«Пауза». Мики Фредрикс. Аннотация

Стр 1 из 4Следующая ⇒

«Пауза»

Мики Фредрикс

Книга вне серий

Переводчик, редактор, вычитчик – Валерия Стогова

Обложка – Валерия Стогова

Финальная вычитка – Лена Рыбалко

Оформление – Наталия Павлова

Перевод выполнен специально для группы - https: //vk. com/beautiful_translation

Аннотация

Один миг.

Трею понадобился всего один миг, чтоб вся его жизнь изменилась до неузнаваемости и превратилась в полнейший кавардак.

Парализованный грузом вины, он заглушил в себе все эмоции. Остались только жажда одиночества и самоотвращение.

Детство и юность Кэлли провела в тени своей болезни. Два года назад ей был дан второй шанс, и она вознамерилась жить полной жизнью.

Она танцевала под дождем, пела как можно громче и встречала каждое приключение с высоко поднятой головой.

Жизнь коротка, ничего постоянного не существовало. У Кэлли абсолютно не было времени на такую ерунду, как влюбленность.

Но когда Трей и Кэлли пересеклись, жизнь превратилась в нечто прекрасное.

Сможет ли секрет, хранимый Кэлли, все разрушить и погубить семью О'Брайен? Или он станет для Трея той самой необходимой паузой и напоминанием, как начать все заново?

Глава 1

Трей О'Брайен всегда любил весну на Среднем Западе.

Прохладный ветерок из открытого окна грузовика обдувал лицо и забирал с собой воспоминания о суровых зимних месяцах. Было нечто особенное в первых деньках этого времени года. Солнце припекало, что вызывало массу волнений. Хотелось бы думать, что оно обещало новое начало, но Трей понимал, что больше походило на обещание сезона бикини, который должен вот-вот начаться.

Улыбаясь, он постучал пальцами по рулю, высунул руку в окно и нашел любимую кантри-песню. Всю жизнь Трей ездил по этим проселочным дорогам и не сомневался, что в радиусе пятидесяти километров не найдется грунтовой дороги, которую он не знал бы вдоль и поперек.

Окинув взглядом кузов старенького «форда», он провел рукой по потрепанным кожаным сиденьям. Сколько же здесь хранилось воспоминаний. О диких вечерах со школьными друзьями, о которых до сих пор не было известно маме. А став постарше, он проводил здесь дикие вечера с женщинами, о которых маме вообще знать не стоило.

Покачав головой, он посмеялся над воспоминаниями о временах, когда ездил по этим дорогам с кучей сидевших на заднем сиденье людей. Цель всегда была одна и та же: найти место для парковки и выпить любого алкоголя, украденного лучшим другом Энди из дедушкиного бара.

Трей тосковал по тем денькам.

Жизнь стала бы гораздо проще, если б он смог вернуться в то время, где нужно беспокоиться лишь о том, какую девочку подцепить после бейсбольного матча.

«Мужчина, у которого есть такой грузовик, — везунчик», — подумалось Трею.

Он свернул на ведшую к дому его семьи грунтовую дорожку. Они с братом Джейми работали на этой земле с тех пор, как научились ходить. Их отец Джед О'Брайен начал обучать сыновей управлению трактором, как только они заговорили.

Сердце у Трея раздувалось от гордости, сбросив скорость, он разглядывал недавно оттаявшую землю, уже четыре поколения принадлежавшую его семье. Несмотря на то, что Трей жаждал беззаботных дней, когда ответственность не нависала над ним тяжелым грузом, он понимал, что ему повезло родиться в семье, чьи корни были глубоко зарыты в этом населенном пункте.

Шесть лет назад Трей только-только окончил школу, а Джейми было двадцать, однако преждевременная смерть Джеда вынудила мальчишек возмужать. У них не было другого выбора, кроме как взять на себя фермерское дело, которое всю жизнь выстраивал отец. Да, они ухаживали за лошадьми с тех самых пор, как малышами их брали на ферму, но готовы они не были.

Последние шесть лет они боролись и выгрызали себе дорогу. Вместе проливали кровь, спорили и принимали дурацкие решения, но всегда объединялись против людей, считавших, что они провалятся. В конце концов, они братья, а важнее семьи нет ничего.

В поле зрения появился фармхаус, бывший его домом двадцать три года. Ева О'Брайен стояла во дворе и обследовала то, что в ближайшем будущем должно превратиться в несравненный цветочный сад. Она не только была потрясающей женщиной, сильной и неунывающей перед лицом смерти мужа, но еще ее знали как садового мастера. Ее даже процитировали в газете округа Уорт: «Ближе всего к Господу я бываю в те моменты, когда мои руки находятся в Его земле».

Прошлогодний переезд стал для Трея сложным решением. Ева заверила, что будет в порядке, и весь предыдущий год, как и все остальные, преуспевала. Ежемесячно устраивала вечеринки для книжного клуба, занималась волонтерской работой и предлагала благотворительным организациям проводить на ферме ежегодные сборы средств. Казалось, она нашла свое пристрастие. Вечеринки и помощь другим людям — вот что делало ее счастливой, а остальное Трея не волновало.

Но он не мог перебороть чувство вины, появлявшееся всякий раз, стоило подумать, что она жила одна в огромном доме. Частенько после того, как они все отправлялись домой, Трей задавался вопросом: бродила ли она по этажам усадьбы О'Брайен и чувствовала ли себя одинокой? Долго ли она ждала тех дней, когда они с братом и друзьями заполнят пространство своим буйством, которое могли привнести только тинейджеры? Он знал, что она ужасно скучала по мужу. Они с братом, насколько возможно, старались заполнить пустоту в ее жизни. Но они никогда не смогут занять место Джеда О'Брайена. Никто не сможет.

Когда ферму по соседству выставили на продажу, и Джейми с женой Лорен поселились в трех километрах отсюда, появился отличный шанс ускользнуть. Плюс перед Треем замаячила возможность заняться любимым делом — реставрацией старинных домов. Ему нравилось браться за то, мимо чего проходило большинство людей, и превращать в нечто прекрасное.

Гравийные камешки под шинами издавали знакомые звуки. Он заехал на подъездную дорожку и припарковался возле гостевого домика. В груди разливалось тепло, пока он сидел в машине, глубоко дышал и наслаждался исходившей от дома безмятежностью. Да, он владел любимым жильем, но эта земля, эти здания... Они навсегда останутся тем, что в глубине сердца Трей будет считать домом.

Гостевой домик располагался напротив главного дома, на границе с рощицей. Немного покатый задний дворик сменялся ленивой речкой, где время от времени Трей и Джейми с наслаждением рыбачили.

Трей любил гостевой домик и в подростковом возрасте провел там бесчисленное количество времени. Он был не чем иным, как старой хижиной, когда отец отдал ему ключи.

— Все это наше, пока досуг ты тратишь на помощь по хозяйству. И я хочу быть в курсе твоих планов на это место до того, как ты внесешь любые изменения, — сказал Джед и протянул младшенькому ключи.

Как только у Трея появлялось свободное время, он переделывал старое жилище. Он снес стены и добавил новые. Ему было ясно, что доступные материалы перевешивали потраченное время, в течение которого он перелопачивал свиной навоз или подстригал газоны.

Каждое воскресенье после службы в церкви и плотного обеда Джед хлопал Трея по плечу и говорил:

— Ну и какую работу ты мне поручишь сегодня?

Работа над гостевым домиком с отцом и братом стала главным событием недели. Да, бегать за девицами, жечь костры с друзьями и бросать мячик по пятницам — это круто, но в его представлении ничто не могло сравниться с воскресеньями, проведенными с молотком в руке и в окружении семьи.

Ева помахала сыну и, широко улыбнувшись, подошла его поприветствовать.

— Где пропадал? Ты пропустил субботний завтрак, — проворчала она, а когда он чмокнул ее в щеку, легонько стукнула по груди.

Придерживая ее за плечи, Трей сделал шаг назад и наклонился до уровня глаз своей крошечной мамы. С улыбкой на лице и легкомыслием в голосе, которые с пятнадцати лет уберегали его от проблем, он поддразнил:

— Мама, я здоровенный мужик. Поверь, — подмигнул он, — тебе без надобности знать, где я пропадал.

Ева сделала вид, будто дерзость ее оскорбила, но она слишком хорошо знала о неприятностях, которые частенько отыскивал младшенький. Этот городок, как и его окрестности, был чересчур маленьким, и избежать слухов, что окружали ее мальчиков, невозможно.

— Господь всемогущий, Трей. — Она фукнула и закатила глаза. — Когда ты уже повзрослеешь?

Трей, обвив рукой мамины плечи, притянул ее ближе и засмеялся. Они зашагали в сторону дома.

— На кой черт мне это делать?

Мать покачала головой.

— Когда ты уже найдешь свою Лорен?

Как на заказ, из-за угла семейного дома вывернул Джейми. Ева и Трей прервали беседу и наблюдали за знакомым действом, разыгравшимся у них на глазах.

Джейми схватил красотку, владевшую им со времен старшей школы. Притянул жену Лорен к груди, а она, хохотнув, приподнялась на цыпочки и по-быстрому чмокнула его в губы. Пытаясь вернуться в дом, она повернулась к нему спиной.

— Девочка, куда это ты собралась? Вернись и как следует поцелуй своего мужчину. — Джейми обхватил ее за талию.

Лорен взвизгнула и игриво ударила Джейми по бицепсу, пытаясь вынудить его убрать руки.

— Перестань, Джейми! Мне нужно помыть тарелки, чтоб мы с Алекс смогли часок провести в библиотеке.

Джейми знал, как все это действовало. Он начал играть в эту игру со своей девочкой задолго до рождения Алекс. Он прижался носом к шее жены. Джейми обожал, когда Лорен вела себя так, будто на него у нее нет времени. Но еще он знал, что с ней творили поцелуи именно в это местечко.

— Алекс, малышка! — закричал Джейми, зная, что дочь сидела с другой стороны двери-ширмы и смотрела мультики. — Скажи маме, чтоб меня поцеловала, или я буду щекотать ее до тех пор, пока она не сдастся.

Особо не задумавшись, Алекс О'Брайен прокричала:

— Лучше поцелуй его, мама! Я рассказывала, что в прошлый раз он меня щекотал, пока я не описалась?

Лорен ахнула, а Джейми, вытаращив глаза, застыл. Глядя на мужа, она покачала головой.

— Ты не мог, — прильнув к нему, прошептала Лорен.

Джейми улыбнулся любви всей своей жизни. Он считал, что не сможет хотеть ее сильнее, чем в день их свадьбы. Но потом она преподнесла ему идеальный подарок — нахальную четырехлетнюю девочку со светлыми волосами и карими глазами, которая только что настучала про «инцидент», несмотря на подкуп в виде двух леденцов на палочке.

Боже, эти девчонки — сущее наказание, но он не променял бы их ни на кого.

Алекс была не только зеркальным отражением своей мамы-красотки, но еще и стала человечком, вдохнувшим жизнь в семью после смерти отца.

Джейми кивнул и привлек жену ближе.

— Мог.

Трей прошептал матери на ухо:

— Не всем удается найти Лорен, мама. — Он поцеловал ее в макушку и зашагал вперед. — Ладно, ладно. Хватит сентиментальщины, — выкрикнул Трей.

Брат неохотно оторвался от жены и защитным жестом обнял за талию. На секунду Трею стало любопытно, каково это — нести ответственность за двух людей. Безусловно, он любил свою семью и сделал бы для них что угодно. Но он знал, что это нельзя сравнить с чувствами Джейми к Лорен и Алекс.

— Так-так. Только посмотрите, кто решил сегодня нарисоваться, — поддел Джейми. — Суровая ночка?

Трей послал Джейми широченную улыбку, вздернул брови и посмеялся под нос, но довольно громко, чтоб слышали все.

— Не такая суровая, как мне нравится, брат.

— Да ради всего святого, Трей. Пожалуйста, — проходя мимо него, взмолилась Ева.

— И кому повезло на этот раз? — потребовал от брата информацию Джейми.

Трей не относился к типу людей, что треплются о своих похождениях, но брату он никогда не лгал.

— Прошлым вечером приз достался мисс Келси Джонс, — игриво ответил он, сняв бейсболку, прижал ее к сердцу и слегка наклонил голову.

Джейми расхохотался, а Лорен скрестила руки на груди и улыбнулась.

— И что за приз? ЗППП месяца?

Трей ахнул, но не смог сдержать усмешку.

— Сестренка! Слова могут ранить! Неудивительно, что моя племянница...

Трей не успел закончить предложение словами «та еще нахалка» — его перебил завопивший любимый голосок:

— Дядя Трей!

Из двери-ширмы с энергичностью белки под кайфом выскочил вихрь светлых кудряшек. Не останавливаясь, Алекс сбежала по ступеням в распахнутые объятия своего дяди.

— Полегче, Светлячок! — закружив Алекс, засмеялся он.

Трей начал звать ее Светлячком с момента приезда домой из больницы. Когда она родилась, кровообращение превышало какие-то показатели. Или, наоборот, было ниже, он уже запамятовал. Трей не мог припомнить деталей, но врачи отправили ее домой со светящимся дренажем, который должен был помочь со всеми ее нуждами.

С тех пор она стала маленьким Светлячком.

— Угадай что?! Угадай что?! — Она скакала в его объятиях, и ему было прекрасно известно, о чем она хотела рассказать.

— Дай-ка подумать. Хочешь сказать, что вчера за ужином съела все бобы?

На секунду она задумалась.

— Фу, нет! Я хочу сказать...

Трей поднес руку к ее лицу. Алекс терпеть не могла, когда он так делал, и руку отпихнула.

— Нет-нет, погоди. Хочу догадаться. Держу пари, ты хочешь сказать, что твой папочка — большой и толстый поедатель козявок, потому что он такой. С давних времен!

— Не-е-е-ет, — драматично протянула она, как могла сделать только четырехлетка. — Дядя Трей, я не об этом!

— Ну а что же может быть важнее, маленький Светлячок?

Трей постучал пальцем по ее щеке и поднял глаза к небу, словно ответ был написан на облаках. Алекс вскинула руки и приготовилась выложить самые фантастические новости.

— Завтра мой день рождения!

Трей нахмурил брови и пристально посмотрел на племянницу.

— Нет-нет, неправда. Нет, твой день рождения не завтра. Тебе нельзя расти.

— Я уже выросла, видишь? — Она приподняла крошечные ручки и поморщилась, силясь сделать все возможное, чтоб произвести впечатление. — Видишь мои мускулы?

— Ого, наверно, ты все-таки растешь. — Он сжал маленькую ручку, будто прощупывал мышцы. — Отец заставлял тебя раскидывать связки сена по амбару?

— Нет, просто именно так и случается, когда взрослеешь. И угадай что?

— Не знаю, смогу ли я выдержать, Светлячок, — произнес Трей, уткнувшись лицом ей в шею.

Он делал вид, будто хотел ее укусить, и в ответ услышал столь необходимый хохот. В промежутке между смешками и визгом Алекс завопила:

— У меня есть парень!

Вокруг все замерло.

Трей отстранился от племянницы и бросил тяжелый взгляд на брата.

— Прости, что ты сказала?

Маленькими ручками Алекс обхватила его лицо и вынудила посмотреть ей в глаза.

— Я сказала, у меня есть парень. И я его люблю.

Маленькими глазками она всматривалась ему в лицо, желая удостовериться, что он понял. Трей уловил едва различимый хохот родственников.

Он не считал это смешным.

— Нет, быть такого не может, — произнес Трей.

— Еще как может. Каждый день мы сидим вместе в библиотеке. Подтверди, мама.

Трей ткнул пальцем в невестку, которая хохотала и пряталась у мужа за спиной.

— Ни слова, Лорен. Ни одного слова. — Снова взглянув на племянницу, он смягчил тон: — Послушай, малышка. Тебе не нужен парень. Тебе нужны только мы с папочкой. Мы очень сильно тебя любим. Какой-то старый, вонючий мальчишка так не сумеет.

Алекс, глубоко вздохнув, приподняла плечи до ушей и зашептала:

— Но Коллин такой симпатичный.

— Симпатичный? Симпатичный? Он не может быть симпатичнее дяди Трея. И что это за имя такое, Коллин? — Поверх головы племянницы он глянул на ее родителей. — Кто такой Коллин?

— Трей, — ласково сказала Лорен, — успокойся.

— Кто такой Коллин? — повторил он.

Брат пинал ботинком невидимое нечто и на Трея не смотрел.

— Коллин Бейкер.

— Чего?! Сын Адама Бейкера? Ему же... Сколько? Шесть или семь? — Трей вновь взглянул на племянницу. — Ему семь? Для тебя он слишком старый, Светлячок.

— Трей, успокойся, — проговорил брат.

— Адам Бейкер тот еще говнюк, ты же знаешь.

— Грубое словечко, — объявила Алекс.

Трей опустил племянницу на землю, порылся в карманах и, отыскав пятидолларовую купюру, внес плату за то, что перед ней выругался.

— Прости, Светлячок, — буркнул он, рассеянно вложив купюру в протянутую ладошку. — Почему бы вам с бабушкой не навестить новорожденных котят, которых мы видели в амбаре на прошлой неделе? Дядя Трей подойдет через пару минут.

Алекс дернула плечами и улыбнулась новообретенному богатству.

— Ладно, — резво согласилась она и схватила бабушку за руку. Алекс подала Еве знак наклониться, а потом решительно заявила: — Он принял новость лучше, чем я думала.

Ева откинула голову назад и, направляясь в сторону амбара, захохотала.

— Не сомневаюсь, милая, ты еще много чего выслушаешь.

— Подожди! — выпалила Алекс и помчалась к дяде.

Трей присел на корточки и раскинул руки в стороны. Она обняла его за шею и сжала со всей мочи почти пятилетнего ребенка.

— Не волнуйся. Вас с папочкой я всегда буду любить больше, — прошептала она.

12 3 4 Следующая ⇒