13 ноября 2009 года 7 страница

— Да, мэм, — я начинаю сканировать следующий набор продуктов, и Стейси остается рядом со мной.

— Хорошо. Ты бы хотела работать здесь, когда вернешься сюда на каникулы?

— Очень, мэм.

— Тогда запомни, что я имею право дать тебе работу или выбросить твою уродливую задницу отсюда, — она, как и мистер Хэкли, предупреждает меня.

— Да, мэм, — говорю я, держа голову опущенной, стараясь не смотреть на нее. Я не могу встретиться с ней взглядом, так как не хочу, чтобы она поняла, что в уборной была я, пока они… ну, в то время как они занимались сексом. — Я понимаю, — говорю я, ожидая, когда эта чрезмерно подавляющая, агрессивная персона покинет меня.

— Хорошо. Тогда у нас не будет проблем, — говорит Стейси, и боковым зрением я вижу, как она уходит. Ее каблуки стучат по бетонному полу, и я слышу, как звук становится все тише и тише.

Когда я заканчиваю с последним покупателем перед перерывом, закрываю свою кассу и иду в комнату для персонала, чтобы взять свой кошелек и позвонить Тренту. Выйдя на улицу, я направляюсь к гастроному, чтобы взять что-нибудь поесть, и в это время набираю номер Трента.

— Шшшшш, это онаааааа, — я слышу невнятную речь женщины на заднем плане. — Эй, детка. Как работа? — говорит Трент, но кажется, что он тоже пьян.

— Хорошо. Гм, я заканчиваю в полночь.

— Дааааааа, об этом. Детка, ты должна будешь поехать домой на автобусе, — я слышу несколько людей, смеющихся на заднем плане. — На самом деле, тебе лучше пройтись, потому что ты выглядишь очень жирной. Я чууууувствуууую, будто трахаю свиииинью, — следует громкий взрыв смеха тех, с кем он находится.

— Это будет полночь, Трент. Я не хочу идти назад одна. Я возьму такси.

— Неееет, блядь, не возьмешь. Я не позволю тебе тратить моооиии деньги на такси. Ты можешь пройтись, ты, жииирнаааяя коорооваа, — слышатся звуки мычания на заднем плане.

— Гм, хорошо. Я пройдусь. Пока, Трент, — я не пойду пешком, слишком поздно, чтобы идти назад одной. Ничего не услышав от Трента, я вешаю трубку. Войдя в гастроном, вижу, как молодой парень, который работает здесь, отпускает клиента, и еще один человек, который стоит передо мной, ждет обслуживания.

Я стою в очереди, размышляя о том, как собираюсь добраться домой.

— Как обычно, Макс? — парень на раздаче спрашивает джентльмена, который сейчас подвинулся к прилавку.

— Д-д-да, п-п-пожалуйста, — говорит тот, заикаясь.

Я не вижу его лица, но он высокий и одет в джинсы и футболку.

— Работаешь допоздна сегодня?

— М-да, е-щ-ще о-д-дна н-ночь в б-б-больнице.

— Надеюсь, ты не слишком загружен работой.

Молодой человек посмеивается и говорит:

— К-когда я не б-был з-загружен?

— Да, — продавец смотрит вниз на ролл, который сделал для «Макса», затем оборачивается и спрашивает, — сок тоже?

— Д-да, п-пожалуйста, — я замечаю, что он довольно сильно заикается, но чем больше парень говорит с ним, тем более непринужденным он становится, и его заикание уменьшается.

— Вот, возьми. Хорошей ночи, Макс.

Макс расплачивается и забирает свою еду. Когда он собирается выйти, молодая девушка с улицы подходит к двери и толкает ее, чтобы войти. Макс открывает дверь и отходит в сторону, позволяя ей пройти первой.

— М-мэм, — говорит он, наклоняя подбородок. Он оборачивается ко мне, и у меня отвисает челюсть и перехватывает дыхание. Он красивый. Как одна из тех прекрасных статуй с древних времен. Я не могу не смотреть на него, когда он держит дверь открытой для молодой девушки. Он подмигивает мне и оборачивается к ней.

Я смотрю, как она заходит, улыбается ему и становится позади меня.

Никогда не видела такого прежде. Джентльмен. Настоящий живой джентльмен.

— Чем я могу вам помочь, — зовет меня парень, разрушая чары, под которыми я нахожусь, глядя, как Макс уходит.

— Гм, — я теряю дар речи на одну мимолетную секунду, — можно мне салат, пожалуйста? — я поворачиваюсь, чтобы посмотреть в окно, но Макс уже ушел. Как мечта, красивая фантазия, он исчез, как будто никогда и не был реальным.

С салатом на ужин я надеюсь быстро сбросить лишний вес. Я больше не хочу быть толстой и уродливой. Я не могу перестать быть непривлекательной, но могу что-то предпринять, чтобы не быть толстой. Я приношу свой ужин в комнату для персонала и сижу там в одиночестве, ковыряясь в зеленых листьях.

Перед перерывом я была поражена, вспоминая звуки, которые слышала в туалете, теперь же все, о чем могу думать, — это парень из гастронома. Такой простой жест — придержать дверь открытой для кого-то. Это проигрывается в моем уме, и я не могу перестать думать об этом. Надеюсь, что однажды ко мне отнесутся так же.

Я проверяю время и вижу, что уже должна возвращаться к кассе. У меня еще четыре часа работы перед тем, как уйти домой.

Четыре часа пролетают быстро, почти незаметно, и моя смена подходит к концу. Я закрываю кассу и иду забрать свою сумку. Вынимая свой телефон, решаю позвонить Тренту еще раз, вдруг он сможет забрать меня. Раздается гудок, и звонок отправляется на голосовую почту. Я пробую еще раз, но второй звонок опять отправляется туда же. Перебрасывая сумку через плечо, выхожу из магазина через центральный вход. Когда я выхожу за дверь, то вижу, как Лиам паркуется и направляется ко входу в магазин.

— Привет, — говорит он, останавливаясь, чтобы поговорить со мной.

— Ты здесь так поздно, что происходит?

— Шейн захотела конфет. И, будучи хорошим бойфрендом, я вызвался привезти ей немного, — на прошлой неделе Лиам и Шейн, наконец, осознали, что нравятся друг другу, и с тех пор они проводят вместе практически каждую свободную минуту. Она все еще пытается организовать вечер для нас четверых, но Трент пока не сказал, когда мы можем пойти.

Я улыбаюсь Лиаму, он действительно хороший парень.

— Это очень любезно с твоей стороны.

— Что ты делаешь на улице так поздно? У тебя только что закончилась смена?

— Да, была одна свободная, и я взялась за нее. Перед колледжем мне нужны все наличные деньги, которые смогу заработать.

— Разве ты не поступила на полную стипендию?

— Да, но мне все еще нужно подкопить денег.

— Да, ты права. Эй, ты идешь домой?

— Да. Я не могу дозвониться до Трента, поэтому просто пройдусь.

Его глаза широко распахиваются.

— Ты сумасшедшая? Ты не можешь идти домой одна, сейчас поздно. Дай мне пять минут, чтобы купить конфет для Шейн, и я отвезу тебя домой.

— Нет, все в порядке. Это будет моей зарядкой. Я набрала большой вес в последнее время, и мне действительно нужно избавиться от него.

Лиам собирается пойти к магазину, но вместо этого останавливается и поворачивается ко мне.

— Что? Ты думаешь, что толстая?

Я киваю и хлопаю по своим бокам и ляжкам.

— Видишь, большие бедра и проклятые бока, — это то, что сказал Трент обо мне.

— Ты не можешь говорить это серьезно, Лили. Тебе повезет, если наберешь сорок пять килограммов полностью одетой и насквозь промокшей. Какой у тебя рост, метр семьдесят? Ты точно не толстая.

— Почти. У меня метр шестьдесят семь и вешу я сорок три килограмма. Я набрала почти пять килограммов. Это же очевидно, посмотри на мои бедра. Хуже всего — это мои бедра.

Лиам смотрит на меня не верящим взглядом.

— Действительно?

— Да, посмотри, — я снова похлопаю по своим ляжкам и вижу, как они трясутся.

— Лили, скорее наоборот, ты весишь ниже нормы. Тебе нужно есть больше, а не меньше. И, кроме того, небезопасно идти домой одной в темноте.

— Что? Тебе, должно быть, нужны очки, потому что я — жирная корова.

Лиам качает головой, закрывая глаза.

— Как скажешь, но я не позволю тебе идти домой пешком. С симпатичной девушкой, как ты, может произойти что угодно, — теперь я знаю, что Лиам просто был милым. — Я вернусь через минуту. Не уходи домой, — он указывает на меня, когда идет спиной к магазину. — Я серьезно, вернусь через пару минут.

Я улыбаюсь ему.

— Хорошо, я подожду, — я иду и сажусь на скамью, находящуюся в нескольких шагах, ожидая возвращения Лиама. Когда он возвращается, то держит сумку с покупками и покачивает ею. Он выглядит таким юным и беззаботным, хотя на самом деле ему двадцать.

— Я купил ей несколько на выбор, поэтому она не сможет пожаловаться. Не то чтобы она стала так себя вести, — я встаю, когда он подходит ко мне. — Пойдем, я отвезу тебя домой.

— Спасибо, — говорю я, потому что действительно не хочу идти домой в темноте, но и не хочу беспокоить Лиама.

— Ваша карета, миледи, — дразнит он, когда открывает дверцу машины. Я смеюсь, потому что Лиам ведет себя, как балбес.

Как только мы оказываемся в машине, Лиам выключает музыку и спрашивает:

— Ты взволнована из-за колледжа?

— Да. Я с нетерпением жду его.

— Кем ты хочешь стать?

— Учителем английского, я буду учиться, чтобы стать им.

— Действительно?

— Да, а что? — я смотрю на него и его ухмылку на лице.

— Шейн рассказывала, насколько ты умна, и я поражен, что ты не собираешься стать кем-то большим. Например, врачом или адвокатом, или что-то типа этого.

— Что? Я недостаточно умна, чтобы заниматься чем-то вроде этого, и к тому же, английский язык — мой самый любимый предмет в мире. Книги и чтение. Думаю, так как не могу написать книгу, то могу хотя бы узнать, как научить этому детей, — Лиам посмеивается и качает головой.

— Что? Поверни здесь, — я указываю направо.

— Ты действительно недооцениваешь себя, Лили. Шейн сказала, что ты всегда ставишь себя на второй план, а я не верил ей. Теперь я вижу, что она права. Ты великолепна и умна, не позволяй никому говорить тебе что-то иное. Но прежде всего, не позволяй себе разубеждать саму себя, что ты умна.

Его заявление оставляет гнетущую атмосферу в машине, и я почти хочу выпрыгнуть из нее и пройти оставшийся путь пешком. Я чувствую себя в центре внимания, как будто все смотрят на меня. Наблюдают, чтобы увидеть, что я собираюсь сказать или сделать.

— Да, хорошо, — говорю я, отчаянно пытаясь найти, что сказать, чтобы разрушить плотную энергию, циркулирующую вокруг. — Там поверни налево, — хотя я и указываю ему направление к дому Хэкли, в груди все еще тяжкий груз вины.

Когда мы добираемся до дома Хэкли, Лиам останавливается у парадной двери.

— Спасибо, что подвез, — говорю я и выхожу из машины.

— В любое время. Увидимся, — счастливо отвечает он.

Возможно, я слишком много читаю в его словах, или, возможно, он пытается спасти меня от дальнейшего затруднения. Я закрываю дверцу его машины и иду по дорожке к парадной двери.

Я захожу в свою комнату, переодеваюсь в пижаму и ложусь. Беру экземпляр «Сурового испытания» и снова начинаю читать. Но кажется, что слова на странице перемешались. Не то чтобы я не могла прочитать их, больше похоже на то, что все произошедшее сегодня пытается пробиться и занять главное место в моем разуме.

Пока я пытаясь сосредоточиться, меня поглощает, абсолютно съедает мысль о человеке из гастронома, Максе. То, как он подмигнул мне, это было, как будто он заметил меня. Увидел сквозь ужасную внешность и разрушенное нутро. Издалека он не видел повреждений, он просто видел девушку.

Когда я ускользаю в беспамятство, я мечтаю о времени, когда была маленькой девочкой. Мама, папа, я и маленький белокурый мальчик, играющий в парке. Счастье окружало нас, смех затрагивал сердце.

— Кто, блядь, привез тебя домой? — я просыпаюсь, когда Трент запрыгивает мне на грудь, садится верхом на меня и щедро шлепает по лицу. Запах алкоголя настолько крепкий и плотный, что просто наполняет меня.

— Что? — я пытаюсь сбросить его вес с себя.

— Папа сказал, что парень привез тебя домой. Кто он, черт возьми?

— Лиам привез меня домой. Он предложил подвезти меня. Было поздно, Трент. Ничего не было, я клянусь.

— Ты, глупая сука, для чего я тебе нужен? — он бьет меня снова, и на этот раз я съеживаюсь, когда его ладонь касается моей щеки.

— Я клянусь, ничего не было. Он привез меня домой и все. Ничего больше.

Трент собирается снова ударить меня, но на этот раз я закрываю глаза и лицо.

— Ничего не было? — его слова невнятные.

— Ничего вообще. Он покупал конфеты для Шейн и увидел, как я выходила. Вот и все. Ничего больше.

— О, детка, — он падает без сил на меня и начинает целовать, — иногда ты делаешь меня таким безумным. Я так сожалею, детка, но в следующий раз просто иди пешком, как я и сказал. Если бы ты просто сделала то, что я сказал тебе, то я бы так не разозлился.

Он обнимает меня, и через подавляющий запах алкоголя я чувствую запах розы, как от духов. Аромат сильный, как будто он надушился одеколоном, но какой мужчина брызгает цветочные духи на свою кожу?

— Прости, — говорю я, зная, что, вероятно, должна была просто пройтись до дома.

— Все хорошо. Я люблю тебя. Ты просто сводишь меня с ума тем, как сильно я тебя люблю. Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности, и я не могу выдержать мысли о другом человеке, трогающим тебя своими руками, — он целует меня в щеку, в которую ударил. — Прости, я не хотел бить тебя.

— Я буду в порядке.

— Подвинься, сегодня я буду спать здесь. Мне нужно быть ближе к тебе, — я знаю, что это значит. Он хочет заняться сексом со мной.

— Трент, я устала.

— Я быстро, затем ты сможешь поспать.

Я глубоко вдыхаю и закрываю глаза, надеясь, что следующие несколько минут пройдут быстро.

Глава 12

— Одевайся, мы уходим, — говорит Трент, входя в мою комнату.

— Куда мы идем? — спрашиваю я, закрывая «Суровое испытание» и оставляя его лежать на кровати.

— Мы официально окончили школу, и я веду свою девушку на ужин.

Я улыбаюсь Тренту, и теплое покалывание проходит по всему моему телу. Он хочет погулять со мной.

— Я купила новое платье. Это первое милое платье, которое у меня когда-либо было, — говорю я с энтузиазмом.

— Правда? Я не помню, чтобы ты спрашивала, можешь ли потрать какие-либо деньги, — говорит он, заваливаясь на мою кровать и сталкивая мою книгу на пол.

— Я не думала, что должна спрашивать тебя, — заявляю я.

— Теперь ты знаешь, в следующий раз просто спроси. Хорошо, малышка?

— Гм… — почему я должна спрашивать, как тратить деньги, если упорно работаю? Это мои деньги, и если я хочу купить себе что-нибудь симпатичное, почему должна спрашивать?

— Это все еще твои деньги, детка, но ты же не хочешь потратить их на что попало и пожалеть об этом, когда не сможешь купить учебник, который может тебе понадобиться. Я знаю, что у тебя есть стипендия и все такое, но что, если они тебе понадобятся?

Я вижу, в чем причина.

— Это имеет смысл, но не похоже, что я трачу деньги на что попало. Я пыталась поговорить с твоим папой об оплате за аренду, но он ничего не хочет об этом слышать.

— Конечно, он не хочет, потому что знает, что мы любим друг друга, и я сделаю для тебя все, что угодно. Так или иначе, у тебя есть час на то, чтобы собраться. Покажи мне платье, которое ты купила без моего разрешения, — он улыбается мне.

Я подхожу к шкафу и достаю свое платье. Оно темно-зеленое с тонкими ремешками, доходит до колен, с небольшим разрезом сбоку.

— Тебе нравится?

— А? Хорошо, оно немного короче, чем я думал. Но думаю, оно будет хорошо на тебе смотреться. Иди, прими душ и собирайся. Я хочу, чтобы ты оставила свои волосы распущенными, так будет выглядеть лучше, чем те «конские хвосты», которые ты всегда делаешь перед работой.

— Хорошо, я могу сделать так.

Я беру свою одежду и туалетные принадлежности в ванную, запрыгиваю в душ и моюсь. Когда выхожу, быстро полотенцем высушиваю волосы, а потом феном выпрямляю их. Мои волосы все еще мышиного цвета и по-прежнему не имеют большого объема или приятного цвета, но сегодня они выглядят действительно хорошо.

Я чувствую себя, на самом деле, замечательно. Я наношу немного косметики, хотя на самом деле не знаю, как делать это правильно. Иду в свою комнату, надеваю платье и обуваю туфли без каблука, которые миссис Хэкли купила мне, когда я только сюда переехала.

Выхожу и иду в гостиную, где Трент сидит вместе с родителями.

— А вот и она, — говорит мистер Хэкли, и Трент поднимает взгляд от своего телефона.

— Черт, Лили, — я улыбаюсь, потому что Трент не может отвести от меня глаз. Он осматривает меня с ног до головы. — Ты хорошо выглядишь, — говорит он, и я сияю от гордости.

— Ты выглядишь прекрасно, дорогая, — говорит миссис Хэкли, когда встает и подходит ко мне, чтобы поцеловать в щеку.

— Спасибо, — говорю я им обоим. Мистер Хэкли ничего не говорит. Он просто продолжает смотреть на меня.

— Ты готова идти? — спрашивает Трент. Я киваю и делаю шаг к двери. — Ты не возьмешь кошелек?

— Я не знала, что он мне понадобится. Я пойду и возьму его, — я возвращаюсь в свою комнату и беру свой кошелек, чтобы взять его с собой. У меня нет другой сумки, кроме рюкзака, который раньше носила в школу и на работу.

Мы идем к машине, и Трент не может отвести от меня глаз.

— Ты выглядишь достаточно хорошо, чтобы тебя съесть, Лили, — он медленно опускает свою руку и кладет ее на мою задницу.

— Спасибо, — говорю я, счастливая от того, что Трент думает, что я хорошо выгляжу.

— Тебе понравится ресторан, который я забронировал. Он очень хороший. Это «Белый Лебедь». Ты ведь знаешь, о каком именно ресторане я говорю, не так ли?

— Ты ведешь меня в «Белый Лебедь»? — я кажусь легкомысленной и взволнованной. — Спасибо, спасибо, спасибо. Шейн сказала, что Лиам водил ее туда, и она полюбила это место. Она сказала, что креветки были самыми лучшими из всех, что она когда-либо пробовала. Возможно, я попробую их, — нетерпеливо говорю я.

— Сегодня вечером только небо предел, детка. Ты можешь заказать все, что захочешь. И не волнуйся, что все это отложится на твоих бедрах, потому что завтра ты можешь пойти на пробежку, как проснешься.

— На пробежку? Завтра я работаю. Я работаю завтра весь день.

—Ты же не хочешь продолжать быть похожей на свинью, так ведь? Ты должна начать тренироваться, чтобы избавиться от такой огромной задницы, — я смотрю вниз на свои ноги, и втягиваю живот. — Но сегодня вечером не волнуйся о своем весе.

— Хорошо, — говорю я, но его слова приводят меня в уныние, потому что, по правде говоря, так и есть.

Мы приезжаем в ресторан, и все присутствующие выглядят такими красивыми и утонченными. Я чувствую себя неуместно, потому что теперь знаю, что моя задница выглядит очень большой, а это значит, что я выгляжу толстой по сравнению со всеми остальными женщинами. Я встаю позади Трента и незаметно оттягиваю свое платье вниз, чтобы оно закрывало меня, надеясь, что люди не будут смотреть на мой большой зад.

— Сэр, мэм, я покажу вам ваш столик, — говорит метрдотель, когда ведет нас через переполненный ресторан. Приглушенный свет и гул разговоров слышится на всем пути, пока мы проходим мимо столов. Люди элегантно и потрясающе одеты в прекрасные платья и костюмы.

Мы подходим к столику, и я вижу Одри и Джейсона, сидящих за столом, к которому нас привел метрдотель. Они сидят близко друг к другу, и рука Джейсона лежит на спинке стула Одри.

— Трент, — шепчу я, держа его за руку.

— Что?

— Что они здесь делают?

— Они присоединяются к нам.

— Я не нравлюсь Одри. Почему ты пригласил ее? — шепчу я, пытаясь не привлекать к себе внимание.

— Преодолей это, Лили. Они мои друзья, и я хочу, чтобы они были здесь, — он подходит и садится, а я остаюсь стоять, вся покрасневшая, перед ними и метрдотелем. Он выдвигает стул для меня, притворяясь, что не был свидетелем этого смущающего разговора.

Я сажусь между Джейсоном и Трентом и слушаю их разговор. Они громко и неприлично говорят об их школе.

— Как себя ощущаешь, когда оказываешься на вершине класса? — спрашивает Одри. Ее подача немного стервозна.

— Хорошо, — говорю я, поднимая свой стакан с водой и отпивая. Подходит официант, принимает наши заказы и приносит все наши напитки. У них втроем складывается отличный разговор, он легко протекает для них и они продолжают разговаривать о времени, которое провели вместе, исключая меня.

Джейсон — лучший друг Трента, он встречается с Одри. Извиняясь, я встаю из-за стола, чтобы пойти в уборную, но никто из этих троих не обращает на меня внимания.

Я иду в туалет, стою там и смотрю на себя в зеркало дамской комнаты. Дверь распахивается и заходит Одри в ее абсолютном совершенстве. У нее красивые шелковистые темные волосы и самые удивительные зеленые глаза, которые я когда-либо видела. Она, может быть, и не уродлива внешне, как я, но уродлива внутри, там, где это учитывается больше всего.

— Ты хорошо выглядишь, Лили. Действительно удивительно, совершенно удивительно для речной крысы, — выплевывает она мне, когда подходит к зеркалу и встает рядом со мной, удерживая в зеркале мой пристальный взгляд.

— Ты тоже красиво выглядишь, — говорю я, пытаясь проигнорировать ее ужасно злобное замечание.

Она придвигается ближе, и я чувствую легкий аромат ее цветочных духов, когда она отодвигает мои волосы в сторону, оголяя мою шею.

— Ты знаешь… — шепчет она, ее рот опасно близок к моей коже, — …в ту ночь, пока ты была на работе, — она проводит губами вниз по моей шее и слегка целует меня. — Джейсон, Трент и я провели очень хороший вечер, — она толкается грудью в мою спину. — Настолько хороший, что я не могла ходить на следующий день, — она отступает и улыбается мне, затем поворачивается и заходит в одну из кабинок.

Поникнув, я мою руки так быстро, как только могу, и возвращаюсь к столу. Вернувшись, я замечаю, что Трент придвинулся ближе к стулу Одри. Я сажусь, полностью осознавая последние несколько моментов: Трент изменил мне с Одри, и не только это, он разделил ее со своим лучшим другом. Насколько это ненормально? И все это в то время, пока я была на работе.

— Ты в порядке, детка? — спрашивает Трент, но не трудится даже дождаться моего ответа, а снова поворачивается к Джейсону и продолжает разговор с ним.

— Ты занимался с ней сексом? — спрашиваю я, не заботясь о том, что кто-то может меня услышать.

— Что? С кем? — он быстро поворачивает голову ко мне и выпрямляется.

— С Одри. Ты занимаешься с ней сексом все время, пока мы встречаемся?

— Что? Нет! — кричит он. — Клянусь, детка, я не трогал ее. Никогда, — он смотрит на меня и удерживает мой пристальный взгляд. Я чувствую, как становлюсь все более сердитой.

Одри возвращается, и оба, Трент и Джейсон, сверлят ее взглядами.

— Что? — говорит она и смотрит прямо на меня. — Не знаю, что она вам сказала, но я не трогала ее.

— Нет, ты поцеловала меня в шею и сказала, что спала с Трентом и Джейсоном одновременно, — я чувствую, что мне, наконец, удается сказать что-то и заступиться за себя.

— Ты — лживая сука. Зачем мне говорить такое? Я даже не интересуюсь Трентом в этом плане.

Приносят нашу еду, и все успокаиваются, когда ее ставят перед нами. Мой аппетит моментально пропадает. Официант уходит, и Одри с самодовольным видом начинает есть. Джейсон делает то же самое и украдкой смотрит на Трента, который ухмыляется и продолжает есть.

Почему я чувствую, что являюсь мишенью в их шутке? Как будто они все знают секрет, а мне не разрешено его узнать. Это возвращает меня обратно в школу, как будто это было совсем недавно. Я — непопулярный ребенок, идущий с обедом на подносе, а злые девочки ставят мне подножку, и спагетти приземляется на мою голову.

Все едят в полной тишине. Я не слышу ничьих разговоров, и кажется, будто вся обеденная зона ждет, кто сломается первым.

Как только вся еда съедена, Одри смотрит на меня и скрещивает руки на груди.

— Ты думаешь, я занималась сексом с твоим мужчиной? Позволь мне сказать тебе кое-что, Лили. Я могу заполучить любого, кого только захочу, и если бы я хотела его, я бы взяла его.

— Одри, — Джейсон предупреждает ее низким тихим тоном.

— Просто не лгите мне, — говорю я, глядя на каждого из них троих.

Лицо Трента меняет цвет. Оно становится розовым, а затем красным от ярости, которую он пытается скрыть. Я могу сказать, что он разозлился, но он и должен. Одри говорит мне и обо мне очень оскорбительные вещи.

— Не могу поверить в это дерьмо, и не могу поверить тебе, — говорит она, вставая и прихватывая свою сумку. — Джейсон, отвези меня домой.

Джейсон встает и бросает свою салфетку на стол.

— Здорово, Лили, — говорит он и следует за Одри.

Я кладу локти на стол и прячу лицо в ладонях. Весь ресторан смотрит, и я чувствую каждую пару глаз, я больше чем унижена.

— Знаешь что, Лили? — говорит Трент. Я выглядываю из-за своих рук, и вижу его стоящим около меня. — Ты опозорила меня перед моим лучшим другом и его девушкой. Я не могу поверить шумихе, которую ты создала. Ты можешь идти домой. Сегодня вечером я ухожу. Как ты смеешь смущать меня перед моими друзьями! — говорит он и выходит из ресторана.

Меня оставляют сидеть в одиночестве ночью, которая, как предполагалось, должна была быть нашей. Вместе этого, я унижена и одна. Я встаю и подхожу к входной двери.

— Мадемуазель, — говорит мне метрдотель, когда я собираюсь выйти.

— Да, сэр, — я возвращаюсь к нему.

Он подходит ко мне, осторожно кладет руку на мою талию, наклоняется и шепчет:

— Они нехорошие люди. Вы не должны быть рядом с ними.

— Спасибо, — вздыхаю я. Его слова самые добрые, что я слышала за последнее время.

— Я сожалею, но они оставили счет на вас, — он вздрагивает от собственных слов.

— Конечно, они это сделали. Мои извинения. Я оплачу его, — я следую за ним к кассе, и он отдает мне счет. У меня чуть глаза не выпадают из орбит, когда вижу, что ни один из них не заплатил. Счет составляет более чем триста долларов, и я счастлива, что у меня есть наличными эта сумма.

— Спасибо, — приятно говорит он.

Я поворачиваюсь и ухожу, не только оскорбленная, но и еще обедневшая на более чем триста долларов, которые я копила на колледж. У меня нет с собой телефона, потому что я оставила его в своей комнате, решив взять с собой только кошелек. И я понятия не имею, как собираюсь возвращаться так поздно.

Я иду вниз по улице и сажусь на скамейку, когда несколько человек проходят мимо меня, осматривая сверху донизу. Я не надела куртку, а ночной воздух становится морозным. Я смотрю на небо и замечаю много звезд, ярко мерцающих на темном фоне.

— Ты был довольно жесток ко мне, знаешь ли, — говорю я Богу или кому угодно, кто может слышать меня. — Я слышала, что ты не посылаешь человеку больше, чем он сможет выдержать, разве ты не думаешь, что уже достаточно ниспослал мне? — красивый яркий свет мерцает, как будто мои слова не услышаны. — Ты не мог бы дать мне передышку? Пожалуйста?

— С кем ты разговариваешь, милочка? — пожилой человек садится рядом со мной на скамейку. Я осматриваю его и прихожу к выводу, что он бездомный.

— Ни с кем, сэр, — я пожимаю плечами. — Или, возможно, с кем-то. В действительности я не уверена.

Он смотрит на небо, а затем на меня.

— Ты знаешь, как я узнаю, что Он слушает? — он указывает вверх, имея в виду Бога.

— Нет, сэр. Как?

— Я прошу его не дать дождю идти всю ночь, потому что не смогу найти ночлег. Сегодня вечером я иду в парк ниже по улице, потому что мне негде ночевать, — он улыбается мне, обнажая гнилые зубы.

У бездомного, не имеющего абсолютно ничего, есть надежда. А я чувствую жалость к себе. Возможно, я не замечаю того, что должна. Возможно, моя жалость к себе возводит барьеры к осознанию того, как мне повезло.

У меня есть бойфренд, который любит меня, и он сказал, что не изменял мне. Его семья любезно приняла меня, потому что он меня любит. У меня есть работа, к которой можно вернуться. Одежда, еда и жилье. На самом деле, мне не на что жаловаться.

— Вы что-нибудь ели сегодня? — спрашиваю я его, а он сидит, не двигаясь, и смотрит на звезды.

— Я ничего не ел со вчерашнего дня, — говорит он низким голосом и продолжает смотреть на звезды.

— Оставайтесь здесь, пожалуйста, — говорю я и иду назад к ресторану.

Когда я была голодна, меня кормили леди из магазина подержанных товаров, поэтому не понимаю, почему не должна накормить этого нуждающегося мужчину. Я заказываю немного еды на вынос и жду десять минут, пока все не приготовят. Метрдотель спрашивает, почему я все еще здесь. Когда я говорю ему, что не знаю, как мне добраться до дома Хэкли, он предлагает мне воспользоваться телефоном.

Когда я приношу еду бездомному мужчине, он смотрит на меня. Я уверена, что он слишком горд, чтобы принять это.

— Пожалуйста, возьмите, — говорю я, вынуждая его взять еду в руки. — Однажды я была голодна, и ко мне проявили доброту, теперь я хочу сделать то же самое для вас.

— Спасибо. Спасибо, — повторяет он и смотрит вниз на свою дырявую обувь. — Я пойду. Ты в безопасности. Помни… — я смотрю на него, и он указывает на небо, — может казаться, что Он не слушает, но сообщение всегда найдет путь к Его столу, — он снова улыбается и уходит.

Смотрю, как он идет к парку, на который указывал, и возвращаюсь в ресторан.

Я набираю номер Шейн.

— Алло, — бодро говорит она.

— Шейн, это — Лили.

— Эй, девочка. Где ты?

— Мне нужно поторапливаться. Не могла бы ты приехать и забрать меня? Я в ресторане «Белый Лебедь».

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒