Взгляд со стороны 4 страница

— Ты никогда не думал, что можно немного сбавить обороты? — предложила Рейн. — Не все отношения требуют скорого секса.

— Я не связываю себя отношениями, — четко проговорил я. — Просто для меня все намного проще. Ни цветов, ни свиданий, ни обязательств. Трах и ничего более.

Лицо Рейн помрачнело, и она отвернулась от меня. Я не мог сказать со стопроцентной уверенностью, была она зла на меня или просто немного расстроена, но я не собирался позволять ей думать обо мне лучше, чем я был на самом деле. Та дьявольская, отвратительная часть меня, которая могла свернуть шею любому парню и затем трахнуть его подружку, говорила мне солгать ей, затем заполучить ее, раздеть и оттрахать, но я не мог этого сделать. Только не с ней.

— Это точно не то, к чему я привыкла, — сказала она мне, помолчав пару минут.

— Ну, что ж, я усвоил свой урок и все понял, — проговорил я. И прежде, чем она смогла бы мне хоть что-то ответить, я заткнул ей рот. — И нет, я, мать твою, не хочу об этом говорить.

— Ты не хочешь продолжить разговор о том, на чем мы остановились вчера ночью?

— Нет.

— Почему нет?

— Я не хочу об этом разговаривать, — ответил я. Она опустила глаза, при этом выглядя такой расстроенной, что я разозлился на себя. — А почему бы тебе не рассказать что-нибудь о себе?

— Хорошо, — сказала Рейн, немного хмурясь. — Что бы ты хотел узнать?

Я задумался над тем, что мне было интересно узнать о женщине, которая сидит передо мной.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать, — ответила она. — А тебе?

— Мне двадцать девять, — сказал я. — Но сейчас я задаю вопросы.

Рейн улыбнулась и жестом велела мне продолжать.

— Что ты собираешься изучать в колледже?

— О, я даже и не знаю пока, — немного смутившись, ответила она. — Мне нравятся многие вещи, но я еще не выбрала что-то конкретное.

— Как ты попала на «Дар»?

— Я уже говорила тебе, моя подруга убедила меня.

— Она убедила тебя отправиться в круиз, — уточнил я. — Что заставило тебя выбрать мою шхуну?

— Она показалась мне достаточно милой, — сказала Рейн, пожав плечами. — Я не люблю, когда много людей в одном месте, поэтому мне хотелось арендовать судно в личное пользование. Мне понравилась, как выглядит твоя лодка...

— Шхуна, — прорычал я в ответ.

— Шхуна, — поправила себя Рейн. — Мне показалось, что она похожа на старый пиратский корабль. И выглядела... волнующе.

— Тебе уже хватило волнений? — спросил я.

— Более чем, спасибо! — улыбнулась Рейн.

— Где ты взяла деньги?

Она опустила взгляд на свои пальцы и вновь впилась зубами в нижнюю губу.

— Я получила деньги после смерти папы, — сказала она.

— Ага, ты говорила это. Почему тебе заплатили?

— Он умер при исполнении служебных обязанностей, — тихо сказала Рейн, — но его отправили куда-то, где он не должен был быть. Частный сыщик добыл кое-какую информацию о том, что один из папиных начальников послал его туда специально, зная, что он может попасть в непростую ситуацию. Закончилось все тем, что они заплатили мне, чтобы я не подавала иск, но это не изменило того, что его отправили туда, где он не должен был находиться. Если бы его там не было, он бы не умер.

— Куда они отправили его?

— Никто мне не сказал, — пожав плечами, ответила Рейн. — Это было частью судебного процесса. Мне было плевать на деньги, я просто хотела знать, что случилось с папой.

— Так что с ним случилось?

— Ну, то, что мне удалось выяснить из обнародованных свидетельских показаний, он был казнен.

Мышцы живота сдавили мои внутренности, а по спине пробежали мурашки.

— Кто казнил его?

— Это был вор в законе, — сказала Рейн. — Папа был простым провинциальным полицейским, он никогда не должен был оказаться там. Он понятия не имел, куда направлялся.

— Куда его отправили?

— Они не сказали, — ответила Рейн. — Там был кто-то из той организации, давший свидетельские показания, чтобы не попасть в тюрьму. Но это был закрытый процесс. Они не впустили меня, и все записи были засекречены. Они сказали, что это конфиденциально, расследование еще продолжается и все такое. Я не знала, чему верить. Думаю, что они заплатили мне для того, чтобы адвокаты не сделали этот процесс достоянием общественности. Мой адвокат был счастлив, что нам выплатят деньги, и сказал, что я должна принять их. Никого не волновал этот случай, поэтому я согласилась. Это было не то, чего я хотела, и я не потратила ни копейки из тех денег до этого путешествия.

Я даже не услышал последнюю часть того, что она сказала. Я попытался сглотнуть, но не смог из-за сжатого горла. Различные мысли крутились в моей голове, как толпа регбистов в схватке за мяч, и от окончательного заключения меня затошнило.

— Рейн… — тихо произнес я, наконец, заставив свой рот хоть как-то двигаться. — Рейн Гейл?

— Да, как ты?..

— Дочь Генри Гейла, — перебил я ее. Это был не вопрос. Я знал, что это правда.

Я запомнил ее имя с судебного процесса. Один из адвокатов сказал, что дочь копа пыталась получить доступ к залу суда. Лэндон использовал свое влияние, чтобы убедиться, что этого не произойдет. Я посмотрел вниз на свои руки, ожидая, что они начнут дрожать, но думаю, даже мои конечности были в шоке, чтобы отреагировать.

— Даниель, откуда ты знаешь имя моего отца?

— Я не Даниель, — как только я произнес это, тут же пожалел.

— Прости, забыла. Бастиан, — Рейн замолчала, а затем повторила мое имя. — Бастиан?

Ох, черт. Мне очень нужно выпить прямо сейчас.

— Себастиан?

Она посмотрела на меня, дважды моргнула и затем отвела взгляд. Затем ее голова вновь приподнялась, а глаза расширились.

— Себастиан Старк.

Мой рот не повиновался командам мозга, поэтому я просто кивнул.

— Ты был там.

Я вновь кивнул головой.

— Ты тот, кто давал свидетельские показания против мужчины, который убил его.

Еще один кивок.

— Ты... ты видел, как он умер? — ее голос сломался на последнем слове, заставляя это звучать как вопрос. Я больше не мог двигать даже головой.

Полагаю, мне больше не нужна анонимность.

7 глава

Боль

Все мои мышцы напряглись и приготовились к действию, как будто они почувствовали угрозу, как бывало в начале турнира. Было что-то другое в этом ощущении, и когда я понял, что мои мышцы напряглись для побега, а не для боя, и я не был уверен, что делать с этим. Моей естественной реакцией всегда была борьба — я никогда не бежал ни от чего в своей жизни. Что в этой крохотной маленькой девочке смогло до усрачки напугать меня? Как только она поняла все, наверняка стала ненавидеть меня, и эта мысль чрезвычайно расстраивала. Я не хотел, чтобы она ненавидела меня.

Я ждал в тишине и наблюдал за Рейн с опаской. Я даже не мог назвать всех эмоций, появившихся на ее лице, когда она сложила все небольшие кусочки пазла в правильном порядке и поняла, каким мудаком я на самом деле был. Ее рот немного приоткрылся, как будто она собиралась мне что-то сказать, но потом передумала и отвернулась от меня.

Я был там, когда ее отец был убит. Я слышал, как он просил о милосердной смерти, когда они пытали его. Я слышал, как он плакал о своей дочери. Я слышал, как он молил о пощаде, и видел дырку от пули в его голове. Это не имело значения на тот момент — он не смог бы выжить после того, что с ним сделали. Не обращая ни на что внимания, я просто сидел и не двигался, когда курок был нажат, и его мозги забрызгали стену позади него.

Я никогда не двигался. Никогда не протестовал. Я просто смотрел, как это происходило. Трое мужчин были убиты, прежде чем я сумел встать и двинуться в их сторону. В тот же момент, Джон Пол схватил одну мою руку, а Лэндон — другую, удерживая меня на месте. Я так ничего и не сказал, не сказал им остановиться. Гейла и его коллегу пытали больше всех, потому что они были копами, но умерли в итоге все.

Один за другим, все они умирали, пока я стоял и смотрел.

Мои воспоминания были прерваны оглушительным ревом, когда Рейн вдруг набросилась на меня. Ее маленькие кулачки стучали по моей груди, в то время как слезы катились по ее лицу.

— Ты должен рассказать мне, что с ним случилось, — кричала она мне. — Ты должен рассказать мне, Бастиан Старк, ты — сукин сын!

Я был все еще напряжен, и сперва даже не понял, что она делает. Поняв, что она пытается сделать мне больно, я не мог придумать, как мне поступить. Я мог позволить ей продолжить, потому что единственный ущерб, который она может мне нанести — пара синяков. Нет, это не сработает, потому что она потратит тонну энергии — энергии, которую она не могла себе позволить тратить. Я мог бы вырубить ее или дать пощечину — может быть, она стала бы более благоразумной, очнувшись. Дерьмо, я уже ударил ее однажды и не собирался повторять это, несмотря ни на какие причины. Я должен найти способ усмирить ее… нежно.

Было ли это вообще возможно?

— Рейн, черт возьми, прекрати! — я попытался схватить ее за руки и отодвинуть, но она продолжала бороться со мной, кричать и плакать. Когда я отпустил ее, она вернулась к своему малоэффективному бою, который точно бы мне не повредил, но начинал чертовски раздражать. Наконец, я просто завернул ее в медвежьи объятия и прижал к груди, полностью обездвиживая.

Она боролась против меня какое-то время, но в конце концов устала и сдалась. Ее тяжелые рыдания сотрясали нас, пока она плакала на груди так же, как в первую ночь на плоту. Каждые несколько минут она заявляла, что я должен сказать ей, что с ним произошло. Однако я не отвечал. Я знал, что никто, будучи в здравом уме, на самом деле не хотел бы узнать, как кто-то, кого он любил, умер — не тогда, когда это произошло так.

В конечном итоге она успокоилась, и я откинулся назад, удерживая ее в объятиях. Она издала последний дрожащий вздох и, казалось, сдалась. Ее глаза были закрыты, но я не думал, что она на самом деле спала. Я провел рукой поверх ее головы, заинтересованный мягкой структурой волос. Когда она касалась моих волос, это расслабляло меня, так что я подумал, что мог бы сделать то же самое для неё.

— Ты собираешься рассказать мне? — спросила она, когда мы пролежали так уже достаточно долгое время.

— Нет, — ответил я.

— Почему нет?

— Потому что я не хочу вспоминать это.

— Мне нужно знать, — настаивала Рейн.

— Ты хочешь знать, — исправил я. — Проблема в том, что ты никогда не сможешь вернуть это назад. Если я скажу, и тебе это не понравится, я не смогу вытащить это назад из твоего мозга. Поверь мне, ты не хочешь это знать.

— Расскажи мне, пожалуйста, — Рейн подняла голову с моей груди и посмотрела на меня покрасневшими глазами, обрамленными густыми темными ресницами. Я не знаю, был ли это взгляд ее глаз, природа ее просьбы или то, как она сказала «пожалуйста», но моя решимость разрушилась. Независимо от чего это могло произойти — я сдался. Была возможность, что если бы она в тот момент попросила меня о чем угодно, я не смог бы отказать ей. Но, все же, я не мог позволить ей узнать всё.

— Ладно, — сказал я, сделав глубокий вдох, — но не сейчас, и я не расскажу все. Я просто... не могу.

Рейн кивнула и повернула свою голову так, что ее щека снова прижалась к моей груди. Я водил пальцами вверх и вниз по ее спине в тишине в течение нескольких минут.

— Ты была последней, о ком он думал, прежде чем умер, — наконец сказал я. — Последнее, что он сказал, было «У меня есть дочь по имени Рейн». Потом он был застрелен.

Я вновь почувствовал ее слезы на своей груди, и ее тело содрогнулось еще раз перед тем, как она сжала меня сильнее.

— Спасибо, Бастиан.

— Не благодари, — рыкнул я на нее. — Не благодари меня за подобное дерьмо.

— Расскажи мне что-нибудь еще, — продолжила она.

— Только не об этом, — ответил я. Если бы пришлось умолять ее — я бы сделал это.

— Тогда поговори со мной о чем-нибудь еще.

Я почувствовал, как мое тело начало расслабляться. В тот момент я был готов говорить с ней обо всем. Я бы рассказал ей о Терезе или Джиллиан, или о любой другой части моей поганой жизни, только бы она не затрагивала одну конкретную тему.

— Например? — спросил я.

— Не знаю, расскажи мне еще о себе.

— Любишь сопливые истории?

— Я хочу знать больше о тебе.

— У тебя не все дома, — усмехнулся я. Сделал глубокий вдох и выдох. — И что же ты хочешь знать?

— Расскажи откуда шрам на спине.

— Я тебе уже рассказывал, — ответил я. — От удара ножом.

— Расскажи мне всю историю целиком, — уточнила Рейн.

— Я расскажу тебе, но тогда и ты должна рассказать о себе, — сказал я.

— Договорились, — ответила она, и думаю, я почувствовал ее улыбку.

— Был парень по имени Дэвид, — начал я. — Высокий чувак, пил много, долго уже играл и выиграл больше игр, чем я. Я не знаю сколько, но знаю лишь то, что букмекеры ставили на него больше, чем на меня или других игроков. Мы все знали, что он играл грязно, если так можно выразиться в игре без правил. У него был кто-то, кто рассказывал, где и какое оружие ему найти, или он проносил его как-то — точно не скажу. Но, безусловно, он играл не честно. Игра была в пустыне — где-то в африканской саванне. Не знаю, но там было охренительно жарко. Она продолжалась уже три дня. В начале нас было две дюжины, но к тому моменту осталось трое: Дэвид, цыпочка, называющая себя Хани, и я. Турнир был без оружия, но вокруг было достаточно вещей, которые можно было использовать вместо него. Я прятался несколько часов на вершине груды камней. Меня не было видно с земли.

— Насколько была большой арена? — спросила Рейн.

— Может две или три квадратные мили, полностью огороженные, чтобы знать, где граница. Не огромная. Нас забросили с воздуха. Все наблюдатели сидели в каком-то шикарном отеле в Каире. Во всяком случае, я так думаю. Правда, я и понятия не имею, где они были.

— Готова поспорить, что у них был кондиционер, — размышляла Рейн. — Мне бы сейчас один.

— О, да, — рассмеялся я. На мгновение я остановился, думая о том, как нас сбросили с самолета и об огромной куче слоновьего дерьма, возле которой я упал. Рейн повернула голову ко мне и посмотрела на меня в ожидании. — Ты хочешь, чтобы я продолжал?

— Да.

— Хорошо, — я сделал еще один вдох и продолжил. — Я наблюдал, как Хани подошла к насыпи в поисках меня или Дэвида. У меня была удавка, которую я сделал из нижней части своей футболки. Я уже убил двух игроков ею. Я спрыгнул с насыпи, и она стала третьей.

— Ты задушил ее?

— Да, — мягко ответил я. И ждал, что она отодвинется от меня или, по крайней мере, переползет на другую сторону плота, но она не пошевелилась. Я почувствовал, как ее рука, лежавшая на моем животе, дернулась, но она не убрала ее. Я еще раз остановился на минутку, прежде чем продолжить дальше. — Я как раз заканчивал с ней, когда Дэвид подошел ко мне со спины. Я не знаю, где он взял нож — у нас не должно было быть никакого оружия, кроме того, что мы сделали сами. Я услышал его шаги, и в тот же момент он пырнул меня им по руке и спине. Я сумел повернуться, так что первая рана была не смертельной, хотя должна была быть. Я считаю, что упустил момент. Не помню, что тогда произошло. Я только помню, что был в ярости от того, как он так поступил. Я участвовал во многих драках с поножовщиной, поэтому знал, как надо драться. Я увернулся, когда он снова замахнулся на меня ножом, и мы начали кружить вокруг друг друга. Он получил от меня пару хороших ударов в лицо, но я не мог достать его так близко, как хотел, он размахивал своим гребаным ножом, а я чувствовал, как кровь стекает вниз по моей спине. Дэвид был хорош. Я должен отдать ему должное. Он знал, как драться с оружием или без него. Возможно, если бы он не ударил меня, он бы победил. Поскольку он нанес мне достаточно глубокий удар ножом, из меня пролилось много крови на землю, и в итоге он поскользнулся в луже крови. Я сел на него сверху, прижал его руку, отобрал нож и перерезал ему горло

Я замолчал, и Рейн затихла на какое-то время. На минуту я подумал, что она спит, но она заговорила:

— Это действительно было для тебя игрой?

— Так я это видел, да.

— Знаешь, похоже, ты и вправду ненормальный.

— Ясен хрен, — сказал я со смехом, — не помню, разве я говорил тебе, что являлся кем-либо еще, а не психом?

Рейн медленно водила пальцем вверх и вниз, возле точки на моем животе, где находился маленький шрам. Я даже не помнил, откуда он взялся, но уверен, мне было приятно ощущать ее руки на нем. Конечно, мне было бы интереснее чувствовать ее пальцы где-нибудь еще. Мне необходимо отвлечься, пока мои шорты снова не начали топорщиться.

— Теперь твоя очередь, — сказал я.

— Что ты хочешь узнать?

— Расскажи мне о своем последнем парне.

— Серьезно? — спросила она. — Ты хочешь знать о моей личной жизни?

— Ага, — сказал я, ухмыляясь. Затем я представил, насколько эта идея может быть плоха, принимая в расчет наше положение. — Однако ты можешь рассказать мне, потому как я определенно буду взбудоражен деталями

Она игриво шлепнула меня по груди и села. Я сделал то же самое, наблюдая за ней краешком глаза, она, казалось, думала над тем, что сказать.

— Я предполагаю, глядя на тебя, ты с ним больше не встречаешься?

— Нет, не встречаюсь, — сказала Рейн. — Он действительно был моим другом. Он помог мне после смерти моего отца. Я любила его, но не так, как ему этого хотелось.

— Как его звали?

— Эндрю, — сказала она. — Его отец был лучшим другом моего отца, и мы росли вместе. После смерти моего отца он помог мне справиться со всем этим. Он возил меня в суд и ждал, пока я встречалась с судьями, а затем утешал, когда они сказали мне нет — когда они снова сказали мне нет. Думаю, что я нуждалась в его близости в то время, однако он хотел большего. Так что, я дала ему это.

— Ты трахалась с ним?

— Ты всегда такой бестактный?

— Типа того.

— Хорошо, но я не собираюсь говорить об этом, — уверенно сказала она.

— Ты с ним трахалась, — сказал я, смеясь.

Она опять шлепнула меня игриво, и, черт бы меня побрал, если звук шлепка не заставил меня задуматься о других способах соприкосновения наших тел.

— Давай! — сказал я, намекая на то, что она смогла вовлечь меня в разговор о том дерьме, о котором я говорить не хотел, око за око. — Расскажи мне!

— Он был у меня первый, — тихо сказала она. — И я у него тоже. Мы сделали это на заднем сиденьи минивена его отца, припаркованном на пустынной дороге. Не один из нас не знал, что делать. Откровенно говоря, это была катастрофа.

— Итак, у тебя был кошмарный первый раз, — подвел я итог. Она была не первой знакомой цыпочкой, которая мне это говорила. — Ты делала с ним это еще раз?

— Мы пытались попробовать еще пару раз, — сказала Рейн, хихикая, — но вот скажу тебе честно, было немногим лучше. Мне было совершенно не больно, но все же я так и не поняла, почему все так восторгаются сексом, к чему вся эта суета и возня.

— Суета? — сказал я настороженно, немного отодвигаясь от нее, чтобы рассмотреть выражение ее лица под другим углом. — Вот эта вся, как ты говоришь, суета и возня — просто потрясающая вещь, детка. Ты что-нибудь чувствовала? — я издал короткий смешок.

— Это было… хорошо.

— Хорошо? Это все, что ты можешь сказать об этом? Я конечно не цыпочка, но все же те, кого я трахал, думали, что это лучше, чем просто хорошо.

— Ну, я так не думала, — пробубнила Рейн.

— Твою же мать, — я внезапно понял, почему она так говорит о сексе. — Ты ведь ни разу не кончала, я прав? Паренек совсем не знал, что вам делать вместе, и поэтому не смог сделать так, чтобы ты кончила.

— Я не знаю, — она растерянно пожала плечами. — Это было приятно через некоторое время, но...

— Приятно? Всего лишь приятно? Детка, я могу сказать точно, что у тебя не было оргазма, если это было всего лишь приятно.

— Без разницы.

— Серьезно, Рейн? — я немного передвинулся, чтобы смотреть ей в глаза. — У тебя ни разу не было оргазма, не так ли, детка?

Я не смог сдержаться и опять рассмеялся. Не удивительно, что она немного нервничала по этому поводу. Она даже не представляла, как это — получать оргазм.

— Прекрати смеяться надо мной!

— Детка, я говорю вполне серьезно, — сказал я, изо всех сил пытаясь подавить смех, но, конечно, мне это не удавалось. Это было слишком невероятно. — Я не смеюсь и не издеваюсь над тобой, Рейн. Просто у меня не укладывается в голове, что за такой чертовски великолепной девушкой, как ты, не бегала целая толпа парней, умоляя доставить тебе оргазм.

Я мог видеть, что ее щеки покрылись румянцем, когда она потупила взгляд и посмотрела вниз на дно плота. Но ведь, скорее всего, у нее были предложения такого характера — она говорила, что училась какое-то время в колледже, так? А это просто было нереально, что такая горячая крошка ходила по кампусу и не была приглашена ни на одну вечеринку в городе. Если бы она посетила хоть одну такую вечеринку, то не было ни одного долбаного варианта, что ей бы не попытались вставить член в ее сладкую киску.

В одно мгновение образ Терезы промелькнул у меня в сознании, вдруг мне пришло в голову, что нечто подобное могло случиться и с Рейн. Я имею в виду, что подобное преступление совершалось не только против обездоленных. Принудительный секс был как чертова эпидемия в колледжах.

Мои руки сжались в кулаки. Если кто-то сделал нечто подобное с Рейн. Бл*дь. Я доплыву на этом чертовом плоте куда угодно и убью того мудака.

— Рейн… — я сглотнул комок, застрявший в горле, прежде чем продолжить. — Кто-нибудь когда-либо… делал тебе больно? В плане секса?

— Что? — Рейн в упор посмотрела на меня. Ее взгляд был немного растерянным. Я сразу понял, что ошибался и немного расслабился.

— Слава богу, — пробормотал я.

— О! Ты что! — глаза Рейн расширились от удивления, и она быстро замахала головой, отрицая. — Ничего подобного. Я ни с кем не встречалась после Энди.

Таким образом, она либо отвергала все приглашения на вечеринки, либо просто отталкивала от себя парней. Почему такая красивая малышка делала это? Траур по отцу? Злость на бывшего, который, возможно, бросил ее? Или она просто думала, что не получит от секса удовольствие?

Эта мысль разозлила меня. Естественно, мой язык всегда выбалтывает то, что не успел обдумать мозг, и чаще всего слова идут на поводу у желаний моего тела, поэтому следующее, что я успел понять — это то, что я делал ей непристойное предложение.

— Знаешь, я бы мог сделать это, — я слышал себя словно со стороны. Мой голос надломился и стал тише, но я знал, она меня прекрасно слышит и понимает. Ее дыхание участилось на фоне тихого удара волн о шлюпку. Я придвинулся ближе и промурлыкал почти над самым ушком. — Я могу помочь тебе кончить, даже не прикасаясь к тебе.

Я услышал ее резкий вдох, и затем она замерла, перестав двигаться и дышать. Я медленно выдохнул, обдувая кожу ее шеи теплым воздухом. По ее рукам побежали мурашки.

— Я на самом деле изначально не хотела обсуждать это, — сказала она, отворачиваясь от меня. Она провела ладонями по своим рукам вверх-вниз. — А сейчас разговор, определенно, окончен.

Она закончила разговор, но это не помешало моему разуму еще немного застрять на этой теме, хотя на самом деле больше, чем немного.

*****

Она не спала еще около получаса, но я мог бы поклясться, что Рейн пыталась побить мировой рекорд, где люди долго сидят без движения. Я не понимал, в чем была ее проблема, и был рассержен сам на себя за то, что согласился поговорить об ее отце предыдущей ночью. А еще я был раздражен из-за того, что предложил ей помочь кончить. Она не была тем типом девушек, к которому я привык, и честно сказать, я понятия не имел, как с ней обращаться, не ведя себя, как осел, поэтому я старался просто молчать. Если бы я сказал что-нибудь, то все закончилось бы тем, что я взбесился бы.

Я собрал утреннюю росу с навеса, добавил ее в контейнер для воды и крепко закрыл его. Там было не больше, чем полчашки. Воды было недостаточно на оставшиеся полдня, и косяков рыб тоже не было видно. Мимо проплывали только маленькая акула и белая рыба, которые были бесполезны в плане воды.

Рейн немного поерзала, и я заметил, ее лицо скривилось.

— Что с тобой не так? — спросил я.

— Ты о чем?

— Тебе больно, — заявил я. — Что болит?

— Я в порядке, — произнесла она, отводя глаза от меня и выглядя при этом смущенной.

— Не мели чушь, — я осмотрел ее и заметил, как она ерзает в своем купальнике. И тогда-то я понял, что с ней не так. Я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. — Тебе натирает купальник, ага? И эти шортики из эластичного, не дышащего дерьма.

Она уставилась на меня и поджала губы, что устраняло необходимость в словесном ответе. Ей надо снять купальник, прежде чем появятся серьезные проблемы.

— Хорошо, Рейн, — решительно сказал я. — Я говорю это только один раз. Тебе надо снять купальник и шорты. Когда ты отдыхаешь на пляже и тебе натирает купальник — это чертовски раздражает. А здесь подобное может принести проблемы посерьезнее.

— Определено, нет.

— Слушай, — рыкнул я, — натертое место, соприкасаясь с соленой водой, оставит на твоей коже раны и даже нарывы. Если туда попадет инфекция, ты умрешь, понятно? Я попытаюсь не смотреть на тебя, черт побери, пока все не заживет, но ты должна снять долбаный купальник.

— Как будто ты сможешь не смотреть, — фыркнула Рейн. — Все не так уж плохо, я просто буду осторожнее. Это просто невозможно, что на плоту такого размера ты не будешь глазеть на меня.

Она была права, конечно, и если я буду абсолютно честен с собой, я бы даже и не пытался отвести от нее взгляд. Мне нравилась мысль о том, что она будет лежать рядом со мной обнаженная.

— Ну, а как насчет того, что я тоже сниму одежду? — с ухмылкой предложил я. — Будет все по-честному.

— Даже далеко не по-честному, — ухмыльнулась она в ответ. И помахала рукой в воздухе, но определенно в моем направлении. — Ты, вероятно, придумал все это только ради того, чтобы я разделась.

— Конечно, — улыбнулся я ей. — Я на самом деле спланировал этот зуд между твоими ногами. Хитрый ублюдок, ага?

— Я не буду раздеваться перед тобой, — проворчала она, ее злость на меня и всю эту ситуацию стала очевидна. Она вперилась в меня взглядом.

Мне стало интересно, почему она внезапно так разозлилась. От этого мой член стал безумно твердым, и это совсем не помогало ситуации. Мне нужно было, чтобы она поняла, насколько серьезна проблема, и я очень сомневаюсь, что она осознает это, пока мой член будет указывать в ее сторону и практически подпрыгивать при одной только мысли, что она разденется.

Мне правда пора прекратить думать о подобном.

— Смотри, Рейн, — сказал я, пытаясь звучать спокойно и разумно. — Тебе правда нужно снять купальник. Я не просто занимаюсь херней. Воздействие соли столь же опасно, как и солнечный ожог, и мы не можем рисковать с тем, чтобы что-то подобное случилось с нами. У нас слишком мало воды для любых рисков. Ты можешь быть немного... смущена, но это лучше смерти.

— Я не умру от натирания, — усмехнулась она.

— Дома, где у тебя никогда не кончится вода. Здесь правила отличаются.

Она посмотрела на меня, и я увидел, как ее решимость начала рушиться. Она была заменена сначала раздражением, а затем чем-то, что выглядело как смесь между упадком сил и абсолютным ужасом.

— Рейн, — сказал я, пытаясь сохранять голос мягким. Идея возникла в моей голове. — Смотри, моя футболка и боксеры хлопковые, что намного лучше, чем твой купальник. Боксеры могут быть большими для тебя, но это даст тебе поток воздуха, который нужен, чтобы заживить высыпание.

Она подняла взгляд на меня, ее глаза перемещались по моему лицу. Я решил, что она, вероятно, пытается понять, не обману ли я ее. Наконец она опустила глаза и кивнула.

У меня не было много скромности, так что я начал действовать и разделся, заметив, что Рейн отвернулась и спрятала глаза. Я засмеялся и натянул шорты обратно. Это не была самая удобная одежда без нижнего белья, но я выживу. Я также буду ходить голый, прежде чем мне начнет натирать. Насколько смог, я постирал боксеры и футболку в соленой воде. Я не был уверен, дало ли это большой разницы или нет, но это казалось тем, что нужно сделать для душевного спокойствия. Я выжал материал так, чтобы он мог высохнуть быстрее, и передал вещи ей.

— Убедись, что эти боксеры полностью сухие, прежде чем наденешь их, — сказал я. — Теперь сними купальник, прежде чем станет хуже. А я немного вздремну, хорошо?

Я лег на спину и набросил одно из полотенец себе на лицо. Было жарко и не комфортно, но она должна снять эту одежду или же окажется в глубоком дерьме. Убедившись во всем, я дышал медленно и размеренно, но моя падающая и опускающаяся грудь была неподвижна. Через несколько минут я услышал, что она задвигалась, но при этом все еще не переоделась.

— Черт побери, Рейн!

Она снова взвизгнула. Я, бл*дь, ненавидел это. Я сел и посмотрел на нее.

— Просто сними этот чертов купальник или, помоги мне бог, я сорву его с тебя.

— Ладно! — закричала она на меня, ее глаза потемнели.

— Сделай это!

— Не когда ты смотришь! — закричал она, ее голос повысился и звучал так, как будто она собирается потерять самообладание.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒