Лиза Джейн Смит 6 страница

— Глаза вампира видят сквозь одежду! И ему, леди и джентльмены, нравится открывшееся зрелище! — Распорядитель жадно покосился на зрителей, которые в ответ зааплодировали.

Я снова посмотрел на Келли. Знала ли она, что это шоу посвящено вампирам?

— Вампир голоден! И вы не представляете, что он сделает, чтобы утолить этот голод!

Жестом, напоминающим дирижера, вампир простер к женщине руки. По этому сигналу трубач заиграл медленную траурную мелодию. Женщина начала двигать бедрами, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, пока не стало казаться, что она сейчас упадет.

— Может быть, папа заставит нашего вампира брать уроки танцев. — Дыхание Келли обожгло мне щеку.

Внезапно вампир перестал размахивать руками. Музыка затихла, женщина остановилась. Вампир враскачку подошел к ней и рванул рукав платья, обнажив молочно-белую кожу.

— Как вы себя чувствуете? Мерзко? — Вампир помахал рукавом в сторону публики, а потом оторвал и другой рукав. У меня сжался желудок.

— Я спрашиваю, как вы себя чувствуете? — Он швырнул ткань в зал.

Толпа завопила, когда танцовщица продолжила свои движения, почти касаясь «вампира» спиной. Она медленно снимала с себя одежду, бросая в публику то шелковый чулок, то комбинацию, пока большая часть ее тела не оказалась открыта для обозрения.

По мере того как музыканты увеличивали темп, женщина разделась практически полностью. Наконец, она уселась на стоявший на сцене стул, и распорядитель сорвал с нее последний клочок ткани, заставив прикрыться ладонями.

— Есть только один способ остановить адскую тварь — вбить кол в сердце. Но вампира можно удержать на расстоянии еще и распятием...

Танцовщица изобразила не увенчавшийся успехом поиск кола или распятия по карманам. Я сжался, вспоминая свои собственные нападения. Элис, Лавиния, сиделка, имени которой я так и не узнал... В этом не было ничего красивого или романтичного. Нападения были быстрыми, кровавыми, смертельными. Я жестоко и зло, не задумываясь ни на секунду, обрывал их жизни, мечтая о большем.

— Ты в порядке? — спросила Келли.

Я понял, насколько сильно сжимаю ее руку. Стоило мне отпустить ее, как Келли придвинулась ближе ко мне. Пульсация ее крови показалась мне музыкой, а тепло ее тела погасило гнев. Я отдыхал рядом с ней, купался в нежных звуках ее голоса и смеха. Она была теплая, мягкая и живая. Я хотел бы остановить это мгновение, провести так вечность — только я, Келли и биение ее сердца. Больше мне ничего не нужно было в этот момент, ни крови, ни могущества, ни Да... я напрягся и сел прямо. Что я делаю? Я так быстро забыл брата и то, что с ним сделал? Я встал.

— Эй, впереди, сядь! — гаркнул кто-то, сидевший на несколько рядов сзади.

— П... прости, мне надо уйти. — Я начал пробираться к двери.

— Стефан, подожди!

Но я выбрался на улицу и бежал до самой реки. Когда я уставился на свое отражение в бурлящей воде, в ушах эхом отдались слова Перси: «Тебе захочется или убить ее, или поцеловать, а ни один из этих вариантов не кончится ничем хорошим».

Он был прав. Я не знал точно, хочу ли я поцеловать Келли или укусить, но я точно хотел ее.

9 октября 1864 года

Считается, что у меня нет сердца. Три недели назад сквозь него прошла пуля, и оно больше никогда не будет качать мою собственную кровь. Кровь, текущая теперь в моих венах, принадлежит тем, кого я убил. Но Келли заставляет мое мертвое сердце трепетать, а ворованную кровь — бежать быстрее.

Это реальность? Или просто память о былом? Дамон как-то рассказывал мне, что на войне парни, которые пережили ампутацию, просыпались из-за дикой боли в несуществующих больше руках или ногах. У них были фантомные конечности, а у меня, выходит, фантомное сердце.

За то короткое время, что я провел в Новом Орлеане, я много узнал о своей Силе. Она ведет меня, она кормит меня, она делает меня вампиром. Но это — не единственная сила, которой я обладаю. Другая моя сила не такая интересная, не страшная и не опасная. Она земная, простая и скучная: это — способность контролировать мою Силу. Мне пришлось научиться подавать страсти, чтобы остаться с Лекси.

Но когда я вместе с Келли смотрел представление, эти две силы столкнулись, угрожая уничтожить друг друга в битве, происходившей в моем разуме.

Она постоянно занимает мои мысли. Созвездие веснушек на коже. Длинные ресницы. Яркая улыбка. Я восхищаюсь тем, как она использует собственную силу. Как командует работниками своего отца и сохраняет их уважение, и какой нежной становится рядом со мной, как прижимается ко мне, если думает, что никто не видит.

Я думаю о том, как мои пальцы переплетаются с ее пальцами.

И каждый раз, когда образ Келли возникает в моем сознании, я проклинаю себя. Я должен быть сильнее этого. Я должен выбросить ее из головы, воспринимать ее как глупую маленькую девочку, которой очень повезло уже потому, что я сохранил ей жизнь. Но в глубине души я знаю, что несмотря на мою Силу, Келли имеет надо мной власть. Надо мной — и над моим фантомным сердцем.

На следующее утро я вернулся в цирк уродов, думая только об одном: я должен освободить Дамона.

— Привет! — поздоровался силач Арнольд, когда я прошел в ворота.

— Привет, — пробормотал я.

Татуированная женщина, обнаружившаяся у него за спиной, насмешливо посмотрела на меня. Без рисунков тушью она оказалась красивой. У нее были высокие скулы и широко расставленные любопытные глаза:

— Что ты здесь делаешь?

Я что-то буркнул.

— Хочешь извиниться перед Келли? — Она махнула рукой в сторону шатра.

Значит, Келли уже рассказала друзьям о том, как ужасно прошел вечер. Именно этого я и боялся. Я шел по цирку, пока не увидел Келли, склонившуюся над лежавшей на земле березовой доской. Она была вся забрызгана краской, а узел рыжих волос удерживала на макушке длинная тонкая кисть. Вывеска гласила:

ПЕННИ ЗА ВЗГЛЯД. ЖИВОЙ ГОЛОДНЫЙ ВАМПИР. ЗАЙДИ, ЕСЛИ ОСМЕЛИШЬСЯ.

Ниже красовалось грубое изображение вампира: длинные клыки, прищуренные глаза, кровь, стекающая из углов губ. Черты лица принадлежали Дамону, но источником вдохновения для Келли наверняка послужил вчерашний вампир.

Келли посмотрела наверх, поймав мой взгляд. Раскрыла рот и уронила кисточку на холст. На лице Дамона появилось черное пятно.

— Посмотри, что из-за тебя случилось, — сердито сказала она.

Я спрятал руки в карманы и втянул воздух, ища следы Дамона:

— Извини.

Келли вздохнула.

— Мне не нужны твои извинения. Просто уйди и дай мне закончить работу.

— Хочешь, я помогу тебе исправить рисунок? — Слова вылетели раньше, чем я успел это осознать, и повисли в воздухе. Мое предложение явно удивило нас обоих.

— Исправить рисунок? — повторила Келли, уперев руки в бедра. — Я тебя правильно расслышала? Исправить рисунок?

— Д-да, — промямлил я.

— Ты понимаешь, что вчера ночью ты бросил меня одну, ничего не объяснив? — Она выпятила подбородок и говорила очень агрессивно, но нижняя губа у нее дрожала, выдавая волнение и обиду.

— Келли, — начал я, прокручивая в голове варианты объяснений. Я работаю на твоего отца. Нам нельзя быть рядом. Ты простая девушка, а я вампир... С одной стороны, я ненавидел Келли за то, что ее отец выставляет Дамона напоказ, как какое-нибудь животное, и заставляет драться — может быть, и до смерти, но с другой стороны — я знал, что она имеет на своего отца не больше влияния, чем я когда-то имел на своего. А сейчас я и вовсе мог думать только о том, чтобы ее губы перестали дрожать.

— Так было нужно. — Я вертел кольцо на пальце.

Она с силой воткнула кисть деревянным концом в землю. Та осталась стоять, как крохотный белый флаг после битвы.

— Не надо объяснений. Мы знакомы всего неделю. Ты не должен мне ничего объяснять. Это самое лучшее в чужаках: никто никому ничего не должен, — сказала она твердо.

Повисла тишина. Перед глазами стоял образ Дамона, высмеивавшего мое бездействие.

— Не пора ли тебе приняться за работу? Или мы платим тебе за то, чтобы ты тут стоял?

Не успел я развернуться, как из маленькой черной палатки на краю площади появился Джаспер.

— Нам нужен помощник!

За ним маячил долговязый парень, баюкавший больную руку.

Келли поднялась на ноги:

— Что случилось?

Парень вытянул руку, и с нее закапала кровь. Я поспешно отвел глаза, но все равно десна пронзила боль — клыки начали расти.

— Сегодняшняя драка с вампиром. Нужны еще люди, — с трудом выдохнул Джаспер и вдруг посмотрел на меня.

— Стефан, — в тоне Келли не было вопроса.

Джаспер и его напарник уставились на меня.

— Отлично, новенький, давай сюда, докажи, что ты достоин работать у Галлахера, — Джаспер дернул подбородком в сторону палатки.

— Конечно, — медленно сказал я. У меня появился план. Я слышал, как в палатке бьются четыре сердца. Наверняка там огромное количество вербены, но в последнее время я регулярно ел и смогу одолеть людей. С четырьмя я справлюсь, а вот с пятью... Я повернулся к Джасперу:

— Почему бы вам с Келли не позаботиться об этом парне? А я пойду в палатку, помогать, — и добавил как можно тише: — Брат, я иду.

Келли прищурилась:

— Ты что-то сказал?

— Нет, — поспешно ответил я.

Джаспер переступил с ноги на ногу и смерил меня взглядом:

— Келли присмотрит за Чарли, а я присмотрю за тобой. Научу тебя укрощать чудовищ. — Он подтолкнул меня к палатке.

С каждым шагом запах вербены становился сильнее, кровь стыла в жилах. Мы вошли в палатку. Там было темно и жарко, а запах вербены просто душил меня. Вся, до капли, Сила уходила на то, чтобы не сжаться и не закричать от боли. Я заставил себя открыть глаза и увидел в углу закованного в цепи брата. Четыре человека висели на цепях, отчаянно пытаясь удержать его на месте.

Когда Дамон увидел меня, его лицо просветлело.

— Добро пожаловать в ад, — прошептал он, почти не двигая губами и глядя на меня. Потом повернулся к Джасперу и сказал светски, будто болтал с приятелем в трактире: — Нашел себе новую жертву, чтобы переложить на нее грязную работу? Ну давай, иди сюда, братишка. Посмотрим, справишься ли ты со мной.

— Его вопли еще хуже его укусов. — Джаспер протянул мне кол. По запаху я догадался, что он тоже вымочен в вербене.

— Дай мне перчатки, — велел я, вложив в голос немного Силы. Прикосновение к дереву убило бы меня на месте.

— Они тебя не защитят. Он может прокусить что угодно, — возразил Джаспер.

— Просто дай мне перчатки, — повторил я сквозь стиснутые зубы. Дамон с интересом следил за разговором, явно наслаждаясь затруднительным положением, в которое я попал.

— Ну, если тебе так удобнее. — Джаспер пожал плечами и протянул мне кожаные перчатки. Я надел их и взял кол. Руки немного дрожали. Как такая ерунда может быть такой смертоносной?

Дамон усмехнулся:

— Получше вы никого не нашли? Он же сейчас в обморок упадет.

Я посмотрел на брата:

— Я пытаюсь спасти тебя.

Дамон только презрительно фыркнул.

— Пожалуйста, — добавил я.

— Что «пожалуйста»? — Он наматывал цепь на ладонь.

— Позволь мне тебя спасти.

— Прости, ничем не могу помочь. — Он рванул цепи. Двое охранников рухнули на землю.

— Сделай что-нибудь! — рявкнул Джаспер. — Ткни его, пусть он знает свое место.

— Слушай хозяина, — осклабился Дамон, — поступай как человек, ударь меня. Люди ведь не боятся крови?

— Джаспер наклонился и подобрал с пола кол:

— Давай, парень. Ты деньги получаешь. — Он слегка ткнул меня в спину тупым концом кола. Я вскрикнул. Боль ожгла кожу, как будто меня приложили раскаленной кочергой.

Дамон рассмеялся.

Неожиданно Келли откинула полог и сунула голову в палатку.

Я затравленно оглянулся на нее:

— Келли, тебе нельзя здесь находиться!

И она, и Дамон смотрели на меня с большим интересом. А я чувствовал противную слабость. Вербена. Жара. Колья...

И тут Дамон просто-напросто вывернулся из цепей и бросился на Келли. Она закричала, Джаспер дернулся прикрыть ее.

Казалось, время остановилось. Ни секунды не думая, я вонзил кол в живот Дамону. Он рухнул на спину. Из раны лилась кровь.

— Я сказал, пожалуйста, — прошептал я так, чтобы услышал только Дамон. Келли сжалась рядом со входом в палатку и переводила расширившиеся глаза с меня на Дамона.

Дамон захрипел, вытаскивая кол из живота. Потом я услышал слабый сиплый шепот — услышал сквозь крики Джаспера и охранников, которые пытались заковать Дамона обратно.

— Тогда, пожалуйста, пойми, брат, что твой ад даже еще не начинался.

Я сбежал к озеру. Звук, с которым кол прорвал плоть Дамона, до сих пор отдавался в ушах. Добравшись до берега, я уставился на свое отражение. Из воды на меня смотрели карие глаза, губы были сжаты в тонкую линию. Рыкнув, я швырнул в воду камень, разбивший отражение на сотню крошечных капель.

Захотелось прыгнуть в воду, переплыть на другую сторону и больше никогда не возвращаться. Дамон может провалиться ко всем чертям, если он так мечтает о смерти. Но как бы я ни хотел его смерти, убить его я не мог. Помимо всего прочего, мы братья, и я хотел — должен был — сделать все возможное для его спасения. В конце концов, кровь — не вода. Я горько рассмеялся, подумав о глубинном значении этой метафоры. Кровь гораздо сложнее, гораздо разрушительнее и гораздо опаснее воды.

Я бросился в грязный песок у края воды и лег, подставившись тусклому ноябрьскому солнцу. Не знаю, сколько я так лежал, пока не почувствовал чьи-то шаги, приглушенные песком.

Я вздохнул. Не знаю, что я надеялся найти у озера, но усевшаяся рядом Келли моментально нарушила подобие мира и покоя в моей душе.

— Все хорошо? — Она бросила в воду маленький камешек, не поворачиваясь ко мне лицом.

— Я... можно я побуду один? Пожалуйста.

— Нет.

Я сел и посмотрел ей прямо в лицо:

— Почему?

Келли сжала губы и наморщила лоб, как будто размышляла над очень сложной проблемой. Потом нерешительно протянула руку и провела изящным пальчиком по моему лазуритовому кольцу.

— У вампира такое же.

Я в ужасе отдернул руку. Как я мог забыть о кольцах?

Келли прочистила горло:

— Этот вампир... он твой брат?

Кровь застыла в жилах. Я вскочил на ноги.

— Стефан! Стой! — Зеленые глаза Келли расширились, щеки пылали. — Пожалуйста. Останься. Я знаю, кто ты, но не боюсь.

Я отступил на шаг, тяжело дыша. Мысли смешались, меня тошнило:

— Как ты можешь не бояться, зная, кто я?

— Ты не чудовище, — просто сказала она, тоже поднимаясь на ноги.

Какое-то мгновение мы стояли, ничего не говоря. Над озером пролетела утка. Где-то в отдалении заржала лошадь. Я почувствовал запах хвои и обратил внимание на то, что Келли вынула из волос вербену.

— Почему ты так говоришь? Мне хватит секунды, чтобы убить тебя.

— Я знаю, — она посмотрела мне в глаза, как будто что-то ища. Душу, например. — Почему тогда не убил? Почему сейчас не убьешь?

— Потому что ты мне нравишься, — сказал я, сам удивляясь своим словам.

По ее губам пробежала улыбка:

— Ты мне тоже нравишься.

— Ты уверена? — Я взял ее руки в свои, и она немного подалась назад. — Когда я к тебе прикасаюсь, ты ведь не знаешь, хочу ли я поцеловать тебя или... или...

— Поцелуй меня, — прошептала она, — не думай о других вариантах.

— Не могу. Я не смогу остановиться.

Келли придвинулась ближе:

— Ты ведь меня спас. Когда твой... брат кинулся на меня, ты ткнул его колом. Собственного брата. Ради меня.

— В живот, а не в сердце, — заметил я.

— Все равно, — она положила руку мне на грудь, как раз напротив сердца.

Я замер, пытаясь не вдыхать ее запах.

Прежде чем я успел что-то сделать, она вытащила из кармана иглу и проткнула себе указательный палец. Я застыл.

Кровь.

Капля крови, как рубин, повисла на пальце.

Господи, кровь Келли. От нее пахло кедром и вином. На лбу выступил пот, стало тяжело дышать, все чувства обострились. Показались клыки. В глазах Келли мелькнул страх.

И в этот момент клыки втянулись. Я отшатнулся назад, задыхаясь.

— Ты не чудовище, — твердо сказала она, — не такой, как он.

Порыв ветра взъерошил волосы Келли. Она вздрогнула, и я притянул ее ближе.

— Может быть, — прошептал я ей в ухо, упиваясь ее горячим запахом. Мои губы были всего в нескольких дюймах от ее шеи. Я не смогу рассказать ей, сколько жизней я отнял, рассказать, что Дамон считает чудовищем меня.

— Он мой брат. Это я виноват в том, что он здесь.

— Хочешь, я помогу тебе освободить его? — Она, кажется, знала, что наш разговор придет к этому.

— Да.

Келли закусила губу и начала наматывать на палец прядку волос.

— Но ты не обязана этого делать. — Я не смотрел ей в глаза и поэтому точно не мог неосознанно подчинить ее себе.

Она внимательно посмотрела на меня, как будто мое лицо было головоломкой, которую она могла разгадать.

— Через два дня. Встретимся в полночь, когда Дамона будут перевозить к нам на чердак.

— Ты уверена?

— Да.

— Спасибо. — Я взял ее лицо в ладони и наклонился, соприкоснувшись с ней лбами. А потом я ее поцеловал.

Мы стояли, переплетя пальцы, и я мог бы поклясться, что мое сердце ожило и бьется в такт с ее сердцем.

Когда я вернулся в дом вампиров, луна стояла высоко. Лекси, закрыв глаза, раскинулась на диване и слушала, как Хьюго играет на рояле. Рояль был расстроен, и бравурный марш звучал скорее как траурная месса. С этим я ничего не мог поделать, но я поднял Лекси с дивана и закружил в импровизированном танце.

— Ты припозднился, — Лекси вывернулась у меня из-под руки, — или ты был на очередном свидании?

— Или убивал людей? — спросил Бакстон, входя в комнату.

— Ты влюбился? — поинтересовался Перси, кладя локти на стол и завистливо глядя на меня из угла, где он раскладывал пасьянс. Перси любил женщин, но выглядел лет на пятнадцать, и те дамы, что нравились ему больше всего, зачастую принимали Лекси за его мать. Какое счастье, что я стал вампиром в своем нынешнем возрасте.

— Я не влюбился, — кажется, в первую очередь я пытался убедить в этом сам себя. — Но я погружаюсь в жизнь цирка уродов. Кажется, я начинаю любить Новый Орлеан.

— Отличная новость, — ехидно сказал Бакстон.

— Бакстон, — Лекси укоризненно поглядела на него, прежде чем снова повернуться ко мне. — Ты помнишь наши планы?

Я напряг память, но в конце концов вынужден был признаться, что забыл. Лекси вздохнула:

— Вспоминай. Мы идем за покупками. Я могу быть вампиром, но я все равно женщина, и я не хочу, чтобы меня окружали мужчины в плохо сидящих костюмах. Что подумают соседи? — Она засмеялась собственной шутке.

— Точно, — я попытался пройти к лестнице, — может, перенесем на завтра? Я совсем выдохся.

— Стефан, я серьезно, — Лекси взяла меня за руку, — тебе нужна одежда. Это своего рода традиция. Я подбирала одежду этим двум джентльменам, и посмотри на них теперь, — она кивнула в сторону Бакстона и Хьюго, будто приглашая полюбоваться своей работой. И правда. Они действительно были отлично одеты с ног до головы, от надетой на Бакстона синей куртки с высоким воротником до великолепно сшитых бриджей Хьюго.

— Кроме того, у тебя нет выбора, — задорно сказала она.

— Нет?

— Нет. — Лекси распахнула дверь. — Мальчики, мы ушли. Вернемся — вы даже не узнаете Стефана, такой он будет красивый.

— Пока, красавчик, — злобно крикнул вслед Бакстон. Лекси покачала головой, а я не обратил внимания. Я как-то привык к Бакстону. Он стал мне своего рода братом. Братом, который может быть очень вспыльчивым, но с которым я умею справляться.

Мы с Лекси шли по прохладной ночной улице. Я заметил, что она искоса смотрит на меня, и задумался над тем, что же она могла увидеть.

Мне казалось, что я живу сразу тремя отдельными друг от друга жизнями: в одной я был верным братом, в другой — новым членом клуба, все правила которого я никак не мог понять, а в третьей — молодым человеком, доверившимся человеческой женщине — женщине, которой я позволил спасти свою плоть и кровь. Проблема была в том, что я даже не подозревал, как соединить эти три жизни.

— Ты какой-то тихий, — сказала Лекси на ходу, — и, — она втянула воздух, — ты не пил человеческой крови. Я тобой горжусь.

— Спасибо, — пробормотал я. Я знал, что если бы она узнала о разговоре, который произошел у нас с Келли, то не стала бы гордиться.

Она бы сказала, что я оказался слишком импульсивным и простодушным, что я сделал огромную ошибку, открывшись Келли. Хотя я ничего ей не говорил, а просто подтвердил ее подозрения.

— Пришли. — Лекси остановилась у одной из деревянных дверей без вывески на Дофин-стрит. Вытащив из кармана металлический крючок, она вставила его в замок. Через мгновение замок щелкнул, открываясь.

— Магазин открыт. — Лекси раскинула руки и присела на жесткий кожаный диванчик. — Выбирай.

В магазине стоял десяток манекенов с набитыми ватой туловищами. Манекен в твидовом пиджаке на что- то показывал, манекен в бескозырке смотрел из-под руки вдаль, словно вглядываясь в горизонт. У задней стены стояли рулоны тканей, ряды пуговиц сверкали под стеклом. Готовые рубашки несли молчаливую вахту в темном зале, из ящика высовывались галстуки.

Лекси скрестила ноги под юбкой и посмотрела на меня. Когда я стащил с манекена жакет из верблюжьей шерсти и накинул на плечи, в ее глазах мелькнула гордость.

Я стоял, ожидая одобрения, как всегда делал, когда ходил по магазинам с матерью.

— Я ничего не могу сказать, когда ты стоишь тут, как манекен. Пройдись немного. Тебе нравится? — Лекси нетерпеливо махнула рукой.

Я закатил глаза, но прошелся по комнате, подражая мужчине, которого мы с Келли видели у мадам Икс. Подал Лекси руку и спросил с сильным британским акцентом:

— Потанцуем?

Лекси покачала головой, но в ее глазах я заметил изумление.

— Хорошо, я поняла. Это немного слишком нарядно. Как насчет этого? — Она указала на манекен в черных брюках и серой куртке с красным кантом. Я снял жакет и натянул куртку.

Обозрев меня, Лекси задумчиво кивнула.

— О чем ты думаешь? — спросил я.

— О брате.

Я вспомнил мальчика с портрета. Глаза у него были такие же, как у Лекси:

— А что с ним?

Лекси подцепила шелковый галстук и вертела его в пальцах. На меня она не смотрела.

— Когда наши родители умерли, я стала иногда встречаться с юношей, который оказался вампиром. Он спросил, не хочу ли я жить вечно. Конечно, я согласилась — я была молода, а кому не захочется вечно быть молодым и прекрасным? Я ни в коем случае не собиралась бросать Колина. Он столько всего потерял! Ему нужна была хотя бы уверенность, что никогда не потеряет меня.

— Колин стал вампиром?

Лекси протянула галстук между пальцами и взмахнула им, как хлыстом:

— Я никогда не кусала тех, кого люблю.

Мелькнуло воспоминание о том, как я заставлял Дамона пить кровь Элис, официантки из Мистик-Фоллз. Я опустил глаза, чтобы Лекси не почувствовала, что я сделал с тем, кого люблю.

— А что случилось?

— Начались подозрения. Я не знала, что надо быть очень осторожной. Брат рос, а я оставалась прежней. Люди удивлялись. А потом наш дом подожгли. Смешно, но я сбежала, а Колин не смог. А ведь он был ни в чем не виноват. Ему было только шестнадцать.

— Прости... — Я пытался представить Лекси в ее бытность человеком, опирающуюся на руку мужчины, обещавшего ей весь мир, как Катерина обещала весь мир мне. Я вообразил, как он уводит ее в темную аллею, и пьет совсем немного крови, и просит ее выпить его кровь, а потом бьет ее ножом в сердце, чтобы довершить преображение.

Лекси махнула рукой, будто стирая образ юной девушки:

— Не извиняйся. Это было больше ста лет назад. Он бы в любом случае уже умер. — Она оценивающе посмотрела на меня. — Эта куртка лучше.

— Спасибо. — Внезапно воспоминания о разговоре с Келли легли на мои плечи, словно тяжкий груз.

— У меня есть план спасения Дамона, — выдохнул я.

Лекси вскинула голову, ее глаза горели:

— Что?

— Завтра вечером. Келли мне поможет. — Я встретил взгляд Лекси. — Дамона перевозят на Лорел-стрит. Ее отец уйдет играть в карты, и мы освободим Дамона.

— Ты рассказал Келли, кто ты? — спросила она тихо и зловеще.

Я закусил губу:

— Нет.

— Стефан!

— Она сама догадалась, — примиряющим тоном сказал я, — а я ей верю.

— Веришь! — выплюнула Лекси. Она вскочила так резко, что диванчик опрокинулся. — Ты не знаешь, что это значит! Келли — дочь Патрика Галлахера, который заставлял твоего брата драться с пумой. Откуда ты знаешь, что у них нет какого-нибудь хитрого плана, чтобы схватить и тебя?

— Ты думаешь, я совсем дурак? — Я подступил ближе к Лекси. — Я молод, но у меня хорошая интуиция.

Лекси фыркнула:

— Это та же интуиция, которая привела тебя в лавку мясника к трем вампирам? Которая заставила тебя убить женщину в поезде?

— Но я же до сих пор жив.

— Только благодаря мне! И мальчикам. Но я не позволю тебе втянуть нас во вражду с Патриком Галлахером.

— Никто тебя никуда не втягивает, — завопил я, — я не дам своему брату умереть только потому, что ты когда-то так поступила! Я многим ему обязан!

— Неблагодарный мальчишка! — Она отшвырнула меня прямо в зеркало в золотой раме. Я упал, а за мной посыпались осколки стекла. Большой обломок сильно поцарапал мне руку, но я почти не заметил этого, настолько меня поразила сила Лекси. Я уже видел эту силу, но вот ощущать ее на себе мне до сих пор не доводилось.

Лекси возвышалась надо мной, сверкая глазами.

— Тебе надо запомнить свое место. Как можно быстрее. Ты вампир. Вампиры не водят компанию с людьми.

Я поднялся на ноги и оттолкнул ее. Она пролетела через весь магазин и упала на рулоны ткани.

— Я — вожу, если это поможет спасти Дамона.

Вслед за этим я вышел из магазина в черную ночь.

Я снова провел ночь у озера. На этот раз я не спал, а сидел на берегу и слушал ночные звуки, воображая, что я на концерте. Мелодично квакали лягушки, надувая горло. Рыбы всплывали на поверхность, чтобы поживиться низко летящим жуком, а потом снова с мягким всплеском ныряли в воду. В небе пролетали косяки птиц, мелкие зверьки шуршали в камышах, гоняясь друг за другом, чтобы пообедать.

А потом случилась восхитительная кода — солнце, огромный бледный шар, заняло свое место в небесах, как полновластный господин Земли.

Я сидел, наблюдая за солнцем, которое могло бы мгновенно убить меня, если бы не кольцо Катерины, и чувствовал бесконечное спокойствие. Мир был хорош и чудесен, а мне повезло жить в нем.

Подобрав идеально круглый и плоский камень, я встал и посмотрел на воду. Потом закрыл глаза. Если он отскочит четыре раза, все будет хорошо. Я бросил камень. Один раз... два... три...

— Четыре! Здорово! — раздался веселый голос, сопровождаемый аплодисментами.

Я повернулся и поймал Келли.

— Доброе утро! — рассмеялся я.

— Ты в хорошем настроении, — улыбнулась она.

— Да. Благодаря тебе.

Она взяла меня под руку:

— Тогда я знаю, как ты можешь отблагодарить меня.

Сквозь ткань куртки я чувствовал, как бьется ее сердце. Ее кровь пахла невыносимо. Но камень отскочил от воды четыре раза, так что я наклонился поцеловать ее.

Мы с Келли провели вместе весь день, а потом я снова заснул у озера. Вернувшись на следующий день в сумерках домой, я обнаружил на полу перед своей комнатой кучу одежды, включая серую куртку и черные брюки, которые я демонстрировал Лекси. На одежде лежала записка, написанная твердым почерком:

«Слушай свое сердце. Тебе повезло, что оно у тебя еще осталось».

Я сгреб всю одежду, одновременно тронутый, успокоенный и огорченный поступком Лекси.

Переодевшись в голубую рубашку из шамбре и белые брюки, я зачесал волосы назад. Я походил на обычного парня, готовившегося к встрече с красивой девушкой. Хотелось бы мне, чтобы все было так просто.

Я спустился по лестнице, ожидая, что кто-нибудь выпрыгнет из тени, чтобы остановить меня, чтобы рассказать мне, что мой план не сработает. Но я беспрепятственно миновал лестницу, прошел через кухню и вышел в заднюю дверь.

Выйдя на улицу, я прошел две мили до Лорел-стрит, спрятав руки в карманы и насвистывая «Боже, храни южан», а потом остановился, чтобы сорвать белую магнолию с куста, растущего перед окрашенным в персиковый цвет домом в начале улицы, где жила Келли.

— Стефан! — Из-за дерева, высящегося у подъездной дорожки Галлахера, послышался быстрый шепот. Келли выступила на свет. Распущенные волосы спадали на спину. Как и в тот раз, когда я впервые ее увидел, на ней была белая ночная рубашка, отделанная кружевом, только теперь девушка стояла достаточно близко, чтобы я мог заметить, что на ней нет нижней юбки — зато есть тяжелая шаль из серой шерсти. Я отвернулся, смущенный.

— Стефан, — Келли погладила мою руку кончиками пальцев, — ты готов?

— Да. — Я украсил ее волосы магнолией.

Она улыбнулась:

— Ты настоящий джентльмен.

— Ты такая красивая. — Я потянулся заправить прядь рыжих волос за ухо. Локоны были мягкими, как розовые лепестки, и пахли медом. Я хотел бы стоять так вечно, наблюдая облачка пара от ее дыхания. — Келли, — начал я, когда на отдаленной церкви внезапно пробили колокола. Двенадцать раз. Полночь. Колдовской час.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 Следующая ⇒