|
|||
Крылова. Шапран. Крылова. Шапран. Киселёв. Крылова. Шапран. Крылова. Шапран. Киселёв. Шапран. Киселёв. Крылова. Шапран. Действующие лицаКрылова Отпросимся и кофе пить пойдём. Шапран Ага! Крылова Хотя бы Киселёв отстал от нас. Шапран Ой, слава богу, кончилось всё это! Я до сих пор забыть пытаюсь Его нелепые ухмылки и лобзанья, Как приставал ко мне на каждом шаге. В это время мимо нижнего этажа с очень усталым и поникшим взгядом движется Киселёв, даже не оборачиваясь для презрительного взгляда в сторону Крыловой и Шапран. Киселёв Прошли недавно мартовские иды… Крылова Совсем отрёкшимся он стал. Шапран Колени преклонил в конец Пред нашим величавием в сей час. Он понял, что любви моей он не добьётся, Да и полюбит кто его, скажи?! На внешний вид напоминает нищего сейчас, Густая борода и потный воротник, Отвратный запах изо всех сторон разит. В любовной жизни больше ничего не может, Да и в оставшемся он никудышный брат. Своим познанием аморфным Добиться ничего не сможет он. Жизнь жалкая влачить его должна, Судьба скитальца вечного, однако. Крылова Так вот и поделом ему такому, А у тебя то как дела в любовном фронте? Нашёлся тот храбрец, Кто будет на всю жизнь тебя ласкать? Шапран Ой, я недавно снова расцвела! Гармонию с любовью бьётся в отношеньях, Мой парень обожает мой наряд И дерзкий своенравный томный взгляд. Готов меня носить в деснице каждый миг, Дарить цветы, букеты нежных роз. Не зря ведь говорили мудрецы, Что девушка с любовью расцветает. Киселёв с ещё более уставшим ликом проходит через проход между технической частью и первым блоком и спускается на цокольный этаж к холлу. Всё же, сделав над собою усилие, он поворачивает голову в сторону Шапран и Крыловой. Киселёв Мудрец старался говорить не то, Вдруг если ты поникнешь своим мозгом И вспомнишь римских вольнодумцев гордых, Афинских мудрецов свободных, То в малую твою частичку мысли Должно закрасться малое сомненье, Что бред и чушь такую мог бы он сказать. Сенекин стоицизм ты рушишь сразу, Сократ в остолбенении упал. То говор был не о любви, Гипатия её презрела. Как веру суррогат она признала И отдала познанью философию свою. Шапран Уйди отсюда! Запах от тебя на 20 миль, Ты одинок и жалок, как обычно! Киселёв Когда-то я презрел религию, а зря! Тогда казалось мне всё по-другому, Наивной веры я не понимал, Хотел аморфным быть я ко всему, Любви искал не в сладости искусства, А в материальном мире идеал. Но самое почтенное, что стало, Я смог перебороть людские страсти И вырваться в свободы океана. Отринул я столь жалкий мир людской И стал я во главе всего народа. И я не жалок, и не одинок, Со мною философия и вера, Удвоенная мыслью великой, Которая поёт с утра во мне. Эх, ладно, мне пора идти, По via dolorosa путь неблизок. Крылова Совсем с ума сошёл, Так долго не продержимся мы снова. Шапран Пускай попристаёт, Тогда парней мы снова пустим в ход. Сцена 3 Действующие лица Киселёв Начинается третий учебный год. Взгляду предстаёт одиноко стоящая комната, где Киселёв, смотря на малейшие колебания минутной стрелки, будто зачарованный, рассуждает.
|
|||
|