Глава 18 (часть I). 23 страница

— Взглянуть на платья? — гриффиндорка сдаваться не собиралась и лишь расправила плечи. — Вы, мальчики, меня пугаете.

— Взглянуть на тебя в платьях.

Она сложила руки на груди, сверля глазами каждого по очереди из стоящих перед ней. Потом вновь невольно взглянула на витрину. Манекен в пурпурном задорно ей подмигнул.

— Рон сказал, что Пэнси сказала, что их не пустили сюда.

— Она сказала, что продавец был очень занят, но начинался дождь, и слизеринцам пришлось переться в “Мётлы” и занять столик, чтобы не мокнуть, — терпеливо пояснил Рон, прикрывая глаза.

— Ещё лучше. Я не хочу встретиться с ними в магазине одежды, когда они поймут, что дождь закончился.

— Они обычно сидят там до посинения. Ты знаешь об этом.

Дверь магазинчика со скрипом приоткрылась, и в проёме показалась лохматая седовласая голова продавца.

— Вы заходить-то будете?

Мальчики обернулись, Гермиона скрипнула зубами, опуская голову. Ей до жжения в затылке было интересно взглянуть на себя в прекрасном платье. Просто взглянуть, один разочек. Ведь она никогда не позволит себе купить что-то подобное.

— Ладно, — прошипела она с деланным недовольством. — Вы как клещи. Вцепились и не отцепишь. Я зайду туда на пять минут, только посмотрю, и всё.

Девушка всё ещё цедила слова, когда её плечи обхватили руки Гарри и потащили внутрь. Продавец исчез, тут же возникая за прилавком:

— Я подскажу вам с удовольствием. У вас предпочтения есть?

— Я… не знаю, — Гермиона жадно осматривала магазин. Она ни разу за все посещения Хогсмида не заходила сюда, и почему-то людей здесь почти не было — пара пуффендуек с шестого курса, восторженно перешёптывающихся между собой.

В помещении пахло тёплой тканью и яблоками. Этот запах дразнился, так и просясь, чтобы его вдохнули поглубже. Манекены стояли у стен в тесные ряды. Справа — шикарные платья, обшитые жемчужинами и бисером. Слева — поскромнее, но столь же нарядные, пастельных цветов. Ленты, спускающиеся с рукавов и подолов извивались волшебными разноцветными змейками. Тонкие эфемерные руки безликих манекенов то и дело, дразня, поправляли юбки и оборки.

— Вау, — протянул Гарри, оглядываясь по сторонам. — Это… впечатляет.

— Да, и мы здесь смотримся достаточно странно, — добавил Рон, посмеиваясь.

Курт только усмехнулся, поглядывая на Гермиону, которая уже делала несколько осторожных шагов к платьям.

— Кажется, нам лучше её не отвлекать, — услышала девушка негромкий голос Уизли и решила, только сейчас, конечно же, проигнорировать его — пальцы уже касались нежного шёлка ближайшего наряда, наматывая лёгкую ленту на палец.

— Вы ищете что-то определённое? — Девушка не успела удивиться столь быстрым перемещениям шустрого старикашки в тёмно-синей мантии, скреплённой на поясе крупной брошью, когда он уже стоял рядом. — У нас есть отличные костюмы для наступающего праздника.

— Я только смотрю.

— Нравится?

— Это прекрасно.

— Да, — продавец с какой-то странной гордостью протянул руку и легко отвёл подол платья елового цвета вбок, отчего из мягких складок ткани, разбиваясь друг о друга и тая, посыпались мутные звёзды янтарных искр. — Каждое из платьев для меня бесценно, как дитя.

— Зачем же вы их продаёте?

Старик отпустил ткань, и пол усеяли мерцающие крупицы. Гермиона наблюдала за ними, зачарованно закусив губу.

— Всё прекрасное должно идти в люди, мисс. Если оно будет сиять лишь для одних глаз, оно станет обесцененным.

Девушка подняла взгляд на покрытое морщинами улыбающееся лицо.

— Меня зовут Грэнт, — представился он.

— Просто Грэнт?

— Прошу, да. Я ещё не так стар, — продавец рассмеялся, и Грейнджер тоже улыбнулась — на вид ему было лет восемьдесят. — Показать вам карнавальные костюмы?

Девушка несколько мгновений смотрела прямо на Грэнта, потом перевела сомневающийся взгляд на друзей. Рон закивал, активно жестикулируя. Конечно, мол, показать.

— Да, — решилась она, вновь обращаясь к старику. — Но я только посмотрю.

— Конечно. Идёмте, — и тот направился в глубину магазина, взглянув на молодых людей, которые неуверенно топтались посреди зала. — Вы пойдёте с нами или подождёте?

Гарри и Рон переглянулись. Курт вызвался добровольцем, делая шаг вперёд:

— Я пойду, если ты не против, — он смотрел на Гермиону, которая лишь сдержанно кивнула, пытаясь скрыть желание поскорее увидеть костюмы.

— Мы подождём вас на улице. Там, вроде бы, солнце вышло, — подал голос Гарри. Грейнджер осталось только снова кивнуть, а в следующую минуту она уже забыла, что находится здесь не одна.

Мерлин.

Второй зал был сказкой. Она действительно попала в другой мир, стоило проследовать за Грэнтом в витую арку, которую любезно открыла взгляду ожившая плотная шторка. Никогда в жизни Гермионе не приходилось видеть такого количества ярких, почти пылающих костюмов.

Манекены стояли в четыре широких ряда.

Здесь было всё.

От коротких шорт с золотой пыльцой по краям, переходящей в такие же короткие полупрозрачные рукава и лёгкую ткань рубашки, едва заметную, до шикарных, пышных платьев, достойных, наверное, самой королевы. Огненного цвета, с огромными рубинами на поясе и мечущимися языками света на подоле.

— Боже, вот это да, — выдох Курта откуда-то из-за спины. Грэнт самодовольно наблюдал за реакцией своих потенциальных покупателей.

— Это невероятно! — Гермиона не могла оторвать глаз, выхватывая взглядом то один костюм, то второй, и каждый был лучше прежнего. — Почему у вас так мало покупателей, если здесь такая... красота?

— Вопрос цены, — протянул старик, присаживаясь на небольшой диванчик и вздыхая. — Можете пройти и рассмотреть их поближе. Наряды на Хеллоуин в последнем ряду.

Девушка двинулась в глубину помещения, жадно рассматривая каждое одеяние, мимо которого проходила. Последний ряд начинала русалка с шикарным шлейфом, оборачивающимся вокруг манекена. Ткань будто была настоящей, влажной, блестящей чешуёй, по которой время от времени проходила рябь и блики, словно смотришь на солнце из глубины Чёрного Озера.

Следующим оказался костюм паука, шевелящий своими тонкими, костлявыми, изогнутыми лапками, образующими вокруг длинной и ровной юбки в пол что-то на подобии замкнутой сферы, перебирающий ими, скребущими по полу. Тёмная ткань складывалась в узор, разукрашивающий плотно стягивающую корсетом грудь и облепляющую манекену горло. На подоле можно было увидеть тысячи блестящих чёрных паучьих глаз, следящих за каждым движением проходящей мимо гриффиндорки. Ей даже послышалось тихое шипение, и по коже пробежали прохладные мурашки.

Дальше — костюм драконицы, сияющий неподъемными на вид пластинами, облепляющий практически все открытые участки тела, оставляющий голыми лишь кончики пальцев в вырезах облегающих перчаток и лицо. Каёмку волос скрывал капюшон с выдающимися гребнями по обе стороны головы. Не сдержав любопытства, девушка протянула руку и легко коснулась этих гребней, отчего пластины вдруг тихо задрожали, будто бы манекен зашевелился, и начали менять цвет от точки прикосновения, расходясь плавными кругами — от тёмно-золотого в кричаще-синий и обратно, переливаясь и в конце-концов успокаиваясь.

— Мерлин, я никогда не видела ничего подобного, — прошептала Гермиона, оборачиваясь и глядя на Курта, который уже, видимо, насмотрелся на костюмы и теперь наблюдал за восхищением в глазах гриффиндорки, идя следом.

Кивнул в подтверждение её слов и указал взглядом на следующий костюм, который она ещё не успела увидеть.

А когда увидела, сердце зашлось и остановилось.

Это было будто бы просто платье.

Будто ничего особенного — не было пышности, вычурности, кричащих штрихов. Но оно было самым идеальным из всех, что ютились в этом магазине. Будто сгусток ожившего серебра, перетекающий по эфемерным формам. Практически полностью обтягивающее, без рукавов, подхватывающее грудь и уходящее за спину, а там — резко ныряющее вниз так, что еще немного — и будут видны ямочки на пояснице. Открытая спина отделана невесомой серебряной пылью, призрачным плащом просачивающимся сквозь пальцы, когда Гермиона протянула руку и погладила прохладное изделие спины застывшего манекена, беспрепятственно пройдя сквозь почти невидимую преграду. На тонкой шее замер маленький воротничок, отдельный от всего наряда, отделанный мелкими камушками, внутри которых сияли крохи изумрудных звёзд, по острому краю, изогнутого лёгкой волной и касающегося двумя острыми уголками ключиц.

Подол заканчивался примерно на одну ладонь выше колена, а вниз опадало уже марево из серебристого и совершенно невесомого тумана, закручиваясь вокруг ног. Сквозь него можно было легко провести рукой и не ощутить ничего, кроме трепетной прохлады на коже.

По бокам спины, там, где обозначалась граница ткани и кожи, дрожали лёгкие, прозрачные и пронизанные хрупкими жилками крылышки, какие бывали лишь у диких фей.

Это было самое прекрасное платье, какое Гермионе доводилось видеть, и она шумно выдохнула, сообразив, что затаила дыхание, пока несколько раз медленно обходила наряд вокруг.

— Пятьдесят пять галлеонов — и оно ваше, — тихо произнёс голос Грэнта, но в голову Грейнджер эти слова влетели ледяными стрелами, разрушая сказку и выдёргивая из мечтаний в привычную рациональность. Девушка вздрогнула. Шаг в сторону. Затем ещё один, и ещё, пока она не поняла, что почти бегом направляется к выходу, шепнув удивлённому старику короткое “спасибо”.

Отдёргивая в сторону не успевшую отодвинуться шторку и вылетая в зал.

Она не могла себе позволить даже половину суммы, названной продавцом. Чёрт возьми, а на что она надеялась, когда поплелась за ним рассматривать наряды? На то, что галлеоны посыпятся на неё с неба?

— Ну как? Нашлось что-то интересное? — голос Рона прошёл словно сквозь, не задержавшись в голове. Как и факт того, что мальчики остались в магазине, а не ушли.

Гермиона яростно прошагала мимо них, слыша тихий звон из кармана. Сорок сиклей стали вдруг такими тяжелыми, будто вот-вот просто разорвут ткань мантии и посыпятся на пол. Сорок сиклей. Пятьдесят пять галлеонов.

Она почувствовала себя нищебродкой и моментально возненавидела это чувство.

— Эй, что это с ней?

Ответ Гарри она не услышала, потому что дёрнула на себя входную дверь и яростно ударила срезом по висящему над ней колокольчику.

Дилинь-дилинь, запел он, разбиваясь этими резкими звуками о спину застывшей посреди улицы гриффиндорки. Тучи действительно стали светлее, кое-где просматривалась прохладная и далёкая голубизна неба.

Действительно — что с ней? Ничего.

Просто только что она увидела первый в своей жизни идеал.

Или нет. Второй.

Но об этом не хотелось думать.

Оба эти идеала шли в полный резонанс с ней самой. И при столкновении это, чёрт возьми, так выбивало из колеи. Так выбивало.

Дилинь-дилинь.

— Что случилось?! — всегда взволнованный голос Рона. Обеспокоенный взгляд Гарри. Вот они. Здесь.

Дорогие, единственные, какие бы ни были не-идеальные. И губы растянула улыбка.

— Всё в порядке.

— Точно? — это уже голос Курта. В следующий миг он вышел из-за её спины. — Ты расстроилась, что оно такое дорогое?

Щёки вспыхнули.

— Что ты, конечно нет. Такая мелочь, пфф, я уже говорила Рону, что давать одежде влиять на свое настроение просто глупо и смешно.

— Поэтому ты улыбаешься?

Улыбка примёрзла к лицу, а брови полезли по лбу вверх, собирая кожу в морщины.

— Совсем нет.

— Знаешь, Гермиона, мы ведь могли бы добавить, если что, — Уизли заискивающе посмотрел в глаза подруги, но встретил такой жёсткий взгляд, что поневоле осёкся, не договорив.

На улице прибавилось народу, стоило первым за день солнечным лучам коснуться острых крыш. А может быть, дело было в другом: откуда-то сбоку доносился шум и улюлюканье.

— Рон! — Гарри пихнул друга в плечо. — Это же Шустрые Мётлы Брай!

Рыжий вскинулся, озираясь по сторонам.

Да. Это то, чего оба ждали всё лето, Гермиона знала. Практически все разговоры, о чём бы они не велись, сводились к Мётлам Брай — новая команда, которая выиграла в июле чемпионат экстремальных гонок на мётлах.

— Годрик, они здесь! — Рон едва ли не подскочил на месте, наткнувшись взглядом на толпу, собравшуюся вокруг площади с фонтаном. — Мерлин милостивый, посмотри, это же Брай! Капитан команды! Взгляни на него! Скорее, идём!

И в следующий момент оба уже мчались в сторону толпы, оборачиваясь на ходу.

— Ну же, идёмте! Гермиона!

— Я прогуляюсь лучше, — крикнула она в ответ.

Мальчики знали, что она не была фанаткой этого спорта, в особенности после того, как товарищ Джорджа свернул себе шею, проходя отборочный тур при наборе в команду, не вписавшись в воздушное препятствие. Гермиона даже подумывала создать очередное движение в стиле Грейнджер: Первая Ассоциация Против Опасных Полётов, но близнецы отговорили её от этой затеи — в любом случае, дело бы прогорело. Полёты бы не прекратились в виду того, что гонки начали вытягивать немалые сборы и собрали уже много фанатов. Да и аббревиатура Ассоциации, прямо сказать, получилась бы не ахти.

— Ты не пойдёшь? — гриффиндорка перевела взгляд на Курта, который, вытянув шею, смотрел в сторону убегающих Гарри и Рона, что уже слились с толпой.

— Нет. Мне это не очень интересно. Я лучше прогуляюсь с тобой.

— Но ты играешь в квиддич, — с улыбкой заметила девушка.

Миллер только покачал головой, закидывая руку ей на плечо, будто копируя излюбленное движение мальчишек, и повёл вниз по улице, в противоположную от шумихи сторону, ничего не сказав. Чужая ладонь на спине чувствовалась непривычным и каким-то ненужным грузом, но это отвлекало от всего, что ревело под тонким стеклом, отгораживающим её показной покой от бури внутри.

Они возвращались к “Трём мётлам”, практически не разговаривая и Гермиона в очередной раз удивилась — как можно так спокойно молчать с человеком? Наверное, Миллер обладает особенным даром вызывать доверие и расположение к себе — во всём виноваты эти тёплые и добрые глаза с морщинками в уголках.

Минута за минутой — они обменялись всего парой фраз. Солнце начало увереннее распространять по земле свои лучи, и девушка с удовольствием прикрывала глаза, стоило им заскакать по лицу. Но недолго она пребывала в этом иллюзорном покое: заметив в широкой витрине паба компанию слизеринцев в полном сборе сидящую за излюбленным столом у самого окна, Грейнджер резко остановилась. Миллер взглянул ей в лицо.

— Что?

— Ничего. Я не хочу идти в “Мётлы”, — она опустила взгляд, сжимаясь, словно стараясь стать невидимкой. А затем вдруг широко открыла глаза, уставившись на землю под ногами.

Там Малфой.

Конечно, он там. Сидит попивает сливочное пиво, или ещё что. Зажимает Пэнси, которую так решительно поцеловал сегодня на школьном дворе. И, даже поймав гермионин скользнувший по ним взгляд, не остановился, не отстранился.

А должен был?

Её бесило, что стоило слизеринцу вспыхнуть в мыслях, как из сознания тут же сыпались все эти не требующие ответов, очевидные вопросы. Мерлин, что делать, если даже твоя собственная голова тебя не понимает, заваливая нерешаемыми задачками?

Ничего не делать.

Вдруг вспомнился его нелепый запрет, и ей захотелось расхохотаться блондину в лицо.

Смотри.

Смотри, я общаюсь со своим “женишком”. Наплевав на твой приказ.

Ну, как тебе?

Если плохо видно, мы можем встать поближе. Или...

Гермиона подняла улыбающийся взгляд на Курта.

— Идём. Я проголодалась.

И потащила его, удивлённого, на другую сторону узкой улицы, под навес, где не так давно стояли они с Гарри, прячась от дождя. Только теперь там расположилось очередное открытое кафе: плетёные милые кресла и круглые столики на двоих, максимум троих, человек. Прямо на это место выходило окно “Трёх мётел”.

Он мог видеть.

Он отлично видел. А она получала от этого почти нездоровое удовольствие, подводя Миллера к ближайшему свободному столику. Какая удача. Как раз напротив.

Гермиона с трудом сдержала рвущихся наружу из грудной клетки бесенят, пляшущих под собственные задорные дудки и едва не выскакивающих из глаз.

Она села лицом к пабу, закинув ногу на ногу и придвинув своё кресло к креслу Курта, — озадаченного, но невообразимо довольного — безошибочно находя взглядом платиновые волосы из компании за стеклом.

Посмотрим, Малфой, что ты сделаешь.

А точнее — чего не сделаешь. Гермиона усмехнулась, раскрывая лежащую перед ней карточку меню. Сердце в волнении вылетало из груди. Мерлин, это просто…

— Охуение! — Нотт даже не потрудился понизить тон, когда вдруг вытаращился в окно, пихая Малфоя под рёбра.

Дурацкая привычка, - мрачно подумал тот, поднимая глаза от своего бокала с грогом.

— Чего тебе? — у него было не то настроение, чтобы вестись на шуточки Теодора, который сегодня был явно в ударе. И, если бы не выражение лица Блейза, Малфой бы, наверное, даже не соизволил перевести взгляд на улицу, лениво поднося высокий бокал с только что принесённым горячим напитком к губам.

Слава Салазару, что он не успел сделать глоток.

Из глубины груди едва не вырвалось утробное рычание, стоило ему увидеть… уставиться на грязнокровку, которая, как так и надо, ворковала с развалившимся в кресле за столиком Миллером.

— Да перед нами тут бесплатное шоу начинается, ребята. Всем устроиться поудобнее, — заржал Тео, откидываясь на спинку стула. — Ставлю пять сиклей, что он выдерет её сегодня, как козочку.

— Десять на то, что не выдерет, — отрезал Винсент. — Прикоснуться к Святой Грейнджер?

— Святой у нас Поттер, — тут же исправил Гойл друга. — А Грейнджер — гриффиндорская блядь.

— Конечно, выдерет, — Нотт закивал, поддерживая Грегори. — На неё позарился кто-то, кроме Вислого. Да она, наверное, и счастью-то своему поверить не может.

Блейз наблюдал за Малфоем, не говоря ни слова.

Тот же продолжал молча смотреть в окно, безостановочно сжимая и разжимая челюсть. На щеках ходили желваки, и оставалось только удивляться, как тонкое стекло ещё не разорвалось на части или не покрылось слоем инея толщиной в палец.

Холодные глаза следили за тем, как грязнокровка наклоняется к Миллеру, смеётся, касаясь его рукава. А когтевранец смотрит на неё, как на светоч.

Драко стискивал бокал с горячим напитком, от которого поднимался невесомый пар, всей рукой, так и не донеся его до рта, и Забини видел, как краснеет обожжённая кожа светлых пальцев.

— Фу, — протянула Пэнси, уткнувшись носом ему в плечо. — За ним девушки сохнут со всей школы… а он с этой уродиной. Жалкое зрелище.

— Заткнись, Пэнс, — Малфой резко подался вбок, отчего мордашка слизеринки мазнула по воздуху, потеряв опору.

— Эй, ты что? — она озадаченно уставилась на Драко, затем на Блейза. — Чего он бесится?

— Забей.

Малфой со стуком поставил бокал на стол и сжал обожжённую ладонь в кулак. Поднял взгляд на однокурсников. Нотт смотрел недоверчиво. Забини кашлянул, потянулся. Хрустнул шейными позвонками.

— Ну, что вы позатыкались? — мулат встал, поправляя мантию. — Кому ещё взять?

Дафна тут же оживилась.

Малфой только покачал головой, кивнув на полный бокал грога, когда Забини вопросительно взглянул на друга. В ответ пожал плечами — нет так нет — и отправился с Гринграсс в сторону барной стойки.

— Малыш, что с тобой? Ты бесишься, что эта идиотка позорит тебя, зажимаясь со своими хахалями перед всей школой? — Пэнс примирительно погладила предплечье Драко, заглядывая в хмурое лицо. Тот лишь скривил губы.

— Она вообще ко мне отношения не имеет, ясно?

Паркинсон кивнула.

Ничего ей не было ясно.

Он грубо вырвал локоть из её пальцев и резко отодвинул свой стул, который едва с грохотом не откинулся спинкой на пол, не придержи его в последний момент Гойл.

— Куда ты? — поднял брови Грегори.

— Сейчас вернусь, — буркнул, широким шагом следуя к выходу из паба.

Открывая дверь и останавливаясь на пороге. Чувствуя, как осенний воздух медленно втягивается в лёгкие. Зябкий, ещё сырой после дождя.

Взгляд сам приковался к сидящей за столиком парочке. И тут же пересёкся со взглядом Грейнджер, которая будто только и ждала появления Малфоя.

Ладошка гриффиндорки, словно невзначай скользнула по руке Миллера вверх, робко коснулась его щеки и, чуть дрогнув, зарылась в волосы, привлекая к себе.

Что она, нафиг...

Уговаривать когтевранца не пришлось. Парень прекрасно понял, чего хочет Гермиона, и судя по тому, как он почти с ходу врезался в её губы, был совершенно не против. По-хозяйски сминая её рот, едва ли не причиняя боль.

Сокращая расстояние. Нахально лапая открытые ноги девушки своими руками.

Урод.

Драко не отрываясь смотрел на них, пытаясь понять, кого сейчас ненавидит сильнее. Кулаки сжались сами собой. Он сделал шаг в сторону открытого кафе, отмечая, что поцелуй становится глубже, а грязнокровка явно увлеклась своим дружком.

Она закрыла глаза.

Блять.

Секунду назад её взгляд был прикован к Малфою. Но вот уже веки демонстративно опустились, прерывая зрительный контакт, и девушка только ближе придвинулась к Миллеру, позволяя тому огладить её бедро.

От следующего шага в сторону целующейся парочки его удержала только ладонь Блейза, опустившаяся Драко на плечо и вернувшая в сознание голос разума.

Нахер. Эта шлюха его не касается.

Пусть лижется хоть до посинения с кем угодно. Наверное, Нотт прав. Нужно будет поставить на Миллера. Грейнджер уже сейчас почти раздвинула ноги перед ним. За этим ёбарем дело не станет. Натянет, без сомнений, за ближайшим углом.

Малфой обернулся и взглянул на Забини, который спокойно наблюдал за реакцией друга на открывшуюся картину.

— Всё нормально, — Драко ещё раз вздохнул, прикрывая глаза. — Пошли. Пока грог не остыл.

Стерпев похлопывания по плечу от всепонимающего Блейза, он вернулся в “Три метлы”, а когда сел за своё место и поднял взгляд в окно, парочки через дорогу уже не было.

Воображение сразу услужливо нарисовало несколько ярких картин, в которых Миллер зажимал грязнокровку в каком-нибудь пустом переулке и вовсю шарил у той под юбкой.

Действительно. Не зря же надела.

Дешёвка херова.

***

Тишина библиотеки всегда успокаивала нервы Гермионы.

Особенно если время уже заходило за десять вечера. Когда Ирма Пинс, как обычно, дремала за своим рабочим местом, склонив голову над одним из любимых талмудов, а в лабиринте из шкафов и столов, освещённом только тусклым светом свечей и нескольких ламп не было ни одной живой души.

Это место всегда погружало в состояние умиротворения. Всегда, но не сегодня.

Грейнджер уже почти привычно не воспринимала ни единого слова из раскрытой перед носом книги. Так бывало всегда, когда мысли забредали не в ту степь. Она размышляла о том, как завтра вести себя с Куртом, от которого сегодня ей едва удалось отделаться. Кажется, он всерьез полагал, что девушка настроена пригласить его к себе в спальню.

От этого осознания щёки Гермионы налились румянцем.

То представление, что они провернули… что она провернула перед Малфоем теперь казалось ей глупой и бессмысленной затеей. Но, по крайней мере, этот кретин понял, каково это — смотреть на подобные поцелуи со стороны. Как их с Пэнси.

На сегодняшнем ужине он так самозабвенно вылизывал рот Паркинсон изнутри, что Гермиона какое-то время просто сидела, позабыв о еде, не имея сил оторвать от этой картины глаз. Благо, Рон и Гарри ничего не заметили — остаток дня они посвятили страстному обсуждению встречи с Шустрыми Мётлами Брай. И от этой беседы ребят было не оторвать даже кричалкой, сообщающей, что их подруга за последние сутки позволила попробовать себя двум чужим языкам — притом один из них был малфоевским. Снова.

Она закрыла глаза.

Мерлин.

Не хотелось его ни знать, ни видеть. Если Миллер обладал умением внушать доверие и уверенность, то Малфой имел чудесный талант говорить вещи, от которых любая выдержка за минуту срывалась и летела к чертям. Вместе с ним самим.

Да чтоб его.

Под веками заплясала картинка, жутко смутившая её в Хогсмиде — прикрытые тёмными ресницами глаза Курта, странно-неправильные губы, слишком мягкие, слишком прижимающиеся к её рту, душащие.

Она провела кончиками пальцев по шероховатой странице учебника и вспомнила жёсткие волосы, в которых путалась руками, сидя за столиком в открытом кафе. Слишком длинные. Слишком не-такие. И не спасал даже факт того, что в сознании в момент поцелуя стоял совершенно другой человек.

На которого она смотрела до того, как Курт прижался к ней. Взгляд Драко был таким ядовитым, будто его вот-вот вырвет. Сначала он сверлил её своими глазами из-за столика, а затем и вовсе вышел на улицу, и Гермионе показалось, что он сейчас сделает шаг к ним, чтобы... чтобы - что? Оттащить Курта от неё, который слишком увлёкся?

С Куртом тоже было много “слишком”, но не того, что горело, казалось, в самих костях с Малфоем. И от осознания, что она произнесла, действительно мысленно произнесла это, глаза чуть не распахнулись. Гермиона не позволила. Только плотнее зажмурилась, не желая возвращаться в настоящее время.

Теперь она не понимала, что было легче — думать об этом постоянно или не думать вообще. А иначе не получалось. И поэтому она позволила воспоминаниям утащить её во вчерашний день. Да даже если бы не позволила — обычно они не спрашивали разрешения. Просто ложились вдруг на плечи, касаясь шеи и проникая в каждый позвонок, спускаясь по спине вниз, к бокам и животу, заставляя дыхание сбиваться, а мозг — лихорадочно вспоминать.

Додумывать. Представлять. Воскрешать в памяти горячие руки и губы.

Не те, совсем не те, что были сегодня.

Другие. Его.

Вспоминать лихорадочный поток собственной мысли, почти отсутствующей, когда жарко дышащий рот прижимался к её подставленной шее. Его шёпот и осознание: это Гермиона довела его до состояния, когда Малфой мог лишь безостановочно дрожать, выдавливая из себя нечленораздельное.

Задушенное. Хриплое. Такое нужное.

Такое... привычное.

И от этой нужды, которая вдруг становилась настолько огромной, что просто перекрывала собой все остальные чувства, Грейнджер готова была падать на колени.

Перед ним?

Действительно — перед ним. Покрывать влажными поцелуями его живот. Обнажённый, как вчера. Ночью. С едва заметным следом от резинки пижамных штанов. Касаться неровности кончиком языка, ощущая, как дрожит его кожа, а руки зарываются в волосы. Представлять, как он напрягается от её ласк. Твердеет.

Руки Гермионы соскользнули со стола, будто в поисках более значимого ориентира, чем учебник по травологии, и вцепились в деревянные подлокотники кресла, сжимая их, откидываясь на спинку сидения, отрываясь от реальности и ныряя в омут воспоминаний.

Ярких, почти реальных.

Ей хотелось снова почувствовать эту твёрдость в своей ладони, поглаживающей сейчас прохладную гладкость дерева. Пальцы правой руки неосознанно сжались сильнее, а спина выгнулась, отчего бёдра, скрытые юбкой, чуть раздвинулись, позволяя прохладному воздуху скользнуть по влажной коже.

Она сама не уловила момент, когда завелась от воспоминаний так, что захотелось спустить трусики и коснуться себя.

Чёрт, нет. Грейнджер, не будь дурёхой... Это же так грязно - хотеть его. До боли хотеть, проживая вновь и вновь прикосновение горячих рук к груди и сжимающиеся на сосках пальцы.

С губ сорвался рваный выдох, когда одна её ладонь накрыла грудь прямо через рубашку. Слегка. Чтобы создать нужную иллюзию. Библиотека тут же исчезла - так чётко вспомнились прикосновения Драко. Но нет. Этого мало.

Нужны были его руки, его пальцы.

Беспрепятственно скользящие, умелые, знающие, как надо, как будет приятно, хорошо…

Она задохнулась, лихорадочно облизывая губы, прислушиваясь к пульсации внутри себя и грохоту в ушах. Упёрлась затылком в спинку кресла, ещё больше выгибаясь навстречу воображаемой ладони.

Не замечая колебания воздуха так близко от своего разгорячённого лица. Господи, да она не заметила бы, даже если бы ей на голову прямо сейчас свалился наргл, потому что сердце вылетало из груди, а дыхание было таким быстрым, что казалось, будто его и вовсе нет.

Не сдерживая стона от ощущения движущейся вверх по голой ноге руки. Ещё шире раздвигая бёдра, приглашая коснуться дальше. Это была магия, не иначе. Она ощущала руку, сухую ладонь, скользящую, дразнящую... пальцы достигли мокрой ткани трусов, костяшками поглаживая материю. И это прикосновение заставило распахнуть глаза. Встретиться с серыми глазами напротив и тут же обомлеть от ужаса.

Его ухмылки. Мягкого движения головы - вниз.

И ощущения жарких губ на своей шее. И новый выдох вырвался из груди, когда он слегка прикусил мочку. Чуть подул на повлажневшую кожу.

— Обо мне думаешь, грязнокровка? — низким и хриплым голосом, не отнимая руки от влажной ткани её белья.

Вспоминая, как делал почти то же самое на школьном дворе, утром. Входил в неё.

Имел пальцами — горячую и мокрую, как сейчас. Только мысленно.

Он застал Грейнджер в библиотеке совершенно случайно. Внимание привлекло частое и сбитое дыхание, переходящее в стоны. Воображение зашлось в предвкушении, когда Малфой понял, что это она.

Он сразу понял.

Выучил каждое выражение её вдохов и выдохов. Грейнджер была возбуждена, и ноги сами понесли его к ней. На колени перед ней. Рукой под юбку, к призывно раздвинутым бёдрам. К насквозь уже мокрым трусам.

⇐ Предыдущая 19 20 21 22 232425 26 27 28 Следующая ⇒