Источник публикации 5 страница

Е. обратилась в суд с иском к В. о разделе совместно нажитого имущества, указав, что решением мирового судьи брак между сторонами расторгнут. Просила разделить совместно нажитое имущество супругов, находящееся как на территории Российской Федерации, так и за ее пределами, взыскать с В. денежную компенсацию в счет разницы в цене подлежащего разделу имущества, денежные средства, полученные в период брака от сдачи в аренду совместного имущества супругов, денежные средства, полученные В. в период брака в качестве дохода от предпринимательской деятельности, возместить судебные расходы на оплату государственной пошлины.

Решением суда в удовлетворении иска Е. о разделе совместно нажитого имущества, находящегося на территории Российской Федерации, а также взыскании денежной компенсации в счет разницы стоимости выделяемого в собственность супруга имущества, возмещении расходов отказано.

Определением того же суда, оставленным без изменения апелляционным определением, возвращено исковое заявление Е. к В. о разделе совместно нажитого имущества, находящегося за пределами Российской Федерации, а также взыскании с ответчика суммы полученных им в период брака доходов от предпринимательской деятельности, осуществляемой за пределами Российской Федерации, и суммы полученных в период брака доходов от сдачи в аренду принадлежащего супругам недвижимого имущества, расположенного на территории иностранных государств. Разъяснено, что истец вправе обратиться с данными требованиями в компетентный суд по месту нахождения движимого и недвижимого имущества.

Возвращая исковое заявление Е. в части раздела имущества, находящегося за пределами Российской Федерации, а также суммы доходов от предпринимательской деятельности, осуществляемой за пределами Российской Федерации, и суммы доходов от сдачи в аренду недвижимого имущества, суд первой инстанции, с выводами которого согласился суд апелляционной инстанции, руководствуясь п. 2 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ, исходил из того, что данные требования не подлежат рассмотрению в судах общей юрисдикции Российской Федерации, а могут быть рассмотрены компетентными судами иностранных государств по месту нахождения имущества.

Вместе с тем в соответствии с ч. 1 ст. 47 Конституции Российской Федерации никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.

На основании ст. 2 СК РФ семейное законодательство устанавливает порядок осуществления и защиты семейных прав, условия и порядок вступления в брак, прекращения брака и признания его недействительным, регулирует личные неимущественные и имущественные отношения между членами семьи: супругами, родителями и детьми (усыновителями и усыновленными), а в случаях и в пределах, предусмотренных семейным законодательством, между другими родственниками и иными лицами.

В силу п. 1 ст. 34 СК РФ имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью.

К имуществу, нажитому супругами во время брака (общему имуществу супругов), относятся доходы каждого из супругов от трудовой деятельности, предпринимательской деятельности и результатов интеллектуальной деятельности, полученные ими пенсии, пособия, а также иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения (суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в возмещение ущерба в связи с утратой трудоспособности вследствие увечья либо иного повреждения здоровья, и другие). Общим имуществом супругов являются также приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации, и любое другое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства (п. 2 данной статьи).

В п. 1 ст. 161 СК РФ определено, что личные неимущественные и имущественные права и обязанности супругов определяются законодательством государства, на территории которого они имеют совместное место жительства, а при отсутствии совместного места жительства законодательством государства, на территории которого они имели последнее совместное место жительства. Личные неимущественные и имущественные права и обязанности супругов, не имевших совместного места жительства, определяются на территории Российской Федерации законодательством Российской Федерации.

Как следует из материала, стороны с 16 июля 1985 г. состояли в зарегистрированном браке, решением мирового судьи от 14 апреля 2017 г. брак между ними расторгнут.

При обращении в суд с иском Е. к разделу указано имущество, находящееся как на территории Российской Федерации, так и за ее пределами (в Республике Сингапур и во Французской Республике).

Как видно из представленных материалов, Е. и В. являются гражданами Российской Федерации, проживают на территории Российской Федерации.

Возвращая исковое заявление Е. в части, суд не принял во внимание то обстоятельство, что требования истца не являются иском о правах на недвижимое имущество, а направлены на изменение режима совместной собственности супругов, в связи с чем вывод о том, что истец вправе разделить спорное имущество исключительно в компетентном суде иностранного государства по месту нахождения недвижимого имущества, признан ошибочным.

Гражданский процессуальный закон не относит требование о разделе совместно нажитого имущества супругов (граждан Российской Федерации), находящегося на территории иностранных государств, к исключительной компетенции иностранных судов, в связи с чем на данные требования распространяются общие правила подсудности, установленные гл. 3 ГПК РФ. Такого рода иски подлежат рассмотрению судами общей юрисдикции Российской Федерации, если иное не предусмотрено международным договором.

С учетом изложенного возвращение судом искового заявления Е. в части раздела имущества, находящегося за пределами Российской Федерации, по причине неподсудности российскому суду признано Судебной коллегией неправомерным.

Определение N 4-КГ18-76

17. После возбуждения производства по делу о банкротстве застройщика заявление участника долевого строительства о признании права собственности на нежилое помещение как объект незавершенного строительства не подлежит принятию к производству суда общей юрисдикции и рассмотрению по существу.

И. обратилась в суд с иском к обществу о признании права собственности на долю в праве общей долевой собственности на объект незавершенного строительства (нежилые помещения). В обоснование требований истец ссылалась на то, что между ней (участником долевого строительства) и обществом (застройщиком) были заключены договоры участия в долевом строительстве многофункционального комплекса, по условиям которых застройщик обязался в установленный срок построить многофункциональный комплекс и после получения разрешения на ввод его в эксплуатацию передать участнику долевого строительства ряд нежилых помещений. И. в полном объеме и в срок исполнила свои финансовые обязательства перед ответчиком, однако последний свои обязательства не исполнил, на данный период объект построен, но не произведена его внутренняя отделка.

Решением арбитражного суда общество (застройщик) признано несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство.

Согласно представленному в материалы дела заключению эксперта указанные в договоре участия помещения располагаются в гостиничном блоке строящегося спортивно-оздоровительного комплекса. Степень готовности спорных объектов недвижимости составляет 55%.

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования И., суд первой инстанции, с которым согласился суд апелляционной инстанции, исходил из того, что истец надлежащим образом исполнила свои обязательства по внесению денежных средств, предусмотренных договором участия и дополнительным соглашением; помещения (апартаменты) располагаются в гостиничном блоке и имеют высокую степень готовности (55%), могут являться обособленными объектами строительства, права собственности на данные объекты не зарегистрированы, ответчик в установленный срок не исполнил обязательства по передаче И. нежилых помещений. При этом суд указал на то, что на возникшие между сторонами правоотношения не распространяются положения параграфа 7 гл. IX, ст. 126 Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ " О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), поскольку при начале процедуры банкротства не было указано на то, что ответчик является застройщиком.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, отменяя состоявшиеся по делу судебные акты как вынесенные с нарушением норм материального и процессуального права и прекращая производство по делу, руководствовалась ч. 1 ст. 4 Федерального закона от 30 декабря 2004 г. N 214-ФЗ " Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации", ст. 32 и абзацем седьмым п. 1 ст. 126 Закона о банкротстве, положениями ч. 3 ст. 22 ГПК РФ (в редакции, действовавшей на момент рассмотрения дела судом), ч. 1 ст. 223 АПК РФ, а также разъяснениями, содержащимися в п. 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 г. N 17 " О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей" и в п. 1 Обзора практики разрешения судами споров, возникающих в связи с участием граждан в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 4 декабря 2013 г., указала на то, что поскольку требование истца предъявлено в суд после вынесения арбитражным судом решения о признании общества (застройщика) несостоятельным (банкротом), то спор подлежал разрешению арбитражными судами.

Надлежащим способом защиты права физического лица на нежилое помещение в объекте незавершенного строительства по договору долевого участия является понуждение к исполнению обязательства в натуре (об обязании передать нежилые помещения), такое требование рассматривается по правилам ст. 308. 3, 398, п. 2 ст. 463, п. 3 ст. 551 ГК РФ с учетом особенностей, установленных законодательством о банкротстве.

В ситуации, когда подобное требование носит реестровый характер, оно по смыслу разъяснений п. 34 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22 июня 2012 г. N 35 " О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" в рамках дела о несостоятельности юридического лица подлежит трансформации в денежное (абзац седьмой п. 1 ст. 126 Закона о банкротстве).

В силу абзаца второго ст. 220 ГПК РФ суд прекращает производство по делу в случае, если дело не подлежит рассмотрению и разрешению в суде в порядке гражданского судопроизводства по основаниям, предусмотренным п. 1 ч. 1 ст. 134 данного кодекса.

В п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ указано, что судья отказывает в принятии искового заявления в случае, если заявление не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства, поскольку заявление рассматривается и разрешается в ином судебном порядке; заявление предъявлено в защиту прав, свобод или законных интересов другого лица государственным органом, органом местного самоуправления, организацией или гражданином, которым Кодексом или другими федеральными законами не предоставлено такое право; в заявлении, поданном от своего имени, оспариваются акты, которые не затрагивают права, свободы или законные интересы заявителя.

В связи с тем, что 28 февраля 2017 г. общество (застройщик) признано банкротом, а иск И. подан 3 августа 2017 г., то есть после возбуждения дела о банкротстве, заявление истца не подлежало принятию к производству суда общей юрисдикции и рассмотрению по существу.

Определение N 4-КГ18-92

18. Процессуальными средствами защиты прав и законных интересов граждан и организаций от возможной судебной ошибки являются право на обжалование решения суда в вышестоящую инстанцию, а также на пересмотр вступившего в законную силу судебного постановления по вновь открывшимся или новым обстоятельствам.

Указание суда на нарушения, допущенные при рассмотрении другого дела другим судом того же уровня, недопустимо.

В. обратился в суд с иском о взыскании денежных средств, процентов за пользование денежными средствами к Л., указав, что он, ответчик и К. являются родственниками и наследниками первой очереди, принявшими наследство после смерти С., погибшего в результате авиакатастрофы. Вступившим в законную силу решением суда с авиаперевозчика в пользу Л. взыскана компенсация за вред, причиненный жизни С., предусмотренная п. 1. 1 ст. 117 Воздушного кодекса РФ. Поскольку указанная компенсация должна распределяться в равных долях между гражданами, имеющими право на ее получение, истец полагал, что ответчик незаконно приобрела причитающиеся ему денежные средства, в связи с чем просил их взыскать как неосновательное обогащение, а также проценты за пользование чужими денежными средствами на основании ст. 395 ГК РФ.

Судом установлено, что С. погиб в результате крушения вертолета.

В. (истец) является сыном погибшего, ответчик Л. - супругой, К. (третье лицо) - его матерью.

Решение суда, которым в пользу Л. взыскана компенсация, предусмотренная п. 1. 1 ст. 117 Воздушного кодекса РФ, а также компенсация морального вреда в связи с гибелью супруга, авиакомпанией исполнено.

Разрешая данный спор, суд исходил из того, что В., Л. и К. имели право на компенсацию в счет возмещения вреда, причиненного при воздушной перевозке жизни пассажира воздушного судна С.

Полученные Л. денежные средства являются неосновательным обогащением, поскольку она без установленных законом оснований приобрела указанную сумму, скрыв при рассмотрении дела судом сведения об иных лицах, имеющих право на выплату данной компенсации, в силу чего суд, предполагая добросовестность Л. и не располагая сведениями об иных лицах, имеющих право на получение указанной компенсации, не учел их и взыскал компенсацию в пользу одного лица - Л.

При таких обстоятельствах суд счел, что В., являясь сыном С., в силу закона имеет право на 1/3 часть компенсации в счет возмещения вреда, причиненного при воздушной перевозке жизни его отца.

При вынесении решения суд пришел к выводу, что доводы ответчика о том, что полученные Л. денежные средства не могут быть признаны неосновательным обогащением, так как основанием их получения является решение суда, и денежные средства Л. получила не за счет истца, являются необоснованными, поскольку при подаче иска о взыскании компенсации за вред, причиненный жизни С., истец, располагая информацией о близких родственниках погибшего, не сообщила суду об их правах, предусмотренных законом, на получение указанной компенсации, злоупотребив правом, что повлекло нарушение права В., в связи с чем у истца возникло право требовать ее взыскания в силу положений пп. 1, 4 ст. 10 ГК РФ в размере, рассчитанном пропорционально количеству граждан, имеющих право на получение компенсации.

Разрешая требования истца в части взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами, суд учел дату окончания исполнительного производства, количество дней уклонения ответчика от возврата денежных средств по дату принятия решения (78 дней) и частично удовлетворил исковые требования В. в данной части.

С указанными выводами суда согласилась апелляционная инстанция, оставив решение суда первой инстанции без изменения.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, отменяя состоявшиеся по делу судебные постановления и направляя дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, указала следующее.

По смыслу ст. 1102 ГК РФ в предмет доказывания по требованиям о взыскании неосновательного обогащения входят следующие обстоятельства: факт приобретения или сбережения ответчиком имущества за счет истца; отсутствие установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований для приобретения; размер неосновательного обогащения.

Для целей указанной статьи приобретением является получение имущества от лица, его имеющего.

При рассмотрении данного дела суд не учел, что денежные средства, которые истец полагал неосновательным обогащением ответчика, были получены Л. на основании решения суда от авиакомпании. В. никогда данными денежными средствами не располагал, компенсацию от авиаперевозчика не получал.

Согласно ч. 2 ст. 13 ГПК РФ вступившие в законную силу судебные постановления, а также законные распоряжения, требования, поручения, вызовы и обращения судов являются обязательными для всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, граждан, организаций и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации.

Механизмом защиты прав и законных интересов граждан и организаций от возможной судебной ошибки является право обжалования решения суда в вышестоящую инстанцию. Нарушенные права также могут быть восстановлены с использованием механизма пересмотра судебного акта в порядке ст. 392 ГПК РФ по вновь открывшимся или новым обстоятельствам.

В данном деле, удовлетворяя исковые требования истца, суд фактически указал на нарушения, допущенные при рассмотрении гражданского дела другим судом того же уровня, что недопустимо.

В., полагая свои права нарушенными присуждением компенсации в полном объеме в пользу Л., решение суда о взыскании компенсации не обжаловал, вопрос о пересмотре его в порядке ст. 392 ГПК РФ не ставил. При этом иск о взыскании неосновательного обогащения фактически направлен на преодоление вступившего в законную силу судебного акта, что противоречит смыслу действующего гражданского процессуального законодательства.

С выводами суда о недобросовестности Л., выразившейся, по мнению суда, в незаявлении об иных лицах, имеющих право на получение компенсации, при рассмотрении дела судом Судебная коллегия не согласилась ввиду следующего.

Права и обязанности лиц, участвующих в деле, определены в ст. 35 ГПК РФ, по смыслу которой заявление ходатайства о привлечении третьих лиц является правом, а не обязанностью стороны.

Как разъяснено в п. 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 г. N 11 " О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству", в случае предъявления иска не всеми лицами, которым принадлежит оспариваемое право, судья не вправе привлечь таких лиц к участию в деле в качестве соистцов без их согласия, поскольку в соответствии с принципом диспозитивности лицо, которому принадлежит право требования, распоряжается своими правами по своему усмотрению. Судья должен известить таких лиц об имеющемся в суде деле.

За всеми гражданами и организациями, обладающими согласно законодательству Российской Федерации правом на судебную защиту прав, свобод и законных интересов, признается в равной мере гражданская процессуальная правоспособность (ст. 36 ГПК РФ).

Согласно ч. 1 ст. 37 ГПК РФ гражданам, достигшим возраста восемнадцати лет, и организациям принадлежит в полном объеме способность своими действиями осуществлять процессуальные права, выполнять процессуальные обязанности и поручать ведение дела в суде представителю (гражданская процессуальная дееспособность).

В., свободный в распоряжении своим правом на получение компенсации, предусмотренной ст. 117 Воздушного кодекса РФ, не обращался за его реализацией ни к авиаперевозчику, ни в суд в течение более трех лет с момента гибели С. Кроме того, сведений о том, что авиакомпанией было отказано истцу в выплате компенсации, материалы дела не содержали.

Определение N 55-КГ19-1

19. Заявление о выдаче дубликата исполнительного документа может быть подано в суд до истечения срока, установленного для предъявления исполнительного документа к исполнению, либо в течение месяца со дня, когда взыскателю после истечения этого срока стало известно об утрате исполнительного документа судебным приставом-исполнителем.

Вступившим в законную силу решением суда от 19 декабря 2008 г. исковые требования банка к Б., Л., Ф. и В. о взыскании задолженности по кредитному договору, об обращении взыскания на заложенное имущество удовлетворены в полном объеме, постановлено взыскать солидарно задолженность по кредитному договору и судебные расходы, обратить взыскание на два транспортных средства, принадлежащих Б. на праве собственности.

24 октября 2016 г. банк обратился в суд с заявлением о выдаче дубликатов исполнительных листов в отношении должников Ф. и Л. и восстановлении срока на их предъявление, ссылаясь на то, что согласно ответу службы судебных приставов на обращение банка исполнительный документ от 19 декабря 2008 г. в отношении должника Ф. в ходе проведения штатно-реорганизационных мероприятий утрачен при пересылке.

Определением судьи от 24 октября 2016 г. указанное заявление оставлено без движения в связи с несоблюдением требований ст. 132 ГПК РФ, банку предложено устранить недостатки в срок до 24 ноября 2016 г.

В связи с невыполнением в установленный срок указаний в определении об оставлении заявления без движения определением судьи от 25 ноября 2016 г. заявление банка возвращено на основании ч. 2 ст. 136 ГПК РФ.

31 августа 2017 г. взыскатель вновь обратился в суд с заявлением о выдаче дубликатов исполнительных листов в отношении должников Ф. и Л. и восстановлении срока для их предъявления, ссылаясь на утерю исполнительного документа.

Определением суда от 26 сентября 2017 г. заявление банка о выдаче дубликатов исполнительных листов и восстановлении срока на их предъявление удовлетворено.

Проверяя определение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции указал на то, что сроки для предъявления исполнительных листов к исполнению пропущены банком по уважительным причинам, учитывая, что первоначально с заявлением о выдаче дубликатов исполнительных листов банк обратился в пределах месяца после того, как узнал об утрате исполнительного документа из письма службы судебных приставов. При этом, поскольку материалы гражданского дела не содержат сведений о направлении банку копий определений районного суда от 24 октября 2016 г. и 25 ноября 2016 г., постольку, как указал суд апелляционной инстанции, у банка отсутствовала возможность своевременно исправить указанные в данных определениях недостатки, что свидетельствовало о пропуске им срока на подачу заявления о выдаче дубликата исполнительного листа по уважительным причинам, правомерно восстановленного судом первой инстанции.

Вместе с тем согласно ст. 430 ГПК РФ в случае утраты подлинника исполнительного листа или судебного приказа (исполнительных документов) суд, принявший решение, вынесший судебный приказ, может выдать по заявлению взыскателя или судебного пристава-исполнителя дубликаты исполнительных документов (ч. 1).

Заявление о выдаче дубликата исполнительного документа может быть подано в суд до истечения срока, установленного для предъявления исполнительного документа к исполнению, за исключением случаев, если исполнительный документ был утрачен судебным приставом-исполнителем или другим осуществляющим исполнение лицом и взыскателю стало об этом известно после истечения срока, установленного для предъявления исполнительного документа к исполнению. В этих случаях заявление о выдаче дубликата исполнительного документа может быть подано в суд в течение месяца со дня, когда взыскателю стало известно об утрате исполнительного документа (ч. 2).

Согласно ст. 112 ГПК РФ лицам, пропустившим установленный федеральным законом процессуальный срок по причинам, признанным судом уважительными, пропущенный срок может быть восстановлен (ч. 1).

Заявление о восстановлении пропущенного процессуального срока подается в суд, в котором надлежало совершить процессуальное действие, и рассматривается в судебном заседании. Если иное не предусмотрено данным кодексом, лица, участвующие в деле, извещаются о времени и месте судебного заседания, однако их неявка не является препятствием к разрешению поставленного перед судом вопроса (ч. 2).

Суд первой инстанции не рассматривал вопрос о восстановлении пропущенного месячного срока на подачу заявления о выдаче дубликата исполнительного документа в соответствии со ст. 430 (ч. 2) ГПК РФ, поскольку банк с таким требованием не обращался.

При таких обстоятельствах ссылка суда апелляционной инстанции на то, что данный срок правомерно восстановлен судом первой инстанции, несостоятельна.

Суд апелляционной инстанции не учел, что судом первой инстанции был восстановлен срок на предъявление исполнительного листа к исполнению, а не месячный срок на подачу заявления на выдачу дубликата исполнительного листа.

В соответствии с ч. 1 ст. 21 Федерального закона от 2 октября 2007 г. N 229-ФЗ " Об исполнительном производстве" исполнительные листы, выдаваемые на основании судебных актов, за исключением исполнительных листов, указанных в чч. 2, 4 и 7 данной статьи, могут быть предъявлены к исполнению в течение трех лет со дня вступления судебного акта в законную силу.

В случае возвращения исполнительного документа взыскателю в связи с невозможностью его исполнения срок предъявления исполнительного документа к исполнению исчисляется со дня возвращения исполнительного документа взыскателю (ч. 3 ст. 22 названного федерального закона).

Из материалов дела следует, что постановлением судебного пристава-исполнителя от 28 июня 2013 г. исполнительное производство, возбужденное 22 июля 2009 г. в отношении должника Ф., окончено.

В частной жалобе на определение районного суда от 26 сентября 2017 г. Ф. ссылалась на это обстоятельство в обоснование довода о пропуске 3-летнего срока на предъявление исполнительного листа к исполнению, однако ему не было дано оценки по правилам ч. 4 ст. 198 ГПК РФ.

С учетом изложенного Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила апелляционное определение и направила дело на новое апелляционное рассмотрение.

Определение N 5-КГ19-58

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ЭКОНОМИЧЕСКИМ СПОРАМ

Практика применения законодательства о банкротстве

20. При расчете размера требований участника долевого строительства к застройщику, в отношении которого открыта процедура конкурсного производства, учитывается, в том числе в порядке увеличения размера требований согласно ч. 1 ст. 49 АПК РФ, не только размер уплаченного участником долевого строительства застройщику по договору, но и иной реальный ущерб.

В отношении общества введена процедура конкурсного производства и применены правила о банкротстве застройщиков.

Определением суда первой инстанции в реестр требований о передаче жилого помещения включено требование Л.

Впоследствии собрание участников строительства приняло решение не передавать права застройщика на незавершенный строительством объект строительного кооператива, в связи с чем Л. и другие участники строительства потребовали трансформировать их требования в денежные на основании ст. 201. 13 Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ " О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве). В порядке ст. 49 АПК РФ Л. ходатайствовал об увеличении требований за счет включения в них размера убытков в виде реального ущерба, причиненного нарушением обязательства застройщика по передаче жилого помещения. Убытки рассчитаны в виде разницы между стоимостью жилого помещения, которое должно быть передано участнику строительства, определенной на дату введения первой процедуры, применяемой в деле о банкротстве к застройщику, и суммой уплаченных по договору денежных средств, то есть по п. 2 ст. 201. 5 Закона о банкротстве. В обоснование размера убытков Л. представил отчет об оценке рыночной стоимости жилых помещений.

Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлениями суда апелляционной инстанции и арбитражного суда округа, требования Л. исключены из реестра требований о передаче жилых помещений и включены в реестр денежных требований в размере средств, уплаченных участником строительства застройщику. Л. отказано в принятии уточнения требований (учете убытков).

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила названные судебные акты в части отказа в принятии требования Л. о включении в реестр требований кредиторов сумм убытков и направила в отмененной части обособленный спор в суд первой инстанции для рассмотрения по существу по следующим основаниям.

В соответствии с п. 5 ст. 201. 1 Закона о банкротстве (здесь и далее применяется редакция закона, действовавшая в спорный период) при рассмотрении обоснованности требований участников строительства арбитражным судом устанавливается наличие требований о передаче жилых помещений или денежных требований.

Согласно п. 2 ст. 201. 5 Закона о банкротстве одной из особенностей установления размера денежных требований к банкроту-застройщику является необходимость учета убытков в виде реального ущерба, причиненных нарушением обязательства застройщика по передаче жилого помещения. Реальный ущерб определяется как разница между стоимостью жилого помещения, которое должно было быть передано участнику строительства, и суммой денежных средств, уплаченных по договору, предусматривающему передачу жилого помещения. Стоимость жилого помещения определяется оценщиком, привлекаемым арбитражным управляющим за счет застройщика, на дату введения процедуры, применяемой в деле о банкротстве к застройщику, в рамках которой предъявлено требование участника строительства. Отчет об оценке направляется арбитражным управляющим участнику строительства и в арбитражный суд.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒