Table of Contents 24 страница

Супер-Эго подобно враждебно настроенному мужчине, в основе агрессивности которого лежат страх и чувство опасности.

Роза Кац (Rose Katz, 1981) так описала этот аспект Супер-Эго: при групповой психотерапии довольно часто встречается человек, избегающий самораскрытия. По мере того как проходят первые несколько недель, другие участники начинают обсуждать свои проблемы, но этот человек лишь комментирует слова других, критикует их и пытается подавлять. После пяти или шести сессий наступает время, когда остальные участники обращают на него внимание. “Что с вами? — спрашивают они. — Мы заметили, что вы никогда ничего не говорите о себе, а только критикуете других. Но сегодня ваша очередь. Мы хотим знать, что чувствуете вы сами”. После таких слов этот человек может не выдержать и заплакать.

Создается впечатление, что Супер-Эго похоже на такого человека. Познакомившись с фокусированием, клиент действительно может почувствовать Супер-Эго как отдельную субличность. А за его агрессивным, атакующим обликом начинает угадываться нечто, подобное страху, истеричности или чувству собственной небезопасности.

Иногда, говоря о Супер-Эго, я сравниваю его с Волшебником страны Оз. Впереди у него огромный пугающий рог, но если мы обойдем его вокруг, то увидим, что за этой маской скрывается просто маленький человечек. Что он чувствует? Если мы поймем это, то сможем работать с Супер-Эго так же, как работаем со всем остальным.

Почувствуйте, почему Супер-Эго пытается делать свои выпады

Если мы возвратимся к тому моменту, когда произошло вмешательство Супер-Эго, может возникнуть вопрос: “Почему Супер-Эго вмешалось именно в тот момент, когда я сделал (или почувствовал) это? ” Затем можно попытаться почувствовать, что именно пыталось сделать Супер-Эго: “Я чувствовал себя неуверенным и уязвимым. Но оно не позволяло мне испытывать эти чувства”. Или: “Я чувствовал возникновение близости с вами. А Супер-Эго пыталось препятствовать мне. Когда я был ребенком, я пытался сделать это много раз. А оно говорило мне: “Неужели ты еще не понял, что не нужно повторять эти попытки? ”

Например, одна клиентка почувствовала, что ей следует начать говорить, что я был критически настроен к ней, потому что раньше она говорила недостаточно. Я посоветовал ей махнуть рукой на Супер-Эго и оставаться спокойной. Но она ответила мне: “Не говорите мне, чтобы я махнула рукой — я попыталась разобраться и спросить Супер-Эго, что именно заставило его обратиться ко мне сейчас. Оно ответило мне: “Если ты ничего не можешь сказать, уходи домой. Зачем тебе просто сидеть здесь и молчать? ” Я знаю, что не обязана говорить. Еще я знаю, что вас не особенно беспокоит, если я молчу, и меня тоже. Оно всегда говорит мне то же, что и сейчас. Но я хотела бы понять, почему оно говорит такие слова именно сейчас... Это приводит меня к тому месту внутри, где я испытываю боль. Видимо, это то, над чем надо работать, — но сегодня я не готова”.

Клиентка смогла сделать то, что сделала, потому что научилась не поддаваться тому, что ей говорило Супер-Эго. Ей удалось почувствовать, “что находится за ним”, и успешно “разобраться”. С другой стороны, попытки “разобраться” могут оказаться неблагоразумными. Клиентка стала достаточно сильной для того, чтобы быть активной по отношению к своему Супер-Эго. Клиентка сама стремилась получить от него ответ. В данном случае усилия клиентки оказались весьма перспективными.

Психосексуальные концепции

Вторжения Супер-Эго на концептуальном уровне можно истолковать и как попытки кастрации со всеми соответствующими последствиями (как у мужчин, так и у женщин). Идеи Фрейда помогают нам распознать тот общий комплекс, частью которого являются вмешательства Супер-Эго. Он характеризуется чувствами вины, стыда и униженности, а также страха и невозможности действовать свободно. Это избегание всякой конкуренции и соревнования, стремление уступить власть другому и убежденность, что желаемое никогда не будет достигнуто; стремление всегда останавливать себя, не давая совершать поступки, помогающие достичь того, что хочется, и т. п. Подобное избегание жизни связано с вмешательством Супер-Эго. Когда этот общий комплекс преодолевается, влияние Супер-Эго может исчезнуть. Психотерапевт мог бы рассказать клиентам о различных формах этого комплекса, помогая им найти свою собственную специфику.

Овладение злом

И Фрейд, и Юнг (хотя они использовали различные термины) обнаружили, что людям необходимо действительное овладение своими злыми, отрицательными желаниями и поступками (независимо от того, действительно ли они являются злыми или же лишь воспринимаются таковыми данным субъектом). Но при вмешательствах Супер-Эго мы обычно пассивны и, хотя и чувствуем свою ответственность, осуждаем себя так, как будто наблюдаем откуда-то со стороны. Мы не знаем, как чувствуем изнутри эту нашу “злую” часть. Афоризм “Убийство в день — и вам не нужен психоаналитик” хорошо выражает положение дел. Люди смеются, услышав это изречение, потому что оно позволяет стать на позицию исходящих изнутри злых желаний, хотя, конечно, действия, соответствующие этим желаниям, — совсем другое дело. Действия имеют последствия как для нас самих, так и для других. Но овладение “злом”, присутствующим внутри, позволяет человеку быть более целостным, а не просто пассивной жертвой.

Открытие собственной личности под маской вторжений Супер-Эго

Постоянное выражение своего гнева еще не является достоверным сигналом, что энергия индивида направлена вперед. Клиенты могут пытаться защищать себя от нападок Супер-Эго, которые мы вообще не можем видеть. Проявляя упорство и настойчивость по отношению к самым тривиальным событиям, с уверенностью в своей правоте обвиняя всех, кроме самих себя, они постоянно пытаются предотвратить внутреннее самоуничтожение. Самозащита вообще не является высвобождением здоровой энергии гнева как проявления телесной целостности. Но, тем не менее, она нуждается в уважении.

Такое отношение однажды помогло клиентке услышать и воспринять мою точку зрения на ее гнев. Гнев являлся для нее хоть каким-то способом остаться живой и преодолеть препятствия. Если клиентка начнет ощущать себя более непосредственным образом, она сможет почувствовать нападение изнутри, от которого пыталась защититься, борясь с другими людьми.

Принимая чувство гнева клиентки, мы помогаем его проявлению и стараемся освободить ее от нападок Супер-Эго. Пока клиентка обвиняла других, она могла лишь неотчетливо чувствовать эти нападки. Но когда она “дорастет” до того, чтобы чувствовать их лучше, то обнаружит, что нападкам Супер-Эго подвергается в первую очередь ее детское начало: Супер-Эго упорно называет его уродливым, не заслуживающим внимания, не способным достичь успеха ни в чем и обреченным на неизбежную гибель.

Погрузиться в глубину самого себя и обойти нападки Супер-Эго

Непосредственно перед диалогом, описанным ниже, клиентка пыталась понять, бил ли ее отец. Она не помнила ничего похожего, но отец пугал ее. Клиентка чувствовала этот страх где-то в грудной клетке и в костях рук, после чего пыталась исследовать ощущаемый на глубоком уровне страх — перед отцом и перед адскими муками. Она часто гневалась на свою семью за то, что “они забивали ей голову всякой ерундой”. Кроме того, она пыталась разобраться в природе явного страха перед отцом, страха, имеющего сексуальную окраску, и более общего (но в то же время совершенно реального) страха перед “адскими муками”, который испытывала в детстве. Но сейчас попытки исследования своего страха прекратились.

К1: Это то, что сформировало мою личность, — страх перед всем, перед каждым человеком... Мое тело просто застывало от страха. Такова моя личность, и я ничего не могу поделать с этим.

П1: Это не ваша личность.

К2: А что же?

П2: То, что стоит на пути вашей личности.

К3 (после долгого молчания): На противоположной стороне этого чувства я вижу что-то зеленое... Там я свободна... чтобы видеть и слышать... и там солнечный свет... Такое чувство, будто лед начинает таять...

П3: Да...

К4: Должно быть, это была мастурбация, но я не могу от этого удержаться... Мои руки... Когда я произнесла эти слова... Я чувствую, что тело расслабляется.

После уверенных заявлений (П1 и П2) психотерапевт снова возвращается к внимательному выслушиванию, ожидая, что клиентка выразит свое несогласие. Но она не только подтверждает П2, но идет гораздо дальше и в это мгновение преодолевает свой страх, оказываясь по другую его сторону: там нечто зеленое, растущее... и солнечный свет. Лед тает. У нее уже и раньше были намеки на то, что находится по ту сторону страха.

Отметим проявившееся в К4 различие ощущений в руках и ощущений, связанных с релаксацией, испытываемой во всем теле. Новое ощущение возникло не столько в руках, сколько во всем теле. Так произошло изменение в телесном ощущении — она стала по-новому чувствовать себя. Но это не сняло проблему, связанную с ее руками. Наоборот, проблема проявилась. Вмешательство со стороны Супер-Эго препятствует процессу проявления сексуальных проблем, однако психотерапевт не позволяет проявиться этому вмешательству.

В данном случае основная процедура состоит в том, чтобы устранить влияние Супер-Эго, стоящего на пути естественного протекания процесса. Простейший способ сделать это — вернуться к тому, что клиентка чувствовала непосредственно перед вмешательством Супер-Эго.

19. Жизнеутверждающее направление

19. Жизнеутверждающее направление

В этой главе обсуждаются формы реагирования психотерапевта на первые признаки устремления клиента к тому, что я назвал бы “жизнеутверждающим направлением”. В качестве одного из аспектов оно рассматривалось во многих примерах, приведенных в предыдущих главах. Теперь я бы хотел рассмотреть жизнеутверждающее направление само по себе.

Психотерапевтам необходимо распознавать проявления этого направления и реагировать на них. Вначале такие проявления могут быть весьма несмелыми и скрытыми. Нам необходимо прежде всего чувствовать, где это могло бы проявиться, чтобы пытаться найти его там. Поэтому следует знать, как распознавать такое направление.

Клиент может почувствовать что-то волнующее внутри себя, хотя на протяжении долгого времени там все было окоченевшим и мертвым. Если волнующее чувство является новым и жизнеутверждающим, необходимо отметить его. Когда мы говорим “жизнеутверждающим”, значит, человек позволяет себе испытывать чувства, являвшиеся прежде заблокированными, или готов положительно относиться к тому, что ранее просто игнорировалось. Клиент получает возможность выразить то, что на протяжении долгого времени ощущалось, но не высказывалось. А еще это помогает почувствовать небольшой проблеск надежды.

Нам необходимо всегда искать проявления новой исцеляющей силы, подобной звонкому смеху. Эта сила позволяет клиенту испытывать чувство интереса (к чему угодно) и стремление испробовать что-то новое; желание создать для себя новое пространство; повышение самоуважения и готовности принять все происходящее; научиться чему-то новому и разрабатывать какие-то личные планы, привнося элемент игры; открывать что-то новое, характерное для своей сущности, развивая творческое и сильное начало.

Психотерапевт, почувствовав возникновение у клиента жизнеутверждающего процесса, должен — особенно в самые первые моменты — продемонстрировать позитивную реакцию и одобрение. Не обязательно быть уверенным, что этот процесс действительно начался. В конце концов, даже если порыв клиента и не был жизнеутверждающим, ничего страшного не произойдет. В любом случае проявление реакции психотерапевта должно быть достаточно кратким, чтобы клиент мог внести в него свои коррективы. Затем можно будет отреагировать на эти коррективы: “Да-да, я вижу, это действительно так... ” Только чувства самого клиента служат критерием оценки того, действительно ли данное направление является жизнеутверждающим. Если такое подтверждение в самом деле происходит, психотерапевт может повторить свои одобрительные реакции, чтобы клиент не утратил необходимого направления.

Часто оказывается, что психотерапевт хорошо обучен только восприятию негативных проявлений. Однако мы работаем с отрицательным материалом только потому, что из него может возникнуть нечто положительное. Нам бы не хотелось встречать все новое словами: “Должно быть, это лишь еще одно проявление вашего старого комплекса”.

Покажем на примере, как необходимо принимать возникновение новых шагов.

К: Я сержусь на себя за то, что позволяю другим людям уговорить меня — буквально во всем. Я знаю, что хочу попытаться сделать то, что мне необходимо, но не могу.

П: Итак, вы действительно сердитесь на то, что позволяете другим управлять собой... Это уже возникло... или возникает сейчас...? Сохраняется ли у вас сейчас желание попытаться сделать то, что вы хотите?

Поэтапно работая с шагами, мы убедились, что люди обычно наказывают себя за попытки обрести жизнеутверждающее начало, поскольку обычно их не удается довести до конца. В приведенном примере появляется что-то новое (“Я хотела бы пойти и попытаться сделать это”), однако все это можно легко упустить из виду, потому что попытки каждый раз оказывались неудачными. Клиентка, выражая это новое, говорит о его утрате и о неудаче. Но в данном случае психотерапевт рассматривает такие попытки как новый шаг со стороны клиентки. Конечно, на слова о неудаче необходима соответствующая ответная реакция, но утрачивать новый шаг не хотелось бы! Сейчас, несмотря на вмешательство Супер-Эго, у клиентки обнаруживается потребность попытаться сделать что-то новое.

Вот еще один пример.

П: Дайте возможность проявиться этому чувству и на протяжении минуты просто ощущайте его.

К: Нет, я не сделаю этого.

П: Ладно, пусть будет так...

В этом примере неуверенный тон голоса клиентки внезапно становится настойчивым. Она отвергает знакомое и характерное для фокусирования предложение с новой, весьма энергичной настойчивостью, которой у нее не было раньше. Вначале психотерапевт захвачен врасплох, но затем находит в этой энергии целительное начало, возникающее где-то в глубине тела, и чувствует желание похвалить клиентку, затем понимает, что это может быть расценено как покровительственное и снисходительное отношение, после чего решает, что лучше просто сказать: “Пусть будет так”.

Если клиентка после этого станет критиковать себя (“Я слишком часто не соглашаюсь... ”), психотерапевту необходимо сказать ей что-нибудь вроде: “Когда вы отвергли мое предложение, это звучало так, как будто вы создаете для себя свободное пространство. Заключается ли в этом положительная энергия? Чувствуете ли вы ее? ” Некоторое время спустя можно спросить: “Я думаю, вы, возражая мне и произнося: “Нет, я не сделаю этого”, испытываете позитивные чувства. Не так ли? ”

Не следует быть чрезмерно восторженными. Но было бы неплохо, чтобы клиент понял: психотерапевт одобряет то, что он становится сильнее. А ведь в большинстве подобных ситуаций далеко не всегда приветствуется стремление клиента стать сильнее.

Приведем еще один пример. Психотерапевту необходимо, чтобы клиентка последовательно и определенным образом пересказала свое сновидение. Он испытывает гнев и раздражение, когда та пытается сделать это по-своему.

К: Я хочу рассказать вам свое сновидение... Там был один человек с моей работы... Потом все захотели, чтобы я взяла их с собой, и у меня дома оказалась куча народа...

П: Это ваш сон?

К: Да нет, это было на работе. Они просили меня...

П: Пожалуйста, если вы рассказываете о сновидении, говорите о только о сновидении.

К: Я не могу сделать так, как вы говорите.

П: Но я хотел бы узнать, в чем состоял ваш сон и что происходило в реальной жизни — если вы, конечно, можете отделить одно от другого.

К (как будто не слышит): Я могу просто рассказать вам мой сон: там столько всего накручено, и мне необходимо сказать об этом.

П: Только рассказывайте так, чтобы я все-таки мог понять, где одно, а где другое, хорошо?

К: Итак, мой сон... этот человек на работе...

П (почти кричит): Я так и не могу понять, это было во сне или же на самом деле.

К (кричит): Вы что, будете мне рассказывать, что я должна делать со своим сном? (Начинает орать. ) Я не собираюсь разрывать себя пополам — ни для вас, ни для Бога — ни для кого! Слышите, ни для кого!

П (Молчит. )

К: Вы расстроились?

П: Просто мне необходимо несколько минут, чтобы собраться с мыслями... Мне нравится, что вы кричите.

К: Я знаю, что совсем разошлась...

П: Нет, нет, я привык к тому, что это с вами иногда случается. Тут дело во мне, в том, как я работаю с вашим сновидением... Я пытаюсь определенным образом раскрыть его содержание... Это мой подход, и мы рассмотрим его немного позже... Мне нравится, что вы кричите. Вам действительно не нужно разрываться ни для кого — ни для меня, ни для Бога, ни для кого-то еще.

К: Вот это правильно!

П: Прекрасно!

К: Я знаю, что вам нужно. Нужно не смешивать одно с другим, чтобы вы смогли разобраться, где сон, а где явь.

П: Где-то там внутри мне стало весело. Я ощущаю это совершенно отчетливо. Да, сейчас все в порядке.

К: Знаю. Но на самом деле я могу разделить эти вещи. Я думала, вы требуете, чтобы я рассказала свой сон — и только сон.

П: Что означают ваши слова “Не хочу разрывать себя ни для кого”?

К: Но я действительно не могу сделать это! Просто не могу!

П: Ну хорошо, пусть будет так.

К: Вот это правильно.

Однажды клиентка написала мне: “Иногда я ощущаю вашу заботу о моем внутреннем росте, даже когда пытаюсь игнорировать его. И тогда я вынуждена (если я хочу быть честной) попытаться обратить на него внимание и допустить его существование. Я думаю: “Юджин ожидает, что я найду свой центр независимо от того, сколько человек меня изнасиловало”. Эта мысль помогает мне попасть в центр самой себя. Да, меня изнасиловали, но ваше отношение ко мне связано не с этой патологией, а скорее с моим подлинным центром. Вы очень верно поняли историю о том, как мой отец давал мне деньги для обучения игре на фортепиано даже тогда, когда пришлось заложить за долги наш бакалейный магазин... Потому что отец хотел (я только потом это поняла), чтобы у меня был внутренний центр. Потом, уже почти достигнув этого центра, я снова утратила его, — вы реагировали на это молчанием, потому что это был мой собственный выбор. А утратила я его, когда сама отвергла. Вы верно отметили, что мне очень не хотелось утрачивать его...

Я спрашивала вас: может быть, не нужно работать с моей патологией, пока я не достигну своего центра? Вы ответили: “Действительно, почему бы вам не попробовать достичь своего центра, а потом мы снова сможем вернуться к работе с патологией — если в этом будет необходимость”.

Ее письмо подтверждает, что жизнеутверждающее устремление составляет сущность личности (клиентка называет эту сущность своим центром). Необходимо отреагировать на него еще до того, как мы убедимся, что он находится в нас. Если предполагать, что этот центр скрывается за страхом и нерешительностью, клиенту потребуется наша реакция на присущее человеку стремление к жизни.

Идентификация патологии никогда не являлась целью психотерапии. Патология — это нечто, стоящее у нас на пути. Однако возникает вопрос: на пути к чему? Вот это и важно (независимо от того, как мы это называем) — то, что способно вывести нас из трясины, “нечто”, заблокированное патологией, жизнеутверждающий процесс.

Идея существования жизнеутверждающего направления не означает, что какие-то определенные вещи и поступки в одинаковой мере подходят для всех, не всегда самоутверждение является правильным направлением абсолютно для всех в любой момент жизни. В определенный момент шаг, направленный на самоутверждение, действительно может выражать ваше продвижение вперед, и вы очнетесь от безмолвия и оцепенения. Но, возможно, вы всю жизнь самоутверждались и боролись с другими за жизненное пространство. Поэтому если вы станете отмечать очарование, присутствующее в других людях, или попытаетесь ощутить, что они чувствуют в тот момент, когда вы самоутверждаетесь за их счет, это тоже может стать для вас жизнеутверждающим шагом.

После совершения нескольких шагов жизнеутверждающее направление может потребовать чего-то, что кажется полностью противоположным отмеченному ранее. Например, для одной клиентки самым большим шагом стала способность к борьбе — без попыток найти убежище и укрыться в нем. Чтобы преодолеть существовавшую ранее модель поведения, приводившую к стремлению спрятаться, она начала вести борьбу открыто, явно, демонстративно. Позднее оказалось, что ее борьба станет более эффективной, если будет менее открытой. Так, умение вести борьбу тайно стало ее новым шагом. Кое-кто мог бы воспринять это как противоречие, поскольку клиентка снова начала скрывать свои действия. Однако это уже не был тот, прежний комплекс поведения, приводивший к стремлению найти укрытие. Само определение жизнеутверждающего начала может неоднократно изменяться.

На основании одних только слов мы не можем решить, что является для данного человека жизнеутверждающим направлением. Однако когда внутри человека действительно возникает нечто, ведущее его вперед, это ощущается со всей очевидностью, хотя все это, конечно же, довольно легко можно отвергнуть или проигнорировать. Поэтому, если психотерапевт не уверен, что то или иное событие или явление, переживаемое клиентом, носят жизнеутверждающий характер, его реакция должна быть весьма осторожной. Но если становится очевидным, что в данном случае речь идет действительно о жизнеутверждающем направлении, но сам клиент игнорирует его, психотерапевту необходимо всячески поощрять происходящее.

20. Ценности

20. Ценности

Некоторые психотерапевты считают, что они должны решать за клиента, какой будет цель психотерапии, и представляют ее процесс как способ смены системы ценностей. Основная предпосылка состоит в следующем: и цели, и система ценностей внедряются в человека откуда-то извне, с помощью влияния общества. Фрейд (1940/1949) придерживался мнения, что ребенок — это просто совокупность хаотических влечений, “не имеющих отношения к внешнему миру”, поэтому всем организованным формам поведения необходимо учиться. При этом Эго полностью оказывается продуктом общества. Фрейд писал, что на Эго немца можно поставить клеймо “Сделано в Германии” — как на любом промышленном товаре. Таким образом, он полагал, что внутри индивида нет ничего, что организовывало или направляло бы ход его жизни. И хотя большинство психотерапевтов после Фрейда отвергали данное предположение, оно признавалось многими теориями.

Однако когда люди думают, что, начиная психотерапию, они полностью отдают себя в руки психотерапевта, при этом теряется из виду нечто основное в самой человеческой природе. В действительности человек сам держит руль, управляющий его жизнью, а попытки передать контроль психотерапевту ослабляют в человеке то, что мы как раз и надеемся усилить с помощью психотерапии. Большое значение имеют сессии, во время которых клиент чувствует себя подобным ребенку, а психотерапевт играет роль доброго и заботливого родителя, проявляя то отношение, которого клиенту, быть может, недоставало в детстве. Однако это возможно лишь в рамках более широкого понимания, состоящего в том, что клиент сохраняет полную ответственность за собственную жизнь.

Из этого следует, что психотерапевт в своих оценках должен оставаться нейтральным, — это соответствует самой природе его попыток помочь другому человеку прожить нормальную жизнь. Нейтральность по отношению к ценностям клиента необходимо намеренно культивировать. Однако в любом случае психотерапевту (как я пытался показать в предыдущей главе) необходимо занимать позицию, в которой предпочтение отдается жизнеутверждающим устремлениям клиента, и делать это до тех пор, пока подобные устремления не станут ясными для самого клиента. При этом основным критерием являются переживания клиента.

Жизнеутверждающая направленность, появляющаяся внутри клиента, всегда будет более точной и более совершенно организованой, чем любые ценности общего характера. Шаги, возникающие при фокусировании и психотерапии, ориентированной на работу с переживаниями, также будут гораздо точнее дифференцированы, чем любые обобщения. Сам факт наблюдения этих шагов может привести к новому пониманию ценностей. Я хотел бы подробнее остановиться на этих различиях.

Мы часто думаем о ценностях как о неких общих принципах или предпочтениях, считая, например, секс хорошим или же, наоборот, плохим; считая смерть естественной частью жизни, которой не нужно бояться или же, наоборот, относясь к ней как к страшному бедствию, которого необходимо избегать любой ценой; полагая, что дети заслуживают всего, что мы можем дать им, или же думая, что взрослые должны в своей жизни оставлять что-то и для себя. В нашем обществе отношение людей к таким ценностям сильно различается, поэтому попытки психотерапевта навязать клиенту те или иные предпочтения ничем не обоснованы.

Необходимо признавать существование процесса формирования и следования ценностям, являющегося гораздо более глубоким, чем любые обобщения. Приведу несколько примеров, в которых ценности, кажущиеся противоположными, помогали разным клиентам. Мы убедимся, что в действительности никакого противоречия между ними не существует. Ценности, основанные на реальных переживаниях, не имеют никаких противоположностей. Если значение ценностей рассматривается в широком контексте, оно оказывается более точным и дифференцированным, чем просто их словесное выражение. Если значение ценностей ощущается клиентом непосредственно, это приводит в движение весь массив переживаний.

Приведем пример. Одна женщина постоянно ругала себя за то, что, приходя домой после работы, она проявляла раздражительность и нетерпение по отношению к детям. Я предложил ей направить свое внимание на тело и ощутить там это “отсутствие терпения”, выделив ему место, чтобы мы могли наблюдать связанные с ним ощущения.

Клиентка испытывала сильное желание найти время, чтобы заняться собой.

К: Я стараюсь организовать свое время таким образом, чтобы у меня никогда не было возможности заняться собой.

П: Все люди имеют право уделять часть времени своим нуждам. У каждого есть право на это. С каким чувством связано то, что вы никогда не могли организовать свои дела так, чтобы у вас оставалось время для самой себя?

Я считаю, что люди должны сами направлять свою жизнь. Может показаться, что я утверждаю некую разновидность универсальных ценностей (“люди имеют право уделять часть времени своим нуждам... ”), но это вовсе не входит в мои планы. Я просто чувствую, что клиентка говорит о застое в жизни, и предлагаю ей сосредоточиться на том, почему у нее не находится времени для своих нужд. Из ответов я понимаю: ее жизнеутверждающее начало подавлено.

Я предлагаю клиентке почувствовать, что именно в ее теле противостоит желанию найти время для себя. Ей довольно быстро удается сфокусироваться.

К: Не могу поверить, что мне действительно необходимо нечто.

П: Пусть в вашем теле проявится чувство, связанное с этим убеждением.

Через несколько мгновений у клиентки обнаруживаются ее детские потребности. Но клиентка заявляет, что они ее не интересуют.

П: Какое чувство возникает у вас сейчас? Какое чувство стало причиной вашего нежелания иметь такие потребности?

Клиентка фокусируется и находит такое чувство.

К: Когда я была ребенком, о моих потребностях никто не заботился и я понимала: никто о них никогда и не будет заботиться. Поэтому у меня не было и не будет никаких потребностей.

П: Каждый ребенок нуждается в том, чтобы о нем заботились. Давайте мы, вы и я, позаботимся сейчас о том ребенке, которым вы когда-то были.

Наступает длительное молчание. Мы вместе (она, я... и ребенок внутри клиентки. Женщина тихо плачет, а потом произносит:

К: Я хотела, чтобы мне ничего не было нужно. Но я знаю: причина этого в том, что обо мне никто никогда не заботился.

После еще одного периода длительного молчания она говорит:

К: Я научила такому же отношению и своих детей. Когда они испытывали потребность в чем-либо, я говорила им, что необходимо быть сильными. Так я настраивала их, чтобы они в своей жизни никогда не стремились ничего получить. Я так рада, что поняла это.

Суть дела состоит вовсе не в желании иметь время для своих нужд; не в необходимости идти навстречу своим потребностям и даже не в чувстве, что иногда можно было бы сделать это. Люди вполне могут жить, не получая того, что им необходимо. Гораздо хуже, если люди не позволяют себе почувствовать собственные потребности. Исходя из убеждения, что их потребности никогда не будут удовлетворены, они отбрасывают сами потребности. Поэтому возможность найти время для своих нужд является отражением жизнеутверждающего начала.

Конечно, забота клиентки о своих детях совершенно реальна и исходит изнутри. Отметим, что при этом она не изменяла своих ценностей, согласно которым забота о детях стоит на первом месте. Она хотела работать над отсутствием терпения, потому что ее беспокоило неправильное отношение к своим детям. И что же оказалось для нее наиболее значимым? При фокусировании возникло нечто, помогающее понять, как не делать то, что может причинить вред ее детям. Действительно, система ценностей клиентки при этом не изменяется. Происходит, скорее, нечто иное: появляется различение, основанное на уровне переживаний, которое я хотел бы пояснить подробнее.

⇐ Предыдущая 19 20 21 22 232425 26 27 28 Следующая ⇒