![]()
|
|||
Глава. День Рождения.
День изо дня я ходил на работу. Не сказать, чтобы в этом было что-то необычного, для меня, или для кого-либо другого. Но все же, теперь там была Лизавета. Моя помощница. С ней, как я уже говорил, работать стало легче и приятнее. Меньше слёз, истерик, криков и прочего; порядок на столе и в кабинете, стали появляться красивые цветы, шторы, появилось то, чего мне так не хватало – уюта, тепла. Мой кабинет теперь мне нравился даже больше, чем холодная и одновременно душная квартира. Лизавета быстро писала и внимательно слушала; она, конечно, была не отличницей, что было изначально очевидно, ведь её не взяли сразу на работу, но все же, она училась и совершенствовалась. Ко всему прочему, она оказалась довольно интересной для меня собеседницей. Я никак не мог найти с кем поговорить, потому что одни обсуждали личные проблемы, вроде: «муж вчера сказал, что я похожа на жужелицу обыкновенную, подскажите, что делать! »; следующие обсуждали пробки, аварии и прочие разделы новостей, которые я не смотрел, чтобы настроение не упало ещё ниже; последние обсуждали работу, которая мне и в рабочее время надоедала. Меня не интересовали какие-то конкретные темы, но слушать тот бред я не мог. Лизавета же, к моему удивлению, любила говорить о цветах, конфетах, глобальных проблемах экологии и человечества, изредка о инопланетянах и космосе. Это мне нравилось гораздо больше, чем обсуждение флюса Павла Павловича. Вот так, не смотря на весь ужас моей жизни, она стала хоть немного расцветать, как орхидея-фаленопсис этим ледяным утром. Орхидея, кстати, красивая, фиолетовая в крапинку. Она является ориентиром, радующим некоторых детей, как и некоторые другие цветы. Незаметно в мою жизнь пробрался ледяной март. Такого холодного марта за всю мою жизнь не было. А ещё день. День Рождения. Лизаветы, конечно, не мой. 15 марта. Подготовку мы начали ещё за неделю. Пусть мы и грыземся как собаки, так уж у нас принято в коллективе, что День Рождения – это святое. А красавицу-умницу Лизавету поздравить уж вдвойне здорово, пусть она и мало с кем общалась. Уж слишком много она тратила на работу. Утром пятнадцатого я встал на час раньше. Положение ухудшалось тем, что вчера я лег почти в полночь, потому что весь вечер украшал больницу. Больница в чей-либо День Рождения была похожа на ресторан в преддвериеНового года. Я кое-как испёк пару слегка сгоревших блинчиков; их пришлось выбросить. Я всё-таки стоматолог, а не повар. В честь такого замечательного, сверхгениального вывода, я выпил почти литр кефира и съел парочку более-менее сносных бутербродов. Когда я вышел на злополучную, все такую же скользкую дорогу, было без десяти семь. Я в такую рань обычно встаю. На улице никого. Я смотрел на рассвет. Так странно видеть его сквозь трескучий мороз. Добежал до работы, думал в мороженое превращусь по дороге. Почти превратился. Мы сделали действительно все возможное, как говорят врачи. Вокруг все сияло. Шарики, ленточки, «Елизавета с Днём Рождения! » виднелись повсюду. Все было настолько празднично, что аж дух захватывало. Настроение даже поднялось. —Алексей, ты чаго тут застрял! Дуй в кабинет, сейчас Елизавета придет! — завопил своим писклявым голосом начальник. Он всегда когда орет, писклявить начинает. — Иду, иду, как раз туда и иду. Я прошел в свой кабинет. Его украшал в том числе я. Наши пещеры Нижнего Тагила выглядели, по-моему очень мило, надеюсь, ей понравится. Прошел «за занавес», снял пальто, переобулся. У меня даже руки немного тряслись, хотя и не понятно от чего. Я смотрел то на портфель, то на стол. Наконец, решился. Достал маленькую коробку Лизаветиных любимых конфет и открытку. Лишь бы ей понравилось! Я скорее пошёл в холл, она вот-вот придёт. Светлые волосы вылезали из-под голубой шапочки, так схожей с цветом глаз. Светлый румянец от холода придавал лицу естественности. Свело-голубое длинное пальто также идеально подходило к ясно сверкающим глазам. Лизавета была прекрасна. — С Днём Рождения! — закричал весь коллектив хором, — С Днём Рождения! — орали все. — Спасибо! — ее глаза сияли ярко, вот клянусь, светились изнутри! — Спасибо огромное! Это все… Это все для меня? — Да, — кивнул наш начальник с улыбкой. Лизавета пошла в наш кабинет. Я шёл за ней, задержав дыхание. Лишь бы ей понравилось, лишь бы ей понравилось! У меня душа в пятки ушла. Да я даже перед экзаменом не волновался, я вообще нигде и никогда не волновался, даже не знаю, что на меня нашло. Страшно было, аж жуть. — Вау, как красиво! Алексей, ты сам украшал? Я кивнул. Почти тут же сообразил, что она стоит спиной ко мне и пробурчал: «Да». — Это так красиво! Безумно. Мне так нравится. Спасибо огромное! Некоторое облегчение пришло ко мне. Но тут я вспомнил про открытку и шоколад, волнение вмиг возросло до максимума. — Алексей? Молчание. — Алексей? — повторила Лизавета. — Я, я Алексей, — говорил я. Вот я дурак! Ох, Лизавета… Да пройди ты уже! Лизавета прошла. По тени я видел, как она сняла пальто, повесила шапочку, переобулась. Наконец, прошла к столу. — Это… — она вышла ко мне, — Это мне? От кого? Действительно. От кого. От уборщицы наверно, от кого же ещё. Вот такого я точно не ожидал. У неё память как у рыбки и догадливость, видимо, на нуле. — Наверно вам, кому же ещё. — А кто имеет доступ к этому кабинету? Вау, Шерлок Холмс в деле. А я доктор Ватсон наверно. Сейчас буду делать тонкие намеки, чтобы вывести ее на «чистую воду». — Уборщица, я, ты. Наверно, это ты себе подарила и просто не помнишь. — Это ты?.. Какая догадливость! Премию надо за такую выписать. Такую догадливость продать за 3 рубля, и то много. Жалко девушку. — Кстати, сколько вам сегодня?.. — 29. На полгода младше. Хотя я бы дал меньше. Не выглядит она на тридцать. — Старая, да? Вы наверно моложе. Вообще я всегда был красив и привлекателен, ещё со школы пользовался популярностью у девушек, хоть и не взаимно; выгляжу моложе, но не настолько же. — Я старше на полгода. — Правда? Оу… Так что на счет подарка? — она взмахнула конвертом, — Не ври, это ты. — А я и не вру, это я. — Сразу бы так, — сказала она обидчиво, — Спасибо. Она вообще девушка ранимая, обидчивая. Иногда из-за глупостей обижалась, пару дней обижено походит заведёт о чем-нибудь разговор и всё. Сначала мне было ни горячо ни холодно, хотя я конечно привык к общению с ней. Не хотелось бы ссорится, да ещё и в её День Рождение. Нам же ещё тортик вместе есть, о коим она ещё не знает.
|
|||
|