Глава 3. Два года спустя

Глава 3

Кэлли Лофтье стояла по щиколотку в Атлантическом океане. С затянутых облаками небес спускалась легкая дымка, стирая напряжение, в котором она пребывала. Закрыв глаза, она подняла лицо к небу и слегка улыбнулась терзаниям, пережитым за целую вечность.

Кэлли так долго была поглощена мраком своей болезни, что не могла даже помыслить об освобождении. Она вслушивалась в шелест волн, покачивалась в такт течению и чувствовала, как оживала ее душа. Прилив казался необузданным и энергичным, что она радушно принимала всем своим естеством.

Вдали поднимались волны, звуки нарастали в бурном темпе и ритмично катились в ее направлении. Хаос закрутился в идеальную комбинацию прекрасного сумбура. Кэлли нравилось вручать контроль чему-то столь требовательному.

Вся ее жизнь всегда была осторожной, распланированной... стерильной.

Но сегодня она стояла на пороге многих сомнений и прислушивалась к окружающему миру, отчего по спине бегали мурашки. Плечи вздымались и опадали, она силилась выровнять дыхание и мечтала, чтоб все сложилось по-другому. Это не совсем сожаление, скорее, мимолетная мысль.

Из глаз полились безмолвные слезы. То были не слезы печали. Скорее, из той категории, что не просили разрешения, а просто катились по щекам. Кэлли не испытывала к ним привязанности. Эти слезы случились, потому что она начала чувствовать. Видимо, в ней что-то забурлило, нечто такое, что подталкивало передумать, но в ее мире царил полнейший покой.

Надежда разрывала в клочья, особенно когда от нее зависели все твои возможности. Чтоб выжить, Кэлли давно пришлось заглушить эту эмоцию. При помощи слез ее сердце извинялось перед вселенной за отсутствие инстинкта самосохранения.

Как только слезы скатились, Кэлли вытерла щеки и сделала шаг в воду.

Сосредоточившись на движении песка под ступнями, она замерла. Каждая маленькая волна, проносившаяся мимо щиколоток, приносила с собой песок. Он мчался к ее ногам и зарывался в слои гальки. Но столь же быстро вода отступала, крала песок из-под ступней и утаскивала за собой. Кэлли распахнула глаза и наблюдала за тем, как океан от прикосновений и погружения в песок переходил к разоблачению.

Она ощутила знакомое жжение, что случалось, если надолго задержать дыхание. Грудь вздымалась и опадала быстрее, чем должна бы. Кэлли пыталась удержаться на ногах.

Двадцать один год ее организм силился победить в гонке со временем, и на какой-то миг, хоть она сама и понимала, что организм проигрывал схватку, разум отказывался это принимать.

Время тянулось мучительно медленно, и с каждым днем Кэлли становилась все слабее. Слова «после того, как ты поправишься» стали не чем иным, как просто словами. Сознание больше не воспринимало происходящее.

Она вела себя так, будто строила планы, будто по-прежнему верила в сказку о здоровой жизни. Не ради себя, а ради родителей и сестры Джейд. Ложные обещания и липовые стремления — это камушки, из которых вымощено это путешествие. Вряд ли ей был известен другой способ.

Смешно, что ложь считалась приемлемой, если произносилась с намерением спасти тех, кого любишь, от нестерпимой правды.

Всю жизнь люди звали ее бойцом, но последние полтора года она была лишь утомленной.

Она устала быть сильной. Устала болеть. А самое главное — устала жить и делать вид, что все наладится.

Для нее эта ноша была самой тяжкой.

«Все будет хорошо», «все станет лучше» и «жизнь изменится, когда... » Выстроенную на этих словах жизнь можно вообще не считать жизнью. В один из самых ужасных дней, сидя на больничной кровати в ожидании своего «все будет хорошо», Кэлли осознала, что жизнь и без нее продолжится.

Вряд ли можно забрать боль, вызванную потерей будущего. Кэлли хотелось вопить во всю мощь голоса, хотелось, чтоб семья увидела, что она уже умерла. Может, тогда им не будет столь тягостно? Разве нет способа дать им понять, что они ее любили, как только могли?

Если б любви было достаточно, она бы не болела. Если б любви было достаточно, никто бы не страдал из-за ее проклятой жизни.

Им суждено попрощаться, но если б она могла, то боролась бы ради них дольше. Однако судьба уже предначертана звездами. Она была обязана сильно их любить, чтоб попрощаться и освободить.

Иногда из-за болезни ей физически было сложно подниматься с постели, а иногда причин подниматься с постели и вовсе не находилось. Эмоционально она уже умерла. Большую часть времени Кэлли проводила в родительском домике на пляже и познавала окружающий мир через окна. Она никогда не ходила на танцы, никогда не проводила вечера с друзьями, никогда не влюблялась.

Но сегодня все иначе. Сегодня Кэлли оставила все позади и наконец-то освободится. Насколько возможно, она глубоко вдохнула и постаралась наполнить душу спокойствием. Хотелось забрать ощущения с собой.

Доносившиеся с пляжа звуки, плеск воды о щиколотки... именно так она всегда это и представляла. Кэлли посмотрела на водную гладь, простиравшуюся настолько далеко, что конца и края не видно, и радушно приняла чувство ничтожности. В ее жизни больше не осталось места для эгоизма, больше не было страстного желания заполучить то, что никогда ей не предназначалось. Она — всего лишь крошечная частичка вселенной, на которую можно взглянуть вполглаза, а потом позабыть. И это нормально. Она расплылась в улыбке и поняла — это действительно нормально.

Кэлли продвинулась глубже в воду. Волны обрызгивали ноги. Кэлли покачивалась, напрягаясь из-за силы притяжения и толчков. Дыхание ускорилось, Кэлли старалась совладать с приливом энергии, необходимым для того, чтоб устоять на ногах.

Завтрашний день не был ей обещан. Она об этом знала. Она знала, что каждое наступившее завтра лишь продляло разочарование очередного прошедшего дня, пока у нее все оставалось на прежнем уровне. Движений вперед не намечалось. Все изменения шли не в том направлении. Больше она этого выносить не могла. Она приручила последнего личного демона, исцелила последнее огорчение.

Родители и сестра тяготились ее переутомленным сердцем. Даже если б случилось чудо, о котором они молились, она бы никогда не стала нормальной, никогда бы не сумела стать как все. Она бы навсегда осталась пленницей своих беспощадных воспоминаний. Над ней бы всегда нависал страх смерти, как и было с тех пор, как она повзрослела и уяснила, что жила взаймы.

Она сделала еще шаг вперед, кончиками пальцев едва касаясь воды. Волны набирали обороты и катились в ее направлении. На секунду Кэлли задумалась, каково это — жить нормальной жизнью, но одернула себя. Она уже много раз ступала на эту дорожку. Выплакала все слезы, прочувствовала боль и отпустила.

Подступившая волна пихнула ее в сторону, и Кэлли пошатнулась. Вдохи следовали один за другим, сердце билось болезненно быстро и сильно.

Она сделала еще шаг.

Жжение в груди усилилось, в глазах потемнело. Она покачивалась в такт движению воды, стала рабыней волн. Кэлли вновь взглянула на небо, а кончиками пальцев ног едва касалась песчаного дна океана. Наблюдая за кружением птиц, она понадеялась, что все будет именно так. Ей хотелось ощутить, как свободный легкий ветерок будет обдувать лицо, а мир наконец-то откроется ей без всяких ограничений.

Как только примчалась волна, Кэлли выдохнула, сделала еще шаг и выкинула все из головы.

***

Уловив доносившиеся с пляжа волнения, Джейд выбежала из родительского дома. Перескочила каменные ступени, что вели от патио к песку. Раннее утро разрезали вопли матери.

Она спрыгнула на песок и, ринувшись вперед, наблюдала, как отец рассекал воду по направлению к сестре. Что Кэлли там делала? Как она вообще умудрилась забраться так далеко, да еще и одна? Как только на нее обрушилась реальность, Джейд споткнулась и осознала, что же именно произошло.

Джейд пронзил страх, все вокруг начало вращаться.

— Нет... нет. Нет! НЕТ!

Мать рухнула на песок и, спрятав лицо в ладонях, всхлипнула, а Джейд неслась к кромке воды и в поисках родных вглядывалась в горизонт.

Джейд опустилась на колени и обняла мать. Этого не могло случиться. Кэлли ведь даже не знала, что сегодня тот самый день, которого они так ждали. День, когда на все их молитвы был дан ответ.

Глава 4

Два года спустя

По лобовому стеклу крупными каплями барабанил дождь. Свет фар простирался бегущим калейдоскопом по стеклу и тянулся по асфальтированной дороге.

На протяжении тридцати километров по пути в последний маленький городок не встретилось ни одной машины, да и сейчас, находясь в другом конце города, Кэлли не ожидала увидеть транспорт. Два часа ночи — это время любовников и искателей, обычные люди в это время не разъезжали.

Сверкнула молния, пыталась догнать саму себя вдоль темного неба. В зеркале заднего вида Кэлли мельком увидела свои глаза и быстро отвела взгляд.

Послышавшийся вдалеке грохот, сотрясая землю и поглощая все на своем пути, устремился к ней, отчего по спине пробежала дрожь. Она улыбнулась. Кэлли должна бы встревожиться, а, может, даже и напугаться. Но она слишком любила дождь, чтоб относиться к нему неуважительно.

Очнувшись после операции, первым делом она дала себе несколько обещаний. Тревога, беспокойство и сожаление — неразумные эмоции. Времени на них у нее больше не было.

Вселенная нечасто предоставляет второй шанс. И Кэлли не потратит его впустую.

По небу, рассекая мглу впечатляющим световым шоу, вновь промчалась пурпурная молния. Она звала Кэлли, разжигала потребность в свободе. Кэлли припарковала машину на обочине, вышла в ночную бурю и зашагала к середине дороги. Раскинув руки в стороны, она закрыла глаза и подняла лицо к небу. Дождь окроплял ее простенькое хлопковое платье. Оно липло к телу. Кэлли начала медленно кружиться. Ливень вдыхал в нее новую жизнь, и она задумалась, почему же больше не входила в воду. Ведь океан не пытался причинить ей вред.

Кэлли не спрашивала дождь, откуда он взялся или для чего сюда пришел. Она не корила его и не гадала, как долго он продлится. Она позволяла дождю себя целовать и благословлять на новую жизнь. Больше никогда она не станет ставить под сомнение моменты своей жизни. Ее цель — жить каждую секунду и прочувствовать каждую эмоцию, позволить всем ситуациям случаться как положено: беспрерывно и впервые.

Гроза разыгрывала свое попурри. Кэлли начала раскачиваться вперед-назад, в то время как капли дождя тяжело падали на асфальт.

Визг шин, разрезавший ночь, прервал любовный роман Кэлли с дождем. Она обернулась на шум, опустила руки и, сделав несколько шагов к обочине, задышала быстрее. Пробудилось любопытство. Кто мог приехать в такую глушь, да еще и в такое время?

Дождь все не переставал, требовал внимания и сбегал ручьями по лицу. Сердце билось ровно и уверенно. Дыхание эхом отдавалось в ушах и смешивалось с ревом двигателя грузовика. Изо всех сил Кэлли пыталась заглянуть за ослепительный свет фар.

Небо озарилось, на миг осветив темный салон грузовика, и Кэлли разглядела водителя. Он сжимал руль, а безумными глазами не отрываясь глядел на нее. Злость и недоумение мелькнули на лице, а потом его вновь поглотила тьма.

Кэлли стояла неподвижно и пристально всматривалась в кабину. Всю жизнь она боялась темноты, боялась неизвестности, но сегодня на душе было спокойно.

Она ощутила тяжесть его взгляда, расслабила плечи и наклонила голову вбок. Теперь Кэлли иначе понимала жизнь и осознавала: все происходило неслучайно. Люди приходили в твою жизнь по определенной причине, а ситуации происходили, потому что должны происходить. Именно такого жизненного опыта она была лишена раньше и страстно жаждала сейчас.

Кэлли задалась вопросом: кого изменит эта ночь? Эта случайная встреча — часть его истории или ее собственной?

Ветер ворошил заросшие травой канавы, слегка приподнимал подол платья и менял направление дождя. Кэлли глубоко вздохнула.

Небо вновь вспыхнуло, и она смогла его увидеть. Он опустил подбородок на руки и наблюдал за ней. Здесь только они и обольстительный дождь. Пробежавшая волна смущения вызвала улыбку. Кэлли потупила взгляд.

Где-то вдали, словно приглашение, опять раздался раскат грома. Она не была готова к крику звезд и луны, но почему-то это показалось правильным, они будто бы звали ее домой. Кэлли снова обратилась к дождю. Провела ладонями по щекам и вскинула руки, отвернувшись от мужчины в грузовике. Даже стоя под холодным дождем, Кэлли словно пылала огнем.

Сквозь ревевшую бурю Кэлли уловила звук открывшейся дверцы грузовика.

Вначале он колебался, забавляясь идеей к ней присоединиться. На долю секунды он замешкался, находясь наполовину в ее мире, наполовину — в своей безопасности.

Кэлли закрыла глаза и раскачивалась под песню дождя.

Стуча ботинками по тротуару, он подходил все ближе, и Кэлли ощущала, как каждый сделанный им шаг врывался в душу.

«Это опасно», — подумалось ей. Всполох прежней жизни приподнял голову. Но она быстро пресекла страх.

«Нет, это жизнь», — поправила она.

Хотелось прочувствовать все, жить моментом без боязни, сопровождавшей ее слишком долго. Может, это было безрассудно или глупо. Но какая разница?

Он встал у нее за спиной, и в волосах Кэлли ощутила его порывистое дыхание.

Этот танец был для него.

Дождь грохотал по асфальту, брызги долетали до лодыжек. Ветер кружил вокруг них, облизывал влажную кожу и подстрекал.

Кончиками пальцев он робко коснулся ее обнаженной руки, и был задан миллион немых вопросов.

Кэлли застыла. Здесь, в этом моменте, они... вместе. Он провел ладонью по ее руке и переплел свои большие огрубевшие пальцы с ее пальцами. Его мощной рукой Кэлли обняла себя за талию.

Раздался удар грома. Кэлли напугалась и подпрыгнула, закрыв рот рукой, как вдруг собственническим жестом он обхватил ее за талию.

— Я с тобой, — прошептал он, обдав теплым дыханием нежную кожу за ухом.

Он опустил ладони ей на живот, и на секунду Кэлли подумалось, что он вот-вот уйдет. Но вместо этого он осторожно привлек ее ближе.

— А я с тобой, — прошептала она, прижавшись к нему, расслабилась и ощутила спиной его сильную грудь.

Всем телом он прильнул к ней, защищая, обнимая. Влажными губами он припал к ее шее. Дождевые капли скатывались с его волос и падали ей на плечо. Кэлли погладила его по руке и, приглашая его в свой танец, вновь начала раскачиваться.

Они танцевали в свете фар грузовика. Это было прекрасное шоу. Кэлли, сжав руки, притянула его ближе, а он глубоко вдохнул, словно хотел, чтоб именно этот вдох стал последним. Он отпустил ее ладонь, кончиками пальцев ласково пробежался по руке, а Кэлли замерла и растворилась в нем. Хотелось запомнить каждый миллиметр его кожи.

Он снова приник к ее уху, крепко обняв, и удалился столь же быстро, как и пришел.

Из-за внезапного бегства она ахнула и, развернувшись, сжала ткань платья там, где только что он касался живота. Ее охватил трепет, а внутри все скрутило узлом. Кэлли наблюдала, как он удалялся из их момента... от нее.

Одну руку он засунул в карман, а второй обхватил заднюю часть шеи.

Зная, что как только он распахнет дверцу, в кабине зажжется свет, Кэлли отвернулась. Если она его увидит, все станет сложнее. Хотелось запомнить все сердцем, а не разумом.

Под шинами перекатывался гравий, он неспешно объехал ее по обочине. Кэлли смотрела вслед до тех пор, пока не исчезли задние габаритные огни.

— Это определенно было ради меня, — прошептала она и провела пальцем по шраму, подняв глаза к звездам, которые только начинали проглядывать сквозь тучи. — Спасибо.

***

Кэлли, свернув на подъездную дорожку, припарковалась перед огромным фармхаусом и опустила голову на подголовник.

Она была готова и безмолвно молилась, чтоб время подходило всем. Она накинула свитер на плечи и взбежала по ступеням. То ли дело в ней самой, то ли температура упала на несколько градусов, но внезапно Кэлли стало холодно. Мокрая с головы до ног, она стояла перед деревянной дверью. Скрестила руки на груди, стараясь ухватиться за все случившиеся с ней перемены, что привели к этому моменту. Стуча зубами, Кэлли потерла руки и дрожавшим пальцем надавила на дверной звонок.

— Минутку, — раздался тихий голос, и открылся засов.

Пробудилась реакция «борись или беги», но Кэлли подавила желание умчаться в машину. Внутренняя дверь слегка приоткрылась, и она сумела разглядеть пожилую женщину. Тут же все стало предельно ясно. На какое-то время она здесь застряла.

— Боже мой. Дорогая, вы заблудились?

Кэлли, глядя на пожилую женщину, не сумела остановить улыбку, что растягивала губы.

— Нет. Я вроде бы наконец-то добралась до дома.

— Простите?

— Знаю, я приехала на несколько недель раньше, чем рассчитывала, но, Ева... это я.

Ева всмотрелась Кэлли в лицо, а потом осторожно распахнула дверь-ширму.

Стараясь сдержать вздох, она зажала рот рукой и потянулась к стоявшей неподвижно Кэлли.

Ева О'Брайен поправила воротник платья Кэлли, обнажив тем самым толстый шрам на груди. В глазах сверкнула боль, а потом они наполнились слезами.

— Кэлли?

Глава 5

Трею никак не удавалось сообразить, что вдруг нашло на мать. Она упорно настаивала на том, чтоб после работы он приехал домой. Нужно кое-что знать о Еве О'Брайен: стоило чему-то прийти в голову, и если бы потребовалось, она бы изменила расположение звезд на небе, но добилась бы своего. Даже если это означало надавить на жалость.

— Пожалуйста, Трей, это важно, — взмолилась она. А больше ничего и не требовалось.

Он подсчитал, сколько месяцев не появлялся на семейной ферме, и грудь сдавило чувство вины. Трей понимал, что это глупость или упрямство, а, может, даже и трусость, но плевать он хотел на скрытый смысл. Стиснув руль, он мечтал ехать куда глаза глядят и притвориться, что сегодняшнего разговора с матерью не было. Но она сказала, что это важно. А раз важно для нее, значит, важно и для него. Державшаяся между ним и семьей дистанция ежедневно причиняла острую боль. Во всем, что он делал, чувствовалось их отсутствие. Но это лишь очередной момент в его развалившейся на глазах жизни, где он спасовал.

Каждую пятницу в обязательном порядке он звонил матери. А каждую среду она ждала его возле единственного в городе продуктового. Она подмечала, что он направлялся к входу, и вела себя так, словно они встретились по чистому совпадению. Это происходило слишком часто, чтоб быть случайностью, но ему не хватало духу вывести ее на чистую воду.

Воскресными вечерами она приезжала к нему домой с одним и тем же оправданием: ей хотелось посмотреть, какого прогресса он достиг со старым фармхаусом. Им обоим было известно, что все это полнейшая чушь, потому что Трей больше не занимался подобными работами. После смерти Джейми он вносил лишь незначительные, необходимые изменения.

Отказавшись от сельского хозяйства, Трей пошел работать в строительную компанию мистера Гиббонса и теперь, строя чужие мечты, помногу работал. Желание восстановить собственное жилище умерло вместе с Джейми, как и почти все в его жизни.

Что не мешало Еве приезжать. Она покупала новые занавески на окна или свежие цветы для столов.

— Здесь нужно все немного оживить, — приговаривала она, вытирая пыль и вытаскивая привезенные на неделю продукты.

Она улыбалась, но улыбка не затрагивала глаз. Но Трей не злился. Насколько сильно можно любить человека, который стал причиной вашей самой большой потери?

Она всегда привозила фотографии Алекс и Лорен, меняла старые на новые и рассказывала о предстоящих мероприятиях племянницы. Она пыталась поддерживать с ним связь, за что он был благодарен, но фотографии никогда не смотрел. Все, что он видел, — это украденную у Джейми жизнь.

Жизнь, которую украл он сам.

Как только мать уезжала, он снимал фотографии и до следующего воскресенья прятал в шкафу в коридоре. А перед приездом Евы снова их вешал. Все это, в том числе и визиты, превратилось в рутину.

Полученные после случившегося раны горели и кровоточили, пока он наблюдал за тем, как она перемещалась по дому. Становилось некомфортно. Чаще всего в воскресенье он с нетерпением ждал ее ухода. Сколько же раз он порывался поговорить о реальности. На сложные темы. Давление так и будет нарастать в груди, пока все, что необходимо сказать, скрывалось под маской хрупких отношений.

Но Трей не мог проговорить слова вслух, поэтому благодарил за продукты, улыбался цветам и перед уходом обнимал. Все изменилось. Она старалась восстановиться после потери Джейми, а Трей с трудом выживал. Ему нечего было ей предложить. Связь с семьей утеряна, погребена под надгробием, где написано «О'Брайен».

Не то чтоб он с ней не общался, просто общение никогда не станет прежним. И он не ездил на ферму… вообще. И вот, пожалуйста. На рабочем грузовике он заворачивал на гравийную подъездную дорожку. Он надеялся, что если появится сразу после работы, не приняв душ, то сможет использовать это в качестве оправдания и уехать пораньше, если вдруг станет совсем неуютно.

Трей окинул взглядом знакомую ферму. Ничего не изменилось, разве что амбар нуждался в покраске. Да и к этому моменту, как правило, садоводство матери шло полным ходом. Кое-что было посажено, но ничего выдающегося. Почему мать отказалась от садоводства, размышлять не хотелось.

— Отлично, — подъехав к гостевому домику и заметив грузовик Энди, вполголоса пробормотал он.

Для управления фермой Ева наняла Энди, с которым Трей дружил всю жизнь, после того, как стало ясно, что Трей за это дело браться не станет. Замена была подходящей. Энди был как сын для Евы и Джеда и со школы пахал на земле в качестве наемного работника. Он знал манеру управления О'Брайенов и бесчисленное количество часов проработал бок о бок с братьями.

И тем не менее вся эта ситуация Трея задевала. Однако вряд ли ему стоило высказывать свое мнение на тему, кто должен управлять имуществом, раз уж сам от всего отказался. И все же нельзя отрицать: его беспокоило, что выбор пал именно на Энди.

Трей опустил пониже козырек старой бейсболки, сделал глубокий вдох и на миг закрыл глаза. Самый идеальный вариант — это собрать сумки и уехать как можно дальше от всех и от всего. Но он словно привязан к этой земле.

Каждую ночь, лежа в постели, он проигрывал в голове ту ужасную ночь в переулке и гадал, почему это случилось с Джейми, а не с ним. Его смерть восприняли бы тяжело, но это не стало бы столь разрушительным для семьи, как потеря брата. Джейми был мужем и отцом, главой этой семьи. Он руководил фермой — именно из-за него они держались вместе.

После его гибели все изменилось. Его отсутствие было слишком существенным, игнорировать не выходило. И хотя Лорен миллион раз говорила, что в смерти Джейми нет его вины, Трей все равно не верил.

Трей понимал, что Лорен терпела его исключительно из уважения к брату, но он не заслуживал ее прощения и, если уж совсем начистоту, не хотел. Стремление к прощению означало бы, что он сам готов себя простить. А он никогда не сможет этого сделать. Если он не мог вернуть брата, значит, придется по жизни нести ответственность за его гибель.

Сильно пихнув дверцу, он выбрался из машины. Трава была высоковата. Трей мысленно отметил, что стоило указать на это Энди. Если он планировал всем здесь управлять, тогда пусть уж постарается выполнять работу как следует.

Он спрятал руки в карманах и направился к дому. Чем больше нарастало беспокойство, тем сильнее внутри все скручивалось. Каждый сделанный шаг сводил на нет и без того ослабшее чувство контроля.

Джейми был повсюду. Невозможно отмахнуться от чувства вины и стыда. Куда ни посмотри, везде мерещился брат. На лбу у Трея поблескивал тонкий слой пота, а дыхание стало порывистым.

— Дядя Трей!

Не оборачиваясь, Трей остановился и тяжело сглотнул ком в горле.

Нет, только не она. Он нервно вздохнул, пытаясь ослабить увеличивавшееся в груди давление.

Нацепив лучшую улыбку, на которую только был способен, Трей повернулся лицом к мчавшейся на всех парах племяннице.

— Привет, Светлячок.

Он даже не договорил, как она уже обхватила его руками за талию и изо всех сил стиснула. Он похлопал ее по спине. Слезы грозились пролиться.

— Не верится, что ты здесь! — по-прежнему сжимая дядю, завизжала Алекс. — Это правда ты?

— Это я.

— Я так давно тебя не видела. Ты скучал по мне, дядя Трей? Вот я дико по тебе скучала. — Она вглядывалась в него голубыми глазами, восхищенно его рассматривала.

— Милая моя девочка. — Голос дрогнул. — Я скучаю по тебе каждый божий день.

Трей поднял ее на руки. Спрятав лицо у нее в волосах, он глубоко вдохнул и эгоистично позволил объятиям улучшить самочувствие. С их последней встречи Алекс заметно выросла. Он крепко ее держал и мечтал, чтоб все потерянное время испарилось.

Алекс постучала по его спине.

— Боже, — прошептала она, — ты меня раздавишь.

Трей поставил девочку на землю и присел на корточки. Убрал непослушный завиток и попытался заправить ей за ухо.

— Ты такая же красавица, как и твоя мама, Светлячок.

Алекс радостно улыбнулась.

— Ага, я знаю. — Качнув бедрами, она указала на глаза и драматично моргнула. — Но глаза у меня папины.

Сердце у Трея екнуло, лицо внезапно стало холодным, а улыбка померкла. У нее действительно были глаза Джейми.

Он опустил взгляд и, скрестив руки на груди, пытался остановить начавшуюся дрожь.

Алекс прижала руки к бокам. Несколько секунд простояла молча, а потом вновь заговорила:

— Ты знал, что бабуля купила мне пони? — С трудом сдерживая радость, она подпрыгнула на носочках.

Глаз Трей не поднимал, только покачал головой. Его болезненно пожирало чувство вины.

— Нет. Нет, я не знал. — Трей вскинул глаза и бессильно улыбнулся племяннице.

Алекс прекратила скакать, взгляд стал мягче, а на лице мелькнуло понимание. Он понятия не имел как, но не сомневался, что в тот момент племянница разглядела его страдания. За последние два года Алекс повзрослела и столкнулась с тем, с чем не должен иметь дело ни один ребенок.

Она крепко обняла его крошечными ручками.

— Светлячок, я…

Племянница, потянув за руки, его перебила:

— Ну пойдем с ней знакомиться. Она красотка.

Трей сделал глубокий, длинный вдох, а племянница вновь его потянула.

— Не бойся. Она очень дружелюбная. Я ее люблю.

— Ладно, идем знакомиться с твоей новой пони.

— Да! — вскрикнула она и, раскинув руки в стороны, начала кружиться. — Хевен самая лучшая пони!

Трей хмыкнул, а Алекс убежала вперед.

Он следовал за ней до тех пор, пока из тени амбара не вышла фигура. Трей замер как вкопанный.

Он не мог поверить своим глазам. Эта женщина. Трей всю ночь думал только о ней. Грезил о том, как идеально она ему подходила, какие ощущения вызвали прикосновения к влажной коже. Даже сейчас, глядя на нее во все глаза, он слышал тихие издаваемые ею звуки во время танца под дождем.

И вот она стояла перед ним и не имела ни малейшего понятия, что с ним творила. Длинные белокурые волосы, прошлым вечером распущенные, сейчас были заплетены в тяжелую косу, перекинутую через плечо. Несколько непослушных прядей обрамляли лицо, она рассеянно заправила их за ухо. За то самое ухо, за которым прошлым вечером он запечатлел поцелуй.

Старая концертная футболка «Деф Леппард» прятала восхитительные изгибы, которые очерчивало надетое на ней вчера мокрое платье. Но прямо сейчас ритм ее ровного дыхания — одновременно легкого и захватывающего — полностью завладел его вниманием. Она существовала по-настоящему, великолепная и магнетическая.

Она прислонилась к распахнутой двери амбара. Обрезанные джинсовые шорты едва проглядывали из-под футболки. Скрестив обутые в конверсы ноги, она улыбнулась ему поверх головы Алекс.

Трей задавался тем же вопросом, что и прошлой ночью, пока наблюдал за ней под дождем: «Это сон? »

Она потупила застенчивый взгляд. Тем же самым взглядом она смотрела на него перед тем, как начать танцевать. Всем телом он отреагировал на эту девчонку. Хотелось заключить ее в объятия и танцевать. Эта удивительная женщина зажгла что-то в Трее, нечто незнакомое и поразительное. В нем вспыхнула тлевшая потребность ее узнать.

Кровь в жилах внезапно похолодела. Он ничего о ней не знал, кроме того, что она была чокнутой, раз остановилась посреди дороги во время грозы. И что она делала? Танцевала? Кто так поступает?

Вдруг стало очевидно, кого требовалось защитить. Уж явно не эту девицу.

В этой ситуации было нечто подозрительное. Кто такая эта девушка? Зачем она здесь находилась? Как бы ему ни хотелось, чтоб это было правдой, реальность твердила: не могло так совпасть, что вчера она оказалась на дороге, а сегодня — здесь.

Какого черта ей понадобилось от его семьи? Он был твердо уверен, что до вчерашнего вечера никогда ее не встречал. Ей лучше иметь убедительную причину, по которой сегодня она стояла на его семейной земле.

Даже не взглянув, Алекс промчалась мимо женщины, только подпрыгнула и дала ей пять.

— Это моя новая подружка Кэлли, — прокричала Алекс. — Она классная. Тебе она тоже понравится. — После чего растворилась в амбаре.

Улыбка у Кэлли померкла. Длинными шагами он сокращал между ними дистанцию. Она заметила, как под джинсами напрягались крепкие ноги. На широкой груди натянулась тонкая серая футболка, и виднелось нечто похожее на школьный талисман. Она сложила руки на груди и попыталась успокоиться, пока не взорвалась из-за тревожности и невероятной ситуации с привлекательным мужчиной, которого только что ей представила гиперактивная семилетка.

К тому моменту, как он встал напротив нее, Кэлли начало казаться, будто ее растерзали и раздели. Он не сводил с нее зеленых глаз… Могли эти глаза разглядеть недосказанность и бурю, что бушевала внутри?

Она заметно сглотнула, то поднимала на него взгляд, то опять опускала. А потом Кэлли припомнила свое преображение и все пережитое для того, чтоб сюда добраться. Изменившийся ход событий, хотя она сама тогда этого не осознавала, постоянно вел ее к этому моменту.

Кэлли протянула руку и, распрямив плечи, решительно заглянула в глаза стоявшему перед ней мужчине.

— Привет, я Кэлли. Я подруга…

Выражение его лица вынудило замолчать.

Трей глянул на протянутую руку, а потом вновь посмотрел ей в глаза. Схватил ее за предплечье и потянул за собой в амбар немного грубее, чем намеревался.

От удивления Кэлли взвизгнула и изо всех сил старалась за ним поспевать. Оказавшись в амбаре, Трей резко ее отпустил.

— Кто ты такая и что здесь делаешь?

Кэлли смотрела на него в упор, приоткрыв рот, и размышляла, какого дьявола он так странно себя вел.

Она скрестила руки на груди и переступила с ноги на ногу. Может, великолепнее мужчины она еще и не встречала, но она точно не станет одной из тех девиц, что терялись в компании симпатичного парня. И она точно не позволит мистеру Симпатичный Парень на ровном месте проявлять к себе неуважение.

— Прости, давай начнем заново? — огрызнулась она и протянула руку. — Меня зовут Кэлли, я подруга твоей матери. И к твоему сведению, невежливо касаться незнакомых людей.

Трей всматривался ей в лицо. Какую игру затеяла эта дамочка? Что уж скрывать, его привлекало ее нахальное поведение. Но неужели она реально считала, что он ее не помнил? Что красивая девушка, танцевавшая посреди дороги во время грозы, обычное явление для здешних мест?

Но потом Трея озарило: она не видела его лица. Она стояла в свете фар грузовика, а он прятался в темном салоне машины.

Она понятия не имела, кто он такой.

Трей расплылся в улыбке, решив пока не выдавать свой секрет.

Он шагнул ближе и сжал маленькую ладошку. Она снова посмотрела на его грудь, а потом, подняв глаза, нерешительно улыбнулась. Она ему не доверяла. Умная девочка. Игра становилась все интереснее.

— Прошу меня извинить. Где мои манеры? Значит, ты мамина подруга?

— Да, все верно. Приехала помочь. — Кэлли затихла, и Трей заметил, как розовый румянец покрывал ее шею.

— Ты участница садоводческого клуба?

Трей знал, что мать частенько приглашала молоденьких женщин. Она давала им советы по размещению и обучала хитростям орошения, что помогало ее клумбам побеждать во всевозможных конкурсах. Во всяком случае, так было раньше.

— Да. Я приехала на пару дней, чтоб выполнить кое-какие поручения твоей мамы, а заодно и помочь.

— Забавно, мама не упоминала, что тебя пригласила.

Трею нравилось, что рядом с ним ей было не по себе. Это давало преимущество, которое частенько работало в его пользу в ситуациях с красивыми блондинками.

— Правда? Может, вылетело из головы.

На несколько секунд воцарилась тишина, и до Трея дошло, что он по-прежнему держал ее за руку.

— Извини, — снова пожав ей руку, выпалил он. — Я Трей О'Брайен, младший сын Евы.

Трей замолк. В миллионный раз он представился в этой манере. Но после смерти Джейми он впервые использовал это звание — младший сын. Он засунул руку в карман и опустил глаза.

Кровь отлила у Трея от лица.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросила она. Потребность его утешить ошеломляла.

Кэлли слегка коснулась его щеки. Раньше она ни за что не решилась бы дотронуться до незнакомца, но теперь все изменилось. Она изменилась.

Трей от нее отвернулся и стремительно сделал шаг назад.

— Господи, — прошептал он. Его словно ударило током, и он смахнул ощущение, вызванное прикосновением. — Разве не ты только что говорила, что невежливо касаться незнакомцев? — Трей повернулся к ней спиной.

Грудь у Кэлли резко вздымалась и опадала. Она приложила ладонь к груди и после внезапного изменения в настроении пыталась прийти в себя.

Трей стащил кепку и сжал, на лицо упали длинные светлые пряди. Стало одновременно и жарко, и холодно, а внутри образовался водоворот из эмоций.

— Послушай… Вряд ли тебе стоит оставаться.

— Неужели? И почему же?

Не сводя глаз с кепки, он медленно затряс головой.

— Не знаю. Просто мне кажется плохой идеей, что ты будешь находиться поблизости.

На лице у Трея отражались различные эмоции. Бывали дни, когда ее буря тоже побеждала. Тьма становилась одеялом, а раскатистый гром из страха — успокаивавшей колыбельной.

Кэлли откашлялась.

— Знаешь что? Думаю, на какое-то время я останусь. По крайней мере, пока твоя мама не решит, что я ей больше не нужна.

Трей оглянулся через плечо, а Кэлли наклонила голову вбок и хмыкнула.

— Дядя Трей! Я жду! — завопила Алекс.

— Тебе пора идти. — Кэлли кивнула в сторону Алекс.

Он убрал длинные пряди с лица и надел кепку. Кивнув, он ответил:

— Да, она не из числа терпеливых.

Глава 6

На обратном пути к дому Трей плелся позади Кэлли и Алекс. Они размахивали вперед-назад переплетенными руками и хихикали над какими-то девичьими штучками. Сердце екнуло, когда Светлячок сверкнула огромной улыбкой в адрес Кэлли. Трей был знаком с этой улыбкой. С той самой улыбкой, которая раньше предназначалась ему. Где-то внутри поселилась тоска. Как могла улыбка маленькой девочки так мощно на него влиять?

Алекс оглянулась через плечо, и Трей быстро ей подмигнул. Изо всех сил он старался притвориться, что вдыхаемый воздух не обжигал пересохшее горло. Но улыбка казалась настолько неестественной, что он сдался и перевел взгляд на дом.

Нежный голосок Алекс захватил Трея, как и боль, которую он постоянно жаждал:

— Дядя Трей, ты придешь ко мне в школу? Через несколько недель я стану звездой недели. Это значит, что всю неделю я буду первой в очередях, буду помогать учителям, и мы с моей подружкой Эль пообедаем с директором! Пятница — мой звездный день. А значит, все мои любимые люди должны прийти в класс и познакомиться с моими друзьями.

Кэлли бросила взгляд назад, сомневаясь, стоило ли после странной словесной перепалки в амбаре смотреть Трею в глаза. Рядом с ним она не доверяла самой себе, но никак не могла выявить причину. Сердцебиение набирало обороты, она заметила, как раскраснелось его лицо. Взгляд был уставшим, даже слегка испуганным. Кэлли помнила чувство лопавшихся в груди пузырьков, когда принимаешь решение что-то совершить вопреки тому, на что способен в действительности. Кому он солжет: Алекс или себе?

Она чувствовала необходимость что-нибудь сказать, однако слова сорвались с губ сами по себе:

— Дядя Трей очень занят, дорогая. Ему, наверно, нужно сначала узнать на работе, а потом он сможет дать тебе ответ.

— Нет, нет… Я сумею приехать. — Говорил Трей с придыханием, словно обращался не к стоявшим перед ним людям.

— Правда?

— Конечно, Светлячок, — заверил Трей.

— Да! А ты, Кэлли, придешь ко мне в школу? — Алекс потянула Кэлли за руку.

Кэлли опустилась на колено и посмотрела в глаза красивой маленькой девочке.

— Не знаю, буду ли все еще здесь.

Алекс опустила плечи и вздохнула.

— Собираешься уехать?

— Да. Рано или поздно. Я помогу твоей бабушке с кое-какими делами, а потом продолжу свой путь.

— Вернешься домой? — чересчур невинно поинтересовалась девочка, скрыть разочарование ей не удалось.

Стараясь утешить, Кэлли погладила Алекс по руке.

— Нет. Поеду в другое место, где мне нужно быть. Но предлагаю тебе сделку. Если я по-прежнему буду помогать твоей бабушке, тогда совершенно точно приду. Если нет, тогда я оставлю твоей маме номер телефона, и она пришлет мне снимки твоего звездного дня. По рукам? — Кэлли поднялась и улыбнулась.

— По рукам! — с готовностью согласилась Алекс и, подпрыгнув, дала Кэлли пять. А потом полетела к дому. — Мама, мама! Дядя Трей сказал, что придет на мой звездный день!

На крыльцо вышла Лорен, а следом и Энди, который, по мнению Трея, встал к ней слишком близко. Ева поднялась с кресла-качалки, на лице отразилось беспокойство.

Лицо у Лорен окаменело, однако спустя секунду она пришла в себя и ради дочери смягчилась.

— Великолепно, солнышко.

Алекс пробежала мимо Лорен.

— Да. Уверена, он придет, — прокричала она и, буркнув что-то о печенье, помчалась в дом.

Лорен безжизненно улыбнулась Кэлли, остановившейся на нижней ступеньке, после чего посмотрела на стоявшего чуть поодаль Трея. Он не понимал почему, но не сомневался: держаться на расстоянии от танцовщицы под дождем — отличная идея.

— Не разочаруй ее, Трей.

— Не разочарую, сестричка. Напиши мне время, и я обязательно приеду.

— У меня нет верного номера. Раньше я посылала сообщения, но так и не получила ответа, поэтому пришла к выводу, что номер ты сменил.

— Номер тот же, просто не всегда выходит отвечать на сообщения. — Трей переступил с ноги на ногу и ощутил горечь, испытываемую невесткой.

Лорен кивнула, разглядывая оболочку человека, который когда-то был одним из ее лучших друзей. Она сглотнула ком в горле и пыталась держать себя в руках.

Мало того, что они потеряли Джейми, в то же время они потеряли и Трея. До конца жизни ей будет не хватать парней О'Брайенов. Но будь она проклята, если из-за потребности в дружбе позволит Трею навредить дочери.

— Ладно, — потупив взгляд, прошептала она.

Энди слегка коснулся ее локтя. Лорен перевела глаза на него и улыбнулась.

Трей подавил неприятное ощущение, что при взгляде на лучшего друга поднялось внутри.

— Зачем ты меня позвала? — обратился он к Еве, когда она спустилась его поприветствовать.

Ева стрельнула глазами в Кэлли.

— Трей, разве мне нужна причина, чтоб пригласить тебя на ферму?

— Нет, просто ты говорила так, будто дело срочное.

— Боже правый, нет. Лишь хотела с тобой повидаться. И хотела, чтоб ты познакомился с Кэлли. На некоторое время она останется здесь.

Трей окинул взглядом мать и Лорен.

— В общем, ты вынудила меня приехать в грязной рабочей одежде, чтоб представить какой-то девчонке, с которой вы познакомились онлайн в одной из групп по садоводству?

— Ну да. А еще мне бы хотелось, чтоб вы с Энди навели порядок в гостевом домике. Она поживет здесь, и я подумывала сдать его в аренду. Дополнительный доход не помешает. Так что сейчас самое время привести его в жилой вид.

Внутри начало покалывать. Трей не был там с тех пор, как не стало Джейми. Ничем хорошим поход в гостевой домик не закончится.

— Мама, я не сомневаюсь, что Энди наведет там порядок без…

— Да что ж такое, Трей Грейсон О'Брайен! В последнее время я почти ни о чем тебя не прошу, кроме нескольких часов твоего времени. И чаще всего ты ведешь себя так, будто это доставляет тебе неудобства. Если я прошу привести в порядок дом для моей подруги, значит, ты, черт тебя дери, уберешься в этом доме. Ты меня понял?

— Да, мэм, — не задумавшись, ответил Трей.

— Хорошо. Можете приступать прямо сейчас. Ужин будет готов через час. — Она развернулась на каблуках и, направившись к дому, крикнула: — Девочки!

Без лишних вопросов Лорен и Кэлли быстро последовали за ней, оставив Трея с парнем, который когда-то был его лучшим другом. Так было до тех пор, пока Энди не решил, что вдова Джейми — это легкая добыча.

Трей поднял на него глаза.

Энди неподвижно стоял на крыльце, взгляд был таким же тяжелым, как и у Трея. На несколько минут повисло молчание, а потом Энди заговорил:

— Как дела, приятель?

В воцарившейся между ними неловкости сквозило все то время, что прошло с их последней встречи.

Трей скрестил руки на груди.

— Отлично. Тебе нужно покосить долбаный газон и покрасить амбар.

Энди, поджав губы, едва заметно кивнул и натянул пониже грязную старую бейсболку. Так и не ответив, он сделал глубокий вдох. Энди всегда относился к типу людей, которые все обдумывали, а говорил он, только когда было что сказать.

Жар опалил шею, и Трей стиснул зубы. Его всегда злило, что у Энди лучше выходило контролировать эмоции.

— Прости. Я позвоню насчет амбара. Сегодня день покоса, поэтому возьмемся за него, как только закончим с гостевым домом.

Трей резко кивнул.

— Так давай покончим с этим дерьмом. У меня есть и другие дела. — По подъездной дорожке он поплелся к гостевому домику, под рабочими ботинками захрустел гравий.

— Ну разумеется, — буркнул под нос Энди и сбежал по ступеням.

Трей распахнул дверь-ширму. Ключ, который он вытащил из тайника под искусственным камнем, подрагивал в руке. Он вставил его в замочную скважину и отпер старую деревянную дверь, что вела в гостевой дом. Трей чувствовал, что Энди стоял всего в нескольких шагах от него, его присутствие внезапно начало тяготить. Он замер и сглотнул ком в горле, и тут в памяти всплыли слова матери. Трей сделал глубокий вдох и открыл дверь.

Он словно попал в капсулу времени. Всю мебель Ева накрыла простынями, но в остальном все было именно так, как запомнилось Трею. Внутри что-то перевернулось. Он поборол грозившиеся пролиться слезы.

Места было мало, но для Трея это особняк. Он обвел взглядом открытую планировку, которую они с отцом очень любили.

Вспомнился игривый спор родителей.

— Джед О'Брайен, — ругалась Ева, — если ты настолько сильно любишь гостевой дом, тогда перевози туда свое барахло. Перестань трещать о сносе стен в моем доме! Мне он нравится такой, какой есть!

— Но, Ева, дом — это просто здание, если в нем нет тебя, — признался он и погнался за ней по кухне.

Трей припомнил, как часами вырезал перила, что тянулись вверх по открытой, ведшей в спальню лестнице. Справа уголком выстроилась стена шкафов, которые Трей с отцом соорудили вручную. Он провел рукой по поверхности островка, что отделял кухню от гостиной. Оригинальный камин был переделан и облицован камнем из бежавшей по территории речки.

Но больше всего Трей любил в хижине панорамные окна на дальней стене, выходили они на ведший к речке покатый берег. Французские двери открывались в сторону крыльца, которое превосходило все остальное.

Именно там Джейми сделал Лорен предложение.

Трей оцепенел, не понимая, что стоило сделать в первую очередь. Он помнил это место всем своим естеством. Хотелось ощущения уюта, непринужденности. Но вместо этого на лбу выступили капельки пота, и он изо всех сил контролировал дыхание.

В этом месте он провел бесчисленное количество часов с двумя самыми важными людьми в своей жизни. Это место было создано не для того, чтоб сломить его дух. Этому месту полагалось быть безопасным. Успокоением, которое мог принести только дом. Но теперь оно стало напоминанием, насколько он от всего этого далек.

— Ты в порядке? — задал Энди вопрос и опустил ладонь Трею на плечо.

Захлестнула злость. Трей развернулся и кулаком ударил Энди по щеке. Энди, пошатнувшись, сумел удержать равновесие.

— Какого хрена?

Трей сгреб его за рубашку и, пихнув к стене, обвил рукой за шею. Сжал настолько сильно, что у Энди перехватило дыхание. Трей подался ближе, они почти соприкасались носами, и заорал Энди в лицо:

— Что, по-твоему, ты делаешь с Лорен?

Энди толкнул Трея в грудь.

— Твою мать, Трей! Отпусти, — выплюнул он.

Но Трей лишь усилил хватку.

— Я скорее тебя убью, чем позволю до нее дотронуться. Понимаешь? Она принадлежит Джейми, и никто, даже ты, ее недостоин.

К удивлению Трея, Энди въехал ему в челюсть кулаком. Его отбросило в сторону, он покачнулся и рухнул на пол. Перед глазами закружились звездочки. Трей простонал и, подвигав челюстью туда-сюда, удостоверился, что перелома нет.

Упершись ладонями в колени, Энди пытался перевести дух и в попытках вернуть самообладание провел рукой по шее. Подойдя ближе, он посмотрел на Трея со смесью гнева и жалости во взгляде.

— Ты в курсе, что ты можешь быть реальным мудаком? — Не оглядываясь, он подошел к двери и поднял кепку, слетевшую в момент удара. Энди вернул ее на голову и вышел за дверь. — Твоей матери я рассказывать не стану. Это разобьет ей сердце. Скажу, что ты решил все сделать самостоятельно, а мне нужно начать покос.

Придерживая рукой и бедром дверь-ширму, Энди стиснул зубы, покачал головой и глубоко вздохнул.

— Долго же тебя не было, братишка.

Трей поднял голову.

— Не так уж и долго, чтоб нормально отнестись к тому, что ты резвишься с моей невесткой. — Трей провел рукой по волосам.

— Тебе стоит приезжать почаще. Это радует твою маму и девочек.

Дверь-ширма хлопнула, и Трей остался наедине с воспоминаниями.

Глава 7

Стоя возле двери-ширмы, Кэлли не спускала глаз с гостевого домика. Она наблюдала, как из трубы валил дым. На ужин Трей не пришел.

Они даже отправили важную птичку Алекс с посланием, что настало время перекусить. Она прискакала и объявила:

— Дядя Трей сказал, что сегодня не в настроении терпеть это дерьмо!

— Александрия! — ахнула Лорен.

— Знаю, мама. Я тоже была в шоке. — Она достала из кармана двадцатидолларовую купюру и помахала, словно выиграла в лотерею. — Но он щедро мне заплатил, поэтому я сказала, что на этот раз мы его прощаем.

Она выбежала из комнаты и, обернувшись через плечо, упрекнула:

— Ба, тебе реально нужно научить его не употреблять ругательства в присутствии детей.

До Кэлли долетели шаркающие звуки, и она повернулась, как раз когда в кухню входили Лорен, Ева и Энди. Она прислонилась спиной к дверной раме и глубоко вздохнула. Вокруг царила волнительная тишина.

— Вряд ли он придет. — Энди притих и взглянул на гостевой домик. — Может, стоит к нему сходить?

— Ему нужно немного времени. Сейчас ему многое нужно переварить, — проговорила Ева и, прислонившись к кухонным шкафам, сложила руки на груди. — Он приехал. Это уже прогресс.

Лорен пересекла комнату и взяла Еву за руки. Голос звучал нежно, но смягчить честность в словах было невозможно:

— Ева, прошло два года. Мы его теряем. Если мы не надавим, боюсь, он исчезнет навсегда. Мне невыносима мысль потерять их обоих. Знаю, вам тоже.

Ева тяжело вздохнула и закрыла глаза. Одной рукой она зажала рот, а вторую приложила к сердцу.

Кэлли это было знакомо. Такое же выражение лица частенько бывало у ее матери, когда врачи сообщали, что болезнь крала у Кэлли жизнь. Глубокая эмоциональная боль проявлялась в боли физической, стоило матери прийти к мысли о том, что придется жить без своей собственной плоти и крови. Ева крепко себя обнимала, отчаянно пытаясь сдерживаться, но знала, что утрата младшего сына послужит фатальным надрезом для и без того хрупкого сердца.

Внезапно на душе стало тяжело, и Кэлли рассеянно провела пальцами по груди.

— Я с ним поговорю, — тихо сказала она, чем удивила даже саму себя.

— Думаешь, идея хорошая? — задала Ева вопрос и шагнула к ней. — Я вот не уверена.

Кэлли бессильно улыбнулась и присоединилась к Еве в центре комнаты.

— Я уже видела подобное в других скорбящих семьях. Сейчас он прячется. Он затерялся в горе и чувстве вины. Только это он и позволяет себе ощущать. Без этого он не в состоянии существовать. Да и, скорее всего, уже разучился.

— Все это не его вина. — Ева указала пальцем вначале на себя, потом на Лорен. — Мы никогда его не упрекали. Как ему объяснить? Как вбить в голову?

Кэлли притянула Еву в объятия, а затем взяла стоявшую на стойке тарелку, затянутую фольгой. Где-то глубоко внутри все дрожало. Она замерла, прочувствовав важность момента.

— Не поймите неправильно, но дело не в вас. Дело не в том, что вы говорите или делаете, или вынудите его во что-то поверить. Дело только в нем. Он должен разобраться сам. В глубине души ему известно о вашей любви, но любви иногда недостаточно для того, чтоб у человека появилось желание спастись. Он сам должен хотеть жить.

— Как нам узнать, в чем он нуждается? — спросила Лорен, глядя то на Энди, то на Кэлли. — Мы могли бы помочь.

— Вряд ли он сам в курсе, — отозвалась Кэлли.

— Тогда как? Как нам его спасти?

С минуту Кэлли молчала, а потом распрямила плечи и покачала головой.

— Он спасется сам. Это единственный способ.

Лорен спрятала лицо у Энди на груди. Он обхватил ее руками и что-то зашептал на ухо. Успокаивающим жестом Ева коснулась спины Кэлли, по щекам катились слезы.

Кэлли, поглощенная мыслями, взглянула на дверь и продолжила:

— Его страшит то, что может случиться, если он позволит себе начать жить заново. Он настолько убежден, что заслуживает страдать, что его пугает мысль о жизни без мрака.

Кэлли покинула кухню, последние слова повисли в воздухе. С тарелкой в руке она направилась к гостевому домику. Сердце выстукивало ровный ритм, и всем своим естеством Кэлли надеялась, что поступала правильно. Существовало слишком много вариантов все испортить.

Между Энди и Треем что-то произошло, хотя Энди все отрицал. Кэлли не особо радовалась тому, что придется находиться наедине со вспыльчивым человеком, но еще она понимала, что Лорен права. Они близки к тому, чтоб потерять Трея навсегда. Ради Евы она должна попробовать все возможное.

На нижней ступени лестницы, что вела к боковой двери гостевого домика, Кэлли остановилась. Она легко провела рукой по волосам и обхватила косу.

— Это глупо, — проговорила она и попыталась сглотнуть ком в горле.

И все равно она вышагивала туда-сюда. Вряд ли Трей относился к типу мужчин, что желали нежности. Он явно пребывал не в том расположении духа, чтоб выслушивать заверения про отсутствие вины.

Кэлли вспомнила о Лорен, Еве и крошке Алекс. Они так его любили, а он ничего не видел… Точнее, не разрешал себе видеть. Он отказывался видеть, что творил со своей семьей. Позор на его голову за то, что закрылся в тот момент, когда они нуждались в нем больше всего. Да как он смел наживаться на любви своей семьи? Каким тупоголовым нужно быть, чтоб не осознавать, что ради него они много чем пожертвовали? И какое расстояние готовы преодолеть, чтоб убедиться в его отличном самочувствии?

Глупый, эгоистичный мужчина нуждался в человеке, который укажет на то, как он поступал с окружающими людьми.

Расположившись в тени заходившего солнца, Кэлли разработала план. Начнет она с того, что промарширует по ступеням и объяснит Трею, что увиливая от семейного ужина, он проявлял неуважение к матери. Он казался парнем, который любил откровенность. Никакой слащавости, одна лишь правда. Именно так она и поступит. Она выскажет мистеру Обтягивающие Штанишки О'Брайену, что семья в нем нуждалась, и ему стоило бы очухаться, пока не стало слишком поздно.

Кэлли увлеклась мысленной беседой с самой собой и поднялась по лестнице к боковой двери. Она замерла и заглянула сквозь дверь-ширму в гостевой домик.

У нее перехватило дыхание. Ева поделилась с ней историей о том, как мальчишки О'Брайен вместе с отцом потрошили и переделывали старую хижину, но Кэлли была совершенно не готова к сногсшибательной тонкой работе, касавшейся каждой детали.

Но еще красивее вырезанных вручную лестниц и планок на стенах, выкрашенных в насыщенный цвет, был Трей О'Брайен.

Он стоял, опустив руки на деревянную каминную полку и свесив голову на грудь, и разглядывал огонь. Кэлли перевела дух и наблюдала за миллионом мыслей, что отражались у него на лице. Танцевавшее пламя освещало песочного цвета волосы, а вот лицо почти полностью скрывала тень. Взглядом она блуждала по тому, что могла рассмотреть в его практически идеальном профиле. Рабочая рубашка исчезла, ее место заняла чистая белая футболка, натянувшаяся на мускулистой спине и крепко обхватывавшая четко очерченные бицепсы.

Ее поразила внезапно нахлынувшая волна эмоций. Какой же Трей потерянный. Бремя смерти Джейми было осязаемо в каждом аспекте жизни. В какой-то момент по вине вышедшего из-под контроля случая его жизнь была вышвырнута в огненную бездну. И он сдался.

Кэлли вздохнула, опустив плечи, ей вдруг стали видны все рваные раны Трея. Страдал он сильнее, чем она могла вообразить. Повторив жест Евы, Кэлли приложила руку к сердцу.

Скованная смятением, она оказалась втянута в яростную внутреннюю битву. До безумия хотелось его защитить и забрать его боль, даже если придется нести тяжкий груз самостоятельно. Но сейчас ее жизнью управлял дикий инстинкт самосохранения. Тот, который признавал опасные ситуации и требовал бежать подальше.

Кэлли охватил трепет, и она вновь схватилась за косу. Обернулась к дому, потом взглянула на тарелку в руке. Как же она умудрилась столь неверно истолковать ситуацию? Она была не готова… а на карту так много поставлено.

— Ты войдешь или так и будешь стоять и пялиться?

Хриплый голос напугал, и Кэлли чуть не уронила тарелку. По спине прокатилась дрожь, и на миг она замерла. Отвечать не хотела, боялась того, насколько сильно чувствовала его боль. И она оцепенела.

Однако желание понять глубину его горечи победило, она успокоилась и, глубоко вздохнув, сделала шаг.

Трей не шевелился и не сводил глаз с огня, что отбрасывал тени на его лицо. Перед ней стоял всего лишь человек — разодранный разрушительными эмоциями, воевавший с собственным сердцем. Его душа пыталась постепенно исчезнуть — это трагически прекрасное и устрашающее зрелище.

Ей глубоко обидно за него. Его печаль охватила каждый уголок комнаты и разрушила броню, выстроенную ею для защиты. Кэлли почувствовала, что слезы вот-вот прольются, и подавила глупое желание сказать что-нибудь правильное.

— Чего ты хочешь, Кэлли?

В голосе не было ни злобы, ни провокации. Эмоции отсутствовали напрочь, остались только сдержанность и бесстрастность. Примерно так же Трей проживал свою жизнь.

— Извини. — Кэлли поежилась, голос прозвучал чуть громче шепота.

Хотелось сделать вид, будто он ее не цеплял. Что она была сильнее. Кэлли откашлялась, а Трей окинул ее глазами. Напряженный взгляд разжег ее искорку жизни.

— Не хотела тебе мешать.

Она распахнула дверь и вошла. Кэлли переступила с ноги на ногу. Между ними повисла тишина. Трей глядел на нее не отрываясь, не спеша и внимательно рассматривал каждую округлость и каждый изгиб. В контролируемом им молчании Кэлли чувствовала себя раздетой и уязвимой. Она не создана для этого. Она преуспела в передвижении и преображении. А Трей отказывался расти и меняться. И тем не менее было нечто в глубине его глаз, что подпитывало искру, которую она так жаждала.

— Я сказал Алекс, что не голоден, — грубо произнес он и оттолкнулся от каминной полки.

Трей повернулся к ней лицом и запихнул руки в карманы джинсов, из-за чего они немного сползли и обнажили тонкую полоску загорелого пресса.

— Мы в курсе, что ты ей сказал. И если ты продолжишь «говорить» такие слова, то к четвертому классу ей придется уже поступать в колледж.

Слова сорвались с губ, и, стараясь скрыть нахлынувший румянец, Кэлли отвернулась.

Трей расплылся в ухмылке, которая столь же быстро исчезла.

— Твоя мама переживала, что ты не поужинал. — Кэлли робко сделала несколько шагов по хижине и поставила тарелку на огромный островок. — Ого, здесь потрясающе, — прошептала она и направилась к лестнице.

Трей последовал за ней, наблюдал, как она пробегалась пальцами по вырезанным вручную перилам.

— Твоя мама рассказывала, что отец отдал тебе этот домик, когда ты был еще мальчишкой.

Кэлли встретила взгляд зеленых глаз, и внутри свернулось тепло. Она указала на лестницу.

Трей кивнул.

— Спальня.

Она опустила глаза и откашлялась.

— Она говорила, вы с братом и отцом проработали здесь бесчисленное количество времени.

Это не было вопросом, но когда она глянула на Трея, он вновь кивнул. Его глаза походили на лед и пламень, и она снова в нем затерялась. До этого самого момента она и не подозревала, что мечтала об этой увлекательной смеси из боли и комфорта.

Чтоб выдраться из транса, в который он ее погрузил, Кэлли подошла к выходившим на задний дворик окнам.

— Представить не могу, насколько тебе важно это место, — благоговейно проговорила она и посмотрела на отражавшийся в речке заход солнца. — Как красиво.

Внезапно в окне появилось его отражение, но смотрел Трей не на закат, а на нее, и Кэлли знала, что за борьба бушевала у него внутри. Его желание уцелеть и при этом не чувствовать ничего, кроме пустоты, противоречило необходимости держать каждую эмоцию под контролем.

Трей слегка провел пальцами по тяжелой косе, спадавшей по центру спины, и она задержала дыхание.

— Трей, — опустив глаза, прошептала она, не имея понятия, что еще сказать.

Он стянул резинку и неспешно начал расплетать волосы. Кэлли вздрогнула, когда, двинувшись выше, он продолжил освобождать волосы от плетений. Трей сделал шаг ближе и прислонился к ней лбом. Медленно и едва ощутимо он провел пальцами по ее рукам и плечам и дошел до затылка.

— Мне больше нравятся распущенные.

Он запустил пальцы в волосы, распутывая и разделяя, отчего они рассыпались по спине. Осторожно ухватил несколько прядей и притянул Кэлли к себе, а второй рукой обвил тонкую талию. Она ахнула, испытываемое наслаждение шокировало. Кэлли тут же завела руку за спину и дотронулась до его ноги.

Жаркое дыхание поддразнивало ухо, и колени у нее подогнулись.

— Для чего ты на самом деле здесь, Кэлли?

Она попыталась заговорить, но прикосновения Трея вынудили молчать. Его голос, его аромат. Она чувствовала только его. Резкое дыхание, прижатые к животу ладони. Он начал слегка раскачиваться. Она закрыла глаза и наслаждалась их нежным соприкосновением.

Немного агрессивно Трей притянул ее ближе и спрятал лицо у нее на шее. Дышала она с трудом, но не из-за боли, а из-за разгоревшегося внутри пламени.

— Ответь, Кэлли, — потребовал он. — Зачем ты здесь?

— Ради твоей мамы, — тяжело дыша, отозвалась она.

— Возможно, — зашептал он и пощекотал кончиком языка нежное местечко за ухом, — ты могла бы находиться здесь и ради меня?

Кэлли вновь уловила отражение в окне и на этот раз разглядела не Трея, а его сломленность.

Что она творила? Кэлли вырвалась из транса и развернулась к нему. Трей стоял так близко и был таким всепоглощающим. Крепкими мощными руками он обнимал ее за талию и привлекал все ближе. В надежде установить небольшую дистанцию она опустила ладони на его сильную грудь, правда, совсем того не желала. Взгляда она не поднимала, зная, что сойдет с ума, если заглянет ему в глаза.

— Вряд ли это хорошая идея.

Он уткнулся лицом ей в волосы и глубоко вдохнул.

— А я считаю эту идею фантастической. Это никого не касается. Это может стать нашим маленьким секретом. — Он замолчал и крепко прижал ее к себе. — Как и наш вчерашний танец.

Она пихнула его в грудь и отошла подальше. «О боже, это был он». Кэлли почувствовала, как по шее растекался жар, и пыталась взять себя в руки.

Трей хмыкнул и развел руки в стороны.

— Теперь тебе ясно, почему меня беспокоит твой приезд.

Она попыталась его обойти, но он преградил ей путь.

— Меня тревожит, что моя мать ни с того ни с сего знакомится в социальных сетях с какой-то чокнутой любительницей садоводства и танцовщицей под дождем и приглашает к нам домой.

— Да, Трей, все именно так, — выпалила она и вновь толкнула его в каменно-твердую грудь, силясь сдвинуть с места. — Я ненормальная.

Пропуская ее, Трей шагнул в сторону, но Кэлли потеряла равновесие. Он ее удержал и спас от падения, однако воспользовался возможностью и крепко прижал к груди. Опять. Ей не должно было настолько нравиться.

— Ну, похоже, с момента твоего приезда мать только и делает, что отдает мне приказы. Ты обещаешь нарисоваться в школе у моей племянницы, а я впервые дерусь с лучшим другом.

Кэлли стояла лицом к лицу с этим гигантским мужчиной, и ее обуял гнев.

— Во-первых, отпусти меня, неандерталец, — прорычала она.

И как ни странно, Трей отпустил. Кэлли стремительно его обошла на случай, если он снова соберется дать волю рукам.

— И если мне верно помнится, я не единственная чокнутая, что танцевала прошлым вечером. Тебе вроде как нравилось. — Она помахала двумя пальцами. — Во-вторых, Алекс я ничего не обещала. А четко пояснила: если буду здесь, то приду в школу. И я приду. Пообещал ей именно ты. А за тот короткий промежуток времени, что я здесь нахожусь, мне начало казаться, что у тебя есть проблема. Ты обожаешь нарушать данное людям слово. И, в-третьих, — Кэлли ткнула пальцем ему в грудь, когда он подошел ближе, — мама орет на тебя, потому что ты мудак! Наверно, по той же причине тебе врезал лучший друг!

Трей схватил ее за палец, которым она в него ткнула, и уставился ей прямо в глаза. Всем телом Кэлли сотрясалась от страха и предвкушения, и чего-то еще, что не хотелось признавать.

— Я здесь, потому что твоя мама попросила меня приехать. Это единственная причина, и я останусь, пока буду ей нужна. Если ты считаешь, что твое козлиное поведение меня спугнет, умоляю, я видела вещи пострашнее Трея О'Брайена.

Кэлли выдернула руку из его хватки и промаршировала мимо него. Ей нужно убраться от Трея как можно дальше. Она дошла до двери, но в последнюю секунду передумала и схватила с островка тарелку.

Трей вытаращил глаза.

— Эй, это мое!

— Знаю, — откликнулась она и, улыбнувшись, занесла тарелку над мусоркой. — Хорошего вечера. Увидимся.

Он прищурил глаза, голос звучал низко и многообещающе:

— Можешь на это рассчитывать. Я буду за тобой приглядывать.

— Жду не дождусь, — огрызнулась она, опрокинув тарелку, и вылетела за дверь.

Глава 8

— Доброе утро, солнышко! — пропела Кэлли и вылила воду Трею на лицо.

— Какого… — прорычал он и резко вскочил с пола перед камином.

Он провел рукой по лицу, сплюнул и откинул мокрые волосы со лба.

Кэлли направилась в кухню и поставила кружку в раковину.

— Твоя мама сказала, тебе нужно рано вставать на работу. Я решила помочь и удостовериться, что ты доберешься вовремя.

Он изумленно распахнул рот и наблюдал, как она плавно перемещалась по гостиной и раздергивала тяжелые шторы, плотно закрывавшие окна. Заворчав, Трей прикрыл глаза от заливавшего комнату солнечного света.

Кэлли развернулась на пятках, склонила голову и уперлась руками в бока. Сверкнув самой раздражающе милой улыбкой из всех им виденных, она промурлыкала:

— А-а-а, Трей по утрам сварливый ворчун?

Он затряс головой, водные брызги разлетались во все стороны.

— Только когда меня будят чокнутые люди.

Она откинула голову назад и от души захохотала.

— Тебе повезло. Сегодня единственное утро, когда я тебя бужу. Теперь пошевеливайся. — Взмахнув руками, она принялась толкать его к двери. — И забери с собой эту мерзость, — добавила она и пнула пивные банки, оставленные Треем на полу.

На секунду он замер и ошарашенно на нее смотрел. Да кем эта маленькая блондинка себя возомнила?

Кэлли остановилась и округлила глаза, словно имела дело с ребенком.

— Давай пошустрее, — приказала она и пихнула к нему банку.

Он пошатнулся и попытался подобрать пустые банки, что катились в его направлении. Он стоял спиной к двери-ширме и понял, что это его последний выпад:

— Кажется, ты забыла: гостевой домик — мой.

— Твоя мама сказала, до отъезда он — мой, так что забирай свое барахло и убирайся.

— Попридержи коней, деточка. Все это сделано моими руками. — Он яростно взмахнул рукой, чтоб она поняла: все это — его работа. — Это моя земля, мое пространство и моя семья. Если захочу остаться, я останусь.

Кэлли вздернула бровь.

— Отлично. Здесь красиво, они удивительные и бла-бла-бла. Рада слышать. Теперь вали.

— Бла-бла-бла? — повторил он, усомнившись, что она действительно так сказала, выпятил грудь и наклонил голову вбок.

— Да… Бла-бла-бла. — Она подняла рабочие ботинки и швырнула ему, а он выкатился за дверь, которая захлопнулась у него перед носом.

Его эффектно выкинула из дома светловолосая барсучиха ростом под метр шестьдесят.

— Ты серьезно только что сказала «бла-бла-бла» про всю проделанную мной работу и про всю мою семью?

Он видел через дверь-ширму, как она скрестила руки на груди и улыбнулась, словно избавилась от мусора. Внезапно лицо засияло, будто ее посетила идея. Кэлли вскинула вверх палец и отправилась в кухню.

Стоя к нему спиной, она крикнула через плечо:

— Конечно, нет, у тебя замечательная семья. А вот ты…

Хижину наполнил легкомысленный, практически ненормальный смех. Трей подсматривал за ней до тех пор, пока она не открыла кухонный ящик, в котором, как ему было известно, лежали ножи. Очень острые ножи. Трей быстро схватил ботинки и пустые банки, какие успел, и решил, что лучше сбежать на случай, если ей пришла в голову связанная с ним идея.

— Ну ты и слабак, — прокричала Кэлли.

Он бросился к грузовику и пошвырял все в кузов. Который вообще час? Вряд ли рассвет наступил давно. Он глянул на часы… 5: 37 утра. Трей покачал головой и провел рукой по лицу.

Дверь внезапно распахнулась. Вздрогнув, Трей увидел ее и в защитном жесте поднял руки. Кэлли вышла на маленькое деревянное крыльцо и засмеялась.

— Босоногий и в трусах, как у маленького мальчика, ты, без сомнений, похож на супергероя. — Она махнула в его направлении разделочным ножом. — Великий Трей О'Брайен, да? Кажется, могущество пало.

Трей только тогда осознал, что стоял в одних боксерах. Но у него даже не было времени ответить. Она выставила на деревянные перила шесть полных пивных банок, что он оставил в холодильнике, и вернулась в дом.

— Интересно, что еще я сумею найти?

— Нет! Нет, чокнутая! Не трогай виски! — провопил он и помчался к двери.

Кэлли выскочила на крыльцо с бутылкой виски в руке и положила разделочный нож на пивные банки.

— Что? Этот виски? — задала она вопрос. — Виски, с которым ты проводил вечер, хотя вся твоя семья находилась через двор?

— Не смей меня судить, — предупредил он.

Кэлли приподняла плечи до ушей и изобразила невинность.

— Мне мало что известно о виски, но напиток вроде как дорогой.

— Кэлли. — В голосе сквозило предостережение. — Эта бутылка стоит больше ста долларов за штуку, и мне придется проехать через три страны, чтоб ее купить!

Насмешливо и вместе с тем удивленно она распахнула рот.

— Правда? Ничего себе. Должно быть, довольно неплохой напиток.

Кэлли открутила крышечку. Трей остолбенел, а она наклонила бутылку. Он бросился к ней, но не успел: она схватила полную пивную банку и метнула ему в голову. Трей увернулся, его шокировало, насколько сильно эта маленькая женщина умела кидать.

— Хватит, Кэлли, — проговорил он сквозь стиснутые зубы.

Глядя ему прямо в глаза, Кэлли продолжала выливать виски.

Она швырнула еще одну банку и еще, а в промежутке между меткими бросками выливала виски.

— В чем дело, Трей? — усмехнулась она.

В этот раз, когда он бросился к ней, Кэлли завизжала и запустила в него пустой бутылкой. Он слишком долго медлил, что дало ей возможность схватить нож, проникнуть в дом и запереть дверь.

Трей барабанил по двери-ширме, хотя ему и было известно, что выломать ее не выйдет.

— Ты за это заплатишь!

До него долетел хохот, и, опустив глаза, он отступился. Босиком протопал к грузовику, по пути прихватив пустую бутылку. Пробормотал под нос несколько ругательств, потом повернулся к хижине и проорал:

— Бла-бла-бла, да? Я покажу тебе бла-бла-бла!

Он захлопнул дверцу грузовика, шины взметнули гравий и грунт. Трей поехал по подъездной дорожке.

Через окно в кухне Кэлли смотрела ему вслед. Прислонившись к раковине, она обхватила голову руками и глубоко и медленно вдохнула. Ничего сложнее она в жизни не делала.

«Не смей меня судить». Она вновь и вновь слышала его голос. Если б он только знал, что чувствовала она совершенно противоположное.

Выйдя на улицу, Кэлли немного постояла на боковом крыльце, а потом спустилась, собрала пивные банки, открыла каждую и вылила алкоголь.

Подняла последнюю банку и, выливая, держала на расстоянии вытянутой руки. Кэлли посмотрела на главный дом, где на крыльце стояла Ева и пристально на нее глядела. Кэлли надеялась, что все закончилось, и Трей уехал до того, как все проснулись.

Энди вывернул грузовик на дорожку, проехал мимо них и припарковался перед амбаром. Взглядом Ева вернулась к ней, и Кэлли помахала. Лицо излучало беспокойство, Ева резко махнула рукой и вернулась в дом.

Сердце у Кэлли рухнуло в пятки. Она закрыла глаза и зашептала молитву всем, кто слушал:

— Пожалуйста, не дай мне все испортить.

По ступеням она поднялась к боковой двери гостевого домика. Она не знала, каким будет ее следующий шаг, зато знала, что начала нечто такое, что нужно довести до финала… и неважно, каким будет этот финал.

Глава 9

По гравийной дорожке Трей гнал к своему дому. Эта женщина ненормальная. Ее диагноз — сумасшедшая.

«Бла-бла-бла? Какого черта? » Он понятия не имел, каким психическим заболеванием она страдала, но что-то явно было! Или даже куча всего!

Да как она посмела вышвырнуть его не только из гостевого дома, но и с его собственной земли?! Он вообще не понимал, что только что произошло. Трей осознавал лишь, что сидел в боксерах в кабине грузовика и мчал со скоростью миллион километров в час в сторону своего жилища, а Кэлли в этот самый миг наверняка перетаскивала вещи в гостевой дом.

И что она имела в виду, сказав, что виски важнее семьи? Важнее родственников не было ничего. Она его не знала, даже не догадывалась, через что пришлось пройти его семье. По-видимому, о прошлом ей не было известно. Ведь не была же мать настолько наивна, чтоб делиться всей подноготной семейного горя с какой-то незнакомкой из интернета? Нет. Для подобных поступков она была чересчур умна.

Перед глазами вспыхнуло доверчивое лицо матери, и Трей крепче схватился за руль. Что она рассказала Кэлли? Кем Кэлли их считала? Что она думала о нем? В груди начало покалывать.

Кэлли должна уехать. Мать ясно дала понять: ей хотелось, чтоб Кэлли находилась на ферме, но он ни за что не позволит ей остаться. Ей удалось разбередить старые, давно затянувшиеся раны, и он не позволит этой чокнутой взять под контроль свою семью. Но как вынудить Кэлли уехать и при этом не огорчить мать еще больше?

Он должен отыскать другой способ. Каким-то образом нужно усложнить все для Кэлли до такой степени, чтоб она сама захотела уехать. Но идея должна принадлежать ей.

И тут его осенило: он ничего не знал о Кэлли, даже фамилию. Внутри поднялась паника. Он оставил ее на ферме с самыми любимыми в мире людьми и даже не знал ее фамилию.

Трей развернулся, припарковал грузовик как можно ближе к задней двери и понесся в дом.

— Да где же она? Куда я ее дел? — сам себя спрашивал Трей, перевернул корзину рядом с компьютером и принялся перебирать бумаги.

Он побежал в спальню и открыл ящик прикроватной тумбочки. Просматривал бумаги, что там держал, и надеялся, что искомая визитка затерялась среди моря игнорируемой почты.

Трей натянул чистые джинсы и футболку, после чего помчался в ванную почистить зубы. Открыв шкаф в коридоре, он переложил несколько вещей на полках. В глаза бросились фотографии Лорен и Алекс, и он их взял. Захлопнув дверцу, он вошел в столовую и провел рукой по волосам.

— Да куда я дел эту карточку?

И тут до него дошло… Все еще сжимая в руке фоторамки, он устремился в кухню.

Карточка была прикреплена к доске, именно там, куда мать ее повесила два года назад. Трей сорвал визитку и запихнул в карман.

Он осознал, что по-прежнему держал фотографии, зашагал обратно к шкафу и остановился возле полки, на которую обычно выставлял фото перед воскресными визитами матери.

Трей взглянул на улыбавшиеся лица и поставил снимки на полку.

Он взял мобильник и, особо не раздумывая, набрал номер. За всю жизнь он ни разу не звонил на работу. Никогда не брал отпуск, никогда не опаздывал и не уходил пораньше.

— Здравствуйте, мистер Гиббонс, это Трей О'Брайен, мне… мне нужно разобраться с кое-какими семейными делами. Мне нужен отпуск. Хотя бы на неделю, но если вдруг понадобится больше, я с вами свяжусь.

Обговорив с боссом детали, Трей засунул телефон в задний карман и прошел к двери. Усевшись на откидной борт, натянул носки и ботинки, которые швырнул в кузов, когда Кэлли его выгнала.

Свой дом он покинул так же быстро, как утром покидал ферму. Засыпал гравием то, что осталось от фонтана, который окружала деревянная клумба, сделанная вручную Евой О'Брайен. Раньше клумба резко выделялась на общем фоне, а теперь это был дом для высохших мертвых сорняков.

По пути на ферму Трей вытащил визитку. Шериф округа Уорт Джесс Дил был на несколько лет моложе отца, и О'Брайены всегда выступали в его поддержку.

— Окружной шериф Дил, — ответил он.

Свернув на подъездную дорожку семейной фермы, Трей улыбнулся.

— Шериф Дил, говорит Трей О'Брайен.

— Привет, Трей. Рад тебя слышать. Мама в порядке?

— Потому-то и звоню. Мне тут нужно кое с чем разобраться, и я подумал, вы поможете.

— Разумеется. Что я могу сделать?

Трей остановился возле амбара и, не вылезая из кабины, объяснил шерифу, что ему нужно. Он выпрыгнул из грузовика, улыбаясь во весь рот, и захватил пояс для инструментов.

На крыльце стояли Ева и Лорен, в глазах мелькнуло удивление.

— Утро доброе, дамы, — сказал он с притворным энтузиазмом.

— Привет, сынок. Что ты здесь делаешь? — поинтересовалась мать, как только Трей к ним приблизился.

Глядя на него с подозрением, на крыльцо вышла Кэлли.

— Еще раз доброе утро, чокнутая.

На секунду она замерла и обменялась с женщинами растерянными взглядами.

— Козел. — Склонив голову, Кэлли его разглядывала, словно это был такой пристойный вариант приветствия.

Ева нервно сглотнула, поочередно глядя то на Трея, то на Кэлли. Она явно хотела сделать обоим выговор за неуважение.

— Трей, дорогой, ты сегодня не работаешь?

Он покачал головой и улыбнулся.

— Нет. Я в отпуске.

Ева разинула рот.

— Прошу прощения, что ты сказал?

Энди вывернул из-за угла дома как раз в тот момент, когда Ева повторила слова Трея:

— В отпуске?

— В отпуске, — подтвердил Трей. — Мне нужно помочь Энди. Работы у нас мало, поэтому сегодня я позвонил мистеру Гиббонсу и сказал, что пробуду в отпуске, пока буду вам нужен.

— В отпуске, — глазея на Трея, ровным тоном произнесла Ева.

Энди хлопнул Трея по спине сильнее, чем необходимо, и почти разнес тонкую грань его контроля. Трей повернулся к нему и натянуто улыбнулся.

— Круто, — проговорил Энди. — Помощь мне пригодится. Кое-где нужно починить забор. И я заметил, что после зимнего шторма ставни на заднем фасаде расхлябались.

Из заднего кармана Трей вытащил рабочие перчатки и ударил ими по ладони.

— Окей. Давай начнем.

— Увидимся за обедом, мальчики? — задала Ева вопрос, в голосе все еще слышалось недоумение.

— Да, мэм, — откликнулся Трей и улыбнулся.

Проходя мимо, Ева похлопала Кэлли по руке. Кэлли тепло ей улыбнулась и наблюдала, как они с Лорен отправились в кухню.

Она скрестила руки на груди и подошла к краю крыльца.

— Встретимся там, — усмехнувшись, сказал Энди, вернул ковбойскую шляпу на голову и поспешил прочь.

Кэлли и Трей прекратили улыбаться, своим молчанием они бросали друг другу вызов.

Первой заговорила Кэлли:

— Отпуск, да? — настороженно поинтересовалась она.

— Ага. — Он сверкнул яркой улыбкой, отчего сердцебиение у нее ускорилось.

— Увидимся за обедом.

Его голос теперь звучал тише, а улыбка превратилась в игривую ухмылку.

— Ты определенно меня увидишь. А я, несомненно… увижу тебя.

Ее охватило пламя, всем телом она отреагировала на его слова. В тот момент ее необузданная сторона захотела выйти поиграть. Кэлли представила, как пропускала сквозь пальцы его густые волосы и шептала ему на ухо точно так же, как прошлым вечером делал он. Она ощутила, что шею заливал жар, и поняла, что краснела. Ей нужно выбираться из этой ситуации и как можно скорее. Сегодня утром она одержала верх, но это чувство быстро ускользало.

Кэлли кивнула и попрощалась:

— Козел.

Он приподнял кепку.

— Чокнутая.

Глядя Трею вслед, Кэлли начала опасаться, что правила вновь изменились.

Глава 10

Трей вывернул из-за угла дома, в руках он тащил охапку досок для забора. По лицу стекал пот. Он увидел, что возле клумбы, бежавшей вдоль дома, на коленях сидела Кэлли.

Волосы она стянула в доходивший до середины спины конский хвост. Рукава футболки закатала до плеч. Обычно девчонки так делали для того, чтоб загар не лег типично по-фермерски. Она надела серые спортивные шорты, что подчеркивали все нужные изгибы, будто специально для этого и были созданы. Трею никак не удавалось оторвать от нее взгляд, а проходя мимо, он тихонько присвистнул.

Кэлли обернулась через плечо и сощурилась.

— Прошу прощения? Какого черта ты там разглядываешь?

Трей улыбнулся. Ему нравилась ее дерзость.

— Ты совершенно точно чокнутая. Мы все уже в курсе.

Кэлли поднялась и, стряхнув с колен землю, скрестила руки на груди. Она наклонила голову вбок и внимательно наблюдала, как он сокращал расстояние между ними.

Облизнув нижнюю губу, он слегка ее прикусил и продолжил:

— Но если не придавать значения долбанутости, можно заметить, что ты все-таки женщина... Великолепная женщина.

Он подмигнул и сбросил доски в кузов грузовика.

— Трей, подойди-ка на минутку, — стоя с другой стороны дома, крикнула Ева.

Трей стянул перчатки и прошел туда, где мать и Кэлли сидели на земле и пытались уместить цветущий куст в свежевыкопанную ямку. Его радовало, что мать вновь возилась в земле. Внезапно накатили воспоминания из детства, отчего сердце забилось быстрее.

— Что такое? — спросил он.

Ева начала подниматься, и Трей резво протянул ей руку. Хохотнув, она приняла помощь, стряхнула землю с перчаток и улыбнулась.

— Спасибо, сынок. Как думаешь, ты сможешь найти время съездить в рассадник и привезти цветы? Я бы съездила сама, но мне нужно готовить обед. Да и как ты можешь заметить, я по локти в земле. Честно сказать, приятно снова заняться садоводством...

Она замолчала и посмотрела на Кэлли, которая поправляла куст и подкладывала удобрения. Мама хихикнула.

— Не хочу останавливаться.

Слушая мать, Трей в упор смотрел на возившуюся в свежей земле Кэлли. Может, дело в том, что в его постели давненько не бывало женщин, а, может, и в том, что его совершенно точно тянуло к Кэлли. Черт, назовите это подростковой сексуальной фантазией, но измазанная землей девчонка смотрелась эротично.

— Трей, — позвала Ева, догадавшись, что он не обращал на нее внимания.

— Прости. Да, конечно.

Повернувшись к ним лицом, Кэлли опустила руки на колени. Перчаткой вытерла капельки пота, что угрожали скатиться по лицу, и на лбу остались мазки грязи. Трей уперся руками в бока и, улыбнувшись, отвел глаза.

— Кэлли, что еще нам нужно из рассадника?

Снимая перчатки, Кэлли мысленно перебирала инвентарь.

— Может, минеральные удобрения, которые утром мы смотрели в интернете? Думаете, их могли бы доставить?

Ева махнула рукой на Трея.

— О да. Это натуральное удобрение в синих мешках. Правда, не могу припомнить названия. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Трей покачал головой.

— Нет. Я не выискиваю в интернете цветочные удобрения. Вам придется дать мне больше информации.

Кэлли начала подниматься.

— Я возьму телефон и отправлю тебе... — Она замолчала и вскинула глаза.

Над ней возвышался Трей, как и матери, он протягивал ей руку. Сердце оттаяло, и Кэлли вложила свою руку ему в ладонь.

Как только они соприкоснулись, глаза у Трея потемнели. Сердце затрепетало, и Кэлли поняла: рядом с этим мужчиной ни о какой безопасности не могло быть и речи. Как бы ей ни хотелось верить, что она знала, как себя вести в таких вот ситуациях, Трей О'Брайен — воплощение мужчины, который все держал под контролем.

Он осторожно поднял ее на ноги и встал ближе, чем необходимо. Не выпуская ее руки, подался чуть вперед. Исходивший от них жар образовал водоворот из сладкой боли, соблазна и подозрения. Кэлли стало нечем дышать.

— Так-так-так, мисс Кэлли. Это такая уловка, чтоб заполучить мой номер? Тебе стоит только попросить. — Трей неторопливо ее осматривал и наконец-то дошел до губ.

Лицо у Кэлли мгновенно вспыхнуло. Она распахнула рот. Трей изогнул губы в дьявольской усмешке, а она никак не могла решить, чего ей хотелось больше: ударить его или поцеловать.

— Давай ты возьмешь телефон и поедешь со мной? — продолжил он и крепче прижал ее к себе.

Кэлли его пихнула, как бы намекая, чтоб он ее отпустил, но хотелось ей совершенно противоположного.

Ева вновь присела на землю и занялась посадкой.

— Отличная идея.

Трей аккуратно смахнул грязь со лба Кэлли, а она застыла.

— Бери телефон, и поехали.

Кэлли не хотела, чтоб ей указывали. В глубине души ей хотелось сделать шаг назад, посмотреть на самодовольного Трея и напомнить, что он уже достаточно взрослый и сумеет самостоятельно отыскать нужные удобрения. Однако, с другой стороны, она мечтала прильнуть к его мускулистой груди, вдохнуть мужской аромат и выполнить все, о чем бы он ни попросил.

Не задав ни единого вопроса, Кэлли побрела в сторону дома и пыталась избавиться от тумана имени Трея в голове. Все рассказанные Лорен истории о том, каким был Трей до смерти Джейми, стали понятнее. Этот парень совершенно точно знал, как получить от женщины желаемое. Подумав, что было бы не так уж и плохо стать очередной галочкой в списке его женщин, она улыбнулась.

Кэлли забрала со стойки мобильник и, выглянув за дверь, замерла. Трей стоял возле грузовика, Энди — возле амбара, и они о чем-то болтали. Беседа явно велась через силу, хотя по идее между давними друзьями должно быть больше раскованности. За витавшим между ними напряжением было больно наблюдать. Трей отвернулся от Энди и захлопнул откидной борт. Энди открыл рот, но в итоге решил смолчать. С минуту он разглядывал спину лучшего друга, а потом исчез в амбаре.

Слеза скатилась по щеке. Кэлли глубоко и тяжело вздохнула. Прижав ладонь к шее, она успокаивалась ровным ритмом сердцебиения. Кэлли знала: Трей искренне верил, что после смерти Джейми лишился всего, но, по правде говоря, он сам решил от всего отказаться. Это он от всех отвернулся. На долю секунды она вспомнила, как сама чуть не приняла точно такое же решение. Как сама чуть не отвернулась от всего и от всех.

Она закрыла глаза и прошептала:

— Я все исправлю. Клянусь.

***

Забравшись на подножку, Кэлли залезла в рабочий грузовик Трея, надув щеки, протяжно выдохнула и застегнула ремень. Он включил заднюю передачу, и она заметила ухмылку у него на лице. Трей закинул руку на спинку сиденья, обернулся и начал сдавать назад.

— Почему у всех парней в округе такие огромные грузовики? Людям нормального роста сложновато забираться. — Она скрестила руки на груди и вздернула бровь. — У меня только одна версия: вы что-то компенсируете.

Вместо того, чтоб вывернуть на дорогу, Трей затормозил, развернувшись к ней, улыбнулся и закинул руку на спинку ее сиденья. Салон вдруг стал очень маленьким, а воздух будто раскалился. Кэлли сглотнула ком в горле и, опустив руки на колени, отвернулась от этого тяжелого взгляда. Появилось ощущение, что она могла бы воспламениться в этом богом забытом гигантском грузовике.

— Во-первых, рост у тебя не очень-то и нормальный.

Трей пропустил сквозь пальцы мягкие собранные в хвост волосы Кэлли. Огрубевшими пальцами обхватил ее подбородок и осторожно развернул к себе лицом.

— И, Кэлли, поверь... Компенсировать нужды нет.

Он убрал руку, переключил скорость, и грузовик поехал по длинной подъездной дорожке в сторону гравийной дороги.

На несколько минут воцарилась тишина, и Трей решил, что пришло время кое-что выяснить.

— Ну так что, Чокнутая... откуда ты приехала?

Она саркастично засмеялась над прозвищем.

— Ну, Козел... о какой жизни ты говоришь?

Он недоуменно на нее покосился.

Она глубоко вздохнула.

— Пускай мне всего двадцать три, но такое чувство, будто я прожила уже несколько жизней.

— И что это значит?

— Родом я с Восточного побережья, а теперь много путешествую. Наверно, мой дом по-прежнему на побережье — во всяком случае, там живет моя семья — но я давно там не была.

— Значит, ты бездомная?

— Ты бы наверняка порадовался. — Пальцами она изобразила кавычки, словно цитировала газету: — Бездомная девица въезжает в гостевой домик ничего не подозревающей вдовы фермера.

Приподняв брови, Трей вновь на нее покосился. Во взгляде застыл вопрос.

Кэлли фыркнула.

— Нет, Трей. Я не бездомная.

— Но разве слово «бездомный» не означает отсутствие места, куда ты возвращаешься каждый вечер?

— С каких пор отсутствие жилья означает, что человек бездомный? И почему дом обязательно должен быть из кирпичей и строительного раствора?

Трей поморщился и покачал головой, будто она говорила на непонятном языке. Он развел руками и, приподняв плечи до ушей, произнес:

— Какого черта ты несешь? Естественно, дом должен быть построен — стены, крыша, фундамент. Отсюда и значение слова «бездомный».

Откинув голову назад, Кэлли захохотала.

— Ты нереальный себялюбец.

Трей улыбнулся. Ему приглянулись эмоции, которые вызывал ее легкий беззаботный смех, и пускай своим хохотом она и пыталась его оскорбить.

— Я жду тщательно продуманного объяснения, — поддразнил он.

Выражение ее лица стало отрешенным. Будто бы с него сняли маску холодности и обнажили боль. Что-то ее преследовало, казалось, все самое важное было украдено. В машине она уже не сидела, а погрузилась глубоко в свои мысли. Он посмотрел на обочину и поборол желание остановиться, обхватить ее руками и, крепко прижав к себе, защитить от всех воспоминаний. Сердце трепетало в груди, Трей переводил взгляд то на нее, то на дорогу. Хотелось, чтоб она вернулась к нему.

Он взял ее за руку. От прикосновения она вздрогнула, вначале опустила глаза на их соединенные руки, а затем пристально посмотрела на него. Каждая клеточка его тела ожила и предостерегающе завопила, но, насколько возможно, Трей старался сохранять спокойствие.

— Ты отвлеклась, — ласково сказал он, а большим пальцем неспешно кружил по ее обнаженной ноге.

Пытаясь избавиться от болезненных воспоминаний о прошлой жизни, Кэлли быстро заморгала.

— Да, прости. — Она сдвинула брови и наигранно хохотнула. И словно по щелчку, маска вернулась на место.

Трей, нахмурившись, убрал руку и крепко стиснул руль. Эта девчонка совершенно точно что-то скрывала.

— Вернемся к тому, что ты говорил о бездомных. Думаю, важнее вкладывать душу в самоуважение и решимость, в свои убеждения — в добрые поступки и мысли. Так надежнее, чем вкладываться в материальные ценности. Вот ты говоришь, я бездомна. Но я могу любое место сделать домом, потому что мне не нужны гарантии землевладения, комнаты и стены.

Трей барабанил пальцами по рулю, кивал и разглядывал поля, которые они проезжали. Его поля. Его земля.

— Выходит, ты бродяжка? Просто перебираешься с места на место?

— Наверно, но я не совсем скитаюсь. Я переезжаю с определенной целью, а когда эта цель достигнута, еду дальше. Я не жду, что ты поймешь. Ты слишком сильно привязан к своим корням. И я не считаю, что это плохо. Просто тебе не понять свободы духа, о которой я говорю.

— С чего ты взяла?

— Мне так кажется. — Кэлли махнула рукой. — У тебя все под контролем, все спланировано.

— В упорядоченности нет ничего плохого, Кэлли. Приятно осознавать, что все происходит именно так, как ты хочешь.

— Нет, ничего плохого в этом нет. А вот если все развалится, тогда что? Что дальше?

— Ну тут все просто. Пользуйся правилом трех «С».

— А?

— Отцовская любимая присказка. Он постоянно наставлял нас с Джейми. Когда жизнь берет не то направление, пользуйся правилом трех «С». Первое: соберись с мыслями. То есть вернись к началу, напомни себе, какой была цель, и составь новый план. Дальше: сократи нанесенный твоим провалом урон. И последнее: стартуй заново. Верни самообладание и двигайся вперед.

Трей вытер рот и посмотрел на Кэлли.

— Давненько я о нем не вспоминал.

Кэлли покусывала уголок губ и размышляла о том, что сказал Трей.

— Три «С»?

— Ага. Жизненное кредо Джеда О'Брайена. — Трей глянул на Кэлли и улыбнулся воспоминаниям об отце.

Она улыбнулась в ответ.

— Мне нравится, — произнесла она и, кивнув, вернулась взглядом к дороге.

Непонятно почему, но сердце у Трея замерло.

Глава 11

Возвращение из рассадника прошло в молчании... было даже чересчур тихо. И хотя Кэлли стоило взять передышку и прекратить обдумывать ситуацию, но стало только хуже. С чего вдруг он так расслабился? С чего вдруг он улыбался? С чего вдруг он махал прохожим? Не мог же он знать их всех. И бога ради, почему он ехал так медленно?

К тому моменту, когда они добрались до фермы, Кэлли была готова рвать и метать. Припарковавшись между амбаром и гостевым домиком, Трей выпрыгнул из грузовика и, улыбнувшись, исчез.

Она же осталась в машине и пыталась разобраться, какого черта только что случилось. Наверно, это была одна из его игр. С крикливым, гнусным и изворотливым Треем она смогла бы справиться. Но вот этот приветливый, радушный и молчаливый Трей внушал страх.

Кэлли выбралась из машины и прошла к задней части грузовика, взобралась на бампер, а потом влезла в кузов.

— Эй, что ты делаешь? — вывернув из-за угла амбара, спросил Трей.

Испугавшись его голоса, Кэлли подпрыгнула.

— Хочу помочь выгрузить мешки с удобрением.

— Как бы мне ни было по приколу представлять тебя в кузове грузовика среди этих мешков, — он игриво пошевелил бровями, — этого не будет. А теперь выбирайся. — Показывая ей вылезти, Трей махнул рукой.

Кэлли переступила с ноги на ногу и скрестила руки на груди.

— Считаешь, я не смогу помочь?

— Нет... Нет, я не о том. Давай-ка выбирайся. — Он опять махнул рукой.

— Типа это занятие не для девочек? По-твоему, я не справлюсь, только потому что я женщина?

— Что? Нет. Это здесь ни при чем.

— Тогда что? Считаешь, силенок не хватит?

— Кэлли, вылезай из долбаного грузовика.

— Нет, не вылезу. Объясни-ка, почему же я не способна поднять мешки с удобрением.

Трей опустил откидной борт и указал пальцем на землю.

— Должно быть, ты выжил из ума, если считаешь, что стоит тебе щелкнуть пальцами, и я тут же сдвинусь с места. Я не собака.

Трей сердито выдохнул.

— Я и не считаю тебя собакой. Я просто хочу, чтоб ты вылезла из грузовика...

Присев, Кэлли оказалась с ним лицом к лицу и ткнула в него пальцем.

— Ты не имеешь права мной командовать. Можешь думать, что твоей душе угодно, о том, как я живу, как одеваюсь, о моем невысоком росте. Но ты не можешь и не будешь приказывать мне как ребенку.

— Тогда завязывай вести себя как ребенок, — огрызнулся он.

В этот момент из-за угла амбара на погрузчике выехал Энди. Кэлли обернулась на шум, и у Трея появилась возможность, которую никак нельзя упускать. Обхватив за талию, он хотел опустить ее на землю... Только вот она начала вырываться из его хватки, словно по всему телу пропускали электрические разряды.

— Расслабься, я тебя держу, — заверил он и поставил ее на ноги.

Кэлли развернулась и пнула его по лодыжке.

— Я тебя раскусила, Трей! Ты всего лишь большой ребенок с комплексом пещерного человека и считаешь, что женщины обязаны падать к твоим ногам, просто потому что ты выглядишь как греческий бог. А когда тебе что-нибудь нужно, ты сразу же сверкаешь улыбочкой прожженного ловеласа.

Трей злобно выдохнул и шагнул к ней, надвигался до тех пор, пока у нее не осталось иного выхода, кроме как попятиться. На каждый сделанный им шаг вперед она делала шаг назад и наконец-то оказалась возле стены амбара.

Кэлли посмотрела мимо Трея. Энди как раз поднял поддон с удобрением и без особого труда вытащил из грузовика.

— Удобрение загружали, пока я разглядывала розовые кусты, да?

Трей, кивнув, уперся руками в стену по обе стороны от ее головы и тем самым отрезал путь к отступлению. Она задержала дыхание и закрыла глаза, а он заговорил прямо ей на ухо:

— Понятия не имею, что тебя так взбесило. Не скажу, что мне не нравится, но давай кое-что проясним, ладно?

Кэлли кивнула, его близость лишала возможности мыслить.

— Я не говорил, что ты чего-то не можешь, Кэлли. Сказать по правде, я не сомневаюсь, что ты можешь все. Но я не хотел, чтоб ты этим занималась.

Трей оттолкнулся от стены амбара и с минуту лениво разглядывал изгибы ее тела.

— Однажды ты встретишь человека, который будет о тебе заботиться во всех отношениях, Кэл. А ты ему позволишь... и это будет прекрасно.

Он направился к главному дому и, вытащив из заднего кармана рабочие перчатки, обернулся через плечо.

— Дай-ка прикинуть... Большой ребенок, комплекс пещерного человека... Что там еще было? Греческий бог с улыбочкой прожженного ловеласа? Да, Чокнутая, наконец-то хоть в чем-то мы сошлись во мнениях. Ты реально меня раскусила.

***

Кэлли распахнула дверь гостевого домика, влетев в гостиную, вышагивала туда-сюда и пыталась успокоиться. Этот мужчина выводил из себя, на его счет явно не стоило обольщаться. Он был прекрасен и сексуален... Но какой же он козел!

Последнее следовало бы запомнить. Хотя это сложновато, особенно когда она замечала проблески того мужчины, которым, по ее подозрениям, он был раньше.

Она находилась здесь по одной-единственной причине: помочь Еве. И как только все сложится, она сядет в свою маленькую машину и вернется к беззаботной жизни. Кэлли провела руками по лицу и, зарычав сквозь зубы, задумалась, во что же умудрилась вляпаться. Хотелось сбежать, собрать привезенные вещи и уехать. Но она понимала, что никогда не поступит так с Евой. Особенно сейчас. Особенно после того, что пережила вся ее семья.

Кэлли открыла французские двери и вышла на террасу. Ломило все тело, а солнечные лучи приятно согревали. Никак не удавалось припомнить, когда в последний раз она так выматывалась еще до ланча. Все утро Ева учила Кэлли основным тонкостям садоводства. Она чувствовала себя не в своей тарелке, однако ей понравилось копаться в земле и слушать истории из жизни, которыми Ева без утайки делилась.

Кэлли сдвинула мебель в патио, усевшись на теплые доски, скрестила ноги и размяла шею. Она сосредоточилась на дыхании и неизменно успокаивавшем биении сердца. Кэлли начала расслабляться, напряжение отпускало. Она сосредоточилась на теплых солнечных лучах, проникавших сквозь ветви деревьев, вдыхала смесь из запахов, которые могли исходить только от воды.

Она сосредоточилась на звуке собственных вдохов и контролировала каждый выдох, что забирал с собой нервозность. Но несмотря на все старания, мысленно она возвращалась к зеленым глазам Трея, к тому, как он изогнул губы в улыбке, поняв, что его поступок ее зацепил.

Кэлли закричала, откинувшись назад, закрыла глаза и улеглась на пол.

Он хотел знать ее имя, хотел знать подробности ее жизни. Она повертела головой. Она тоже хотела знать подробности его жизни. Хотела посмотреть его детские снимки, выяснить, на какой позиции он играл в бейсбол, с кем ходил на выпускной... Что, по его мнению, делало мужчину мужчиной.

В общем, хотела знать все то, что знать ей не следовало.

Она хотела рассказать ему обо всем. Поделиться тем, что она пережила: своей болезнью, операциями... Каково это — стать узником собственного тела.

Хотела рассказать о людях, которым она помогла за последние два года. Кэлли понимала, что он ни к чему не готов. К ней он не готов.

Но самое главное — хотелось сказать, что он не одинок и не обязан нести свой тяжкий груз. Его ждала та жизнь, которую он должен прожить, та жизнь, на которую надеялись его мать и Лорен. Ему лишь оставалось сделать выбор.

Счастливый брак, собственная семья — все это он мог бы заполучить. Кэлли замечала маленькие проблески, когда он пребывал в игривом настроении, и они согревали сердце. Наполняли надеждой, что однажды он вновь станет прежним человеком. А еще она понимала, какой трагедией обернется для его семьи, если вдруг он никогда не отыщет пути назад.

Трей был потерян. Не только для семьи, но и для самого себя. Он слишком боялся возвращаться к жизни, в которой нет Джейми. Он понятия не имел, кем быть без брата. Ей нужно отыскать способ подбодрить его, объяснить, что он никогда не станет прежним человеком, и это нормально. Просто надо прийти в себя, пускай не спеша, шаг за шагом. Люди, которые его любили, были согласны ждать. Они были готовы испытать боль и страх и все это время дарить свою любовь. Он должен в это поверить, а все остальное встанет на свои места.

Кэлли услышала голос Трея: «Я не говорил, что ты чего-то не можешь, Кэлли. Но я не хотел, чтоб ты этим занималась». Ее охватил жар, она перекатилась на бок и наблюдала за журчавшей неподалеку речкой.

Она столько всего пережила, но этот мужчина станет ее погибелью.

Глава 12

В пять утра с ухмылкой на лице Трей въехал на подъездную дорожку и вместо гостевого домика припарковался возле амбара. Выпрыгнул из грузовика и, чтоб никого не разбудить, тихонько закрыл дверцу.

Сегодня он начнет ломать выстроенные Кэлли стены. Несколько раз он обращал внимание, что стоило ему стать любезнее, как она тут же смягчалась. Ласковые слова и отзывчивость — вот способ развалить ее оборону. Все должно сложиться легко. Ему с детства прививали уважение к женщинам, однако сейчас обстоятельства были иными.

Вчера в грузовике он держал язык за зубами, и ее разочарование взлетело выше крыши. Он не совсем понял, с чего вдруг комфортное молчание довело Кэлли до ручки, но на подробности ее личных бзиков ему было плевать. Его волновало лишь то, что она держала под контролем весь хаос, но при этом с трудом переносила спокойствие.

Взяв привезенный из дома пакет с продуктами, Трей мысленно вернулся во вчерашний день. Вспомнил, как, стоя в кузове машины, она рассердилась. Смотрелась Кэлли превосходно, пока, уперев руки в бока, удерживала свои позиции и доказывала свою точку зрения. Потребовалась вся выдержка, чтоб не схватить ее и не стереть поцелуем нахальство с этих идеальных розовых губ.

Ей показалось, что он назвал ее слабой, лишь потому что она — женщина. Если б только Кэлли знала правду. Самыми сильными из известных ему людей были женщины. Конечно, О'Брайены умели выполнять мужские обязанности, но Трей знал, что отец и Джейми черпали силы в своих женщинах. Именно мать и Лорен держали все в кулаке.

Трей не шутил, сказав, что она могла творить все, что взбредало в голову. Женщина, что проживала свою жизнь так, как Кэлли, должна быть находчивой и умелой. Впервые он ощутил укол зависти. Мысль о том, чтоб собраться и уехать, куда душа пожелает, в какой-то степени его привлекала.

Вчера она приняла в штыки расспросы о стиле ее жизни и имела на это право. Он не понимал ее образа жизни. А осознав, что отыскал ее слабое место, он решил использовать его для получения информации. По пути из рассадника хотелось выяснить побольше о том, откуда она приехала.

Но не вышло.

Но вот это... получится. Он оттачивал эту тактику с тех пор, как повзрослел и начал интересоваться девушками.

Глянув на гостевой домик, Трей на миг замер и отметил, как живо теперь смотрелось жилище. Переродились не только земли, но и мать. Он знал, что все дело в Кэлли. Она стала глотком свежего воздуха, в котором нуждалась его семья. Но это не означало, что она могла остаться. Или что он хотел, чтоб она осталась. Несмотря на все положительные моменты, было в ней нечто такое, что его смущало.

Трей отпихнул камень, что лежал рядом с гостевым домиком, вытащив запасной ключ, улыбнулся и прошептал:

— Ну здравствуй, припрятанный ключик, о котором неизвестно Кэлли.

Оказавшись в гостевом домике, он убрал ключ в карман и положил продукты на островок.

Солнце только начинало вставать, проникало в окна и мягко освещало гостиную. Трей подкрался к лестнице. По глубоким ритмичным вдохам, что доносились из спальни на чердаке, стало ясно, что Кэлли находилась наверху.

На миг замерев, он вслушался в едва различимые звуки и представил, как она затерялась в необузданной стране грез. Крепкий сон давно его покинул. Трей уже позабыл, каково это — проснуться отдохнувшим. Каждая ночь становилась новой разновидностью преисподней. Будь то хождение по коридорам дома в отчаянных попытках забыть о той ночи, когда погиб Джейми, или же дебильные кошмары, где он звал на помощь и цеплялся за бездыханное тело брата.

Сам того не осознавая, Трей закрыл глаза и задышал в унисон с Кэлли. Он представил, как она крепко спала, свернувшись под белыми простынями и пуховым одеялом на дубовой кровати с балдахином, которую он сделал своими руками. В воображении светлые волосы рассыпались по подушке, каждый миллиметр кремовой кожи был обнажен. Захотелось нежно провести руками по ее изгибам, чтоб она подавалась навстречу прикосновению, а взглядом голубых глаз безмолвно молила о большем.

Услышав, что она завозилась в постели, Трей распахнул глаза. Кэлли совершенно неженственно застонала, потом фыркнула, опять заворочалась, и вновь воцарилась тишина.

Трей застыл, затаив дыхание и не имея ни малейшего понятия, как поступил бы, если б она появилась на открытой лестнице. Внутри свернулась паника. Нагрянув сюда, он переступил какую-то черту? Можно ли посчитать неприличным, что Трей слушал ее дыхание и размышлял о том, что мог бы с ней сделать, в то время как Кэлли, ни о чем не подозревая, спала наверху?

Она вновь ритмично задышала, а он наконец-то сумел выдохнуть. Эта девчонка играла нечестно, стоило бы это запомнить. Привычные правила не распространялись на эту ситуацию. Своим приездом она принесла больше вопросов, чем ответов.

Он имел полное право здесь находиться. Он разорвет паутину из лжи и обмана, или его звали не Трей О'Брайен.

Реализовывать план придется сумбурно, если он вообще сработает. Кэлли выдавала язвительные и дерзкие комментарии, только когда ей было комфортно. Казалось, будто она все держала под контролем. Тогда в ход и пойдет доброта — из-за чего ей становилось неуютно — застанет врасплох, обнадежит, и она что-нибудь да выболтает.

Прокричать бы ее имя или ударить кастрюлю о кастрюлю с воплем: «Подъем, соня! »

Такой тактикой пользовался отец, зная, что они с Джейми гуляли всю ночь. От него можно было ждать чего угодно. Трей хохотнул, припомнив, сколько раз отец его будил, только потому что пришла пора сгребать навоз.

Все утро братья торчали в амбаре, выполняли указания и выводили алкоголь из организма. Джед остановился и, опершись на вилы, произнес:

— Навоз и то выглядит лучше вас. И что мне расскажут, когда я приеду в город?

Они выложили все: где побывали, что случилось, с кем они были. Джед слушал и, качая головой, продолжал работать.

— Однажды все это сыграет с вами злую шутку. А когда это случится, не ждите, что я избавлю ваши жалкие задницы от неприятностей. Уяснили?

— Да, сэр, — пробормотали они.

— И молитесь, чтоб ваша мама ничего не узнала. Клянусь, вы убьете эту бедную женщину.

Сердце у Трея оборвалось. Он мог бы побиться об заклад, что отец понятия не имел, насколько точными окажутся его слова. С тех пор столько всего изменилось.

Но задача на сегодня — вытянуть из Кэлли информацию. Вчера в грузовике она разоткровенничалась. Можно сказать, начала ему доверять. Пускай доверие было незначительным и условным, но это уже кое-что.

Как можно тише обшарив кухню, Трей вытащил сковороды, которые понадобятся для приготовления знаменитого завтрака «после секса», после чего начал бить яйца и натирать сыр.

«Суперский план», — нарезая свежие овощи и запихивая маффины в духовку, подумал он. Когда все будет готово, он разбудит Кэлли огромным сюрпризом. Жаль, не тем сюрпризом, которым ему нравилось будить женщин. Он бы не отказался разбудить Кэлли таким способом. Но ситуация была иной, да и результат требовался другой.

Трей наблюдал за кофе, капавшим в кофейник. Он разбудит Кэлли и настоит на том, чтоб она спустилась позавтракать. Поначалу она не поймет, как он сюда попал, и огорчится.

Потом разозлится из-за того, что он решил, будто при помощи завтрака можно все исправить. Растерянная и возмущенная, она забросает его оскорблениями и угрозами. Тогда он и пустит в ход тяжелую артиллерию: дружескую улыбку, доброе слово. Может, даже немного пофлиртует, если ситуация позволит. Или подмигнет пару раз.

Она и понять-то не успеет, что произошло, как он застанет ее врасплох и засыплет вопросами, к которым она не готова. В общем, удивить, накормить и добавить несколько поступков, за много лет отработанных до совершенства. Он не сомневался, что уйдет отсюда с большим количеством информации, что пригодится для раскрытия истинных намерений Кэлли.

Довольный своим планом, он улыбнулся и налил кофе в чашку. Почти настало время игры «Трей против Кэлли».

— Привет, — где-то за спиной тихо сказала Кэлли.

Трей вздрогнул, обернулся и... твою ж мать. Сразу стало ясно: план никуда не годился.

Кэлли неспешно шагала к островку, длинные светлые волосы свободно спадали и обрамляли лицо. Она посмотрела на него сонными глазами и слегка улыбнулась. Щеки пылали чудесным розовым оттенком. Кэлли облизнула губы, впившись взглядом в кофейную чашку у него в руке.

Она шла к нему... нет, скорее, кралась. Стоило лишь посмотреть на нее, как в груди разгорелся пожар и устремился ниже. Трей нервно выдохнул.

На ней были надеты мягкие пижамные штаны с принтом в виде розовых губ и белая облегающая футболка с надписью «Поцелуй меня прямо как в мечтах».

На секунду Трею показалось, будто он сам размечтался. Время словно остановилось, предоставляя им этот момент, и он задумался, каково это — быть с женщиной вроде Кэлли.

Она замерла в нескольких миллиметрах от него, ноги в пушистых носках оказались между его ног. Обеими руками она обняла чашку и, забирая ее, слегка коснулась его ладони. Трей, воспользовавшись возможностью, провел пальцами от запястий до локтей, а потом опустил руки на бедра. В плане ничего подобного не значилось, но сопротивляться было сложно.

Кэлли закрыла глаза, глубоко вздохнула, а потом посмотрела на него сквозь мягкие темные ресницы.

— Пахнет божественно.

Трей затаил дыхание, близость сковывала по рукам и ногам.

Кэлли поставила чашку и забралась на табурет напротив Трея. Закинув ногу на островок, она вновь взяла чашку, будто ценнее нет ничего.

Трей прислонился к стойке и, прижав руки к бокам, наблюдал, как она поднесла чашку к губам и сделала глоток. Она что, только что простонала?

— Значит, у тебя роман с кофе? — едва слышно поинтересовался он. — Я даже немного ревную.

Он не солгал.

Они встретились взглядами. Сердце у Трея замерло, а потом забилось как ненормальное.

— Не выставляй все с развратной стороны. У нас с кофе серьезные отношения, — глядя в чашку, проговорила она, голос звучал низко и хрипло.

Хмыкнув, он отвернулся. Нужно разорвать эту близость и привести план в действие, пока он не сотворил что-нибудь глупое... вроде поцелуя. Черт, он очень хотел ее поцеловать.

Трей положил на тарелку хашбраун.

— Надеюсь, ты любишь мясо, — выкладывая омлет, произнес он, а потом мысленно закатил глаза. Он серьезно только что задал этот вопрос?

Кэлли хмыкнула.

— О-о-о-о да, люблю, — вызывающе похлопав ресницами, промурлыкала она.

— Смешно, — ровным тоном сказал он и поставил перед ней тарелку.

Стоило увидеть такое разнообразие блюд, и ее поведение мгновенно изменилось.

— Боже мой, спасибо! Выглядит вкусно.

Трей налил себе кофе, а Кэлли набивала рот едой и постанывала. Трей понимал, что он пялился, но поделать ничего не мог.

— Я угадала. Очень вкусно.

В знак благодарности Трей приподнял чашку, но перед тем как отпить, спросил:

— Почему ты не удивилась, когда меня увидела? Ты должна злиться, я же вторгся в твое личное пространство.

Прежде чем дать ответ, Кэлли тщательно все прожевала и вытерла уголки рта салфеткой.

— Во мне живет дух свободы. Да и личного пространства у меня нет. Я временная.

Он нахмурился. Она вообще понимала, насколько опасный образ жизни вела? А если б он был каким-нибудь фриком и причинил ей боль? Его озаботило, что она описала себя словом «временная».

Кэлли продолжила:

— Я многое пережила и научилась мириться со всем, что подкидывает судьба. Взять хотя бы к примеру незнакомого парня, который останавливается потанцевать со мной под дождем, а пару дней спустя поражает восхитительным завтраком.

Они смотрели друг на друга, и сердце у него трепетало. Трею хотелось думать, что все слова, срывавшиеся с ее губ, — это ложь или какая-то игра. Но она вроде бы говорила... искренне.

Кэлли склонила голову вбок, на прекрасном лице появилось растерянное выражение.

— Почему ты такой грустный? Я сказала, что завтрак восхитительный, и что считаю наш танец под дождем сексуальным. — Пронзая его невинным взглядом, она улыбнулась.

Его охватило ощущение тоски. В груди появилась тяжесть, которая пугала и одновременно будоражила. Он хотел приручить ее внутреннюю дикарку. Хотел разнести ее мир вдребезги, чтоб она кричала его имя и отдавала всю себя. Эта женщина его искушала. Он и не подозревал, что такое возможно.

Вынудив себя вернуться к разговору, Трей откашлялся.

— Во-первых, это опасно. Ты не должна никого к себе подпускать. Стоит быть осторожнее. А во-вторых, всем нужно личное пространство. — И как бы между прочим вполголоса добавил: — И не называй себя временной. Мне неприятно. — Он быстро отхлебнул из чашки.

Кэлли пожала плечами и, ухмыльнувшись, пихнула к нему кружку.

— Окей, босс. Но, как мы вчера выяснили, мне все это не нужно. Я свободна.

Взяв чашку Кэлли, Трей повернулся к кофейнику.

— Пока ты здесь, это твое пространство. Обещаю больше не заваливаться без приглашения. Может, ты решишь, что больше не хочешь быть бездомной, и подыщешь место, где сможешь пустить корни.

Кэлли вздернула брови и приподняла плечи до ушей.

— Может быть, хотя сомневаюсь. Я уже говорила, что это восхитительно? — проглотив еще кусочек, спросила она. — Где ты научился так готовить?

Трей протянул ей полную чашку и, опершись локтями на островок, улыбнулся.

— Отец научил.

Кэлли приподняла брови и, как бы призывая продолжать, махнула вилкой.

— Каждое воскресенье он готовил матери завтрак, а когда мы с братом подросли, заставлял нас помогать. Он всегда говорил, что если нам посчастливится встретить женщину, которая нас полюбит, то придется о ней заботиться. — Трей улыбнулся. — Он говорил, что достойная женщина отдаст весь мир, если ты сделаешь ее частью своего мира.

— Похоже, твой отец был умным мужчиной.

Трей улыбнулся.

— Да, он был отличным человеком.

— Готова поспорить, ты ужасно по нему скучаешь.

Трей опустил глаза.

— Скучаю. Бывает, накатывает, причем в самый неожиданный момент. Иногда посреди ночи. Иногда, когда я иду по улице. Но да, я очень по нему скучаю.

Кивая головой, Кэлли продолжала уминать завтрак.

— Ты наелась? — Трей засмеялся.

— Вообще-то я бы не отказалась от еще одного хашбрауна. Очень вкусно!

— Ты можешь получить все, что пожелаешь, Чокнутая.

Кэлли сверкнула улыбкой, настоящей улыбкой, что озарила ее лицо и согрела Трею сердце. Она была красивой женщиной, даже в пижаме из разряда «не должна смотреться сексуально, но все равно адски эротичная».

Он положил на тарелку хашбраун, и она тут же на него набросилась.

— Ну и что вы не поделили с Энди? — драматично произнесла Кэлли.

Трей опустил руки по швам и крепко сжал кулаки. Он не хотел, чтоб беседа развивалась в этом направлении, но должен был сдерживаться. План уже и так полетел ко всем чертям, но развалится окончательно, если он выплеснет свой гнев по поводу Энди.

— О чем ты?

— Да ладно, не нужно быть семи пядей во лбу, чтоб заметить витающее между вами напряжение. И если мне не изменяет память, пару дней назад вы подрались.

— Все сложно, — прорычал он.

— Ясное дело. — Она выжидательно на него посмотрела.

Схватив губку, Трей начал протирать стойку. Мысли скакали как блохи. Он подумал, что, если немного приоткроется, она почувствует себя свободнее и ответит на его вопросы.

— Кажется, между ним и Лорен что-то есть.

Кэлли бросила вилку на тарелку, звенящий звук отразился от стен.

— О нет! — Она изобразила удивление. — В каком смысле «что-то есть»? Типа они встречаются? Испытывают друг к другу чувства? — Она наигранно прикрыла рот. — Неужели спят друг с другом?

Трей сощурился.

— Да. Нет. Не знаю... Все из перечисленного. — Он начал складывать грязную посуду в раковину.

Почувствовав изменения в настроении, какое-то время Кэлли молчала.

— Прости, — ласково произнесла она. — Вижу, ты переживаешь, я не должна была тебя дразнить.

Трей скрутил губку.

— Ничего. Просто... — Он слышал лишь свое колотившееся сердце. — Это неуместно. — Он отвернулся от ее тяжелого взгляда и бросил губку в раковину. — Предполагалось, что он мой лучший друг, а она... она...

— Она что?

— Она Лорен.

— А злишься ты, потому...?

Одной рукой Трей уперся в стойку, второй — в бок и смотрел в пол. Внутри бушевал вулкан эмоций. Каким образом он сумеет все объяснить, если сам ничего не понимал?

— Потому что не желаешь ей счастья? — задала Кэлли вопрос.

— Конечно, я желаю ей счастья.

Кэлли слезла с табурета и обошла островок. При виде его внутренней борьбы сердце переполнилось эмоциями. Хотелось броситься к нему и утешить. Но для начала пусть продолжит говорить.

— Ты считаешь, она не должна жить дальше? Должна быть одна?

— Нет, конечно, нет, — с придыханием прошептал он, отчего по телу побежали мурашки. — Что станет со Светлячком, если Лорен не будет жить дальше?

— Значит, ты хочешь, чтоб она жила дальше, но в одиночестве?

Трей принялся расхаживать взад-вперед.

— Понятия не имею, Кэлли, — сквозь стиснутые зубы выпалил он.

— Думаю, Энди — отличный выбор. — Она понаблюдала за его метаниями и продолжила: — Он добрый, симпатичный и уже любит Алекс. Он был твоим лучшим другом. Ты должен знать, что он классный парень.

— Так и есть, но дело не в Энди. — Трей провел руками по лицу и сцепил пальцы на затылке. — Не знаю, Кэлли. Вряд ли я вообще хоть что-то знаю.

— Хочешь знать, что думаю я? — подходя ближе, спросила она.

— Нет, но у меня такое чувство, что ты все равно скажешь. — Скрестив руки на груди, он фыркнул.

Кэлли глубоко вздохнула, стараясь сдержать бурлившие эмоции, что кружили голову, и приложила дрожавшую руку прямо к его сердцу.

— Думаю, ты злишься, потому что любимые тобой люди живут дальше без Джейми, а ты не знаешь, как это сделать.

Гнев вспыхнул в его глазах, лицо окаменело. Трей отпихнул ее руку.

— Ты понятия не имеешь, что несешь. — Он обошел Кэлли и встал перед незажженным камином.

— Разве ты не считаешь, что Лорен и Алекс заслуживают любви?

— Конечно, считаю! — проорал он.

Кэлли вздрогнула, но чутье говорило продолжать.

— Разве они не заслуживают человека, который готовил бы им завтраки по воскресеньям? — тихо спросила она.

— Кэлли, хватит, — упершись кулаками в бока, предупредил он.

— Разве они не заслуживают стать центром чьего-то мира?

Одним взмахом руки Трей снес лампу с тумбы.

— Да! Да, Кэлли. Они всего этого заслуживают и даже больше! Они заслуживают, чтоб о них заботились и баловали. Чтоб их оберегали и защищали. Они заслуживают чувствовать себя самыми важными людьми в мире, любить и смеяться, и жить в уюте своей семьи, которая сделает для них что угодно. Да! Вот чего они заслуживают!

Стоя с другой стороны островка, Кэлли продолжила прессовать, однако голос теперь звучал тверже:

— Тогда почему тебя огорчает, что они пытаются это отыскать?

Трей вновь заметался туда-сюда, вцеплялся в волосы, а глаза наполнились слезами. В тот момент он был таким потерянным, таким одиноким, таким убитым. Опустив плечи, он посмотрел на нее, и Кэлли будто затянуло в воронку смерча. Выражение его лица умоляло отстать, унять боль, которую он чувствовал, и позволить остаться во тьме.

— Ты не поймешь, — прошептал он.

— Рискни, — попросила она и, обогнув островок, шагнула навстречу.

Кэлли не могла больше ждать. Трей нуждался в близком человеке, возможно, даже в ней. Больше она не позволит ему переживать все в одиночку.

— Объясни. — Она бросилась к нему, обняв за талию, прижалась ухом к груди и вслушалась в сердцебиение. — Я рядом, — прошептала она.

Он обхватил ее сильными руками, пытаясь удержать, чуть не раздавил. Спрятал лицо у нее в волосах и покачал головой.

— Не могу... Не могу.

— Можешь, — стискивая его еще крепче, сказала она.

— Они... — Он содрогнулся всем телом.

— Пожалуйста, Трей, выскажись.

Он ослабил хватку, но ее не выпустил. Погладив по спине и плечам, приподнял ее голову. Одной рукой Трей прикасался к ее лицу, другой — слегка провел по щеке и убрал волосы за ухо. Слеза скатилась по лицу. Он прислонился к Кэлли лбом.

— Они принадлежат Джейми, — зашептал Трей. — Только ему. Это он должен готовить им завтраки и щекотать Светлячка до тех пор, пока она не описается. Он должен любить Лорен. Это должен быть он. Если она будет жить дальше, они забудут о Джейми.

— Трей.

Кэлли вздохнула, а он притянул ее ближе, припал щекой к ее щеке. Их слезы перемешивались.

— Но Джейми больше нет, — прошептала она ему на ухо.

Трей напрягся и зажмурился, словно она вышибла весь воздух из его легких. Румянец сошел с лица. Выпустив ее из объятий, Трей сделал шаг назад.

Когда они вновь встретились взглядами, перед ней стоял совершенно другой Трей. Ожесточенный и злобный. Этого Трея она встретила в первый день в амбаре. Она все испортила, снова его упустила.

— Думаешь, я этого не знаю? Думаешь, я не осознаю своей вины в том, что единственный человек, который должен был им все это дать, мертв? Я живу с этим каждый день, Кэлли! Каждый божий день моей жизни всем этим пронизан.

Слезы покатились по ее лицу. Он был раздавлен, и Кэлли лишалась сил вместе с ним. Хотелось сказать, что его вины в случившемся нет. Он не убивал своего брата и не отвечал за решения, что привели к его смерти. Кэлли понимала, что время еще не пришло, но и остановиться тоже не могла.

— Я понимаю, что Лорен принадлежит Джейми. И сомневаюсь, что они стали бы с этим спорить. Но, Трей, разве она не заслуживает вновь полюбить?

Напористо и зловеще он шагнул к ней, но она обязана довести все до конца. Они оказались лицом к лицу, и Кэлли заговорила дрожавшим голосом:

— Их отношения с твоим братом были особенными. Он стал любовью всей ее жизни. Но его больше нет, и она заслуживает вновь почувствовать себя центром чьего-то мира. Как и ты.

Это стало последней каплей. Трей схватил ее за плечи и притянул к себе, приблизился настолько, что она ощутила его горячее дыхание.

— Слушай, я понятия не имею, зачем ты здесь или с какого хрена решила, что это твое дело. Ты не часть моей семьи, и у тебя нет никакого права вот так обо мне говорить.

Трей ее отпихнул. Зацепившись за ножку столика, Кэлли чуть не упала возле дивана, но все же умудрилась устоять на ногах. Трей залез в карман и по пути к двери швырнул запасной ключ на стойку.

— Не лезь ко мне, Чокнутая. Ты меня достала.

Глава 13

Прислонившись головой к спинке мягкого кресла, Кэлли лежала в гостиной и таращилась на деревянные балки, что бежали вдоль потолка.

Прошла неделя, а от Трея не было слышно ни слова. Он не перезванивал и не открывал дверь, когда Ева ездила к нему домой. Слава богу, Энди поговорил с мистером Гиббонсом, и тот заверил, что Трей в порядке. Во всяком случае, он показывался на работе.

После рассказа о случившемся — за исключением толчка в самом конце, этим Кэлли поделилась только с Лорен и Энди — Ева решила, что Трею нужно больше свободы. Именно это они ему и давали.

Свободу.

С момента ухода Трея в груди у Кэлли образовалась пустота, и она понятия не имела, что с этим делать. Она нервничала, злилась и постоянно находилась в состоянии паники. Выходит, она нанесла непоправимый ущерб? Слишком на него надавила? Как он сумел в очередной раз так легко отвернуться от семьи?

Ушибленное о столик колено по-прежнему было припухшим и посиневшим. Она провела по нему рукой, и сердце у нее сжалось. Лгать Еве ей не нравилось, но и рассказать правду о случившемся она тоже не могла. Еве сказали, что Кэлли споткнулась, когда возилась с цветами. Знать, что произошло на самом деле, ей ни к чему.

Кэлли присела. Внезапно стало тяжело дышать, грудь болезненно стянуло. Знай Ева, что отметина на ноге — дело рук Трея, то, скорее всего, заявила бы «с меня хватит» и отправила бы Кэлли восвояси. От этой мысли внутри все перевернулось, и она с трудом сглотнула.

Кэлли рассеянно расчесывала длинные влажные волосы и вспоминала выражение глаз Трея, когда она сказала: «Джейми больше нет». Снова и снова ее захлестывала пронзившая его боль. Она застонала, швырнула расческу и спрятала лицо в ладонях. Зачем она так сильно на него надавила? Наверно, он не был готов. А теперь Трей исчез, сбежал подальше от дома, от семьи и от нее.

Поднявшись, двигалась Кэлли медленно. Мышцы поднывали. Тело болело. Посадка цветов в декоративные кадки, что расставят вдоль амбара, изрядно ее вымотала. Ева дала согласие устроить барбекю для семьи и друзей в самом начале Дней Ромашки — ежегодного городского праздника.

Она закатывала подобные вечеринки вплоть до смерти Джейми и сейчас впервые за два года пригласила людей на ферму. Все были счастливы видеть, что Ева занялась любимым делом: планировала прием гостей, составляла меню. А все посадочные работы легли на плечи Кэлли и Энди.

При помощи сообщества садоводов Кэлли скрыла правду о знакомстве с Евой. В действительности она никогда ничего не сажала, пока не ступила на землю О'Брайенов. Ева была фантастическим учителем, и Кэлли пришла к выводу, что ей не только нравилось копаться в земле, но и выходило у нее недурно.

Стук в дверь ее напугал. Она увидела улыбавшуюся Еву и тут же бросилась к двери.

— Ева, пожалуйста, не нужно стучать. Это ваш дом.

— Но, дорогая, это твое личное пространство.

Сердце у Кэлли екнуло. Ева дословно повторила слова Трея.

— Лорен, Алекс и Энди собрались в кино, и мы с тобой остаемся вдвоем. Мне нужно на фермерский рынок, и я хочу, чтоб ты поехала со мной, — настояла Ева. — А потом мы могли бы заскочить в пиццерию и перекусить.

— Звучит потрясающе, только надену туфли. — Кэлли направилась к двери и обула балетки.

Ева прошла в гостиную и остановилась возле выходивших на речку окон.

Настроение в комнате внезапно изменилось. Кэлли не совсем понимала, как себя вести. Повисло тяжелое молчание. Она решила дать Еве необходимое время и надеялась, что ее присутствия было достаточно. Вряд ли сейчас стоило заговаривать о Трее, тогда все тайны выйдут наружу.

Ева слегка содрогнулась. Она терла руки и неотрывно смотрела в окно.

— Моя жизнь должна была пойти не так. — Ева коснулась стекла, словно давно забытого воспоминания. — Я должна была состариться вместе с Джедом, наблюдать, как мои сыновья растят внуков и... — Голос у Евы дрогнул, и слова стихли. — Что стряслось с моей семьей, Кэлли?

— Он вернется, — уверенно сказала Кэлли, хотя этой самой уверенности совсем не ощущала.

— Но какой ценой? Здесь он несчастен. Все напоминает ему о Джеде и Джейми. Он испытывает столько вины и стыда. Понятия не имею, как ему помочь.

— Думаю, ему нужно время. Ему нужно напомнить о том, что действительно важно, и от чего он отказывается.

Ева убрала руку от окна и опустила глаза.

— Может, стоит его отпустить.

— Что? Нет. Вы же говорите не всерьез. — Кэлли развернула Еву к себе лицом.

— Ночами я не сплю и все стараюсь сообразить, как бы поступил Джед, будь он жив. Как бы он справлялся? У него были особые отношения с мальчиками. Они ему доверяли, рассказывали о том, о чем не говорили мне. Как бы Джед пробрался в тупую голову Трея и дал понять, что он творит со всеми нами?

— Наверно, затащил бы в сарай и вынудил сгребать навоз, — произнесла Кэлли.

Ева попробовала засмеяться, но смех вышел печальным.

— Возможно, ты и права.

Кэлли легонько сжала плечи Евы.

— У меня нет ответа на ваши вопросы, но я знаю, что Трей очень вас любит. Он все тот же мальчишка, которого вы растили. У него огромное сердце, наверно, поэтому его чувства столь глубоки.

В знак согласия Ева кивнула, но Кэлли заметила неуверенность в ее глазах.

— Знаешь, любить О'Брайена сможет только особенная женщина.

Удивившись смене темы, Кэлли убрала руки с плеч Евы.

— Мне кажется, вас всех очень легко полюбить.

— Я говорю о настоящей любви. Поверь, я повидала и похоть, и одержимость. Трей без особого труда добивался внимания девушек — это почти что дар. — Ева замолчала, на губах заиграла легкая улыбка. Махнув рукой, она продолжила: — Достаточно было сверкнуть улыбкой, включить обаяние, и девушки тут же на него вешались.

— Даже не сомневаюсь, что это правда.

— Но только исключительный человек сумеет разглядеть, что притаилось за шармом, за симпатичным личиком. Под всем этим скрывается упрямство, однобокое мышление и твердолобость... Но они все такие. Знаю, ты видела только скверную сторону Трея, которую большинство не видит. Хочу за это извиниться, иногда он может вести себя как настоящий осел.

— Вы и половины не знаете, — пробурчала Кэлли.

— Но ты по-прежнему здесь, и не говори, милая, что все дело во мне. Не нужно мне льстить.

Сердце у Кэлли забилось быстрее, а в животе воспарила стайка бабочек.

— Нам пора. — Она отвернулась к двери, лицо охватил жар.

Казалось, будто стены надвигались на нее.

— Знаешь, что тяжелее тоски по О'Брайену, Кэлли?

Кэлли замерла и, покачав головой, через плечо посмотрела на Еву.

— Любовь к нему.

Кэлли протяжно выдохнула, а Ева взяла ее за руки.

— Я люблю своего сына. Для меня он — драгоценность. Может, я и не показываю, что вижу связь между вами, но я вижу. При других обстоятельствах и в другое время все могло бы получиться, но...

Глаза у Кэлли наполнились слезами, горло горело. Она старалась сглотнуть и беспомощно смотрела на Еву, которая силилась подобрать слова.

— Кэлли, пожалуйста, обезопась себя. Не влюбляйся в него. Он причинит тебе боль. Трей никогда не относился к типу людей, что готовы брать на себя обязательства. А все это, — она указала вначале на себя, потом на Кэлли, — уже и так зашло слишком далеко. Я не знала, что ты настолько естественно впишешься в нашу семью. Не хочу, чтоб ты страдала. Не хочу, чтоб он страдал. И если между вами что-то происходит, я не верю, что все завершится благополучно.

— Ева, я не... — Слезы пролились, Кэлли пыталась произнести лживые слова, но в глубине души знала правду.

— Дорогая, я все вижу в твоих глазах. Ты мечтаешь о его присутствии столь же сильно, как я чувствую его отсутствие. Мы с Джедом шутили, что чувствуем друг друга. Звучит глупо, но я пробовала проникать в амбар, когда Джед был чем-то занят. Всякий раз он говорил: «Я чувствую тебя, любовь моя». Не ошибся ни разу.

Кэлли отвела взгляд и смахнула бежавшие по лицу слезы, старалась угомонить роившиеся в голове мысли. Она переживала за Трея, но неужели все дошло до любви? Неужели она настолько погрузилась в мир Трея, что выстроенные за эти годы стены рухнули без предупреждения?

— Может, я опоздала, может, твои чувства уже очень глубоки, но ты пока что не сознаешься сама себе. Просто пообещай, что попытаешься. Мне нравится, что ты здесь живешь, можешь оставаться, но, пожалуйста, не стирай границы нашей конечной цели. Это может быть опасно для всех нас.

Кэлли натянуто улыбнулась и кивнула, а Ева крепко ее обняла.

Продуктовый магазин «Олтман» расположился на углу Мэйн-стрит. Магазин был единственным в городке, и, по-видимому, по средам туда стремились все. Из стоявших на улице громадных колонок без перерыва лились кантри-хиты. Когда заиграл Джейсон Олдин, Кэлли взвизгнула. Она обожала этого парня.

Половину парковки занимали красочные палатки, где торговали свежими овощами и фруктами, и всем, что только можно пожелать. Кэлли обратила внимание, что к одному из столов выстроилась невероятно длинная очередь.

— Чего всех так туда тянет? — спросила Кэлли.

Ева придвинулась поближе и заговорила чуть громче шепота:

— Две дамы за столом — писательницы.

— Правда? — Кэлли улыбнулась, заметив, как заблестели глаза у Евы.

— Да, правда. Они живут недалеко отсюда.

— Обожаю читать. В каком жанре они пишут?

Ева похлопала Кэлли по руке и помахала стоявшим в очереди дамам.

— Кажется, это называется «порно для мамочек», дорогая.

Кэлли кивнула и широко улыбнулась.

— Чем бы дитя ни тешилось...

— А мне нравится, — хихикнув, сказала Ева. — Эти дамы состоят в моем книжном клубе. Они лучшие из лучших! Скоро вернусь. — Она направилась к ожидавшим в очереди женщинам.

Протиснувшись через толпу, Кэлли разглядывала столы со свечами и самодельными деревянными вывесками. Атмосфера царила радостная и оживленная. Ей нравилось.

Она оказалась перед ярким прилавком и разговорилась с приятным мужчиной и его женой о том, как правильно выбирать помидоры.

— Не знал, что ты фанатка помидор.

От его спокойного голоса по всему телу побежали мурашки. Кэлли замерла, осторожно положив помидор на стол, и провела языком по внезапно пересохшим губам.

Не в силах развернуться к нему лицом, она заявила:

— Я и не фанатка. Вот решила прикупить на случай, если ты еще раз решишь пробраться в гостевой домик. Тогда мне будет чем тебя закидать.

Низкий хрипловатый смешок слегка притупил ее нервозность, как вдруг Трей наклонился ближе к ее уху. Ощутив исходившее от него тепло, она содрогнулась всем телом.

— Здравствуй, Кэлли, — прошептал он.

Тогда-то она и учуяла запах алкоголя и повернулась, а когда попыталась заговорить, голос надломился:

— Трей.

Он был небрит, а вещи выглядели так, будто их носили уже несколько дней. Трей свел брови к переносице, а Кэлли осматривала его с ног до головы. Даже в состоянии беспокойства она считала его самым привлекательным мужчиной.

— Вижу, ты по мне скучала, — ухмыльнувшись, сказал он.

Кэлли переступила с ноги на ногу и, засунув руки в карманы, отвела глаза. Смотреть на него сил не было.

— Нет. Думаю, передышка пошла мне на пользу. А вот твоя мать ужасно по тебе скучала. Как тебе не стыдно вот так исчезать с лица земли? — Она бросила на него быстрый взгляд.

Глядя куда-то поверх головы Кэлли, Трей поджал губы.

— Мать уже привыкла. — Трей ткнул в нее пальцем. — А ты врешь. Я вижу, как сильно ты по мне скучала. Каменное лицо у тебя выходит кошмарно.

Он направился в магазин, а Кэлли поспешила за ним.

— Ты пьян и... Не смей уходить, я не договорила.

— Ой, прости. Ты не договорила?

Трей не останавливался, а Кэлли старалась не отставать.

— Вообще-то говорить и просто шлепать губами, не имея понятия, какого хера ты несешь, — это разные вещи.

Он резко затормозил. Кэлли чуть в него не врезалась.

— И я не пьян. — Он улыбнулся. — Но я над этим работаю. — Для верности он подмигнул и зашагал прочь.

— Какой же ты козел. Да подожди же!

— С чего бы мне ждать? Ты только что обозвала меня козлом.

— Ладно, прости. Подожди секунду и дай мне сказать.

— Нет, Кэлли, вряд ли мне это нужно.

Он завернул в отдел с чипсами и увеличил скорость.

— Подожди секунду, Трей. Не хочешь говорить со мной — не надо, но хотя бы найди свою маму. — Бросившись вперед, она схватила его за руку.

— Чего ты от меня хочешь? — выдернув руку из ее хватки, зарычал он.

Она подняла руки перед собой.

— Прости, если в прошлый раз я перегнула палку.

Трей фыркнул и, скрестив руки на груди, закатил глаза.

— У тебя две минуты. Начинай.

— Хочу, чтоб ты знал, что я не стремилась причинить тебе боль.

— Время вышло.

Все дальше удаляясь от Кэлли, он заспешил по проходу.

Пока она раздумывала, пойти или побежать, чтоб не отставать от его широких шагов, Трей уже завернул за угол и направился в дальнюю часть магазина.

— Трей, подожди. Две минуты даже близко не прошли. Пожалуйста.

Он остановился возле холодильников, пока Кэлли продолжала трещать, и взял две упаковки любимого пива.

— Я не должна была так сильно на тебя давить. Это не мое дело.

— Вот именно. Не твое. Но вот опять ты несешь пургу, о которой ни хрена не знаешь. Кто ты? Зачем ты здесь? Чего ты хочешь?

Кэлли оцепенела. Вспомнился недавний разговор с Евой. «Все зашло дальше, чем я того хотела».

Кэлли открыла рот, чтоб дать ответ, но ничего не вышло. Истина была рядом, просто нужно облечь ее в слова. Рассказать, зачем она приехала. Было бы неплохо выплеснуть все наружу. Но она опять подумала о Еве. Пусть Ева и сказала, что стоило бы его отпустить, но, понятное дело, говорила не всерьез, и Кэлли знала, что правда окончательно сломит Трея. Узнать правду можно только в окружении семьи, которая сумеет поддержать.

Лицо у Трея становилось все краснее. Он наклонился, и они оказались лицом к лицу.

— Что, в голову не приходит ничего правдоподобного?

Он двинул к кассам, а Кэлли последовала за ним.

— Слушай... Этот разговор тебе лучше вести со своей семьей, а не со мной.

— Как удобно. Теперь ты хочешь рассказать мне правду, но только в присутствии моей семьи. Готов поспорить, что побеседовать мы сможем только на ферме.

Кассирша просканировала покупки и озвучила общую сумму. Он бросил ей купюры.

— Оставь сдачу себе, Тара. Прости за эту чокнутую. — Указав на Кэлли, он покрутил пальцем у виска.

Кассирша стояла неподвижно и таращила глаза, слегка приоткрыла рот, затем закрыла и посмотрела на Кэлли. Трей побрел к выходу, а Кэлли обратилась к девушке:

— Извините. На самом деле я не чокнутая.

— Еще какая чокнутая! — выкрикнул Трей через плечо и вышел на улицу.

Кэлли крепко зажмурилась и сжала переносицу.

Несколько мгновений прошли в молчании, но тут заговорила Тара:

— Кэлли, правильно?

Кэлли распахнула глаза, и Тара ткнула пальцем в сторону парковки.

— Если хочешь его поймать, лучше поторопиться.

Ахнув, Кэлли помчалась за ним.

— Дай угадаю: ты хочешь повлиять на мое возвращение на ферму и упрекнуть в том, что я не только козел, но и мечтаю, чтоб моя семья страдала до конца жизни? — просипел он, когда она приблизилась.

— Что? Нет... — силясь перевести дух, выпалила она.

— Разве не так ты заявила в нашей последней беседе? — Он открыл откидной борт и убрал пиво в грузовик.

В подсознании пронесся их последний разговор в гостевом домике. Она правда так поступила? Она его обвинила? Из-за чего он почувствовал себя еще хуже?

Она закрыла глаза и прикрыла рот рукой. Неужели она все испортила? Придется исправляться. Но как?

Кэлли слегка коснулась его футболки.

— Прости, если я тебя обидела.

С молниеносной скоростью он развернулся, схватил ее за талию и поставил на откидной борт. Кэлли ахнула, а он крепко прижал ее к себе.

Трей всматривался ей в лицо безумными глазами и остановился на губах. Сердце колотилось в бешеном темпе, желание пульсировало где-то внутри и прогоняло все то, что не имело отношения к стоявшему перед ней мужчине.

Трей понятия не имел, что произойдет дальше — после того, как весь мир стал невидим, и осталась только вот эта красивая девушка — но он в этом нуждался. Внутри бушевал пожар, а Кэлли стала успокаивавшим ветерком, который требовался его душе. Голова шла кругом. Кэлли его одурманивала.

О чем он вообще думал? Он не мог... Не должен был. Ему нечего ей предложить, восстановлению он не подлежал. А она была свободна и прекрасна, и чиста, и его душевная боль лишь свяжет ее по рукам и ногам.

— Никогда не извиняйся за то, какая ты, Кэлли.

Она затаила дыхание. Трею нравилось, как он на нее влиял. Хотелось рассказать, что она с ним творила. И хотя сказанные ею слова несли в себе боль, он знал, что они правдивы. А еще он знал, что никто во всем мире не сумел бы высказать правду так, как смогла она. Стоило уйти прямо сейчас, уберечь Кэлли от всего мусора, что обрушится на нее, если она начнет испытывать к нему чувства.

Одной рукой он дотронулся до ее щеки, а второй, удерживая на месте, схватил за бедро и подался ближе. Яростно и безрассудно всматривался ей в глаза. Все остальное будто бы стерлось.

— В одном ты оказалась права, Кэлли, — прошептал он. — Я действительно козел.

Он жадно впился в ее губы агрессивным собственническим поцелуем. Она подстраивалась под каждое движение, то господствовала, то вынуждена была подчиняться.

Он провел языком по ее нижней губе. Кэлли приоткрыла рот и застонала, когда Трей запустил пальцы ей в волосы.

Он оторвался от нее и прислонился к ней лбом, а она всхлипнула и старалась его удержать.

Он не мог так поступать. Он слишком остро ее чувствовал и всей душой мечтал поддаться. С каждой проходившей минутой она проникала в его мысли, но ни за что на свете он не впустит ее в свой мрак. Это лишит ее свободы, которой она так дорожила. Его сердце разлетелось вдребезги и с трудом билось, но это его тюремная камера, и ей там делать нечего.

— Я знал, — прошептал Трей.

Он поставил ее на землю, но Кэлли схватила Трея за футболку, будто боялась, что стоит его отпустить, и тут же что-нибудь случится. Трей погладил Кэлли по волосам, ему нравились ее струившиеся волны.

— Что? Что ты знал? — тяжело дыша, спросила она.

— Я знал, что поцелуй с тобой будет именно таким. — Он заправил прядку волос ей за ухо, а потом коснулся губами лба.

Нужно уходить... прямо сейчас. Еще чуть-чуть, и он усадит ее в грузовик и увезет. Будет ехать до тех пор, пока не закончится бензин, пока она не попросит остановиться, пока не останется ничего вокруг, кроме них с Кэлли.

Но для него это было несбыточной мечтой. Он знал, что страхи последуют за ним. И он ее отпустил.

— Подожди. Держись... пожалуйста.

Он уловил отчаяние в ее голосе, оно почти его уничтожило.

Следом за ним она обогнула грузовик. Трей забрался внутрь и, захлопнув дверцу, посмотрел на нее через приоткрытое окно. Глаза у нее блестели от непролитых слез. Кэлли схватилась за ручку.

— Держись, — взмолилась она.

Отчаянно стараясь сохранять спокойствие, Трей стиснул руль.

— Держаться? За что держаться, Кэлли?

Кэлли обхватила Трея за шею. Он подался навстречу прикосновению, на секунду закрыл глаза, а затем, взяв ее за руку, нежно поцеловал ладонь.

— За меня, — прошептала она. — Держись за меня.

Он завел грузовик.

Она устремила взгляд на коробку передач, а потом посмотрела на него.

— Подожди, не убегай в очередной раз!

Трей посмотрел на нее нежным взглядом.

— Больше я ничего не умею, — сказал он, — так будет лучше для всех.

Кэлли робко отступила назад, и он выехал с парковки.

Слезы катились по щекам, она скрестила руки на животе и старалась перебороть ужасную боль в сердце. Она снова потерялась, не знала, как поступить дальше. От порывистых вдохов болело внутри, но все, чего ей хотелось, — это закричать.

А на другой стороне парковки за всем наблюдали Ева с подругами. Да все наблюдали.

Она будто приросла к месту, где стоял грузовик, а Ева, пробившись через толпу, уже шагала к ней. Скрывая Кэлли от любопытных глаз городских жителей, Ева крепко ее обняла.

— Я старалась, правда. Простите, но вы были правы. Ваша лекция, — она всхлипнула, — немного припозднилась.

Ева сделала глубокий вдох, быстро выдохнула и, отстранившись, посмотрела Кэлли в глаза.

— Любовь есть любовь. Требовательная, мучительная, а иногда откровенная сука. Но все мы ее жаждем. Когда все правильно, это невероятно и не похоже ни на что.

Кэлли кивнула и вытерла слезы со щек.

— Не переживай. Что сделано, то сделано. Мы со всем разберемся. Но сначала давай поедим пиццы.

Глава 14

Трей провел рукой по лицу и, бормоча под нос, плелся по темной столовой к задней двери. Скоро полночь. Кто в это время мог стучать?

Не успел он распахнуть дверь, как в челюсть прилетел кулак, и перед глазами замерцали звездочки. После удара в голову он пошатнулся и, схватившись за стойку, старался не свалиться на пол. К счастью, противник больше тумаки не раздавал.

— Ты кусок дерьма! — рявкнул Энди, влетел в дом и включил свет. — Не верится, что твой отец не воскрес и не выбил из тебя всю дурь.

— Да что на тебя нашло? — прикрывая лицо ладонями, закричал Трей.

Энди схватил его за кофту и потащил в гостиную.

— Если б не девчонки на ферме, которые до ошизения о тебе беспокоятся, я бы напинал тебе по первое число. — Энди сильнее стиснул кофту Трея и притянул ближе. — Ты позор для всех нас.

Трей его отпихнул.

— Какого черта? Ты, видимо, лишился последних мозгов, раз решил, что можешь прийти ко мне домой...

Шагнув ближе, Энди ткнул пальцем в Трея и зарычал:

— Ты толкал Кэлли? — Он опять схватил Трея. — И даже не пытайся врать! Я знаю, ты толкнул ее на прошлой неделе, когда вдруг решил удивить завтраком. — Энди пихнул Трея, и тот упал на диван, спиной на подушки. — А прийти к ней, пока она спала, — это вообще за гранью!

Трей провел руками по волосам, а Энди мерил шагами комнату.

— Знаю... Мне были нужны ответы. Поступок глупый, но она сводила меня с ума, — простонал Трей.

— Глупый? Считаешь его глупым? Ты поступил не просто глупо! Будь твой брат жив, он отдубасил бы тебя так, что ты разучился бы ходить! Ты, видимо, понятия не имеешь, какой вред можно причинить таким толчком!

Трей закрыл лицо руками. Он понимал, что вышел из себя и отпихнул Кэлли с дороги. Миллион раз этот момент всплывал в подсознании, и чувство вины призывало держаться на расстоянии.

— Знаешь, что самое забавное? После рассказа о случившемся она умоляла меня не ехать сюда. Она рыдала, кусок ты дерьма. Говорила, что ты не хотел причинить ей боль, тебя всего лишь разозлила ситуация. Она за тебя заступалась, мать твою. Можешь поверить?

— Боже мой. — Отведя взгляд, Трей вздохнул. — Я сделал ей больно?

Сердце у Трея рухнуло в пятки при виде раскрасневшегося лица Энди и того, как он сжимал кулаки.

— Даже и не знаю, Трей, — дрожавшим голосом огрызнулся он. — Сам-то как думаешь? Она крошечная, а ты пихнул ее в стол. Конечно, ты сделал ей больно! У нее на ноге огромный синяк.

Трей прикрыл глаза ладонями и застонал. Слышать, что он ее обидел, было невыносимо. Да какого черта? Он что, сошел с ума? Как он мог так поступить? Трей опустился на спинку дивана и зажмурился еще крепче.

— А теперь еще и это? Ты целуешь ее на глазах у всего города, словно... словно она — твоя собственность. Словно ты имеешь право поступать с ней, как взбредет в голову. Хочешь, чтоб у твоей матери случился сердечный приступ?

— Знаю. Я идиот. — Он уперся локтями в колени и потер ладони друг о друга.

— Боже, Трей. Ты же понимаешь, что нельзя вот так трогать женщину на людях. Хочешь, чтоб все считали ее одним из твоих случайных перепихов?

— Нет, — сквозь стиснутые зубы произнес Трей.

— Тебя воспитывали по-другому.

— Ты прав! — подскочив с дивана, заорал Трей. — Ты прав, а я не по-детски облажался, и, наверно, она никогда больше со мной не заговорит!

— Знаю, что я прав. И могу лишь надеяться, что она никогда больше с тобой не заговорит. Но она добрейшей души человек и наверняка уже тебя простила. Она приехала помочь, а ты безостановочно все портишь. — Зарычав, Энди плюхнулся в кресло и, стараясь расслабиться, помассировал виски. — Ты ее бросил, она стояла и рыдала на глазах у всех. Ты имеешь хоть малейшее представление, насколько это должно быть унизительно? Тебе вообще есть дело?

Ссутулив плечи, Трей вернулся на диван.

— Есть.

— Офигенный способ это показать.

Трей зашептал:

— Кажется, она единственная, до кого мне есть дело. Я постоянно размышляю, чем она занята, о чем она мечтает. Она говорит то, что вынуждает меня думать и чувствовать и... Черт, не знаю. Меня уже давно ничто не цепляло, понятия не имею, что со всем этим делать.

— Значит, ты что-то к ней испытываешь?

Молчание тянулось долго.

— Она рассказала, из-за чего мы повздорили? — тихо спросил Трей.

— В смысле?

— В гостевом домике... Она рассказала, из-за чего мы поругались?

Энди покачал головой.

— Нет, сказала, это неважно, и что она чересчур на тебя надавила.

— Из-за тебя и Лорен.

Энди отвел взгляд и поскреб затылок.

— Все слишком сложно, — слабым голосом проговорил Трей. — Сомневаюсь, что смогу это сделать.

— Сделать что? — Энди вздохнул и вытер ладони о бедра.

— Наблюдать за происходящим. Вы разгуливаете по городу, словно моего брата никогда не существовало. Словно то, что у них было, не имеет значения.

— Трей, прошло два с половиной года. Она долго была одна. Никто и не притворяется. Будь Джейми жив, они с Лорен все еще были бы счастливо женаты. Я это знаю, она знает, и Алекс знает. Но его больше нет.

— Почему все считают, что мне нужно постоянно напоминать?

— Потому что ты ведешь себя так, будто постоянно забываешь. Его больше нет. И я знаю, твой брат не хотел бы, чтоб Лорен была одинока. Он хотел бы, чтоб ее оберегали, защищали и... любили.

Трей попытался подавить образовавшееся в груди напряжение и откашлялся.

— Ты ее любишь?

— Разумеется, люблю. Ты на полном серьезе считаешь, что с девушкой вроде Лорен можно просто развлекаться? Она невероятная, и я безумно счастлив, что она разрешает моей жалкой заднице находиться рядом.

Поерзав, Трей выдохнул.

— С последней частью предложения я согласен.

Энди улыбнулся.

— Я правда ее люблю и, видит Бог, однажды стану ее мужем. И либо ты это примешь, либо оставь нас в покое, и мы пойдем дальше без тебя. Больше я не позволю тебе создавать проблемы.

— Все очень сложно.

— Да, так и есть. — Энди кивнул. — Не стану приукрашивать. Но так сложилось, и либо ты принимаешь во всем этом участие, либо нет. В общем, пора перестать беспокоиться о тебе и сосредоточиться на том, чтоб избавить от боли Лорен, твою маму, Алекс... а теперь еще и Кэлли. И я буду защищать их до конца жизни.

— Защищать от меня?

Трей встретился взглядом с Энди и увидел в его глазах искренность, что служила фундаментом их многолетней дружбы.

— Да, от тебя. На данный момент ты — самая большая угроза для этой семьи, твоей семьи... нашей семьи.

— А Кэлли уже стала частью семьи?

— Она изумительная подруга для Лорен. Они давно знакомы, и в тяжелые времена Кэлли помогала Лорен. Да и Алекс ее обожает, и мне этого достаточно.

Энди направился в кухню и вынул два пива из закрытой упаковки, вытащил из морозильника пакет со льдом и, вернувшись в гостиную, все передал Трею.

— И давай не будем забывать, что именно она подстегнула твою маму снова заняться посадкой цветов, что кроме как чудом не назовешь.

— Кэлли права. Я козел, — открыв пиво, признал Трей и прижал к голове упаковку со льдом.

Энди засмеялся и в знак согласия приподнял банку.

— Она умница, но следует признать, что ты тоже прав. Чтоб переживать за тебя после того, как ты поступил, нужно быть чокнутой. — Он снова опустился в кресло.

— Она правда мне небезразлична.

От этого признания сердцебиение перешло на галоп. Он понимал, что Кэлли пробудила в нем какие-то эмоции, но сознаваться вслух — совершенно другое дело.

— Знаю. И с этого момента все становится лишь сложнее. — Энди отхлебнул пива.

— Я попросил шерифа Дила покопаться и выяснить, кто она такая.
Закашлявшись и выплюнув пиво, Энди сел прямо и вытер подбородок.
— Чего? Вот черт. — Он откинулся назад и провел рукой по лицу. — Зачем?
Трей пожал плечами.
— Не знаю. Она появилась из ниоткуда, вы все вели себя подозрительно, и никто не говорил, зачем она приехала.
Энди тяжело сглотнул и крепче обхватил пивную банку.
— И что ты узнал?
— Ничего особенного. Зовут ее Кэлли, ее отец — важная шишка на Восточном побережье. Знаю, что в детстве она болела, а родители занимались сбором средств для педиатрической больницы, возле которой она жила. Наверно, именно там ее и лечили.
Призывая Трея продолжать, Энди кивнул.
— Больше мне ничего не известно. Он сказал, что только начал расследование, но и от такой информации мне уже полегчало.
— Рад, что тебе полегчало, но готовься: она разозлится, когда узнает. Какого черта ты пытался откопать?
— Понятия не имею, Энди. Кто знает, вдруг она серийная убийца? Услышала о богатенькой одинокой вдове фермера, нашла ее на «Фейсбуке» и подружилась, а потом нарисовалась дождливой ночью, имея за душой только сумку и дерьмовую крошечную тачку, которую стырила у предыдущей жертвы. Она втирается в доверие, вынуждает семейство ее полюбить, глазом не успеешь моргнуть, а все уже мертвы. И в итоге у Чокнутой полные карманы денег, и она двигает себе дальше, к следующей ничего не подозревающей семейке.
Широко распахнув глаза, Энди наклонил голову.
— Втирается в доверие? Ты начитался романов своей матери? И я даже комментировать не стану чудовищные подробности этой истории. Но вот что интересно: ты сказал «полюбить»?
Трей рухнул на подушки.
— Черт. У меня реальные проблемы.

— Ага. — Энди закусил нижнюю губу. — У всех у нас проблемы. — Он сделал очередной глоток пива.

— Просто... рядом с ней я не могу разумно мыслить. Она сводит меня с ума своим нахальством и упрямством. А об этой фигне про «свободу духа» я даже говорить не стану. Я ни фига не понимаю, но это адски сексуально.

Трей покачал головой и продолжил свою речь, но говорил скорее в пустоту, чем с Энди.

— Она полная противоположность всему, что меня привлекает. — Он повернулся лицом к другу. — Но она веселая и добрая, и...

— Красивая.

— Да, красивая, — злобно зыркнув на друга, повторил Трей.

Вытянув перед собой руки, Энди расхохотался.

— Просто помогаю брату.

— Когда дело касается Кэлли, помощь мне не нужна.

— Будь на ее месте другая женщина, я бы согласился. Но я видел тебя с Кэлли. Поверь, помощь тебе не помешает.

Трей хмыкнул, но не потому что друг ошибся. Он действительно нуждался в помощи.

Энди поднялся.

— Я бы с радостью всю ночь слушал, какой ты балбес, но пора возвращаться домой.

Трей проводил друга до двери.

— Ты же помнишь, что в эти выходные Дни Ромашки? — Взявшись за ручку, Энди оглянулся через плечо.

— Ага, с нетерпением ждал весь год, — съязвил Трей.

— Твоя мама решила устроить пикник в пятницу вечером.

Прислонившись к стойке, Трей скрестил руки на груди.

— Правда?

— Думаю, было бы здорово, если б ты нарисовался. Тебе все равно нужно извиниться перед Кэлли, плюс соберется старая компания. Они не отказались бы с тобой повидаться.

— Не знаю. Это непростое решение.

— Понимаю. Правда. Маленькими шажками.

— Я подумаю.

Энди хлопнул Трея по плечу.

— Но ты скоро извинишься, да?

Оттолкнувшись от стойки, Трей протянул другу руку.

— Да. Обещаю. Они знают, что ты здесь?

— Нет, конечно! — Энди пожал Трею руку. — Эти две дамочки велели мне держаться от тебя подальше. И если ты расскажешь, что я здесь был, я снова устрою тебе взбучку.

— Да ни за что. Уж лучше пусть не знают, и кстати, парочку ударов вряд ли можно назвать взбучкой.

— Ах вот как, О'Брайен? Похоже, ты бросаешь мне вызов, — пихнув Трея в плечо, в шутку произнес Энди.

— Прибереги это для парней, которые через несколько лет будут бегать за моей племянницей.

— Боже, я не готов об этом думать. — Энди покачал головой. — Спасибо, Трей.

— Нельзя сказать, что меня на все сто все устраивает, но как ты говорил, маленькими шажками.

Глава 15

— Господи, Кэлли, с чего ты вообще взяла, что это хорошая идея?

Кэлли поежилась от паники в голосе сестры во время их еженедельного пятничного разговора. Последние пару недель она избегала с Джейд всей этой темы «ну и где ты сейчас», но если сестре что-то взбредало в голову, она не сдавалась. И стоило Кэлли начать, история о Трее О'Брайене и его значимости без всяких фильтров вышла наружу.

— Ты не поймешь, — прошептала Кэлли, глядя на темное деревянное крыльцо, что выходило на задний двор гостевого домика. Она глубоко вздохнула и вытянула уставшие ноги. — Они его теряют.

— И с какой стати ты несешь за это ответственность?

— Не знаю, Джейд. Но такое чувство, что все правильно.

Повисло тяжелое молчание, пронизанное слишком знакомыми эмоциями. Кэлли понимала, что сестра обдумывала информацию и пыталась сообразить, имелся ли способ вытащить Кэлли из этого безобразия, и как она станет собирать себя по кусочкам, когда все закончится.

— Он мне небезразличен. Он для меня важен. Мне правда кажется, что я сумею ему помочь.

— Но какой ценой?

— Наверно, любой.

Джейд преувеличенно громко выдохнула.

— Черт, Кэл! Когда ты уже простишь себя за то, что осталась жива?

Кэлли мысленно приготовилась к разговору, который они с сестрой вели уже тысячу раз.

— Ты красивая чуткая женщина. Ты заслуживаешь счастья. Что мне сделать, чтоб ты вернулась домой и жила своей жизнью там, где должна?

— Я и живу своей жизнью.

Кэлли прикрыла глаза и попыталась сосредоточиться на пении птиц. Сестра не понимала ее потребность в свободе, но Кэлли знала, что ее тревоги основывались на любви.

— И в чем это выражается? В метаниях от одного места к другому? Или в том, что ты подвергаешь физическое и эмоциональное состояние риску ради незнакомцев?

— Для меня они не незнакомцы. И я не жду, что ты поймешь.

Джейд снова вздохнула, на этот раз сердито.

— А что насчет семьи этого парня? Они не понимают, что для тебя это потенциальный риск? Что если ничего не выйдет, и ты не сумеешь его спасти?

Кэлли поерзала по креслу.

— Я принимаю лекарства и много отдыхаю.

— Ты же знаешь, я говорю не об этом. Ситуация необычна. Здесь что-то более... — Джейд замолчала, видимо, не получалось подобрать слово.

—... личное, — закончила за нее Кэлли.

— Да, личное. Он может причинить тебе боль. — Голос у Джейд дрогнул, и на глаза у Кэлли навернулись слезы.

— Я в норме. И я знаю, что делаю. Ты должна мне доверять.

— Слишком рискованно.

Кэлли подтянула ногу к груди, а второй ногой начала раскачивать кресло, в котором сидела.

— Ну да. Но я знала, во что ввязывалась. Больше всего страшит, что как только он выяснит настоящую причину моего приезда, он решит, что его предали, потому что не сообщили сразу. И тогда мы потеряем его навсегда.

— Мы? — переспросила Джейд, но ответить Кэлли не сумела.

Она понятия не имела, как объяснить свои чувства к Трею. Они пугали даже ее саму.

— Может, пришло время все ему рассказать? Такие вопросы не всегда решаются в идеальное время и в идеальном месте. Иногда это противно и больно, но хотя бы всем известна правда. Именно тогда люди и начинают выздоравливать.

Обычно успокаивавший голос Джейд сегодня возымел противоположный эффект. Кэлли сжала переносицу и выдохнула.

— На данный момент я знаю только одно: причины, по которым я сюда приехала, и причины, что удерживают меня здесь, не одни и те же. Каким-то образом все переплелось и перевернулось с ног на голову. Мне все время кажется, будто я сама не своя.

Сердце сжалось, и она приложила руку к груди в надежде прогнать ужасное ощущение, поселившееся внутри.

— Но разве не этого ты искала? — смягчившись, спросила Джейд. — Возможность потерять голову и не бояться неизведанного?

— Тут все по-другому. Не знаю как, но по-другому.

— А может, тебе просто впервые не все равно, поэтому и кажется, что все иначе.

В памяти всплыли мгновения проведенного на ферме времени. Вот они с Алекс на лошади, Ева сажала цветы, Лорен улыбалась Энди. В груди разлилось тепло. Да, оставить этих людей будет сложно.

— Может быть.

— У меня нет для тебя совета, да и интуиция молчит, потому что с этими людьми я не знакома. Но умоляю, пожалуйста, будь осторожна. В первую очередь думай о себе. Если станет хуже, приезжай домой и разреши тебе помочь. Пообещай, Кэлли.

— Обещаю.

— Ладно, пока ты не отключилась, — Джейд хихикнула как подросток, — расскажи еще раз про поцелуй.

***

— Значит... Дни Ромашки? — спросила Кэлли, положив очередную стопку желтых салфеток на накрытый белой тканью стол — один из многих, что Ева расставила во дворе.

Кэлли подняла глаза к небу, солнце целовало ее щеки, а прохладный ветерок обдувал.

Смех Лорен согрел Кэлли сердце. Сегодня подруга выглядела счастливой.

— Я забыла, что ты не из маленького городка. — Лорен повернулась к Кэлли и показала ромашку, напечатанную в середине бумажной тарелки. — Да, Дни Ромашки. Каждый год все жители городка собираются на празднования. Улицы перекрывают, играет музыка, и мы наслаждаемся компанией друг друга.

— Ну ладно, — улыбнувшись, сказала Кэлли. — Похоже, сегодня я узнаю, что собой представляет жизнь в маленьком городке.

— Разумеется. Раньше у семьи О'Брайен была традиция: в пятницу вечером мы устраивали пикник и отмечали Дни Ромашки, но после смерти Джейми все изменилось. — На миг улыбка исчезла, но Лорен быстро взяла себя в руки и посмотрела на Кэлли. — Я рада, что Ева решила начать все сначала. Всем нам это пойдет на пользу.

Внезапно Кэлли осенило, насколько же она восхищалась силой Лорен. Эта женщина побывала в аду и вернулась обратно. После всех трудностей Лорен могла бы с легкостью опустить руки, но она боролась за единственную имевшуюся у нее семью и двигалась вперед.

Кэлли снова занялась салфетками, а на ум пришел один конкретный О'Брайен.

— Думаешь, он приедет?

Лорен пожала плечами.

— Не знаю.

Кэлли уперлась руками о стол и опустила голову.

— Думаю, настало время уехать.

Лорен застыла на месте.

— Почему?

— Я... Не совсем понимаю, что стоит сказать. — Она крепко зажмурилась и, оттолкнувшись от стола, повернулась к Лорен. — Все стало сложнее. Кажется, будто я становлюсь частью проблемы, а не решением. Я не ожидала, что Трей будет... То есть... он такой... Тьфу! — Кэлли бросила оставшиеся салфетки на стол. — Думаю, я к нему что-то испытываю.

Лорен искренне захохотала.

— Ну понятное дело. Но это не повод уезжать. Может, это повод остаться?

Кэлли раскрыла рот и вытаращила глаза.

— Но он наверняка не чувствует того же.

Согнув ногу в колене, Лорен приподняла брови и улыбнулась.

— Он же тебя поцеловал.

Сморщив нос, Кэлли скрестила руки на груди.

— Он был пьян.

— Может быть. — Она ткнула в Кэлли пальцем. — Но готова поспорить на лошадь Алекс: у Трея есть к тебе чувства.

С овощной тарелки Лорен взяла морковку и, откусив половину, улыбнулась, а из распахнувшейся двери-ширмы с упаковкой бутилированной воды вышла Ева. Кэлли тут же помчалась помогать.

— Спасибо. — Приподняв подбородок, Ева сделала глубокий вдох, осмотрела двор и уперлась руками в бока. — Сегодня будет хороший день. Я чувствую.

Лорен принялась руководить Энди, когда в прицепе он вывез самый огромный гриль, который только доводилось видеть Кэлли.

— Давай туда, — распорядилась она. — Да, вот так хорошо.

Энди выглянул из окна и прокричал:

— Ты уверена, дорогая? Я с радостью перевезу его сантиметров на пятнадцать... а потом еще на десять... на всякий случай.

Лорен смерила его злобным взглядом, а он засмеялся и в знак поражения вскинул руки.

— Просто хочу убедиться, что здесь ему самое место.

Ева хихикнула и, развернувшись к дому, обратилась к Кэлли:

— Ну разве они не милашки?

— Какой громадный гриль, — заявила Кэлли после того, как убрала бутылки с водой в холодильник и присоединилась к Энди и Лорен.

Лорен хлопнула в ладоши.

— Вечеринка будет грандиозной.

И хотя она об этом и мечтала, но дыхание у Кэлли все равно перехватило, когда грузовик Трея въехал на подъездную дорожку и остановился возле гостевого домика. Он выпрыгнул из машины, а Кэлли схватила Лорен за руку.

— Спокойно, девочка, — накрыв руку Кэлли ладонью, прошептала Лорен.

Трей был одет в коричневые шорты-карго, черную футболку, что облегала грудь, и белую бейсболку козырьком назад. Он скорее походил на знаменитого серфера, чем на угрюмого выпивоху-фермера.

— Энди, гриль должен стоять...

Энди театрально опустил голову и ткнул пальцем в Лорен, давая Трею понять, что место выбирала она.

— Я хотел сказать... место абсолютно идеальное. Сам бы сюда поставил. Отличный выбор, сестренка. — Он сверкнул огромной улыбкой и подмигнул Лорен.

Энди прокричал:

— Тащи свою задницу сюда и помоги мне. Эти женщины составили километровый список дел, и все должно быть выполнено до приезда первого гостя.

Из кузова Трей достал букет цветов и направился к ним. Кэлли вдруг стало тяжело дышать, сердце дико забилось.

С сиявшим лицом на крыльцо выбежала Ева.

— Боже мой, ты приехал! — Она посмотрела на Кэлли и Лорен. — Видите, девочки, я же говорила, что сегодня будет хороший день.

Ева спустилась с крыльца, поставила тарелку на стол и приблизилась к сыну.

— Трей, поможешь Энди вытащить из амбара тюки сена и расставить их неподалеку от столов, чтоб у людей были дополнительные сиденья?

— И тебе привет, мам, — вручая букет, подколол он.

Приняв цветы, Ева ослепительно улыбнулась.

— Спасибо, мой милый, — приподнявшись на цыпочки и чмокнув его в щеку, сказала она. — Рада, что ты приехал.

— Я тоже рад, что приехал, — сознался Трей.

Глаза у Евы наполнились слезами, но она их остановила.

— Надо поставить их в воду. — Она глубоко вздохнула. — А вы приступайте к работе. Первые гости приедут с минуты на минуту.

Кэлли вернулась к столу, которым занималась. Чтоб спрятать дрожавшие руки, она начала суетливо раскладывать салфетки. Она не сомневалась: вся округа слышала, как колотилось ее сердце. Она старалась игнорировать Трея, старалась вести себя непринужденно, но в мгновение ока вспомнилось все.

Каково это — раствориться в его объятиях, и что во время танца под дождем он вызвал в ней чувство защищенности. Что он всегда вторгался в ее личное пространство и стоял слишком близко, а вымазавшись в грязи в течение рабочего дня на ферме, выглядел еще привлекательнее. Его аромат окружал ее, заявлял на нее права, от него сердце волнительно сжималось. Когда Трей намеревался как-то ее поддразнить, глаза всегда мерцали. А его улыбкой можно осветить целую комнату. И этот отчаянный поцелуй, и произнесенные шепотом слова.

— Привет, — появившись рядом с ней, проговорил Трей.

Одно слово. Он сказал всего одно слово, его мягкий голос окутал ее, подобно шелку, но в то же время будто оставлял на коже обжигающие следы. Кэлли чувствовала его каждой клеточкой своего тела.

— Привет, — слишком дружелюбно ответила она, но так и не обернулась.

Он коснулся ее локтя, и она замерла. Все, кроме этого прикосновения, отошло на второй план. Пальцами Трей провел по руке, погладил ладонь, а она все это время пыталась вспомнить, как дышать.

— Мы можем поговорить?

Кэлли судорожно выдохнула и, глядя под ноги, развернулась.

Трея захлестнула волна паники. Он хотел, чтоб она смотрела на него, хотел, чтоб она увидела просьбу о прощении, а не только услышала. Чувство вины сдавило грудь, на секунду захватило дыхание, и Трей мысленно поклялся брату, что он всегда будет пытаться исправить свою выходку.

С того момента, как он узнал о ее болезни, что-то изменилось. Он наконец-то понял, зачем она приехала.

Трей даже вообразить не мог, насколько Кэлли было страшно столкнуться с болезнью и, скорее всего, со смертью. Но она выжила и помогала выжить его матери и Лорен.

Получив информацию от шерифа Дила, Трей лежал ночью в постели и наконец-то осознал: Кэлли не только помогала им справиться со смертью Джейми, но еще помогала подготовиться к тому, что они потеряют и его.

Он был идиотом, а Кэлли оказалась права во всем.

В своих комментариях в то первое утро в гостевом домике, что он предпочел алкоголь общению со своей семьей. И в том разговоре в грузовике о том, что его эмоции можно отнести под определение «гарантия». И в ужасном споре в гостевом домике о том, что Лорен нужно двигаться дальше, но даже после этого в продуктовом магазине Кэлли умоляла его поговорить с матерью.

Она вернула ферму к жизни. Кэлли стала причиной, по которой мать снова начала жить. Она стала источником силы для Лорен и Энди, и они сознались в чувствах друг к другу. А Трей только и делал, что обвинял ее и причинял боль.

Он не мог объяснить, просто знал, что изменился, и хотел, чтоб она почувствовала эти изменения.

Но хотелось ее подтолкнуть. Сегодня все казалось другим, она казалась другой.

Из-за спины он вытащил две ромашки и, опустив вниз, показал ей. Кэлли изогнула губы в улыбке, приняла цветы и подняла на него глаза. В этот самый миг он осознал: в этом мире не существовало ничего прекраснее этой женщины. Трей сглотнул ком в горле.

— Я очень виноват, Кэлли.

Улыбка исчезла, и сердце у него рухнуло в пятки. Он тоже не хотел вспоминать, но им придется через это пройти. Нельзя оставлять случившееся в подвешенном состоянии. Было в ней нечто такое, что вынуждало Трея возвращаться сюда снова и снова. Кэлли должна понять: что бы ни случилось, как бы все ни сложилось, это никогда не изменится. Она должна поверить. Но сначала она должна его простить. Ее прощение станет тем самым фундаментом, с которого они и начнут строительство.

— В чем? — спросила она, сделав глубокий вдох, и каким-то образом нашла в себе смелость снова посмотреть на него.

У него на лице она разглядела отчаяние, а в глазах плескалось море боли и страданий. Сердце наполнилось надеждой. Может, он нуждался в ней точно так же, как она нуждалась в нем? Если они оба этого хотели, тогда все получится. Естественно, правда кое-что изменит, но в лучшую сторону. Они лишь сблизятся, и Кэлли была готова преодолевать препятствия.

— Даже не знаю, с чего начать. Что мне сказать, чтоб ты поняла, насколько мне жаль?

— Трей...

— Нет, пожалуйста, дай мне договорить. Во-первых, в тот день в гостевом домике, когда я... — Поджав губы, он опустил глаза и покачал головой. — Когда я тебя толкнул. Боже, Кэлли. Словами не описать, насколько мне стыдно. Я перешел все возможные границы между мужчиной и женщиной, и если вдруг ты сумеешь отыскать в своем сердце прощение, знай: я никогда себя не прощу. — Он провел руками по лицу. — Я не доверял тебе и сделал поспешные выводы.

Кэлли покачала головой. Все это было нормой. Она понимала, что он наконец-то ощутил те эмоции, которые очень долго подавлял. Подозрительность вполне естественна.

— И этот поцелуй, — он заметался вперед-назад, — этого не должно было случиться. Вышло ужасно.

Кэлли затаила дыхание, появилось ощущение, будто ее ударили в живот, а голова пошла кругом. Его слова, словно нож, резанули по сердцу. Горло сжалось, и она отвернулась, не желая показывать отразившуюся на лице печаль.

Разумеется, это было новое начало. Но не для них обоих. А только для него. Он начнет новую жизнь. Ту жизнь, которую Кэлли для него хотела. Трей воссоединится с семьей и освободится от причиненной самому себе боли. Кэлли сглупила, посчитав, что Трей захочет начать все сначала вместе с ней.

Трею требовалось ее прощение, чтоб продолжить жить. Без нее. И в тот момент Кэлли решила, что он слишком много для нее значил, и она даст ему желаемое.

— Да ерунда. — Кэлли махнула рукой. — Ты прощен. — Она обогнула стол и направилась к гостевому домику. — Нужно поставить их в воду, — надеясь получить передышку, повторила она слова Евы.

— И все? — прокричал он.

— И все. — Она заспешила к гостевому домику.

Трей сцепил руки на затылке, покусывая нижнюю губу, и смотрел вслед убегавшей Кэлли. Он быстро сделал несколько шагов вдогонку, но Энди преградил ему путь.

— Погоди-ка, тормозни на минутку, — опустив руку Трею на грудь, сказал Энди.

Трей глянул на руку, а потом посмотрел Энди в лицо.

— Считаешь, я снова сделаю ей больно?

— Нет, Трей. Но я знаю, что если ты побежишь туда в таком состоянии, ничего хорошего из этого не выйдет.

— Тебе-то откуда знать?

— Понятия не имею. Как все прошло? — Он указал на место, где только что стояли Трей и Кэлли.

— Дерьмово. — Трей отступил от Энди и снова заметался вперед-назад.

— Ага, так я и думал. Было бы слишком просто.

— Да какого черта со мной не так? Я все время поступаю неправильно. Произношу не те слова, мысли безостановочно скачут. Когда она рядом, я говорю и делаю одни только глупости.
Откинув голову назад, Энди захохотал.
— Тебе весело? А что если она не сумеет меня простить, Энди? Я обозвал ее лгуньей и притворщицей. Я вторгся в ее личное пространство и обидел, а потом воспользовался ее добротой, когда она пыталась вернуть меня в семью.
— Ну, во-первых, мне не весело. Тут можно умереть со смеху! Никогда бы не подумал, что девчонка сумеет так тебя нагнуть. Добро пожаловать в реальный мир, О'Брайен.
Трей показал другу средний палец.
— А во-вторых, сбавь обороты. Не стоит туда ходить, пока ты на взводе. Отдышись и подумай. Кэлли не относится к типу девушек, за которыми ты бегал, а потом выкидывал. Ты должен быть уверен, потому что она быстро раскусит всю чушь, что срабатывала с другими девицами.
— С удовольствием потешил бы твое самолюбие и сказал, что идея фантастическая, но я Трей О'Брайен. Я ничего не сбавляю и не собираюсь ее выкидывать.
— Значит, ты решил здесь задержаться? Снова станешь частью семьи?
— Я скажу тебе, что я решил. — Трей ткнул пальцем в гостевой домик. — Эта женщина станет моей. И я приложу все силы, чтоб она об этом узнала.

Энди захохотал.

— В твоем стиле.

Трей улыбнулся и, хлопнув Энди по плечу, пошел за Кэлли.

— Помнишь, мы говорили о маленьких шажках? Так вот пошли они к черту.

Глава 16

Кэлли распахнула дверь-ширму и, оказавшись в кухне, наконец-то почувствовала себя в безопасности. К быстро вздымавшейся груди она прижимала цветы.

— Кэлли?

Звук его голоса походил на призыв к действию. Она открыла шкаф и начала копаться среди тарелок и чашек, делая вид, будто искала, во что поставить цветы.

— Да?

— Можно войти?

Кэлли растерялась. В дурацком шкафу не обнаружилось ничего, во что можно поставить цветы. Все было либо слишком маленьким, либо слишком большим, либо просто не подходило. И она резво перешла к следующему шкафу.

— Да, конечно. Это же твой дом.

На звук открывшейся двери-ширмы она не обернулась. Комната слегка накренилась, голова пошла кругом. Кэлли уловила ласковый голос Трея, и сердце тут же сжалось.

— Да, но пространство твое, помнишь?

Она закрыла глаза, опустив подбородок, и провела рукой от лба до хвоста на затылке.

— Точно...

Кэлли наконец-то обернулась. Стоял он близко, слишком близко, но вынудить себя отойти подальше не вышло. Единственное, что их разделяло, — это подаренные им цветы. Она усилила хватку, ей нужно хоть что-то, чтоб не потерять связь с реальностью. Кэлли знала прикосновения Трея, чувствовала его руки во время танца под дождем, а теперь знала и его теплое дыхание, и вкус его губ. Влечение уже не остановить.

Но он сам сказал: поцелуй — это ошибка. То, о чем он сожалел. Она получила ответ. Сестра оказалась права, ей стоило вести себя эгоистично, думать о себе и собственном здоровье. Впервые с момента операции захотелось домой.

Внутри, подобно приливной волне, поднялась паника. Сердце перевернулось. Кэлли отчаянно пыталась держать себя в руках. В этот раз ей не хотелось уходить под воду с головой, а хотелось продолжить жить. Но Кэлли знала, что принадлежала этому мужчине, пускай он в ней и не нуждался, и было печально осознать: иногда любви недостаточно.

Трей придвинулся ближе, его аромат окружил ее, отчего тут же перехватило дыхание. Кэлли старалась перебороть желание отбросить цветы и схватить его в объятия. Трей достал из шкафа маленькую вазу, протянул Кэлли и сделал шаг назад.

— Спасибо, — пробубнила она и отвернулась к раковине.

Трей прислонился к стойке, скрестив руки на груди, и посмотрел в окно.

— Я поступал с тобой как последний урод.

Кэлли покосилась на него, прекрасно понимая: еще чуть-чуть, и она снова подпадет под его чары.

— Ничего. Наверно, своим приездом я дала тебе повод для размышлений.

Кэлли помчалась на заднее крыльцо и поставила вазу с цветами на стол.

— Мне надо кое-что сказать, — последовав за ней, заявил он.

Она развернулась к нему, понадеявшись, что бушевавший внутри ураган эмоций не отразился на лице.

— Я знаю, зачем ты здесь, — спокойно произнес он.

Желудок грозился вывернуться наизнанку, но говорить Кэлли старалась как можно равнодушнее:

— Знаешь?

— Не злись, но я попросил кое-кого тебя пробить.

Кэлли напряглась.

— Что?

Трей поднял руки и продолжил:

— Я знаю, что ты Кэлли Лофтье, твой отец — большая шишка, он занимается продажей расходных материалов на побережье.

Ну вот, он действительно все знал. Кэлли приготовилась выложить Трею правду, прямо здесь, прямо сейчас, самостоятельно. По телу побежали мурашки, она никак не могла заставить себя заглянуть Трею в глаза. Но если так угодно судьбе, кто она такая, чтоб спорить? Она расскажет и уедет. Соберет вещи и испарится еще до приезда первого гостя.

— И я знаю, что ты болеешь.

Чтоб успокоиться, Кэлли схватилась за перила.

— Болела.

— Что?

Кэлли снова развернулась к нему, вернулись и решимость, и сила, стоило лишь припомнить, через что ради вот этого момента она прошла.

— Я болела, сейчас — нет. Это уже не я.

— Это и не была ты. Ты не твоя болезнь, Кэлли. Заболевание могло быть частью тебя, но не тобой.

— Откуда тебе знать? Ты понятия не имеешь, каково быть мной. — Кэлли решила ускользнуть, но Трей взял ее за руку и вынудил посмотреть ему в глаза.

— Ты права.

— И? Что эта новая информация говорит обо мне?

— Когда мы впервые встретились, я предположил, что ты нашла мою мать на каком-нибудь сайте по садоводству. Выяснила, кто она такая, что у нее... достаточно денег. И приехала, чтоб каким-то образом ею попользоваться.

— Значит, вот как ты думал?

— Да, вот так.

— А что думаешь сейчас?

— Ты нуждаешься в ней точно так же, как она нуждается в тебе.

Кэлли почувствовала, как ее покидали силы. Этот мужчина. Этот мужчина и его слова, идеальная улыбка и прекрасная душа.

— О чем ты? — спросила она надломившимся голосом.

— Я знаю, что она страдает и скорбит даже сильнее меня. А я был эгоистом и ничего не замечал, потому что меня поглотила жалость к самому себе.

Хотелось закричать: «Как же долго ты соображал». Надо рассказать правду, пока она не потеряла самообладание. Но еще Кэлли поняла: ему нужно высказаться. Это было важно для исцеления.

— Помню, она рассказывала о группе, которую нашла в интернете. «Пересечение мостов» или «Ремонт мостов», что-то такое.

— «Строительство мостов», — осторожно подсказала Кэлли.

— Да, точно. — Трей ткнул в Кэлли пальцем. — Вы там познакомились, да?

Кэлли кивнула.

— Она говорила, что в этой группе тяжелобольные люди могут пообщаться с людьми, которые потеряли своих близких. Что-то вроде терапии, верно?

— Трей...

— Все равно мне кажется странным, что вы решили встретиться лично, но хотя бы теперь мне известна причина. Я хочу сказать... Я ошибся и больше так про тебя не думаю. Я надеялся, мы сможем начать все сначала.

— Что?

Повисло долгое молчание.

— Хочу начать все сначала. — Он протянул Кэлли руку. — Я Трей О'Брайен, младший сын Евы. Рад знакомству.

Она замерла в нерешительности. Стоило сказать гораздо больше, но он смотрел с надеждой в глазах, и ее сердце не сумело отказать ему в столь маленькой победе.

— Привет. — Кэлли улыбнулась и приняла его руку.

Трей притянул ее к себе и приложил ладонь Кэлли к своему сердцу.

— Чувствуешь? Чувствуешь, как бешено бьется мое сердце, когда ты стоишь рядом?

Другой рукой он провел по изгибам ее тела, остановился на бедре и, если такое возможно, притянул еще ближе. Ее словно пронзали электрические разряды, а по спине бегали мурашки. Кэлли схватилась за его футболку, сомневаясь, что без посторонней помощи сумеет устоять на ватных ногах. Трей приблизился губами к ее уху, обдав дыханием чувствительную кожу.

— Привет, — хрипло прошептал Трей, и она почувствовала, что он улыбнулся.

Замерев и ослабнув из-за его близости, Кэлли подняла на него глаза. Наступило тяжелое молчание. Они безмолвно спрашивали друг друга, как далеко готовы зайти.

— Ничего себе приветствие, — улыбнувшись, сказала Кэлли. — Ты со всеми так здороваешься?

Трей искренне засмеялся, Кэлли никогда не слышала ничего прекраснее.

— Нет, для меня это в новинку.

Трей сделал шаг назад, и Кэлли начала выпускать его футболку из хватки, но он быстро опустил ладонь на ее руку. Кэлли не хотелось его отпускать, всеми фибрами души хотелось прижаться к нему, а сердцу стало теплее, ведь Трей тоже не был готов ее отпустить.

Трей не сводил глаз с их соединенных рук и приподнял в ухмылке уголки губ.

— И кстати, я еще и не танцую.

Они посмотрели друг другу в глаза, и Кэлли приоткрыла губы.

— Я не танцую. Вообще. Только с тобой. Все это для меня в новинку, Кэл. — Он поднес ее руку к губам и нежно поцеловал. — Люди скоро начнут собираться. Пойду помогу Энди.

— Конечно, — с придыханием отозвалась Кэлли, эти слова выдрали ее из транса. Осторожно вытащив руку из его руки, она отступила назад. — А я переоденусь и приведу себя в порядок, а потом присоединюсь.

— Зачем? В этой одежде ты выглядишь потрясающе.

Кэлли посмотрела на старые ботинки, которые всегда надевала для работы в саду, черные шелковые шорты с белыми полосками по бокам и любимую футболку, купленную где-то в Айове.

— Спасибо, конечно, но думаю, лучше надеть что-нибудь посимпатичнее, раз уж мне предстоит встреча с целым городком.

Трей улыбнулся.

— Лишь бы ты была счастлива. Увидимся там. — Большим пальцем он указал куда-то за плечо. — Или тебе нужна помощь с подготовкой?

Кэлли закатила глаза.

— И что, такой вариант подката срабатывает с местными девицами?

— Иногда.

— Сегодня не сработал, фермер.

Глава 17

Вечеринка уже шла полным ходом, когда Кэлли наконец-то вынудила себя покинуть гостевой домик. Одежды она привезла немного и к вечеринке была не готова... особенно к уличной, с громкой музыкой и запахом жаренных на гриле гамбургеров.

Она остановилась на светло-розовом сарафане на пуговицах и, несмотря на теплую погоду, волосы оставила распущенными, чтоб они просохли после душа. Сейчас по спине струились идеальные пляжные волны. Кэлли обула свои верные босоножки и нанесла немного блеска на губы. Да, наряд не праздничный, но единственное, что ее беспокоило, — это комфорт.

Выйдя на гравийную дорожку, она притормозила. Ребята были одеты в двух вариациях. Те, что помоложе, в основном походили на Трея. А те, что постарше, вырядились в джинсы, ковбойские ботинки и рубашки в западном стиле.

А вот девушки-ровесницы слегка шокировали Кэлли. Большинство облачились в обтягивающие топики. Кое-кто их подвернул, кое-кто надел сверху джинсовую рубашку, но почти все были в коротких шортах и ковбойских сапогах. Такое чувство, будто на нее направили прожектор, чтоб все заметили, насколько она не вписывалась.

— Смахивает на ужасный кантри-клип, — вполголоса проговорила она.

Кэлли захотелось сбежать в гостевой домик и прятаться там до тех пор, пока все не разойдутся, а с первыми лучами солнца убраться из городка.

Мысленно она уже решила, что это самый лучший вариант развития событий. Изначально Кэлли согласилась остаться, пока все не закончится, но правила поменялись. Не так все должно было пойти. Планировалось, что она наведается на ферму О'Брайенов, приведет план в действие, завершит и уедет. В других семьях именно так все и складывалось. Задерживаться она не собиралась, как и играть в такие игры и испытывать такие эмоции.

Но сейчас не время сообщать Еве об отъезде. Кэлли чувствовала себя кошмарно, но и молча испариться не могла. Если не уедет сегодня, то останется в гостевом домике до конца жизни. Нельзя, чтоб так случилось. Она дала себе обещание: никогда больше не привязываться ни к одному месту. Эта мысль вызвала тревогу, и она попыталась избавиться от внезапно возникшей тяжести в груди.

В другом конце двора она заметила Еву и начала пробиваться через толпу. Люди были дружелюбными, кивали и здоровались, но Кэлли все равно чувствовала себя аутсайдером.

— Привет, красотка, — сказала Ева и махнула женщине, что стояла в компании дам в нескольких шагах от них. — Джослин, дамы, подойдите. Хочу вас кое с кем познакомить.

Женщины приблизились, держа в руках пивные банки в чехлах, а на накрашенных красной помадой губах играли улыбки. Кое-кого Кэлли признала, они виделись на днях в магазине.

— Дамы, это Кэлли. — Ева обняла ее за плечи и сжала. — Я о ней рассказывала. Именно она вернула ферму к жизни.

Женщины приветливо улыбнулись и поблагодарили за то, что Ева снова работала на земле.

— Кэлли, это девчонки из садоводческого клуба округа Уорт. Они, как сейчас говорят, мой клан.

— Очень рада с вами познакомиться. Надеюсь, вы хорошо проводите время.

Кэлли скрестила руки на груди и старалась вести себя так, будто различала каждое слово, но на самом деле она слышала только учащенное сердцебиение.

— Вечеринки у О'Брайенов всегда самые лучшие, — произнесла женщина, которую Ева представила как Джослин. Кэлли улыбнулась. — И приезд Трея не что иное, как чудо. Правда, Ева?

Ева кивнула, глядя туда, где на тюке сена сидел Трей и наслаждался болтовней с друзьями.

— Посмотрите на него. — В глазах у Евы стояли слезы. — Он улыбается.

Кэлли проследила взгляд Евы, и тут же Трей завладел ее вниманием. Искренняя улыбка озаряла его лицо, и, если такое возможно, он стал еще привлекательнее. Окружавшие его люди хохотали и хлопали его по спине. Несомненно, все радовались его возвращению.

А ее тайна могла все разрушить.

Полюбить его не судьба. Боль в груди застала врасплох, и Кэлли начала хватать ртом воздух.

Привлекая рассеянное внимание Кэлли, вновь заговорила Джослин:

— А еще я слышала, тебя нужно поблагодарить и за то, что ты вдохнула жизнь в этого мальчика.

Кэлли посмотрела на улыбавшуюся Джослин. Показалось, будто на нее обрушился весь мир. Щеки вспыхнули, и она с трудом произнесла:

— Сомневаюсь. — Кэлли потерла шею, пытаясь ослабить напряжение. — Ева, можно с вами поговорить?

Ей нужно уехать. Прямо сейчас. Поступок малодушный, бросать на произвол судьбы Еву и остальных не хотелось абсолютно. Но Кэлли таяла на глазах, да и сестра оказалась права: это ее уничтожит. В голове то и дело скакали мысли.

Это не ее семья, она не сделала ничего плохого, чтоб до такого докатиться.

Это не ее семья.

Ее не в чем винить.

Это не ее семья.

Это не ее ответственность.

Трей ей не принадлежал.

Все вокруг начало накреняться. Дыхание стало учащенным и поверхностным.

— Конечно, дорогая. Сходи в кухню и возьми еще вилок, а я скоро подойду.

— Прости, мам, но я все выжидал шанс похвастаться этой красавицей. Не возражаете, если я ее украду? — поддразнил Трей, обвив рукой Кэлли за талию. Медленно и глубоко вздохнув, она прильнула к нему.

— Нет, идите, ребятки. Вилки принесу сама. — Ева и ее подруги улыбнулись.

— Вперед, — переплетя их пальцы, прошептал Трей.

Он завел Кэлли за угол дома.

— Ты в порядке? Выглядишь перепуганной до смерти.

Во рту пересохло настолько, что заговорить никак не удавалось. Кэлли оглянулась туда, где проходила вечеринка.

— Просто... очень много людей, — умудрилась прошептать она.

— Хочешь уйти? Можем поехать ко мне домой и скрыться от этого безумия.

Кэлли глянула на друзей Трея. Слишком долго они ждали этого дня.

Она покачала головой и сделала шаг назад. Нужно разорвать эту связь, и сейчас самое время начать. Завтра ее здесь не будет. Так зачем подогревать интерес?

— Нет, все хорошо. Правда. Хотелось немного отдышаться, уже стало лучше. — Улыбнувшись, она вынудила себя посмотреть на Трея.

Сведя брови к переносице, он наклонил голову и внимательно на нее глядел.

— Хочешь познакомиться с моими друзьями?

— Конечно, — отозвалась она, хотя стоило бы сбежать и от Трея, и от новых знакомых.

Кэлли вывернула из-за угла дома, а Трей последовал за ней.

— Народ...

Толпа замерла, и все как один посмотрели на нее. К этому Кэлли не готовилась. Она рассчитывала на тихое знакомство с определенными людьми. Хотя стоило догадаться, что Трей сделает громкое заявление.

— Хочу познакомить вас с Кэлли. Кэлли, это все.

На несколько секунд повисла неловкая тишина, и нервы у Кэлли начали пошаливать. Все глазели на нее, а она, изо всех сил стараясь удержаться на ногах, улыбнулась и помахала. Люди начали махать в ответ, поднимать в знак приветствия стаканы с выпивкой и кричать:

— Привет, Кэлли!

— Привет.

Кэлли подпрыгнула, когда перед ней возник привлекательный темноволосый парень.

— Меня зовут Джесси, с этим лузером мы знакомы еще со школы. А что делает рядом с таким парнем симпатяжка вроде тебя?

Ростом Джесси был чуть ниже Трея, но столь же впечатляющей комплекции. Светло-карие глаза на фоне загорелой кожи захватывали дух, и Кэлли подумалось, что девчонкам в этом городке безумно повезло. «Если б я росла в окружении мужчин, похожих на Джесси и Трея, я б вышла замуж и тут же начала рожать детей».

— О нет. Я не... Я приехала помочь его матери с цветами.

— Правда? — Джесси, как издевку, произнес слово нараспев. — Значит, ты...

— Отвали, Джесс. И отойди с дороги, — стоя у него за спиной, проговорила Лорен.

Пропуская Лорен, он шагнул в сторону. Она взяла Кэлли под руку и утянула подальше от явно разгневанного Трея и довольного собой Джесси.

— Дыши. Такое ощущение, что ты вот-вот упадешь в обморок, — прошептала Лорен и подвела Кэлли к еще одной паре. — Это двоюродная сестра Джинни О'Брайен, живет в соседнем городе.

Она тепло улыбнулась.

— Слышала, ты живешь в гостевом домике. Там очень красиво, да? Помню, как мальчишки работали над ним вместе с дядей Джедом. Да это обсуждал весь городок!

— Никогда не видела ничего похожего, — честно отозвалась Кэлли.

— Это Чад Тернфелл. А его жена бегает за близнецами.

Чад приподнял шляпу и протараторил:

— Приятно познакомиться, Кэлли. Не хочу показаться грубияном, но боюсь, если не помогу жене, до следующего сезона сбора урожая мы не увидимся.

Кэлли улыбнулась, а он поспешил на помощь своей измотанной жене.

— Его отец ходил в школу с Джедом и играл в футбол с мальчишками, — протянув Кэлли бутылку воды, пояснила Лорен.

— Ты росла с этими людьми? — оглядывая толпу, поинтересовалась Кэлли.

Их всех связывали довольно близкие отношения. Кэлли к такому не привыкла и никогда не испытывала ничего подобного. У нее были родители и сестра. На этом все. Большую часть своей прошлой жизни она провела в больнице или в домике на пляже. На лбу выступила испарина.

Окинув взглядом толпу, Лорен улыбнулась.

— С большинством — да. Некоторые после колледжа вернулись с женами и мужьями, но эти люди присутствовали в нашей жизни, сколько я себя помню.

«Это его жизнь, — подумала Кэлли. — Вот чего ему недостает». Она быстро отхлебнула воды, правда, образовавшийся в горле ком мешал глотать.

— Уверена, что хорошо себя чувствуешь? — спросила Лорен по пути к местам для сидения. — Принесу тебе поесть. Наверно, ты перетрудилась.

Хотелось сказать «нет», но Кэлли не сумела произнести ни слова и заметила сидевшего напротив Трея. Она подглядывала за ним... а он — за ней и улыбался всякий раз, когда ловил на себе ее взгляд.

Лорен вернулась с полной тарелкой, а Чад приволок под мышкой темноволосого мальчика.

— Трей... Завтра возьмешь на себя вторую базу?

Опустив глаза, Трей покачал головой.

— Давно не играл, дружище.

— Да брось! Твоя перчатка нам не помешает. Это наш последний год в юношеской группе, и сказать честно, проблем со студенческой командой не оберешься. Чувак, у них крепкие парни.

Кэлли взглянула на Лорен, не совсем улавливая суть разговора, и сделала глоток воды.

— Каждый год парни участвуют в софтбольном турнире. Собирают средства на покупку принадлежностей для начальной школы. — Она повысила голос, чтоб все могли услышать. — Эти деревенщины относятся к благотворительному турниру как к плей-офф Мировой серии.

— Да сыграет он, — вмешался Джесси, усевшись рядом с Треем на тюк сена. — Лорен, ты, как и все остальные, в курсе, насколько важна бравада, когда речь заходит о турнире. Мы лучшие уже четыре года и проигрывать не собираемся!

— Это Калеб Уильямс и его красавица-жена Бекка, — представила Лорен подошедшую к ним пару. — Они стояли рядом со мной и Джейми на нашей свадьбе, а мы — рядом с ними. Калеб был лучшим другом Джейми.

Словно на что-то намекая, Лорен бросила взгляд на Кэлли. Они знали. Они знали причину ее приезда.

Глаза у Кэлли наполнились слезами. Она пожала руку Бекке и Калебу.

— Очень рада знакомству.

Калеб огромной рукой обхватил ладонь Кэлли.

— Мы так счастливы, что ты здесь. Может, это немного странно, но кажется, будто частичка Джейми сейчас с нами.

Кивнув, Кэлли расплылась в вымученной улыбке.

Она стрельнула глазами в Трея, и он опять улыбнулся. Этого оказалось достаточно, чтоб Кэлли полностью потеряла над собой контроль. Скакавшие мысли вернулись с лихвой. «Это его жизнь. Он должен быть здесь. Мне тут не место. Все это никогда не станет моей жизнью».

Кэлли выпустила руку Калеба и попятилась назад.

— Лорен, мне придется... Мне нехорошо. — Понимая, что стоило бы дышать помедленнее, она развернулась в сторону гостевого домика.

«Вдох, раз, два, три... Выдох, раз, два, три... — мысленно считала она, стараясь замедлить дыхание. — Вдох, раз, два, три... Его жизнь... Выдох, два, три... Вдох, два, три... Не моя... Выдох, два, три... »

— Трей! Трей, давай сюда! — прокричала Лорен. — Кэлли, милая, ты в порядке?

Калеб отвел Кэлли туда, где она сидела.

— Присядь, дорогая, все наладится.

— Кэлли, что такое? — опустившись на колени, обеспокоенно спросил Трей.

— Все неправильно. — Она вцепилась в его руки и крепко сжала.

— Тебе нужно замедлить дыхание, или ты отключишься, — стоя у Трея за спиной, подсказал Энди.

Она посмотрела на Трея. Позади него стояли все. Глядели на нее, ждали, что же случится дальше.

— Кэлли, малышка, ты меня слышишь? — Голос звучал так, будто он находился за много километров отсюда.

Она медленно моргнула и перевела взгляд на него.

— Лорен, приведи доктора Джонсона. По-моему, он возле амбара, — распорядился Трей.

— Вдох, два, три... Не моя жизнь... Выдох, два, три. Вдох, два, три... Он должен быть здесь. Выдох, два, три, — повторяла она.

— Ш-ш-ш, все хорошо. Я рядом.

Зрение начало мутиться, и Кэлли еще крепче ухватилась за Трея.

— К черту. — Трей подхватил ее на руки. — Джесс! Энди! — рявкнул он.

— У тебя за спиной, — отозвался Джесси, и они бросились к гостевому домику.

Джесси промчался вперед и распахнул дверь. Трей вбежал внутрь, крикнул, чтоб кто-нибудь привел доктора и его мать, и, перескакивая через ступеньку, поднялся наверх.

Энди пришел следом с мокрой тряпкой и стаканом воды.

— Док уже летит сюда вместе с твоей матерью, — с первого этажа провопил Джесси.

— Какого дьявола случилось? — спросил Энди.

— Понятия не имею, она бормотала что-то вроде «не моя жизнь». Что, по-твоему, это значит?

***

Кэлли потянулась, чувствуя себя так, будто ее сбил грузовик, и поморщилась. В ушах стоял грохот, словно ее ударили молотком по голове. Она перекатилась на бок и, притронувшись к вискам, застонала.

— Кэлли? Все хорошо?

Она заморгала, силясь сфокусировать взгляд, хотя голос и так узнала.

Кэлли приняла сидячее положение и тут же привалилась к изголовью кровати, а Трей подсунул ей под спину подушку.

— Спасибо, — прошептала она.

Он протянул ей тайленол и стакан с водой.

— Как себя чувствуешь?

Она проглотила таблетки, и он забрал у нее стакан.

— Глупо. — Кэлли вздохнула.

— Что? Почему?

— Я знаю, что произошло, Трей. Приступы паники преследуют меня всю жизнь.

— Не понимаю, при чем здесь глупость.

— Впервые в жизни я встречаю этих людей и замыкаюсь как какой-то изгой.

— Хватит, — присев на край кровати, проворчал он.

— Нет, серьезно, послушай. — Она схватила его за руку и переплела их пальцы. — То, что тебя связывает с этими людьми... — Она с трудом сглотнула. — То, что их связывало с твоим братом... — Трей посмотрел ей в глаза. — Это нечто особенное. Не у всех это есть. Знаю, для тебя все в порядке вещей, но поверь, большинство людей о таком мечтают, но так и не находят. Ты должен дорожить этими отношениями. Пообещай.

Трей тяжело сглотнул и кивнул.

— Обещаю.

Медленно моргая, она вновь прислонилась к спинке кровати.

— Хорошо. Это хорошо.

Внезапно донеслись запахи еды, и в животе у Кэлли заурчало.

Трей хмыкнул.

— Проголодалась?

— Видимо, да, — призналась она, обхватив себя руками, и покраснела.

Трей подал ей руку.

— Идем. Кое-кто тебя заждался.

С его помощью она поднялась с постели, попыталась пригладить растрепанные волосы, но в итоге стянула их в пучок.

Возле ступеней Кэлли остановилась. В гостиной сидели все: Джесси, Энди, Лорен, даже Калеб и Бекка.

— Зачем они здесь? — шепотом спросила она и сделала шаг назад, чтоб никто ее не заметил. Не так уж и хотелось есть.

— Принцесса очнулась, — объявил Джесси.

Теперь уже не спрячешься. Она ступила ближе к лестнице и натянуто улыбнулась, а Джесси приподнял бутылку пива.

— Из-за тебя, — прошептал ей на ухо Трей. — Они хотели убедиться, что ты в порядке.

К нижней ступени подбежала Лорен.

— Кэлли, тебе лучше?

Чтоб порадовать Лорен, Кэлли снова улыбнулась.

— Гораздо лучше. Прости, если напугала. — Спустившись вниз, она обняла Лорен. — Извините все... правда. Не хотела портить вечеринку.

— Ничего ты не испортила, дорогая, — проговорил Джесси и отхлебнул пива. — Давно пора привнести в местную жизнь немного пикантности. — Он ее обнял. — Рад, что тебе лучше.

Бекка уже начала доставать противни из духовки и выставлять на островок, а Лорен рылась в холодильнике.

— Кто проголодался?

Глава 18

Следом за Лорен Кэлли поднималась по трибуне к ожидавшим их женщинам.

— Привет, дамы. Мы заняли для вас местечко. — Бекка указала на цветистое стеганое покрывало, наброшенное на сиденья.

— Скоро похолодает? — поинтересовалась Кэлли, помогая Алекс преодолеть ступени и одновременно пытаясь удержать огромный стакан с напитком и попкорн, на покупке которых настояла Лорен.

— Нет, но за покрывало ты еще скажешь спасибо. — Кэлли растерянно на нее посмотрела, и Лорен хохотнула. — Садись и наслаждайся.

Кэлли сделала, как ей сказали, а Алекс плюхнулась между ними и взяла у Кэлли горстку попкорна.

— Эй, эй! — запрыгав на сиденье и отчаянно замахав руками, закричала Алекс. — Вот он! Вот он! Привет, дядя Трей!

— Привет, Светлячок. — Трей подошел к ограждению.

— Смотри! Смотри! Я твоя главная фанатка! — Повернувшись спиной, она гордо продемонстрировала его номер и фамилию «О'Брайен» на самодельной футболке.

— Ну и ну... Только такая красотка, как ты, может носить такую футболку. Правда, в школе твоя мама носила папин футбольный свитер.

— Что верно, то верно, — взяв еще горстку попкорна, уверенно заявила Алекс.

— Эй, ты ешь мой попкорн?

Он захохотал, а девчушка запихнула горстку в рот.

— Нет, я ем попкорн Кэлли, но если хочешь, она угостит и тебя.

Трей устремил глаза на Кэлли и, ухмыльнувшись, дернул подбородком в ее направлении.

— Привет, Кэл. Рад, что ты пришла.

Вспыхнув под колким взглядом, Кэлли засунула горстку попкорна в рот.

— Привет, — не глядя на Трея, буркнула она.

Лорен хихикнула.

— Так ты хочешь попкорна или нет? — спросила Алекс.

— Нет, милая.

— Ладно, тогда удачи. — Алекс вскинула вверх большие пальцы.

Слоу-питч[1] продлился пять часов. Турнир они не выиграли, но вторым местом вроде остались довольны. Кэлли понятия не имела, что бейсбол такая сексуальная игра. Все бегали, катались по земле. За Треем она почти не следила. Он и будучи чистеньким привлекал к себе внимание, а вымазанный в грязи... вообще невыносимое зрелище.

— Что теперь? — разминая ноги и затекшую спину, задала Кэлли вопрос.

— Мы отделаемся от малышки и будем готовиться к уличным танцам, — просветила Лорен, указав на Алекс, которая носилась в компании девочек-ровесниц.

— Уличным танцам?

— Да, вот почему Мэйн-стрит перекрыли. Группа начинает в семь и играет до десяти. А потом на окраине города запустят фейерверк.

— Я могу остаться дома с Алекс, чтоб тебе не пришлось платить няне.

И в этот же момент подошла Алекс с подружками.

— Что? Да ты с ума сошла. Прости, Кэлли, у меня своя вечеринка. — Алекс улыбнулась, а подружки кивнули.

— Я чего-то не улавливаю?

— Каждый год в Дни Ромашки церковная молодежная группа устраивает тусовку с ночевкой. Они приглашают всех детей из городка. Там они играют, едят, за ними присматривают. Клянусь, им веселее, чем нам. Дети проводят ночь в церкви, а утром их кормят завтраком. В общем, дети в надежных руках, а взрослые могут развлекаться по-взрослому и не переживать. — Лорен сверкнула огромной улыбкой.

— Классно, конечно, но я не любительница танцев. Так что от меня толку мало.

Лгать Лорен не хотелось, но в таком случае у Кэлли появится шанс собраться и уехать. Никто и не заметит. Идеальное прикрытие.

— Кэлли Лофтье, — шагая к ним вместе с Джесси, выкрикнул Трей. — Что ты такое говоришь? Хочешь пропустить лучшую кавер-группу восьмидесятых? Ты же не всерьез? — Он приложил руку к сердцу и поморщился, словно оно разбилось.

Будто почувствовав тревогу, Алекс схватила Кэлли за руку и утащила подальше от толпы.

— Можешь вместе с нами поехать в церковь. Ты будешь самой старшей среди тех, кто не относится к сопровождению, но мои друзья будут вести себя прилично. Они все считают тебя красоткой. Спать можешь рядом со мной. Я даже дам тебе спальник с Чудо-женщиной.

Кэлли нагнулась и заправила Алекс светлую кудряшку за ухо.

— С Чудо-женщиной, да? Заманчиво. — Кэлли сделала глубокий вдох и постучала пальцем по щеке. — Вряд ли стоит врываться на твою вечеринку. Я еще даже не знакома с твоими друзьями. Хотелось бы произвести хорошее первое впечатление. Так что лучше я поеду на уличные танцы с твоей мамой и дядей Треем.

Маленькой ручкой Алекс похлопала Кэлли по щеке.

— Правильное решение. — Она повернулась к остальным. — Она едет со взрослыми.

Все расхохотались, а Трей подхватил племянницу на руки и защекотал. Она надула щеки и, задержав дыхание, старалась не смеяться.

— Спасибо, что договорилась.

Он поставил ее на ноги, и Алекс тут же уперлась руками в бока.

— Дядя Трей, ты воняешь. — Она ткнула в него пальцем, а другой ручкой зажала нос. — Тебе надо поехать домой и принять душ, мистер. В таком виде тебе не место рядом с людьми.

Нагнувшись, он раскинул руки, словно собирался ее схватить. Алекс взвизгнула, поняв его намерения, и бросилась бежать, а Трей помчался за ней.

— Ты же моя самая главная фанатка! — провопил он ей вдогонку. — Иди обними дядю.

Трей гнался за Алекс вплоть до внедорожника Лорен, проследил, чтоб она надежно пристегнулась, а потом обогнул машину и постучал в окно.

— Кэл?

— Что?

— Я тут подумал, может, тебя подвезти на танцы? — Он смущенно улыбнулся, будто боялся спрашивать.

Кэлли поерзала по креслу.

— Было бы неплохо, — не задумавшись, ответила она.

Он хлопнул ладонью по крыше внедорожника.

— Супер, заберу тебя в семь.

Она кивнула, а он подмигнул и улыбнулся точно так же, как и после хоум-рана[2] во второй игре.

— Пока, девушки О'Брайен. Люблю вас.

Лорен и Кэлли изумленно таращились вслед шагавшему к грузовику Трею.

— Это еще что такое? — шепотом пролепетала Лорен.

— Понятия не имею, — прошептала Алекс с заднего сиденья, выдернув Лорен и Кэлли из задумчивости.

Лорен включила любимый фильм Алекс, дождалась, пока та с головой уйдет в просмотр, а затем выпалила:

— Он будто снова стал Треем. Тем, которым был до смерти Джейми.

Они поехали по дорожке. Глядя на Лорен широко распахнутыми глазами, Кэлли покачала головой.

— Не понимаю. Он точно щелкнул выключателем.

— Странно. Стоило бы порадоваться, то есть... я рада, но как-то не верится, — беспокойно произнесла Лорен.

— Наверно, мне лучше уехать.

— Зачем ты постоянно это повторяешь?

— Не знаю. А что если это связано со мной?

— В смысле «если»? Пришло время смириться, что все произошедшие с Треем изменения напрямую связаны с тобой.

Повисло тяжелое молчание, лишь с заднего сиденья доносились реплики из фильма «Принцесса-невеста».

— Он должен узнать правду, — неотрывно глядя на руки, заявила Кэлли.

— Понятное дело. Чем дольше все это длится, тем сложнее рассказать.

— Мне нужно уехать, или сначала мы все расскажем, а потом я уеду.

— Если мы расскажем, зачем уезжать?

— Ты серьезно считаешь, что он захочет иметь со мной что-то общее?

Долетевший с заднего сиденья вопль напугал Кэлли:

— До конца следующей недели ты никуда не уедешь, и я не хочу, чтоб ты его злила. В пятницу мой звездный день. Если вы все не испортите, он придет! — распорядилась Алекс.

— Алекс, — стараясь успокоить дочь, ласково заговорила Лорен, — дорогая, мы не...

— Мама, пожалуйста, не надо. Пообещай, что до моего звездного дня вы ничего дяде Трею не скажете. Пусть сначала придет в школу, а уж потом опять всех нас ненавидит.

Пытаясь придумать выход из сложившейся ситуации, Лорен и Кэлли переглянулись.

— Пожалуйста, мама. Папочка прийти не может, пускай придет дядя Трей.

По щекам у малышки бежали слезы.

— Мы ничего не скажем. — Кэлли взяла ее за руку. — Обещаю.

— И ты останешься?

— До твоего звездного дня — да. А теперь вытри слезки.

— Ладно, — всхлипнув, ответила Алекс.

***

Приехал Трей вовремя, и это почему-то вывело Кэлли из себя.

Последние сорок пять минут Кэлли металась по гостевому домику, стараясь сообразить, каким образом она проведет здесь еще неделю и при этом будет держаться подальше от семейства О'Брайен. Она пообещала Алекс, что пока не станет открывать Трею правду, и намеревалась обещание сдержать. Но это будет нелегко.

Силясь ослабить нараставшее напряжение, Кэлли помассировала виски. Внутри все переворачивалось с тех самых пор, как Лорен высадила ее возле дома.

С Треем они встретились возле двери-ширмы.

— Ого, потрясающе выглядишь, — хрипловато прошептала она, смутившись тем, как он на нее влиял.

Кэлли повезло влюбиться в мужчину, похожего на кинозвезду, но вместе они не будут никогда. Дверью она хлопнула сильнее, чем рассчитывала.

Трей взглянул на дверь и медленно повернулся к ней.

— Это моя реплика, — нараспев произнес он и, улыбнувшись, протянул ей ромашку.

Улыбку сдержать не получилось. У него и впрямь прекрасная душа, и это почему-то тоже нервировало. Кэлли поблагодарила Трея и, обогнув кухонный островок, поставила цветок в вазу к другим цветкам.

Трей проследил за ней взглядом.

— Кэлли, ты очень красива. Вряд ли я уже говорил, насколько ты сногсшибательна.

Кэлли покраснела и осмотрела надетые на ней ретро-футболку с рок-группой, джинсы и балетки.

— Спасибо, — огрызнулась она. — Но это необязательно.

— Почему тебя огорчают комплименты? — нахмурив брови, спросил Трей.

— Просто...

Кэлли сердито выдохнула. Откуда бы ему знать, что она ловила каждое его слово? Всякий раз, когда он блуждал глазами по ее лицу, по телу, она чувствовала себя самой желанной женщиной в мире.

— Брось, наверно, мальчишки в школе тебе проходу не давали.

Кэлли печально хохотнула.

— У нас с тобой разные воспоминания о школьных временах.

— Ладно... То есть хочешь сказать, тебе никто никогда не делал комплиментов?

— Все не так просто.

— Вообще-то просто. Я ясно вижу, что ты красивая и поразительно сексуальная женщина. Я так и говорю. Куда уж проще?

— Иногда ты ведешь себя как козел.

Трей напрягся и глядел растерянно.

— И почему же я козел?

— А почему бы и нет? Ты до сих пор ко всему относишься предвзято. Это нормально для тех, кто живет иначе, и чей жизненный опыт отличается от твоего. Но у людей не всегда есть выбор. Иногда приходится смиряться с тем, что тебе подкидывает судьба.

— Ого, разговор принимает странный поворот.

— Знаю, я... Я не... — Кэлли повернулась к нему спиной.

— Что? Что ты? Скажи.

— Я не знаю, как реагировать на комплименты, ясно? Самое приятное, что мне говорили, — это «привет, Кэлли, сегодня анализы отличные, видимо, ты принимаешь лекарства по расписанию». Мало кто делал мне комплименты. Мать и отец, само собой, и сестра, когда мы повзрослели, но из-за некоторых моментов их всегда было тяжело воспринимать, понимаешь?

— Нет, не понимаю, — отозвался он, взял ее за руки и повел к дивану.

— Например, мама входила ко мне в комнату и говорила: «Кэлли, сегодня у тебя хороший цвет лица. Ты такая миленькая». Знаешь, что слышала я? «Эй, Кэлли, сегодня ты вряд ли умрешь».

— Господи, Кэл.

Он потянулся к ней, но она отшатнулась.

— Без понятия, как с этим справляться.

— С чем, малышка?

— С тобой, с твоей семьей, с твоими друзьями, с которыми ты знаком с самого детства. Не понимаю, кто я для них. — Она замолчала и отвела глаза. — Или для тебя.

За подбородок он развернул Кэлли к себе лицом.

— Кэлли, ты чокнутая. Ты не обязана никем становиться.

— Неправда. Ты просто не осознаешь.

— А давай забьем на танцы, если для тебя это чересчур?

Кэлли покачала головой.

— Послушай. Мы забьем на танцы, пойдем к маме домой и поедим чего-нибудь вкусного. В холодильнике наверняка что-нибудь найдется. А потом поедем на фейерверк.

— Но твои друзья... Они так рады твоему возвращению.

— Поверь, друзья поймут. Они давно со мной знакомы. Бросить друзей ради симпатичной женщины — это поступок в стиле Трея.

Глава 19

На выезде из городка Трей свернул с гравийной дорожки, и Кэлли бросила на него подозрительный взгляд.

— Фейерверк начнется через двадцать минут. Может, нам лучше вернуться в город и подыскать места?

— У нас уже и так места в первом ряду. — Въезжая на полевую дорогу, он подмигнул.

— Куда ты меня везешь?

— Держи. — Улыбаясь, Трей протянул ей платок.

— И что, по-твоему, мне с этим делать?

— Завяжи глаза.

— Это шутка?

— Доверься мне хоть раз. Пожалуйста. — Трей похлопал ресницами.

— Ладно. Но только если ты больше никогда так не поступишь, — взмолилась она.

Он завязал ей глаза. Грузовик несколько раз подпрыгнул так, что Кэлли пришлось вцепиться в ручку, но, к счастью, машина быстро остановилась.

— А теперь постарайся выполнить просьбу: не шевелись, пока я за тобой не приду.

— Ты меня бросаешь? — Где-то внутри начала нарастать тревога.

— Я вернусь. Меня не будет всего минуту... Пожалуйста, не подглядывай.

— Ладно, — улыбнувшись, согласилась она.

— Черт, ты великолепна, — погладив ее по щеке кончиками пальцев, прошептал Трей.

Она подалась навстречу прикосновению, внезапно появилось желание получить от Трея гораздо больше.

Сидела Кэлли молча и держалась настороже, слышала шелест травы и каждый сделанный Треем шаг. Обнаженными ногами она соприкасалась с сиденьем, отчего возникало беспокойство.

— Готова? — распахнув дверцу, спросил он.

Она улыбнулась и кивнула, а он, обняв за плечи, помог ей выбраться из грузовика и пройти несколько шагов. Низкая трава щекотала лодыжки, и Кэлли хохотнула.

— Что ты задумал?

Встав сзади, Трей развязал ткань и поцеловал ее в ухо, в то время как Кэлли прижималась к его крепкой груди.

По телу пробежала дрожь, она ахнула и прикрыла рот рукой. Солнце опускалось за рощицу, окружавшую частную территорию, деревца отбрасывали тени Трею на лицо. В центре выложенного из камней круга потрескивал костер. Откуда-то доносилась тихая музыка.

— Ну что, Чокнутая, тебе нравится?

Она шагнула к костру.

— Ты сделал это... для меня?

Застенчиво улыбнувшись, он опустил глаза.

— Хотел, чтоб этот день тебе запомнился.

— О боже, Трей, спасибо.

— Пожалуйста.

Она взяла его за руки.

— Нет, серьезно. Для меня никогда не делали ничего подобного.

Рисуя кружки на тыльной стороне ладоней, Трей прошептал:

— Счастлив стать первым.

Он опустил руку Кэлли на поясницу и повел к подушкам и покрывалам, на которые она присела и взяла у Трея пиво.

— Лорен сказала, что сегодня увидела прежнего Трея.

— Это плохо? — спросил он и, улегшись на бок к ней лицом, подпер голову рукой.

Кэлли покрутила бутылку.

— Нет, просто... Это значительная перемена. Расскажи, что случилось.

— Чем ты болела? — выпалил он.

— Прости, что? — будто не уловив сути вопроса, переспросила Кэлли.

— Хочу знать, чем ты болела.

Тени от костра танцевали у него на лице. Чудесными глазами Трей молил о честности. И в тот самый момент Кэлли решила, что не станет больше сопротивляться. Вселенная давала ей шанс испытать нечто новое, и она отдаст Трею все, что только сможет.

— У меня был врожденный порок сердца.

— Похоже, это серьезно. Ты чуть не умерла?

— Да.

— Сколько раз?

— Что?

— Сколько раз, Кэлли? Не хочу показаться бесчувственным, но мне нужно знать. Сколько раз?

— Один. Прямо перед... — Она опустила взгляд на цветастое покрывало. — Прямо перед операцией.

Трей поднес ее руку к губам и поцеловал костяшки.

— Твоя жизнь осталась прежней? Ты тогда и ты сейчас — это один и тот же человек?

— Нет. Тот день все изменил.

— А я умер в день убийства Джейми и полностью ушел в себя.

Кэлли забрала у него пиво и, поставив бутылки на холодильник, пододвинулась ближе. Он провел пальцем от колена до бедра, отчего по коже побежали мурашки.

— Я уже не тот человек, — продолжил Трей. — И никогда им не стану. Как и для тебя, для меня все изменилось.

Она пробежалась пальцами по его руке, которой он обхватывал ее колено.

— Перемены — это нормально. Вот если б ты сказал, что смерть брата тебя не изменила, тогда я бы начала беспокоиться.

— Понятия не имею, как снова стать тем человеком, которым я был раньше. Я запутался.

— Тебе страшно начинать все сначала. Но болезнь меня научила, что боязнь — это вполне естественная реакция.

— А чего ты боишься?

Подложив подушку под голову, Кэлли улеглась, а Трей придвинулся ближе.

— Никогда не ощутить ничего похожего. — Она погладила Трея по лицу.

— Из-за тебя мне захотелось вновь начать чувствовать. Но я не мог, разучился. Я так долго замыкался в себе, отгораживался от всего и от всех, что забыл каково это — просто дышать.

— Думаю, в первую очередь помогло возвращение на ферму. Ты увидел, что мама опять возится в саду, побыл рядом с Лорен и Алекс, отсюда и желание...

Обхватив затылок, Трей привлек к себе Кэлли так, что они оказались нос к носу.

— Поцелуй с тобой все это переплюнул.

Кэлли тихонько всхлипнула, когда он коснулся ее губами. Поначалу нежно, отчего высвобождались все частички ее закостенелой и замкнутой души. Сердце переполнилось эмоциями, забилось энергичнее. А поцелуй становился все более страстным. Она приоткрыла губы, они соприкоснулись языками, и Кэлли застонала Трею в рот. В тот же миг он переместил ее именно туда, где она хотела находиться. Его прикосновения пробудили потребность подчиниться.

Разорвав поцелуй, Кэлли его оседлала. Настал ее черед заявлять о правах. Медлила она долго, но все-таки стянула футболку и опустилась на Трея.

— Уверена? — убрав волосы с ее лица, тихо прохрипел он.

В этот раз в поцелуй она вложила растерянность и боль вперемешку с доверием и надеждой, что обещаны их путешествием, сколько бы оно ни продлилось.

— Да. Пожалуйста, — выдохнула она.

Не спеша Трей перекатил ее на спину, а Кэлли, притягивая к себе, обхватила его рукой за шею.

Он провел носом по подбородку и начал спускаться губами по шее, а она, выгнув спину, глубоко вздохнула. Трей дотронулся губами до шрама, долго целовал то место, где он начинался, а затем покрыл весь рубец нежными поцелуями. У Кэлли перехватило дыхание, а на глазах выступили слезы.

Каждое касание, каждый вздох, каждое биение сердца без сожалений взывали к ней. Кэлли нуждалась в этом мужчине так, как не нуждалась ни в чем и никогда.

— Я не сумею исцелить всю ту боль, что ты пережила, но, кажется, я готов начать все сначала. Наверно, мы смогли бы вернуть друг друга к жизни. Как тебе?

— Похоже на чудесную историю любви.

Трей скользнул руками по обнаженному животу и отыскал кнопку на джинсах.

— На нашу историю любви.

Почувствовав, что она напряглась всем телом, он немного отстранился.

— Я не... Я никогда этого не делала, — глядя Трею в глаза, созналась она.

Ей требовалось понимание и разрешение быть собой — испуганной девушкой, что готова полностью ему отдаться.

Трей прислонился лбом к ее лбу.

— Не переживай, я с тобой, — ласково прошептал он.

Кэлли улыбнулась.

— А я с тобой.

Глава 20

Утреннее солнце, проникая в окна, согревало лицо. Кэлли глубоко вздохнула, и ее охватило спокойствие, которого она прежде не знала. Было больно во всех нужных местах. Трей придвинулся ближе и, обняв за талию, притянул ее к груди. Кэлли прижалась к нему, и в ответ Трей зарычал.

— Доброе утро, — уткнувшись ей в волосы, прохрипел он. — Нам стоит притвориться больными и весь день провести в постели.

Хихикнув, Кэлли покрепче обняла себя его рукой.

— Притвориться перед кем? Перед твоей мамой?

Трей, приподнявшись на локте, залюбовался улыбкой, за которую, без сомнений, нес ответственность. Прильнув еще теснее, он поцеловал Кэлли в шею.

— Да, и я уверен...

— Кэлли? Кэлли Лофтье, ты здесь? — раздался голос с первого этажа.

Кэлли ахнула и потянула Трея на себя, а затем выглянула из-за его плеча. Она закрыла ему рот руками, с тревогой глядя на лестницу, словно там должен кто-то стоять.

— Ты что, не запер дверь? — шепотом прокричала она, на лице отразилась паника.

— Кто это? — пробормотал Трей.

Она яростно затрясла головой, умоляя его молчать. Хотелось во всем разобраться самой.

— Кэлли? Это ты?

Кэлли выбралась из-под Трея.

— Ага, сейчас спущусь, — прокричала она, выкатившись из постели, и начала собирать с пола вещи.

— Кэлли, — прошептал Трей, — кто это?

— О боже, ты была права. Здесь замечательно!

— Ага... Ага, — выискивая вещи, крикнула Кэлли.

Трей перекатился на ее сторону кровати. Кэлли швырнула в него шортами — они прилетели Трею в лицо — и ткнула пальцем в другие вещи, безмолвно приказывая одеваться.

Но вместо этого Трей пополз к выходу с чердака. Очень хотелось взглянуть на человека, что вывел Кэлли из себя. Но она схватила его за лодыжку.

— Прошу тебя, не надо, — взмолилась она.

— Кто это? — оглянувшись через плечо, повторил он вопрос.

— Трей... пожалуйста... останься здесь и помолчи, а я разберусь, что делать дальше.

— Хочешь, чтоб я прятался?

— Нет... Просто не показывайся.

Трей быстро сел и, притянув ее к себе, крепко обхватил руками.

— По-моему, прятаться и не показываться — это одно и то же.

Кэлли, пытаясь вывернуться, пихнула его в грудь.

— Скажи, кто внизу.

— Пожалуйста, Трей.

Трей ее чмокнул и схватил за зад.

— Скажи, или я спущусь во всей красе и познакомлюсь сам.

— Нет-нет-нет, пожалуйста.

Ее накрыла волна тревоги, отчего Трею стало стыдно, и сердце рухнуло в пятки. Тот, кто находился внизу, беспокоил Кэлли. Трей ослабил хватку, и в тот же миг скрипнули ступени.

— Так-так-так. Как я погляжу, с момента нашего последнего разговора планы поменялись.

На верхней ступени стояла Джейд Лофтье. Темные обтягивающие джинсы выгодно подчеркивали фигуру, красный облегающий топ намекал на вспыльчивый характер, а шею украшала нить классического жемчуга. Волосы у Джейд были теплого светлого оттенка, а от ее темно-карих глаз, что смотрели решительно и нежно, Кэлли всегда приходила в восторг. Эти самые глаза всегда говорили Кэлли правду, даже в самые мрачные времена. Но сейчас сестра взглядом прожигала в ней дыру. Драматично вздохнув, Кэлли спрятала лицо у Трея на груди. Желания смотреть на них не было.

— Трей О'Брайен, разреши тебе представить Джейд Лофтье, мою сестру.

— Вот черт, — буркнул Трей и ударился головой об пол.

Явно забавляясь, Джейд откашлялась.

— В общем, вас лучше оставить наедине, — хмыкнув, сказала она. — Подожду внизу.

Спустя несколько секунд Кэлли отпихнула Трея и игриво шлепнула.

— Вроде нормально прошло, нет? — поднявшись, спросил Трей и натянул шорты.

Кэлли, покачав головой, хохотнула.

— Заткнись, Трей.

— Что? Кажется, я ей понравился. — Он улыбнулся и, надев футболку, подошел к Кэлли.

Она обвила его руками за талию и притянула ближе.

— Мне так стыдно.

— Почему? Мы взрослые люди и занимаемся взрослыми делами, Чокнутая. И выходит у нас неплохо. — Он улыбнулся, шлепнув по заду, выпустил ее из объятий и протянул кофту. — Здорово познакомиться с членом твоей семьи. Моих-то ты всех знаешь, так что все по-честному.

— Как-то не так я все представляла. Мы с сестрой близки. Я хотела сначала все объяснить и уж потом рассказывать, что мы с тобой вместе.

Кэлли замерла. Трей помог ей надеть кофту и заглянул в глаза.

— Значит, вот оно как, Кэл? Мы вместе? — Трей по очереди указал на них обоих.

Кэлли, почувствовав, как румянец растекался по щекам, хотела отвести взгляд, но не сумела. В глазах у Трея она увидела нежность, что пробудила желание стиснуть его в объятиях и позабыть обо всех причинах, по которым этого делать нельзя.

— То есть... Наверно, мы... — запинаясь, пробормотала она и мельком глянула на кровать.

— Малышка, если таким образом ты спрашиваешь о моих намерениях, тогда знай: я никуда не денусь и могу быть сущим наказанием, мисс Лофтье. Готова принять этот вызов?

Кэлли улыбнулась и кивнула, прекрасно понимая, что все это неправильно. Но сопротивляться сил больше нет.

— Ладно, — чмокнув ее в лоб, сказал Трей, — давай познакомимся с сестрой... на этот раз в одежде.

Кэлли не успела и шагу сделать в сторону лестницы, как Трей схватил ее за руку. В голову пришло, что шуточки продолжатся, но, как оказалось, дело в другом.

— Чтоб ты знала, Кэл... — Он поглаживал большим пальцем тыльную сторону ее ладони. — Говорить у меня выходит паршиво.

Сломленные люди выражают свои эмоции иначе. Кому-то жесты могут показаться незначительными, но для людей вроде Трея они колоссальны. Кэлли накрыла его дрожавшую руку ладонью, и глядя на их соединенные руки, он улыбнулся уголком губ.

— Спасибо, — выпалил он. — Ты появилась так неожиданно. Хотя, наверно, именно это мне и было нужно. Последние два года я мечтал вернуться в худший момент своей жизни. Когда сожаление и страх заполняют все твои мысли, будущее становится бесполезной ерундой... ненужной ерундой. Ты не строишь планы, не думаешь о завтрашнем дне. Это не что иное, как невыносимое продолжение мучительной созданной тобой реальности. Вряд ли кто-то, кроме тебя, способен это понять.

Глаза у Кэлли застилали слезы. Она слегка коснулась его щеки.

— Я понимаю.

— Я козел и взбалмошный сукин сын, но если ты готова остаться рядом, я постараюсь жить дальше. Понятия не имею, как это сделать и с чего начать, но надеюсь, ты будешь рядом, пока я во всем разбираюсь.

Слезинка скатилась по щеке, и Кэлли улыбнулась. Трей свел брови к переносице и немного опустил уголки губ.

— Улыбка и слезы? Ты счастлива или грустишь?

— Все сразу. Грустно, что нам пришлось столкнуться с болью и страхом. Но я невероятно счастлива, что эти обстоятельства свели нас вместе, и мы сумеем помочь друг другу исцелиться. Надеюсь, что это новое начало, и мы сможем жить дальше, несмотря на прошлое.

Трей притянул ее к себе и прошептал в волосы:

— Новое начало?

— Наше новое начало, — уверенно сказала Кэлли.

— Вот так лучше, — согласился он и прошептал ей в губы: — Наше новое начало.

Трей направился вниз, а Кэлли, держа его за руку, шла чуть позади.

Джейд сидела в кухне на табурете.

— Боже, какое прекрасное театральное появление.

Трей протянул ей руку.

— Джейд, мне жаль, что мы встретились вот так. Кэлли стесняется, поэтому за все, что ты видела, я возьму вину на себя. Я Трей. Добро пожаловать на ферму О'Брайенов.

Джейд приняла руку и поднялась.

— Спасибо, Трей. Это, конечно, здорово, — она ткнула пальцем в сторону чердака, — но не похоже, чтоб мою сестру к чему-то принуждали. Правильно?

— Правильно.

— Значит, на твоем месте я бы взяла на себя только часть вины. — Она лучезарно улыбнулась.

Кэлли промчалась мимо Трея и обняла Джейд. Можно даже сказать, растворилась в ее объятиях. Сестра — это родной, надежный человек.

— Я так рада, что ты приехала. Почему не сообщила?

— Ты сказала бы не приезжать, что ты в норме, и беспокоиться не о чем.

Трей протяжно выдохнул, чем привлек внимание девушек, и в знак поражения поднял руки.

— Что? Она хорошо тебя знает. — Он взял две чашки, молча предлагая сестрам кофе.

— Да, пожалуйста, — хором отозвались они.

Трей удивленно вытаращил глаза и рассмеялся над их восторженной реакцией.

Кэлли вновь заговорила с Джейд:

— Но я правда в норме, и беспокоиться не о чем.

Джейд бегло глянула на Трея.

— Думаю, нам нужно обсудить это подробнее.

— Что?

— Твое «в норме».

Кэлли кивнула, надеясь, что сестра увидит, насколько ей важен Трей.

—Да, я в норме.

Кэлли отлично понимала, на что намекала сестра, но все это осталось в прошлом. Особенно после сказанного Треем наверху. Естественно, Кэлли его любила, и никто этого не отнимет. Даже Джейд.

— Выходит, скоро ты вернешься домой? Такой же был план, да?

— Пока не знаю, — опустив глаза, прошептала Кэлли.

— Кэлли? — расставляя чашки, с беспокойством в голосе позвал Трей.

Джейд продолжила говорить, будто Трея вовсе не было в комнате:

— Уже придумала, куда отправишься дальше?

— Нет, еще нет.

— Кэлли... расскажи. Расскажи ей о наших планах. — Трей встал рядом с ними.

Джейд перевела взгляд на Трея и наклонила голову набок.

— Я пытаюсь определиться, безопасно моей сестре находиться рядом с тобой или нет. Уверена, ты многого о ней не знаешь.

Трей натянуто хохотнул и обвил рукой Кэлли за талию.

— Рядом со мной она всегда в безопасности.

— Да неужели? — Джейд сделала шаг назад и, настороженно на всех глядя, скрестила руки на груди.

— Да.

Джейд, приподняв бровь, поджала губы.

— Я заботилась о ней всю жизнь. А ты один раз с ней переспал и с бухты-барахты решил, что все о ней знаешь?

— Ну, во-первых, — Трей обнял Кэлли за плечи, — не один раз, а больше.

— Трей. — Смутившись, Кэлли потерла лоб.

— Ладно, извини, это было неуместно. И нет, я не считаю, что знаю о ней все. Такая женщина, как Кэлли, — это постоянный нежданчик. Ежедневно она удивляет меня силой и упрямством. Временами она глупит, иногда дерзит. Я не знаю, чего ждать. Но мне известно наверняка, что она в состоянии о себе позаботиться и не нуждается ни во мне, ни в тебе. Со мной она всегда будет в безопасности. Я уберегу ее сердце и никогда не попрошу измениться, потому что она этого заслуживает. Что же касается заботы... Она и сама неплохо справляется.

Джейд улыбнулась и покачала головой.

— Ну в одном ты права: он очарователен.

Смех девушек разрядил напряжение.

— Спасибо. — Трей поочередно глядел на сестер, совершенно не понимая, что происходило.

— Думаю, нам с сестрой лучше поговорить наедине. — Кэлли повела Трея к двери.

— Конечно. — Трей чмокнул ее в щеку. — Буду в главном доме. У нас все хорошо? — обратился он к Джейд.

Она вскинула вверх большие пальцы.

— Разумеется, ковбой.

— Хорошо, — с сомнением в голосе произнес он, словно не поверил ее словам. — Скажу маме, что ты присоединишься к нам за ужином.

Джейд кивнула.

— Ладно, увидимся.

Как только Трей ушел, Кэлли плюхнулась на диван.

— Я, конечно, рада тебя видеть, но давай начистоту: зачем ты приехала?

— Кэлли... я о тебе беспокоюсь.

Кэлли опустилась головой на спинку дивана.

— Почему?

Джейд, открыв рот, ткнула пальцем в сторону спальни, затем в Кэлли и дверь-ширму, за которую только что вышел Трей.

— Ой, даже и не знаю. Мне что, надо перечислить? Этот парень может причинить тебе боль.

Она рухнула на диван и, копируя позу Кэлли, прислонилась головой к спинке дивана. Сидели они в молчании и таращились в потолок.

— Что ты творишь, Кэл? — вдруг прошептала Джейд.

— Не знаю. Кажется, я влюбилась. Впервые в жизни мне кто-то небезразличен.

Джейд положила руку Кэлли к себе на колени.

— Да и ты ему небезразлична. Он уже знает?

— Нет.

Кэлли устроилась головой на плече сестры, слезы катились по лицу. Джейд похлопала сестру по щеке, как делала в детстве, когда Кэлли нездоровилось.

— Вот же черт, — простонала Джейд и сделала глубокий вдох, — ты его прикончишь.

Кэлли уселась поудобнее и решила выложить все секреты, которые все это время хранила. Все это не ее вина. Но она продолжала эгоистично цепляться за Трея, хотя внутри все — кроме сердца — вопило, что нужно его отпустить. Она приехала сюда в надежде стать тем самым человеком, что дарует Трею покой, а заодно и соединит семейство. Но, видимо, в итоге именно она нанесет финальный удар по всей семье.

— Ох, Кэл, — жалостливо проговорила Джейд. — Я же не шутила про прекрасное театральное появление. Но боюсь, исход получится трагично-взрывным. И честное слово, я сомневаюсь, что вы оба уцелеете.

Глава 21

— Кэлли, расслабься. Давай просто поужинаем, — сказала Джейд, когда они шагали к главному дому. — Но я считаю, нам стоит серьезно поговорить с его семьей. Они должны понимать, что все это может уничтожить вас обоих. Им нужно подготовиться к тому, что может случиться.

— А может и не случиться. А вдруг все получится? Сильнее всего на свете мне хочется открыть правду. Но в эту пятницу у Алекс звездный день. Я дала обещание и подводить ее не хочу.

Джейд остановилась.

— Серьезно? Ты не хочешь подводить семилетнюю племянницу?

— Ты поймешь, как только с ней познакомишься.

Как по заказу, Трей и Алекс, держась за руки, вышли на крыльцо.

— Вон она, Светлячок.

— Кэлли, — взвизгнула она и, сбежав по ступеням, набросилась на Кэлли. — Угадай что? Вчера во время ночевки... — Она замолчала и повернулась к Джейд. — Какие обалденные жемчужины. Где ты их взяла?

Джейд кинула взгляд на Кэлли.

— Купила у уличного торговца в Нью-Йорке.

— Круто. Их украли?

Трей, откинув голову назад, рассмеялся.

— С какой стати ты об этом спрашиваешь? Откуда ты знаешь про краденые украшения?

Алекс закатила глаза.

— Это обычный вопрос. Я смотрела фильм о Нью-Йорке и мафиозной теневой деятельности. В этом городе творится какая-то сомнительная фигня, если вы меня понимаете. — Сощурившись, она взглянула на Джейд. — Судя по этим жемчужинам, ты точно понимаешь. — Она подмигнула, и ее лицо озарила знаменитая улыбка О'Брайенов.

Трей, повернувшись к двери-ширме, завопил:

— Лорен! Ты даешь моей племяннице смотреть такие фильмы? Серьезно? Теперь она знает о мафиозной деятельности в Нью-Йорке. Только я понимаю, что ей всего семь?

— Алекс, пора есть... Трей, тебе нужно расслабиться, — с кухни прокричала Лорен.

— Сейчас иду, — возвращаясь к лестнице, ответила Алекс. — Говори людям, что купила их у мафии. Эта история в разы круче.

Она вскинула вверх большие пальцы и, взлетев по ступеням, испарилась в доме.

Джейд приоткрыла рот и молча ткнула пальцем в сторону крыльца. Кэлли, хмыкнув, кивнула, а Джейд обмозговывала, кто же такая Александрия О'Брайен.

— Теперь я понимаю, — поднимаясь вслед за Кэлли, сказала Джейд. — Кажется, я хочу стать ее лучшей подругой.

Так называемую столовую украшали свечи и тканевые салфетки. Обстановка была вполне формальной.

— Надеюсь, вы хлопочите не из-за меня, миссис О'Брайен, — войдя в комнату, произнесла Джейд.

— Из-за тебя, — прощебетала Алекс, стащив маслину с подноса для приправ.

— Тихо, Алекс, — махнув рукой, проворчала Ева. — Мне это нравится. Спасибо, что дала мне повод немного похлопотать. И, пожалуйста, милая, зови меня Евой. — Она заключила Джейд в крепкие объятия. — Очень приятно познакомиться. Слышала, с моим сыном Треем ты уже знакома. Прошу за это прощения.

— Эй! — с сельдереем во рту пробурчал Трей и обнял Кэлли за плечи.

Алекс и Кэлли усмехнулись.

— Моя внучка Алекс. — Она кивнула на девочку. — В общем-то, она маленькая копия своего дяди Трея.

Трей и Алекс ухмыльнулись и, стукнувшись кулаками, в знак согласия кивнули.

— Это Лорен и ее бойфренд Энди. Энди управляет фермой и с детства был лучшим другом Трея.

— Он мне даже не нравится. — Трей ударил Энди по руке.

— Хорош придуриваться, дядя Трей. Мы все знаем, что вы с Энди кореша.

— Чт... Кореша? — сделав испуганное лицо, переспросил Трей.

— То есть друзья, — пояснила она, пробираясь к своему обычному месту.

— Я знаю, что это... — Трей взглянул на невестку. — Лорен?

— Алекс, пожалуйста, перестань издеваться над дядей. Видишь, как он нервничает.

Алекс хохотнула и вытащила стоявший рядом с ней стул.

— Если хочешь, Джейд, садись рядом со мной.

— Конечно, — обходя стол, сказала она. — Спасибо, что пригласили, Ева. Знаю, все решилось в последний момент, и я очень ценю ваше гостеприимство.

Трей опустил руку Кэлли на спину и, вытащив стул напротив Джейд, прошептал:

— Ты сядешь рядом со мной, красотка. — Он занял место в конце стола и не выпускал руки Кэлли.

— Без проблем, дорогая. Ну что, давайте поедим?

Разговоры во время еды не иссякали. Джейд рассказывала истории о детстве Кэлли, правда, о болезни старалась не упоминать. Энди рассказал, каково это — расти третьим лишним с мальчишками О'Брайен.

Алекс говорила о звездном дне, о том, что будет происходить, кто где должен сесть, и пригласила Джейд.

И хотя Джейд прекрасно понимала, почему сестра влюблена в эту семью, ситуация не становилась менее опасной. Краем глаза она видела, как шушукались Кэлли и Трей. То касались друг друга, то глядели как-то по-особенному... Улыбались друг другу.

После десерта Алекс отправилась смотреть мультики, и настроение в комнате изменилось.

Джейд откашлялась.

— Хочу сказать спасибо за чудесный вечер, Ева, но, думаю, самое время вернуться к нашим баранам.

— Джейд, пожалуйста, — поставив стакан, взмолилась Кэлли.

Трей крепко вцепился в руку Кэлли. Единый фронт.

— Джейд, мне понятно твое беспокойство, но я считаю, что это касается только меня и Кэлли. Почему ты так боишься за сестру? Она взрослая женщина. Что такого я натворил, раз ты считаешь меня козлом, который причинит ей боль?

Джейд покосилась на их соединенные руки и заглянула в молящие глаза Кэлли.

— Трей, я вообще не считаю тебя плохим человеком. По сути, тебе, как и моей сестре, есть что терять. Я боюсь за вас обоих. — Джейд обратилась ко всем присутствующим: — И не только я вижу, что они втрескались друг в друга.

Кэлли покачала головой, слезы грозились пролиться.

— Не могу... Я не стану от него отказываться, — поднявшись из-за стола, уверенно заявила она.

— Кэлли, какого черта ты несешь? Никто ни от кого не отказывается, — повысил голос Трей.

— Я не пытаюсь никого огорчить. Я только хочу... — Она окинула всех взглядом. — Хочу, чтоб все ясно увидели происходящее. Без понятия, что вам известно... — Джейд стрельнула глазами в Кэлли. — О болезни моей сестры. Но я не позволю ей влипнуть в ситуацию, после которой она не сможет оправиться. — Джейд встала. — Он говорит, никто ни от кого не отказывается, но я чуть тебя не потеряла и не могу относиться к этому нормально.

— Девочки, сядьте. Уверена, мы сумеем найти выход, который никого не огорчит и не ранит.

— При всем уважении, Ева, я сомневаюсь, что вас волнуют интересы моей сестры.

— Я люблю Кэлли. Она помогла мне в тяжелые времена.

— Я знаю, что именно для вас сделала Кэлли, и поверьте, я знаю, что ваша семья сделала для Кэлли. Не передать словами, насколько я вам благодарна. Но, если говорить начистоту, в этой ситуации вы смотрите только на него. — Джейд ткнула пальцем в растерянного Трея, вцепившегося в Кэлли. — Сейчас, в этот самый момент он здесь. Он вновь стал частью семьи, и вы не хотите рисковать.

Глаза у Евы наполнились слезами, и она спрятала лицо в ладонях.

— Я же вижу все с двух сторон. Когда она его потеряет, она потеряет всех вас и эту очаровательную маленькую девочку. И с чем она останется?

Трей грохнул кулаком по столу.

— Хватит. Кто сказал, что я брошу Кэлли? Почему ты так в этом уверена?

Джейд ткнула в него пальцем.

— Ты не улавливаешь, в чем опасность. Я вижу ее с тобой. Вижу такой, какой не видела никогда. Она ожила. Наконец-то она полностью ожила. — Джейд посмотрела на вытиравших слезы Энди и Лорен. — Я вижу ее, как вы видите Трея. Но все мы знаем, что это рискованно.

— Какого хрена ты городишь? Кэлли, прости, что я звал тебя чокнутой. В вашей семье чокнулась твоя сестра.

— Я приехала не для того, чтоб что-то остановить. Я приехала поддержать сестру. Я приехала, потому что во время разговора подметила напряжение в ее голосе. Ты ей небезразличен, Трей. Очень даже. Насчет остальных не знаю, но вы с ней как магниты.

— И, по-твоему, это плохо?

— Да, — после паузы сочувственно произнесла она.

— Черт! Кто-нибудь, пожалуйста, объясните, какого дьявола происходит? — Он переводил взгляд с одного человека на другого. Все молчали. — Я наконец-то начал жить заново, а ты врываешься сюда и говоришь, что это неправильно? После смерти брата я закрылся от всех эмоций, и Кэлли — первая настоящая ценность в моей жизни. Она веселая и красивая, и идеальная. Так объясните, почему быть рядом с ней — такая ужасная идея?

Джейд не сводила глаз с Кэлли, ждала, когда же она выложит правду. Пообещала она что-то Алекс или нет, но Трей заслуживал знать. На сегодня этого не планировалось, но увидев их вместе, Джейд осознала, что дальше тянуть нельзя.

Трей снова грохнул по столу кулаком, причем настолько сильно, что из стаканов выплеснулась вода. Кэлли подпрыгнула. Слезы катились по лицу.

— Объясните, что происходит!

Кэлли открыла рот, и Джейд затаила дыхание.

— Я пыталась покончить с собой, — выпалила она.

В комнате повисла тишина.

— Кэлли, нет... — прошептала Джейд и опустилась на спинку стула.

Слова вылетали сплошным потоком:

— Прямо перед... операцией. Я устала и ослабла, считала себя обузой для родителей и Джейд. Мне все надоело. Я внушила себе, что без меня им будет лучше, и попыталась покончить с собой.

Джейд, закрыв рот рукой, отвела взгляд. Смотреть на все это стало невыносимо.

— Сестра боится, что, если у нас с тобой ничего не выйдет, я не сумею прийти в себя и попробую еще раз.

Ева, обогнув стол, обняла Кэлли.

— Дорогая, ты никогда нас не потеряешь. Да, любые отношения — это риск. Но они того стоят, разве нет? — Она погладила Кэлли по волосам. — Тебе повезло, что у тебя заботливая сестра. Она проделала долгий путь, чтоб узнать, как ты.

— Я уже знаю о попытке самоубийства, — сознался Трей.

— Что? — Ева округлила глаза. — Откуда ты знаешь?

— Кэлли в курсе. Я просил шерифа Дила изучить ее прошлое.

— Трей, ты не мог. — Ева вытащила стул, и Кэлли помогла ей присесть.

— Мам, она появляется как гром среди ясного неба, и ни с того ни с сего все начинает меняться. Я ничего о ней не знал и сомневался, что ты знала.

— Но просить шерифа копаться в ее прошлом...

— Да, это было глупо, но я хотя бы узнал ее фамилию. Еще он выяснил, что она страдала каким-то хроническим заболеванием и пыталась покончить жизнь самоубийством. Тогда все встало на свои места.

— Что? — спросила Лорен. — Что встало на свои места?

— Мама говорила о сообществе в интернете, где можно излить душу тем, кто болел, и тем, кто потерял любимых. Она упоминала, что познакомилась с замечательными людьми, которые помогли ей пережить горе. Кэлли сказала, что именно там они и познакомились.

В комнате воцарилась тишина. Трей переводил взгляд с одного человека на другого и остановился на стоявшей рядом с ним Кэлли.

— Кэлли. — Он взял ее за руку. — Ты хотя бы понимаешь, что тебе удалось за то короткое время, что ты живешь здесь?

У Кэлли по лицу катились слезы.

— Благодаря тебе мама начала сажать цветы, устраивать вечеринки и барбекю. Ты понимаешь, насколько это важно? Благодаря тебе я пытаюсь принять тот факт, что вот этот болван сумеет позаботиться о Лорен и Светлячке. — Он приложил руку к груди. — И я чувствую, как оно бьется. По-настоящему бьется. Не только для того, чтоб сохранить мне жизнь, а потому что я хочу жить. Вот что ты сделала — ты вернула меня к жизни. — Он обвил руками Кэлли за талию, и она прижалась к нему. — Мы уходим. Мам, выдели, пожалуйста, Джейд спальню.

— Конечно.

Трей взглянул на Джейд.

— Мы поговорим завтра. А сейчас мне нужно отвести Кэлли домой. Надеюсь, ты понимаешь.

Джейд, не глядя на него, кивнула и прошептала:

— Домой.

После ухода Кэлли и Трея Джейд заметила, как Энди утешал Лорен.

— Все пошло не по плану.

— Джейд, извини, что тебе пришлось приехать, и что я втянула тебя во все это. Я не могла сообразить, что делать. Я знала, что они испытывают друг к другу сильные чувства, но чтоб вот так? Боюсь, я наделала столько ошибок, что и не сосчитаешь.

— Не верится, что при помощи попытки самоубийства она увернулась от рассказа о реальных событиях. Наверно, она до ужаса боится его потерять. — Джейд сглотнула ком в горле. — Наверняка все это закончится сердечной болью. — Джейд посмотрела на сидевшую с другой стороны стола пару. — И я уверена, что из-за этой катастрофы мы лишимся их обоих.

Глава 22

Прошло несколько дней. О катастрофическом ужине, случившемся в день приезда Джейд, все молчали. Джейд заключила, что люди они отличные и сильно друг друга любили, но еще у них замечательно выходило сторониться того, что происходило у них под носом.

— Уверена, что хочешь куда-то идти? Серьезно, кто выпивает в четверг вечером? — спросила Джейд, сняв садовые перчатки и бросив на островок. — С момента приезда каждый вечер ты была со мной.

— Малышка Джейд дуется? — поддразнила Кэлли детским голоском, наклонив голову набок.

Джейд выпятила нижнюю губу и наигранно топнула ногой, будто капризничала. Кэлли засмеялась и обняла Джейд, прижав ее руки к бокам.

— Может, ты даже повеселишься. — Кэлли чмокнула сестру в щеку и отправилась в кухню готовить обед. — Многие выпивают в четверг вечером. Да господи, ты живешь в Нью-Йорке. Только не говори, что каждый вечер ты уходишь с работы и двигаешь домой отдыхать.

— Это другое. В этом городе всего один бар. — Джейд помахала пальцем. — Один бар, Кэл.

— И что? Что ты хочешь сказать? Это всего лишь означает, что все соберутся в одном и том же месте.

— Вот. Об этом я и говорю. Даже если придут все, кто здесь живет, все равно будет... — Джейд пыталась подобрать верное слово, — скучно. — Она выпалила это слово так, будто от нехватки развлечений можно умереть.

Джейд плюхнулась на диван и закрыла глаза рукой. Кэлли, захохотав, открыла холодильник и достала мясо для бургеров, которое принесла вчера от Евы.

Джейд приподнялась на локтях.

— Я могу остаться и приглядеть за Алекс. Она крутой ребенок. Посмотрим какие-нибудь сериалы, о которых она рассказывала.

— Нет. Прости, но ты едешь. Знаешь, если попробуешь, тебе может даже понравиться. — Кэлли зашагала к микроволновке, чтоб разогреть рубленое мясо.

Джейд сделала глубокий вдох. Нельзя отрицать, нечто в фермерской уединенности ее привлекало. Вечером, когда они с Кэлли сидели на заднем крыльце, а луна отражалась в ленивой речке, она поняла. Эта разновидность спокойствия просачивалась в душу, мягким целительным прикосновением выискивала больные места. В мегаполисе она такого не встречала.

Даже в пляжном домике не найти такого спокойствия. Хотя Джейд подозревала, что всему виной хранившиеся там воспоминания. Мама всегда старалась сделать это место светлым и веселым: приносила свежие цветы и постоянно меняла декор, чтоб все было новым, свежим. Но все знали, что это «место ожидания». Они либо ждали, что Кэлли поступит спасительный звонок, либо ждали ее смерти.

Она устала, у нее все болело. За последние несколько дней Ева измотала их подготовкой к предстоящему событию, которое примут О'Брайены. Джейд ни разу в жизни ничего не сажала, однако она помогала Кэлли и кайфовала от того, что находилась на свежем воздухе.

Сестра, напевая песенку, стояла возле островка и расставляла тарелки. И вдруг сердце у Джейд сильно сжалось. Сестра... счастлива. Она здорова как никогда, но было и что-то еще. Она влюбилась.

Это не детская влюбленность, о которой они мечтали, сидя у Кэлли на кровати. Теперь Джейд стало очевидно: это реальная глубокая любовь, которую ежедневно ищут люди.

Любовь, что делает человека цельным.

Любовь, что является самой большой силой и самой большой слабостью. Связь с другим человеком, что раздвигает границы и позволяет стать тем, кем даже и не мечталось.

Однако эта любовь, уходя, забирала все с собой. Она задушит остатки личности и уничтожит спланированное будущее. Она беснуется, будто огненный демон, поглощает душу и меняет направление пути.

Джейд знала, что Кэлли во всем этом увязла. Это уже не остановить. Все, что она могла сделать, — это быть рядом и свести последствия к минимуму.

Джейд уселась напротив сестры и вымученно улыбнулась.

— Завтра тот самый день. Ты готова?

Кэлли доставала контейнеры с тем, что осталось, и раскладывала по тарелкам. К сестре она стояла спиной.

— Да, готова.

Джейд подметила, что дышала Кэлли учащенно.

Кэлли обернулась. В дрожавших руках она держала миску с макаронным салатом и попыталась ее поставить. Джейд обежала островок и, забрав миску, определила ее на стойку.

— Кэл? — обеспокоенно позвала она и схватила ее за руки, когда сестра покачнулась.

Кэлли дрожала, лицо стало пепельного цвета. Джейд, притянув к себе, гладила сестру по волосам, как делала в детстве, когда испуганной Кэлли было суждено уступить болезни.

— Ш-ш-ш. Сосредоточься на дыхании, сестренка. Вдох и выдох. Я рядом.

Глаза у Джейд горели от непролитых слез. Они понимали друг друга без слов.

Кэлли потеряет Трея из-за правды, которую он заслуживал знать.

— Не могу... Не могу... — Кэлли хватала ртом воздух и рыдала, черпая утешение в объятиях сестры.

Глава 23

Джейд, захлопнув дверцу машины, ступила на тротуар и пригладила сарафан персикового цвета. Она окинула взглядом главную улицу города, что запал сестре в сердце. Смотреть особо не на что: банк, магазин товаров для рукоделия, что-то похожее на хозтовары и почтовое отделение. Чуть ниже коричневое здание, похожее скорее на склад, чем на бар. Если б не отвратная мерцавшая вывеска с названием «Типси», написанным самым ужасным шрифтом, Джейд прошла бы мимо, предположив, что внутри нет ничего, кроме тракторов.

Кэлли схватила Джейд за руку, и они зашагали по тротуару к единственному в городе бару. Кэлли пообещала самую вкусную на свете пиццу, и это обещание было существенным, учитывая, что последние два года Джейд прожила в Нью-Йорке. От одной только мысли в животе громко заурчало.

— Ты в порядке? — Кэлли засмеялась, когда Джейд приложила руку к животу.

— Нет, — пожаловалась Джейд, стараясь поспеть за сестрой. — У меня все болит, я устала и умираю с голоду. Ева напоминает миниатюрного армейского сержанта. В жизни столько не работала.

Кэлли закатила глаза.

— Ладно тебе, нытик. Думаю, ты выживешь.

Шаг Кэлли не замедлила, вынуждая Джейд идти быстро.

— Должна предупредить, — заговорила Кэлли, бросив взгляд через плечо. — В это время суток сюда приходят семьи с детьми и едят пиццу.

Джейд свела брови к переносице и пыталась не отставать от сестры.

— Я думала, мы идем в бар.

— Мы и идем.

— А детям можно находиться в баре? Что это за заведение такое? — спросила Джейд, в голосе сквозил намек на сарказм.

— Еду здесь тоже подают.

— Так это ресторан?

— Да, и это тоже.

— Какой чудной городок, — пробормотала она под нос и чуть не врезалась в сестру, которая остановилась в нескольких шагах от двери.

Кэлли молчала. Джейд встала рядом и пихнула сестру плечом.

— Что насчет тебя? Ты в норме?

Кэлли сделала глубокий вдох и кивнула. Вымученно улыбнувшись, она сжала руку сестры.

— У меня нет выбора, так ведь?

Джейд медленно покачала головой.

— Нет.

— Я обязана довести все до конца и могу лишь надеяться, что он меня простит.

— Если не простит, значит, он идиот.

Джейд говорила на полном серьезе. Как бы она ни боялась за сестру, но если Трей О'Брайен не видел, что из себя представляла Кэлли, это его проблемы. Джейд сомневалась, что готова потерять сестру в маленьком захолустном городке США, но в случае чего сможет с этим смириться. Она чувствовала, что сестра находилась на грани разбитого сердца.

— А если не простит? — задумалась Кэлли. Это не совсем вопрос к Джейд, скорее, к самой себе.

— Не знаю, — честно ответила Джейд. — Думаю, мы разберемся. Что бы ни случилось.

Кэлли натянуто улыбнулась, сосредоточившись на глубоких вдохах, но по-прежнему не шевелилась. Джейд взяла сестру за другую руку и потянула, вынудив Кэлли посмотреть ей в глаза.

— Ладно? — В голосе прозвучало ободрение.

— Ладно, — покорно ответила Кэлли.

Джейд приятно удивило забитое битком заведение. Кабинки и столики в передней части зала занимали семьи, старавшиеся быстро поесть, пока дети бегали туда-сюда к старым игровым автоматам возле противоположной стены.

— Эй, идите сюда! — прокричала Лорен и помахала из-за столика в дальней части зала.

Джейд вслед за Кэлли прошла по маленькому пустому танцполу. Слева на сцене расположилась группа, а все места вдоль барной стойки были заняты.

Она рассмеялась, как только они добрались до столика, и глянула на Лорен.

— Почему мне кажется, будто я попала в какой-то нищий район?

Лорен улыбнулась, но ответить не успела. Джейд уловила густой хрипловатый голос и обернулась к гигантскому мужчине.

— Но разве здесь не здорово? — Он протянул руку. — Я Джесси.

— Боже мой, ну и красавчик, — восхитилась Джейд, а он мозолистой рукой обхватил ее ладошку.

— Ты и сама неплохо выглядишь.

Джесси приподнял бровь, быстро кивнув в ее сторону, и отпил пива. Джейд показалось, что щеки у него порозовели.

— Хватит, Джесс, — проворчала Кэлли, игриво хлопнув его по руке. — Это моя сестра Джейд. Джейд, это все. — Она сымитировала манеру, в которой Трей знакомил ее с друзьями.

Трей передвинул стул и похлопал по коленям.

— Иди сюда, Чокнутая. Весь день тебя не видел. — Она уселась, обвив его рукой за шею, а он притянул ее ближе и нежно погладил по спине. — Я скучал. Где ты была? Я уж решил, что ты передумала и сбежала.

Кэлли напряглась, кровь отлила от лица.

— Нет, это моя вина, — созналась Джейд. — Я не знала, что надеть в ресторан, который еще и бар, игротека и танцзал.

Все хмыкнули, кроме Трея. У него хватало мозгов ей не доверять. Будь ее воля, она увезла бы Кэлли подальше от всего этого и уберегла бы от грядущих последствий.

— Я переоделась раз сто. — Джейд махнула рукой.

Джесси вытащил стоявший рядом с Треем и Кэлли стул и предложил его Джейд. Она замерла, а сердце начало сходить с ума.

— Спасибо.

Он сверкнул улыбкой и подмигнул.

— Ты сделала отличный выбор. Выглядишь супер. Вы обе выглядите супер.

— Спасибо, Джесси, — поблагодарила Кэлли.

Трей обхватил Кэлли покрепче.

— Есть хочешь?

— Очень. Думаю, мы наконец-то закончили посадку для сбора денежных средств.

— Умеет же твоя мама заставить девушек работать, Трей. Для отпуска в деревне это чересчур.

Джейд скрестила руки на груди, пытаясь придать себе расстроенный вид, но захохотавшая Лорен помешала ей сохранить серьезное лицо.

— Спасибо, что приехала, Джейд. В противном случае рядом с твоей сестрой пришлось бы корячиться мне.

— Я почти ничего не делаю, только то, что говорит Кэлли. Она такая же командирша, как и Ева. Честно говоря, не знаю, заметили вы или нет, но моя сестра умеет обращаться с цветами.

— Джейд, — сказала Кэлли, пытаясь утихомирить сестру.

— Это правда, Кэл, — настояла она, подхватив орешки из ведерка. — Ты очень талантлива. И ты счастлива, когда занимаешься цветами.

— Я заметил, — вмешался Трей, чем вынудил всех замолчать. — Ты вписываешься сюда, Кэлли. Надеюсь, ты об этом знаешь. Твое место здесь, рядом со мной. Рядом со всеми нами. — Он поцеловал Кэлли, а Джейд посмотрела в глаза встревоженной Лорен. — Надеюсь, ты останешься.

Кэлли обняла Трея за шею и положила голову ему на плечо, глаза стали влажными от слез.

— Кто хочет еще выпить? — выпалил Энди, резко поднявшись.

— Возьми еще пару кувшинов и скажи, чтоб записали на мой счет, — распорядился Трей.

Энди обратился к компании:

— Парни, идем все вместе. Пусть дамы нас пообсуждают.

Трей встал и, поцеловав Кэлли, прошептал:

— Скоро вернусь.

— Идем, Ромео, — подколол Джесси, хлопнув друга по плечу. — Никуда она не денется. Разве что изловчится и даст деру через черный ход. — Он улыбнулся и подмигнул.

Трей слегка его пихнул.

— Не подкидывай ей идеи, дебил.

Как только они ушли, Лорен подалась вперед.

— Все будет хорошо. — Она взяла Кэлли за руку.

— Она права, — добавила Джейд. — Сегодня нет повода расстраиваться. Потанцуй с Треем. Пусть он тебя обнимет и прошепчет слащавую фигню. Ты заслуживаешь счастья.

— Даже если счастье продлится только один вечер? — потупив взгляд, спросила Кэлли.

Лорен протяжно выдохнула и опустилась на спинку стула.

— Сколько бы оно ни продлилось.

Глава 24

— Джейд, ты готова? Нельзя опаздывать.

Джейд, спрыгнув с лестницы, пыталась надеть одну туфлю, а другую держала в руке.

— Ты видела черно-белый шарф?

Кэлли ткнула пальцем в другую сторону гостиной, где шарф висел на спинке стула.

— Эй, — улыбнулась она, указав на шарф, — там я его и оставила.

— Ладно, как я выгляжу?

Кэлли расправила белое платье-карандаш, а сверху накинула нежно-голубой кардиган. Волосы она выпрямила и на макушке стянула в пучок.

— Как думаешь, наряд подойдет для звездного дня первоклашки? Мы встретимся с ее учительницей и со всеми друзьями. — Кэлли посмотрела на Джейд умоляющим взглядом.

Держа шарф в одной руке, а черную туфлю — в другой, Джейд окинула глазами свои обтягивающие белые джинсы и кофту в черно-белую полоску, потом глянула на сестру и перепугалась не меньше.

— Откуда мне знать?

— Господи, Джейд, ты же модный фотограф. Какой тогда от тебя толк? — Кэлли взяла клатч и побрела к двери.

— Знаешь, я не снимаю для детских весенних каталогов, — прокричала она, натянув туфлю, и вышла на улицу вслед за сестрой.

О'Брайены спускались по ступеням главного дома, и Кэлли с облегчением выдохнула, увидев, что Лорен тоже надела летнее платье.

— Вы выглядите превосходно! — сказала Ева, как только все встретились посередине подъездной дорожки.

— Понятия не имею, как нам это удалось, Энди, но сегодня мы сопровождаем четырех самых красивых женщин в округе до начальной школы Джефферсона. — Трей подошел к Кэлли и, обняв, поцеловал в лоб. — Доброе утро, дорогая. Как спалось?

— Не очень хорошо, — созналась Кэлли.

— Мне тоже. Кажется, я привык, что ты лежишь рядом.

— Ладно, хватит. Ни стыда ни совести у вас нет! Ты что, не видишь, что рядом стоит твоя мама? — Джейд покачала головой.

— Ничего страшного, милая. Если О'Брайен влюбляется, то всерьез. Они страстные мужчины, и не в их правилах держать рот на замке. Его отец был таким же.

— Господи. При встрече с нашими родителями попытайся сдерживаться.

Эти слова слетели с губ, прежде чем Джейд успела опомниться. Все тут же замерли. Все, кроме просиявшего Трея.

— Спасибо за совет, Джейд. Постараюсь об этом помнить, когда твоя сестра повезет меня знакомиться с предками.

Энди глянул на часы.

— Не знаю, как вы, ребята, а я не хочу нарваться на гнев мисс Алекс, если мы опоздаем хотя бы на минуту. Нам пора выезжать.

— Мне нужно забрать цветы, и я готова ехать. — Джейд помчалась к гостевому домику.

Кэлли посмотрела на Трея.

— Ты вспомнил...

— Черт, малышка. Я забыл его на столе.

Он направился к грузовику, а Кэлли пояснила для Лорен:

— Мы купили плюшевого светлячка.

— Вы такие милые, — сказала Лорен, когда к ним присоединилась Джейд.

Джейд рассмеялась.

— Это она милая. — Она указала на Кэлли. — Я просто сестра.

— Кажется, просто сестра очаровала Джесси, — пошутил Энди.

— Бог мой. Ты и Джесси? Обожаю этого мальчишку. — Ева радостно хлопнула в ладоши. — Ему нужна сильная женщина, как ты, чтоб держала его в узде.

— Притормозите. Мы только поцеловались. Мы же не помолвлены или типа того. Поцелуй был очень, очень хорошим, но...

Джейд помахала руками перед лицом, стараясь прогнать нахлынувшие воспоминания. Все улыбнулись.

— Нет. Не поймите меня неправильно, вы все замечательные, но все это... — Пальцем она очертила круг над головой. — Нет... Это не для меня. Я городская девушка, но так сложилось, что я поцеловалась с деревенским парнем в подсобке ресторана тире бара. Со сказочным деревенским парнем, который целуется очень, очень хорошо...

— Ага, — хором поддразнили Ева и Лорен.

— Нет. Хватит намекать на любовь-морковь. — Джейд подошла к грузовику и распахнула дверцу. — Ничего не будет, — объявила она и, забравшись в кабину, захлопнула дверцу.

Энди бросил взгляд на женщин.

— Видимо, за руль сажусь я, — хохотнул он.

Лорен взяла его под руку.

— Видимо, да.

Трей остановил машину и опустил окно.

— Малышка, поезжай с ними. Встретимся там.

— Точно? Я могу поехать с тобой.

— Нет, не хочу, чтоб ты опаздывала. Поезжай, надолго я не задержусь.

***

Трей, ругая себя последними словами, ехал по гравийной дорожке после того, как забрал из дома плюшевую игрушку. Как он мог забыть подарок для Светлячка? Он улыбнулся, вспомнив, как они с Кэлли веселились, пока выбирали. Находиться рядом с Кэлли комфортно, и хотя Трей еще многого не знал, он надеялся, что они проведут вместе всю жизнь и узнают друг о друге все.

Загорелся экран телефона, и во рту внезапно пересохло.

— Здравствуйте, шериф. Как дела?

— Хорошо. А у тебя, Трей?

— Неплохо. Еду в школу на звездный день Алекс.

— А, да, несколько недель назад у моего внука Трейса тоже был звездный день. Это самое милое зрелище на свете.

— Не сомневаюсь. Чем могу помочь?

— Я узнал кое-какую информацию о подруге твоей мамы и подумал, что стоит приехать и поговорить с тобой и твоими родственниками.

Сердце у Трея начало дико колотиться.

— Знаете, шериф, думаю, в этом нет необходимости.

— Трей, пожалуйста, послушай меня. Информация довольно важная, я уверен, что Ева в курсе. Все выглядит подозрительно. Кэлли представляет собой угрозу.

— Шериф, мы с Кэлли вместе.

Повисло тяжелое молчание.

— То есть вы встречаетесь?

— Да, мы встречаемся. Надеюсь, все выльется в нечто серьезное. В нечто постоянное. Я очень благодарен за все, что вы сделали, за все труды...

— Трей, — перебил шериф, — ты должен меня выслушать.

— Прошлое Кэлли не изменит моих чувств. Что бы там ни было, со временем это выйдет наружу, и мы со всем разберемся. Как семья.

Трей затормозил перед школой, заглушил двигатель и взял светлячка.

— Не хочу хамить, шериф, но в школе меня ждут любимые люди, и я не хочу опаздывать.

— Извини, Трей, но ты не оставил мне выбора. Придется рассказать все прямо сейчас, по телефону. Ты обязан выслушать.

***

Голова шла кругом, в ушах все еще звенели слова шерифа. Вокруг все померкло. Каждый вдох давался с трудом. Одной рукой Трей крепко держался за руль и глядел на мобильник, что держал в другой руке.

Трей бросил телефон на соседнее кресло, но до него все равно долетали выкрики шерифа. Войдя в школу, он не чувствовал ничего — ни страха, ни злости. Внутри стало пусто. Он, будто робот, передвигал ногами, приближаясь к истине семьи и лжи Кэлли.

Топот ботинок эхом разносился по коридору, пока Трей плелся к классу, откуда доносилась взволнованная детская болтовня. Он почувствовал, как задрожали руки, и вошел в класс, где его тут же бросило в жар. Видеть родственников, сидевших на маленьких стульях в центре класса, было невыносимо. На лбу проступил пот.

Кэлли, оглянувшись через плечо, поприветствовала его сногсшибательной улыбкой. На него обрушилось все сразу: ложь, предательство. Она указала на сиденье, которое заняла для него, но Трей не шевелился. Встретившись с Кэлли взглядом, он надеялся, что напряжение в глазах передало и обиду, и обман. Он не сходил с места. Кэлли округлила глаза, а на лице отразилась паника. Она медленно отвернулась, и к ней наклонилась Джейд, после чего обеспокоенно на него посмотрела.

— Мистер О'Брайен, не хотите присесть? — спросила учительница.

Все, что он сумел, — это покачать головой. Несколько секунд учительница не сводила с него глаз, а затем нервно откашлялась и хлопнула в ладоши.

— Девочки, давайте вы позовете нашу звезду?

Три девочки, сидевшие на полу, подскочили на ноги и, хихикая, выбежали из класса. Несколько секунд спустя они привели Алекс, закутанную в красную накидку, а на голове красовалась звездная корона. Она заняла место впереди.

— Алекс, представишь друзьям свою семью?

Алекс кивнула, театрально взмахнув рукой, и подошла к Еве.

— Это самая лучшая бабушка во всем мире. Она купила мне пони и готовит сэндвичи с плавленым сыром, когда бы мне ни захотелось. Моя прекрасная мама Лорен. Она моя самая лучшая подруга, мы устраиваем пикники на переднем дворе, лежим под звездами и говорим о папочке. А это наш любимчик Энди. Он всегда меня прикрывает и всегда на моей стороне.

Алекс обхватила Энди за шею и зарычала, словно обнимала его изо всех сил. Отступив назад, она встала перед Кэлли.

— Это моя тетя Кэлли. Ну, точнее, пока что она мне не тетя. Но надеюсь, однажды дядя поймет, что она — самое лучшее, что с ним случилось, и подарит ей большое и толстое кольцо с бриллиантом размером с Луну! А это Джейд — суперкрутая сестра Кэлли. Она живет в Нью-Йорке и покупает жемчуг у мафии. По слухам, вчера она целовалась с Джесси Кейси в подсобке бара «Типси».

Джейд издала такой звук, будто ее ударили в живот. Алекс подмигнула и вскинула большие пальцы. Дети, разместившиеся на ковре, засмеялись, а Джейд, прикрыв лицо, сползла по стулу пониже.

Выбежала учительница.

— Хорошо, Алекс, идем дальше. Что насчет джентльмена в конце класса?

— Это мой дядя Трей. Лучший дядя во всем мире. Он постоянно говорит, что любит меня сильнее всех. Правда же?

— Правда, Светлячок. — Он вышел вперед и, встав на колено, вручил плюшевую игрушку, а потом чмокнул Алекс в щеку. — Не забывай об этом.

— Спасибо, мне нравится! — Она обняла новую игрушку.

Как только Трей поднялся, Алекс указала на фото Джейми, висевшее на доске.

— А это мой папуля. Он был красавчиком, да? Он в раю с ангелами, но все время присматривает за семьей и за мной, чтоб с нами ничего не случилось.

— Откуда ты знаешь? — спросил мальчик из первого ряда.

— Иногда, — осторожно начала Алекс, — я просыпаюсь посреди ночи от испуга и зову его. — Она приложила ручку к сердцу и продолжила: — Вот здесь становится тепло, а потом в памяти всплывают счастливые моменты. Мне всегда становится лучше. Это он направил Энди ко мне и к мамочке. Он знал, что нам нужен человек, который о нас позаботится. С нами хлопот не оберешься. А когда мы подумали, что потеряем дядю Трея, он прислал Кэлли. Она очень его любит. Он вернулся, и теперь мы снова вместе.

Все, терпеть стало невмоготу. Трей вылетел из класса, а сердце разлетелось на куски, когда Алекс начала выкрикивать его имя.

Преодолев всего несколько шагов, он услышал ее. Чтоб не мешать другим классам, она звала его шепотом.

— Трей, подожди. Пожалуйста!

Ждать он не стал. Он не хотел ее видеть. Он не хотел находиться рядом с ней. Рядом со всеми. Он ускорил шаг, хотелось убраться от нее подальше.

— Трей... Давай поговорим.

Трей добрался до грузовика и уперся в него руками. Он свесил голову на грудь, стараясь замедлить дыхание и во всем разобраться. Этого не могло быть. Как такое могло случиться?

— Трей, прости, — прокричала Кэлли.

Трей крепче вцепился в машину.

— Н-да? Ты извиняешься, Кэл? — Он прислонился лбом к холодному металлу. Внутри все стянуло в узел. — А за что ты извиняешься?

Не получив ответа, Трей отлепился от грузовика и повернулся к ней лицом. Кэлли стояла, опираясь на Джейд, которая старалась ее утешить. Ева тянула к нему руку, умоляющие глаза наполнились печалью. От школы к ним бежали Лорен и Энди.

— Трей, прошу. Давай поговорим, — взмолилась Ева.

— Нет, мам. Я не буду говорить ни с кем, кроме Кэлли. И я задал ей долбаный вопрос. — Он перевел взгляд на Кэлли. — Спрошу еще раз: Кэлли... за что ты извиняешься?

Трей шагнул ближе, не сводя с нее пронзительных глаз.

— Ты извиняешься за то, что мой брат мертв? Да? Извиняешься за то, что его оторвали от семьи? От дочери? Ты за это извиняешься? Или ты извиняешься за то, что наплевала на пережитое за последние несколько недель и забыла сообщить мне причину, по которой все еще жива? А причина проста: в твоей груди бьется его сердце!

Кэлли привалилась к сестре.

— Да, за все. Прости меня за все.

— Да неужто? Я вижу все так: ты жива, потому что он мертв. — Голос дрогнул, и Трей прикрыл рот, глядя куда-то поверх ее головы. Глаза застилали слезы. Судорожно вздохнув, Трей посмотрел на Кэлли. — Ты должна была стать моим будущим, но я никогда не посмотрю на тебя так, как раньше.

Опустив плечи, он сделал глубокий вдох. Слеза катилась по щеке. Трей развел руками, покачав головой, и зашагал к грузовику.

— Теперь вы все — ходячее напоминание о том, что я стараюсь забыть.

Кэлли бросилась к нему.

— Дай мне объяснить.

— Даже не знаю, что хуже: то, что ты врала на каждом шагу и, видимо, испытывала какой-то нездоровый кайф, или то, что ты довела все до такой степени, что я в тебя влюбился!

Ева шагнула к сыну.

— Трей, послушай, она не виновата. Кэлли находит семьи, которые потеряли любимых людей, и помогает им оправиться после пересадки. Мне было сложно смириться с тем, что сердце Джейми кому-то отдадут. Мне это казалось несправедливым. Кэлли нашла меня в «Строительстве мостов». Поначалу она не знала, кто я такая. Знала только, что я потеряла сына. Наши истории оказались похожи. Она надеялась, что сумеет вернуть мне покой. Лишь спустя несколько месяцев мы выяснили, что ей пересадили сердце твоего брата.

Трей, вышагивая туда-сюда, вцепился в волосы и посмотрел на небо.

— Я попросила ее приехать и помочь нам достучаться до тебя. Помочь тебе понять, что все наладится.

— Наладится? Ты серьезно, ма? Ну и как все происходит? Ты врываешься в жизни людей, они в тебя влюбляются. А потом что? Срываешься и валишь из города? Цыганский дух и всякое такое? Никаких корней, ни единого шанса тебя выследить. Ты крадешь сердце у моего брата, а потом по ходу дела разбиваешь людям сердца?

— Нет. — Кэлли подавила всхлип. — Все совсем не так. Я любила только одного мужчину.

Трей зажал уши руками, не желая больше слышать ее голос. Эмоции душили, боль в груди не давала дышать и не отступала. Он крепко зажмурился, качая головой, и выпустил гнев на волю:

— Слушайте меня! Все слушайте. Начиная с этого момента, я умер в переулке рядом с Джейми, как и должен был. Не хочу никого слышать. Не хочу никого видеть... Никогда. Вы врали мне и предали меня! Как можно вас простить?

— Нет, подожди, пожалуйста! Я не могу тебя отпустить.

Кэлли подбежала к нему и вцепилась в его руку. Трей замер, стиснув зубы, и взглянул на их соединенные руки.

— Больше я не имею к тебе никакого отношения, — рявкнул он, выдернув руку. — Пришло время жить дальше, Чокнутая, — злобно добавил он, огибая грузовик. — Ты и так много всего натворила.

Глава 25

Прошло двое ужасных суток с тех пор, как Трей выяснил правду о Кэлли.

Ей пересадили сердце Джейми. Его смерть спасла ей жизнь.

Последние двое суток он пытался заглушить острую боль в груди. Но как бы ни старался, лучше не становилось. Сильнее всего ранили обман и тайны. Во всяком случае, в этом он себя убеждал. Болезненные бурные эмоции крутились в голове и сводили с ума.

Трей выскочил из грузовика еще до того, как махина остановилась. Оставив дверцу открытой, Трей прогремел:

— Кэлли! Иди сюда, черт тебя дери! Мне есть что тебе сказать! — Имя он произнес дрогнувшим голосом.

Первой на крыльцо вышла Лорен и, увидев его, округлила глаза.

— Нет, не ты, — ткнув в нее пальцем, огрызнулся Трей. — Я еще даже не начал обдумывать весь тот ужас, за который ты несешь ответственность в этом дерьмошоу, что теперь зовется моей жизнью. Кэлли! — снова рявкнул он, а потом перевел взгляд на вдову Джейми. — Но, судя по всему, я заслужил то, что имею, да, сестренка? Это же я виноват, что Джейми больше нет. Я виноват, что его забрали у вас с Алекс. Тебе полегчало? Справедливость восстановлена? Ты причинила мне почти такую же боль, какую я причинил тебе.

Трей помахал перед лицом руками, стараясь прогнать из головы Кэлли, как пытался последние два дня. Хотелось с этим покончить.

— Знаешь что? По фигу. Я даже на тебя не злюсь. Ты права. Я заслужил каждую каплю той боли, которую сейчас терплю. — Трей несколько раз ударил кулаком в грудь, пытаясь думать о чем угодно, только не о мучительной боли, что становилась все сильнее, пока он не виделся с Кэлли. — Вернись в дом и приведи мне Кэлли. Я выскажусь, и больше вы меня не увидите.

— Что происходит? — выйдя на крыльцо, прохрипел Энди.

Трей всплеснул руками и простонал:

— Отлично, теперь еще и ты. Ну раз уж ты здесь, давай поговорим о том, какой ты мудак. Подождать не мог, да?

— Какого черта ты несешь? Только посмотри на себя. Выглядишь кошмарно. Тебе нужно успокоиться и говорить потише.

— Вот интересно, а как бы выглядел ты, если б узнал, что единственная девушка, которую ты любил, нарисовалась вовсе не для того, чтоб спасти тебя из ада, где ты был похоронен? Если бы она сказала, что жива, только потому что вынула сердце из груди твоего мертвого брата?! — Трей вытянул руки перед собой. — Погоди-ка, вот еще. Вся твоя семья знала, но они дали добро и позволили тебе втюриться в выдуманную тобой женщину. Они позволили тебе ощутить близость, заступаться за нее и ослабить бдительность... Никому даже в голову не пришло сказать правду! Как, по-твоему, ты бы себя чувствовал?

— Какой же ты эгоист! — закричал Энди. — Кэлли в тебя влюблена. Она умная, добрая и идеально вписалась в семью... И по какой-то непонятной причине она любит такого тупицу, как ты. Она убита горем, потому что ты не видишь ничего за пределами чувства вины, которым себя окружил. Да, мы все знали, что Лорен приняла решение пожертвовать органы Джейми. И это решение далось ей нелегко. Но теперь ты знаком с Кэлли. Неужели ты не видишь, что Кэлли спаслась вовсе не из-за смерти Джейми, а благодаря силе Лорен? Думаешь, твой брат этого не хотел бы?

— Не смей говорить о моем брате. Наверно, еще даже земля не успела осесть на его могиле, а ты уже начал вертеться вокруг Лорен. Вам обоим должно быть стыдно.

Лорен съежилась, будто ее ударили. Эта реакция лишь сильнее распалила Энди.

— Хватит, — прорычал Энди, встав перед Лорен. — Хочешь вести себя как козел? Ладно, будь козлом. Но только со мной. — Он бросил взгляд через плечо. — Оставь Лорен и всю семью в покое и понизь свой гребаный голос.

Трей через силу злорадно хохотнул.

— А то что? Надерешь мне зад? Так иди сюда.

— Надо было это сделать давным-давно, — рассердился он, намереваясь спуститься с крыльца, но Лорен вцепилась в его руку и попросила остановиться.

— Все это пустая трата времени. Мне нужна только Кэлли! — Он глядел мимо стоявших на крыльце людей и снова заорал: — Боишься посмотреть в лицо тому, что ты со мной сделала?

Из дома вышла Ева, спокойная как никогда.

— Ее здесь нет, сын, — объявила она, скрестив руки на груди.

При виде матери у Трея на лице отразилась тоска. Он вытер рот и откашлялся. Голос теперь звучал тише, но надрыв остался:

— В смысле «ее здесь нет»? А куда она на хрен делась? Когда вернется?

Ева, не сводя с сына глаз, вздернула подбородок.

— Она не вернется. Они с Джейд уехали этим утром. Наверно, поехали домой, на побережье.

Трей заметался туда-сюда, качая головой, и провел рукой по волосам.

— Ты врунья. — Он ткнул пальцем в мать. — Она бы не уехала от вас. Кэлли! Выходи немедленно!

— Я не вру, Трей.

Трей остановился, опустив глаза, и крепко стиснул зубы.

— Сынок, эта девушка в тебя влюблена. Может, приехала она и ко мне, но осталась ради тебя. А теперь, — Ева приподняла и опустила плечи, снова встретившись с Треем взглядом, — она сломлена и растеряна. Она считает, что если останется, страданий станет еще больше. — Ева сделала глубокий вдох. — Можешь стоять и орать хоть весь день, если хочешь, но это ни к чему не приведет. Она уехала и больше не вернется.

Повисло тягостное молчание. Но Трей все-таки нашел в себе силы проговорить:

— Не могу поверить, что вы вот так меня предали. — Он покачал головой и помахал им рукой. — С меня хватит. Вы меня задолбали! — завопил он, повернувшись спиной ко всем, кого он когда-то знал и любил.

К своей жизни, семье... Кэлли. С тяжелым сердцем он побрел к грузовику. В тишине улавливались лишь всхлипы матери. Но вдруг хлопок двери пригвоздил его к месту.

Алекс О'Брайен услышала достаточно и не смогла вынести больше ни секунды. Она сжала ручки в кулачки и, наклонившись, закричала так, что Трей замер и быстро обернулся. Алекс сделала глубокий вдох и снова закричала во всю мощь своего голоска.

Это звучало как ужасная смесь из воплей и визгов и говорило обо всем, чего лишилась эта маленькая прелестная девочка. Она отчаянно нуждалась в освобождении.

Лорен потянулась к ней, но Энди ее удержал. Самая младшая из семейства О'Брайен заткнула всех. На секунду она замолчала, тяжело поднимая плечи и хватая ртом воздух, но даже и не думала успокаиваться. Лицо раскраснелось, слезы катились по щекам.

— Почему вы такие тупоголовые? — завопила она, глядя на всех по очереди. Под ее взглядом все застыли. — Почему он опять от нас уходит? — Она ткнула пальцем в Трея. — Почему мы не можем быть просто семьей?

Все хранили молчание. Еще секунду назад все казалось предельно ясным, Трей был готов уйти от всех. Но сейчас, пока он стоял лицом к лицу с любимой племянницей, все стало туманным и размытым.

— Мне нужен ответ, причем прямо сейчас, — потребовала Алекс, топнув ногой.

— Алекс, милая, — прошептала Лорен.

— Нет, мама. Нет! — прокричала она. — Вы все портите!

Энди подошел к Алекс. Она обхватила его руками за шею и, спрятав лицо у него на груди, зарыдала. Он что-то тихонько ей шептал и гладил по спине, протянув руку, в которую Лорен крепко вцепилась.

Трей попытался сглотнуть ком в горле. В одном Кэлли оказалась права: если не Джейми, тогда Энди станет для Алекс отличным отцом. Это не означало, что все станут любить Джейми меньше. Просто они будут любить Энди столь же сильно, но по-другому и по иным причинам. И это нормально.

Энди выпрямился, а Алекс повернулась ко всем и взяла его за руку. Она хотела быть сильной, но ей все равно требовалась поддержка. Втроем они стояли на крыльце, держась за руки, и сердце у Трея оборвалось. Это... порадовало бы брата.

— Давай, малышка, скажи, что думаешь. Все внимательно тебя слушают.

Энди бросил на Трея предостерегающий взгляд, давая понять, что если он облажается, ему здорово влетит.

Малышка судорожно вздохнула и попыталась заговорить:

— Простите, что назвала вас тупоголовыми. — Она посмотрела на Энди. Он ободряюще улыбнулся и подмигнул. — Не знаю, зачем Бог и ангелы забрали папулю.

Лорен закрыла рот рукой, стараясь сдержать рыдания. Из глаз катились слезы.

— Много ночей я лежала в кровати и молилась, пытаясь понять, почему он меня оставил. Я думала, может, я была слишком непослушной, слишком наглой, а может, слишком редко говорила, что люблю его. — Алекс задержала дыхание. Чтоб перестать плакать, она крепко зажмурилась. — Но Энди говорит, что если б у папули был выбор, он никогда бы меня не бросил.

Ева кивнула.

— Это правда. Если б он мог, он был бы рядом с тобой.

Алекс улыбнулась бабушке и кивнула, после чего перевела глаза на Трея.

— Но, дядя Трей, ты бросаешь нас, потому что сам этого хочешь. Ты сам это выбрал. И ты дал Кэлли уехать.

— Погоди, Светлячок...

— Закрой рот, Трей, и дай девочке выговориться, — предупредил Энди сквозь стиснутые зубы.

Трей, переступив с ноги на ногу, взглянул на племянницу и кивнул.

— Ты меня любишь? — спросила Алекс.

— Да, конечно, всем сердцем, — без колебаний подтвердил Трей.

— Ты любишь всех нас?

Трей тяжело сглотнул.

— Да.

— А Кэлли ты любишь?

Он едва слышно ответил:

— Да, Светлячок, я люблю Кэлли.

— Тогда хватит все портить! Знаю, ты злишься, потому что мы не сказали о папином сердце. Но не уходи от людей, только потому что злишься.

— Вряд ли ты понимаешь.

— Я понимаю, что у папули не было выбора, иначе он выбрал бы любимых людей. Так и поступают О'Брайены. Мы всегда выбираем друг друга. Бабушка говорит, что всегда. Она ошибается?

— Нет. Нет, Светлячок, это правда, — согласился Трей, глядя на племянницу. — Так мы и поступаем.

— Хорошо. — Алекс скрестила руки на груди и кивнула, будто приняла какое-то решение. — А теперь хватит ругаться, хватит орать и хватит вести себя как тупая задница. Выбери нас! Выбери Кэлли и прекрати постоянно уходить. Ты уже достал.

Трей неожиданно засмеялся.

— Достал, да? — Трей почувствовал, что становилось легче.

— Да. — Алекс расплылась в улыбке.

— Вынуждена согласиться, — добавила Лорен, вытирая щеки, и улыбнулась.

— Тебя никто не спрашивал, сестренка. — Трей приподнял в улыбке уголки губ. — Что скажешь, мам? Тебя я тоже достал?

Спускаясь по ступеням, Ева покачала головой. Подойдя к младшему сыну, она запрокинула голову и посмотрела ему в глаза.

— Нет, не достал. Думаю, «тупая задница» подходит больше.

Трей заключил мать в объятия и впервые со дня смерти Джейми попрощался с братом. Попрощался при помощи извинений перед семьей. Попрощался при помощи слез, которым наконец-то позволил пролиться. Попрощался при помощи обещания, что больше никогда не уйдет.

Глава 26

Кэлли стояла по щиколотку в теплых водах Атлантического океана. Она поплотнее завернулась в легкий кардиган, стараясь укрыться от ветра, и пальцами зарывалась в рыхлый песок. Мир кружился вокруг нее прекрасной комбинацией синего и зеленого. Она позволила себе в этом затеряться.

За короткий промежуток времени жизнь сильно изменилась. Даже после всего случившегося она считала Трея О'Брайена своим самым большим приключением. Но душа заблудилась где-то между блистательным восходом солнца от того, что ее полюбил такой парень, и чудовищной пустотой, что осталась после его ухода.

Приближалась гроза, но Кэлли не удавалось себя пересилить и вернуться в дом. Хотелось, чтоб океан ее утешил, чтоб он пообещал, что даже в самые плохие времена она одержит победу. Она преодолела то, что большинство людей ставит на колени, и сумела выжить.

На горизонте, где небо касалось океана, она нашла его. Это место почти невозможно разглядеть, оно тянулось туда, где бескрайнее небо сливалось с безграничной водой. Небо и вода не должны сходиться, по правде говоря, и не сходились, но создали нечто настолько прекрасное и настолько захватывающее, что Кэлли не могла отвести глаз.

Вот где она сохранит свою любовь к нему.

Превозмогая боль, Кэлли улыбнулась. Даже зная, как все закончится, она не изменила бы ничего. Заполучить Трея даже на короткий срок было лучше, чем не заполучить вовсе.

Единственное, о чем она сожалела, — это о причиненной ему боли. Кэлли вытерла слезу-негодницу и, сделав глубокий вдох, обняла себя чуть крепче. Удивительно, что у нее вообще остались слезы. Рано или поздно должен настать момент, когда физически она больше не сможет плакать.

— Не плачь, Чокнутая, — раздался за спиной знакомый хрипловатый голос.

Кэлли окаменела, в груди что-то оборвалось, дыхание перехватило. Не спеша она обернулась к мужчине, который всегда будет владеть ее сердцем.

— Что ты здесь делаешь? — тяжело дыша, спросила она.

Кэлли вглядывалась Трею в лицо. А вдруг так получится, что она видела его в последний раз.

Трей неотрывно глядел на нее.

— От этого вида захватывает дух, — кивнув в ее сторону, сказал он.

На миг Кэлли обернулась через плечо.

— Да, океан потрясающий.

— Я говорю не об океане, Кэл.

— Трей, я...

— В тот вечер, когда умер брат... — перебил Трей, запихнув руки в передние карманы. Он крепко зажмурился и выдохнул, покачал головой и провел рукой по лицу. — Мы с ним говорили.

Кэлли не шевелилась, не желая упустить ни единой секунды из имевшегося времени. Теплая вода окутала ноги и принесла с собой прохладную воду.

Трей открыл глаза и посмотрел на нее, отчего в груди начало гореть.

— Он сказал, что беспокоится. Лорен, мама... все... беспокоились обо мне.

Кэлли почувствовала, как слеза заскользила по щеке. Трей, побледнев, свел брови к переносице.

— Я его не слушал. Считал, что мне виднее. Считал, что Джейми вел себя как обычно. Понимаешь, мой брат...

Он всматривался в океан, и она догадалась, что он видел своего брата. Переступив с ноги на ногу, Трей вдруг прошептал:

— Боже, он полюбил бы тебя. — Он покачал головой, словно отмахивался от мучительных воспоминаний. — Брат был упрямым сукиным сыном. Любил, чтоб все делалось так, как он считал правильным. Он был решительным. Много работал ради семьи, отлично справлялся с делами, любил от всей души. Если он любил тебя, он был тебе верен. Без вопросов, он всегда принимал твою сторону.

— Похоже, он был замечательным человеком, — прошептала Кэлли.

— Он был лучшим человеком на свете. А тем вечером он сказал мне, что если я не сбавлю темп, то упущу паузу.

— Паузу?

С губ у Трея сорвался смешок, и при виде его улыбки сердце у Кэлли екнуло.

— Это когда из твоей жизни исчезает все безумие, ты оглядываешься вокруг и говоришь спасибо за все, что есть. Лорен говорит, люди настолько увлекаются созданием жизни, что никогда не делают паузу и не живут по-настоящему. Думаю, в чем-то она права.

Сделав шаг, он протянул ей руку. Она расслабилась всем телом, стало легче. Кэлли взяла Трея за руку, стараясь сдерживать всхлипы. Он притянул ее к себе и, вздохнув, прижался лбом к ее лбу.

— Тем вечером... Тем вечером, когда я увидел тебя под дождем... Ты в курсе, что я чуть не проехал мимо?

Кэлли покачала головой, опасаясь, что если произнесет хотя бы слово, он замолчит. У него самый чудесный голос на свете.

— Это правда. — Трей чмокнул ее в макушку. — Но потом я услышал его голос. Голос брата. — Он глубоко вздохнул. — Он сказал мне всего одно слово, Кэлли.

— Что он сказал?

— Он сказал «пауза». Я сидел в грузовике и смотрел, как ты кружишься под дождем, и не мог вообразить ничего прекраснее. Я вылез из машины и встал у тебя за спиной, даже не понимая, что делал. А когда я тебя коснулся, я все понял. Я понял, что Джейми был прав. Я упускал все.

Кэлли, опустив голову, крепко зажмурилась. Плечи дрожали под тяжестью его слов. Он притянул ее ближе.

— Не стану врать, Кэлли. — Трей за подбородок приподнял ее голову. — Когда он умер, я умер вместе с ним. В этом есть доля истины. Я никогда не стану цельным. Но ты оказалась права. Нет ничего страшного в том, что тот вечер меня изменил. Я никогда не стану тем человеком, которым был до его смерти. Я просто не мог выбраться из мрака... До встречи с тобой. Ты вернула меня к жизни. Ты показала мне, что люди движутся дальше, живут своей жизнью без него. Не потому что они это выбрали, а потому что он бы так хотел. Он бы хотел, чтоб они продолжали жить, продолжали любить, продолжали двигаться вперед. Оставались верны друг другу и держались вместе.

Трей обвил ее руками за талию и спрятал лицо у нее в волосах.

— Ты моя пауза. Темной ночью на проселочной дороге в самый разгар ливня я сделал паузу. И тогда моя жизнь изменилась. Я уже не мог просто существовать и закрывать глаза на то, что проходило мимо меня.

— Извини, что не рассказала сразу.

— Нельзя сказать, как бы я отреагировал, если б в первый же день ты рассказала, что тебе пересадили сердце Джейми. Но все обдумав, я понял, что ты увлеклась, и время еще не пришло. А может, рассказ был бы неуместен. Не знаю. Но я считаю, что раз ты меня полюбила, риск был слишком велик. Может, все дело в страхе лишиться того, что только началось, в страхе стать причиной того, что я окончательно отпихну свою семью. — Он поцеловал Кэлли в висок и, взяв ее лицо в ладони, заглянул в глаза. — Но одно я знаю точно: это не твоя вина. Ты не сделала ничего плохого. Ты не виновата в том, что родилась с больным сердцем. Не ты решила, что Джейми должен погибнуть, чтоб ты смогла продолжить жить.

Чтоб удержаться на ногах, Кэлли вцепилась в его запястья. Голова кружилась от облегчения.

— Все, что ты сделала, — это влюбилась в О'Брайена. Спроси маму, это тоже не твоя вина. Мы неотразимы.

Кэлли игриво шлепнула Трея по груди.

— Это точно. Даже не поспоришь.

Он провел пальцем по ее шраму, от прикосновения веки у Кэлли затрепетали.

— Знаю, у тебя душа скитальца. Знаю, тебе нужно больше, чем я могу предложить. А еще я знаю, что с моей стороны эгоистично об этом просить, но я все равно попрошу.

Трей вытащил из кармана маленькую бархатную черную коробочку и опустился на колено.

— Пожалуйста, поехали домой. Давай вместе создадим дом. А лучше сделай меня своим домом. — Он открыл коробочку, где лежало старинное кольцо с квадратным бриллиантом. — Отец отдал его мне незадолго до смерти. Оно принадлежало прабабушке. Он пообещал, что однажды я встречу девушку, из-за которой начнет казаться, что я схожу с ума. — Трей радостно улыбнулся, все глубже пробираясь к Кэлли в душу. — Он сказал, она будет красивой и ненормальной, сильной и независимой. Будет обладать всем, чтоб полюбить О'Брайена. Но он забыл сказать, что ты принесешь в мою жизнь покой. Ты исцеляешь мою боль. Я чувствую тебя, Кэлли. — Он приложил руку к сердцу. — Прямо здесь. Я чувствую тебя, когда ты рядом. А когда ты уехала, мне стало нестерпимо больно. Я хочу сказать, что мне не хватит сил жить без тебя.

Кэлли молчала, хотя ее мечты становились явью. Она оказалась права; вселенная нечасто давала второй шанс. Но она ошиблась, думая, что преподнесенный Джейми О'Брайеном дар, его сердце, стал для нее вторым шансом. Трей — это приключение и та жизнь, которую она всегда искала. Он ее второй шанс.

Трей взмолился:

— Пожалуйста, Чокнутая, позволь мне изменить твою фамилию. Будь моей, а я стану твоим.

Небеса внезапно разверзлись, и на них обрушился ливень. Кэлли вскинула руки и засмеялась.

— Да! Да! Тысячу раз да! — прокричала она.

Трей, поднявшись, надел ей кольцо на палец, подхватил на руки и закружил.

Они кружились под дождем, танцевали обо всем, что пережили ради будущего и ради семьи, которую он чуть не упустил, но Кэлли удалось собрать картинку воедино.

— Я с тобой, — прошептал Трей, прижав ее к груди.

Кэлли поцеловала его в шею и крепко в него вцепилась.

— А я с тобой, — прошептала она.

[1] Разновидность софтбола (от англ. slow pitch — «медленная подача»).

[2] Разновидность игровой ситуации в бейсболе, представляющая собой удар, во время которого отбивающий и бегущие, находящиеся на базах, успевают совершить полный круг по базам и попасть в дом (то есть совершить пробежку), при этом не имеется ошибок со стороны защищающейся команды.

⇐ Предыдущая 1 2 34