Глубокий интернет 6 страница

– Вы на Западном живете? – спросил Андрей.

– Вазген сказал?

– Нет, я видел регистрацию в паспорте. Но не все живут по месту регистрации.

– Я живу там же, где зарегистрирована.

Машина неслышно заурчала и тронулась. Кожаное сиденье было приятным на ощупь, пахло в машине тоже хорошо. А вот в себе я не была уверена. Не заползли ли в волосы тюремные вши? Не пристали ли к коже болезнетворные бактерии? Того и гляди подхватишь чесотку…

– Если не секрет, как вы впутались в эту историю с исчезновением депутата? – спросил Савин. – Я видел ваше фото с ним на яхте. Оно действительно снято недавно?

– Сегодня. Точнее, уже вчера, – ответила я.

– То есть вы вчера видели Петренко? Однако!

– Давно он пропал?

– Три дня ищут.

– Три дня назад я еще загорала на Красном море.

– Вы уверены, что человек, которого вы видели, – Петренко? Всякое ведь бывает.

Я засмеялась.

– Поскольку прежде я с ним знакома не была – не уверена. Но с какой стати кому-то выдавать себя за Петренко? А почему он пропал? Как? И почему его ищут?

– Жена подала в розыск. На заседание Думы он не явился. Все-таки это не торговец с Нахичеванского рынка. Ищут.

– Может, он просто сбежал от жены?

– Может. Но на уши подняли весь город.

Если бы только город… Что такого важного в Петренко, что его подвозит Крюков, что его ищут Дозоры? Или все-таки Дозоры его не ищут, а занимаются только Агафьей? Или Крюковым? Мной-то вряд ли, зачем я нужна Дозорам…

«Мерседес» Савина летел по городу пулей. Сто, сто десять километров в час. В четыре часа утра и правда можно разогнаться. Но стоит ли? Красного света на светофорах адвокат, казалось, не замечал. Когда-нибудь разобьется… И, главное, куда спешить?

Между тем машина свернула с проспекта Стачки налево именно там, где надо – на проспекте Тружеников, – вылетела на Коммунистический так, что едва удержалась на дороге.

– Длинный дом напротив парка? – спросил Савин.

Будто прежде таксистом работал!

– Да.

Свернули во двор, адвокат уточнил, у какого подъезда остановиться.

– Спасибо вам, – поблагодарила я. – Если у вас есть время, завтра я угостила бы вас чашечкой кофе в каком-нибудь хорошем кафе. Тем более нам ведь еще мою машину вызволять. Да и расплатиться нужно.

– Спасибо, – улыбнулся Савин. – Сейчас на чашечку кофе не хотите пригласить?

Думал адвокат, конечно, не о кофе. А мне его предложение отчего-то показалось приятным. Может быть, потому, что я чувствовала себя женщиной и сейчас, после гадкой камеры, грязная и даже побитая, пусть и не сильно.

– Вы же адвокат! – укорила я Савина.

– Ну и что? – открыто усмехнулся он.

– А Вазген?

– Я сразу понял, что романтики между вами нет.

– Вы хотите романтики? – Я пристально взглянула в глаза адвоката.

Нет, не романтики он хотел, а плотских удовольствий. Меня это ничуть не обижало, но идти у него на поводу я не собиралась.

Андрей засмеялся. Понял, что номер не пройдет.

– Спокойной ночи, Алена! Вот моя визитка. Завтра созвонимся. Постарайтесь встать с постели хотя бы к обеду, если хотите получить обратно машину завтра.

Я выскользнула из «Мерседеса», помахала Савину рукой. Обаятельный, хоть и мерзавец. Может, и приглашу его когда-нибудь на чашку кофе. Потом.

В подъезде засады не оказалось, квартира была надежно заперта. Но еще в коридоре я уловила запах вареной свеклы.

Заспанная Шиша поднялась с коврика в прихожей.

– Суп я все-таки приготовила, если есть захочешь. А подпола у тебя нет. Пришлось мне в сенях лечь…

Да, комнаты для Шиши у меня нет! В спальне я ее поселять не хочу, в гостиной – тем более, и в кабинете шишиморе делать нечего. Придется покупать соседнюю квартиру, расширяться. Давно собиралась, но боялась, что убирать много придется. Видно, пришло время. Обзавелась домработницей – устраивай и ее быт!

– В гостиной на диване пока ложись, – предложила я. – Постельное белье нашла?

– По шкафам лазить не велено было. Да и непривычная я с бельем. Мне бы на сене… Или дерюжку какую постелить.

– Извини, сена не держу, дерюжки тоже нет. Белье сейчас выдам. А я в душ и спать. Ты, кстати, купалась?

– Да, – потупилась Шиша. Видно, постеснялась, что без разрешения.

– Правильно сделала. Все, отдыхать, отдыхать…

* * *

Проснулась я, как ни странно, в семь утра. Шиша посапывала на диванчике в гостиной. Я не стала ее будить. Сварила кофе, разломила шоколадку. Простые радости свободной жизни в своей квартире! И встать из-за них можно гораздо раньше, чем планировала.

Закусывая, я подсоединила «ромашку» к компьютеру. Как ни странно, ведьма ничего не стерла. Она даже не заподозрила, что ее снимают. Я молодец, не делала характерных движений. Впрочем, думаю, не в моем профессионализме тайного фотографа дело. Древняя ведьма, старая школа, в гаджетах не смыслит – что на руку молодежи вроде меня.

Фотографии пригодятся в качестве видеодоказательств, если начнутся какие-то разборки, но следователи, интерьеры следственного изолятора и его обитатели – не то, что я хочу сохранить в своем любимом фотоальбоме на добрую память. Однако резервные копии нужно сделать и в «облако» загрузить.

Я дала компьютеру задание скинуть изображения на удаленный сервер, когда мой коммуникатор запел голосом Бон Джови – «Its My Life». Что характерно, такой композиции у меня в настройках вызова не было. Номер не определялся.

– Слушаю вас.

– Привет, Алена. Константин беспокоит. Тебя уже выпустили из тюрьмы?

– Да, спасибо.

– Надо поговорить.

– У меня была мысль заехать к вам в офис.

– Через сорок минут будет удобно?

Нет! Неудобно! Сейчас половина восьмого утра, до центра ехать примерно полчаса, если такси приедет вовремя – машина у меня на штрафстоянке! Вы хотите, чтобы девушка собралась в присутственное место за десять минут? Умылась, почистила зубы, оделась, накрасилась? О душе можно забыть, хотя душ я принимала каких-то четыре часа назад… Но не каждый день мне звонит глава Ночного Дозора. Значит, ему нужно. И мне, наверное, тоже нужно.

– Конечно, Константин, – ответила я. – Постараюсь успеть. Если не подведет такси.

– Машина будет у подъезда через пять минут.

– Ваша?

– Нет, такси. Я сейчас закажу.

Обходительный мужчина. Хорошо быть успешной, красивой девушкой! В этом случае обходительных мужчин вокруг, как мне кажется, куда больше. Где-нибудь на колхозном рынке, в дешевой столовой или в переполненном автобусе в час пик их найти гораздо труднее.

Я помчалась в ванную, на ходу распахивая шкаф и выбирая одежду. За пятнадцать минут собралась. Надела длинное платье, нацепила на него розу Крюкова. «Ромашку» надевать не стала – в офисе Ночного Дозора ни к чему. Бросила ее на дно сумки.

Таксист оказался лихим, и спустя двадцать минут после выхода из квартиры я поднималась по гранитным ступенькам главного подъезда дома № 37 по Буденновскому проспекту. Помимо Ночного Дозора в здании располагалось несколько редакций газет и отделение союза журналистов. Газеты и журналисты, что характерно, были приличными. Где-то в гнезде «желтой прессы» Ночной Дозор не поселился бы.

Я поднялась на второй этаж. Направо – редакция «Нашего времени», несколько сотрудников и сотрудниц которого курили в квадратном холле, вверх по лестнице – редакция «Молота», а прямо, через стену, – офис Дозора. Невидимая дверь, невидимый дежурный у входа, современная система слежения – пара камер с хорошим разрешением. Впрочем, камеры были еще и на улице, я видела их прежде.

К кабинету Константина вел длинный полуосвещенный коридор. Приемная, секретарь – все как у людей. Только секретарь уже собиралась домой. Рабочая ночь не просто закончилась – затянулась.

– Ждет, – сообщила мне секретарь, очень слабая волшебница. Седьмой уровень, умеет совсем не много. Но тем не менее служит делу равновесия, работает в Дозорах. Не то что я…

В покаянном настроении я вошла в кабинет Константина. Квадратный кабинет, очень скромный стол хозяина – обычный офисный; несколько офисных столов для заседаний. Пара глубоких кресел для гостей. Цветы в кадках, манускрипты за стеклом в рамках на стенах. Небольшая библиотека в простеньком шкафчике, свежие газеты на столике перед креслами. Интересно, Дозор их выписывает или ворует в редакциях? Сотрудники редакции заносить их в офис Дозора никак не могут, если не считать Давыдова, который работает в «Нашем времени» обозревателем, а в качестве кого сотрудники Дозора могут зайти в редакции? Наверное, приходят невидимыми и берут, если не хотят ждать почту до полудня…

– Газеты мы выписываем, – сообщил Константин. – И те, что нам приходят, потом возвращаем редакции. Все справедливо, Алена.

– Мысли читаете? – спросила я.

– Предугадал вопрос. Не ты первая интересуешься, а о Давыдове не все знают. Он, кстати, заставил нас подписаться на три экземпляра «Нашего времени». Радеет за издание.

– Понятно. Но я не могу предугадать, о чем вы хотите спросить меня. Об Агафье? Я приехала, когда ее уже не было, и уехала почти сразу.

– Об Агафье мне, конечно, интересно, но, полагаю, если бы ты знала что-то – сама рассказала. Мне больше интересна твоя встреча с Крюковым.

Я замялась. Крюков – Светлый, Константин – Светлый. Больших секретов у них друг от друга быть не может… Хотя почему не может? Может! Крюков не в Дозорах, более того, ведет самостоятельную политику, хотя Договор не нарушает. А Константин наверняка обижен на него, потому что Крюков устранился от работы. Или не обижен? Ведь если бы Крюков работал в Дозоре, он был бы главой, а не Константин. Иван Матвеевич гораздо опытнее, старше и скорее всего сильнее. Но мы, Светлые, за властью не гонимся, поэтому, возможно, то, что главой Дозора должен быть он сам, Константина обижает еще больше…

– Крюков пропал, – сообщил мне Константин. – Вместе с депутатом Петренко. Точнее, одновременно.

– Нет, вместе, – призналась я.

– То есть ты была с ними с самого начала их удаления от людей? – заинтересовался Константин.

– Нет. Я встретила их вчера.

– Тогда ты делаешь неверные выводы. Может быть, они пропали вместе, а может, встретились потом. Случайно.

– Действительно…

– Как было дело?

Я рассказала. Едва не проболталась о шишиморе, но, кажется, Константин не заметил. При всей его проницательности он мог подумать, что я скрываю что-то другое. Я призналась в том, что Крюков посоветовал мне исчезнуть. После этого пришлось рассказывать и о событиях предшествующих дней.

Константин с каждой минутой мрачнел. К его проблемам добавлялись новые. Оборотни, вампиры, черная месса, незарегистрированный или просто неизвестный черный маг…

– Как тебе показалось, маг на кладбище был русским? – Вопрос главы Ночного Дозора стал для меня неожиданным.

– Не задумывалась над этим. Чисто внешне он, возможно, походил на испанца. Или даже мавра, как я их себе представляю. Но среди Темных магов модно брутализировать внешность, поэтому я как-то не задумалась о том, почему он жгучий брюнет. Да, собственно, он мог и личину наложить.

– Я имею в виду оговорки, акцент, незнание каких-то местных реалий.

– Ничего такого я не заметила. А что, может статься, что Крюков исчез из-за этого мага? Не думаю, что Иван Матвеевич ему уступит…

– Мало ли кто кому не уступит, – криво улыбнулся Константин. – Это еще не повод для того, чтобы драться, верно?

– Лучше убежать?

– Возможно…

Константин вынул из шкафчика и поставил на стол с газетами чайник, достал из ящика стола коробку конфет. Неужели он взятки конфетами берет? Или от секретаря сладкое прячет в столе? Нет, какая я все-таки подозрительная и даже распущенная! Большая коробка просто не поместилась бы в шкафчик!

– Будешь чай?

– Я бы вообще позавтракала. Может, сходим в кафе?

Главе Ночного Дозора Ростова моя идея, похоже, понравилась.

– В «Шоколаднице» по утрам скидки, – заявил он.

– А в «Макдоналдсе» утром продают гамбургеры со свиными отбивными.

– Ну уж нет, в «Макдоналдс» не пойдем. Не хочу, да и далековато. В «Шоколадницу» у меня портал провешен.

Константин взял меня за руку, мы шагнули вперед – и оказались в доме напротив, в кафе.

– Два полных завтрака, – скомандовал Константин. – И еще чай с пирожными.

– Мне кофе, – попросила я.

– Зря. Чай полезнее.

Вот за это я не люблю Светлых, хотя сама Светлая. Они лезут не в свое дело. И я сама такая же.

Мы сели за столик, Константин набросил на нас «шумное покрывало» – каждый, кто захотел бы послушать, о чем мы говорим, слышал бы только шум с улицы, визжание шин и стук трамвайных колес. Простое и эффективное заклинание, очень подходит для общественных мест в центре города.

– Спасибо вам за то, что вызволили меня из тюрьмы, – поблагодарила я Константина.

– Нет проблем. Не знаю, отчего Вазген захотел с тобой поиграть, но выпустить тебя он согласился на удивление легко.

– Может быть, он просто хотел мне напакостить?

– Есть за что?

– Ну, я все-таки Светлая.

– Не думаю, что это имеет для него решающее значение, – ответил Константин. – Лучше скажи, ты имеешь какое-нибудь отношение к Шахтам?

Я вспомнила, что говорила, будто бы еду из Шахт, дозорным вампирам на мосту возле Аксая. Они вряд ли доложили об этом Константину, но вполне могли упомянуть в рапорте, а рапорт могли передать и в Ночной Дозор. Да что там могли – обязаны были передать, операция ведь была совместная.

– Посещала несколько раз. Есть пара знакомых оттуда.

– То есть интереса у тебя в Шахтах никакого нет?

– Пожалуй, так. А почему вы спрашиваете?

– Вотчина Крюкова. Он ведь долго занимался шахтерской темой. И сейчас, насколько я знаю, занимается. Как и Петренко.

Вот как? Ну, тогда все встает на свои места. Вазгену ведь тоже интересно, куда пропал один из самых сильных Светлых в регионе. Может быть, как раз заходит с тыла…

– Я не знала, что Крюков – шахтер. Всегда думала, что он казак, офицер.

– Разве одно другому мешает? Тем более на протяжении двухсот лет.

– Не знаю…

– Крюков не просто горный инженер – он идейный вдохновитель стахановского движения. Слышала о таком?

– Мне же не двадцать лет. Слышала, конечно. А вот то, что Крюков был стахановцем, – не знала.

– Он стахановцем не был, он одной из шахт руководил. Или трестом, я точно не знаю. И под его руководством работали стахановцы. Не уверен насчет самого Стаханова, но в целом Крюков к всесоюзному соревнованию руку хорошо приложил.

– Интересно. Мне казалось, он вояка.

– В девятнадцатом веке воевал. В Отечественной войне участвовал, с французами. Молодым еще был, не знаю, инициировали его к тому времени или нет. Земли у него были где-то в районе нынешних Шахт, хутор свой. Потом в Крымской войне бился, тоже знаю. А потом теряться пришлось – все-таки на виду все, а старик наш хорошо очень выглядит. На Крымскую-то войну он уже из чужого хутора уходил, но все равно косо на него поглядывать стали. Где он был после Крымской войны до самой революции – история умалчивает. А в революции, как и все мы, поучаствовал. И в строительстве коммунизма. И в Великой Отечественной…

Я вспомнила, что Константину сто с небольшим лет. Его инициация пришлась как раз на Первую мировую. Тоже старик вообще-то. И сидит в «Шоколаднице», ест мясо в горшочке и рассуждает о мировой истории и роли личности в ней.

– Зачем вы мне все это рассказываете, Константин? – Я невольно перешла на «вы», задумавшись о возрасте главы Ночного Дозора.

– Я не рассказываю, я размышляю. Вслух. Что могло заставить Крюкова бежать куда-то? Причем с депутатом-промышленником, с которым у него какой-то бизнес на шахтерских территориях.

– Может быть, он просто уехал? Устал от суеты.

– И Агафья просто уехала? Понимаешь, Алена, старых Иных в нашем краю не так уж много. Крюков, Агафья, я. Вазген помоложе нас будет. И сотрудники его тоже… Агафьи нет, дом ее разгромлен. Крюкова нет, но он, похоже, жив. И это радует. Но я остался один.

– И, возможно, вы следующий?

– Давай уж на «ты».

– Давай. Ты опасаешься за свою безопасность?

– Каждый вменяемый человек и Иной опасается за свою безопасность, – ответил Константин. – Но если перебьют или заставят уехать самых опытных, остальных просто уничтожат. Ты на своем примере могла убедиться, что все далеко не гладко. Я пока не могу понять, что происходит, и это меня весьма огорчает.

– Для чего нас уничтожать? Допустим, Ростов и окрестности останутся на некоторое время без дозорных. И что?

Константин, удивленно глядя на меня, покачал головой.

– Ты за жизнью Дозоров совсем не следишь, что ли? Вспомни Киев! Совсем ведь недавно было.

– Киев помню. Но разве там перебили весь Ночной Дозор?

– Загнали в рамки ограничений. И разыграли втемную нескольких идеалистов. Использовали пару предателей. И все! Анархия, беззакония, убийства, шабаш. Нет Дозора – нет проблемы. У нас не те силы, что в киевском Дозоре, нас устранить довольно просто. А регион – ключевой.

– Не стал бы Крюков бежать, если бы знал, что Светлым глобально что-то угрожает.

– Он может не знать! Его тоже могут разыграть втемную. Дать ту информацию, которую он ждет или боится, а действовать совершенно иначе. Понимаешь?

Конечно, понимаю. Весь этот разговор был затеян ради того, чтобы я сдала Крюкова. И я уже готова его сдать. Но… Собственно, я знаю только, что он уплыл на яхте вверх по Дону. И все! А зная Крюкова, точнее, не столько Крюкова, сколько древних магов и их повадки, ничуть не удивлюсь, если Иван Матвеевич специально оставил ложный след – прокатил меня до Пухляковской, высадил, сделал вид, что идет в Волгодонск и дальше, а сам развернулся и помчался в Азовское море, Черное, Средиземное… Собственно, если хочется затеряться, куда разумнее бежать в ту сторону. По Дону, как всем известно, гуляет казак молодой, но спрятаться на Дону нынче негде!

Своими соображениями я поделилась с Константином.

– На севере ему тоже есть где спрятаться, – задумчиво проговорил глава Дозора. – Он в Великую Отечественную бронепоездом командовал, хорошо места знает. За двести лет можно вообще неплохо поездить по стране и за ее пределами.

– Агафью вы так и не нашли? И того, кто на нее напал?

– Не нашли. Если бы нашли, зачем я задавал бы тебе вопросы? Все стало бы ясно.

– Но, может, она инсценировала нападение на себя?

– Не исключено. Слушай, Алена, возвращайся в Дозор. Сейчас самое время.

Предложение было не то чтобы неожиданным… Но каким-то неприятным. Я не хотела в Дозор. Мне слишком понравилось жить самой по себе. Одной. Отвечать только за себя, делать то, что мне нравится. Да, я по-прежнему оставалось Светлой, мне не были безразличны люди. Я, как мне хотелось верить, не стала эгоисткой. Но проводить дни и ночи в противостоянии с Темными силами? При том, что эти Темные силы далеко не всегда оказывались враждебными…

А если Дозор и правда во мне нуждается? Если то, что описывал Константин, правда? Хотя бы наполовину? Если нас готовятся перебить, чтобы развязать новую войну, ввергнуть наш край в пучину хаоса, привести к власти негодяев и подонков?

В том, что Дозор нуждается в каждом «штыке», сомнений нет. Так было, есть и будет. Если мы добьемся перевеса над Темными, станем сильнее, мы сможем изменять мир в лучшую сторону. Пока не появится Зеркало или что-то похлеще…

Нет, не в глобальном перевесе дело. В тактических соображениях. А готова ли я бросить привычный уклад жизни ради игры Константина или Гесера с Вазгеном и Завулоном? Московские маги вполне могут протянуть руку помощи в наши края. Или руку, или когтистую лапу… Не знаю, нужно ли мне ввязываться в их игры.

– Мне надо подумать, – заявила я. – Дам ответ через пару дней.

– Не боишься, что через пару дней будет поздно?

– Если начнется битва добра со злом, вызывайте меня сразу же. Хотя рыцарь из меня так себе.

– Договорились, – совершенно серьезно ответил Константин.

* * *

Поток транспорта на Буденновском был нескончаем. Шум, гам, суета. Ветер поднимал пыль и нес пустые пакеты, клочки бумаги… Возвращаться с Константином в офис Дозора посредством портала я не стала – и не потому, что экономила магическую энергию Дозора, а потому, что офис адвоката Савина располагался на Пушкинской с той стороны Буденновского проспекта, на которой мы обедали. Зачем лишний раз переходить широкую дорогу?

Я вытащила из сумочки коммуникатор, набрала номер Савина.

– Алена, я готов ехать вызволять вашу машину хоть сейчас, – заявил адвокат. – Заехать за вами домой?

Еще один рыцарь. Правда, теперь он хочет вступиться не за меня, а за мою лошадку.

– Я зайду к вам в офис. Через пять минут.

– Чудесно!

Рыцарь, однако, ленив. Не хочет мчаться за мной на Западный. Ну и ладно!

Офис Савина выглядел солидно, но, на мой взгляд, недостаточно круто для адвоката главы Дневного Дозора. Немного черного гранита на стенах, затемненные окна, дубовая дверь – вот и вся роскошь. Впрочем, спасибо, что стены не отделаны пластиком.

Савин встретил меня в коридоре – не иначе, увидел на мониторе через камеру слежения на улице. Проводил в кабинет, усадил в кресло. Похоже, сейчас я ему нравилась больше, чем после следственного изолятора. Неудивительно!

– Аленушка! Едем?

Зачем было усаживать?

– Едем.

– Разрешите сначала передать вам привет от Вазгена.

Адвокат широко улыбнулся и чего-то ждал. Возможно, что я вскочу, начну прыгать и хлопать в ладоши? Явно он представляет наши отношения с Вазгеном как-то по-особенному или относится к своему клиенту с большим пиететом, нежели тот заслуживает.

– Спасибо, – сдержанно ответила я.

– Еще Вазген просил сказать вам: если вы хотите найти решение своих проблем, стоит поискать их в шахтерских городах. Но не в Шахтах.

– Не в Шахтах – в смысле, в городе? Или не в тех шахтах, что под землей?

– Не знаю, – смутился Андрей. – Он говорил, а не писал, а я не уточнил.

– Хорошо. Еще какие-то поручения были?

– Отдать вам автомобиль и принести извинения за то, что он не позаботился о вас раньше. Никакого гонорара платить не нужно. Залога – тоже. Он за все расплатился.

– Извинения принимаются, – с достоинством ответила я. – Ну а щедрость Вазгена общеизвестна.

– Да! Теперь – на штрафстоянку?

– Конечно.

Белый «мерседес» Савина стал мне почти родным. Расположившись на заднем сиденье, я начала серфить по интернету, выясняя ситуацию в шахтерских городах. Читала новости, сплетни, знакомилась с местной историей… Новости мне не вполне нравились. В городах пропадали люди, на шахтах часто случались аварии. Причем началось это месяц-два назад. До этого на городских форумах и сайтах были тишь и гладь. Что-то пошло не так совсем недавно.

И Петренко, и Крюкова в новостях поминали. Оба входили в совет директоров объединений горных предприятий. Забавно, что Петренко считали хозяином шахт, а Крюкова, занимающего пост председателя совета директоров нескольких угольных компаний, – не очень талантливым управленцем из почтенной шахтерской династии, своего рода «ширмой». Вот отец его был настоящим горняком, а сынок подкачал… Думаю, излишне говорить, что на самом деле и отцом, и дедом Крюкова был он сам. Детей у казака, насколько я знаю, не было. Или они умерли в позапрошлом веке… Тяжело быть Иным. Во многих аспектах – тяжело.

Итак, что мы имеем? Крюков управляет горными угольными предприятиями. Там начинают твориться не очень понятные вещи. Крюков, вместо того чтобы принять меры, срывается и уезжает вместе с «владельцем» шахт. Глава Дневного Дозора рекомендует мне съездить в шахтерские города и разобраться что к чему. То есть он в курсе событий и в курсе нападений на меня! А этот «рыцарь» за рулем белого «мерседеса» знает, но молчит.

И зачем же мне ходить вокруг да около? Надо напрямую переговорить с Вазгеном.

– Вот и штрафстоянка! – заявил Андрей в каких-то глухих дворах неподалеку от площади Дружинников. – Документы оформлены, можно забирать.

Мы прошли мимо будки сторожа на территорию стоянки – сторож даже ничего не спросил у Савина. Моя машинка приютилась неподалеку от входа и со всех сторон была обклеена бумажками. Двери, багажник, бензобак – все было опечатано. Что толку опечатывать – меня-то при этом действии все равно не было.

– Вот! – радостно сообщил Савин. – Все в порядке. Я сейчас отдам документы старшему, и можно забирать. Заводите двигатель.

Бесцеремонно сорвав бумажки, я уселась в салон. Протестировала двигатель, тормозную систему, электросхемы – через Сумрак, конечно. Никто в моторе не копался, колеса не откручивал. Теперь можно и завести.

Савин вернулся из одноэтажного барака, где, видимо, помещалось начальство штрафстоянки.

– Машина свободна, и вы почти свободны. Сегодня я добьюсь прекращения вашего преследования. Переведем вас в категорию свидетелей – а со свидетеля спроса никакого. Главное – повестки не получать.

– Хорошо, – улыбнулась я адвокату.

– И поскольку нас теперь практически не связывают профессиональные отношения, разрешите пригласить вас в ресторан?

Приятно сходить в ресторан с приятным молодым человеком. Который к тому же столько для меня сделал. Но ситуация слишком двусмысленная… Я об основном работодателе Савина, к которому у меня есть масса вопросов.

– Позвоните мне через пару дней, Андрей. Если желание не пропадет. Сейчас, право, некогда.

Адвокат расцвел.

– Я от своих предложений не отказываюсь. Какую вы кухню предпочитаете?

– Средиземноморскую.

– Постараюсь приготовить что-нибудь особенное.

– Приготовить? – Я подняла бровь. – Вы же меня вроде бы не в гости звали.

– Я имел в виду – выбрать хорошее место.

– Договорились, Андрей. Вы сейчас не к Вазгену едете?

– Нет.

– Вот и славно.

Я надавила на педаль газа. Пусть приглашения к Арутюняну у меня нет и пропуска в офис Дневного Дозора тоже, будем надеяться, меня примут. Причем сразу, а иначе я за себя не ручаюсь!

* * *

Офис Дневного Дозора располагался на проспекте Шолохова, в большом жилом доме. Сюда Темные переехали из центра города в девяностые. Скупили квартиры у жителей, разбили перегородки и даже несущие стены, объединили два этажа в один, скрепили дом заклинаниями. Теперь серьезный магический удар мог обрушить офис Темных на жильцов. Само собой, сами они при этом не пострадали бы – их контора была заключена в дополнительный кокон – не только из заклинаний, но и из стали.

Зачем они оставили уютное старое здание в центре, тоже прикрытое со всех сторон людьми? Точнее, переоборудовали его под дополнительный, «парадный» офис? Ночной Дозор терялся в догадках до сих пор. Я тоже не знала, зачем потребовался переезд, по сути, на окраину города. Может быть, для того, чтобы Вазгену было ближе ездить в аэропорт, где его всегда дожидались частный самолет и вертолет? На вертолете Темные порой патрулировали город или высаживали десант патрульных где-нибудь на Военведе или на Северном.

Может быть, переезд потребовался, чтобы оказаться на пути между Ночным Дозором Ростова и Ночным Дозором Москвы? Никто не знал точно.

Я припарковалась на просторной площадке перед офисом, подошла к дежурному вампиру снаружи, который сидел на стульчике за столиком рядом со входом. И стульчик, и столик выглядели нелепо, но никого это не смущало.

– Мне нужно к Вазгену, – сообщила я.

Вампиру хотелось надерзить. Хотелось помурыжить меня на входе. Хотелось просто укусить. Но он только скривился.

– Вам назначено?

– Нет.

– Боюсь, Вазген не сможет вас принять.

– Неужели он поручает организовывать свое время вахтеру-вампиру?

Вампир скривился еще раз.

– Я высказал свою точку зрения. Задам вопрос старшему, если вы настаиваете.

Цепочка не очень длинная. Сейчас вампир передаст мою просьбу начальнику смены. Тот обратится к секретарю или помощнику Арутюняна. И секретарь спросит шефа – нужна ли ему я. Пять минут. Но ждать наверняка придется дольше…

Охранник действительно вызвал старшего по миниатюрной рации. Уточнил, что я – Светлая. И попросил подождать несколько минут.

– Я подожду в машине, – сообщила я.

Хорошо, что я могу посидеть на своей территории, а не в приемной. Мой автомобильчик – моя крепость.

В машине я включила радио, начала искать какую-нибудь приличную музыку. Эфир был заполнен гадчайшими образцами отечественной попсы. Песню о великолепном мужчине, от которого певица хотела сына, крутили сразу три станции. Помучившись немного, я остановилась на Максе Рабе, перепевавшем Бритни Спирс.

I think I did it again

I made you belive we're more

than just friends

Oh baby

It might seem like a crush

But it doesn't mean that

I'm serious

'Cause to lose all

my senses

That is just so typically me

Oh baby, baby…

– О, бэби, бэби, – подпел полный брюнет, неслышно подходя к моей машине.

Хорошо, что я сидела, иначе можно было упасть. Ко мне на стоянку перед офисом вышел сам глава Дневного Дозора Вазген Арутюнян. Не может быть! Наверное, охранники подшутили. Точнее, не сами охранники, а кто-то из власть имущих Дозора. Я взглянула на ауру мужчины, выдававшего себя за Арутюняна. Аура была его. Характерный рисунок указывал на сильного, очень сильного мага.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒