Глава 2. Санвард

Олаф проснулся рано. Сон его был полон тревожных видений, а пробуждение не принесло ничего кроме горького чувства безысходности и крепкого похмелья. Свесив ноги с кровати, следователь минут пять сверлил взглядом пол, пытаясь хоть немного утихомирить его бешеную пляску перед затуманенным взором. Безуспешно. Превозмогая боль и тошноту, анкиллирец поднялся, умылся ледяной водой в ушате, что стоял под окном, взглянул на свое небритое отражение в маленьком зеркальце на прикроватной тумбочке и недовольно поморщился. Жалкое помятое создание взирало на него из медной оправы, и взгляд этого незнакомца был полон осуждения. Олаф нахмурился, оделся кое-как, опасно шатаясь, спустился вниз и рванул на себя входную дверь.

Сантрум давно проснулся и вовсю голосил оживленными улицами и пением колоколов на высоких звонницах; в город пришел Фелис Таргал - Праздник Отважных. В этот день чествовали престарелых героев военной кампании, в ходе которой меледорская армия начисто разбила орду кочевников из Экрентиса, песчаной страны к востоку от Анкиллира. Достижение весьма сомнительное, по мнению самого следователя. Экрентийцы испокон веку были надежными союзниками и торговыми партнерами для Анкиллира, но после битвы отношения с ними были основательно подпорчены. В организации нападения тогда обвинили экернтийских эмиров, на деле же, дикие племена, вторгшиеся на земли Сената, обитали на северных окраинах Экрентиса на границе Великой Пустыни и к южанам никакого отношения не имели. Так или иначе, в пору довольно тяжелую для Сената, в пору, когда недовольство простого народа с каждым годом ощущалось все явственнее, а старые порядки трещали по швам, решение- спустя десятилетия, вдруг, влепить посреди осени новый патриотический праздник возымело эффект. В конце концов:

Какая разница, в чем повод для веселья.

Пляши и пей, вся в этом суть.

Народу, и правда, было плевать. Гулянья длинной в седмицу напрочь выветривали из головы ненужные вопросы. В умах большинства Фелис Таргал стал праздником анкиллирской армии, и Сенат это устраивало. А уж откуда он взялся и зачем, собственно говоря, он нужен, никому было не интересно.

В Управе Олаф оказался к одиннадцати. Хотя начальство и дало ему неделю отгула, все знали, что он придет все равно. Рэтчет незамедлительно отвел следователя вниз, стараясь оградить товарища от ненужного внимания со стороны сочувствующих коллег, каждый из которых норовил похлопать великана по плечу или сопроводить его согбенную горем утраты фигуру многозначительным печальным кивком. Это изрядно раздражало, благо Олаф еще не окончательно пришел в себя после вчерашнего и не замечал большей части этих знаков внимания. Зато их замечал Рэтчет. Он шикал на коллег, отмахивался руками, а когда один назойливый жандарм все-таки протиснулся к Тенкоррону, довольно грубо спровадил его прочь.

Когда мужчины спустились в подвал, на них навалилась тишина. Молчаливые камни тоннеля множили эхом их шаги, одни - бойкие, энергичные, другие - тяжелые и вялые. Идти вперед Олафу Тенкоррону решительно не хотелось. Тоска ворочалась в сознании, тревожно виляя хвостом. Там за дверью на холодном столе его ждала столь же холодная подруга. Мертвая. Она предстала пристальному изучению медицинского инспектора из местной больницы. Завидев вошедших, сутулый седовласый гном, один из немногих представителей этого горного народа в столице, поманил мужчин к столу. Теперь Армена уже не выглядела спящей, о нет. За ночь с ней случились разительные пугающие перемены. Лицо покойной осунулось, кожа и при жизни белая словно мрамор, стала почти-что прозрачной, под глазами темнели круги.

- Очень любопытный случай, господа, - гном повернул голову женщины и указал на желтоватые пятна, едва видимые за ушами. - Я такого никогда прежде не встречал, но мне доводилось читать об этом. Велерест.

- Что это? - Вскинул бровь Рэтчет, внимательно вглядываясь в затейливый узор на холодной коже. Олаф лишь мельком взглянул на открытие медика и отвел глаза.

- Яд, очень редкий и дорогой. Единственное проявление его воздействия такие вот пятна, а самое главное - он очень медленный. Госпожу Валсар травили не одну неделю...

Олаф поднял взор на гнома:

- То есть, как это не одну неделю?

- Этот яд называют тихим убийцей, обычно им пользуются если нужно убрать кого-то незаметно. Жертва не ощущает его воздействия много дней, пока концентрация в крови не достигнет критической отметки. А дальше - остановка сердца. Никаких проявлений, кроме этих пятен, о которых почти-что никому неизвестно. Повезло, что я об этом слышал, а иначе ее смерть осталась бы загадкой.

- Понимаете, что это значит, господин Тенкоррон? - Взглянул на товарища Рэтчет.

- Да, тот, кто совершил убийство, имел доступ к Армене, и скорее всего, знал ее. - Угрюмо ответил Олаф, уселся на табурет рядом со столом и закрыл глаза.

- Есть лишь одно место в Сантруме, где можно найти нечто подобное, - гном многозначительно посмотрел на посетителей. - Рынок Санвард.

Времена, когда Площадь Эвелии была значимым для Сантрума местом давно стали историей. На заре становления Меледора, задолго до того, как его столица вознеслась над центрами прочих земель Анкиллира, тут располагался городской рынок. Купцы из соседних земель круглый год выставляли на продажу свои товары, наперебой зазывая искушенную публику. Были тут даже иноземцы, прибывшие с дальних краев. Для них госпожа Эвелия Лорру, которой в ту пору принадлежала существенная часть квартала, и выстроила трехэтажную гостиницу рядом с рынком. Минули годы, Сантрум рос, взмывая ввысь остроконечными шпилями дворцов, и площадь, названная в ее честь, утратила былое величие. Рынок переехал на север, в молодую, более оживленную часть города, а на освободившемся пространстве зародилось явление иного сорта. Палатки, прежде пестрые с трепыхающимися на ветру разноцветными лентами, обернулись серыми невзрачными ларьками, и люд в них обретался такой же серый и невзрачный. То были бедняки Сантрума, которым городские власти отвели место в этом унылом, лишенном былого величия районе. Это был умелый ход - согнать все уличное отрепье и разом избавить от его неприятного соседства состоятельных граждан. Но, как оказалось позже, решение это имело и другой эффект. Там под покровом теней, на грязных улицах процветало вдали от пристального взора Управы опасное общество. Общество, отказавшееся существовать по законам Меледорского Кодекса. Расцвела незаконная торговля. Здесь в самом сердце анкиллирских земель на пересечение важнейших для страны торговых маршрутов эта темная империя стала центром окрестной контрабанды, сюда стекались самые редкие и диковинные товары из Экрентиса и из-за моря. Это было последнее место, куда заглянул бы добропорядочный гражданин без крайней нужды и первое, если такая нужда все же появлялась. А Власти? А властям с Санвардом, как называли рынок местные, отношения портить было невыгодно. Меледорская армия кормилась с рук его принцев, это знали все, да только поделать все равно ничего не могли. Руки коротковаты. Поговаривали, будто среди них были люди из Тенкрита. Так ли это было на самом деле, проверять никто не хотел. И вот сидели эти " темные" на самом видном месте уже не одно десятилетие, плодились, богатели, заводили свои законы и даже некое подобие армии. Простой народ бунтовал, ругался на такое вот соседство, поэтому между Санвардом и остальной частью города выставили заслон из четвертого кавалерийского полка, который нес неустанное дежурство на границе двух миров. Попасть внутрь было нелегко, выйти - еще сложнее. В лучшем случае можно было угодить страже на допрос, в худшем - остаться лежать в каком-нибудь зловонном тупике с ножом меж лопаток и без кошелька на поясе. Вот в это злачное место и направились следователи по наводке гнома, покинув холодное подземелье Управы.

Олаф не раз бывал тут по долгу службы. Были у него здесь и свои информаторы, за их помощью, он сюда и пришел. Великан с завидной легкостью расталкивал толпу бедняков, снующих по ту сторону заслона. Рэтчету оставалось только не потерять напарника из виду, да покрепче сжимать дубинку. Отовсюду на него глазели неприятные личности, у которых во взгляде угадывалось ничем неприкрытое презрение. В первой же подворотне Олаф резко остановился, стащил с себя плащ Управы, и велел молодому протеже сделать то же самое.

- Сюда положи, на обратном пути заберем, - указал он лапищей на неприметную корзину, едва заметную за колючим кустом. Рэтчет неохотно исполнил наказ. Следом Тенкоррон протянул ему замызганный кожаный жилет и бандану, сам он облачился в то, что можно было бы назвать плащом, но с большой натяжкой. Теперь выглядели они под стать месту. Припрятав понадежнее дубинки под одеждой, напарники вновь очутились в санвардской толпе, которая, подхватив их, понесла вниз по главной улице.

Вынырнув из говорливого потока, они очутились у гостиницы " Клементина", той самой, которую заложила здесь в незапамятные времена госпожа Лорру. Когда-то это заведение могло считаться вполне пристойным, но время оказалось к нему беспощадным. Ржавчина хищно пожирала флюгера и водосток, камни почернели от времени, а многие окна были разбиты или заколочены. Кое-что, однако, оставалось неизменным - как и в далеком прошлом, " Клементина" была центром всего района, хотя нынешняя ее публика и отличалась от тех, кто останавливался здесь раньше. Рэтчет услышал их еще на подходе, нестройный хор пьяных голосов затянул " Славься Сенат Меледора", только слова находчивые певцы переделали на свой лад:

" Славься Сенат Меледора!

Верный народу оплот

Словно овец да на бойню

Он без труда отведет

Гадкий и жиром заплывший

Лезет в карман к дуракам

Толстый чиновник Сената

Его я не верю словам... "

И дальше в том же духе.

Рэтчет взглянул на напарника, тот в ответ пожал плечами - посетители " Клементины" были лишь отчасти неправы. Настежь, распахнув дверь, Олаф смело шагнул в облако густого табачного дыма. Его помощник, помешкав немного, двинулся следом.

Народу внутри было немерено, самого разного. Были тут и вполне опрятные граждане, которых нелегкая занесла в Санвард по делам. Но большинство, конечно, являло собой зрелище колоритное, от которого у Рэтчета округлились глаза. Олаф указал рукой носовой платок, который он крепко прижал к своему лицу, затем на одного из постояльцев. Молодой следователь взглянул на него и вздрогнул. У человека не было носа.

- Дряхлушка, - коротко пояснил Олаф. - Эдакая разновидность проказы. У местных иммунитет, но ты держись от таких подальше. - Дважды Рэтчету повторять не было нужды. После увиденного он активно принялся мотать головой по сторонам, опасаясь столкнуться с кем-нибудь вроде безносого. Тенкоррон, тем временем, взял курс на барную стойку.

Заправляла в " Клементине" тучная темнокожая женщина родом из Экрентиса. Она была облачена в белоснежный фартук, пышную многослойную юбку и красную рубаху с косынкой. Весь облик ее дышал уверенностью и спокойствием, и она, по словам Олафа, прекрасно уживалась в обществе неотесанных и грубых лиц, которые представляли собой большую часть посетителей. Звали ее Аману.

- Олаф, зайчик, мой, давненько тебя здесь не видела! - Пробасила хозяйка, зашаркав навстречу следователю. Ростом она, конечно, уступала великану, но все равно была личностью во всех смыслах этого слова выдающейся. Обхватив знакомого своими огромными руками, Аману громко чмокнула его, и на щеке Олафа вспыхнул алый след от помады.

- Поцелуй Аману, малыш, - пояснила хозяйка Рэтчету, который удивленно взирал на это странное приветствие со стороны. Впрочем, мигом позже экрентийка одарила точно таким же следом и самого помощника.

— Это редкость, - хмыкнул Олаф Рэтчету и покорно поклонился хозяйке. Напарник последовал его примеру. - Многие в Санварде, завидев этот знак, хорошо подумают прежде, чем навредить тебе, пока ты под защитой " Клементины". - Аману утробно хохотнула и шлепнула старого знакомого полотенцем пониже спины, а после поманила мужчин за собой к укромному столику в дальней части зала. Усевшись на скрипучее кресло, женщина достала из-за пазухи веер и принялась обмахиваться им, пристально изучая молодого гостя.

- Ну, и как тебя звать?

- Рэтчет Силерий, миледи! - Бойко ответил молодой следователь, ударив каблуками сапог друг о дружку.

- Миледи! - Залилась мехом Аману, приглашая гостей к столу. - Ты милый. Рассказывайте, зачем пожаловали?

Олаф приземлился на стул, хозяйка подозвала молодого парнишку лет шестнадцати от роду и велела принести выпивки. Тот юркнул за барную стойку и мигом позже вновь очутился у стола с подносом, на котором стояла небольшая бутылка и три стопки. Без лишних вопросов мальчишка налил гостям. Тенкоррон залпом опрокинул содержимое стакана и вкратце поведал Аману о гибели подруги. Лицо тучной экрентийки вытянулось, она сочувствующие положила руку товарищу на плечо и ответила:

- Ну милый мой, держись. Трудно будет, но главное - не смей раскисать.

- Не до этого, - буркнул Олаф. - Мы сегодня в Управе были, врач сказал, что Армену отравили, неким Велерестом, не знаешь, где его можно найти?

При упоминании яда хозяйка вздрогнула. Она огляделась по сторонам и подалась вперед, а голос ее сделался чуть громче шепота. Олаф инстинктивно нагнулся к собеседнице.

- Велерест в Анкиллире под запретом. Тебе-то невдомек, но вот твои коллеги из Службы по Борьбе с Контрабандой, о нем много знают. Алхимики и лекари некоторые, те, конечно, слышали о таком, но только вот, что толку?

- В каком смысле? - Нахмурился Рэтчет, Аману бросила на него внимательный взгляд из-под густых бровей:

- А в таком, малыш. Велерест очень сложен в приготовлении. Мне все подробности неизвестны, но знаю, что многие ингредиенты можно раздобыть только на Востоке.

- В Экрентисе?

- Да, черт возьми, в Экрентисе! - Огрызнулась хозяйка. - Не перебивай. - Рэтчет покраснел и захлопнул рот. - Есть умельцы, которые могут сделать Велерест в Анкиллире. Не в Сантруме, нет, а в землях Балвакаса, в Шейрике, например. Там много всякого товара из Хаз Мерзула оседает, который до нас не доходит. Может, оно и к лучшему - шейрикские следователи, не чета нашим, - женщина промурлыкала и провела пухлым пальчиком по могучей руке Тенкоррона. - Я знаю кое кого, - Аману обвела гостей внимательным взглядом. - Ему под силу протащить Велерест сюда. Но будь, осторожен, дорогой мой Олаф. Он опасен, здесь ему дорогу никто переходить не смеет.

- Кто он? - Великан неотрывно смотрел на хозяйку.

- Бенус Вольф. - Был ответ. - Он обретается во Дворце Снов. Охраны у него немерено, так что говорить о том, что вы из Управы я не советую. - Дворцом Снов назывался притон на юге Санварда, где ходили в свободном обращении запрещенные в Меледоре, да и по всему Анкиллиру, вещества. Место это было опасное, но решительности от этого у Олафа не убавилось. Он молча поднялся из-за стола, поцеловал протянутую хозяйкой руку, и поманил Рэтчета за собой.

- Олаф - окликнула его на прощание хозяйка. Следователь обернулся. - Ты ведь догадываешься, кто частенько прибегает к Велересту?

⇐ Предыдущая 123 Следующая ⇒