Череп из Коннемара 3 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 3 из 5Следующая ⇒

Томас: Да, не знаю, понятия не имею. Просто разные мысли.

Мик: Нет у меня никаких таких мыслей.

Томас: И хорошо. Это я так, к слову.

Мик: Так что, говоришь, у меня на уме?

Томас: Да ничего. Мы ведь просто болтаем.

Мик: Черта с два, мы просто болтаем. Ты мне на что-то намекаешь?

Томас: Да, нет, что ты…

Мик: А то давай, выкладывай. Ты это про то, что я был пьяный за рулем?

Томас: Да ни о чем таком я не говорил, Мик.

Мик: Распускал обо мне сплетни?

Томас: Ничего я не распускал…

Мик: Вы оба из семейки дебилов и мерзавцев?

Мартин (пауза): Кто это из семьи дебилов и мерзавцев? Он это обо мне что ли?

Томас: Точно, о тебе.

Мартин (пауза): Откуда ты знаешь, что обо мне? Он мог говорить об отце или еще о ком-нибудь.

Томас: О ком ты говорил, Мик?

Мик: О нем.

Томас (Мартину): Вот видишь?

Мартин: Вот урод!

Томас: Теперь, Мик, после того, как ты оскорбил бедного малыша Марти и его семью, мне придется ответить тебе на оскорбление. Так уж принято.

Мик: это ты начал меня оскорблять.

Томас: Нет, Мик, нет. Ты попался. Именно ты начал. Я всего лишь тонко намекал.

Мик: Это одно и тоже.

Томас: Не понял?

Мик: Это то же самое, говорю.

Томас: Ничего, не то же самое, и имей ты хоть какое-то представление о законе, ты бы это знал. Так что мне придется превратить мои тонкие намеки во что-то посерьезнее, тогда мы будем квиты…

Мартин (Мику): Твоя мамаша была лесбиянка, твой папаша был голубым, и как они тебя сделали – величайшая загадка в мире!

Мик и Томас молча смотрят на Мартина, тот смущенно отворачивается. Пауза.

Томас: Нет, то, что я собирался сказать, это… некоторые инсинуации по поводу…не то, чтобы это были обвинения…но, возможно, раны на голове твоей супруги не были следствием автокатастрофы и возможно…

Мик (со злостью): Все это уже всплывало в свое время и расследование опровергло каждое слово из этого бреда!

Томас: Знаешь, возможно, она уже была мертва еще до того, как вы с ней въехали в стену – такие вот инсинуации. Но ничего серьезного.

Мик: Возьми свои слова назад, Томас Хэнлан!

Томас: Я же просто предполагаю.

Мик: Возьми назад каждое слово, а не то я вылезу из этой могилы и мне плевать, коп ты или нет…

Томас: Ты забираешь обратно свои слова насчет дебилов и мерзавцев, и я с радостью возьму назад свои.

Мик: Нет, сперва ты.

Томас: Нет. Ты первым начал, и будет справедливо, если ты их возьмешь назад первым.

Мик: В этом не было никакой надобности.

Томас: Я с тобой совершенно согласен.

Мик: Во всех этих оскорблениях. (Пауза. ) Я беру идиота и мерзавца назад.

Томас: Тогда я беру обратно женоубийцу.

Мартин хохочет, наполовину удивленно, наполовину с гордостью, Мик и Томас молча смотрят друг на друга.

Мартин: А это все правда?

Мик: Это было вождение в нетрезвом виде, Томас, и тебе это отлично известно.

Томас: Я отлично знаю, что так и было, и я уже взял назад все свои обвинения, причем безоговорочно.

Мартин: Так это правда, Томас?

Томас: Конечно, не правда. Разве я только что не сказал? Я выдумал каждое слово.

Мартин (растеряно): Я думал, ты говоришь правду.

Томас: Совсем нет. Как и сказал Мик, это было лишь вождение в нетрезвом виде.

Мик и Томас некоторое время смотрят друг на друга, затем Мик продолжает копать.

Мартин: Ну-у, тогда я разочарован.

Томас: Почему это ты разочарован, малыш?

Мартин: Ты заставил меня поверить, что я работаю с парнем, зарубившим жену топором, или типа того, а это, оказывается какое-то там вождение в нетрезвом виде. Гроша ломаного не стоит. В этих местах сложно найти кого-то, кто бы не сбил кого-нибудь спьяну. Ну, если и не человека, так, хотя бы, телку или собаку. Разве семидесятилетний старик Маркус Ригби не задавил своим трактором близнецов?

Томас: Нет, не задавил.

Мартин: Тогда кто задавил своим трактором близнецов? Я точно помню.

Томас: Я тебе это рассказал, когда тебе было двенадцать, чтобы ты на своем велосипеде держался подальше от дороги, если увидишь трактор.

Мартин (пауза): Совсем не было близнецов?

Томас: Будь у тебя мозги, ты бы знал, что в нашем округе никогда не было никаких близнецов.

Мартин: Я думал, они из Америки прибыли к нам посмотреть, где снимали «Тихого Американца» и заблудились.

Томас: Ну, значит, ты ошибался. Я выдумал эту историю про близнецов только затем, чтобы ты уяснил, что если трактор задавил двоих, то придурка, вроде тебя, ему будет раздавить в два раза проще.

Мартин (со злостью): Так все эти годы, что я катался по грязи вдоль обочин, все это зря?!

Томас (смеется): По правде говоря, зря.

Мартин: Ты самый ублюдочный ублюдок из всех долбанных ублюдков на свете, Томас Хэнлан!

Томас: Но главное – ты до сих пор жив. Тебе известно, сколько маленьких мальчиков и девочек ежегодно гибнет под колесами тракторов в Ирландии?

Мартин: Не знаю, и мне на это наплевать.

Томас: Четырнадцать. Четырнадцать несчастных малолеток.

Мартин: Вот и хорошо. И пусть дохнут!

Томас: А это не самый приятный способ покинуть этот мир - вот, что я тебе скажу, братишка Мартин.

Мартин: К черту малолеток и матерей их туда же…!

Мик (перебивает): Это же не правда, Томас? Насчет четырнадцати малолеток?

Томас: Это правда, точно. (Пауза. ) Ну, не все сразу, конечно…

Мик: Нет.

Томас: Не все сразу. По отдельности.

Мик: По отдельности. Типа, в разных частях страны и в разное время.

Томас: Точно. Это из Центрального Статистического Управления данные. У них отличная статистика, это факт. От тракторов гибнет больше детей, чем под комбайнами. Только семеро погибли под комбайнами.

Мик: Само собой. У нас тракторов больше, чем комбайнов.

Томас: Твоя правда.

Мик: Только у богатых комбайны есть. И дети у них не такие тупые.

Томас: Верно.

Мик: Надо быть совсем тупым, чтобы лазать под тракторы.

Томас: Действительно.

Мартин (со злостью): Тут разговор шел вовсе не о комбайнах и тракторах! Разговор касался вранья о мертвых близнецах!

Пока Мартин это говорит, Томас снова сталкивает его в могилу и закидывает грязью.

Томас: Заткни свой хавальник насчет мертвых близнецов, ты, куча дерьма и ничего больше.

Мартин: Кидаешься грязью?! И…обзываешь кучей дерьма, так что ли?!

Томас: Так и есть. Ты это заслужил.

Мартин: Мы еще посмотрим, ты, скотина…

Томас: Вы посмотрите, наш малыш разозлился…

Мартин начинает выбираться из могилы, и Томас готов его встретить. Как только Мартин оказывается на ногах, лопата Мика ударяется о гнилую крышка гроба у него под ногами.

Мик: Я добрался.

Мартин и Томас смотрят друг на друга пару мгновений, затем забывают о драке и присоединяются к Мику, расположившись у могилы. Мик наклоняется и на время теряется из виду, отдирая гнилые доски.

Томас: Приготовься, Мик. Для тебя это будет шоком.

Мик: Доски… смешно. Они уже сняты, или сгнили?

Мик отшвыривает пару гнилых щепок.

Томас: Убери-ка еще грязь, Мик.

Мик берет в руки лопату и отскребает грязь с гроба. Через несколько секунд его движения становятся лихорадочными.

Мик: Что за…черт…?

Томас: Она что…

Мартин: Здесь особый случай.

Мик отбрасывает лопату и снова ныряет в могилу, на этот раз, голыми руками отчаянно соскребая грязь.

Мик (безумно): Где она…?! Где она…?!

Томас (тихо): Ее что, нет…?

Мик (кричит срывающимся голосом): Ее там нет!

Он прекращает скрести. Пауза Мик встает, грязный и растрепанный, молча смотрит в могилу.

(Тихо. ) Ее там нет.

Пауза. Затемнение.

Сцена третья.

Вечер, пару дней спустя. Обстановка та же, что и в первой сцене. На столе перед Мартином разложены три черепа и их кости. Пьяный Мартин, покачиваясь, молча на них смотрит, надувает пузыри. В одной руке у него молоток, в другой – початая бутылка виски, из которой он то и дело с отвращением отхлебывает содержимое. Слышно, как в соседней комнате Мик шумно роется в ящике с инструментами. Он тоже пьян.

Мик (из-за сцены): я точно знаю, где-то должен быть еще один.

Мартин: Зачем это тебе понадобился старый деревянный молоток, Мик?

Мик: Их называют колотушками.

Мартин: О-о. (Пауза. ) Черепа на столе смотрятся страшнее, чем в гробах. Почему? Не знаю, почему. По какой-то причине.

Мик: Что, щенок, начинаешь бояться,?

Мартин: И вовсе я не боюсь. Ну ладно, немного боюсь. Ты больше не оставишь меня с ними одного надолго?

Мик: Как только найду эту чертову штуковину, сейчас же вернусь. Ты ведь мне не поможешь ее отыскать.

Мартин (отсутствующе): Нет (Пауза. ) Это ведь проклятые язычники сперли твою миссис?

Мик: Они. Как только доберусь до них, будет видно.

Мартин: Что бы ты с ними сделал, Мик? Дал бы им пинка?

Мик: Это было бы кое-что похуже.

Мартин: Ты бы бросил в них камень?

Мик: Похуже, чем камень.

Мартин: Бросил…типа…булыжник…

Мик: Ты случайно не слыхал, кто бы это мог быть, Мартин? Я тут подумал, может, кто из твоих дружков?

Мартин: Никто из моих дружков этого не делал. Что бы им могло понадобиться от твоей старой жены? Мои дружки не станут развлекаться с мертвыми тетками.

Мик: И тебя тоже можно исключить из списка подозреваемых?

Мартин: Нет меня ни в каком списке. Если бы я взялся выкопать твою жену, я бы попросил хорошие деньги за свою работу, как и ты, наличными и прямо в руки.

Мик: И что им могло от нее понадобиться?

Мартин: Не знаю. Возможно, хотели найти какую побрякушку или чего-нибудь пожевать. Хотя чего там жевать-то было? По крайней мере, не ее хозяйство. Насколько я знаю, его у нее не было, хотя я не был с ней знаком. Я до сих пор не могу поверить в твою историю про эти штуковины. Ужас какой.

Мик: Нашел!

Входит Мик, в одной руке у него початая бутылка виски, в другой- колотушка, которую он показывает Мартину .

Мартин: Во что играть будем? В эту старую игру с воротами и палками, в которую играют в Англии, ну с палками, воротами и мячом, как там ее, ну в Англии? Начинается на «к».

Мик: Посмотри-ка мне в глаза, Мартин.

Мартин: В чьи глаза?

Мик: В мои глаза.

Мартин: Точно, в твои. Крокет!

Мик: Ты имел какое-либо отношение к исчезновению моей жены?

Мартин: А?

Мик: Ты имел какое-либо отношение к исчезновению моей жены?

Мартин: Нет.

Мик долго и в упор смотрит в глаза Мартину, тот покачивается, но выдерживает его взгляд.

Мик: Ты смотрел мне прямо в глаза, и я тебе верю, Мартин. Прости, что спрашивал.

Мартин: Вот и хорошо.

Мик пожимает ему руку и подходит к столу.

Мик: Эти черепа тебя пугают?

Мартин: Теперь уже не страшно, но больше не оставляй меня с ними наедине. Когда тебя нет, они мне улыбаются. Особенно тот.

Мик: Тогда их нужно проучить?

Мартин: Черепа нельзя проучить. У них нет мозгов, чтоб запомнить… эти…с урока…

Мик: Знания?

Мартин: Знания. У них нет мозгов, чтобы запомнить урок, одни дырки.

Мик: Только такой урок они и понимают.

Берет молоток и разбивает ближайший к нему череп на мелкие куски, которые разлетаются по комнате.

Мик: Больше он не будет улыбаться.

Мартин: Что ты делаешь?! Ты раздробил его в хлам!

Мик: Точно. Только еще не совсем в хлам.

Мик начинает добивать то, что осталось от черепа, наступая на упавшие осколки. Мартин потерял дар речи, глядя на это.

Мартин: Ты говорил, опускаешь их в озеро.

Мэри: Перед этой жирной, да, точно. Выбиваю из них все дерьмо – это ближе к истине. А почему бы нет? Если они всю жизнь шептались за моей спиной, чего им еще ждать после смерти, как не превратиться в труху в моих руках?

Мартин: Больше нечего.

Мик: Верно, нечего.

Мартин: А мне можно врезать, Мик? Ну дай, а?

Мик: Зачем же еще мне было тебя звать?

Мартин: Можно…? О, черт. … Прощай, Дэниэл Фарагер. Хватит, поулыбался, парень.

Мартин приступает к делу и разбивает другой череп и все кости, что лежат возле него. Практически всю сцену кто-нибудь из них колотит кости.

Мик: Это была Бидди Карран, а вовсе не Дэниэл Фарагер.

Мартин: Бикли Карран, смородиновая булочка…

Мик: Она была старой жирной сучкой.

Мартин: Ну, сейчас то она достаточно худая, храни ее Господь. И продолжает худеть.

Мик: Дэн – это тот, что посередине, и он мой.

Мик начинает уничтожать средний череп.

Мартин: Ты уже двоих прикончил, а я только одного, Мик, жадная ты сволочь.

Мик: Только не плачь, Мартин. И какая же я жадная скотина, если сегодня ты уже вылакал бутылку моего виски?

Мартин: Вылакал. (Пьет. ) Ты вовсе не жадная скотина. Ты щедрый мужик.

Мик: Можешь присоединиться к нам с Дэном, если хочешь.

Мартин: Сейчас закончу с тазом Бидди Карран, там видно будет.

Мик: Хорошо.

Мартин: А разве не нужно ничего подкладывать, чтобы они не разлетались?

Мик: Что?

Мартин: Ну, что-нибудь.

Мик: Если тебя не устраивает моя техника, можешь убираться.

Мартин: Отличная у тебя техника.

Мик: Но у меня есть совок и швабра.

Мартин: Я тут подумал. Прощай, Бидди Карран или как там тебя. Вы все равно теперь все перемешаны, бедные долбанные…

Мик: Не выражайся, Мартин.

Мартин: Не буду.

Мик: Когда ты имеешь дело с усопшими, нельзя.

Мартин: Это веселее, чем жарить хомяков!

Мик: Да. Хотя, откуда мне знать? Я никогда не готовил хомячков.

Мартин: А я зажарил одного хомяка. Не так уж это и интересно – ты кладешь его в печь живым, а достаешь дохлым. Урод едва пищит. … В смысле, он едва пищит. Конечно, было бы веселее, если бы дверь у духовки была стеклянная, но была то обычная. Моя ошибка была в отсутствии плана. Меня спровоцировали. Но это – гораздо веселее. Колотить черепа веселее, чем вдолбить жену в стену?

Мик: Ты уже переходишь границы, парень.

Мартин: О, да. Когда я пью, я жутко тупею. Прошу прощения, Мик.

Мик: Принимаю твои извинения, Мартин. Тем более что ты пьян в стельку.

Мартин: Я действительно пьян в стельку. Доберусь домой, суну голову в ведро с водой и буду в полном порядке. Я делаю так каждую субботу, и мой отец никогда не просекает, что я пил.

Мик: Ты, главное, не забудь потом вытащить голову из ведра.

Мартин: Знаю, иначе утонешь.

Мик: Верно.

Мартин на время прекращает колотить, чтобы рассказать свою историю, а Мик затихает, чтобы ее послушать.

Мартин: Мой брат тебе никогда не рассказывал о пьянице из Солтхилл, тот прилег на пол вздремнуть, и, думаешь, куда голову положил? В горшок с мочой. Он утонул. В моче. Каково?

Мик: В моче, значит?

Мартин: Утонул в моче. Ну и конец, правда?

Мик: А моча была его собственная?

Небольшая пауза.

Мартин: Не знаю, его или нет. И мне плевать. Утонул в моче и все, вот что я хотел сказать.

Мик: Э, нет. Это очень важный факт. Твой брат первым бы со мной согласился.

Мартин (пауза): Теперь я припоминаю, что брат хотел начать расследование этого дела, но ему не позволили. Но я не знаю, чья это была моча, и вызвала ли она подозрения. Уж конечно, этот ублюдок и свинью бы стал подозревать в нечистоплотности. Он думает, что он Старскай и Хутч. (пауза) Что до меня, то я бы предпочел утонуть в собственной моче. Хотя, лучше бы вообще не тонуть!

Мик: У меня три моих дяди захлебнулись блевотиной.

Мартин (пауза): Ну, здесь говорить не о чем. Кто не захлебывался?

Мик: Я говорю, три дядюшки.

Мартин: Три или нет. Такие истории и яйца выеденного не стоят. Их миллионы. Этот старый черный парень, Джимми Хендрикс. Захлебнулся. Я говорю об утоплении в моче, эта история даст сто очков вперед твоей. И вообще: тошнит хотя бы из глотки, а моча от нее далеко.

Мик: Если напился и хочешь спать и боишься захлебнуться, вот, что надо делать.

Ложится на живот, отворачивая голову вбок.

Ложись на живот или набок, поверни голову от подушки, а лучше и вовсе без подушки.

Мартин: Не нужны мне от тебя советы, Мик Дауд о том, как не захлебнуться во сне. Сам отлично знаю.

Мик: Вот так, понял?

Мартин: Знаю я, и пол у тебя грязный.

Мик: Я всегда это помню, когда иду спать, не важно, сколько я выпил за ужином, я никогда этого не забываю. (Почти со слезой в голосе. ) В память о моих трех дядюшках, они были такие классные.

Мартин: Как бы там ни было, вставай, к тому же мы говорили совсем не об этом. Ты мастер пудрить мозги. Мы говорили о моче.

Мик (встает): Три дяди, я говорю.

Мартин: Я знаю, что три.

Мик: И один из них в Америке.

Мартин: В Америке? Полагаю, и там тоже люди захлебываются. Разумеется.

Мик: В Бостоне, штат Массачусетс.

Мартин: В Бостоне, штат Массачусетс?

Мик: В Бостоне, штат Массачусетс. Утонул в своей блевотине.

Мартин: Ну, зато попутешествовал. (Пауза. )

Оба одновременно принимаются за кости.

Мик: Нам нужна музыка для этого дела.

Мартин (тупо): Музыка, музыка…

Мик: Чтобы крошить покойников под музыку. У меня где-то была пластинка Даны…

Мартин: Ну так поставь Дану.

Мик включает композицию Даны.

Мик: Не думал, что молодым нравится Дана.

Мартин: Им, может, и не нравится, а мне очень. С детства ее люблю. Встретил бы ее, обязательно бы поцеловал.

Мик: Она бы не стала тебя целовать.

Мартин: Это почему же?

Мартин перестает работать молотком, выглядит грустным и серьезным. Мик тоже прекращает и смотрит на него.

Мик: Почему бы она не стала с тобой целоваться?

Мартин: Вот именно.

Мик (пауза): Может, и стала бы.

Мартин: В губы.

Мик (пожимая плечами): Может, и стала бы.

Мартин: Хотя она теперь перерожденная Христианка.

Мик: Честно говоря, Мартин, я бы ее избегал.

Мик возвращается к своему занятию, через пару секунд к нему присоединяется и Мартин.

Мартин (пауза): А ты бы стал так крошить кости твоей жены, с тем же пылом, Мик?

Мик: Не стал бы. Из уважения.

Мартин: Может, они тебе услугу оказали. Те, кто стащил ее?

Мик: Никакой услуги тут нет. И окажись они сейчас здесь, я бы продемонстрировал настоящее раздробление черепов, в порошок бы их стер!

Мартин: Так им и надо, проклятым. Ведь не только твою жену сперли, нет, им этого показалось мало, так еще прихватили кулон с ее шеи, кулон, за который, готов поспорить, в гэлуэйском ломбарде и фунта не дали бы.

Мик останавливается при первом упоминании кулона, отходит на зад и смотрит на Мартина, который продолжает свое дело, как ни в чем не бывало.

Мик: Кулон в форме розы?

Мартин: Верно, в форме розы и с твоим портретом. Зачем он мог им понадобиться, если не для насмешки над тобой?

Мик садится в кресло, на коленях у него молоток, он все еще смотрит на Мартина, который продолжает орудовать колотушкой.

Мартин: Жалкое языческое отродье, вот они кто. Наверно, те же подонки, что украли мои фигурки героев «Звездных Войн», которые я оставил под дождем. Там был Хан и Люк и…Чуи? Нет, у меня не было Чуи. Там еще кто-то был…Принцесса Лея! Точно, они были самыми лучшими из «Звездных Войн». Без них и играть то невозможно в «Звездные Войны». Что это ты уселся? А ну, возвращайся к работе, лентяй, или я поговорю с этим Уэлшем, Уолшем, чтобы он урезал твою зарплату. С Уэлшем.

Мик: Не мешай, Мартин. Мне тут надо кое-что обдумать.

Мартин (прекращает работу): Вот этим то и заняты умные детишки в школе – сидят и думают, когда надо играть в футбол во дворе и чтобы руки немного загорели. Невозможно расшевелить этих конопатых ублюдков, даже пинком. (Пауза. ) И удачи им, вреда от них никакого. Что это я им буду приказывать и раздавать пинки? У них есть полное право сидеть. (Пауза. ) У меня действительно отличное настроение, когда я не в себе, Мик.

Мик: Я вижу.

Мартин: Я бы расцеловал даже олигофрена и трахнул бы собаку. (Пауза) Мы поработали на славу?

Мик: Да.

Мартин: Что дальше?

Мик: Подберем несколько кусков побольше и сложим их в мешок.

Мартин , пьяный в стельку, неуклюже выполняет

Мартин: Черт, тут так много этого дерьма, пылесос нужен.

Мик: Еще пару-тройку осколков побольше будет в самый раз.

Мартин: Мне, помнится, обещали совок и веник и не сдержали слова. Дальше что?

⇐ Предыдущая 1 234 5 Следующая ⇒