Тьма несчастья 2 страница

Маг знал, что обычно случается с такими детьми – с теми, кто от рождения не похож на человека и с чьим существованием не могут смириться ни собственные матери, ни, тем более, окружающий мир. Он не мог даже представить, сколько таких малышей погибло за все темные века человеческой истории. Они могли стать волшебниками, могли стать бессмертными – а им не дали даже шанса на жизнь. Подкидыши, как этот ребенок, утопленные дети (одним из которых чуть было не стал когда-то и сам Магнус)… Дети, которые так и не смогли оставить в истории свою сияющую волшебную метку. Дети, которых никто не любил и они сами никого не любили. Дети, которые оказались просто шепотом, растаявшим на ветру, памятью о боли и отчаянии, скрывшейся в темноте. Ничего больше не осталось от этих потерянных детей – ни звука, ни смеха, ни поцелуя.

Если бы не удача, Магнус мог бы оказаться в их числе. Если бы не любовь, Катарина с Рагнором тоже погибли бы во младенчестве.

Этот малыш тоже чуть было не пропал, и Магнус все еще понятия не имел, что с ним делать.

Он в очередной раз возблагодарил странный и прекрасный счастливый случай, пославший ему Алека. Именно Алек отнес ребенка-мага наверх, в их апартаменты. А когда Магнус сотворил колыбельку, именно Алек нежно положил в нее малыша.

Потом, когда ребенок расплакался, морща маленькое синее личико, Алек вынул его из колыбельки и стал расхаживать по комнате, поглаживая по спинке и бормоча что-то успокаивающее. Магнус занялся едой и попытался сотворить молочную смесь. Он где-то читал, как нужно проверять температуру молока, но закончилось все тем, что маг обжег себе запястье.

Ребенок плакал, бесконечными часами плакал. Но, как ни досаждали ему беспрерывные рыдания, Магнус понимал, что не имеет права в чем-то обвинять это маленькое потерявшееся существо.

Только к вечеру, когда в маленьких чердачных окошках угасли последние солнечные лучи, малыш наконец уснул. Алек тоже задремал, привалившись к колыбельке, и Магнус почувствовал, что ему нужно выйти на улицу. Алек лишь устало кивнул, когда маг сказал, что пойдет глотнуть свежего воздуха.

Круглая, как огромная жемчужина, в небе сияла луна. Ее свет преображал волосы ангела в витраже над дверью в чистое серебро, а по-зимнему обнаженные поля – в залитые сиянием просторы. Магнусу вдруг жутко захотелось повыть на луну, как оборотню.

Он не мог придумать, куда можно отвезти этого несчастного малыша, кому можно его доверить, кто захотел бы и смог его полюбить. Едва ли на всем белом свете найдется такое место, в котором этот ребенок сможет чувствовать себя в безопасности.

До ушей Магнуса донеслись быстрые шаги и голоса, которые становились все громче. Так поздно, а кому-то не спится. «Опять у них там что-то стряслось, – подумал маг. – Такими темпами Академия меня просто сживет со свету».

У главного входа беспокойно расхаживала взад-вперед Лили Чен, глава нью-йоркского клана вампиров, – вот уж кого Магнус не ожидал встретить здесь, в Идрисе. В ее волосах темнели синие прядки в тон жилету, а высокие каблуки оставляли в грязи глубокие вмятины.

– Бейн, – не здороваясь, заявила она, – мне нужна помощь. Где он?

Магнус слишком устал, чтобы с ней спорить.

– Пойдем со мной, – сказал он и повел вампиршу наверх, в апартаменты. Уже поднимаясь по лестнице, маг поймал себя на мысли, что, возможно, тот шум, который он слышал снаружи, издавала не только Лили.

Но он еще не подозревал, насколько его догадка близка к истине.

Гул все нарастал. Магнус, забыв уже и о спящем ребенке, и об измученном заботами Алеке, распахнул дверь – и оказался в царстве полного хаоса. На миг ему показалось, что в комнату набилась разом добрая тысяча гостей, но на деле все было гораздо хуже.

Все до единого представители славного семейства Лайтвудов собрались в его апартаментах? b каждый шумел так, что хватило бы на десятерых. Роберт Лайтвуд вещал о чем-то своим рокочущим басом. Мариза Лайтвуд размахивала бутылкой и пыталась произнести речь. Изабель Лайтвуд стояла на табурете – Магнус так и не понял, зачем она туда забралась. Еще более странно вел себя Джейс Эрондейл, навзничь распластавшийся на каменном полу. Разумеется, он привел с собой Клэри, и теперь девушка смотрела на Магнуса с немым вопросом во взгляде: «Что я здесь делаю? »

Алек замер посреди человеческого торнадо по имени «Семья Лайтвудов», осторожно прижимая ребенка к груди. Магнус даже не предполагал, что его сердце способно еще на какие-то чувства, но оно просто упало в пятки, когда он увидел, что малыш проснулся.

Маг остановился на пороге, разглядывая царящий в комнате бедлам и не совсем понимая, что ему со всем этим делать.

Зато Лили не колебалась ни секунды.

– ЛАЙТВУД! – рявкнула она, влетая внутрь.

– Да-да, Лили Чен, я слушаю вас? – тут же отозвался Роберт Лайтвуд, разворачиваясь к ней с достоинством Инквизитора и ни единым жестом не выдав своего удивления. – Я помню, что вы какое-то время были представителем вампиров на Совете. Рад видеть вас снова. Чем могу помочь?

Он явно прилагал все усилия, чтобы не показаться невежливым. В другое время Магнус наверняка бы это оценил.

Лили пропустила все любезности мимо ушей.

– Да не ты! – фыркнула она. – Кто ты вообще такой?

Густые черные брови Роберта изумленно взметнулись.

– Даже не знаю… Инквизитор? Бывший глава нью-йоркского Института?

Лили закатила темные глаза.

– Поздравляю. Медаль на шею повесить? Ясно же, что мне нужен Александр Лайтвуд.

С этими словами она царственно проплыла мимо удивленно взиравших на нее Роберта и Маризы к их сыну.

– Алек! Ты знаешь этого фейского торговца, Мордехая? Он продавал фрукты простецам на краю Центрального парка. Опять! Он опять в это ввязался! А потом Эллиот цапнул простеца, который попробовал те фрукты.

– И что, он кому-то открыл свою вампирскую природу, пока был под действием фейских чар? – резко спросил Роберт.

Лили обожгла его испепеляющим взглядом, словно удивляясь, что инквизитор все еще здесь, и вновь переключила все внимание на Алека.

– Эллиот исполнил на Таймс-сквер танец двадцати восьми покрывал. Ролик уже на Youtube. Комментариев куча, и все в духе «Это самый скучный эротический танец за всю мировую историю». Мне еще никогда за всю свою нежизнь не было так стыдно. Уже подумываю отказаться от должности главы клана и уйти в вампирский монастырь.

Краем глаза Магнус заметил, что Мариза с Робертом перешептываются – обсуждают, что такое может быть этот Youtube. А ведь эти двое не сказать, чтобы в хороших отношениях: в последнее время они почти не разговаривали друг с другом.

– Я – действующий глава нью-йоркского Института, – Мариза старалась, чтобы голос звучал твердо, – и если житель Нижнего мира совершил что-то противозаконное, об этом следовало сообщить мне.

– А я не разговариваю с нефилимами о делах нежити, – отрезала Лили.

Лайтвуды какое-то время не сводили с нее удивленных взглядов, а потом одновременно повернулись к сыну.

Лили рассеянно махнула на них рукой.

– За исключением Алека. С ним случай особый. Вы, остальные Сумеречные охотники, просто вмешиваетесь в наши дела и сносите голову с плеч всякому, кто не выполняет ваши драгоценные законы. Мы в Нижнем мире умеем решать свои проблемы сами. Рубите головы демонам, у вас это лучше получается. Я готова даже обратиться к вам за консультацией в следующий раз, когда придется иметь дело с великим злом. Но на этот раз речь идет всего лишь о великой заднице, с которой мне, Майе и Алеку надо будет, видимо, справляться во вторник. Хотя, конечно, спасибо. А теперь, пожалуйста, не перебивайте меня. Алек, этим людям вообще можно доверять?

– Это мои родители, – ответил Алек. – И я знаю о фейских фруктах. В последнее время фейри совсем распоясались. Я уже послал сообщение Майе. Она отправила Бата и кое-кого из парней патрулировать окрестности парка. Бат дружит с Мордехаем; он сможет до него достучаться. А Эллиота тебе лучше держать подальше от парка. Ты же знаешь, как он обожает фейские фрукты. И ты в курсе, что того простеца он укусил специально.

– А может, это случайность: – пробормотала Лили.

Алек смерил ее долгим скептическим взглядом.

– Видимо, семнадцатая по счету? Эллиот должен остановиться, иначе рано или поздно потеряет контроль под действием чар и кого-нибудь убьет. Погоди, он же еще никого не убил, правда?

– Нет, – мрачно отозвалась Лили. – Я вовремя его остановила. Знала, что ты бы уничтожил его, а потом посмотрел бы на меня вот таким вот разочарованным взглядом. – Она чуть помолчала. – Уверен, что оборотни справятся?

– Уверен. Не стоило тебе мчаться сюда, в Идрис, и вываливать свои нежитские дела перед моей семьей.

– Если они – твоя семья, тогда им известно, что ты умеешь улаживать такие проблемы, – презрительно процедила Лили и пробежалась руками по своим гладким черным волосам, чуть взбивая их. – Помогаешь нам, в общем. Ой, – добавила она, словно только что заметила, – у тебя ребенок?

В зоркости Лили было не отказать.

Когда закончилась война с Себастьяном, Сумеречные охотники остались один на один с предательством фейри. Они потеряли много Институтов. Многие нефилимы лишились разума или погибли в той войне – второй за год.

О том, чтобы присматривать за Нижним миром, и речи не шло. Хотя среди его обитателей тоже было много погибших. Старые структуры, некогда связывавшие всех в единое сообщество, такие как Волчья стража, исчезли в пламени войны. Фейри только и ждали случая, чтобы поднять мятеж. А у вампирских кланов и стай оборотней в Нью-Йорке появились совершенно новые лидеры. И Лили, и Майя были очень молоды, чтобы возглавлять стаи и кланы, – но неожиданно преуспели в этом. Впрочем, у обеих, в силу неопытности, сразу же появились проблемы.

Майя связалась с Магнусом и напросилась в гости, а заодно привела с собой и Лили.

Они тогда втроем сидели вокруг журнального столика и орали друг на друга вот уже несколько часов.

– Ты же не можешь просто взять и убить кого-нибудь, Лили! – повторяла Майя.

А Лили отвечала:

– Объясни – почему?

В тот день Алек был недоволен всем на свете. Демон, с которым он дрался, чуть не вывернул ему руку из сустава. За перепалкой мага с девчонками он наблюдал, прислонившись к кухонному столу, баюкая раненую руку и время от времени посылая Джейсу сообщениями в духе «Почему ты говоришь, что эта хрень исчезла, когда она не исчезла» и «Почему ты такой, какой ты есть».

Но потом у него лопнуло терпение.

– Ты в курсе, Лили, – холодно заметил Алек, откладывая телефон, – что ты только изводишь Майю с Магнусом, вместо того чтобы предложить что-то конкретное? Ты просто заставляешь их с тобой спорить – вот и все. А это значит, что ты тратишь чужое время. Не самое лучшее качество для лидера, знаешь ли.

Лили была так потрясена, что на мгновение потеряла лицо и показалась почти совсем юной. Но потом она прошипела:

– Тебя никто не спросил, Сумеречный охотник!

– Да, я Сумеречный охотник, – так же спокойно согласился Алек. – Проблема, которую ты пытаешься решить, уже была. Правда, с русалками. Институт в Рио-де-Жанейро пару лет назад с ней столкнулся. Я прекрасно помню ту историю. Хочешь, расскажу? Или желаешь, чтобы все закончилось утонувшей лодкой с полудюжиной туристов, направлявшихся на Стейтен-Айленд, и еще полудюжиной Сумеречных охотников, задающих тебе очень неудобные вопросы? И зудящим у тебя в голове тихим голоском: «Ну вот, лучше бы я послушала Алека Лайтвуда, пока была такая возможность».

Повисла тишина. Пока все молчали, Майя успела опустошить миску с печеньем. Лили мрачно взирала на Алека, скрестив руки на груди.

– Не трать мое время, Лили, – попросил Алек. – Чего ты хочешь?

– Видимо, чтобы ты сел и помог мне, – проворчала вампирша.

Лайтвуд сел на диван.

Но чего Магнус точно не ожидал, так это того, что у Лили войдет в привычку спрашивать совета у Алека. До сих пор Алек недолюбливал вампиров. Но если кто-то обращался к нему с просьбой, он всегда откликался. Когда бы Лили ни заявилась к нему, с какой бы проблемой ни пришла, Алек помогал ей, не покладая рук. Сначала она держалась надменно, но потом начала доверять ему и принимать его помощь как должное.

Как-то вечером в четверг Магнус услышал звонок в дверь и вышел из спальни как раз в тот момент, когда Алек откладывал в сторону лупу. Тогда-то маг и понял, что случайные совещания по чрезвычайным поводам уступили место регулярным собраниям. Майя с Лили и Алеком разворачивали карту Нью-Йорка, чтобы точно определить проблемные районы, и заводили жаркие споры – по ходу которых Лили отпускала непристойные шуточки про оборотней. Если кто-то из них не мог справиться с чем-нибудь сам, он вызывал остальных. Они превратились в сплоченную группу и готовы были прийти друг другу на помощь по первому зову.

Магнус понял, что теперь это и есть его жизнь… и, сказать по правде, он был этим доволен.

– Мне так нравится Алек, – несколько месяцев спустя признавалась Лили Магнусу на вечеринке. Вампирша уже была слегка пьяна, глаза ее блестели. – Особенно когда он ведет себя со мной так вызывающе. Он чем-то напоминает Рафаэля.

– Эй, полегче, – отозвался маг. – Ты говоришь о человеке, которого я люблю.

Он исполнял обязанности бармена. Жилет от костюма-тройки светился в темноте, и это облегчало задачу: наливать напитки в искусственном мраке вечеринки было не так-то просто. Лили он ответил машинально, даже не задумавшись, – и замер, так и держа в руках бокал, мерцающий в огнях вечеринки бирюзовыми искрами. Он так легко, так небрежно отмахнулся от упоминания о Рафаэле, словно тот был все еще жив.

Лили десятилетиями оставалась верной союзницей и опорой Рафаэля в клане. Она была абсолютно преданна ему.

– Ну а я любила Рафаэля, – сказала вампирша. – А Рафаэль никогда никого не любил. Кому как не мне это знать? Но он был моим вожаком. И если я кого-то с ним сравниваю, то это комплимент, а не оскорбление. Мне нравится Алек. И Майя тоже. – Она взглянула на Магнуса блестящими глазами, и зрачки ее расширились так, что почти поглотили радужку. – А вот тебя я всегда терпеть не могла. Рафаэль говорил, что ты идиот. Но теперь, как выясняется, тебе даже можно доверять.

Магнус точно знал, что Рафаэль любил очень многих. Любил свою смертную семью – хотя Лили о ней, наверное, даже и не знала: Рафаэль всегда очень трепетно относился к этой части своей жизни и не пускал в нее кого попало. Может быть, он и Лили любил, хотя и не так, как ей того хотелось.

Во всяком случае, маг не сомневался, что Рафаэль доверял этой девушке. И доверял самому Магнусу. И все это сливалось для Магнуса в одно воспоминание – ужасное хотя бы тем, что он знал: больше он никогда не увидит Рафаэля.

– Хочешь еще выпить? – спросил он у Лили. – Можешь доверить мне сделать для тебя еще один коктейль.

– Если только четвертой отрицательной, – фыркнула Лили. – Что-то мне сегодня весело. – Пока Магнус готовил напиток, она рассеянно глядела куда-то вдаль, на сияющий водопад блесток, время от времени падавших из-под потолка. На мага вампирша больше не смотрела. – Никогда не думала, что мне придется возглавить клан. Думала, Рафаэль вечно будет рядом. Если бы не собрания с Алеком и Майей, я бы не знала, на что убить время. Оборотень и Сумеречный охотник. Как думаешь, Рафаэль, наверное, сгорел бы со стыда?

Магнус подвинул по барной стойке к Лили коктейль.

– Нет, не думаю.

Вампирша улыбнулась – под сливовой помадой блеснул глазной клык, – и, забрав бокал, направилась к Алеку.

А сейчас она стояла рядом с ним – между прочим, явившись за ним в Идрис! – и глядела на ребенка на руках Лайтвуда.

– Привет, малыш, – прошептала Лили, склоняясь к одеяльцу. Щелкнули показавшиеся из-под губ клыки.

Джейс легко перекатился на живот, вскочил на ноги. Роберт, Мариза и Изабель положили руки на рукоятки мечей. Лили снова щелкнула зубами – похоже, она не осознавала, что семья Лайтвудов готова порвать ее на куски не сходя с места. Алек глянул на них и успокаивающе покачал головой. Ребенок посмотрел на сверкающие зубы Лили и улыбнулся. Вампирша снова щелкнула зубами, и крошка рассмеялся.

– Ну чего? – она подняла взгляд на Алека и вдруг застеснялась. – Когда я была живой, я всегда обожала маленьких. Говорили, я умею с ними ладить. – Она смущенно фыркнула. – Когда-то давно.

– Так это же здорово, – отозвался Алек. – Тогда ты наверняка захочешь иногда его понянчить.

– Ха-ха. Я глава нью-йоркского клана вампиров и слишком важная персона, чтобы сидеть с ребенком, – отозвалась Лили. – Но обещаю заглядывать, если буду в ваших краях.

Магнус вдруг задумался: интересно, по мнению Алека, сколько у них уйдет времени, чтобы найти малышу новый дом? Алек наверняка считает, что это займет годы, и маг боялся, что тот может оказаться прав.

Алек и Лили ворковали над ребенком, склонившись над ним и едва не стукаясь головами. Лайтвуда, похоже, ничего не смущало – в отличие от вампирши, которая казалась немного взволнованной.

– Но, кажется, я вторглась сюда без приглашения, – спохватилась она.

– Да неужели? – Изабель скрестила руки на груди. – Ты и правда так думаешь?

– Извини, Алек, – сказала Лили, определенно не собираясь извиняться перед остальными. – Увидимся в Нью-Йорке. Возвращайся побыстрее, а то этот дурак сожжет все нафиг. Пока, Магнус, и вы, остальные Лайтвуды. Пока крошка. Пока, детка.

Она поднялась на цыпочки, хотя стояла на высоченных шпильках, чмокнула Алека в щеку и уверенной походкой выплыла из комнаты. В тишине, воцарившейся после ее ухода, голос Роберта прозвучал особенно громко:

– Мне не нравятся ее вампирские выходки.

– Лили не сделала ничего плохого, – мягко заметил Алек.

Больше старший Лайтвуд ни слова не сказал в адрес Лили. Он явно был осторожен с сыном – болезненно осторожен. Впрочем, за эту боль не приходилось благодарить никого, кроме самого Роберта – который в прошлом на Алека просто плевал. Они оба выстрадали уже немало, но так и не смогли наладить такие отношения, какие, по-хорошему, должны связывать отца и сына.

Хотя старались оба – и Алек, и его отец. Вот почему Алек и оставался сегодня утром на семейный завтрак.

Впрочем, Магнус не совсем понимал, что Роберт Лайтвуд забыл в Академии, когда за окном уже глубокая ночь. Не говоря уже о Маризе, которой сейчас надо быть в Институте, а не здесь, и уж, тем более, о Джейсе с Изабель.

Единственная из них, кого Магнус всегда был рад видеть, – это Клэри.

– Привет, милая, – сказал он.

Клэри, как раз пытавшаяся незаметно скрыться за дверью, обернулась и усмехнулась. Не девушка, а тонна проблем в пятидесятикилограммовой оболочке.

– Привет.

– Какого…

Магнус собирался осторожно поинтересоваться, какого черта здесь происходит, но его прервал Джейс, который решил снова улечься прямо на пол поперек комнаты. Маг смерил взглядом вытянувшегося во весь рост нефилима.

– Что ты делаешь?

– Затыкаю щели тканью, – ответил Джейс. – Это была идея Изабель.

– Располосовала одну из твоих рубашек, – спокойно объяснила Изабель. – Естественно, не из тех, которые красивые. Ту, которая тебе точно не идет и которую ты никогда больше не наденешь.

Мир на мгновение расплылся перед глазами Магнуса.

– ЧТО ты сделала?

Изабель смерила его взглядом с высоты стула, на котором стояла, уперев руки в бока.

– Мы делаем апартаменты безопасными для ребенка. Если, конечно, это вообще можно назвать апартаментами. Вся эта ваша Академия – сплошная ловушка для маленьких. Закончим тут – переберемся на чердак.

– Вас никто сюда не пускал, – маг предпринял последнюю попытку.

– А вот Алек дал мне ключи. Это, видимо, говорит об обратном, – возразила девушка.

– Да, дал, – подтвердил Алек. – Дал ей все ключи. Прости, Магнус. Я люблю тебя, но я не знал, что она задумала.

Обычно Роберт смущался, когда Алек каким-то образом проявлял свои чувства к Магнусу. Но сейчас он то ли пропустил это мимо ушей, то ли ему важнее был ребенок-маг, с которого он не сводил глаз.

Ночь понемногу становилась слишком уж причудливой, и Магнуса это начинало беспокоить.

– А зачем ты вообще это делаешь? – спросил он у Изабель. – Зачем?

– Ну подумай сам, – ответила она. – Нужно же было что-то делать с щелями. Ребенок будет ползать по полу и попадет в них рукой или ногой! Ему будет больно, не дай Ангел что-то серьезное случится. Или ты хочешь, чтобы с ним что-то случилось?

– Нет, конечно, – отозвался Магнус. – Но это не значит, что я сейчас возьму и разорву на тряпки всю свою жизнь, переделав ее в угоду ребенку.

Самому магу показалось, что прозвучавшие слова были вполне разумными, поэтому смех Роберта с Маризой просто ошеломил его.

– О-о, помню, я думала так же, – наконец выдавила сквозь смех Мариза. – Ничего, у тебя еще все впереди, Магнус.

В том, как Мариза с ним разговаривала, магу почудилось что-то странное. Ее голос был полон… любви. Она никогда себе такого не позволяла, оставаясь предельно вежливой и деловой. Он ни разу еще не видел Маризу Лайтвуд вот такой.

– Чего-то подобного я и ожидала, – заявила Изабель. – Саймон рассказал мне о ребенке по телефону. Я догадалась, что вы, ребята, просто впадете в ступор или сойдете с ума, если вам не помочь. Так что я перехватила маму, она связалась с Джейсом, ну а Джейс, конечно, был вместе с Клэри. И вот мы все здесь и сразу взялись за дело.

– И это очень здорово с вашей стороны, – закончил Алек.

В голосе его звучало удивление – и Магнус его целиком разделял. Вот только он никак не мог понять, почему его возлюбленный выглядит таким растроганным.

– Да ладно, нам это самим в радость, – Мариза приблизилась к сыну, протянув руки. В эту секунду она почему-то напомнила магу голодную хищную птицу с вытянутыми когтями. Все тем же обеспокоенно-сладким голосом Мариза продолжила: – Что скажешь, милый, если я подержу ребенка? В конце концов, я единственная в этой комнате, у кого есть опыт обращения с младенцами.

– Неправда, Алек, – вмешался Роберт. – Неправда! Когда вы были совсем крошками, я тоже со всеми вами очень много возился. С детьми я умею управляться просто отлично.

Алек уставился на отца и изумленно заморгал, но тот уже стоял рядом с Маризой и с ним и так же выжидающе протягивал руки.

– Насколько я помню, – сказала Мариза, – ты их подбрасывал. И это все.

– Но детям это нравится, – возразил Роберт. – Им приятно, когда их подбрасывают.

– Если ребенка подбрасывать, он может срыгнуть.

– Если ребенка подбрасывать, он может срыгнуть и развеселиться.

Последние пару минут Магнус серьезно раздумывал, не пьяны ли Лайтвуды в дым. Но теперь он начинал склоняться к гораздо более мрачным выводам.

Изабель примчалась сюда в стремлении обустроить комнаты для ребенка. Ей даже хватило убедительности уговорить Джейса с Клэри присоединиться к ней. А Мариза разговаривала с партнером своего сына с таким воодушевлением, которого не выказывала никогда и никому. И – о боже! – хотела подержать ребенка!

Ей, похоже, не терпелось почувствовать себя бабушкой.

Всему этому есть только одно объяснение: Лайтвуды думают, что они с Алеком оставят ребенка себе.

– Мне надо присесть, – глухо произнес Магнус. Ему пришлось уцепиться за косяк двери, чтобы не упасть.

Алек глянул на него, испуганно и обеспокоенно. Родители тут же воспользовались случаем и стали надвигаться на сына, протягивая к малютке руки. Алек инстинктивно отступил на шаг. Джейса подбросило с пола словно пружиной – он привык прикрывать спину своего парабатая. Младший Лайтвуд с облегчением вздохнул и передал ребенка Джейсу, освободив руки для борьбы с родителями.

– Мам, пап, может, не стоит толпиться вокруг него, – услышал Магнус слова Алека.

Маг понял, что его самого в данный момент больше всего волнует ребенок. Что ж, это вполне естественно, сказал он сам себе. Любой бы беспокоился на его месте. Джейсу – Магнус точно это знал – не приходилось держать на руках маленьких детей. Да и вообще Сумеречные охотники не из тех, кто много возится с подрастающим поколением.

Джейс и правда держал малыша не очень ловко. Голова его, увенчанная короной золотых волос, в которые сейчас набились пыль и пух от лежания на полу, клонилась над одеяльцем. Он не сводил глаз с серьезного личика ребенка.

Магнус заметил, что малыш уже одет. На нем был оранжевый комбинезончик в лисьими лапками на руках и ногах. Джейс погладил одну из лапок своими загорелыми пальцами – испещренными шрамами, как у воина, и тонкими, как у музыканта, – и малыш вдруг задергался и стал извиваться что было сил.

Маг рванулся вперед и понял, что двигается, только когда пересек уже полкомнаты. А еще он понял, что и все остальные бросились к Джейсу, чтобы подхватить ребенка.

Кроме самого Джейса, который по-прежнему крепко держал малыша, несмотря на все его попытки вырваться из рук.

Несколько секунд он взирал на ребенка в совершенном ужасе, но потом расслабился и оглядел всех своим фирменным самоуверенным взглядом.

– С ним все хорошо, – заявил Джейс. – Хулиган маленький.

Он поглядел на Роберта, явно вспоминая недавние его слова, и легонько подбросил ребенка. Малыш перевернулся в воздухе, его маленький кулачок задел Джейса по щеке.

– Вот молодец, – похвалил Джейс. – Вот это я понимаю. Только в следующий раз надо бить чуть сильнее. Будем учить тебя убивать демонов одним ударом кулака. Хочешь лупить демонов по мордам вместе со мной и Алеком? Хочешь? Ну конечно, хочешь.

– Джейс, милый, – заквохтала Мариза, – дай мне подержать малыша.

– Хочешь взять его, Клэри? – спросил Джейс таким тоном, словно он предлагал своей девушке какой-то бесценный подарок.

– Нет, спасибо, – отозвалась Клэри.

Лайтвуды, включая Джейса, уставились на нее с печальным удивлением во взглядах, словно она внезапно лишилась рассудка.

Когда все кинулись ловить ребенка, Изабель спрыгнула с табурета. Теперь она смотрела на Магнуса.

– Надеюсь, ты не станешь делать подножки собственным родителями, чтобы добраться до ребенка первой? – спросил ее маг.

Изабель хмыкнула.

– Нет, конечно. Скоро приготовится молочная смесь. И вот тогда… – В ее глазах вспыхнула непререкаемая решимость. – …тогда я сама накормлю ребенка. Но пока у меня есть время, и я могу помочь вам, парни, придумать малышу прекрасное имя.

– Мы, кстати, говорили об этом по дороге из Аликанте, – нетерпеливо добавила Мариза.

Роберт снова переместился по комнате – молниеносно и незаметно, как всегда, – и на сей раз оказался рядом с Магнусом и положил ему на плечо свою тяжелую руку. Маг покосился на старшего Лайтвуда и вдруг почувствовал себя очень неуютно.

– Безусловно, это ваше с Алеком дело, – заверил его Инквизитор.

– Конечно, – подтвердила Мариза, которая вообще-то никогда ни в чем с Робертом не соглашалась. – И мы не хотим, чтобы вы делали что-то, от чего будете чувствовать себя неловко. Я бы ни за что в жизни не хотела, чтобы малыш получил имя, связанное с… с чем-то печальным. Или чтобы ты или Алек решили, что вы обязаны… Ну, в общем, мы понимаем, что означает твоя фамилия^[7], но мы подумали, что раз уж… то есть раз маги выбирают себе фамилии немного позже, стало быть, «Бейн» – вовсе не обязательная часть и…

Изабель перебила мать и ясным, чистым голосом провозгласила:

– Макс Лайтвуд.

Магнус заморгал – не только от растерянности, но и из-за какого-то другого чувства, определить которое оказалось куда сложнее. Мир вокруг снова расплылся, грудь тревожно сжалась.

Лайтвуды ужасно заблуждались, и это было смешно, но Магнус все равно растерялся от того, с какой искренностью было сделано это предложение.

Этот ребенок – маг, а здесь все, кроме него и Магнуса, – Сумеречные охотники. Лайтвуд – старая, благородная нефилимская фамилия. Максом звали младшего сына Лайтвудов. Это имя – имя Сумеречного охотника, но никак не мага.

– Или, если вам не нравится, можно… Майкл. Майкл – отличное имя, – в повисшей тишине закончил Роберт. Договорив, он откашлялся и взглянул в чердачное окошко, на деревья, стеной обступившие Академию.

– Или можно дать ему двойную фамилию, – предложила Изабель. Голос ее прозвучал немного громче, чем следовало. – Лайтвуд-Бейн или Бейн-Лайтвуд?

Алек сделал нетерпеливое движение, потянулся к малышу, но так к нему и не притронулся. Ребенок сам поднял ладошку, обхватил крошечными пальчиками палец Алека, словно просясь обратно к нему на руки. С того момента, как Изабель упомянула имя братишки, с лица младшего Лайтвуда не сходила едва заметная теплая улыбка.

– Мы с Магнусом пока что об этом не говорили, и нам нужно это обсудить, – тихо отозвался он. В голосе Алека властность звучала всегда, даже когда его было еле слышно. Магнус заметил, что Роберт с Маризой кивнули в ответ на слова сына, почти неосознанно. – Но я думал и о Максе в том числе.

Только теперь до Магнуса начала доходить серьезность ситуации. Дело не в Изабель и не в ее странных умозаключениях, которыми она заразила остальных. Дело вообще не в Лайтвудах.

Алек тоже думал, что они с Магнусом оставят ребенка себе.

На этот раз у мага действительно подкосились ноги. Он опустился на один из неустойчивых стульев с небрежно брошенной на сиденье подушкой, и понял, что не чувствует своих пальцев. Наверное, это и есть шок.

Старший Лайтвуд снова подошел к нему.

– Мне, конечно, сразу бросилось в глаза, что ребенок синий, – сказал Роберт. – У Алека синие глаза. А когда ты совершаешь… – он сделал странный резкий жест, сопровождая его не менее странным шипящим звуком, – …волшебство, иногда тоже появляются синие огоньки.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 Следующая ⇒