1.Наивность/Наївність 7 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 7 из 9Следующая ⇒

чтобы

укрыться

От всех

реалий

навсегда.

«Ти маєшь рацію,

кохана.

Минули

спільності шляхи.

Та до розлучення

ще рано.

Євген

хай виросте

трохи,

А потім все,

пробач,

я знаю...

Хоча,

чого

я б там не знав.

тебе,

жінко,

поважаю,

Нажаль давно

все ж розкохав[73]»

На тихой ноте

все иссякло.

Глаза супругов

разошлись.

И вечер

поздний

лица спрятал.

Огни

на улице

зажглись.

Семья сидит —

тарелки,

кружки,

Все молча

в трапезе

гудят,

Лишь телевизор

крутит уши

В нем про Европу

говорят,

Что власть

решила

Украины,

В ассоциацию

с ЕС

Зайти,

и споры

из причины

Ведут уже,

пошел процесс.

Так вся страна,

под свет экранов

Вечерним

часом

собралась.

Сеть СМИ

из денег

разных кланов

Наш ум

окутала,

нам всласть.

И миллионы

украинцев,

Свой лик,

направив

в мертвый свет,

Едят нули

и единицы,

Им Мониту

Бог

дал обет.

От Закарпатья

до Одессы

Из Крыма

прямо

в Киев град,

Из Сумм

в Донбасские

замесы —

Угля,

культур,

крутых ребят.

Везде горит,

горит он синий

Огонь

экранов

и ТиВи.

В любой стране,

вот в Украине

Он разжигает

наши дни.

И все

в то пламя

окунулись.

Вот дом

Слободиных

и здесь

Потоки цифр

в свет

раздулись,

Сидит Иван,

он в мыслях весь.

Учеба,

дом

и тренировки

Проходит день

один,

другой.

Но губят

разума

уловки

О том,

как жить

своей мечтой.

Быть может здесь

вот, в интерне,

Где смотрит профиль

Анны, вновь

Иван приблизится

в ответе —

Как быть собой

и взять любовь.

Он,

бесконечно возвращаясь,

К ночи,

когда

на Новый Год

Они

друг с другом

распрощались,

Пустив судьбы

отдельный ход.

К эффекту

бабочки —

закону,

Развесив вещи,

кимоно,

Иван прибрался

и, в смартфоне

Сидел,

мечтал

как быть могло.

А если б

с Аней он остался,

А там

семья,

работы клич.

Нет,

он

исхода

не боялся,

Он просто мыслил,

как достичь

Решенья

целей же

заветных

И цели быть

с любимой,

но

Он не нашел

сейчас ответа,

А за окном

давно темно.

Пришел отец,

пришел уставший

Жену

отчаянно обнял.

Что ж,

время ужинать

и даже

Поговорить,

как там дела?

Светлана

смотрит

со смиреньем

На эту жизнь,

на этот быт.

Она

хотела

больших рвений,

Но пыл младой

годами скрыт.

Она нашла

себя в спасеньи.

Спасеньи Васи —

парня, что

Лежал

в отравленном

смятеньи,

Но все уже

давно прошло.

Вот этот

парень

возмужавший —

Достойный муж

и он шахтер,

И он спускается

в ту шахту,

И взгляд его

нежно-матёр.

Вернулся поздно

муж с работы.

Вернулся

каменный отец.

Как будто мучит

его что-то,

Как будто с ним

побыл творец.

«Сегодня

форс

-мажор

случился» —

Василий начал

за столом

Светлана с Ваней

словно скрылись,

Таясь на против,

в тень,

вдвоем.

«Погиб шахтер,

погиб он страшно —

Максим Цюнык.

С ним не дружил,

Но знал его,

на этой шахте

Да он работал,

что есть сил.

Вот так

в аварии коварной

Он ранен был,

лежал,

кричал.

Мы не смогли

помочь командой,

Лишь слухом —

в крик,

из-за плеча».

«Кто виноват

в том, что случилось? » —

Спросил Иван отца,

в глаза.

Светлана

в страхе вся забылась,

Пустилась тихая слеза...

«Послушай сын,

искать виновных

Здесь бесполезно,

вот и всё.

И наказание

всех оных

Не устранит

причины,

что

Тут послужила

неполадкой

В технологической

стезе.

Точить ножи —

закон упадка

Месть

проиграет,

да везде.

Борьба с причиной —

вот что надо

Месть не вернет

кого здесь нет.

В предотвращении

отрада

И в технологиях

ответ.

Не нужно

тратить

свои

силы

На суд других,

на злости муть.

Лишь

для работы

вынуть вилы.

В научном

знании

наш путь.

Я буду

думать

над проблемой

Уже прикинул,

как решить

По безопасности

дилемму,

Пойду за стол,

проект чертить».

Отец ушел

и Ваня —

маме:

«А что ты думаешь?

Как жить

В такой стране?

Мы словно сами

Должны

одни

с невзгодой быть.

Зачем

такое государство,

Когда должны

платить за все?

За медицину,

безопасность,

За обучение

свое?

И вот отец

сейчас

в попытке

Хоть что-то

сделать

для людей.

Но я уверен,

лишь открытку

Получит он

за путь затей.

Начальство

это

не оценит,

Да вся у нас

такая власть.

Им лишь бы денег,

чьих-то денег

Быстрей,

сильней

и выше красть.

Как жить

в такой

стране убитой?

Как мы живём,

мамуля,

как?

И грусть

и злость

бьют

монолитом.

Кто честен тут —

тот есть дурак».

Светлана слушала

речь

сына.

Вот слез

наплыв

уже иссяк.

Ответ ее

туманный

хлынул,

А Ваня внемлил

кое-как.

«Любовь и грусть —

сильнее смерти —

Писала

женщина одна.

Так, что

сыночек,

мне поверьте

Мы будем

дальше

жить до дна».

А осень

ставит

троеточье...

Октябрь

снегом

одарил

Донецкий край,

металла рощу,

Как

в сорок

первом,

в злые дни.

И ветер

дует

переменой,

Но Скорпионы

не поют.

В умах

ноябрь

строит

стены,

А может даже

и редут.

В стране назрело

недовольство.

Оно везде,

оно всегда

Вот

отказалось

руководство

С Европой

поиметь

дела.

Тот договор

не подписали —

Ассоциацию

с ЕС,

Хотя

уже

всем

обещали,

Но вот проблем

в карман не лезь.

Премьер министр

видит дело —

Что нам

не выгодно идти

На всех

условиях

Брюсселя

Нам нужно

ждать

и говорить.

Народ

не принял

аргументов,

И подключились же

дельцы,

Что пожелали

алиментов

От власти

наглой,

в бой купцы!

Наш интернет —

вот наша площадь.

Здесь

правду-матку

на кресты

Пассионарии

положат

И кровь

омоет

ей цветы.

Призыв идти,

призыв с фейсбука:

Печенье,

кофе

и настрой.

Пусть

революция

все руки

Поднимет дружно

за мечтой.

Причины есть

и все

их знают:

Воры у власти,

беднота,

Проблем страны

не отбавляют

Нет

справедливости

всегда.

То кризис в целях,

кризис в цифрах.

Вопросов

старых

пересчет,

А что с Донбассом,

что же с Крымом,

А что

с зарплатами

народ!?

Верхи по-старому

не могут

Жить, а

низы —

уж не хотят.

Вот вам

и зрада

с перемогой[74]

Евромайдан

хежтег

и ад.

Ад революции

иль может

Банальный

гос

-переворот,

Но Украина

снова

в вожжах

Бескомпромиссности

забот.

Причины есть,

но только повод

Даст

волю

петь

в бездонный тлен

И начался

реальных холод

От ветра

нужных

перемен.

Сначала

тихая

стихия —

Вот

хаотичный

вялый бунт.

Ассоциацию

просили,

Майдана

люди,

в первый пункт.

Но после,

лозунги сменились.

Уже

и банду,

банду геть[75],

Уже ребята

ополчились

И все на всех —

насильем петь.

Страна

расколота

на мненья

Многообразья

их не счесть,

Но если

в общем,

то хотенья

Так

разделились

в смутну весть.

Тут центр

с западом —

в Европу,

Подальше

лишь бы

от «совка».

И с ними все

и с ними

что бы

В защиту

стать

от рук

кремля.

И тут

стоят же

белорусы.

Змагарский флаг —

стремленья пыл.

Они надеются

обрушить

Майдан на Минск

из разных вил.

Они

мечтают

очень

сладко

К Европе

обратиться

в раз,

И так желают

смерти

батьке,

Упав

в протеста

сеть-

экстаз.

А рядом

ходят

россияне

Из оппозиций —

право-root[76]

Ведь в Украине

славно грянет —

То, что

они

в Росси ждут.

Хотят развитий,

изменений

Стать частью

Западных систем

Где

с постсоветских

поколений

Мир и

прогресс

взойдет над всем

А все

под музыку

лихую —

Играют «ляписы»

в убой.

Свободной гари

ветер дует

Здесь вольность стада

жаждет вой.

Но звуки нот

лишь

отраженье

Чего обязан

видеть

сам.

Кому —

насилие

с волненьем,

Кому —

труд

к чистым

небесам

Восток и Юг

страны

с Россией,

С многообразным

прошлым тем.

В единой

красный

с белым

силе

И против

Вашингтона

схем —

Переворотов-

подчинений

Неоколоний,

рабских лет,

Их враг

готовит без сомнений,

Чтоб избежать

РФ ракет.

Здесь

с пророссийскими

мечтами

Народы

разные

сошлись

И белорусы,

россияне

Стоят

за Русь

и гром навис,

Они ведь знают

злые планы

Цветных волнений —

новых мин

И против

бунта

выступают,

Который

создал

сам

Шарп Джин.

Пусть

руководство

Украины,

Что обещало

русский клич,

Все ж изменяло

своим

силам,

Но лучше так,

чем смуты бич.

Пусть лучше

будет

по закону.

Воры —

всегда,

воры везде,

Но революции

созвоны

Не удержат

страну в узде.

Любые

грозные

волненья

Несут бардак,

раскол

и кнут.

Зачем

такие

измененья,

Чтоб

еще

хуже

стало

тут?

Страна расколота

и ужас

В том,

что

не будут

говорить

О компромиссе,

грянет

стужа

Непониманья

мирно жить.

Ноябрь

ярость

разжигает.

Число

тридцатое

идет.

Майдан

немного

утихает,

И тут же

«Беркут»

площадь бьет.

Что это было?

Глупость чья-то?

Зачем

властям

идти

на бой,

Когда

затихли

те ребята,

Что на майдане

лили вой.

Иль это

жесткости

порывы?

Когда режим

сосущий кровь

Латает

репрессивно

дыры

Просчетов, что

не в глаз,

а в бровь.

Что это было?

Провокатор

Какой-то дал

приказы бить

Людей,

подручным

«беркутятам»,

Чтоб

радикалов

разозлить?

Да,

ярость

вышла

из

орбиты

И поздно

мучать

мыслей ров.

Вопрос:

«За що?

Вони же діти! [77]»,

Сменился в крик:

«Бей мусоров! »

И міста

мер [78]

словечком колким,

Лишь раз

-задорил

страстный люд.

Мол,

разгоняли

всех,

чтоб елку

На

площади

поставить

тут.

Пошла волна,

пошли захваты —

Дом Профсоюзов —

штаб борьбы

В Киевсовет

пришли

ребята,

Кто в балаклавах,

кто без них.

И вот

среди

детей майдана,

Что собрались

все за страну

Тарас Біленко

гордым станом

Здесь был

готов

идти на всю.

«Парад Позора»

для всех пленных,

Кто

революции

не друг.

Антимайдановцев

забвенных

Ведет Тарас,

не чая мук.

Нашивки,

знаки,

фетиш бури.

Рукав сияет

от

икон —

Вот коловраты,

крюки,

руны,

Трезубец —

древности поклон.

Тарас несет

все эти знаки,

Их свет

сметает

мыслей тьму.

Нет сожаленьям.

Да! Расплате.

Пришел сломать

страны тюрьму.

Семье

прощание

в отплату

Не смог

все ж дать,

его изъян.

Он лишь оставил

песню брату —

«Бувай Малий»

А. Мірзоян. [79]

А дед Ігнат

им все

расскажет,

Ведь сам

причастен,

сам хотел.

Тараса

сердце

кроет сажей

От тех

несказанных

всем

дел.

И внезаконным

стал

солдатом,

За Украину

судных дней.

Покинул дом,

с листвой крылатой

От

безразличных

тополей.

И смотрит он

на баррикады —

Обман-помеха

или быль?

Мерцает древо

средь укладов —

Из рельсы

пальма

рубит

пыль.

Стоит

Мерцалова

творенье —

Точнее,

копия

одна.

И вспоминает

Тарас

время —

Вокзал,

собор,

отец,

зима.

Как

он

расспрашивал у брата,

За пальму, что

во Львове

есть,

Как проверял,

как жил

когда-то,

Как доносил

свою же честь.

И вот он

символ Украины —

Из рельсы

пальма,

где борьба,

Стоит

и гложет

наши чины,

Так будет

в каждых

городах.

Глаза

как

зеркала

младые,

Стоит юнец,

черпает взгляд,

В нем

флаги

желто-голубые,

В нем

красно-черный,

как наряд.

А время

мечется,

как стерва,

То очень быстро,

то

slow

-mo[80].

Лицо Тараса

лепят

нервы

От гари,

схваток,

от всего.

Глаза

уходят

в помутненье —

Штурм

Банковой

и булава

В руках,

лишает

всех

сомнений

Мы войны света

и добра.

И были те,

что не хотели

Идти на бой,

плечом к плечу,

Их «мірний опір[81]»

тут

не к делу,

Раз вышли,

так

идем на всю.

Вот

оппозиция горланит —

Дельцы

собрались

всех мастей.

Они

майдан

словами

славят.

Они

здесь,

как бы,

за людей.

И против власти,

против крови,

Хотят

прийти

на голый

трон.

И деньги

вкладывают

в волю.

Здесь

куш

большой

пророчит кон.

И видит в этих

старых лицах,

Тарас

дедули

хитрый лик.

Они хотят

обогатиться

И власть

прибрать

в заветный миг.

Но и

до них

дойдет

бульдозер,

«Булдожер српски[82]»

октября,

Он здесь

на Банковой

разносит

Цветных

свершений

удела.

Пусть

оппозиция

сегодня,

За нас,

за гідність[83],

за успех.

Потом

отправим

в преисподню(ю)

И этих, за

корысти

грех.

Тарас

все думает

об этом,

Ведь есть

отчаянные

львы,

Тех

славных

Галицких

обетов,

Что ликом

новым

в люд

пришли.

«Нарешті

Київ

український

Кується

нація

в огні —

Блакитні очі,

жовті лиця

Червона кров

та чорні дні... [84]» —

Слова

витают

у Тараса,

Их подкрепляют

гордость

злость,

Но почему

нельзя всё сразу?

И так

как хочешь,

не под трость

Американских

колонистов

И европейских

тех терпил,

Что нас

поддерживают

чисто

Ради

своих

корыстных сил.

Ведь не

желают усиленья

Они

России

в этот час

И это

правильно,

проблема

В том, что

плевать

все ж им

на нас.

Да будет

разница,

куда там?

Какие

Родине

дела?

РФ солдаты

или НАТО

Топтать

начнут

наши

поля?

Тарас

копается

упрямо

В своих же

доводах лихих.

Но нет

минут,

есть только

пламя

Из bottle bomb[85] —

в руках младых.

Ушли

ВВшники[86]

в испуге

За ними

в бой

шли

«беркута» —

Одним —

у власти подлой слуги,

Другим —

ребята хоть куда.

Солдат не должен

думать долго,

Ведь есть

приказ —

абсурда нить.

Он выполняет

все с иголки

Ему

свою

семью кормить.

Слезо

-точивый

газ

в раскладку

И жесткость «Беркута»

на всех,

В ответ летит

стрелой брусчатка —

Здесь

праведность

великий грех.

Здесь

средний век

поспел отчасти

На ведьм

охота

вновь идет,

Кто

выступает

против власти

Того

дубинка

дома ждет.

Побои

примет

журналистка,

За непровластный

звонкий

взглас.

И гнев

усилит

полит-чистку,

Он кормит злость

широких масс.

Всё

исковеркалось

в кипеньи,

Лишь смех

со страхом

сжался тут.

Как

у майданного

творенья,

Брусчатной

катапульты,

жгут.

Злость

пожирает,

злость

уносит

Бойцов

из разной

стороны.

За ней

холодным

взглядом косят

Остатки «мира»

из страны

И в перерыве

меж боями

Тарас

бесчувственно

глядел

На руки

битые руками

Отбитых

человечьих

тел.

Он вспоминал

младые годы,

Как заменял

в семье отца,

Как он водил

Євгена в школу,

Те

тренировки

без конца...

Как бредил

дивной переменой,

Как в лагерях

от деда

был,

Но он

в толпе

калечит вены,

А дед

деньгами

сеет пыл.

Тоска,

печаль

и облик

зверя.

Моток историй

выслал вязь —

Одни

сгибают

за идею,

Другим

монетой

становясь.

Но не сломить

дельцам

дух силы

Проходит все,

уходят всё,

Лишь

остаётся

Украина,

Что

счастье

чудное

несет.

Да пусть,

кто ищет

в ней

наживы,

Сметет

их

вихрь

новых лет

И в двадцать первом

веке

вилы

Поднимут

казаки

в ответ.

Портрет

Бандеры —

взглядом

будит

В нем блеск —

повстанческая сталь.

Антимайдановцы —

не люди,

«А хто не скаче,

той москаль! [87]»

Велосипед

везде

в работе —

Любым идеям,

рук

средь призм.

Послужит

каждой

разной

плоти

Один и тот же

механизм.

С пера

Кабезаса Омара,

Где

левый

красно

-черный

флаг —

Знак сандинистов,

дал забаву

Скакать,

чтоб злился

подлый

враг.

Ведь

в Никарагуа

скакали,

А кто не прыгал —

«жаба» тот,

Так правых

«контрас»

называли...

Теория

подковы

врет?

И кто

не скачет

тот титушка —

За власть бандитов,

глупый пес,

Бьет

журналистов непослушных.

Позор фамилию

обнес.

И лишь бандеровские

волки

Спасут страну

от шавок зла,

Что

в бело-синеньких

футболках,

В антимайдановских

цветах.

Жестокость —

это грандиозность,

Для перемен

нужна она.

Перевоспитывать

их

поздно,

Тарас

все

знает,

как всегда.

Над ним

не сжалятся же

эти

Щиты,

дубины

у бойцов,

И наплевать

властям,

что дети

Стоят напротив

подлецов.

И шлем

у многих

здесь

кастрюля.

А флаг страны —

бронежилет.

В руках

краснеют арматуры

От жутких,

новых,

черных лет.

Контрастность

века

на зените

В одних районах

мор — война,

В других —

гуляют,

посмотрите

Всем передел

как мать родна.

И смерть

пришла,

её так ждали,

Погибли

первые бойцы,

Что там

стояли, на майдане,

Страны своей,

свои отцы.

Картечь

убила

Нигояна,

Змагар

Жизневский

с пулей пал,

Сенык Роман

погиб от раны,

Их гибель

вызвала накал.

Одни кричат —

их власть убила,

За смелость

что-то поменять.

Другие —

их

убили

силы

Свои,

чтоб бойню разжигать.

В момент коптящий,

правды меркнут.

Кровь

за страну

излил

Майдан

И за

страну

излил

кровь

«Беркут»

Их цель одна,

но разный план.

А смерть —

как точка невозврата.

Вот началась

одна война,

Где брат

с оружием,

на брата,

Сгорает смысл

где

дотла.

Тарас

увидел

смерти

лики

И навсегда

одним

он стал,

Он будто

понял всё,

без крика,

Без мыслей,

дум,

себя узнал.

А понял то,

что одиноким,

Он был всегда

и будет так.

В том

отражении

далеком

Из смертных

глаз

увидел мрак.

Он видит мир

своим же

взором

И кто бы рядом

не стоял

Не окунется

в те зазоры,

Из личных глаз —

прозрачных скал.

Всю жизнь

свою

был одиноким.

Хоть мама есть,

отец живет,

Хоть — брат,

родня,

но всё от рока

Одним

мир

видеть,

не спасет.

И стало страшно,

стало пусто,

Злость

превратилась

в сыпь и зуд

В февраль

кровавый

мчатся сгустки

Из разных судеб,

там и тут.

Страну

окутал

хаос

края

И города

все бунт

зовет.

Борцам майдана

отвечает

Антимайдановский

оплот.

Захват ОГА[88]

и разность флагов

И украинский

флаг с ЕС,

И флаг

бандеровской отваги

Борьба с милицией

в довес.

Режим АТО[89]

пришел на Киев.

Власть

террористами

зовет,

Тех, кто

с майданом

слился в силу

И против власти же

идет.

Слаба попытка договора,

А «Ратник»[90]

в Крым

идти готов.

Воры

кидают в жерло

вора

Большие братья

вбросят дров.

Тарас

с ребятами,

торо́ пясь,

Уже

с оружием

в руках,

К Регионалам

мчатся в офис.

Бойцы

сыты,

бодры

в делах.

Вот вам привет

из финской стужи,

Коктейль

для Молотова,

впрок

Прольется

огненною лужей

На отвратительный «совок».

На тот «совок»,

что дал приказы

Стрелять в майдан,

стрелять в толпу,

Не сомневается

ни разу

Тарас,

когда

идет в борьбу.

Горит же офис

Регионов,

Продажным псам

всем

поделом

Революційного

закону[91]

И дальше следуем,

бегом!

На баррикады —

наши скалы,

Пора

дать

беркуту

сполна!

А в штабе

от

Регионалов

Погибло

тех. рабочих

два,

И не чиновники,

ни твари,

Лишь два

работника

за раз,

Невинных пали,

но не знает

Иль не стремится

знать Тарас.

А, Wind of change[92]

зимой горячий.

По обе стороны

стоят

Бойцы

правдивости незрячей,

Ей фон один —

ленинопад.

Идет борьба

с советским

прошлым —

Снести

всех

Ленинов

в стране

Майдан стремится,

им нарочно

Кадрит Европа

глаз извне.

Но даже памятники

могут

Восстать

в защиту

лет былых.

Осколки ранят,

ранят

много

И продадут

за деньги их.

Одно событие

помножит

Любые споры,

как пустяк

Здесь память

Ленина

изложат

Кому он Бог,

кому — дурак.

И кто вандал,

а кто

есть рыцарь

Моральных дел,

историй,

слав?

Решит победы

сбита птица,

Кто уловил

ее,

тот прав.

Но всё ж

в одном

все неизменны

Ульянов мир

перевернул.

Ну а теперь

вот перемены

Его вращают,

в час наш,

в гул.

Он узаконил

Украину,

Большевиков

лихой глава

К нему

претензий

в половину

От тех

кто против,

тех,

кто за.

Он для одних

палач исходный,

Впитав

боязни от сумы,

Взошел профос

народов подлый

Обман

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 678 9 Следующая ⇒