Контакт-Менеджер

Я снова был в номере и слушал Джеффа Бакли. Дела в мертвой точке. Отпуск кончается. Я слишком молод. К тому же лучший сыщик Лондона отказывается подсобить. В любом случае, есть немного времени.

Митинг

О своём приходе она никогда не предупреждает заранее, однако свою грусть я встречаю как сына из армии, с теплом. Эмоций не так много, всего семь, а «положительных» и вовсе одна только радость. Каждая из них значима и чем я старше, тем реже они посещают меня.

Я читал «Парфюмера», отвлекшись на стук в дверь с заслонённым чьей-то ладонью глазком. Не разуваясь, она прошла и завернулась в плед на выкатном диване. На полке осталась половина молодого скотча, который мы не допили в прошлый раз. Я налил, поставил её стакан на столик и отошёл к высокой диффенбахии в тени. После нескольких глотков залпом Дагни забросила стакан в мою сторону, град осколков которого пошатнул листья комнатного растения.

- Ещё, - попросила она.

На что я не обратил ожидаемого внимания.

Падал легкий снег, сквозь окно виднелись демонстрации. Причина ясна из новостной ленты: людям запретили собираться на Рождество. Меня забавляло присутствие в толпе толстяка с плакатом: «хххочу любви». Не оборачиваясь, я спросил у нее:

- В чем твой смысл жизни?

- У меня их несколько, - сказала она, - почему ты не пьёшь?

- Коплю тестостерон.

- Зачем?

- Для сексуальности, - ответил я, переводя внимание на снег, таявший с ее ботинок на пол. Было не по себе, я накинул пальто и обувь.

- Куда ты? - спросила Дагни.

- Найду кого-нибудь симпатичней.

Она уставилась на меня.

- Ты не изменился.

- Как и ты.

Я хотел посмотреть на Толстяка поближе, направляясь в сторону демонстраций. Толстяк стоял там же.

- Что за плакат? - спросил я.

Он молча показал вплотную.

- Почему «ххх»? - спросил я.

- Типа секс.

Губа не дура. Я оплатил номер и провёл ночь в отеле, пытаясь вспомнить кладбище, где похоронен Вертинский, его слова, пропетые по стихам Анненского.

«Не потому, что от неё светло, а потому что с ней не надо света... »

Ни одна женщина не достойна такого комплимента, даже она. Дьявольские слова.

На утро я вернулся к себе и открыл дверь.

- Ты здесь?

Дома никого. На столе записка с коротким извинением, а подтаявший снег и стекло убраны. За исключением пары неприметных осколков.

- Слепандя, - подумал я, убрал оставшееся и открыл «Парфюмера».

(с) Артур Погосян, эпитафия по случаю аудиального катарсиса при прослушивании «Хорошо темперированного клавира» Баха на бюджетном винил-проигрывателе, Лондон, Великобритания. 20 декабря, 2020 года.

⇐ Предыдущая 18 19 20 21 222324 25 26 27 Следующая ⇒