Райчел Мид 30 страница

— Не сваливай всю вину на нас, — сказала мама. — Это не мы взорвали половину двора, украли десяток машин, выкрикнули в толпу имя убийцы и отыскали девочку, подругу нашей королевы.

— На самом деле, — уточнил Эйб, — это я взорвал половину двора.

Мама проигнорировала его; выражение ее глаз стража смягчилось, пока она внимательно смотрела на меня.

— Серьезно... как ты себя чувствуешь? — Я совсем недолго виделась с ними после того, как пришла в себя, — ровно столько, чтобы успеть обменяться информацией о последних событиях. — Тебе придется сегодня очень долго стоять. Ох, я ведь говорила Гансу, чтобы он на какое-то время отстранил тебя от активной деятельности!

Так по-матерински она еще никогда не высказывалась.

— Да я в порядке. Мне гораздо лучше. И я могу выполнять свои обязанности прямо сейчас.

— Ни в коем случае, — заявила она таким тоном, каким отдавала приказы стражам.

— Перестань нянчиться с ней, Джанин.

— Я не нянчусь! Я предостерегаю. А ты ее портишь.

Я в изумлении переводила взгляд с отца на мать. Не знаю, что это было — стычка или заигрывание; ни то ни другое не приводило меня в восторг.

— Ладно-ладно, прекратите, идет? Я выжила. Только это принимается во внимание.

— Точно, — сказал Эйб; внезапно им явно овладели отцовские чувства, что казалось даже более странным, чем поведение мамы. — И несмотря на порчу имущества и тянущуюся за тобой цепочку нарушенных законов, я горжусь тобой.

Я подозревала, что в глубине души он гордится мной именно из-за всего вышеперечисленного. Циничный комментарий так и остался при мне — вступила мама:

— Я тоже горжусь тобой. Твои методы... не идеальны, но ты сделала великое дело. И не одно. Нашла и убийцу, и Джил. — Я заметила, что она не назвала убийцу по имени; всем нам, по-моему, пока было трудно смириться с правдой о Таше. — Появление Джил многое изменит.

Мы все перевели взгляды на трон. С одной стороны у его подножия стояла Екатерина, с коронационной книгой в руках. С другой стороны должны были стоять члены королевской семьи — но там была только одна Джил. Кто-то отлично потрудился над ее обликом. Вьющиеся волосы были искусно уложены и подколоты; удачного покроя темно-зеленое атласное платье до колен и с широким воротником маскировало худощавую фигуру и удивительно шло ей. Она стояла выпрямившись, вскинув подбородок, но явно ощущала беспокойство, еще более заметное из-за бросающегося в глаза одиночества.

Я перевела взгляд на Эйба, и он вопросительно посмотрел на меня. У меня к нему накопилось множество вопросов, и от него, одного из немногих, можно было ожидать правды. Вот только какой вопрос задать? Все равно что иметь джинна — вот только у меня было слишком много желаний.

— Что будет с Джил? — спросила я наконец. — Она просто вернется в школу? Или ей придется обучаться быть принцессой?

Лисса не могла быть одновременно принцессой и королевой, поэтому ее прежнее звание переходило к следующему по возрасту члену семьи.

Последовала пауза.

— Пока Лисса не добьется изменения законов — и, будем надеяться, она это сделает, — только Джил позволяет ей оставаться на троне. Если с Джил что-нибудь произойдет, Лисса больше не может быть королевой. Итак, что бы ты сделала на ее месте?

— Обеспечила бы ее безопасность.

— Вот тебе и ответ.

— Ну, он какой-то расплывчатый. Безопасность подразумевает множество вещей.

— Ибрагим, — вмешалась мама. — Хватит. Сейчас неподходящее время и место.

Эйб еще мгновение смотрел мне в глаза, а потом улыбнулся.

— Конечно-конечно. Все же семья собралась. Праздник. И глянь-ка — вон и новый член семьи.

Дмитрий, тоже в черно-белом костюме, подошел к нам и встал рядом со мной, подчеркнуто избегая прикосновений.

— Мистер Мазур, страж Хэзевей, — официальным тоном произнес он и кивнул обоим.

Дмитрий был на семь лет старше меня, но в тот момент, рядом с моими родителями, выглядел так, будто ему шестнадцать и он вот-вот пригласит меня на свидание.

— Ах, Беликов! — Эйб пожал ему руку. — Я так и надеялся, что мы встретимся. Хотелось бы узнать тебя лучше. Может, как-нибудь найдем время поговорить — о жизни, о любви и всяком таком? Любишь охотиться? Ты похож на охотника. Вот чем нам следует заняться. Я знаю в лесу изумительное место. Очень-очень далеко. Можно посвятить этому целый день. Мне хотелось бы задать тебе множество вопросов. Да и сам я могу рассказать много интересного.

Я бросила испуганный взгляд на мать, безмолвно умоляя ее прекратить все это. Эйб вел долгие разговоры с Адрианом, пока мы с ним встречались, в живописных и ужасающих деталях объясняя, какого обращения со своей дочерью ждет от него. Мне вовсе не хотелось, чтобы Эйб увез Дмитрия куда-то в дикую местность, да еще имея при себе огнестрельное оружие.

— На самом деле я тоже хотела бы присоединиться, — заметила мама. — И у меня есть множество вопросов — в особенности о тех временах, когда вы оба были в Академии Святого Владимира.

— А разве вам не нужно куда-то идти? — поспешно спросила я. — Вот-вот все начнется.

Это соответствовало действительности. Все выстроились как надо, и толпа затихла.

— Конечно, — сказал Эйб и, к моему изумлению, поцеловал меня в лоб. — Рад, что ты с нами. — И, подмигнув, добавил, обращаясь к Дмитрию: — С нетерпением жду нашего разговора.

— Удирай! — сказала я, когда родители отошли. — Если ускользнешь сейчас, может, они и не заметят. Возвращайся в Сибирь.

— Уверен, Эйб уж точно заметит, — ответил Дмитрий. — Не волнуйся, Роза. Я не боюсь. Ради того, чтобы быть с тобой, я выдержу любой допрос с пристрастием. Оно того стоит.

— Ты самый храбрый человек на свете.

Он улыбнулся и задержал взгляд на небольшом столпотворении у входа.

— Похоже, она готова.

— Надеюсь, — прошептала я в ответ.

В торжественной манере герольд привлек внимание зала. Наступила полная тишина. Даже звуков дыхания не было слышно.

Герольд отступил от двери.

— Принцесса Василиса Сабина Рея Драгомир.

Вошла Лисса, и, хотя я видела ее меньше получаса назад, у меня перехватило дыхание. Не сомневаюсь, портниха знала свое дело. Лисса была в официальном платье до полу, с юбкой из шелка и множества слоев шифона, которые вздымались и колыхались вокруг нее при ходьбе. Ткань была цвета нефрита, как и ее глаза, как и лиф платья, усыпанный изумрудами таким образом, что возникала иллюзия ожерелья. Схожие изумруды покрывали пояс; картину завершали браслеты. Распущенные волосы Лиссы, блестящие, изумительного платинового цвета, сами по себе создавали сверкающую ауру.

Рядом с ней шел Кристиан; его черные волосы и темный костюм резко контрастировали с обликом Лиссы. В данном случае традиции существенно нарушались, поскольку Лиссу должен был сопровождать член семьи, но... У нее их был явный недобор. Даже я не могла не признать, что он выглядел потрясающе; гордость за Лиссу и любовь к ней освещали его лицо, какие бы горькие чувства ни испытывал он по поводу Таши.

«Лорд Озера», — припомнилось мне.

Думаю, применительно к нему этот титул приобретал всю большую значимость. Он подвел Лиссу к подножию трона и смешался с делегацией своей семьи в толпе.

Екатерина сделала жест в сторону лежащей на полу атласной подушки.

— Преклони колени.

На одно крохотное мгновение Лисса заколебалась — наверное, только я это и заметила. Без всякой связи я чутко воспринимала ее настроение и малейшие оттенки реакций. Ее взгляд переместился на Джил. Выражение лица не изменилось; до чего же странно — не знать, что она чувствует. Можно лишь строить предположения. Неуверенность? Смятение?

Лисса опустилась на колени и расправила вокруг себя юбки. Во время испытаний Екатерина производила впечатление иссохшей, хрупкой, очень старой женщины, но, когда она поднялась с древней коронационной книгой в руках, я ощутила силу, исходящую от бывшей королевы.

Книга была на румынском, но Екатерина с легкостью переводила текст. Сначала последовала небольшая речь о том, что ожидается от монарха, потом пришло время клятв.

— Клянешься ли ты служить своим людям?

— Клянешься ли ты защищать своих людей?

— Клянешься ли ты быть справедливой и беспристрастной?

Всего было двенадцать вопросов, и на каждый Лисса отвечала «клянусь» трижды — по-английски, по-русски и по-румынски. Отсутствие связи и, следовательно, возможности судить о ее чувствах все еще воспринималось очень непривычно, однако выражение ее лица подсказывало мне, что она говорила искренне и от души. Покончив с клятвами, Екатерина подала сигнал Джил. Сейчас в руках у той была специально изготовленная для Лиссы корона из белого и желтого золота, украшенная бриллиантами и изумрудами. Она прекрасно довершала ее наряд; и, как с изумлением заметила я, наряд Джил тоже.

Это соответствовало традиции — что монарха короновал член семьи. Руки Джил дрожали, когда она возлагала усыпанное драгоценностями чудо на голову сестры. Их взгляды встретились, и в глазах Лиссы на мгновение снова вспыхнул вихрь эмоций. Потом Джил отошла в сторону, и церемония продолжилась.

Екатерина протянула Лиссе руку.

— Встань, — сказала она. — Ты никогда больше не будешь преклонять колени.

Держа Лиссу за руку, Екатерина развернула ее лицом к аудитории и голосом, удивительно звучным для такой хрупкой женщины, провозгласила:

— Королева Василиса Сабина Рея Драгомир, первая в своем роду.

Все в зале — кроме Екатерины — опустились на колени и склонили головы. Прошло всего несколько мгновений, и Лисса произнесла:

— Встаньте.

Это оставлялось на усмотрение нового монарха — сколько времени держать своих подданных коленопреклоненными; некоторые царственные особы получали удовольствие, затягивая этот момент.

Последовало подписание документов; все, затаив дыхание, наблюдали за тем, как это происходило. Лисса подписала бумагу о вступлении на трон; это было подтверждено подписями Екатерины и еще двух свидетелей. Три копии на изящной, украшенной гербами бумаге, которую так любят моройские монархи, и еще одна на простом фирменном бланке — для алхимиков.

После этого Лисса заняла свое место на троне. Это было потрясающе — смотреть, как она поднимается по ступеням; уверена, этот образ сохранится в моей памяти до конца дней. Зал взорвался приветственными криками и аплодисментами. Рукоплескали даже стражи, в обычных ситуациях остающиеся предельно невозмутимыми. Скрывая тревогу и волнение, Лисса улыбалась всем.

Она повела взглядом по залу, нашла Кристиана, и ее улыбка стала еще шире. Потом она заметила меня. В улыбке, обращенной к нему, светилась любовь; мне же она улыбнулась с лукавством. Я улыбнулась в ответ; интересно, что она сказала бы, если бы могла?

— Что тебя забавляет? — спросил Дмитрий, удивленно взглянув на меня.

— Просто задумалась, что услышала бы от Лиссы, если бы между нами по-прежнему существовала связь.

Грубо нарушая протокол стражей, он взял меня за руку и притянул к себе.

— И что предполагаешь? — спросил он, заключая меня в объятия.

— Думаю, она спросила бы: «Интересно, во что мы впутались? »

— И каков был бы твой ответ?

Его тепло и любовь обволакивали меня; снова возникло ощущение цельности. Я вернула себе эту часть мира, по которой так скучала. Душу, ставшую дополнением моей. Свою половину. Больше того — я вернула себе жизнь, свою собственную жизнь. Я буду защищать Лиссу, буду служить ей — но наконец снова буду существовать и как самостоятельная личность.

— Не знаю, — ответила я, прислонившись к его груди. — Но думаю, все будет хорошо.

⇐ Предыдущая 22 23 24 25 26 27 28 293031 Следующая ⇒