Глава XXVI

На этот раз, как и прежде, приказ короля генералам гласил: «Не предпринимать ничего без согласия Девы». Этому приказу подчинились и не нарушали его в течение всех последующих дней славной Луарской кампании.

Перемена изумительная! Поворот событий потрясающий! Все это ломало прежние традиции и доказывало, какое уважение на посту главнокомандующего приобрела эта девушка за десять дней, проведенных ею на поле боя. Она одержала победу над сомнениями и подозрительностью, завоевав такое доверие и расположение, о каком не мог мечтать ни один седовласый ветеран из ее штаба за тридцать лет. Вспомните, как шестнадцатилетняя Жанна, явившись в Туль и представ перед грозным судом, сумела сама защитить свое дело и выиграла его. Тогда старик‑ судья назвал ее «чудо‑ ребенком». И, как видите, он не ошибся.

Теперь уже военачальники больше не осмеливались действовать втайне и предпринимать что‑ либо без ее ведома – и это уже было большим успехом. Однако, находились и такие, которые боялись ее новой, стремительной тактики и серьезно задумывались над тем, как ее ограничить. Так, десятого июня, когда Жанна усердно занималась разработкой своих планов и неутомимо диктовала приказ за приказом, некоторые из ее военачальников, устроив частное совещание, как и раньше, проводили время в спорах и разглагольствованиях.

После полудня они явились в полном составе к Жанне на очередной военный совет, и в ожидании ее прихода обсуждали сложившуюся обстановку. Об этом ничего не упоминается в истории, но я лично присутствовал там и, надеюсь, вы поверите моим словам, ибо я не намерен давать вам ложную информацию.

Готье де Брюсак говорил от имени наиболее нерешительных. Сторону Жанны полностью поддерживали герцог Алансонский, Дюнуа, Ла Гир, адмирал Франции маршал де Буссак и ряд других выдающихся полководцев.

Де Брюсак ссылался на серьезность положения: форт Жаржо, первый объект нашей атаки, неприступен; его мощные каменные стены ощетинились пушками и скрывают за собой семь тысяч отборных английских ветеранов под командой графа Суффолька и двух его неустрашимых братьев – де ла Полей. Ему казалось, что предложение Жанны взять такую крепость штурмом опрометчиво и слишком рискованно. Он хотел уговорить ее отказаться от штурма и отдать предпочтение такому проверенному и надежному средству, как длительная осада. Ему казалось, что новый метод взятия неприступных твердынь стремительной и яростной атакой идет вразрез с установленными правилами и способами ведения войны и что это есть не что иное, как…

Но ему не дали договорить. Ла Гир нетерпеливо тряхнул своим пернатым шлемом и выпалил:

– Клянусь богом, она свое дело знает и нечего ее учить!

Едва он закончил, как поднялись герцог Алансонский, бастард Орлеанский и полдюжины других, единодушно возмущаясь теми, кто явно или тайно не доверял мудрости главнокомандующего. А когда все высказались, Ла Гир еще раз взял слово:

– Есть люди, которые никогда не меняются. Обстановка изменяется, но до этих людей не доходит, что и они должны измениться, чтобы не отстать от жизни. Они привыкли шагать по проторенной дорожке своих отцов и дедов. И если бы случилось землетрясение и все было ввергнуто в хаос, а их проторенная дорожка вела в пропасть или в трясину, они все равно не стали бы искать новых путей. Нет, они упорно следовали бы по старому пути, идя навстречу своей неминуемой гибели. Господа, поймите: обстановка у нас в корне изменилась, и высший военный гений подметил это своим ясным оком. Необходимы новые пути. Ясное око Девы видит их и указывает нам направление. Человеку не было, нет и не будет жизни, если он не стремится к совершенству! Старые принципы приводили нас к поражениям, и только к поражениям. Это убивало дух нашей армии, лишало ее мужества и надежд. Можно ли было штурмовать вражеские твердыни с такой армией? Нет, нельзя было. Оставалось одно: сидеть перед ними и ждать, терпеливо ждать и, в лучшем случае, морить противника голодом. Теперь обстановка иная. Солдаты полны отваги, решимости, силы и энергии. Все это таит в себе великолепную мощь еще неразгоревшегося пожара! А что предлагаете вы? Медленное тление? Растоптать и погасить живое пламя? А что предлагает Жанна д'Арк? Она требует дать ему волю, и тогда, клянусь отцом небесным, наступит час возмездия, – пожар разгорится и огненная пучина поглотит врага! Ничто так не доказывает величие и мудрость ее военного гения, как умение мгновенно оценить происшедшую перемену и тут же направить ход событий по единственно правильному руслу. С ней не будешь бездельничать, измором брать противника, дремать, выжидать и колебаться. Нет! Только штурм, штурм и еще раз штурм! Загнать зверя в его берлогу, выпустить на него разъяренных французов и задавить. Штурм, штурм и еще раз штурм! Вот это в моем духе! Форт Жаржо? Пустяки! Что его стены и башни, смертоносная артиллерия и семь тысяч отборных солдат? Сама Жанна д'Арк ведет нас в бой, и, клянусь всемогущим богом, участь Жаржо решена!

Ла Гир обезоружил генералов своими доводами. Никто из них не пытался отстаивать прежнюю тактику. Все мирно уселись и продолжали беседу.

Вскоре вошла Жанна. Все встали и салютовали ей мечами. Она попросила их изложить свое решение. Ла Гир ответил:

– Все улажено, начальник. Тут спор шел о Жаржо. Некоторым казалось, что мы не овладеем крепостью.

Жанна весело рассмеялась. Ее беззаботный, мелодичный смех был так обаятелен, что, услышав его, даже угрюмые старцы почувствовали внезапный прилив молодости.

– Не бойтесь, – сказала она собравшимся. – Для страха нет оснований. Мы пойдем на приступ и разобьем англичан, вот увидите, что будет.

Ее глаза мечтательно устремились вдаль, на лицо легла тень задумчивости. И, мне показалось, перед ее отрешенным взором предстал домашний очаг и милые образы детства. Наконец, она тихо промолвила:

– Если бы я не знала, что нами руководит воля божья и победа близка, я бы лучше согласилась пасти овец, чем видеть все эти ужасы.

В этот вечер был устроен прощальный ужин без посторонних – только личная свита Жанны и хозяева дома. Но самой Жанны не было с нами: ее пригласили в городскую ратушу на торжественный банкет. Под беспрерывный звон колоколов она отправилась туда вместе с верховным штабом по ярко освещенным улицам, напоминавшим собой Млечный Путь.

После ужина к нам пришло несколько знакомых молодых людей. Забыв о своем воинском долге, мы вели себя, как дети: резвились, шутили, танцевали, прыгали и хохотали до упаду. Никогда в жизни я не веселился так беззаботно. Боже, как далеко ушло то время! Как молод я был тогда! А за окнами слышалась размеренная поступь марширующих батальонов: остатки французских войск стягивались для участия в завтрашней трагедии на мрачной арене войны. Да, в те дни подобные контрасты встречались на каждом шагу. Направляясь на отдых, я натолкнулся еще на один такой контраст: у дверей перед комнатой Жанны в новых боевых доспехах стоял на страже Карлик, ее великан‑ телохранитель, словно живое воплощение грозного Духа Войны, а на его исполинском плече, свернувшись клубочком, спал котенок.

⇐ Предыдущая 17 18 19 20 212223 24 25 26 Следующая ⇒