ВНИМАНИЕ! 19 страница

История об изнасилованиях, наконец, перестала быть в центре внимания, и я поняла, что начала исцеляться. Мое тело — это выносливое божественное творение, оно снова стало здоровым и крепким. Мои ночные кошмары о нападении стали менее частыми. Этим утром я вообще проснулась счастливой. В моей груди словно горел крошечный огонек. Я подумала, что это надежда засела крошечным сгустком энергии или полностью заряженная батарея толкает меня вперед. Я даже подумала, что готова забыть прошлое, начать все сначала, но от прощения всех меня удерживала маленькая давняя боль.

Я сделала еще один глоток кофе и увидела, как два грузовика прогрохотали вниз по улице к границе района. Я мельком заметила, что к одному из грузовиков привязан знакомый автомобиль. Он принадлежал Райану, и мое сердце забилось чаще. Я вскочила со стула, уронив стаканчик, и бросилась к почтовому ящику, пытаясь рассмотреть кого-нибудь в машинах. Мне это не удалось, и я запаниковала.

Инстинктивно я побежала к его дому и забарабанила дверь. Ответа не было. Я заглянула внутрь через переднее окно и увидела пустые комнаты, которые раньше были мило обставлены диванами и креслами, картинами и столами. Мое сердце упало, и я побрела обратно домой.

Сидя на крыльце, я взяла мобильный телефон, и нашла номер Райана. Мой палец завис над зеленым значком вызова, и я задержала его там, пока экран не погас. Я включила экран и снова задержалась на значке вызова. И снова я колебалась, пока экран не потемнел. Я еще раз попробовала, мой палец был в миллиметрах от прикосновения к значку, в миллиметрах от вызова, который мог все изменить. Но вместо этого я решительно закрыла телефон и вытерла слезы с корпуса, обманывая себя, что я приняла верное решение, когда на самом деле это был страх, сдерживающий меня.

ГЛАВА 22

Три года спустя...

— И я действительно горжусь твоим прогрессом, Брук, — сказала доктор Мэрривезер по телефону.

— Спасибо, док, — ответила я, вертясь на своем компьютерном стуле. Я одна в своей квартире, которую снимала с Лесли, она стала моей новой соседкой, когда я перевелась в Университет Северной Каролины и переехала в Чапел-Хилл.

— Ох, Брук. Я терпеть не могу, когда ты меня так называешь. Это так легкомысленно, словно ты не воспринимаешь это серьезно, — сказала доктор Мэрривезер.

Я хихикнула и открыла ноутбук.

Доктор проигнорировала меня и продолжила.

— Ты с кем-нибудь встречаешься?

Я немного напряглась и готова поклясться, она почувствовала это по телефону.

— У меня нет времени на парней, — небрежно сказала я.

— Есть.

Я на мгновение задумалась.

— Ну, мне здесь никто не нравится.

— Во всем кампусе УСК нет парней, которые тебе нравятся? — спросила доктор Мерривитэр.

Я не ответила ей, но медленно повернулась на стуле.

— Может, тебе нравится кто-то из другого колледжа? — намекнула доктор.

Я даже не знала, учится ли он в колледже, так что все равно не могла ответить. Плюс, даже если бы я ответила, уверена, доктор Мэрривезер стала бы пилить меня за нездоровую привязанность, или эмоциональный урон, или что-то типа того.

— Брук? Нет ничего плохого в том, что ты влюблена в Райана.

Я почувствовала, как побледнела.

— Нет?

— Нет. И я думаю, что ты думаешь, что не имеешь права испытывать к нему чувства из-за того, что его показали по телевизору с теми другими парнями, — сказала доктор.

Она объясняла мне это уже не в первый раз. Она делала это уже три года. Но мне казалось, что она меня еще не убедила, или мне просто страшно. Возможно, и то, и другое.

— Он не один из тех парней, Брук. И в глубине души ты это знаешь. Вот почему ты еще влюблена в него и хочешь быть с ним. Ты просто думаешь, что тебя дискредитирует как настоящую жертву то, что ты встречаешься с парнем, который знал об изнасиловании и не сообщил о нем.

— Это не так?

— Нет.

Я выдохнула, и только тогда заметила, что задержала дыхание на этом последнем слове.

— Ты должна простить его, Брук. Если не ради него, то ради себя, — сказала доктор Мэрривезер. — Но я подозреваю, что ты хочешь простить его ради вас обоих, потому что ты любишь его.

Я даже не думала об этом. Я просто сказала это:

— Я люблю его.

— Я знаю. Я знала это три года, — ответила доктор.

— Но я думаю, что он двигается дальше, — сказала я.

По правде говоря, я надеялась, что Райан двигается дальше, чтобы он нашел своего рода мир, который позволил бы ему простить себя. Я хотела этого для него, несмотря на мой непрекращающийся гнев. Я думала, что это главным образом гнев, который не хотел, чтобы все это оказалось правдой, не желал видеть ошибку, потому что так много времени в «Черити Ран» он был моим спасителем. Он был идеален в моих незрелых глазах, и теперь мне пришлось столкнуться с Райаном в качестве другого человека: хороший и плохой — и зыбкая грань между этими понятиями.

Я попрощалась с доктором Мэрривезер и продолжила проверять последнюю страницу сочинения для преподавательских курсов доктора Хоскинса. Я не собиралась получать степень преподавателя, только степень бакалавра уголовной юстиции, но я ходила на курсы доктора Хоскинса, потому что он мне нравился. Он был у меня на курсе сочинительства для первокурсников, мне понравился его стиль, и я записывалась на все его занятия, которые вписывались в мое расписание. Но я не могла сконцентрироваться, в моей голове все повторялись слова доктора Мэрривезер: «Ты должна простить его».

С моей стороны это было сиюминутное решение, и я рада, что набрала номер до того, как струсила.

— Мне нужна помощь, — сказала я в трубку.

— Что такое, Райт? Только не говори мне, что ты узнала об очередном школьном секс-клубе? — ответил Тэрри.

— Мило. И нет. Дело не в секс-клубе, — сказала я.

— Ну, ты же не можешь винить меня за то, что я так подумал. То есть, вот она ты, изучаешь уголовную юстицию. Как это назвать, «клише»? — спросил Тэрри.

— Заткнись! — засмеялась я.

— Что дальше, Эрин Брокович? (Прим. Эрин Брокович-Эллис (Erin Brockovich-Ellis; ) — паралегал, правозащитница и активистка охраны окружающей среды).

— Во-первых, ее дело не имело ничего общего с сексуальным насилием. Это было экологическое дело. Во-вторых, я учусь на юриста.

Тэрри присвистнул.

— Боже, Райт. Тебе нужно расслабиться и сходить, например, на свидание.

Я пожала плечами.

— Думаешь, со мной что-то не так, раз я не была на свидании три года?

— Да.

Я закатила глаза.

— Ну, я потому и звоню.

— Райт, ты милая и все такое, но разница в возрасте...

— Фу! Я бы никогда в жизни не стала с тобой встречаться! — объяснила я. — Это Райан. Я звоню насчет Райана.

— Райан? Как Райан Фостер? — спросил Тэрри.

— Да.

Последовала небольшая пауза.

— Почему ты хочешь знать что-нибудь о Райане? — оборонительно спросил он.

— Просто хочу. Мне нужно кое-что сказать ему. Ты узнаешь, где он? Чем он занимается? Я попыталась найти его, но у меня ничего не вышло.

— Уверена, что хочешь этого? — спросил Тэрри. — В смысле, после всего случившегося?

Я сделала глубокий вдох.

— Терри? Я хочу туда поехать. Ты можешь просто найти его для меня?

Еще одна пауза.

— Да, я сделаю это.

***

Мне понадобилось два с половиной часа, чтобы доехать из Чапел-Хилл в Уилмингтон. Я понятия не имела, что Райан был так близко. Последнее, что я слышала, его семья переехала на север, чтобы быть рядом родственниками в Пенсильвании. Я думала, что он останется там навсегда, но он всегда говорил мне, что хотел бы жить на берегу океана.

Я чувствовал себя немного виноватой за отказ Грэтхен. Мы планировали девичьи выходные, потому что я не видела ее целый месяц, но она была настроена решительно, как только я рассказала ей свой план о воссоединении с Райаном.

— Ну, наконец-то! — она завизжала в телефон.

— Ты не злишься? — спросила я.

— Боже, Брук! Ты смеешься? Иди. Я приказываю тебе идти. Вперед и еби ему мозги все выходные. И это приказ, — ответила Грэтхен.

Я захихикала.

— Не могу тебе это пообещать. Я даже не знаю, помнит ли он меня.

Грэтхен рассмеялась.

— Что? — спросила я.

— Поверь мне, Брук. Он тебя помнит.

Я поняла, что Грэтхен имеет в виду, но, думаю, что она недопоняла меня. Я знала, что Райан помнит меня, но я не была уверена, помнит ли он любовь, которую ко мне испытывал.

— Спасибо, что ты такая милая, — сказала я.

— Пожалуйста, — ответила Грэтхен. — Но лучше расскажи мне все. И я имею в виду все, Бруклин Райн, или я буду в бешенстве.

Я улыбнулась.

— Хорошо.

Мое сердце забилось чаще, когда я пересекла мост на пути к Райтсвилл Бич. Райан не шутил, когда говорил, что хочет жить у океана. Это место даже не в десяти минутах езды до воды. Он жил у самой воды в маленькой квартирке на морском побережье. У меня ушла пара минут, чтобы найти ее. Его квартира вообще-то была одной из нескольких в большом пляжном доме. Я представила, каких астрономических размеров его квартплата, независимо от размеров его жилища.

Я поняла, что входная дверь выходит к океану, и вместо того, чтобы идти по каменной дорожке, ведущей к входу, я решила снять шлепанцы и пройтись по песку. Он был теплым и бархатистым и скользил между моими пальцами. Подойдя к входной двери, я застыла. Я не была уверена, что хочу сказать. Я не видела Райана три года, отказывалась разговаривать с ним, пока его семья не уехала на север. С тех пор я жалела об этом решении, но мое сердце все еще воевало с разумом, отказываясь прощать, веря, что он монстр, игнорируя возражения Люси, что он не такой.

Я постучала в дверь, пока не струсила. Мне не пришло в голову, что его может не быть дома. Было пять вечера; возможно, он еще на работе или на занятиях. Я даже понятия не имела, учится ли он в колледже. Я заставила Люси пообещать, что она прекратит рассказывать мне новости о нем после первого года. Она рассказывала о нем еженедельно и старалась то и дело всунуть информацию о нем в разговор. Просто для меня это стало слишком болезненным, и я сказала ей, что больше не хочу ничего знать.

Я подскочила, когда дверь открыли. Это была женщина. Самая красивая женщина, которую я когда-либо видела. Блестящие черные волосы, темные глаза. Ее голубая футболка оголяла одно плечо, выставляя напоказ тонкую розовую лямку. На ней были джинсовые шорты — очень короткие шорты, которые подчеркивали ее стройные загорелые ноги.

— Я могу вам помочь? — спросила она.

— Ой, простите. Я думала, здесь живет кое-кто другой, — ответила я.

— Здесь живет кое-кто другой, — ответила она с улыбкой. — Я просто в гостях.

— А.

Я почувствовала себя странно: глупой и нелепой. Я явилась через три года и что? Ожидала, что он будет одинок? Будет сохнуть по мне? Я слишком много о себе вообразила.

Я повернулась, чтобы уйти.

— Эй, постой, — позвала женщина. — Ты ищешь Райана?

Я остановилась. Я не хотела говорить ей «да». Я не хотела, чтобы она сказала мне, что теперь она его девушка и что я могу проваливать. Но я повернулась лицом к ней, голова качнулась вверх и вниз в отчаянном кивке. Должно быть, я выглядела на грани слез, потому что она тихо закрыла дверь и метнулась в мою сторону.

— Все в порядке, — сказала она, обнимая меня.

Я понятия не имела, кто эта цыпочка, но была абсолютно уверена, что должна ненавидеть ее, если она девушка Райана, но я так эмоционально истощена и без адреналина, что мне было все равно. Я позволила ей обнять меня, и разрыдалась ей в плечо.

— Я стопроцентная лесбиянка, — сказала она мне на ухо. — Все в порядке.

Я отпрянула и неуклюже вытерла лицо.

— А?

— Я не девушка Райана. Я Алисса. Стопроцентная лесбиянка, — пояснила она.

— Ладно, — сказала я. — Зачем ты мне это говоришь?

Она засмеялась и, схватив меня за руку, потащила вниз по пляжу.

— Боже, ты серьезно? Очевидно же, что ты влюблена в него и подумала, что я его девушка, — сказала она, ведя меня вдоль кромки воды.

— Зачем мы здесь? — спросила я.

— Потому что тебе надо прийти в себя, — сказала Алисса. — Теперь глубоко вдохни и перестань плакать.

Я не понимала, что все еще плачу. Но я думаю, что мои слезы из шока и боли перешли в восторг. До этого я никогда не плакала от радости. Это странно, и мне это не нравилось.

— Серьезно, девочка. Хватить реветь! Ты проделала весь этот путь, чтобы увидеть Райана после стольких лет? И ты дашь ему, — она остановилась, смотря на меня сверху и вниз, — это?

— Откуда ты...

— Боже мой, Брук. Получи разгадку! Ты — все, о чем он когда-либо говорит. Это становится настолько чертовски надоедливым. Ты знаешь, через секунду после того, как я открыла дверь, я знала, что это ты. Он рассказал о тебе все, вплоть до твоего носа.

— Моего носа? — спросила я, инстинктивно дотрагиваясь до него.

Алисса кивнула.

— А теперь успокойся и вытри лицо. Приди в себя, прежде чем вернуться к той двери.

Я провела пальцами под глазами и спросила Алиссу, полностью ли я вытерла потекшую подводку. Она кивнула.

— Он все еще говорит обо мне? — спросила я, мой голос слегка дрожал.

— Три доооолгих года, — ответила Алисса.

— Но он ни разу не позвонил, — сказала я.

— Ты сменила номер.

— Но он не приходил навестить меня в школе.

— Ты же перевелась. Помнишь?

Откуда она все это знает?

— Если он по-настоящему скучал по мне, почему он не пытался меня найти? — спросила я.

Алисса терпеливо вздохнула.

— Он пытался, Брук. Он нашел тебя. И он хотел все исправить. Но потом он подумал, что не должен беспокоить тебя. Раз ты никогда не пыталась найти его или поговорить с ним, он решил уважать твое личное пространство.

— Я была напугана, — тихо сказала я.

Я защищалась, словно мне нужно было оправдать свое поведение перед этой незнакомкой.

— Знаешь, что он сделал?

— Он мне все рассказал, — сказала Алисса.

— Как я могу все еще любить человека, который так поступил? Что это говорит обо мне? — я почувствовала, что новые слезы быстро наполнили мои глаза.

— Дело не в том, что он сделал, Брук. А в том, чего он не сделал. Он был молод и напуган. Он сделал ужасную ошибку. И он заплатил за нее. Он потерял тебя.

Я неуклюже утерла лицо.

— Брук, зачем ты пришла сюда? — спросила Алисса.

Я пожала плечами.

— Я не знаю.

— Попробуй еще раз, — сказала Алисса.

— Я скучала по нему. Я хотела его увидеть, но боялась, — ответила я.

— Чего?

— Любить кого-то, кто хранил такой ужасный секрет!

— Брук? Возьми себя в руки. Каждый совершает ошибки. И да, некоторые хуже, чем другие, но если ты будешь ждать, чтобы мир сказал тебе любить Райана, тогда ты будешь ждать всю оставшуюся жизнь. К черту мир. Делай то, что считаешь правильным, и ты имеешь полное право любить кого угодно.

Я почувствовала себя так, словно из меня вышибли дух.

— Ты уверена, что хочешь быть здесь? — спросила Алисса.

— Да! — закричала я, прежде чем поняла, что я произнесла.

Алисса доброжелательно улыбнулась.

— Тебе лучше? Думаешь, что готова?

Для верности я сделала напоследок глубокий вдох, утерла остатки слез и кивнула.

— Тогда ладно, — сказала она. — Сделай это.

Она схватила меня за руку и повела обратно к квартире Райана.

— Подожди, — сказала я, ковыляя на каблуках. — Ты останешься, и будешь наблюдать?

Ее рот растянулся в улыбке.

— Ты хочешь этого?

Я покачала головой.

— Я так и думала. Я пойду, поплаваю. Возможно, увидимся позже, — сказала она и пошла обратно вниз по пляжу, снимая футболку и шорты, оставшись в тонком розовом бикини. Я смотрела, как ее тело изгибается в прибое, прежде чем войти в волны. Я повернулась назад к двери Райана и снова постучала.

На этот раз дверь открыл он.

Мы смотрели друг на друга, казалось, целую вечность. Он, наконец, посторонился, чтобы позволить мне войти. Я вошла, аккуратно осматривая дом, чтобы увидеть что-то, что покажется мне знакомым, например спальню из старого дома. Это не так. Казалось, он стал новым человеком. Его мебель отражала человека в промежуточном состоянии: не совсем взрослый, но старше, чем подросток. У него был обеденный стол. Я не была уверена, что у каждого парня его возраста был обеденный стол. Квартира источала непринужденный стиль серфера: плетеные кресла и картины на тему пляжа. Они не были вульгарными или плохими. Это были абстрактные произведения искусства, но на них был изображен океан.

Я, наконец, набралась смелости взглянуть в лицо Райану. Он наблюдал за мной все это время. Я стала нервничать. Он изменился. Все те же темные, лохматые волосы. Все те же завораживающие голубые глаза. Но что-то изменилось. Он выглядел усталым. Не старым и изможденным. Просто усталый, как будто ему нужно поспать, но он не нашел для этого время в течение последних трех лет.

— Привет, — выдавила я.

— Привет.

Я переступила с ноги на ногу.

— Ты, наверное, задаешься вопросом, зачем я здесь, — сказала я.

— Немного.

Я сглотнула. Я не знала, что должна говорить. Ничего не пришло мне в голову, так что я спросила об Алиссе.

— Моя лучшая подруга, — ответил он. — Я познакомился с ней на лекциях по философии в колледже.

— Она очень... проницательная, — сказала я. Я собиралась сказать «милая», но «проницательная» было более точно.

— Да, она такая, — ответил Райан.

— Так ты учишься в колледже? — спросила я.

Райан кивнул.

— Взял год перерыва, прежде чем поступать в Университет Северной Каролины в Уилмингтоне. Я работаю полный день и хожу в колледж.

Я кивнула. Райан не стал продолжать. Он просто смотрел на меня, и я с большим трудом пыталась придумать следующую нейтральную тему разговора.

— Я сделала большую ошибку! — выпалила я вместо этого. Это вышло само собой, и я прикрыла рот рукой, когда сказала это.

— Придя сюда? — спросил он.

Я покачала головой, все еще прикрывая рот.

— Можешь объяснить? — сказал он.

Я убрала руку.

— Прости, Райан. Я была несправедлива к тебе.

Райан отвел глаза.

— Нет, не была.

— Да, была! Боже мой, Люси простила тебя! Люси! Я тоже должна была суметь это сделать.

— Я совершил ужасную вещь, Брук. Я скрыл это от тебя, потому что знал, что ты возненавидишь меня за это. Я лгал тебе. Это нелегко простить. Прощение Люси это нечто совсем другое. Она простила меня за трусость. Это не то же самое, что ложь. Я понимаю, почему ты не смогла отпустить это. Я понимаю

Я не знала, что сказать. Я стояла, ошарашенная, с открытым ртом.

— Но сейчас ты здесь, — продолжал Райан. — Скажешь мне, почему?

— Я сказала тебе, — ответила я. — Я совершила ошибку. Я сделала ошибку, не простив тебя. Люси продолжала говорить мне, что я совершаю огромную ошибку. Я знала это. Я знала это все эти годы, но я позволила своему сердцу затвердеть, поскольку я боялась, что если я возьму телефон, чтобы позвонить тебе, ты не захочешь разговаривать. Или, может быть, я узнала бы, что ты с кем-то еще, и я не смогла смириться с этой мыслью. Или может быть…

Райан подошел ко мне, остановившись в сантиметрах от моего лица. Я закрыла рот.

— Я хочу поцеловать тебя, но только если ты мне позволишь.

Я не стала раздумывать. Я обвила руками его шею и прижалась своими губами к его. Это все было так знакомо, и я больше не боялась. Я не сказала ему эти слова раньше, потому что боялась их. Но теперь нет. Я бормотала их у его губ снова и снова.

— Я люблю тебя. Я люблю тебя, — говорила я, пока его язык не ворвался мне в рот, мешая моему признанию.

Я прилипла к нему с чуждой мне неистовостью. Я чувствовала, что наверстываю упущенное время. Три года без него, и так много надо узнать. Я отстранилась и взяла его лицо в ладони.

— Ты должен рассказать мне все, — сказала я. — Расскажешь? Я хочу знать все о твоей жизни. Я так скучала, Райан, и я не хочу пропустить что-нибудь еще.

— Я расскажу тебе, — сказал он. — Но сначала, позволь мне сказать, как сильно я люблю тебя, Брук. Я говорил тебе давным-давно в плохом месте, когда я был плохим человеком. Я больше не там, и я уже не мальчик, но моя любовь к тебе никогда не менялась. Я люблю тебя. Я всегда буду любить тебя. Больше всех на свете.

ЭПИЛОГ

Я лежала голая на нашей не заправленной кровати, ухватившись руками за прутья железного изголовья, как он и приказал. Стены нашей спальни увешаны картинами, которые мы нарисовали вместе, на большинстве из них изображен океан, где солнце и вода создавали идеальную атмосферу. Я смотрела на них, пока Райан не отвлек мое внимание.

— Я думаю, что должен буду заглаживать свою вину перед тобой всю оставшуюся жизнь, — сказал он, нависая надо мной.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я.

— Секреты, которые я утаивал от тебя. Изнасилование Люси, — прошептал он.

Я не могла поверить, что только теперь для меня все стало на свои места. Причина, по которой он спал со всеми этими девушками. Он пытался искупить свою вину, доставляя удовольствие другим женщинам. Я почувствовала к нему жалость, но не сострадание и снисходительность. Мне стало жаль его, потому что он все еще охвачен чувством вины, а ведь уже прошел год, как мы снова вместе. Год, как я простила его.

Мы жили вместе в Чапел-Хилл. Я скоро начинала обучение праву в Университете Северной Каролины, а Райану недолго осталось до получения степени в бизнесе. Мы вели тихую жизнь, окружив себя несколькими близкими друзьями. Если погода была хорошая, мы проводили большую часть наших выходных в Вилмингтоне. В холодные месяцы мы прятались в нашем крохотном арендованном доме, где пылал теплый гостеприимный огонь, и согревались одеялами и любовью друг к другу.

Я посмотрела на своего парня и вздохнула. Я могла снова произнести слова о прощении, как делала это уже сто раз, но, похоже, от этого ничего не менялось.

— Ты не должен заглаживать вину, Райан, — сказала я, наконец. — Я просто хочу, чтобы ты любил меня и позволил мне любить тебя.

Он наклонил голову и поцеловал меня долго и медленно. Затем он отстранился и улыбнулся. Это разожгло огонь в моем сердце. Никакого взрыва. Просто мерцание светлячка, и оно согрело меня до мозга костей.

— Ну, тогда дамы вперед, — сказал он и поцеловал мою шею.

Я ослабила хватку на прутьях, и он прошептал мне в плечо.

— Держись крепче, Бруклин.

Он поцеловал меня в шею, а затем двинулся к ключице и, наконец, к груди. Там он задержался, беря один сосок в рот и нежно посасывая, заставляя меня взяться крепче за прутья, прежде чем переходить к другой груди. Он лизал мои соски, затем нежно потягивал их зубами, вызывая протест со стороны моего рта и рук.

— Положи руки назад на прутья, Бруклин, — сказал он и нежно потерся носом о мой правый сосок.

Я затрясла головой.

— Бруклин, — сказал он и собрал мои запястья над моей головой одной рукой, пока другая подбиралась вниз по моему животу, — ты хочешь, чтобы я к тебе прикоснулся?

Я заерзала.

— Ну?

Я кивнула, боясь взглянуть на него. Не знаю почему. С тех пор, как мы снова вместе, мы занимались любовью почти каждый день. Но когда он был в таком настроении, было в нем что-то особенное. Это возбуждало меня, а я думала, что мне не должно это нравиться. Но мне нравилось, когда он говорил мне, что делать, потому что его приказы были нежными, и я знала, что он никогда не станет злоупотреблять силой, которую я ему вверила.

— Посмотри на меня, Брук, — сказал Райан.

Я подчинилась.

— Раздвинь ноги.

Я сделала это.

— Шире.

Я подчинилась, раздвигая ноги, пока он не усмехнулся, удовлетворенный.

— Я собираюсь прикоснуться к тебе, — сказал Райан. — А потом попробовать тебя на вкус. Все в порядке?

— Да.

Ответ прозвучал так, как будто мне больно, но это сексуальная неудовлетворенность. Я хотела почувствовать его внутри себя, но когда он такой, он заставлял меня ждать этого. Он хотел прикасаться ко мне, лизать меня, почувствовать меня везде перед половым актом, отчего мне почти невозможно продержаться дольше двух минут, когда он скользил внутрь меня.

Я закричала, когда я почувствовала один палец на клиторе, который кружил медленно и нежно. Рефлекс или интенсивное ощущение заставило меня соединить мои ноги одним быстрым движением. Я не знаю почему, но меня это смущало.

— Давай попробуем еще раз, — развлекаясь, сказал Райан. В его голосе прозвучала нотка смеха. — Бруклин, раздвинь ноги. И на этот раз так их и держи.

— Да трахни меня уже, наконец! — закричала я. — Я больше не могу!

Райан хохотнул и нежно поцеловал меня в губы.

— Я собираюсь наверстать упущенное за те три года, что мы не были вместе, Брук, — сказал он через мгновение. — Я говорю тебе это уже год. Ты должна знать. Так что мне действительно нужно, чтобы ты держалась за изголовье. И это не просьба.

Я схватилась и снова развела свои ноги, задыхаясь от ощущения его пальца трогающего мой клитор еще раз. Он гладил меня, бесконечно погружая палец в меня, прежде чем вытащить его, чтобы вновь стимулировать мой клитор. Я стонала и извивалась, чувствуя, как оргазм накрывает меня, боясь, что кончу слишком рано, прежде чем мы займемся сексом. Я напряглась, борясь с потрясающим удовольствием.

— Брук, — сказал Райан. — У нас полно времени, ты же знаешь.

Я кивнула, наблюдая, как его лицо опускается все ниже между моими ногами. Я невольно дернулась, запуская свои пальцы в его волосы, пока его язык ласкал меня, пальцы погружались в меня, усиливая мое удовольствие.

— Не останавливайся, — умоляла я, толкаясь бедрами в его лицо.

— Я и не планировал это делать, — ответил он, губами припадая между моих ног. Он взял мой клитор в рот, посасывая нежно, но твердо, мастурбируя неотступно, пока я не стала умолять кончить.

Я жестко кончила, сжимая его волосы. Я знала, что ему больно; он проворчал, но никогда прежде он не трогал ртом мои нежные ткани, пока мое тело не расслабилось в вялое и мягкое послевкусие. Он завис надо мной еще раз, глядя на мое лицо, в мои глаза, и мне показалось, что исчезает его чувство вины. Просто так. Оно исчезло где-то вдалеке.

— Выходи за меня.

У меня отвисла челюсть. Он улыбнулся.

— Ты делаешь мне предложение сейчас? Когда я лежу голая в постели? Когда ты только что довел меня до оргазма? — спросила я. — Что это за история обручения?

Райан засмеялся.

— О, не беспокойся. Я все спланировал. Я планировал два месяца, но не мог больше ждать. Я должен спросить тебя сейчас.

— Ты спланировал? — спросила я.

— Да, конечно, — ответил он, раздвигая мои ноги и входя в меня, прежде чем я успела запротестовать.

— Выходи за меня, — прошептал он, находя медленный, нежный ритм. — Выйдешь?

— Боже мой, Райан, — выдохнула я, сжимая его плечи. — Ты делаешь мне предложение сейчас, когда ты внутри меня.

Он кивнул и вошел в меня сильнее и глубже, и я выгнулась, крича от боли и удовольствия.

— Выходи за меня, — сказал он снова.

Я кивнула.

— Скажи это, Бруклин, — потребовал Райан. — Я должен услышать, как ты это скажешь.

Я застонала, хватая его за спину, впиваясь в его кожу ногтями.

— Скажи это, Бруклин, — прошептал он, нежно лаская меня.

Я почувствовала, что приближается что-то странное. Я не могла полностью понять это, но по ощущениям это был еще один оргазм. У меня никогда не было оргазмов один за другим через такое короткое время, но я чувствовала, что сейчас будет, а еще я чувствовала, что не переживу этого. Он требовательно нарастал в моих ногах и животе, угрожая вытолкнуть мои сухожилия и кости, мои органы и ткани. Я боролась, чтобы избежать этого.

— Нет, Бруклин, — сказал Райан. — Позволь мне любить тебя.

Я захныкала.

— Скажи мне, что выйдешь за меня, Бруклин, — сказал Райан. — Прямо сейчас.

— Райан...

На пике я закричала. От удовольствия такого сильного, что оно смяло мое тело и подбросило вверх и вниз. Вверх и вниз, приливная волна захватила и моего жениха, тоже затопив его удовольствием, пока он не застонал вместе со мной, задыхаясь на гребне волны, пока мы не упали. Вниз, вниз, вниз, трясясь от последствий, от слабой пульсации удовольствия, которое не хотело отступать. Райан лег на меня, совершенно опустошенный. Я не возражала против веса его тела, хотя от этого мне стало трудно дышать. Я погладила его волосы, зачесанные назад, чувствуя его губы на своей шее, дождь из легких поцелуев, которые говорили: «Спасибо».

— Райан?

— А?

— Я выйду за тебя.

Я почувствовала кожей шеи, как он улыбнулся.

— Ты же говоришь это не только из-за взрывного оргазма, который я подарил тебе?

Я захихикала.

— Ну, взрывной оргазм — хорошая причина выйти замуж. Признаю.

Его пальцы скользнули вниз по моим бокам и защекотали мои ребра. Я вскрикнула и заерзала.

— Ладно, я выхожу за тебя не только из-за взрывного оргазма! — взвизгнула я.

Он перестал щекотать меня.

— Тогда почему ты выйдешь за меня, Брук?

Он обхватил меня руками и перевернул так, что я оказалась на нем.

Я посмотрела вниз на него и улыбнулась.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 16 17 18 192021 Следующая ⇒