Биологическая медицина 4 страница

Теперь в анализе этой наиболее драгоценной страницы гомеопатической литературы мы находим следующее открытие: Ганеман назначал предписание для некоторой группы симптомов, которые казались ему ярко выраженными и важными. Без сомнения, зачастую, эти симптомы были или патологическими группировками или рефлекторными феноменами. Однако, они не были базовыми или миазматическими, отсюда следует возврат симптомов в измененной форме или в новых группировках. Но, когда он находил лекарственные средства, которые охватывали все явления, болезнь не возвращалась, а больной оказывался вылеченным. Немного далее он говорит: «iiiЭта первичная болезнь очевидно обязана своим существованием некоторому хроническому миазмуiii». Теперь это чудесное открытие, а оно является чудесным, так как никто ни прежде, ни после, не видел ни такогоiiiоткрытия болезни, ни имел такого потока света, брошенного на iiiфеномен болезни. Назначение истинного антипсорного лекарства охватило все феномены болезни, как его патологические, так и симптоматические проявления, даже свойственные iiiпервичной неизвестной болезниiii. При ее устранении не могли возникнуть ни новые явления, ни любое выражение или проявление того, что могло называться болезнью. Почему? Потому что принцип «живой болезни» был устранен; да, уничтожен, и он больше не существовал, и организм был свободен от первой причины своего нарушения. Таким образом, излечение и профилактика его нового появления должны следовать как закон излечения. Признание Ганеманом этой iiiпервичной сущности в хроническом миазме является единственно истинной концепцией заболеванияiii. Новые явления или то, что, как предполагается, является новым заболеванием, есть не более, чем каждодневное действие миазма или дальнейшее развитие миазматического действия, поступательное движение нарушенного жизненного действия, миазматическое проявление того неизвестного принципа, iiiпсоры или какого-то другого миазма, что было замечено в патологических изменениях в организме. Опыт Ганемана с его лекарственными средствами часто совпадает с нашим; мы даем лекарственное средство, основанное на нескольких более выраженных симптомах данного случая, и какие результаты мы получаем? Просто не более, чем паллиативные результаты или уменьшение миазма обратно к его латентному состоянию, и когда появляется малейшая причина, такая как простуда, плохая погода, травма, перемена климата, нарушения питания или любая из многих возбуждающих причин, которые склонны появляться на нашем пути, мы имеем новую вспышку миазма, либо в аналогичном виде, либо в измененной форме. Таким путем общее состояние больного меняется взад и вперед, в конце концов не давая постоянного хорошего результата. Но когда мы приходим к достаточно точному пониманию миазма, мы можем отобрать основные миазматические признаки в каждом случае и основывая наше предписание на них мы достигаемпервопричины, а не только вторичных или третичных проявлений миазма или общей суммы того, что известно как заболевание.

Наступает время, когда мы не можем этого делать или, по крайней мере, так было бы неразумно поступать, как отмечается в случаях неизлечимых заболеваний или когда миазматическое действие развилось так далеко, что никакая постоянная реакция не может быть вынесена на рассмотрение, и любая попытка предпринять положительное лечение приводит к повреждению больного и часто укорачивает его жизнь. Это часто наблюдают при таких заболеваниях, как сахарный диабет, на последних стадиях рака, при туберкулезе на третьей ступени. Здесь не следует строить наши предписания на основных миазматических симптомах; поскольку попытка, предпринятая природой, при назначении основного лекарственного средства вызывает гиперреакцию, смерть наступает скорее, нежели чем мы покидаем больного. Здесь лучше временно облегчить болезнь с помощью лекарственных средств, которые полностью не основаны на миазматических симптомах.

Когда мы принимаемся лечить патологические миазматические образования, мы не получаем никаких постоянных результатов от наших потенцированных лекарств, если мы iiiдействительно не строим наши предписания на истинных миазматических признаках. И, естественно, мы можем видеть истинность этого, поскольку опухоль или что бы то ни было, может зависеть от миазматического принципа жизненной силы; или, другими словами, жизненная сила участвует в патологическом деле и готова к выработке любого патологического образования, зависящего от природы существующего внутри или действующего миазма. Если миазм является псорным, то мы имеем псорные проявления. Если он сикозный, то мы имеем сикозную патологию; а если сифилитический, то мы имеем полиморфные патологические варианты этого другого огромного миазма похоти; или, если мы имеем сочетание миазма сифилиса и псоры, то мы имеем умноженные изменения и бесконечные разрушительные процессы, известные как туберкулезная патология. Чтобы увеличить туберкулезную патологию, мы должны лишь добавлять сикозный миазм, тогда сразу разовьются злокачественные типы туберкулезного заболевания. Это не говорит о том, что злокачественность не могла бы сформироваться без сикоза, но что это значительно увеличивает такую возможность. Мы часто видим, что этот факт проявляется у пациентов, инфицированных сикозом, который был внезапно подавлен инсцилляциями или лечебными орошенияями, когда неожиданно развиваются новые острые и устойчивые признаки, типа стаза легких, сердца, почек, мозга, или любого внутреннего органа или его части. Могут появляться некоторые вторичные процессы, такие как грипп, которые развивают этот стаз, но он приходит, рано или поздно, часто неожиданно. Говорят, что туберкулезная инфильтрация в этих случаях вызывается гриппом. Но вызвано ли оно действительно гриппом? Нет, оно вызвано недавно приобретенным миазматическим заболеванием (сикозом), а новый или острый миазм гриппа (он также имеет сикозное происхождение) вызывает, как и все острые миазмы, хронический, подавленный или, как это может оказаться, скрытый миазм или миазмы. Они вновь становятся активными и вызывают стаз этого заболевания, который со временем преобразуется в новую или вторичную стадию элиминации, которая, конечно, разрушительна для организма, так как нападает на жизненно важные центры. Если вы внимательно загляните в историю каждого случая, окажется что частота, с которой мы встречаем это положение вещей, поистине поразительна; более восьмидесяти процентов случаев, которые мы сегодня лечим, особенно у мужчин, являются сикозными, в определенной степени; они страдают, или от приобретенной, или от наследственной формы передачи.

Ужасно наблюдать такое положение вещей, которое сейчас имеется на Земле. Почти каждый человек, которого вы встречаете, загрязнен этой болезнью; и в десять раз сложнее излечить болезни сейчас, чем пятнадцать или двадцать лет назад. Трудность увеличивается с каждым годом и это одна из причин, почему многие наши сегодняшние врачи прибегают к паллиативным средствам и к подавлению. Исследование этих случаев является весьма сложным, и связь между болезненными процессами труднее понять и сложнее анализировать; но он сильно упрощается благодаря основательным знаниям и пониманием миазма. Когда мы знакомимся с проявлениями хронических миазмов, псоры, сифилиса и сикоза или их смешениями, именно тогда мы начинаем понимать их патологию, поскольку их патологические проявления являются специфическими для них. Только тогда, когда они подавляются, либо при их латентном состоянии, вызванном подавлением, объяснение патологии становится совершенно затруднительным. Довольно часто хорошо показанное гомеопатическое средство за очень короткий период времени приводит к проявлению патологических процессов, вынося их на поверхность в виде сыпи или посредством какого-то особого повреждения или очищения, свойственного существующему миазма, тем самым обнаруживая его. Конечно, ни один миазм не даст нам третичной патологии, если он правильно лечился по гомеопатическому закону, особенно, когда использовались более сильно действующие лекарства (я подразумеваю под более сильно действующими лекарствами, 1m и выше). Я никогда не видел, чтобы третичные симптомы развивались даже при сифилисе, когда использовались эффективные средства 1m, 5m, cm и такой же силы. Закон излечения остановит их прогрессию прежде, чем они достигнут третичной стадии. Излечение не происходит, пока процесс болезни продвигается вперед. Возможно, что подавленные симптомы появятся вновь, или они разовьются позднее, но мы можем не иметь ни рецидива, ни прогрессирования любого заболевания в присутствии закона излечения, если заболевание не имеет злокачественного или неизлечимого характера. Хронические миазмы сифилис и сикоз должны быть излечены на первичной и вторичной стадиях, до того как они образуют такую совершенную связь с псорой, что способны вызвать третичные проявления. При этих заболеваниях третичным проявлениям разрешено развиваться, преимущественно потому, что мы проигнорировали псорные проявления, которые были латентными до новой связи с сифилисом или сикозом, но которые теперь пробуждаются к новой активности соединением с венерическим миазмом. Здесь часто возникает одна из наших величайших ошибок, почти непростительная. Обычно мы даем Mercur sol. при сифилисе, язвах или поражениях слизистых; продолжаем это делать все дальше и дальше, неопределенно долгое время, тогда как он действует и как подавляющая, а не только как излечивающая мера. Нет, миазматическое подобие сейчас широко лежит в псорной связке и в псорных явлениях, и лекарство может быть выбрано, когда оно охватывает настоящие явления обоих миазмов, и тогда они были бы, конечно же, более гомеопатическими, это в самом деле единственное, что является гомеопатическим. Если мы продолжим давать ртуть, мы можем подавить сифилитические явления полностью; но затем происходит новое развитие псоры, с которым иметь дело очень трудно, если вообще можно излечить. В итоге, у нас имеется для лечения упорное, хроническое заболевание.

Истинная внутренняя природа заболевания проявляется полностью при исследовании хронических миазмов. Патология не может сделать ничего больше для нас сегодня чем то, что она делала во времена Ганемана и никогда не может стать чуть лучше по той простой причине, что патология не находится на основании тогоiiiтаинственного процессаiii, с помощью которого в организме происходят болезненные изменения и перестройки. То, что сказано о заболевании, можно сказать о потенции. Хотя мы не видим никакого вещества потенции, она имеет силу нарушать здоровье организма собственным специфическим способом. Так она взаимодействует с миазматическим потенциалом; это незаметная и невидимая вещь, однако мы видим результаты ее присутствия в организме задолго до того, как произойдет какое-либо изменение ткани. Мы видим, вначале, как правило, манифестации в психической сфере, затем в физиологической или функциональной, наконец, в патологической, и патологическое, конечно же, наступает последним. Для многих из нас именно в этих рамках лежит тайна заболевания, высшая точка действия или патологическое образование. Она находится на той ступени болезни, на которой динамизм организма (жизненная сила) подвергается изменению или извращению — смешиванию ложного с истинным, или миазма с жизненной силой, и iiiнарушения сосуществуют с активным миазмом, модифицируются предыдущими наследственными или миазматическими состояниями организмаiii.

Вторичные болезни, или осложнения

Там, где скрытые хронические миазмы были выведены из дремлющего состояния сильным действием некоторого острого миазма, такого как тифоидная лихорадка, грипп, скарлатина и т. д., часто при их завершении мы оставляли то, что известно как осложнения или вторичные процессы, вызываемые, как предполагается, острым заболеванием. Но это не так. Они представляют вторичные или третичные процессы хронических миазмов, которые не были замечены при лечении острого миазма. Острый миазм, как мы знаем, способен к самоизлечению, поскольку за определенный период времени он должен исчезнуть. Таким образом, то что он не исчезает и появляется вторичное заболевание, вызвано хроническими миазматическими основами, которые ранее существовали в организме. «Жизненные силы, — говорит Ганеман, — могли (до появления острого миазма) подавить псорный или хронический миазм, который всегда стремится взять верх». Теперь острый миазм помогает ему занять выдающееся положение, поскольку резистентность жизненных сил преодолена или переполнена сочетанной мощью двух разрушительных сил. Этот факт можно ясно увидеть с помощью неспособности гомеопатического средства больше останавливать процесс заболевания, который теперь принял патологические размеры или состояние. Мы обязаны выбрать средство, охватывающее хронический миазм, чтобы остановить это процесс, который вплоть до этого времени, не замечали или игнорировали и который можно было избежать, если бы мы в самом начале основывали наше предписание на симптоматологии базового принципа или хронического миазма. Эту мысль можно проиллюстрировать случаем скарлатины, когда была показана белладонна и ее продолжали давать сверх меры, и результатом явился абсцесс среднего уха. Если бы мы посмотрели глубже, мы могли бы увидеть Sulphur, Silica, Psorinum или какой-то иной глубоко действующий миазматик, который обезглавил бы этот вторичный или третичный процесс, и в то же время сильно облегчил, если только не остановил острое заболевание. С помощью этого метода скарлатина утратила бы свою агрессию и ее опасность была бы сведена к минимуму; лихорадка обычно исчезала на восьмой день и выздоровление следовало быстро. Конечно, я не даю этим больным твердой пищи, и предпринимаются обычные меры предосторожности и уход, чтобы предотвратить возможность появления простуды и охлаждения организма, где поражена такая большая область, как при этом заболевании и где вовлечен такой важный орган, как кожа с его многочисленными процессами выведения. Этим острым эпидемическим или спорадическим миазматическим заболеваниям нельзя позволять существовать или персистировать, так как, чем дольше им позволят существовать в организме, тем больше будет опасность для жизни из-за быстрых разрушительных процессов, поскольку они соединяют свое действие с хроническими миазмами, псорой или любыми другими, которые могут присутствовать.

«Они, во-первых, — говорит, Ганеман, — не могли существовать только в присутствии хронических миазмов, сифилиса, сикоза и псоры». То есть острый миазм, типа гриппа, малярии, экзантемных лихорадок и всех инфекционных и заразных болезней не может соединиться и не соединяется с жизненной силой не зависящей от миазмов. Должен быть основной миазм, должен быть iiiгреховный процессiii, уже присутствующий в организме. Внутренний жизненный потенциал, должно быть, не сработал и подготовил почву острому миазматическому токсину. Затем снова мы видим, что для того, чтобы остановить патологические изменения или процессы мы должны искать основные миазматические симптомы в каждом случае, так как даже после того, как мы рассеяли результаты острого миазма путем использования наших острых противомиазматических агентов, псорный или хронический миазматический процесс был вынужден вызвать стаз или новую центральную точку элиминации собственных патологических продуктов распада. Это, конечно, было не нужно, и если бы мы внимательно учитывали хронический миазматический процесс, который действовал совместно с острым заболеванием, мы бы не только остановили весь процесс, но сократили период заболевания и страдания больного.

Это одна из сильных отличительных черт между истинной гомеопатией и ложной, между той, которая соответствует iiiистинной наукеiii и той, которую можно было бы назвать iiiпсевдонаукой. Это точка разделения, водораздел у врача-гомеопата; это различие между паллиативными мерами и излечением; между истинным знанием процессов болезни и несовершенным знанием.

Если мы имеем некоторое понимание характера миазмов, их истории и действия на жизнь организма, мы способны следовать этим процессам, соединив их вместе в единую цепочку, и наше знание не ограничивается только настоящим, но становится пророческим и мы можем прогнозировать их возможное развитие, даже к их запутанным процессам и таинственным движениям. Тем самым мы способны препятствовать новому развитию и новым процессам, которые неожиданно надвигаются на нас.

Бактерии и их отношение к патологии

Другая доктрина, которая стала нам известной за последнюю четверть века и которая стала своего рода придатком к патологическим школам медицины в целом — это доктрина о микроорганизмах, которая некоторое время угрожала поглотить динамические доктрины Ганемана, iiiсогласно которым заболевание — это не более, чем нарушение жизненной силыiii. Но закон со временем всегда восстанавливает равновесие, поскольку они тоже (то есть эти многочисленные формы бацилл) подпали под действие того же закона, закона подобия и закона потенцирования. Гомеопатическое средство охватывает все проявления заболевания, какого бы происхождения они ни были, даже микроорганизмы. Когда жизненный принцип восстанавливается или когда нарушенная жизненная сила возвращается в нормальное состояние, она прекращает их существование. Таким образом, мы знаем, что их существование представляет всего лишь выражение этого нарушения. Действительно, они существуют в латентном состоянии, также как и породившие их миазмы существуют в латентном состоянии. Действительно, часто сами по себе они способны передавать заболевание, также как они напоминают те же токсичные элементы, что и миазмы; как подобное порождает подобное. Даже их среда — миазматическая продукция; поэтому их среда обладает тем же болезнетворным действием и то, что справедливо по отношению к хроническим миазмам, также справедливо по отношению к острым миазмам, или то, что можно сказать об одном, можно сказать о другом, что касается их способности вызывать заболевание.

Физико-химические школы легко восприняли учение д-ра Коха и других, приняв его с большим энтузиазмом, искренне надеясь, что их медицинская профессия наконец пришла к средству или создала метод, посредством которого могло быть обнаружено истинное лекарственное средство и применено при заражении. Но этого у них не получилось, как этого не получилось ранее у других, как не получится у их последователей, поскольку существует только один способ изучения заболевания, и этот путь был намечен Ганеманом, согласно которому заболевание является всего лишь изменяющимся состоянием жизненного принципа, который не только iiiсоздает, но и контролирует организмiii. Разве сегодняшние ученые не отрицают, что имеется бодрствующая жизненная сила, которая оживляет и доминирует во всем человеческом организме? «Да, — они говорят, — это полностью химический препарат; мы ничего не можем найти, кроме этого». Но они могут найти лишь то, что они видят в химическом препарате, когда искра жизни погасла. Мы не можем продемонстрировать жизнь с химической точки зрения больше, чем гравитацию. Ее невозможно показать, потому, что она стоитiiiза химией и существовала iiiпрежде химии, и органическая химия появилась на основании принципа динамизма. Когда мы впервые начинаем изучение любой науки, мы должны прежде всего искать закон, который ею управляет и не должны стремить применять ее независимо от него. Это справедливо, независимо от того, изучаем ли мы бактерии по их отношению к процессам заболевания или наше приложение iiiих к болезни. Наблюдайте смелого, дерзкого экспериментатора, который пытается использовать эти токсичные элементы, такие как Tuberculinum, Vaccininum, Diphtherinum или любой из коммерческих ядов, которые используются сегодняшними серотерапевтами для борьбы с болезненными состояниями и процессами, без какого-либо закона или принципа их применения. Вместо того, чтобы следовать курсу исследования, основанному на естественных законах и индуктивном мышлении, теория вначале предлагает обсуждение, а затем делаются все усилия, чтобы обосновать это опытным путем. Так, когда вновь обнаруживается бацилла, они немедленно iiiназывают причину болезни; действующее началоiii; чтобы излечить, бацилла должна быть уничтожена. iiiЭто лишь воплощение всего того, что было сделано во всем мире за последние двадцать лет и ни в коем случае не снизило ни смертность, ни заболеваемостьiii. Оспа увеличивается, становясь даже эпидемией; туберкулез множится, и день за днем общественная пресса публикует сообщения о смерти несчастных жертв, подпадающих под этот псевдонаучный и неоправданный эмпиризм, ничего не говоря о тысячах организмов, разрушенных и ослабленных этими токсичными элементами; они дегенерируют, они вырождаются от использования животных ядов, которые ослабляют расу и множат болезненные процессы без имени и числа. Некоторые, внушающие страх состояния, такие как разнообразные кожные высыпания, злокачественные болезни, сердечная недостаточность и даже смерть может последовать за их использованием; постдифтерийный паралич, несварение, неусвояемость, туберкулез и множество состояний многие из нас часто не замечают.

Но есть закон, управляющий iiiжизнью и здоровьемiii, закон, управляющий iiiболезнью и закон, управляющий iiiизлечением. Почему наши ученые не ищут и не находят эти законы и эти принципы и не стремятся использовать их для безопасности и пользы своих коллег? В случае, если бы они поступили так, они бы нарушили все их прекрасно сотканные сегодняшние теории и теории прошлых веков и явили бы миру тот факт, что они не являются ни учеными, ни законниками. Сатана встает во всеоружии, когда люди пытаются или сохранить закон, или когда предпринимается любая попытка применить закон. Они не смотрят глубоко, чтобы увидеть греховный процесс или миазматическую силу, которые всегда были тайной и секретом для всех, кроме тех, кто стал последователем Ганемана. Эта невидимая сила (iiiмиазм) в какой-либо форме накладывает отпечаток на жизнь каждого, еще не родившегося ребенка, часто в степени достаточной, чтобы разрушить новую жизнь или выгнать его из дома невидимыми путями изгнания. Они являются факторами, которые нарушают сопротивляемость организма, которые вынуждают организм развиваться по ложным законам, вызывая извращение клеток и клеточные изменения. Они дают еще не сформировавшемуся и несовершенному образованию in utero тот принцип извращения клеток, который после рождения создает ложные, даже туберкулезные процессы во всех формах, выраженных и невыраженных, функциональных или структурных — это безразлично. Причина состоит в связи двух хронических миазмов, iiiпсоры и сифилисаiii. В этом причина того, что болезнь атакует одного, а не другого человека, одну семью, а не другую. Становится фактом то, что единственное и высшее влияние, которое определяет ее действие и развитие у любого человека, это наследование вышеупомянутых хронических миазмов. Они одни могут продуцировать то, что известно как туберкулезные процессы и туберкулезные инфекции. Они не только создают почву для микробов, о чем мы часто слышим, но они iiiпорождают микроб. Они — распространители туберкулезных процессов и туберкулезных бациллы в целом. Извращенная клетка Вирхова при любом заболевании первоначально не является патологической, но функционально измененной клеткой, узнаваемой по симптомам, которые не являются нормой или находятся ниже уровня жизни или того, что известно как истинная функция. Поэтому может быть легко замечено, что клеточная перверсия, которая со временем становится патологической, должна сначала быть функциональной, но в любой момент между этим функциональным изменением может быть и патологическое. У вас может возникнуть вопрос, почему один человек в семье поражается болезнью, а другой избегает ее? Ответ заключается в следующем: они все инфицированы, поскольку они были все зачаты под законом перверсии, под влиянием присутствия миазмов у одного или более родителей; еслиiiiтолько у одногоiiiродителя, тогда опасность уменьшается или сведена в значительной степени к минимуму. Таким образом, мы часто видим в семье мальчиков, свободных от туберкулезных поражений, в то время как девочки поражаются в раннем возрасте, но заболевание часто сдерживается благодаря естественной физиологической сопротивляемости, которой наделен организм, и другим условиями, благоприятным для развития здоровья и силы, такими как физические упражнения, климат, питание, свежий воздух и т. д.

Только тогда, когда миазм создал что-то, патолог распознает это как iiiистинную болезнь, и если миазмом будет псора или сикоз на третичной стадии, то он или не увидит вообще никакой связи или он не сможет понять эту связь. Каждый человек видит потенциальную возможность жизни в сердце, и в дыхательных движениях, явлениях кровообращения, строении клетки, но они не различают это ясно в болезни вплоть до патологических проявлений.

Профессор Вирхов, отец клеточной патологии, выдвинул теорию, согласно которой структурное изменение начинается в клетке. Это, без сомнения, справедливо, поскольку это происходит, поскольку клетка является единицей организма; организм состоит из этих клеток или этих единиц. Но как люди науки, для того, чтобы выдвинуть нашу точку зрения мы спросим этого ученого мужа (хотя он ушел из жизни), что нарушило эту небольшую структуру, клетку; как происходит заражение клеток, когда часто не существует никакой внешней очевидной причины? Почему кровяные клетки должны умирать или размножаться, местно или в целом? Почему они собираются в «кучки» и образуют опухоли и патологические новообразования; или, другими словами, что за сила стоит за изменением в клетке, за нарушением в клетке или извращением жизни в этой пораженной части или участке тела? Бактерия будет ответом. Будем ли мы и дальше продолжать задавать вопрос и спрашивать об источнике происхождения этих бактерий; откуда они, их возникновение, их существование? Ждать ли нам ответа, или на этот вопрос нельзя дать ответ? Являются ли они продуктом наследственности; являются ли они доисторическими? Профессор Вирхов говорит нет, поскольку в обращении к Конгрессу по туберкулезу, проходившем в Берлине 27 мая 1899года, он объявил участникам, «что не существует доказательств того, что туберкулез является наследственным заболеванием, поскольку я никогда, в ходе моих микроскопических исследований не находил каких-либо следов его присутствия (в будущем младенце) у не родившегося младенца», хотя он допускал, что болезнь могла быть приобретена через день после рождения.

Я бы хотел спросить моих читателей, поддерживает ли это опыт кого-нибудь из Вас? Является ли это какой-нибудь гарантией его отсутствия или будущей возможности? Поддерживает ли это теорию Ганемана, или это согласуется с историей нашего опыта, или с историей туберкулеза у человеческой расы? Эта потенциальная возможность, стоящая за клеткой, это то, что доктор Вирхов не видел, и что не видел ни один материалист. Их глаза закрыты от этого света. Вот, где ходил по кругу доктор Вирхов, и где бессмертный Ганеман шел дальше, iiiвперед и впередiii, пока не дошел до основ жизненной силы. Ганеман с его замечательной и доступной философией, при помощи своего острого анализа, своего замечательного исследования дает возможность нам сделать ясное обобщение, предоставляя возможность наблюдать за всем с горной вершины и упорядочивает различные явления, представленные в болезни, которые, без его наставления были бы непонятными.

Отношение миазмов к патологическим разрастаниям

Мы видели связь миазмов с острыми заболеваниям и со всеми болезням в целом. Мы также видели их отношение к функциональному нарушению и к патологии вообще. Мы видели, что болезнь в целом была сначала нарушенной функцией и что позже, по мере того как функциональное нарушение увеличивалось и усиливалось, она становилась патологической. Действительно, именно нарушенная функция или физиологический стресс вызывал патологию. Именно множественные импульсы не поддерживают животворящую силу или жизнетворный принцип, они изменяют физиологическое и из этих непрерывных, извращенных импульсов развиваются ложные создания, но жизненные силы, отделенные от всего греховного, приводят все в гармонию и ее резистентность, и поддерживающие, творческие силы увеличиваются.

Так укрепляется жизнь за счет продолжительных нормальных нервных импульсов из больших центров жизни, таких как мозг. Мы видим эту большую потенциальную силу в способности речи, действии мозга, однако, так и не замечаем потенциальной возможности заболевания. Тем не менее, все эти виды энергии, все эти потенциальные возможности невидимы и когда они закончили свою работу, мы не увидели рабочих. Это именно та, громадная потенциальная возможность, которая дает нам эти замечательные проявления и в жизни, и в болезни, жизненный потенциал объединяется с миазматическим потенциалом.

Герберт Спенсер говорит: «У нас нет такого состояния сознания, с помощью которого происходит актуализация нашего существования». Но мы видим в природе бесчисленные проявления этих, всегда присутствующих и всегда действующих потенциальных сил, разрабатывающих и прорабатывающих вещество, выдвигающих и развивающих фактическое, или, как это наблюдается в росте под влиянием солнечного света, тепла и влаги на жизнь, стимулирующим, питающим, развивающим и демонстрирующим, что актуальное является латентным, мертвым, безжизненным и неразвитым без потенциального; таким образом, они неразделимы. iiiТогда мы говорим, что все актуальное существование было первоначально потенциальным существованиемiii. Если бы не было потенциального существования, то не было бы ни жизни, ни движения, так что все находится в состоянии становления.

Вместе с тем, без жизни или движения не было бы никакого действия. Лекарственные и химические воздействия не обладают собственной исходной потенциальностью, которая, например, химическая может быть возвращена путем потенцирования к своему первоначальному потенциалу.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒