[1]Вид лечения с применением пиявок. 11 страница

— Для меня не может быть мира до тех пор, пока Константин жив.

— Война между тобой и Константином является личной, но в результате ее страдают все вейры. Эта война началась не с меня, и я не хочу, чтобы она закончилась со мной!

Он повернулся, мышцы в его челюсти были крепко сжаты, а глаза его горели черной яростью.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? Пошел к Константину с поджатым хвостом и умолять его пощадить черных драконов? Ты бы хотела, чтобы он поглотил наш клан без писка? Ты хочешь, чтобы он лишил меня всего?

— Серебряные драконы уже более века автономны, — спорила я. — Ты никогда не пытался заставить их вернуться в Мюнхен в клан!

Балтик прорычал оскорбление.

— Это было до того, как я узнал истинные глубины его предательства. Украсть тебя через два дня после того, как ты освободилась от бремени…

Боль пронеслась сквозь мои внутренности при напоминании. Я посмотрела вниз, слезы навернулись на мои глаза при воспоминании о том времени. Моя бедная малышка, которая не пережила рождение. Балтик скорбел о потере так же, как и я, но он не видел правды от трагедии. Я знала, что это знак того, что я не должна приводить жизнь в мир, наполненный такой ненавистью, в то время как он почти сошел с ума от ярости и интенсивной потребности в мести.

Он перестал говорить, обнял меня и держал, чтобы я могла молча выплакаться в его грудь.

— Будут и другие дети, chrie. Клянусь тебе, будут.

— Не будет, если не будет ничего для них, — сказал я, глядя ему в глаза. — Ты используешь войну в качестве оправдания для причинения вреда Константину. Она должна остановиться, Балтик, иначе нам ничего не останется.

— У тебя так мало веры в свой собственный клан? — спросил он, его руки сжались вокруг меня.

— У меня есть только вера в черных драконов, но ты не честен с ними.

Он отстранился, надев кожаные ножны вокруг своей талии.

— Мы находимся в состоянии войны. Они это знают.

— Но ты позволяешь им и всем остальным верить, что у тебя есть грандиозный план господства над всеми кланами. Ты должен спросить себя, почему так колеблешься сказать им, какова твоя истинная цель.

Огонь мелькнул в его глазах, проявив себя в материальной форме, окружив мое тело.

— Я сделаю все, чтобы обезопасить тебя. Все!

— Включая жертвы невинных жизней? Это неправильно, Балтик! Если бы я не знала тебя лучше, я бы сказала, что ты безумен!

Небольшой шум объявил о прибытие Павла, который стоял в открытом дверном проеме, его глаза были осторожны.

— Прошу прощения за прерывание. Все готово. Мы едем?

— Да. — Балтик наклонился, чтобы поцеловать меня, его губы были сладкими, но мое сердце разбилось, тем не менее. — Ты будешь в безопасности здесь, милая. Никто никогда не сломал Дауву и никто никогда не сможет. Я пошлю тебе весточку, как только смогу.

— Не уходи, — сказала я, зная, что это не сработает.

— Константин приближается к Варшаве. Я не могу позволить ему пересечь Вислу.

Я склонила голову на мгновение, когда он засунул меч в ножны.

— Если ты не остановишь эту войну, то я остановлю, — предупредила я, когда он пошел через комнату к двери.

Он остановился и оглянулся на меня, с вопросом в глазах.

— Я соберу пять осколков драконьего сердца и воспользуюсь ими, чтобы закончить эту битву между тобой и Константином.

— Слухи о сердце дракона сильно преувеличивают, — сказал он просто и ушел. Павел посмотрел на меня вдумчивым взглядом перед тем, как повернуться, чтобы последовать за ним.

— Береги мое сердце, — шепнула я, даже когда мое сердце екнуло.

Мне понадобилось две недели, чтобы доехать до Парижа из Риги. Город все еще был в упадке; чума, которая была вызвана войной драконов столетие назад, продолжала убивать смертных без предубеждения. Гниющие трупы дворян и крепостных гнили на улицах, вонь была почти невыносимой. За пределами города, воздух был немного чище, хотя тележки, нагруженные мертвецами, грохотали с частотой, которая нервировала.

Из безопасности зарослей березовых деревьев в Монтфоконе я наблюдала за небольшой группой людей, собравшихся там, трое мужчин и одна женщина. Одного мужчину я узнала. Остальные двое… один блондин, один темноволосый… были незнакомы, как и женщина, которая цеплялась за темноволосого мужчину так, что говорило об их близости. Драконы заговорили вместе. Я вышла из-за укрытия, опасаясь, что просьба Кости не будет какой-то ловушкой.

— Мы не были уверены, что ты придешь, — позвал он меня, когда я пробиралась через заболоченную землю, где они стояли на небольшом холме. Женщина зарыдала, когда один из мужчин оттолкнул ее от себя и попытался прогнать ее.

Я приняла протянутую руку Кости, чтобы помочь мне взобраться по остатками выкорчеванного дерева.

— Ты знал, что я в Париже. Почему бы мне не встретиться с тобой?

— Возвращайся в гостиницу со мной, — проворковала женщина высокому, темноволосому мужчине. Она почти выпадала из своего корсажа и взгляд, который она бросила на него, был бы не ясен только слепому.

— Уходи, женщина. Я сказал тебе, что у меня дела, — ответил мужчина, снова пытаясь прогнать ее прочь.

— С ней? — спросила женщина, глядя на меня.

— Да, но не такие, как ты думаешь. Оставь меня сейчас или ты меня разозлишь.

— Что ты сделаешь, если я не послушаюсь? — спросила она кокетливо, проводя пальцами по его руке. – Отшлепаешь меня?

— Нет.

— Тогда что? — Ее рука двинулась к передней части его бриджей.

Он повернулся и дыхнул на нее огнем.

Она, крича, побежала с поля, подол ее юбки горел.

— Смертные, — сказал темноволосый мужчина с отвращением и снова обратил на меня внимание. Он и второй мужчина смотрел на меня с откровенным любопытством. Я вернула комплимент.

— Это Аллесандер де Кровани, — сказал Костя. — Он является младшим братом Меркаданте Блу, виверна синих драконов.

Аллесандер сделал поклон, его светло-голубые глаза с искоркой веселья смотрели на меня. Он был немного выше меня, волосы были почти такими же бледными, как мои, и был немного жилистым, но я почувствовала силу в нем, которую я не буду недооценивать.

Я пробормотала вежливые ответы и была представлена третьему мужчине, дыхнувшему огонь.

— Это мой брат Дрейк Фекете. Он является наследником виверена Фодора.

— Вы не черный дракон? — Я с удивлением посмотрела на мужчину.

— Нет. — У него был другой акцент, который напомнил мне о Восточной Европе. Он был так же высок и красив, как Костя, но глаза его были чистыми, искрящимися зелеными. — Наша бабушка была Рив[17]. Она спаривалась дважды.

— Понятно. А Костя – наследник Балтика... как уникально иметь два разных клана в одной семье. Это вызывает конкуренцию между вами и Костей?

— Только с женщинами, — сказал Костя, кинув на своего брата раздраженный взгляд.

— Конкуренции нет, — сказал он с безразличием.

— Истинные слова. — Аллесандр рассмеялся, легко толкнув Костю локтем. – Все женщины бегают за Дрейком и западают на его угрюмый вид, да? — Я не сомневалась в этом. Дрейк казался дамским угодником, вряд ли девка из таверны могла бы пройти мимо него. — Ваши виверны знают, что вы здесь?

Оба мужчины кивнули.

— Мерка желает покончить с этим сражением между кланами, — жестко сказал Аллесандр.

— Если вы сможете сделать это, то у вас будет благодарность синих драконов.

— И зеленых, — быстро сказал Дрейк. — Мы тоже устали воевать с братьями. Мы вновь желаем мира в Вейре.

— Я удивлена, что война продолжается, если все так желают ее окончания. Конечно, смертные должны молиться, чтобы мир вернулся к драконам, — сказала я мягко.

— Это закончится только, когда ее закончат твоя пара и Константин, — сказал Аллесандр с острым презрением в голосе. — Если бы они уладили свои разногласия, мы могли бы объединиться и заставить Чуань Жэнь согласиться с нами. Но разделенные мы... — он пожал плечами и отвернулся.

— Тогда мы должны молиться, чтобы сердце дракона могло сделать то, что драконы сами не могут, — сказала я, глядя на Костю. — Балтик не знает, что я здесь, но он с подозрением относится к твоему отсутствию. Боюсь, что он узнает, что я поехала в Париж.

Его глаза удерживали меня с пылом, который вызвал у меня дискомфорт.

— Мы должны будем рискнуть. У тебя есть филактерия[18] Моданы?

— Да. — Я коснулась места на своем плаще. Под ним висела филактерия между ним и моей грудью. — Она у меня. Удалось ли тебе с Чуань Жэнь?

— Да. — Он подошел к своему близнецу и снял с него маленький ящик. — Это Песня Филактерии.

— Я содрогаюсь, чтобы спросить, чего тебе стоило, чтобы одолжить его.

— Будет лучше, если ты не узнаешь. — Он скривился.

Я обратила свое внимание на двух других мужчин.

— Я так понимаю, что у вас тоже есть осколки ваших кланов? — Оба мужчины кивнули.

Я подняла брови, глядя на Костю.

— Тогда нам не хватает только осколка, принадлежащего первому Дракону. Ты знаешь, где Филактерия Чот?

— Да. У меня.

— Как ты его заполучил? – спросила я пораженная. Из того, что Балтик упоминал за последние два столетия, местонахождение Филактерии Чот было неизвестно с момента образования Вейра.

— Это еще одна вещь, которую ты не захочешь знать. — Он отвел взгляд.

Напротив, мне очень хотелось это знать, но сейчас не время для такой интригующей темы.

— Тогда ничто не помешает нам сделать это сейчас, — сказала я, мои ладони вдруг стали мокрыми от этой мысли.

— Нет. — Костя повернулся к маленькому ранцу на земле. Он вытащил шерстяную ткань и разложил ее, махнув мне на нее. Я встала на колени на одном углу и сняла свой плащ, немного дрожа от прохладного утреннего воздуха, пока вытаскивала золотой чеканный флакон, в котором был осколок дракона, из-под моей сорочки.

Один за другим драконы встали на колени на оставшихся три угла одеяла, каждый из них вытащил свой флакон, в которых были драгоценные осколки.

— Балтик никогда не рассказывал мне об осколках, — нервно сказала я, вытерев ладони об юбку перед тем, как положить осколки в линию передо мной. — Все, что он сказал, это то, что их пять и что вместе они составляют драконье сердце, самую мощную реликвию, известная драконам. Что такое сердце дракона? И почему у него столько сил? Это же не настоящее сердце первого Дракона, не так ли?

Костя пожал плечами.

— Я знаю меньше вас об этом, — сказал Аллесандр. — Все, что мне сказали, это, что он слишком силен, чтобы оставаться целым, и таким образом он был разбит на осколки и помещен в каждый клан для хранения. За исключением серебряных драконов, но это только потому, что ваш клан не был сформирован, когда сердце было впервые разбито.

— Вот и я так же. Дрейк, ты знаешь что-нибудь об этом?

Дрейк посмотрел мне поверх головы на расстояние. Я повернулась, чтобы посмотреть, куда он смотрит. Три женщины стояли на краю болота. Все трое помахали и захихикали, когда заметили, что он посмотрел в их сторону.

— Я так понимаю, ты не в паре, — сказала я, не в силах удержаться от улыбки, несмотря на мои нервы.

Он фыркнул.

– И не буду, если у меня будет выбор. Женщины хороши только для одной вещи и мне не нужна пара, чтобы получить это.

— Очевидно, нет. — Женщины хватались друг за друга и хихикали, махали и звали его, пытаясь соблазнить его идти к ним. Я снова посмотрела на осколки, касаясь каждого из них, надеясь, что смогу сделать то, что нужно. — Ладно. Мы начинаем? У тебя есть слова, Костя?

— Они у меня, — сказал Аллесандер, вытаскивая кусок пергамента. Он передал его мне, сгримасничав на большие пятна на нем. — Я не очень хорошо пишу, но я записал точно так же, как слышал от Мерка.

— Это на зиланте, — сказала я, с трудом расшифровывая почерк на пергаменте.

— Да. Ты говоришь на нем, не так ли?

— Выучила немного за последнее столетие. — Я мгновение молча читала. — Хорошо, попробуем?

— Я предпочел бы, чтобы ты добилась успеха, а не просто попробовала, — сказал Костя. — Черных драконов не останется, если мы не остановим твою пару.

Чувство вины давило на меня.

— Я пыталась остановить его, я действительно пыталась.

— Эта война не твоя проблема, — сказал Дрейк, скрестив руки на груди, он встал на колени напротив меня. Его глаза были почти, как у кошки, также блестели.

— Не я начала ее, нет, но она продолжается, потому что... – я заколебалась, желая, чтобы они знали правду, но осторожно, чтобы они не использовали эту информацию как-то против Балтика. Дрейк и Аллесандер сказали, что их кланы желают мира, но могу ли я доверять этому? Драконы воюют уже более ста лет, и я больше не была уверена, кому я могу доверять.

— Она продолжается потому, что Константин, Балтик и Чуань Жэнь не будут счастливы, пока не останется никаких драконов, кроме их, — горько сказал Костя, делая резкий жест.

— Это неправда. Балтик не желает устранять другие кланы... — Их выражения лиц сказало мне, что это было бесполезно спорить. Я вздохнула и положила осколки перед собой. — Чем быстрее мы это сделаем, тем быстрее сможем добиться мира. Давайте начнем.

Слова на зиланте были незнакомы моему языку, когда я говорила их, неловкие и резкие ухо, пока я взывала к сердцу дракона. Воздух стал густым и тяжелым над осколками, они начали вибрировать, гул, идущий от них, становился все громче, пока я говорила. Я наблюдала за ними с некоторой настороженностью, не уверенная, что произойдет, когда сердце вновь сформируется, и надеялась, что была готова владеть им.

Когда последнее слово слетело с моих губ, гул осколков прекратился, стояла оглушительная тишина в течение двух ударов моего сердца. Мы задержали дыхание, поскольку осколки, казалось, испускали свет, который кружился и вращался вокруг них, всасывая в себя, как филактерия. Оно становилось ярче и ярче, пока не ослепило меня. Я отвернула голову, чтобы не смотреть на него, но была вынуждена повернуться назад, когда в нем появилось лицо дракона, такого же блестящего, как и сам свет. Глаза дракона были наполнены знанием всех времен, столь же старыми, как сама земля, прошлое, настоящее и будущее, все смешиваясь в их глубинах. Я без сомнения знала, что смотрю на первого Дракона, который образовал кланы и вейра, создателя, отца каждого дракона, который жил и который когда-либо будет жить.

Первый Дракон посмотрел на меня, найдя путь прямо к моей душе, его глаза медленно закрылись, но после того, как я увидела глубокую печаль в них, что заставило меня захотеть броситься вперед и плакать, пока у меня не иссякнут слезы.

Вращающаяся масса осколков взорвалась в новом бело-голубом свете, который, казалось, пронзил нас, проходя через наши тела, умы и души, это было единственное, что существовало, и нас больше не было.

Два часа спустя я стояла у гостиницы и смотрела, как маленькая группа из пяти черных драконов, которую я привезла собой, оседлала наших лошадей. Костя стоял рядом со мной, молча наблюдая.

Женщина визжащая от восторга вышла из гостиницы. Я посмотрела через плечо. Дрейк обнял трех женщин, которые так терпеливо ждали его у болота, провожая их наверх в комнату, где он, несомненно, займется ими. Я уже попрощалась с ним, как и с Аллесандером.

— Что ты скажешь Балтику? – спросила я Костю, снова вернув свой взгляд во двор.

— Про осколок? — Он посмотрел на мою грудь.

Я прикоснулась к месту примерно на два дюйма ниже моей грудной клетки, где теперь обитала маленькая алмазная метка. Внутри меня осколок, который когда-то принадлежал первому Дракону, живущей своей жизнью, осколок, принесший плохие вести обо мне, о будущем, которого я боялась, сбудется.

— Нет, хотя я не понимаю, как ты можешь быть так уверен, что законный владелец осколка не будет расстроен, что я теперь филактерия для него. Я была бы рада объяснить кому бы это ни было, если ты назовешь мне имя…

— Я сказал тебе, что это моя ответственность, — сказал он, со вспышкой в глазах, которая заставила меня задуматься. — Я разберусь с владельцем. Тебе не нужно бояться, что она…

— Она? – спросила я, когда он прервался и выглядел злым. — Вот тебе крест! Этот осколок принадлежит Чуань Жэнь?

— Принадлежал, — сказал он, посмотрев на меня раздраженным взглядом, прежде чем повернуться и посмотреть во внутренний двор.

— Зачем ей отдавать тебе оба осколка? — спросила я, качая головой.

Его челюсть сжалась на несколько секунд, затем он сказал:

— Она не отдавала.

— Зеленые драконы – известные воры, — сказала я, когда несколько фактов встали на место. — Твой брат – зеленый дракон. Ты заставил Дрейка украсть осколки у Чуань Жэнь, не так ли?

— Песня Филактерии будет возвращена ей. — Его плечо дернулось.

— Но не Филактерия Чот, — отметила я, несмотря на сложившуюся ситуацию, забавляясь. Чуань Жэнь хватит удар, когда она узнает. Я должна буду предупредить Балтика, что она, скорее всего, пожелает вернуть осколок.

— Это не поможет. — Костя глубоко вздохнул и повернулся ко мне с жестким и непоколебимым лицом. — Хотел бы я, чтобы все было иначе, Ясолд, но ты должна понимать, что я больше не могу стоять рядом с Балтиком. Ты должна это понять.

Грусть охватила меня при его словах.

— Ты знаешь, почему он продолжает войну. Ты его старый друг, его самый надежный охранник. Если бы мы могли вместе поговорить с ним, если бы мы могли заставить его увидеть, что Константин на самом деле не угроза…

— Но он угроза, — перебил Костя. — В этом я полностью согласен с Балтиком. Серебряные драконы – угроза каждому черному дракону. Они должны вернуться к нам или мы столкнемся с вечностью погибели.

— Ты ранее говорил сегодня, что Балтик неоправданно увековечивает войну, а теперь ты настаиваешь, чтобы он продолжал это делать? Это не имеет никакого смысла, Костя.

— Есть разница между попыткой забрать обратно то, что принадлежит нам, и попыткой контролировать весь Вейр.

— Ты прекрасно знаешь, что у Балтика нет желания захватить все кланы, — сказала я, чувствуя отвращение к его упрямому отказу признать правду.

— Нет? — Он посмотрел на меня долгим взглядом. — Спроси себя, почему он просто не убил Константина и не привел серебряных драконов обратно в Вейр.

— Я больше не буду спорить об этом, мы оба сказали все, что должны были сказать. — Я вздохнула. — Я беспокоюсь о ближайшем будущем. Ты уверен, что не хочешь вернуться со мной? Наверняка, мир стоит того, чтобы снова попытаться уговорить Балтика.

— Он прошел точку прислушивания к разуму, и я не буду брать на себя ответственность за последних несколько черных драконов, которые были убиты без цели. Ясолд… — он резко замолчал, колеблясь, прежде чем, наконец, сказать: — Ты должна быть в курсе того, что в моем сердце. Я любил Балтика как брата, но я не могу позволить ему уничтожить наш мир. Либо он остановится, либо я должен остановить его всеми возможными способами.

Страх сжал мой желудок от мертвенности в его глазах.

— Ты хочешь нас уничтожить, — сказала я просто.

— Если это то, что нужно, чтобы остановить его, то да. — Костя взял меня за руку и склонился к ней. — Тебе хватит сил путешествовать?

— Да, — сказала я, мир вдруг стал мрачным и безжизненным.

— Что ты скажешь Балтику?

— Правду. — Я встретилась с ним взглядом и осторожно вытащила свои пальцы из его. — Я скажу ему правду.

Глава 11

— Доброе утро. Сюзанна, не так ли? Не знаю, помнишь ли ты меня, но я Талли Салливан. Я пришла за сыном, Бромом.

— Тебя невозможно легко забыть, Ясолд, — сказала зеленый дракон, улыбаясь и отходя в сторону, чтобы я могла войти в дом Дрейка.

Я посмотрела вниз по улице, где стоял блестящий черный BMW. Это было все, что я смогла сделать, чтобы оставить Балтика в машине, поклясться ему, что я не войду одна в дом.

— Моя машина припаркована неудобно, поэтому я думаю, что останусь здесь на случай, если приедет полиция, — сказала я, расплывчато махнув рукой на машину Балтика. — Если бы ты могла просто сказать Брому собрать свои вещи, я освобожу вас от одной проблемы.

— Он не доставлял проблем, — сказала она. — Простите, но я должна закрыть дверь. Дрейк может рассердиться, если я оставлю дверь открытой. Он немного сумасшедший из-за безопасности сейчас. Ты уверена, что не хочешь войти внутрь?

— Нет, это не проблема. Я просто подожду Брома здесь, — сказала я, опираясь на белые каменные перила.

Она странно на меня посмотрела, но закрыла дверь. Две минуты спустя, когда я пыталась подумать, как обсудить нелегкую тему с Балтиком, дверь открылась. Я выпрямился, ожидая увидеть сына, но вместо этого вышел пушистый черный демон в собачьей форме.

— Хея, Ясолдерс! О-о-о, сексуальный топ, детка, очень сексуальный топ. Мне нравится, как твои сиськи выпирают из декольте.

Я посмотрела вниз, на черный эластичный корсет со шнуровкой на верху, который я купила часом ранее. Мои сиськи, казалось, были немного более выраженными, чем обычно, но Балтик не выразил ничего, кроме одобрения моего выбора, пройдя, как змея, языком вниз в ложбинку между грудей. Я положил этому конец, естественно... после соответствующего количества времени.

— Я только что купила его сегодня утром в маленьком бутике. Он был в продаже. Ты думаешь, что это слишком risqué [19]?

— Нет, — сказал Джим, глядя на мои сиськи неотрывно. — Если ты подпрыгнешь, они выскочат?

Я неодобрительно посмотрела на него.

— Ты демон. Ты даже не должен замечать таких вещей, как поднятые груди.

Он закатал глаза.

— Может быть, я и демон, но я мальчик-демон, к тому же застрявший в самой глубокой, самой темной, самой отвратительной из всех Баелев подземельных клеток, страдая от самых страшных пыток, которые можно себе представить, не могу не заметить нормально пару tatas[20], когда они проходят мимо, и даже тогда, я буду думать о них все время.

Я пробормотала что-то грубое, повернулась лицом к двери и сделала экспериментальный прыжок, чтобы убедиться, что ничего не случится.

— Все в порядке, ты можешь засунуть язык обратно, — сказала я демону, когда повернулась лицом к нему.

— Ты отобрала все удовольствие для глаз. Эй, что у тебя на левой груди?

Я посмотрела вниз и подтянула на декольте, чтобы лучше прикрыть метку клана.

— Не твое дело. Где Бром?

— Собирает свои вещи. Ты забираешь его? Эшлинг сказала, что он собирался остаться на пару дней, потому что твой сумасшедший парень снова собирается взорвать Габриэля.

— Мой сумасшедший парень ничего не сделает... — Я остановилась, затолкав подальше свой темперамент. — У меня нет сумасшедшего парня и никто, о ком я знаю, не взорвет дом Габриэля. Таким образом, да, я здесь, чтобы забрать моего сына. Надеюсь, ты не заполнил голову Брома всякой неуместной темой грудей и Балтийскими разговорами. Ему всего девять.

— Не-а, он хороший ребенок и кроме того, Эшлинг сказала мне, что если я покажу ему свою коллекцию ежемесячных журналов о сиськах, она прибьет к стене мои гениталии. Мы хорошо себя вели. Ну, мы сидели до двух утра и смотрели старые фильмы ужасов Хаммер, потому что Эш и Дрейк взяли свой помет по стране на пару дней, но я обещал помочь присмотреть за Бромом. А что сидеть до двух утра и ничего не смотреть, правда?

— Я обязательно поговорю с ним о том, что нельзя засиживаться допоздна, — сказала я с хмурым взглядом мамы.

Демон усмехнулся.

— Ты должна позволять ему повеселиться. Вот почему я позволил ему увидеть фотографии моей девушки, Сесиль.

— У тебя есть девушка? — У меня отвисла челюсть.

— Да. Черная валлийская корги с пушистым белым животом и ушами, которые умоляют, чтобы их пососали. Она самая симпатичная девочка на четырех ногах. Она немного в годах, но это нормально, мне самому больше трех тысяч лет. Кто это в машине? – спросил он, глядя вокруг меня в сторону Балтика.

— Просто друг подвез меня. — Я двинулась, блокируя ему обзор. Я собиралась отвлечь демона чем-нибудь, чем угодно, когда дверь снова открылась, на этот раз вышли Бром и его рюкзак.

— Салливан, мы можем снова пойти в Британский музей?

— Доброе утро, — сказала я, обнимая его.

— Доброе утро. Мы можем? Маат сказала, что заберет меня снова, если Габриэль и ты скажешь, что можно.

— Эм... — Я оглянулась назад к машине. Силуэт Балтика был виден в ней, нетерпеливо ерзая. Я согласилась остаться с ним в его доме, но я не хотела сообщать эту новость Брому с Джимом, стоящим прямо там, готовым передать эту информацию Дрейку.

На мгновение отвлекаясь, я про себя усмехнулась, понимая, почему Дрейк показался мне смутно знакомым, когда я увидела его на sá rká ny. Воспоминания от того, как Дрейк с тремя женщинами вокруг него в таверне в Париже, заставили меня задаться вопросом, действительно ли он изменился из того распутного кота, которым он был.

— Салливан? – напомнил о себе Бром.

— Поговорим об этом позже, хорошо? Сейчас я хочу уйти. Рада снова была тебя видеть, Джим.

— У ребенка мумии в голове, — сказал мне Джим, не отставая от нас, спеша мимо меня к машине. — Эй, это тот, о ком я думаю?

— Вот вам крест! – выругалась я, быстро идя за ним, таща Брома за собой. — Джим! Вернись сюда! Назад!

— Это работает только в том случае, если ты мой демон-лорд или должным образом назначенный им представитель, ни один из них ты не являешься, — сказал он, когда остановился возле машины. — Праздник сыра и маленький бутер! Это… — я зажала одной рукой его морду, оглядываясь на дом. Дверь открылась и Сюзанна вышла, очевидно, ища Джима.

— Из всех... – заскрипела зубами я, открывая заднюю дверь машины, и сказав Брому: — Залезай!

— Что ты делаешь с Джимом? – спросил он, стоя там и хмурясь на меня, когда я подняла демона, наполовину засунув его в машину.

— Почему все, что я делаю в последнее время, это засовываю людей в машины? Иди сюда, Бром! Джим, да поможет мне Бог, если ты меня укусишь, я укушу тебя! — Глаза демона расширились, когда я прочно схватила его вокруг реберной клетки и засунула последний кусочек его в машину, более или менее падая вслед за ним. Мы упали клубком рук и пушистых ног на пол машины.

— Поехали! – крикнула я Балтику, стараясь освободиться от собачьих ног.

— Что это? – сказал Балтик, глядя на нас. — Почему ты взяла демона с собой? Нам не нужен демон, пара. Отпусти его.

— Че-е-е-ерт! – заскулили Джим, его зубы были сжаты от моего захвата его морды.

— Вау, это ты пришел за Салливаном, — сказал Бром, садясь на переднее сиденье. Он и Балтик смотрели друг на друга несколько мгновений.

— Сом.. эн че-е-ерт э-э!

— Ты должен был быть моим сыном, — сказал Балтик Брому.

Джим ударил обеими своими задними ногами, ослабив мою хватку на его морде.

— Я волосатый демон!

— Хорошо, — сказал Бром Балтику после минуты размышлений. Они кивнули друг другу, как будто уладили дело.

— Эшли-и-и-инг!

— Тише ты, злобный маленький пушистик! – закричала я, борясь с ним на полу автомобиля, пока Балтик, наконец, не заметил Сюзанну, которая теперь стояла с руками на бедрах, зовя Джима, тогда он поставил ногу на газ и рванул, делая U-поворот, и слегка задевая фургон Харродс.

— Ты сам виноват! Если бы ты не был таким любопытным, мне бы не пришлось этого делать!

— Эшлинг спустит сумасшедшую кукушку на твою задницу, когда узнает, что ты сделала! — сказал Джим, намеренно вытирая свои слюнявые губы об меня, когда я забралась на сиденье, оставляя длинные, слизистые следы слюнь на моем рукаве.

— Ты так думаешь? Ну, может быть, Твоей драгоценной Эшлинг нужно поостеречься, потому что я не какая-нибудь тряпка, знаешь ли. Я маг и в паре с самой крутой драконьей задницей в мире, — сказала я, ища что-нибудь, обо что можно вытереть слюни.

— Это ты? — Бром задумчиво посмотрел на Балтика.

— Да. Если бы ты был моим сыном, как и следовало бы, у тебя тоже была бы крутая задница.

— Хм, — сказал Бром, все так же вдумчиво.

В задней части автомобиля не было ничего, ни ткани, ни полотенца, ни салфетки. Ничего. Я посмотрела на шерсть демона.

— Ты не станешь! – ахнул он.

— Если ты принесешь мне еще больше неприятностей, я сделаю намного хуже, чем замараю тебя своей собственной слюной! – угрожала я, согнулась, чтобы вытереть руку об коврик.

Он высосал дыхание.

— Боже, а я думал, что Эш злая! Если тебе когда-нибудь понадобится работа в качестве демона, ты подойдешь. Эй, это твой сосок? — Я покачала головой и дернула корсет вверх, засунув грудь обратно. Очевидно, все-таки он не прошел испытание нанаклоны.

— Следи за собой и… Балтик! – закричала я и указала на боковое здание, в которое мы собирались врезаться, потому что он оглянулся на комментарий Джима о моем соске. — Смотрите на дорогу, мистер!

— Я определенно прошу тебя не обнажать свою грудь для других, — хрипло сказал он, бросая злой взгляд на меня в зеркало заднего вида.

— Джим не человек, и я не совсем оголилась… Ох, это не имеет значения. Просто следи за дорогой.

— Это сложно. Эти люди не водят должным образом, — сказал он, кинув яростный взгляд на молодого человека на скутере, который показал ему средний палец, когда приблизился к нам.

— Городское движение это всегда плохо... подожди минутку. Что значит – они не знают, как правильно водить? Ты ведь умеешь водить, не так ли?

— Конечно, я умею водить. Я делаю это сейчас, не так ли?

— О, мужик, — сказал Джим, прикрывая глаза лапой. — Мы все умрем.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒