Контакт-Менеджер

Я вышел из отеля навестить Стипса. Теперь я кое-что о нем знал. Дошел до его офиса, дверь закрыта. Времени у меня достаточно. Я сел и начал ждать. Ждал пока солнце не встало заново. Вернулся в отель, взял пейджер, собрал записи в сумку и ушел пить. В бар, на который наткнулся первым делом.

Я бил костяшкой указательного пальца о что угодно, приговаривая «ДЗЫНЬ». Не знаю зачем, наверное, это добавляло времени суток какого-то шарма, особенно утром.

ДЗЫНЬ

Я подумал да пошло оно все к чертям собачим ДА ПОШЛО ОНО ВСЕ К ЧЕРТЯМ СОБАЧИМ.

Я не хотел пялиться на жопы обтянутые джинсой, не хотел впихивать в себя еду, не хотел касаться чужой одежды в общественном транспорте, нюхать людей, чистить зубы, срать, подтираться сначала сухим потом влажным, потом опять сухим, терпеть жару и холод, мух, комаров, тараканов, видеть стариков и то, во ЧТО превращаются женщины после 30… На барной стойке я взял из кармана пейджер и поднял его вверх, размах был хороший, почти что аттракцион, я отпустил хватку и пейджер полетел прямо вниз на встречу барной плитке, разбиваясь и корчась как стеклянная тара, как бутылка только допитого бельгийского пива, я взял бутылку допитого бельгийского пива и размахнул вдогонку:

- НЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!! - умолял человек по ту сторону стойки, который был здесь главный.

Я не представлял как все будет дальше. Своего будущего я не видел. У меня его не было. Ни жизнь, ни смерть не принадлежали мне. Только одиночество. Я достал телефон и полистал «Tinder», и ещё раз подумал о том, что принадлежит МНЕ.

То, то и это нет, а вот это да, а потом придёт она, и мне не будет принадлежать уже и ЭТО.

- СРАНЫИ АРТУР ПОГОСЯН!!!!!!!! - заорал я.

Ко мне подсел человек, который называл меня говноедом, Джон Стипс. Вот он.

- Артур Погосян? - спросил он.

- Артур ПО-ГО-СЯН, - повторил я по слогам.

- Интересно...

Стипс начал расспрашивать. Я отдал ему все или почти все записи, что были в сумке. И уснул. Меня разбудили, это снова был Стипс.

- Что ты знаешь о женщине из морской соли?

- Что я знаю о женщине из морской соли? Я не знаю о ней.

В следующий раз меня разбудил человек по ту сторону стойки:

- Мы закрываемся.

- Я решаю, когда мы закрываемся.

- Не сегодня, приятель.

- Хорошо, - сказал я, встал и пошел к выходу. Но выходную дверь закрывал туман. Я спросил:

- Проходить через туман?

- Я думаю да, - ответил он.

Записей при мне не было, я вспомнил, что поручил их лучшему сыщику в Лондоне. На выходе пришлось пройти сквозь туман, как оказалось ничего сложного. Я передал все до последней записи Артура Погосян Стипсу. В полной тьме ночи зашагал в отель. Не забыв сказать бармену чао, как делают итальянцы и добрая половина Европы. Я шел по темным улицам, которые выглядели и ощущались под стать ночи, не как днем.

- Эй!

Я посмотрел наверх, кто-то звал меня из окна.

- Летит! - сказали мне. Это была то ли девушка, то ли парень.

Действительно летел бумажный самолетик. Поймать его я был не в состоянии, поэтому стоял и ждал, пока он совершит посадку, когда он приземлился, я взял его и посмотрел наверх:

- Что это? – спросил я. Но там никого не было.

Я развернул самолет и увидел запись «Старый знакомый».

Старый знакомый

Я лежал и делал вид, что избавился от всех страстей.

- Мне нужна помощь, - прошептала Дагни.

- Это связано с ломбардом?

Она объяснила, что некоторые из ее вещей остались в квартире бывшего мужа.

- Ты была замужем?

- Мы разбежались.

Я согласился помочь, Дагни сказала, что выйти на дело лучше днем. Мы подошли к квартире, я знал этот район.

- Взлом с проникновением стоит 14 лет, - предупредил я Дагни.

- Там мои вещи.

- Купим новые.

- Я хочу свои.

- Почему не сказать об этом твоему мужу?

- Бывшему мужу. Он изменился.

Она достала отмычку и начала крутить.

- Теперь я понимаю, - сказал я.

- Пока не научилась ходить сквозь стены.

Замок щелкнул, мы зашли. Я разулся и снял пальто. Дагни зашла как с улицы. И заработала пчелкой.

- Тебе помочь?

Она не ответила. С вестибюля угадывалось дыхание, по мере продвижения в комнату я погружался в атмосферу фимиама, мускусной свежести... Как после стирки, морозной погоды, я узнавал его, неизменный, Сирота Лютена, которым пользовался двоюродный дед. Навевает воспоминания... Не слишком счастливые. Я осмотрел квартиру, на прикроватной тумбочке стояла фотография. На ней стандартная семья. Дагни обнималась с мужиком, который казался очень знакомым, он держал ребенка.

- У вас был ребенок?

- Девочка, она живет у тети Джона.

- Джона? - неслышно повторил я за ней.

С коридора показался звук, кто-то зашел. Сердце заиграло. Я переглянулся с Дагни и ждал: послышалось или нет.

- Кто здесь? - спросила пожилая женщина.

- Тетя Смерть, это Дагни! Как поживаете?

- Скоро сдохну. Кто это с тобой?

- Друг Джона.

- Друг Джона?

- Мы учились вместе, - сказал я.

- А где Джон?

- В туалете, - сказала Дагни.

- Передай ему привет, когда высрется, - сказала она и ушла. Дагни выглядела растерянно и нерешительно, как после подсечки. Пора было ее подбодрить. Я спросил:

- Идем?

Мы вынесли пакеты и захлопнули дверь.

- Тетя Смерть?

- Да, соседка.

- Серьезная женщина.

Дойдя до квартиры, мы сбросили весь хлам, которым она забила еще недавно пустые шкафы и полки.

- Этот Джон, как вы с ним познакомились? – спросил я.

- Учились в Мидлсексе.

- Кем он работает?

- Сначала в полиции, сейчас кем-то вроде частного детектива.

- Мы взломали квартиру полицейского?

- Бывшего полицейского. Он изменился.

- Я знал его, мы учились вместе.

- Ты знаешь его? Ты был в Мидлсексе? - удивилась она.

- Три триместра, по обмену. Как ты вообще вышла за него?

- Он был…

- А потом?

Дагни перебирала вещи и обдумывала, ответить на мой вопрос или проигнорировать. Я встал, утопил ступни в обувь и вышел. Неужели это Джон? Какое-то время я гулял, размышляя о нем и его любви к женским жопам, с Дагни ему нехило повезло, но потом отвезло. Запах Лютеновской Сироты никак не вязался с воспоминаниями о нем, хотя я допускал, что все-таки не разбираюсь в людях.

(с) Артур Погосян, оформление коммерческого предложения с компанией «Сранодан» в рамках обновления пункта расторжения контракта в связи с климатическими или иными катаклизмами, а также отягчающими условиями возможной малярии Заказчика, стоянка на якоре у Фор-Гоно. 16 июня, 2021 года.

Контакт-Менеджер (дневник Джона Стипса)

Я получил этот дневник в номер отеля вместе с деньгами. Осмотрел все, вскрыл два конверта, внутри были банковские карты с паролями и наличные. Потом открыл дневник, в нем говорилось, что Стипс учился в Мидлсексе с Артуром Погосян, пока тот находился в Лондоне по обмену. Во время знакомства и общения с Артуром, Стипс ничем не выделялся. Потом женился, у него родилась девочка. Работал полицейским. Это было во времена дела, когда детей находили в водах близ Пека-Фоллз, всем по 9 лет, другая отличительная черта - красивое кольцо на безымянном пальце. Дети из бедных семей. Позже кто-то обратил внимание на владельца обувной мастерской, который рассказывал сказку, что, если прыгнуть с кольцом на пальце, тебя поймает летающий жаворонок бездны и унесет в страну грез. Дети сбрасывались с ущелья. Стипс возвращался с работы в плотную грозу, ловил такси и в его «голосующую» вошло как в громоотвод. Поднявшись с мокрого асфальта, Джон понял, что все разделилось на «до» и «после».

Жена ушла, оставив их девочку на попечение тети Джона. Сам он ушел из полиции, став частным детективом и быстро заработал славу на улицах как лучший сыщик, который берется за все и все из этого раскрывает. Позже о нем узнаёт организация, связанная с «Уроками Литературы». Какое-то время спустя на него вышел глава организации:

- Женщина из морской соли, Гандболяндия. Семь дней.

Слухи говорили, что происходит с теми, кто не выполняет работу в срок. Отказаться от личного заказа Уроков Литературы нельзя. И опоздать с заказом - тоже. Если ты опоздал - бежать бесполезно, у ног такой скорости нет. Наказание было не самым предсказуемым. Тем, кому везло - лишался доступа к организации. Кого-то лишали жизни, у кого-то пропадали родственники.

Стипс отправился на поиски неизвестно чего. Гандболяндия? Женщина из морской соли? В безуспешных поисках последнего дня срока он отправляется в бар, где слышит об Артуре Погосян. Он узнает имя и узнает меня. Подсаживается и начинает задавать вопросы. Я отдал ему записи и уснул. Пока я спал, Стипс прочел все, что было собрано мною за долгие годы от Артура Погосян. Так он натыкается на Гандболяндию. Но не нашел ни слова о Женщине из морской соли. Разбудил меня, чтобы спросить:

- Что ты знаешь о женщине из морской соли?

Я ничего не знал.

Он - лучший сыщик Лондона, но не может найти о Погосяне ни единой зацепки, только интервью в посредственном журнале. Он понял, о какой Дагни идет речь. Но искать ее было долго, она умела оставаться в тени. Однако, Стипс выходит на Генри. И на следующее утро звонит ему, приглашая в офис от лица частного детектива. Генри приезжает в офис, соглашается на чашку чая. Но ничего не говорит Стипсу о Погосяне. Джон подозревал об этом, поэтому заранее добавил в чай снотворное. Когда Генри возвращался домой, Стипс следовал за ним. Доза рассчитана на скорую руку, но все сработало как часы: когда Генри заходит в свою квартиру, следом за ним проникает Стипс. Взяв под руку Генри, ему остается только положить его на пол. Для Стипса тот не представляет никакого ресурса, он ищет информацию об Артуре Погосян, который, возможно, выведет его на Женщину из морской соли. Других нитей у него нет, как и времени. Он ищет телефон в карманах Генри, чтобы связаться с Погосяном, но ничего не находит. Стипс смотрит на канарейку в клетке. Раздается звонок стационарного телефона. Джон Стипс снимает трубку.

- Генри, все четко?

- Добрый день, сэр.

- Ты кто?

- Джон Стипс.

- Давно не виделись.

- Увидимся. Прихвати Женщину.

- На улице много хороших женщин, Джон.

- Мне нужна из морской соли.

- Слыхал о такой...

Стипс улыбнулся. Дело наклевывалось. Однако, свой дедлайн он упустил вчера. Через 15 минут Стипс услышал стук в дверь, потом щеколда открылась. Это был Артур Погосян. Стипс сидел рядом со спящим на полу Генри:

- Он жив? - спросил Артур Погосян.

- Где Женщина?

- В коридоре.

Стипс прошел в коридор и поднял картину.

- Это она?

- Да.

- Как там Дагни?

- Чаще молчит. Ты знаешь и про него. Верно?

Стипс кивнул.

- Передай это.

Он передал Джону конверт.

- Не обещаю.

Стипс вышел из квартиры вместе с картиной и конвертом. Направился в сторону Уроков Литературы. Срок вышел. Бежать не было смысла.

Он пришел на место. Ему сказали, что время вышло, и что в офисе его ждет кассета. Он отдал картину и вернулся в офис, где всунул кассету в старый проигрыватель. То, что он увидел, было связано с его маленькой дочерью.

Среди страниц дневника была плотно вложена запись. От Артура Погосян.

Женщина из морской соли

Я часто оставлял ей квартиру. Не знаю где она жила, когда не оставалась у меня. Так было и в этот раз, мне был нужен маленький отпуск. Оставив Дагни квартиру, я перебрался в Ланкашир и снял комнату в 3-звездочном отеле напротив водохранилища Дэм.

Там я проходил мимо заброшенного парка и решил заскочить. Напротив ржавых американских горок сидел дед, напоминавший моего двоюродного. Это сходство помогло проникнуться к нему симпатией. Дед сидел на раздвижном стуле трансформере, с ним был старый деревянный мольберт, на котором размещалось полотно для рисования. Он сидел один, со стороны я наблюдал за ним и заметил, что уже ощутимое время он ничего не рисует, полотно оставалось пустым. Если бы он не напомнил мне двоюродного деда, возможно, не стал бы к нему подходить.

- Доброе утро, - не своим, еще не проснувшимся голосом поприветствовал его.

Дед медленно повернулся и едва улыбнулся из вежливости. Он был азиатской внешности, возможно, не говорил по-английски.

- Я не хотел отвлекать, - сказал я.

Он ничего не ответил. Наверное, не понимал. Только смотрел на полотно.

Так мы прождали еще минут 10. Я стоял, а он сидел за своим деревянным мольбертом. У него было три кисти разного размера и какие-то краски в тюбиках как зубная паста. Я осмотрелся вокруг. Осень была моей любимой порой. Листва уже желтела.

- Скоро должны упасть листья, - сказал я.

Но дед не отвечал. Я сел на траву и сложил руки на колени. Мне тут нравилось. Мы просидели пока не стемнело. Дед так ничего и не нарисовал.

Придя сюда на следующее утро, я хотел снова его увидеть. Он сидел на своем месте, с таким же пустым полотном. Я присел рядом. Смотря на него, мне самому захотелось нарисовать что-то. Я нашел мольберт, краски, полотна и приходил сюда каждое утро как он. Дед продолжал молчать и ждал. Я тоже ничего не рисовал, пока однажды не приснился сон, который мне снился в детстве: ясный день, голубое небо, возвышенность напротив моря, на ней стоит человек в пальто, смотрит в даль, справа от него чучело из сухих палок, на которые натянуты лоскуты кожи. Палки и лоскуты составляли полный рост фигуры в женском образе. Человек в пальто и чучело стояли посреди окружающих деревьев, как в стенах помещения. А море выдыхало в их тела соленый бриз. Во сне эта картина имела длинное название, но мне удалось запомнить только «Женщина из морской соли». Проснувшись, я собрал все свои художественные манатки и пошел на место к деду. Мне было важно только одно - скорее нарисовать этот сон. Придя на место, дед уже был там. На этот раз он держал кисть и водил по полотну. Не может быть. Я ринулся к нему быстрым шагом, но вовремя осекся, нельзя его отвлекать. Тихо приближаясь, я увидел его рисунок, это был мой сон. Я наблюдал за дедом, пока он рисовал возвышенность, море, ветер, человека в пальто и чучело из палок. Когда все было готово, он положил кисть и вопросительно кивнул в сторону картины:

- Да, - подтвердил я.

Полотно с «Женщиной из морской соли» он всунул мне и ушел. На следующее утро я не пришел, т. к. был уверен, что его там уже не будет. В чувствах, я позвонил Дагни.

- Ты нужна мне.

- Окей...

Ехать ей было долго. По приезду я показал ей заброшенный парк и место, где сидел дед, и рассказал о произошедшем.

- Покажи мне картину, - сказала Дагни.

Мы вернулись ко мне в номер и смотрели на полотно с изображением моего сна.

- Ты бы так не нарисовал, - сказала она мне.

Вместе мы остались на одну ночь в отеле. Мы уже долго не спали вместе так хорошо. У нее были свои проблемы, у меня свои. Но в тот раз мы оба чувствовали прояснение. На короткое время все стало нормально.

На следующее утро мы выехали обратно. В электричке я предложил ей выйти за меня.

- Только не это, - ответила Дагни.

Обиженный, с картиной в руках, я был вынужден признать, что она все-таки права.

- Я не выйду замуж.

- Будешь приходить и бить стаканы, пока не останется?

Она смотрела в окно и молчала, прямо как тот дед. До Лондона было 8 часов с пересадкой. Я тоже засмотрелся в окно на мелькавшие деревья, все переливалось желтым цветом. За час до прибытия на Юстонский вокзал я набрал номер Генри, он сможет забрать нас.

- Нас заберет Генри, - сказал я Дагни.

- Я не поеду, - ответила она.

Спрашивать почему я не стал. Слишком много энергии уходило из меня в проделанных ей этими ответами дыры. Все ее поведение в конечном счете приводило меня в остолбенение. Мне хотелось убежать, уйти в себя, забыться и перестать наконец уже быть человеком, имеющим уши, глаза, чувства и не имевшим возможности просто существовать как ветер.

Я посмотрел на нее. Она молчала.

(с) Артур Погосян.

⇐ Предыдущая 20 21 22 23 24 25 26 272829 Следующая ⇒