Источник публикации 11 страница

По постановлению Уральского окружного военного суда от 25 июля 2018 г. Ч. признан лицом, совершившим в состоянии невменяемости запрещенные уголовным законом деяния, в связи с чем на основании ст. 21 УК РФ он освобожден от уголовной ответственности и ему назначена принудительная мера медицинского характера в виде принудительного лечения в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях специализированного типа с интенсивным наблюдением.

В апелляционной жалобе Ч. просил отменить постановление и возвратить уголовное дело прокурору ввиду нарушения его права на защиту, выразившегося в лишении его возможности лично ознакомиться с материалами дела перед направлением его в суд и в отказе в удовлетворении его ходатайства об участии в судебном разбирательстве по вопросу о применении принудительной меры медицинского характера.

Судебная коллегия по делам военнослужащих постановление отменила и возвратила уголовное дело военному прокурору Центрального военного округа, указав в обоснование следующее.

Согласно ч. 1 ст. 441 УПК РФ рассмотрение уголовного дела о применении принудительной меры медицинского характера производится в общем порядке с изъятиями, предусмотренными гл. 51 УПК РФ. Лицу, в отношении которого ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера, должно быть предоставлено право лично участвовать в судебном заседании, если его психическое состояние позволяет ему участвовать в судебном заседании. При этом учитываются заключение экспертов, участвующих в производстве судебно-психиатрической экспертизы, и при необходимости медицинское заключение психиатрического стационара.

Как следует из разъяснений, данных в п. 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 7 апреля 2011 г. N 6 " О практике применения судами принудительных мер медицинского характера", лицу, в отношении которого ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера, должно быть предоставлено право лично осуществлять принадлежащие ему и предусмотренные ст. 46 и 47 УПК РФ процессуальные права, если его психическое состояние позволяет ему осуществлять такие права. При этом учитываются заключение экспертов, участвовавших в производстве судебно-психиатрической экспертизы, и при необходимости медицинское заключение психиатрического стационара. Указанные медицинские документы не имеют для суда заранее установленной силы и подлежат оценке в совокупности с другими доказательствами.

Как усматривается из материалов дела, Ч., находящийся в медицинской организации - филиале Свердловской областной клинической психиатрической больницы, будучи уведомленным о дате, месте и времени рассмотрения его дела окружным военным судом, заблаговременно обратился с ходатайством о предоставлении ему возможности лично ознакомиться с материалами дела, что не было сделано на предыдущих стадиях производства, и о непосредственном его участии в судебном заседании.

В удовлетворении ходатайства судом было отказано. При этом суд, как это указано в постановлении, принял во внимание наличие в материалах дела данных о невозможности участия Ч. по своему психическому состоянию в судебном заседании.

Однако вывод суда о невозможности личного участия Ч. в судебных заседаниях сделан без достаточных оснований.

Согласно заключению психолого-психиатрической экспертизы от 22 февраля 2018 г. Ч. страдал в период, относящийся к инкриминируемым ему деяниям, и на момент составления данного заключения психическим расстройством, лишающим его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, а на момент составления заключения тот был лишен возможности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них показания, а также не способен правильно понимать характер и значение своего процессуального положения и самостоятельно осуществлять свои процессуальные права и выполнять процессуальные обязанности.

В соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона судебной проверке подлежит каждое из представленных сторонами доказательств, а согласно ч. 2 ст. 17 УПК РФ никакие доказательства не имеют заранее установленной силы.

С учетом этих требований суду следовало проверить невозможность личного участия Ч. в судебном разбирательстве путем его вызова в судебное заседание и исследования всех данных о состоянии его психического здоровья на момент рассмотрения дела, и лишь непосредственно убедившись в том, что по своему психическому состоянию он не может участвовать в рассмотрении дела, суд мог принять решение о проведении судебного разбирательства в его отсутствие.

Такой вывод согласуется с правовыми позициями, изложенными в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 20 ноября 2007 г. N 13-П " По делу о проверке конституционности ряда положений статей 402, 433, 437, 438, 439, 441, 444 и 445 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан С. Г. Абламского, О. Б. Лобашовой и В. К. Матвеева", в котором указано, что согласно Международному пакту о гражданских и политических правах каждый имеет право при рассмотрении любого предъявляемого ему уголовного обвинения быть судимым в его присутствии и защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника (пп. " d" п. 3 ст. 14). Право каждого обвиняемого в совершении уголовного преступления защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или при недостатке у него средств для оплаты услуг защитника пользоваться услугами назначенного ему защитника бесплатно, когда того требуют интересы правосудия, закреплено также Конвенцией о защите прав человека и основных свобод (подп. " c" п. 3 ст. 6).

Конкретизируя приведенные положения международно-правовых актов применительно к лицам, страдающим психическими расстройствами, Принципы защиты психически больных лиц и улучшения психиатрической помощи (приняты 17 декабря 1991 г. Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 46/119) предусматривают право любого психически больного лица на осуществление всех признанных международными нормами гражданских, политических, экономических, социальных и культурных прав и прямо указывают на недопустимость какой-либо дискриминации, т. е. установления в связи с психическим заболеванием лица таких отличий, исключений или предпочтений, следствием которых являются отрицание или ограничение равенства в реализации прав (пп. 4 и 5 принципа 1); в отношении же лиц, совершивших запрещенные уголовным законом деяния, если предполагается или установлено, что они страдают психическим заболеванием, общие принципы защиты подлежат применению в полном объеме с такими минимальными, необходимыми в данных обстоятельствах изменениями и исключениями, которые не будут наносить ущерб их правам (принцип 20); при этом государства обязаны обеспечивать наличие соответствующих механизмов для соблюдения данной Резолюции, в том числе в части разрешения жалоб (принцип 22).

В ряде других документов - рекомендации Парламентской Ассамблеи Совета Европы 818(1977) " О положении психически больных", рекомендациях Комитета Министров Совета Европы N R(83)2 " Относительно правовой защиты лиц, страдающих психическим расстройством, которые были госпитализированы в принудительном порядке", N R(99)4 " О принципах, касающихся правовой защиты недееспособных взрослых", Rec(2004)10 " Относительно защиты прав человека и достоинства лиц с психическим расстройством" - государствам - членам Совета Европы предложено установить, чтобы судебные решения не принимались только на основании медицинских заключений, а пациенту с психическим заболеванием, как и любому другому лицу, было обеспечено право быть выслушанным и чтобы в случаях предполагаемого правонарушения в течение всего разбирательства присутствовал адвокат; лица с психическими расстройствами должны иметь возможность осуществлять все свои гражданские и политические права, а любые их ограничения допускаются строго в соответствии с Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и не могут основываться на одном лишь факте наличия у лица психического заболевания.

С названными положениями международных актов соотносятся предписания Закона Российской Федерации от 2 июля 1992 г. N 3185-1 " О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании", согласно ч. 1 ст. 5 которого лица, страдающие психическими расстройствами, обладают всеми правами и свободами граждан, предусмотренными Конституцией Российской Федерации и федеральными законами; ограничение же прав и свобод граждан, связанное с психическим расстройством, допустимо лишь в случаях, предусмотренных законами Российской Федерации, как это следует из ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации.

Оспариваемое постановление также не соответствует практике Европейского Суда по правам человека, который в постановлении от 20 октября 2005 г. по делу " Романов против России" признал, что присутствие заявителя в судебном заседании является необходимым условием для того, чтобы судья лично мог убедиться в его психическом состоянии и принять справедливое решение; рассмотрение дела судом первой и кассационной инстанций в отсутствие заявителя (вопреки его желанию), которое ничем не может быть компенсировано, допустимо лишь при наличии особых обстоятельств, например, если имеют место какие-либо признаки агрессивного поведения или если физическое и психическое состояние не позволяет ему предстать перед судом.

Таких обстоятельств из материалов дела не усматривается.

Учитывая изложенное, Судебная коллегия по делам военнослужащих пришла к выводу, что судом первой инстанции допущено существенное нарушение уголовно-процессуального закона, выразившееся в необоснованном отказе в удовлетворении ходатайств Ч. об обеспечении его личного участия в судебном разбирательстве по уголовному делу, являющееся в соответствии со ст. 389. 17 УПК РФ основанием для отмены судебного решения.

Кроме того, из материалов дела следует, что на досудебной стадии производства было допущено иное существенное нарушение прав Ч., предусмотренных ст. 46 УПК РФ, поскольку ему не была предоставлена возможность ознакомиться с делом и заявить соответствующие ходатайства в порядке, предусмотренном ст. 217 УПК РФ, подлежащие разрешению на указанной стадии производства.

При этом ни в ст. 46 УПК РФ, ни в нормах гл. 51 УПК РФ, регламентирующих порядок производства по применению принудительных мер медицинского характера, не содержится положений, допускающих лишение лица, в отношении которого ставится вопрос о применении указанных мер, права на ознакомление с материалами дела, в том числе с помощью адвоката и (или) законного представителя, и на заявление ходатайств на соответствующей стадии процесса.

Что касается заключения эксперта, проводившего психолого-психиатрическую экспертизу от 22 февраля 2018 г., о том, что Ч. лишен возможности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них показания, а также не способен правильно понимать характер и значение своего процессуального положения и самостоятельно осуществлять свои процессуальные права и выполнять процессуальные обязанности, то оно не свидетельствует об объективной невозможности реализации Ч. гарантированных законом прав и не является основанием для их ограничения.

Лишение Ч. установленного законом права на ознакомление с материалами дела на досудебной стадии и на заявление после этого соответствующих ходатайств препятствует постановлению судом решения, отвечающего принципу законности и справедливости, поскольку Ч. без законных оснований был ограничен в возможности определить свою позицию по вопросам, указанным в постановлении о направлении уголовного дела в суд для применения принудительных мер медицинского характера.

Нарушение прав Ч. не может быть устранено при рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке, что является основанием для направления его прокурору для принятия соответствующего решения в пределах его компетенции.

Апелляционное определение N 204-АПУ18-2

ДИСЦИПЛИНАРНАЯ КОЛЛЕГИЯ

52. Систематические грубые нарушения норм материального и процессуального права при рассмотрении уголовных и гражданских дел, допущенные судьей, порочат честь и достоинство судьи, способствуют формированию в гражданском обществе негативного отношения к деятельности судов, свидетельствуют о его несоответствии занимаемой должности.

Дисциплинарная коллегия отказала в удовлетворении жалобы Г. на решение квалификационной коллегии судей Ставропольского края от 20 апреля 2018 г. о досрочном прекращении его полномочий судьи Георгиевского городского суда Ставропольского края за совершение дисциплинарного проступка.

В решении Коллегия указала следующее.

Дисциплинарный проступок Г. выразился в систематическом грубом нарушении норм материального и процессуального права при рассмотрении ряда уголовных и гражданских дел, что повлекло ущемление прав и законных интересов лиц, участвующих в деле, умаляющее авторитет судебной власти.

Так, в судебном заседании установлено, что на момент проверки, проведенной Ставропольским краевым судом на основании приказа председателя краевого суда, судьей Г. не приняты предусмотренные законом меры к изготовлению судебных постановлений, направлению их копий участвующим в делах лицам, а также к сдаче в канцелярию суда 42 гражданских и административных дел, в суде отсутствовало 14 дел, из которых 11 дел в течение дня были возвращены в суд бывшим секретарем судебного заседания, а 3 дела, которые значились рассмотренными, так и не были представлены Г. без каких-либо объяснений. В 25 гражданских делах определения о принятии дел к производству и о подготовке к судебному разбирательству не были подписаны судьей, определения о назначении судебного заседания, протоколы судебных заседаний отсутствовали либо не были подписаны судьей.

Кроме того, не приняты меры для своевременного размещения текстов вступивших в законную силу судебных актов на сайте суда в сети Интернет. На момент проверки не были размещены на сайте суда 320 вынесенных Г. судебных актов.

Уголовное дело в отношении П., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного пунктом " а" части 3 статьи 131 УК РФ, направлено в суд кассационной инстанции спустя 5 месяцев после его рассмотрения, приговор был отменен, как незаконный, уголовное дело возвращено в городской суд. В отношении судьи Г. вынесено частное определение, в котором указано, что он грубо нарушил права осужденного и государственного обвинителя на обжалование приговора.

Коллегия в решении также указала, что систематические нарушения, допущенные судьей Г., порочат честь и достоинство судьи, способствуют формированию в гражданском обществе негативного отношения к деятельности судов и тем самым порочат авторитет судебной власти, свидетельствуют о несоответствии его занимаемой должности. Коллегия признала невозможным продолжение осуществления судьей Г. своих полномочий.

Дело N ДК18-40

53. Судья должен следовать высоким стандартам морали и нравственности, быть честным, в любой ситуации сохранять личное достоинство, дорожить своей честью, избегать всего, что могло бы умалить авторитет судебной власти и причинить ущерб репутации судьи.

Отказывая в удовлетворении жалобы судьи М. на решение квалификационной коллегии судей Волгоградской области от 31 августа 2018 г. о досрочном прекращении ее полномочий судьи Центрального районного суда г. Волгограда за совершение дисциплинарного проступка, Дисциплинарная коллегия в решении указала следующее.

В судебном заседании установлено, что судья М., выслушав 27 ноября 2017 г. последнее слово подсудимых, по находившемуся у нее в производстве уголовному делу, удалилась в совещательную комнату для постановления приговора до 11 часов 4 декабря 2017 г. На следующий день 28 ноября 2017 г. без уважительной причины на работу не вышла, совершив прогул. Кроме того, в этот же день около 16 часов М., управляя автомобилем " Тойота Лэнд Крузер" в состоянии алкогольного опьянения, совершила дорожно-транспортное происшествие, в результате которого столкнулись и получили повреждения пять автомобилей.

Факт прогула М. 28 ноября 2017 г. подтверждается показаниями свидетелей, записями камер видеонаблюдения, охватывающих вход и помещение суда.

Таким образом, М. нарушила положения ст. 298 УПК РФ, согласно которой судья, удалившись в совещательную комнату, не должен покидать ее и вправе сделать перерыв для отдыха в течение рабочего дня и по его окончании.

Согласно справке о результатах химико-токсикологического исследования от 29 ноября 2017 г. в крови М. обнаружен этанол в количестве 1, 1 промиле, что соответствует легкому алкогольному опьянению и превышает порог, с которого наступает административная ответственность по ст. 12. 8 КоАП РФ за управление транспортным средством водителем, находящимся в состоянии опьянения.

Совершение М. дорожно-транспортного происшествия установлено и отражено в постановлении о прекращении административного производства по ст. 12. 24 КоАП РФ ввиду отсутствия у участников последствий в виде вреда здоровью как основного признака административного правонарушения.

Учитывая обстоятельства дисциплинарного проступка, выразившегося в сознательном грубом игнорировании совершившей прогул М. требований уголовно-процессуального закона и подзаконных актов, Дисциплинарная коллегия согласилась с решением квалификационной коллегии судей о том, что данный случай является исключительным, поскольку отрицательно повлиял на репутацию судьи и авторитет судебной власти, по своему характеру является несовместимым с высоким званием судьи.

Дело N ДК18-66

РАЗЪЯСНЕНИЯ ПО ВОПРОСАМ, ВОЗНИКАЮЩИМ В СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ

(Ответы на вопросы, связанные с применением Закона о банкротстве, утверждены Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 6 марта 2019 г. )

ВОПРОС 1. Как следует поступить судье арбитражного суда в том случае, если к заявлению уполномоченного органа о признании организации-должника банкротом не приложены документы, обосновывающие наличие у нее имущества, за счет которого могут быть покрыты расходы по делу о банкротстве, либо вероятность обнаружения такого имущества в процедурах банкротства?

ОТВЕТ. При рассмотрении вопроса о возможности принятия к производству заявления уполномоченного органа о признании организации банкротом, в том числе обладающей признаками недействующего юридического лица (п. 1 ст. 21. 1 Федерального закона от 8 августа 2001 г. N 129-ФЗ " О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" ), отсутствующего должника (п. 1 ст. 227, ст. 230 Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ " О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве)), судам следует учитывать сохраняющие силу разъяснения, содержащиеся в п. 13 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17 декабря 2009 г. N 91 " О порядке погашения расходов по делу о банкротстве" (далее - постановление N 91).

В случае когда к заявлению уполномоченного органа о признании организации банкротом не приложены доказательства, подтверждающие наличие у нее имущества, за счет которого могут быть покрыты расходы по делу о банкротстве, или вероятность обнаружения такого имущества, заявление на основании ст. 44 Закона о банкротстве подлежит оставлению без движения с последующим возвращением (при непредставлении соответствующих доказательств в установленный судом срок).

В качестве документов, свидетельствующих об отсутствии средств, достаточных для возмещения расходов на проведение процедур банкротства, судами, в частности, могут приниматься во внимание:

акты судебного пристава-исполнителя о невозможности взыскания по основаниям, предусмотренным пп. 3 и 4 ч. 1 ст. 46 Федерального закона от 2 октября 2007 г. N 229-ФЗ " Об исполнительном производстве";

справки налогового органа об отсутствии у него сведений об имуществе должника, полученных в порядке межведомственного информационного взаимодействия в соответствии со ст. 85 Налогового кодекса Российской Федерации от органов, осуществляющих государственный кадастровый учет и государственную регистрацию прав на недвижимое имущество, органов, осуществляющих регистрацию транспортных средств, и т. п.;

выписки по операциям на счетах, по вкладам (депозитам) организаций в банках, справки о переводах электронных денежных средств, указывающие на отсутствие остатка по счетам и несовершение по ним операций в течение длительного времени;

сведения о непредставлении организацией бухгалтерской и (или) налоговой отчетности.

В ситуации, когда названные документы об отсутствии у должника имущества или их часть имеются в поступивших в суд материалах и уполномоченным органом не представлены какие-либо иные доказательства, обосновывающие обратное, в том числе возможность фактического поступления в конкурсную массу денежных средств вследствие привлечения контролирующих лиц к ответственности, суд выносит определение о возвращении заявления о признании должника банкротом, указав в мотивировочной части обстоятельство, послужившее основанием для возвращения, - отсутствие средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве. Если указанное обстоятельство обнаружится после принятия к производству заявления уполномоченного органа о признании должника банкротом, суд выносит определение о прекращении производства по делу на основании абзаца восьмого п. 1 ст. 57 Закона о банкротстве (с учетом разъяснений, приведенных в п. 14 постановления N 91), указав в мотивировочной части на отсутствие средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве.

Судам следует учитывать, что после возвращения заявления уполномоченного органа о признании должника банкротом или прекращения производства по делу о банкротстве в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, уполномоченный орган вправе обратиться в суд в общеисковом порядке с заявлением о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности или о возмещении ими убытков (ст. 61. 14 и 61. 20 Закона о банкротстве). Такое исковое заявление подлежит разрешению судом в соответствии с положениями гл. III. 2 Закона о банкротстве, в том числе в соответствии с закрепленными в этой главе презумпциями.

ВОПРОС 2. Каковы последствия возвращения уполномоченному органу заявления о признании организации-должника банкротом (прекращения производства по делу о банкротстве, возбужденному по заявлению уполномоченного органа) в связи с отсутствием средств, необходимых на покрытие расходов по делу о банкротстве?

ОТВЕТ. Согласно подп. 4. 3 п. 1 ст. 59 Налогового кодекса Российской Федерации принятие судом в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, определения о возвращении заявления уполномоченного органа о признании организации-должника банкротом или о прекращении производства по делу о банкротстве, возбужденному по заявлению уполномоченного органа, является самостоятельным основанием для признания недоимки, задолженности по пеням и штрафам безнадежными к взысканию. Для списания задолженности по указанному основанию не требуется устанавливать каких-либо дополнительных обстоятельств.

Судам следует учитывать, что такое списание задолженности, по смыслу разъяснений, данных в п. 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 г. N 53 " О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", само по себе не препятствует последующей подаче уполномоченным органом в общеисковом порядке заявления о привлечении лица, контролирующего должника, к ответственности по списанным обязательствам и не может служить единственным основанием для исключения списанной задолженности из общего размера ответственности контролирующего лица.

Кроме того, если после возвращения уполномоченному органу заявления о признании организации-должника банкротом (прекращения производства по делу о банкротстве, возбужденному по заявлению уполномоченного органа) в связи с отсутствием средств, необходимых на покрытие расходов по делу о банкротстве, будут выявлены имущество должника, скрываемое им, или иные обстоятельства, указывающие на возможность поступления имущества в собственность должника (например, посредством фактического получения имущества через процедуру оспаривания сделок), которые не были и не могли быть достоверно известны уполномоченному органу, по его заявлению определение о возвращении заявления (о прекращении производства по делу) может быть пересмотрено применительно к положениям п. 1 ч. 2 ст. 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. В случае пересмотра определения суд, устанавливая общий объем обязательств должника перед бюджетом, проверяет, были ли налоговым органом восстановлены в соответствии с законодательством Российской Федерации суммы, списанные ранее на основании отмененного судебного акта.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 6 7 8 9 1011