«Песнь ворона» Ледди Харпер 18 страница

Как только я положила пульт — через комнату от его кресла — раздался звонок в дверь. Мама была на кухне, готовила ужин, поэтому я крикнула, что сама открою дверь.

Как будто ангелы услышали мои молитвы и перенесли его ко мне.

На крыльце стоял не кто иной, как Дрю Уилер во всей своей тлеющей сексуальности. Однако сразу после мгновенного всплеска возбуждения я поняла, что выражение его лица было отсутствующим. Вместо того, чтобы разделить то же рвение, которое затопило мое сердце, он, казалось, испытывал немного больше... ярости. На самом деле, гораздо больше ярости. Если быть точной, он не выказывал абсолютно никаких признаков радости.

— Привет, — осторожно сказала я. Не зная причины его визита или почему он, казалось, был на грани того, чтобы кого-то проклясть, я понятия не имела, как реагировать. Так что осторожность была самой безопасной ставкой.

Его челюсть дернулась, и парень прищурил глаза. Его брови нахмурились, а ноздри раздулись. Это была совершенно другая сторона Дрю, которую я не испытывала. Это был не тот парень, с которым я провела неделю, отдала свое тело и думала о нем каждый день с тех пор, как ушла. Я видела его усталым и раздраженным, и раз или два он казался немного расстроенным. Но ничего подобного этому.

— Входи. — Я сделала шаг назад и открыла дверь шире. Оставив его на крыльце, я только усугубляла неловкость, поэтому подумала, что, впустив его, я могла бы уменьшить напряжение, исходящее от него. Вот только я не учла, что только что пригласила разъярённого человека в свой дом. Заметив потрепанный дневник в его руке, я попробовала другой подход. — Я думала, ты собираешься отправить мне дневник по почте. Не ожидала личной доставки.

Дрю протянул мне дневник, а затем провел пальцами по волосам. Они были немного длиннее и более неухоженными, чем в последний раз, когда я его видела. И не могла отрицать, что это было определенно сексуальнее. Это втянуло меня в воспоминания о том, как я дергала эти локоны, умоляя его перестать лизать меня, мои нервы не могли выдержать еще одного прикосновения его теплого языка. Но затем его тяжелый вздох вернул меня к реальности.

— Зачем ты это сделала?

Я уставилась на него, ожидая большего, но ничего не получила.

— Что сделала, Дрю?

— Купила землю. Я говорил, что изучаю различные маркетинговые направления и стратегии. Думаешь, что ты могла бы сделать лучше? Или ты просто решила послать к черту меня и мою семью, потому что у тебя...

— О чем ты говоришь? — Я прервал его, не в силах выслушать еще один нелепый вопрос — или, точнее, обвинение. — Я ничего не покупала, особенно землю. Рассказывала же тебе о том, как мы изо всех сил пытались оплатить уход за моим дедушкой, так что же, черт возьми, заставило тебя подумать, что у меня есть деньги на покупку недвижимости?

— Имя твоей мамы указано в качестве нового владельца в документе.

От этого у меня так закружилась голова, что я испугалась, что упаду.

— И единственное, о чем я могу думать, это то, что ты провела неделю, слушая, как я жалуюсь на курорт и на то, что у нас нет средств, чтобы вложить их в маркетинг, поэтому решила вмешаться и воспользоваться нашей ситуацией.

Я взмахнула обеими руками, заставляя его замолчать достаточно надолго, чтобы собраться с мыслями и подобрать слова.

— Дрю, остановись на секунду и спроси себя: как я могла заплатить за всю эту землю?

— Я не знаю. Меня не волнует, как ты это сделала. Меня больше беспокоит вопрос «почему». Я доверял тебе, Маккенна, но все это время ты просто выкачивала из меня информацию о курорте. — Тот факт, что он не назвал меня Кенни, был равнозначен удару кулаком в живот. Или кинжалом в сердце. — Как ты могла так поступить?

— Подожди секунду… Ты сказал, что на документе стоит имя моей мамы?

— Да. Ребекка Тисдейл.

Это вызвало еще больше головокружения.

— Откуда ты знаешь, как ее зовут?

— Твой список экстренных контактов.

Я даже не могла вспомнить, что сделала с ним после прибытия на курорт. Проводя каждый день с Дрю, я многое забывала. Независимо от того, как он узнал ее имя, это не меняло того факта, что он был полностью убежден в том, что говорил. И был только один способ докопаться до сути обвинений.

— Эй, мам! — крикнула я, направляясь на кухню. Но прежде чем завернула за угол, она встретила меня в коридоре.

Ее глаза расширились, когда она посмотрела через мое плечо, вероятно, заметив очень высокого парня позади меня.

— Все в порядке, Маккенна?

— У вас есть какая-нибудь собственность, кроме этого дома?

Мама нахмурилась от замешательства.

— Насколько мне известно, нет. А что?

— Твое имя указано в документах на землю, на которой расположен курорт.

Морщины между ее бровями стали еще глубже, но затем исчезли прямо перед тем, как она покачала головой.

— Ты говоришь о том, что было в завещании твоего дедушки?

Я обернулась, чтобы взглянуть на Дрю, надеясь, что он сможет пролить свет на это, особенно учитывая, насколько мы с мамой были сбиты с толку. Без дополнительной информации мы бы всю ночь ходили кругами.

— Я понятия не имею, кому земля принадлежала раньше. Все, что знаю, это то, какое имя сейчас указано в качестве владельца.

— Ну, тогда, думаю, да. Может быть, и так. Но я не могу ответить наверняка, потому что понятия не имею, о каком имуществе вы вообще говорите. Что бы ни было в завещании моего отца, все прошло через адвокатов. Честно говоря, он мог бы завещать мне попугая, и я бы понятия не имела.

Медленно, но верно все начало вставать на свои места и обретать некоторый смысл в моей голове.

— Значит, земля, на которой расположена «Черная птица», та самая земля, которая окружает озеро Кроу, а до этого и Чоган, принадлежала моему деду? Но как?

Как раз в этот момент, словно по зову, мой дедушка вышел из гостиной. Он сделал несколько шагов, прежде чем остановился как вкопанный. Он пронзил Дрю самым презрительным взглядом, который я когда-либо видела. Ненависть лилась из его глаз, и в то же время отвращение искривило его губы. Все, что он сказал, было одно слово. Одно имя.

— Эндрю.

Дрю повернулся ко мне. Я повернулась к нему. Взгляд моей мамы метался между нами обоими. Мне было интересно, откуда мой дедушка знал его. Дрю казался таким же растерянным, а моя мама просто казалась потерянной во всем этом.

— Как ты...

— Ты не получишь ее! — кипел мой дедушка, его хрупкие руки по бокам сжались в кулаки с побелевшими костяшками. — Я не позволю тебе снова забрать ее у меня. Ты меня слышишь?

Мы все шагнули вперед, создавая человеческую стену перед стариком.

— О чем ты говоришь, папа? — Мама, без сомнения, была самой озадаченной из нас всех, и я должна была признать, что даже мы с Дрю были в неведении. — Откуда ты его знаешь?

Дедушка не сводил глаз с Дрю, кроме как мельком взглянул на меня, прежде чем снова переключить свое внимание на парня справа от меня.

— Она моя.

— Кто, дедушка? Кого он не получит? Кто твой?

— Ты! — Сила его голоса потрясла нас всех. Это звучало слишком напряженно, чтобы исходить от немощного старика, который изо всех сил пытался выбраться из своего кресла-качалки. Но как только шок начал проходить, стало ясно, о ком он говорит — он указал прямо на меня. — Я не отдам тебя, Эмили. Я потерял тебя однажды и не потеряю снова. Особенно из-за него. Эндрю тебя не получит.

Я немного успокоилась, когда он назвал меня именем моей бабушки. Мне всю жизнь говорили, что я ее точная копия, и, учитывая, что пациенты с деменцией склонны путать близких с теми, кто был в их прошлом, было логично, что он думает, что я его покойная жена. Однако, когда он снова упомянул Дрю по имени, любое понимание, исчезло, и я снова погрузилась в глубины мутных вод.

— Папа? — Мама казалась обеспокоенной, что прекрасно сочеталось со страхом, нарисованным на лице Дрю, и дезориентацией, от которой у меня закружилась голова. — Кто такой Эндрю? — осторожно спросила мама, как будто приближалась к дикому животному. В ее защиту можно сказать, что дедушка выглядел совершенно сумасшедшим и непредсказуемым.

Из ниоткуда, нежный старик, которому я каждое утро помогала надевать тапочки, бросился на Дрю. Сначала я подумала, что он упал вперед. Это было бы не в первый раз. Однако, как только я увидела, как его морщинистые руки обхватили шею Дрю, поняла, что это было сделано намеренно.

Мы с мамой бросились оттаскивать дедушку от Дрю, но, к нашему удивлению, он оказал достойное сопротивление. Рыча и кряхтя, он отказывался отпускать. Дедушка пробормотал несколько бессвязных слов, а затем сказал что-то, что, как нам показалось, мы расслышали неправильно. Затем он повторил это. Снова. И еще раз.

— Ты не должен быть здесь. Ты мертв. Я видел, как ты умер. Ты был мертв. Я знаю, потому что убедился в этом. Я видел, как жизнь вытекала из твоих запачканных дерьмом глаз. — Дедушка продолжал сражаться против нас, одновременно пытаясь отнять жизнь у Дрю. — Я убью тебя снова, чтобы убедиться, что моя милая Эмили никогда не окажется с Кроу.

Волосы на моих руках встали дыбом, когда я встретилась взглядом с Дрю. Понимание скрывало его дикое выражение лица, в то время как мы с мамой продолжали бороться, чтобы понять все, что произошло за последние пять минут. Внезапно хватка моего дедушки ослабла, и он прислонился к моей маме для поддержки. В течение нескольких секунд мы смогли оторвать его от Дрю.

После этого время, казалось, ускорилось в три раза.

Дрю отклонился в сторону и схватился за грудь, судорожно хватая ртом воздух. Я наклонилась к нему и нежно погладил его по спине, чтобы успокоить, пытаясь понять, что происходит с моим дедушкой. Мама была в бешенстве. Дедушка обмяк, но его грудь двигалась, так что я знала, что он все еще с нами, по крайней мере, на данный момент. И Дрю, казалось, становился все более взволнованным.

Все было как в тумане, пока не прибыли экстренные службы, что казалось часами, хотя на самом деле, мне сказали, что им потребовалось всего две минуты, чтобы приехать. Голоса отдавались эхом, как будто мы все были в туннеле, и слова каждого сливались воедино, отражаясь от стен. Мое зрение даже потускнело, темнота сгущалась, делая чрезвычайно трудным что-либо видеть периферийным зрением.

Я сидела на краю дивана и бездумно наблюдала, как все носились вокруг. Парамедики быстро привязали моего дедушку к носилкам и погрузили в заднюю часть машины скорой помощи, и прежде чем я успела опомниться, они отвезли его в больницу. Должно быть, я была настолько не в себе, что один из медиков посветил мне фонариком в глаза и задал несколько вопросов. Очевидно, я ответила правильно, потому что он двинулся дальше.

Один из мужчин расспрашивал о чем-то Дрю на переднем крыльце, в то время как другой разговаривал с моей обезумевшей матерью на краю комнаты. Внезапно я почувствовала себя застывшей во времени, как будто жизнь двигалась вокруг меня, пока я сидела на диване и смотрела на Дрю через открытую входную дверь.

— Я собираюсь в больницу, чтобы посмотреть, что происходит. Хочешь пойти со мной или остаться здесь? — спросила мама, перекинув сумочку через плечо. Я даже не знал, что она закончила разговаривать с медиком — и, подумав об этом, поняла, что понятия не имела, что скорая вообще уехала.

Я еще раз выглянула наружу, чтобы убедиться, что Дрю все еще там. Он ссутулившись сидел на крыльце, запустив руки в волосы, его лицо практически лежало на коленях, но, по крайней мере, он никуда не ушел.

— Маккенна... — рявкнула мама, снова привлекая мое внимание.

Я застряла в оцепенении и, казалось, не могла найти выхода. Мне потребовалась лишняя секунда или две, чтобы вспомнить, что она сказала всего минуту назад, но, наконец, до меня дошло.

— Я останусь здесь, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, — ответила я, указывая на спину Дрю.

— Хорошо. Что ж, позвони мне, если тебе понадоблюсь. Понятия не имею, как долго меня не будет, но буду держать тебя в курсе. Мы сможем разобраться во всем этом, когда я вернусь. Ладно? Я люблю тебя. — Мама поцеловала меня в лоб, а затем ушла, оставив входную дверь широко открытой.

Я медленно направилась к парадному крыльцу, села рядом с Дрю и стала ждать, когда он проявит хоть какие-то признаки жизни. Наконец, парень сделал глубокий вдох, его спина дернулась, а затем опустилась с тяжелым выдохом. Затем он повернул голову в сторону, чтобы посмотреть на меня. Тем не менее, Дрю все еще молчал. Казалось, мы оба ждали, когда другой произнесет первое слово.

Не в силах больше ждать, я нарушила молчание.

— Ты в порядке?

Дрю кивнул и переключил свое внимание на кирпичную ступеньку, на которой мы сидели.

— Я действительно сожалею обо всем этом. Понятия не имею, что произошло. — Резко сглотнула, чувствуя себя так, словно иду по осколкам стекла, а не разговариваю с кем-то, кого близко знаю. — Ему становилось все хуже и хуже — большую часть времени он не знал, кто мы такие, думая, что я — моя бабушка. Но я никогда не видела, чтобы он проявлял какую-либо агрессию, особенно такого рода насилие, как сегодня.

Вместо ответа Дрю тупо уставился вдаль и покачал головой.

— Послушай, — выдохнула я, поворачиваясь к нему и держа его за бицепс обеими руками. — Клянусь, Дрю, я ничего не знала о владельце земли. Я потратила все время пребывания на курорте, пытаясь убедить тебя сделать с ним что-то большее, так зачем мне ждать, пока ты, наконец, не согласишься, чтобы просто развернуться и выхватить его у тебя? Это не имеет смысла.

Парень потер глаза подушечками большого и среднего пальцев, а затем на мгновение ущипнул себя за переносицу. Громко фыркнув, он опустил руку и продолжил смотреть через улицу.

— Я даже не знаю, что со всем этим делать, Кенни.

Слава Богу. Он назвал меня Кенни. Этого было достаточно, чтобы я вздохнула с облегчением. Это означало, что я не совсем потеряла его, и, может быть, просто может быть, он поверил мне насчет собственности. Все, что мне сейчас было нужно, это услышать, как он произносит эти слова.

Но он этого не сделал. Вместо этого Дрю отвел взгляд в сторону, встретился со мной взглядом и спросил:

— Ты хоть представляешь, что это значит?

Я покачала головой, не имея ни малейшего представления, о чем он говорит.

— Ты разве не слышала, что он там сказал? Он душил меня, но я все еще слышал его. Слышал каждое слово. — Парень сделал паузу на мгновение, возможно, чтобы посмотреть, скажу ли я что-нибудь, а когда я промолчала, он подвинулся на ступеньке, наклоняясь ближе ко мне, пока наши колени не соприкоснулись. — Твой дедушка убил моего. Наверное, он их всех уничтожил. Из-за него пропала моя семья.

Мой разум как будто отказывался понимать все, что он говорил. Все это звучало так надуманно и нелепо.

— Он просто старик, Дрю. И не понимает, о чем говорит. Ради всего святого, он назвал меня Эмили.

— Да, но он не выдумывал Эмили. Она была реальным человеком — кем-то, на кого ты, по-видимому, очень похожа. Так зачем же ему выдумывать все остальное? Эндрю Кроу тоже был реальным человеком, Кенни. Разве ты не понимаешь? Эндрю Кроу был моим дедушкой. Именно из-за него моя бабушка с самого начала открыла «Черную птицу».

Мне действительно нужно было взять себя в руки, прежде чем я разозлю его и потеряю навсегда. Вопросы проносились у меня в голове так быстро, что я не успевала ответить ни на один, как у меня начинала кружиться голова от следующего. Самым нелепым из всего этого была доля секунды, когда я подумала, что, возможно, это означает, что у нас была одна и та же бабушка. К счастью, я смогла отмахнуться от этого, прежде чем спросить вслух.

— Хорошо, но я думала, ты сказал, что люди Беннетта были ответственны за это.

— Так и есть. — Дрю нахмурил брови и глубоко вздохнул. Я практически видела, как в его глазах вращаются колесики, когда он медленно выдыхал, прорабатывая искомые неизвестные в своей голове. — Как фамилия твоего дедушки?

— Тисдейл.

Он несколько раз моргнул.

— И так было всегда? Он никогда ее не менял?

— Насколько мне известно, нет. А это значит, что это не мог быть он.

— Или мы все это время ошибались и обвиняли Беннеттов в том, чего они никогда не делали. Я понимаю, что ты не хочешь думать о том, что это будет означать, если я прав, но подумай об этом, Кенни. Ты сама сказала, что он жестоко обращался с твоей бабушкой. Что заставляет тебя думать, что он не способен причинить вред кому-то еще?

Я стиснула челюсти, борясь с необходимостью защищать свою семью. По правде говоря, я не знала, на что был или не был способен мой дед, особенно более сорока лет назад. И история нарисовала его не в очень хорошем свете. Дрю, возможно, был прав, что то, что сказал дедушка, нападая на него, пришло прямо из его памяти. Честно говоря, мне нечего было возразить против этого обвинения.

— Ты собираешься бросить мне в лицо все личные вещи, которые я тебе сказала? — Поскольку я не могла защитить свою семью, то решила защищаться сама. Это было нехорошее чувство — сожалеть о том, что поделилась с кем-то личными подробностями своей жизни, только для того, чтобы это использовали против меня.

— Мне нужно идти. — Парень полностью проигнорировал мой вопрос и оттолкнулся от ступеньки.

— Что, сейчас? Ты не можешь ехать обратно в такое время. Солнце вот-вот сядет, а до курорта несколько часов езды. Если не хочешь разговаривать, это нормально, но, по крайней мере, останься на ночь и возвращайся утром, после того как немного поспишь.

И снова он проигнорировал меня и продолжил идти к своему грузовику, который припарковал у обочины перед домом.

— Дрю! — крикнула я ему вслед, практически преследуя его по переднему двору. — Не уходи.

Он остановился как вкопанный и повернулся. Я наполовину ожидала увидеть гнев в его глазах или поймать его пристальный взгляд в мою сторону. Но ничего этого не увидела. Вместо этого мужчина, стоявший передо мной, казался потерянным и озадаченным. Неуверенным.

— Прости, я не хотела затевать ссору.

Дрю покачал головой и нежно обхватил своими длинными пальцами мои бицепсы, удерживая меня перед собой и заставляя смотреть ему в глаза.

— Дело не в этом, Кенни. Мне просто нужно о многом подумать. Я пришел сюда, чтобы поговорить с вами о собственности, и узнаю, что в этой истории есть гораздо больше, чем я когда-либо осознавал. И в довершение всего на меня напал старик, который признался в убийстве моего дедушки.

— Я действительно не думаю, что он это сделал. Может быть, они знали друг друга, но на этом все и закончилось. Это не мог быть он. И я говорю это не потому, что думаю, что он отличный парень или что-то в этом роде. Твоя бабушка сказала тебе, что его поймали на драке с ребенком Беннеттов из-за девушки. Мой дедушка не Беннетт. Не говоря уже о том, что он и моя бабушка были вместе со средней школы, что не делает ее девушкой, о которой идет речь. — Я не была уверена, кого пыталась убедить больше — его или себя.

Я могла сомневаться до посинения, но это не стерло бы слов в дневнике моей бабушки. Я читала ее историю. Запутанную историю о девушке, пытающейся уйти от своего бывшего, безжалостного болвана, который отказывался терять надежду снова быть с ней. Душераздирающий рассказ о молодой женщине, которую бросила любовь всей ее жизни накануне их вечности.

Я читала ее эмоциональное путешествие о том, как она влюбилась в мальчика, которого она с любовью называла ЭК. Что, по совпадению, были теми же инициалами, что и у Эндрю Кроу. С другой стороны, у миллионов людей были эти инициалы. Единственное, что удерживало меня от признания, было имя Беннетт.

— И подумай об этом, Дрю, каковы шансы? Если то, что ты говоришь, действительно правда, тогда, черт возьми... давай купим лотерейный билет. Я понимаю, если бы мы жили в одном районе, но это не так. Или если бы я знала о земле моего деда, и именно поэтому осталась на курорте, но ведь я случайно наткнулась на «Черную птицу». Так что это тоже не тот случай. Я понимаю, о чем ты говоришь, и согласна, что трудно игнорировать то, что он там сказал. Но ничто не объясняет, как мы здесь оказались.

— Я не могу ответить на этот вопрос, — сказал он со вздохом. — Все, что могу сказать, это то, что ничто другое не имеет смысла.

— Есть много вещей, которые могут это объяснить. Мой дед владеет этой землей, так что, возможно, он слышал истории о Кроу и о том, как они растворились в воздухе. Возможно, он пытался разгадать тайну, придумывая разные способы объяснить их исчезновение, что в итоге заставило его поверить, что эти выдуманные сценарии действительно произошли. Видишь? Более логично, что он просто знал об этих вещах, потому что владеет землей, которая окружала Чоган, а не то, что наши жизни были замысловато переплетены на протяжении последних трех поколений и судьба привела нас именно к этому моменту, когда секреты, похороненные десятилетиями, выкопаны. Давай, Дрю. Ты должен признать, что именно такой сюжет можно легко найти в книге. В одном из этих дурацких любовных романов. В реальной жизни такого не бывает.

Парень кивнул, когда на его лице появилось разумное сомнение.

— Кто знает... Может быть, мы никогда не узнаем правду. В любом случае, для меня это не имеет большого значения, потому что я никогда не думал, что смогу так близко подойти к выяснению того, что на самом деле случилось с моей семьей.

— Хорошо. Так ты останешься?

Дрю словно пнул меня в живот, когда покачал головой.

— Я не могу, Кенни. Мне действительно нужно идти. Мне так много нужно обдумать, и лучший способ сделать это — сесть за руль. Долгая поездка позволит мне разобраться во всем, что я услышал сегодня.

Я мало что могла сделать, чтобы остановить его. Так что у меня не было выбора, кроме как стоять у себя во дворе и смотреть, как он уезжает, не зная увидимся ли мы когда-нибудь снова. Хотя Дрю был прав... За последние пару часов многое произошло. Потребовалось бы гораздо больше, чем одна ночь, чтобы найти ясность.

Я слышала, как мама пришла где-то после полуночи, но была в постели и слишком погружена в свои мысли, чтобы встать и узнать, что сказали врачи. И к тому времени, как встала утром, она уже снова ушла. Я беспокоилась, потому что это означало, что, скорее всего, случилось что-то серьезное.

Наконец, после того как ее не было весь день, мама вошла в парадную дверь сразу после пяти вечера, выглядя так, словно ее сбил поезд, а затем переехал грузовик. Я несколько раз разговаривала с ней по телефону, но ничто не подготовило меня к этому.

— Все в порядке? — спросила я, когда она опустилась на диван рядом со мной.

— Я даже не знаю, с чего начать, Маккенна. Сейчас все так перевернуто с ног на голову, и я понятия не имею, как все исправить. — Она закрыла глаза руками, что не помогло скрыть дрожь в ее нижней губе.

— Поговори со мной. Расскажи, что происходит.

Мама глубоко вдохнула и на мгновение задержала дыхание, прежде чем выпустить все это одним долгим вздохом. У мамы никогда не было привычки вовлекать меня во взрослые дела, особенно, когда дело касалось моего дедушки и его здоровья. Тот факт, что она поделилась тем немногим, что я знала о получении доступа к завещанию, был огромным шагом. Поэтому я не ожидала, что она сейчас откроется, хотя и надеялась на это.

Война, которая бушевала внутри нее, пылала в ее глазах. Было очевидно, что ей нужно было поговорить об этом, но это противоречило бы ее личным границам. На этот раз я просто хотела, чтобы она забыла о моем возрасте и доверилась мне. Мне было восемнадцать, и я вполне могла слушать. Сомневалась, что она хотела моего совета, но это не означало, что я не могла быть внимательным слушателем или плечом, на которое можно опереться.

К моему удивлению, мама смахнула одинокую слезу, скатившуюся по ее щеке, и взяла меня за руку.

— Твой дедушка скончался сегодня утром. Прошлой ночью в этом хаосе у него случился еще один инсульт — на самом деле очень тяжелый. И он не пришел в себя.

— Ты в порядке, мам?

Она пожала плечами, что застало меня врасплох. Я не ожидала, что она так отреагирует на смерть собственного отца.

— Честно говоря, я не знаю. Конечно, мне грустно. Технически я сирота — у меня нет родителей. Но если посмотреть сквозь это, то мне будет трудно расстраиваться из-за его смерти. Он не был хорошим человеком.

Я хотела позволить ей продолжать в ее собственном темпе, но у меня было так много вопросов. Может быть, именно поэтому она никогда мне ничего не рассказывала. Мама знала, что я не смогу сидеть, сложа руки и ждать, пока вся информация раскроется. Я была слишком нетерпелива для этого.

— Да, ты права, он совершал ошибки в своем прошлом, но кто их не делал?

— Не думаю, что многие люди совершали такие ошибки, как он. И если это так, то я еще больше беспокоюсь о будущем человечества, чем раньше.

— Что это значит, мам? Что он сделал? — Когда все, что она сделала, это покачала головой и уставилась в потолок, я сказала: — Ты должна признать… он сильно изменился к тому времени, как переехал к нам.

Она похлопала меня по колену и натянуто улыбнулась в мою сторону.

— Дорогая, есть такие ошибки… Нет, я не могу это так назвать. Выбор. Вот что это такое. Он сделал определенный выбор, плохой выбор. Те, которые необратимо вредили людям. Он разрушил много жизней. Так что да, я скажу, что он сильно изменился, но никакие изменения никогда не смогут исправить то, что он сделал.

— Ты не можешь говорить такие вещи, а потом не объяснить. Что он сделал?

Глубоко вздохнув, мама приготовилась все объяснить. Она рассказала мне о том, как его адвокат связывался с его семьей — людьми, о существовании которых мама и не знала. По-видимому, мой дедушка не был близок со своими братьями и сестрами или родителями, поэтому они никогда не участвовали в детстве моей мамы. К моему удивлению, в живых осталось много родственников, которых она никогда не встречала. Адвокату удалось связаться с ее дедушкой — отцом моего деда. Хотя моя мама видела его несколько раз, когда была совсем маленькой, она призналась, что совсем его не помнит.

— Так он пришел в больницу? — спросила я, имея в виду своего прадеда.

— Да. Не буду врать, это было неловко, но как только первые нервы прошли, было приятно получить возможность поговорить с ним. Он рассказал мне вещи, которые я никогда не ожидала услышать, и, вероятно, могла бы прожить всю свою жизнь, не зная, но, в конце концов, думаю, мне нужно было это знать, чтобы у меня было честное мнение о человеке, которого я называла папой.

— Я не понимаю. — Ей нужно было перестать говорить загадками и просто выложить все начистоту.

— В течение последних нескольких лет я боролась с большим чувством вины перед своим отцом. Мне было пятнадцать, когда мы уехали, так что, хотя у меня были воспоминания о его пьяных загулах и непредсказуемом гневе, я все еще была ребенком. И после стольких лет многое становится сомнительным. Может быть, я не знала всей истории, или, может быть, мои собственные чувства могли добавиться к моим воспоминаниям, сделав их хуже реальности. Как ты и сказала, он сильно изменился. Как будто был совершенно другим человеком. Поэтому я изо всех сил пыталась отделить старые чувства от новых.

Это не было новостью. Не нужно было быть частным детективом, чтобы раскрыть этот лакомый кусочек. Она носила свою вину, как яркое ожерелье. И мне не нужно было, чтобы она объясняла, почему так себя чувствовала, потому что это было очевидно. Опять же, не нужно было быть гением, чтобы прийти к таким выводам.

Но затем мама поделилась новой информацией.

И я не могла поверить в то, что услышала.

Наполненные болью всхлипы сменили пронзительный звон в моих ушах. На мгновение я растерялась, не понимая, где нахожусь и как туда попала. Но как только открыла глаза и обнаружила рядом с собой свою дочь, все вернулось.

Я потянулась и схватила Ребекку за руку. У нее начались роды моим первым внуком, поэтому мне было необходимо отвезти ее в больницу. Из-за сильного шторма персонал скорой помощи был задействован на многочисленных автомобильных авариях и других серьезных чрезвычайных ситуациях, что означало, что ребенок родился бы дома, если бы я сама не отвезла ее в больницу. Но теперь, когда мы сидели, зажатые между деревом и тем, что в быстрых вспышках света казалось массивным валуном, я сразу же пожалела об этом решении. Пока Ребекка и ребенок были в порядке, это было все, что имело значение.

Было слишком трудно оценить наши травмы в затемненной машине, но я инстинктивно знала, что мои были плохими. Мне пришлось изо всех сил бороться, чтобы не соскользнуть в бездну, замаскированную под сон. Я не была уверена, как долго мы там пробудем и сколько времени потребуется, чтобы кто-нибудь заметил нас и позвал на помощь. Все, что я знала, это то, что не смогу продержаться дольше.

К счастью, ангел услышал мои молитвы. Красные и белые мигающие огни внезапно заполнили салон автомобиля. Скрежет металла, звон бьющегося стекла, стоны и крики боли наполнили ночное небо, и все это сопровождалось стуком дождя по асфальту и громом, снова и снова вбивающим свой тяжелый кулак в землю.

Помощь пришла.

К тому времени, когда нас с дочерью отвезли в больницу, мне было так холодно, что я чувствовала это глубоко в костях. Меня укрыли одеялами, но я не могла согреться. Кроме того, не могла пошевелиться. Низкая температура каким-то образом парализовала меня.

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 15 16 171819 20 Следующая ⇒