Лэш Колдуэлл 2 страница

— Конечно, я помню тебя, Джейни, — тихо промямлила я.

— Ладно, — сказала она деловито. — Короче, без понятия, будет ли тебе плевать на это, но ты должна знать: Грей вот-вот потеряет свою землю.

Я дернулась, и сердце снова сжалось, я испытала не меньшую боль, чем минутой ранее.

— Что? — прошептала я.

— Он вот-вот потеряет свою землю. На самом деле, он вот-вот потеряет все. Дом, сады, лошадей — все. По возвращении из Вегаса Шим и Роан рассказали всем о тебе, а потом Роан еще несколько раз приезжал в Вегас и слышал, что ты сошлась с миллионером, так что ты единственная, кого мы знаем с такими деньгами, кто мог бы ему помочь. Я понимаю, тебе, наверное, плевать, и Грей потерял бы голову, узнай он о моем звонке тебе, не говоря уже о том, что я рассказала о его проблемах, но это Грей, это Мустанг, и это меньшее, что ты могла бы сделать.

В ее словах очень много чего прозвучало.

Во-первых, меня убило, что все знали, что я зарабатываю на жизнь танцами. Во-вторых, меня убило то, что она считала, что мне плевать на Грея.

В-третьих, меня убило то, что Грей потерял бы голову, узнай он о ее звонке мне.

И последнее и самое главное, меня убило то, что Грей вот-вот потеряет свою землю.

— Для тебя, — продолжала она, — эти деньги, наверное, капля в море, учитывая, что ты живешь с крутым парнем. Но для Грея это его земля. И ты должна знать, что банк, в котором хранится вексель, принадлежит Бадди Шарпу.

Я снова дернулась. О Боже.

Она еще не закончила.

— И ты также должна знать, что Бадди Шарп собирает деньги, чтобы купить этот вексель. Итак, лишившись права выкупа, банк не будет владеть им, и Джеб Шарп не будет. Он окажется в руках Бадди.

О Боже!

— Как такое произошло? — спросила я.

— Мирри с годами не молодеет, — огрызнулась она, будто я должна была догадаться, но, честно говоря, не в обиду бабуле Мириам, но мы с ней познакомились, когда ей было семьдесят, а это случилось более семи лет назад. Я немного удивилась, что она все еще жива.

— Дошло до того, — продолжила Джейни, — что Грей больше не мог о ней заботиться, все его дяди — засранцы, кузены и кузины — тоже, поэтому ему пришлось поселить ее в дом престарелых. Он работает на себя, у него нет страховки, и ты знаешь Грея. Он не мог засунуть ее в какую-то дыру. Он отвез ее в лучшее место в округе. Плохой урожай персиков и зерновых в прошлом году, счета из дома престарелых, — дерьмо случается.

— Какой ужас, — прошептала я.

— Ну... да, — снова огрызнулась она, как будто на такое можно было бы сказать

«нет».

— А что насчет его дядей, кузенов и кузин, они могут помочь?

— Разве я не сказала, что они засранцы?

— Да, Джейни, сказала, но это земля их семьи. Она принадлежали ей на протяжении шести поколений, — напомнила я.

— Ага, только вот отец Грея умер около двенадцати лет назад, и им всем захотелось урвать свой кусок. Им этого не удалось. Похоже, это оставило в их душе осадок, так что они и пальцем не пошевелят. От них помощи не жди.

Вот ведь засранцы!

Я сдержала странную вспышку гнева, потому что, на самом деле, ко мне это не имело никакого отношения (больше уже нет), и спросила:

— Я... э-э... сколько ему нужно?

— Ты вложишься?

Я выпрямилась и повторила:

— Сколько ему нужно?

— Ты вложишься? — тоже повторила она.

— Да, — мгновенно ответила я, совершенно не понимая, почему.

— Хорошо, я попрошу Шима или Роана выяснить, что смогут, и перезвоню.

— Я не хочу, чтобы он знал, что деньги от меня, — быстро предупредила я.

— Ну... да. — И снова это не прозвучало как «нет».

— Джейни, — тихо сказала я, — я помогу.

— Знаешь, мне потребовалось много сил, чтобы позвонить тебе, учитывая то, как ты ушла от Грея, то, как ушла от меня. Так что я ценю это и все остальное, рада, что ты не конченая сука и хочешь помочь, но не думай, что это значит, что кто-то будет целовать тебе задницу.

Я перестала дышать.

Поэтому мне пришлось выдавить:

— Так, как я ушла от Грея?

— Да, в одну минуту он дома, выслушивает дерьмо от Мирри, потому что сказал ей, что ты к нему переезжаешь, а в следующую — я звоню ему, потому что ты не вышла на смену. Следующее, что мы узнаем, — тебя видели убегающей с братом. А затем до нас доходят слухи о том, как некая парочка облапошила кого-то в бильярд в Гранд-Джанкшн. Отдам тебе должное, ты пыталась. Жаль, что не смогла удержаться и при этом уничтожила Грея. Я смогла бы найти девушку тебе на замену. Ему гораздо труднее это сделать.

Сердце кувалдой билось о грудную клетку, давление взлетело до небес.

— На самом деле, ему не составило труда заменить меня, поскольку, когда я вернулась три месяца спустя, чтобы все объяснить, то увидела, как он обнимался на улице с милой миниатюрной брюнеткой, так что, пожалуйста, я знаю, что ты Грею

друг и думаешь, он находится в одном шаге от статуса божества, но не вешай мне лапшу на уши.

— Что? — прошептала она.

— Полагаю, ты меня слышала. И еще, я никогда не была в Гранд-Джанкшн, разве что проезжала через него. Последний раз, когда я играла в бильярд, — перед тем, как отправилась в Мустанг. С того самого пари с Бадди Шарпом я не брала ни доллара с игры. Так что, если люди говорили про меня гадости после того, как я уехала, пусть идут на х*й. А раз вы с Греем верите в это, тогда и вам туда же. А теперь, хоть наш телефонный разговор и принес мне особое удовольствие, мне нужно полить цветы. Позвони, когда узнаешь, сколько ему нужно, и я дам денег. Береги себя, Джейни.

Я отключилась и бросила телефон на кресло.

Глубоко вдохнула и не переставала этого делать долгое время. Затем появился Лэш и спросил:

— Детка, кто это был?

Я посмотрела на своего фальшивого парня, ярко улыбнулась и солгала:

— Никто.

После чего вышла из сказочной гостиной через сказочные французские двери на сказочную, украшенную цветами, классную террасу, окружающую сказочный бассейн, подняла шланг и продолжила поливать.

Глава 21

Артиллерия

Два дня спустя…

Я сидела в дальнем углу бара клуба, три стула рядом со мной пустовали, Брут охранял меня, стоя у стены.

К сожалению, это была вынужденная мера. Я уже давно не танцевала, но все же, танцовщица бурлеск-шоу Ру слыла легендой Вегаса.

И я работала в клубе.

А значит, нанимала, увольняла, назначала и управляла официантками, барменами, баром и залом.

Каждый вечер я приходила на работу в клуб в сногсшибательных платьях, которые обнажали изрядную долю плоти (классно, думала я, и Лэш считал также, учитывая, что все платья выбирал и покупал он), в туфлях на высоком каблуке, так и кричащих «трахни меня», и дорогих украшениях. Я часто прохаживалась по залу, улыбалась, прикасаясь к рукам, плечам мужчин, наклонялась и проводила кончиками пальцев по их коленям или внешней стороне бедер, не переставая следить за столами, чтобы их бокалы всегда были полными. Если они были наполовину пусты, я подавала знак скудно одетой официантке, и натренированной, зазывной улыбкой убеждала гостей, что, хотя они допили свой напиток лишь наполовину, им нужен еще один.

Я продавала огромное количество выпивки. Лэш сказал, что за месяц после того, как я обосновалась в клубе, оборот бара удвоился.

Вот почему он платил мне кучу бабок и обеспечивал потрясающими платьями, туфлями и украшениями. Кроме того, официантки и бармены действовали ему на нервы, они вечно трахались друг с другом, потом ссорились, расставались и тащили

весь этот бардак на работу. Когда я сняла этот груз с его плеч, он пришел в неописуемый восторг.

А еще он просто меня обожал.

Так что я все время маячила на виду. Заплати деньги, и появится шанс увидеть Ру. Она не станет танцевать на высоких каблуках с веерами на сцене, но так даже лучше. Она будет среди посетителей и сможет подойти поближе, одарив вас зазывным взглядом, и вы увидите эти знаменитые волосы и ее улыбку прямо перед собой, а, если вам чертовски повезет, возможно, эта невероятная блондинка даже прикоснется к вам.

Я считала мужчин, по большей части, довольно глупыми созданиями. Разбрасываться такими деньгами, чтобы увидеть, как танцуют полуголые женщины (тем не менее, девочки Лэша были классными, лучшими в Вегасе, и даже я должна была признать, что в этом виделась величественная чувственная красота) и заводиться, потому что какая-то женщина коснулась его бедра и наклонилась, чтобы он мог заглянуть ей в декольте.

Серьезно?

Хотя, плевать. Это обеспечивало Лэшу роскошную жизнь, а Лэш обеспечивал роскошную жизнь мне, так кто я такая, чтобы жаловаться?

— Айви, красавица, Патрик подал знак, — прозвучал голос Брута возле моего уха, и я почувствовала прикосновение его ладони к спине, обнаженной низким вырезом платья. — В другом конце зала, возможно, назревает проблема. Ему нужно подкрепление. Скоро вернусь.

Я оторвала взгляд от заметок в расписании, лежавшем на стойке бара, рядом с ним стоял бокал мартини с клюквенным соком, повернула голову и, улыбнувшись ему, кивнула.

Он слегка надавил мне на спину, а затем направился между столами к противоположной стороне зала.

Я склонила голову к расписанию и вернулась к делу.

Мне нравилось сидеть здесь. Из-за приглушенного освещения казалось, будто я вдали от толпы. Это было самое дальнее место от сцены, так что никто сюда не рвался. Брут всегда стоял на боевом посту, а темнота и удаленность от сцены, ради которой все платили, чтобы, в первую очередь, оказаться там, создавали уединение. Но не в эту ночь.

И об этом я узнала спустя десять секунд после ухода Брута, когда возле уха раздался голос:

— Не суй свой нос в дела Коди.

Я повернула голову и в шоке уставилась на Бадди Шарпа, стоявшего рядом со мной

— на лице читалась суровость, глаза злобно блестели даже в тусклом свете. Да, Бадди Шарп.

Какого хрена?

— Прошу прощения? — спросила я.

— У нас маленький городок. Слухи распространяются быстро. Джейни — тупая сука. Я знаю, она тебе звонила. Не суй свой нос в дело Грейсона Коди.

Я почувствовала, как что-то нехорошее побежало по коже. На самом деле, очень-очень нехорошее.

Он лично приехал в Вегас, чтобы предупредить меня. Он жил в Колорадо, а не в Италии, но все же, до сюда не час езды.

И я не думала, что его визит сулит мне что-то приятное. Я не знала, что это предвещало, но у меня было отчетливое предчувствие, что что-то происходит, вот только пока не понимала, что именно, но нечто очень-очень плохое.

Очень-очень плохое для Грея.

Пристально посмотрев ему в глаза, я заявила:

— То, что я делаю или не делаю, — не твое дело.

Он подошел ближе, угрожающе ближе, ошибки здесь быть не могло. Я видела лишь его, и злоба, отражавшаяся в его глазах, пропитывала воздух вокруг ядом.

— Вступишься за Коди — пожалеешь. Держись, бл*дь, подальше от Коди и Мустанга. Ты меня поняла?

Да, что-то происходило, и очень-очень плохое. Для Грея.

Я выдержала его взгляд, не отстранилась в испуге, вместо этого приказав:

— Отойди от меня, сейчас же. Он не отступил ни на шаг.

— Не испытывай меня. Не связывайся со мной. Для Коди ты не существуешь, как не существуешь и для всего Мустанга. Пошевелишь хотя бы пальцем, чтобы изменить это, пожалеешь.

— Отойди... — прошипела я, затем наклонилась к нему: — от меня.

— Не связывайся со мной, — прошептал он, и от яда, пропитавшего эти четыре слова, я испытала настоящий страх.

— Ру, у тебя проблема? Слава Богу, Брут.

Не сводя с Бадди взгляда, я ответила Бруту:

— Да, этому джентльмену больше не рады у нас в клубе. Пожалуйста, Фредди, проводи его. Сейчас же.

Фредди сжал рубашку на спине Бадди, и тот попытался стряхнуть его руку, но ни за что на свете Бадди не мог бы избавиться от Фредди. Черт возьми, даже у Невероятного Халка возникли бы сложности с тем, чтобы избавиться от Фредди.

Мой взгляд переместился с Бадди на Фредди, и, встретившись с ним глазами, я тихо произнесла:

— Вышвырни его вон. И не пускай. Увидишь снова, избавься, с полицией я разберусь позже.

Брут кивнул, рывком развернул Бадди и за шиворот потащил к выходу. Только тогда я сглотнула.

Сделала глубокий вздох.

по мне ползло коварное чувство. Тревога.

И если я ее не запру, я знала, она меня поглотит.

Я отпила клюквенного сока и еще раз глубоко вдохнула. И заперла тревогу на замок.

Затем вернулась к расписанию.

*****

Семь двадцать, следующее утро...

Зазвонил телефон. Я открыла глаза и увидела атласную наволочку цвета слоновой кости, и почувствовала Лэша, свернувшегося калачиком сзади, его рука крепко обхватила меня.

Да, мы с Лэшем спали вместе. В первое время все было не так, но в ту минуту, когда

я к нему переехала, его мама, — у нее был свой ключ, — начала заявляться по утрам без предупреждения, устраивая нам сюрпризы. Прожившая всю жизнь в Вегасе, бывшая танцовщица (поэтому она назвала сына Лэш), пришла в неописуемый восторг от того, что Лэш сошелся со мной, другой танцовщицей Вегаса, затмившей всех своих сестер по сцене.

Однако, она не пришла в неописуемый восторг, застав нас в разных спальнях. Возникли вопросы, любопытство, и после четвертого раза стало ясно, она не купилась на оправдания Лэша, что накануне вечером мы повздорили.

В общем, мы с Лэшем поговорили.

Я вошла в его положение. Он любил свою маму, а она, к сожалению, была из тех матерей, кто не примет его таким, какой он есть. Его отец работал дальнобойщиком и редко бывал дома, мать Лэша танцевала в шоу, поэтому, в основном, о нем заботилась она или же Лэш был предоставлен сам себе. Для танцовщицы нелегко было совмещать работу и заботу о маленьком сыне, но она справлялась, и делала это хорошо, ей это нравилось, так что, она не жаловалась. Она любила своего красивого мальчика.

Просто не хотела, чтобы он был геем.

Это было связано с тем, что отец Лэша был настоящим мужчиной. У меня сложилось впечатление, что отец Лэша более благосклонно отнесся бы к этому вопросу, но не намного. Он гордился сыном, его бизнесом, репутацией и успехами. Я поняла, что Лэш любил отца и не хотел лишать этого чувства, и понимала, почему. А еще в бизнесе Лэш имел репутацию крутого парня и плейбоя. Многие из его VIP-клиентов не согласились бы тусоваться с геем, предпочитая думать, что общаются накоротке с кем-то, таким же амбициозным, богатым, напористым и сексуальным хищником, как они. Лэш, безусловно, был всем из вышеперечисленного, кроме последней части, преследуя жертв другого пола.

Как бы то ни было, я любила Лэша. Он всячески заботился обо мне. И если он нуждался во мне, как в прикрытии, то это был мой маленький способ отплатить ему добром на добро.

Я совершенно не возражала спать с ним. Перед сном мы шептались, делясь событиями прошедшего дня, и того, что принесет нам грядущий, или же болтали о всем подряд. Это было приятно.

И он обнимал меня, мне нравилось — привязанность, близость.

И его кровать была застелена атласными, чертовски классными, простынями.

Я почувствовала, как Лэш пошевелился, убрал с меня руку, и услышала сигнал телефона, затем глубокий голос Лэша сонно произнес:

— Алё. — Последовала пауза: — Она здесь. — Он откатился назад и сонно

проворчал мне: — Должен сказать, я не большой поклонник принимать звонки от мужчины моей девушке в гребаные семь утра.

Когда я слышала его сонное рычание, в такие редкие моменты я бы хотела, чтобы он не был геем.

Увидев перед лицом телефон и находясь в полудреме, я без колебаний взяла его. Затем приложила к уху и поздоровалась:

— Алло?

— Айви?

Сердце перестало биться.

Грей.

Звонок был от Грея.

Я приподнялась на локте и спросила:

— Грей?

— Да.

О Боже.

Я почувствовала, как Лэш грудью прижался к моей спине.

— Грей, что...?

— Знаю, Джейни звонила тебе. Мне не нужны твои деньги. Держись от этого подальше.

Сердце снова забилось, но быстро.

— Грей... — начала я.

— Мне не нужны твои гребаные деньги, Айви. Держись, мать твою, подальше от этого.

Во мне начал подниматься гнев.

— Грей, это не...

Он снова меня прервал.

— Охренеть, Джейни тебе позвонила. Полный пи*дец. Мне не нужна эта херня, и деньги твои не нужны. Держись от этого подальше.

Мой гнев взлетел до стратосферы.

Он хотел вести себя как мачо-ковбой, владелец ранчо без ранчо и лошадей, прекрасно. Погибели предшествует гордость.

Похрен.

Его проблема. Не моя.

Не моя.

— Отлично, — огрызнулась я.

— Прекрасно, — отрезал Грей в ответ.

Я еще не закончила.

— И, сделай мне одолжение, хочешь, чтобы я держалась от твоих дел подальше, хочешь, чтобы я держалась подальше от Мустанга, держи Мустанг подальше от меня.

— Без проблем, Айви. Джейни больше тебе не позвонит, — заверил меня Грей.

— Я говорю не о Джейни. Я говорю о Бадди.

Тишина, затем:

— Что?

— Бадди, — прошипела я. — Прошлой ночью он заявился в клуб, набросился на меня, угрожал, сказал, чтобы я не совала нос в твои дела, как ты только что. За исключением того, что, хотя твой голос сейчас не источает божественный нектар, он был намного менее любезен, и совершенно ясно донес свою точку зрения. Настолько ясно, что мне пришлось силой выставить его из клуба. Итак, Грей, хочешь, чтобы я не вмешивалась, держи подальше от меня не только Джейни, но и себя и этого отвратительного тролля. Мне в жизни такие, как он, не нужны. Ты меня понял?

— Бадди приходил к тебе в клуб? — тихо спросил Грей.

— Да. Пришел, набросился на меня и стал угрожать. И он не шутил. Абсолютно. Мне это не понравилось. Если хочешь, чтобы я держалась от твоего дерьма подальше, держи свое дерьмо подальше от меня.

Грей молчал. Я — нет.

— Удачи, Грей. Надеюсь, ты во всем разберешься. Счастья тебе.

И отключилась.

Я бросила телефон на атласное одеяло, после чего взорвалась:

— Боже!

— Детка? — позвал Лэш, я подвинулась и плюхнулась на спину.

Он встретился со мной глазами, поднял руку и обхватил мою челюсть.

— Детка, — прошептал он.

Я почувствовала на глазах влагу и снова глубоко вдохнула.

— Ох, девочка моя, — продолжал шептать Лэш, его красивое лицо излучало нежность, глаза — теплоту и обеспокоенность. В итоге, я рассказала ему о звонке Джейни. Такие у нас отношения. В конце концов, я рассказала ему все. Он узнал также о вчерашнем визите Бадди.

Я продолжала глубоко дышать. Затем заперла свои чувства на замок.

— Я в порядке, — наконец, прошептала я.

Голова Лэша склонилась набок.

— Уверена?

Боже, как же я его любила.

— Конечно, милый.

Он изучал меня. Затем наклонился и поцеловал в лоб. После чего снова улегся рядом

и опять притянул меня в объятия.

— Давай поспим, детка, хорошо?

Мы никогда не возвращались домой раньше двух ночи и никогда не вставали раньше девяти утра.

Лэш был прав, нам нужно было поспать.

— Да, — тихо согласилась я. Лэш притянул меня ближе.

Это заняло некоторое время, сон никак не шел, в голове слишком много всего вертелось, слишком сильное беспокойство грызло изнутри, слишком мощная артиллерия палила из всех орудий по стенам, окружающим мое сердце.

Но, в конце концов, я заснула.

Глава 22

Выстрел в сердце

День и четыре часа спустя...

Зазвонил телефон, мы с Лэшем и его матерью Рондой стояли в гостиной, я слушала, как они обсуждали планы на ремонт (очередной). Лэш купил дом пять лет назад и ремонтировал каждую комнату, по крайней мере, по одному разу. Гостиной предстояло преобразиться в третий раз.

Серьезно. Как Ронда не раскусила, что ее сын гей, не представляю.

— Я возьму, — пробормотала я, прижалась к Лэшу и коснулась его губ поцелуем. В ответ он опустил руку мне на талию и сжал.

Это не выглядело наигранно. Таковы были наши отношения. Нежные. Чистые. Может, именно поэтому Ронда нас не раскусила. Из-за нашей привязанности невозможно было разглядеть суть, потому что мы с искренней нежностью любили друг друга.

Выйдя из комнаты, я подошла к телефону, нажала кнопку и поднесла к уху.

— Алло.

— Айви?

Черт. Джейни.

— Привет, Джейни.

Секунду она молчала, а затем:

— Я... я... ох, Айви, прости меня. Это я сказала Роану и Шиму, что звонила тебе. Они должны были разведать, какую сумму нужно Грею, но я забыла, что у Роана длинный язык. Он рассказал своей жене Стейси, а у нее свой салон красоты и язык еще длиннее. Слухи распространились. Дошли до Бадди и Грея. Я понятия не имела, что Бадди, что он... — она сделала паузу, а затем продолжила: — сделает то, что сделал. Это не круто. Прости, что тебе пришлось с ним столкнуться.

— Это не проблема, Джейни, если он не вернется. Не волнуйся.

— Думаю... — еще одна пауза, затем: — Очень мило, что ты хотела помочь Грею,

но он поговорил со мной, и он, вроде как... — снова пауза, затем: — не доволен. Держу пари.

— В общем, — продолжила она, — Грей сам займется своими проблемами, и нам велено держаться от этого подальше. Но, все же, с твоей стороны было очень мило выразить желание вмешаться.

Итак, Грей собирался действовать в одиночку и потерять свою землю, потерять все. Мужчины.

Глупцы.

Я старалась не испытывать по этому поводу боли, но когда мне это не удалось, попыталась притвориться, что мне совсем не больно.

Это у меня получалось лучше.

— Ладно, надеюсь, он справится, — сказала я.

— Никаких шансов, — пробормотала она.

Я не хотела, правда, не хотела… Но все же спросила:

— Почему?

— Айви, в следующем месяце Мирри выселяют из дома престарелых. Грей больше не может позволить себе оплачивать ее проживание. Ее засунут в какое-нибудь государственное учреждение. Сама я в них никогда не бывала, но у пары моих посетителей родственники оказывались там. Они говорят, в таких учреждениях не очень приятно. А учитывая, что она в инвалидном кресле, будет еще хуже. Не думаю, что там очень уж чисто, и персонал не такой внимательный.

Мне словно выстрелили в сердце, я стояла неподвижно, но меня била дрожь. Джейни еще не закончила.

— Грей с ума сходит, но что он может сделать? Оплачивать счета нет возможности. Отовсюду съезжаются покупатели, он распродает всех лошадей. Всех до единой.

Пытается собрать деньги, чтобы заплатить по векселю. Впервые за более чем сто лет на этом ранчо не будет мустангов. Город лихорадит. Ты, может, не придаешь этому большое значение, но это так. Старожилы говорят: грядет конец эпохи. И даже я, прожив здесь всего половину жизни, тоже чувствую это. Для нас это огромная потеря.

Еще один выстрел прямо в цель, и я почувствовала, что падаю.

Джейни не остановилась.

— А его гребаная семейка даже не может позаботится о родной матери. Безумие какое-то. Никому нет до них дела. Бросить Грея на растерзание стервятникам — совсем не круто, но оставить собственную мать на произвол судьбы?

Она резко остановилась и замолчала. Я была сражена, истекала кровью.

— Прости, Айви, — прошептала она. — Я не должна вешать все это на тебя. Извини. Грей очень взбес... — она снова остановилась, затем продолжила: — Подумав немного, я пришла к выводу, что у тебя были свои причины, чтобы бросить все и уйти, не объяснив ничего даже Грею. Я всегда считала тебя хорошей девушкой. И рада, что ты нашла свое место, где можешь быть счастлива. Наверное, я просто хотела, чтобы это место было рядом с Греем, чтобы он мог быть счастлив тоже.

Кровь хлынула фонтаном. Мне нужно сопротивляться.

— Я оставила ему записку, — прошептала я.

— Что?

— Я оставила ему записку, Джейни. Не знаю, что он тебе сказал, и я верю, что Грей хороший парень, и он тебе небезразличен, поэтому не хочу влиять на твои чувства к нему, но он не рассказал тебе всей истории. Он точно знал причину моего ухода, куда я направилась и что при первой возможности намеревалась вернуться. Почему он не поделился этим с тобой, понятия не имею. Полагаю, на это у него были свои причины, и по прошествии стольких лет, теперь это не имеет значения.

— Ты не оставляла записки, — возразила она.

— Оставляла, Джейни.

— Где?

— В своей комнате, — я сделал паузу, — в твоей комнате, неважно.

— Айви, я поднялась туда с Греем, и там не было...

Серьезно? Зачем мы это обсуждали?

Не следовало мне ничего говорить.

— Ладно, Джейни, прости, — оборвала я ее. — Но мама моего мужчины пришла в гости, и я не могу больше говорить. Мне жаль, что все так вышло с Греем, что переживаешь ты и весь город. Это ужасно. Но вы пройдете через это. Я уверена.

— Айви... — начала она, но я не стала слушать.

— Береги себя и будь здорова. Пока.

И отключилась.

Затем я уставилась на телефон.

Он зазвонил снова, но я не ответила.

Когда я этого не сделала, Лэш крикнул:

— Детка? Ты возьмешь трубку?

— Нет, пусть звонит, — крикнула я в ответ. — Расскажу тебе позже, — добавила я. Лэш ничего не ответил.

Телефон замолчал.

Потом начал звонить снова.

Я не ответила, а Лэш меня не позвал.

Телефон перестал звонить, на этот раз насовсем.

Я продолжала на него смотреть. Но ничего перед собой не видела.

Все мои мысли занимала женщина, которая единственная в жизни проявила ко мне материнские чувства, пусть даже на краткий миг, и вскоре ей придется отправиться в дрянной, финансируемый государством дом престарелых, где не соблюдались все нормы и не работал хороший персонал. А единственный мужчина, которого я когда-либо любила, терял все, что у него было, все, что он любил, все, что его семья создавала на протяжении шести поколений. А единственный город, в котором я чувствовала себя как дома, терял огромную часть своей истории.

И с этими мыслями я обнаружила, что мои ноги двигаются.

Я направилась в кабинет Лэша и уселась в его кресло.

Я потянулась к мышке и включила компьютер.

Затем сделала то, что должна была сделать.

Подойдя к своей сумочке, взяла ключи от машины и крикнула Лэшу и Ронде, что

вернусь через час.

И поехала в банк.

Вернувшись домой, направилась прямиком к Лэшу, а после — в спальню.

И принялась собирать вещи.

Когда вошел Лэш и увидел, чем я занята, я рассказала ему о своих планах.

После чего уже Лэш принялся собирать вещи.

Подойдя к компьютеру, Лэш сделал то, что должен был сделать.

Затем он позвонил Бруту.

На следующий день Брут отвез нас в аэропорт. Но высадив нас, не уехал.

Он припарковал автомобиль и сел с нами на самолет.

Глава 23

Распутница

Милое местечко. Вы могли бы определить это с первого взгляда. Очень симпатичное, одноэтажное, но просторное здание. Красивая и обширная территория

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒