Больно. Позволь мне танцевать

Больно

Снова и снова – в одну и ту же воду… И только мужчины думают, что так не бывает.. У женщин – бывает. Точно воду взяли и поставили! Специально для неё. И стоит вода… заболоченная, мутная, гадкая и вонючая. Стоит, не колышется. А женщины ныряет в зловонную жижу, и не видит, что источник давно иссох, что вода стоячая… Давным-давно стоячая. В упор не видит. Что за суть такая женская?

А потом выныривает, милая, задыхаясь от боли и страдания. Задыхаясь без воздуха… и снова, и снова клянется:

- Больше никогда! Никогда! Никогда!

Да только никогда не существует для женщины. Она – как тот Феникс – сбросив с себя зелёный планктон, снова и снова сплёвывает остатки тухлых вод, выдыхает отраву и болотные испарения… и опять полна надежды на светлое …светлое… бесконечно светлое будущее…!

Ну, вот такая она – женщина! Наивная, доверчивая и благодарная, бесконечно влюбляющаяся. Да, всё не в тех…

И что забавно… Ведь, прекраснейшая из женщин! Удивительная! Неповторимая! Единственная! Такая женщина, на какую молиться, за которой на край света.. которую боготворить и на руках носить… И …именно она. Обманута, растоптана, не оценена, обижена. Именно она… опять одна. Абсурд!

Любовь – это действие. Люди безвольные отнесли глагол «любить» к категории «эмоция». Но любить – значит, действовать! Господа… мужчины… молодые люди, когда вы в последний раз действовали в сторону любви, для любви, во имя любви??? Вам же нужно, чтобы было удобно, понятно и просто. Удобно.

Удобная женщина.

Вам удобно принимать её любовь, вместо того, чтобы самому дарить и давать. Почему многие из вас выбирают именно этот путь? Путь берущего? И весь парадокс в том, что рано или поздно вы раскаиваетесь, до вас доходит… что вы были не правы. Но все чаще это случается именно... поздно. Когда ваш источник иссох, когда ваша с нею вода – когда-то чистая и кристальная – встала, заболотилась, пустила в стороны гадкий зловонный душок…

Наверное, я очень злая. И, наверное, я обижена… И, наверно, я устала купаться в болотах. И я уже не ищу, не жду… но продолжаю верить. Что где-то плещется МОЙ… чистый источник. Ждёт, зовёт…Предвкушает…встречу со мной. Чтобы коснуться моей кожи и сердца… и я жду исцеляющего омовения…

Служить искусству…

Не спать, не есть, не жить… служить.

Размышляю…

Мать служит ребёнку – готовит, кормит, стирает, убирает. Жена служит мужу – ухаживает, холит, лелеет, ублажает. Это если в классике. Каждая мать и каждая жена – все перечисленное. Или – с вариантами. Но не каждая женщина – жена и мать. А ещё… бывает бывшая жена, но не бывает бывшая мать…

Мужчина служит женщине – любит, одевает, ублажает. Если любит… Муж, возможно, служит жене – обеспечивает, наставляет, ревнует. С вариантами. Но не каждый мужчина – муж, и не каждый муж - бывший… J Игра слов. Я шучу. Я не об этом хотела думать…

Я думаю о служении искусству. Когда ты выбираешь борщам, котлетам и компотам другую альтернативу. Для тебя более ценную. Когда не спишь, в то время как нужно спать, но не потому, что тебе не дают спать любовные утехи… Когда не ешь, даже если уже очень хочется, но не потому что сидишь на диете, а потому что боишься отвлечься на мирское и спугнуть её… музу. Когда не живёшь, потому что, на самом деле, Живёшь с большой буквы. ПАРИШЬ. Ног не чуешь под собой. Летишь, несёшься, …. и взмываешь.

Я знаю, что есть творцы, живущие и творящие плавно и степенно. Они осознали, вкусили, распробовали свой дар. Теперь никуда не спешат – наслаждаются. Я – не из них. Я тороплюсь. Жить тороплюсь, создавать тороплюсь, давать тороплюсь. Раздавать. А раздавать хочется много и многим.

Моя душа давно нашла смысл и укрепилась в своей позиции. Она – в покое. Но ЭГО. Мое эго - оно еще мечется во мне – ищет, стучит в сознание – я здесь, ты помнишь? Помню, конечно.

Впрочем, я не знаю, что из них что. Душа ли рвётся туда, где ещё не была, эго ли стонет – тебе это нужно, - возьми… Но в ровности духа, в состоянии покоя я нахожусь всегда очень недолго. Меня болтает, кидает, мотает.

Ах да, ведь есть ещё Дух! Триединство: Душевное. Телесное. И духовное. Лебедь. Щука. И рак. И нет во мне гармонии. Увы – нет. Но, ведь, должна быть?!

Чувственность…

Сначала ты развиваешь в себе чувственность... Потом сходишь с ума от остроты чувств. Когда каждая эмоция - и плохая и хорошая -
становятся, как остро отточенное лезвие. Взмах - и эмоции, одна за другой, полосуют твоё сердце... А ты сама виновата - ты сама оттачивала это лезвие...

Я же, вроде как, распрощалась с тобой. Отпустила из сердца, переключилась на «другой объект». Но, как оказалось, все, кто кроме тебя, - мимолётны и непостоянны. Постоянный лишь ты. Чужой, далёкий, недосягаемый, но реальный и родной.

В последнее время я стала слышать, думать и чувствовать много острее. Это необычно и даже фантастично, но невозможно больно! Представь себе «радость», ну, например, в виде большого… огромного моря в груди. Океана! Океан колышется, он волнуется, бушует от радости и счастья… И он… разрывает тебя на части! Ему мало твоей груди – так велико его счастье и радость!!! А тебе это причиняет боль, потому что рвёт твоё сердце, ткани, кожу. Твоё сердце много меньше «океана радости», которое ты чувствуешь!!

Тут выходов два – вырастить большое-большое сердце или позволить разнести себя на куски. Когда я думаю о тебе хорошо, моё сердце растёт, когда я вспоминаю об обидах, оно сжимается и скукоживается. И боль от радости увеличивается. Радость негодует – ей мало места в моём скукоженном сердце. Поэтому, чтобы избежать невыносимых мук, разрывающих меня, я позволяю себе думать о тебе хорошем. И пусть сердце растёт…

Или вот ещё представь. Когда за окном проносятся машины – обычные или скоростные. Они не прокладывают себе путь, они спешат по накатанной – легко и уверенно. А я…слышу рёв быков, птеродактилей, разъярённых Кинг-Конгов – кого-то очень большого и страшного, но только не легковышек. Звук в моём сознании увеличивается в разы. И это больно. Этот грохот не рвёт меня на части, как происходит от ощущения счастья, но он делает мою жизнь невыносимой. Я вздрагиваю, закрываю уши, но я продолжаю слышать больше, чем может вместить моё ухо. Мне кажется, я скоро начну слышать мысли, если они будут звучать также громко, как транспорт за окном.

А голоса…. Когда я разговариваю с людьми, я слышу такие тональности, о которых они даже не подозревают. Я слышу ложь, неуверенность, фальшь, недосказанность, неискренность. Но я слышу не только плохое – хорошее тоже выступает более явственно, чем можно себе представить. Эмоции собеседника становятся настолько очевидными. Они именно выступают (очень точное слово) – как капельки влаги на подсыхающих кусочках сыра. Я слышу трепет, искренность, влюблённость, ласку, нежность, смех. Я могу закрыть глаза и всё это услышать одним только сердцем.

А взгляд! Как много всего я вижу теперь во взглядах. Безразличие и проницательность. Страх и недоверие. Любовь и её отсутствие. Я датчик, который считывает «каждый новый объект» в одну секунду. И вся эта информация полосует моё сердце, мой мозг, моё сознание - резко, остро и беспощадно.

Нужна ли она мне?

Не знаю, ты ли помогаешь мне всё это видеть, слышать, чувствовать? Или я сама развила в себе что-то такое, что дремало многие годы? Но это есть. И с этим я учусь жить. И, кажется, мне уже нужно обезболивающее…

Там, где мы…

Мы чувствуем друг друга на расстоянии. И… не сговариваясь…, не сказав никому ни слова…бросаем текущие дела и … впрыгиваем в вагон метро. Ты – на севере, я – на юге.

Уже в пути мы на несколько мгновений вспоминаем … про недопитую чашку чая, оставленный в прихожей свет, какие-то в спешке оброненные вещи, что на часах 24. 15, и что это последний поезд. Но мы успеем! Мы это точно знаем!

Потом мы одновременно выпрыгиваем где-то на кольце, а лучше - в центре… Нам – в парк! И даже если там все уже разошлись, нам никто не нужен, кроме нас. И нашего … танца!

Мы врываемся в парк, устремляемся на танцпол, проносимся в спешном шаге под кронами деревьев, идем.. торопимся… бежим. Потому что чувствуем друг друга кожей и, наконец, … встречаемся!

Встречаются наши руки, наши ритмы, наши мысли. И вот, нас уже кружит, вместе с листвой, легкий, осенний ветер. Он подхватывает всю эту рыже-красно-жёлтую феерию и закручивает вокруг нас пёстрым хороводом. И мы смешиваемся с каждым листочком и мы – сами листочки, листья… мы кружимся и радуемся нашему новому умению – чувствовать и хотеть ТАНЦЕВАТЬ! Хотеть танцевать с чувствами… с листьями, с ветром. В паре, вместе, вперемежку.

- Как ты поняла, что я хочу тебя видеть? – спрашиваешь ты.

- Я просто почувствовала, что очень хочу танцевать! – отвечаю я, - С тобой.

И мы больше ничего не говорим. Потому что не нужно. Мы много больше слышим и … чувствуем. Музыку, ритм, дыхание.

И тихонько, одними губами, считаем:

- Раз, два, три, четыре… и плавно – на «раз-два».

И мы знаем, что ночь не уступит дню, пока к нам не придёт усталость. Мы догадались, что они тоже чувствуют друг друга. День и Ночь. Наверное, потому что тоже любят танцевать… И наша ночь только началась. Ночь танцев. И мы счастливы, что успели впрыгнуть в последний вагон метро…

Ты нужней…

Каждый день, каждый миг, каждый шаг в моей душе не умолкает скрипочка. Она играет нежно и плавно. Она играет мне. Я ловлю между нотами ритм и становлюсь на цыпочки. Вместе с моими пятками от земли отрывается моя маленькая скромная душа. И мы танцем. Вместе с моей маленькой скромной душой! На носочках, под скрипочку. Нежно и плавно.

А бы просишь битов, потому что сбиваешься с ритма. Я хохочу и хочу увлечь тебя за собой. Но… твой задумчивый взгляд – это что-то! Ты заводишь глаза куда-то кверху – должно быть, ты ищешь там барабанщика… ведь, тебе непременно нужен ритм…

Я хохочу ещё громче и хочу поделиться скрипочкой. Слушай! Она нежная и плавная. Услышь! Представь, что ритм устал колотиться о стены, что он распрямил свою ломаную линию, и стал плавным и гибким … переходящим. Теперь это морская волна, и точка отсчёта – первый счёт – будет там, где тебе хочется. У самого основания, где вода только набирает силу, или на гребне, на самой вершине. Или попробуй так - начни считать с середины – и волна послушно схлынет в тот самый миг, как только ты скажешь: «Два! ».

Лови. Лови свой собственный ритм. В скрипочке. Саксофоне. Фортепиано. Трубе. Или флейте. Раз! И мелодия уже в тебе, и ты сам – мелодия. Услышь, в конце концов, своё сердце. Ты слышишь его пульсацию? Ведь это тоже ритм.

Ну, хорошо, тебе всё равно нужны биты – давай сменим инструмент! Почистим плэйлист и отпустим мою скрипочку. Мне жаль, но я согласна. Ведь ты мне нужней, чем она. Потанцуем?

И я справлюсь…

Знаешь, иногда я теряю веру в себя. Хожу по жизни, брожу, а потом чувствую – обронила! И, вроде: всё есть, а чего-то не хватает! И, как будто, не так уж это и существенно – подумаешь, ВЕРА! Подумаешь, потеряла! Возьми что-нибудь другое… Любовь, Богатство, Смысл… Ан нет – без Веры, как без рук, как без ног, как без опоры.

Если поплыла земля из-под ног – это признак. Верный и точный. Опять потеряла! Если слабость во всём теле, значит, пора искать!

Пока ищу, про себя ругаюсь:

- Что ж ты, матушка, Верушка, девка такая непостоянная, всё тебе – то направо увильнуть хочется, то налево тянет?!

Вера безмолвна.

Ой, боюсь, осерчаю когда-нибудь, возьму шпагат или верёвку каку морску и привяжу её крепко-накрепко к себе в три обхвата на тридцать три узла, и пусть попробует тогда дать дёру! Не выйдет!

Только вот поздно я про узлы-верёвки подумала, ускакала она снова. Вера моя. Прямо сегодня и рванула, после шести. Надо посмотреть – хоть что-нибудь после себя оставила?

Уныние. Волнение. Дрожь. Неуверенность. Раздражение. Плаксивость. Хорош набор! Да радости никакой. А агрессивность – тут как тут. Сразу за Неуверенностью. Две сестры, две подруги-неразлучницы. И что мне с вами со всеми делать?!

Ах, ещё и Недоверие явилось?! Кому не доверяем, спрашивается? Миииирууу? Ну, да, актуально! Мир ополчился на тебя – персону высоких кровей - всю неделю думал (или, может, целый месяц), как тебе досадить? У Мира дел других нет, как будто…

А что Мир, когда оглянулась вокруг, а комната полна негатива? После такого «прекрасного набора эмоций». Обои им пропахли, тюль, бельё постельное. Лапшой всюду висит, гроздьями, гирляндами. На дверях в прихожей, на косяках зацепился, на дверцах шкафа болтается – закрыть их не даёт. Пока негатив чадит, земля из под ног плыть продолжает. Славная картина! Сальвадор Дали восхитился бы. Может быть…

Но ты не Сальвадор Дали. И у тебя, может быть, тоже временами Вера отсутствует, но у меня ты её не ищешь. У меня ты о ней спрашиваешь. Сам справляешься. И я СПРАВЛЮСЬ.

Позволь мне танцевать

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒