Глава 18 (часть I). 22 страница

И тут:

— Мерлин… я понимаю Грэхема.

Ты... что?

Она замерла с приоткрытым ртом и всё тем же прерывистым дыханием.

Кажется… Это был шок.

Калейдоскоп раскололся.

Эмоций, ощущений, чувств, сбитых мыслей, дыхания, ярких вспышек — разбился на миллион частей, будто кто-то швырнул его об пол…

Гермиона дышала, словно в последний раз. Он всё ещё прижимал её к себе, стискивая руки, которые едва не заставили его кончить прямо в штаны всего лишь парой движений, и злился. За это и за всё то, что он чувствовал. Несколько секунд назад и сейчас тоже.

Сердце колотило по корню языка.

Вновь. Вновь этот взгляд. Будто Малфой только что голыми руками выворачивал внутренности её чёртова кота. Или пульнул Авадой в её любимого Поттера.

— Пусти, — слишком невесомо и тихо. До Драко даже не сразу дошёл смысл этого пустого звука. Пока грязнокровка не дёрнулась в его руках, выворачиваясь и отталкивая его локтями.

Он разжал пальцы слишком резко, наверное. Потому что тут же едва не кинулся поддержать её, практически отлетевшую из-за своих смехотворных усилий вырваться. Слава Мерлину, сдержался. Стоял, глядя на растрёпанные волосы и покрасневшие губы.

Как она сжимает руки в кулаки. Особенно правую, которая недавно двигалась на его члене.

— Выметайся вон.

Шёпот Грейнджер вызывает у него дрожь под кожей. Он уверен — она может увидеть его колом стоящий член, обтянутый тканью штанов, если опустит глаза. Но нет, она смотрела куда-то на стену за его плечом.

— Что такое, Грейнджер? Больная тема? Ты с ним то же самое делала перед тем, как он чуть не присунул тебе?

Она молчала. Дышала через нос и сжимала губы, а Малфой не мог отвести взгляд от вздымающейся груди. Её соски проступали под майкой. Это он сделал их такими твёрдыми, почти прорывающими ткань.

— Или, может быть, у меня получается хуже, чем у него? — заставил себя поднять глаза и сжать челюсти. Покажи своё безразличие. Выплюнь это ей в лицо. Хера с два он выйдет из этой комнаты проигравшим или униженным. Это лавры грязнокровки, не его. — Может, мне следовало быть грубее? Любишь пожёст…

— Пошёл вон! — Драко едва не вздрогнул от крика гриффиндорки. Дрожащего, полного горечи и боли. Почему-то он хорошо чувствовал её, будто та же самая боль впилась под собственные рёбра. — Вали, Малфой! Выметайся из моей спальни!

Слизеринец скривил губы. От ярости, желания, кипевшего внутри. От ощущения собственной… ошибки? Нет, блять. Нет. Он не совершает ошибок.

Это она ошибается.

Это она полезла к нему. И он теперь виноват? Хера с два.

— Ладно. Это действительно было не так уж впечатляюще.

— Пошёлвонотсюда!

Вот они.

Крупные, прокладывающие дорожки по щекам.

Она трясётся ещё сильнее, не сводя с Малфоя пылающего взгляда, а он впивается ногтями в ладони, чтобы не… даже не подумать о том, чтобы попросить прощения.

Не за что.

Не за эти слёзы. Не за эту дрожь.

Растягивает губы в ухмылке и приподнимает голову. Молит Мерлина, чтобы это была ухмылка, а не искусственный оскал. Иначе она поймёт. А он прекратит убеждать себя в том, что всё случившееся было не больше, чем уроком для Грейнджер.

С ним не нужно испытывать свои силы. Не таким, как она.

Никто не смел, и она не посмеет. И, кажется… кажется, да. Грязнокровка думает, что он выиграл — это видно по глазам. У неё взгляд просравшего последнее своё “всё” человека. Не этого ли он добивался?

Нет. Другой вопрос бьется в сознании. Она ли проиграла?

Хмыкнул. Пожал плечами.

Убедительно.

Молча развернулся, прошествовал к двери в ванную. Не оборачиваясь, выскользнул из комнаты, чувствуя ногами холодный кафель. И за секунду до того, как захлопнулась дверь — всхлип. Отчаянный.

Шипами вбившийся в нутро.

Ухмылка исчезла с губ, а напряженное лицо застыло.

Недвижимые мысли мёртвыми птицами усеяли его сознание.

Малфой осторожно прислонился лбом к прохладному дереву двери, чувствуя в штанах пульсирующий от неудовлетворённого желания член. Слыша приглушённый плач Грейнджер, режущий, колющий.

Такой же болезненный, как удары его сердца.

Внутри будто мясорубка.

Сосуды — узлы. Кости — крошево.

Драко закрыл глаза. Мерлин. Так, как он хотел её — он не хотел никого в своей жизни. Это так адски его пугало.

И он позволил себе слабость. Одну крошечную слабость, вслушиваясь в тихие рыдания.

Он задрожал.

Глава 13.

Flight Facilities – Crave You (Adventure Club Dubstep Remix)

Она улыбалась Поттеру.

Херовому Золотому мальчику. Заглядывала тому в рот и хохотала над какой-то отпущенной им шуткой. Касалась сгиба его локтя, что-то говорила и смеялась. Поднимала своё лицо с порозовевшим от прохладного воздуха кончиком носа, такая открытая и будто-бы-искренняя. И глаза конечно-я-не-плакала-всю-ночь, не отрываясь, следили за выражением лица этого мудилы.

А Малфой кипел. Он кипел с самого пробуждения. И, наплевав на то, что картина этих обжимок только сильнее подогревала его, продолжал смотреть.

Она знала, что он смотрит.

Драко был уверен в этом — Грейнджер ни разу не взглянула в сторону слизеринцев потому что знала — встретится с его глазами. Трусливая сука.

И… однозначно, она сделала это специально.

Надела юбку.

Так, что всем были видны её чёртовы ноги. Несмотря на то, что ткань до колена скрывала их, но, блин, коленей было вполне достаточно, чтобы вспомнить, какая нежная у грязнокровки кожа.

Половина девчонок в школе носили юбки. Но почему-то именно её ноги притягивали внимание. Наверное, из-за того, что случилось вчера, подумал Драко, ёжась. К вечеру отпустит. А если не отпустит, я убью тебя. За то, что я думаю об этом. За то, что я смотрю на тебя и твои...

Ноги.

Взгляд Малфоя снова метнулся к ее ногам. Он не видел Грейнджер в юбке с… с… да гребаную тучу времени, с первого курса наверное, когда девочка в брюках — считалось не комильфо. А теперь она стоит, то и дело оправляя подол, явно чувствуя себя неуверенно.

Какого хера ты в юбке? Для кого?

В том, что она так вырядилась для чьих-то конкретных глаз, Драко даже не сомневался. Странный укол где-то внутри. Не для него. Он и так вчера увидел много. Слишком.

Блин, да он вчера её чуть не трахнул, прямо там, посреди её спальни, на полу. На голимом ковре. Так, чтобы она сегодня на ноги встать не смогла.

Ноги. Такие...

Явно не для него.

Поттер чуть нагнулся к подруге, коснулся её ладошки, в который раз дёрнувшей юбку вниз. Словно чувствующей, как взгляд Драко мысленно поднимает подол, дорисовывает линии бёдер. Распахнутых для него.

Малфой мотнул головой, сбрасывая наваждение и желание оторвать её дружку его грёбаную руку.

Ну, конечно.

Она же помирилась со своим Золотым мальчиком. Бегала утешаться в башню Гриффиндора? А теперь выставляет свои ноги напоказ, в открытый доступ сальным взглядам Поттера.

Что ты делал с ней вчера, а, Поттер?

Она так же жалась к тебе, как ко мне? Она позволила тебе вылизывать свою шею? Или, может быть, она позволила тебе добраться до трусов? Между этих своих херовых ног? Каково это — целовать её после меня? Почти прямо из-под меня. Отлизывать долбаной грязнокровке, мокрой из-за меня?

Из-за меня, блять.

Челюсть сжалась.

Блондин отвернулся, осознав, что слишком долго разглядывал веселившуюся парочку, и вперил равнодушный взгляд куда-то сквозь лицо Пэнси, которая жалась к его боку, активно переговариваясь с Дафной. Девушки вообще не замечали ничего вокруг — они обсуждали предстоящий бал в честь Хеллоуина, до которого, правда, оставалось немногим меньше двух недель, но слизеринок это совершенно не смущало.

Малфой не вслушивался. Судя по тому, что ведущими словами в этом разговоре были “невероятно”, “грандиозно”, “топлесс” и “огневиски” планировалась неплохая вечеринка после общего празднования.

— Людно сегодня, — сказал Забини, показательно игнорируя активные обсуждения. Мимо пронеслась галдящая стайка первокурсников.

Студенты разбились на кучки во дворе школы, покорно ожидая МакГонагалл, короткая речь которой перед каждым походом в Хогсмид стала уже практически ритуалом. Все кутались в мантии, натягивали капюшоны. Теперь не только Нотт щеголял в шарфе. Теперь это был он — и большая половина школы. Что крайне оскорбляло чувства Теодора. Даже сейчас он стоял, сложив руки на груди, и недовольно взирал на столпотворение исподлобья.

Погода была серой.

Серое небо, серый воздух, серая, пожухлая трава под ногами, серые клубы утреннего тумана, тянущегося из Запретного леса. Начались морозные ночи, и кое-где просматривался иней. Драко опустил взгляд, замечая присыпанный мёрзлой крошкой островок земли прямо под носком туфли и тут же наступил на него ногой.

Так же он бы наступил Поттеру на лицо.

Наступал бы снова. Снова. Снова…

— Н-да, — запоздало протянул он на реплику Забини и бросил на того быстрый взгляд. — Зато хоть какое-то развлечение для этого стада недоумков.

Блейз приподнял брови, ёжась и засовывая руки глубже в карманы.

— Всё нормально?

— Лучше не бывает.

И вчера тоже всё было нормально.

Когда он вошёл в свою спальню, проторчав в ванной до тех пор, пока рыдания из соседней комнаты не утихли, первое, что он увидел — эта рыжая пушистая скотина с круглыми жёлтыми глазами на его постели.

Как так и надо. Даже головы не поднял.

Первым побуждением было выкинуть кота, идиотскую кличку которого Малфой не произносил даже мысленно, в приоткрытое окно. Потом решил, что столь варварские способы снять собственное напряжение, которое весьма ощутимо оттопыривало штаны, были ему не свойственны. Потому ограничился тем, что спихнул животное с кровати и швырнул в ванную, брезгливо вычистив простыни “Тергео” перед тем, как лечь.

Закрыть глаза.

И думать о том, что только что он чуть не трахнул Грейнджер в её спальне. Думать. Вспоминать. В таких подробностях, что опадающая было эрекция, тут же снова стала каменной.

Отвращение к самому себе накрыло и привычно впиталось в грудную клетку, вызывая злость.

Взрыв смеха со стороны вшивой компашки красно-золотых галстуков моментально вернуло к этому состоянию. Воронка раздражения уверенно раскручивалась под рёбрами.

Малфой бросил на гриффиндорцев ещё один тяжёлый взгляд.

Просто реакция на шум.

Грейнджер шуточно пихнула очкарика в бок. Тот натянул капюшон грязнокровки до самого её носа. Снова смех и его рука на её плечах.

Скрип зубов Драко. Раздражение Блейза.

— Цирк уродов, — прокомментировал он, по-своему трактуя брошенный другом взгляд и замечая вышедшую на крыльцо МакГонагалл. — Ну неужто. Я думал, нас решили заморозить здесь на хрен.

Начал накрапывать дождь.

Малфой тяжело вздохнул, покачивая головой и переводя взгляд на старуху, которая уже достала пергамент с именами и зачитывала их своим сухим, нравоучительным тоном.

Появилось несколько минут времени, когда можно было просто помолчать.

Драко изучал взглядом притихших студентов, пытаясь отвлечься. На глаза почти сразу же попалась возвышающаяся над большей частью слизеринцев фигура Монтегю.

Грэхем избегал встреч с Малфоем, как мог. Сводил общение к минимуму и старался быть незаметным, что получалось у него довольно прозаично. Пэнси сказала, что когда Малфоя нет рядом, он ведёт себя совершенно иначе.

Ещё бы.

После случившегося они и общались-то — всего ничего. Только на тренировках по квиддичу, и то, когда возникала необходимость. Драко до сих пор испытывал неконтролируемую злость, когда капитан команды Слизерина появлялся в гостиной. Малфой не хотел думать, чем это вызвано.

Это не имело значения.

Словно почувствовав взгляд, Монтегю повернул голову. Встретился с Малфоем глазами на какой-то миг и тут же шарахнулся, нервно поправляя мантию и не мигая уставившись на МакГонагалл. Драко фыркнул.

Растерял былую прыть? Что же, бывают в жизни огорчения.

К слову об огорчениях.

Курт Миллер вальяжно опирался плечом о дерево, скрестив ноги. Фигов царь компашки когтевранцев, совершенно игнорирующий жадный взгляд той блондинки, которую драл вчера ночью у двери в кабинет. Он смотрел куда-то в толпу перед собой так, будто заметил пирожное на тарелке среди студентов.

Малфой проследил по направлению застывших глаз и едва сдержался, чтобы не фыркнуть. Вниманием Курта завладела опять-таки-Грейнджер. А точнее, её аппетитная задница, прикрытая задорно торчащей из-за юбки мантией.

Мерлин.

Хогвартс сошёл с ума, если каждый второй начал засматриваться на эту дуру. Это даже не смешно, потому что она всегда была той самой последней-на-кого-упадёт-взгляд. И явно не захочется этим самым взглядом задержаться на её невыразительной фигурке.

А сейчас хотелось.

Действительно хотелось скользить по ней, изучать хотя бы на расстоянии. Обзавестись парой ментальных рук, чтобы прямо сейчас была возможность коснуться её. Чтобы она вздрогнула, ощутив прикосновение на своих ягодицах. Она бы поняла, обернулась, встретилась с Малфоем глазами, слегка откидывая голову. Облизала свои розовые губы, не отрывая взгляда, забив, что вокруг куча студентов. Могут увидеть. Но пофигу, потому что он бы забрался руками в её трусы, отодвинул бы их, проникая внутрь, наблюдая с расстояния в двадцать шагов. Обнимающий Пэнси и имеющий Грейнджер пальцами. А она бы задыхалась. Такая влажная, текущая, что просто… просто, блин… он терялся бы в этом, и…

— Драко, аллё.

Малфой моргнул, резко отвернувшись от грязнокровки и уставившись на Блейза, который озадаченно хмурил брови, очевидно, пытаясь дозваться до друга уже не в первый раз.

— А?

— Идём, говорю. Пока толкучка не началась.

Драко какую-то секунду смотрел на Забини, возвращаясь из своих фантазий на школьный двор и встречая на себе вопросительный взгляд Пэнси. Тео и Крэбб с Гойлом уже шагали в сторону подъездной дороги, оборачиваясь на ходу. МакГонагалл закончила свою речь, судя по всему.

— Да, идём, — он прикусил губу, закидывая руку на плечо Паркинсон и с ужасом понимая, что начал возбуждаться от терзающих голову мыслей. Нужно было срочно переключиться на что-то отвлекающее.

На… на ту, что под боком, к примеру. Ту, что не откажет никогда. И никому, наверное. Но привычные привилегии для Малфоя были в счёт, конечно. Поэтому он, неожиданно даже для самого себя, привлёк слизеринку крепче к себе, останавливая и прижимаясь к её рту — своим. Снова ловя на себе удивлённый взгляд Забини, который посчитал нужным промолчать, слава Мерлину. Чтобы блондин не разуверился окончательно в том, что то, что он сейчас делает — лишнее и фальшивое. Несмотря на то, что вчера утром они с Пэнси трахались перед прорицаниями. В туалете на третьем этаже. И было неплохо, действительно.

А сейчас...

Драко следил за её дрожащими накрашенными ресницами из-под полуприкрытых век, целуя.

Целуя и задаваясь вопросом — почему… ничего?

Раздвигая языком пухлые губы, проникая в изученный уже вдоль и поперёк рот, недоумевая. Удивляясь.

Пусто.

Какого хера пусто?

Переводя взгляд на сдвинувшуюся с места толпу и замечая взгляд карих глаз. Сердце на секунду подскакивает в кульбите. А потом эти глаза исчезают в кагале красно-золотых галстуков.

По крайней мере, она посмотрела на него. Пусть даже это были колючие и такие голые глаза, в которые он не успел всмотреться настолько глубоко, чтобы понять, что он увидел.

Малфой оторвался от прохладных губ и почти сразу отвернулся, заметив удивлённое выражение лица Паркинсон. Их быстрые переглядки с Забини.

Пусть. Сейчас было как-то похер, что они подумают. Драко уже практически слышал, как Пэнс рассказывает Дафне о своих восторженных идеях, что “он наконец-то образумился, решил сам делать шаги навстречу” и от этих мыслей становилось тошно.

Он снова закинул руку девушке на шею и повёл за собой, чувствуя послушно обхватывающую его талию руку.

Слизеринки вновь начали переговариваться между собой, а Блейз шёл рядом, какой-то задумчиво тихий, переплетя пальцы с пальцами Дафны.

Не прошло и нескольких минут, как удалось догнать ушедших вперёд Тео, Винсента и Грегори. Обстановка практически сразу разрядилась. По крайней мере, девушки начали трещать, не переставая, и, забросив попытки погрузиться в собственные мысли, Малфой против воли начал вникать в разговор.

—... это будет фея!

— Фея? — переспросил Забини, приподнимая брови, и Пэнс закивала так, что её волосы запрыгали по плечам.

— Да! Это нечто! Это самое шикарное платье, что я видела в своей жизни!

— Платье? Ты не забыла, что это Хеллоуин, а не конкурс “Мисс Хогвартс”? — протянул Нотт, оборачиваясь через плечо. — Костюмы должны иметь образ, а не просто… просто.

— О. Здравая, хоть и несколько сбитая мысль от Теодора, — Драко скривил губы в фальшивой улыбочке. — Избавьте меня от этого.

— И что? — фыркнула Паркинсон, крепче цепляясь за руку Малфоя и игнорируя брошенные им слова. — Это не значит, что я должна быть страшной. Для этого есть вы, а я буду красоткой. Вот увидишь, Тео, у тебя слюнки у первого потекут, могу поспорить.

— А можно я буду твоей Золушкой, а, Фея? — продолжал глумиться Нотт.

— Это просьба наколдовать тебе прекрасного принца? — уточнила Пэнси. — Ну, можно попробовать, конечно. Монтегю сойдет?

— А что, у нас в этом году разве не Малфой прекрасный принц? — поинтересовался Блейз, тоже закидывая руку на плечи Дафны и легко зарываясь пальцами в тёмные волосы девушки, чуть намокшие от мелкого моросящего дождя.

— Идите на хер, — лениво послал друзей Драко. — Не делайте этот день ещё более тошнотворным, чем он есть.

На минуту все замолчали, слушая общий гул вышагивающих по дороге студентов. Молчание нарушил Нотт:

— А насчёт Грэхема я подумаю, — подмигнул он через плечо. — У него такие… сильные руки. И вообще, он сладенький, по-моему.

Грегори заржал, однако опасливо сделал шаг вбок от однокурсника. Тео только передёрнул плечами, покосившись на Даф.

После неоднократных шуточек о его ориентации из-за ярко-зелёного шарфа, щедро отпускаемых Блейзом и Малфоем все недели со времён похолодания, он самозабвенно издевался над товарищами, получая истинное удовольствие от их реакций и беря на себя временную роль клоуна. Но Драко заметил, что после каждого такого пидорского отступления Теодор поглядывал на Гринграсс, будто проверяя, поверила она в его фарс, или нет. Дафна же только забавно морщила нос от смеха и качала головой.

Ладно, это его точно не интересует, решил Драко, отворачиваясь. Наблюдая за тем, как студенты, идущие первыми, уже разбредаются по Хогсмиду.

— Идёмте в паб. Собачий, блин, холод, — Крэбб хлопнул себя по плотным бокам, ускоряя шаг.

— Понёсся, понёсся… — прокомментировал Нотт. — Это мы, худенькие, бежать должны. А ты хоть весь день во льду просидишь — не замёрзнешь.

— Кто тебе виноват, что ты такой тощий, хлюпик?

— Я не тощий, я подтянутый.

Винсент рассмеялся, и у него изо рта вырвалось облачко пара.

— Ага. Обтянутый. Кожей, — и снова ускорил шаг, а Тео только закатил глаза, бубня что-то себе в шарф.

Пэнси зябко жалась к руке Малфоя, никак не реагируя на однокурсников. Тяжело вздохнула и упёрлась подбородком в плечо блондина. Тот приподнял брови в немом вопросе, поворачивая голову.

— Хочешь посмотреть платье?

Всё, чего ему хотелось — это накормить дерьмом Поттера.

— Да.

— Идём! — и она потащила его за руку в сторону тулившихся друг к другу домишек с острыми крышами.

Достаточно было одного взгляда, чтобы Блейз со вздохом покачал головой и пошёл следом, переглянувшись с усмехающейся Дафной.

***

— Попалась!

И чьи-то руки подхватили её под мышки, отрывая от земли.

Гермиона вскрикнула — вывески магазинов, витрины и удивлённые лица студентов — всё завертелось калейдоскопом перед глазами, но ноги почти тут же снова оказались на земле. Девушка отскочила, резко одёргивая юбку, и обернулась в негодовании.

— Что ещё за шутк… Курт?

Миллер стоял, как всегда блистая своей широкой улыбкой.

— Здравствуй, староста девочек. Ты сегодня отлично выглядишь.

Он выглядел уставшим. Несмотря на то, что он улыбался, глаза были какими-то пустыми.

— Куда ты пропал? — вопрос вырвался сам собой, и Гермиона поджала губы, удивляясь собственному несдержанному любопытству. — Прости. Я хотела сказать, привет.

Курт пожал плечами, запуская пятерню в волосы, которые сегодня не стягивала резинка, свободно спускавшиеся до воротника рубашки.

— Дома были проблемы, — он махнул рукой. — Я даже предупредить не успел, всё так быстро случилось.

— Ничего страшного, — быстро произнесла она прежде, чем он начал оправдываться. — Я понимаю. Правда, я думала, что ты с Лори Доретт.

И внезапно прямой взгляд едва не просверлил лицо Гермионы.

— С чего бы?

— Ну… — она поборола желание поёжиться от внезапной прохлады в голосе молодого человека. — Вы ведь вроде как вместе.

— Нет.

Девушка вспомнила страстный поцелуй пары под дождём и слегка нахмурилась, но лишь пожала плечами. Нет, значит нет. Ей не хотелось вникать в личную жизнь Миллера. Просто хорошо, что он вернулся.

— Прости, наверное, я просто неправильно поняла.

— Хогвартс так быстро распространяет глупые слухи, — он снова отмахнулся, а в следующий момент из-за угла вышли Гарри и Рон, которые забегали в “Три метлы” проверить, есть ли там ещё свободные места. Уже издали были видны их недовольные мины. Гермиона махнула им рукой и те ускорили шаг, переглядываясь. Курт обернулся через плечо.

— А. Твои друзья. Я могу уйти, — он посмотрел на девушку, но та лишь уверенно покачала головой.

— Не стоит, я вас познакомлю.

Снова улыбка растянула губы когтевранца, и они уже вдвоём наблюдали за приближением молодых людей.

— Ни одного свободного места, блин. Придётся ждать, шататься по магазинчикам или… привет? — рыжий запнулся, наткнувшись взглядом на Миллера.

— Ребята, это Курт Миллер, я говорила вам о нём, — быстро представила Грейнджер, стараясь поскорее покончить с официальной частью. — Это Гарри и Рон.

— Гермиона немало говорила о тебе, — Поттер протянул руку для пожатия, беспрекословно покупаясь на открытую улыбку, вновь сияющую на лице нового знакомого.

— Да? — тот хитро взглянул на девушку, опустившую взгляд, лихорадочно пытающуюся вспомнить, что же она такого говорила о Курте? Разве что…

— А, тот самый парень, который облил её Аугаменти с ног до головы! — Рон крепко сжал предложенную ладонь и основательно потряс. — Рад видеть живым после подобной выходки. Нас бы она убила.

Когтевранец рассмеялся, поворачиваясь к девушке.

— Надо же, вот, кто рассказывает о моём позоре всей школе.

Гермиона только вежливо растягивала губы, чувствуя себя отчего-то настолько несчастной, что впору зарыться в землю и сидеть там до конца года. Мерлин, последнее, чего она хотела — это выслушивать подколы.

После бессонной ночи у неё так болела голова, что, казалось, вот-вот череп разорвётся на части. А собирающиеся дождевые тучи только усугубляли её состояние.

— В “Мётлах” очень людно? — осторожно поинтересовалась, пытаясь ненавязчиво отвести тему разговора от собственной персоны.

— Да, — Гарри недовольно поморщился. — Все столики заняты, кроме одного. Тот, что возле змеиного.

— Я не собираюсь там садиться, — поддакнул Рон и тут же бросил на Гермиону извиняющийся взгляд. — Они испортят мне аппетит. И визги этой Паркинсон… — он перевёл взгляд на Миллера. — Истерику устроила из-за того, что их не пустили, видите ли, в магазин нарядов.

— Магазин нарядов? — Грейнджер приподняла брови. — Очень оригинально: обновлять гардероб в Хогсмиде.

Три пары глаз взглянули на неё озадаченно.

— Что? — она нахмурилась.

— Хеллоуин, — протянул Поттер. — Ты же помнишь, правда?

Годрик милостивый!

Конечно, она помнила. Естественно, помнила. Какое сегодня число?

— Ах, да… — и слабо улыбнулась, прищёлкнув пальцами. — Ещё целых две недели до него.

— Гермиона, ты забыла про бал?

— Нет, — девушка сжала губы.

— Тогда ты уже придумала костюм, наверное? — Гарри взглянул на Курта. — У неё привычка делать всё заранее, знаешь…

— Я… ещё не совсем, конечно. Я как раз собиралась… сегодня.

Она быстро подсчитала в уме свои средства. Родители как раз выслали ей немного денег, которые она рассчитывала потратить на некоторые школьные принадлежности.

Так, стоп. Тратить деньги на костюм было поистине кощунством, она совершенно точно не собиралась этого делать.

— И что же это будет? — не унимался Поттер.

— Я не знаю, — сдалась Гермиона, стушёвываясь под пристальным взглядом за стеклом очков. — Ладно. У меня нет костюма. Может быть, надену прошлогодний. Помнишь… тот, который с летучими мышами на подоле и…

— Это скучно.

— Что, Рональд?

— Во-первых, ты надеваешь его уже второй год, — морща лоб произнёс Рон. — А во-вторых, это… скучно.

Гарри усмехнулся, покачивая головой. В этом выражении лица девушка заметила что-то… что обычно предпочитала не замечать в глазах друзей. Этот взгляд. Он будто говорил: “Оставь это, она никогда не осмелится ни на что, выходящее за рамки”. Да, она не собиралась выходить за рамки. И до недавнего времени всех это устраивало.

На седьмом курсе стало иначе. Кто активировал этот пусковой механизм? Верните, как было, ради Мерлина. Если это и называется — взросление, то Гермионе поскорее хотелось перешагнуть этот этап. У неё тоже была своя скорлупа. И она не обязана выбираться наружу.

Несколько минут она помолчала, а друзья уже переключились на разговор между собой. Курт им явно приглянулся.

Ну, конечно. Здорово. Хотя бы чем-то она им удружила.

Девушка закатила глаза, чувствуя, что еще чуть-чуть, и терпение окончательно покинет её, потому молча направилась вверх по улице, туда, откуда доносилась негромкая музыка. По субботам здесь выступали приезжие артисты у открытого кафе. Молодые люди поторопились за ней.

— Слушай, я прав, ты не можешь не признать этого, — Уизли привычно обхватил её плечи, догнав подругу, и предоставив Гарри и Курта увлечённой беседе. Сам же, судя по всему, чувствовал себя виноватым.

Как обычно.

— Просто позволь мне самой выбрать свой костюм, — она расправила плечи. — Я не собираюсь выряжаться, как эти… как все эти…

— Девушки.

— Да. Нет! — Грейнджер метнула на рыжего быстрый взгляд. — Я не это имела в виду. Я хотела сказать, что считаю подобные затраты лишними, когда лучше экономить деньги, ведь неизвестно, когда они могут понадобиться. А ещё я считаю, что это смешно — придавать такое значение своей одежде.

Рон немного помолчал.

Они прошли мимо небольшой толпы, собравшейся вокруг музыкантов. Открытое кафе пустовало. Из-за погоды, наверное. На деревянных четырехместных столиках собрались небольшие лужицы. Да уж, под моросящим дождём не многие захотят отдыхать.

— Да ладно тебе, — наконец сказал он, засовывая руки в карманы и сутуля плечи. — Можешь прийти на бал в школьной форме и никто…

— Никто не удивится, да?

— Мы ведь не осуждаем тебя.

Они не осуждали.

Просто улыбались в кулаки её предсказуемости и скучности. Как сказал Малфой? Деревянность. Она — книжная полка. И неужели, неужели, блин, они все правы?

— Скажи уже, Рон.

— А? — не понял рыжий, опасливо встречаясь с ней взглядом.

— Скажи, что я скучная и консервативная, не умеющая веселиться.

— Но я так не думаю… ты умеешь, и…

— Хм.

— Что “хм”?

— У тебя на лбу совершенно другое написано.

— Это не я написал, — Рон быстро отвернулся, и Гермиона заметила, как руки в карманах у него сжались, натянув ткань мантии. Он всегда так делал, когда нервничал.

— Слушай, это нормально — иметь своё мнение. Это даже похвально, когда оно исходит именно от тебя, а не от Гарри через тебя.

— Я не понял, — честно признался он. А когда она уже открыла рот, чтобы пояснить свою мысль, рыжий вдруг остановился. — Гермиона, смотри. Это тот магазинчик одежды.

Взгляд гриффиндорки нехотя переместился с затылка Рона на витрину, где за тонким стеклом на вальяжно глядящих по сторонам манекенах ожидали покупательниц прекрасные платья. Помимо воли у девушки захватило дух — действительно прекрасные. Шёлковые, дрожащие словно от ветерка подолы, изящные, присобранные рукава — длинные и не очень. Цвета радовали: пурпурный, изумрудный, бежевый, кремовый. Их было столько, что глаз не оторвать.

Один из манекенов заметил пристальное внимание гриффиндорцев и поманил их пальцем.

— Чего это вы остановились? — спросил Гарри, когда они с Миллером едва не врезались в невольно приоткрывшую рот Гермиону.

— Да вот… — Рон сделал какое-то неопределённое движение головой, а потом махнул рукой и резко повернулся к Грейнджер. — Идём, подберём тебе что-то!

— С ума сошёл? Ты представляешь себе, сколько это стоит?

— Не имею понятия, но я не я, если мы сейчас же не узнаем.

— Рон, нет!

— Перестань, даже я вижу тебя в одном из этих платьев, — рыжий возмущённо хмурил лоб. — Скажи ей, Гарри!

Поттер послушно закивал, тут же подхватывая инициативу. Он всегда подхватывал инициативу:

— Да. Он видит.

Гермиона вперила в него недовольный взгляд.

— Идём. Мы просто посмотрим.

— Я сказала — нет.

— Мне бы тоже было интересно взглянуть, — вдруг вклинился в спор Курт.

⇐ Предыдущая 18 19 20 21 222324 25 26 27 Следующая ⇒