнейсейчас, точно, искаликота. Явсталаипотянулась. СегодняменяещеждалэтотдурацкийужинсМайклом! Огосподи, чегоэтотроскошный, красивый, харизматичный, софигеннымтеломбрюнетпристалкомне? Комне... ПростоНикиКросс. Какяпоняла, встречаемсямысегоднясмистеромМитчелломвроскошномресторане «CarloRose». ДаядаженепрохожумимотакихреспектабельныхрайоновРичмонда! Мойпотолок — этоМакДак. Впринципе, рестораны — немое. Каксебятамвести… Можнолигромкосмеяться? Исмеяться, вообще? Вдруг, напыщеннаяэлитаоскорбится. Авилкииложкикакдержать?.. Попалаты, Кросс. Нагоризонтезамаячилочереднойпозор. Надеюсь, чтодоресторанадело, всеже, недойдет. Ясделаювсе, чтобыонотказалсяидтитудасомной. Да, очереднойковарныйплан. Лишьбыоннеобернулсяпротивменя, какбылосвещами. Накануневечеромпришлаочереднаяпосылка. Красивая, строгаячернаякоробкаснадписьюРальфЛорен. Ясразузаподозрилачто-тонеладное. Неладное, связанноесфамилиейМитчелл… Иянепрогадала. Внейнаходилосьшикарноеплатье. Темно-синее, доколена, строгого, классическогокроя, сзолотымремешкомнаталии. Ктовиделтворенияэтогодизайнера, сразупойметвсебезслов. Кплатьюприлагались «Лабутены» — классическиечёрныелодочкинаогромнойшпильке, инаборукрашенийТиффани. Я, прям, потеклалужицейпривидевсейэтойроскоши. Нобыстровернуласьвсвоёестественное, твёрдоеагрегатноесостояние, кактольковмоихрукахоказаласьизысканнаязаписка. Любитжеонвсякиеписульки. «МиссКросс, прошуваспринятьмойподарок. ЗанегоВымненичегодолжнынебудете, такчто, можетеневозвращать. P. S. Единственнаявозможнаяблагодарность — добровольноснятьвсеэтивещивмоёмдоме». Вотсукинсын! Недождётся. Какбымненихотелосьпримеритьвсюэтукрасоту, увы, яужевыбраланаряддлясегодняшнеговечера. Майклбудетвпечатлен —ставлювсе, чтоуменяесть. Посылкупришлосьотправитьобратно, хотя, яеедолгонемоглавыпуститьизрук. Этожемировыедизайнерскиебренды! Уменябыласумка «Гуччи», даита — фейк. — Никакихтебебрендов, Кросс. Занихпридетсяплатить, аточнее, раздвигатьноги. Брендыпростотакнедарят, — вздыхалая, убираяпостельноевшкаф. Взглядмойзадержалсявзеркале. Сегодняянаделановоебелье — кружевное, белое. Незнаю, вчестькакогопраздникаясменилатрусысГубкойБобомнаизысканноекружево. Может, ожидалаувидетьособенныйсон. Нотеломоесмотрелосьпотрясно. Спанч, конечно, прикольныймалый, новнеммояпятаяточканевыгляделатакой… сочнойиаппетитной. Игрудьникогданеказаласьмненормальнойвпацанскихмайках… Даиживотнеожиданносталманящеплоским. Красотка! Осталосьтольковонзитьрасческувгнездонаголове, ияпоправузаслужузвание «девушки». ИЦезарьждалсвоего, воняющегонавесьдом, корма. Ну, Цезарьподождет. Гнездобыловажней. Вдверьпозвонили, когдаячистилазубы. Умеютженайтивремя! Кое-как, попытавшисьудержатьвортуводуизубную, япрокричала «минуточку» ибросиласьискатьхалат, чтобыприкрытьсвоюпросвечивающуюсясквозьтонкоекружевозадницу. Вваннойего, естественно, небыло. Япобежалазанимвгостиную. Новкоридореостановилась, каквкопанная. ТамстоялМайкл… — ЧтоВыздесьделаете?! Как… Вывошли? Майклстоял, какгромомпораженный. Боже, этадевчонка-подростококазаласьсовсемнеподростком, асногсшибательной, сексуальнойженщиной. Какиеизгибы, слегказагорелоетело, иэтобелоебелье… Что-то, сталожарко… Особенно, внижнейчаститела. Словноизниоткуда, междуееногпоявилсяпушистыйбелыйкотизамяукал. — Вашакиска — простопрелесть, — сявнымсексуальнымподтекстомсострилМайкл, сверлявзглядомеегрудьвпрозрачныхкусочкахткани. Сорватьих — минутноедело… — Ммм… Язнаю, — томноответилая, наматываянапалецтемныйлокон. Провелапальцемпоживотуизакусилагубу, дразняего. — ПоканенагадитвВашуобувь! — Что, простите? — То, простите. Кискамоя — «простосупер» дотогомомента, покавВашемботинкенетдурнопахнущейкучки. КакВы, вообще, вошли? Ключисделалиотмоейквартиры? Такяизнала, чтоВынавсепойдете! — Ники, — усмехнулсяон, прерываямоютираду. — Дверьбыланезакрыта. — Н-да… Ну, ладно. ИчтоВыхотели? — Кое-чтоВамвернуть. Онпротянулмневчерашнююкоробкусплатьем. Выкрутился! Самприперся. — Спасибо, — сжаромсказалая, опятьпримеряянасебярользнойнойкрасавицы. — Такибыть, примувашподарок. Но… можнояВамкое-чтоскажу? Посекрету, — яприложилауказательныйпалецкгубам, строяизсебянежнуюфиалку. — Конечно, Ники. ЯВасслушаю, — немногонапряженноответилМайкл, раздумываянадтем, чтоможеткончитьтолькоотодногоеёвида. ЯподошлакМайклу, прижаласькнемусвоимтеломипрошепталанаухо: — Трахнутьменя, всеравно, невыйдет. Еголицовмигизменилось. Онбылошарашен. Аявзялакоробкуипошлавкухню, виляябедрами. Кудаделасьмояскромность? Имоймозг? Забылазакрытьдверь! Дура! Аеслибыэтобылманьяк? Нет, лучшебыэтобылманьяк. Емубынеудалосьменяизнасиловать, емубыясмогладатьотпор. Авот, Майклу… — Разтрахнутьневыйдет, попью, хоть, чаю. Зря, чтоли, ехалсюда, — быстровзялонсебяврукии, каквсегда, безприглашенияпрошелвкухню. — Угоститегорячейводой? Можнодажебеззаварки. — МнесейчаснедоВас, икипятканет. Водуотключили… занеуплату. Воттаквот. Давайтеужевстретимсянаужине? — Ники, давайтенебудемначинатьновыйденьстрадиционныхпрепираний? ЧтояВамсделалтакогоплохого, чтодажечаянезаслужил? — Ла-адно. Вру, водаесть. Налейтееевчайник, ибудетвамкипяток, — ядалауказанияиушлаобратновванную. Умылась, наделамайкуидомашниештаныивышлакнему. — ЧегоВымнетесь? Садитесь, домВаш. — ТолькоВыобэтомпостояннозабываете, — пробурчалаяивзялакружкусужеготовымчаем. — Спасибо. — Да, незачто. Какиепланынадень? — Никаких. Поваляюсьнадиванепередтелеком, позадротювфейсбуке, бесплатнопоемвресторанезаВашсчет, испать. — Идаженепойдетевсалон? — удивилсямистерТестостерон. — Всалон? Чтоятамзабыла? — Ужин, всетакое… — Пфф. Ужиниужин. Главное — волосыпричесать, имногопередрестораномнеесть. Асалонтутпричем? — Япривык, чтоженщины, которыеходятсомнойнаужины, выглядятблистательно. Япросебяторжествующеулыбнулась. Значит, умоегопланабыливсешансы. — АянепривыклаходитьсВами, даи, вообще, врестораны. Придетсянамобоимпотерпеть. Илиможемвсеотменить, — радостнопредложилая. — Данет, этобудетинтересно. Я, наверное, пойду. Небудутратитькипятокиотрыватьотважныхдел — реалитишоунеждут. Майклпрошелквыходуи, ужеуходя, обернулся. — Можнотеперьякое-чтоВамскажу? — Рискните. Онподошелближе, обвилмоюталиюрукойипритянулксебе. — Надеюсь, Выбудетевэтихжетрусикахвечером. Сказавэтупошлость, онбыстроскрылсязадверью, такчто, моймозгнеуспелдажеответпридумать! Ничего… вечерблизился.
…Безоднойминутывосемьястояла, готовая, какштык, удвери, вожиданииегозвонка. Ровноввосемьвдверьпозвонили, ияпошлаоткрывать. — МистерМитчелл, радаВасвидеть, — поприветствовалаягостяирасплыласьвнеестественноширокойулыбке. — Ники, ятоже, — как-тосзапинкой, ответилон. — ЭтоВам, — всёещёшокированоглядянаменя, онпротянулмнеогромный, нет, просто, гигантскийбукеталыхроз. Фу, какбанально! Аонпо-прежнемуоправдываетсвоёзвание " Мистернеоригинальность". — Да, уж, современныепринцыболеенеоригинальны. — Вамненравится? — Оченькрасивыерозы. Спасибобольшое, — поблагодарилая, милоулыбнувшись. — Ноуменянеттакойогромнойвазы. Иеще, нешлибыВыдовескомкэтомубукету… — Вообще-то, этобукетидетдовескомкомне. — Ой, бросьте. Отперестановкиместслагаемыхсумманеменяется, — отмахнуласьяипошлавкухню, чтобыпопытатьсякуда-нибудьпристроитьцветы. Онзакатилглазаи, какужеповелось, прошелзамнойвкомнатубезразрешения. Майклсинтересомрассматривалдевчонкупередним. Онасновасталаоторвой, этакимподростком, свечнымпротестомпротиввсех. Нооннемогзабытьеетело, котороеутромсводилоегосума. Еебыбуйныйнрав, давполезноеруслонаправить… Вкровать, например. — АВытаксобираетесьидтивресторан? — Онтолькопонял, чтоеевнешнийвиднемногонесоответствоваложидаемомуегоожиданиям. Неожидал? Получи, фашист, гранату. — Да. Скажитеже, шикарныйнаряд? — Очень. Акакжемоиподарки? — собидойпроизнёсон. — Вашиподарки? Сейчаспринесу. Жальбылоемуотдаватькоробку, но, чтоподелаешь, нужнодержатьмарку. — Говорят, дваждыводнурекуневойдешь. Авотподарокможновернутьидважды, — веселосказалаяиотдалаемукоробкусплатьем. — Выуверенывсвоёмрешении? — Да, конечно. Но, еслиВамненравится, ямогуостатьсядома. Вашежеланиедляменя — закон. — Нет, чтоВы. Вывыглядитепростосногсшибательно. Еслимывдругпопадемвполезренияпрессы, Вызатмитевсехмоихпрежнихпассий. Чёрт. Что-тослишкомчастоясталазватьчёртавпоследнеевремя. Асдругойстороны, когоещёмнезвать? Богдавноотменяотвернулся, наверное, сразуже, какяродилась. Чем-тояемунепонравилась, разонсделалменядочерьюмоегоотца. Так, сейчасневремя. Вернёмсякделу. Ему, действительно, нравитсямойнаряд? Неверю. Илиэтосновакакая-тоигра? О-кей. Поиграемещёчуть-чуть. Неповерю, чтоонсогласитсявзятьменяссобойвтакомвидевприличноеместо. — Чтож, идёмте. — Выопятьбезкуртки? — Думаю, чтонезамёрзну. Насамомделе, ядумаю, чтотыменяотправишьобратно, кактолькомыподойдёмкмашине. Думал, япобегупереодеваться, кактолькотысогласишьсяидтисомнойвтакомвиде? Авотнизачто! НикиКросстебенепозубам, дорогоймой. — ДелоВаше. ПрошуВас, — Майклужеоткрытосмеялсянадомной, исиздевательскимпоклономпропустилменявперед. Минутчерездвадцатьмыподъехаликроскошномуресторану, аявсёждала, когдажеонскажет, чтовсёэтошутка, иямогубытьсвободна. Однакоэтихсловяотнеготакинедождалась. Майклхранилгордоемолчание, чтобего! Вдушуначализакрадыватьсяпротивныесомнения. — МиссКросс, дайтеВашуруку. Нет, он, что, сдурел? Яникуданепойду, ируку, темболее, недам. — МистерМитчелл, Вы, конечно, отличныйактер, уВасестьталант, рольВыисполнилинапятьсплюсом… Нопрекращайтеужеэтотцирк. Яникуданепойду. Ухмыльнувшись, онзакрылдверцусмоейстороныивернулсявмашину. — Цирк? МиссКросс, а, по-моему, этоВысегодня — главныйклоунгода. Причем, ссамогоутра. Да, каконсмеет? — Я, просто, нехотеланикудасВамиидти, — пробормоталая, какмаленькая, обиженнаядевочка. — ЯВамтакпротивен, чтоВыготовыопозоритьисебя, именя, воттаквырядившись? Простоскажите, чтояВамсделал? Вамтакпротивно, чтоВымненравитесь? Мнеказалось, чтомоизнакивниманияникакнемоглиВасобидеть. Нет, ачтотакого-то? Просто, несталазаморачиваться. Наделапервое, чтоподрукупопалось: водолазкуспаройдырок, вкоторойрисовалаегожепортрет, кроссовки, вкоторыхпредварительнохорошенькопоходилапогрязи, ну, иджинсы, стареенекуда, тожесдыркаминаколенях. Наголовезакрутилапучок, небрежныйтакой. Никакогомакияжа. Я — заестественность. — Ничегоподобного. Простоэтолучшее, чтоуменяесть, — иопятьэтаневиннаяулыбочка. — Ну, значит, пойдётевтакомвиде, — злоулыбнувшись, сказалонивышелизмашины. — Никудаянепойду. Дверьоткрылась, именянасильновытащилиизмашины. Какянибрыкаласьинивозмущалась, емубыловсёравно. Онпростозакинулменясебенаплечоипонёсвресторан. Урод! Дажедуматьнехочу, чтоподумалионасшвейцариадминистратор. — Столик 2ВдлямистераМитчеллаиегоспутницы. Мнепоказалось, иливовзглядепаренька, действительно, промелькнулосожаление? — ВотзачемВыэтосделали? — спросилая, всякраснаяотсмущения. Стольколюдейвокруг! Всеэтитетки, которымтолькокороннехваталонаголовах, смотрелинаменя, какнаидиотку. Да, такойяибыла. Выделиласьизсероймассы, браво! — ЗачемВЫэтосделали? Столикбылзаказанзаранее, этосерьезноеместо, миссКросс. СпасибоВамзато, чтоВыменяопозорили. Видно, правапоговорка: неделайлюдямдобра, неполучишьзла. Кажется, яегообидела. Япростодура. Чтосложногобыловтом, чтобыпоужинатьскрасивым, интересным, богатыммолодымчеловекомвдорогущемплатье, приполномпараде, вокружениилюдейизвысшегосвета? Всемувиной — мойдебильныйхарактер, всявпапочку. Такстыдно. — Проститеменя, — промямлилая, неподнимаявзглядаотстола. Майклмолчал. Козел. Хочет, чтобыяпереднимнаколеняхползала. Ладно, чутокпоползаю. — Мнестыдно, очень. Проститеменя. — Прощаю. Ясегоднядобрый. Подождитеменяминуту. Онушел, иясловнопотерялащит, которыйограждалменяотокружающихлюдей. Ихнасмешливыевзглядывпилисьвменяострымииголками. Кросс, тытупаядура! Тебетольковсвоейжалкойквартиркесидеть, идиотка. — Надеюсь, втретийразВынекинетеэтукоробкумневлицо, — сказалМайкл, протягиваямнетусамую, многострадальную, коробкусплатьем. — Господи… Точно! ОнажебылауВас! Явыхватилаунегокоробкуизасеменилавдамскуюкомнату, стыдливоопускаяглазавпол. Буквальновлетеввпомещение, язакрыласьвпервойжекабинкеисталастягиватьссебяэтилохмотья. Черт, найкиуженевернуть. Наделаплатье, туфли, распустилаволосыивышла. Узеркаладевушкапоправляламакияж, иярешилапопроситьунеепомощи. — Мисс, Вынемоглибымнепомочьзастегнутьукрашения? И… неодолжитепомаду? Итени. Ипудру… Пожа-алуйста. Онапосмотреланаменясулыбкойипомогла. ОБоже, НикиКросслиэто? Ярко-розовыегубы, оттененныекоричневымглаза, ровныйтонкожи… Ещеикольетаккрасивопереливалось. Жаль, телефонанебыло. Селфивэтомдорогомтуалете — иинстаграммой! Вышлаяизтуалетасгордоподнятойголовой, ностараласьсильновысокоголовунезадирать, всеже, нечастояходиланатакихкаблуках… — Ники, Выпревосходновыглядите! — СделалмнекомплиментМайкл, когдаяселанапротивнего. — АВымоглибыисразудатьмнеплатье, анепозорить, — недовольнопрошипелая. — Выопозорилименя, я — Вас. Чтонетак? Иянепонимаюодного. КакяВасопозорил? Яприслалвамдорогоеплатье, туфли, украшения. ЭтимяобиделВас, миссКросс? — Нет. Ладно, все, ямолчу. Всеравно, ничегохорошегосказатьнемогу. Нампринеслиеду, имыуставилиськаждыйвсвоютарелку. Я, впервыевжизни, незнала, чтосказать. Непривычноечувство — молчать. Нельзямнесмужчинамиобщаться, янесозданадляэтого. Папашавсегдабылправ, я — осколокжизни, иникомуненужна. Сталосовсемгрустно. Эх, ипоестьнахалявунеполучится, аппетитпропал. — Ники, может, поедемкомне? Выпьемвина, посмотрим… — Нет. — Почему? — Потому, чтоянешлюха. Майклпрокашлялся, явно, неожидаятакогоповорота. Какжеемуэтовсенадоело! Чертовеехарактер! Почемуонанеможетвестисебя, какнормальнаядевушка?! Обязательно, нужновыпускатькогтииколючки. — Незнаю, чтосВаминетак, номнеэтонадоело, — сказалонивстал, подзываяофициантаипросясчет. — КудаВы? Майкл, даженеоглянувшисьвмоюсторону, оставилденьгинастолеивышел. Пришлосьегодогонять. Дакудаоншел, чертвозьми?! — Майкл! ЯнеуспеваюзаВами! Попробуйтепоходитьнаэтихадскихкаблуках. Ктоихпридумал? Ничегочеловеческоговнемнебы… — Мояречьоборвалась, когдаонподхватилменянарукиипошелдальше.
|
|||||||
|