Часть вторая 4 страница

– Ты ведь не отдаешь его, так, Тефна? – спросил он, скрещивая на груди руки.

– По доброй воле – никогда, – подтвердила я. – Но я обещаю подумать об этом, когда моей жизни ничто не будет угрожать.

– Отговорки, – пробормотала друида, с трудом поднимаясь на ноги. Отряхнула безупречно чистое платье, на котором не появилось ни пятнышка грязи после сидения на влажной земле. – Это все отговорки, моя девочка. Жизни всегда что‑ нибудь грозит. Мы просыпаемся утром и не знаем, доживем ли до вечера. Скользкие ступени, застоявшаяся на жаре еда, случайная пчела – все может привести к гибели. Поэтому ты с легкостью найдешь повод не снимать браслет. До тех пор, конечно, пока будешь сохранять подобие разума. А потом никаких оправданий для тебя и не потребуется. Подумай об этом, девочка моя. Подумай хорошенько. В твоей жизни сейчас ничуть не больше опасностей, чем прежде.

– Ну да, конечно, – с сарказмом фыркнула я. – Я заметила. Только раньше почему‑ то никто не вырывал на меня ям с заостренными кольями на дне. И толпы храмовников не носились за мной по пятам с намерением распять в круге мертвых.

– Но раньше рядом с тобой и не было такого защитника, – мягко возразила друида и с настоящим теплом и лаской посмотрела на Шерьяна, – который ради тебя, будь уверена, сразится даже с богом‑ отступником.

Я промолчала. Вряд ли Тимьяна обрадуется, если узнает, какие чувства я на самом деле испытываю к храмовнику. Присутствие его рядом – лишь еще одна причина не снимать браслет.

– Я так и думала. – Друида горестно поджала губы. – Зло слишком глубоко пустило отростки в твою душу. И я не знаю, что теперь может спасти тебя.

Проговорив это, она развернулась и неспешно отправилась к выходу из сада.

– Постой, – окликнул ее Шерьян, когда она уже почти скрылась за поворотом дорожки. – Тимьяна, ты знаешь все о местных лесах. Мы думаем, что здесь появился зверь. Дикий метаморф, который прошлой ночью едва не убил Владыку. Ты наверняка должна ощущать его присутствие. Не подскажешь, где искать его логово?

– Твоя жена скоро станет самым страшным зверем в окрестностях, – не оборачиваясь, кинула Тимьяна, даже не посмотрев в нашу сторону напоследок. – Запомни мои слова, Шерьян. Иначе однажды утром ты рискуешь не проснуться. С разорванным горлом долго не живут, знаешь ли.

И друида исчезла среди деревьев.

* * *

Шерьян молчал всю дорогу, пока мы возвращались в его покои. Помалкивала и я, не желая привлекать к себе его внимание. В душе после встречи с друидой разливалось такое умиротворение и непонятное блаженство, что совершенно не хотелось портить состояние полного покоя ненужными разговорами. И уж тем более вспоминать те слова, которые Тимьяна сказала напоследок. Подумаешь, обозвала меня зверем. А кто же я, если не он? Домашняя кошечка, что ли?

У себя в комнате Шерьян первым делом подошел к окну и застыл перед ним, явно не желая встречаться со мной взглядом. Я лишь пожала плечами. Такое чувство, будто он обижается на меня. А за что, хотелось бы знать? Сам же потащил меня к друиде. Кто же виноват, что все прошло совсем не так, как задумывалось.

– Прости меня, Тефна, – наконец, когда я уже отчаялась дождаться от супруга хоть слова, тихо проговорил Шерьян, не оборачиваясь. – Я несколько иначе представлял себе твою встречу с Тимьяной. Она в свое время очень сильно мне помогла. После гибели Индигерды я балансировал на грани жизни и смерти. Когда я понял, что именно натворил, то всерьез собрался наложить на себя руки. Покончить с собой, чтобы хотя бы на землях мертвых встретиться с женой и вымолить ее прощение. Лишь уговоры Мария и младенец на руках остановили меня от этого шага. Но все равно я не жил – существовал. Каждую ночь во сне видел перед собой растерянную Индигерду, которая постоянно спрашивала: «За что? » И я не знал, что ей ответить.

– Тимьяна помогла тебе не видеть кошмаров?

– Нет. – Шерьян качнул головой и повернулся ко мне. – Она помогла понять, что мертвым, в сущности, все равно. Прощение надо просить у живых. И я поклялся, что сделаю все, лишь бы Рикки не повторил моего печального подвига. Чтобы он вырос достойным человеком, а не бесчувственным убийцей во славу храма.

– Достойное желание. – Я села в кресло и лениво качнула туфелькой. – И ты почти добился его исполнения, поздравляю.

Шерьян хотел еще что‑ то добавить, порывисто качнулся ко мне, но в последний момент передумал.

– Если тебе не понравилась встреча с Тимьяной, то я сдержу свое слово, – глухо проговорил он. – Что ты хочешь взамен? Получить в моем лице еще одного кровного должника?

Я благодушно улыбнулась. Неплохая идея. Но, к сожалению, свидание с друидой пришлось мне по нраву. Точнее – его последствия. У меня сейчас было настолько хорошее настроение, что даже мигрень, вечная спутница последних дней, отступила. Нет, раз уж вздумала играть по правилам, то не будем и отступать.

– Ты ничего не должен мне, – сказала я, щурясь от лучей солнца, падающих мне прямо на лицо. – Пусть поцелуй Тимьяны и не успокоил окончательно мою душу, но временное облегчение он мне, безусловно, принес.

Шерьян с заметным облегчением вздохнул. Но спустя миг уже нахмурился и вкрадчиво поинтересовался:

– Тефна, что ты хочешь взамен своего браслета?

Я удивленно вскинула брови, не ожидая такого поворота разговора, и храмовник торопливо продолжил:

– Пойми, такая ситуация не может продолжаться долго. Браслет калечит твою душу, ухудшает контроль над телом и эмоциями. Тимьяна права: еще немного, и ты превратишься в зверя. Стоит ли эта игра таких жертв?

– Я уже сказала, что не отдам его, – мягко проговорила я, решив не раздражаться по пустякам. – И потом, боюсь, тебе нечего предложить. Деньги? Ты и так мне должен – по прошлогодней расписке я пока золота не получила. Предполагаю, и не получу в ближайшее время. Титул? У тебя нет такой власти. Да и где это видано, чтобы нечисть входила в круг придворной знати. Так что давай замнем эту тему.

– Давай, – на удивление легко согласился Шерьян. – Но как насчет кое‑ чего другого?

Я моментально вспомнила нашу ссору, прерванную Тимьяной. Свою фразу, которая выдала меня с головой. Да я почти открытым текстом призналась Шерьяну, что вспомнила, кто именно допрашивал меня в подвалах храма! И что теперь делать? Я не готова сейчас рассказать ему всю правду. Слишком рано. С проблемами надо разбираться по мере их возникновения. Сначала найдем тех, кто организовал покушение на Владыку и причастен к убийствам в замке. А потом уже начнем ворошить пепел прошлого.

– О чем ты, дорогой? – Я показала в нарочито безмятежной улыбке все свои зубы, правда, боюсь, это выглядело скорее как болезненный оскал. – Что тебя интересует?

Шерьян шагнул ко мне, и я невольно напряглась. Приготовилась к прыжку, если он вдруг решит напасть на меня, но храмовник заложил руки за спину и бесцветным голосом проговорил:

– Ты сказала, что я в свое время сделал достаточно для тебя. Что ты имела в виду?

Я со свистом втянула в себя воздух. Ну чего он пристал, спрашивается? Мало ли что я могла сболтнуть сгоряча. К каждому слову норовит привязаться. И что теперь делать? Обман он мигом раскусит. Уход от прямого ответа будет выглядеть слишком подозрительно. А правда… Правды ему знать пока не положено.

В комнате стояла такая тишина, что я почти слышала биение сердца храмовника. Этот навязчивый с трудом уловимый ритм мешал сосредоточиться, и казалось, будто между нами от напряжения пульсирует воздух. Пауза становилась все опаснее, грозя в любой момент взорваться чем‑ то страшным.

– Ах, вот вы где!

В тот самый момент, когда я готова была выкрикнуть в лицо Шерьяну данную некогда клятву, дверь раскрылась, и в комнату заглянул Рикки.

– Ты! – От внезапно подоспевшего спасения я готова была расплакаться. Но вместо этого подскочила к опешившему юноше и схватила его за руку, насильно втягивая в комнату. – Как я рада тебя видеть!

Рикки от неожиданности сперва хрюкнул, затем покраснел от смущения. Бросил удивленный взгляд на отца, но тот хранил отстраненное молчание, так и застыв посреди комнаты каменным изваянием.

– Я вам помешал? – осторожно поинтересовался Рикки, переводя ошарашенный взгляд с меня на отца и обратно.

– Нет! – выкрикнула я и крепче ухватила юношу за локоть, опасаясь, что тот вздумает сбежать. – Совершенно нет! Мы просто болтали.

– Понятно. – Рикки попытался высвободиться из моей хватки, но потерпел в этом сокрушительное поражение. Я вцепилась в его руку, словно клещ в бродячую собаку, напрочь игнорируя все правила приличия.

– Вообще‑ то я пришел сказать, что все‑ таки обнаружил жертвенный круг. – Вздохнув, Рикки отказался от попыток отцепить мои пальцы от своей темно‑ синей куртки и теперь смотрел прямо на отца, демонстративно игнорируя мою близость. – Я всю ночь его искал, но запахи мокрой листвы и земли были слишком сильными. Зато утром удача мне улыбнулась.

– Ну, предположим, далеко не всю ночь ты его искал, – резонно возразила я. – Иначе не сидел бы у нас в комнате и не пялился на меня спящую.

– На то были веские причины. – Рикки ласково, но непреклонно разжал мои пальцы по одному и наконец‑ то высвободил свой многострадальный локоть. – И я тебе их подробно изложил.

Я, испугавшись, что юноша сбежит, оставив меня выяснять отношения с Шерьяном, мигом перехватила его за другую руку.

– Почему мы стоим? – с лживым энтузиазмом в голосе воскликнула я. – Пойдемте смотреть на жертвенный круг! Наверняка он подскажет нам, кто убийца.

– В лесу полно эльфов. – Рикки вновь принялся аккуратно выкручиваться из моей хватки. – Люди Гвория во главе с Изервилем и личная охрана Владыки. Боюсь, они вряд ли обрадуются, увидев тебя, Тефна.

– Но ведь твое присутствие они как‑ то стерпели, – фыркнула я. – А ты тоже имеешь отношение к богу‑ отступнику.

– Меня они просто‑ напросто не заметили. – Рикки самодовольно ухмыльнулся. – И не заметят во второй раз, уверяю тебя. Отца пропустят без лишних вопросов. Но с тобой наверняка возникнут определенные трудности.

Я ядовито хмыкнула. Неплохая попытка избавиться от меня, мой мальчик. Но неудачная. Я должна увидеть этот круг, раз тот, кто начертил его, вполне вероятно, пытался подставить меня, если не убить. Так что придется тебе смириться с моим присутствием, желаешь ты того или нет.

– Они не посмеют меня остановить, – самоуверенно заявила я. – Как‑ никак, теперь Виррейн мой кровный должник.

Шерьян и Рикки переглянулись после этого и в унисон кисло скривились. Но протестовать не стали. Вот и отлично. А то в последнее время я весьма неадекватно начинаю себя вести, когда мне пытаются перечить.

– Ты собираешься идти в лес в таком наряде? – впервые с прихода сына подал голос Шерьян. – Во‑ первых, ты замерзнешь, а во‑ вторых, переломаешь себе все ноги на каблуках. Не говоря уж о том, что после грозы легкие туфли – явно неподходящая обувь для прогулок по лесным тропинкам.

Я огорченно цыкнула, только теперь вспомнив, что утром по просьбе Шерьяна вырядилась, как на званый прием.

– Я переоденусь, – с готовностью предложила я. – Это не займет много времени.

– Конечно. – Рикки согласно закивал. – Проводить тебя до твоей комнаты, чтобы ты нашла что‑ нибудь более подходящее случаю?

– Было бы здорово, – отозвалась я, невольно млея от такой заботы и беспечно выпуская куртку юноши из своей хватки.

Рикки действовал молниеносно: только серая полуразмытая тень пролетела мимо меня, оглушительно хлопнула дверь, и мы с Шерьяном вновь остались наедине.

– Лучше я принесу тебе платье сам, – крикнул Рикки из коридора. – А то вы, женщины, всегда так долго собираетесь. А так у тебя выбора не окажется – наденешь то, что придется. Заодно, пока я бегаю, вы свой разговор завершите, который я прервал.

Я прошипела в сторону закрытой двери замысловатое проклятье. Дернулась было выскочить из комнаты тоже, но по стенам уже побежали зеленоватые ростки блокирующего заклинания, отрезающего мне отступление, а засов сам собой задвинулся и плотно встал в паз.

– Не стоит, – холодно проговорил Шерьян, скрещивая на груди руки. – Мы никуда не пойдем, пока не завершим начатое. И сюда никто не войдет. Понятно?

Я прищурилась, пытаясь определить, сколько энергии храмовник вложил в чары. Если не очень много, то можно рискнуть. Броситься напролом, надеясь, что моей ярости и могущества браслета хватит для прорыва.

– Ты упорствуешь? – В голосе Шерьяна скользнули нотки сарказма. – Хорошо. Добавим немного огня.

И поверх зеленой стены, отгораживающей нас от остального мира, зазмеились огненные всполохи. Красноватые блики затанцевали на засове, и я невольно отшатнулась в сторону. Такое чувство, будто дверь сейчас пылает внутренним жаром. Тронь – и обожжешься до волдырей. Н‑ да, такую преграду мне вряд ли миновать.

– Даже не пытайся, – предупредил Шерьян, уловив отблеск мрачной решимости в моих глазах. – Иначе сделаешь себе очень больно. А я не хочу, пусть и невольно, причинить тебе вред, – помолчал немного и добавил со злой усмешкой: – Драгоценная моя.

Зря он это сказал. В глазах все потемнело от приступа гнева. И я вспомнила… Нет, не так: я увидела тот кабинет, в котором обычно шли мои допросы.

Багровое свечение заклинания за спиной давало нужный эффект. Блики огня играли на лице Шерьяна, алыми искрами терялись в глубине его зрачков. Черная одежда, вкрадчивый голос. Все то же самое. Только серебряного медальона нет. Впрочем, я не видела его с самого момента замужества. Видимо, у супруга все же хватило такта не выставлять его на всеобщее обозрение.

– Ты думал, я не узнаю тебя? – не сказала – прорычала я. – Думал, время милостиво стерло из памяти те воспоминания? Палач!

Шерьян молчал. Он даже не шевельнулся после того, как я бросила ему в лицо страшное обвинение. Лишь чуть дрогнули плотно сжатые губы да властные морщины вокруг рта стали глубже и заметнее.

– Что, нечего сказать? – Я откинула голову назад и расхохоталась, хотя больше всего на свете мне хотелось разрыдаться. Впрочем, мой невеселый смех закончился так же внезапно, как и начался. – Что же ты, великий и ужасный истребитель нечисти, молчишь? Или язык проглотил от удивления?

Шерьян переступил с ноги на ногу, впервые с начала разговора поменяв позу, но тут же вновь застыл недвижимым изваянием.

– Что… – хрипло начал он. Откашлялся и продолжил более твердо: – Что именно ты вспомнила?

– Все! – Я с горечью сплюнула на пол. – Все, что долгие годы пыталась вычеркнуть из своей памяти. Вспомнила твой голос, твою одежду. Даже твое излюбленное обращение. «Драгоценная моя»… Скажи, ты ко всем своим жертвам так обращался? Или мне просто повезло?

Шерьян сжал губы еще сильнее. Теперь они превратились в одну тонкую бескровную линию.

– Ну скажи хоть что‑ нибудь! – почти взмолилась я. Мир вокруг дрожал в зыбкой дымке полупревращения. Или это слезы застилали мне зрение? … – За что ты все это делал со мной? За что заставлял открыть круг мертвых, зная, что это наверняка убьет меня? За какие грехи морил голодом? Зачем неделями держал в полном одиночестве и мраке, пока я не начинала сомневаться, что еще жива? Почему приказал избить меня и бросил умирать в подвалах храма? Ты же видел, не мог не видеть, что на моих руках не было крови невинных. Тогда я была обычной девушкой, по сути – еще несмышленным ребенком, впервые познавшим горечь предательства любимого человека. Мне просто не повезло родиться метаморфом. Разве я заслужила все это? Разве это заслужил хоть кто‑ нибудь на моем месте?

Шерьян молчал. Он что‑ то с преувеличенным вниманием рассматривал у себя под ногами, будто я разговаривала с пустотой.

В дверь постучались. Звук донесся до меня с трудом, приглушенный блокирующим заклинанием.

– Что у вас там происходит? – словно издалека донесся встревоженный голос Рикки. – Отец!

– Тогда я поклялась убить тебя, – сухим будничным тоном проговорила я. – Поклялась, что если судьба когда‑ нибудь скрестит наши пути опять – выживет лишь один. Поклялась самым дорогим, что у меня было, есть и будет. Вы, храмовники, клянетесь честью, а мы, презренная нечисть, – когтями и клыками. Всем, что составляет нашу звериную сущность и позволяет нам познать вкус свободы и радость бытия. И почему‑ то мне кажется, что наша клятва стоит десятка ваших, поскольку вы зачастую и понятия не имеете, что означает слово «честь».

Дверь за спиной прогнулась от сокрушительного удара. Видимо, Рикки начал действовать решительно. Огненные чары вспыхнули всеми цветами радуги, осыпав нас водопадом холодных искр.

– Ты считаешь меня бесчестным человеком? – негромко спросил Шерьян, не обратив внимания на попытку Рикки к нам прорваться.

– А ты считаешь себя честным человеком? – Я презрительно фыркнула. – Наверное, велика была доблесть пытать меня. Кстати, ты женился почти сразу после моего бегства из храма. С Индигердой наверняка был знаком раньше. Мы так похожи – обе серые кошки, и обеим не повезло быть с тобой знакомыми. Разве это не двуличие: в застенках храма пытать одну, а вечерами признаваться в любви другой? Или на мне ты тренировался, чтобы было легче убить жену?

– Хватит!

Грозный окрик Шерьяна совпал с еще одним ударом в дверь. Взметнулась в воздух огненная метель, но чары выдержали и на этот раз.

– Хватит, – почти шепотом попросил Шерьян, словно постарев разом на десяток лет. – Прошу тебя, Тефна, не надо. Ты и представить не можешь, что тогда творилось в моей душе. И какой болью я заплатил за свои грехи.

– А ты попробуй представить, что я чувствую сейчас. – Я стояла в центре алого безумия. Языки пламени от почти сорванного заклинания лизали мне руки, но жара я не ощущала. Только боль, бесконечную боль, которая рвала сердце на части. И даже расплакаться сил не осталось. – Что мне делать, Шерьян? Как мне жить дальше с этим знанием? Как мне смотреть на тебя, если каждый взгляд переносит меня в застенки храма? И как – как, во имя всех богов! – мне исполнить свою клятву?

Шерьян устало сгорбился. С приглушенным стоном взялся за виски, словно страдая от непереносимой головной боли. И в тот же миг дверь, не выдержав очередного удара, с оглушительным грохотом разлетелась на тысячи щепок. Одна из них чирканула мне по щеке, расцарапывая ее в кровь, но я была даже рада этому. Никакая физическая боль не могла сравниться с тем, что творилось у меня внутри. Но это хотя бы позволило перевести дыхание.

– Тефна!

В комнату, к моему величайшему удивлению, влетел не Рикки, а Гворий. Взмахом руки усмирил бушующие вокруг остатки огненного колдовства и схватил меня за плечи.

– Тефна, с тобой все в порядке? – с неподдельным испугом выкрикнул он. Его глаза неожиданно потемнели от гнева, словно полуэльф увидел что‑ то страшное. Он, чуть касаясь, провел пальцами по моей пораненной щеке и развернулся к Шерьяну, небрежно отстранив меня за спину.

– Ты ударил ее?

Тихий голос Гвория был подобен битому стеклу. Казалось, будто он царапал кожу, обещая множество скорых проблем храмовнику.

– Он не бил меня, – слабо пискнула я в напряженную спину полуэльфа, стирая тыльной стороной ладони несколько капель крови с пустяковой ссадины. – Это щепка от двери в лицо отлетела.

Плечи полуэльфа слегка дрогнули, расслабляясь, но он все так же стоял напротив Шерьяна, будто готовый в любой момент кинуться в схватку со старинным приятелем. Рикки, вбежавший в комнату вслед за Гворием, смущенно мялся на пороге, явно не зная, что делать дальше. Наконец, решившись, он вздохнул и подошел к отцу, словно показывая сторону, которую займет в случае поединка.

– Твоя нынешняя забота о Тефне удивляет, – проговорил юноша, пользуясь тем, что Шерьян сохранял упрямое молчание. – Ты сам не так давно едва не ударил ее. Вспомни ту ночь, когда обвинил Тефну в краже бумаг.

– Не лезь не в свое дело, юнец! – грубо кинул Гворий. Вновь посмотрел на Шерьяна. – Что тут между вами произошло? С какой стати ты заблокировал дверь?

– Мы разговаривали. – Шерьян спрятал в уголках губ слабую усмешку. – И я не хотел, чтобы нам кто‑ нибудь помешал.

– И вы были настолько увлечены беседой, что не услышали шум в коридоре, стук в дверь и наши крики?

– Да, настолько, – спокойно подтвердил храмовник. – И потом, разве я не имею права уединиться с любимой женой?

Я всхлипнула то ли от отчаяния, то ли от боли. Последняя фраза Шерьяна была бы не так жестока, если бы в ней послышался хоть намек на насмешку. Но он был серьезен, как никогда. И это пугало сильнее всего.

Гворий, услышав это, обернулся ко мне. Несколько секунд молча вглядывался в мое лицо, будто пытаясь прочитать мысли, затем без лишних расспросов привлек к себе.

Я не позволила бы ему обнять себя, не будь столь измотана предыдущим разговором. Один миг, всего один миг почувствовать его рядом. Услышать биение его сердца. Вдохнуть аромат степных трав, запутавшийся в его волосах. Всего один миг слабости. Разве я не заслужила этого?

– Не стоит, – через секунду холодно проговорила я, освобождаясь из его объятий. – Гворий, я очень ценю то, что ты поспешил мне на помощь, но все в порядке. Мы с Шерьяном действительно просто беседовали. К сожалению, наше общение получилось слишком эмоциональным, так что приношу свои извинения.

Я никак не могла разгадать выражение глаз Гвория. Он, без сомнения, смотрел на меня с нескрываемым беспокойством. Но я должна была прочитать что‑ то еще за этой тревогой. Что ему нужно от меня? Почему после двух предательств он вдруг решил поиграть в роль спасителя? Или думает, что таким образом усыпит мою бдительность? Значит, в ближайшее будущее мне стоит быть особенно осторожной.

Конечно, есть и совсем прозаическое объяснение: Гворий старается выслужиться передо мной, поскольку Владыка теперь мой кровный должник. Вполне в духе полуэльфа.

Однако почему – почему, демоны раздери всех эльфов, полуэльфов и их далеких потомков! – я видела в его глазах только любовь и ласку?

Гворий продолжал держать меня за плечи, и я раздраженно повела ими, скидывая его руки.

– Со мной все в порядке! – повторила я, чуть повысив голос. – Шерьян и пальцем меня не тронул. Да и не собирался ничего делать. Это я виновата – увлеклась и не заметила, как перешла на крик. Сам знаешь: мы, кошки, существа очень глупые и истеричные.

Гворий помрачнел, уловив скрытый сарказм. Выпрямился во весь свой немаленький рост и проговорил, глядя на меня сверху вниз:

– Рад, что все в порядке. Но очень прошу, чтобы подобных сцен больше не повторялось. А то я уж подумал, что здесь с секунды на секунды произойдет еще одно убийство.

Гворий наверняка собирался немного разрядить обстановку последней фразой, но я шутку не оценила. Слишком близка она была к правде.

* * *

Я мрачно смотрела себе под ноги. В глазницах пульсировала ожившая мигрень. Словно раскаленный прут вгоняли прямо в мозг. Но, странное дело, это помогало мне не раскиснуть, не расплакаться. Не сейчас, не здесь. Быть может, позже, в ночной тиши уснувшего замка.

Разговор с Шерьяном окончился ничем. Продолжить его в присутствии Рикки или Гвория не представлялось никакой возможности, а они явно поставили перед собой цель не оставлять нас наедине и не выпускать меня из поля своего зрения. Пришлось переодеваться за ширмой в комнате, полной мужчин.

Рикки хватило ума притащить не платье, а мою старую походную одежду – штаны из плотной ткани, просторную рубаху, непромокаемую куртку из толстой кожи и сапоги. Лишь поэтому я сейчас не отставала от остальных, которые, не тратя времени и сил на разговоры, почти бежали по узкой лесной тропинке к жертвенному кругу, обнаруженному Рикки.

Я зашипела, едва не споткнувшись об узловатый корень дуба. Гворий, шедший прямо передо мной, бросил обеспокоенный взгляд через плечо, но не замедлил шага. Я кисло усмехнулась. Конечно, его присутствие решило одним махом множество наших проблем. Например, не стоит объясняться с каждым встреченным эльфом, что именно мы забыли на месте недавнего преступления. Но я была бы куда больше рада пробираться по лесной чащобе тайком, пусть даже скрытая зеркальными чарами. Слишком сильно обидел меня Гворий, чтобы теперь терпеть его присутствие рядом. Верно говорят: время лечит. Правда, забывают при этом добавить, что не только время, но и расстояние. А как тут успокоишь сердце, когда постоянно передо мной маячит этот ненавистный полуэльф.

– Рикки! – негромко окликнул юношу Гворий, осторожно отводя в сторону очередную низко нависшую над дорожкой ветку.

– Да? – отозвался тот.

– Почему, когда ты обнаружил круг, то сначала пошел к Шерьяну, а не ко мне или к Владыке? – спросил полуэльф.

– Потому что он мой отец. – Рикки пожал плечами, словно удивленный недогадливостью собеседника. – И потом, я побоялся потерять время, разыскивая тебя. Мало ли где ты мог быть в этот момент.

– А в итоге потерял еще больше, – негромко заметил Гворий и бросил на меня косой взгляд через плечо.

Я сделала вид, будто не заметила этого. Ну да, Рикки поспел в самый неподходящий момент. Пока мы с Шерьяном ругались, пока Гворий ломал дверь и разбирался с заклинаниями… Беда только в том, что мы в итоге ни к чему не пришли. Я бросила Шерьяну в лицо обвинение, а он ушел от ответа. Не сказал ни слова в свое оправдание. Предпочел промолчать, словно сказанное мною было пустым звуком для него.

– Кто же знал, что я поспею со своим известием на поле настоящего сражения, – сделал неловкую попытку пошутить Рикки.

– В следующий раз, пожалуйста, о подобных вещах сообщай сразу мне, – прервал его объяснения Гворий и опять искоса посмотрел на меня с какой‑ то странной смесью тревоги и нежности. – И потом, тебе необязательно было искать меня. В этом лесу сейчас столько моих людей, что продохнуть нельзя. Сообщил бы о своей находке любому из них.

– Предположим, тут не меньше людей Владыки, – спокойно возразил Рикки. – Ты уверен, что в итоге известие достигло бы именно твоих ушей раньше, чем его? Это во‑ первых. Во‑ вторых, я побоялся, что круг просто затопчут любопытствующие. Он и так почти смыт грозой, поэтому риск в подобном деле недопустим. Ну а в‑ третьих…

На этом месте Рикки неожиданно запнулся, словно чуть не сболтнул что‑ то сгоряча.

– Что «в‑ третьих»? – поторопил его Гворий, едва не споткнувшись об корягу.

Лесная тропинка, и так узкая, теперь почти сошла на нет. Колючий кустарник цеплялся за рукава и штаны, будто пытаясь остановить упрямых путников. Дубрава кончилась давным‑ давно, сменившись угрюмым и мрачным ельником.

Я невольно поежилась. Казалось, будто кто‑ то следит за нами из чащобы. Приглядись – и увидишь горящие красным кровожадным огнем глаза. Конечно, глупости все это. Да и чего мне бояться в окружении сразу трех сильнейших магов? Хотя… Пожалуй, в их присутствии я теперь и должна бояться.

– Что «в‑ третьих»? – повторил Гворий, так и не дождавшись ответа от Рикки, и тут же выругался, по инерции врезавшись в его спину. Юноша внезапно замер. Застыл с поднятой ногой, так и не сделав очередного шага. Остановился и Шерьян, шедший первым. Взялся за рукоять меча, но клинка пока не стал обнажать. Гворий, проглотив последнее ругательство, напрягся, как для прыжка, в свою очередь опустив руку на перевязь.

Я испуганно завертела головой, пытаясь понять, что именно насторожило моих сопровождающих.

Под плотным пологом темного хвойного леса царила прямо‑ таки неестественная тишина. Было так тихо, что я слышала лишь свое дыхание. Влажный сумрак клубился под низким лапником, и чудилось, будто в нем скрывается что‑ то страшное и неведомое.

– Не нравится мне это, – прошептал Рикки, и с тихим шелестом вытащил клинок. Его примеру последовал и Гворий. Лишь Шерьян стоял все еще безоружный, будто происходящее его не касалось. Только побелевшие костяшки сомкнувшихся на рукояти меча пальцев показывали, чего ему стоило это нарочитое спокойствие.

– Тефна, – почти не разжимая губ, кинул Гворий. Схватил меня за руку и почти насильно подтащил ближе, так, чтобы я оказалась между ним и Рикки. – Стой здесь! Так мне спокойнее.

– Волнуешься, что кто‑ то доберется до меня раньше, чем ты? – насмешливо спросила я.

Да, вряд ли стоило говорить это вслух, но с другой стороны, я уже ничем не рисковала. После прошлой ночи Гворий не просто подозревает – точно знает, что именно я похозяйничала в его кабинете и выкрала ценные бумаги. Так зачем темнить и обходиться недомолвками? Сегодня у меня день признаний и откровений.

Гворий после моего вопроса побледнел. На миг отвлекся от сосредоточенного разглядывания зарослей в поисках неведомого врага и посмотрел на меня.

– Не понимаю, о чем ты, – медленно, тщательно подбирая каждое слово, проговорил он наконец. – И в любом случае, сейчас не время и не место для подобных разговоров.

Я покачала головой. Ох уж эти мужчины! Вечно, когда их поймают на горячем, начинаются отговорки, лишь бы отсрочить момент признания. До последнего же отпираться будет! Даже если я ему эти записи под нос суну. Мол, и почерк не его, и в кабинет накануне как раз кто‑ то залез, наверное, чтобы подсунуть злосчастные бумаги. Да и вообще, я сама виновата: отказалась стать его младшей женой, так что нечего теперь претензии предъявлять, раз он с моей помощью решил более сговорчивую влюбленную из земель мертвых вызволить.

– А когда будет время и место? – поинтересовалась я, пытаясь за показным весельем скрыть горечь и боль.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒