Валерий Лейбин 7 страница

БАЗАЛЬНАЯ ТРЕВОЖНОСТЬ – переживаемые человеком чувства одиночества и беспомощности в потенциально враждебном мире.
Понятие базальной тревожности было введено в психоаналитическую литературу К. Хорни (1885–1952) в работе «Невротическая личность нашего времени» (1937). Она исходила из того, что хотя существуют различные формы тревожности и многообразные виды защиты от нее, тем не менее можно говорить о базальной тревожности, которая везде остается более или менее одной и той же. Эту базальную тревожность можно описать как «чувство собственной незначительности, беспомощности, покинутости, подверженности опасности, нахождения в мире, который открыт обидам, обману, нападкам, оскорблениям, предательству, зависти».
Базальная тревожность связана прежде всего с чувством незащищенности ребенка. По мнению К. Хорни, это чувство может породить у ребенка широкий диапазон бессознательных реакций, включая безразличие, сумасбродное поведение, недостаток доверительности или теплоты, изоляцию от других детей, необходимость принимать чью-либо сторону при разногласиях родителей, явное или скрытое доминирование, невыполнение обещаний и ряд других проявлений. Ощущение собственной беспомощности в детстве остается в человеке на протяжении всей его жизни, предопределяя возможность возникновения различного рода психических заболеваний.
С точки зрения К. Хорни, у пациентов-параноиков базальная тревожность ограничивается отношениями с одним человеком или с несколькими определенными людьми. У шизофреников часто имеет место острое ощущение потенциальной враждебности со стороны окружающего их мира. У невротиков может наблюдаться такое осознание базальной тревожности, которое не соответствует истинному значению ее в их жизни. Базальная тревожность относится к людям, однако в представлении некоторых пациентов она может быть лишена личностного характера и трансформирована в ощущение опасности, исходящей от политических событий, ударов судьбы и других обстоятельств жизни. В этих случаях требуется интенсивная психоаналитическая терапия, прежде чем такие пациенты поймут, что их тревожность в действительности относится к людям, а не к чему-то безличному.
Для К. Хорни базальная тревожность означает эмоциональную изоляцию, сочетающуюся с чувством внутренней слабости Я. Чем более невыносимой становится эта тревожность, тем более настоятельной становится потребность в защите от нее. Рассматривая данную связь, К. Хорни обратила внимание на четыре основных средства, с помощью которых человек пытается защититься от базальной тревожности: любовь, подчинение, власть и отстранение (реакция ухода). Первое средство защиты наиболее наглядно выражено формулой «если вы меня любите, вы не причините мне зла», второе – «если я уступлю, мне не причинят зла», третье – «если я обладаю властью, никто не сможет меня обидеть». Четвертое средство защиты от базальной тревожности – бегство от мира, предполагающее не полное уединение в буквальном смысле, а обретение независимости от других в удовлетворении внешних или внутренних потребностей, что может быть осуществлено путем накопления собственности, подавления своих потребностей или ограничения их до минимума, ухода от серьезного отношения к чему-либо, включая собственное Я.
Анализ базальной тревожности и возможных способов защиты от нее привел К. Хорни к выводу, согласно которому невроз возникает в том случае, когда конфликт между желаниями человека и социокультурными требованиями порождает тревожность, а попытки уменьшить ее приводят в свою очередь к защитным тенденциям, «которые хотя и являются в равной мере настоятельными, тем не менее несовместимы друг с другом».

БАЗИСНОЕ ДОВЕРИЕ (НЕДОВЕРИЕ) – установка человека по отношению к себе, другим людям, миру в целом.
В психоанализе представление о базисном доверии соотносится прежде всего с формирующимся опытом первого года жизни ребенка. Такое понимание базисного доверия было представлено, в частности, в исследованиях Э. Эриксона (1902–1994). В работе «Детство и общество» (1950) он рассматривал базисное доверие против базисного недоверия в качестве начальной стадии развития человека. Первое проявление младенцем доверия обнаруживается в легкости его кормления, глубине сна и ненапряженности внутренних органов. В целом «общее состояние доверия предполагает не только то, что малыш научился полагаться на тождественность и непрерывность внешних кормильцев, но и то, что он может доверять себе и способности собственных органов справляться с настойчивыми побуждениями и поэтому вправе считать себя настолько надежным, что этим кормильцам не потребуется быть настороже, чтобы их не укусили».
Рождение младенца связано с внутренним расколом, с утратой первоначального биологического единства с матерью. Психическое ощущение этого раскола и тоска по утраченному раю могут быть нейтрализованы благодаря базисному доверию, которое является важным элементом инфантильного развития. Введение прочных образцов разрешения конфликта «базисное доверие против базисного недоверия» – это прежде всего задача материнского ухода за ребенком. Причем, как считал Э. Эриксон, степень доверия, приобретаемого в рамках раннего младенческого опыта, обусловлена не количеством пищи или проявлений любви к малышу, а качеством материнских отношений с ребенком. Мать формирует у ребенка доверие при таком типе отношений к нему, который сочетает реакцию на индивидуальные запросы младенца и чувство собственной уверенности в контексте взаимного доверия их совместного стиля жизни.
В работе «Идентичность: юность и кризис» (1967) Э. Эриксон подчеркнул, что в начальный период своей жизни младенцы очень чувствительны и уязвимы. Как и пища, стимулы, которые родители адресуют чувствам ребенка, должны быть своевременны и нужной интенсивности. В противном случае готовность к восприятию ребенка может смениться диффузной защитой или апатией. В частности, отнятие от груди не должно означать для ребенка внезапное лишение кормления грудью и безусловности материнского присутствия. При отягчающих условиях резкая потеря привычной материнской любви может вести «к острой детской депрессивности или к более мягкому, но хроническому состоянию печали, способному придать депрессивную окраску всей предстоящей жизни человека». Поэтому в начальный период жизни ребенка крайне важно, будет ли он иметь базисное доверие или недоверие к матери, себе, другим людям, окружающему миру. Ощущение базисного доверия или его отсутствия существенным образом сказывается на психическом развитии и ребенка, и взрослого человека.
Как считал Э. Эриксон, у взрослых радикальное снижение базисного доверия и превалирование базисного недоверия «проявляется в определенной форме выраженного отчуждения, характеризующего индивидов, которые уходят в себя, если оказываются не в ладах с другими людьми или самим собой». Такой уход может сопровождаться регрессом к психопатическому состоянию, когда человек полностью закрывается, отказывается от еды и удобств, забывает все свои дружеские привязанности. При осуществлении аналитической терапии с подобного рода пациентами необходимо сначала «достучаться» до них, убедить их в том, что они могут доверять аналитику. Продуктивная аналитическая работа возможна только в том случае, если аналитик сможет убедить пациента, что он доверяет ему и что пациент может доверять самому себе. Восстановление состояния доверия при психопатологии, характеризующейся отсутствием базисного доверия, составляет основное требование к терапии.

БАЛИНТ Микаэл (1896–1970) – венгерский психоаналитик, один из представителей британской школы психоанализа. Родился 3 декабря 1896 года в Будапеште в семье практикующего врача. В 1914-м начал изучать медицину в Будапеште, получил медицинское образование, став доктором медицины в 1920 году. Будучи студентом, прочитал некоторые работы З. Фрейда, включая «Три очерка по теории сексуальности», после чего серьезно заинтересовался психоанализом. Переехав в Берлин, изучал философию, филологию, биохимию и одновременно углублял свои познания в области психоанализа. Вместе со своей первой женой А. Балинт прошел курс психоаналитического обучения у Г. Закса в Берлине, а позднее – у Ш. Ференци в Будапеште. В дальнейшем он не только развивал идеи Ш. Ференци, но и внес значительный вклад в подготовку и издание его работ на английском языке, способствовав тем самым освоению идейного наследия венгерского психоаналитика и приобщению к нему психоаналитиков из разных стран мира.
Свою работу в качестве психоаналитика М. Балинт начал в 1922 году. Два года спустя он стал доктором философии, а в 1926 году – членом Венгерского психоаналитического общества. В 1927 году провел первые психоаналитические семинары для практикующих врачей в Будапеште. В 1936 году получил диплом по клинической медицине и психоневрологии. C 1935 по 1939 год занимал пост директора Будапештского психоаналитического института.
В 1939 году М. Балинт эмигрировал в Англию, где в 1944 году стал лицензиатом Королевского колледжа врачей и Королевского колледжа хирургов в Эдинбурге, а в 1945 году получил степень магистра психологии в университете Манчестера. В дискуссиях, развернувшихся в 40-х годах ХХ столетия в Англии между психоаналитиками, приверженцами А. Фрейд и М. Кляйн, он занял нейтральную позицию, со временем превратившуюся в третью, независимую группу Британского психоаналитического общества. С 1950 по 1953 год М. Балинт был научным секретарем Британского психоаналитического общества. Работал консультантом-психиатром в Тэвистонской клинике в Лондоне. В 1955 году стал президентом медицинского отделения Британского общества психологов.
В 1956 году М. Балинт вместе со своей второй женой Энид (первая его жена психоаналитик Алиса Балинт умерла в 1939 году, несколько месяцев спустя после эмиграции в Англию) начинает проводить Лондонские учебные семинары для врачей, консультантов и социальных работников. Эти семинары привлекли к себе внимание ряда психоаналитиков и впоследствии были названы «балинтовскими группами».
В 1957 году М. Балинт стал профессором психиатрии в медицинском колледже при университете Цинциннати (США), в 1966 году руководил учебными семинарами отделения психиатрической медицины при университетской клинике в Лондоне, в 1968 году избран президентом Британского психоаналитического общества. Умер 31 декабря 1970 го да от сердечного приступа.
М. Балинт – автор ряда статей, включая «Психосексуальные параллели с биогенетическим законом» (1932), «Критика теории догенитальной организации либидо» (1935), «Эрос и Афродита» (1936), «Ранние стадии развития Я. Первичная объектная любовь» (1937), «Первичная любовь и терапевтическая техника» (1952), а также таких работ, как «Проблемы удовольствия и поведения человека» (1956), «Врач, его пациент и болезнь» (1957), «Базисный дефект. Терапевтические аспекты регрессии» (1968) и др.

БЕГСТВО В БОЛЕЗНЬ – образное выражение, используемое для описания поведения человека, стремящегося разрешить внутриличностные конфликты путем образования болезненных симптомов.
Обратившись к исследованию и лечению психических заболеваний, З. Фрейд подходил к пониманию болезни с двух сторон: с теоретической точки зрения, все люди невротичны, так как у любого нормального человека можно обнаружить условия для образования невротических симптомов; в практическом отношении «быть больным» означает реальное заболевание, ибо не все люди невротики. Поэтому для понимания того, почему некоторые люди заболевают, важно раскрыть природу невротических симптомов и механизмы бегства в болезнь.
В своей исследовательской и терапевтической деятельности З. Фрейд исходил из того, что невротические симптомы являются не чем иным, как заместителем недостающего в жизни удовлетворения. Человек заболевает вследствие вынужденного отказа от чего-то, когда реальность не предоставляет возможности удовлетворения его желаний. Однако сам по себе вынужденный отказ от удовлетворения желаний человека далеко не всегда ведет его к заболеванию. Он становится патогенно действующим лишь тогда, когда затрагивает тот способ удовлетворения, который используется человеком и на который он только и способен. Словом, по З. Фрейду, чтобы стать патогенным к внешне-вынужденному отказу от удовлетворения желаний должен присоединиться внутренне-вынужденный отказ, исключающий другие возможности удовлетворения желаний, что ведет к возникновению патогенного конфликта в психике человека.
Общий механизм невротического заболевания сводится, в понимании З. Фрейда, к следующему: одной из сторон внутрипсихического конфликта является неудовлетворенное, отвергнутое реальностью либидо (сексуальная энергия, влечение); человек вынужден прибегнуть к поиску других путей для удовлетворения либидозного влечения; если и в этом случае реальность оказывается неумолимой, то есть налагает запрет на иные пути, способы и объекты удовлетворения, то либидо вынуждено прибегнуть к регрессии, к возврату с помощью фиксации на ранние стадии психосексуального развития, на которых человек получал удовлетворение; если регрессия не вызывает возражения со стороны Я (сознания), то либидо добивается перверсного (извращенного), но реального удовлетворения; если Я не согласно с регрессией, то возникает конфликт, для разрешения которого человек прибегает к защитным механизмам вытеснения в бессознательное своих желаний, то есть он прибегает к той стратегии, которая использовалась им в период инфантильного развития, когда реализация либидозного желания наталкивалась на запреты, налагаемые воспитанием; на этой почве происходит возникновение невротического симптома, выступающего в качестве компромисса удовлетворения либидозного исполнения желания.
Разрешение внутрипсихического конфликта посредством образования невротического симптома является удобным и желательным выходом для человека, который не хочет или не может осуществлять трудную и мучительную работу по преодолению конфликтной ситуации, требующую значительной затраты его физических и душевных сил. У такого человека «каждый раз перед лицом конфликта происходит бегство в болезнь». Подобная стратегия оказывается выгодной для него: «благодаря отступлению в невроз он получает внутреннюю выгоду от болезни», к которой подчас присоединяется и внешнее преимущество, так как окружающие люди с сочувствием относятся к больному, жалеют его, делают ему всевозможные поблажки, не предъявляют к нему строгих требований, как это осуществляется по отношению к здоровому человеку.
В упрощенной форме взгляды З. Фрейда на бегство в болезнь были изложены им в работе «О психоанализе», представлявшей собой пять лекций, прочитанных в университете Кларка (США, штат Массачусетс), куда он был приглашен в 1909 г. по случаю двадцатилетия со дня основания этого учреждения. В этой работе он дал разъяснение по поводу того, почему некоторые люди «бегут в болезнь» и каким образом осуществляется «бегство от неудовлетворяющей действительности в болезнь». С точки зрения З. Фрейда, подобное бегство осуществляется путем регрессии, возвращения к прежним, доставляющим ранее удовольствие фазам психосексуального развития. Имеет место двоякая регрессия: временная, состоящая в возвращении либидо на прежние ступени сексуальной жизни; формальная, заключающаяся в том, что эротическая потребность выражается первоначальными примитивными средствами. Оба вида регрессии направлены к периоду детства и ведут к восстановлению инфантильного состояния жизни. По словам З. Фрейда, «невроз заменяет в наше время монастырь, в который обычно удалялись все те, которые разочаровывались в жизни или которые чувствовали себя слишком слабыми для жизни».
Благодаря бегству в болезнь, убеганию в невроз человеку удается по-своему разрешить внутрипсихический конфликт. В этом смысле невротик имеет преимущества перед человеком, которому никак не удается разрешение конфликта. Однако, как считал З. Фрейд, наряду с подобными преимуществами невроз имеет свои изъяны: в действительности бегство в болезнь оказывается такой сделкой Я с бессознательными желаниями человека, за которую приходится расплачиваться страданиями, причиняемыми невротическими симптомами. Эти симптомы вызывают у него недовольство, но он не может освободиться от них, так как не осознает причины их возникновения и, кроме того, не хочет потерять приобретенные от болезни выгоды. Невротик оказывается неспособным к наслаждению и неработоспособным, так как ему приходится затрачивать энергию на то, чтобы сохранить либидо в состоянии вытеснения и защищать себя от его напора. Он стал бы здоровым, если бы смог сознательно распоряжаться своим либидо. Поэтому задача психоаналитической терапии состоит в том, чтобы освободить невротика от его вытеснений в бессознательное и подчинить его влечения Я с целью сознательного разрешения внутрипсихического конфликта.
В связи с рассмотрением природы и механизмов бегства в болезнь З. Фрейд пришел к любопытному выводу, который не всегда учитывается современными психоаналитиками. Он высказал мысль о том, что бывают случаи, когда «даже врач должен признать, что разрешение конфликта в форме невроза представляет собой самое безобидное и социально допустимое решение». В таких случаях врач, как ни парадоксально это звучит, может стать на сторону болезни. Необходимо считаться с тем, что в существующем мире людям приходится сталкиваться с нескончаемыми страданиями и что необходимость может заставить человека пожертвовать своим здоровьем, чтобы ценой подобной жертвы не допустить несчастья и страдания других, особенно близких ему людей. Может оказаться так, что бегство в болезнь будет единственным выходом для человека, находящегося в неблагоприятной для него и других людей ситуации. Поэтому, предостерегал З. Фрейд, врачу «не пристало играть лишь роль фанатика здоровья вопреки всем жизненным ситуациям».

БЕГСТВО В ЗДОРОВЬЕ – образное выражение, используемое для характеристики быстрого выздоровления, свидетельствующего не столько о действительном исцелении больного, сколько о его нежелании продолжать психоаналитическую терапию.
В «Лекциях по введению в психоанализ» (1916/17) З. Фрейд привел случай бегства в здоровье одной его пациенток, которая «выздоровела» после двух часов анализа. После рассказа своей истории пациентка отнеслась отрицательно к требованию сообщить дальнейшие пришедшие ей в голову размышления, воспоминания, подробности жизни. Несмотря на все попытки З. Фрейда установить с пациенткой контакт, способствующий плодотворной работе, дальнейшая беседа с ней вынуждена была прекратиться. Пациентка заявила, что чувствует себя здоровой и что ранее доставляющая ей беспокойство болезненная идея больше не появится.

Для З. Фрейда стало ясно, что поспешное бегство в здоровье было результатом сопротивления пациентки и ее страха перед продолжением анализа. За два часа анализа она допустила несколько высказываний, которые позволили ему выдвинуть предположение о происхождении ее бредовой идеи, за которой скрывалась влюбленность пациентки в ее зятя. Неожиданная для нее самой влюбленность 53-летней женщины в молодого человека благодаря механизму смещения вылилась в оправдывающую ее фантазию о неверности мужа, что привело к возникновению бреда ревности. Одержимая бессмысленной на первый взгляд идеей, она стала настолько отравлять жизнь себе и своим близким, что ее зять попросил З. Фрейда полечить тещу. В течение двух часов анализа пациентка без сопротивления поведала о своей жизни и эпизоде, случившемся год назад и породившем у нее последующие вспышки недоверия, боли, упреков. Однако, будучи добропорядочной женщиной и хорошей матерью, она не захотела узнать истинную причину ее заболевания, связанного с бредом ревности, и предпочла бегство в здоровье.
Приведенный З. Фрейдом случай бегства в здоровье фактически не был связан с психоаналитической терапией, поскольку речь шла всего о двухчасовом анализе, после которого пациентка предпочла «быстро выздороветь». Однако в процессе длительной психоаналитической терапии также имеют место случаи бегства в здоровье, когда пациенты оказывают сопротивление дальнейшему психоаналитическому исследованию, испытывают страх перед вскрытием их бессознательных влечений, заявляют о своем «окончательном выздоровлении».
Понимая природу бегства в здоровье, психоаналитик не должен обольщаться подобным успехом лечения. Напротив, в таких случаях он обязан переосмыслить происходящее с точки зрения появления у пациента сопротивления против продолжения психоаналитической терапии. Как замечал З. Фрейд, «в слишком быстрых успехах видишь скорее помеху, чем содействие аналитической работе».

БЕГСТВО ОТ СВОБОДЫ – понятие, используемое для характеристики состояния человека, испытывающего страх перед свободой и прибегающего в жизни к бессознательным механизмам защиты, позволяющим ему реализовать скрытое желание, заключающееся в стремлении покончить со своей собственной свободой и избавиться от ее бремени.
Понятие «бегство от свободы» было введено в научную литературу американским психоаналитиком Э. Фроммом (1900–1980). В одноименной работе «Бегство от свободы» (1941) он попытался не только ответить на вопросы, что означает свобода для современного человека, каковы его переживания по поводу обретенной им свободы и почему индивидуум стремится избавиться от нее, но и и раскрыть психологические механизмы бегства от свободы, к которым человек прибегает в процессе своей жизнедеятельности.
В отличие от З. Фрейда, высказавшего лишь некоторые соображения о свободе человека, Э. Фромм уделил значительное внимание обсуждению данной проблематики. Если основатель психоанализа исходил из того, что свобода ограничивается вместе с развитием культуры, «индивидуальная свобода не является культурным благом», а стремление к свободе направлено или против определенных форм и притязаний культуры, или против культуры вообще, то Э. Фромм полагал, что «свобода определяет человеческое существование как таковое», и понятие свободы меняется в зависимости от степени «осознания человеком самого себя как независимого и самостоятельного существа». Если, согласно З. Фрейду, человек «всегда будет отстаивать свои притязания на индивидуальную свободу против воли масс», то, по мнению американского психоаналитика, свобода может превращаться в невыносимое страдание, и у человека возникает непреодолимое желание избавиться от нее, найти какой-либо иной способ связи с миром и людьми, чтобы «избежать неуверенности, пусть даже лишившись свободы».
Подвергнув анализу завоевание свободы в эпохи Средневековья, Возрождения и развития капитализма, Э. Фромм пришел к следующим заключениям: в процессе превращения ребенка во взрослого человека и становления человечества наблюдается постоянное стремление к обретению свободы от внешних сил, но не осознаются те внутренние принуждения и страхи, которые ставят под сомнение все завоевания свободы; проблема свободы не только количественная, но и качественная; свобода имеет двоякий смысл, поскольку, с одной стороны, человек освобождается от уз прежней власти и становится «индивидуумом», а с другой – ощущает одиночество и собственное бессилие, превращается в орудие внешних целей, отрывается от самого себя и окружающего его мира; следует различать «свободу от» внешних ограничений и «свободу для» реализации внутреннего потенциала человека; «свобода от» принесла человеку победу над силами природы, независимость от обстоятельств жизни, но в то же время изолировала его от других людей, породила в нем чувства одиночества, бессилия, пустоты, тревоги; если человек не может перейти от негативной «свободы от» к позитивной «свободе для», то он различными способами стремится «избавиться от всякой свободы вообще».
Основываясь на психоаналитическом представлении о действии бессознательных сил в глубинах человеческой психики, Э. Фромм сосредоточил внимание на раскрытии психологических механизмов бегства от свободы. Он показал, что пути избавления от свободы являются следствием неуверенности и беспомощности изолированного индивидуума, который в попытках избавления от тревоги прибегает к таким психологически действенным и социально значимым механизмам бегства от свободы, как авторитаризм, разрушительность, конформизм. Авторитаризм связан со стремлением человека к подчинению и покорности, мазохизму и садизму, обретению новых вторичных уз вместо утраченных первичных. Разрушительность – с полной ликвидацией объекта, чтобы тем самым избавиться от невыносимого чувства собственного бессилия. Конформизм – с отказом человека от самого себя, утратой собственного Я, превращением в робота.
Анализ свободы и психологических механизмов бегства от нее в современном мире привел Э. Фромма к пониманию того, что процесс развития свободы не является порочным кругом, с неизбежностью предполагающим усиление стремления человека к избавлению от свободы как таковой. По его убеждению, возможны варианты такого развития, когда человек может быть свободным и независимым, но в то же время связанным с другими людьми и человечеством. Речь идет об обретении человеком «свободы для», той позитивной свободы, которая предполагает спонтанную активность индивидуума в направлении развертывания его внутреннего потенциала и творческих возможностей, реализации чувственных, эмоциональных и интеллектуальных способностей, становления продуктивной и преисполненной любви личностью.

БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ – в психоанализе: не попадающие в поле сознания процессы и состояния психики; система психики человека, по своему объему, содержанию и закономерностям функционирования отличающаяся от системы сознания.
З. Фрейд не был первооткрывателем бессознательного: история обращения к проблематике бессознательного уходит своими корнями в древнегреческую, древнеиндийскую и древнекитайскую философию. Но он одним из первых поставил вопрос о неправомерности отождествления психики человека с сознанием. Деление психики на сознательное и бессознательное стало основной предпосылкой психоанализа. Если предшествующая психология делала акцент на сознании человека, то З. Фрейд не только пересмотрел привычные представления о тождестве сознания и психики, но и отказался от него в пользу признания действенности в психике человека бессознательных процессов. Он не просто обратил внимание на необходимость учета бессознательного как такового, а выдвинул гипотезу о правомерности рассмотрения того, что назвал «бессознательным психическим», поставив его в центр своей исследовательской и терапевтической деятельности.
Выявление и описание бессознательных процессов составляло важную часть теории и практики классического психоанализа. Не ограничившись этим, З. Фрейд подверг бессознательное аналитическому расчленению. Раскрытие механизмов функционирования бессознательных процессов, выявление конкретных форм проявления бессознательного в жизни человека (ошибочные действия, сновидения, симптомы психических заболеваний), поиск в самом бессознательном различных его составляющих – все это представлялось важным и необходимым с точки зрения психоанализа. Причем З. Фрейд не просто занимался описанием и раскрытием бессознательного как чего-то негативного, отрицательного (психика минус сознание), а стремился выявить его позитивные составляющие. Он обращал внимание на те свойства бессознательного, которые свидетельствовали о специфике ранее неизученной сферы психики человека, качественно и содержательно отличающейся от сферы сознания.
З. Фрейд исходил из того, что всякий душевный процесс существует сначала в бессознательном и только затем может оказаться в сфере сознания. Причем переход в сознание – не обязательный процесс, поскольку далеко не все психические акты непременно становятся сознательными: многие из них остаются в бессознательном, не находят возможных путей доступа к сознанию и для их осознания подчас требуется особая работа, которая может быть осуществлена средствами психоанализа.
Прибегая к образной аналогии, З. Фрейд сравнивал сферу бессознательного с большой передней, в которой находятся все душевные движения, а сознание – с примыкающей к ней узкой комнатой, салоном. На пороге между передней и салоном стоит страж, который не только пристально разглядывает каждое душевное движение, но и решает вопрос о том, пропускать его из одной комнаты в другую или нет. Если какое-то душевное движение допускается стражем в салон, то это еще не означает, что оно тем самым становится непременно сознательным: оно превращается в сознательное только тогда, когда привлекает к себе внимание сознания, находящегося в конце салона. Поэтому если передняя комната – это обитель бессознательного, то салон – вместилище того, что З. Фрейд назвал предсознательным. И только за ним расположена келья собственно сознательного, где сознание выступает в роли наблюдателя. Таково одно из пространственных или топических представлений о бессознательном и сознании в психоанализе. В соответствии с другим представлением психика человека сравнивалась с айсбергом, две трети которого (бессознательное) скрыто под водой, а одна треть которого (сознание) находится над водой.
С точки зрения З. Фрейда, бессознательные процессы активны, они предопределяют поведение человека. Поэтому психоанализ ориентирован на раскрытие динамики перехода психических процессов из одной системы в другую. В этом отношении бессознательное характеризуется некой двойственностью, выявляемой не столько при описании бессознательных процессов, сколько при раскрытии динамики их развертывания и функционирования в психике человека. Если в предшествующей академической психологии даже не ставился вопрос о двоякого рода бессознательном, то для З. Фрейда признание наличия двух систем в бессознательном стало отправной точкой его исследовательской и терапевтической деятельности. Осмысление клинического материала и анализ сновидений привели к необходимости проведения различий между скрытым, латентным бессознательным (предсознательным) и вытесненным бессознательным. Как замечал З. Фрейд, «есть два вида бессознательного: латентное, но способное стать сознательным, и вытесненное, которое само по себе и без дальнейшего не может быть сознательным».
Отмеченная З. Фрейдом двойственность бессознательного создавала неопределенность в его понимании, так как в описательном смысле речь шла о двух видах бессознательного (предсознательном и вытесненном бессознательном), а в динамическом отношении – об одном виде бессознательного (вытесненном). Сложность положения усугублялась тем, что двусмысленность возникала также при рассмотрении сознания и бессознательного, поскольку в конечном счете различие между ними – это вопрос восприятия, на который приходится отвечать утвердительно или отрицательно. Не случайно З. Фрейд подчеркивал, что при употреблении терминов «сознательный» и «бессознательный» то в описательном смысле, то в систематическом значении, особенно когда они характеризуют собой принадлежность к определенной системе или отдельные ее свойства, трудно избежать имеющей место двусмысленности.
Во избежание возможных недоразумений З. Фрейд предложил использовать буквенные обозначения для описания различных психических систем, процессов, состояний. Система сознания сокращенно обозначалась им как BW (Bewusst), система предсознательного – VBW (Vorbewusst), система бессознательного – UBW (Unbewusst). Со строчной буквы соответственно вводились такие обозначения, как bw – сознательное, vbw – предсознательное, ubw – бессознательное, под которым понималось главным образом вытесненное бессознательное.
Буквенное обозначение различных систем и процессов способствовало устранению недопонимания, которое возникало при использовании соответствующих терминов. Однако в процессе дальнейшей исследовательской и терапевтической деятельности выяснилось, что ранее осуществленное З. Фрейдом различие между предсознательным и вытесненным бессознательным оказалось теоретически недостаточным и практически неудовлетворительным. Поэтому топическое и динамическое понимание психики человека было дополнено структурным ее осмыслением. Это имело место в работе «Я и Оно» (1923), где З. Фрейд рассмотрел структуру психики через призму соотношений между Оно (бессознательное), Я (сознание) и Сверх-Я (родительский авторитет, совесть, идеал).
Структурная теория предполагала устранение возникшей при топическом и динамическом подходе двусмысленности в понимании бессознательного. Однако психоаналитическое понимание бессознательного не только не утратило своей двойственности, но, напротив, стало многосмысленным. Последнее обстоятельство было связано с признанием З. Фрейдом значительной доли бессознательного в человеческом Я, с признанием им того, что он назвал «третьим» бессознательным, которое не совпадает ни с предсознательным, ни с вытесненным бессознательным. Выделение «третьего» бессознательного (Сверх-Я) способствовало более глубокому пониманию природы внутрипсихических конфликтов и причин возникновения неврозов, но в то же время привело к тому, что бессознательное стало, по словам З. Фрейда, «многозначным качеством, не позволяющим широких и непререкаемых выводов, для которых нам хотелось бы его использовать».
Принимая во внимание многозначность понятия «бессознательное», З. Фрейд не только не отказался от признания важности бессознательного как такового, но, напротив, настаивал на необходимости его всестороннего изучения. Более того, он предостерегал против того, чтобы на этом основании не возникало пренебрежительное отношение к самому понятию «бессознательное», так как, по его убеждению, «в конце концов свойство бессознательности или сознательности является единственным лучом света во тьме глубинной психологии».
Исследуя бессознательное, З. Фрейд стал соотносить его не только с онтогенезом (развитием человека), но и с филогенезом (развитием человеческого рода). Такое понимание бессознательного нашло свое отражение в его работе «Тотем и табу» (1913), где были рассмотрены сходства между психологией первобытного человека, подверженного стадным инстинктам, и психологией невротика, находящегося во власти собственных влечений и желаний. Впоследствии он говорил о филогенетически унаследованном «ядре бессознательного» и «архаическом наследии», оказывающем воздействие на психику современного человека.
В целом понимание бессознательного З. Фрейдом основывалось на следующих выдвинутых им теоретических положениях: (а) отождествление психики с сознанием нецелесообразно, ибо нарушает психическую непрерывность и ввергает в неразрешимые трудности психофизического параллелизма; (б) допущение бессознательного необходимо потому, что у данных сознания имеется немало пробелов, объяснение которых невозможно без признания психических процессов, отличных от сознательных; (в) бессознательное – закономерная и неизбежная фаза процессов, лежащих в основе психической деятельности человека; (г) ядро бессознательного составляют унаследованные психические образования; (д) каждый психический акт начинается как бессознательный, он может таким и остаться или, развиваясь дальше, проникнуть в сознание в зависимости от того, наталкивается ли он на сопротивление или нет; (ж) бессознательное – особая психическая система со своим собственным способом выражения и свойственными ей механизмами функционирования; (з) бессознательные процессы не тождественны сознательным, они пользуются определенной свободой, которой лишены последние; (и) законы бессознательной психической деятельности во многих отношениях отличаются от законов, которым подчинена деятельность сознания; (к) не следует отождествлять восприятие сознания с бессознательным психическим процессом, являющимся объектом этого сознания; (л) ценность бессознательного как показателя особой психической системы больше, чем его значение как качественной категории; (м) бессознательное познается только как сознательное после его превращения или перевода в форму, доступную сознанию, поскольку, будучи не сущностью, а качеством психического, сознание остается единственным источником, освещающим глубины человеческой психики; (н) некоторые из бессознательных состояний отличаются от сознательных только отсутствием сознательности; (о) противоположность сознательного и бессознательного не распространяется на влечение, так как объектом сознания может быть не влечение, а только представление, отражающее в сознании это влечение; (п) особенные свойства бессознательного – первичный процесс, активность, отсутствие противоречий, протекание вне времени, замена внешней, физической реальности внутренней, психической реальностью.
Очевидно, что сформулированные З. Фрейдом теоретические положения о бессознательном могут по-разному восприниматься теми, кто сегодня пытается понять смысл, значение и роль бессознательных процессов в жизни человека. Одни из этих положений могут быть восприняты в качестве отправных, исходных, способствующих выявлению и пониманию бессознательной деятельности людей. Другие – вызовут, возможно, возражение и даже протест со стороны тех, кому претит установка на признание бессознательного в качестве основополагающего начала, предопределяющего мышление и поведение индивида. Третьи – разочаруют специалистов в области человековедения своей тривиальностью. Четвертые – покажутся слишком заумными, философски окрашенными и не имеющими отношения к терапевтической деятельности. Однако, как бы они не воспринимались современниками, вряд ли стоит сбрасывать со счета то обстоятельство, что именно З. Фрейд предпринял серьезную попытку обстоятельного рассмотрения характерных особенностей и существа бессознательного, а также возможностей и путей его познания.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒