25 встреча

Когда же туман рассеялся, взору Снейпа в очередной раз предстала надоевшая до отвращения гриффиндорская спальня. Постель была заправлена, сам Поттер сидел в изголовье, подтянув колени к груди, расположив на них какое-то издание большого формата в цветной обложке.

Приглядевшись, но при этом не обвинив себя в любопытстве, Снейп различил на обложке, частично скрытой коленями подростка, двух молодых людей весьма фривольного вида с обнаженными накачанными торсами, один из которых склонил голову на плечо другому.

«Я и не думал, Поттер, что ты воспримешь слова этого лирика-самозванца буквально. Такое бы рвение - да на моих уроках» - подумал Снейп и чертыхнулся, запоздало сообразив, насколько двусмысленной является эта фраза.

Не успели ругательства отзвучать в его сознании, как послышался лёгкий шорох открывающейся двери.

Поттер торопливо закрыл журнал и швырнул его в нижний ящик тумбочки, не забыв при этом выложить исписанный пергамент, перо и учебник.

«Да ты ещё и очковтиратель» - поспешил реабилитировать себя Снейп.

Раздвинулся полог и, секунду спустя, появился Мастер Зелий. Наложив заклинания, Северус скинул с себя мантию, плавным движением скользнул к кровати, присаживаясь рядом с Поттером, и нежно коснулся его губ своими.

- Я скучал, - прошептал зельевар, в робкой ласке прикасаясь к щеке Гарри кончиками пальцев.

Тот перехватил ладонь и прижался к ней губами.

- Я тоже, - не отпуская ладони профессора, ответил юноша.

- Кошмарный день сегодня выдался, не находишь? - тихо спросил Мастер Зелий, пристраиваясь рядом с Поттером у изголовья.

- Ну и кто же, позволь поинтересоваться, в этом виноват? - в голосе юноши чувствовалась лёгкая обида. - Не ты ли сам столько раз повторял, что ОН и ТЫ - один человек?! - продолжал наседать Поттер. - Вот теперь и отвечай за обоих, - он неожиданно резко выпустил ладонь зельевара и, слегка отстранившись, сложил руки на груди. - Раз уж я не в состоянии потребовать объяснений у законченного мерзавца, то вправе ждать их от тебя.

- …Мм… Гарри, прошу - не начинай, - скривившись, как от зубной боли, простонал профессор. - Неприятности сегодняшнего дня не ограничились только вашим уроком, - старался вразумить он набычившегося мальчишку, так напоминающего сейчас взъерошенного птенца, - Уж ты-то должен понимать…

- Понимать что? - Поттер, не желая прислушиваться ни к голосу разума, ни к призывам профессора, с гриффиндорским упрямством продолжал себя накручивать. - Я мог бы ещё понять, если бы ОН сосредоточился только на моей скромной персоне, - не унимался Мальчик-Который-Не-Умел-Отступать: - В конце концов, мне не привыкать к ЕГО нападкам, насмешкам, отработкам… Я бы стерпел очередное несправедливое обвинение в бездумном списывании, даже в тупости. И мне плевать, что мою работу не зачли. Но Рон с Гермионой тут при чём? Почему они должны получать взыскание лишь за то, что осмелились вступиться за меня?! - Поттер и сам понимал, что его обвинения адресованы не тому, кто действительно их заслуживает, но не мог справиться с захлестнувшим его чувством обиды. - Это нечестно, Северус, - уже чуть спокойнее закончил Гарри.

Снейп вспомнил тот день, когда на совместном занятии по продвинутому курсу Зельеварения неугомонная гриффиндорская троица устроила целое представление. И всё из-за его вполне обоснованных обвинений в адрес домашней работы Поттера.

Мальчишка никогда не блистал ни интеллектом, ни усердием. И откуда тогда такое законченное и вполне продуманное эссе у этого вечно несобранного балбеса?! Ведь задания в преддверии выпускных экзаменов давались весьма сложные. И эта работа не была исключением.

До последнего времени собственных скудных мыслей гриффиндорца хватало лишь на пару дюймов в трёхфутовом сочинении, остальное самым бесстыдным образом слово в слово списывалось либо у Грейнджер, либо из учебников, и лишь иногда - в комбинированном варианте. Уизли отличался от Поттера только тем, что его личный кругозор не распространялся дальше одного дюйма.

В тот день они хором - и эта вечно подпрыгивающая от усердия со своего места косматая заучка, и предпоследний отпрыск рыжеволосого семейства - спешили убедить его, Северуса Снейпа, в том, что Поттер единолично оформил сей труд, чему они, якобы, были непосредственными свидетелями. Так он им и поверил.

За годы своей преподавательской деятельности Снейп усвоил, что подобных внезапных метаморфоз в интеллекте изначально посредственных, если не сказать резче, студентов не наблюдалось в природе. Так откуда им вдруг взяться у Поттера?!

Тот, пока дело касалось лично его, на удивление спокойно реагировал на обличительную речь профессора. Но как только гриффиндорские подпевалы встряли в «диалог» двух не могущих существовать друг без друга оппонентов, чем вызвали вполне справедливый гнев Мастера Зелий, Поттер тут же взвился, встав на защиту своих и без того «зубастых» соратников.

Нет, Снейп правильно сделал, что наградил их двухчасовой отработкой у Филча и большим минусом в гриффиндорской копилке. Он никому не позволял разговаривать с собой подобным тоном, а уж подвергать сомнению свой профессионализм - тем более.

И всё же, этот последний урок вымотал Мастера Зелий сверх меры. День не задался изначально, с самого момента пробуждения. По признанию самого Снейпа, страшный понедельник был одним из худших дней со времён падения Тёмного Лорда.

Проснувшись в то утро на скомканных простынях с засохшими пятнами спермы, Снейп чувствовал себя разбитым и невыспавшимся. Причём он не помнил ни самого сна, ни момента эякуляции. Голова трещала от жуткой боли, веки отказывались открываться. К счастью, в лаборатории его ждали ранее приготовленные «ВОСТАНАВЛИВАЮЩЕЕ» и «БОДРЯЩЕЕ» зелья. В последнее время он всё чаще прибегал к их помощи. Объяснить себе эмоциональное, нервное и физическое истощение последних дней он тогда был не в состоянии.

На первом же совместном уроке у третьекурсников из Ревенкло и Хаффлпаффа взорвался котёл. В результате троих студентов с сильными ожогами пришлось отправить в Больничное крыло на поруки Помфри.

Позже на перемене слизеринцы и гриффиндорцы устроили потасовку прямо у двери класса Зельеварения. Нудное разбирательство с зачинщиками в кабинете директора в попытках выяснить причину драки лишило зельевара возможности тихого уединения перед завершающей учебный день парой у седьмых курсов. И это было не последней каплей.

В довершение всего, после несанкционированного митинга орденоносного Героя и его оруженосцев Минерва испортила Снейпу всё очарование ужина в частности и вечера в целом, пригласив его для приватной беседы. Ей, видите ли, показалось, что декан Слизерина необъективен к её неоперившимся птенчикам, особенно к Поттеру.

Это победитель Волдеморта неоперившийся?! Этот семнадцатилетний, накачанный регулярными тренировками наглец?! «Не смешите, Минерва. Вам стоило бы поменять свою анимагическую форму с кошки на курицу - Вам она более под стать с Вашей извечной манией наседки опекать своих обнаглевших подопечных».

Определённо, даже воспоминания об этом дне вызывали у Снейпа судорогу отвращения.

Северус, меж тем, обнял Гарри одной рукой, притянув ближе.

- Вот такая я сволочь… - уставшим голосом ответил он, зарывшись носом в ещё чуть влажную, пахнущую земляничным шампунем, шевелюру юноши.

- Прекрати, Северус, - чувствуя вину, тот вскинул голову, заглядывая в глаза профессора. - Я вспылил, прости. Но мне действительно было очень обидно… не за себя - за Рона с Герми, - и мальчик прижался щекой к плечу зельевара, обвив его талию руками. - Мы оба знаем, что ты здесь ни при чём.

Немного помедлив, Гарри добавил уже совсем тихо:

- Я знаю, какой ты настоящий…

Они некоторое время сидели молча, крепко обняв друг друга.

- Не думаю, что наши встречи будут продолжаться долго, - Северус решил первым нарушить тягостное молчание. - Я чувствую всё возрастающее напряжение, необоснованные вспышки нервозности, агрессии… - проговорил он, в задумчивости перебирая густые пряди юноши. - И я понимаю природу их возникновения, - тихий, едва различимый вздох. - Всё это не случайно. Магия не терпит раздвоения. Боюсь, времени у нас осталось мало, слишком мало.

- Северус, придумай что-нибудь, - с надеждой в голосе попросил Гарри. - Пожалуйста…

- В данном случае - у НЕГО больше и времени, и возможностей, - горечь в голосе зельевара заставила Поттера вздрогнуть.

«Дошло, наконец, голубки?! Между вами - пропасть! И как бы ты тут ни пыжился, Северус, все твои жалкие попытки играть в любовь всегда будут обречены на провал. Изначально бесперспективная идея. С твоими мозгами и не понимать этого. Хотя о каких мозгах я говорю - в последнее время ты явно не используешь их по назначению» - злорадствовал Снейп, но, почему-то, слишком неубедительно даже для самого себя.

- И всё же, что бы ни случилось - ты должен рассказать ЕМУ правду… - Северус чуть сильнее сжал плечо Гарри, давая понять, что это не просто просьба. - Когда придёт время…

Повисшая тишина нарушалась только едва различимым дыханием мужчины и юноши, да лёгкими посапываниями соседей по спальне.

- Ну, и какими достойными мыслями ты осчастливил сей благородный пергамент на этот раз? - профессор стряхнул с себя некоторое оцепенение и потянулся за исписанным свитком.

Гарри тоже пришёл в себя и, взлохматив и без того всклоченную копну волос, лукаво посмотрел на Мастера Зелий:

- Северус, этот экземпляр специально для тебя - чтобы ты не сомневался, что мой мыслительный процесс не стоит на месте. А этот… - и Гарри, перегнувшись через зельевара, потянулся к тумбочке, доставая еще один свиток; Северус не удержался и запустил свободную руку под задравшуюся пижаму, поглаживая выступившие позвонки. - Ох… ты не о том думаешь, Северус, - севшим голосом пробурчал Поттер, выпрямляясь и разворачивая свиток, куда меньших размеров, чем первый, - …Этот мы с Роном состряпали вместе - разбавили выписки из учебника, кое-где поменяв местами слова, со своими не сверх меры умными мыслями. Чтоб и оценка нас устраивала, и работа выглядела эквивалентно общепринятому уровню нашего интеллекта. Догадываешься, для кого этот экземпляр предназначен? - Поттер с видом маленького проказника уже откровенно получал удовольствие от происходящего.

«Какая предприимчивость. Горы проделанной работы - и всё для меня» - притворно восхитился Снейп, но почему-то почувствовал себя уязвлённым, и это ощущение ему не понравилось.

- Для желчного, мерзкого, саркастичного, всеми ненавидимого профессора Зелий, истязающего в своих подземных темницах маленьких, несчастненьких студентиков, - проявив чудеса проницательности, с кривой усмешкой ответил Мастер Зелий.

- Правильно! - и Поттер чмокнул зельевара в щёку.

- Не подлизывайся, - фыркнул Северус.

- И не думал. Подлизываться я буду позже, - Гарри снова обвил талию профессора, а тот приобнял его одной рукой за плечи.

Оба молчали, пока мужчина проверял первый пергамент. Его рука как бы неосознанно поглаживала плечо юноши легкими движениями. Гарри прикрыл глаза и сильнее прижался к широкой груди зельевара - сейчас он был похож на котенка, отогревающегося в нежных, уютных объятиях.

- В пятом параграфе ты приводишь пример экспериментов с корнем валерианы при изобретении «НАПИТКА ЖИВОЙ СМЕРТИ». Будь добр, сделай сноску с указанием книги и автора экспериментов. Да, и в своих выводах после третьего параграфа ты не упомянул главный аргумент в подтверждение этих выводов, - профессор вопросительно посмотрел на студента, ожидая, что тот додумается сам.

Гарри чуть наморщил лоб, вспоминая.

- Точно! Как же я мог забыть, - со вздохом облегчения воскликнул он, картинно хлопнув себя по лбу. - Воистину, трудный день был сегодня, - Поттер улыбнулся, глядя в глаза профессора хитрым взглядом. - Это Третий закон Голпалотта, верно?

- Абсолютно, - тот утвердительно кивнул в ответ. - Только что ты называешь трудностями? - теперь уже профессор счёл себя вправе подначить студента. - Твою трудовую деятельность на благо школы или хорошую встряску на моём уроке? - его губы чуть дрогнули в самодовольной ухмылке, а бровь предсказуемо поползла вверх. - Мне всегда казалось, что ты испытываешь удовольствие от наших обоюдных пикировок. Это избавляет твою бунтующую кровь от застоя, - профессор уже вовсю улыбался, пропуская волосы юноши сквозь пальцы.

- Так ты нарочно меня провоцируешь? Тебе нравиться, когда я выхожу из себя? - в очередной раз вскинулся Поттер, но осёкся. - Ой, то есть не ты, а… Я совсем запутался… - надулся подросток.

- Это неважно, - усмехнулся зельевар. - Но видеть твои горящие праведным гневом глаза, пылающие щёки гораздо приятнее, чем день за днем лицезреть твою скучающую постную физиономию, - профессор примирительно поцеловал юношу в макушку.

- Садист, - беззлобно буркнул в ответ Поттер.

- Гриффиндорец, - тут же парировал Северус. - Так, ну с этим вариантом твоей домашней работы я ознакомился, - сказал он и вернул пергамент на исходную позицию. - На «ПРЕВОСХОДНО» она не тянет, но «ВЫШЕ ОЖИДАЕМОГО» ты заслужил вполне обоснованно, только не забудь внести поправки, - в СеверусЕ вновь пробудился преподаватель. - Ну, а с этой дурью, - он указал на второй свиток, - У меня нет ни малейшего желания знакомиться ближе. Оставляю эту привилегию за злобным профессором Зелий.

«Уж на толику уважения к тяжкому труду учителя, Северус, я мог бы рассчитывать?! Делать подобные заявления в присутствии студента, по меньшей мере, неэтично» - мысленно рявкнул Снейп.

Поттер лишь понимающе усмехнулся.

- Для завтрашнего урока может понадобиться ежемесячный «АЛЬМАНАХ ЗЕЛЬЕВАРА». Надеюсь, ты воспользовался моим советом и подписался на него? - профессор кинул вопрошающий взгляд на юношу.

- Конечно, а какой именно номер? - Поттер высвободился из объятий мужчины, соскользнул с постели и, обходя кровать, направился к тумбочке.

- За прошлый месяц, четвёртый, кажется, - профессор сел и, спустив ноги, вслепую принялся шарить ими, стараясь попасть в мягкие домашние туфли, стоящие возле кровати.

Поттер, присев, полез в тумбочку, сознательно прикрывая спиной её сомнительное содержимое. Достав нужный экземпляр, он, не вставая, показал его профессору:

- Этот?

- Именно, - кивнул зельевар. - Вижу, к завтрашнему уроку ты вполне готов, нет причин мучить тебя дольше. Пора отдыхать, - с этими словами он, надев, наконец, обувь, поднялся с кровати.

Пока Поттер убирал всё лишнее в тумбочку - свитки, перо, учебник, журнал, так и не дав СеверусУ возможности хоть краем глаза взглянуть на «учебные пособия для факультативных занятий», тот взял мантию, намереваясь накинуть её на плечи.

- Ты уже уходишь? - удивление в голосе юноши заставило профессора остановиться.

«Мудрое решение» - одобрил Снейп.

Северус обернулся - юноша сидел на полу, прислонившись спиной к тумбочке. В его глазах было столько искреннего недоумения, что мужчина смутился:

- Гарри, день действительно выдался не из лёгких, - он тяжело вздохнул, - Да и тебе отработка у Филча не прибавила бодрости. Нам обоим нужен полноценный сон.

- Кто-то говорил о том, что у нас осталось мало времени, - Поттер встал, потупив взор и невинно хлопая ресницами. - Лично я не намерен терять ни минуты, - с этими словами юноша вплотную приблизился к профессору и положил ладони на его грудь. - До полноценной контрольной работы ещё далеко, но некоторые выдержки из неё я уже усвоил, - и Гарри медленно принялся расстёгивать атласную домашнюю куртку с бархатной отделкой, томно глядя в глаза Мастера Зелий. - Надеюсь, сил оценить мой труд у Вас хватит, профессор?

Зельевар судорожно вздохнул, прикрыв помутневшие глаза, когда прохладные пальцы Поттера коснулись его разгорячённой кожи.

- Ты наглый, самоуверенный, необузданный мальчишка, наперекор здравому смыслу следующий за своими инстинктами, - сдавленно прошептал он, ответным жестом обнимая юношу, но всё же слегка сдерживая его порыв.

Слабое сопротивление профессора растаяло, как тёплое дыхание в морозном воздухе, когда стёганый атлас безвольно скользнул на пол, а упругие юношеские губы коснулись затвердевшего соска мужчины.

- Но это мне в тебе и нравиться… - шёпот более похожий на стон - игривые пальцы уже принялись за пуговицу на брюках профессора.

«Не могу сказать тоже самое о себе. У нас с тобой разные вкусы, Северус. …А мальчишка оказался прытким…» - заметил Снейп, наблюдая как Поттер отважно сражается с ширинкой. Ясно представляя, что за этим последует, Снейп трясущейся рукой потянулся к карману за палочкой.

Северус захлебнулся на вздохе, когда робкая рука, пробравшись, наконец, в его штаны, слегка потёрла через мягкую ткань нижнего белья внушительную выпуклость.

Сильным, порывистым движением он обнял мальчишку и накрыл его губы своими.

Неистовый, головокружительный поцелуй заставлял каждую клеточку кожи остро чувствовать не только объятия и прикосновения друг друга, но и малейшее колыхание воздуха вокруг, будто этот воздух был пронизан мельчайшими колкими электрическими зарядами. Никакая сила не смогла бы в эту минуту оторвать их друг от друга. Они были единым целым, наполненным, завершённым и совершенным.

Профессор чуть отстранился, но лишь затем, чтобы разобраться с пуговицами уже порядком раздражающей его пижамы. Когда куртка гриффиндорских расцветок присоединилась к своей чёрной атласной подруге по несчастью, Мастер Зелий дал волю рукам, неистово, жадно стискивая, обнимая, поглаживая и лаская молодое тело. Губы его перемещались по какой-то необъяснимой, хаотичной траектории, желая объять все сразу.

Гарри задыхался, стонал, дрожал, едва поспевая за голодной страстью мужчины, но не желая оставаться в долгу. Его спешные, торопливые ласки заставляли того содрогаться всем телом, сбившееся дыхание неумолимо переходило в низкие стоны.

Сдерживаться дольше Северус уже не мог. Слишком долго, мучительно долго он ждал этого. И несомненное ответное желание юноши выбивало последние остатки разума из его рационального, продуманного, просчитанного естества.

Ладони профессора скользнули по бокам Поттера, проникая под тонкую ткань штанов, и, не задерживаясь, двинулись по бёдрам вниз, увлекая за собой последнюю деталь одежды. Присев, Северус освободил ноги юноши из плена материи и его ладони вернулись к стройным икрам мальчика.

Ощущение тугой, гладкой кожи под чувствительными пальцами было таким пьянящим, таким одурманивающим, что профессор не спешил вставать. Тем более взору его в этот момент предстала потрясающая картина - напряжённый, подрагивающий член Гарри с маленькой вибрирующей капелькой смегмы, готовой соскользнуть вниз.

Северус не дал ей такой возможности. Поглаживая руками подколенные выемки, он чуть подался вперёд и очень медленно, очень нежно провёл языком по маленькой щёлочке, бережно слизывая солоноватую влагу. Прошёлся одними губами по всей длине ствола, слегка прихватывая, и вернулся к головке, которую тут же втянул в рот, дразня языком.

Но, услышав молящий стон и почувствовав дрожь и слабость в подгибающихся коленях мальчишки, Северус вознамерился как можно скорее привести их обоих в горизонтальное положение, чтобы полностью отдаться близости, не отвлекаясь на такие раздражающие мелочи, как сохранение равновесия.

Поднявшись, он чуть отстранился, пожирая юношу глазами.

- Ты совершенен… - выдохнул он, наконец.

Гарри смутился, заливаясь румянцем, и потянулся было к ночнику, желая приглушить свет, но зельевар остановил это движение и притянул юношу к себе.

- Не нужно. Я хочу тебя видеть… - и стал покрывать поцелуями пылающее желанием тело юноши, незаметно всё ближе перемещаясь к кровати, - Никого, никогда… не хотел так сильно… как тебя… - прошептал профессор куда-то в шею Поттеру, не выпуская его из собственнических объятий, продолжая неспешно целовать.

Бережно опустив своё сокровище на постель, профессор лёг рядом. Гарри смотрел в горящие безграничным желанием и, вместе с тем, наполненные необъяснимой нежностью глаза, глубокие и бесконечные, как ночное небо, а может, как сама вселенная. Смотрел, и тонул, и не верил, что этот огонь, эта нежность - ему одному, для него одного…

Возбуждение юноши было так велико, что он уже не желал только принимать ласки, вся его гриффиндорская непокорная натура требовала выхода переполнявшим его эмоциям. В последние встречи Северус подарил ему столько нежности и восхитительных ощущений, что Поттеру захотелось самому почувствовать, каково это - дарить.

Каково это - вызвать содрогание выгнувшегося тела, пробудить почти надрывный стон, и не кого-нибудь, а бывшего двойного шпиона, своего персонального кошмара на протяжении почти семи лет, мистера Самоконтроль…

* * *

Да, Гарри захотелось именно этого - заставить профессора Зелий потерять контроль над собой, своими эмоциями, своей непробиваемой логикой, рассудком, наконец.

- Можно?.. - голос юноши дрожал от напряжения, а жаркая ладонь скользила по обнаженному телу зельевара к уже расстёгнутой ширинке.

- И немедленно… - выдохнул тот, откидываясь на спину - пришёл его черёд получать.

Поттер привстал и, взявшись за пояс домашних брюк одновременно с резинкой тончайшего белья, стал медленно высвобождать заскучавшую от недостатка внимания набухшую плоть мужчины. Северус чуть приподнял бёдра, стараясь облегчить усилия юноши. Когда же восставшая плоть получила долгожданную свободу, Поттер застыл в изумлении.

Нельзя сказать, чтобы студент-семикурсник не был искушён в мужской анатомии. Многолетнее совместное проживание мальчишек под одной крышей, общие душевые, некоторые безобидные, а иногда и не очень, проказы с эрекцией, давали ему представление об истинных размерах гениталий в любом состоянии. Но то, что предстало его взору сейчас… Гарри потерял дар речи, да и способность двигаться тоже.

Большой, очень большой, бесстыдно огромный, затвердевший как камень, с просвечивающими сквозь тонкую, гладкую кожу венами, потемневший от переполнявшей его крови, член профессора подрагивал в ответ на каждый удар сердца.

Гарри нервно сглотнул, испытывая одновременно и ужас, и восхищение, и покосился на тумбочку. Да, похоже, подобные образцы ему не встречались не только в душевых, но и в «учебных пособиях».

Снейп самодовольно хмыкнул. Он никогда не испытывал никаких комплексов по поводу габаритов своего «достоинства» и особо не придавал этому значения, просто воспринимал это как данность. Но сейчас неприкрытая откровенная реакция мальчишки заставила кровь в венах бежать быстрее, и в весьма определённом направлении. На бледных до этого скулах проступили неровные красноватые пятна, а глаза заблестели живым огнём. На лице Снейпа явственно читалось чувство презрительного превосходства и …да, гордости. Как бы не относился он к Поттеру, но подобное внимание собственного студента ему явно льстило.

Преодолев свою нерешительность, юноша неуверенными пальцами обхватил пульсирующий член. Не успел он коснуться головки, как до его слуха донёсся сдавленный стон и ещё еле различимый звук, напоминающий треск сухих веток под ногами.

Поттер поднял глаза и замер, не в силах отвести взгляд - волосы профессора разметались по подушке, лихорадочный румянец успел покрыть не только лицо, но и шею, плечи; ресницы закрытых глаз нервно дрожали, желваки на скулах напряжённо дёргались, а пальцы в неестественной пластике сжимали покрывало. Вены на шее вздулись и пульсировали.

До Гарри дошло, наконец, откуда этот звук - челюсти профессора были так сильно стиснуты, что, казалось, ещё чуть-чуть, и он сотрёт зубы в порошок, как каменные жернова мельницы молодые зёрна пшеницы. Мужчина из последних сил сдерживал рвущийся наружу крик.

Юноша не мог поверить, что его робкое неумелое прикосновение способно вызвать такую бурную реакцию. Самоконтроль Мастера Зелий действительно висел на волоске. Поттера безумно возбуждало это зрелище, и он решительно продолжил начатое.

Очень осторожно, опасаясь сделать что-нибудь не так, он погладил большим пальцем влажную головку и чуть сильнее сдавил член ладонью. Почувствовав, как затаил неровное дыхание профессор, юноша стал медленно скользить рукой по напряжённой плоти.

И тут Поттер получил то, чего так хотел - каждое движение его руки сопровождалось сначала сдавленными стонами профессора, которые по мере наращивание темпа и усиления давления постепенно становились всё громче и несдержаннее, пока, наконец, их не сменили вскрики нескрываемого, откровенного наслаждения.

Привыкший всего добиваться по-максимуму, Поттер с присущим ему упрямством решился на последний отчаянный шаг - склонившись, он коснулся головки губами, слегка отстранился, после нежно провёл языком по чуть приоткрытой щели, а затем уверенно впустил изнывающую от желания плоть в свой пленительный рот насколько смог, компенсируя рукой и языком несоответствие в размерах.

Напряжение Снейпа достигло критической точки. Ещё немного - и он бы кончил прямо здесь от одного вида склонившегося над «его» членом обнажённого студента, даже не притрагиваясь к себе. Не желая оказаться в нелепом положении, да ещё и с мокрыми штанами, Снейп направил палочку в свой пах и произнёс заклинание.

Тяжело дыша, он привалился спиной к витому столбику кровати и прикрыл глаза.

- Гарри… - уже не шёпот - хрип срывающегося голоса ясно дал понять, что весь хвалёный самоконтроль профессора, треща и лопаясь, летит ко всем чертям, и что сам он нисколько об этом не сожалеет.

От этих низких, сладостных, вибрирующих звуков, от непостижимой чувственности этого удивительного человека, Поттер замурлыкал в удовольствии, не выпуская член.

Для СеверусА это стало последней каплей. Он обхватил ладонями лицо юноши, желая привлечь к себе и заставить прекратить эту сладостную пытку. Гарри повиновался, выпуская из своего ещё неопытного, но такого желанного рта благодарную плоть, смешно причмокнув напоследок.

Профессор зарычал, неистово стискивая мальчишку в своих объятиях и жадно поглощая его губы своими. Он терзал их, ласкал, покусывал, вбирал в себя, пока в лёгких не осталось воздуха. Ненадолго отстранившись, чтобы сделать вдох, он перевернулся и подмял юношу под себя, покрывая шею и плечи пылкими, жаркими поцелуями.

Гарри дрожал в его объятиях, чувствуя максимальное соприкосновение их обнажённых тел, твердый член, упирающийся в живот, влагу этого члена, влагу губ на своей чувствительной коже, тяжесть мужчины, придавившего его к постели… Всё это безумно возбуждало, неумолимо требуя разрядки.

Профессор завёл руки под плечи мальчика, обхватил ладонями его голову, зарываясь пальцами в растрепавшиеся вихры, и начал неспешные, плавные движения бёдрами, каждый раз плотно вжимаясь в отзывчивое юношеское тело.

Северус никак не мог решиться на проникновение, боясь спугнуть Гарри, но и то, что уже несколько ночей происходило между ними, переполняло его душу неописуемым блаженством. Даже в самых дерзких мечтах он не позволял своему воображению заходить настолько далеко.

Ритм движений всё нарастал, трение усиливалось, восхитительные ощущения наполняли эмоции ярчайшими вспышками наслаждения, а поначалу тихие вздохи переходили в глубокие стоны, вскрики, мольбы.

Зная, что мальчик долго не выдержит, профессор и себя старался скорее подвести к неминуемой развязке, неистово вдавливая свой набухший член в упругий живот, увеличивая темп и силу движений.

Уже не сдерживая своё желание, не контролируя происходящее, они всё плотнее вжимались бёдрами, подаваясь навстречу друг другу в безудержном ритме.

И снова неожиданная вспышка острой боли безжалостно сдавила виски зельевара, исказив лицо судорожной гримасой. Хорошо, что в этот момент профессор уткнулся лицом в шею юноши, и тот не заметил этой внезапной перемены. На этот раз приступ длился дольше, но всё же отпустил так же внезапно, как и начался. Совладав с собой, Северус только ускорил мощные, безудержные движения, необратимым стремлением приближая обоих к кульминации.

Ещё несколько яростных толчков, и оба, протяжно застонав, кончили. Их семя, смешиваясь, растеклось меж их разгорячёнными страстью телами, но это их нисколько не смущало.

Снейп, достав заложенный за манжет батистовой рубашки носовой платок, промокнул им капельки пота, проступившие на висках и над верхней губой. Дыхание его оставалось тяжёлым.

Придя в себя, Северус медленно отстранился и лёг рядом с разомлевшим юношей. Тот лежал с закрытыми глазами, стараясь унять сбившееся сердцебиение.

Не прибегая к помощи палочки и даже не произнося вслух простое заклинание, Мастер Зелий убрал влажные доказательства их близости.

- Северус… как хорошо… - сил юноши не хватило даже для восхищения.

Губы зельевара дрогнули в блаженной томной улыбке.

Гарри перевернулся на живот, расслабленно вытянулся и, обхватив руками подушку, посмотрел на профессора.

- Правда… Даже представить себе не мог, что может быть настолько хорошо… - прошептал Поттер и провёл языком по пересохшим губам.

Мастер Зелий повернулся к юноше и, обняв, поцеловал приоткрытые губы чувственным неспешным поцелуем. Гарри ответил, подавшись навстречу. Рука профессора, поглаживая бархатную кожу, заскользила вниз по спине, а изумительной формы губы, прервав поцелуй, завладели нежной мочкой уха мальчишки. Поттер, прикрыв глаза, застонал.

Такое одобрение профессора только подстегнуло. Чуть переместившись, он втиснул своё бедро между ног юноши, вынуждая их раздвинуть. Его губы уже ласкали шею Гарри, руки скользили по упругой коже, очерчивая плавные изгибы юношеского тела, а живот похотливо тёрся о соблазнительные полушария ягодиц.

Осмелев окончательно, зельевар приподнялся на локтях, упёршись руками по бокам от юноши, и пристроил уже второе бедро между ног, накрыв его своим телом, при этом член профессора уютно расположился в заветной ложбинке.

Поттер зарылся лицом в подушку и лишь тихо стонал. Не прерывая ласки, Северус стал медленно перемещаться ниже, выкупая поцелуем каждый миллиметр желанного тела. Его божественные пальцы сводили юношу с ума, а влажное прикосновение языка и пленительных губ заставляли дрожать и требовать продолжения.

Все грани реальности в сознании Гарри стирались, оставляя лишь неутолимую, острую жажду наслаждения, унося его на вершины блаженства.

Профессор перемещался всё ниже, а восхитительные ласки нежных губ, дарящего языка, чутких пальцев неутомимо следовали за ним. Он впитывал в себя аромат и вкус юности, тонул в этой головокружительной близости, сгорал и возрождался, чувствуя, как молодое тело отзывается на каждое его прикосновение.

Его руки легли на упругие полукружия ягодиц Гарри, соблазняюще вычерчивая изящными пальцами каждый плавный изгиб, каждую совершенную линию.

Ласкающие губы оставляли влажные следы на симметричных крестцовых впадинках. Прикосновение к этим чересчур чувствительным зонам, похоже, очень нравилось Гарри, и он томно мурлыкал от удовольствия.

Профессор просунул одну руку под бедро юноши, вынуждая того согнуть ногу в колене, открыв простор для более смелых ласк. Язык и припухшие губы зельевара, оторвавшись от облюбованной ими впадинки заскользили ниже к более мягкой и податливой части тела.

Рука меж тем медленно высвободилась из-под бедра Гарри и осторожно завладела налитыми яичками, неспешно лаская большим пальцем тугой канатик уздечки. Поттер судорожно вздохнул и выгнулся от этого неожиданного прикосновения. Умелые движения мужчины были неторопливыми и чувственными, и сам он растворялся в даримых им ласках.

Прикусив упругую округлость, Северус сильнее сжал другой рукой ягодицы мальчика. На мгновение отстранился, но лишь для того, чтобы прошептать заклинание без использования палочки. Поттер тут же почувствовал это по ощущению легкого покалывания и холодка внутри и вокруг ануса.

«Докатился, Северус. Без зазрения совести используешь Магию Высшего Уровня для низменных целей» - стараясь сохранить непроницаемое выражение лица, съязвил Снейп.

- Что это было? - обернувшись к профессору, удивлённо спросил юноша.

- «ОЧИЩАЮЩЕЕ» заклинание, - подняв голову и посмотрев на Поттера, ответил тот, но, заметив тень испуга на лице мальчишки и удивлённо расширенные глаза, поспешил успокоить: - Гарри, не бойся. Я не переступлю черту… Верь мне…

Да, Гарри верил ему. Научился верить… привык верить, потому что за то время, что он узнавал профессора, тот ни разу его не подвёл. Всегда был рядом, поддерживал, помогал.

Гарри снова зарылся лицом в подушку и расслабился.

Северус еще немного поиграл яичками, нежно целуя и прикусывая бархатистую кожу. Отстранился, чуть помедлил… А затем его ладони легли на ягодицы юноши и бережно, но настойчиво раздвинули их, открывая взору зельевара маленькое беззащитное отверстие.

Секунда промедления - и язык заскользил от уздечки выше по соблазнительной ложбинке, чуть задержался, обводя колечко мышц, и двинулся дальше.

Участившееся дыхание Мастера Зелий не холодило разгорячённую кожу юноши - уж слишком жарким оно было. Меж тем, неутомимый язык вернулся к уздечке и уже медленнее, но настойчивее вознамерился повторить свой путь. Добравшись до такого манящего к себе входа, профессор, еле сдерживая своё желание, решительно ввел язык внутрь насколько мог, с трудом преодолевая сокращение мышц.

- Не надо… - только сейчас он заметил, как Поттер напряжён, - Прошу… остановись…пожалуйста… - юноша хрипел куда-то в подушку.

Профессор с силой сжал кулаки, но отстранился. Лишь долгий выдох свидетельствовал о его разочаровании. Переместившись, он сел и прислонился к изголовью кровати, подложив под спину подушку. Поттер всё так же лежал, не меняя позы.

- Гарри, посмотри на меня, - после затянувшейся паузы прошептал Мастер Зелий.

Поттер замотал головой, не решаясь поднять на профессора взгляд. Северус тихо вздохнул и зарылся пальцами в вихры юноши, искренне желая его успокоить. Этот невинный жест умиротворяюще действовал и на него самого. Они молчали, но Северус понимал, что если он сейчас не объяснит мальчику всё, то рискует оттолкнуть его, развить в нём ненужные страхи.

- Выслушай меня, Гарри… пожалуйста… - нежность в голосе профессора не вызывала сомнений в искреннем стремлении помочь мальчику разобраться в своих ощущениях. - Я понимаю, что тебе пока не просто принять такие откровенные ласки… Но поверь - в этом нет ничего шокирующего или предосудительного. В близости границы, условности, страхи недопустимы, если желание дарить удовольствие - взаимно. Смущение и стыд здесь неуместны, даже вредны - они лишают нас полноты ощущений, безграничного восторга, оставляя лишь горький осадок неудовлетворённости и разочарования. Только полностью отдаваясь и растворяясь в яркой гамме чувств можно получить нечто большее. Жажда дарить так же сильна, как и жажда получать. Настоящая, искренняя близость даёт шанс утолить эту жажду, - голос дрогнул на последних словах, но потом, сообразив, что нужно разрядить атмосферу, профессор добавил игривым тоном: - Конечно, при определённых условиях. И не последнее из них - соблюдение правил гигиены.

«Какая пламенная речь, Северус. Цицерон, услышь он тебя, от зависти сам бы наложил на себя руки, не дожидаясь усекновения своей драгоценной головы, и не подарив миру свой язык в качестве подушки для булавок, при этом не пришлось бы бегать по непроходимым зарослям. Хотя до его «Филиппики» тебе всё равно далеко» - с чувством исполненного долга Снейп скрестил на груди руки.

- Посмотри на меня, - Мастер Зелий и не думал сдаваться.

- Не могу… - продолжая мотать головой, всхлипнул Гарри, сильнее стиснув подушку.

- Почему? - в голосе профессора звучала неподдельная тревога.

- Я… я… (всхлип) Северус… я опять возбуждён… - выдавил юноша в подушку.

Профессор еле сдержал вздох облегчения. Его губы растянулись в довольной улыбке объевшегося кота.

Он коснулся подушечками пальцев пылающей от смущения щеки Гарри и, поддев его подбородок, заставил приподнять голову.

Но взглянуть в глаза зельевара Поттер не успел - прямо перед его взором возвышался полностью эрегированный член профессора Зелий, бесстыдно заявляя миру о своём превосходстве.

Гарри судорожно сглотнул, его румянец стал ещё гуще.

- Он радостно приветствует тебя и твоё возбуждение, и ничуть при этом не смущается, - профессор, нахально усмехнувшись, указал глазами на свою пульсирующую плоть, - С ЭТИМ надо что-то делать… и немедленно… к взаимному удовольствию всех присутствующих…

- Северус… - только и смог выдохнуть Поттер.

- Иди ко мне… - и профессор потянул мальчишку на себя, устраивая его верхом на своих бёдрах так, что несомненные доказательства их обоюдного возбуждения весьма тесно соприкасались друг с другом.

Северус бережно притянул Гарри в свои объятия и, с наслаждением целуя в шею, чувственно зашептал:

- Дурачок… Ты даже представить не можешь, как ты… прекрасен… - его губы прихватили мочку уха и чуть оттянули, плавно выпуская, а руки уже блуждали по соблазнительным изгибам напряжённой спины. - Всё в тебе люблю… Всего тебя люблю… Каждую складочку, каждую клеточку твоего тела, каждую впадинку… Хочу ласкать, чувствовать, пробовать, впитывать твой вкус, твой запах… Гарррии…

«Ты бы умерил свои восторги, Северус, а то и без того завышенное самомнение Поттера рискует взлететь до небес» - мысленно предостерёг своего визави Снейп, но, взглянув на зардевшегося от смущения юнца, сам себе до конца не поверил.

Поцелуи профессора становились всё настойчивее, а объятия всё крепче, дыхание его сбилось окончательно.

- Хочу тебя… всего…

…И юноша затрепетал, расплавляясь, растворяясь в этих жарких ласках и признаниях. Он выгибался, подаваясь навстречу восхитительным ощущениям, непроизвольно покачивая бёдрами. Сходил с ума, не в силах противиться переполнявшему его желанию.

Зельевар чуть отстранился и посмотрел Гарри в глаза.

- У меня есть кое-что, - и он в который раз простым взмахом руки и еле различимым шёпотом воспользовался Магией Высшего Уровня, призвав из кармана своей мантии маленькую бирюзовую баночку из матового стекла.

- Северус, ты не перестаёшь меня удивлять, - успел в этот раз восхититься магическим трюкам зельевара Поттер.

Когда профессор открыл её, Гарри увидел бледно-жемчужную субстанцию, излучающую легкое сияние.

- Это любрикант моего изобретения… Гарри… прекрати… Я же дал тебе слово… и сдержу его… - зельевар увидел недоверие в зелёных глазах. - Просто я добавил туда некоторые ингредиенты, повышающие чувствительность нервных окончаний, - он улыбнулся с видом заговорщика и, зачерпнув гель, размазал его по приунывшему члену юноши.

Поттер ахнул и прикрыл глаза.

- Это привнесёт в… нашу близость более… яркие, насыщенные нотки… - и профессор протянул баночку юноше, предлагая последовать его примеру.

Гарри, уже почувствовав преимущества заманчивого нововведения, зачерпнул любрикант и осторожно нанёс его на твёрдую плоть мужчины. Тот судорожно выдохнул и, отставив баночку в сторону, впился в основание шеи юноши хищным поцелуем, привлекая ближе. Гарри непроизвольно дернулся, выгибаясь, и его рука быстрее заскользила по члену профессора. Зельевар только зарычал в ответ, до боли стискивая его плечи.

Когда терпеть было уже невмоготу, Северус, с трудом переведя дыхание, слегка сдавил ладонью руку юноши, заставляя остановиться. Поттер в недоумении посмотрел на профессора. Зельевар лишь улыбнулся одними уголками губ и, не отрывая гипнотического взгляда от глубоких, потемневших от желания глаз Гарри, взял его ладонь в свою и поднес к губам.

Нежно поцеловав пульсирующую венку на запястье, он направил ладонь мальчика так, чтобы в её обхват легли оба члена. По вполне понятным причинам сомкнуть пальцы Поттеру не удалось, тогда профессор дополнил объятие своей ладонью, полностью замыкая плотное кольцо вокруг двух томимых желанием стволов.

Всё так же неотрывно глядя в помутневшие глаза друг друга, они начали неторопливые, чувственные движения по всей длине изнывающей от возбуждения плоти. Гарри, не в силах контролировать себя, сопровождал каждое движение покачиванием бёдер. Зельевар, ни на мгновение не желая разрывать контакт, подавался навстречу этим бёдрам в плавном ритме.

Эффект от действия чудесного любриканта они ощущали в полной мере - наэлектризованные, искрящиеся безграничной чувственностью магические волны окутывали их, как коконом, делая сам воздух вокруг источником наслаждения.

Ритм всё ускорялся, дыхание обоих учащалось, уже не капельки, а струйки пота увлажняли их тела. Гарри, боясь потерять равновесие, склонил голову на плечо зельевара. Тот, не рискуя поднять веки из-за жгущей влаги пота, на ощупь нашёл оставленную в одиночестве открытую баночку.

Зачерпнув немного геля, профессор коснулся смазанными пальцами желанного входа. Поттер даже не попытался его остановить - так далеко увело его от реальности безграничное чувственное наслаждение.

Оба, уже задыхаясь, были готовы кончить, а пальцы профессора не переставали дразнить маленькое отверстие, с каждым движением всё сильнее надавливая. И когда юноша, задрожав всем телом, дёрнувшись в последней судороге, излился на живот зельевара, тот, не сдержавшись, протолкнул две фаланги своего почти отчаявшегося пальца в желанную тесноту. На большее он не решился.

Ещё несколько движений, и профессор с протяжным стоном последовал за юношей. Палец нехотя покинул тугое кольцо мышц.

Придя в себя, Мастер Зелий нежно обнял Гарри, уютно расслабившегося на его плече. Сил говорить, шевелиться, что-то делать у них не осталось.

Снейп поймал себя на том, что успел в клочья разорвать левый край своей легендарной мантии.

- Северус, давай в следующий раз обойдёмся без этой штуки, - Гарри еле шевелил губами, - А то я рискую отдать концы ещё до того, как кончу.

Профессор лишь крепче обнял засыпающего мальчика и нежно прошептал в взлохмаченную макушку:

- Слабак…

Бледная пелена окутала спальню.

* * *

Туман рассеялся, но открывшаяся картина привела в изумление уже порядком привыкшего к неожиданным сюрпризам Снейпа. Декорации явно поменялись, и на смену бордово-золотистым краскам гриффиндорской спальни его взору явилась белоснежно-бирюзовая палитра ярко освещенной ванной комнаты.

После полутьмы предыдущих воспоминаний игра света и цвета больно била по глазам. Понадобилось с полминуты, чтобы зрение пришло в норму.

Осмотревшись, Снейп сообразил, что находится в ванной старост. У белой мраморной скамьи, покрытой тёмным залакированным деревом, стоял Поттер.

Скинув с плеча школьную сумку, он небрежно швырнул её на скамью и прошёл к пустому бассейну - назвать эту огромную ёмкость ванной было, по меньшей мере, преуменьшением. Опустившись у самого края на колени, Поттер открыл сразу несколько кранов. Бассейн стал быстро заполняться тёплой водой и невесомой пеной, а в воздухе поплыли разноцветные мыльные пузыри, распространяя многообразие самых приятных душистых ароматов.

Вернувшись к скамье, юноша начал неторопливо раздеваться.

«Что - мой ненаглядный близнец решил присоединиться к своему малолетнему любовнику позже? Или Поттеру по каким-то причинам понадобилось устроить «представление одного актёра»? » - напрягшись от нехорошего предчувствия, недоумевал Снейп - «Если это так - никто не в состоянии убедить меня в том, что это воспоминание попало в мыслеслив по чистому недоразумению. Даже Дамблдор с его талантом переворачивать всё с ног на голову и обратно, если это соответствует его планам. Что Поттер задумал на этот раз? » - тревога Снейпа всё усиливалась.

Студент тем временем полностью разделся, достал из сумки небольшую изрядно потрёпанную книжицу, уселся на скамью и принялся читать в ожидании, когда наполнится бассейн.

Снейпа снедало жгучее любопытство - что привело сюда Поттера; что он с таким увлечением читает; и что, наконец, паршивец задумал, подсунув ему это воспоминание.

Подталкиваемый соблазном разглядеть название столь увлёкшей Поттера литературы, Снейп приблизился к скамье. Подойти вплотную к обнажённому юнцу он не осмелился. Испытывая несвойственное ему чувство неловкости, хоть и понимая, что это всего лишь воспоминание, Снейп не мог отделаться от ощущения, что против воли втянут в какой-то нелепый фарс. И само присутствие в ванной, и условное нахождение как бы наедине с обнажённым учеником (чего предыдущие воспоминания были лишены из-за присутствия в них его второго «Я»), создавали намек на некую интимность происходящего.

«Чего ты добиваешься, Поттер, выставляя напоказ свои прелести? За время пребывания в мыслесливе я достаточно ими пресытился и теперь чувствую лишь изжогу» - Снейп, не желая быть марионеткой ни в чьих руках, тем более в руках Поттера, на желчь не скупился.

Но запас язвительности начал медленно таять, как мороженое в розетке на июльском солнцепёке, когда свободная рука Поттера осторожно скользнула по груди к животу невесомым касанием и вернулась к отвердевшему соску, а неторопливые пальцы принялись нежно играть набухшей горошинкой. От легкой волны содрогания, пробежавшей по всему телу юноши, волоски на коже чуть заметно приподнялись.

Снейп, поджав губы, прищуренным взглядом наблюдал за студентом. Обложку издания он так и не разглядел.

Поттер, меж тем, с интересом продолжал изучать содержание неизвестной книжки, а его рука с неменьшей заинтересованностью принялась играть с другим соском. Не удостоив, однако, его особым вниманием, рука устремилась к куда более желанной цели.

Накрыв ладонью полувозбуждённый член, юноша слегка потёр его, а затем, поймав в объятия и тугие яички, чуть сдавил их вместе, массируя. Это неторопливое движение заставило член быстро налиться кровью. Концентрироваться на чтении становилось все труднее и Поттер, отложив раскрытую книгу в сторону, запрокинул голову, полностью сосредоточившись на самоудовлетворении.

Юноша чуть прикрыл глаза, но подрагивающие ресницы не скрывали его помутневший взор, дыхание участилось, а расплывшийся нежный румянец из-за мерцающих огней множества свечей делал лицо похожим на светящийся изнутри розовый мрамор.

Снейп судорожно вздохнул и тяжело привалился к стене, стараясь не смотреть на изнывающего от возбуждения Поттера.

Всё же в этот раз он решил обойтись без неприятного заклинания по усмирению плоти, поэтому стал перечислять в уме ингредиенты сложных зелий, дабы отвлечь своё внимание от непристойного действа в исполнении самого ненавистного, а теперь уже вдвойне ненавистного, студента.

Снейп надеялся, что Поттер, ограничившись скорой подростковой мастурбацией, быстро доведет себя до оргазма, этим успокоившись, и залезет, наконец, в ванну. Но студент, похоже, вошёл во вкус и торопиться не собирался, всё время меняя ритм ласкающих движений и явно получая от этого удовольствие.

Его томные, гортанные стоны мешали Снейпу сосредоточиться на составах, заставляя против воли бросать в сторону озабоченного наглеца ненавидящие взоры. Снейп постоянно сбивался и начинал перечисление сначала.

В конце концов, он плюнул на сложные зелья и принялся перечислять все известные ему яды, злорадно прикидывая в уме, каким бы из них ему воспользоваться для мести похотливому юнцу, чтоб смерть того была долгой и мучительной, при этом выбросив из головы все противоядия и всяческий намёк на жалость.

Тем временем Поттер, всё быстрее скользя рукой по напряжённому до предела органу, уже не в состоянии был сдерживать себя, непроизвольно подаваясь бёдрами навстречу плотному охвату ладони. Другая рука судорожно вцепилась в край скамьи. Его губы были чуть приоткрыты, и в перерывах между стонами он проводил по ним языком, слегка увлажняя. На висках и шее проступили капельки пота.

За мгновение до оргазма Поттер до крови прикусил губу, пытаясь сдержать рвущийся наружу крик, но такой способ явно не возымел действия, и многократно усиленный эхом возглас взметнулся к высоким каменным сводам, сопровождая выплеск жемчужного семени. Выжав из себя последнюю каплю, Поттер расслабленно обмяк на скамейке.

Снейп, с облегчением переведя дыхание, убрал со лба прилипшие пряди и оправил мантию.

Если это и есть коварный план, то Поттер точно просчитался. Демонстрация мастурбации в ванной старост хоть и привнесла в существование Снейпа некоторый дискомфорт, но не смогла лишить его самообладания и ясности ума. При этом даже заклинание применять не потребовалось.

«Твоя пошлая попытка провокации, Поттер, явно провалилась» - Снейп испытывал даже некоторую гордость. Скрестив на груди руки и победно вскинув подбородок, он с нескрываемым презрением смотрел на разомлевшего юношу.

Но этим жестом показного превосходства он пытался подбодрить скорее самого себя и отогнать сохранившееся неприятное предчувствие. Слишком уж всё выходило просто, по-юношески примитивно.

И как бы Снейп не убеждал себя в отсутствии мозгов у гриффиндорцев, он кожей чувствовал, что уж Поттер точно не ограничится таким маленьким сюрпризом. Значит, следует ждать продолжения. От этой мысли Снейп тихо взвыл.

Юноша, придя в себя, вернулся к книжке и с интересом погрузился в чтение.

Через несколько минут, когда вода и душистая пена наполнили ванную, он встал, прошлёпал к краю и, опустившись на колени, принялся закручивать латунные краны. Без одежды эта поза смотрелась весьма возмутительно.

Снейп провел ладонью по лицу и нервно сглотнул.

Завернув последний кран, Поттер поднялся и, подойдя к ступенькам, осторожно одной ногой взболтал воду, проверяя, не слишком ли она горяча. Затем медленно погрузился в радужное облако. Пена едва доходила до груди, оставляя откровенно неприкрытыми темные ореолы сосков.

Какое-то время юноша просто забавлялся игрой с пеной, строя из неё замысловатые воздушные замки и пуская их по ветру. Потом несколько раз окунулся с головой, сделал пару заплывов от бортика до бортика, чтобы взбодрить расслабленные оргазмом мышцы, и потянулся к серебряной мыльнице рядом с кранами за куском ароматного лимонного мыла.

Воспользовавшись паузой, Снейп присел ни скамью и, склонившись над книгой, увидел, что она раскрыта на главе «Простата». Сердце Снейпа пустилось вскачь от мысли, что интересы докучливого подростка простираются куда дальше школьной программы.

Брезгливо взирая на пожелтевшие замусоленные страницы, вскользь отмечая неважное качество полиграфии и заумность текста, Снейп пришёл к выводу, что сие издание явно не походит на глянцевое пособие для начинающих геев. Пред ним лежал старый потрёпанный учебник.

Видать, просмотром ярких и подробных картинок Поттер не ограничился и вознамерился восполнить пробелы в знаниях по анатомии и физиологии более подробными сведениями. Жуткая догадка осенила Снейпа, и он с явным подозрением воззрился на юношу.

Смочив водой норовящий выскользнуть из цепких рук ловца кусок, Поттер уверенными размеренными движениями принялся намыливать шею, плечи, грудь.

С каждой минутой эти движения становились всё более томными и чувственными. Скользкие ладони мальчишки, лаская, опускались всё ниже и, наконец, скрылись под плавающим на поверхности воздушным слоем пены.

По тому, как участилось дыхание юноши, как расслабленно откинул он голову на бортик бассейна, как затрепетали ресницы полуприкрытых век, Снейп с ужасающей ясностью понял, что его предчувствие оправдалось, и представление ещё не окончено.

«Ну и чем Вы меня удивите на этот раз, мистер Поттер» - несмотря на весь свой апломб, Снейп испытывал явную неуверенность. Он уже и сам догадался, что тактильной стимуляцией только лишь области паха дело не ограничится.

Спустя пару минут он в этом убедился воочию: в то время как правая рука Поттера, судя по движениям плеч, совершала возвратно-поступательные движения, левая была заведена за прогнувшуюся спину.

На несколько мгновений лицо Поттера застыло, словно маска, движения плеч прекратились, а потревоженная пена вновь льстиво стала подбираться к распаренному телу.

Застыл и Снейп, предчувствуя неизбежное.

Мальчишка, закусив губу, сильно втянул носом воздух, но, спустя мгновение по его телу пробежала заметная дрожь, он громко выдохнул, а затем плечи его расслабились, и на лице заиграла счастливая улыбка.

И вот уже пена на всплескивающих волнах устремилась прочь от непоседливого юноши, чьи руки в синхронном ритме поднимали целую бурю на бирюзовой глади.

Дыхание Поттера стало шумным, будто он вознамерился изображать Зефира для большей красочности картинки. Секундная пауза - и вот уже непрерывные стоны тревожили заскучавшее эхо. Явно одним пальцем дело не ограничилось - уж больно блаженным было выражение его лица.

Снейп на мгновение представил, как эти пальцы неумело терзают тугое отверстие, и его с головой затопило чувство неправильности происходящего. Не эти пальцы должны были ласкать нежнейшую шёлковую гладь мышц, не эти пальцы должны были дарить наслаждение. Снейпу до боли захотелось убрать эти пальцы, отвести, заменить своими… Стоп.

«Стоп» - приказал себе Снейп, привалившись спиной к холодному камню, не найдя в себе сил подняться со скамьи.

Поттер всё ускорял и ускорял движения, уже не сдерживаясь, яростно работая обеими руками, шипя что-то сквозь стиснутые зубы. Вдруг глаза его широко распахнулись - казалось, он смотрит прямо на Снейпа, вызывая у того неприятные мурашки - после он резко выгнулся, отчего его голова с глухим звуком ударилась о бортик, замер на мгновение и из его груди вырвался финальный вскрик наслаждения и боли, свидетельствуя о достижении долгожданной цели. Похоже, содержание главы «Простата» Поттер блестяще изучил на практике.

Стараясь удержать равновесие, мальчишка сложил руки на спасительном бортике ванны и опустил на них голову.

Вода медленно успокаивалась, как и дыхание Поттера, а слегка поредевшая пена вновь несмело обволакивала уставшего подростка.

Отдохнув несколько минут, юноша пару раз окунулся и вылез из ванной. Мыло так и не вернулось в свою серебряную колыбель, потерянное где-то в необъятном пространстве бассейна.

Поттер, слегка пошатываясь, подошёл к полкам с чистыми полотенцами и, прихватив парочку, вернулся к своей скамье.

Вот только встать с этой скамьи Снейпу не удалось по причине лёгкого, а может и не совсем, «недомогания».

Поттер стоял к Снейпу так возмутительно близко, что тёмному взору легко было проследить влажные дорожки каждой искрящейся отражёнными огнями свечей капельки, соскальзывающей по смуглой коже, несмело повторяя все плавные восхитительные изгибы тела. Казалось, стоит только поднять руку и пальцы почувствуют нежность и бархатистость этой молодой кожи…

Сердце Снейпа забилось в бешеном ритме, и из его груди вырвался, наконец, долго сдерживаемый сдавленный стон.

Как не пытался Снейп отрицать привлекательность студента, это оказалось весьма ненадёжным способом самозащиты. Снейп не мог отвести взгляд от юноши - Поттер был не просто привлекательным, Поттер был соблазнительно привлекательным, заставляя Снейпа чувствовать тяжесть в паху.

Юноша бросил одно полотенце себе под ноги, а вторым принялся сушить мокрые волосы. Когда махровое полотенце впитало значительную часть влаги, Поттер тщательными, методичными движениями стал растирать шею, плечи, торс, наклоняясь всё ниже.

Сердце Снейпа пропустило удар, когда Поттер, согнувшись почти вдвое, принялся вытирать щиколотки и голени.

Раздвинутые мышечным усилием неудобного положения упругие ягодицы открыли взору Снейпа во всей своей манящей прелести беззастенчиво растянутый, будто приглашающий, покрасневший анус.

У Снейпа всё поплыло перед глазами, кровавая пелена заволокла взор, а яркие вспышки болью отдавались в мозгу. Уже не стон - рык вознёсся к потолку, а собственный болезненно возбуждённый член Снейпа бесцеремонно рвался на свободу вопреки воле хозяина, желая одного - поскорее устроиться в этой уютной тесноте.

Снейпу безумно захотелось вытянуть себя из плена мыслеслива в ту же секунду, вцепиться в волосы Поттера, впечатать его лицом в стол, задрать мантию и, одним рывком стянув штаны, ворваться в то самое, желанное, что сейчас маячит у него перед глазами… Мощно… яростно… беспощадно… Без подготовки, без смазки…

…Вколачивать, вдалбливать, вбивать в край стола, вонзаться в растерзанную плоть… до иссушающей внутренности боли… до крови…

И ничего общего не имело это желание с чувственностью, страстью, и тем более с любовью. Лишь хищный порыв голодного, озлобленного зверя, животная жажда насыщения после длительного поста.

Трясущейся рукой Снейп достал из кармана мантии так опрометчиво спрятанную волшебную палочку и сквозь зубы процедил заклинание.

Когда он пришёл в себя, то увидел, что Поттер уже оделся и убирает в сумку ненавистный учебник. Использованные полотенца бесформенной кучей валялись в корзине для грязного белья.

- Стоит признать - это самое приятное домашнее задание из всех, что мне приходилось выполнять, - с блаженной улыбкой на лице Поттер закинул сумку за спину и, насвистывая незатейливый мотивчик, расслабленной походкой направился к выходу.

«Ты об этом пожалеешь, Поттер» - прошипел Снейп, сверля его спину налитым кровью взглядом - «Клянусь, пожалеешь».

На невесомые краски ванной медленно опустился такой же невесомый туман.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 6 789 10 11 Следующая ⇒